Книга «Вирусомания» от Torsten Engelbrecht и Claus Kohnlein представляет собой трагическое сообщение, которое, мы надеемся, внесёт вклад в повторное включение этических ценностей в проведение исследований вирусов, политику общественного здравоохранения, медийную коммуникацию и деятельность фармацевтических компаний. Очевидно, что элементарные этические нормы в очень опасной степени игнорировались во многих из этих областей в течение тревожного количества лет.
Когда американская журналистка Селия Фарбер мужественно опубликовала в журнале Harper's Magazine (март 2006 года) статью «Вне контроля – СПИД и коррупция в медицинской науке», некоторые читатели, вероятно, попытались убедить себя, что эта «коррупция» является отдельным случаем. Но это была только верхушка айсберга, как хорошо описано в этой книге Энгельбрехтом и Конглейном. Коррупция при проведении исследований является широко распространённым явлением, которое в настоящее время встречается во многих крупных, предположительно заразных проблемах со здоровьем: от СПИДа до гепатита С, губчатой энцефалопатии крупного рогатого скота (BSE или «коровье бешенство»), до атипичной пневмонии, птичьего гриппа и имеющейся практики вакцинации (против ВПЧ).
При исследовании всех этих шести различных проблем здоровья научные исследования вирусов (или прионов в случае «коровьего бешенства») свернули на неправильный путь, следуя в основном тем же систематическим путём. Этот путь всегда включает в себя несколько ключевых шагов: придумать риск катастрофической эпидемии, инкриминировать неуловимый патоген, игнорировать альтернативные токсические причины, манипулировать эпидемиологией с не поддающимися проверке цифрами, чтобы максимизировать ложное восприятие неизбежной катастрофы и обещать спасение вакцинами. Это гарантирует значительную финансовую отдачу. Но как можно добиться всего этого? Просто полагаясь на самого мощного активатора процесса принятия решений человеком, то есть на СТРАХ!
Мы не являемся свидетелями вирусных эпидемий; мы наблюдаем эпидемии страха. И как средства массовой информации, так и фармацевтическая промышленность несут большую ответственность за усиление страхов, а страхи, которые случаются, кстати, всегда запускают фантастически прибыльный бизнес. Исследовательские гипотезы, охватывающие эти области исследований вирусов, практически никогда не проверяются научно с помощью соответствующих проверок. Вместо этого они принимаются «консенсусом». Затем это быстро преобразуется в догму, эффективно преподносящуюся в квазирелигиозной манере средствами массовой информации, включая обеспечение того, чтобы финансирование исследований ограничивалось проектами, поддерживающими догму, исключая исследования альтернативных гипотез. Важным инструментом, позволяющим выключить несогласные голоса из дискуссий, является цензура на различных уровнях, от популярных медиа до научных публикаций.
Мы никак не учимся на прошлом опыте. Есть ещё много не отвеченных вопросов о причинах эпидемии «испанки» 1918 года и о роли вирусов в полиомиелите после Второй мировой войны (нейротоксичность ДДТ?). Эти современные эпидемии должны были открыть нашим умам для более критического анализа. Пастер и Кох создали понимание инфекции, применимое к нескольким бактериальным заболеваниям. Но это было до того, как были открыты первые вирусы. Перенос принципов бактериальных инфекций на вирусы был, конечно, очень заманчивым, но его не следовало делать, не уделяя параллельного внимания бесчисленным факторам риска в нашей токсичной среде, к токсичности многих лекарств и к некоторым недостаткам в питании.
Аналогичные проблемы были и в исследования рака. Гипотеза о том, что рак может быть вызван вирусами, была сформулирована в 1903 году, т. е. уже более ста лет назад. До сих пор это никогда не было убедительно продемонстрировано. Большинство экспериментальных лабораторных исследований, проведённых охотниками на вирусы, основаны на использовании инбредных мышей, что подразумевает совершенно неестественный генетический фон. Были ли эти мыши подходящими моделями для исследования рака человека? (мы далеки от инбредных животных!) Правда, эти мыши позволили выделить и очистить «РНК вируса опухоли», позже переименованные в «ретровирусы» и хорошо охарактеризованные электронной микроскопией. Но являются ли эти вирусные частицы просто связанными с опухолями мышей, или они действительно являются виновниками злокачественных изменений? Являются ли эти частицы реальными экзогенными инфекционными частицами или эндогенными дефектными вирусами, скрытыми в наших хромосомах? Вопрос всё ещё спорный. Вполне очевидно, что вирусные частицы, подобные тем, которые легко распознаются у мышей со злокачественными опухолями и лейкозом, никогда не были обнаружены и изолированы при раковых заболеваниях человека. О мышах и людях…
Однако к моменту, когда это стало ясно – в конце 1960-х годов – вирусная онкология достигла догматического, квазирелигиозного статуса. Просто решили, что если вирусные частицы не видны с помощью электронной микроскопии при раковых заболеваниях человека, то проблема в электронной микроскопии, а не в догме вирусной онкологии! Это было то время, когда молекулярная биология занимала полностью доминирующую позицию в вирусных исследованиях. Поэтому были изобретены «молекулярные маркеры» для ретровирусов (например, обратная транскриптаза) и они очень удобно заменили отсутствующие вирусные частицы, в надежде спасти центральную догму вирусной онкологии. Это позволило вирусной гипотезе выжить ещё десять лет, вплоть до конца 1970-х годов, с помощью всё более щедрой поддержки со стороны финансирующих агентств и фармацевтических компаний. Однако к 1980 году провал этой линии исследований стал уже видимым смущающим явлением, и закрытие некоторых вирусных онкологических лабораторий было бы неизбежным, если бы не…
Если бы что? Исследование вируса рака остановилось бы, если бы в 1981 году один врач из Лос-Анджелеса не описал пять случаев серьёзных нарушений иммунитета среди мужчин-гомосексуалистов, которые также все принимали амилнитрит, а также все они злоупотребляли другими наркотиками, злоупотребляли антибиотиками, и, вероятно, страдали от недоедания и ЗППП (венерических заболеваний). Было бы логично предположить, что эти тяжёлые случаи иммунодефицита имели много причин токсичного происхождения. Это могло бы привести к обвинению образа жизни этих пациентов.
