Витпанк

Роберт Силверберг Аманда и пришелец

Аманда заметила пришельца в пятницу, поздно вечером, рядом с Видеоцентром в Саут-Мэйне. Он пытался выглядеть спокойным и хладнокровным, но было видно, что он сбит с толку и нервничает, это попросту бросалось в глаза.

Пришелец был замаскирован под семнадцатилетнюю девушку, мексиканку или чикану[62], с оливковой кожей и настолько темными волосами, что они казались чуть ли не синими — но Аманда, которой и самой было семнадцать, распознала фальшивку с первого взгляда. Некоторое время она рассматривала пришельца с другой стороны улицы, чтобы быть абсолютно уверенной, затем перешла на ту сторону.

— Надо не так, — сказала Аманда. — Любой человек, у которого есть хотя бы полторы извилины, сможет сказать, кто ты такая.

— Отвали, — ответил пришелец.

— Да нет, ты послушай! Ты хочешь держаться подальше от лагеря или нет?

Пришелец холодно осмотрел Аманду сверху донизу и произнес:

— Не знаю, что за чепуху ты тут болтаешь.

— Прекрасно знаешь! Нет смысла пытаться обхитрить меня. Слушай, я хочу тебе помочь, — сказала Аманда. — Я считаю, что с тобой обошлись несправедливо. Ты хоть знаешь, что это значит — «справедливо»? Вот что, пойдем-ка ко мне домой, и я расскажу тебе кое-что насчет того, как можно сойти за человека. У меня все равно целый чертов уик-энд впереди, а делать нечего.

В темных, неприветливых глазах мнимой девушки появилась искорка заинтересованности, однако тотчас угасла. Пришелец сказал:

— Ты что, ненормальная?

— Ну, делай как знаешь, о гость с далеких звезд! Пускай они снова запрут тебя! Пускай они втыкают тебе в задницу электроды! Я пыталась тебе помочь, а больше я все равно ничего не могу — только попытаться, — сказала Аманда, пожав плечами.

Она не спеша двинулась прочь. Не оборачиваясь. Три шага, четыре, пять — руки в карманах, медленной походкой, направляясь к своей машине.

Может быть, она ошиблась? Да нет же! Нет! Она могла ошибаться относительно других вещей — например, насколько Чарли Тэйлор хочет провести с ней уик-энд, — но только не в этом. Эта цыпочка с завитыми волосами не могла быть никем иным, кроме как сбежавшим пришельцем.

Об этом жужжал весь округ: смертельно опасная нечеловеческая форма жизни исчезла из лагеря для интернированных под Трэйси и теперь могла оказаться где угодно — в Ореховом Ручье, в Ливерморе, даже в Сан-Франциско. Ужасный монстр, способный имитировать любой человеческий облик: сожрать и переварить тебя, и замаскироваться под твоей оболочкой. И вот он, пожалуйста, Аманда не сомневалась в этом: именно пришелец преспокойно стоит сейчас перед Видеоцентром! Она продолжала идти вперед.

— Эй, погоди! — наконец окликнул ее пришелец.

Аманда сделала еще пару независимых шагов, затем остановилась и оглянулась через плечо.

— Чего?

— Как ты смогла догадаться?

Аманда ухмыльнулась.

— Запросто. На тебе непромокаемый плащ, а сейчас еще только сентябрь. Сезон дождей здесь начнется только через месяц-другой. Твои брюки — старье, «Спандекс»; даже такие как ты больше не носят это дерьмо. У тебя макияж в тонах Сан-Хосе, а румяна наложены так, как это делают в Беркли. Это три вещи, которые я заметила сразу, но могла бы найти еще уйму других. Ничто у тебя не сочетается со всем остальным. Словно ты устроила пробу, чтобы посмотреть, как ты должна выглядеть, и взяла понемногу отовсюду. Чем больше я на тебя смотрю, тем больше вижу. Вон, смотри, у тебя наушники, и даже индикатор горит, а кассеты нет! Что ты слушаешь, музыку сфер? У этой модели, кстати, нет настройки на FM… Так что видишь — ты можешь думать, что замаскировалась просто замечательно, но это не так.

— Я могу уничтожить тебя, — сказал пришелец.

— Что? Ах да, конечно! Конечно, можешь. Поглотишь меня прямо здесь, посреди улицы, через тридцать секунд все будет кончено, останется только мокрое пятно у дверей, а новая Аманда пойдет себе по своим делам. Но что потом? Что тебе это даст хорошего? Ты по-прежнему не будешь знать, где верх, а где низ. Так что уничтожать меня нелогично, если только ты не полный дебил. Я же на твоей стороне, я не собираюсь выдавать тебя!

— Почему я должна верить тебе?

— Потому что я говорю с тобой уже пять минут, и до сих пор не завопила и не позвала полицию. Ты что, не знаешь, что тебя ищет пол-Калифорнии? Слушай, ты читать-то умеешь? Поди-ка сюда на минутку. Вот, смотри, — Аманда подтащила пришельца к газетному автомату у тротуара. Заголовок вечерней «Экземинер» гласил:

— Ты понимаешь? — спросила Аманда. — Это ведь о тебе! Они все повылезали, со своими огнеметами, шприцами с транквилизатором, ловчими сетками и бог знает с чем еще! У нас уже полтора суток настоящая истерия — а ты стоишь тут со своим дурацким макияжем! Боже мой! Боже мой! Что ты вообще планируешь делать? Куда ты собиралась идти?

