Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Глава первая Византия и Ближний Восток в XI в.

До 70-х годов XI в. в Азии Византии принадлежали территории Малой Азии, Северной Сирии и Месопотамии, часть Закавказья, в Европе — значительная часть Балканского полуострова после завоевания Болгарии (1018). Утрата империей. после Манцикерта ближневосточных фем привела к тому, что под контролем центрального правительства остались лишь Константинополь и прилегающие к нему территории, Эллада, Пелопоннес, острова Эгеиды. Но если восстановление власти Византии на Балканах в целом завершилось к концу 90-х годов XI в. вследствие изгнания норманнов и разгрома печенегов, то отвоевание утраченных восточных фем стало основной ее целью вплоть до 70-х годов XII в. К этому времени империя смогла возвратить под свой контроль почти все малоазийское побережье Черного и Средиземного морей от Трапезукда до границ Антиохийского княжества и установить сюзеренно-вассальные отношения с государствами крестоносцев, в той или иной степени включив их в состав ойкумены.

Идеологической базой внешней политики Византии в данный период оставалась ойкуменическая доктрина, согласно которой потенциальные границы империи отождествлялись с пределами цивилизованного мира — ойкумены. Только император был законным главой последней, тогда как остальные правители — лишь архонтами, правящими постольку, поскольку василевс ромеев временно уступил им часть своего верховного суверенитета над какой-то частью ойкумены. Существование в рамках ее государств, не признававших сюзеренитет императора, оправдывалось в Константинополе тем, что «сегодня они могут быть вне имперской гегемонии или в мятеже против нее. Но идеально и потенциально они остаются подданными василевса и когда-нибудь склонятся перед своим законным сюзереном» [245, 56]. В X в. оформляется представление об ойкуменическом сообществе как «упорядоченной иерархии подчиненных государств сателлитов, вовлеченных в послушную гармонию вокруг престола всеобщего автократора в Константинополе» [245, 54]. Возглавлявшие данные государства правители-архонты входили в состав идеальной семьи народов во главе с василевсом. Термины родства «брат», «сын», «друг» имели титулярный характер и определяли место правителя и возглавляемого им народа в рамках ойкуменического сообщества. До некоторой степени место определялось также и византийским саном, который давался правителю пожизненно. Обе системы имели международно-правовой характер и определяли как нормы отношений Византии с соседними государствами, так и формы и методы ее внешней политики в данный период. Пожалование сана, с византийской точки зрения, неопровержимо свидетельствовало о вассальной зависимости его носителя от императора и признание первым неких верховных прав второго в рамках ойкумены. Такова была теория. Но действительный характер зависимости каждый раз определялся не наличием сана, а реальным соотношением сил между империей и данным государством, т. е. способностью Византии навязать последнему статус члена ойкуменического сообщества. Для нашей темы существенно, что василевс считался потенциальным владетелем всей территории ойкумены и тем более империи и рассматривался как сюзерен владетелей образовавшихся на ее территории государств независимо от того, в каких отношениях находились Византия и данное государство и поддерживали ли они их вообще. Отсюда прокламирование прав василевса на возвращение под его прямой контроль тех частей ойкумены, которые в данный период отпали от империи, оправдывало экспансию Византии против соседних государств [169, 183–196; 170, 34–69; 171, 159–182]. Действенность ойкуменической доктрины в отношениях Византии с соседями наиболее ярко проявилась в ее политике в Закавказье в первой половине XI в. Воспользовавшись процессом феодальной раздробленности Армении и временным ослаблением находившейся в стадии объединения Грузии, империя смогла завоевать значительную часть Закавказья (1000–1064). В Константинополе акты аннексии оформлялись как возвращение василевсу его верховных прав на данные части ойкумены, некогда временно уступленные императором местным властям, а ныне добровольно возвращаемые ими, переходящими в имперское подданство и входящими в состав византийской аристократии. Так, в 966 г. был аннексирован Тарой, в 1001 г. — Тао-Кларджети, в 1021 г. — Васпуракан. Признал сюзеренитет Византии шаханшах Анийского царства Иовханнэс-Смбат, завещавший свой удел империи, а в 1044 г. все царство было аннексировано ею. Наконец, в 1065 г., уже в обстановке сельджукского завоевания Закавказья,· в состав Византии ненадолго вошел Вананд, переданный ей царем Гагиком[1].

