Воины Беловодья

Глава 10 Об обитающих в Беловодье тварях

Вот так нежданно-негаданно Кирилл оказался в чарующем мире, в стране под названием Альтида, в ее западной части — в вендском лесу. Пришел он в этот мир, правда, неудачно: нога оказалось сломанной. Но мудрый волхв Хранибор в два счета излечил ее. И, как верно сказал лорд Абигор, тут он встретил Марину. Он ее сразу узнал, как только открыл глаза и как только у него прояснилось сознание. Правда, имя она носила другое — Снежана. И оказалась она не простой девушкой, а озерной богиней — русалкой…

И вот Кирилл сидит за большим пнем возле избы, что стоит на берегу красивого лесного озера. Этот пень, который заменяет стол, сотворил леший. Вместо стульев он же сделал маленькие пеньки. На них, рядом с Кириллом, сидят три красавицы: Русава, Ярина и Снежана. Они не просто девушки — они самые что ни на есть настоящие русалки! Напротив него сидит волхв Хранибор. Он приютил Кирилла в своей избе, стоящей на берегу лесного озера. Рядом с Кириллом расположился воин, друг волхва. Воина зовут Велислав Старой. У пня, высунув язык, сидит Шейла. Она ходила с лешим Дубыней к густому туману, который застилает конец Древней Дороги, и недавно вернулась оттуда. Как говорил леший, за этим туманом скрывается проход в иной мир, и из этого мира веет непонятным злом. Но Кирилл-то знает, что там за мир и как он называется. Знает, но до поры молчит.

И вот только что говорящая собака сказала поразительные слова:

— Сегодня никакого тумана там нет! Но оказывается, я вижу то, что происходит за тем местом, где он лежит. Я видела тех, кто там скрывается и кто нас поджидает!

Услышав эту весть, волхв Хранибор — уж на что был всегда серьезен и даже суров — не удержался от громкого возгласа:

— Ух! Ну-ка, ну-ка, Шейла! Говоришь, что тебе удалось заглянуть за край тумана? Увидеть конец Древней Дороги?

— Да, Хранибор… — просто ответила собака. — Удалось.

— И ты говоришь, что видела тех, кто поджидает за туманом? Я правильно понял?!

— Да.

Хранибор вскочил. Уж на что многоопытен и мудр был волхв, уж сколько он пережил и повидал в своей многотрудной жизни, что, казалось, любой удар выдержит с честью, но нет — Хранибор не мог сейчас с собой совладать.

И Велислав Старой тенью возник рядом с волхвом. Вроде бы воин только что сидел около Кирилла, — а глядь! — уже возле Хранибора стоит. Рука Велислава на черене меча лежит, лицо сурово. Воин.

Их намеренья угадывались без особого труда. Волхв и Велислав собирались немедля идти — да что там идти, бежать! — на край Древней Дороги, к густому туману на ее краю. К туману, что не пускал в лежащий рядом мир незваных гостей.

У волхва Хранибора за этим радужным туманом исчез внук, у Велислава Старого воспитанник и друзья.

Велислав никак не мог смириться с тем, что Добромил и дружинники исчезли неведомо где. Он долго, почти месяц, хворал, лежал недвижим и не мог вымолвить ни слова. Но это не значит, что он ничего не помнил и не понимал. Наоборот, Велислав осознавал все, что случилось той страшной ночью на Гнилой Топи. Он знал, что маленький княжич, друг Прозор, княжеский наставник Любомысл и два молодых воина не вернулись в Виннету. И тем тяжелее было лежать недвижной колодой и понимать, что сейчас он ничем не может помочь друзьям!

И вот — наконец-то! Кое-что начало проясняться! Недаром Велислав, став на ноги, сразу же направился к давнему знакомому, волхву Хранибору. И он не ошибся! Вечер принес много нового. Если они смогут глянуть, что творится за туманом в том клятом месте, а паче того, проникнуть в него, то можно считать, что он далеко продвинулся в поисках княжича. Сейчас мешкать было нельзя!

— Кирилл, ты с нами?

Велислав мог бы и не спрашивать: Кирилл уже держал в руках свой посох. Ему, по давно выработанной привычке, на всякого рода сборы требовалось минимум времени. Как говорится, все свое носил с собой и вообще был легким на подъем: только куртку накинуть, рюкзак с ноутбуком на плечо — и в путь!

— Шейла! Прогуляемся?!

— Конечно, прогуляемся, драгоценный вожак, — немедленно отозвалась собака и напыщенно продолжила: — Ты же знаешь, прогулки с тобой всегда для меня великая радость. Прогулки — это самое малое, что я могу для тебя сделать… Прогулки — это… — Шейла запнулась, подыскивая слова.

Кирилл подозрительно покосился на собаку: что это на нее нашло? Слишком уж хитро словеса плетет. Не иначе, как где-то нахваталась.

— У Якова научилась? — без обиняков спросил он.

— Да… Он красиво говорит.

— Не надо, — усмехнулся Кирилл, — уши вянут. Тебе не идет. Говори просто.

— Хорошо… — серьезно ответила собака. — Не буду. Только вот куда пойдем?

— Как куда? — пожал плечами Кирилл. — Туда, где ты увидела иной мир — к туману на Древней Дороге. Ты же слышала, ты знаешь, как это важно для Хранибора и Велислава. Они наши друзья, а друзьям всегда помогают.

