Внутри болезни. Целостный подход к лечению хронических заболеваний: от психосоматики до доказательной медицины

В этом разделе я хотел бы привести несколько случаев из реальной жизни. Это истории болезни моих пациентов со всеми симптомами, особенностями, ходом лечения и тем, как оно изменило их жизнь. Надеюсь, благодаря им будет легче понять, как холистический подход способен на практике помочь тысячам людей.

Гастрит и рефлюкс

Мехмет-бей, сорока восьми лет, автомеханик, развелся три года назад, жил один. Две дочери. Из-за постоянной боли в груди он в течение двадцати пяти лет консультировался со многими врачами, в основном с гастроэнтерологами, специалистами по альтернативной медицине, практикующими холистическую медицину, или травниками. Его жалобы на несварение желудка, вздутие живота, тревожное состояние, отсутствие либидо и подавленность возглавляла боль в груди. Хотя многократные эндоскопии и последующие комбинации антибиотиков и блокаторов желудочной кислоты частично уменьшили ощущение боли, остальные жалобы вскоре снова обострялись. Почему не удалось добиться прогресса, несмотря на все обследования, врачей, известных в своей области, и лечение?

Когда мы встретились, Мехмет-бей сказал прямо: «Никто не может мне помочь уже 25 лет, но я надеюсь, что вы станете тем, кто справится!» В одном предложении он выразил все разочарования, которые испытывал на протяжении многих лет, рассказал об ощущении себя жертвой, о злости на лечение, которое не дало никакого результата, несмотря на финансовые и моральные усилия, о надежде, которую возлагал на меня. Язык тела подтвердил сказанное. Я отметил его плечи, поникшие под тяжелым бременем отчаяния, болезни и давления окружающих, сгорбленную спину, его беспокойное состояние, – он детально осматривал обстановку. Мехмет-бей явно нуждался в том, чтобы кто-нибудь успокоил и обнадежил его, чтобы он почувствовал, что я на его стороне. Возможно, именно поэтому он несколько раз повторил: «Ты меня не подведешь». Его слова сильно повлияли на меня. Я чувствовал необходимость как можно быстрее откликнуться на эту просьбу о помощи. Ведь я вырос на рассказах отца, который в одиннадцать лет выживал, продавая яблоки по двадцать пять курушей за пару, поступил в школу-интернат на собственные средства и глубоко переживал чувство, что его подвели не только физически, но и эмоционально, и выражал эту боль, пересказывая раз за разом свои воспоминания. Для своего возраста Мехмет-бей был слишком усталым. Его детство также сопровождал процесс эмоциональной депривации и раннего принятия на себя ответственности. В этом смысле, учитывая схемы, которые передались от моего деда к отцу и от отца ко мне, мне было несложно понять его чувства. Проблема заключалась в том, что он сам не мог определить их, отдалившись от собственных эмоций. Убежденность в том, что его никогда не поймут, что он не сможет получить помощь, когда она ему понадобится, закрепилась в нем с самого раннего возраста, как и то, что его эмоциональные потребности не признавали. Все это отвращало его от эмоций, не позволяя понять, что именно он чувствовал на протяжении всей жизни.

В конце первой встречи он отметил: «В беседах с вами такая теплая и дружеская атмосфера, будто я знаю вас много лет». Так он выразил потребность в тепле, искренности, ощущении безопасности и понимании.

Должна была существовать связь между болью в груди, ставшей причиной остальных физических жалоб, и его дистанцированностью от эмоций. Его боль, обострившаяся во время развода с женой, вздутие живота после конфликтов с дочерью были взаимосвязаны, и он об этой связи знал. Тот факт, что он не мог распознать или определить свои эмоции, еще больше ухудшал состояние тела и попытки организма «докричаться» до Мехмет-бея.

Тогда я рассказал ему о концепции психотерапии. Сначала Мехмет-бей скептически отнесся к необходимости подробно обсуждать связь между эмоциями и физическими жалобами с профессиональным врачом. Однако после нескольких сессий с нашим психотерапевтом – одним из важнейших людей в команде – он переменил свое мнение. Он подробно рассказал, как плохо чувствовал себя после 12 эндоскопий, которые проводились, чтобы установить причину его боли.

