Военное искусство и военная культура Евразии

Д.В.Суворов[443] Гражданская война в США - революция в области военного искусства Нового времени; воздействие этой революции на военную культуру Евразии

В военной истории человечества Гражданская война в США (1861-1865 гг.) занимает совершенно особое место. По словам отечественного историка К. Маля, «она была первым крупномасштабным военным конфликтом, в ходе которого произошел переход от старых форм военного искусства к новым, а грядущая... война предстала во всем своем отвратительном величии»[444]. Историк А.Егоров назвал эпоху, которую фактически открыла эта война, эпохой «нового военного профессионализма» и отметил: «Многообразие технических изобретений и усовершенствований... заставляло военных специалистов расширять свой кругозор и устанавливать новые стандарты в военном деле»[445]. Показательно что для презентации своей вышеизложенной мысли А. Егоров называет три исторических лица три «крупных полководца» (по словам ученого) - Гельмут фон Мольтке, Улисс С.Грант и Роберт Э.Ли. Из этих трех действительно крупнейших военачальников 2-й половины XIX века два последних были американцами и реализовали себя как военные специалисты высшего класса именно в ходе Гражданской войны в США.

Эта война привнесла в военное искусство Нового времени столько нововведений, что можно с полным основанием говорить о настоящей революции в области военного искусства. Нововведения коснулись всех сторон военного дела - тактики, вооружения, методов ведения военных действий, общей военной культуры. Причем - и это самое главное - ни одно из этих нововведений не было «локальным» по масштабу своего воздействия: все они - раньше или позже - оказали на европейскую (и даже евразийскую) практику столь фундаментальное воздействие, что именно после гражданской войны в США мировое военное дело начинает медленно, но неуклонно трансформироваться в сторону полного и необратимого обновления. Результатом этого процесса станет в XX веке структурирование военной культуры современности.

Революционные нововведения, привнесенные американской гражданской войной, можно сгруппировать следующим образом:

1. Это была первая война, в которой обе противоборствующие стороны были полностью оснащены нарезным огнестрельным оружием. Середина XIX века была временем, когда все европейские армии находились в процессе замены гладкоствольного ручного стрелкового оружия нарезным; в ряде предыдущих европейских войн процент оснащения той или другой стороны винтовочным оружием был достаточно высок (британская армия с Крымскую и французская - в австро-итало-французских войнах). Но в годы Гражданской войны в США впервые обе стороны - и северяне-федералы и южане-конфедераты - практически стопроцентно оснастили свои армии винтовками. На самой начальной стадии (когда в обоих враждующих станах царили вызванная неготовностью к широкомасштабному конфликту неразбериха и хаос), когда обе стороны делали ставку на милиционные формирования и последние фактически самовооружались, определенный процент вооружения составляли гладкоствольные ружья; однако уже к 1962 году процесс перевооружения был завершен, и все противоборствующие соединения получили нарезное оружие (с 1855 г. американская промышленность прекратила производство гладкоствольного оружия и полностью переквалифицировалась на винтовки). Причем если на начальной стадии войны применялись нарезные ружья самых разных систем (переделанные в винтовки ружья выпуска 1821 года, нарезные мушкеты 1855 года, карабины Холла и «Вулкан», многозарядные ружья «Кольт», «Генри» и «Винчестер»), то уже к концу 1861 года была проведена унификация и основным оружием той войны стали две системы дульнозарядных винтовок - «Спрингфилд» 1861 года (у федералов) и «Энфилд» 1853 года (у конфедератов; первая система - американская, вторая - британская, прошедшая испытание в Крымской войне). Для того времени обе системы были весьма эффективными (дальность выстрела - 1700 метров, прицельно - с 850 метров; пуля 58 калибра прошивала в зависимости от дальности от 6 до 7 досок); длина винтовок колебалась вокруг показателя в 140 см. Под эти винтовки подходила изобретенная Клодом-Этьеном Минье продолговатая пуля, а воспламенение производилось при помощью капсюля системы Дэниэла Шоу (образца 1814 года). Применялись в той войне и магазинные казнозарядные винтовки - систем «Шарпе» и «Спенсер» (последней была полностью вооружена федеральная кавалерия). Эти винтовки были скорострельными (из «Спенсера» можно было произвести до 50 выстрелов в минуту), поэтому именно ими вооружали специальные подразделения (о которых речь пойдет ниже). Наконец, офицерский корпус в обоих враждующих сторонах был полностью оснащен револьверами систем «Билз», «Кольт» и «Ремингтон»; последний был признан самым эффективным оружием такого рода в той войне.

2. Гражданская война в США привела к радикальной перестройке в области артиллерии, причем эта перестройка коснулась сразу нескольких моментов. Во-первых, в той войне впервые широко использовались полевые нарезные 10-фунтовые орудия системы «Паррот», заряжаемые продолговатыми снарядами систем «Шенкл» и «Хейл» (вполне современный тип артиллерийского снаряда). Такие орудия были особенно эффективны при стрельбе на дальние дистанции. В федеральной армии подобными орудиями было оснащено порядка 30% артиллерийского парка; аналоги на Юге - нарезные орудия систем «Уитворт» и «Армстронг» (5-10% артиллерии Юга).

