Военное искусство и военная культура Евразии

А.В.Коробейников[161] О методике оценки уровня защиты городищ

Российские и зарубежные исследователи древних оборонительных сооружений, и в частности средневековых городищ сегодня типологизируют их по признакам их топографической приуроченности, по форме в плане и по числу валов. (О принципах такого типологизирования см. [1, 2].) В результате типологизирования выделяются объекты с наиболее выдающимися сооружениями, и такое выделение служит основанием для социальных реконструкций: так, подразумевается, что наиболее укрепленное поселение могло быть административным центром, резиденцией князя и т.п.

Однако, мы полагаем, что и типологизирование, и реконструкция боевого применения городищ должны производиться на основе их существенных признаков. Прибегая к аналогии, заметим, что никому из военных специалистов не придет в голову оценивать и сравнивать танки по величине и форме их башен или по длине пушек. Для танка и то и другое - суть признаки несущественные, а значение в танковой дуэли при прочих равных условиях имеет бронепробиваемость пушки, и уровень защиты экипажа, то есть, качественные характеристики. Аналогично тому, и городища, как сооружения, воздвигнутые для обороны должны оцениваться по их существенному признаку, то есть по их уровню защиты. Разумеется, и число валов, и форма площадки тоже являются признаками городищ, и эти признаки по-прежнему могут применяться в целях систематизации изложения массива информации о том или ином множестве городищ. Но не для их сравнения между собой. Иными словами, городище с наиболее массивным валом, или окруженное наибольшим количеством валов не обязательно есть автоматически и самое совершенное и безопасное городище из исследуемого множества. А увеличение объема валов и их количества не есть признак прогресса фортификации. Скорее наоборот. Общеизвестно, что идеальной системой является та, масса, объемы и стоимость которой уменьшаются при одновременном возрастании потребительских свойств. (Вспомним, как на наших глазах уменьшилась, например, масса танковой брони при возрастании уровня защиты.) Отсюда мы делаем важный вывод-древние фортификации, как объект человеческого труда должны оцениваться по их «полезным качествам», то есть по их уровню защиты. Следовательно, и исследование древних фортификаций должно быть организовано, прежде всего, в целях выявления их уровня защиты. Такой подход является новым и необычным для археологии и исторической науки в целом.

Уровень защиты любой фортификации (и городища, разумеется) есть функция от интегрированной суммы оборонительных свойств местности и оборонительных качеств сооружений. Исходя из универсальной идеологии фортификации, всякое оборонительное сооружение:

1. Должно быть равнопрочным во времени и пространстве.

2. Предоставлять защиту от всех видов угроз, известных заказчику (строителю).

Прибегнем к аналогии из военного дела новейшего времени.

Общеизвестно, что взрыв атомной бомбы вызывает следующие поражающие факторы: 1. Ударную волну, 2. Световое излучение, 3. Проникающую радиацию, 4. Электромагнитное излучение, 5. Радиоактивное заражение предметов и местности. Значит, всякое убежище для защиты населения и войск должно защищать в равной степени от всех этих факторов одновременно. Если оно не защищает хотя бы от одного из факторов, то люди в нем погибнут, значит, такое оборонительное сооружение просто бесполезно, и его строительство есть заведомо бессмысленная трата ресурсов [3, С.6-45].

Поэтому, применительно к рассматриваемым древним городищам. попытаемся сформулировать познавательные вопросы и вкратце наметить пути их решения.

1. От каких угроз со стороны противника защищало древнее городище?

Полагаем, что в перечень таких угроз (не исчерпывающий) можно включить:

А. Угрозу поражения целей на площадке городища метательным оружием.

B. Угрозу штурма.

C. Угрозу осады.

2. Как оценить угрозу поражения людей и животных при обстреле их с поймы (от подошвы холма)?

Если условная высота площадки 50 м, а протяженность откоса - 94м, то угол откоса - 32°(вычислен). Значит для стрелка с поймы почти вся площадка городища находится за пределами стометровой зоны поражения. Людей (ростом в 1,5 метра) которые стоят на площадке, этот стрелок видит под утлом 32 град, и полоса видимости этих целей составит для него лишь 2,4 метра в глубину. Все остальные цели на площадке для него перекрыты бровкой и не видны. Если он отойдет от подошвы, то будет видеть те же цели на большую глубину, но увеличение дистанции стрельбы свыше 100 метров сведет к минимуму вероятность поражения целей прицельными выстрелами. Таким образом, для защиты от обстрела с поймы стены по периметру в данном случае просто не нужны. Разумеется, по предложенной выше методике может быть оценена вероятность поражения целей на площадке любого городища - надо иметь лишь его ситуационный план с отметками высот.

