Властители Рима

(Император Рима с 16 марта 37 г. по 24 января 41 г.)

Гай Юлий Цезарь — Gaius Julius Caesar (31.08.12–24.01.41). Как император: Гай Цезарь Август Германик — Gaius Caesar Augustus Germanicus, Гай Цезарь Август Германик Император — Gaius Caesar Augustus Germanicus Imperator, или Император Гай Цезарь — Imperator Gaius Caesar. Прозвище Калигула в официальной титулатуре не использовалось.

1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ. О ТОМ, ПОЧЕМУ БУДУЩЕГО ИМПЕРАТОРА ПРОЗВАЛИ КАЛИГУЛА. ГИБЕЛЬ ОТЦА — НЕИЗГЛАДИМЫЙ СЛЕД

После смерти императора Тиберия преторианская гвардия и сенат, согласно завещанию покойного, провозгласили его преемником Гая Цезаря, сына Германика (приемного сына императора Тиберия) и Агриппины Старшей (внучки императора Октавиана Августа). В детстве, когда его отец вел войну в Германии, Гай Цезарь жил вместе с родителями в лагерях рейнской армии и за то, что носил одежду простого воина и детские сапожки солдатского образца, получил прозвище Калигула («калигула» — сапожок, уменьшительное от слова «калига» — сапог). Хотя это прозвище и упоминается у всех римских историков, но оно не было официальным именем и в надписях того времени не встречается, однако историки нашего времени чаще всего упоминают данного императора именно под этим именем.

Суровое воспитание и слава его отца, полководца Германика, снискали ему любовь солдат. Когда после смерти Тиберия солдаты начали буйствовать, то только Калигула, которому было тогда только 24 года, сумел их успокоить и удержать от бесчинств.

Родился Калигула 31 августа 12 года в итальянском городе Анции и был младшим из трех сыновей Германика, приемного сына императора Тиберия, и Агриппины Старшей, внучки императора Октавиана Августа.

Юность Калигулы была нелегкой. Мальчик рос в атмосфере постоянных интриг, постоянной тайной и явной борьбы. Его мать повсюду сопровождала мужа. Была она с ним и в 14 году, когда он был послан императором Тиберием на усмирение начавшегося в римских войсках в Германии бунта. Описавший эти события Корнелий Тацит рассказывает, как солдаты обступили Германика, предъявляя ему свои требования, как Германик вынужден был отправить из лагеря жену и сопровождавших ее женщин и как это «горестное шествие» изменило настроение воинов, заставив многих одуматься. Калигула, которому было тогда 2–3 года, конечно же, не мог понимать всего, что происходит, но на его глазах толпа людей грозила его отцу, его мать вынуждена была уносить его от какой-то опасности, плакала… В душе ребенка такие переживания оставили неизгладимый след.

Мальчик рос в воинских лагерях, любил носить воинскую одежду, играть оружием. Но для него это были не простодетские игры. Он уже видел, как лилась настоящая кровь, видел, что такое бунт, и видел, как казнят мятежников, чтобы навести порядок, причем порядок после этого действительно был наведен. Именно такие воспоминания формировали мировоззрение и характер будущего императора.

Из Германии его отец был послан в Сирию. Старшие братья Калигулы остались в Риме. Он же вместе с матерью сопровождал отца. И тут вновь Калигула оказался в центре интриг. Начались бесконечные ссоры Германика с наместником Сирии Пизоном. Опять Калигула, будучи слишком мал, не мог понять всей сути событий, но видел борьбу за власть и интриги. В 19 году Германик был отравлен медленнодействующим ядом, и это тоже произошлона глазах Калигулы. Возможно, Германик умер и не от отравления, а от болезни. Но Калигула видел, как чахнет отец, как обвиняет в отравлении Пизона, как просит своих друзей отомстить, видел и слышал, как обвиняет отравителей его мать. Когда Агриппина Старшая, везя останки Германика, возвращалась в Рим, ее корабли встретились с кораблями возвращавшегося в Сирию из Греции Пизона, которому приписывали отравление Германика. Между кораблями Агриппины и кораблями Пизона чуть не началось сражение. Лишь с большим трудом сопровождавшие Агриппину Старшую лица удержали ее и Пизона от того, чтобы начать бой. И 7-летний Калигула видел все это и многое понимал.

2. ТРАГИЧЕСКАЯ СУДЬБА БРАТЬЕВ КАЛИГУЛЫ И ЕГО МАТЕРИ. КАЛИГУЛА СТАНОВИТСЯ СИРОТОЙ

В течение нескольких лет после возвращения в Рим жизнь Калигулы и его семьи протекала достаточно благополучно. Его матери, его братьям и ему самому оказывались все необходимые почести. Сын Тиберия Друз Младший был женат на сестре Германика и относился к своим племянникам доброжелательно. Император Тиберий в то время проводил сравнительно либеральную политику, правя в согласии, сенатом. Его безусловным преемником с 19 года был его собственный сын. Это вполне устраивало императора и никем не оспаривалось — Друз Младший, хотя и был молод, успел уже проявить себя как полководец, а дети Германика были еще малы.

В 23 году положение неожиданно изменилось — Друз Младший внезапно заболел и умер. Тогда же заболел и вскоре умер один из его сыновей. Император был стар, а единственному оставшемуся в живых родному внуку Тиберия — Тиберию Гемеллу было тогда всего четыре года.

Поначалу смерть Друза Младшего даже возвысила семью Калигулы. Корнелий Тацит пишет, что, приведя сыновей Германика в сенат, Тиберий вывел их перед сенаторами и, посетовав на преклонный возраст, попросил сенаторов быть этим юношам вместо отца. Старшему брату Калигулы Нерону Цезарю в том году исполнилось восемнадцать лет. Другому его брату (Друзу Цезарю) тогда исполнилось пятнадцать, и он, согласно римским обычаям, «облекся в мужскую тогу», то есть, по римским понятиям, тоже стал совершеннолетним.

С этого времени старшие братья Калигулы стали рассматриваться как официальные наследники престола.

Казалось бы, будущее Калигулы и его братьев совершенно безоблачно. Но это был Рим, и в нем кипела борьба. Между матерью Калигулы (Агриппиной Старшей) и императором Тиберием начались трения. Возможно, причиной тому послужили козни префекта претория Сеяна, который сам рвался к власти, возможно, слишком резкий и властный характер Агриппины, но как бы там ни было, отношения между Агриппиной и Тиберием портятся. Друзья Агриппины начинают оттесняться с важных государственных постов, попадать в опалу.

В 26 году отношения между Агриппиной Старшей и императором портятся окончательно и Тиберий лишает ее права аудиенции, а в 27 году император удаляется на остров Капри, оставив вместо себя в Риме «сотоварищем» — своим соправителем Элия Сеяна. Элий Сеян неустанно докладывает Тиберию обо всем, что говорит и делает Агриппина, настраивая императора против нее и ее сыновей, а старших сыновей Агриппины ссоря при этом между собой. Положение накаляется, и в 28 году Тиберий ссылает Агриппину Старшую и Нерона Цезаря, ее старшего сына, в Геркуланум.

Геркуланум — курорт неподалеку от Неаполя — был излюбленным местом отдыха римской знати. Однако Агриппине запретили взять с собой детей. Так в 28 году 16-летний Калигула был насильно разлучен с матерью.

До 29 года Калигула жил со своей прабабкой, Ливией, матерью Тиберия, а с 29 года, когда престарелая Ливия скончалась, Калигула перебрался в дом своей бабки Антонии Младшей.

Пока была жива Ливия, она сдерживала гнев Тиберия, и ссылка Агриппины Старшей и Нерона Цезаря не была тяжелой, однако со смертью матери Тиберия сдерживать его стало некому. В 29 году попал в опалу, а в 30 году был посажен в тюрьму и второй брат Калигулы — Друз Цезарь. Теперь Тиберий уже не церемонился с родственниками. В том же 30 году по приказу императора Тиберия старшего брата Калигулы Нерона Цезаря сослали на остров Понтию и там он, по одной версии, покончил с собой, а по другой, был заморен голодом. Агриппину Старшую Тиберий выслал на остров Пандатерию в Тирренском море, когда же она попыталась сопротивляться, один из центурионов так ударил ее, что выбил глаз. В 33 году Агриппина Старшая умерла от голода.

Как же отреагировал сенат на убийство жены славного полководца Германика, дочери не менее прославленного Марка Випсания Агриппы, родной внучки императора Октавиана Августа? Сенат Рима, пресмыкаясь перед Тиберием, принял декрет, выразив тому благодарность за милосердие, то есть за то, что тот не приказал удавить Агриппину. Тогда же уморили голодом и Друза Цезаря.

Дворец Калигулы на Палатине в Риме.

1-я половина I в.

