Вне игры

Глава 24

ЭРВИНА

— Оп-па, — произносит Островский, скрестив руки на груди, едва увидев меня на первом этаже. — Эрвина Мальцева собственной персоной.

— Здравствуй, Альберт, — сдержанно киваю, сохраняя холодное выражение лица.

— Ну и что ты здесь делаешь? Заблудилась? — его улыбка напоминает оскал, а взгляд становится пронзительным.

Я молча смотрю на него, слегка шокированная тем, что снова вижу его в таком состоянии. В прошлый раз, когда он был пьян, я облила его коктейлем и ударила. Надеюсь, сегодня нам удастся избежать подобных инцидентов.

— Альба, ты куда пропал? — к нам приближается брюнетка, та самая, что недавно бесцеремонно прикасалась к Альберту и предлагала сыграть в «Правду или действие».

— Ты идёшь? Там уже все собрались, Рокси послала меня за тобой.

Ну надо же. А ей он позволяет называть себя Альбой. Кто она ему? Я никогда не видела её в его компании.

— Да, иду, Дарья, — отвечает он, продолжая сверлить меня взглядом.

— О, а тебя как зовут? — поворачивается ко мне эта Дарья с натянутой белозубой улыбкой. — Ты будешь с нами играть?

Что, девочка, видишь во мне соперницу? Не бойся, я не заберу твоего ненаглядного. Я на него не претендую.

Островский смеётся.

— Она? Нет, она не будет с нами играть, — я замечаю, как беспорядочно, но так красиво лежат его тёмные волосы.

— Так как тебя зовут? — снова спрашивает девушка. — Меня — Дарья, — она протягивает мне руку, которую тут же перехватывает парень.

Спасибо, я уже поняла, как тебя зовут.

— Это не важно, тем более, она уже уходит, — он обнимает брюнетку. — Птичке пора в кроватку.

— Птичке? — изумлённо переспрашивает Дарья, и её рот вытягивается в букву «о». — Так это…

Она не успевает договорить, так как Альберт закрывает ей рот своей ладонью, отчего она может только мычать. Отсалютовав мне, он ведёт свою спутницу туда, где все собрались играть в «Правду или действие» и, похоже, ждали только их двоих.

Я отворачиваюсь от них, пытаясь отыскать в толпе Эда.

Почему они называли меня «птичкой»? И почему Островский считает, что может отвечать за меня?

— Мальцева! — окликает он меня, и я снова поворачиваюсь. — Я всё ещё жду извинений! Не забывай!

«На том свете дождешься, придурок», — думаю я про себя.

Я молча показываю ему средний палец, а Альберт подмигивает мне. В этот момент Дарья, которую обнимал Альберт, привстаёт на цыпочки и что-то шепчет ему на ухо. Он криво улыбается и кивает, а затем, больше не взглянув на меня, берёт эту Дашу за руку, и они почти бегом направляются к своим друзьям, с которыми собирались играть.

Мне ни в коем случае нельзя проиграть Элизе. Потому что целовать этого надменного индюка я не собираюсь. Никогда. От одной только мысли о поцелуе с ним у меня начинается тошнота.

Вдруг на моё плечо ложится чья-то рука. Я оборачиваюсь и вижу Эда, которого недавно искала.

— Ну что, отвезти тебя домой? — предлагает он.

— Да, а то тут тухляк, — недовольно отвечаю я. — Постой, ты разве не пил?

— Нет, я же приехал с тобой, — усмехается он и жестом приглашает следовать за ним. — Значит, с тобой и уеду.

От двусмысленности его слов я заливаюсь румянцем, но, к счастью, он этого не замечает.

К моему дому мы подъезжаем около двенадцати часов ночи.

— Послушай, прости за Альбу, — говорит молодой человек, следуя за мной к подъезду. — Ты, наверное, не ожидала увидеть его в таком состоянии. Когда он выпьет, он не всегда может контролировать себя, хотя сегодня он был более или менее в норме.

— Всё в порядке, Эд, — успокаиваю я его.

— Мы ещё увидимся? — с надеждой спрашивает он. Я пожимаю плечами.

— Кажется, мне пора, — говорю я.

Эд разводит руки в стороны, приглашая меня в прощальные объятия. Не успев как следует обдумать свои действия, я поддаюсь порыву и обнимаю его.

Когда я уже собираюсь отстраниться и поднимаю взгляд на Климова, я замечаю, что он смотрит на меня как-то странно. Его серые глаза, которые в темноте стали такими же, как у Альберта при свете дня, сверлят меня, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

И почему я думаю об Островском, когда другой парень почти готов меня поцеловать?

Когда между нами остается всего несколько сантиметров, я осознаю, что не хочу этого поцелуя. Пусть Эд и невероятно привлекателен, и, возможно, какая-то часть меня желает этого, но я понимаю, что это было бы лишь назло его другу, а не моим искренним желанием.

К счастью, мне не приходится принимать решение самой, потому что в кармане моих джинсов завибрировал телефон.

— Это, кажется, мама, — произношу я, смущённо улыбаясь, и подношу трубку к уху. — Привет, мам.

— Эрвина, а с кем это ты там целуешься? — спрашивает с интересом она.

Я смотрю на парня, радуясь, что на улице темно и не видно, как я покраснела.

— Э-э, мам, я иду домой, — произношу я быстро, чтобы избежать дальнейшего разговора, и сбрасываю вызов.

— Спокойной ночи! — машу Эду на прощание и спешу скрыться в подъезде.