— Домой, — ответил пришелец. — Но сначала я должна прийти на место встречи, где меня должны подобрать.

— А это где?

— Ты думаешь, я совсем дура?

— Проклятие! — выругалась Аманда. — Да если бы я собиралась тебя сдать, я бы уже сделала это пять минут назад! Ну да ладно, мне, в общем-то, наплевать, где там твое место встречи. Однако говорю тебе: если ты будешь разгуливать в таком прикиде, как сейчас, ты не доберешься и до Сан-Франциско. Чудо еще, что тебя до сих пор не поймали!

— А ты поможешь мне?

— Я уже пытаюсь. Пошли. Давай к чертям убираться отсюда. Я привезу тебя к себе домой и немного приведу в порядок. Моя машина на парковке у следующего перекрестка.

— Ну хорошо…

— Фью! — Аманда медленно покачала головой. — Господи Иисусе, некоторые люди, когда пытаешься предложить им помощь, просто не желают принять ее от тебя.

Ведя машину прочь от центра города, Аманда время от времени посматривала на пришельца, в напряженной позе сидевшего справа от нее. В целом ее маскировка сделана вполне убедительно, подумала Аманда. Может быть, всякие мелкие детали и были неверными — разные внешние мелочи, — но в конце концов пришелец выглядел как человек, говорил как человек и даже пахло от него по-человечески. Он вполне мог задурить головы девяносто девяти наблюдателям из ста, а может быть, даже и больше. Но у Аманды всегда был хороший глаз на мелкие детали, а в тот конкретный момент, когда она заметила пришельца в Саут-Мэйне, она была восприимчива более чем обычно: вся — голые нервы, все антенны наружу.

Разумеется, она не занималась специально охотой за пришельцами — ей просто нужно было какое-нибудь развлечение, небольшое возбуждение, что-нибудь, чтобы заполнить огромную зияющую пустоту, которую оставил в ее уик-энде Чарли Тэйлор.

Аманда планировала этот уик-энд с Чарли весь месяц. Ее родители собирались на три дня на озеро Тахо, ее маленькая сестра выпросила себе разрешение поехать с ними, и Аманда оставалась одна во всем доме — только она и кот Макавити. И Чарли. Он собирался подъехать к ней в пятницу вечером; они бы вместе готовили обед, скурили бы ее заначку отборной травы и посмотрели бы пять-шесть фильмов для взрослых из коллекции ее родителей. А в субботу выехали бы в город покататься по злачным кварталам и пошли бы в ту купальню в Фолсоме, где все раздеваются и забираются в гигантские джакузи; а потом в воскресенье…

Ну, словом, ничего этого не произошло. Чарли позвонил ей в четверг и отказался. «Случилось кое-что важное», — сказал он, и Аманда очень хорошо себе представляла, что именно: его похабный маленький кузен из Нового Орлеана, время от времени прилетавший оттуда без всякого предупреждения, только и всего. Этот бесчувственный ублюдок, по-видимому, даже понятия не имел, как Аманда ждала этого уик-энда, сколько он значил для нее, как больно было ей оказаться вот так отшитой. Она столько раз перебирала в уме запланированные на уик-энд события, что чувствовала себя почти так же, как если бы уже испытала их — настолько они были для нее реальны. И вот внезапно все это стало нереальным.

Целых три дня сама по себе, весь дом в ее распоряжении, а семестр еще только начался, и о домашних работах можно пока не думать, а Чарли так кинул ее! И что ей было теперь делать — обзванивать в отчаянии весь город в надежде вытащить какого-нибудь старого дружка, чтобы он составил ей компанию? Или подобрать в городе кого-то незнакомого? Аманда терпеть не могла развлекаться с незнакомыми людьми. Она была наполовину готова поддаться искушению отправиться в большой город, и пусть будет, что будет — но ведь там все сплошь подонки и извращенцы; она знала, чего от них можно ожидать. Какая это потеря — то, что нет Чарли! Она была готова убить его за то, что он отнял у нее уик-энд.

Однако теперь у нее был пришелец. Дюжина этих жителей звезд прибыла на Землю в прошлом году — не в летающих тарелках, как все ожидали, а в маленьких капсулах, плававших в пространстве, словно семена молочая. Они приземлились по широкой дуге между Сан-Диего и Солт-Лейк-Сити.

Их естественный облик, насколько можно было понять из отрывочных слухов, представлял собой нечто вроде огромной медузы с рядом немигающих пурпурных глаз вдоль одного из колышащихся краев, но их обычной тактикой было заимствовать тело первого же из встреченных аборигенов — и пожирать его, превращаясь после этого в его точную копию. Один из пришельцев сделал ошибку, превратившись в бурого горного медведя, а другой в рысь — должно быть, они сочли их доминирующими на Земле формами. Но зато все остальные облеклись уже в человеческие тела, что стоило по меньшей мере десяти людских жизней.

После этого они отправились налаживать контакты с правительственными лидерами — и разумеется, их очень быстро выловили и распределили: кого в сумасшедшие дома, кого в окружные тюрьмы. Но в конце концов — как только наружу просочилась истина о том, что они собой представляют, — все пришельцы оказались в специальном лагере для интернированных в Северной Калифорнии.

