Водоворот Желаний

Глава 11

Горе — это такой сложный комплекс эмоций: гнев, безнадёжность, неверие, сожаление, страх, вина, одиночество… и всё смешалось воедино. И всё это исходило от людей вокруг Алли, обрушиваясь на голову и вызывая острую, пульсирующую боль.

Алли стояла рядом с Дерреном, Ником и Рони, наблюдая за тем, как опускали гробы в могилы. Несмотря на опасность, покинуть территорию стаи, Ник и Рони хотели присутствовать на похоронах вместе с Дерреном, и были в этом непреклонны. Очевидно, лишь эти двое из стаи знали всё, что с ним произошло. Брекен и Маркус тоже приехали, но остались у границы территории. В случае нападения на джип Ника, он приказал стражам ехать в разных авто. Отличная идея, поскольку Маркус отказался отпускать Рони без него.

Потрясённые, нервничающие и напуганные, прежние Альфы Деррена попытались прогнать его. Но когда Ник подчеркнул, что мог бы — и очень даже хотел — усложнить им жизнь, если они не предоставят Деррену простое право присутствовать на похоронах собственных родителей, Альфы спасовали. Никто в здравом уме не хотел бы увидеть в Нике Акстоне врага.

С того момента как они приехали, Деррен не прикасался к Алли, будто переживал, что его эмоции врежутся в неё и только усилят боль, которую она уже испытывала. Хотя она и была благодарна, но хотела прикоснуться к нему и поддержать, особенно когда его старая стая вела себя весьма жёстко. Взрослые заслоняли детей, прятали от Деррена… будто он больной зверь и простой взгляд на него может травмировать. Их подозрительность, отвращение и страх ощущались как кислота на языке. Жалко, несправедливо и возмутительно.

Лишь одна взрослая женщина взглянула на Деррена; маленькая и хрупкая с такими же тёмными глазами и волосами как у него. Алли поняла, что это его сестра. Как только её пара заметил, как она кидала взгляды на Деррена, слегка толкнул её локтем, и та тут же отвела взгляд. Алли совсем не понравился этот мужик. Ей никто здесь не нравился, и особенно то, что они находились рядом с Дерреном. Он итак через многое прошёл. Его несправедливо наказали за то, чего он не делал, провёл большую часть своей юности в колонии и настрадался в том проклятом месте. А эти люди, которые могли всё это предотвратить, если бы просто выслушали, так подвели четырнадцатилетнего подростка, считая, что он заслужил такое обращение. Не-а. У неё сердце кровью обливалось в ту ночь, когда она видела, как шокировала верой в его невиновность. Стала очевидна та степень ущерба и боли, которую ему нанесло предательство прежней стаи.

Даже если Алли плохо его знала, понимала, что Деррен не из тех, кто ищет себе оправдания. Как и Алли, он верил в то, что заслужил дерьмо, и принимал ответственность за свои действия. Если он сказал, что не делал этого, она ему верила.

Когда похороны закончились, толпа начала расходиться. Скорбящие обходили Деррена на приличном расстоянии — в их взглядах читался испуг, а рты поджаты от отвращения. Из Алли вырвалось рычание, заставив нескольких дёрнуться. Ха.

— Все хорошо, — тихо сказал ей Деррен.

Она взглянула на него.

— Нет, на самом деле, ничего не хорошо.

Деррен ненавидел то, что его заклеймили насильником — существом, которое стоит убить на месте. Когда Рони была подростком, её почти изнасиловали, и здешние перевёртыши отнесли Деррена в категорию тех же ублюдков, которые на неё напали. Но он не хотел сейчас переживать из-за этого; в его голове хватало дерьма.

— Ты чего-то другого ожидал?

Нет.

— Надеялся, что за пятнадцать лет у них развилось хоть немного здравого смысла. — Деррен подавил желание прикоснуться к ней, не желая усугубить боль. — Что они признают свою неправоту, хотя бы самим себе, а значит, согласятся с тем, как ты их назвала сегодня утром по дороге сюда — невежественные, легко управляемые, бездумные ублюдки. Такой «титул» вряд ли кому понравится. — Она лишь хмыкнуло, на что он слабо улыбнулся. — Сегодня, ты была гораздо резче.

