Волчья печать (СИ)

Глава 14

Прерывать глубокий и сладкий сон не хотелось, но в мое сознание прокрались какие-то странные звуки, мешая и дальше наслаждаться подаренной Морфеем чарующей негой. Я все вспомнила, еще не открывая глаз, и почувствовала, как губ коснулась улыбка. Несмотря на ощутимый дискомфорт во всем теле, могла пожалеть лишь о том, что нахожусь в постели одна.

Хотя, судя по звукам, Рейтон был где-то неподалеку. И, кажется, пытался решить проблему, возникшую по моей вине.

Я не могла не признать, что зрелище перед моими глазами казалось весьма впечатляющим. Обнаженный мужчина, пытающийся вышибить дверь, выглядел великолепно. Пользуясь тем, что он пока не заметил моего пробуждения, я позволила себе полюбоваться им. Снова. Тем, как перекатывались мышцы на плечах, напоминая об их движении под моими пальцами. Я до сих пор чувствовала его вкус и запах, хотя, судя по темнеющему за окном небу, прошло уже несколько часов с тем пор, как мы заперлись в спальне. Наступал вечер, и пора было отправляться в путь, но я с куда большим удовольствием осталась бы дома.

Шансов подобраться к мужчине незамеченной практически не существовало. Мне казалось, что обмануть его совершенный слух невозможно. Но Рейтон настолько увлекся борьбой с дверью, что мне повезло. Проскользнула босиком по прохладному полу, подкрадываясь сзади. Понимала, что рискую: нападать со спины было опасно, но эта опасность так приятно щекотала нервы, что я не смогла удержаться от искушения.

Мне удалось его опередить и прижаться к гладкой, бронзовой от загара коже на мгновенье раньше, чем он успел отреагировать на мое движение. Я лизнула плечо и обняла, ощущая, как под моими руками напрягаются мышцы живота.

— Так сильно захотел от меня сбежать, что даже решил выбить дверь?

Знала, что он улыбнется, разворачиваясь ко мне и мгновенно забывая о том, чем был так занят только что.

— Может быть, есть какие-то другие, более удобные способы? Перенес же ты как-то нас в салон Садории? И вернул потом назад. Что, если повторить то же самое сейчас? Как ты управлял этой голубой дымкой, через которую мы проходили?

— Порталом? — переспросил он с некоторой растерянностью. А когда я кивнула, на лице проявилось недоумение, от чего мне невольно захотелось улыбнуться. Выходит, подобная мысль ему и в голову не пришла. Не трудно разнести массивную дверь. В том, что он справится, я не сомневалась. Разве какая-то там дверь может стать достойной преградой? Только вот с другой стороны наверняка собрались слуги, которых мы и так развлекли сегодня предостаточно, и меня совершенно не устраивало, что кто-то из них будет любоваться обнаженным телом моего мужа. Пусть завидуют сколько угодно, но смотреть на него буду только я одна.

Машинально погладила кончиками пальцев серебряный медальон, по-прежнему висевший у меня на шее. Заглянула Рейтону в глаза, почти не сомневаясь в том, что наши мысли в этот момент одинаковые. Он хотел того же, что и я: губ, трепещущих от его прикосновений, готовых испробовать одно на двоих удовольствие. Кем я была больше в этот момент: властительницей, подчиняющей послушное тело своим желаниям, или рабой, готовой исполнить любой каприз? Прочертить влажными губами только нам двоих понятный рисунок, на груди, животе и склониться ниже, к его плоти, с наслаждением впитывая и дрожь напряженного тела, и хриплые стоны, срывающиеся с любимых уст. Понимала, что следующий раз, скорее всего, не будет нежным, но мне как раз и хотелось той жадной поспешности, с которой он ворвался бы в меня. Нравился ставший почти осязаемым голод, который можно было утолить лишь единственным, самым желанным способом. Еще одна маленькая задержка перед тем, как отправиться на встречу с его родственниками и подчиненными.

Рейтон снова посмотрел на меня, а потом — с какой-то тоской во взгляде — за окно, где день уступал свои позиции ночи.

— Нам пора, но я не хочу никуда уходить. Не хочу отрываться от тебя…

Словно мысли мои озвучил, потому что я тоже с удовольствием осталась бы здесь: в спальне, чем отправляться в какое-то неведомое место на еще более непонятную встречу. Но если даже он понимал неизбежной этой поездки, разве могла спорить? Разве решилась бы?

Но мужчина, словно заметив замешательство, привлек меня к себе. Поцеловал в шею, сдвигая в стороны спутавшиеся локоны.

— Как ты смотришь на то, чтобы искупаться?

Почему сразу подумала про ванну, которую принимала накануне, представляя в ней уже нас обоих и тотчас заливаясь румянцем стеснения. Несмотря на все, что случилось между нами, пока не успела привыкнуть к этому. Глубоко внутри все еще слабо вибрировали волны пережитого удовольствия, а я по-прежнему смущалась. От его предложений, жарких и жадных взглядов, многообещающих намеков. Своего нового, такого приятного, но такого хрупкого статуса. Да, я вроде бы стала женой в полном смысле этого слова… но не прекратила быть самозванкой. И не могла не бояться разоблачения. Наоборот, теперь этот страх сделался еще сильнее: ведь я уже знала, что могу потерять.