Во-вторых, вся артиллерия Севера и Юга (и нарезная, и гладкоствольная) перешла от традиционного зажигания пороха через специальное отверстие к капсюльной трубке с приведением в действие курком с ударником; выстрел осуществлялся посредством рывка спускового шнура.

В-третьих, в ходе войны были разработаны и применены самые различные инновационные орудийные системы (патентные бюро в годы той войны получили несколько десятков тысяч предложений), из которых самыми перспективными оказались следующие: траншейные минометы (у северян) и орудия на железнодорожной платформе («Леди Мерримак» у южан: боевое крещение получили в Семидневной битве 1862 года). Последние послужили прототипом скоро появившихся на вооружении европейских армий «блиндированных поездов» (бронепоездов; впервые широко применялись во франко-прусской войне). Кроме того, южане при обороне прибрежных крепостей от федеральных десантов впервые широко применили так называемые «исчезающие орудия» (появлялись над бруствером лишь для выстрела, приводились в движение системой противовесов, а затем исчезали благодаря энергии отдачи). Фактически конфедераты впервые применили использование закрытых позиций для крепостной артиллерии. Эффективность данной артиллерийской тактики была убедительно продемонстрирована при обороне форта Вагнер в Северной Каролине, который федералы безуспешно и с огромными потерями штурмовали в течение всего 1863 года (взят с третьего раза).

В-четвертых, говоря словами А.Егорова, «были изобретены и внедрены системы погашения отдачи орудий, вначале механические (пружины, рессоры и т. п.), а затем и гидросистемы, контролируемые системой тормозов»[446]. Все эти изобретения нашли свое практические применение на боле боя в ходе военных действий 1861-1865 гг. по обе стороны баррикады.

3. В Гражданской войне в США впервые было запатентовано и заявлено к применению оружие, могущее быть названным прототипом пулемета. Эта была картечница Гатлинга (запатентована 4 ноября 1862 г.) - семиствольное орудие на колесном лафете; стволы помещались на огромном барабане, патроны поступали в стволы при вращении барабана (последний вращался при помощи боковой рукоятки: отсюда характерное и имеющее двойной смысл прозвище этого оружия - «мясорубка»). Картечница Гатлинга давала до 250 выстрелов в минуту. Аналоги этого оружия были и ранее (французская «митральеза», широко применявшаяся французами в Мексике; русская малокалиберная 25-ствольная картечница, во многом обеспечившая победу русского флот в Синопе), но именно картечница Гатлинга оказалась наиболее перспективным образцом оружия подобного типа: «этот прообраз пулемета был принят на вооружение многими армиями Европы, в том числе и русской (первое применение при штурме Геок-Тепе войсками Скобелева в 1882 г. - Д. С.), а впоследствии разработанная Гатлингом система использовалась для изготовления турельных пулеметов»[447].

4. В той войне впервые были применены ручные гранаты с взрывателем ударного действия (последняя деталь резко и принципиально отличает те гранаты от своих хорошо известных предшественников - маленьких чугунных «гренад» с пороховым фитилем, зажигавшимся вручную). Взрывное устройство приводилось в действие с помощью нипеля, на котором был одет капсюль; взрыв происходил при ударе капсюля о твердую поверхность. Были разработаны и применены два типа ручных гранат: «Кетчум» (у северян; по внешнему виду - благодаря хвостовым стабилизаторам - напоминал маленькую авиабомбу) и «Эксельсиор Хейнс» (у южан; полая сфера, заключающая в себе другой шар с пороховым зарядом). Первый тип предназначался для наступательных, второй - для оборонительных действий.

5. В Гражданской войне в США впервые в военной истории были применены аэростатические средства для разведки и корректировки артиллерийского огня (первое применение - в ноябре 1861 года на реке Маттавумен, федералами). Аэростаты наполняли газами с помощью насоса под давлением (газ вырабатывался в специальном генераторе путем взаимодействия серной кислоты с железными опилками). Поднимался аэростат на высоту около 300 метров; корректировка артиллерийского огня могла осуществляться на дистанции до 4,8 километров. Аэростаты успешно применялись всю войну и федералами, и конфедератами. Для базирования аэростатов федералы в 1861 году применили специальную плавбазу «Джордж Вашингтон Парк Кастис» - дальний прототип авианосца (еще одно ноу-хау той войны!). Любопытно, что наблюдателем в аэростатической службе армии Севера был граф Фердинанд фон Цепеллин, и (по собственному признанию изобретателя) именно боевой опыт той войны подсказал ему идею боевого дирижабля жесткой конструкции.

