Водоворот Желаний

Глава 13

— Кейн не твоя пара, да?

Алли замерла от слов Шайи. Это даже не вопрос, а уверенное утверждение.

Сидя с Уиллоу на ковре гостиной, Алли всматривалась в Шайю, которая сидела, откинувшись на диван.

— Как ты узнала?

— Я давно это подозревала. Видишь ли, Ник не сразу заявил на меня права. Сексуальное желание, когда мы находились рядом, сводило с ума, и ему было физически больно противостоять необходимости соединиться. Но ты с самого первого дня, казалось, не страдала. А я гадала, ни в том ли причина, что Кейн не способен на связь вообще. Но если уж на то пошло, тебе следует жалеть, что никогда не будет настоящей пары. Вера в то, что Ник никогда не заявит на меня права, убила изнутри. Но по тебе не видно, что ты страдаешь.

— Деррен предположил, что Кейн моя пара, а я не стала отрицать, — созналась Алли. — Подумала, что вы не станете на меня нападать, если будете так считать.

На лице Шайи не было осуждения.

— Понятно. Деррен знает правду?

— Нет. — Алли поморщилась, когда Уиллоу погремушкой ударила её по ноге — очевидно малышка думала, что Алли уделяет ей мало внимания. Шайя рассмеялась, а затем продолжила:

— Скажи ему. Больше не нужно притворяться. Вся стая тебя приняла. Они защитят тебя ценой собственных жизней после того, что ты для нас сделала.

— Я пыталась ему сказать. — Алли нажала на кнопку игрушечного волчонка и тот завыл. Уиллоу захихикала от восторга. — Он перебивает меня, стоит только упомянуть Кейна.

— Потому что он собственник, и считает тебя своей.

— Да, я так и поняла. Но никак не могла предвидеть. — Она не думала, что он может чувствовать что-то подобное к ней. Хотя это и беспокоило, но не пугало настолько, чтобы она хотела закончить отношения. Инстинкт самосохранения говорил, что нужно уйти, но стоило только представить это, как в груди начинало болеть, а волчица сходила с ума.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Шайя.

— Разрываюсь. С одной стороны я хочу посмотреть, к чему всё приведёт, но есть проблема — я не знаю, что он чувствует. Вижу его желание, чтобы я была с ним, но понимаю, что он собственник. И он никогда не говорил мне о том, что я ему небезразлична.

С тех пор, как несколько недель назад, Деррен сказал, что хочет всего, что она может дать и получит это, был сосредоточен на Алли так сильно и всепоглощающе, что выводил из равновесия. Очень волнительно, когда есть персона, уделяющая тебе всё своё внимание. Но всё же, быть чьим-то «предметом одержимости» и чувства — совсем разные вещи.

Шайя тихо фыркнула.

— Это же очевидно — ты ему небезразлична. Я никогда не думала, что Деррен может кого-то так оберегать. Ты и сама заметила, что он постоянно к тебе прикасается. И пару недель назад сказал Нику, что намерен уговорить тебя стать частью нашей стаи навсегда — лично я только за. Деррен не безрассуден и не импульсивен. Он все обдумывает. Если решил быть с тобой, значит, на сто процентов хочет запечатлеться.

Деррен не говорил Алли о своём желании запечатлеться, но для того, чтобы их отношения были постоянными, так нужно будет сделать. Да некоторые пары перевёртышей выбирали запечатление. Простые отношения ненадолго, потому что внутренние волки были бы удовлетворены лишь полной преданностью на всех уровнях — физическом, сексуальном и эмоциональном. Если этого не происходит, волки рано или поздно начинают сражаться с человеческой стороной за большее.

Шайя закинула ногу на ногу.

— Что ты чувствуешь к Деррену?