Все армянские правители получили византийские саны и земельные владения в Малой Азии, где к 1065 г. образуется группа армянских княжеств во главе с экс-царями из династий Багратуни и Арцруни [105, 128–148; 166, 41–117]. Сюда переносится армянский патриарший престол. Менее известны масштабы переселения в империю армянских феодалов. Так, в 1044 г. передал свои владения Византии Григор Пахлавуни, получивший земли в Месопотамии, сан и пост в византийской провинциальной администрации, Григор был дукой Месопотамии, затем — Васпуракана и Тарона, позже Манцикерта [126, 104–113]. Один из его сыновей занял армянский патриарший престол, второй в 1077 г. был дукой Антиохии. Подобные примеры можно умножить. Естественно, что сведения о масштабах переселения в Византию населения аннексированных ею армянских государств отрывочны. Но только с царем Васпуракана Сенекеримом Арцруни в его новые владения в Малой Азии ушли четырнадцать тысяч воинов-азатов. Общая численность переселившихся определяется исследователями по-разному — от 90 до 400 тысяч человек [166, 69]. Велико было число ушедших в Малую Азию и с шаханшахом Ани Гагиком И. В 1065 г. в обстановке сельджукского завоевания Закавказья бегство армян на территории восточных фем Византии принимает катастрофические масштабы. Они оседают на территориях Малой Азии, Сирии и Месопотамии, где армянское население было уже значительно к началу XI в. вследствие переселенческой политики Византии в ходе отвоевания ею данных территорий у арабов [164, 140–154]. А так как в интересах единства империи византийская администрация стремилась нивелировать культурную специфику различных народов, населявших ее территорию, то рост армянского населения ее восточных фем, продолжавшийся вплоть до сельджукского завоевания данных районов, сопровождался усиленными попытками его эллинизации, в первую очередь в религиозном и более широком культурном плане. И чем более росла сельджукская угроза, тем настойчивее становились попытки империи унйчтожить армянские княжества Малой Азии, становившиеся все более автономными по мере ослабления позиций центрального правительства на местах в связи с усиливавшимся натиском сельджуков. В условиях растущих внешнеполитических неудач Византии данная политика была обречена на провал и лишь усилила напряженность в отношениях правительства с армянскими владетелями, хотя окончательный разрыв наступил в 1071 г., когда византийские войска были наголову разгромлены сельджуками при Манцикерте и империя утратила реальный контроль над своими восточными фемами.

Внутриполитический кризис в Византии сыграл существенную роль в утрате ею ближневосточных фем. Борьба за власть двух группировок феодалов, традиционно определяемая как борьба столичной чиновной бюрократии и военной провинциальной землевладельческой знати за феодальную ренту и способ ее присвоения, особенно обострилась во второй половине XI в., когда с 1056 по 1081 г. на престоле сменилось шесть императоров. Между тем внешнеполитическое положение Византии непрерывно ухудшалось. В 50-е годы сельджукские отряды грабили уже глубинные районы Малой Азии. В 1056/57 г. они разграбили Тарой, летом 1057 г. — Месопотамию, осенью — Колонию, сожгли Мелитену, в июне 1059 г. разграбили Севастию — центр владений Арцруни [277, 166]. Развал обороны восточной границы начался еще раньше, когда в 1057 г. Катакалон Кекавмен увел на помощь мятежному Исааку Комнину фемные контингенты Халдии и Колонии. В 1064 г. сельджуки штурмом взяли Ани — центр византийских владений в Закавказье. В 1065 г. они сожгли Кесарию Каппадокийскую. Разграбив город, хаджиб Гюмюш-тегин прошел через территорию Киликии в Сирию, где совместно с Мирдасидами Алеппо разграбил территории фем Телух и Антиохия. Приход к власти в Византии ставленника провинциальной аристократии известного полководца Романа Диогена не смог изменить ситуации, так как развал армии был необратим. К