3. ВО ДВОРЦЕ, НО В ВЕЧНОМ СТРАХЕ. НА КАПРИ ВО ВРЕМЕНА ТИБЕРИЯ. ДУМАТЬ ПРИХОДИТСЯ О КАЖДОМ ШАГЕ И КАЖДОМ СЛОВЕ. СВЕРЖЕНИЕ ЭЛИЯ СЕЯНА И ВОЗВЫШЕНИЕ КАЛИГУЛЫ. ПЕРВЫЙ БРАК БУДУЩЕГО ИМПЕРАТОРА И ЕГО ВНЕБРАЧНЫЕ СВЯЗИ. СМЕРТЬ ТИБЕРИЯ. КАЛИГУЛА ПРИХОДИТ К ВЛАСТИ. ПОЧЕМУ КАЛИГУЛА ПОХОРОНИЛ ТИБЕРИЯ СО ВСЕМИ ПОЧЕСТЯМИ, НО ОТКАЗАЛ ЕМУ В ПОСМЕРТНОМ ОБОЖЕСТВЛЕНИИ. КАЛИГУЛА И ТИБЕРИЙ ГЕМЕЛЛ

Когда попала в опалу его мать и братья, над Калигулой также нависла опасность. Свидетельством этому является то, что когда Калигула в 28 году одел мужскую тогу, Тиберий не стал, как это делалось всегда ранее при достижении совершеннолетия лицами императорского дома, объявлять о раздаче денег народу. Это была почти опала. Вернее, от этого оставался лишь один крошечный шаг до опалы, а там и до гибели. Если бы юноша попытался возмутиться по поводу притеснения своих близких, то, несомненно, отправился бы вслед за ними. Калигула сумел ничем не выдать своего отношения к расправе над своей матерью и братьями. Гнев Тиберия обошел его стороной, а в дальнейшем он пользовался даже расположением императора, но эти события, конечно же, не могли не сказаться на его психике.

Калигуле всегда приходилось быть начеку, в постоянном нервном напряжении. Каждый его шаг отслеживался. О каждом его слове доносили Элию Сеяну, а тот только и ждал любой промашки, дабы донести Тиберию.

В 31 году в империи вновь произошли радикальные перемены. Внезапно был обвинен в подготовке заговора и казнен всесильный ранее Элий Сеян, на которого все уже смотрели как на преемника Тиберия. После свержения Сеяна Калигула невольно стал наиболее вероятным преемником Тиберия. В том же году Тиберий вызвал 19-летнего Калигулу к себе на остров Капри.

Тамошние нравы также тяжело повлияли на психику юноши — ему приходилось часто присутствовать при пытках и казнях. Калигула видел, как император постоянно переезжает с одной виллы на другую, опасаясь оставаться на одном месте. Над островом витало постоянное чувство опасности. Юноша, конечно же, видел, что многое идет не так, но для сохранения своей собственной жизни вынужден был во всем угождать Тиберию. Придворные часто подзуживали его высказать недовольство по поводу действий императора, чтобы донести об этом Тиберию и выслужиться, но Калигула упорно удерживался от этого. Он слишком хорошо понимал непрочность своего положения. Старший брат Калигулы к тому времени уже был уничтожен, а мать и второй брат, несмотря на падение Сеяна, продолжали оставаться в ссылке (разоблачение Сеяна не изменило их положения — их замучат спустя два года после этого). Калигула был любимцем Тиберия, его наследником, но знал, что любая оплошность может стоить ему жизни.

По словам Светония Транквилла, Калигула «с жадным любопытством присутствовал при пытках и казнях, по ночам в накладных волосах и длинном платье бродил по кабакам и притонам, с великим удовольствием плясал и пел на сцене», причем «Тиберий это охотно допускал, надеясь этим укротить его лютый нрав». Так пишет Светоний Транквилл, но так ли все было? Как разобраться, где тут правда и где вымысел?

Трудно сказать… Так, находись Калигула в Риме, в ночные его похождения можно было бы поверить. Но только вот где могли взяться кабаки и притоны на Капри, острове площадью чуть более 10 квадратных километров? Ведь Капри в то время был резиденцией Тиберия и большую часть острова занимали его дворцы и виллы, поэтому туда вряд ли допускали кого попало.

В 33 году, будучи на Капри, Калигула женился на Юнии Клавдилле, дочери знатного и влиятельного римлянина Марка Силана, но она вскоре умерла при родах. Затем, как пишет Корнелий Тацит, новый начальник преторианской гвардии и ближайший советник Тиберия Макрон подстроил овдовевшему Калигуле связь со своей женой Энниел Невией, надеясь таким образом крепче держать его в руках. В отличие от Тацита, Светоний Транквилл, наоборот, пишет, что Калигула, желая упрочить свое положение как наследника Тиберия, сам обольстил Эннию Невию, обещая, «что женится на ней, когда достигнет власти, и дал в этом клятву и расписку. Через нее он вкрался в доверие к Макрону и тогда, как полагают некоторые, извел Тиберия отравой».

Через две тысячи лет мы уже не можем узнать, какая из этих версий более соответствует действительности, но ясно, что в последние годы жизни Тиберия вокруг Калигулы плелись тонкие интриги, в которых первостепенную роль играли префект претория Макрон и его жена Энния Невия, ставшая любовницей Калигулы.

Калигула. Мрамор

Что же касается возможности отравления Тиберия, то, хотя Светоний Транквилл и утверждает, что Калигула «извел Тиберия отравой», ни прямых, ни косвенных подтверждений этому историки не находят, и гораздо более вероятно, что 78-летний император простудился и умер естественной смертью.

Это произошло 16 марта 37 года. В тот же день вся власть перешла к Калигуле.

После жестокого Тиберия Калигула казался самым желанным правителем и для большинства провинций, и для войск, где помнили его милым забавным мальчиком, и для римской толпы, которая любила его отца Германика. Поэтому, когда он в трауре выступил из Мизенской виллы в Рим, сопровождая тело Тиберия, народ встречал его ликующими толпами, напутствуя добрыми пожеланиями, а когда он вступил в Рим, ему тотчас по единодушному решению сената была предоставлена высшая власть, — вопреки завещанию Тиберия, который назначил ему сонаследником своего юного внука — Тиберия Гемелла.

Ликование в народе было такое, что за неполных три месяца было зарезано более ста шестидесяти тысяч жертвенных животных, а когда Калигула однажды приболел, то люди ночами толпились вокруг его дворца на Палатинском холме, и среди них были такие, которые давали клятву биться насмерть ради его выздоровления или просто отдать за него жизнь.

Соседние государства также восприняли приход Калигулы доброжелательно. Парфянский царь Артабан, наиболее могущественный сосед Рима на Востоке, обратился к Калигуле с предложением дружбы, начал переговоры с римским консулом в Сирии и даже, перейдя Евфрат, воздал почести значкам легионов.

Первые три месяца правления Калигулы прошли сравнительно спокойно и благопристойно. Прибыв в Рим, Калигула первым делом организовал торжественные похороны Тиберия. Тиберий оставил много недовольных в среде римской знати, и в Риме порой звучали призывы: «Тиберия в Тибр!», однако если бы Калигула начал глумиться над усопшим, то тем самым поставил бы под сомнение и легитимность своего собственного прихода к власти. Калигула не совершил такой ошибки. 3 апреля 37 года Тиберий, с соблюдением всех правил, был кремирован и погребен в мавзолее Августа. На похоронах Калигула произнес хвалебную речь и пролил много слез, однако не предложил обожествить покойного.

Были ли слезы Калигулы искренними? Скорее всего нет. Почему он не предложил обожествить покойного? Из-за отсутствия уважения к нему? Нет, конечно же, нет! Если бы он добился обожествления Тиберия, то тем самым укрепил бы не столько свой авторитет, сколько авторитет Тиберия Гемелла, с которым, согласно завещанию Тиберия, должен был впоследствии разделить власть. Торжественные похороны Тиберия и отказ от его обожествления были прекрасным политическим ходом Калигулы, в результате чего он укрепил свой собственный авторитет, показал преемственность власти, уважение к традициям и к старшим, но вместе с тем как бы извинился перед всеми представителями римской знати, пострадавшими от гнева Тиберия, и не дал усилиться Тиберию Гемеллу. Не менее удачным ходом было усыновление Тиберия Гемелла. Как пишет побывавший в то время в Риме Филон Александрийский, Калигула заявил тогда: «Я хочу, чтобы тот, в ком течет кровь моего дяди, в соответствии с желанием Тиберия разделил со мной императорскую власть. Однако вы видите сами, что он еще ребенок, которому нужны наставники, учителя, педагоги. Так же очевидно, что нет ни одного человека, который бы взял на себя столь тяжелое бремя воспитания, что, впрочем, не умаляет нашей ответственности. Что касается меня, стоящего над педагогами, учителями и воспитателями, то я провозглашаю себя его отцом, а его — своим сыном». После этого никто уже не мог упрекнуть Калигулу в несправедливости по отношению к Тиберию Гемеллу, тем более что все это соответствовало традиции усыновления, установленной еще Октавианом Августом. Считалось, что Тиберий Гемелл сможет разделить с ним власть, когда достигнет совершеннолетия. Тут уже была видна неувязка, ведь в соответствии с римской традицией Тиберий Гемелл, хотя и был очень молод, в то время уже считался совершеннолетним. Однако внешне все выглядело вполне благопристойно, да и в действительности никто не сомневался, что 17-летний Тиберий Гемелл не может пока еще править империей.

4. НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ. ПОЧЕСТИ РОДСТВЕННИКАМ, АМНИСТИЯ ОСУЖДЕННЫХ. АНТОНИЯ МЛАДШАЯ — НАСТАВНИЦА КАЛИГУЛЫ. СМЕРТЬ АНТОНИИ МЛАДШЕЙ И СВЯЗАННЫЕ С ЭТИМ ЛЕГЕНДЫ. КАЛИГУЛА ЛИШАЕТСЯ ОПЫТНЕЙШЕГО СОВЕТЧИКА

Сразу же после похорон Тиберия Калигула отправился на остров Пандатерию, где погибла его мать, чтобы забрать урну с ее прахом, а оттуда на остров Понтию, чтобы забрать прах погибшего там брата (Нерона Цезаря). Вернувшись из этого скорбного плавания, он перенес урны с их прахом, а также прах погибшего в тюрьме другого своего брата (Друза Цезаря) в мавзолей Августа, упокоив таким образом там и Тиберия, и своих близких, убитых по его приказу. На римлян это произвело большое впечатление. Особенно же поразило их то, что Калигула не побоялся пуститься в плавание в непогоду.

Дабы увековечить память своих погибших родственников, Калигула приказал отчеканить в их честь монеты, а кроме того, учредил дополнительные игры в память своей матери. Своего безвременно умершего отца он почтил тем, что назвал в его память месяц сентябрь Германиком. Поскольку имя Германика пользовалось большой популярностью среди римлян, такая честь не показалась тогда чрезмерной.

Граждане Рима, солдаты преторианской гвардии, легионеры во всех легионах империи не только получили подарки согласно завещанию Тиберия, но, кроме того, получили и подарки по завещанию умершей за восемь лет до этого Ливии, матери Тиберия, чье завещание тот утаил, считая более разумным тогда использовать деньги Ливии на более важные государственные нужды.

Первые месяцы правления Калигулы позволяли надеяться на то, что это будет вполне здравомыслящий и умный правитель. Возможно, что большую роль сыграло тут и то, что в этот период он находился под влиянием своей бабки Антонии Младшей, чей ум всегда признавал и ценил даже Тиберий. По словам Светония Транквилла, Калигула «сразу назначил бабке своей Антонии все почести, какие воздавались когда-либо Ливии Августе».

В другом месте своего повествования о Калигуле Светоний сообщает, что тот отказался принять Антонию Младшую наедине и своими притеснениями, «а по мнению некоторых — и ядом», свел ее в могилу. Светоний Транквилл упоминает также о том, что Калигула не был на похоронах Антонии Младшей. Но Антония Младшая умерла до того, как изменился характер правления Калигулы. Поэтому тут Светоний скорее всего ошибается и просто пересказывает досужие сплетни, ходившие после свержения Калигулы, сплетни, возможно основанные на поступках Калигулы в более поздние года его правления. Что же касается отсутствия Калигулы на похоронах Антонии, то это объяснялось тем, что он незадолго до того был возведен в ранг верховного понтифика — главного жреца, а по римским обычаям, верховный понтифик не мог приближаться к умершим.

В почете оказались также сестры Калигулы и его дядя Клавдий. Как пишет о начале правления Калигулы Светоний Транквилл, «он помиловал осужденных и сосланных; по всем обвинениям, оставшимся от прошлых времен, объявил прощение; бумаги, относящиеся к делу его матери и братьев, принес на Форум и сжег, призвав богов в свидетели, что ничего в них не читал и не трогал, — этим он хотел навсегда успокоить всякий страх у доносчиков и свидетелей; а донос о покушении на его жизнь даже не принял, заявив, что он ничем и ни в ком не мог возбудить ненависти и что для доносчиков слух его закрыт. Спинтриев, изобретателей чудовищных наслаждений, он выгнал из Рима — его с трудом умолили не топить их в море. Сочинения Тита Лабиена, Кремуция Корда, Кассия Севера, уничтоженные по постановлению сената, он позволил разыскать, хранить и читать, заявив, что для него важней всего, чтобы никакое событие не ускользнуло от потомков. Отчеты о состоянии державы, которые Август издавал, а Тиберий перестал, он вновь приказал обнародовать. Должностным лицам он разрешил свободно править суд, «ни о чем его не запрашивая». Как видно из вышесказанного, начало правления Калигулы было весьма многообещающим. Однако 1 мая 37 года, на 63-м году жизни, Антония Младшая скончалась. Антонии Младшей были устроены пышные похороны, но Калигула лишился важнейшего и опытнейшего советчика.

Порта Маджоре в Риме. 38–52 гг.

5. ПРАЗДНИКИ И РАЗДАЧИ — КАЗНА ПУСТЕЕТ. ИНТРИГИ ТЕТРАРХА АГРИППЫ. АГРИППА СТАНОВИТСЯ ЛЮБИМЦЕМ КАЛИГУЛЫ, А ЗАТЕМ И ЦАРЕМ. СТОЛКНОВЕНИЯ В АЛЕКСАНДРИИ МЕЖДУ ГРЕКАМИ И ИУДЕЯМИ. КАЛИГУЛА ЗЛИТСЯ И ПРИКАЗЫВАЕТ УСТАНОВИТЬ СВОИ СТАТУИ ВО ВСЕХ ИУДЕЙСКИХ ХРАМАХ. ТЕТРАРХ ИРОД АНТИППА ПЫТАЕТСЯ ПЕРЕУБЕДИТЬ КАЛИГУЛУ, НО ЛИШАЕТСЯ ВСЕХ ВЛАДЕНИЙ. ОТНОШЕНИЯ КАЛИГУЛЫ С ДРУГИМИ СВОИМИ ВАССАЛАМИ

Летом 37 года в Риме продолжаются празднества — празднуют годовщины побед, годовщины различных выдающихся событий. 1 июня 37 года Калигула раздает каждому римлянину по 75 денариев, 1 августа он опять раздает всем римлянам по 75 денариев. Молодого принцепса стало некому сдерживать. Огромная казна, собранная экономным и хозяйственным Тиберием, начинает понемногу пустеть. К этому добавилось и то, что многие приближенные Калигулы спешили воспользоваться моментом и выпросить что-либо для себя.

Как пишет Иосиф Флавий, одним из первых, кто сумел воспользоваться ситуацией, был иудейский тетрарх Агриппа (Агриппа Первый). Его владения были невелики, но он не оставлял мысли их увеличить. Еще при Тиберии он интриговал против своих родственников, правивших другими тетрархиями, пытался настроить против них римского наместника. Агриппе удалось подружиться с римским наместником Флакком, но затем Агриппа был уличен в получении взятки за помощь в решении судебного спора, и Флакк прогнал его с глаз долой. Агриппа не успокоился. Понимая, что все важнейшие вопросы решаются в Риме, Агриппа занял денег у всех, у кого мог, и отправился в Рим, а там уж стал добиваться возможности посетить пребывавшего на Капри императора Тиберия. Тиберий сначала согласился было его принять, но, узнав, что Агриппа обременен долгами, заявил, что примет его не ранее, чем тот отдаст все долги. Агриппа и тут не успокоился, а сумел войти в доверие к Антонии Младшей и занять у той деньги, а также сумел войти в доверие к жившему у нее Калигуле. Занимая и перезанимая деньги, Агриппа умело ублажал влиятельных лиц, но все же попался на одной из махинаций и был по приказу Тиберия препровожден в тюрьму. Тем не менее усилия хитрого иудейского тетрарха не пропали даром. Со смертью Тиберия Агриппа не только был выпущен на свободу, но и стал одним из любимцев Калигулы. В дополнение к прежним владениям Агриппы Калигула добавил тому тетрархию умершего ранее Филиппа и тетрархию Лисания, а вместо железной цепи, в которую Агриппа был закован в тюрьме, подарил ему золотую цепь такого же веса.

Бронзовый сестерций с изображением императора Калигулы и трех его сестер — Агриппины Младшей, Друзиллы и Юлии

Возвращаясь после столь удачного визита в Рим, Агриппа в конце лета 38 года посетил Александрию, где имелась большая иудейская диаспора, и хвастался там оказанными ему в Риме почестями. Местные иудеи также решили устроить ему царский прием. Это вызвало возмущение среди александрийских греков, традиционно враждовавших с иудеями. Греки нарядили в царские одежды местного слабоумного и принялись водить его по улицам. В итоге в Александрии начались столкновения между греками и евреями.