— Послушай, я прекрасно себя знаю. Знаю, что у меня много недостатков, что не очень вежлива, когда дело касается чувств или моего прошлого. Мне постоянно снятся кошмары, и я предпочитаю спать на улице в гамаке. Я готовлю, когда нервничаю — даже если не голодна или сейчас три часа утра. Быть Провидицей и всё время чувствовать эмоции окружающих, означает, что иногда у меня случается сенсорная перегрузка, и тогда мне нужно пространство, время и уединение. Деррен — доминантный, напористый, бесцеремонный мужчина, который считает, что моё дело — его, и который твёрдо намерен всегда поступать по-своему. И всё равно он заставляет меня рассказывать обо всём, никогда не давит, просто делиться чем-то личным, чтобы и я так сделала. Даже хотя ему не нравится расстояние между нами, когда мне нужно он предоставляет мне пространство и уединение. И, несмотря на то, что редко нормально высыпается из-за меня, никогда не жалуется, и не спит где-то ещё, кроме как рядом со мной. И как я могу не ценить этого негодяя?

Шайя улыбнулась.

— Тебя раздражает, что он копнул глубоко и занял место в твоей жизни?

— Да, потому что я этого не предвидела. Я не думала, что вновь смогу подпустить кого-то так близко. Не после того, что случилось с Зиком. Но Деррен пробрался.

— Деррен хитрый и проницательный, когда хочет добиться желаемого.

Алли протянула Уиллоу одного из плюшевых мишек.

— Когда Зик меня бросил, было очень больно, хотя я и уважала их пару. Но страшнее то, что и остальная часть стаи от меня отвернулась. В одночасье я потеряла всё. И если Деррен уйдёт, боль будет сильнее, чем всё до этого. Не думаю, что смогу после такого оправиться.

— О, милая, ты не понимаешь, да? — Шайя присела рядом с Алли на ковёр. — Деррена в большинстве случаев очень тяжело понять. Думаю, только тебе и Нику это удаётся. Но знаю, что Деррену сложнее всего довериться. Доверие — самое важное чувство для него. А он тебе доверяет. Это очень много. Ты ему важна. Настолько, что он выбрал тебя вместо истинной пары. Не беги от этого, а держись покрепче.

Совет Шайи так и крутился в голове Алли весь день. И во время ужина она должна признать, даже если и для себя — не могла бежать от того, что было между ними с Дерреном. Да и не хотела. Этот мужчина, который доверял, уважал, защищал — хотя ей это и не нужно было — и принимал её, несмотря на все недостатки, стал ей дорог. Если она уйдёт, наплевав на всё, что было между ними, не только причинит боль им обоим, но и сделает из себя трусиху. А Алли никогда такой не была.

Ведь чувства могут развиться со временем.

— Малышка, где ты витаешь?

Голос Деррена вырвал Алли из мыслей, и она моргнула.

— Просто задумалась.

Судя по выражению его лица, он знал, что она опять обманывает.

— Готова уходить?

Она замерла.

— Уже? — Они ещё не съели десерт.

— Да, уже.

Подумав, что Деррен хочет поговорить о чём-то без свидетелей, она встала, попрощалась со всеми, они вышли на улицу. Не сбавляя шага, он схватил её за запястье, развернул и прижал к себе, заставляя отступить.

— В чём дело? — спросила она. Казалось, он был удивлён её вопросом.

— Ни в чём.

Алли просунула руки под его и положила на плечи со спины.

— Тогда с чего ты решил вытащить меня с ужина?

— Мы сегодня едва виделись, хотел побыть с тобой наедине. А ещё готов был врезать Брекену за то, что флиртовал с тобой. — Да, Деррен знал, что страж никогда не будет подкатывать, потому в отличие от Доминика, не позволял себе зайти далеко. Но это всё же иногда раздражало. — Я не делюсь.

— Неужели? Но ни в малейшей степени не собственник, — усмехнулась она.

— Умная, да?

Алли взвизгнула не своим голосом, когда он перекинул её через плечо.

— Эй, отпусти меня!

Деррен шлёпнул её по заднице, прежде чем хорошенько ущипнуть.

— Нет.

— Прекрати!

— Это моя задница, должна была уже это понять. — Он кусал и оставлял на ней метки много раз.

