Воины Беловодья

Глава 3 О хозяйке потаенной страны

Венды сидели, прилипнув к скамьям. Им оставалось лишь безмолвствовать и с обожанием смотреть на красавицу-хозяйку. Сердца их колотились так, будто готовились вот-вот вырваться из груди. Еще бы! Они не только неожиданно встретили богиню, но сейчас даже сидят рядом с ней! Сидят в ее жилье за накрытым разными вкусностями столом, а она потчует их яствами и беседует с ними!

Милован и Борко таращили глаза. Спины парней взмокли от волнения, пальцы рук подрагивали. О богах, обитающих в ином, Верхнем или, наоборот, в Нижнем Мире, молодцы слышали с самого рождения, даже раньше, чем выучились говорить. Соответственно, почитали их, по своим возможностям приносили дары. Всегда отдавали самое ценное. Боги не любят скупых. Пожадничаешь — и отвернется от тебя удача!

Если бы парни взглянули на себя со стороны, то потом до-олго бы стыдились своего глупого вида. Рты широко раскрыты, будто молодцы скорбны умом; руки не находят себе места; выпученные глаза то в стол уставятся, то на Неждану, то в прикрытое ставнями окно, будто за гладкими дощечками можно что-нибудь увидеть.

И Прозор с Любомыслом не знали, что говорить и как вести себя дальше. Надо же — богиня! Здесь нужен особый почет, особое уважение! Сподобились!..

Княжич Добромил изумленно хлопал ресницами, а его серые глаза восторженно светились. В наступившей тишине было слышно, как мурлыкал на лавке задремавший кот, который звали сказочным именем Баюн. А может, не сказочным? Может, это и в самом деле тот Баюн, который может ласковые песни петь и сказы добрые говорить? Княжич не знал, что и подумать.

Хоть лицо богини и выглядело серьезным, но было видно — ее зеленые глаза сверкают весельем, а губы, казалось, вот-вот прыснут безудержным смехом. Видимо, Неждану немало забавлял ошеломленный вид суровых воинов.

— Ну? Что приутихли, люди? Да не сидите вы истуканами! Иль богов не лицезрели? Ну так смотрите! Все то же самое, что и у вас: руки, ноги, голова. Говорю просто, не велеречиво. Да скажите вы хоть что-нибудь!..

— Прости, матушка! — бухнул Прозор.

Неждана сдвинула брови, хотя глаза остались веселыми.

— Ох, Прозор! — укоризненно воскликнула богиня. — Ну какая я ж тебе матушка! Неждана я, девушка! Вот и зовите меня, как до сих пор называли — Нежданой.

— Прости, Неждана! — понравился Прозор. — Не знали, не ведали, к кому нас судьба привела. Ввалились к тебе, будто в свою избу. Шумим, белье грязное в предбаннике оставили. За столом, не чинясь, рассиживаем. Мы думали, ты простая девушка, а не богиня.

Богатырь смолк. Что еще сказать в свое оправдание — не знал. Да и глупо оправдываться. Они не сделали ничего дурного. Ведь по вендской правде, что издревле существует, всякий путник мог зайти в любую избу, и встретить там радушный прием, найти пищу и ночлег. Прозор развел руками: мол, так уж получилось.

— А я и есть простая, — сказала Неждана. — Только могу делать много такого, что людям недоступно. Хотя, что это вдруг расхвалилась! — с досадой воскликнула девушка. — Простая я! Простая! Такая же, как вы. Вы ведь когда в избу вошли — сами собою были! Так и оставайтесь сами собой, не чинитесь! Такими вы мне любы, а иначе не сидели бы тут сейчас… Глянулись вы мне. А что про белье грязное вспомнил, так не поленись, Прозор, выйди поутру и глянь, как с ним бережно обращаться будут.

— А мы тебя за ведьму приняли, там, в лесу… — невпопад бормотал Милован. — Ты ж к нам вся в диковинных оберегах вышла. Да и старая…

— Это ты за ведьму принял, — встрял Борко. — Я думал, с лешачихой свидеться довелось.

Неждана опять заливисто расхохоталась: мол, надо же, кем помстилась молодым парням. Да, всякое случается!.. Смех ее долго не умолкал. Как успел заметить Любомысл, богиня оказалась такой же смешливой, как простая девчонка. Им тоже — лишь бы позубоскалить!

Отсмеявшись, девушка сказала:

— Ну вы и выдумали, молодцы! Добро, за русалку бы приняли. Они-то часто в людском обличье гуляют. Им это нравится. Но лешачиха?! Да она никогда не выйдет и не покажется людям! Зачем ей?

— А русалки такие же красивые, как ты? — спросил Милован. — Никогда не видел…

— Еще красивее, — серьезно ответила Неждана. — Погоди, придет время и увидишь, какие они, русалки.

— А я ведь знаю, кто нас на вершине горы об опасности предупреждал! — воскликнул вдруг Добромил. — Ты, Неждана! Верно? Помните, — мальчик возбужденно глядел на друзей, — нам голос слышался? Казалось, что трава шепчет, ветер ей вторит, листья деревьев шелестят — чтобы мы уходили. А потом будто бы с небес крик донесся, предупредил, что за нами идут! Я тогда этот голос уже слышал! Это ведь ты, богиня, от меня вестника Мораны отогнала, с ней самой неласково говорила и меня из пекла вытащила! Только сейчас я твой голос не сразу узнал, но уверен — это ты была нашей защитницей!

— Да, княжич. Это я… — просто ответила Неждана.