3. Как оценить угрозу поражения обстрелом с соседних мысов?

Ответ на этот вопрос не однозначен, пока у нас нет в руках ситуационной схемы для каждого конкретного случая, и нам не известна ни дистанция стрельбы, ни разница высот стрелка и цели, ни наличие следов построек на траектории полета стрелы. Но в любом случае, если дистанция мала, и никаких естественных преград (куртины на бровке?) нет, то можно предполагать, что при возникновении опасности поражения стрелами жители городища имели возможность возводить временную «маскировочную завесу» (даже проницаемую для стрел, подобно современным маскировочным сетям).

Вовсе не обязательно, это должны были быть следы вала, городни, или частокола, требующего заглубления в грунт. Это могли быть устройства типа современных рогаток, или насаждения вечнозеленого кустарника, например., можжевельника. (Свидетельства о живых изгородях из ежевики у Британцев, приводит Юлий Цезарь [4. С. 43].) Невидимые для противника цели становятся не поражаемыми прицельными выстрелами. В то же время, противник на соседних мысах защитных сооружений не имеет и располагается открыто. (Чтобы лишить его естественных укрытий, защитникам достаточно свести лес и кустарник в стометровой зоне по периметру городища.) При этом раскладе, для защиты от обстрела с соседних мысов в капитальных сооружениях необходимость могла и не возникать.

4. Каков общий уровень защиты от поражения стрелами?

В военном деле общепринято, что эффективная фортификация должна быть равнопрочна по периметру, ведь прочность любой системы определяется прочностью ее слабого звена: «Где тонко, там и рвется» Однако, равнопрочность оборонительной линии по периметру городища не означает одинаковость сооружений по всему периметру. На разных участках периметра уровень защиты от различных угроз может быть обеспечен разными способами. (Крутые протяженные откосы мысовой части могут быть обороняемы ополченцами, а профессиональные воины концентрируются на валу.)

Если говорить о том, как оборонительный вал обеспечивает защиту от поражения стрелами, очевидным представляется умозаключение, что такой вал должен иметь высоту (сам по себе, либо вместе с навальными сооружениями) достаточную, для того, чтобы перекрывать линию визирования на площадку городища со всех потенциальных огневых позиций извне на дистанции эффективной прицельной стрельбы. (Значение таковой принимается нами за 100 метров - об этом см., напр.[5, С. 36; 6, С. 43]

Поэтому, необходимость в капитальных сооружениях поверх вала возникает не всегда. Значит, имея ситуационный план прилегающей местности можно в первом приближении реконструировать высоту оборонительного сооружения с напольной стороны.

5. Какие откосы защищали от угрозы штурма?

В соответствии с современными взглядами военных специалистов на естественные препятствия, проходимыми для солдат противника считаются «короткие подъемы с крутизной менее 45 градусов»[7. С. 270]. Таким образом, для точной оценки проходимости откоса того или иного городища опять же необходима ситуационная схема и знание местных условий. В условиях Урало-Поволжья, например, откосы площадок городищ в массе своей глинистые, не задернованные. Значит, летом они осыпаются, в дождь и зимой после обледенения они скользкие. Угол естественного откоса глины ненарушенной структуры близок к 45 градусам. Таким образом, в массе своей, крутизна и фактура откосов является действенным препятствием для пешего воина в любое время суток. Излишне говорить, что лошадь со всадником на такой откос не взбежит. Кроме того, откос позволяет организовать оборону на нем путем поражения противника гравитационным и импровизированным оружием. Наблюдать за перемещениями противника, и в случае необходимости скатывать на него бревна и камни с откоса могут подростки, женщины и старики. То есть квалифицированные бойцы могут сосредотачиваться на наиболее угрожаемых направлениях, и нет никакой необходимости распылять их силы по всему периметру городища для круговой обороны.

6. Как валы защищали от угрозы штурма?

На соревнованиях по конкуру для наиболее опытных, восьмилетних, спортивных лошадей маршрут наивысшего класса сложности включает препятствия высотой от 140 до 160 сантиметров при ширине от 150 до 200 сантиметров [8, С. 166]. Преодолевать их получается далеко не всегда и не у всех высокопородистых лошадей даже на Олимпийских играх. Но можно ли было добиваться такой прыти от древних животных, которые к тому же в Урало-Поволжье имели высоту в холке всего 122—143 сантиметра [9, С. 106]?

Таким образом, полагаем, что даже сравнительно невысокие валы городищ (с габаритами близкими к указанным) в сочетании со сравнительно мелкими рвами, даже без навальных конструкций не могли быть преодолены противником в конном строю.

