Внизу

еще один шаг вперед

— //-//-

Кодекс Ла Турна, первого интела человечества

Правило 2. Отрешение — высшая добродетель.

Комментарий эксперта (ведущий научный сотрудник Московского государственного этнографического общества доктор культурологии Э.Р. Кириллов). В указанном случае необходимо иметь ввиду, что отрешение, как постоянная практика, не является самоцелью для сообщества интелом. Не нужно думать, что интелы представляют собой некую монашествующую секту, которая стремиться к полному отрешению от всего мирского. Отрешение или отречение — это не цель для интела, а средство или инструмент, если быть точным. Исключая из своей жизни так называемые «лишние» элементы, он максимально посвящает себя главной цели — познанию, получению нового знания. Именно в этом заключается смысл второго правила кодекса.

— //-//-

Здоровенный черный внедорожник, припаркованный у небольшой кафешки, торчал здесь с самого утра. Его водитель, сидевший за рулем, лишь пару раз выходил размять ноги. Выйдет, сделает несколько затяжек и возвращается назад.

— Похоже, придется докладывать князю Юсупову, — в задумчивости скользя взглядом по витрине кафешки, пробормотал Винс, правая рука князя. Поиск убийцы наследника рода Юсуповых, порученный ему патриархом, принес довольно интересные результаты, о которых нужно было сообщить хозяину. Действовать здесь на свой страх и риск было чревато. — Надо доложить…

Достав коммуникатор, он установил защищенную линию и набрал абонента. Почти сразу же на том конце «провода» раздался повелительный хрип.

— Слушаю, Винс.

— Все сделано, господин. Мы вышли на того, кто прямо замешан в убийстве вашего сына или знает об убийце…

— И, какого черта, этот человек еще не у меня? — резко перебил его князь Юсупов, мгновенно вспыхнувший от гнева. — Ты чем слушал, когда я разговаривал с тобой? Его нужно было сразу же привести ко мне! Сразу же! Немедленно!

Выждав несколько секунд, Винс ответил:

— Тут кое-что любопытное вскрылось, господин. Вам нужно знать об этом. Я сейчас приеду и расскажу…

— Чего там еще?

— Тут слишком много всего, сразу и не рассказать, — Винс осторожничал. В этом деле оказались замешаны очень серьезные люди, что обещало ему лично большие неприятности в случае утечки информации.

А выяснил он и его команда во время своих поисков, действительно, немало.

Сначала они пытались искать убийцу среди тех, кто мог быть недоволен самим князем Юсуповым, отцом наследника. У князя было довольно много недоброжелателей, каждый из которых потенциально мог приложить руку к этому происшествию. Убийство сына в этой связи могло быть банальным посланием отцу от его конкурентов по бизнесу или политических противников. Эта вполне рабочая версия по происшествию некоторого времени отпала, так как явных улик, которые бы указывали на причастность недоброжелателей Юсупова обнаружить не удалось. Ни в одно из «теневых» агентств, занимавшихся организацией подобных операций, не поступали заказы на Юсупова-младшего или кого-то из его друзей. Не слышали о подобно заказе и «свободные» охотники, наемные спецы, работавшие сами по себе. Никто из них не взял на себя ответственность за это.

Из всех остальных версий, наиболее правдоподобной выступала версия о ни с кем не связанном одиночке. Аналитик в его группе указал на то, что гибель Юсупова с вероятностью в девяносто процентов связана с его так называемыми «охотами», то есть с забавами с простыми людьми. К этому же склонялся и сам Винс. Скорее всего, компания Юсупова и его товарищей просто на просто нарвалась на того, кто оказался им не по зубам. От этого они и начали отталкиваться.

За пару дней с помощью своего человека в полиции и имперской безопасности были подняты все дела — а это больше пяти десятков дел, так или иначе связанные с этими «невинными» шалостями «золотой» молодежи. Очерчен круг всех лиц, проходивших в связи с происшествиями. Аналитик группы «пахал» так, что пар из ушей шел. И это было далеко не фигуральное выражение. Потрудиться, действительно, пришлось более чем серьезно.

Были проверены примерно восемьсот человек — мужчины, женщины, подростки, старики, проходившие по указанным делам пострадавшими или выступавшими в качестве родственников пострадавших. Тщательно отрабатывалось их местоположение в момент совершения преступления, мотивы и возможности.

Когда же и здесь были получены отрицательные результаты, стало ясно, что предыдущие пострадавшие от «охоты» люди никак не замешаны в убийстве. Более того, никто из потенциальных «мстителей» чисто физически не смог бы одолеть Юсупова-младшего и его товарищей, среди которых было, как минимум, два одаренных. Один из «золотой» молодежи, вообще, был магом-огневиком весьма и весьма приличной силы, которого родители пытались устроить в число императорских телохранителей. Это само по себе говорило об очень многом.