От слов княжича Любомысл опешил. Какое пекло? Причем тут богиня смерти Морана? Старый мореход ничего не понимал. Не могли взять в толк слова княжича и молодцы. Неведомый шепот и далекий крик с небес они слышали, это так. А вот пекло?.. Лишь один Прозор помрачнел. Он, когда гнался за княжичем, сам неизвестно как очутился во тьме, холоде и видел зарево костров на краю небосвода. Богатырь тогда сразу понял, что это царство Мораны. Неизвестно, как в нем очутился, неизвестно, как из него вырвался.

Любомысл прокашлялся, собираясь с мыслями. Старик волновался — эх, табаку бы искурить, чтоб сердце успокоить! Но в горнице он этого делать не станет — дым слишком едок. Потом покурит, на воле, на ночной прохладе. О чем бы для начала спросить? Так удобно ли богиню вопрошать? Что ей ничтожные людские дела? У богов иная жизнь, иные заботы. Ох, велик искус! Ведь можно выяснить, как устроен мир, жизнь! Старый мореход решил начать с малого: разговорятся, там и иные тайны приоткроются.

— Проясни, Неждана, почему мы здесь очутились? Что нами вело? Ведь не просто так волшебный туман — Радужный Путь — пред нами открылся.

Богиня молчала, испытующе оглядывая вендов, будто решала, нужно ли людям это знание. Вздохнув, неторопливо, мягким голосом, начала говорить:

— С изначала времен, тогда, когда Род создавал все сущее, земли были иными. И эта — что принадлежит мне, и ваша — откуда вы пришли. Все выглядело иначе: иные земли, иные миры, что лежат рядом. Знайте, охотники, — их великое множество. И в них тоже живут люди, которые в те времена были другими — и чище душой, и благороднее духом. И боги часто спускались с небес, чтобы помогать людям в их делах. Ведь тогда они могли говорить с богами так же, как сейчас беседуем мы. Миры связывали те Древние Дороги, остатки которых есть и в вашей земле.

Венды внимали. Ведь одно дело — рассказы Любомысла, что миров много, другое — это подтверждение его слов из уст богини.

— Но так было не всегда, — продолжала Неждана. — Род всемогущ, он вечен, и он создал все. Но есть он, и одновременно с ним существует вечное изначальное зло. И Род с ним бился. Вечность и вечность продолжалась борьба. Одержать верх не мог никто.

— Что есть изначальное зло? — спросил Любомысл. — Темные силы?

Неждана отрицательно покачала головой.

— Нет, хуже. Безумие, беспорядок. Ты ходил по миру, старик, и знаешь, что в иных землях это называют хаосом. Это зло — хаос.

Любомысл кивнул. Он слышал это слово. Старик все понял. Да, хаос действительно страшнее злых сил.

— Что-то я не понимаю, — пожал плечами Прозор. — Как безумие может быть злом? И беспорядок?..

— Эх, Прозор! — с укоризной воскликнул Любомысл. — Сейчас ночь, и в лесу лето. И вот представь: вдруг, ни с того ни с сего опять настал вечер. И не просто вечер, а зимний! Или ты бьешься с врагом и вдруг видишь, что перед тобой друг. Что тогда? Это и есть безумие, когда все меняется и ты не знаешь, что тебе делать.

Богатырь кивнул. Понял — это и самом деле плохо.

— Род создал богов, — сказала Неждана. — Они помогали ему в борьбе с хаосом. Но безумие тем и сильно, что невозможно предугадать, как оно поступит в следующий миг. Хаос завладевал разумом богов, и они становились на его сторону. Зло повелевает ими и сейчас. Ведь хаос существует от начала времен, и уничтожить его нельзя. Он так же вечен, как вечен Род. Наконец, Род и боги одержали победу и смогли выбросить безумие из миров. И сейчас хаос блуждает в межмирье. Его нет нигде, и все-таки он есть. Это случилось задолго до того, как боги создали людей…

Любомысл кивал. Старый мореход все понимал. Милован и Борко морщили лбы, но тоже вроде кое-что уразумели.

— Ты, Любомысл, спросил, почему вы здесь очутились? — мягко сказала Неждана. — Так вот, я рассказала о хаосе не просто так. Слушайте, что случилось дальше. Как только исчез хаос, и в мирах воцарился порядок и они зацвели. Род создал людей. В те времена не было войн, не было ни голодных, ни бедных. Никто не желал друг другу зла. Все люди были равны меж собой. Но вот как-то один человек возжелал большего, чем дали ему боги. Он захотел великой власти. Его сообщниками овладела жадность. Чтобы получить то, что им хотелось, они каким-то образом смогли ненадолго выпустить из межмирья хаос. И тогда опять произошла великая битва между богами и безумием. После той битвы мир изменился. Древние Дороги, которые создали боги для того, чтобы легко попадать из одной земли в другую, запечатали. Теперь места перехода из земли в землю скрывают облака густого волшебного тумана — Радужного Пути. Миры богов и людей разделились. Наступил покой. Он продолжался тысячи и тысячи лет. Но всему приходит конец, и вот кто-то снова выпускает хаос в миры. Видать, не до конца боги выкорчевали посевы безумия. Теперь они снова взошли, набирают силу, и хаос пытается овладеть мирами.

— Значит, будет битва? — спросил Прозор. — Боги и люди объединятся?

— Нет, — отрицательно покачала головой богиня. — Сейчас боги бессильны перед злом. Для того, чтобы выбросить хаос в межмирье, Роду надо уничтожить все созданное. Все погибнет, если начнется битва.

— А где выход из его логова? — спросил Любомысл. — Откуда зло выпускают?

— Око начнет свое шествие по мирам отсюда, из моего леса, — тихо сказала Неждана. — Наверно, уже немного осталось до этого дня или, скорее, ночи…

Заметив, что дружинники забыли про еду и сидят мрачные, Неждана улыбнулась:

— Да вы ешьте, угощайтесь. Может, не скоро это время наступит! На ваш людской век времени хватит. А если случится, что ж… — Девушка пожала плечами: — Чему быть, тому и статься.