И греки, и иудеи стали апеллировать к римским властям. В 38 году склонившийся на сторону греков римский префект Египта потребовал у иудейского населения превратить все молельные дома Александрии в святилища, посвященные гению нового императора, и доложил обо всем в Рим. Агриппа, в свою очередь, также доложил в Рим об оскорблениях в свой адрес, жалуясь на то, что таким образом издеваются над человеком, которого облагодетельствовал император. Калигула, разгневавшись, послал в Александрию центуриона арестовать своего префекта. В сентябре префект был без разбирательства арестован и доставлен в Рим, а там, видя, что будет осужден, покончил с собой. Но одновременно с этим Калигула приказал установить свои статуи не только в Александрии, но вообще во всех иудейских храмах, в том числе и в главном Иерусалимском храме. В Иудее начались массовые волнения.

Ранее Калигула без всякой причины сменил легата Сирии Луция Вителлия, который отвечал и за дела в Иудее, проявив себя с самой лучшей стороны, и сумел добиться больших успехов в укреплении позиций Рима на Востоке. Нельзя исключать того, что замена Луция Вителлия произошла по подсказке Агриппы, который, как будет ясно из дальнейшего, интриговал против других местных правителей и не был заинтересован в том, чтобы римским наместником в этих краях был человек, хорошо знакомый со всеми тетрархами.

Не желающие допустить осквернения своих святынь десятки тысяч иудеев вышли навстречу назначенному вместо Вителлия легату Петронию и заявили, что скорее умрут, чем допустят поругание Иерусалимского храма. В Рим выехала делегация иудейских старейшин, возглавляемая одним из иудейских тетрархов Иродом Антиппой, соперником Агриппы Первого. Сначала Калигула встретил Ирода Антиппу дружелюбно и склонялся к тому, чтобы отменить свое постановление, но как раз тогда, в 40 году, Агриппа, не желавший усиления соперника, стал в доносах обвинять того в различных провинностях: в том, что тот якобы вступил в переговоры с парфянским царем Артабаном и заготовил оружие для 70 тысяч воинов, и даже в том, что Ирод Антиппа принимал в свое время участие в заговоре Сеяна.

В итоге, Ирода Антиппу уличили лишь в том, что у него было заготовлено слишком много оружия. Но и это было немало. Калигула отнял у Ирода Антиппы тетрархию (Галилею и Перею) и передал ее все тому же Агриппе, а кроме того, даровал тому царский титул. Так Агриппе путем дворцовых интриг и угодливости удалось объединить большинство тетрархий и стать царем Иудеи. Правда, несмотря на все его старания, эти его владения были значительно меньше прежнего царства Ирода Великого, разделенного римлянами в 4 году до нашей эры.

Калигула, мрамор

Чрезвычайно интересным моментом тут является то, что Калигула довольно спокойно отнесся к обвинению тетрарха Ирода Антиппы в причастности к заговору Сеяна. Вполне возможно, что Калигула знал, что такого заговора вообще не было, а Сеян пал жертвой оговора. Ирода Антиппу не стали пытать, не казнили, а всего лишь отправили в ссылку в город Лугдунум в Галлии.

После того как Ирод Антиппа был уличен в заготовке излишнего вооружения, Калигула еще более укрепился в мысли утвердить в тех краях свое величие, пресекая всякий сепаратизм, и, не учитывая требований строгих запретов иудейского вероисповедания, приказал установить свои статуи во всех храмах, в том числе и в иудейских.

Выполнение такого приказа вызвало бы восстание, но Петроний оттягивал исполнение этого решения, насколько это было возможно, и дотянул до января 41 года, когда оно было отменено новым римским императором Клавдием.

Во время пребывания на Капри, при дворе императора Тиберия, Калигула сблизился и сдружился с сыновьями вассальных царей, воспитывавшихся там как заложники. В 17 году Тиберий сделал вассальное царство Коммагену римской провинцией. Калигула в 38 году восстановил царя Антиоха на престоле Коммагены как римского вассала и даже вернул ему 100 миллионов сестерциев, в счет конфискованной ранее казны и как часть взятых с его царства за это время налогов. Но Антиох оказался не столь удачлив, как Агриппа Первый. Облагодетельствовав Антиоха, Калигула через некоторое время передумал и вновь отобрал у него подаренное царство.

Несмотря на в целом благоприятное отношение Калигулы к местным вассальным царям, кое-кому из них везло еще меньше, чем Антиоху. Будучи человеком вздорным и неуравновешенным, Калигула принялся менять многие постановления Тиберия и часто не считался с политической целесообразностью. Так, Архелай Второй, царь небольшого малоазийского государства Киликия Трахея, попал в немилость к Калигуле, был вызван в Рим и там вскоре умер. Митридат Иберский, царь Армении, опытный воин и талантливый полководец, одержавший в свое время ряд побед над парфянами, также попал в немилость как ставленник Тиберия, был вызван в Рим и просидел там в оковах все правление Калигулы. Мавретанского царя Птолемея, своего родственника (потомка Марка Антония и египетской царицы Клеопатры, сына их дочери Клеопатры Селены), Калигула заставил покончить жизнь самоубийством, а страну приказал присоединить к Риму, сделав ее провинцией. Это убийство вызвало в Мавретании восстание, которое было подавлено только при императоре Клавдии, о чем будет рассказано далее.

Так обстояли дела на Востоке и в Африке. Но не менее удивительные события происходили и в других частях империи.

6. БОЛЕЗНЬ КАЛИГУЛЫ МЕНЯЕТ ЕГО ХАРАКТЕР. РАСПРАВА НАД ТИБЕРИЕМ ГЕМЕЛЛОМ. ЖЕНИТЬБА КАЛИГУЛЫ НА ЛИВИИ ОРЕСТИЛЛЕ. ОТНОШЕНИЯ КАЛИГУЛЫ С СЕСТРАМИ. СМЕРТЬ ДРУЗИЛЛЫ ПРИВОДИТ КАЛИГУЛУ В ОТЧАЯНИЕ

Поведение Калигулы после того, как он лишился опеки Антонии Младшей, было уже далеко не так разумно, как в первые месяцы его правления. Слишком много решений принималось по настроению. Однако настоящий перелом в манере его правления произошел в октябре 37 года, после того как Калигула перенес какую-то тяжелую болезнь (болел он с конца лета до октября).

Калигула с детства не отличался здоровьем и страдал эпилепсией. Как пишет Светоний Транквилл, «росту он был высокого, цветом лица очень бледен, тело имел грузное, шея и ноги очень худые, глаза и виски впалые, лоб широкий и хмурый, волосы на голове — редкие, с плешью на темени, а по телу густые». Но при всем при том, что Калигула не был ни героем, ни красавцем, его болезнь заставила переживать всю империю. После мрачного правления Тиберия Калигула большинству далеких от двора римлян казался идеальным правителем, и люди боялись его потерять. Повсюду приносились жертвы, давались обеты богам во имя его выздоровления. Когда он поправился, в испанском городе Новом Карфагене даже выпустили монету в честь этого события.

Радость оказалась омрачена тем, что болезнь не прошла бесследно. Филон Александрийский, видевший Калигулу, утверждал, что после болезни тот стал совершенно иным человеком. Скорее всего так и было. Возможно, у Калигулы произошел нервный срыв, возможно, он перенес болезнь, связанную с воспалением мозга, но как бы там ни было, теперь он, хотя и сохранял ясность речи, вел себя неадекватно.

Одной из первых жертв Калигулы стал Тиберий Гемелл. Вскоре после выздоровления Калигула приказал его казнить. Устранение возможного претендента на престол не было чем-то новым для Рима — в 30 году до нашей эры был казнен Цезарион, сын Юлия Цезаря и Клеопатры, в 14 году нашей эры всего лишь за происхождение был убит Агриппа Постум, внук Октавиана Августа. Но это был перелом в правлении. С этого момента действия Калигулы становятся все более необузданными и странными.

Как уже говорилось выше, с началом своего правления Калигула возвысил и своих сестер. Римлянам было приказано клясться, добавляя ко всякой клятве: «И пусть не люблю я себя и детей своих больше, чем Гая и его сестер!» Особенно он любил Друзиллу. Говорили, что именно ей Калигула во время своей болезни хотел передать власть, а поскольку при живом Тиберии Гемелле назначить своей наследницей Друзиллу Калигула не мог, то не исключено, что именно это подтолкнуло его к устранению Тиберия Гемелла.

В 37 году все сестры Калигулы были замужем: Юлия Агриппина (Агриппина Младшая) за Гнеем Домицием Агенобарбом (15 декабря 37 года она родила ему сына, будущего императора Нерона); Юлия Ливилла за Марком Виницием; Юлия Друзилла за Луцием Кассием Лонгином. В конце года Калигула развел Друзиллу с мужем, а в начале 38 года выдал ее за Марка Эмилия Лепида, правнука триумвира Марка Лепида и императора Октавиана Августа. В это же время Калигула внезапно женился сам. Он был приглашен на бракосочетание Гая Кальпурния Пизона с Ливией Корнелией Орестиллой, но так увлекся невестой, что взял ее себе. Пизон не посмел возражать и в награду был введен в состав коллегии арвальских братьев.