Естественно, вокруг пришельцев была поднята ужасающая шумиха: бесконечная болтовня в газетах и по телевизору, рассуждения того или иного теоретика относительно сущности их миссии и природы их биохимии, буйные домыслы насчет того, что некоторое количество их соплеменников до сих пор остаются где-то необнаруженными, замышляя бог знает что — и разная прочая чепуха в том же роде.

Затем правительство прикрыло эту тему: больше не появлялось никаких официальных оповещений, кроме того, что с визитерами «ведутся переговоры». Через некоторое время весь инцидент выродился в тупые анекдоты о пришельцах («Почему пришелец перешел дорогу?» — «Потому что он был на другой стороне!») и устрашающие маски на Хэллоуин. Вскоре он переместился в людском сознании на задний план и оказался прочно забыт.

И оставался забытым до тех пор, пока не объявили, что одному из этих существ удалось каким-то образом ускользнуть из лагеря, и теперь оно разгуливает на свободе в радиусе сотни миль вокруг Сан-Франциско. Как ни была Аманда поглощена своими страданиями из-за бессердечия Чарли, даже она не могла пропустить такую новость. И вот теперь этот пришелец сидит у нее в машине! Так что в конце концов у нее все же будет некоторое развлечение на этот уик-энд.

Аманда совершенно не опасалась предполагаемой смертельной угрозы, исходившей от звездного существа. Кем бы ни был этот пришелец, он все-таки не идиот, если его выбрали для путешествия через половину галактики с подобной миссией. Аманда понимала, что вряд ли в его интересах причинять ей вред. Она была нужна пришельцу, и он знал это. Да пожалуй, и сама Аманда в каком-то смысле — она только сейчас начинала это осознавать — нуждалась в пришельце.

Она притормозила возле своего дома — компактного строения с комнатами на разных уровнях, в западной оконечности города.

— Приехали, — сказала она.

Воздух плыл от жары, и холмы позади дома, опаленные долгим засушливым летом, имели цвет львиной шкуры.

Макавити, старый полосатый кот Аманды, распластался на клочковатой лужайке перед домом в тени бананового дерева. Когда Аманда с пришельцем приблизились, кот настороженно приподнялся, прижал уши и зашипел. Пришелец незамедлительно принял защитную позу, втягивая в себя воздух.

— Это всего лишь домашнее животное, — сказала Аманда. — Ты знаешь, что это такое? Он не опасен, просто он всегда немного подозрительно относится к незнакомым.

Это было неправдой. Даже землетрясение не смогло бы вывести Макавити из дремоты, и дюжина мышей, танцующих менуэт на его хвосте, не добилась бы от него никакой реакции. Аманда успокоительно взъерошила ему шерсть, но даже несмотря на это кот не захотел иметь с пришельцем никакого дела и угрюмо, крадучись удалился в кусты. Пришелец внимательно следил за ним, пока тот не скрылся из виду.

— А разве у вас, на вашей планете, нет чего-нибудь вроде кошек? — спросила Аманда, когда они вошли внутрь.

— Когда-то у нас были небольшие дикие животные. Они оказались излишними.

— Вот как, — протянула Аманда, тут же потеряв к этому интерес. Воздух в доме был затхлым, застоявшимся. Она включила кондиционер. — А кстати, где находится ваша планета?

Пришелец подчеркнуто проигнорировал вопрос. Мягкими шагами он обошел ее гостиную, сам очень похожий на крадущуюся кошку, исследовал стереосистему, телевизор, диваны, кофейный столик и вазу с засушенными цветами.

— Дома землян обычно выглядят именно так?

— Более или менее, — ответила Аманда. — По крайней мере, здесь в округе. Здесь у нас то, что мы называем пригородом — отсюда полчаса езды по шоссе до Сан-Франциско. Сан-Франциско — большой город; если тебе интересно, я могу свозить тебя туда посмотреть, сегодня вечером или завтра. — Она включила музыку, довольно громко. Пришелец, казалось, не имел ничего против, так что она врубила звук на полную катушку. — Я собираюсь принять душ. Ты, кстати, тоже можешь.

— Что значит — «принять душу»?

— Не душу, а душ. Это значит — процедуры по очищению тела. Мы, земляне, очень любим мыться, чтобы соскрести с себя пот, грязь и прочую дрянь. Вонять у нас считается дурным тоном. Пойдем, я покажу тебе, как это делается. Ты ведь понимаешь, тебе нужно научиться делать все то, что делаю я, если ты не хочешь, чтобы тебя поймали.

Она провела пришельца в ванную.

— Прежде всего сними с себя одежду.

Пришелец разделся. Под плащом на нем была надета запачканная футболка с надписью «ПРИСТАНЬ РЫБАКА» над силуэтом Сан-Франциско и незастегнутые джинсы. Под футболкой обнаружился черный лифчик — тоже незастегнутый и повернутый так, что чашечки оказались на лопатках — а под джинсами черные блестящие обтягивающие шорты с красным сердечком на левой ягодице. У пришельца было тело худощавой, хорошо сложенной девушки; по внутренней стороне одной руки у нее шел длинный шрам.

— Кстати, чье это тело? — спросила Аманда. — Ты знала ее?