Словом, у них вырисовывался крайне любопытный портрет убийцы или группы убийц. Сам Винс склонялся скорее ко второму варианту, считая, что в убийстве принимали участие несколько хорошо подготовленных людей с использованием специальных технических средств.

В ходе дальнейшего отбора потенциальных подозреваемых аналитик выдал кандидатуру возможного свидетеля — подростка, работавшего в сервисной службе Московской Николаевской императорской гимназии. Юноша, в тот самый день как раз должен был работать в гимназии в ночную смену и возможно мог видеть что-то заслуживающее внимание.

Ничего не значащий человечек, серая мышка, решил поначалу Винс, когда впервые увидел их новую цель. Это был невысокий, худощавый юноша с чрезвычайно серьезным не по возрасту взглядом. Происходил из самой обыкновенной семьи, мать-инвалид. Судя по медицинской карте, «выуженной» из их хакером из мед учреждения, у парнишки было не все в порядке с головой. По крайней мере, диагноз, сформулированный чрезвычайно расплывчато, говорил о легкой стадии аутизма или чего-то подобного.

Едва уже Винс был готов дать команду брать цель «за жабры» и везти на базу для более вдумчивой беседы, вокруг этого ничем не примечательно паренька вдруг начали происходить странные события. В один из дней его группа обнаружила за парнем выставленные «ноги». Казалось бы, кому, вообще, мог понадобиться чистильщиков сортиров? Дерьму, с которым он безжалостно боролся щеткой? К удивлению команды, все оказалось очень не просто…

Выяснилось, что за их целью следили дружинники боярина Салтыкова. Делали это они, к слову сказать, довольно профессионально. Вели парня аж тремя командами, в каждой из которых были далеко не сопливые мальчики. Фиксировался едва ли не каждый шаг цели, что ставило очень и очень много вопросов. Какого черта «заряжать» на какого-то мальчишку такие силы? Получается, к делу привлекли полноценное отделение спецов с профессиональным техническим обеспечением. Зачем? Не проще ли было пустить за ним какого-нибудь «шныря»? Зачем использовать настолько непропорциональные средства?

Выяснилось еще одно любопытное обстоятельство. За парнишкой «ходил» и наемник по прозвищу «Профессор». Это была весьма колоритная фигура, о которой в определенных кругах ходили настоящие легенды, как о непревзойденном специалисте «старой» школы. Ни капли не преувеличивали. Наблюдая за его «работой», Винс убеждался в этом снова и снова. «Профессор» почти мгновенно перевоплощался с помощью специальных средств, превращаясь то бродягу-бомжа, то в немного сумасшедшего старичка, то в зрелого мужчину-замерщика окон, то в самого настоящего доставщика еды. Просто волшебными были и его способности к импровизации. Однако, Винс восхитился еще больше, когда выяснил средние гонорары этого «Профессора». Надо сказать, исключительные гонорары, от которых не отказался бы и он сам.

— Вот тебе и пустое место, уборщик унитазов, — усмехнулся Винс, заводя автомобиль. Ему предстояла непростая беседа с хозяином. Нужно было как-то осторожно, но доходчиво, довести до князя, что ситуация складывалась вокруг этого парня очень неординарная. Нельзя было сейчас действовать напролом, как привык Юсупов. Только как это было объяснить князю? Ведь и слушать не станет, едва зайдет дело об этом. Спали еще, к черту. — Нужно его убедить… Иначе может что-то случиться…

Винс имел довольно неплохое чутье на неприятности. Как говорится о таком, «задницей чуял» проблемы. Эта способность не раз его спасала во время службы в имперской безопасности, буквально в последние мгновения останавливая его в шаге от смертельно опасного решения. Вот и сейчас чуть буквально вопило ему, чтобы он не связывался с этим делом.

— Черт, черт…, - несколько раз чертыхнулся мужчина, понимая, что теперь он никуда не денется от этого дела. Он прочно связан с этим парнишкой, пока все не разрешится. Значя же князя Юсупова, можно было быть уверенным, что дело шло лишь к одному. — Черт! — снова выдал он, непроизвольно нажимая на газ. — Черт!

