Во все Имперские ТОМ 8 Рюрик

Глава 184 — Священные знаки

«На страже самой Вечности»

Девиз Мальтийского Ордена, добавлен зимой 2012 года

Было около четырёх вечера по Римскому времени, когда мы вернулись к базилике Святого Марка. Здесь ничего не изменилось, разве что стало чуть попрохладнее, задул приятный свежий ветерок, а прохожих на улицах Рима стало еще больше.

Двое усатых итальянских копов все так же торчали возле древней церкви, кроме того, у дверей базилики бродила группа африканских паломников.

Несмотря на то, что полуденная жара спала, я в своем мундире весь взмок, пока мы дошли до базилики, так что по пути купил у уличного торговца стакан холодного вина, смешанного с минералкой.

Сказать, что Полётов был недоволен, значило, ничего не сказать. Полётов явно едва сдерживал ярость, хоть в своей обычной манере и не проявлял никаких эмоций открыто.

— Зачем мы здесь, князь? — процедил Полётов, — Вы наконец объясните? Я не слишком люблю туризм, прямо скажу. И недостаточно набожен, чтобы обходить старинные церкви.

Я с наслаждением допил холодное белое вино с водой, скомкал бумажный стаканчик и выбросил его в каменную урну.

— Мне нужен начальник Римской полиции, — потребовал я.

— Что? — Полётов определенно решил, что я над ним издеваюсь.

Я указал на полисменов:

— Вот этими усачами явно кто-то командует. Я желаю видеть этого человека. Немедленно. И тогда вы получите Алёнку Оборотнич в свое полное распоряжение, Ваше Высочество. Если всё сделать правильно, конечно. И быстро. Так что давайте не будем терять время. А то барону Рукоблудову вон уже скучно…

Дрочило и правда заскучал, он уже минуту пялился на чугунный столбик, один из тех, что защищали древнее здание базилики от автомобилей. Этот столбик, видимо, пришелся Дрочиле не по вкусу, потому что барон сначала пощупал его, а теперь пытался использовать свою ауру, чтобы выковырять столбик из булыжной мостовой.

— Барон, не хулиганьте, — осадил я Дрочилу, — А то вас сейчас вон те двое ментов примут. И я все еще хочу видеть их начальство. Чего мы ждём, Ваше Высочество?

— На знаю, что вы задумали, князь, но очень надеюсь, что вы знаете, что делаете, — Полётов передернул плечами, — Ну предположим. Герцог, доставьте сюда, пожалуйста, комиссара. Скажите ему, что я приглашаю его лично.

Кабаневич кивнул и тут же исчез, без всяких вспышек и спецэффектов, ибо перемещался мгновенно.

— Пока наш друг герцог уговаривает комиссара придти — я расскажу вам одну историю, Ваше Высочество, — обратился я к Полётову, — И эта история вам понравится, я гарантирую это. Я сам нахожу её небезынтересной.

— Я весь во внимании, князь.

— История короткая… — начал я, — Но загадочная. От кого я её узнал — неважно. Я обещал этому человеку не раскрывать его личности, а я держу свое слово. В общем, в 2012 году некий магократ нанял бугровщиков, чтобы найти и вскрыть древний курган в Онежской губернии. Курган был успешно обнаружен, а вот с его вскрытием возникли проблемы. Там были древние магические ловушки и чтобы их деактивировать неизвестному магократу пришлось привлечь самого Аркариуса. Или Псевдо-Аркариуса, как его еще называют. Если честно, я не в курсе, чем Аркариус отличается от Псевдо-Аркариуса. Предполагаю, что это один и тот же человек.

Зачем Псевдо-Аркариус решил помочь нашему герою — я не знаю, это, пожалуй, главная интрига всей истории. Так или иначе, но ловушки были успешно преодолены. И оказалось, что в древнем кургане лежит не абы кто, а сам Барди — оруженосец Рюрика.

Неизвестный магократ щедро расплатился с бугровщиками и разрешил им разграбить курган, а себе взял только одну вещь из него. Еще он дал бугровщикам «Калевалу», вырвав из книги одну страницу, и приказал подчиняться тому, кто придёт через десять лет и покажет вырванную страницу.

А еще не болтать о произошедшем. Через десять лет к бугровщикам пришла Алёнка Оборотнич с вырванной страницей…

Я замолчал. Эту историю мне поведал бугровщик, один из биармов, служивших Алёнке, тот, которого мы с Таей захватили в плен.