— Погоди, Неждана! — возмутился Прозор. — Что значит: чему быть, тому и статься! Нельзя же так сразу покоряться. Бороться надо! Биться! А что же боги? Они совсем бессильны? Пусть запрут беду так, как сделали встарь. И люди им помогут! Не все же слуги хаоса. Уверен — их мало!

— Эх, Прозор! Твоими бы устами да мед пить! — тихим горьким голосом отозвалась Неждана. — За это время хаос набрал силу, и богам нельзя приближаться к нему. Иначе он подчинит их и тем самым увеличит свою мощь. Боги уже не могут победить безумие. Не могут! Хаосу помогают. Если бы он существовал сам по себе, то было бы проще. Но у него появилось много слуг. Такое происходит во многих мирах.

— Служат люди? — спросил Любомысл. — Или колдуны?

— Не те и не те. Когда-то они были людьми, родились ими. Сейчас они иные. Нелюди.

— Это как? — недоверчиво спросил Прозор. — Мертвецы?

— Пожалуй, да. Выглядят как люди, но души у них нет. Она принадлежит хаосу.

— Так что же делать… — растеряно протянул Любомысл. — Неждана, я как-то не могу это осознать.

— У нас в Альтиде этих слуг нет! — брякнул Прозор.

— Я и не говорю, что они есть в Альтиде. Я сказала — в других мирах. Хотя на вашей земле есть служители хаоса. И иногда они проникают сюда.

— Сюда? — недоумевал Прозор. — Но ведь это твой лес, богиня! Это твой мир!

— Он когда-то был моим. А то, что от него, осталось… — не договорив, Неждана махнула рукой. — Это уже не мой мир и не мой лес. Он сопротивляется, но вы видели покрытые серым налетом кривые деревья. У корней и по ветвям их растет невиданная доселе плесень. Меняются звери. Озера, которых было так много, превратились в болота. Теперь пересыхают и они. Хаос волнами накрывает мой мир, и каждый раз в нем что-то меняется. Как только он победит остатки моего леса и меня не станет, то зло пойдет в другие миры. Этот лес — самое главное препятствие на его пути. Гибель моего мира — начало конца…

Молодцы, широко раскрыв глаза, слушали. Парни мало что пока понимали. Но о том, что миров много, они уже слышали прошедшей ночью. О разных землях, скрывающихся за Радужным Путем, говорил Любомысл. А старый мореход задал неожиданный вопрос:

— Неждана, я понимаю, что есть другие земли. Для этого не надо быть мудрецом, достаточно лишь взглянуть на ночное небо. Ведь звезды на нем, наверно, такие же, как наше солнце? И они освещают иные миры. Мореходы давно об этом догадываются. Я прав?

Неждана кивнула: мол, все правильно, продолжай, Любомысл.

— И как же хаос может дотянуться до них?

— Постой, постой, Любомысл! — встрял Прозор. — Ты что, хочешь сказать, что бог Хорс не один? Их много? Такого быть не может!

Любомысл замялся, этого он не знал. Пояснить не мог, и догадок у него не было. Старому мореходу помогла Неждана.

— Солнечный Хорс один, Прозор. Просто он многолик. Так же, как он освещает твою землю, твой лес, он светит и в иных землях. И боги многолики. Все просто. Представьте себе огромное дерево, и на этом дереве бесчисленное множество листочков. Эти листья и есть иные миры. Они все соединены между собой одним стволом. И если корни этого дерева поразит гниль, то погибнет вся листва… Корни — это моя земля.

— Мне все понятно, — сказал Любомысл. — А тебе, Прозор? Княжич, ты как, понял? А вы, парни?

Спутники закивали. Куда уж проще! Сколько раз видели, что если повреждены корни, то больное дерево листья сбрасывает, а потом ствол усыхает. Только пока в голове у них не укладывалось, как это миры соединяются? Где? Невдомек…

Поняв сомнения вендов, Неждана пояснила:

— Земли невидимо соединяются. Неощутимыми переходами. Вы же ведь даже не сразу поняли, как сюда попали. Верно? Разве заметили что-нибудь необычное? Нет! Просто скакали по дороге. Туман по ее краям видели. А как обернулись, то он уже сгустился и обратно вас не выпустил. Просто ваш мир и мой лежат на одной ветви. До других пришлось бы дольше добираться. Это вы встали на одну Древнюю Дорогу. Будь она в ином месте, то может, попали бы в иной мир. Хотя… — Неждана пожала плечами, — хотя они давно закрыты.

— В морях дороги есть, — сказал Любомысл. — Корабли, бывает, попадают в иные земли. Тоже проходят сквозь Радужный Путь. Я уже говорил об этом. Помните?

Венды помнили. Слушать рассказы старого морехода они любили, запоминали все, что рассказывает.

— Нет, Неждана, когда мы подъехали к туману и он перед нами распахнулся, кое-что я все-таки ощутил, — сказал Прозор. — Показалось, что отсюда непонятным злом веет. Не успел предупредить, как жеребец княжича вдруг сбесился и понес Добромила. И вот мы тут…

Богиня кивнула:

— Да, это волны безумия. Сейчас они затихли. Два дня назад хаос вновь стал прорываться из межмирья. Он вышел и еще больше расширил серую пустошь. Ее вы видели с горы. Лес сократил свои размеры. Появились новые невиданные твари. Так же одновременно зло выходило и в других местах.

От внезапно нахлынувшего волнения Любомысл чуть не задохнулся!