— Так то оно так, — задумчиво отозвалась Шейла. — Друзьям помогают. Только, думаю, ничего вы там не увидите. И пройти сквозь туман не сможете. Да и не стоит туда проходить.

— Это почему, Шейла? — спросил Хранибор. — Ведь ты же видела, что за ним происходит и что там нас кто-то ждет.

— Да, видела. Но видела только я. Дубыня ничего не узрел. Он сказал, что для него туман так и остался туманом.

— Как это? — растеряно спросил Велислав. — Поясни, Шейла. И кто такой Дубыня?

— Сам увидишь… — ушла от ответа собака. — Дубыня глаза таращил-таращил. Но для него туман так и остался туманом. Что за ним происходит, видела только я. — В речи Шейлы послышались самодовольные нотки. — Нам, собакам-псицам, ведомо то, что люди никогда не смогут ни понять, ни увидеть. Например…

— Шейла! Не отвлекайся! — твердо оборвал собачью словоохотливость Кирилл. — Пошли. По дороге поговоришь.

Собака вскочила и вильнула хвостом.

— Хорошо! Как скажешь, вожак! Как скажешь! Пошли. Но только повторю: то, что видела я, — Дубыня не видел. Он в туман и просто заходил, и чуть ли не спиной вперед, и вбегал в него, а все без толку! А я сидела и приглядывалась. И вдруг вижу, что туман вроде бы тает. В прозрачное облачко обращается. Я — к Дубыне! А он ничего не видит! В общем, не спешите туда, подготовьтесь и вооружитесь.

— Почему? Что там было? — Кирилл встревожился.

К тому, на что Шейла обращает особое внимание, он приучился относиться со всей ответственностью. Владельцы собак, кошек, лошадей и прочих животин не понаслышке знают, как у их питомцев развито пресловутое шестое чувство. Иные счастливцы могли бы поведать о том, как благодаря своим любимцам или они оставались живы, или их близкие избегали смерти или, на худой конец, несчастного случая. Иные люди могли бы порассказать немало всяких диковинных случаев, объяснения которым не смог бы дать ни один живодер-ученый.

Экспериментаторы — они ведь что? Они, по глубочайшему убеждению Кирилла, истязают несчастных зверушек, исходя из каких-то невнятных целей, или из простого любопытства, или просто от извращенной психики. Лучше бы на себе опыты ставили, больше было бы толку! Впрочем, пусть их. Сегодня они издеваются — завтра будут издеваться над ними. Это закон.

У Кирилла давно создалось впечатление, что не люди смотрят и ухаживают за братьями нашими меньшими, а совсем наоборот — животные приглядывают за людьми. И неважно, что звери не расчесывают и не поглаживают своих хозяев, не сюсюкают с ними и не задают кормов своей неразумной скотине. Звери порой делают больше, делают то, что не измерить ни в каком эквиваленте: они в прямом смысле спасают людям жизнь.

Животные многое знают. Многое видят. И они могли бы порассказать много чего интересного, если бы изъяснялись на человеческом языке. Но увы, этого они не делают. Впрочем, им дано другое. Простой пример: бывает так, что питомец беспричинно носится по дому, не находит себе места и пытается запрятаться куда-нибудь подальше, в безопасное, с его точки зрения, место. Значит, он видит то, чего не видит хозяин: или души умерших, или незваных гостей из иных миров, или иное — нечто необъяснимое с точки зрения человеческой логики. Поэтому к предостережениям Шейлы следовало отнестись со всевозможной серьезностью.

— Рассказывай.

Кирилл сел и подал знак Велиславу и Хранибору. Мол, выслушаем, спешить не стоит. Воин и волхв вновь уселись, а Шейла улеглась возле хозяина. Видимо, собака готовилась к обстоятельному рассказу.

— Я видела за туманом что-то странное, страшное и для меня непонятное. Я сидела и смотрела на туман и вдруг вспомнила, как я однажды прошла сквозь него и увидела, как люди стоят вокруг белого жеребца и что-то на нем ищут. И мне вдруг страстно захотелось посмотреть еще разок на то место. Вдруг там сейчас тоже творится что-нибудь интересное! Как это сейчас получилось — я не понимаю. Вроде бы я напряглась, стала внюхиваться… И вдруг увидела, что воздух передо мной задрожал, заколебался, — вдохновенно говорила Шейла, радуясь, что сейчас ее так внимательно все слушают. — Он дрожал, как в жаркий солнечный день, когда земля нагрета и от нее поднимаются невидимые струйки. Я сидела, смотрела на него и вдруг почувствовала, что мой ошейник, над которым ты так любишь потешаться, вожак, который так тебя веселит, вдруг стал теплым и налился непонятной силой. Я почувствовала, что стоит мне захотеть и я сделаю все, что пожелаю! А я хотела вновь увидеть место, где стоял белый жеребец и люди. И я увидела это место!.. Нет! Я не могу описать, что там было! Там стояли страшные чудовища и странные люди. Все они будто бы застыли. Чудовища смотрели прямо на меня, но я знала — они меня не видят. Глаза их не мигали, а зрачки в них похожи на змеиные или кошачьи. Но у кошек взгляд добрый и живой, хотя мне он не очень нравится. А тут…

Собака запнулась, несколько мгновений молчала, озадачено глядя на Кирилла, а потом несмело сказала:

— Я попробую показать.