Полётов нахмурился:

— Я это слышал. От Кабаневича. Звучит так себе, на самом деле. И кем по-вашему был этот магократ из вашей байки?

— Готов поставить все своё состояние, что никем иным, как отцом Алёны Оборотнич, — ответил я, — А предмет, который он забрал из кургана…

Но закончить фразу я не успел. Рядом со мной уже материализовался герцог Кабаневич, вместе с низким и толстым мужичком в роскошном черном мундире.

Усы у комиссара Римской полиции были такими длинными и шикарными, что он уже напоминал скорее жука, чем человека. Я готов был поклясться, что каждый ус был сантиметров тридцать в длину, не меньше. Видимо, у Римских копов усы были заместо погон, хотя расшитые золотом погоны у комиссара тоже имелись.

— Бонжорно, сеньор коммисарио, — Полётов протянул жукоподобному шефу полиции руку.

Тот принялся её жать с таким почтением, как будто рукопожатие ему предложил сам Папа Римский.

Я же решил, что самое время уточнить некоторые моменты истории бугровщика:

— Отец Алёнки забрал из кургана Барди камень, который лежал возле головы покойника, в погребальной ладье. Вот этот камень…

Я показал Полётову на своем смартфоне фотографию, сделанную бугровщиком.

— И это я тоже видел, — холодно сообщил Полётов, — Но насколько я понял, ни вы, ни герцог не знаете, что означает рисунок на камне. И никто в мире не знает.

Я несколько секунд поразглядывал камень Барди на фото и примитивное изображение, вырезанное на нём — три птицы, полумесяц, шесть китов и восемь солнечных дисков. Ниже пиктограмм помешалась руническая надпись — «осеменитель гренландских дев», один из кеннингов Рюрика.

— Один все же знает, — пояснил я, — И этот человек — Псевдо-Аркариус. Проблема лишь в том, как задать вопрос человеку, которого, судя по всему, никто во всем мире ни разу не видел, кроме бугровщиков и отца Алёны Оборотнич.

— Я кажется понимаю… — Полётов коротко кивнул.

Ну я не сомневался, что до великого князя дойдёт быстро, все же Полётов не зря считался одним из умнейших магов во всей Империи.

Полётов указал комиссару полиции на базилику:

— На стенах этого здания оставлял свои послания Псевдо-Аркариус?

— Si, signore. Il teppista ha danneggiato l’edificio. Ma abbiamo inviato due poliziotti per fermare questa disgrazia… — затараторил жукообразный комиссар.

— Мы сейчас тоже нарисуем граффити, — перебил Полётов, — Для Псевдо-Аркариуса. А полицейских нужно отсюда убрать. Немедленно. И согласуйте это с духовенством.

Комиссар видимо понимал по-русски, все же Рим был частью Империи, чем-то типа города федерального подчинения, как и Петербург, насколько я понимал административное устройство местной России. Но несмотря на владение русским языком, смысл фразы Полётова дошёл до комиссара не сразу. А когда дошёл — комиссар пуще прежнего разразился жаркими итальянскими речами…

— Я дам два миллиона рублей, — отрезал Полётов, — И вы сможете закрасить граффити. Но не раньше, чем мы получим ответ от Псевдо-Аркариуса.

Комиссар было решительно открыл рот, но поразмыслив пару секунд, исторг лишь:

— Си, сеньор.

Комиссар отвесил Полётову полупоклон.

— Действуйте, князь, — приказал Полётов.

Я решительно достал из кармана плаща, который я по случаю жары нёс в руках, заранее заготовленный баллончик с краской и встряхнул его.

— Ну что же…

На то, чтобы изобразить на стене базилики трёх птиц, полумесяц, шесть китов и восемь солнечных дисков мне потребовалось минут двадцать. Я тщательно скопировал изображения с камня Барди, расположив их в том же порядке, что и на фотографии бугровщика.

Художник из меня был так себе, да и рисовал я в последний раз на уроках в школе, но, благо, картинки древних викингов были довольно примитивными, так что справился даже я. В целом я остался довольным работой. Кеннинг Рюрика я на стене писать не стал, я был уверен, что такой человек, как Псевдо-Аркариус и так поймет, что это за знаки. Главное — чтобы он сам захотел нам помочь.

Закончив работу, я отошёл подальше от стены базилики и полюбовался своим рисунком. Потом, еще поразмыслив, добавил ниже рисунка крупный знак вопроса.