— Она работала в лагере для интернированных. На кухне.

— Ты знаешь, как ее звали?

— Флорес Консепсьон.

— Наоборот, наверное — Консепсьон Флорес? Я буду звать тебя Конни, если ты только не хочешь назвать мне свое настоящее имя.

— Пусть будет Конни.

— Ну и отлично, Конни. Теперь внимание! Ты включаешь воду — вот здесь; потом регулируешь смесь горячей и холодной воды по своему вкусу. Потом поворачиваешь эту ручку, и отсюда сверху начинает литься вода. Ты обливаешь свое тело, намыливаешь его, а потом смываешь мыло. Потом вытираешься и надеваешь чистую одежду. Одежду тебе тоже нужно время от времени чистить, иначе вонять начнет уже она, и людям это не понравится. Давай, посмотри, как я принимаю душ, а потом повторишь.

Аманда вымылась быстро: ее голова гудела от планов. Вряд ли пришельцу удастся долго продержаться в теле Консепсьон Флорес. Рано или поздно кто-нибудь заметит, что одна из кухонных девушек пропала, и на нее объявят повсеместный розыск. Интересно, пришелец уже сообразил это или нет? Пришельцу, думала Аманда, нужно как можно скорее раздобыть себе другое тело.

«Но не мое, — сказала она себе. — Разумеется, не мое».

— Твоя очередь, — небрежно бросила она, выключая воду.

Пришелец, немного повозившись, снова включил ее и встал под струю. Над ванной поднялись облака пара, и кожа пришельца покраснела, словно ошпаренная, но казалось, его это не волновало. Что он, не чувствует боли?

— Погоди, — сказала Аманда. — Отступи немного.

Она отрегулировала температуру.

— Ты сделала ее слишком горячей, — объяснила она. — Так ты можешь испортить свое тело. И вообще, если ты не чувствуешь разницы между горячей и холодной водой, лучше просто принимай холодный душ, ладно? Это не так опасно. Вот холодный кран, с этой стороны.

Она оставила пришельца под душем и пошла искать чистую одежду. Когда она вернулась, тот по-прежнему стоял в душе под ледяной водой.

— Достаточно, — сказала Аманда. — Вот, надень это.

— Прежде у меня было больше одежды.

— Футболка и джинсы — это все, что тебе нужно в такую жару. С твоим типом телосложения ты вполне можешь обойтись без лифчика, да и в любом случае сомневаюсь, что тебе удалось бы застегнуть его правильно.

— Теперь мы будем накладывать краску на лицо?

— Пока мы дома, можно обойтись без этого. И вообще все это просто глупое ребячество — все эти племенные раскраски. Если мы пойдем наружу, мы сделаем это, и, я думаю, мы раскрасим тебя в тона Орехового Ручья. Консепсьон носила Сан-Хосе, по нам нужно сбить людей со следа. Как ты насчет выкурить косячок?

— Ты о чем?

— Травка. Марихуана. Это наркотик, который широко используется местными землянами нашего возраста.

— Мне не нужны наркотики.

— Мне тоже. Но мне они нравятся. Ты должна научиться, как это делать, просто на случай, если ты окажешься в такой ситуации. — Аманда достала пачку «Фильтер Голдс» и вытащила сигарету. Опытным жестом она защипнула ее с зажигательного конца и сделала глубокую затяжку. — Вот так, — сказала она, передавая сигарету. — Держи ее, как я держу. Поднеси ко рту и сделай вдох, втяни в себя дым как можно глубже. — Пришелец затянулся и разразился кашлем. — Ну, может быть, не так глубоко, — сказала Аманда. — Попробуй вдохнуть совсем немножко. Теперь задержи дыхание… и выпусти. Вот, так гораздо лучше. А теперь передай мне косяк обратно. Его нужно все время передавать друг другу, это важно. Ты что-нибудь чувствуешь?

— Нет.

— Действие может быть совсем незаметным. Впрочем, неважно. Ты голодна?

— Пока нет, — сказал пришелец.

— Ну а я — да. Пойдем в кухню.

Сооружая сэндвич — арахисовое масло и авокадо на зерновом пшеничном хлебе, с помидором и луком, — она спросила:

— А что едят ваши ребята?

— Жизнь.

— Жизнь?

— Мы никогда не едим мертвое. Только то, в чем есть жизнь.

Аманда подавила дрожь.

— Понятно. Все что угодно, в чем есть жизнь?

— Мы предпочитаем животную жизнь. Растения мы тоже можем поглощать, при необходимости.

— Ага… М-да. А когда ты снова проголодаешься?

— Может быть, сегодня ночью, — сказал пришелец. — Или завтра. Голод, когда приходит, наступает очень неожиданно.

— Здесь в округе не так уж много такого, что ты могла бы съесть живьем. Но я подумаю над этим.

— А маленькое пушистое животное?

— Нет! Мой кот не годится для обеда. Лучше выброси эту мысль из головы. То же относится ко мне. Я твой покровитель и советчик. Съесть меня было бы неразумно. Ты поняла, что я тебе говорю?

— Я же сказала, что пока не голодна.

— Ну хорошо, только дай мне знать, когда почувствуешь первые приступы. Я найду тебе еду.