Ливия Корнелия Орестилла, дочь консула, происходила из знатной семьи и, казалось бы, могла стать для принцепса прекрасной парой. Однако этого не случилось. Вскоре Калигула, вопреки римским обычаям, стал жить не только с женой, но и со своими сестрами, предпочитая всем им Друзиллу. На римских сестерциях появляются изображения трех его сестер и их имена — «Agrippina, Drusilla, Julia», при том, что имя жены — Ливия Корнелия Орестилла — он на своих монетах не помещает. О времени правления Калигулы сохранилось слишком мало материалов и почти нет сведений о том времени, записанных очевидцами, известно также, что Калигуле приписывали многое из того, чего он не совершал, поэтому к утверждениям о его сожительстве с сестрами надо относиться очень осторожно — нельзя исключать того, что это также одна из выдумок лиц, желавших опорочить его имя, однако версия о его сожительстве с сестрами стала общепринятой, и, в принципе, это могло быть и правдой.

Если посмотреть на это с позиции человека того времени, то такое сожительство не покажется столь невероятным, как это представляется жителю Европы или Америки в конце XX — начале XXI века. Римляне не знали о генетике, не знали о вреде близкородственных браков. В то же время в Риме были распространены египетские религиозные культы, а в Египте в течение тысячелетий фараоны женились на своих сестрах, дабы сохранить «чистоту крови».

Большая часть римлян, конечно же, не одобряла такое сожительство, однако и не слишком возмущалась по этому поводу. Если рассказы о сожительстве Калигулы с сестрами правда, то объяснить это можно скорее всего тем, что долгие годы привыкшему себя сдерживать Калигуле не терпелось испытать совершенно необычные ощущения, совершить то, что не дозволено другим. Вполне вероятно, что Калигула вступал и в гомосексуальные отношения, как об этом пишет Светоний Транквилл, но все-таки его явно больше привлекали женщины, просто Калигуле хотелось показать, что ему можно все.

10 июня 38 года Друзилла умерла (точно неизвестно, от болезни или при родах). Скорбь Калигулы была безмерна. По словам Светония Транквилла, «когда она умерла, он установил такой траур, что смертным грехом считалось смеяться, купаться, обедать с родителями, женой и детьми». Калигула надолго уединился и даже не пришел на похороны. Дабы угодить императору, 23 сентября римский сенат обожествил Друзиллу. Сенатор Левий Гемин, поклявшийся, что видел, как усопшая возносится на небо, получил от Калигулы 1 миллион сестерциев.

Потеря Друзиллы еще более усугубила нервное расстройство императора.

Арка Калигулы в Помпеях. 1-я половина I в.

7. ДЕЙСТВИЯ КАЛИГУЛЫ СТАНОВЯТСЯ ВСЕ МЕНЕЕ ВЗВЕШЕННЫМИ. РАЗВОД С ЛИВИЕЙ КОРНЕЛИЕЙ ОРЕСТИЛЛОЙ. СМЕНА ОКРУЖЕНИЯ. БРАК КАЛИГУЛЫ С ЛОЛЛИЕЙ ПАВЛИНОЙ И НОВЫЙ РАЗВОД. ОТНОШЕНИЕ КАЛИГУЛЫ К ЗРЕЛИЩАМ. СТРОИТЕЛЬСТВО ПРИ КАЛИГУЛЕ — ЖАЖДА ГРАНДИОЗНОГО, КУПАНИЕ В РОСКОШИ

Совершенно неверно считать, что Калигула был тогда невменяем. Сохранившиеся документы показывают, что и в 37, и в 38 году он активно занимался делами империи. Но действия Калигулы становятся все менее и менее взвешенными, при этом все меньше людей осмеливаются ему возражать. Те же, кто осмеливается это делать, изгоняются. Со смертью Друзиллы происходит почти полная смена окружения Калигулы. Летом 38 года Калигула разводится с Ливией Корнелией Орестиллой, а в сентябре 38 года снимает со своего поста префекта претория Невия Сертория Макрона. Макрона сначала назначили префектом Египта, но как только тот передал полномочия префекта претория, Калигула запретил ему покидать Рим. Понимая, что попали в серьезную опалу, за которой последует неизбежное осуждение, Макрон и его жена, не дожидаясь худшего, покончили с собой.

Макрон в течение семи лет возглавлял тайную службу империи и охрану императоров, верно служа сначала Тиберию, а затем Калигуле, но Калигула не слишком переживал из-за его гибели. В сентябре 38 года Калигула женится вновь. На этот раз он внезапно потребовал от консула Меммия Регула развестись и взял себе его жену — Лоллию Павлину. Лоллия Павлина происходила из очень знатной семьи, но римлян опять шокировала поспешность и манера заключения этого брака, который был таким же недолгим, как и предыдущий. Вскоре Калигула развелся с Лоллией Павлиной, запретив ей вновь выходить замуж.

Но, возможно, не следует представлять себе, что при заключении данного брака Калигула был необузданным насильником, а Лоллия Павлина — скромной любящей женой, которую отняли у мужа. Вполне вероятно, что инициатива здесь принадлежала как раз Лоллии Павлине. Во всяком случае, достоверно известно, что этот брак значительно увеличил ее состояние и что через десять лет она всеми силами вновь пыталась стать императрицей, прилагая немалые усилия для того, чтобы сделать своим мужем 59-летнего императора Клавдия.

Калигула любил зрелища — скачки, театральные представления, игры. В Риме было четыре команды колесничих — «белые», «голубые», «зеленые» и «красные», каждая из которых имела своих приверженцев. Калигула болел за «зеленых». Он и сам любил ездить на колесницах.

Но делал это на своем собственном ипподроме, никогда не пробуя появляться на публичных соревнованиях, что вполне соответствовало принятым в Риме нормам поведения знати. Театральные зрелища он давал «постоянно и в разных местах, иной раз даже ночью, зажигая факелы по всему городу. Разбрасывал он и всяческие подарки, раздавал и корзины с закусками для каждого». Во всем этом также не было ничего противоречившего римским порядкам. Устраивал Калигула и травли зверей, и гладиаторские бои. Они захватывали его и были его любимым зрелищем, впрочем, как и любимым зрелищем многих римлян. Но после своей болезни, а особенно после смерти Друзиллы Калигула все больше упивается зрелищем крови. Трудно сказать, насколько Калигула был кровожаднее других — посмотреть на смерть гладиаторов приходили десятки тысяч римлян, но, видимо, он действительно иногда отдавал распоряжения, казавшиеся остальным слишком жестокими.

На зрелища, игры, гладиаторские бои уходили значительно большие средства, чем во времена Тиберия. В 39 году римская казна стала сталкиваться с некоторыми трудностями (объективности ради следует сказать, что эти трудности могли быть связаны не только с повышенными расходами на зрелища, но и с подготовкой похода против Германии и Британии, о чем будет сказано позднее). Между тем Калигула мечтал о том, чтобы удивить мир, сделать то, чего не делал до него никто. Он хочет превзойти всех и во всем. В 38 году по приказу Калигулы начинается строительство невиданно большого водопровода, призванного навсегда обеспечить Рим водой. Этот водопровод будет достроен уже после гибели Калигулы и назван в честь императора Клавдия. Калигула начинает строительство огромного нового амфитеатра. После его гибели стройка будет заброшена, но затем уже императоры Веспасиан и Тит возвратились к этой идее, возведя в Риме Колизей. По приказу Калигулы из Египта на специально построенном невиданных размеров корабле доставляют в Рим огромный многотонный каменный монолит, из которого он намечал создать нечто особенное. Обелиск Калигулы был еще более крупным, чем обелиск, доставленный ранее в Рим по приказу его прадеда Октавиана Августа. При Калигуле на нем успели лишь высечь посвятительную надпись от него в честь Октавиана Августа и Тиберия, но этот камень весом 326 тонн и сейчас стоит в Риме, украшая площадь святого Петра.

Калигула становился все более и более расточителен — он выдумывал неслыханные омовения, диковинные яства, купался в благовонных маслах, пил жемчужины, растворенные в уксусе. Для его морских прогулок были построены суда — галеры в десять рядов весел «с жемчужной кормой, с разноцветными парусами, с огромными купальнями, портиками, пиршественными покоями, даже с виноградниками и плодовыми садами всякого рода: пируя в них средь бела дня, он под музыку и пение плавал вдоль побережья Кампании».