— Два дня назад?! — воскликнул старик. — И у нас тогда невесть что творилось! Ночью, что мы провели в Древней Башне, напротив древнего болота — Гнилой Топи! Неждана, в ту ночь из болота вырвалось нечто несусветное! Нас одолевали невиданные твари, нежить! Мы чудом живы остались! — Не в силах совладать с возбуждением, Любомысл ткнул Прозора в бок: — Понял, Прозорушка? Вот что это было! Хаос в наш мир выходил из болота, в наш лес! А вы поняли, молодцы?

Борко и Милован сидели раскрыв рты. В разговор парни не вмешивались. То, о чем говорят, пока до них доходило смутно. Вроде бы все ясно, но вот какая-то тонкая ниточка ускользала от их понимания. Молодые охотники до сих пор были поражены, что рядом с ними — за одним столом! — сидит богиня. Сестра богини охоты, Дивы! Они у нее в гостях! Такое даже вряд ли может присниться! А Неждана особая: даже и не скажешь, что она из мира богов. И ладная, и простая. И еще очень-очень красивая. Богиня чем-то неуловимо походила на девушек из вендских деревень.

Остальное молодцы слушали краем уха и, соответственно, из застольной беседы понимали не все.

— Неждана, — спросил вдруг Добромил, — скажи, когда хаос вырывался? Днем или ночью?

— Днем, княжич. В этот раз днем. Хотя раньше все по ночам происходило. Видимо, теперь и при свете может. Я его сдерживала, как могла. Но силы мои на исходе. На своем пути зло все перемалывает в труху. Если бы вы вышли в пустыню, то увидели бы его следы: там лежит серый, легкий, как пепел, колючий песок. То, что находится вблизи него, меняет свой облик, а затем гибнет. От леса осталось лишь зеленое пятно, которое вы видели сверху. Скоро исчезнет и оно. Исчезнет это озеро, превратившись в болото, затем и топь высохнет. Звери превратятся с уродливых страшилищ. А я стану старухой. В этом облике вы меня видели. Там, где начинает властвовать безумие, я не могу появляться в обычном облике — девушкой. А потом… потом я наверно умру. Я не стану служить хаосу, и уходить мне некуда. Это моя земля, мой лес! Я буду бороться и сдерживать напор хаоса. А потом, когда он приблизится, я попрошу богиню Морану подрезать нить моей жизни. Вы знаете, — скорбно улыбнулась Неждана, — ведь и боги могут умереть, если пожелают. Мы не вечны. Великий Род разрешает нам делать это. Вы, люди, после смерти попадаете или в Ирий, или в Пекло. Все по делам вашим. А боги просто исчезают, их ждет забвение. Порой мы можем уйти в иной мир. Так поступил крылатый пес — Семаргл. Он пропал после второй битвы с хаосом. Мне же уходить некуда. Хаос будет везде. А потом зло овладеет Ирием. Уничтожит пекло. Все исчезнет в сером небытие. Угаснет солнце. Исчезнут боги. Никто не станет служить ему. Даже Чернобог. Да и не нужны злу слуги. Хаос повелевает сам собой, ведь он безумие.

Неждана говорила о страшных вещах. Отважных вендов не пугала смерть, они боялись другого. Как это — не станет Ирия? Неужели исчезнет их величественный лес? Зачем тогда вообще жить? К чему стремиться?

Любомысл мрачно уставился в пол. Старик размышлял. Хотя что он мог придумать на скорую руку? Молодцы молчали. Если б им показали врага, приказали: парни, в бой! — они бы не размышляли. Но враг оказался слишком могущественен. Вон, даже боги не могут с ним совладать.

— Неждана, а как это все началось? — взмолился Прозор. — Почему хаос смог выйти? Можно ли загнать его обратно? Ведь нельзя допустить, чтобы все исчезло! Вы же боги! Неужели нельзя совладать с этим злом?

— Может, и можно, воин. Только я не знаю как. А началось все это около тысячи лет тому назад. Тогда сквозь Радужный Путь в мой лес вошел колдун. Он оказался сильным и хитрым. Свои мысли он ловко скрывал и смог обмануть меня. Я не догадывалась, кто он такой и что ему здесь нужно, настолько неуловима оказалась его суть. Колдун пришел сюда из полуденных земель. Колдовство его было скрыто и сильно. Выглядел он обычным человеком, хотя был бледен. Странно, да? Ведь те, кто живет в жарких странах, смуглы. Этот же казался выходцем из могилы. Одежда была ему под стать. Но пусть она чудная, мало ли кто как одевается. Каждый волен носить то обличье, которое любо. Даже боги рознятся своим видом. А уж люди — подавно! Да, — голос Нежданы задрожал от обиды, — я не смогла распознать, кто он такой на самом деле. А когда поняла, было уже поздно… Ах! Мне бы попросить о помощи! Пускай Перун испепелил бы колдуна своими синими молниями, или Хорс сжег его золотыми лучами! Или моя сестра Дива пусть пронзила бы его своими калеными стрелами! Но нет… Я оказалась самонадеянна, я думала, что сама совладаю с колдуном. Мне не удалось это сделать… Тогда я не знала, что за пришлым колдуном уже стояла сила зла.

Тут лицо Нежданы омрачилось застарелой болью. Богиня не могла простить себе давней ошибки. Голос ее стал тих, в нем сквозила печаль:

— Вы должны знать, венды. Далеко на закате, там, где когда-то простирался мой лес, есть врата в межмирье. На них наложена закрывающая проход печать. За вратами, в ожидании того мига, когда они снова смогут выйти из пустоты, обитают древние служители хаоса. В серой сумраке царит грохот невидимых барабанов и нестройный пронзительный визг рожков. Под этот нескончаемый грохот, без цели и мыслей, там неустанно ковыляют слепые, лишенные разума боги. Их силу забрал хаос. Забрал, а взамен дал надежду, что придет время и они снова воцарятся в мирах. Этого мига боги ждут, хотя не понимают — зачем? Ведь они безумны…

Неждана замолчала. Глаза богини сверкали, а кисти рук сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Неждана, это ведомо всем богам? — спросил Любомысл. — Среди людей вряд ли кто об этом слышал. Сколь лет по свету бродил, сколь разных историй выслушал, но даже намека на такие страсти не было.