— Я серьёзно! — Было невозможно казаться свирепой и оскорблённой, когда её душил смех. Алли шлёпнула его по заднице, но ему казалось всё равно. — Деррен, поставь меня на землю!

— Не хочу. — Услышав знакомую мелодию, он выудил телефон из кармана. — Тише малышка, пока я отвечаю на звонок. — Увидев незнакомый номер, Деррен нахмурился. — Алло.

— Деррен, это я.

Деррен резко остановился. Кейн. Не этот голос Деррен хотел услышать. Хорошее настроение тут же улетучилось, и волк зарычал — он был обеспокоен, Кейн соперник.

— Привет. — Приветствие получилось гортанным.

— Слышал, у вашей стаи неприятности. — Опасность сочилась из каждого слова.

Поставив Алли на ноги, Деррен встретил её понимающий взгляд — благодаря обострённому слуху, она уловила голос Кейна.

— Мы знаем, кто виноват. Осталось лишь поймать.

— Хорошо. Как моя Алли?

Его волк прижал уши и низко зарычал на слово «моя». Деррену это тоже не понравилось.

— Прекрасно.

— Она рядом?

Рядом? Она не может быть ближе.

— Да.

— Дай ей трубку.

Не говоря ни слова, Деррен передал ей телефон. Взяв в руки девайс, Алли заправила за ухо прядь волос.

— Алло.

— Как дела, милая?

Низкий, но яростный рык зародился в груди Деррена при этих ласковых словах. Волк оскалился, его гнев был почти осязаем, когда характер угрожал взять верх.

Алли тяжело сглотнула.

— Хорошо.

— Волки стаи Коллингвуд донимали после того, как ты уехала?

— Нет, они оставили меня в покое. — Алли проигнорировала то, что услышав её враньё, Деррен нахмурил брови.

— Как обстоят дела в стае Меркурий? Деррен хорошо о тебе заботится?

Можно и так сказать.

— Мне не нужна защита.

Кейн рассмеялся.

— Так и знал, что ты так скажешь. Не могу долго разговаривать, милая. Но очень скоро отсюда выйду. Тогда и поговорим.

— Хорошо.

— Дай трубку Деррену.

Забрав сотовый, Деррен процедил сквозь зубы:

— Да.

Ревность овладела им, и потребовалось всё самообладание, чтобы не сказать другу, валить на хер.

— Она мне врёт, — прорычал Кейн. — Ублюдки Коллингвуда появлялись.

— Да, — подтвердил Деррен, наблюдая за тем, как Алли вздрогнула от его слов.

— Не дай им навредить ей.

— Этого не будет. — Деррен скорее убьёт их всех. Не потому что Кейн попросил, а чтобы защитить Алли.

— Я доверяю тебе её, Деррен. Не подведи. — Он повесил трубку.

Не подвести? Деррен был уверен, что подвёл Кейна, как только впервые засунул свой язык Алли в рот. Но это неважно. Хотя должно быть, и он это знал. Алли нужна Деррену до такой степени, что чертовски пугало. Но он это принял.

Алли прочистила горло и слегка улыбнулась. Как неловко. Конечно, неловкости можно было избежать, знай Деррен, что она не пара Кейна. Пытаясь вести себя как обычно, она пошла к дому. От его слов она практически споткнулась о свои же ноги.

— Почему Кейн не заявил на тебя права? — В тоне Кейна звучала нежность. Для Деррена было очевидно, что парень очень заботится о ней… или, по крайней мере, настолько, насколько социопат способен заботиться о ком-то. Любой мужчина гордился бы иметь в паре такую женщину, как Алли. Какого чёрта Кейн решил не заявлять на неё права?

Алли вздрогнула, когда вспышки ревности, негодования, неуверенности и собственничества хлестнули её, заставив покрыться холодным потом. Может Деррен и выглядел, как образец спокойствия, но эмоции были беспорядочны. Окей, пришло время правды.

Она глубоко вдохнула и развернулась к нему.