8. ЦЕЗОНИЯ — ЧЕТВЕРТАЯ ЖЕНА И ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ КАЛИГУЛЫ. ДИВНЫЙ МОСТ В БАЙЯХ. ПРАЗДНОВАНИЕ ЮБИЛЕЯ БИТВЫ ПРИ АКЦИИ. КАЛИГУЛА ОТСТРАНЯЕТ ОТ ВЛАСТИ СРАЗУ ДВУХ КОНСУЛОВ, ПОКАЗЫВАЯ БЕЗГРАНИЧНОСТЬ СВОЕЙ ВЛАСТИ. ПОХОД В ГАЛЛИЮ И ГЕРМАНИЮ

Новая любовь Калигулы — Цезония, с которой он сошелся вскоре после развода с Лоллией Павлиной, видимо, не возражала против подобного расточительства. Цезония не отличалась ни молодостью, ни красотой, уже успела побывать замужем и родила прежнему мужу трех дочерей. Но эта женщина сумела найти подход к Калигуле, и ее он «любил жарче всего», хотя официально сделал ее женою несколько позднее, когда она родила ему дочь.

В 39 году по приказу Калигулы в Неаполитанском заливе строится невиданное дотоле сооружение. По словам Светония Транквилла, «он перекинул мост через залив между Байями и Путеоланским молом, длиной почти в три тысячи шестьсот шагов: для этого он собрал отовсюду грузовые суда, выстроил их на якорях в два ряда, насыпал на них земляной вал и выровнял по образцу Аппиевой дороги». О строительстве этого совершенно ненужного моста упоминает и Иосиф Флавий, причем согласно его оценке, мост имел еще большую длину — 30 стадий (5,3 км). По мнению многих, «Гай выдумал этот мост в подражание Ксерксу, который вызвал такой восторг, перегородив Геллеспонт (Дарданеллы), а по мнению других — чтобы славой исполинского сооружения устрашить Германию и Британию, которым грозил войной».

Летом 39 года Рим готовился отметить 80-летие битвы при Акции, причем впервые было решено почтить память не только одержавших победу Октавиана и Агриппы, но и проигравшего тогда Марка Антония — все они были прямыми предками Калигулы. Совершенно не соответствует действительности утверждение Светония Транквилла о том, что Калигула одержавшего победу при Акции «Агриппу не хотел признавать своим дедом из-за его безродности и гневался, когда в речах или в стихах кто-нибудь причислял его к образам Цезарей». Видимо, это утверждение появилось из-за того, что тогда впервые начали славить и Марка Антония.

Празднование юбилея битвы при Акции проходило пышно, но привело к скандалу. По Риму ходили злые шутки, что Калигула празднует победу одного своего прадеда над другим. Что-то дошло до ушей императора, и вот 2 сентября 39 года, в разгар торжеств, Калигула отстранил от власти двух консулов и приказал выпороть их фасциями, после чего один из них покончил с собой. Так пишет Дион Кассий. Светоний Транквилл о том, что консулов выпороли, не пишет, но о самом факте отстранения сразу двух консулов сообщает, указывая, что Калигула отстранил их от власти в связи с тем, что они «забыли издать эдикт о дне его рождения» (31 августа), «и в течение трех дней государство оставалось без высшей власти», то есть новые консулы были избраны лишь 2 сентября. Несмотря на некоторые отличия в деталях, и Дион Кассий, и Светоний Транквилл едины в одном — 2 сентября 39 года произошло невиданное ранее событие — без излишнего разбирательства императором были отстранены от власти сразу два консула. Безграничность власти императора стала очевидной, но такой жест прибавил Калигуле и немало врагов.

Калигула много слышал о подвигах своих предков и мечтал о том, чтобы добиться равной с ними славы. Длительное время он видел сражения лишь во время гладиаторских боев. Но ему не терпелось и самому повести в бой войска.

В том году Калигула решает предпринять поход в Галлию и Германию. По словам Светония Транквилла, «без промедления, созвав отовсюду легионы и вспомогательные войска, произведя с великой строгостью новый повсеместный набор, заготовив столько припасов, сколько никогда не видывали, он отправился в путь». Опять Светоний Транквилл преувеличивает — собрать легионы, произвести с великой строгостью новый повсеместный набор, заготовить для войск «столько припасов, сколько никогда не видывали», — все это нельзя сделать ни за день, ни за неделю. Поход был задуман и подготовлен заранее. И тут уже понятно, для чего строился наплавной мост в Байях — отрабатывалась переправа через Рейн, а может быть, Калигула мнил напугать слухами об этом гигантском сооружении и британцев.

Военная машина империи работает слаженно. Армия обучена, хорошо вооружена и снабжена всем необходимым. В сентябре 39 года Калигула покидает Рим и вместе со своими войсками движется в Галлию, причем порой движется так стремительно, что сопровождавшим его преторианским когортам иногда приходилось, вопреки римским обычаям, вьючить свои знамена на мулов, чтобы догнать императора. Калигулу сопровождает беременная Цезония, сестры — Юлия и Агриппина (последняя со своим любовником Эмилием Лепидом), а также многие другие.

Со стороны казалось, что Калигула находится в зените славы. Но его выходки все больше раздражали римскую знать. Например, во время похода он мог ехать на колеснице, разговаривая с военачальником, который вынужден был бежать рядом. Светоний Транквилл пишет, что ставший впоследствии императором Гальба «пробежал за колесницей императора целых двадцать миль». Светоний Транквилл, по своему обыкновению, конечно же, преувеличивает, но подобные бега, пусть на более короткие дистанции, скажем, на сто или двести метров, видимо, случались и, безусловно, раздражали римских полководцев, как раздражали их другие подобные выходки Калигулы.

Храм Бела в Пальмире, Сирия. Освящен в 32 г.

Храм Бела в Пальмире, Сирия. Освящен в 32 г.

Реконструкция

9. ЗАГОВОР ГЕТУЛИКА И ЛЕПИДА. КАЛИГУЛА КАЗНИТ ЗАГОВОРЩИКОВ И ОТПРАВЛЯЕТ В ССЫЛКУ СВОИХ СЕСТЕР. ОТМЕНА ПОХОДА В ГЕРМАНИЮ И БРИТАНИЮ — ВЗДОРНАЯ ВЫХОДКА ИЛИ ОБЪЕКТИВНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ? ПРАВДА И ВЫДУМКИ В РАССКАЗАХ СВЕТОНИЯ ТРАНКВИЛЛА

Некоторые приноравливались и пользовались странностями императора, но все больше находилось тех, кого это не устраивало. Всем было видно, что император не в себе, и последовало то, что и должно было случиться. Когда римские войска уже начали было переправу через Рейн, многие влиятельные лица из окружения Калигулы сочли, что настал удобный момент для его свержения. Во главе заговора встал легат Верхней Германии Гетулик, под командованием которого было от трех до четырех легионов. Он рассчитывал, что к нему примкнет муж его сестры, наместник Паннонии Гай Кальвизий Сабин, в распоряжении которого было два легиона. В заговор оказались втянуты обе сестры Калигулы и Эмилий Лепид, бывший муж любимой сестры Калигулы Друзиллы, ставший теперь любовником другой сестры императора — Агриппины Младшей (муж Агриппины Младшей — Гней Домиций Агенобарб был тогда тяжело болен и находился при смерти, поэтому Эмилий Лепид, и без того близкий родственник императора, воспринимался всеми не просто как любовник Агриппины Младшей, а как ее будущий супруг).

Однако в окружении Калигулы нашлись и те, кто вовсе не желал его устранения. Заговор был раскрыт. Когда 26 октября 39 года весть о раскрытии заговора достигла Рима, то вызвала смятение в сенате. Каждый наперебой старался откреститься от заговорщиков. Бывший тогда одним из преторов будущий император Веспасиан предложил стащить тела заговорщиков крючьями в Тибр, оставив их без погребения. Самого Веспасиана Калигула незадолго до того приказал бросить в грязную лужу, которая по недосмотру Веспасиана оказалась на пути императора. Теперь Веспасиан спешил подтвердить свою полную лояльность. То же спешили сделать и другие сенаторы.

Решением сената Калигула был удостоен овации и к нему была послана делегация, чтобы поздравить его с избавлением от опасности.

Главари заговорщиков Гетулик и Лепид были схвачены и обезглавлены. Надо сказать, что перед тем как казнить их, Калигула провел на месте, в Галлии, судебный процесс и, разобравшись во всем, признал, что заговор не был массовым, то есть не стал предпринимать после этого массовых чисток. Сестры Калигулы были лишены имущества, которое было продано с аукциона, и сосланы, причем Агриппине Калигула приказал лично нести до Рима урну с прахом Лепида, однако такое наказание вряд ли можно назвать слишком тяжелым, учитывая тяжесть обвинения, — многие правители поступали в таких случаях значительно более сурово. Не было и огульных репрессий против родственников и знакомых заговорщиков. Так, не участвовавший в заговоре муж Юлии Ливиллы — Марк Виниций, несмотря на ссылку своей супруги, остался одним из наиболее уважаемых вельмож при дворе императора.

Бодро начав свой поход, Калигула после раскрытия заговора Гетулика и Лепида отменил вторжение в Германию — боевые действия ограничились несколькими мелкими стычками. Не стал он вторгаться и в Британию. 1 января 40 года, в столице Лугдунской Галлии Лугдунуме (Лионе), Калигула торжественно в третий раз вступил в должность консула. Здесь он принял прибывшего туда с небольшим отрядом приверженцев Адмония, сына британского царя Кинобеллина, изгнанного отцом. Кинобеллин правил племенем тринобантов и владел значительной частью южной Британии. Его столица, город Камулодун, была одним из самых больших городов тогдашней Британии. Адмоний, конечно же, просил о покровительстве.