По их результатам его основным лекарством, помимо периодического приема антибиотиков, стал ингибитор протонной помпы. Такой препарат – средство защиты желудка нового поколения, которое блокирует активность в клетках, вырабатывающих желудочную кислоту. Цель такого лечения – предотвратить выделение желудочной кислоты, которая, как предположили, была причиной болей. Для желудка это не самое безопасное средство. Снижение кислотности желудка в течение нескольких лет подряд наносило ущерб функциям самого важного этапа переваривания пищи. Именно из-за него, скорее всего, весь организм стал уязвимее для бактерий и вирусов. Как и Мехмет-бей, врачи, к которым он обращался, сосредоточивались на боли и искали ее причину в бактериях и генах. Если бы причину нашли и устранили, все было бы хорошо. Кроме того, несколько раз Мехмет-бею называли психическое состояние в качестве одной из причин болей. «Тогда я пошел к психиатру, который был преподавателем в университете, и он показал меня студентам в качестве примера, начал лечение антидепрессантами, я принимал их месяцами, ходил на осмотры, но это не помогло». Ему поставили множество диагнозов, таких как синдром раздраженного кишечника (СРК), спастичность толстой кишки, гастроэзофагеальный рефлюкс, тревожное расстройство и депрессия, и прописывали лекарства, соответствующие этим диагнозам. Но даже если на короткий период наступало облегчение, в длительной перспективе жалобы и симптомы лишь ухудшались.

Однако до сих пор никто не предлагал ему программы питания и лечения по холистическому подходу. Общий подход к питанию заключался только в том, чтобы потреблять то, что полезно для него. Никто не упомянул пищеварительные ферменты, витамины D и B₁₂, цинк, активные формы магния. Услышав обо всем этом от меня, он, не скрывая удивления, спросил: «Неужели это тоже лекарства?»

Он занимался своим здоровьем много лет, слышал о многих процессах, однако услышанное от меня вызвало в нем волнение, – это был другой путь, новая надежда… На такую реакцию Мехмет-бея я ответил: «Это другой вариант лечения, но вам придется много работать над этим. С ранних лет и до сих пор вы тратили массу усилий, чтобы брать на себя ответственность за всех вокруг, а теперь я хочу, чтобы вы направили часть этой ответственности и энергии на себя», – а потом добавил: «Мы выработаем для вас программу питания, и в нее войдут полезные для вас продукты, препараты, а также ряд ограничений. Я прошу вас отнестись к этому вопросу очень ответственно и регулярно употреблять немедикаментозные добавки, о большинстве из которых я сейчас рассказывал». Ответ Мехмет-бея был прост: «Я сделаю все, что скажете, если это поможет снизить интенсивность боли, отравляющей мою жизнь».

Мехмет-бей стал для меня не только пациентом, но и другом, чья история перекликалась с моей. Я чувствовал, что, помогая ему, помогаю и себе. Мы начали работу, и картина, которую показал детальный анализ крови, оказалась не слишком обнадеживающей. На протяжении десятков лет обследований и посещений врачей он снова и снова слышал: «С анализами у вас все в порядке». Но уровень витаминов D и B₁₂, магния, железа, цинка и йода у него был серьезно снижен, а уровень гомоцистеина, который он не просто проверял впервые в жизни, но о котором первый раз слышал, оказался очень высоким.

В предыдущих разделах мы подробно разобрались в свойствах гомоцистеина – аминокислоты, находящейся в центре ряда биохимических цепей. Его повышение почти всегда предвещает множество возможных проблем и указывает на серьезное функциональное расстройство. Принимая во внимание депрессивное настроение Мехмет-бея, тревогу, проблемы с пищеварительными ферментами и жалобы на боль в животе, то есть кишечнике, из результатов обследований и симптомов можно многое понять. Мы начали с правильной дозы и формы недостающих витаминов и минералов, выбрали подходящие варианты витамина B₁₂ и фолиевой кислоты, которые эффективны при высоком уровне гомоцистеина. Кроме того, ввели для Мехмет-бея прием травяных добавок для устранения возможных повреждений тканей желудка и кишечника, которые могли вызывать боли в груди, причину которых не удавалось определить.