Да, была. По правде говоря, сегодня Алли чувствовала себя неуравновешенной. Как обычно, она проснулась в крепких объятиях Деррена, но необычно то, что она проснулась в своей постели. Да, она проспала в кровати всю ночь. Такого не случалось с того момента… ну, с момента, как её стаю убили. Алли не знала, что это значило. И значило ли хоть что-то? Или она додумывала? Скорее всего.

Ник выглядел таким же взбешённым от всех этих волков, как и Алли, когда повернулся к Деррену.

— Готов ехать?

Деррен кивнул. Он отдал дань уважения тем родителям, которые когда-то у него были. Больше нет ни единой причины, чтобы…

— Проклятье, что этому говнюку надо?

После слов Рони Деррен проследил за её взглядом, направленным на крепкого пожилого перевёртыша, стоящего неподалёку — старый друг его отца.

— Тебе не следовало приходить, — уверенно заявил мужчина.

Алли помахала рукой.

— Да-да, уже слышали, шагай дальше. — Пожилой перевёртыш моргнул, очевидно, удивлённый. — Как умеешь, так и справляйся со своими чувствами, не надо выплёскивать их на других. — Она махнула ему уходить. — Кыш. — И мужчина ушёл.

Не в силах сдержаться, Деррен поцеловал Алли в висок.

— Спасибо, милая.

— Ещё один, — буркнула Рони.

Очередной перевёртыш остановился рядом. На этот раз женщина, и Деррен её узнал, и холодно кивнул.

— Роксана.

— Деррен. — Она откашлялась и наскоро улыбнулась. — Ты подрос с нашей последней встречи. — Увидев, что её пара приближался, она поспешила продолжить. — У мамы и папы… было завещание и…

— Мне от них ничего не надо Роксана. — Деррен говорил без злости или сожаления, просто констатировал факт. — Я лишь приехал, отдать дань уважения.

Её пара положил руку ей на плечо

— Милая, нам пора.

Роксана кивнула.

— Да, Уоррен.

Уоррен подозрительно посмотрел на Деррена.

— Я наслышан о тебе. — Деррен даже не сомневался. — Не знаю, как ты узнал о смерти и похоронах родителей, — значит, Роксана впервые в жизни пошла против толпы, — но у тебя нет никакого права тут находится.

Деррен поднял голову, и сказал твёрдо и спокойно:

— С чего ты решил, что твоё мнение имеет для меня какое-то значение?

— Вообще странно, что он думает, будто тебе есть дело, — согласилась Рони.

— Они были моими родителями, — сказал Деррен Уоррену. — Я имею полное право присутствовать на их похоронах. То, что ты чем-то недоволен, сотрясая воздух у их могилы… Не уверен, что они поблагодарят тебя за это.

Роксана потянула пару за руку.

— Нам лучше уйти.

Уоррен усмехнулся Деррену.

— Эти волки с тобой знают, что ты сделал?

Ответила Алли:

— Знают, что его обвинили в преступлении, которого он не совершал? Конечно. — Она широко ему улыбнулась. — А теперь вали.

Уоррен прищурился на Алли.

— Слепая вера может быть опасна.

— Ага, знаю. — Алли многозначительно посмотрела на Роксану и та покраснела. Очевидно, Роксана гадала, правильно ли поступила с братом. «Гадать» было не достаточно, не для Алли. Роксана должна что-то сделать. Он же её младший брат, в конце концов.

— Давай просто уйдём, — сказала Роксана своей паре.

— Да, давай. — Уоррен расправил плечи. — У меня нет желания находиться в обществе этих людей.

Алли снова ему улыбнулась.

— Ты само очарование. Пока.

Уоррен посмотрел на двух волков, на чьих лицах не читалось никакого выражения, которых альфы назначили «сопровождать» Деррена, то есть внимательно наблюдали за ним.

— Проводите их с нашей территории.

На волков, похоже, не произвёл впечатления приказ от самца, который едва ли доминировал и не имел над ними никакой власти. Они отпустили его взглядом.

Деррен хотел убраться.