— Да, боги об этом знают, — с горечью ответила Неждана. — Вот только поделать ничего нельзя. Я говорила — они уже не могут совладать с хаосом.

— Почему? Оттого, что у него есть слуги? Те, у которых нет души? И еще безумные боги? — спросил Добромил.

— Да, княжич. Хаос набрал силу. Если он хоть краем коснется любого из богов, то тот тоже лишится разума и подчинится ему. Будет бродить в межмирье. А хаос, получив его силу, увеличит свое могущество. Богам нельзя к нему приближаться. Вы видели меня утром в лесу, тогда я приняла облик старухи. Думаете, мне нравиться эта ипостась? Ничуть! Но я ничего не могу поделать — там, где зло изуродовало лес, я, помимо воли, обращаюсь в старуху. Я могу ходить по лесу, но в пустыню выйти не могу. Если появлюсь там, то сразу же стану частью хаоса и пополню сонм безумных слепых богов…

— Неждана, ты говорила про печать, что закрывает врага в межмирье, — сказал Любомысл. — Расскажи, что это за печать, что за врата?

— Когда хаос был побежден во второй раз и выкинут в пустоту, то на место, где находятся врата в межмирье, Род наложил свою могущественную печать. Уничтожить ее не смог бы ни могущественный бог, ни, тем более, простой смертный. Но колдун полуденных стран смог повредить печать Рода. Как ему удалось это сделать — загадка. Видимо, он уже принадлежал хаосу, стал его служителем. Колдун смог вырезать из камня небольшой кусок. А потом он сделал из него книгу заклинаний. С ее помощью можно вызывать иных слуг хаоса, пользоваться его могуществом. Но погубить то, что создано великим Родом, нельзя. Печать Рода повреждена, но не уничтожена. Она до сих пор держит врата, они лишь ненамного приоткрылись. Но время идет, с каждым днем ее могущество истончается.

— Почему? — спросил Любомысл.

— В этом виноваты люди.

Старый мореход пожал плечами. Ведь людям не под силу менять сделанное богами, а особенно Родом, создателем мира.

— Что они делают? — недоумевал старик. — Ведь ни человеку, ни даже могущественному колдуну не подвластно менять волю богов. Ты сказала, что колдун полуденных стран не смог уничтожить печать, а только ее повредил, сделав книгу, и врата пока всего лишь приоткрыты.

— Да, это так. Но за книгу шла битва. Она не уцелела и оказалась разъятой на части. Листы ее разлетелись по мирам. Я говорила, что земли соединены. В любой из них есть место, где они соприкасаются. И так же в любой из них есть врата-двойники. Печать одна, тут. А врат много. Если на их месте происходит нечто злобное, то хаос набирает силу. А потом — иной раз плавными волнами, иной раз рывками — выходит из межмирья. Миров много, и в каком из них это произойдет, неведомо. Но крикни в одном — аукнется во всех.

Прозор смущенно покрутил головой.

— Как-то не очень понятно, Неждана. Не осознать…

— А чего тут непонятного! — воскликнул Любомысл. — Все просто. Врата есть в каждом из миров. Тронешь одни — затронешь и другие. Вот представь себе сбрую нарядную, — Любомысл вздел руки, поясняя, какою должна быть богатая конская упряжь. — Эту сбрую какой-нибудь купчина на своего рысака по праздникам надевает. Сбруя расшитая, вся блестит и ломится от злата и серебра. И еще на ней бубенцы висят. Тронь один из них — и другие зазвенят. Так же и врата, что хаос запирают. Потревожь одни — другие отзовутся, во всех мирах, — заключил старый мореход. — Так, Неждана? — Любомысл хитро прищурился.

Богиня, разведя руками, кивнула. Любомысл хорошо пояснил, просто и понятно. Но Неждана все-таки уточнила:

— Все верно, Любомысл. Только самые главные врата тут, у меня. Остальные лишь слепок с них. Только тут хаос может прорваться. Только тут его можно сдержать. Но выйдет он тут — выйдет и в остальных мирах.

— Все понятно, — заключил Любомысл. — Чего уж тут не понять! А для вас, молодцы, поясню особливо. На сбруе, средь бубенчиков, есть еще самый большой да важный бубенец. Он обычно посередке на груди коня висит. Не бубенец, а целый колокол! Вот он-то и гудит громче всех да остальным свой звон передает. Так вот, этот главный бубенец-колокол здесь, на земле Нежданы.

Любомысл повернулся к молчавшим, державшим в руках по куску пирога парням.

— Уразумели? Или еще пояснить? Тогда представьте, что камни в озеро бросаете. Куда ни брось — круги все равно до любой части берега дойдут. Понятно, отроки?

Отроки вздохнули, переглянулись и дружно закачали головами. Мол, понятно. Неждана, улыбаясь, смотрела на парней. Ничего, разберутся. Дело нехитрое… Эка невидаль, узнали, что земля не одна, а много. И что все они друг с другом связаны. Разберутся!..

— Вы ешьте, ешьте, молодцы! Мотайте на ус, да не отвлекайтесь. Это мы промеж себя беседу ведем, — сказала Неждана. — Может, и удумаем чего-нибудь нового. Вон, Любомысл, соображать-то как горазд! Пока я разбиралась, как растолковать доходчивей, он сразу смекнул, как надо, и про бубенцы, коими купец своего жеребца украшает, ввернул.

Старый мореход зарделся, смущенно улыбаясь. Похвала богини была ему приятна.