Аманда взялась за второй сэндвич; пришелец тем временем принялся рыскать по кухне, изучая кухонные приборы. «Наверное, примечает дизайн нашей раковины и микроволновки, — подумала Аманда, — чтобы потом скопировать в своем мире». Вслух она сказала:

— А вообще зачем вы сюда явились?

— Такова была наша миссия.

— Ну да, я понимаю, но для какой цели? Что вам надо? Вы хотите захватить наш мир? Или украсть наши секретные научные разработки?

Пришелец, не отвечая, начал снимать баночки с полочки для специй. Аккуратно лизнув свой палец, он дотронулся до орегано, попробовал, потом перешел к тмину.

— Или дело в том, что вы не хотите, чтобы мы вышли в космос? — продолжала Аманда. — Вы считаете нас опасным видом, и поэтому хотите изолировать нас на нашей собственной планете? Ну давай, колись, мне-то ты можешь сказать. Я же не правительственный шпион!

Пришелец последовательно снимал пробы с эстрагона, с базилика, с шалфея. Когда он потянулся за карри, его рука внезапно так сильно задрожала, что открытые баночки с орегано и эстрагоном повалились на пол, рассыпая специи.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросила Аманда.

— Кажется, я начинаю хотеть есть, — сказал пришелец. — Эти вещи что, тоже наркотики?

— Это специи, — объяснила Аманда. — Мы добавляем их в свою пищу, чтобы она была вкуснее.

Пришелец выглядел очень странно: его взгляд остекленел, щеки горели, на лбу проступил пот.

— Тебе что, нехорошо? — спросила Аманда.

— Я очень возбуждена. Эти порошки…

— Они тебя цепляют? А какой именно?

— Кажется, вот этот, — пришелец указал на орегано. — Это был либо первый, либо второй.

— Ну да, — сказала Аманда. — Орегано. Это такая штука, от нее действительно можно улететь.

Она засомневалась, не начнет ли обдолбанный пришелец буйствовать? Или, может быть, орегано стимулирует его аппетит? Ей надо внимательно следить за его аппетитом. «В том, что я делаю, есть определенный риск», — размышляла Аманда. Она расторопно прибрала рассыпанные специи и закрыла баночки крышками.

— Ты должна быть осторожна, — сказала она. — Твой метаболизм непривычен к этой штуке. Небольшое количество может действовать очень долго.

— Дай мне еще немного.

— Позже, — сказала Аманда. — Ты же не хочешь перебрать этого добра с утра пораньше?

— Еще!

— Успокойся. Я знаю эту планету лучше, чем ты, и я не хочу, чтобы ты угодила в неприятности. Верь мне. Когда будет можно, я дам тебе еще орегано. Вон, посмотри, как тебя колотит! И пот так и хлещет. — Положив баночку с орегано в карман, она повела пришельца обратно в гостиную. — Присядь. Расслабься немного.

— Еще! Пожалуйста!

— Ценю твою вежливость. Но сначала нам нужно поговорить о важных вещах, а после этого я дам тебе еще немного. О’кей?

Аманда задернула окно, в которое светило жаркое послеполуденное солнце. Пятница, шесть часов. Если бы все пошло как надо, Чарли должен был бы появиться как раз где-то в это время. Ну что ж, она нашла себе другое развлечение. Уик-энд простирался перед ней, словно широкая дорога, ведущая в страну чудес. Пришелец открывал перед ней самые разнообразные возможности, и у нее еще могло остаться с чем позабавиться в следующие несколько дней, если как следует поработать мозгами. Повернувшись к пришельцу, Аманда сказала:

— Ну как, ты успокоилась немного? Вот и отлично. Так вот, прежде всего тебе нужно найти себе другое тело.

— Зачем это?

— На это есть свои соображения. Во-первых, власти скорее всего разыскивают ту девушку, которую ты поглотила. Я вообще с трудом понимаю, как тебе удалось добраться так далеко, и тебя никто не заметил, кроме меня. Номер второй: к девушке-тинэйджеру, путешествующей в одиночку, будут постоянно приставать, а ты не знаешь, как себя вести в сложных ситуациях. Ты понимаешь, о чем я говорю? Тебе придется ехать стопом куда-нибудь в Неваду, Вайоминг, Юту, или где там еще находится твое место встречи, и всю дорогу люди будут набрасываться на тебя. Тебе такие дела даром не нужны. Да и вообще, это очень хитрое дело — пытаться сойти за девушку. Нужно знать, как накладывать макияж, как распознавать жесты, что значит твоя манера одеваться и все такое прочее. У парней гораздо более простая субкультура. Стоит тебе достать мужское тело — большое, сильное тело, — и куда бы ты ни отправился, никто не станет тебя особенно доставать. Можно просто держаться в сторонке, не смотреть никому в глаза, не улыбаться, и все оставят тебя в покое.

— Это звучит разумно, — сказал пришелец. — Хорошо. Голод становится уже слишком сильным. Где я могу достать себе мужское тело?

— В Сан-Франциско, там полно мужчин. Мы отправимся туда сегодня вечером и найдем тебе хорошее, мускулистое тело. Если нам повезет, мы сможем даже найти такого, который окажется не голубым, и тогда мы сможем с ним сначала немного позабавиться. А потом ты возьмешь себе его тело — что на какое-то время заодно решит и твою проблему с едой, так? И мы сможем еще немного поразвлечься потом — у нас будет на это целый уик-энд. — Аманда подмигнула. — О’кей, Конни?