— Вот теперь шикарно, — констатировал я.

— А дальше что? — скептически поинтересовался Полётов.

— Дальше мы ждём ответа от Псевдо-Аркариуса, Ваше Высочество. Я понятия не имею, каким образом он нам ответит. Но мне почему-то кажется, что ответ будет. А разгадав тайну камня Барди — мы поймем и сущность Алёны Оборотнич. Если вы её уже не поняли, Ваше Высочество…

Я резко оторвался от созерцания рисунка на стене базилики, повернулся к Полётову и посмотрел тому прямо в глаза.

Я был убежден, что Полётов знает больше меня, и не только про Алёнку, но и про загадочный камень Барди. Просто он не догадался спросить Псевдо-Аркариуса, в виду собственного квадратно-гнездового способа мышления. Полётов был умен, но ему определенно не хватало свежести взгляда на вещи. Он наверняка вообще не верит в само существование Псевдо-Аркариуса и считает этого тысячелетнего мага просто городской легендой…

Полётов выдержал мой пристальный взгляд, не моргнув и тем более не отведя глаз.

— Если ответа не будет — вы компенсируете мне два миллиона рублей, которые я заплатил комиссару, — спокойно произнёс Полётов.

Его смартфон пискнул, пришло сообщение.

Полётов глянул на экран, а потом помрачнел еще больше.

— Что там, Ваше Высочество? — поинтересовался я, — Новости про Павла Павловича?

— Вы решили поиграть со мной в игры, Нагибин? — ответил вопросом на вопрос Полётов, — Глупо, князь. Очень глупо. И опасно.

— Да о чём вы толкуете? — я принял самый невинный и оскорбленный вид, стараясь при этом не переигрывать.

— Надеюсь, Псевдо-Аркариус ответит, — голос Полётова теперь стал ледяным, — А еще надеюсь, что вы найдете нечто интересное на Мальте, князь. Это единственное, что может сейчас вас спасти.

Я хотел было ответить нечто пафосное, но Полётова уже объяли потоки бело-голубой ауры. Через мгновение великий князь оторвался от земли и взмыл в небеса, как ракета, еще через мгновение он превратился в сияющую точку на горизонте…

— Вот это самое эффектное прощание аристо, которое я видел, — вынужден был констатировать я.

Герцог Кабаневич печально поглядел на меня:

— Я не советую вам злить Полётова, князь. Это и правда глупо. Вам пора выбрать сторону. Раз и навсегда.

— А я выбрал… — заверил я Кабаневича.

Герцог ожидал, что я продолжу, но я уже сказал всё, что хотел.

Псковская губерния,

Псково-Печерский мужской монастырь,

двадцатью минутами ранее…

Люба Кровопийцина ворвалась в келью царевича, как ветер, дверь в келью она открыла ударом ноги.

Обиталище Павла Павловича оказалось просторным, но довольно аскетичным. Келья была на двух человек, так что здесь стояло две кровати, а еще две тумбочки, стены были белеными, в нише висела икона Богородицы, рядом с которой горела лампадка.

Это место можно было бы принять за казарму или тюремную камеру, разве что решеток на сводчатом окне не было.

Павел Павлович то ли не успел переодеться, то ли вообще отказался надевать подрясник, по крайней мере, сейчас он сидел на кровати в брюках, сапогах и свитере и занят был делами духовного рода, но не того, который в ходу у монахов. Наследник пил из черной банки «Инка-колу» и читал свежий выпуск японской манги. С обложки манги дерзко глядела довольно-таки грудастая японская школьница…

Когда Люба ворвалась в помещение, Павел Павлович вскочил на ноги. Любу он, разумеется, узнал, он её много раз видел при дворе, еще когда девушка охраняла Павла Вечного.

— Вы Людмила Кровопийцина, — констатировал перепуганный царевич.

— Верно, — кивнула Люба, — А вы в смертельной опасности, Ваше Величество. Нагибин вас предал. Так что через пару минут сюда придут вас убивать. С чем вас и поздравляю.

— Что? — Павел Павлович явно не поверил, — Нагибин меня предал? Но ведь мы с его сестрой…

— Его сестры здесь нет, — перебила Люба, — Только я и вы, Государь. А еще убийцы, которые уже идут за вами. Вы же в курсе, что Нагибин час назад официально объявил себя Рюриковичем и претендентом на трон? Боюсь, что вы ему больше не нужны, Ваше Величество. Но, к счастью, у вас есть я. Так что собирайтесь и немедленно уходим.