И тут же рубины на ее ошейнике потеплели и налились внутренним светом. Казалось, в каждом камне засверкала красноватая искра. И тут же перед глазами людей и русалок вспыхнула яркая отчетливая картина…

Снежана тихо ойкнула и сжалась. Ей захотелось стать маленькой, незаметной и куда-нибудь скрыться. Ярина и Русава, более опытные и повидавшие больше, чем их подруга, привстали. Впрочем, Русава все равно зажмурилась и даже прикрыла глаза ладонью. Велислав выдернул меч, а волхв Хранибор, сдвинув густые седые брови, стрельнул глазами в сторону прислоненного ко пню посоха. Тот тут же, неведомо как, оказался в его руках.

— Боже правый!.. — прошептал Кирилл, чувствуя, как глухо застучало сердце, а к вискам прилила кровь — настолько красочным и живым оказался переданный собакой мыслеобраз.

Первыми бросились в глаза змеиные зрачки, взгляд которых проникал, казалось, в самую глубину души. Безжизненные, остекленевшие, лишенные разума и одновременно странным образом исступленные глаза принадлежали невообразимо жуткому ящеру.

Из приоткрытой пасти чудовища, сквозь частокол острых, длиной с локоть, зубов вылетал и тут же прятался обратно длинный раздвоенный язык.

Ящер стоял на задних когтистых лапах, опираясь на длинный, усеянный роговыми пластинами хвост. Передние лапы чудовища, безвольно висевшие на желтоватой, в пестрых разводах груди, казались непропорционально маленькими в сравнении со всем остальным.

Вдали, около причудливо изогнутых, покрытых серым паутинным налетом деревьев и странно лиловых скал стояло еще два чудовища. Туловища ящеров опутывали цепи, они поддерживали висящие на спине чудовищ помосты. Ящеры образовывали треугольник, по сторонам которого стояли одетые в длинные серые балахоны люди. Их головы скрывали капюшоны. Показалось, что под ними нет лиц — вместо них лишь черные провалы. За спинам серых висели угловатые щиты, а сами они опирались на длинные копья.

В центре треугольника стояло три человека в черных балахонах. Их лица также скрывали капюшоны. В руках они держали длинные, изогнутые на концах посохи.

Странным было то, что в этом затуманном мире небо розовело рассветом, ведь сейчас возле избы волхва уже давно сгустились сумерки и наступала ночь.

Картина вспыхнула на несколько мгновений и исчезла. Но она оказалась настолько реальной, что все ощутили, как прикоснулись к чужому и неведомому миру. Миру, который враждебен всему живому…

— Тираннозавр… Тираннозавр Рекс, — переведя дыхание, вымолвил Кирилл. — А может и не Рекс. Но все равно тираннозавр.

— Что ты сказал? — тряхнул головой Хранибор. Волхв отгонял страшное наваждение. — Это ты о ящерах? Видел?

— Видел. А вы?

Можно было и не спрашивать. Русалки кивают, глаза у девушек круглые от испуга. Велислав выдернул меч, будто готовится отразить атаку. Хотя что меч против эдакой жути? Хворостинка под горным обвалом!

— Ох, Шейла! — выдохнул Кирилл. — Ну спасибо, дивная собака! Ну удружила! Предупреждать же надо! Меня чуть кондратий не хватил, когда это чудо-юдо увидел!

— Простите, — Шейла смущенно вильнула хвостом. — Я же говорила, что видела там жуть. Вот и захотела, чтобы и вы ее увидели. Больше не буду вас пугать. Я и сама не знаю, как это все получилось.

— Нет-нет, Шейла! — воскликнул Хранибор, отставляя свой посох. — Ты уж лучше показывай! А со страхами мы уж как-нибудь совладаем.

— Предупрежден — значит вооружен, — задумчиво сказала Кирилл. — Прости, псина. Я неправ. Показывай и впредь.

Кирилл протянул руку к собачьему загривку и задумчиво потрогал ошейник. Все видели, как засверкали камни перед тем, как Шейла показала стоящих за туманом. Сейчас рубины погасли и в сумраке казались простыми невзрачными камнями. Но на ощупь они были теплыми — будто нагрелись, а сейчас остывали, выполнив свое предназначение.

— Сдается мне, что не простой ошейник презентовал тебе достославный господин Грей. Чую, сюрпризов в нем заложено немало.

— Да! Да! Да! — Шейла вскочила и радостно завиляла хвостом. — Он предупреждал, что этот ошейник непростой! Он говорил что эта вещь меня от многих бед убережет, а со временем, когда я научусь им пользоваться, он будет исполнять все мои желания! Я и учусь! А ты над этакой красотой до сих пор потешаешься!

В словах и интонациях собаки звучала легкая обида. Впрочем, долго дуться Шейла просто не умела. Погладь ее по холке, почеши за ушком, и все встанет на свои места, что не преминул любовно сделать Кирилл.

— Больше не буду, учись.

— Хранибор, что это было? — спросила Снежана. — Ты знаешь?

Волхв задумчиво повел бровями, отставил свой посох, прислонив его ко пню, махнул рукой и уселся.

