Во все Имперские ТОМ 8 Рюрик

Глава 182 — Царевич Шрёдингера

«Если в Империи вдруг чё как, какая фигня,

Восстание холопов, война магов, беспорядки,

Да хрен куда я свалю с этой грядки,

Засяду в поместье, соберу ЧВК, курану, прикину что к чему,

Взвешу все за, взвешу все против,

И не спеша начну.

Начну, пожалуй, с алхимической лавки,

Ну в плане вырубить чё, или просто отжать бабки.

Ну зашёл, нахлопал алхимика быстро,

Пуганул какого-то мелкого АРИСТО,

Ничего интересного не нашёл,

Взял амулет и пять рябиновых трикоинов, ушёл…

На улицах Петербурга не похоже на курорт, реально трупы,

Пронзительный казаков крик, жандармы в магическом огне,

Мечутся разночинцы — этот тренд по мне.

Трое холопов кого-то пиздят ногами,

Аура растекается на снегу,

Финны в шапочках с козырьками фигачат стёкла Зимнего дворца на бегу.

Активировал свою магию сильно — я не сплю,

Такое бывает фигли, за это Государя я люблю…»

Группа «Древосток», из последнего альбома

— Мне нужно отлить, Ваше Высочество, — решительно заявил я Полётову.

— Что? — князь уставился на меня.

Я встал из-за стола:

— Говорю, отлить надо. Справить нужду. Облегчиться. Поссать. Вы не против, я надеюсь?

Полётов нахмурился:

— Считаете меня идиотом, князь? Решим вопрос с Павлом Павловичем — а потом отливайте сколько хотите.

— Боюсь, что это невозможно, Ваше Высочество, — смиренно пояснил я, — Я выпил слишком много коньяку и кофе, а эти напитки обладают мощным диуретическим действием, как вам наверняка известно. Если не решить вопрос с моим мочевым пузырем немедленно — возможен конфуз. А мне, как Великому Князю и потомку Рюриковича, не хотелось бы обоссаться на глазах у римлян, сами понимаете. Так что прошу меня извинить!

Я отвесил Полётову вежливый поклон. Князь был мрачнее тучи, он указал на мой смартфон:

— Оставьте его здесь, князь. И у вас одна минута.

— Идёт. Уверяю вас, я справлюсь за минуту, Ваше Высочество. Простатитом или проблемами с мочеиспусканием не страдаю. И смартфон, чтобы поссать, мне тоже не нужен.

Но Полётов продолжал мрачнеть прямо на глазах.

— Сходите с ним, герцог, — приказал он Кабаневичу.

— Кхм, это как-то неудобно… — начал было герцог, но Полётов перебил:

— Сходите с ним. Я сказал.

Кабаневичу ничего не оставалось, как встать со стула и отправиться следом за мной, я же уже решительно шагал в сторону туалета.

Сортир, как и все здание пиццерии, оказался древним — длинный глиняный писсуар был таким старым и выщербленным, что вероятно принимал в себя еще мочу еще самого Юлия Цезаря.

В туалете не было никого, войдя в него, я тут же схватился за живот:

— Прошу прощения, герцог. Но боюсь, что все гораздо хуже, чем мы предполагали. От этого вашего столетнего коньяка меня натурально скрутило. Проще говоря — мне надо по-большому…

Я прошёл к кабинкам и распахнул одну из дверей.

— Если хотите поприсутствовать, герцог…

— Обойдёмся без этого, — Кабаневич поморщился и раскурил свою погасшую сигару.

— Да, но ведь Полётов приказал вам проконтролировать…

— Идите уже, Нагибин!

Я пожал плечами, скрылся в кабинке и закрыл за собой дверь на защелку.

Для пущего реализма я стянул с себя штаны, занял нужную позицию и покряхтел.

Потом я достал свой второй смартфон. Разумеется, у меня было два смартфона, я же не дурак, чтобы ходить с одним.

Я первым делом выключил на смартфоне звук, а потом призадумался. Проблема состояла в том, что никакой охраны я с Павлом Павловичем не отправил, так что наследник сейчас был совершенно беззащитен. Разве что…

Я быстро набил сообщение Любе Кровопийциной:

Люба, где вы? Павлу Павловичу грозит опасность! Ответьте немедленно.