6. В ходе Гражданской войны в США (особенно ближе к ее последнему периоду) широкое распространение получил окоп. Если в предыдущей практике (в том числе и в годы Гражданской войны в США) враждующие стороны старались использовать в качестве прикрытия уже имеющиеся особенности рельефа или же строили долговременные укрепления типа редутов, люнетов или флешей, то в 1864-1865 гг. нормой стало самоокапывание пехоты непосредственно перед боем на той местности, где предстояло сражаться. (Как результат - пехота обзавелась стационарным шанцевым инструментом, ставшим неотъемлемой частью экипировки пехотинца). Особенно преуспели в этом южане, поскольку их тактика в значительной степени опиралась на тактическую и стратегическую оборону. По воспоминаниям федерального офицера полковника Лимана, «первый день позволял им (южанам. - Д.С.) выкопать хороший стрелковый окоп, второй - возвести правильный пехотный бруствер с артиллерийскими позициями, а третий - бруствер с засеками впереди и с выкопанными батарейными позициями сзади; иногда они проделывали эту трехдневную работу за первые же 24 часа»[448]. Начиная с 1864 года, северяне также преуспели в этом начинании: особую роль здесь сыграли части армейской группы У.Шермана на Западном (Теннесийском) фронте. Грозная эффективность тактики самоокапывания пехоты была продемонстрирована в сражении под Фредериксберге (13 декабря 1863 года), когда две конфедеративные бригады из корпуса генерала Дж.Лонгстрита (Северовирджинская армия под командованием Роберта Э.Ли), окопавшиеся за невысокой каменной стеной на Телеграфной дороге, практически без потерь для себя отразили 14 атак двух федеральных корпусов (последние потеряли 13 771 человек, из них до 7 000 непосредственно перед Телеграфной дорогой), а также в битвах у Спотсильвейни и Колд-Харбором (май-июнь 1864 года), когда федеральная армия буквально истекла кровью на полевых укреплениях южан и не взяла их (при Колд-Харборе за 1 час при штурме окопов южан полегло без малейшего намека на успех 7 000 северян).

7. Впервые в той войне боевое применение получили проволочные заграждения. Пионерами в этом деле были северяне, при обороне Ноксвилла (штат Теннеси) 6 декабря 1863 года спилившие телеграфные столбы и натянувшие провода на уровне колен перед собственными укреплениями (первая же атака южан сорвалась с большими потерями). На самом завершающем этапе войны - при героической обороне крепости Петерсберг Северовирджинской армией - уже применялась и колючая проволока.

8. Широкое применение в ходе Гражданской войны в США получило наземное и водное минирование. Если морское минирование применялось и ранее (русскими при защите Кронштадтского рейда в Крымскую войну), то речное и особенно сухопутное было абсолютным ноу-хау. Сухопутные мины (полевые и «мины-ловушки») были нажимного, вполне современного действия; впервые их применили конфедераты, начиная с 1862 года, с обороны Ричмонда (впоследствии они широко применяли их при обороне Атланты в 1864 году и обороне Петерсберга в 1864-1865 гг.). Водное минирование конфедератами своих прибрежных районов в Атлантике и Мексиканском заливе было весьма эффективным и стоило Северу приличного тоннажа потопленных кораблей (самые известные жертвы минной войны - броненосец северян «Текумсе» и броненосец южан «Альбермайл»).

9. Новинкой той войны стало широкое и эффективное использование снайперов. Последние служили в специальных частях (на Севере - известна снайперская бригада «Стрелки Соединенных штатов» под командованием полковника X.Бердана, так называемые «темно-зеленые» - из-за цвета униформы, резко отличающейся от общепринятой на Севере темно-синей). Вооружены были снайперы Гражданской войны настоящими снайперскими винтовками с настоящим оптическим прицелом (чем отличались от аналогичных формирований предыдущих войн) и специализировались на «отстреле» офицеров и командного состава: самые известные акции - гибель от пуль снайперов-южан командующего 1-м корпусом федеральной Потомакской армии генерала Дж.Рейнольдса 1 июля 1863 года в битве под Геттисбергом и командующего Теннессийской армией (в группе армий Шермана) генерала Дж.Макферсона 22 июля 1864 года в сражении под Атлантой. Примечательно, что по обе стороны баррикады «уже в то время снайперы считались профессиональными убийцами и пользовались в обеих армиях всеобщей ненавистью»[449]— вне зависимости от принадлежности снайпера...

10. Впервые в той войне широкое применение получили «торпеды» (так тогда назывались шестовые мины, укрепленные на специальных носовых таранах надводных кораблей специального назначения). Применялись в основном конфедератами для защиты своих портов от военно-морских сил Союза.

11. Одно из самых революционных нововведений в военно-морских действиях Гражданской войны - применение конфедератами подводных и полуподводных лодок. Это был не первый в истории опыт с подобным оружием (во время Американской революции сержант Эзра Ли на одноместной полуподводной лодке «Черепаха» конструкции Дэвида Бушнелла атаковал британские корабли на стоянке у Стэйтен-Айленд, близ Нью-Йорка), но именно в годы Гражданской войны в США подобные акции привели к повреждениям или уничтожению вражеских судов. Самые известные прецеденты - повреждение 5 октября 1863 года у Чарльстона федерального броненосца «Нью-Айронсайд» полуподводной миноноской «Дэвид» (последняя благополучно ушла) и потопление 17 февраля 1864 года у Форт-Самтер (Северная Каролина) федерального парохода-корвета «Хьюсэтоник» подводной лодкой «Америкэн Дайвер»[450] (последняя погибла). Во всех случаях повреждения вражеским кораблям осуществлялись с помощью шестовых мин. В качестве опытных образцов были созданы еще подлодки «Пионер» (на Юге) и «Интеллижэнс Уэйл» («Умный кит», на Севере), но в боевых условиях были опробованы только «Дэвид» и «Америкэн Дайвер» (последняя была невероятно примитивна по конструкции и представляла собой... обыкновенный цилиндрический паровозный котел, переоборудованный под подлодку; двигалась она посредством вращающегося винта, приводимого в действие... вручную, в 16 рук).