— Пока не знаю что это. Но знаю точно, что сейчас туда соваться не след, — глухо сказал он. — Сначала обдумать надо.

— Так это ящеры? — не унималась Снежана.

— Да, это они, — отозвалась Ярина. — Я слышала, что они именно такие. В роговой броне, со змеиными глазами и раздвоенными языками. Их еще называют «драконы». Только я не знала, что они на задних лапах могут ходить. Вы видели, какие у них пальцы и когти на них? Как птичьи. Только крыльев нет.

— Может еще не выросли? — сказала Русава. — Мне показалось, что у них по бокам какие-то бугорки выпирают.

— Да, — кивнул Велислав, — я тоже заметил, там будто зачатки крыльев сбоку. Может, они еще молодые? Ведь у драконов есть крылья. И непонятно, что это за люди возле них стоят. Знаю, что ящеры никого к себе не подпустят. Что скажешь, мудрый волхв?

Хранибор ответил не сразу. Он задумчиво глядел на огонек светильника и размышлял. Умудренному волхву было не по себе. Не от неожиданно возникшей картины — конечно, нет! И не от испуга. Волхв считал, что отмеренные богами годы он уже прожил, и страшнее того, что с ним случилось, когда он был еще триградским воеводой, вряд ли что может произойти. Хранибор беспокоился за своего внука — княжича Добромила. Ведь он сейчас был в том страшном и непонятном месте за туманом.

А кто эти странно одетые, безликие люди возле ящеров? Видимо, чудовищ нисколько не беспокоило, что рядом стоит такая легкая и беззащитная добыча. Брать в расчет копья и щиты не стоило. Но вот трое в черных хламидах, по-видимому, сильны. Скорее всего, именно они повелевают и ящерами, и серыми воинами. Недаром черные стоят наособицу — в середине треугольника. Застыли как истуканы, на посохи опираются. А посох — он не только увечным служит. Нет! Посох — это оружие колдунов и волхвов. Чародейскую силу посохов Хранибор знал не понаслышке. У самого такой есть: вон, у пня стоит. Значит, трое из людей чародеи. Только вот какие? Добру или злу служат и поклоняются? Кто их бог или хотя бы главный жрец?

Этого Хранибор не знал, хотя по миру ходил долго. Не слышал мудрый волхв, чтобы колдуны могли ящерами повелевать, не слышал…

Пока Хранибор размышлял, сумерки сгустились окончательно. В тиши робко подал голос первый сверчок. Где-то вдали ухнул филин — видимо, собирался на охоту. Шелестела листва, лес наполнялся тихими таинственными звуками. Начиналась ночная жизнь. А у избы волхва царила тишина.

Наконец Хранибор тихо молвил:

— Думал я, вспоминал… Ничего путевого в голову нейдет. А дело сложное и с наскоку его решать не стоит. Утро — оно вечера мудренее. Отложим до утра. А тебе, Шейла, спасибо! Благодарность тебе великая, что упредила нас! Если бы не ты, так мы сдуру в том место чего доброго и ворвались бы. Кто знает — вдруг и получилось бы нам сквозь туман пройти? Попали бы мы в тот мир, да и сложили бы сразу свои головушки непутевые. И пользы бы никому никакой не принесли, кроме этих ящеров. Это точно… Эх! — вздохнул волхв, — надо бы решить, как сквозь туман идти да тех, кого он скрывает, не расшевелить. Завтра туда пойдем, попробуем. За ночь что-нибудь измыслю.

— Завтра вы туда не пройдете, — тихо сказала Снежана.

— Почему? — удивился волхв. — Откуда ты знаешь?

Русалка пожала плечами.

— Верь мне. Откуда знаю — не спрашивайте. Знаю, и все. Завтра этот путь для людей закрыт, и послезавтра тоже. Сквозь туман можно пройти в день или в ночь солнцеворота. А он еще не скоро…

Велислав удивленно смотрел на девушку. Откуда она это знает? Хотя выспрашивать не стал: хоть Снежана это сказала тихо, но твердо и уверенно. И две других девушки после ее слов вдруг кивнули в знак согласия. Молча опустились головы, лишь височные кольца звякнули.

«Интересно, — задумался Велислав, — кто они? Откуда? Эх, Хранибор! Всегда у тебя какие-то тайны! И знакомые твои тоже загадочны…»

С расспросами Велислав решил повременить. Не принято у вендов, да и не в мужских правилах проявлять излишнее любопытство. Надо будет — расскажут! Хотя воину очень хотелось знать, откуда белокурая девушка знает, когда откроется туман.

Хотелось это выяснить и волхву Хранибору. Но только он открыл рот, намереваясь спросить об этом, как в разговор вступила Ярина.

— Снежана права. Я тоже это чувствую. — И не обращая внимания, что рядом с ними сидит малознакомый человек, княжеский дружинник Велислав Старой, добавила: — Наши умения тебе ведомы, волхв. Не нам объяснять, что в наших силах. Завтра туда хода не будет, и туман расступится не скоро.

— Что ж, красавицы, — задумчиво сказал Хранибор. — Раз закрыт пока проход, значит, так тому и быть. Не спрашиваю, откуда вы знаете, когда он откроется. Верю! И может к лучшему, что есть еще время подумать об этих ящерах и о людях, что рядом с ними стоят. Солнцеворот еще только через месяц наступит, а за это время многое решится. Я покумекаю, схожу кое-куда, встречусь кое с кем, повыспрашиваю, кого колдуны поджидать могут, да как с ящерами совладать.