этому времени имущественная и социальная дифференциация стратиотов, замена военной службы уплатой налогов, шедших на наемников, неуклонно вели к замене фемных войск наемными контингентами. Комплектование тагм наемников по этническому признаку довольно скоро привело к тому, что основная тяжесть борьбы с сельджуками все более ложилась на плечи депортантов из Закавказья, все менее отождествлявших свои интересы с византийскими. Все это вынудило Диогена провести ряд мер по укреплению армии, не давших существенных результатов. Император пришел к власти, несмотря на яростное сопротивление придворных кругов, объединившихся вокруг сыновей его предшественника Константина X Дуки и пытавшихся использовать внешнеполитические трудности Романа IV для его свержения. С 1068 г. театром военных действий стала Месопотамия, где происходило постепенное укрепление позиций султаната Великих Сельджукидов, сюзеренитет которого признали эмираты Укайлидов Мосула, Мерванидов Диар Бакра и Мирдасидов Алеппо. Первый поход императора в Месопотамию (1069) завершился захватом Мембиджа и Артаха. Однако в 1070 г. армия, возглавляемая будущим претендентом на престол Никифором Мелиссеном и отцом будущего императора Алексея Мануилом Комниным, была наголову разгромлена сельджуками при Севастии. Здесь сказались последствия политики империи в отношении армянского населения данного района, безразлично отнесшегося к происшедшему. Сельджуки разграбили Анатолии и сожгли г. Хоны. Направляясь в третий поход против сельджуков, император весной 1071 г. прибыл в Севастию. Здесь придворные обвинили сыновей Сенекерима Арцруни в том, что они отнеслись к грекам разгромленной армии Мелиссена и Комнина «более враждебно и безжалостно, чем сами тюрки» [42, 198]. По приказу Диогена город был разграблен, а попытка прибывшего в Севастию экс-шаханшаха Гагика II примирить враждующие стороны была безуспешна. События в Севастии знаменовали собой окончательный разрыв армянских владетелей Малой Азии с имперским правительством, что не способствовало упрочению внутриполитических позиций императора накануне решающей схватки с сельджуками. 17 июля 1071 г. в сражении при Манцикерте около оз. Ван византийская армия потерпела сокрушительное поражение. Сам Диоген попал в плен к Великому Сельджукиду Алп Арслану [144, 613–642; 165, 410–438]. Известную роль в поражении императора сыграла внутренняя оппозиция. Дуки первыми бежали с поля боя, принеся в столицу весть о пленении ненавистного Диогена. Тотчас же был произведен государственный переворот. Роман IV был объявлен вне закона. На престол был возведен сын Константина X Михаил VII Дука. Между тем условия подписанного Диогеном мирного договора с сельджуками были достаточно мягкими. Византия теряла лишь Манцикерт, Эдессу, Мембидж и Антиохию, т. е. Армению, Месопотамию и Северную Сирию, и обязалась уплачивать дань. Таким образом, само по себе поражение при Манцикерте не имело для империи тех катастрофических последствий, которые имела гражданская война 1071–1072 гг. Против вышедшего из плена Романа IV были посланы войска во главе с новым доместиком схол Востока Андроником Дукой. В ходе военных действий Диогена поддержала лишь часть его сторонников. Он был осажден в Адане, сдал крепость и был ослеплен. Показательно, что ставленники императора в администрации восточных фем, оставленные им там перед Манцикертом, за исключением дуки Антиохии Хачатура, предпочли сохранить нейтралитет в этой борьбе или же перейти на сторону Дук. Уже на пути от границы к Колонии вышедшего из плена императора покинул катепан Эдессы Павел. Доместик схол Востока Филарет Врахамий, по-видимому, оставленный с частью армии на востоке и в битве при Манцикерте не участвовавший, также не поддержал Диогена. Тем не менее, смещенный со своего поста победителями, он отказался признать власть Михаила VII, сохранив под своим контролем часть восточных фем империи.