Отправив сообщение, я принялся ждать.

Сейчас счёт шёл на минуты, ситуация была на самом деле рискованной. Я рассчитывал на то, что вампирка отправилась на поиски Павла Павловича, чтобы защищать его, ибо Павел Павлович теперь был легитимным наследником престола, а Люба вроде всегда хотела защищать именно законного Императора из Булановых. Причём, местонахождение Павла Павловича Люба должна была чувствовать за счёт своей магии — она же была лейб-стражницей, знала, что Павел жив, и что именно он теперь законный наследник по крови.

Если все обстоит так, то у меня был шанс спасти Павла Павловича. Если же нет — царевич умрёт, и тогда у меня будут серьезные проблемы с принцессой и остальными Булановыми, которых Ладе удалось переманить на мою сторону при дворе…

Ответ пришёл где-то через минуту:

Я в Изборске. Я чувствую, что Государь здесь. Но где именно — не знаю. Если тебе нужна моя помощь — тебе придётся УМОЛЯТЬ, Нагибин :)

Вот сука, нашла время выпендриваться… Я быстро набил очередное сообщение:

Считай, что я умоляю, прям на коленях. Павел Павлович — в Псково-Печерском монастыре, он скрывается под именем монаха Даниила. Я отпишусь настоятелю, чтобы тебе выдали Государя.

Дуй бегом в монастырь. Сейчас туда приедут люди Полётова убивать Императора. Я хочу, чтобы они увидели Павла Павловича, дабы Полётов не счёл меня лжецом. Если он заподозрит меня в двойной игре, то мне конец. И твой Павел Павлович тогда останется без защиты.

Так что покажешь киллерам живого Павла, а потом можешь их раскурочить, только не до смерти, понежнее, пожалуйста. После этого хватай Императора и спрячься с ним.

Действуй реще, я сейчас буду тянуть время, но надолго меня не хватит.

Свяжемся позже.

Люба прочитала сообщение, но ничего не ответила. Я же набил послание настоятелю монастыря:

Владыка, Павлу Павловичу грозит смертельная опасность, в ближайшее время его придут убивать. Я послал к вам Любу Кровопийцину, верную лейб-стражницу, она защитит царевича. Выполняйте её указания, отдайте Павла ей. Кровопийцину узнать легко — у неё во рту клыки.

Кабаневич деликатно постучал в дверь кабинки:

— Князь, вы там как?

— Не мешайте, герцог, самый процесс! — прокричал я, на всякий случай люто закряхтев.

Вообще герцог мог бы легко спалить мои тайные переговоры, если бы просто заглянул внутрь кабинки через перегородку, благо, рост ему позволял. Но Кабаневич при всем его уме был слишком АРИСТО, чтобы пойти на такое и подглядывать за срущими князьями.

Я выключил смартфон и утопил его в сливном бачке, потом спустил воду, натянул штаны и вышел из кабинки.

Потом я удовлетворенно похлопал себя по животу:

— Порядок, герцог. Вот теперь я готов убивать царевичей сотнями!

Я не спеша вымыл руки и просушил их в сушилке, после чего мы с герцогом вернулись в ресторан.

Мой первый смартфон лежал ровно на том же месте на столе, где я его оставил. Значит, Полётов не пытался ломануть защиту и прочесть мою переписку, и то хорошо.

— Почему так долго? — нахмурился Полётов.

— Проблемы с желудком, князь, — поклонился я, — Прошу извинить, но коньяк я сегодня больше не пью. Мои кишки псковского барчука не привычны к двухсотлетним коньякам, простите.

— Мда? — Полётов прищурился, разглядывая меня, — А может быть у вас есть второй смартфон, князь?

— Нет, — решительно ответил я, а потом поднял руки, — Если хотите — можете обыскать, Ваше Высочество.

Полётов некоторое время продолжал молча сверлить меня на глазами, как будто действительно сканировал меня на предмет второго смартфона своим духовным взором, потом бросил:

— Ладно, князь. Обойдемся без обысков, это было бы просто оскорбительно. Отдайте мне Павла Павловича и покончим с этим.