— О’кей, — пришелец тоже подмигнул, неуклюже имитируя ее, сначала одним глазом, затем другим. — А теперь ты дашь мне еще орегано?

— Попозже. И когда ты подмигиваешь, делай это только одним глазом, вот так. Но только я не думаю, что тебе стоит особенно часто подмигивать людям. Это очень интимный жест, и если ты будешь им злоупотреблять, ты можешь влететь в неприятности. Ты поняла?

— Здесь нужно слишком многое понимать.

— Что поделать, ты на чужой планете, детка. Неужели ты ожидала, что здесь все будет, как у тебя дома? Ну так вот, продолжаю. Следующая вещь, на которую я хотела тебе указать: когда ты в воскресенье уйдешь от меня, тебе нужно будет…

Зазвонил телефон.

— Что это за звук? — спросил пришелец.

— Устройство связи. Я сейчас вернусь. — Аманда вышла в прихожую, представляя себе самое худшее — например, ее родители звонят, чтобы объявить, что они сегодня вечером приезжают из Тахо, или какая-нибудь буча в резервациях, или еще что-нибудь.

Однако из телефонной трубки ее приветствовал голос Чарли. Она едва могла поверить в это после того, с какой легкостью он кинул ее в этот уик-энд. Она едва могла поверить также и в то, чего он от нее хотел. На прошлой неделе он оставил у нее дома дюжину своих лучших кассет, золотой век рока — «Эбби Роуд», первый диск Хендрикса, Дженис Джоплин и еще что-то, — так вот теперь он собирается в Монтерей на фестиваль и хотел бы взять их с собой, чтобы слушать в дороге. Не станет ли она возражать, если он завернет к ней через полчасика, чтобы забрать их?

Ну что за ублюдок! — подумала она. — Это же надо быть таким говном! Сначала он разваливает ей весь уик-энд, даже не извинившись при этом, потом он сообщает, что сваливает с какой-то своей подружкой в Монтерей, чтобы там оттягиваться — так вот ничего, если он еще обеспокоит ее со своими кассетами? Что он думает, у нее нет никаких чувств?

Аманда посмотрела на телефонную трубку так, словно та изрыгала жаб и скорпионов. У нее было сильное искушение, ничего не ответив, просто дать отбой.

Она поборола его.

— Знаешь, — сказала она, — я вообще-то и сама как раз собираюсь уезжать, но у меня дома остается подруга — я попросила ее присмотреть за котом. Я оставлю твои кассеты ей, хорошо? Ее зовут Конни.

— Отлично! Просто отлично, — сказал Чарли. — Огромное тебе спасибо, Аманда.

— Не за что, — ответила она.

Пришелец уже снова был в кухне и рылся в специях, но орегано был у Аманды в кармане. Она сказала:

— Я устроила доставку твоего нового тела.

— Правда?

— Крупный, здоровый молодой самец. Как раз то, что тебе надо. Скоро он будет здесь. Я сейчас поеду покатаюсь на машине — надеюсь, ты управишься с ним до моего возвращения. Сколько времени у тебя занимает это… поглощение?

— Это очень быстро.

— Ну и хорошо. — Аманда нашла кассеты Чарли и сложила их стопкой на столике в гостиной. — Он придет сюда, чтобы забрать вот эти шесть коробочек — это устройства для хранения музыки. Когда прозвонит звонок у двери, ты впустишь его, скажешь, что тебя зовут Конни, и скажешь, что его вещи здесь, на столике. После этого можешь делать, что тебе надо. Как ты думаешь, ты справишься?

— Конечно, — ответил пришелец.

— Заправь свою футболку поглубже. Когда она туго натянута, твои сиськи выпирают — это его отвлечет. Может быть, он даже начнет к тебе подкатываться. Что случится с телом Конни, когда ты поглотишь его?

— Оно исчезнет. Я просто сольюсь с ним, и все свойства Конни растворятся, а я возьму себе новые.

— Ага. Ловко. Ты знаешь, а ты действительно кошмарное существо! Просто ходячий фильм ужасов. На вот, закинься еще дозой орегано, пока я не ушла. — Она положила маленькую щепотку пряности на ладонь пришельца. — Тебе надо слегка разогреться. Потом я дам тебе больше — когда сделаешь все, что надо. Увидимся через час!

Она вышла из дома. Макавити сидел на крыльце и хмурился, хлеща хвостом из стороны в сторону. Аманда присела рядом с ним на корточки и почесала его за ухом. Кот издал низкий, хриплый ворчащий звук, совсем не похожий на его обычное мурлыканье.

— Ты недоволен, да, мальчик? — сказала ему Аманда. — Ну ничего, не волнуйся. Я сказала пришельцу, чтобы он тебя не трогал, и даю тебе слово, что с тобой ничего не случится. Просто Аманда нашла себе на эту ночь развлечение. Ты же не будешь возражать, если Аманда немного позабавится? — Макавити отвечал мрачным сопением. — Слушай, а может, мне удастся заставить пришельца сделать для тебя симпатичную пятнистую милашку, а? Горячую и готовую помяукать с тобой на пару? Тебе это понравилось бы, мальчик? Понравилось бы? Попробую что-нибудь устроить, когда я вернусь. Но сейчас мне надо отсюда убираться, пока не появился Чарли.