Между тем правительство Михаила VII не ратифицировало договор Диогена с Алп Арсланом, хотя Византия не могла противостоять все более учащавшимся набегам сельджуков на свою территорию. Начались волнения и внутри империи. В Антиохии население восстало против дуки Исаака Комнина, стремясь сдать город Врахамию. В Малой Азии начался мятеж наемников во главе с Русселем. Посланная против него армия была разбита. В этих условиях правительство Михаила VII решилось на шаг, сыгравший колоссальную роль в последующих судьбах Византии: обратилось за помощью к сельджукам. Около Никомидии последние разбили армию Русселя. Но в 1077 г. начался мятеж македонской провинциальной знати во главе с Никифором Вриеннием. Одновременно в Малой Азии восстал Никифор Вотаниат. Опираясь на наемные сельджукские отряды, он двинулся на Константинополь, занимая города и вводя в них сельджукские гарнизоны. В начале 1078 г. он занял Никею и заключил соглашение с сыновьями Кутлумиша, младшего брата Великого Сельджукида Алп Арслана, которые от имени Вотаниата заняли города Пропонтиды в непосредственной близости от Константинополя [226, 175–180]. Таким образом, сельджуки стали арбитрами внутриполитической борьбы в Византии. Правительство Михаила VII безуспешно пыталось перетянуть их на свою сторону. Между тем Вриенний занял Адрианополь и готовился к походу на столицу. В марте 1078 г. Михаил VII отрекся от престола в пользу Вотаниата, краткое правление которого прошло в подавлении бесконечных мятежей провинциальной знати. Восстал наместник Диррахия Никифор Василаки, разбитый лишь при Фессалонике. Затем с трудом был подавлен мятеж Константина Дуки. В Малой Азии, опираясь на сельджуков, восстал Никифор Мелиссен. Разбив посланную против него армию, он занял Никею, намереваясь идти на столицу. Но его опередили Комнины. Собрав войска во Фракии, Алексей Комнин в марте 1081 г. появился у стен Константинополя. Город был сдан, Вотаниат отрекся от престола, и в апреле 1081 г. Алексей Комнин был провозглашен императором. Мелиссен согласился прекратить борьбу, получив Фессалонику и сан кесаря. Сулейман ибн Кутлумиш воспользовался усобицей и свержением Вотаниата для того, чтобы закрепиться в городах Малой Азии. Никифор Вриенний обвиняет в этом Мелиссена, который «привлек на свою сторону турецкие войска и турецких военачальников, обходил с ними азиатские города в красных туфлях, и горожане передавали ему как василевсу и себя, и свои города. Этим он невольно передавал их туркам. Отсюда и случилось, что турки в краткое время стали хозяевами всех городов Азии, Фригии и Галатии» [3, 149]. Однако начало этому было положено много ранее. Уже в 1077 г. Сулейман ибн Кутлумиш заключил союз с Михаилом VII против Вотаниата, а затем перешел на сторону последнего. После воцарения Вотаниата Сулейман как его союзник остался в Никее, а в 1081 г., по-видимому, заключил союз с Мелиссеном. Анна Комнина констатирует переход Вифинии и Фригии в руки сельджуков, отмечая, что после свержения Вотаниата «безбожные турки обосновались у Пропонтиды, а захвативший весь восток Сулейман расположился лагерем в Никее… и постоянно посылал разбойничьи экспедиции, грабившие все области, лежавшие до Вифинии и Финии. Конные и пешие отряды Сулеймана доходили до самого Босфора и только что не пытались переправиться через море» [7, 136–137].

Используя сельджукскую тактику внезапных набегов и опираясь на укрепленные «городки и поместья», Алексей Комнин постепенно вытеснил сельджуков из части Вифинии, Дамалиса и «из всех прибрежных земель», после чего он «задобрил врагов дарами, принудил их заключить мир и установил для них границу по реке Дракон» (май 1081 г.) [7, 138]. Фактически это означало признание империей утраты ею центральных районов Малой Азии, где образуются сельджукский Румский султанат и восточнее — эмират Данышмендов Севастии. Южнее, на территории Киликийского Тавра, Северной Сирии и Месопотамии, в данный период существовал удел Филарета Врахамия (1071–1086). На территории Южной Сирии к 1077 г. образуется сельджукский Сирийский султанат во главе с братом Великого Сельджукида Мелик-шаха Тутушем. Наконец, в Верхней Месопотамии (Джазира) расширил свои пределы эмират Укайлидов Мосула[2]. Не ранее 1077 г. восстановил свои отношения с Византией Филарет Врахамий. Признав сюзеренитет Вотаниата, он получил сан севаста и, по-видимому, статус автономного вассала империи [107, 86–103]. К этому времени его войска овладели теоретически византийскими Антиохией и Эдессой, после 1071 г. постепенно утрачивавшими контакты с империей. Столь же быстро прервались контакты с Константинополем и самого Врахамия. Раздираемая междоусобицами Византия была вынуждена выводить войска из восточных фем для борьбы с внутренними мятежами, а позже — с печенегами и норманнами на Балканах. Образование Румского султаната и утрата империей северо-запада Малой Азии, закрепленная соглашением на р. Дракон, окончательно отрезали от нее владения Врахамия.