— Хочешь поговорить о Кейне? Потому что я, наконец-то, могу рассказать то, что хотела всё это время. — Следующие слова она проговорила в спешке. — Он не моя пара. Когда мы сюда приехали, я не знала в безопасности ли — все, кроме Шайи, казалось, меня ненавидели, и подумала, будет лучше, если не стану опровергать твоё предположение, что Кейн моя пара. Так что давай, кричи на меня за это.

Она закрыла глаза, не желая видеть предательство и боль, которые наверняка отразятся в его тёмных глубинах.

Вспышки его эмоций внезапно прекратились… Он не замер, а был настолько потрясён, что эмоции находились под контролем.

Приоткрыв один глаз, Алли увидела, как он уставился на неё с пустым выражением лица.

А вот глаза… пустыми не были. От взгляда Деррена Алли захотелось убежать. Но не от страха. Нет, она не боялась. Но первобытный инстинкт бежать всё же был, и волчица поддерживала его. Как будто животное хотело, чтобы Алли бросила ему вызов, заставила работать на… что-то.

Не игнорируя желания волчицы, Алли побежала. Хорошо, что она быстрая, потому что он бросился в погоню. Она мчалась сквозь деревья, не обращая внимания на то, как ветви, колыхающиеся на ветру, царапают кожу щёк и обнажённых рук. Дикая природа взбудоражилась, почувствовав приближение двух хищников.

Алли знала, что Деррен нагоняет и скоро поймает. Но всё же казалось важным не дать ему легко догнать, и она не понимала почему. Просто знала, что…

Ублюдок схватил её, повалив на землю, но перекатившись, чтобы смягчить падение. Деррен уложил её спиной на траву, прижимая своим телом. На этот раз она чувствовала его эмоции. И боли не было. Они вливались в неё — что было странно. Чувство собственничества никуда не делось, а стало гораздо сильнее. Были так же решительность, уверенность, удивление и жажда.

В его тёмно-бархатных глазах сверкали намерение и решимость.

— Ты не его, — пророкотал Деррен. — Никогда не была.

Он укусил её. Просто наклонился и вонзил клыки в основание шеи, заставив Алли вздохнуть от шока и удовольствия. В то же время Деррена скользнул рукой ей под футболку и обхватил грудь; это было так собственнически, что Алли рефлекторно зарычала в предупреждении, несмотря на то, как было хорошо.

Деррен тоже зарычал, бунтарски сжимая её сильнее.

Он облизал метку, прежде чем снова взглянуть на Алли, теперь уже удовлетворённым взглядом.

— Я должен был это заметить. Правда о том, кто ты для меня, всегда была перед глазами, а я не видел.

Алли слегка покачала головой.

— О чём ты говоришь?

— Ты знаешь. Ты моя истинная пара, Алли. — Он прижался своим носом к её. — И скоро на тебя заявят права.

Она толкнула его сильно, но он даже не шелохнулся… всего лишь укусил её за мочку уха.

— Стой, подожди минуту.

— Собираешься это отрицать? — Он яростно на неё взглянул. — Попробуй. Просто, чёрт возьми, рискни.

Она открыла рот, готовая сделать именно это. Но обнаружила, что не может. Что-то глубоко внутри не позволяло отрицать. Полная бессмыслица.

— Мы бы узнали об этом раньше.

— Нет, пока я верил, что ты пара Кейна. — В момент, когда она сказала, что Кейн не её истинная пара, понимание ударило Деррена так сильно, что самообладание рухнуло. Будто теперь, когда истина ясна, брачная связь больше не глушилась. Точно так же, как знал, что нужна еда, чтобы выжить, знал, что Алли его пара.

Сначала он был слишком потрясён, чтобы эмоционально воспринять её слова. Затем она убежала, вырвав его из оцепенения, и вызвала каждый первобытный инстинкт, который кричал взять то, что принадлежало ему и только ему.

Замешательство отразилось на лице Алли, в этот момент она выглядела такой уязвлённой, что у него в груди заныло.

— Это правда, Алли. Часть тебя уже это знает. Ты создана для меня.