Она села в машину и направилась ко въезду на автостраду, ведущую на запад. Была пятница, половина седьмого вечера; солнце еще висело высоко над заливом. В восточном направлении движение было плотным — запоздавшие «челноки» тащились с работы домой; противоположная сторона дороги тоже начинала понемногу заполняться, по мере того как люди отправлялись в Сан-Франциско, чтобы поужинать в ресторане. Аманда проехала сквозь туннель и повернула к северу, в сторону Беркли, намереваясь поездить по городским улицам. Было без десяти семь. Чарли, наверное, уже там. Она представила себе Конни в этой обтягивающей футболке, еще слегка под газом от орегано, блестящую от пота — и как Чарли кладет на нее глаз, начинает строить планы, прикидывать, не удастся ли ему здесь по-быстрому перепихнуться на шару, прежде чем отвалить со своими кассетами. Конни ведет его в гостиную, Чарли начинает делать свои подъезды, и вдруг наступает потрясение — пришелец набрасывается на него, и Чарли внезапно обнаруживает, что превратился в чужой обед. Может быть, это происходит как раз сейчас, безмятежно размышляла Аманда. Этот ублюдок ничего больше и не заслуживает, не так ли? Она уже давно чувствовала, что Чарли был большой ошибкой в ее жизни, а уж после того, что он отмочил вчера, она была в этом просто уверена. Ничего другого он и не заслуживает.

Однако, продолжала размышлять она, а что если Чарли притащил с собой свою подружку? Эта мысль заставила ее похолодеть. Она совсем не предусмотрела такой возможности! Это могло все разрушить.

Конни ведь не способна поглотить двух разом, правда ведь? А что, если они опознают в ней сбежавшего пришельца и с воплями кинутся звать полицию?

Да нет же, подумала она. Даже Чарли не способен на такую гадость — притащить свою бабу в дом к Аманде сегодня вечером. И кроме того, Чарли никогда не смотрит новости и не читает газеты. Он даже не заподозрит, кем в действительности является Конни — до тех пор, пока не будет уже слишком поздно, чтобы убегать.

Семь часов. Пора поворачивать назад.

Солнце садилось за горизонт у нее за спиной, когда она свернула на магистраль. Еще через четверть часа она подъехала к своему дому. Перед крыльцом стояла старая красная «хонда» Чарли.

Аманда припарковалась на другой стороне улицы, осторожно вошла в дом и остановилась сразу же за дверью, прислушиваясь.

Все тихо.

— Конни?

— Я здесь, — отозвался голос Чарли.

Аманда вошла в гостиную. Чарли лежал, с комфортом распростершись на кушетке. Никаких следов Конни.

— Ну как? — спросила Аманда. — Как все прошло?

— Это было проще простого, — сказал пришелец. — Он как раз запустил руки мне под футболку, когда я выдал ему аннулирующий разряд.

— Ага, понятно. Аннулирующий разряд.

— Потом я закончил поглощение и вычистил ковер. Ох, как же хорошо снова не чувствовать себя голодным! Ты даже не можешь представить себе, чего мне стоило удержаться от того, чтобы не поглотить тебя, Аманда. Последний час я только и думал, что хочу есть, есть, есть…

— С твоей стороны было очень мудро удержаться.

— Я знал, что ты хочешь мне помочь. Это разумно — не поглощать своих союзников.

— Об этом даже говорить не стоит. Итак, теперь ты чувствуешь себя наевшимся? Он был хорошей пищей?

— Крепкий, здоровый, питательный… о да!

— Я очень рада, что Чарли оказался хорош хоть для чего-то. Сколько времени пройдет, прежде чем ты опять проголодаешься?

Пришелец пожал плечами.

— День-два, может быть три. Ты дашь мне еще орегано, Аманда?

— Конечно, — сказала она. — Конечно.

Она чувствовала себя немного разочарованной. Не то чтобы она так уж терзалась угрызениями совести из-за Чарли, но ей казалось, что все это получилось как-то несерьезно, экспромтом; почему-то она чувствовала себя обманутой. Наверное, ей надо было остаться и посмотреть, как это будет происходить. Впрочем, сейчас было уже поздно думать об этом.

Она вытащила из кошелька орегано и дразняще потрясла баночкой.

— Орегано здесь, малыш. Но сперва ты должен его заслужить!

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что собиралась провести потрясный уикэнд с Чарли, и этот уик-энд наступил. Чарли тоже здесь, более или менее, и я готова поразвлечься. Давай, покажи мне, на что ты способен, здоровячок!

Она сунула оставшуюся от Чарли кассету с Хендриксом в магнитофон и выкрутила ручку громкости на максимум.

Пришелец озадаченно посмотрел на нее. Аманда принялась стягивать с себя одежду.

— Ты тоже, — сказала Аманда. — Давай, раздевайся. Тебе не придется слишком глубоко залезать в мозги Чарли, чтобы понять, что надо делать. Ты будешь моим Чарли на этот уик-энд, врубаешься? Мы с тобой будем делать все то, что собирались делать с ним. О’кей? Ну, давай. Давай же! — она поманила его рукой.