— Да ведь и ты, Неждана, если бы не сказала, что миры, как листва на дереве, то и я не сразу бы понял. Это ты нас вразумила! Тебя благодарить надо, многое мы теперь знаем. И скажу вам вот такую вещь. — Тут старик стал серьезен и горделиво расправил плечи. — Я ведь догадываюсь, где слепок с главных врат в межмирье на нашей земле находится!

— А ну-ка, ну-ка! — загудел Прозор. — Говори, друг! Щас проверим, верна ли моя догадка?!

— И я кое-что сообразил, — воскликнул княжич. — Говори, Любомысл!

Лишь молодцы молчали, они жевали вкуснейший пирог и запивали его киселем. А с набитыми ртами много не скажешь. Но на слова старого морехода парни откликнулись — дружно закивали, мол, и мы тоже кое-что знаем.

— Вот что я думаю. Врата в межмирье на Гнилой Топи находятся. И позапрошлой ночью у нас, а у Нежданы днем, хаос и выходил! Поняли? Может, он и в других мирах прорывался, но это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. И вот какие у меня соображения появились. Главные врата здесь. Надо их закрыть, и тогда ни здесь, ни в других мирах это зло больше не выйдет! Верно, Неждана? А вы что скажите, друга?

— Надо закрыть, — сумрачно сдвинув брови, кивнул Прозор. — За друзей отомстить, которые позапрошлой ночью погибли…

— Ох, воины! Смелые вы! — воскликнула Неждана. — Все так! Закрыть надо! Только ведь я говорила, что боги бессильны. Хотя… — зеленые глаза богини сверкнули: — Хотя люди могут то, что уже неподвластно богам!

Любомысл, сомневаясь, смотрел на Неждану. Мол, как это люди могут, если даже боги не могут к вратам приблизиться?

Увидев недоуменный взгляд старого морехода Неждана сказала:

— Зря сомневаешься, Любомысл! Добро всегда сильнее зла. И добрый человек, зла другим не желающий, сильнее того, кто злобой пропитан, и только о ней и мыслит. Так с испокон повелось. Не нами это придумано, это Род так сделал. А ведь хаос — это безумие, а безумие — зло. Не сомневайся!

— Я не сомневаюсь, только тут думать надо. Крепко думать! С наскоку не возьмешь!

— Утро вечера мудренее, — махнул рукой Прозор. — Видно будет…

— Да, — согласилась богиня, — всему свой черед. Опасно это — идти в место, где хаос силу набрал. Но люди могут туда проникнуть. Если у человека душа тверда, не несет он в ней ничего дурного, то не зацепит его зло. Безумие с тем совладает, кто тянется к нему. Кто власти, золота хочет с его помощью добыть. Это-то он получит! С лихвой! Только расплата за неправедно нажитое тяжела…

— Ладно, обдумаем это дело, — кивнул Прозор. — А пока расскажи, как все дальше было? После того, как колдун повредил печать?

— Он сделал книгу. Но печать Рода не простой камень! Как только книга была вынесена из моего мира, то рассыпалась. Листы разлетелись. Куда — колдун не знал. Так что целиком заполучить книгу ему не удалось. Только несколько листов. Иначе, он выпустил бы хаос из межмирья. Протекли столетия, стало забываться то, что когда-то в мой лес заходил этот колдун. Мой лес простирался до края небес. Там, где сейчас серая пустыня и дальше, стояли деревни. В них жили чистые душой люди — могучие воины, бесстрашные охотники. Иногда сюда заходили волхвы, они искали знания… Лес цвел. И я сливалась с ним. — Тут богиня улыбнулась: — Как вы думаете, откуда я все о вас знаю? Откуда мне ведомо, что вы говорили? Просто частица моей сути есть в каждом дереве, в каждой травинке… Раньше в моем лесу зверям было раздолье. Они выбегали мне навстречу. Сейчас их осталось мало, и они пугливы: не понимают, откуда ждать беды, прячутся. Порой я объезжала свою землю, сидя на спине могучего быка-тура. Мне это нравилось…

Увидев, как при этих словах заблестели глаза молод-цев, Неждана, улыбаясь покачала головой:

— Знайте, моей сестре — богине охоты Диве — не нравится, когда ради нее убивают зверей. Ей не нужны приношения, не нужны кровь и страдания. Ей не нужны ни шкурки, ни мясо. Ведь она сама может добыть все, что только пожелает. Доброму охотнику богиня поможет без жертв в ее честь, а злобному и жадному…

Заметив недоверчивые взгляды вендов Неждана махнула рукой: — Дурной человек ничем не сможет отдариться, благоволения Дивы не получит и удачи ему не будет. Так что, охотники, не делайте этого — не приносите ей жертв. Просто будьте добры к лесу и к его жителям. — Богиня взглянула на благоговейно внимавших ее словам Борко и Милована. Лукаво улыбнулась: — Я знаю, вы мечтаете выйти на бой с туром и добыть из его спины пояса. Не надо убивать зверя из-за одного ремня! Если вы мечтаете об этих поясах, то я попрошу Диву. Она даст их вам. Хотите?

Еще бы молодцы этого не хотели! Хотели, да еще как!!! Они радостно закивали. Еще бы — получить заветную мечту из рук самой богини охоты! Уж точно — таких поясов больше ни у кого не будет.

Прозор нахмурился и зыркнул на парней так, что с лица их мигом сползли лучезарные улыбки.