— А чего тут гадать, кого они ждут? — решительно сказала Снежана. — Ясно, что первый, кто туда войдет, тот и станет им добычей! Сюда-то им не выбраться! Я это знаю. Они ждут того, кто к ним придет. Поэтому лучше не горячиться.

— Верно! — добавила Ярина. — Знаем, волхв, что внук у тебя там. И так скажу — надейся на лучшее. Пока время есть, вы с Дубыней все обмозгуйте. Он в этом деле дока. Не первый год ему этот туман да Древняя Дорога покоя не дают. Он рассказывал. Может, он что-нибудь про этих ящеров знает? И вот что еще скажу. — Голос русалки зазвенел: — Морские чудища саратаны и ящеры — порождения одного зла!

Хранибор знал, что русалки за десятки верст чувствуют приближение своих злейших врагов саратанов. И то, что сказала Ярина, еще больше осложняло дело. Мощь и безрассудная ярость морских чудовищ с давних пор ведома людям. И также было известно, что убить саратана крайне тяжело, он почти неуязвим. С ним можно совладать лишь с помощью тех орудий, что стоят на стенах виннетской крепости. Но ведь не потащишь же их через лес к туману на Древней Дороге? Да и времени на этот путь нет. Вдобавок, морских чудовищ, насколько это было известно волхву, никто не вел. Ящерами же повелевают колдуны. Теперь в этом волхв был твердо уверен.

Хранибор печально покачал головой. Тут нужно действовать по-иному. Грубая сила не поможет. Волхв задумчиво глянул на Велислава. Что скажет прославленный воин?

Велиславу же хотелось узнать, кто такой Дубыня, который давно следит за туманом на Древней Дороге. Но воин пока не выспрашивал: раз его не посвящают — значит, пока не надо. В конце концов встретятся. В этом Велислав был уверен. Пока же он хотел высказать одно предположение. Как только Велислав увидел чудовищных ящеров, то в его памяти вдруг вспыхнуло одно воспоминание. За разговорами оно забылось и вот всплыло вновь.

— Помнишь, Хранибор, нашествие бруктеров? Десять лет тому назад на Альтиду дикари войной шли, — пояснил он свои слова Кириллу и русалкам, — их бруктерами зовут. И теперь я знаю, из чего непробиваемые щиты дикарей сделаны. Я, как только этих ящеров увидел, так сразу же вспомнил их вождя. Ценур его звали. Здоровый такой, весь волосами зарос, — припомнил Велислав. — Князь Молнезар и я тогда с ним переговоры вели. У вождя при себе щит был, такой же пестрый — змеиной раскраски, как брюха этих ящеров. В знак мира вождь этот щит князю подарил. Мол, доверяют нам и нет больше у дикарей дурных намерений. Я до сих пор понять не мог: из шкуры какого зверя этот щит сделан. Крепкий — аж оторопь берет! И главное — не повредить его ничем! На этом щите затягиваются любые пробоины. Ударишь, пробьешь его, а потом — глядь! Нет дыры! А оказывается, вон оно что! Из кожи этих ящеров свои щиты дикари делают. Сами же бруктеры из Земель Мрака вышли. Может, мы сейчас их и видели? Земли Мрака? А? Как думаешь, Хранибор? Ведь о той стороне людям мало что известно. И земли эти тоже за туманом лежат. Там туман — и на Древней Дороге туман.

Лоб Хранибора прорезала глубокая морщина. Еще до слов Велислава ему пришла в голову такая же мысль, и он тут же отогнал ее как непригодную.

Все дело в том, что Хранибор много странствовал и как-то раз сподобился побывать в Земле Мрака. Правда, он видел лишь малую ее часть. И там все выглядело совсем не так, как им показала Шейла.

При мысли о собаке глаза Хранибора потеплели и морщина на лбу разгладилась. Эх, как чудесные вещи она, оказывается, умеет делать! Точно — потомок бога! Шейла показала им странный мир: серые, будто бы затянутые паутиной деревья. Их словно ломала безумная сила. За туманом стояли лиловые скалы, и таких Хранибор не встречал, хотя видел немало стран.

— Нет, Велислав. Мир за туманом не похож на Земли Мрака. Он вообще ни на что не похож. Я видел край земли бруктеров, и там все не так. Там есть ящеры, схожие с этими чудовищами. Там полно неведомого зверья. Но именно таких огромных ящеров в Землях Мрака нет. Там растут иные кусты и деревья. Для нас они покажутся необычными, но все-таки стволы их прямы. За туманом же деревья будто злая сила ломала, и их будто поразила неведомая хворь. Нет, это не Земли Мрака! — заключил Хранибор.

— А что это за земля такая? — спросил Кирилл. — Я про нее даже упоминания не слышал.

— Откуда ты мог слышать, Кирилл? — усмехнулся волхв. — Ведь ты не из нашего мира. Я расскажу о той земле…

Земли Мрака издавна считались местом, не угодным светлым богам…

Тот, кто заходил в них, встречал бескрайние поросшие рыжим мхом трясины и топкие болота, со дна которых выскакивали на поверхность шумные пузыри ядовитых испарений.