Он увидел лёгкий проблеск надежды в её глазах и понял, что она сопротивлялась этому не потому, что не его хотела. А потому что боялась ошибиться; она не доверяла собственным суждениям.

— Прекрати смотреть на мир сквозь защитные очки хоть на минутку, детка. Прислушайся к инстинктам. Не думай, Алли. Чувствуй.

Алли снова и снова пыталась опровергнуть его утверждение, но волчица так рьяно рвалась заявить на него права, что это должно что-то значить, не так ли? Поэтому она отбросила недоверие к себе и окружающему миру… И это правда. Вот тогда-то и проснулся брачный порыв — быстрый, яростный, не оставляющий места для размышлений.

До чёртиков напугав Деррена, он приподнялась и укусила его. Не слабо и даже не соблазнительно, а резко прокусила кожу, причиняя острую боль и пуская кровь. Потом сильно втянула в себя его кровь, и он понял: она не просто кусала его, а заявляла права.

— Чёрт.

Его самообладание пошатнулось. Когтями он сорвал с неё одежду, обнажая каждый дюйм тела, которое принадлежало ему. Он положил ладонь на её сердцевину, скользя пальцем по влажным складкам.

— Уже влажная для меня. Знаешь почему? Потому что твоё тело знает, что оно моё.

Алли и волчица инстинктивно зарычали, бросая вызов превосходству Деррена.

— Я никому не принадлежу. — Она никогда бы не призналась в этом вслух, но вес его мускулистого, сильного тела сверху неё возбуждал.

Его лицо стало маской абсолютной решимости, а глаза горели диким желанием, которое взволновало волчицу. Говорили, что момент единения истинных пар происходило дико, безжалостно, взрывоопасно и беспощадно. По выражению лица Деррена Алли поняла, что это не станет исключением.

— Неверно. Я владею каждой частичкой тебя. — Шипя сквозь зубы, когда она предупреждающе прошлась когтями по спине, он проник в её лоно двумя пальцами. Алли ахнула, обняла его ногами и потёрлась о его член через джинсы. Его поцелуй — жадный и всепоглощающий — обжигал. Алли сорвала с Деррена футболку и провела руками по его тёплой, чётко очерченной груди; он хмыкнул, когда кончики её когтей задели пресс. Её потребность в нём стала грубой, жгучей болью, которая ухудшалась яростным и неистовым желанием взять, владеть и требовать.

— Трахни меня, — прохрипела она ему в рот.

Деррену так сильно хотелось оказаться в ней, что он просто чувствовал её вкус и восхитительный аромат, который теперь был приправлен возбуждением, искушая и мучая. В тесноте джинсов налитый член болезненно пульсировал. Но Деррен покачал головой.

— Я ещё не закончил с тобой.

— Тогда заставь меня кончить.

— Нет.

Алли и её волчица замерли.

— Что?

— Ты сможешь кончить, когда признаешь, что принадлежишь мне.

Эти слова прозвучали насмешкой, вызовом и требованием одновременно… и они разозлили. Она несколько раз ударила Деррена кулаком в грудь.

— Грёбаный кусок долбаного дерьма!

Через несколько секунд он обхватил её запястья и поднял над головой одной рукой; а свободной рукой трахал, ни на мгновение не замедляясь.

— Отпусти меня, мать твою!

Игнорируя её приказ, он втянул в рот сосок. Решив мучить её с удовольствием, он делала так, как ей нравилось, погружая пальцы всё быстрее и глубже. Алли извивалась и выгибалась, то стонала, то ругалась. Когда её лоно начало сжимать пальцы, он с предупреждением посмотрел в глаза Алли.

— Не смей кончать. — Она с вызовом посмотрела на него, и Деррен понял, что она не собирается сопротивляться оргазму. Он вытащил пальцы, отчего Алли выпустила в его адрес целую вереницу ругательств. Деррен пригвоздил её взглядом. — Я предупреждал.

Его рокочущий голос с ноткой доминирования заставил тело трепетать.