— //-//-

Туум… Туум… Продолжительные гудки. Туум…

— Добрый день! Вы позвонили в Единую диспетчерскую службу «Имперская безопасность»! — внушительно произнес равнодушный механический голос. — Если желаете сообщить о правонарушении первой категории, то нажмите «1»! Если желаете сообщить о правонарушении второй категории, то нажмите «2»! Если…

— Слышь, ты, железяка! Бегом на оператора переключил! — зазвучал наглый молодой голос, буквально горящий от нетерпения. — Бегом, я сказал! Княжич Оболенский!

Автоматический сканер голоса тут же среагировал на известную фамилию боярского рода и определил говорившего.

— Приносим свои извинения, ваше сиятельство! — в механическом голосе даже прозвучали уничижительные нотки, словно бездушному автомату в самом деле было стыдно за свою ошибку. — Вы незамедлительно будете перенаправлены на старшего оперативного сотрудника.

Не прошлом и трёх секунд, как в коммуникаторе послышался усталый мужской голос. Впрочем, попытки звучать более предупредительно все были предприняты. Как говорится, на всякий случай. Благородные, известное дело, чрезвычайной обидчивы. Покажется такому, что с ним недостаточно вежливо говорили, потом хлопот не оберешься.

— Старший оперативный сотрудник Геннадий Владимирович Коршунов у аппарата, ваше сиятельство.

— Внимательно, хм… Хорошо, что внимательно, — прямо рисовался на том конце «провода» прыщавый юноша, недовольно топырящий губу. Благородный, да еще княжич, что тут поделать… — Меня обокрали! Прямо в императорской гимназии обворовали, как какого-то бродягу! — внезапно сорвался на крик парень. Меня Оболенского!

Коршунов попытался «вставить слово», но не сумел. Княжича вновь сорвало на крик. Начал что-то нести про старинный род, про бесчисленное поколение предков, про несмываемые обиды родовой чести, про пропавшую старинную реликвию рода.

— …Это же подарок нашему предку от самого благословенного императора Петра Второго! Табакерка сейчас столько стоит, что за нее можно купить пол этого города! — бушевал подросток, от криков которого старший оперуполномоченный морщился и всякий раз отодвигал коммуникатор чуть дальше от себя. — И почему вы ничего не делаете?! Сейчас я буду звонить отцу. И знаете, что сделает он?

А вот это уже было очень серьезно. Княжич, судя по его настрою, мог с легкостью обвинить Коршунова и в бездействии, и в волоките, и в сотнях других преступных правонарушениях. При таких обвинениях никакие десятки лет безупречной службы не помогут. Чудо будет, если не впаяют служебное несоответствие и не законопатят куда-нибудь в тундру за оленями следить и надзирать.

— Ваше сиятельство, ваше сиятельство, — всполошился Коршунов, стараясь прервать поток словесных обвинений княжича. — Вы уже кого-то подозреваете? Я вас внимательно слушаю. Если есть подозреваемый, мы сразу же отправимся на место и возьмем его…

В коммуникаторе вновь словно что-то взорвалось! Разве только слюни из него не полетели!

— Да! Да! Этот сортирочистильщик взял! Видели эту скотину, когда он ошивался у моего стола! — никак не мог успокоиться Оболенский. Неимоверная обида в нем просто ключом била, наружу выплескивалась, грозя все затопить вокруг. — Этот… Не знаю я как зовут этого козла! Я что должен знать имя каждого бродяги в этом городе?! Узнайте сами, в конце концов! Вы что, так ничего и не поняли?! Это же табакерка самого благословенного императора! Самого! Благосклонного императора! Ищите! Иначе мой отец все здесь на уши поставит!

— //-//-

Занятия в гимназии уже давно завершились. Опустили аудитории, коридоры. Никто не галдел, не шумел, не носился. Лишь в одном месте слышался живой разговор. В самой дальней аудитории-амфитеатре спорили двое, то и дело перебивая друг друга. Звучали специфические термины, нередко напоминавшие заклинания невиданных здесь колдунов.

— А почему вы именно здесь применили дифференциал высшего порядка функции с двумя переменными, а не с одной? Думается, с одной переменной будет более уместно, — слышался дребезжащий старческий голос, в котором ясно ощущалось острое любопытство. — Вот здесь…

— Не согласен! Именно с двумя переменными! — ему вторил более молодой голос, в котором ощущался не меньший напор. — Обратите внимание на эту часть функции. Разве вы не видите, что мы имеем дело именно с непрерывными частными второго порядка, а не первого…

Заглядывая через дверь в эту аудиторию, можно было увидеть пожилого профессора и молодого человека в комбинезоне специалиста сервисной службы. Казалось, что между ними может быть общее, кроме туалетной комнаты, в которую один входит, а второй убирает? Между тем они общались так, словно были давно знакомы и увлечены чем-то общим. Последнее было очень и очень странно. Профессор и уборщик туалетов…

— … Таким образом, профессор, — после недолгого спора молодой человек несколько минут еще что-то чиркал мелом по школьной доске, заполняя убористым почерком одну строчку за другой. — Нахождение ситуации равновесия по Нэшу в линейно-квадратичной дифференциальной игре трех лиц будет следующим.