Пришелец снова пожал плечами и вылез из одежды Чарли, путаясь в незнакомом устройстве застежки-молнии и пуговицах. Аманда, ухмыляясь, притянула пришельца к себе и увлекла его на пол гостиной. Она взяла его руки и положила туда, где ей хотелось, чтобы они были. Шепотом она давала ему инструкции, а пришелец, послушный, покорный, делал все, что она хотела.

Это было похоже на Чарли. Это пахло как Чарли. А после ее инструктажа даже его движения стали вполне напоминать то, как двигался Чарли.

Но это был не Чарли, это был совсем не Чарли, и после первых же нескольких секунд Аманда уже знала, что безвозвратно все испортила. Невозможно имитировать подобные вещи, попросту объявив их тем, чем они не являются. Заниматься любовью с пришельцем было все равно, что заниматься любовью с очень умной машиной или с собственным отражением в зеркале. Это было пусто, и бессмысленно, и глупо.

Она мрачно подошла к завершению, затем они откатились друг от друга, потные и задыхающиеся.

— Ну как? — спросил пришелец. — Земля дрогнула под тобой?

— Да. Да. Это было просто потрясно, э-э… Чарли.

— Орегано?

— Конечно, — сказала Аманда. Она протянула ему баночку с пряностью. — Я всегда держу свои обещания, малыш. На, держи. Долбанись как следует. Только не забывай, что это очень сильная штука для парней с вашей планеты, о’кей? Если ты вырубишься, я так и оставлю тебя валяться здесь на полу.

— Не беспокойся обо мне.

— Ну хорошо. Давай, развлекайся. Я сейчас здесь немного приберусь, а потом, наверное, съезжу в Сан-Франциско, глотну ночной жизни. Тебя это интересует?

— Еще бы, Аманда! — пришелец подмигнул, сперва одним глазом, затем другим, и хватанул здоровую щепотку орегано. — Это будет просто потрясно.

Аманда собрала с пола свою одежду, сходила наверх и по-быстрому приняла душ, потом оделась. Когда она сошла вниз, пришелец уже наполовину отключился: он сидел на полу, опершись спиной на кушетку и свесив голову на грудь. Глаза его остекленели, он мычал себе под нос что-то непонятное и лишенное тональности. «Ну, вот и отлично, — подумала Аманда. — Давай, любовь моя, накачивайся как следует». Она взяла из кухни переносной телефон, прошла с ним в ванную, заперла дверь и тихонько набрала номер экстренного вызова полиции.

Пришелец ее утомил. Возможности игры истощились очень быстро. И было бы просто безумием, подумала она, провести целый уик-энд бок о бок с опасным внеземным существом, когда это не обещало для нее никакой забавы. Теперь она понимала, что в этом и не могло быть ничего забавного. Кроме того, через день-другой пришелец мог снова проголодаться.

— У меня тут ваш пришелец, — сказала она. — Сидит в моей гостиной в полном отрубе — перебрал орегано. Да, я абсолютно уверена. Сначала он был в теле одной чиканы, Консепсьон Флорес, но потом напал на моего друга, Чарли Тэйлора, и… Да-да, я в безопасности. Я заперлась в ванной. Просто пришлите сюда кого-нибудь побыстрее… Хорошо. Я буду на связи… Понимаете, я заметила его в городе, около Видеоцентра, и он настоял, чтобы пойти со мной ко мне домой…

Процесс задержания занял всего несколько минут. Но после того, как оперативная полицейская группа уволокла пришельца прочь, спокойствие не наступало еще много часов, поскольку средства массовой информации начали действовать тут же — сначала команда со Второго Оклендского канала, потом парни с радио, потом из «Кроникл», и наконец, целая армия репортеров аж из Сакраменто; да еще телефонные звонки из Лос-Анджелеса, и Сан-Диего, и — уже около трех часов утра — из Нью-Йорка.

Аманда рассказывала свою историю снова и снова, до тех пор, пока ее не начало тошнить от нее; и только когда уже занимался рассвет, она вышвырнула последних газетчиков за порог и закрыла дверь на засов.

Ей совсем не хотелось спать. Она чувствовала себя захмелевшей, взвинченной и угнетенной одновременно. Пришельца больше не было, Чарли больше не было, сама она была совсем одна. Конечно, на протяжении нескольких следующих дней она будет знаменитостью, но эта мысль не помогала. Все равно она будет одна. Некоторое время она бродила по дому, рассматривая его глазами пришельца — словно она никогда прежде не видела стереомагнитофона, или телевизора, или полочки со специями. Запах орегано был повсюду, его следы еще оставались на полу.

Аманда опять включила радио. Вот, пожалуйста: в шестичасовых новостях говорили о ней. «…Критическое положение преодолено благодаря отважной школьнице из Орехового Ручья, которая сумела заманить в ловушку и перехитрить самую опасную из известных форм жизни во Вселенной…»

Она покачала головой.

— Ты думаешь, это правда? — спросила она кота. — Самая опасная форма жизни во Вселенной? Я так не думаю, Макавити. Кажется, я знаю по крайней мере одну, которая гораздо опаснее. А, малыш? — она подмигнула. — Если бы они только знали, а? Если бы они только знали… — Она подняла кота с пола и прижала его к груди. Кот замурлыкал. Может быть, немного вздремнуть? А потом ей придется придумать еще что-нибудь, чем можно занять остаток уик-энда.