Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ)

Глава 38

Прошло три месяца…

— Мало… ничтожно мало! — он навис надо мной, так близко к лицу, что казалось, я вдыхаю зловония выгребной ямы. — Что ж ты за дрянь неблагодарная, а?!

— Я сказала тебе все, что знаю, — зажмурилась, чтобы не видеть ужасающей пустоты его глаз.

— Это крохи, капля в море, — зашипел мой палач. — Живешь, как королевна, как сыр в масле каешься, и в благодарность, не можешь выполнить элементарных вещей!

Попробовала вырваться, но он зажал меня, вдавил в столб дерева.

— К вампирам не так легко подступиться, они скрытные.

— Хреново стараешься. Дай мне результаты, иначе, — хмыкнул, обдавая меня вонючими брызгами слюны, — Ты меня знаешь…

Отступил резко, отвернулся от меня. Дал понять — разговор окончен.

Получив свободу, тут же побежала не оглядываясь. За столько лет пора бы и привыкнуть к своему палачу. Но каждая встреча с ним непременно пробуждает первобытный ужас. Он словно окутывает меня страхом, парализует волю, и я не знаю, как сбросить с себя его влияние, как освободиться.

За три месяца я нередко бывала среди вампиров совета. Только все общение сводилось к ничего не значащим фразам. Вампиры народ скрытный. Но, что удавалось узнать, выпытать у мужа, подслушать, я докладывала палачу. Он не оставлял меня, и ясно дал понять, мой отказ — это приговор для родных.

Когда я говорила, что мой муж вампирская шавка, я не думала, что это настолько буквально. Аякс часто бывал в разъездах, носился по поручениям совета. Он ловил каждое их слово, и тут же бежал выполнять приказ. И мне подобное было на руку. Когда мужа не было дома, дышалось спокойней.

В душевном состоянии мало что изменилось, я засыпала и просыпалась с болью, она сопровождала меня каждую минуту жизни. До сих пор вздрагивала при упоминании имени Рафаэля. И ежедневно напоминала себе, что он сотворил. Пыталась убедить себя в простой и понятной истине — насильно мила не буду.

Иногда ко мне наведывался Офал. Приглашал погулять и вел неспешные беседы. Но как всегда мои вопросы оставались без ответов. Вампир мастерски ускользал, и умудрялся не давать мне абсолютно никакой информации. О Рафаэле он и вовсе молчал, словно того не существовало в природе. Хотя его призрак неумолимо стоял межу нами. Он знал. Я знала. И мы делали вид, что этого нет.

С одной стороны я освоилась, с другой ощущала себя на чужом месте. Словно проживаю не свою, чужую жизнь. Особенно остро ощущала себя уязвимой, когда муж приходил потребовать супружеского долга. Аякс со мной был сдержан, приветлив и отстранен. А после близости смотрел на меня так, словно видит впервые, с удивлением и скрытой болью.

Он очень хотел, чтобы я забеременела. Даже просил помощи колдуна стаи. А я боялась, что его желание исполнится. В коллекцию моих страхов прибавился еще один.

Чтобы как-то поддержать себя, набраться сил, я стала пить кровь. Да, странно, необычно. И иногда мне казалось, у меня выработалась зависимость. Я брала донорскую кровь в местной больнице, когда удавалось вырваться в город без присмотра. Хранить ее было негде, никто не должен был знать о моей странной слабости. Потому баловать могла себя не часто. И когда долго не пила кровь начинала чувствовать себя хуже, словно иссыхала внутри.

После ее приема же наоборот, расцветала, могла очень быстро перекинуться, обострялись все органы чувств, и казалось, я становилась сильнее в несколько раз. Объяснить подобное явление не могла. И поделиться тоже не с кем. Одна. Всегда одна.

Так иногда хотелось найти родственную душу, и излить ей свои тревоги. Чтобы кто-то понял, утешил, дал совет. Но от меня либо что-то требовали, либо и вовсе не было дела до меня.

Я выдержала три месяца. И не знала, сколько еще протяну. Мне казалось, стены моей клетки постоянно сужаются, отбирая у меня последний кислород, отравляя, и убивая во мне все светлое, что еще хранила душа.

Я задыхалась постоянно, от боли, безысходности, одиночества и тоски. И сегодня, в страхе убегая от палача, я переступила некую черту, когда просто необходима рука помощи. Если никто не поможет подняться, то сорвусь вниз в пропасть. И назад дороги больше не будет.

Зашла в нашу с мужем комнату. Кристальная белизна — мой персональный цвет горечи. Взяла мобильный и набрала по памяти номер. Позвонить собиралась давно, но все не решалась, откладывала. Боялась узнать правду. Но сейчас я была в отчаянии и не у кого спросить совета.

Мелькнула мысль — Офал. Но нет, он будет говорить и делать все в угоду Рафаэлю. Ему плевать на меня. А кому не плевать? Только родители, братик, сестра, любили меня. Но наши пути навсегда разошлись. И кроме них, в мире нет ни одной живой души, кто бы хоть немного любил меня. Я безразлична всем. Растоптанная. Оскверненная. Никому не нужная.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​