Путника ждали невообразимо густые леса, заросшие самыми причудливыми растениями. Они, возможно, порадовали бы своим видом черных колдунов, которые без сомнения ходили туда, но никак не могли бы понравиться человеку из светлого мира.

Ведь любой, в общем-то, сызмалу привык к тому, что трава, или там, например, папоротник приходятся по пояс, или, может быть, по плечо. В землях мрака было не так: порой там встречалась такая трава, которая перемахивала своей высотой порядочное дерево! И свыкнуться с этим обычному человеку было ну никак невозможно!

О зверье и птицах, населяющих Землю Мрака, ходили самые невероятные рассказы. И Хранибор готов подтвердить, что все это не вымысел. Уж если когда-то и создали боги ящеров, исполинских змей и драконов, то это место было самым что ни на есть для них родным!

В общем, Земли Мрака не тот мир, в котором могли бы выжить люди, привычные к тому, что дерево — это дерево, а не необъятный ствол, который не охватит и сотня рук и колючая крона которого исчезала в невообразимой вышине.

Человек привык к тому, что звери — это звери. Олень — он и есть олень, а, допустим, барсук — это барсук. Но даже знакомые хищники показались бы мирными и безобидными в сравнении с теми тварями, что обитают в Землях Мрака!

Там можно запросто столкнуться с плюющимся ядовитой пеной шипящим чудовищем, туловище которого заковано в роговую броню. Или встретить тварь, которая вместо меха покрыта рыбьей чешуей и прикосновение к этой чешуе ядовито. Подобные создания могут враз отправить человека к праотцам.

А какие там водятся мухи и прочие букашки! В Землях Мрак иные из них достигают размера лесных голубей, а то и тетеревов! И почти всегда их укусы приносят тяжелые болезни, от которых человек слегает на долгие недели.

Издавна известно, что если из десятка храбрецов, которые отправлялись в Земли Мрака, возвращалась хотя бы половина, то это считалось удачей. Как правило, многих смельчаков на каждом шагу подстерегала или стремительная гибель, или тяжкое увечье.

Стоило неосторожно ступить, проморгать опасность — и все! В общем, это был иной, чуждый людям мир, выжить в котором смог бы далеко не каждый. Так что люди там не приживались, зато обитали дикари бруктеры, которые, в общем-то, приходились людям хоть и дальней, но родней, хотя сильно отличались внешне.

Земля Мрака… Эту сторону прозвали так потому, что смельчаки, перед тем как очутиться в ней, какое-то, хоть и непродолжительное, время брели сквозь густую пелену тумана, настолько плотного и темного, что в нем трудно было разглядеть свой собственный нос. Но путь обычно длился недолго, и путешественник неожиданно оказывался в непривычном мире. Сзади него клубился туман, а в глаза било незнакомое, красное и палящее солнце. Воздух в этом мире был настолько влажен и тяжел, что, казалось, его можно резать ножом.

У туманной границы, насколько хватало глаз, стояли поросшие жестким рыжим мхом утесы. От них несся вой и визг — это сновало средь камней и без устали убивало и пожирало друг друга местное зверье. За скалами и начинались сами Земли Мрака.

В этих проклятых богами местах разумные люди держались близ туманной границы, не заходя вглубь земли, чтобы в случае чего немедля податься вспять. Хотя рассказывали и об опытных путешественниках, которые пересекали эти места от одной туманной границы к другой. Ведь Земли Мрака хоть и велики, но пройти сквозь них оказывалось вполне возможным. Стены мглистого тумана отсекали от лежащих рядом стран куски, проходили через горные хребты и, уйдя в морскую даль, там смыкались. Если взглянуть на Землю Мрака с высоты птичьего полета, то она походила на жирную мохнатую гусеницу. Это хорошо было видно на дорожных картах, тщательно составленных досужими путешественниками.

Хорошо, что милосердные боги не допускали, чтобы из этих затуманных земель выходили живущие в них существа. Иначе людской мир давно заполнили бы диковинные чудища, совладать с которыми могли бы лишь опытные охотники.

Выходить и входить в этот мир могли только люди или дикари бруктеры. С незапамятных времен в торговом приграничье установился своеобразный мен. Обычно это происходило так: как только нарождался новый месяц и ночь уступала свои права утренней заре, в заранее обусловленное место из пелены тумана выходило несколько десятков бруктеров.

Дикие люди выкладывали неплохо выделанные шкуры незнакомых зверей, тяжелую плотную кость, так походившую на дорогой рыбий зуб и которая годилась для украшения оружия и всякого рода недешевых поделок; пучки переливающихся всеми цветами радуги птичьих перьев, а иногда и самих обладательниц этого разноцветья — заключенных в деревянные клети ярких птиц. Порой бруктеры предлагали на обмен пригоршню-другую самоцветных камней, которые почти не нуждались в резце огранщика.

Сами же бруктеры ценили железные ножи и топоры, бронзовую или, опять же, железную утварь. Им, в общем-то, больше ничего и не требовалось, хотя, если они выставляли на торг самоцветные камни, то просили взамен только соль. Как давно выяснилось, она представляла для бруктеров особую ценность и ничем другим их нельзя было соблазнить. Видимо, они неплохо знали стоимость своих драгоценных камней: ведь в мире людей соль тоже пользовалась особым спросом, и добывалось ее не так уж много.