К сожалению, такая дискриминация была политически совершенно неприемлемой. Поэтому необходимо было найти ещё одну гипотезу – эти пациенты страдали от заразной болезни, вызванной новым… ретровирусом! Научные данные в поддержку этой гипотезы были найдены и, что удивительно, всё ещё совершенно не обнародованы. Но это не имело никакого значения, и мгновенная и страстная заинтересованность исследователей и институтов вируса рака немедленно разгорелась с новой силой. Это было спасением для вирусных лабораторий, где СПИД теперь стал, почти за одну ночь, основным направлением исследований. Это принесло огромную финансовую поддержку от БигФармы, больше бюджета для CDC (Центр контроля заболеваний, США) и NIH (Национальные институты здоровья, США), и никто не должен был больше беспокоиться о стиле жизни пациентов, которые стали сразу невинными жертвами этого ужасного вируса, который вскоре обозначен как ВИЧ.
Двадцать пять лет спустя гипотеза о ВИЧ/СПИДе так и не ответила на три основные вопроса, несмотря на огромное финансирование исследований, исключительно направленных на проекты, основанные на ней. Никакого лечения СПИДа так и не было найдено; никаких достоверных эпидемиологических прогнозов так и не было сделано; и ни одна вакцина против ВИЧ никогда не была успешно подготовлена. Вместо этого очень токсичные (но не лечебные) наркотики были наиболее безответственно использованы с частыми летальными побочными эффектами. Однако ни одна ВИЧ-инфекция никогда не наблюдалась электронной микроскопией в крови пациентов, предположительно имеющих высокую вирусную нагрузку! Ну и что? Все самые важные газеты и журналы демонстрируют привлекательные красочные компьютеризированные образы ВИЧ, которые происходят из лабораторных клеточных культур, но ни от одного больного СПИДом. Несмотря на это потрясающее упущение, догма ВИЧ-инфекции по-прежнему прочна. Десятки тысяч исследователей и сотни крупных фармацевтических компаний продолжают получать огромные прибыли, основанные на гипотезе ВИЧ. И ни один больной СПИДом никогда не вылечился…
Да, ВИЧ/СПИД является символом коррупции вирусных исследований, которая замечательно и трагически задокументирована в этой книге. Исследовательские программы по гепатиту C, коровьему бешенству, атипичной пневмонии, птичьему гриппу и текущей политике вакцинации развивались по той же логике, что и максимизация финансовой прибыли.
Всякий раз, когда мы пытаемся понять, как рекомендуются некоторые весьма сомнительные терапевтические стратегии на самых высоких уровнях органов общественного здравоохранения – ВОЗ, CDC, RKI (Институт Роберта Коха, Германия) и т. д. – мы часто обнаруживаем либо смущающие конфликты интересов, либо отсутствие основных контрольных экспериментов, и всегда строгий отказ от любых открытых прений с авторитетными учеными, представляющими диссидентские взгляды на патологические процессы. Манипуляции статистикой, фальсификации клинических испытаний, уклонение от испытаний на токсичность лекарств были задокументированы неоднократно. Все они были быстро закрыты, и до сих пор никто не мог нарушить циничную логику сегодняшнего бизнеса по исследованию вирусов. Прикрытие информации о нейротоксичности ртуть-содержащего консерванта тиомерозала (thimerosal) как весьма вероятной причины аутизма среди вакцинированных детей, по-видимому, исходит из самых высоких уровней правительства США… (см. статью Роберта Ф. Кеннеди-мл. «Смертельный иммунитет» в главе 8).
Вирусомания – это социальная болезнь нашего высокоразвитого общества. Чтобы её вылечить, потребуется победить страх – самый смертоносный и заразный вирус, наиболее эффективно передаваемый средствами массовой информации.
Errare humanum est sed diabolicum preservare… (человеку свойственно ошибаться, упорствовать в ошибке свойственно дьяволу).
Etienne de Harven, MD (Этьен де Гарвен, доктор медицины)
Почётный профессор патологии Университета Торонто и
Член Института исследований рака им. Слоуна Кеттеринга в Нью-Йорке (1956–1981),
Член консультативной группы по вопросам переосмысления СПИДа под руководством президента Южной Африки Тхабо Мбеки (www.rethinkingaids.com)