Казалось бы, настал самый удобный момент для вторжения на Британские острова — ведь сторонники Адмония поддержали бы римлян. Калигула посылает пышное донесение в Рим, будто ему покорился весь остров, велев гонцам «не слезать с колесниц, пока не прибудут прямо на Форум, к дверям курии». Тем не менее, вторжение на Британские острова он не предпринял. Светоний Транквилл повествует о том, как Калигула вывел своих солдат к морю, расставил баллисты и другие боевые машины, а затем вдруг приказал легионерам собирать раковины в складки одежд, говоря, что это добыча, которую он отошлет в Рим.

Проще всего поверить всему, что написано, и считать Калигулу невменяемым, но мы уже слишком много раз убеждались в склонности Светония Транквилла к преувеличениям и гротеску. Вероятно, что Калигула, как человек нервный и неуравновешенный, допускал какие-то нелепые выходки, но после раскрытия заговора Гетулика и Лепида отмена похода в Британию и Германию представляется вполне логичной. А вот с каким утверждением Светония Транквилла вполне можно согласиться, так это с тем, что тогда Калигула направил в Рим эдикт, где «заочно порицал сенат и народ за то, что они, между тем как Цезарь сражается среди стольких опасностей, наслаждаются несвоевременными пирами, цирком, театром и отдыхом на прекрасных виллах».

10. КАЛИГУЛА НАЖИВАЕТ НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ. КАЗНЬ МАВРЕТАНСКОГО ЦАРЯ ПТОЛЕМЕЯ — ВЗДОРНОЕ САМОУПРАВСТВО ИЛИ СЕРЬЕЗНЫЕ ПРИЧИНЫ ДЛЯ ЭТОГО ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ? СЕНАТОРЫ УМОЛЯЮТ КАЛИГУЛУ ВЕРНУТЬСЯ В РИМ. ПОЧИТАНИЕ КАЛИГУЛЫ ДОВОДИТСЯ ДО АБСУРДА И ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ФАРС. КАЛИГУЛА ВОЗВРАЩАЕТСЯ. О ЖЕСТОКОСТИ КАЛИГУЛЫ. ИМПЕРИЯ СТАЛКИВАЕТСЯ С ТРУДНОСТЯМИ — ВВЕДЕНИЕ НОВЫХ НАЛОГОВ

Сенаторы начинают все больше бояться Калигулу. Он раздражал римскую знать не столько жестокостью (в отношении знати жестокость до той поры практически не проявлялась), сколько своими выходящими за рамки всякого этикета выходками. Теперь же сенаторы опасаются, что от слов и угроз он перейдет к делу. Иногда так и происходит. Именно в это время он приказал арестовать, а затем казнить прибывшего к нему в Лион своего родственника Птолемея, царя Мавретанци, а его владения объявляет римской провинцией.

(Нумидийский царь Юба Первый во время гражданской войны между сторонниками республики и Гаем Юлием Цезарем встал на сторону республиканцев. В 46 году до нашей эры он был разбит Юлием Цезарем в битве при Тапсе, после чего покончил с собой. После этого Юлий Цезарь сделал Нумидию римской провинцией Новая Африка, однако он сохранил жизнь сыну Юбы Первого — четырехлетнему Юбе Второму, взяв его на воспитание и присвоив ему имя Гай Юлий Юба. После гибели Гая Юлия Цезаря Юба Второй продолжал воспитываться в Риме, теперь уже под присмотром Октавиана Августа. В 33 году до нашей эры, после смерти последнего царя Мавретании, она стала владением Рима и отошла к Октавиану. Октавиан основал там двенадцать римских колоний, однако не стал объявлять Мавретанию римской провинцией. В 25 году он передал Мавретанию Юбе Второму, объявив его царем, а в 20 году женил его на Клеопатре Селене, дочери египетской царицы Клеопатры и Марка Антония.

Птолемей Мавретанский был сыном Юбы Второго и Клеопатры Селены, унаследовав в 23 году нашей эры трон Мавретании от своего отца.)

Было ли смещение Птолемея самодурством, как это представляется тому же Светонию? Возможно, и нет. Формально являясь независимым царством, Мавретания во всем подчинялась Риму, и ее царь был Чем-то вроде римского наместника. Со временем Мавретания стала вести себя более самостоятельно. Вспомним, что еще при Тиберии с 17 по 24 год в соседних с Мавретанией римских провинциях Старая Африка и Новая Африка происходило восстание Такфарината, и римский историк Корнелий Тацит упоминает о том, что Такфаринат получал помощь из Мавретании. Поэтому нельзя исключать того, что Птолемей был отстранен от власти после того, как Калигула уличил его в стремлении к сепаратизму.

Как бы там ни было, но поход Калигулы на север, в Галлию и Германию, закончился присоединением Мавретании, вернее, началом присоединения к Риму этой африканской страны, — после получения известия о казни царя там началось восстание, подавленное римлянами уже при императоре Клавдии.

В Галлии Калигула задержался до весны 40 года. При том, что император не вполне контролировал свои действия, политикой Рима практически руководило его окружение. Это встревожило сенат. В Галлию прибыла делегация сенаторов, умолявшая Калигулу вернуться в Рим. Поклонение императору перерастало в культ. Льстецы надавали ему множество почетных титулов и прозвищ — «отец войска», «благочестивый» и т. д., превращая почитание в подобие фарса. Повсюду воздвигаются статуи ему и его обожествленной сестре Друзилле.

1 июня 40 года Калигула возвращается в столицу и заседает в жреческой коллегии арвальских братьев. Калигулу нередко обвиняли в жестокости; в том, что он слишком многих казнил. Протоколы заседаний жреческих коллегий ставят под сомнение эти утверждения — в списках коллегий все те же лица, что и ранее, значит, если репрессии и были, то они не носили массового характера.

Конечно же, отдельные казни происходили, как и в правление других императоров, а имущество казненных пополняло казну, но нет документальных подтверждений того, что в правление Калигулы казни и конфискации проводились чаще, чем при Тиберии или Клавдии.

Во второй половине 40 года империя сталкивается с серьезными финансовыми трудностями (возможно, это опять было связано прежде всего с усиленной подготовкой нового похода в Британию). На какое-то время дыры казны удалось залатать продажей с аукционов конфискованного у заговорщиков имущества, но затем Калигула вынужден был пойти на крайне непопулярные меры, введя целый ряд новых налогов. Вводятся налоги на ряд продовольственных припасов, на носильщиков, на проституток.

Сохранившиеся тарифные сетки налогов более поздних императоров показывают, что в налогах Калигулы не было чего-то слишком необычного или совсем уж невыполнимого, но повышение налогов всегда и всеми воспринималось резко отрицательно. Естественно, что авторитет Калигулы в народе несколько падает.

11. КАЛИГУЛА В ЗЕНИТЕ СЛАВЫ. РОЖДЕНИЕ ДОЧЕРИ. ШУТКИ ИМПЕРАТОРА. НОВЫЕ ЗАГОВОРЫ. ЗАГОВОРЩИКИ ДОСТИГАЮТ ЦЕЛИ — УБИЙСТВО КАЛИГУЛЫ. О ТОМ, КАК НАРОД ВСТРЕТИЛ ВЕСТЬ ОБ УБИЙСТВЕ ИМПЕРАТОРА. ОПРОВЕРЖЕНИЕ МИФА О «РАЗОРЕННОЙ КАЗНЕ» И «БЕДНОСТИ» КЛАВДИЯ. КОМУ БЫЛО ВЫГОДНО ИЗОБРАЖАТЬ КАЛИГУЛУ ИЗУВЕРОМ В ГЛАЗАХ ПОТОМКОВ?

В то же время отношения Калигулы с сенатом к концу лета, казалось бы, восстанавливаются. В августе 40 года Калигуле вновь присуждают овацию. На монетах Рима появляется изображение и имя его жены Цезонии (другие его жены не удостаивались такой чести). Все восхищаются их маленькой дочерью. Но это лишь видимость. Лица, определяющие политику империи, боятся непредсказуемости, а Калигула становится все более странен и непредсказуем. Когда Калигула принес в храм Юпитера свою только что родившуюся дочь и, положив ее перед статуей божества, стал уверять, «что этот ребенок в одинаковой мере принадлежит как ему, так и Юпитеру», этот поступок, хотя и был признан всеми сумасбродным, ни у кого не вызвал попытки протестовать. Однако, когда вскоре Калигула позволил рабам выступать с обвинениями против своих хозяев, это вызвало глухой ропот большей части граждан, ведь все они были рабовладельцами.