Люди не помнят, чтобы когда-нибудь у них возникала вражда с бруктерами. Всегда жили мирно, торговали… Друг к другу не лезли. Но вот десять лет назад необъятное воинство дикарей вышло из своих земель. Они пытались овладеть людским миром и шли на Альтиду. Впоследствии выяснилось, что вел их все-таки человек: викинг Халли Большой Топор, приемный сын хеннигсвагского ярла Торрвальда. Сами дикари не были причастны к этой бойне — их опоили страшным зельем и они не понимали, что делают. Чем это кончилось? А вот — сидящий рядом Велислав Старой если захочет, то расскажет, как он одолел викингов и возвратил дикарей в их Землю Мрака…

Вот что вкратце рассказал волхв Хранибор. И русалки, и Велислав, хоть и имели представление о затуманных землях, но некоторых подробностей не знали и поэтому слушали со вниманием: мало ли когда-нибудь столкнутся с Землями Мрака. Жизнь — она вообще сложна, и неизвестно, куда занесет тебя завтра.

Кирилл же поймал себя на мысли, что волхв рассказывает о том периоде, который когда-то был и на его земле: о мезозое, вернее, о его части — о знаменитом юрском периоде, когда в болотистых лесах царствовали ящеры.

— Я уверен, то, что показала нам Шейла, не Земля Мрака, — заключил Хранибор. — Там все не так, хотя наверняка этого сказать не могу: был я в этих землях недолго и видел всего лишь их край. Но там даже солнце иное — багровое и большое, а тут по рассвету видно — оно привычное.

— Эх, сколько тайн скрыто! — воскликнул Велислав. — Вызнать бы, что это за страна, прежде чем туда идти. Уверен, ответ прост. А скажи, Кирилл! Когда ты ящеров увидел, так у тебя незнакомые слова вырвались. Ты их с удивлением сказал, мне показалось, чуть ли не с испугом! Ты их когда-нибудь видел? Мне показалось — да.

— Тираннозавр Рекс — вот что я сказал. Так их у нас называют. Самих ящеров никогда не видел — на моей земле вымерли давно, а вот их изображения встречал. Эти чудовища охотились на других ящеров, и по силе им не было равных. Не думал, что вживую они такие страшные. Хотя не уверен, что это именно тираннозавр. Эти меньше.

— Вымерли… — задумчиво сказал Велислав. — Отчего?

Кирилл пожал плечами. Отчего на его земле вымерли доисторические монстры — неизвестно.

— Не знаю. Единого мнения до сих пор нет, только одни догадки. Скорей всего, от голода. Они быстро исчезли, лишь одни их кости иногда находят. Тираннозавр свирепый хищник…

Кирилл вспомнил изображение этого монстра в каком-то научно-популярном, читанном в раннем детстве журнале. Тогда рисунок произвел на него сильное впечатление: тираннозавр, склонив голову и ощерив зубастую пасть, тянулся к шипастому, по всей видимости травоядному ящеру. Для того чтобы иметь представления о размерах чудовищ, рядом был пририсован типовой городской троллейбус. В сравнении с мощными туловищами троллейбус выглядел маленьким и невзрачным.

На детской иллюстрации король тираннозавров стоял почти в такой же позе, как ящеры из мыслеобраза Шейлы. Единственное и существенное отличие заключалось в том, что на картинке ящер был немного больше. А так все точь-в-точь совпадало. Скорей всего, эти ящеры тоже из семейства тираннозавров, хоть и не такие большие, как их король.

Впрочем, размер ничуть не умаляет их свирепости. Ясно, что они ловки, как кошки, быстры, как борзые, а мощью превосходят слонов. Нынешние птицы — потомки динозавров, это доказанный факт. Так вот, поди догони хотя бы курицу, не говоря уж о страусе! У птиц и проворство, и маневренность. А у тираннозавров вдобавок к этим свойствам и сила, и броня.

Не приведи господь столкнуться с подобным монстром в бою. Куда его поражать? В голову? Кость ничем не прошибешь, и, тем более, как помнил Кирилл, вроде бы у динозавров было два мозга. И вес серого вещества — если мозги у первобытных рептилий именно такого цвета — всего ничего. Хотя наверняка этого никто не знал. А самое уязвимое место у любого живого существа — тэто сердце или мозг. Так что если бы и удалось зацепить ящера чем-нибудь огнестрельным, то вероятность того, что сразу повредишь жизненно важный орган, сводилась к нулю. А за это время он успеет добраться до обидчика. Да и разноцветную шкуру этого чудовища не сразу пробьешь, вон что Велислав о щите говорил. Да-а… Рыцарям, сплошь и рядом побеждающим огнедышащих драконов, приходилось туговато. Свою славу они зарабатывали по праву. Кирилл давно считал, что на его земле все-таки когда-то существовали драконы, или просто ящеры. И людям доводилось сталкиваться с ними вплотную.