Я уселся за стол и налил себе еще коньяку.

— Вам вроде только что было плохо от коньяка, князь… — напомнил мне Кабаневич.

— Почему плохо? Наоборот, клянусь, этот коньяк отлично прочищает кишки! — заметил я и опрокинул рюмку, — Организм необходимо периодически чистить от токсинов, говорят, это усиливает все чакры и освежает ауру. А лучший способ очищения — это хорошо просра…

— Князь, не делайте из меня идиота, — жестко перебил Полётов, — Вы тянете время. Если будете и дальше продолжать в том же духе — я могу и обидеться. И последствия этой обиды вам не понравятся, я гарантирую это. Я всё равно уничтожу царевича, с вашей помощью или без. Павел Павлович обречён. Просто если я ликвидирую его сам, без вашей помощи, возникнет закономерный вопрос — а зачем вы мне вообще нужны, князь Нагибин?

— Да, но вы не знаете, где Павел Павлович… — осторожно произнёс я.

— Точно не знаю, — признал Полётов, — Но мои люди уже работают над этим. И общее направление поисков царевича они представляют себе хорошо. Вы думаете, мне неизвестно ваших связях в среде духовенства, князь?

— Вы о чём, Ваше Высочество?

— Я об отце Кирине, вашем верном стороннике, который орал на всю Карелию, что вы — законный Царь и Рюрикович. Насколько я понимаю, задачу спрятать Павла Павловича вы возложили именно на этого попа. А еще я про вашего холопа Дрочилу, который до сих пор сидит прямо здесь в монашеском подряснике. Почему он так вырядился, князь?

Я бросил взгляд на Дрочилу, точнее на барона Дормидонта Рукоблудова.

Барон уже пожрал свои три пиццы и теперь был занят тем, что тыкал пальцем в стоявшую посреди зала раскаленную печь, а потом отдергивал руку и любовался, как регенерирует ожог на его пальце. Суетившиеся возле печи пиццайоло барону не мешали, видимо, опасаясь делать замечания этому странному АРИСТО.

И Полётов был прав — Дрочило на самом деле забыл переодеться и до сих пор гонял в черном монашеском подряснике, хотя я сегодня по телефону приказывал ему переодеться раза три, если не больше. Но ублюдок просто забыл про мои приказы, а может просто не разобрался, как вообще снимать с себя одежду и надевать новую. И тем самым поломал мне всю игру.

Впрочем, Полётов и так бы догадался…

— Я бы и так догадался, — произнёс Полётов, как будто прочитав мои мысли, — Тем более что вы обделывали ваши делишки через попов еще до того, как отец Кирин стал вашим сторонником, князь. Вы же прятали Дрочилу вместе с лезвием меча в монастыре, под видом монаха? Кто вам помогал его спрятать тогда? Ваш дружок отец Антонин, из Псковской епархии?

— Ну, не факт, Ваше Высочество…

— Факт, — отрезал Полётов, — Вы перевели на счет отца Антонина крупную сумму денег. Я за вами наблюдаю, князь, и наблюдаю давно и плотно. Я бы сказал, что мои возможности не меньше возможностей Охранного Отделения. Но я так не скажу. Потому что теперь, когда во главе Охранки стоит сумасшедшая Алёна Оборотнич, мои возможности определенно больше возможностей Охранки. Я знаю ваш почерк, Нагибин. Вы оставляете следы, как оставляет их лисица на снегу. Прятать людей в монастырях — это ваш стиль, князь.

Я кивнул:

— Ну предположим. Но вы же понимаете, что на обыск всех монастырей в России вам потребуется пара лет…

— Не потребуется. Потому что вы сами сообщите мне местоположение Павла Павловича. Немедленно.

Полётов поднялся на ноги. Вот это уже серьезно. Ибо когда со стула так решительно встает человек типа Полётова — явно жди беды, вплоть до полноценной войны и массовых убийств. Причём возможно, что убийства произойдут прямо в этой пиццерии…

Я решил, что пожалуй зашёл слишком далеко. Моя излюбленная тактика «притворись валенком и побольше болтай» в данном случае определенно не работала.