— Да подождите! — потребовал Павел Павлович.

В отличие от своего брата Малого, этот парень явно был из тех, кто сначала долго думает и только потом делает. Откровенно говоря, Люба не любила таких людей. От них одни проблемы, как от этого наследника сейчас. Люба бы с удовольствием предпочла защищать Малого, а не этого царевича.

Но ничего не поделаешь — законным Императором теперь был Павел Павлович, так что Любе, как верной долгу, выбирать не приходилось.

— Нечего ждать, Ваше Величество, — жестко ответила вампирка царевичу, — Да и глупо ждать своих убийц. Вы или уходите со мной добровольно, или я уведу вас силой. Это мой долг, как вашей лейб-стражницы.

— Да кто хочет меня убить-то? — до Павла Павловича наконец дошло, что происходит, вот теперь царевич уже испугался по-настоящему, — Нагибин?

— Нет, Полётов, — объяснила Люба, — Либералы хотят посадить на трон изменника Михаила, насколько я понимаю ситуацию. А Нагибин просто сдал вас им ради профитов.

— Погодите, — потребовал царевич, — Но ведь никто не будет нападать на монастырь. Церковь имеет право давать убежище, и это право священно…

— Разве что в ваших японских комиксах, — хмыкнула Люба, — А в реальности всё обстоит несколько иначе, Ваше Величество. В средневековье, когда церковь была единой, а страна раздроблена, так и было. Церковь часто выступала медиатором и судьей в конфликтах магократов. Но сейчас не средние века. У нас Империя, царевич, проснитесь! Так что остановить убийц Полётова монахи никак не смогут, даже если захотят. А теперь идемте или, клянусь, я сейчас оглушу вас и утащу в бессознательном состоянии и не жалуйтесь потом!

До Павла Павловича теперь окончательно дошло, вообще этот парень был на самом деле туговат, как и его братец. Павла Вечного было охранять гораздо проще, чем его наследничков…

Через пару минут Люба и царевич были уже у ворот монастыря.

Люба первым делом вырвала из рук Павла Павловича японский комикс и зашвырнула его в кусты:

— Вот это вам не понадобится, Ваше Величество. Я буду вашей анимешной тянкой, настоящей, живой и теплой. А комикс пусть полежит здесь. Полётов в курсе, что вы фанат «Удивительных романтических приключений Лизы и Софочки», так что его люди найдут вашу мангу и поймут, что вы на самом деле были в этом монастыре…

— А зачем им это понимать?

— Я обещала Нагибину не подставлять его перед Полётовым, — вздохнула вампирка, — Так что все должно выглядеть так, как будто я увезла вас отсюда против воли Нагибина. Нагибин как всегда играет какую-то сложную игру. Впрочем, нас это не касается. Погнали.

Люба указала на запаркованный возле ворот монастыря полицейский мотоцикл с губернским гербом.

— А где вы взяли этот мотоцикл? — подозрительно поинтересовался Павел Павлович, которому явно очень хотелось вернуться в свою уютную келью допивать «Инка-колу».

— Да просто отобрала у полицейского, — призналась Люба, — Но мент живой, не переживайте, Ваше Величество, я его просто оглушила. Вот дерьмо… Смотрите!

Люба указала в пасмурные осенние небеса, на горизонте в небе появился десяток черных точек. Точки стремительно росли и приближались…

— Это дроны что ли?

— Нет, это Полётовы, — вздохнула вампирка, — И еще одно слово, Ваше Величество — я вам язык отрежу. Садитесь на мотоцикл. СЕЙЧАС ЖЕ.

Люба завела мотор, Павел Павлович сел позади девушки.

— За талию меня держите, и покрепче, — приказала вампирка.

Малой еще обычно хватал её за грудь во время поездки, его Люба тоже, помнится, возила на мотоцикле. Впрочем, она была уверена, что Павел Павлович ничем подобным заниматься не станет.

— Они же нас заметят! — прокричал царевич, когда мотоцикл уже рванул с места.

Он был прав, местность вокруг монастыря была как на ладони — одни поля и аккуратные деревеньки. А Полётовы летят высоко, и глаз у них острый, не зря же у них на гербе изображен орёл.

— Заметят — пожалеют, — крикнула в ответ Люба, похлопав рукой по зачарованному арбалету, который она прятала под курткой…