— Красивое решение, — похвалил парня профессор, внимательно рассматривая только что написанное решение уравнения. — Все лаконично, одно вытекает и другого. Напоминает кирпичную кладку, где каждый следующий кирпич опирается на два других. Точно также, Максим, и у тебя. Доказывая одно, ты в то же самое время готовишь базу для другого.

Профессор откинулся на спинку стула и, положив ногу на ногу, задумчиво продолжил.

— Твое решение напоминает мне саму жизнь, — старик достал из внутреннего кармана небольшую фляжку и, открутив кружку, сделал небольшой глоток. Выдохнул и от удовольствия зажмурился. — Ведь все природные явления и даже разнообразные социальные процессы также могут быть описаны алгебраически очень простыми и совершенными гармоничными формулами. Запомни, мой юный друг, — по-отечески улыбнулся он, покачав головой. — Все естественное описывается очень простыми уравнениями. Если же некая система создана искусственно или сформировалась при явном воздействии извне, то ее описание, как правило, занимает значительное количество времени и числовых знаков…

Мужчину явно потянуло на философствование. Он еще раз приложился к фляжке. Набрал воздух в грудь, чтобы продолжить свои рассуждения о всеобщих законах мироздания, которые так легко и просто ложатся на алгебраические знаки.

Но Александр сбил его настрой, задав всего лишь один, но чрезвычайно интересующий его, вопрос.

— А магию можно описать алгебраически? — момент был выбран просто гениально. Слегка опьяневший профессор расслабился и потерял бдительность, поэтому и начал свободно отвечать.

— Хм… Какой интересный вопрос…, - взгляд старика приобрел осмысленность. Огоньки даже загорелись. — Я ведь задумывался об этом. Не раз задумывался… В том-то и дело, что описать появление и эволюцию магии алгебраически мне ни разу не удавалось. Всякий раз я уходил в самые настоящие дебри. Формулы громоздились одна над другой, одна на другой, уходя все дальше и дальше. Такого просто не должно было быть, если магия возникла есте…

И тут взгляд его окостенел и пожилой педагог замолчал.

— Ой, что это я, — вдруг вздрогнул профессор, не договорив свое очередное умозаключение. Он нервно огляделся по сторонам аудитории. Вид у него в этот момент был такой, словно вот-вот должен войти кто-то очень ужасный. — Заболтался совсем, старый дурак. Мелю сам, не знаю что, — он сделал вид, что посмотрел на свой ручной коммуникатор. — И поздно уже, Максим. Пора нам завершать наше занятие. В следующий раз продолжим.

Старик засуетился. Вскочил с места, стал нервно застегивать пиджак. Чувствовалось, что совсем из колеи выбил его недавний их разговор. Поэтому и хотел поскорее распрощаться.

— Доброго вечера, Максим, — стараясь не смотреть в сторону парня, профессор юркнул за дверь. Оттуда тут же послушались его шаркающие шаги и звук трости.

Александр же еще некоторое время сидел на месте и задумчиво смотрел на дверь, которая только что закрылась за столь интересным, но чрезвычайно напуганным собеседником. У того словно какой-то психологический блок стоял на любые разговоры о магии и ее происхождении. Едва только речь хоть как-то касалась этого вопроса, как профессор тут же замолкал и начинал испуганно озираться.

Наконец, он встрепенулся. Сидеть здесь больше не имело смысла. Смысла это все равно не прибавит. Нужно было собираться домой.

— Опять профессор ничего толком не сказал… Хотя эта странная его оговорка про невозможность естественного возникновения магии… Хм…

В его мозгу отложился еще один элемент этой большой загадки. Постепенно и неторопливо складывалась удивительная мозаика.

Парень, что-то бормоча задумчиво, спустился по лестнице на первый этаж. Прошел по коридору и остановился у двери сервисной службы, за которой находились шкафчики сотрудников. Ему нужно было переодеться, прежде чем идти домой.

В голове у него все еще крутились последние слова профессора о магии. Парень и так и эдак пытался интерпретировать то, что услышал. Пока картинка у него никак не складывалась.