Благодаря нашей дружбе и доверительным отношениям Мехмет-бей полностью доверился нам и приложил все усилия, чтобы следовать программе, хотя и приступал к ней с большой осторожностью, ведь никогда раньше подобного не делал. Кроме того, предписанный режим и состав питания был чужд его пищевым привычкам.

Под регулярным наблюдением и с корректировкой питания прошло три с половиной месяца. Первыми деталями, которые привлекли мое внимание, когда Мехмет-бей пришел на нашу третью встречу, были яркий румянец и здоровая на вид кожа, его энергичность, уменьшившиеся круги под глазами. Сам он мог и не заметить этих положительных изменений, которые наблюдались со стороны, но не мог не почувствовать, что боль в груди, которая, по его словам, «делала его жизнь невыносимой», уменьшилась почти на восемьдесят процентов. Он едва не плакал, когда говорил: «После двадцати лет лечения я наконец вспомнил, что значит чувствовать себя хорошо». Его слова произвели на меня огромное впечатление. Хотя программа не подразумевала контроля веса, его вес снизился со 105 до 90 кг, он стал лучше чувствовать себя по утрам, вернулось либидо, которое годами было очень низким. Все показатели в анализах крови улучшились до достаточно приемлемого уровня. Снизился уровень гомоцистеина. Во время нашей беседы Мехмет-бей сказал, что стал чувствовать себя лучше, его разум прояснился, и он начал ощущать себя живым. Он прошел долгий путь, и я рад, что смог ему помочь.

Слова Мехмет-бея на одной из наших последних встреч очень хорошо резюмируют процесс лечения, которое мы использовали: «Когда я впервые пришел сюда, вы сказали, что, чтобы устранить проблемы с листьями и ветвями дерева, нужно в первую сосредоточиться на корнях. Что до сих пор всех интересовали листья, а мы займемся именно корнями. Тогда я не совсем понял, но теперь разобрался, что вы имели в виду. Кишечник и питание – это один из корней дерева. Если в них есть проблемы, дерево, то есть мое тело, не может нормально жить. В моей работе, если в автомобиле сломалась шестерня и вы ее просто заменили, эта шестерня снова выйдет из строя. А вот если вы найдете настоящую причину, по которой шестерня сломалась, и разберетесь с ней, проблема не вернется». Мехмет-бей понял важность целостного взгляда на лечение. Он признал, что при таком подходе психика и пищеварительная система – одни из коренных факторов. Вместе с тем он понял, насколько глубоко в детство уходит корнями его страх быть проигнорированным или недостойным, и осознал, что еда – не единственное, что ему трудно переваривать. Спонсорами его многолетних страданий стали хронические проблемы в отношениях на почве множества историй, которые он не хотел признать, неограниченное потребление готовых продуктов, содержащих консерванты, которые совершенно чужды организму, частые переедания, нарушения режима сна, малоподвижный образ жизни.

Инсулинорезистентность, язвенный колит, депрессия, хроническая усталость

Айлин-ханым приехала на обследование из Измира. Тридцать четыре года, замужем, один ребенок. Около двенадцати лет назад у нее начались диарея и кровотечения, и после обращения к ряду врачей одной специальности ей поставили диагноз «язвенный колит». Это аутоиммунное заболевание, при котором нарушен баланс иммунной системы, и вместо того, чтобы защищать организм, как это происходит в нормальных условиях, она атакует кишечник. После постановки диагноза Аййлин-ханым был назначен прием препарата «Салофальк». Он призван успокоить интенсивную иммунную реакцию в кишечнике и защитить его. В течение двенадцати лет врач корректировал дозу препарата, пытаясь управлять процессом лечения.