— Сядьте, пожалуйста, Ваше Высочество, — потребовал я, — Нормально же общались…

— Где Павел Павлович, князь?

— Ну хорошо, — я хлебнул уже остывшего кофе, — Я выдам вам царевича. Но только после того, как вы мне объясните, почему он вообще должен умереть. Потому что сейчас я этого не понимаю.

Полётов на самом деле сел, потом поправил очки:

— Царевич должен умереть, потому что это в ваших интересах, князь. Лишь в случае его смерти я буду считать вас союзником. Вот и всё.

— Я не об этом, Ваше Высочество, — меня такой ответ, разумеется, не удовлетворил, — Вы же в курсе, что Павел Павлович — натура философская? И его гораздо больше интересуют титечки моей младшей сестрицы, чем трон. Он не хочет восседать на престол.

Полётов сухо усмехнулся:

— Это не имеет никакого значения, князь. Вы и сами понимаете, что Павла Павловича никто спрашивать не будет. После неизбежной гибели Павла Стального Булановы и консерваторы наденут корону именно на Павла Павловича. Даже если царевич будет сопротивляться и сучить ножками. Стать Императором — это его долг АРИСТО и магократа. А его хотелки никого не интересуют. Кроме того, других легитимных кандидатов на данный момент нет. Не Малого же короновать, в самом деле.

— Не Малого, — согласился я, — Не Малого, а изменника Михаила, я правильно понимаю?

Полётов кивнул:

— Правильно, князь. После смерти Павла Павловича и Малого законным Императором станет Михаил. И не называйте его изменником, пожалуйста. Изгнавший его из страны Павел Вечный уже как неделю мёртв. А магократия может и вернуть Михаила в Россию. Особенно если я попрошу об этом магократию. Люди обычно мне не отказывают, князь. И Булановых Михаил устроит, что бы они сейчас не болтали. Он все же Багатур-Буланов по крови и из прямой линии наследования, его мать — дриада.

— Да это всё понятно, Ваше Высочество. Непонятно, в чём смысл этой рокировки. Зачем вам лично Михаил на троне? Почему вас не устроит Павел Павлович в роли Государя, или моя жена принцесса? Ну или вы и сами можете воссесть на трон… Или я могу.

Полётов на этот раз посмотрел на меня с интересом, впервые за все время нашей беседы:

— Отвечу откровенно, князь. Без обид. Вы или слишком наглы, чтобы жить, или слишком глупы. Ставлю на первое. Вы играетесь с огнём. Тем не менее, дам вам совет — забудьте про трон. Вы не устраиваете меня в качестве Императора России. И Рюриковича на престоле никто терпеть не будет. Рюриковичи ассоциируются у магократов с тиранами или чудовищами, вроде Ивана Грозного. Багатур-Булановы столетиями внушали аристократам мысль, что от Рюриковичей добра не жди.

Так что публично объявив себя Рюриковичем, вы стали ожившим чудищем из древних сказок. Чем-то типа упыря, восставшего из могилы. Магократия вас боится, и в ближайшее же время вас попытаются уничтожить, как я уже сказал. И Булановы вас никогда не признают, даже если вы женитесь еще на десятке принцесс, как вы любите это делать.

Да, вас могут яростно поддерживать отдельные маргиналы — отец Кирин, Маша Головина и её отец, финны. Но это всё несерьезно. Это всё попы, парии и разночинцы. А наш общественный строй называется магократия, князь.

Решают магократы.

И их поддержки вы не получите никогда. Что касается остальных перечисленных вами кандидатов — то это все детские игры. Павел Павлович непредсказуем, ставить на него в нынешней ситуации никто не будет, особенно я. Сам я на престол сесть не могу, у меня нет никаких прав. Принцесса? Женщины трон у нас не наследуют, это даже не стоит обсуждения. Малой? Это курам на смех, князь. Он проправит полчаса, не больше.

— А Михаил… — я сознательно не окончил фразы.