— Ишь чего! — пробасил богатырь. — Без труда турьими поясами овладеть захотели! Ты уж прости меня, богиня. Но только ни к чему этих увальней баловать. Такую вещь заслужить надо! Если не в поединке с лесным быком, то хотя бы иным подвигом. Рано им, — мрачно добавил он, — пусть заслужат…

Любомысл держал чашку на вытянутых руках, пил квас. Казалось, весь отдался этому занятию: глотнет и прикроет глаза от удовольствия. На самом деле, больше удовольствия ему доставляла беседа. Старому мореходу этот пояс не нужен, его дела за себя говорят. Интересно, что ответят Прозору молодцы? Старик-то знал, как они вожделеют турьи пояса!

Вместо них сказала Неждана. Богиня встала, подошла к Прозору, положила руку на его плечо и проникновенно произнесла: — Они заслужат пояса. Уже тем заслужат, что туру жизнь сохранят. И я за это спасибо скажу, и Диве в радость. А другие подвиги у них еще впереди! А с такими поясами их легче совершать. Ведь верно, молодцы?

Можно и не спрашивать! Борко и Милован хоть сейчас готовы были броситься в ночную пустыню за лесом и там рубится с неведомыми слугами хаоса. Они заслужат, многократно заслужат! Пусть богиня не сомневается!

Неждана же, вновь став серьезной, продолжила рассказ.

— Так вот, охотники, слушайте дальше. С той поры, как колдун полуденных земель повредил печать, пролетели века. Все это время ничего не происходило. И вот, несколько десятков лет тому назад, я почувствовала неладное. Там, где находилась запирающая врата печать, стали происходить непонятные и страшные вещи. Одна из ночей огласилась заунывным воем. Он был таков, что на деревьях дрожали листья, а звери, проснувшись, бежали прочь от того места. Вой доносился даже сюда, до этого озера. Сев на своего тура, я погнала его туда, откуда несся вой, — к вратам. Ведь я хозяйка этой земли, мне нужно ее оберегать! Навстречу бежали звери, воины же из окрестных деревень готовились к битве. Но кто враг, они не знали. И вот я подъехала к месту, где находятся врата. Там вместо большой зеленой поляны появилось топкое болото, пока, в ту ночь, еще небольшое. Посредине него я увидела каменную печать Рода. А рядом с ней, будто пробитая в воздухе, зияла рваная дыра, и по краям ее пробегали лиловые сполохи. Это появился провал в пустоту, в межмирье. Я поняла: там хаос. Там безумие.

Венды затаили дыхание. Поистине богине говорила поразительные вещи. Можно прожить сотни лет и никогда такого не узнать. Но от следующих ее слов у них шевельнулись волосы, а Прозор вдруг почувствовал, как диким ударом стукнуло в голове и сразу же заломило виски.

В памяти отважного венда яркой молнией вспыхнуло воспоминание о том, как в детстве, он неразумным мальчишкой отправился на древнее болото, Гнилую Топь, — добывать цвет папоротника. Неждана говорила до боли знакомые ему вещи.

— Это выли мертвецы… — тихим голосом рассказывала богиня. — В ту ночь их было немного, и появившееся болото занимало лишь поляну вокруг камня-печати. Они шли к рваному провалу и исчезали в нем. Я видела: они упираются, не хотят идти в него, но их вела неведомая сила. Хаос овладел их душами и попутно забрал мертвые тела. Усопшие были обряжены в странные одеяния. Я никогда таких не встречала. Наверно, они из другого, неведомого мне мира. Всех их убили необычным оружием: спереди маленькая дырочка, а сзади будто выгрызено, разнесено страшным ударом. Эти маленькие дырочки, со сгустками запекшийся крови, виднелись на каждом мертвеце: на груди, на животах. Чаще в голове, во лбу. К провалу шли люди самого разного возраста. Шли мужчины и женщины…

Прозор слушал и каменел лицом. Неждана это заметила.

— Что с тобой, охотник?

— Ничего, — пытаясь совладать с болью в висках, ответил он. — Просто вспомнилось.

— Что? Тоже что-нибудь знаешь?

— Да. Видел я такое. Думаю, это наше болото много лет назад в твоем мире появилось!

— Гнилая Топь? — сразу догадался Любомысл.

— Она, проклятущая.

— Прозор, расскажи, что знаешь, — попросила Неждана. — Может, это важно. Только в моей земле это происходило давно, тебя тогда на свете еще не было…

И Прозор, впервые за всю свою жизнь, поведал о том, что приключилось с ним в детстве. О том, как он отправился на Гнилую Топь. Как нашел растущий близ болота папоротник и, оберегая его от лесной нечисти, огородил кругами. Как незаметно для себя уснул, а проснувшись, увидел, что у края болота стоят мертвецы…

— Им не я был нужен, — заключил богатырь. — Они будто молили о чем-то. Будто хотели на берег вступить, вырваться из топи. Раны на них были точь-в-точь, как ты описываешь: маленькие дырочки, а сзади будто вырвано. И одежда на них невиданная. Только уже истлевшая. Последнее время я часто вижу их ночами, во сне. Мне кажется, они хотят утянуть меня в болото. А что было дальше, Неждана?

— Дальше я увидела, что болото разливается. Вода подступала к копытам тура. Что-то подсказало мне — это опасно. Я развернула быка и погнала его прочь. Надо сообщить богам, что случилось у врат, попросить их о помощи! Но тщетно! Я ничего не успела сделать! Я увидела, что болото разливается и гнилая вода преследует нас. Тур бежал, а мутная вода ревела и клокотала сзади! Казалось, вот-вот она захлестнет нас своими зловонными волнами.

