Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ)

Глава 44

Странная штука жизнь, даже спустя столетия она все равно желанная, загадочная и таинственная. Она как наркотик, чем больше живешь, тем сильнее хочется жить. Казалось бы, он уже повидал все на своем веку, видел историю, развитие мира своими глазами. Но почему, же сейчас, так отчаянно не хотелось умирать?

Рафаэль не строил иллюзий, прекрасно осознавая, что он заслужил свою участь. За ним тянулся долгий шлейф его прегрешений. Он попался в лапы врагов, не сумев их вычислить, потеряв бдительность. Если он умрет Николь, его названная дочь будет в опасности.

Он ощущал, как капля за каплей из него вытекает жизнь. Вампир понятия не имел, что с ним сотворили, каким способом выкачивают энергию, и даже не знал имени врага. Были только догадки, но их необходимо было проверить. А кто это сделает, если еще немного и он превратится в прах? Рафаэль оставил маленькую подсказку, но что Николь с мужем ее найдут — шанс один на миллион.

Он был закрыт в гробу, закопан заживо. Неужели это и есть его последнее пристанище? И была одна вещь, в которой он боялся признаться даже сам себе. Он не хотел покидать мир, не познав того, за что люди готовы отдать жизнь. Чувство, которое вряд ли способно зародиться в его зачерствевшем сердце.

И где-то на задворках души, он жаждал потерять голову, жаждал ощутить то всепоглощающее чувство, которое наблюдал веками. Он видел как люди теряли голову, совершали безумства, как его Николь, расцвела, полюбив мужа. И вместе с тем, ради любви совершались самые кровавые злодеяния. Она сносила крышу, меняла человека, отравляла разум.

Любовь — оставалась для него непостижимой тайной. Вампир стал лучше ее понимать, только взяв на руки новорожденную Николь. Тогда впервые его сердце окутала неведомая щемящая теплота. И он был готов на все, чтобы защитить девочку.

А вот любви к женщине он не знал. Он мог уважать, восхищаться, жалеть, проявлять нежность, заботу, страсть, но не любить. Рафаэль столетиями убеждал себя — это к лучшему. Ему вполне комфортно одному с чистым и не затуманенным рассудком. Но сейчас он сожалел, что умрет, так и не познав этого загадочного чувства.

Вампир слабел, он уже не чувствовал тела, физическая боль ушла, начинался отсчет последних минут жизни. И тут, словно яркая вспышка его пронзило чужим страданием. Далеко, за сотни километров, кто-то оплакивал его, так искренне и горько, что Рафаэль вначале решил, что это предсмертные галлюцинации. Никто не мог за ним так страдать. Он не заслужил подобного. Даже Николь не стала бы оплакивать его ТАК. С немыслимой, одержимой любовью, будто он являлся центром вселенной.

Рафаэль даже забыл, где находится, сбитый с толку, обескураженный. Он мотал головой, не в силах поверить. А меж тем, ее страдания усиливались, она металась как загнанный зверь в клетке, готовая на все лишь бы помочь ему. Ему? Он точно бредит. Это не может быть правдой.

Вампир полагал, что он остался в ее сознании легкой тенью воспоминаний. Когда он уехал, он намеренно отгородился от установленной связи с ней. Чтобы не знать, и не чувствовать, что происходит. Но сейчас его силы ослабли и щиты спали.

Эмбер желала его спасти, так как никто и никогда. Ее боль была сильнее его собственной предсмертной агонии в тысячу раз. Нежная, наивная волчица, готова пожертвовать собой, ради него?

Рафаэль уже начал понемногу убеждать себя, что это всего лишь игра его воображения, как ощутил сильнейший толчок энергии. Его питали, наполняли силой, не давали провалиться во тьму. На языке появился вкус мужской крови, свежей, безумно вкусной. Тело оживало, наполняясь коктейлем энергии волчицы и древней вампирши. Лаура. Он почувствовал прикосновение мастера мгновенно, нити объединявшие их стали прочнее.

Вампир принимал их силу, жадно пил, в тот миг не осознавал, что иссушает их до дна. Он подчинялся инстинктам, опьяненный силой трех. Если его не найдут, то это поистине будут лучшие ощущения за всю жизнь.

Энергетические потоки лились в него, Эмбер не жалела сил, она отдавала все, в какой то момент, даже смогла подавить Лауру, и уже брала сверх меры, даже то, что вампирша и не думала отдавать. Ради него, Эмбер готова пожертвовать всем. И это не мираж, не иллюзия — это правда. Шокирующая, разрушающая его мир, устои, понятия.

Лаура, Дарий, даже его Николь, не отдали бы за него жизнь. Да впрочем, никто, из тех, кого Рафаэль знал за свое слишком долгое существование. И он не заслужил такого дара, любви чистого, невинного сердечка. Любви настолько сильной, что способна подмять под себя волю Лауры. Пусть ненадолго, но все же.

Поглощенный получаемой силой, шокированный открытием, поломавшим его изнутри, Рафаэль не сразу услышал возню вверху. Его откопали, спасли. А он все еще был там с ними. С Эмбер.

Муж Николь дал ему свою кровь. Она была такой гадкой, горькой, противной, и перебивала вкус волчицы. Его привезли в дом, враги обступали со всех сторон, а Рафаэль мыслями постоянно возвращался к ней. Ему так сложно было вернуться в реальность. Отпустить пьянящие ощущение ментального присутствия Эмбер, перестать вспоминать ее аромат. Он бы многое отдал, чтобы сейчас прикоснуться к ней.

И хоть связь уже прекратилась, от него отгородились, Рафаэль не мог забыть пережитых сладких мгновений. Все еще не веря, что нежное создание пошло на такую жертву. Понимает ли Эмбер, что в любом случае ее самоотверженный поступок не пройдет бесследно?

Лаура. Сегодня мастер спасла его. Но досконально зная вампршу, он не сомневался, получив разрешение на слияние, не имея никаких запретов, Лаура могла сотворить что угодно.

В душе росла тревога за волчицу. Она спасла его, при этом угодив в ловушку. И он непременно постарается ей помочь. Позже. Когда будет уверен, что Николь ничего не угрожает. Вампира тревожил сам факт тесного контакта Лауры и Эмбер, что они общаются много и регулярно, он ощутил сразу. Было некое странное единение в их действии, необъяснимое родство.

Рафаэль старался руководствоваться разумом в своих рассуждениях. Только непонятное чувство в душе, которому не было логического объяснения, тосковало по изумрудным глазам, доверчивой улыбке, теплым, чистым и невинным объятиям.