12. Еще одно поистине революционное военно-морское нововведение тех лет - броненосцы. Рождение броненосной эры произошло 8-9 марта 1862 года, когда произошло сражение на рейде Хэмптон Роудз (река Джеймс-Ривер, штат Вирджиния). В первый день сражения южане бросили против парусных кораблей северян первый в истории стальной броненосец «Вирджиния» («Мерримак»), который - без всякого ущерба для себя - уничтожил фрегаты «Камберленд» и «Конгресс», взорвал еще два вспомогательных корабля, сровнял с землей наземные батареи и загнал на мель корвет «Миннесота». Вся предыдущая военно-морская практика мгновенно устарела - вместе со всем парусным флотом всех стран мира... На следующий день «Вирджиния» снова атаковала рейд, но навстречу ей вышел первый броненосец северян - «Монитор» (буквально - «учитель»): двухчасовой бой между этими кораблями стал первым в истории войн поединком броненосцев (тактически рейд остался за «Вирджинией», повредившей «Монитор», но стратегическим результатом боя стало отступление южан с Хэмптон Роудз - поэтому победу засчитали себе обе стороны, и поэтому в литературе оценки того сражения сильно разнятся). Оба корабля-соперника произвели подлинную революцию в военно-морском деле и послужили прототипами двух новых классов кораблей - собственно броненосцев («Вирджиния») и военно-речных и военно-озерных мониторов (само название этого класса кораблей было дано в честь первого броненосца северян). На обоих кораблях было применено множество технических новинок - особенно на «Мониторе» (его конструктор, швед-эмигрант Джон Эриксон запатентовал при создании своего корабля 47 изобретений); самым перспективным из них была вращающаяся орудийная башня (приводилась в движение паровым движком). Именно башни подобного типа позднее завоевали первенство и были установлены на всех боевых кораблях мира.

13. Вообще эта война дала импульс невероятно быстрому и активному внедрению всевозможных промышленных, технических и научных элементов в военную практику. Так, заурядной нормой стало пользование телеграфной связью (Улисс С. Грант вспоминал, что последняя обеспечивала все соединения не ниже бригады)[451]. Привычной практикой (в первую очередь для северян) стало тактическое (в ходе конкретных компаний) строительство железных дорог, мостов и виадуков, прорывание каналов (самые известные подобные примеры - действия федералов при осаде крепости Виксберг, штат Миссисипи, в 1862-1863 гг., и при неудачной экспедиции на реку Ред-Ривер, штат Техас, в марте-мае 1864 года - в последнем случае именно прорытый федеральными инженерами канал спас экспедицию от уничтожения). Шедевр военной инженерии северян - возведение 14 июня 1864 года понтонного моста на Джеймс-Ривер за 8 часов (мировой рекорд того времени - таких темпов строительства подобных объектов военная история человечества до этого не знала). Вообще инженерная служба Севера, по позднейшим признаниям военных историков, в то время не имела себе равных в мире. Впрочем, южане тоже продемонстрировали в ходе войны невероятные успехи на данном поприще не только в полевых условиях (генерал Роберт Э.Ли. лучший военный вождь Конфедерации, Гражданской войны и всей истории США, был по профессии военным инженером), но в деле реорганизации и мобилизации собственной военной промышленности - которой на Юге до войны просто не было (как и промышленности вообще). Под руководством талантливого менеджера, руководителя Департамента вооружений Конфедерации Джошуа Горгаса в считанные месяцы (!) по всему Югу были созданы и заработали на полную мощность множество индустриальных объектов по производству оружия и боеприпасов (этот момент в истории Гражданской войны сравним только с известной экстренной перебазировкой советской военной промышленности на Восток в 1941-1942 гг.). Достаточно сказать, что аграрный Юг не потерпел ни одного поражения на поле боя из-за нехватки оружия или боепитания...