Была ли это глупая шутка? Может быть. Некий раб Полидевк посмел даже выступить с обвинениями против Клавдия, дяди императора, а Калигула не постеснялся прийти на слушание дела, причем никаких последствий этому обвинению дано не было. Едва ли раб мог посметь выступить с обвинением против дяди императора, не получив соответствующего приказа. Но если бы Калигула желал обвинить Клавдия, то вряд ли кто-то мог бы этому воспрепятствовать. Скорее всего это была одна из забав не вполне здорового императора, однако такие забавы вызывали все большие опасения у окружающих. Многие простолюдины восторгались императором, но в среде знати зрело недовольство.

К концу 40 года обостряется обстановка на восточных границах Рима. Калигула собрался посетить свои восточные владения, но эта поездка не состоялась — в Риме был разоблачен еще один заговор против императора. Заговор составили молодые люди, мечтавшие свергнуть тирана. На этот раз Калигула ведет дознание значительно более круто, чем при раскрытии заговора Гетулика. Уличенных в заговоре секут розгами, а затем Калигула без всякого суда приказывает казнить их у себя в саду во время пира на глазах сенаторов и матрон. Так один заговор сорвал поход Калигулы на запад, а другой — его намерение отправиться на Восток.

Нет каких-либо проверенных сведений о том, что Калигула был скор на расправу со своими приближенными.

Однако Калигула мог походя оскорбить окружавших его людей, настроить их против себя. У Калигулы оставалось все меньше преданных людей. В конце концов трибун преторианской гвардии Кассий Херея, испытавший множество издевательств от Калигулы, организовал заговор.

Бронзовый сестерций императора Калигулы

Слухи об этом распространились среди многих придворных, но никто не предупредил императора. Подробно описавший в «Иудейских древностях» события тех дней Иосиф Флавий пишет о Калигуле, что организовать его убийство заговорщикам было несложно, «он ведь заботился только о том, чтобы все было устроено как можно лучше, и совершенно не верил, что кто-нибудь мог предпринять против него что-нибудь».

Днем 24 января 41 года заговорщики во главе с Кассием Хереей убили возвращавшегося с театральных представлений Калигулу в одном из переходов его Палатинского дворца, предварительно оттеснив под благовидным предлогом восторженно провожавшую его толпу. Калигула прожил всего двадцать восемь с половиной лет, а правил три года, десять месяцев и восемь дней.

Все ли во дворце и в Риме ненавидели Калигулу? Нет, не все. Именно поэтому медлили и все откладывали покушение заговорщики, понимая, что «убийство императора было связано для них с большой опасностью, ввиду того, что он был почитаем и любим безрассудной толпой и солдаты, отыскав его, не оставили бы этого деяния без кровавой мести». Так и случилось. По первому шуму на помощь ему прибежали носильщики с шестами от носилок, потом подоспели телохранители-германцы. Заговорщики начали отступать, стараясь уйти через запутанные покои дворца. Несколько не успевших улизнуть заговорщиков были убиты на месте, а с ними заодно и несколько ни в чем не повинных сенаторов, находившихся во дворце, которых впопыхах приняли за заговорщиков. Телохранители остановились лишь тогда, когда убедились в смерти императора.

Что касается остальных римлян, то убийство Калигулы представлялось им событием столь невероятным, «что народ не сразу поверил в его смерть, опасаясь, что он сам распустил этот слух, чтобы разузнать, кто и что о нем думает». Большинство римлян пребывало скорее в шоке, чем в восторге от убийства императора, но сенаторское и всадническое сословия восприняли эту весть с удовлетворением.

Уже ночью, удостоверившись, что сенат одобрил расправу над императором, Кассий Херея послал трибуна Юлия Лупа расправиться с семьей погибшего. Даже «некоторым из заговорщиков казалось слишком жестоким убивать вдову Гая», «но мнение, что ее следует умертвить, одержало верх». Покинутой всеми, рыдающей над окровавленным телом мужа Цезонии отрубили голову, а годовалую дочь Калигулы Юлию Друзиллу убили ударом о стену. После этого тело Калигулы тайно унесли в сад, сожгли лишь наполовину и кое-как забросали дерном.

Кому нужно было убивать не причастную к политике женщину? Ее муж был убит. Сама Цезония не имела власти даже тогда, тогда ее муж был еще жив. Единственное, чем могла угрожать Цезония заговорщикам, так это тем, что призовет народ и солдат к возмездию. Видимо, это и побудило заговорщиков поскорее с нею расправиться.

О Калигуле написано много небылиц. Так, ему приписывают намерение объявить деньгами морские камешки, но любой, кто станет изучать монеты Калигулы, легко убедится, что выпускавшаяся при нем монета была вполне полноценной. По словам Светония Транквилла, Калигула последние годы правления постоянно унижал своего дядю Клавдия и довел его до полного разорения. Пишет Светоний Транквилл и о том, что огромная казна Тиберия стала при Калигуле пуста. Но после убийства Калигулы Клавдий выплатил преторианским гвардейцам невиданнную сумму — по 15 тысяч сестерциев каждому, дабы те принесли ему присягу. Нужно ли было после свержения ненавистного правителя платить солдатам такие огромные деньги? Вспомним, что это в 15 раз больше того, что было выплачено преторианским гвардейцам после смерти Октавиана Августа. Тут скорее напрашивается мысль, что преторианскую гвардию задабривали, дабы она не подняла восстание из-за свержения законного правителя. Кроме того, чтобы выплатить по 15 тысяч сестерциев каждому из 10 тысяч преторианских гвардейцев, необходимо было выдать 150 миллионов сестерциев, и эти деньги были немедленно выданы. Но это означает, что или государственная казна была вовсе не пуста, или эти деньги мог выдать из своих личных средств Клавдий, что могло произойти только в том случае, если он не только не был разорен, но, наоборот, был одним из богатейших людей империи.

Калигуле приписывают невиданные репрессии и невиданную жестокость, но списки сенаторов и всадников до и после его правления опровергают это мнение — количество казненных при нем не было большим, чем при других императорах, состав сената изменился мало. А то, что он даже после того, как уличил своих сестер в заговоре, оставил их в живых, говорит скорее о милосердии, чем о жестокости, — в дальнейшем немало императоров казнили своих близких и даже своих детей за такие «шалости». Такие описанные Светонием Транквиллом поступки Калигулы, как посылка солдат наводить перед скачками тишину по соседству с конюшней своего любимого коня, или уход его из амфитеатра, когда народ стал рукоплескать не тому, кому он хотел, или то, что Калигула однажды отправил сильно шумевшего римского всадника с письмом к вассальному царю Птолемею, написав «человеку, который это привез, не делай ни добра, ни худа», подходят под определение поступков вздорных, но никак не жестоких.

Все древние авторы признают выдающиеся ораторские способности Калигулы и его высокую образованность. По словам Иосифа Флавия, «Гай был отличным оратором, одинаково хорошо владевшим и греческим и латинским языками. При этом он сразу понимал все; пока другим приходилось соображать и сопоставлять, он находил, что ответить, и тем далеко оставлял за собой любого оратора в любом деле». Причем, как уточняет Иосиф Флавий, «он развил свои природные дарования трудом и достиг силы в этом отношении благодаря усидчивому труду». Корнелий Тацит пишет, что у Калигулы «помрачение ума не ослабило силы красноречия». Светоний Транквилл, повествуя о Калигуле, также подтверждает, что «в гневе он находил и слова, и мысли, и нужную выразительность, и голос…» Далее Светоний Транквилл пытается приписать Калигуле изощренную злобность, сообщая, что «когда видные сенаторы попадали под суд, он сочинял о них и обвинительные и защитительные речи и, судя по тому, что получалось более складно, губил или спасал их своим выступлением…», но вместе с тем Светоний не приводит тут никаких имен, что заставляет сомневаться в правдивости его слов. Не подтверждается это и никакими иными документами.

Калигулу обвиняют в непродуманных назначениях, но немало назначенных при нем чиновников продолжали исполнять свои обязанности еще много лет и вполне с этими обязанностями справлялись.

Затеянный Калигулой поход в Германию и Британию был им же отменен. Но после раскрытия заговора Гетулика в этом также мало удивительного, а идея похода в Британию была отнюдь не сумасбродна — менее чем через два года после гибели Калигулы его преемник, император Клавдий, начал покорение Британии. Указ Калигулы о присоединении Мавретании также, как уже говорилось выше, мог иметь разумное обоснование.

Калигула воздвиг в свою честь немало статуй. Но не будем забывать и то, что он начал и постройку в Риме нового водопровода. По приказу Калигулы были завершены постройки, начатые при Тиберии, — храм Августа и театр Помпея. Велось строительство и многих других важных сооружений. Безусловно, полезными признавались современниками построенные Калигулой гавани на Сицилии и в Региуме, на юге Италии, обеспечившие удобные стоянки для прибывающих из Африки судов с зерном.

При внимательном изучении событий тех лет Калигула предстает личностью не столько злобной, сколько трагической — доведенный до нервного срыва совсем еще молодой человек, которому выпало более трех лет управлять огромной империей.