— Ты ведёшь себя, как ублюдок!

Называйте его сумасшедшим, но он одобрил то, что Алли заставляла сражаться за первенство и право сделать своей. Его волку нравилась сила и воля Алли.

— Дай мне то, что я хочу, и получишь желаемое. Только так, малыш.

Придурок подул на соски, отчего они стали ещё твёрже.

— Я тебя выпотрошу.

— Нет, тебя безжалостно оттрахают. — Он снова ввёл в неё пальцы. — Но сначала ты должна кое-что для меня сделать. — Он посасывал её шею. — Тут я поставлю метку. — Он прикусил кожу, дразня тем, что скоро собирался делать.

Она застонала, когда он лизнул эту точку. Жар его дыхания, вес тела, то, как его грудь задевала соски и толчки пальцев — всё вместе перебор. Оргазм вновь начал приближаться, и Алли изо всех сил старалась скрыть это, но Деррен почувствовал.

— Скажи, Алли, или не кончишь. — Он убрал пальцы, когда она промолчала. Естественно, она начала пинать его пятками. Но Деррен выгнулся и резко задел джинсами, которые натянул член, её клитор. Алли замерла со стоном. — Ты моя, и прекрасно знаешь об этом, нужно лишь сказать. Неужели так сложно? — Она закрыла глаза и поджала губы. Очевидно, для его Провидицы слишком сложно согласиться. Деррен облизал пальцы, рыча от вкуса на языке. — Ты не хочешь заполучить в себя мой член? Не хочешь, чтобы я дал нам то, чего мы оба хотим? — Ответа не последовало. Отпустив её запястья, он встал на колени и расстегнул ширинку. Алли открыла глаза. Ага, это привлекло внимание. Алли развернула бёдра, предлагая себя. Деррен упёрся головкой в её вход, но не толкнулся вперёд. — Если ты не моя, значит и я не твой. — Он улыбнулся, когда она зарычала. — Метка на шее ничего не значит…

Её волчица разозлилась. Как и Алли. Этот мудак принадлежал ей.

— Ты такой козёл.

Она уже собиралась подняться и в наказание укусить его за плечо, но он наклонился, чем придавил нижнюю часть тела к земле, и обхватил Алли за горло. Не больно, но крепко и уверенно. Это демонстрация превосходства заставила волчицу замереть, а не ощетиниться.

— Я буду принадлежать тебе только, если ты принадлежишь мне. — Деррен вошёл в неё лишь на сантиметр, а затем вышел. — А ты принадлежишь. Ты моя. Да? — Алли облизнула губы и кивнула. Она не хотела уступать, но Деррен продержится дольше, чем она. — Умница. Но мне нужно услышать слова. Скажи.

Громадный, требовательный мужлан.

— Я создана для тебя. — Алли выгнулась, когда он вошёл в неё на всю длину. Деррен застонал, когда стенки сжали его член, удерживая внутри. Затем начал вколачиваться в Алли, напрягая мышцы на спине и руках. Толчки выходили глубокими, жёсткими и болезненными. Но Алли было плевать. Она хотела почувствовать порочную, неистовую потребность Деррена обладать ею. Жар разлился по телу, натягивая его, словно струну.

Деррен крепче сжал горло Алли.

— Это шикарное тело принадлежит мне. Всегда принадлежало и всегда будет моим. Понимаешь? — Она впилась когтями ему в спину, разрывая кожу. Деррен заворчал. — Понимаешь?

— Да, — прошипела она.

— Хорошо. — Разжав хватку на горле, он закинул ноги Алли себе на плечи и толкнулся в неё. — Вся. Моя. — Запутавшись пальцами в её волосах, он резко дёрнул её голову в сторону и впился зубами в шею, посасывая, отмечая и требуя. Алли изогнулась, а затем застыла и закричала, пока лоно сдавливало его длину. Он вошёл в неё один, два, три раза, а затем взорвался глубоко внутри, пометив своим семенем так же, как зубами. Затем мир, казалось, накренился, и боль пронзила голову, только чтобы быстро смениться тёплыми, неясными чувствами, которые ему не принадлежали. Деррен чувствовал Алли. Чувствовал её внутри и снаружи, она жила в нём так же, как он жил в ней.