14. Резко, революционно изменилась полевая тактика пехоты. Возросшая мощь стрелкового оружия и полевых укреплений сделали традиционную («наполеоновскую») тактику линейного фронтального наступления на вражеские позиции суицидальной (северяне поняли это слишком поздно, заплатив за свой тактический консерватизм поражениями в двух сражениях при Балл-Ран, в Семидневной битве, под Энтитем-Крик, под Фредериксбергом, а еще позднее, в конце войны - у горы Кенессо и во время двух катастрофических штурмов Петерсберга; южане также «отличились», погубив свою Теннессийскую армию у Франклина и Нэшвилла). Нормой в тактике стало сочетание подвижной обороны (с самоокапыванием) и гибкого маневрирования; творцами этой новой манеры ведения боя стали Роберт Э. Ли (который «далеко ушел вперед от своих современников в тактике ведения сражений»[452]), а также его правая рука - самый легендарный военачальник за всю историю США, генерал Томас Дж. Джексон «Каменная Стена». На их счету - такие настоящие шедевры новой революционной военной практике, как кампания Джексона в долине Шенандоа, штат Вирджиния (май-июнь 1862 года), приведшая к краху всего стратегического плана северян, а также феноменальная победа Р. Ли под Чанселорвиллом, когда южане разгромили трижды превосходящие их силы федералов (решающую роль сыграл беспримерный рейд корпуса Джексона вдоль федеральных позиций и последующий неожиданный удар по 11-му корпусу северян[453]). Впоследствии вклад в формирование этой новаторской практики внесли конфедеративный генерал Джубал Эрли (совершивший дерзкий бросок через долину Шенандоа в июле 1864 года и единственный раз за войну ворвавшийся в Вашингтон) и федеральный главнокомандующий Западным фронтом Уильям Шерман - во время своего знаменитого «марша к морю» в конце 1864 года. В ходе описываемых событий было найдено множество новых эффективных форм ведения боя - вроде знаменитой «атаки Роудса» под Чанселорвиллом, когда атакующие южане применили подвижный рассыпной строй при непрерывном винтовочном огне (федеральный генерал О.Ховард, командовавший разбитым в том бою 11-м федеральным корпусом, вспоминал, что «мятежники стреляли так кучно, что наши люди падали перед ними, как деревья во время урагана»[454]). Очень показательно, что единственная за всю войну неудача постигла Роберта Э.Ли под Геттисбергом - когда он единственный раз изменил собственной манере воевать и прибегнул к традиционной фронтально-лобовой атаке (так называемая легендарная «атака Пикетта» - дивизия генерала Джорджа Пикетта под страшным огнем атаковала и взяла федеральные укрепления на Кладбищенском холме, но не смогла их удержать под ударом федеральных резервов и полегла почти вся). Стратегическое маневрирование и тактическая гибкость также принесли южанам успех в битве у Чикамого (19-20 сентября 1863 года) и северянам в исторических сражениях у Чаттануги (24-25 ноября 1864 г.) и Нэшвилла (15-16 декабря 1864 г.).

15. Столь же радикально изменилась и тактика кавалерии - и по аналогичным причинам: роль полевых укреплений и усовершенствованного стрелкового оружия свели на нет возможности традиционного кавалерийского удара. Кавалерия в той войне действовала двояко: ее функциями стали оперативная разведка (посредством рейдов) и глубокие диверсионные рейды по тылам противника. Настоящим гением разведывательных рейдов (в ходе которых также захватывались или уничтожались огромные материальные ценности) стал Джеймс Эвилл Браун (Джэб) Стюарт - один из самых прославленных кавалерийских генералов военной истории, «глаза и уши» Северовирджинской армии, во многом обеспечивший Роберту Э.Ли его победы первого периода войны[455]. Федеральная кавалерия к 1863 году научилась перенимать отчаянную тактику Стюарта, и это привело в июне 1863 года к войне налетов и контрналетов на территории штата Мэриленд (оппонентом Стюарта был генерал Альфред Плезантон), кульминацией которой стала битва у станции Брэнди (9 июня) - самое крупное чисто кавалерийское сражение за весь XIX век (одновременно сражалось 22-23 тысячи конников).

Что касается глубоких рейдовых ударов по тылам противника, то здесь в той войне непревзойденным мастером был конфедеративный генерал Натан Б.Форрест («Волшебник в седле»), ставший еще одной культовой фигурой в истории США[456]. Кавалерия Форреста и его помощника Джозефа Вилера совершала в тылу северян глубокие прорывы через территории штатов Миссисипи, Теннеси, Кентукки и Алабама, захватывала города (самый знаменитый случай - прорыв в Мемфис 21 августа 1864 года, вызвавший страшную панику) и военные корабли (захват 6 кораблей на реке Теннеси у Джонсонвилла 29 октября 1864 года), наносила тяжелые удары по войсковым соединениям противника (сражения 1864 года у Околоны, Брайс Кросс-Роудс и Тапело), уничтожала гарнизоны крепостей (форт Пиллоу, 12 апреля 1864 года). В действиях Форреста и Вилера уже четко прослеживается абрис таких знаменитых рейдовых операций XX века, как Свенцянский прорыв германского генерала Гарнье летом 1915 года, рейд Мамонтова по красным и Махно по белым тылам в 1919 году. На завершающем этапе войны тактику Форреста и Вилера взял на вооружение один из самых лучших кавалерийских генералов Севера - Фил Шеридан: прорыв его конницы впереди отступающей Северовирджинской армии в апреле 1865 года привел к победе у Сейлорс-Крик (6-7 апреля) и во многом способствовал капитуляции южан в Аппоматоксе 9 апреля.

Шеридан, кроме того, стал автором новой тактики кавалерии, основанной на гибком комбинировании собственно конницы и спешенной кавалерии (начиная с августа 1864 года он, помимо конницы, командовал двумя пехотными корпусами, имея под началом до 48 000 человек): так под его руководством были выиграны осенняя кампания в долине Шенандоа, а также именно руководимые Шериданом комбинированные войска сыграли решающую роль во взятии Петерсберга в начале апреля 1864 года.