— Значит, придется рыть дальше…

Под это свое невнятное бормотание Александр копался в ящичке. Куртка висела на плечиках, и достать ее было делом нескольких секунд. Массивные ботинки лежали на самом низу, поэтому за ними пришлось нагнуться.

— А это еще что такое?

У самой стенки в темном углу что-то сверкнуло. Машинально поставив ботинки на пол, парень протянул руку и вытащил наружу весьма занятную вещицу, очень похожую на старинную табакерку. Это была изящная вещица из золота, словно небольшая шкатулка, инкрустированной слоновой костью и драгоценными камнями. Его взгляд сразу же отметил довольно большой размер розовых бриллиантов, ограненных в классической манере с, как минимум, пятью десятками граней.

— Портрет… Император, судя по одежде… Уж не Петр ли? Кажется он. По крайней мере, очень похож.

На крышке табакерки, действительно, размещалась небольшая миниатюра с искусно выделанным портретом. Здесь изображался довольно молодой человек с небольшими усиками в довольно горделивой позе. Прорисованные знаки императорской фамилии откровенно намекали на его статус.

— Ни хера себе! — вдруг выдал Александр, быстро вскакивая на ноги и бросаясь к двери сервисной комнаты. Быстро проверил, все ли тихо за ней. После вновь запер дверь и сел на один из стульев у стены. До него только что дошло, в какой ситуации он оказался. — Б…ь! — вновь выругался парень, кладя драгоценную вещицу рядом с собой на соседний стул. — Не с потолка же это упало в мой ящик.

Склонный к педантизму, как и все интелы, парень регулярно приводил в порядок содержимое свое ящика. Все протирал, заглядывал в каждый закоулок. Он просто физически не мог пропустить такую находку, если бы она была там раньше. Получалось, что табакерка появилась там совсем недавно.

— Это подстава, — пришел он к наиболее логичному объяснению. — Проклятье! Как же все это не вовремя…

Его мозг тут же «расписал» то, что должно произойти дальше. У такой даже на вид крайне дорогой вещи обязательно есть хозяин, который, несомненно, придет в ярость, обнаружив ее пропажу. Когда же табакерка найдется у простого уборщика, встанет вполне закономерный вопрос — а, как она оказалась у него в шкафчике? Не известно? Значит, украл у благородного! Вердикт понятен и однозначен.

— Теперь еще это… Непонятный «наезд» с кредитом, подкинутая табакерка. Случайность…

К сожалению, на случайность это все никак не походило. Все это выглядело, как звенья одной цепи. Казалось, кто-то очень умело расставлял капканы на него, словно проверяя его способности вывернуться из очередной неприятности.

— Что же теперь делать? Если табакерка подкинута сегодня, то меня уже сейчас могут ждать у входа в гимназию или рядом с домом. Скорее всего, они находятся уже здесь, — размышлял он, поглядывая на часы на коммуникаторе. — Не дураки, должны понимать, что я постараюсь сразу же избавиться от этой находки. В гимназии ее не спрячешь, повсюду камеры… Вот же уродство!

Александр попытался успокоиться. Его второе «Я» — бывший хозяин тела вновь пытался вырваться из глубин сознания, атакуя гормонами возбуждения и стресса. Для интела же это было совершенно неприемлемо, так как его стезя это абсолютный контроль над телом и сознанием.

— … Вдох — выдох, вдох выдох, — глубоко задышал парень, медленно и отчетливо проговаривая свои действия. — Вдох — выдох, вдох — выдох, — простейшие упражнения на успокоение, расслабление и самоконтроль помогли и на этот раз. Душившие его эмоции, только что душившие его, довольно быстро сошли на «нет». У него в запасе было еще много такого рода техник, которыми интелы приводили свой разум в особое состояние покоя. — А сейчас подумаем…

У него не было никаких сомнений, что его пытались подставить с помощью этой табакерки. Обнаружив пропажу у него, ему без всяких разговоров инкриминируют кражу, причем в особо крупном размере. Стоимость табакерки, даже на первый взгляд, была весьма ощутима. Реальная же ее цена, скорее всего, была баснословна.

— Выходить за пределы гимназии с этим однозначно нельзя. Значит, нужно ее спрятаться здесь, в гимназии, — мысль подкинуть табакерку в чужой шкафчик, он сразу же отринул. Глупо, ибо это мало что даст. Если хотели подставить именно его, то это обязательно вскроется. — Только остается проблема с камерами… Перенастроить их так быстро я не успею.

В этот момент он понимает, что ничего перенастраивать и не надо. Есть же место, в которое он мог заходить без риска быть зафиксированным системой внутреннего слежения.

— Химическая лаборатория! К тому же там полно вакуумных боксов!