Айлин также несколько раз рекомендовали сильные иммунодепрессанты, но она не решалась их применять. Благодаря «Салофальку» диарея, повторявшаяся по восемь-девять раз в день, утихла (до двух-трех), а кровотечения значительно снизились. Однако в течение почти десяти лет от каждого приема пищи ее живот вздувался, а сама Айлин боялась выходить из дома из-за страха перед болью. Например, если она очень хотела пойти на вечеринку, перед ней приходилось голодать. Айлин-ханым очень переживала о том, что придется провести всю вечеринку в туалете, или и о том, как будет выглядеть, когда раздуется живот. Кроме того, диагноз «язвенный колит» не учитывал целый ряд жалоб. Усталость в течение всего дня только усиливалась, а она даже не могла вспомнить, когда это началось. Ей было трудно вставать по утрам, у нее выпадали волосы и ломались ногти. У нее диагностировали депрессию, с которой пытались справиться с помощью препарата «Цитол», присутствовали нарушения менструального цикла, и она принимала противозачаточные средства. Однако она скоро поняла, что контрацептивы не слишком хорошо влияют на состояние ее кишечника. Несколько доброкачественных кист в правой груди находились под наблюдением врача. Три года назад у Айлинханым диагностировали диабет, и она начала колоть инсулин. Частые приступы голода, тяга к сладкому, потливость и неспособность похудеть – вот проблемы, с которыми она научилась жить. Также она принимала лекарства, которые помогали комфортно переносить приступы мигрени.

Айлин-ханым невероятно устала. Ее физическая и душевная энергия были на очень низком уровне. Она потеряла последние крохи надежды, когда поняла, что ситуация с кишечником не поддается исправлению. Ее тело кричало о помощи на все лады, и каждое обращение к врачу имело целью заглушить этот шум. Она годами чувствовала себя несчастной, и ответом на вопрос: «Когда вы в последний раз развлекались?» – был грустный взгляд и молчание.

В конце нашей первой встречи она сказала: «Я больна духовно и физически, и вы – моя последняя надежда». Я был последней надеждой человека, которого встретил впервые в жизни. В последнее время я часто слышу эту фразу от своих пациентов. Вы когда-нибудь были последней надеждой человека с израненной душой? Для меня это было большим бременем. Но я понимал ее чувства. Я вспомнил не только своих пациентов, но и ситуации, в которых сам оказывался на протяжении своей жизни. Был ли для меня кто-то последней надеждой? Интересно, чьей последней надеждой я стал на этой планете? Может, это был самый привычный для меня способ почувствовать себя признанным, любимым, ценным? Возможно, Айлин-ханым не осознавала этого, но ее слова тронули и испугали меня. Первое, что пришло мне в голову, – установить границы ответственности, чтобы избавиться от этого бремени, и напомнить ей, что она должна сама спасти себя, но я сдержался, ведь время для этого еще не пришло. Она пережила так много болезней и разочарований, от которых она не смогла найти лекарства. Так что я просто сказал, что поведу ее по пути между ее клетками и психикой и что нас могут сопровождать трудности, неприятности, чувство вины и жертвенности. Я предупредил, что иногда такие эмоции появляются как сопротивление исцелению, на что она растерянно ответила: «Зачем сопротивляться исцелению? Это единственное, чего я хочу в жизни».

Сопротивление исцелению – это третий лишний при враче и пациенте. Оно маскируется и переодевается в разные костюмы, ожидая момента, когда сможет показаться своей публике. Оно похоже на капризного ребенка, который мешает вам двигаться и цепляется за ваши ноги. Это ваша мама, которая говорит: «Тебе совсем не помогают эти лекарства, ты похудела», – которая удивляется: «Разве без хлеба можно наесться досыта?» Это ваш сосед и ваш супруг, которые заставляют вас чувствовать себя никчемной, говоря: «Да ты уже все перепробовала, безнадежно». И, наконец, это врачи, которые ставят диагноз, не уточняя, какие препараты вы принимаете. Сопротивление исцелению обычно становится причиной отложить или перенести посещение врача, сомнений относительно лечения. Этот процесс служит одной цели – поддержанию старой и привычной системы. Человеческий мозг любит те пути, которые уже хорошо знает, воспринимает их как безопасные, и окружающие очень часто подталкивают нас именно к этому безопасному пути. Разве мы не демонстрируем массово одно и то же поведение, хотя у каждого есть уникальные, удивительные нейронные сети и пути? Исцеление же означает выход за пределы известного и привычного. Оно означает принятие скрытых эмоций, которые годами проявлялись через болезни, ломоту и боли. Сопротивление исцелению – его непременный спутник. По мере того как вы продвигаетесь вперед, оно предлагает вам «привлекательные совпадения», мотивируя вернуться к поведению, которое не работает, несмотря на ваши неоднократные попытки из него вырваться. В некотором смысле оно испытывает вас. На самом деле, это хорошая возможность убедиться в том, что вы последовательны.