Тактика спешивания конницы (могущей при необходимости немедленно «вернуться в седло») применялась уже в середине войны (самый впечатляющий пример - героическая оборона кавалерийской дивизии генерала Джона Бьюфорда в первый день Геттисбергской битвы), но свое наивысшее развитие она получила ближе к концу войны (своего рода высшая точка этого процесса - штурм спешенными федеральным кавалеристами генерала Вильсона крепости Сельма в Алабаме, которую защищали спешенные же кавалеристы Форреста и Вилера; победа осталась за Вильсоном). Этот процесс впоследствии был продолжен армиями Старого Света (в России - знаменитая «драгунская реформа» Александра III) и привел в начале XX века к появлению понятия «конная пехота».

16. Очень гибкой и во многом новаторской стала флотская тактика. Во-первых, ни в одной предыдущей войне Нового времени не было такого количества стратегических и тактических десантов (все осуществлены северянами на побережье Атлантики и Мексиканского залива; самые известные - захват федеральными десантами прибрежных крепостей южан Гаттерас-Инлет, Порт-Ройял, Новый Орлеан, Мобайл и форта Фишер). Во-вторых, ни в одной из предыдущих европейских войн флот так гибко не сотрудничал с полевыми армиями при проведении конкретных кампаний: это отличало действия как федералов (операция по взятию Нового Орлеана, кампания у фортов Генри и Донелстон на реке Теннесси, битва у Шайло 6-7 апреля 1862 года, осада Виксберга), так и конфедератов (наиболее ярко - во время обороны Виксберга). В-третьих, уникальным моментом той войны был факт проведения военных акций морскими кораблями северян в акватории реки Миссисипи (действия адмирала Дэвида Г.Фэррагата летом 1862 года во время Виксбергской эпопеи). Во всех описанных случаях были и удачи (типа сражения в заливе Мобайл, ставшего звездным часом Фэррагата, или уже описанного боя у Хэмптон Роудз), и провалы (типа уже описанной экспедиции на Ред-Ривер или героического, но бесполезного прорыва конфедеративного броненосца «Арканзас» на Миссисипи в июле 1862 года), но в целом весь этот боевой опыт оказался бесценным и значительно обогатил теорию и практику.

17. Едва ли не самым романтическим (и одновременно эффектным) эпизодом морских военных действий в 1861-1865 гг. стало коммерческое рейдерство южан. Последние в 1862 году закупили в Великобритании три крейсера - «Алабама», «Флорида» и «Шенандоа» - оснастили их по последнему слову тогдашней военной техники, завербовали для службы на них волонтеров (почти все - британцы) и отправили на «вольную охоту» (жертвами которой стали торговые корабли США в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах). О результативности действий этих рейдеров говорит следующая статистика: «Алабама» почти беспрестанно находилась в море 23 месяца, прошла 75 000 миль и захватила 63 судна; на счету «Шенандоа» - 32 корабля (весь китобойный флот США); «Флорида» уничтожала федеральные корабли прямо в портах северян. В конце концов «Флорида» была захвачена федералами 7 октября 1863 года в бразильском порту Бахия (с нарушением нейтралитета Бразилии - что вызвало международный скандал), «Алабама» погибла 19 июня 1864 года в Шербурской гавани (близ побережья Франции) в бою с федеральным крейсером «Кирсарж» (большую часть команды спасла британская яхта), «Шенандоа» же геройствовала... до конца июня 1865 года (война окончилась 29 мая, но моряке южного рейдера об этом не знали), затем ушла в Англию, где сдалась британским властям в Ливерпуле (команда попросила политического убежища в Британии и получила его)[457]. Это опыт был внимательно изучаем в Европе и впоследствии стал основой для действий германских рейдеров в обеих мировых войнах.

18. Едва ли не впервые в годы Гражданской войны был фактически произведен широкомасштабный практический опыт по применению камуфляжа. Здесь пальма первенства целиком и полностью принадлежит южанам - несмотря на то, что никаких сознательных усилий в данном направлений они не предпринимали, все совершилось как бы само собой. Суть в том, что армии конфедератов, как известно, не имели абсолютно стандартизированной униформы - в отличие от своих оппонентов. Кроме того, стоит вспомнить, что очень многие кампании той войны проходили в лесистой местности, при наличии весьма ограниченного обзора (известные примеры - битва у Энтитем-Крик 17 сентября 1862 года, сражение в Глуши 5-6 мая 1864 года или же кульминация Геттисбергской битвы: героическая, жертвенная оборона высоты Литтл Раунд Топ 20-м Мэнским полком северян под командованием национального героя США полковника Джошуа Л.Чемберлена). В этих условиях разнобой и разностилье обмундирования конфедератов де-факто играл маскирующую роль, как и цветовая гамма их одежды. Как известно, в последней преобладали серый (официальный) и желто-ореховый цвета (последний - результат перекраски трофейного обмундирования); многие же конфедераты вообще не имели униформы и шли в бой в гражданском. Со стороны это смотрелось весьма экзотично (прибавьте к этому изношенность их одежды, зачастую делавшую внешний вид южного солдата схожим с бомжом), но в смысле военной маскировки все это было гораздо предпочтительней, нежели броская темно-синяя форма федералов. Отсюда - многие эффектные успехи конфедератов на поле боя: так, во время вышеописанного удара Джексона по 11-му корпусу Ховарда под Чанселорвиллом южане буквально «вынырнули» из леса перед носом северян в самый последний момент, совершенно незамеченные (федералы даже не успели схватиться за оружие: результат - за 20 минут атаки 11-й корпус практически перестал существовать). Эта сторона войны раньше всех была замечена и проанализирована японцами, уже в конце века одевшими свою армию в защитный цвет: чуть позже их примеру последовали британцы (знаменитый цвет «хаки», ставший не только императивом всех комбатантов мира, но и основой стиля «милитэри»).