Но Полётов всё понял правильно:

— А Михаил меня устраивает. Он проведет столь необходимые нашей стране реформы. Освободит холопов, учредит Конституцию и парламент. Ограничит права Императора, поставит над магократией закон. Это сделает нас сильными.

— Точнее говоря, это сделает сильными вас, Ваше Высочество, — заметил я, — Насколько я понимаю ваш план, вы решили не воссесть Императором, а воссесть выше него и рулить страной через парламент и Конституцию.

— Не без этого, — Полётов пожал плечами, — Однако я не вижу тут противоречия, князь. Интересы России сходятся с моими личными, и это логично, поскольку я верный сын Отечества. Вы просто не представляете себе, насколько паршива на самом деле ситуация. Вы в курсе, что некоторые АРИСТО сажают малолетних холопских девочек на цепь, как собак, кормят их объедками, заставляют гавкать, а потом еще и насилуют? Насколько я слышал, покойный князь Внутрянов, убитый Алёнкой, увлекался подобным.

По-вашему такое отношение к своим соотечественникам — норма? Наш экономический рост тем временем замедляется уже пятый год подряд. Потому что магократы разоряют купечество рэкетом и поборами. А у купцов нет своего представительства в государстве, их некому защитить. Количество АРИСТО в стране упало за последние годы на процент или два. Мы просто вымираем, как мамонты, потому что гибнем на дуэлях, в междоусобных войнах, а некоторые просто сходят с ума от власти и безнаказанности и убивают себя алкоголем и наркотой.

Про массовое варварское уничтожение лесов на планете я уже даже не говорю — если так пойдет и дальше, мы просто потеряем способность к магии, потому что на Земле физически закончатся трикоины.

И нынешние проблемы в Китае — лишь первая ласточка, князь. Россия слабнет, без реформ она умрёт. Хорошо быть монархистом, когда на престоле Петр Первый или Павел Вечный. Но когда корону на голову надевает Павел Стальной, ваш безвольный Павел Павлович или, прости Господи, Малой — жди беды.

Вот почему магократия должна взять власть в стране в свои руки. И поделиться этой властью с остальными сословиями, прежде всего с купечеством. Мы начнём реформы, другие Империи начнут их следом за нами, и через это мы спасем мир от стагнации и гибели.

Михаил на такое способен, князь. Он всё сделает правильно. А способны ли вы? Сильно сомневаюсь. Вам от власти сносит башню, вы уже доказали это много раз. Да, вы не лишены дерзости и хитрости. Но в качестве претендента на престол вы не устраиваете ни меня, ни магократию.

Говорю, как есть. Я вообще человек прямой.

— Это я уже уяснил, — вздохнул я, — Но послушайте, Ваше Высочество, если вы такой патриот и человек чести — то достойно ли убивать несчастного царевича, который даже не претендует на трон…

— Вы так ничего и не поняли, Нагибин, — Полётов строго поглядел на меня, — АРИСТО живёт ради чести. В этом предназначение и судьба магократа. Павел Павлович — не просто магократ и мужчина, он урожденный царевич и наследник престола. Так что погибнуть в ходе битвы за престол — это благородная смерть для него. Если он не хочет умирать, не может себя защитить или тем более не хочет сражаться, то это уже его проблемы.

От долга не уйти. Долг — это всё. Способность покориться долгу — это то, что отличает нас от быдла. Подумайте над этим на досуге, князь. А сейчас я хочу узнать точное местоположение Павла Павловича. И если вы сейчас снова попытаетесь сменить тему, клянусь, мы станем врагами.

Полётов явно не блефовал, вот теперь меня окончательно прижали к стенке, если не впечатали в неё…

— Псково-Печерский монастырь, — сообщил я, — Он живёт там под именем монаха Даниила. Охраны с ним никакой нет. Я её не посылал, потому что рассчитывал, что царевича никто не найдёт.

— Его никто бы и не нашёл без вашей помощи, — подтвердил Полётов, — Впрочем, вы сделали верный выбор, князь. Жизнь России важнее жизни слабого царевича. А дружба со мной важнее для вас дружбы с Булановыми, уверяю вас.

Я рассеянно кивнул. Теперь вся надежда была только на Любу Кровопийцину…