— Поехали отсюда. — Он взял Алли за руку, когда они шли к джипам, которые их ждали у территории стаи. И наблюдал за их «сопровождающими». Один шёл впереди, а второй позади. Через пролесок справа пробирались и другие волки, которые, очевидно, думали, что Деррен их не почувствует. Заметив, что Ник, Рони и Алли время от времени бросали взгляды в сторону деревьев, Деррен понял, что и они их почувствовали.

Когда они, наконец, перешли границу, волк Деррена перестал метаться в опасении… хотя оставался бдительным и настороже.

— Что за стая ублюдков, — заметила Рони. — Знаешь, Деррен, не предай тебя сестра, мне было даже жаль, что этот напыщенный урод её…

Весь воздух вырвался из лёгких Алли, когда Деррен обрушился на неё, повалив на землю за джипом, и закричал:

— Пригнитесь!

Послышались ругань, рык, громкие щелчки, рассекающие воздух, и шуршание удаляющихся шин. Алли потребовалось несколько секунд, чтобы осознать случившееся. Кто-то, чёрт возьми, стрелял в них.

— Алли ты в порядке? — спросил Деррен, лихорадочно ощупывая её тело в поисках ранений.

— Да, а вот ты нет. — Алли окутал ужас, когда красное пятно начало появляться на плече его футболки.

— Нужно срочно забраться в джипы. — Он поднял её ноги и взглянул на Ника и хромающую Рони. Да, первое переживание Деррена должно бы быть за Альфу. Но когда он увидел блеск серебра в пассажирском окне чёрного фургона, первобытные инстинкты заставили защитить Алли.

Ник аккуратно уложил, возражающую, Рони на заднее сидение.

— Пуля попала в бедро.

— Рана сквозная. Со мной всё хорошо. — Но в голосе Рони слышалась боль.

Деррен придержал заднюю дверь машины для Алли.

— Садись, детка.

Она не подчинилась, не сводя взгляда с красного пятня, которое, по её мнению, было слишком обширным.

— Дай, я посмотрю.

— Сначала помоги Рони. — Деррен практически впихнул её внутрь, прежде чем забраться самому на пассажирское сиденье. Ник тут же нажал на газ.

Рони дёрнулась на сидении и затем покачала ногой.

— Ублюдок! Джейми права. Быть подстреленной не весело.

Похоже на Джейми. Алли положила руки рядом с раной.

— Всё хорошо. Лежи ровно.

— Ты не предвидела это? — отрезал Ник.

Не отводя взгляда от раны Рони, Алли ответила.

— Провидцы не всё видят. Дар работает иначе.

— Ник, не начинай, — выдавил из себя Деррен, прежде чем повернуться к ней. — Малышка, ты не виновата. — Он знал, что она будет винить себя.

— Благодаря видениям Алли мы расслабились, — заметила Рони, чья рана уже затянулась, и она благодарно кивнула Алли. — Хорошо, что ты рядом.

В этот момент, зазвонил телефон Рони, и из него донёсся отчаянный голос Маркуса.

— Я в порядке. Правда. Алли исцелила меня. Всё хорошо. Поймай этих ублюдков. — И повесила трубку.

— Брекен и Маркус преследуют фургон? — спросила Алли.

— Да. — Рони убрала телефон обратно в карман. — Им лучше поймать мудаков.

Деррен фыркнул.

— Маркус за рулём. Он видел, как его пару подстрелили, поэтому он их поймает.

Алли подалась вперёд, но Деррен поймал её руку прежде, чем она смогла к нему прикоснуться.

— Нет малышка, ты пока не можешь меня исцелить.

Её волчица зарычала.

— Почему?

— Пуля ещё внутри.

— Чёрт, — выругалась Алли. Кожа, скорее всего, начала уже затягиваться.

— Я достану её, когда мы вернёмся домой, — разъярённо прорычал Ник.

Когда они вернулись в главный дом, Ник именно это и сделал при помощи стерилизованного пинцета, и хотя Деррен не издал ни единого звука, Алли знала, что ему больно. Вылечив его, она стёрла кровь с кожи, и он надел одну из футболок Ника, наотрез отказавшись принять душ, пока не увидит этих сраных ублюдков, которых Маркус и Брекен поймали.