19. Еще один вклад той войны в копилку нового военного искусства - новый подход к проблемам партизанской войны. Наряду с обычными партизанскими отрядами (таковые возникали в поддержку Юга повсеместно на оккупированных федералами территориях, а также на территории оставшихся в Союзе, но нелояльных штатов Миссури[458] и Мэриленд), Конфедерация организовала рейнджерские отряды[459], действовавшие на территории оккупированной части штата Вирджиния. Самым известным таким соединениям стал отряд «Вирджинских рейнджеров» под командованием легендарного генерала Джона Мосби («Серого призрака»), контролировавший значительную часть территории Северной Вирджинии (так называемая «Конфедерация Мосби»), проводивший всю войну дерзкие диверсионные операции (вплоть до захвата городов) и непобежденный до конца войны (после Аппоматокса Мосби сам распустил свой отряд; впоследствии ветераны «Вирджинских рейнджеров» гордились тем, что они формально так и не капитулировали!). Этот аспект Гражданской войны получит второе рождение в англо-бурскую войну (бурские «коммандос»), а затем во всех последующих войнах XX века.

20. Наконец, Гражданская война в США стала, пожалуй, первой в истории человечества тотальной войной - в смысле привлечения к делу победы в противостоянии всех сторон жизни и всех ресурсов государства (в этом отношении та война может быть названа первой современной войной в полном смысле слова и прототипом мировых войн XX века). Этот момент имел несколько проявлений.

Во-первых, впечатляют масштабы милитаризированной перестройки всего американского общества в 1861-1865 гг. - и на Севере, и на Юге. Если к началу войны, согласно документам, в армии США служило 15 304 солдата и 1098 офицеров, то к концу войны армия Севера насчитывала 2 760 000 человек (при населении Севера в 22 миллиона человек), армия Юга - 800 000 человек (при 5 миллионах белого населения[460]). Причем, естественно, волонтерами - как обычно было принято в США - дело не обошлось, и обеим сторонам пришлось (впервые в истории США) пойти на введение всеобщей воинской повинности (25 февраля 1863 года на Юге, 3 марта того же года на Севере[461]).

Во-вторых, столь же впечатляющи масштабы мобилизации промышленности на нужды войны. Здесь - несмотря на вышеописанные успехи военной индустрии южан - по всем статьям выиграл Север. Особенно это бросается в глаза при рассмотрении вопроса о тех областях промышленности, которая обеспечивала материально-хозяйственную часть войны (продовольствие, обмундирование и т. д.): здесь Юг потерпел полное фиаско, причем не столько из-за неумения или неповоротливости, сколько в силу примитивного разгильдяйства и коррумпированности управленческого аппарата Конфедерации. Достаточно вспомнить, что в конце войны миллионы (!) пищевых рационов сгнили на складах в то самое время, когда полевые армии конфедератов были доведены буквально до дистрофии[462].

В-третьих, именно тотальный характер данной войны объективно привел к повышению уровня ее беспощадности (коли вопрос победы есть вопрос жизни и смерти, то все средства хороши!). Этот момент до известной степени смягчался пикантной особенностью именно данного войны - отсутствием смертельной вражды северян и южан (в промежутках между боями системой было братание, обмен новостями и бартер между комбатантами, а офицеры обеих враждующих сторон чуть ли не поголовно знали друг друга и поддерживали дружеские отношения - во время и после войны[463]). Но, тем не менее, фактами войны стало сожжение городов (в Северной Каролине - федеральными десантами, а впоследствии - Шерманом в Джорджии), разрушение материальной инфраструктуры противника[464] (печально знаменитый «марш к морю» Шермана), акты экоцида (здесь печальный приоритет принадлежит Шеридану, выжегшему в сентябре-октябре 1864 года долину Шенандоа так, что она получила название «долина отчаяния» - ее внешний вид напоминал лунный ландшафт[465]), наконец - организация лагерей для военнопленных, по стилистике ничем не отличавшихся от концентрационных: в южных лагерях Андерсонвилл (Южная Каролина) и Солсбери (Северная Каролина) за год от голода и болезней погибло 13 000 и 10 321 человек соответственно (29% и 34% от общего количества узников соответственно); 24% процента содержащихся рассталось с жизнью в северном лагере Элмира (штат Нью-Йорк[466]). Шерман (а до него - федеральный генерал Джон Поуп) прямо предписывали подчиненным им войскам быть «максимально суровыми» (дословно!) с населением Юга, а Грант в 1864 году дал Шеридану следующую директиву: «Вычистить Вирджинию так, чтобы она стала пустой и ясной... чтобы вороны, прилетая, приносили кости с собой»[467]. Южане обычно до такого не опускались (в значительной степени - благодаря личным усилиям Роберта Э.Ли), но в том же 1864 году уже упоминавшийся Дж.Эрли обложил данью города Мэриленда (от 20 до 200 тысяч долларов с города) и сжег город Чемберсберг за отказ от уплаты этой дани... Это - тоже «модернизация» войны. только малоприятная (и все это станет нормой в следующем столетии!)...