Обеспечив безопасность границы с Византией, султан Рума начал экспансию в юго-западном направлений, где первой его жертвой стал удел Филарета. В 1084 г. Сулейман захватил Киликию и Антиохию. Но его попытка закрепиться в Сирии и овладеть Алеппо привела к столкновению с эмиратом Укайлидов Мосула. В битве при Алеппо мосульские войска были разбиты. Укайлид Муслим ибн Курайш погиб. Сулейман не успел занять город, так как в борьбу вмешался султан Сирии Тутуш, бросивший к нему войска. У стен Алеппо румская армия потерпела поражение. Сулейман погиб. Румский султанат распался, что облегчило Алексею Комнину отвоевание прибрежных районов Кизика и Аполлонии. Достаточно скромные успехи императора в Малой Азии во многом были связаны с тем, что основные силы Византии в это время были брошены на борьбу с. норманнами на Балканах, где летом 1085 г. был отвоеван Диррахий. Когда после смерти Мелик-шаха (1092) в Малую Азию возвратился находившийся у него в плену наследник Сулеймана Килич Арслан I, начался процесс возрождения Румского султаната, которому занятая борьбой с печенегами на Балканах Византия оказалась не в состоянии помешать.

Борьба за гегемонию в Сирии не завершилась с гибелью Сулеймана ибн Кутлумиша. Сирийский султанат не смог реализовать плоды своей победы, так как осада Тутушем цитадели Алеппо, которую защищал Укайлид Салем ибн Малик ибн Бадран, ускорила давно готовившийся сирийский поход Великого Сельджукида Мелик-шаха. При известии о выступлении султана в направлении Алеппо Тутуш снял осаду цитадели и ушел в Дамаск. Салем ибн Малик сдал Алеппо Мелик-шаху, получив крепость Кала Джабар на Евфрате, которой его потомки владели до 1168 г. Мункидит Наср аль Кинани сдал султану Лаодикею, Апамею и Кафртаб, ранее принадлежавшие Византии, сохранив Цезарею-Шейзар, которым его потомки владели до 1157 г. Алеппо, Хама, Мембидж и Лаодикея были даны в удел полководцу султана Ак Сонкору, Антиохия — Яги Сиану, Эдесса, Хомс и Харран — Бузану [50, 26–27]. Филарет Врахамий попытался сохранить под своей властью остатки своих владений с Эдессой и Марашем. Лично явившись в лагерь Мелик-шаха, он принес султану дары, но не получил инвеституру на Эдессу (хотя и перешел в ислам), где его власть была свергнута в результате мятежа городской верхушки. Более повезло его наместнику в Мелитене армянину-халкедониту Гавриилу, который получил инвеституру на город и правил им до 1103 г. Тогда же сохранил свои владения, перейдя в ислам, и армянин Богусак, владетель Сававерака в Приевфратье. По-видимому, в это время начинается процесс формирования приевфратских армянских княжеств на территориях, ранее принадлежавших Византии, а позже входивших в состав удела Врахамия. К концу 80-х годов XI в. Византия утрачивает как остатки своих владений на Ближнем Востоке, так и какое-либо влияние на судьбы данного района. Дальнейшая история принадлежавших ей ранее территорий Малой Азии, Северной Сирии и Месопотамии была связана уже с судьбами султаната Великих Сельджукидов. В то же время в 80–90-е годы XI в. империя предпринимает первые попытки возвращения утраченных территорий, воспользовавшись рядом благоприятных внешнеполитических факторов, и в первую очередь распадом Румского султаната. Тем не менее в целом ситуация на границах империи, особенно на Балканах, оставалась крайне напряженной. Это препятствовало активизации византийской реконкисты в Малой Азии, так как воевать на два фронта в это время империя была уже не в состоянии.