— Скоро вернусь. — Деррен быстро поцеловал бледную Алли, которая жевала сандвич, приготовленный Кэти. — Съешь всё. — Она потратила много энергии, и ему от этого было некомфортно. Он повернулся к Шайе, которая, по-видимому, прочла его мысли.

— Я позабочусь о ней, — поклялась Альфа-самка.

Удовлетворённый, Деррен присоединился к Нику и Эли в сарае, где держали заложников. Маленькая постройка находилась недалеко от основного дома. Брекен и Маркус встретили их снаружи. Маркус, в чьих глазах всё время проглядывал волк, готов был взорваться от гнева. Это объяснимо.

— У нас проблема. — Брекен сердито хмурился от гнева. — Они говорят по-русски.

Ник нахмурил брови.

— Русский?

— Сначала я подумал, что они американцы, но разговаривают на другом языке, чтобы мы не поняли. А затем мы проверили их документы. Они полярные медведи перевёртыши из Москвы.

— Должны же они хоть немного говорить на английском, — заметил Эли.

— Думаю, да, — согласился Брекен. — Они ведут себя так, будто не понимают нас, но, кажется, прикидываются дураками.

— Между собой они говорят на русском, — вмешался Маркус, больше по-волчьи рыча, — но я не понимаю о чём.

— Понятно, — Ник расправил плечи. — Пару часов с нами, и они заговорят на английском.

— Не похоже, что эти ребята легко сдадутся, — возразил Брекен.

— У них столько шрамов. Смею предположить, что их часто брали в заложники. А полярные медведи — упёртые, крепкие ушлёпки. — Значит, Брекен прав: у них на самом деле проблема.

Деррену внезапно пришла в голову мысль, и он сказал.

— Подождите. — Он вернулся в основной дом, нашёл Алли, которая продолжала ковырять сандвич.

— Малыш, ты ведь разговариваешь по-русски? — Он вспомнил её рассказ, как дяди учили её нескольким языкам.

Она нахмурилась.

— Да.

— Пойдём со мной. — Взяв Алли за руку и игнорируя вопросы, Деррен повёл её к сараю.

Рони присоединилась к остальным у небольшого здания, отчаянно пытаясь успокоить свою пару. Маркус остановил безумный взгляд на Алли и кивнул.

— Спасибо, что исцелила Рони. Ещё раз.

Алли слабо улыбнулась, прежде чем повернуться к Деррену и спросить.

— И зачем я тут?

— Наши пленники русские, — ответил Деррен. — Нужно, чтобы ты нам перевела, о чём они говорят. Я не хочу, чтобы ты всё это видела — допросы не слишком приятны. Но эти парни могут рассказать, кто на нас охотиться, а это нужно знать.

Эли подозрительно посмотрел на Алли.

— Ты говоришь по-русски?

— Она говорит на пяти языках, — гордо ответил Деррен. — Не считая английского.

Брекен выгнул брови.

— Впечатляет.

— Начнём. — Ник направился было в сарай, но остановился, когда Деррен его окликнул.

— Подожди, у меня есть идея. — Выслушав его, Ник одобрил идею, и завёл всех в сарай.

Деррен полагал, что Рони пришла, чтобы не дать Маркусу разорвать глотки полярным медведям до того, как Ник закончит их допрашивать. Алли изучала крепко сложенных перевёртышей, привязанных к стульям. Казалось, им было скучно, а никак не страшно, но от их беспокойства мурашки побежали по коже.

Брекен нарушил молчание, указывая на перевёртыша по левую руку.

— Это Андрей. А тот, что рядом Миша.

С грацией хищника Ник медленно приблизился и встал прямо перед ними.

— Думаю, мне не стоит представляться. — Медведи просто смотрели на него. — Мой вопрос довольно прост — почему вы стреляли в нас?

Перевёртыши молчали, выглядя сбитыми с толку, будто не понимали, о чём говорит Ник. Алли почувствовала, что они понимали.

— Я спрошу ещё раз, — проскрежетал Ник. — Почему вы в нас стреляли?

Андрей взглянул на Мишу и сказал по-русски:

— Похоже, он не знает о цели.

В глазах Миши появились веселье, когда он тоже говорил по-русски.