Подведем итоги. Гражданская война в США буквально перевернула методы и способы ведения войны (и представления человечества о войнах). Этот масштабный переворот не мог пройти мимо внимания всех заинтересованных сторон - и последующие несколько десятилетий стали для Европы (и для динамично развивающихся азиатских стран вроде Японии) временем активного осмысления, а затем и внедрения американского опыта. Что-то было осмыслено ранее (флотский опыт), что-то позднее (сухопутный), но мимо происшедшего в 1861-1865 гг. не смог пройти никто - просто самосохранения ради: игнорировать опыт Фредериксберга и Хэмптон Роудз, Чаттануги и круиза «Алабамы», рейдов Форреста и «Конфедерации Мосби», игнорировать вклад в военное искусство Роберта Э.Ли и Улисса С.Гранта, Томаса Дж.Джексона и Джэба Стюарта, Фила Шеридана и Дэвида Фэррагата не мог ни один военный специалист, умеющий мыслить «по шахматному» (на несколько шагов вперед).

Но - и в этом самый ядовитый момент проблемы - надо признать, что европейские военные в деле осмысления и внедрения американского опыта проявили, называя вещи своими именами, невероятную медлительность. И дело не только в привычном консерватизме военных, но и в пренебрежении к «американским варварам» (тогда в глазах европейцев американцы еще были таковыми[468]). «Потребовался собственный печальный опыт, чтобы оценить американский пример в Европе; прошло еще десятилетие, прежде чем старый порядок рухнул и был потоплен в море человеческой и лошадиной крови во время франко-прусской войны» (А.Егоров[469]). От себя добавлю: не только Франко-прусской, но и Русско-турецкой 1877-1878 гг., Англо-бурской, Русско-японской, Итало-турецкой, обеих Балканских и даже Первой мировой войн. Во всех перечисленных войнах новаторские идеи американской Гражданской войны очень постепенно пробивали себе дорогу через плотный «экран» предубеждений; во всех этих войнах даже самые яркие военачальники - такие, как Скобелев - в своей повседневной практике сплошь и рядом совершали действия, уже давно и безнадежно скомпрометированные боевым опытом 1861-1865 гг. Так, германские пехотинцы во Франко-прусскую и русские в Русско-турецкую войну по прежнему атаковали в сомкнутом строю, подставляя себя под расстрел (сражения при Марс-ля-Тур и Сен-Прива - Гравелоте в 1870 году; штурмы Плевны и Горни-Дыбника в 1877 году). Еще и в Первую мировую войну немецкая и французская пехота шла линиями в рост на верную смерть под пулеметы (словно не было уже опыта Фредериксберга и Колд-Харбора!). Французы в 1870 году проигнорировали опыт самоокапывания - и поплатились разгромом (а в 1914 году повторят свои собственные ошибки!). Британская кавалерия в 1916 году под Соммой пойдет в лобовую атаку на колючую проволоку (уже Стюарт и Форрест прекрасно знали, что этого делать нельзя!) - и 60 000 британцев ляжет в первый же день битвы... Наконец, достойно сожаления та медлительность и то достойное лучшего применения упорство, с которой все европейские армии игнорировали камуфляж: британцы в Южной Африке, русские в Манчжурии, французы во Фландрии и Арту а шли в бой в своих традиционных красных, белых и красно-синих одеждах. Результат - потери многократно превышали разумные пределы (у французов в 1914 г. львиная доля потерь приходилась на область живота и гениталий - из-за демаскирующих красных шаровар), и русской пехоте в 1904 г. приходилось... вываливать свои гимнастерки в грязи, чтобы хоть как-то замаскироваться от метких выстрелов японцев (описано участником тех событий графом А.Игнатьевым). Даже во Вторую мировую войну далеко не все сражающиеся армии в полной мере овладели боевым искусством, отвечающим духу времени и завещанным Гражданской войной в США (в частности, Советская Армия этим отнюдь не блистала - со всеми вытекающими отсюда последствиями в плане процента потерь).

Однако все сказанное ни в коей мере не умаляет военно-исторического опыта Гражданской войны 1861-1865 гг. «Она была войной, относившейся к периоду перехода от эпохи Наполеона к эпохе мировых конфликтов XX века, и сама стала важным этапом этого перехода. Столкновение между Севером и Югом было наиболее ярким проявлением тенденций развития военного искусства и ясно показало основные направления этого развития»[470]. В этом - основное историческое и методологическое значение того трагического и масштабного вооруженного конфликта.