Итак, Айлин-ханым узнала все, что нужно, о пути, который ей предстояло пройти. Мы вместе разобрали результаты ее анализов и подобрали добавки, витамины и минералы на основе данных, необходимых для оптимального здоровья, а не лабораторных показателей. Мы запланировали прием омега-3, коэнзима Q10, родиолы, альфа-липоевой кислоты, глицината магния, витаминов D и B₁₂ (гидроксикобаламина), пиколината хрома, пиколината цинка и L-селенометионина. Большую часть информации о том, что это за лечение и зачем оно нужно, Айлин-ханым уже узнала из моих видеороликов на YouTube, которые она слушала за несколько месяцев до того, как пришла ко мне. Наряду с перечисленными добавками она следовала программе питания под наблюдением диетолога. Кроме того, (это был второй и, возможно, самый важный шаг) мы договорились, что она поработает с психотерапевтом, который сможет проследить ее эмоции. В основе ее лечения лежала командная работа терапевта, диетолога и психотерапевта.

Также Айлин-ханым понимала, что нужно продолжать посещать и своего лечащего врача. Примерно через два с половиной месяца результат превзошел все ее ожидания. Вздутие живота почти полностью прошло. У нее установился стабильный твердый стул один-два раза в день. Такого не было уже давно. Примерно через четыре месяца врач, наблюдавший за течением болезни язвенного колита, отменил последние препараты, которые принимала Айлин-ханым. С момента начала лечения у нее прекратились приступы мигрени, а резистентность к инсулину снизилась. Количество приемов пищи, которых сперва было четыре, сократилось до двух. Почти исчезла тяга к сладкому. Друг-гинеколог, практикующий целостный подход, подтвердил мои подозрения о доминировании эстрогена и недостаточности прогестерона, которые, вероятно, способствовали образованию кист в груди, вздутию живота и нарушениям менструального цикла. Поддержка биоидентичным прогестероном, начатая по его рекомендации, также внесла большой вклад в улучшение состояния Айлин-ханым как в психологическом, так и в физиологическом плане.

Кроме того, Айлин-ханым просто преобразилась. Уставшая, несчастная, вялая и лишенная надежды женщина ушла, ее заменила женщина со здоровой кожей, сияющими глазами, полная энергии и уверенности в себе. Я радовался, как мальчик, когда она заявила, что теперь проводит больше времени перед зеркалом, спокойно ест, не отекает и не набирает вес. Мы оба знали, что в ее лечении нам предстоит пройти долгий путь. Очень важным событием стало то, что, вернувшись домой, Айлин-ханым вновь почувствовала себя женщиной и матерью. И это после долгих лет, проведенных в безопасной тени своей собственной матери. Ее слова о том, что «оказывается, боясь стать плохой матерью, я недостаточно времени уделяла ребенку», показали, как она дистанцировалась от своего ребенка из страха столкнуться с чувством неполноценности. Образовавшуюся пустоту долгие годы заполняла ее мать, но теперь Айлин-ханым осознала этот страх и позволила себе бояться и совершать ошибки. Благодаря психологической поддержке она приблизилась к себе, стала сопереживать себе. Окружающие быстро заметили положительную энергию, которую она стала излучать.

«Вы вернули меня к жизни», – сказала она на третьей встрече. И я почувствовал, что вернулся к жизни вместе с госпожой Айлин. Возможно, все, что мы знаем сегодня, завтра будет опровергнуто, а истины, в которые верим, завтра изменятся, но есть кое-что, что определенно не изменится.