— Альфа не так уж и умён.

Ник зарычал, и его голос прозвучал как раскат грома.

— Я знаю, что вы говорите по-английски, так что не морочьте мне голову и отвечайте.

— Полагаю, он убьёт нас, если не скажем, — озлобленно выдавил Андрей. — Он, правда, считает нас настолько тупыми, будто мы поверим в его желание пощадить нас, если заговорим?

Миша пожал одним плечом.

— Мы выдержим всё, что он с нами сделает. Нам не в первой

Ник принялся медленно расхаживать перед ними.

— Вы когда-нибудь слышали о форме пытке под названием «Водное лечение»[1]?

Раздражение Андрея стало очевиднее.

— Как лечение может быть пыткой? Этот перевёртыш несёт ахинею.

Миша быстро взглянул на своего друга.

— Как я и говорил, он не сильно-то умён.

Голосом профессора Ник продолжил:

— Палачи зажимают нос пленника, а затем вставляли ему в горло трубку и вливают в неё либо рвоту, либо мочу. Пленник не может долго задерживать дыхание, так что вынужден глотать содержимое трубки. — Алли почти улыбнулась, когда и Андрей, и Миша напряглись. Ник вновь заговорил: — Палачи повторяют пытку снова и снова, останавливаясь лишь тогда, когда желудок пленника полон. И если этого мало, палачи бьют палкой по животу пленника, пока того не вырывает. И так по кругу вновь и вновь… Вновь и вновь.

Андрей, чей гнев сменился пониманием, скривил губы и перевёл взгляд на Мишу, обращаясь к нему всё так же по-русски:

— Должен признать, о таком я не слышал.

Ник улыбнулся.

— Безжалостно, да? Но уверен, вы наслышаны обо мне — особенно, учитывая, что угрожаете безопасности моей стаи. Вы подстрелили мою сестру и моего Бету. Только за это, сегодня тут вы умрёте. Вам остаётся лишь выбрать как. Расскажете то, что мы хотим знать, и я передам право наказать вас одному из моих стражей. Как видите, он полон решимости убить вас, поскольку вы ранили его пару. Он сделает это быстро. — Андрей и Миша подозрительно взглянули на Маркуса. — Но если не ответите на наши вопросы, с вашим наказанием разберусь я. И буду мучить вас снова и снова. Будьте в этом уверены. В итоге, вы-таки расскажете всё, что я хочу знать. Как по мне, лучше рассказать и умереть быстро. Но, конечно, выбор за вами. По правде говоря, мне бы хотелось дать вам пострадать.

Андрей посмотрел на Мишу.

— Думаешь, он блефует?

— Думаю, он станет нас пытать и будет наслаждаться. — Миша выглядел спокойно, но его тревога раздражала кожу Алли.

— Полагаю, вы должны задать себе следующий вопрос, — заметил Ник. — Стоит ли терпеть пытки из-за того, кто повесил на наши спины мишени?

Миша замер.

— Он знает о мишенях.

Андрей с опаской взглянул на Ника.

— Не так уж и глуп. Досадно.

Ник переводил взгляд с одного на другого.

— Нам лишь нужно знать имя.

— Жаль Альфу, — сказал Миша. — Нужно сбежать и убить их всех. Нож ещё у тебя в ботинке?

— Нет, этот бешеный забрал его. — Андрей взглянул на Маркуса, который и впрямь выглядел взбешённым.

Казалось, Мишу это не расстроило.

— Неважно, Андрей. У нас есть и другие методы.

После долгого молчания, когда стало очевидно, что медведи намеривались и дальше прикидываться «мы не понимаем по-английски», Ник склонил голову.

— Ладно, как хотите. Не скажу, что я разочарован.

— Может, они и впрямь не понимают по-английски? — предположил Эли, хотя Алли была уверена, что он так не думает.

Брекен кивнул.

— Только кто-то удивительно тупой предпочтёт водное лечение быстрой смерти.

Деррен подошёл к Нику.

— Ты же знаешь, мы всегда можем обратиться к Максиму Баринову и спросить слышал ли он что-то об этих парнях. — Максим — русский полярный медведь, с которым они познакомились в колонии.

Миша выпучил глаза.