Далее: первое оружие, которое человек взял в руки, были палка и камень. Но палка бьет больнее, а камень летит дальше именно у того, кто стоит выше своего противника. Ибо у того, кто выше, в союзниках сила гравитации. И наоборот, тот, кто ударяет снизу, бросает снизу вверх, совершает работу против силы гравитации. Боец на валу опускает на голову своего противника с одинаковым убийственным эффектом и топор, и деревянную колотушку. Таким образом, любой вал, как элемент инженерного оборудования поля боя, дает своему строителю преимущество в рукопашной схватке и позволяет привлекать к его обороне малоквалифицированных ополченцев.

7. Можно ли оценить стойкость городища к осаде?

Первое: Современные гидрогеологические условия на городищах настолько отличаются от тех, что были в древности, что истинный, древний источник ежедневного водоснабжения современные исследователи зачастую не обнаруживают. Возможно, это были неглубокие колодцы-копанки, которые интерпретируются археологами как хозяйственные ямы.

Второе: Городища могли быть просто не приспособлены к осаде изначально. Их строители оценивали вероятность осады, как весьма невеликую, и не рассчитывали на осаду. Это могло быть лишь в случае, когда угрозу городищам составляло не войско с плановым продснабжением, а субъекты, которым осада была просто не по силам, ибо они не имели для сидения в осаде ни ресурсов, ни времени.

Разумеется, для окончательных выводов, применительно к каждому конкретному случаю эти предположения требуют тщательной проверки с привлечением этнографических данных, и заключений гидрогеологов о дебете источника и качестве его воды.

Выводы:

Среди российских историков военного дела и фортификации наиболее распространена описанная формальная типология городищ и ее вариации. В свою очередь, авторы работ, в которых содержатся варианты концептуального осмысления городищ как явления, являются заложниками общепринятой формы, и не могут с единых позиций оценивать главную, то есть оборонительную функцию городищ. Происходит это, на наш взгляд потому, что для историка работа публикациями археологических источников и формальными типологиями, сделанными на их основе в значительной степени затруднена. Ведь в таких источниках нет информации о параметрах городища, на основании которого можно объективно оценить его существенные признаки подобно тому, как мы это показали выше. Те или иные параметры городищ необходимые для оценки их уровня защиты мы пока вынуждены разыскивать в текстах различных публикаций одного и того же археологического памятника, или вычислять их самостоятельно по планам. Сказанное, на наш взгляд ставит в повестку дня вопрос о выработке единого стандарта публикации археологических памятников, и городищ в частности.

В такой стандарт желательно включить данные о высоте площадки над уровнем поймы, ее точную площадь, утлы откосов, которые ее окружают, с приложением ситуационного плана прилегающей местности в полосе не менее ста метров. Использование таких ситуационных схем позволит прибегнуть к исследованию оборонительных свойств городища по методике, изложенной здесь в тезисной форме. Преимущества предлагаемой методики мы видим в ее универсальности применительно к широкому множеству фортификаций доогнестрельной эпохи. Другое ее достоинство в том, что на основе оценки оборонительных свойств городищ реконструкция их архитектурного облика (в первом приближении), и предположения об их возможном боевом применении сооружений могут быть произведены без широкомасштабных раскопок, исключительно на основе подробного ситуационного плана следов городища и его окрестностей (См. об этом также [10. 11. 12].)

1. Раппопорт П.А. Древние русские крепости. М., 1965.

2. Куза А.В. Древнерусские городища X-XIII веков. М.. 1996. 255 с.

3. Левыкин В.И. Фортификация: прошлое и современность. М., 1987. 159 с.

4. Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о Галльской войне. М., 2002, 752 с.

5. Шокарев Ю.В. Луки и арбалеты. М.. 2001. 173 с.

6. Малиповы Р. и Я. Прыжок в прошлое. М., 1988. 271 с.

7. Наставление по военно-инженерному делу для всех родов войск Советской армии. М.. 1952. 440 с.

8. Правила соревнований по конкуру // Режим доступа: [http: //www/horse.ru/lib_read]

9. Петренко А.Г. Древнее и средневековое животноводство среднего Поволжья и Прсд>ралья. М.. 1984. 172 с.

10. Коробейников А.В. Алгоритмы доисторических фортификаций // Первая российская конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. Казань: КГУ, 2004. С. 125-126

11. Коробейников А.В. Городище Кучино I: эволюция фортификации // Вопросы истории и культуры Пермского Прикамья: «Строгановские чтения»: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Березники, 2004. С. 53-59

12. Коробейников А.В. Оборонительные качества городища — знак визуального кода столичности? // Интернет-конференция «Столицы и столичность в истории русской культуры». // Режим доступа:[http://www.auditorium.ru/conf/data/4804/ korobeynikov.doc]