Вирус

Шайка Оги

Шайка Оги

Сектор один ноль шесть один. Остар

Круг семьдесят третий

День сто пятьдесят второй

Поздний вечер. Скрывшийся за горизонтом солнечный диск оставил на потемневшем небе мутную, багровую пелену. Словно кровавый ожог от слегка прислонившегося к порванным облакам светила. Медленно приближавшаяся после дневного пекла жаркая летняя ночь обещала, пусть и слабое, но облегчение. В машине, стоящей среди десятков других на небольшой парковке у придорожного отеля, мелькнул огонёк. Мужчина раскуривал сигару. По дороге, совсем рядом, рассекая сумерки лучами больших фар, прогромыхало несколько тяжёлых, явно спешащих выполнить заказ грузовиков. Где-то вдали послышался перестук колёс мчащегося по железной дороге поезда. К нему добавился протяжный, предостерегающий гудок. Всё это лишь на время заглушило плотный стрёкот полевых сверчков. Маленькие любители тепла готовы от зари до зари привлекать своим музыкальным трением всех подруг в округе. Казалось, к ночи они особенно старались.

Водитель вышел уже с дымящейся сигарой во рту, весело хлопнул дверцей и замер. Осмотрелся. Машинально пригладил длинные, зачёсанные назад, тёмные волосы. Что-то странное во взгляде прищуренных, блестевших возбуждением глаз. Мужчина словно наслаждался каждой деталью, каждым штрихом окружающего его пространства. Такие обычные здания у дороги, несколько ожидающих темноты фонарей на парковке и машины, но у него всё это вызывало неподдельный интерес. На какое-то мгновенье эти глаза блеснули серебром, во взгляде появилась первобытная, лютая ненависть. Красивое, загорелое лицо исказили злоба и презрение. Мускулы под кричащей о своей нескромной цене тёмно-серой рубахой напряглись, будто изготовились к схватке. Уже в следующее мгновенье он стал прежним, а его перемены заметил лишь пробегавший мимо кот. Это пушистое создание скорее почувствовало неладное, юркнув под днище ближайшего автомобиля. Странный человек, с видимым наслаждением, затянулся, но со смехом закашлялся, оперевшись руками о свой «Ромер». Машина была новенькой и даже дорожная пыль не смогла испортить её прекрасных линий. Погладив красавца и что-то пробормотав тому в щель не полностью закрытого окна, мужчина направился к закусочной. Среднего роста, молодой и целеустремлённый, он шёл, то и дело хватаясь за сигару. С удовольствием затягиваясь, выдыхал, оставляя за собой шлейф серого дыма. Летняя, обволакивающая ленью и спокойствием ночь, была по-своему прекрасна. Вскинув острый подбородок вверх и самодовольно улыбнувшись, незнакомец обвёл восхищённым взглядом мрачнеющее небо.

Жертва так и не заметила тех, кто наблюдал за ней в четыре пары жадных глаз из потрёпанного «Атома». Он был среди них — любителей лёгких путей. Хотя сам порой сомневался, являлись ли разбой, воровство и мошенничество лёгкими путями для обогащения. Однако иного не знал и не умел, а потому и выбора для себя не видел. Хотя скорее не хотел торчать на работе, дожидаясь милости от начальства, не желал пересчитывать мелочь для оплаты своего жалкого существования, отрицал саму возможность жить нормально, не нарушая закона. Отсутствие выбора являлось ничем иным как самообманом. Он сам выбрал этот путь, неминуемо ведущий к беде. Однако вот уже несколько лет дела шли неплохо. Они так и не попались, непрерывно колеся по просторам Анарита, и это обнадёживало.

— Наш клиент, — удовлетворённо кивнул Оги. — Твой выход, Клара. Главное — ключи, барыга не простит нам и царапины. Хорст присмотрит. Не задерживайтесь, чтобы у нас было побольше времени. За такое новьё даже скряга Иштан отвалит нам по справедливости.

Этот доходяга с колючим взглядом маленьких чёрных глаз верховодил в их шайке. Да и кому ещё было под силу занять место главаря?! Здоровяк Флин силён, но туп, Клара трахалась с Оги, а сам Хорст терпеть не мог ответственности. Кроме того, Оги был самым опасным из них, по-настоящему опасным. Флин внушал страх одним своим видом, мог избить и даже покалечить, но не более того. Хорст выглядел вполне себе приличным малым, не привлекавшим лишнего внимания и прекрасно подходящим для слежки и обмана. Клара мастерски обчищала карманы богатых простаков, полностью подчиняясь своему дружку. А вот Оги убил двоих прямо на глазах Хорста, а скольких до того неизвестно. Кроме прочего, главарь был скрытен, а потому казался ещё более угрожающим.

В отличие от невзрачной, спящей гостиницы, придорожное кафе призывно подмигивало нарядной вывеской «Перекуси у Гари». Гостиница также имела свою не менее красочную вывеску, но та почему-то отдыхала вместе с постояльцами. Фантазия хозяина видимо была крайне ограничена собственной персоной, а потому гостиница носила такое же «оригинальное» название «Отдохни у Гари». За большими, слегка прикрытыми жёлтыми занавесками окнами кафе светло и уютно. Молодой человек с сигарой ускорил шаг и с ходу дёрнул незамысловатую дверную ручку. Внутри негромко беседовали посетители, играла спокойная музыка, пахло едой.