— Они знают Снайпера.

Деррен продолжил разговаривать с Ником.

— Когда мы с ним разговаривали несколько дней назад, он сказал, что попытается узнать, кто повесил на нас мишени. Бьюсь об заклад, он будет в бешенстве, когда узнает, что двое его вида попытались на этом нажиться.

Как Деррен и надеялся, русских это прилично напугало. Репутация Максима, как профессионального снайпера и непрощающего ублюдка широко распространилась.

— Да, — согласился Ник. — Не удивлюсь, если он присоединиться к нам в этом веселье.

Вздрогнув, Деррен ответил.

— Он больной извращенец, когда дело касается пыток.

— Может, нам стоит рассказать им то, что они хотят знать, — быстро предложил Андрей своему другу. — Я лучше умру от их рук, чем встречусь с Максимом Бариновым. Он станет преследовать твою семью. И, по правде говоря, я бы предпочёл избежать лечения водой. Что-то подсказывает, если Альфа начнёт действовать, не остановится, дадим мы ему имя или нет. Посмотри на жажду крови в его глазах.

— Если скажем имя, они перестанут быть целями, — заметил Миша. — И никто не отомстит за наши смерти.

— Тоже верно. Можем сказать им выдуманное имя, — предложил Андрей. — Мужское. Может того, кого нужно укокошить. Эти волки с лёгкостью поведутся на враньё. Всё равно никогда не поверят, что во всём виновата женщина. Я сам удивился, пока не услышал, что она Провидица, а они очень мстительные. Мы скажем, что это какой-нибудь полярный медведь, который…

Большего Алли нужно было слышать.

— Это женщина. И она Провидица.

Рони моргнула.

— Провидица?

Алли кивнула.

— Они не сказали имя. Хотели выдать ложное — повесить всё на парня, которого они ненавидят.

Андрей и Миша изумлённо взглянули на Алли, которая пожала плечами, а затем им сказала.

— Что, думали, больше никто не говорит на других языках?

— Вы нас обманули, — обвинил Миша, выглядящий очень впечатлённым, на английском.

Да. Деррен предложил не раскрыть то, что Алли говорит по-русски; позволить им спокойно разговаривать друг с другом, ведь их никто не понимает.

— Теперь не такие умные? — спросила она их на английском, перефразировав их замечания о Нике. Они прищурились.

— Рони, дай трубки, — приказал Ник. Рони услужливо достала из ящика для инструментов две трубки. Алли понятия не имела, бутафория ли они или Ник действительно намеревался их использовать. Учитывая, что Ник не совсем в своём уме, а его сестру только что подстрелили, вполне возможно, что второе.

Миша и Андрей замерли.

Ник уставился на них.

— Я вас предупреждал.

— Ты знаешь правду, — заговорил Андрей на английском. — Женщина тебе сказала.

— Именно, что сказала она, а вы хотели соврать. — Ник разочарованно на них взглянул. — Это огорчает.

— Они не хотели быстрой смерти, — сказала Алли Альфе. — Намеревались сбежать.

Деррен выгнул бровь.

— И сейчас хотят?

— Этого не будет, — заявил Ник и повернулся к Эли и Брекену. — Зажмите им носы. Маркус, не подходи, пока их желудки не будут полными, тогда ударишь так сильно, как хочешь.

— Подожди, — в отчаянии сказал Миша на английском. — Мы скажем тебе имя. — Андрей в таком же отчаянии кивнул.

— И почему же вы внезапно передумали? — Алли склонила голову. — Раньше вы говорили, что не хотите, потому что если волки больше не будут целями, никто не отомстит за ваши смерти.

— А значит, я не могу доверять ни единому вашему слову. — Ник пожал плечами.

— Кроме того, мне имя не нужно — лишь одна Провидица настолько ненавидит обе наши стаи, что готова повесить на нас мишени.

— Я найду и убью её, — поклялась Рони.

Маркус, стоящий рядом, сжал кулаки и прорычал.

— Но сначала, разберёмся с этими двумя мудаками, которые посмели подстрелить мою пару.

Эли подошёл к медведям, очевидно жаждущий отомстить от имени сестры.

— С превеликим удовольствием.