«Из ружья их не завалишь, — размышлял Кирилл. — Да и нет тут ружья, и взять неоткуда. Тут только стрелы и мечи в ходу. Гранатами забросать? Их тоже нет. Хотя…»

Кириллу пришла в голову оригинальная идея. Порох изобретать он не станет. Существуют вещи помощнее пороха, более подходящие для задуманного. И есть довольно подробные описания, как и из чего их сделать. Взять, к примеру, один из романов Жюль Верна. Там фантаст детально изложил, как можно изготовить нитроглицерин. Вещество, кстати, в десять раз мощнее пороха и взрывалось от удара. Как раз удар-то Кириллу и был нужен.

Он внутренне усмехнулся, подумал, сколько поколений мальчишек, прочитав этот роман, пытались сделать нитроглицерин. Рецепт, приведенный в романе, верный. Почти верный. Только там не учтен один компонент и немного нарушена последовательность. Из-за этих нарочитых неувязок все потуги получить нитроглицерин были обречены на провал. Ни к чему, чтобы взрывались дети. Видимо, великий фантаст предвидел и такое развитие событий, вследствие чего намерено исказил рецептуру. Он многое предвидел.

Правильный рецепт Кирилл знал. Он был занесен в его ноутбук. Там же и описание добавки, чтобы адская смесь взрывалась не от простого толчка, а от внушительного удара. Если взрывчатку разлить по капсулам, сделанным хоть из чего угодно — хоть из глины — и примотать их к наконечникам стрел, то в итоге получится весьма эффективный способ борьбы с ящерами. Сто-двести грамм нитроглицерина если не разнесут чудовище в клочья, то точно обездвижат. Что ж, мысль хороша! Он завтра же займется приготовлением взрывчатки, а Дубыня ему поможет. Лешему несложно добыть нужные компоненты: растения и минералы. Главное — правильно объяснить, что надо.

Лицо Кирилла просветлело, губы тронула улыбка, и это не ускользнуло от глаз волхва.

— Чему обрадовался, Кирилл?

— Да вот надумал, как с ящерами совладать. Если получится у меня одно вещество, то они нам не страшны. Если только в ящерах колдовской силы нет. С ней справляться я еще не умею.

— Пока не знаю, есть ли в них чародейская мощь… — Волхв задумчиво качал головой. — Ящер есть ящер. Про них много сказок и преданий ходит. У каждого народа есть что рассказать. Как правило, говорили о вещах жутковатых. Опять же, известно, что ящеры и в пекле водятся, и заправляет всеми потусторонними силами, мучающими грешников после смерти, никто иной, как Великий Ящер. Его, конечно, никто из живущих не видел, но сомневаться в том, что он есть, не приходится. Не знаю, не знаю, есть ли в них колдовская мощь, — размышлял Хранибор. — Впрочем, это я быстро выясню, как только их не мысленно увижу, а вживую.

— Хорошо, допустим колдовской силы в них нет, — сказал Велислав. — Чем ты их бить будешь, Кирилл?

— Все просто. Сейчас… — Кирилл закусил губу, чуть-чуть подумал и затем постарался доступными словами изложить свою оригинальную идею.

Впрочем, особых пояснений не потребовалось: и Велислав, и волхв сразу уловили суть. Еще десять лет назад Велислав Старой придумал, как при помощи стрел, на кончиках которых было укреплено противоядие, победить бруктеров. И не так давно у Гнилой Топи он с друзьями отбивался от нежити опять же стрелами. В тот раз на их кончиках крепилось серебро. Глаза Велислава загорелись.

— Да! Здорово! Делай взрывчатку! Много времени на это уйдет?

Кирилл улыбнулся.

— Успеем. Мне помогут… К тому времени, как пойдем за туман, далее испробуем ее. Ты меткий стрелок, Велислав. Вот и поглядишь, какова она, взрывчатка. Еще вот что скажу: сейчас и в ближайшие дни нам в другой мир лучше не соваться. А вот за неделю до солнцеворота и неделю после него туман нас пропустит. И главное — в эти дни никто у входа поджидать не будет. Ни ящеры, ни колдуны…

— Откуда знаешь? — живо спросил Велислав.

— Знаю, — усмехнулся Кирилл, — а откуда — не спрашивай. Пусть пока это будет моей тайной. Всему свое время…

Кирилл и в самом деле знал это. О том, когда можно будет пройти из вендского леса в мир, которым овладевает хаос, ему сказал лорд Абигор. Демон также рассказал, что именно надо сделать, чтобы закрыть щель в межмирье. Для этого надо отнести к провалу некие листы одной колдовской книги и вернуть их на то место, откуда они когда-то были взяты. И сделать это могут только люди. Богам, демонам и духам нельзя приближаться к провалу, хаос завладеет их силой и увеличит свою мощь. В итоге может получиться так, что исчезнет все мироздание.

Но пока он решил об этом ничего не говорить своим новым друзьям. И так слишком много информации для сегодняшнего вечера. Сказав «а», придется говорить «б».

В самом деле, не будешь же вот так с налету растолковывать Велиславу, что до того, как очутиться в Альтиде, он умудрился побывать в самом настоящем пекле? Правда, не в таком, как здесь. Видимо, в каждом из миров существует свой ад, в каждом из них свои властители, и в каждом потустороннем мире грешники по-своему искупают вину.

Об этом пока говорить не следовало ни Велиславу, ни волхву, ни русалкам. Это сделать он всегда успеет. И еще Кирилл знал, что мир, лежащий за туманом, называется Беловодье. А вот о Беловодье сказать следует.