Естественно, их связь не полностью сформировалась. Для этого требовались эмоциональные «шаги», но связь была сильной и отчётливой.

Деррен перекатился на спину, увлекая Алли за собой и наблюдая за чередой эмоций, которые отразились на её лице… эмоций, которые он мог чувствовать через связь. Она была довольна, удовлетворена… и немного раздражена.

— В чём дело?

— Мы такие глупые.

Он хохотнул, прекрасно понимая, о чём она.

— У нас не было ни малейшей надежды узнать правду раньше.

Он прав. Они были слишком заняты всяким дерьмом, чтобы это почувствовать. Брачная связь… успокаивала. Мимолётная боль быстро сменилась спокойствием и умиротворением, которое одновременно утихомирило и порадовало Алли и волчицу. А Деррен… будто стал частью её, заполняя и окружая. И лучше всего — она могла чувствовать то, о чём волновалась уже давно.

— Я тебе не безразлична.

— Конечно. — Деррен обвёл пальцем её метку, ему нравилось смотреть и понимать, что Алли его. — Я пару недель назад дал это чётко понять, когда сказал, что ты моя.

Она нахмурилась, сев и оседлав его; а он обнял её за бедра.

— Нет, не дал.

— Неправда

— Правда, ты просто сказал, что я твоя одержимость. А это не то же самое.

— А ещё я сказал, что ты моя. Я ни на что не заявляю права, Алли, а защищаю то, что для меня важно. Но я не собственник. Он провёл рукой по её бёдрам. — Но если тебе нужно услышать слова, я скажу, ты мне дорога. — Он знал, что на его лице появилась ухмылка. — И я тебе небезразличен. — Он это чувствовал.

Почувствовав элемент удивления, смешанный со всем этим мужским удовлетворением, Алли склонила голову набок.

— А ты думал, что нет?

— Я думал, что придётся приложить немало усилий для этого. Сначала я плохо к тебе относился. Добавь к этому, что я — мудак, у меня недоразвитая совесть, и столько раз налажал. Со мной сложно.

— Ты не мудак, — она улыбнулась, — ну, не всегда. — От его насмешливого взгляда её улыбка стала шире. — Да, ты ужасно готовишь, в твоём мире нет места для ошибок, ты можешь быть осуждающим и слишком серьёзным. А ещё ты можешь поддержать, верен своему слову и вполне точно можешь легко признать свою неправоту… знаешь, как редко такое встречается у доминирующего самца?

Сев прямо, он поцеловал метку. По его мнению, он не заслужил блестящего взгляда Алли. Он эгоистичный, агрессивный ублюдок с серьёзным багажом. Но это ничего не меняло — она его пара. И даже не будь она ею, он бы ни за что её не бросил.

— Я знаю тебе трудно усидеть на одном месте, малыш. Но ты принадлежишь мне, а значит остаёшься тут. Теперь, когда я тебя отметил и заявил права, ты не можешь уйти.

Этот командный тон всегда заставлял её ощетиниться.

— Ну, я могу, но не уйду, потому что не хочу.

— У тебя всегда были проблемы с приказами?

— Давай-ка проясним всё сразу. — Она ткнула в него пальцем. — Тут ты бета. Но не для меня. Ты — моя пара. — Он не мог быть одновременно и тем и этим, иначе их отношения будут ужасны.

Довольный этим фактом, он улыбнулся.

— Когда ты становишься такой напористой, это мило. — Из неё получится идеальная бета-самка, благодаря силе, надёжности и способности внушать людям преданность.

— Как думаешь, стая будет шокирована так же, как мы?

— Не знаю. Завтра узнаем. Что касаемо сегодня, я хочу быть наедине со своей парой. — Он поднял её и усадил на член. — Теперь, трахни меня.

— О, мне нравится этот план.