Вошедший сразу заинтересовал всех. Не то, чтобы посетители сплошь были нищебродами, но уж слишком кричащей была состоятельность этого гостя. Кто-то восхитился шикарными шмотками, толстой, золотой цепью на загорелой шее, массивным перстнем, сверкавшим при каждом движении руки с сигарой, часами, стоимостью с хорошую машину. Иных впечатлила дерзкая наглость в движениях и взгляде гостя. Кому-то даже пришёлся по вкусу ароматный дым его дорогущей сигары. И всё же восхищение и зависть мгновенно посеяли в сердцах окружающих неприязнь к этому богатенькому пижону. Лишь бармен за стойкой устало улыбнулся новому клиенту. Высокий, неестественно тощий и изрядно облысевший, с тёмными мешками под большими, равнодушными глазами, этот человек вызывал жалость. Сам он прекрасно об этом знал и частенько использовал свой бедовый вид для увеличения размера чаевых.

— Добрый вечер, — первым поздоровался гость. — Мне чего-нибудь поесть, вкусного, дорогого, горячего. И кофе, лучший, который только у вас есть.

— Добрый, несомненно добрый вечер, — залюбезничал бармен, ещё с порога профессионально подметив и дорогие часы, и украшения и броскую одежду клиента. — Я Гари. Добро пожаловать в моё кафе. Присаживайтесь, всё принесут.

— Ах да, — обернулся незнакомец, уже подыскивая свободный столик, — бутылку виски, самую…

— Дорогую, — подыграл состоятельному гостю жалкий человек за стойкой.

— Приятно, когда понимают с полуслова, — широко и снисходительно улыбнулся тот.

— И, пожалуйста, погасите сигару, — вспомнил о неприятном бармен, вновь заметив недовольные взгляды людей за столиками, — другим посетителям может быть неприятно.

— О, без проблем, — кивнул гость, зло ухмыльнувшись по пути к свободному столику у окна.

Следом за состоятельным клиентом в кафе впорхнула, также привлёкшая к себе немало внимания, эффектная брюнетка. Короткая юбка, загорелые, стройные ноги, задорно подрагивавшие под облегающей блузкой, небольшие, но довольно соблазнительные груди, симпатичное, слегка приукрашенное макияжем лицо. Кончики убранных назад и стянутых серебристой заколкой, длинных, чёрных волос покачивались при движении, пытаясь пританцовывать вместе с простыми, но красивыми серьгами. Поздоровавшись с хозяином, девушка не спеша поцокала каблучками к туалету. Он вошёл чуть позже, оставшись незамеченным не только для людей за столиками, но и для отправившегося в закрома за самым дорогим виски бармена. Быстро присел за угловой столик, сделав вид, что крайне заинтересовался меню. Сам же наблюдал за богачом, ожидая возвращения Клары.

Развязной походкой, бросая по сторонам многозначительные взгляды, загорелый щёголь подошёл к глянувшемуся ему столу у окна. С каким-то непонятным, запредельно сильным наслаждением затянулся ещё раз, после чего уронил сигару под ноги и притушил каблуком. Затем, нагло развалившись на стуле, выпустил под потолок последнее облако ароматного дыма. По соседним столикам прокатилась волна негодования, но никто так и не решился высказать претензии в лицо наглецу. Как раз вернувшийся с красивой бутылкой Гари также никак не отреагировал, слишком выгодным был такой посетитель. А тот с интересом пялился то на хозяина, то на мельтешащую у столиков официантку, то на невзлюбивших его посетителей.

«Странный, — подумал Хорст. — Наверняка под чем-то, но не пьян точно. Среди таких баловней судьбы полно наркош и этот похоже один из них.»

Между тем дорогому гостю принесли шикарный, насколько это вообще было возможно в такой дыре, заказ. Хорст не смог сдержать презрительной ухмылки. Даже если учесть, что специально для него в придорожной забегаловке очень расстарались, еда не могла быть настолько вкусной. Но именно так реагировал разодетый пижон. Он обнюхивал тарелки, блаженно лыбился, а кладя очередную порцию в рот, жмурился и причмокивал. Теперь Хорст был уверен — их жертва под наркотой. Хотя был ещё один вариант, ведь придурков среди наследников толстосумов было не меньше, чем наркоманов.

Пышногрудая официантка, наконец-то добравшаяся и до него, поинтересовалась выбором изучавшего меню клиента. Раззадоренный аппетитными ароматами, он не удержался и заказал себе дежурное блюдо от Гари — пару кусков разогретой пиццы плюс стакан апельсинового сока в подарок. Видимо пицца неслабо залежалась, раз её так старались всучить падким на дешёвку клиентам. Хорст прекрасно понимал механику этого мира, но, с самого детства привыкнув к нищете, даже имея сейчас в кармане полсотни ливров, ожидаемо клюнул на приманку.

Однако она не спешила. Хорст уже уплетал второй кусок, когда из туалета наконец появилась выдержавшая неслабую паузу Клара. Проходя мимо с маниакальным наслаждением опустошавшего не только тарелки, но и бутылку с виски терпилы, брюнетка виртуозно качнулась в сторону. Выглядело всё так, будто девушка оступилась. Именно в этот момент её подельник столкнул со своего стола стакан с остатками сока. Клара буквально легла на пижона, а тот, вместе с остальными посетителями, отвлёкся на разлетевшееся вдребезги стекло. Ключи, а скорее всего и бумажник, несомненно переместились в сумочку воровки. Она извинилась, но уйти ей не позволили цепкие руки дерзкого гостя. Тот придержал Клару, а после и вовсе усадил рядом с собой. Попросил ещё один стакан, налил её виски, болтал и смеялся. Она подыгрывала, порывалась уйти, но не смогла. Хорст заволновался, раздумывая стоит ли вмешаться или же ещё подождать.