Впереди стали исчезать деревья. Их будто что-то сжирало! Вот они растут — и вдруг их нет! Вместо них пустошь! Из-под копыт тура вздымалась сухая пыль, они стучали по невесть откуда появившемуся камню. По бокам возникали скалы, у которых будто бы была обрублена вершина. Они двигались и меняли свои очертания! Порой, то вдалеке, а то и совсем рядом появлялись диковинные строения: башни невиданных крепостей, обнесенные глиняной оградой маленькие города и высоченные колышущиеся здания… Они появлялись и тут же исчезали в пыльном мареве. С неба летели большие камни, и огненные хвосты тянулись за ними, а в моей же земле вдруг оказывались выгрызенными огромные куски и вместо них появлялись провалы в бездну… Это хаос перекраивал миры и менял установленный порядок… Эти огненные небесные камни до сих пор сохранили память о своих мирах. Порой они их показывают, и в них можно проникнуть.

— Мы видели такой камень по пути сюда, у болота, — сказал Прозор. — Верно, все так, как ты говоришь: перед нами появился кусок иного мира, и в нем мы увидели вырубленный лес. Совсем рядом с нами стоял виновник этого бесчинства. И вдруг окно в иной мир захлопнулось! Эх, не успел выпустить ему требуху!

— И хорошо, что не успел, — ответила Неждана. — Мог бы остаться в незнакомой тебе земле, и неизвестно, что ждало бы тебя там… Так вот, тур мчался, а вокруг все рушилось. Земля прямо на глазах исчезала…

Я взмолилась богам, и мой зов был услышан! Мне пришли на помощь. Небо затянулось тучами — это первым подоспел бог Грозы. Перун бил молниями, и сзади грохотал камень. Обернувшись, я увидела, что синие молнии летят в то место, где находятся врата. Бог Грозы останавливал вырвавшийся хаос. Стрибог наслал бурю, и сзади до небес вознеслись черные смерчи. Они не давали злу вырваться дальше, отбрасывали его назад. На краю небосвода то тут, то там вспыхивало зарево. Это гибли деревни и жившие в них люди… Они не успели ни укрыться, ни бежать. Да и бежать было некуда… — голос Нежданы дрогнул. — Я мчалась, и рядом со мной на стремительном жеребце скакала моя сестра Дива. Богиня Охоты оборачивалась и на ходу стреляла назад калеными стрелами, туда, откуда несся вой. Дива не промахивалась.

Я видела, куда она бьет. Сзади клубилось густая и вязкая, будто грязь, черная туча. Она расширялась, и все, чего касались ее клубы, обращалась в небытие… Подоспевшие боги пытались сдержать ее, но тщетно. Наверно, мы бы погибли — вернее, нами овладел бы хаос, но тут в неурочное время бог Хорс озарил лучами землю! И все сразу стихло! Черная туча осела пылью. Сейчас там, где она опала, ничего не растет. Там серая пустошь… И вот зло утихло, и на земле воцарилась тишина. Но какова оказалась эта земля! — горько воскликнула Неждана. — От некогда могучего леса мало что осталось… Деревья в нем оказались изуродованными безумной силой. Повсюду стояли лиловые скалы, занесенные сюда из какого-то иного мира. Люди и большая часть зверья погибли. Их поглотило зло. От леса осталась лишь небольшая зеленая частица вокруг этого озера… С той поры прошло немало лет, а в моей земле все осталось как после той ночи. Она не ожила. Вы видели хворый лес. Порой в нем появляются невиданные доселе твари. Порой по нему бродят слуги хаоса. Их вы тоже видели. И сама я могу появиться за границами зеленого пятна только в облике страшной древней старухи. Вот так, в одночасье, пропал мой мир…

Неждана махнула рукой. Губы ее дрогнули, и вендам показалось, что на глаза девушки навернулись слезы. Да это и понятно, ведь ее лес гиб, а она ничего не могла с этим поделать.

— Видимо, это началось с того, что в одном из миров на месте врат устроили людское жертвоприношение, — сказал Любомысл. — Из-за этого все и случилось.

— Видимо, так, — кивнула Неждана.

— Все так и осталось после той ночи? — осторожно спросил Любомысл.

— Нет, это не все. Вскоре открылась ведущая в ваш мир Древняя Дорога. Она отворяется в те ночи, когда умирает луна и нарождается новый месяц. Туман — Радужный Путь — мне стал не подвластен. Закрыть путь в мой мир я не могу, в него может проникнуть любой. И так оно и есть. Порой приходят люди и сразу же идут в серую пустошь. Знают, куда! — Неждана блеснула глазами. — К меняющим очертания горам, за которыми находится болото! К вратам! Это слуги хаоса. Порой они возвращаются, но очень редко.

Любомысл задумчиво потер затылок.

— Скажи, а почему ты решила нам помочь? Ведь и мы могли оказаться слугами зла.

— Нет, Любомысл, не могли! — улыбнулась Неждана. — Вы люди. Я же слышала вас на вершине горы. Вы могли увидеть это озеро и без препятствий добраться до него. Вы могли пройти через лес. А у слуг хаоса или тех, кто готов ему служить, это не получится. Увидеть озеро и зеленый лес они не смогут, как бы этого ни хотели! Они бродят лишь по серой пустоши или по краю мертвого леса. Он, хоть и изуродованный, еще может сдерживать их. Но, — вздохнула Неждана, — наверно это продлится недолго. Боги не могут ничего сделать. Мое Беловодье гибнет…

Раздался грохот. Это вскочил на ноги Прозор. Вслед за предводителем поднялись и остальные. Последние слова Неждан привели вендов в неописуемый восторг.

— Что! Неждана! Повтори! — грохотал Прозор. — Что ты сказала? Беловодье?!

Неждана растеряно смотрела на взбудораженных вендов. Богиня не понимала, что с ними случилось. Сидели спокойно, разговаривали. И вот вдруг…

— Да, Беловодье, — кивнула девушка. — Разве я не говорила, как называется мой мир?

— Нет! — воскликнул Прозор. — Ты сразу не сказала, а мы потом не спросили! Поняли друзья, где мы! Мы в Беловодье!..