Но Рейтон расценил мое замешательство по-своему. Потянул с кровати измятую простыню, набрасывая ее мне на плечи, подхватил на руки и ступил на низкий подоконник оплетенного изящной решеткой окна. И в следующее мгновенье удивил меня еще больше, ударом плеча выбивая раму, которая тут же рухнула вместе с решеткой на раскинувшийся внизу цветник. Стекла зазвенели хрустальными колокольчиками, разлетаясь на тысячи осколков. Согретая его теплыми руками я оказалась в еще одних объятьях: ночного воздуха, приятно остудившего разгоряченные тела.

Не опуская меня на землю, Рейтон куда-то побежал. Через густой, пропахший диковинными цветами сад выскочил к берегу темнеющей реки. Даже не запыхавшись, бросился по отмели, пока не добрался до небольшой тихой заводи, что была отгорожена от всего мира стеной высоких кустов, слегка напоминающих камыши. И я только сейчас поняла, почему он выбрал это место: чтобы никто не увидел нас. Никто не смог помешать.

Вода даже в ночной черноте казалась прозрачной, а каждое движение рождало странное свечение, растекающееся по коже множеством крошечных искринок. Но сияла не только река, свет исходил изнутри, прорывался горячей волной от избытка эмоций и ощущений.

Я пила ласки Рейтона, внезапно сделавшись жадной и такой голодной до них, словно мы не провели в постели весь предыдущий вечер.

Невесомый покров из тонкой простыни был снят нетерпеливыми руками моего мужа, и я почувствовала его ладони на затылке, которыми он притянул меня к себе. Долгие и глубокие поцелуи, язык, вонзающийся в рот, и глаза, черные, как окружающая нас ночь, рассматривающие меня с восхищающей, возбуждающей дерзостью. Даже если бы не могла видеть в темноте, то чувствовала бы его, вбирая в себя рот, шею, могучие плечи, все тело, превратившееся в натянутую струну, от которой было невозможно оторвать напряженные, дрожащие пальцы.

Он потянул меня за собой в воду, и мы снова безумно долго целовались, наслаждаясь красотой спящего вокруг мира, россыпью сияющих звезд над головой, лунной дорожкой на водной глади и тем, как неспешно и сладко скользят руки по телам друг друга.

Отблески лунного света делали черты Рейтона резче, подчеркивали скулы и подбородок, накладывая вокруг глаз таинственные тени и высвечивая серебристые нити, словно искры уснувших звезд, запутавшиеся в его волосах.

Жар, истекавший от рук, невозможно было остудить ничем, и мне хотелось быть еще ближе, хотя между нашими телами не осталось места даже для воды.

Напористая хватка лишилась сдержанности, страсть выплескивалась наружу, сливаясь с окружающей стихией и грозя затопить с головой. Шепот признаний смешался со стонами удовольствий.

Я любовалась. Здесь, на фоне дикой природы, под россыпью звезд в светящихся бриллиантами брызгах воды Рейтон казался воплощением первобытной мужской силы и уверенности. Доминирующий, властный и одновременно нежный до такой степени, что у меня захватывало дух от его ласк.

Время как будто остановилось, ожидая, пока мы насытимся друг другом и позволяя не спешить туда, где нас давно ожидали.

Наверняка вышли все сроки, и мы опоздали везде, куда только можно было. И кажется, именно об этом чуть укоризненно шептал ветер, перебирая ветви растущих у реки деревьев. Но мы не слушали. Все так же целовались и целовались, не в силах насытиться.

Потом я закрыла глаза, поддаваясь очередной ласке, позволила Рейтону запустить пальцы в мои растрепавшиеся волосы. И ветер как будто стал сильнее. Не холоднее, нет, но воздух вокруг ощутимо сдвинулся. Качнул, то ли баюкая, то ли увлекая куда-то. И мужчина тихо рассмеялся, прижимаясь губами к моему виску.

— Мне определенно нравится путешествовать через портал, целуясь с любимой женой.

Я снова открыла глаза — и ахнула, потому что находились мы уже совсем в другом месте. Не на пустынном берегу и даже не в спальне нашего дома. Теперь нас окружали высокие белокаменные стены. На полу был растянут пушистый меховой ковер, приятно щекочущий ноги. А чуть в стороне, под роскошным, расшитым золотыми нитями балдахином, располагалась огромная кровать. Поистине королевских размеров, даже больше той, которую мы оставили недавно.

— Где мы? — шепотом уточнила я у Рейтона, стараясь не выдать беспокойства. Но это оказалось непросто. Я понимала все меньше, а ведь должна была вести себя соответственно его жене. Ничем не выдать, чтобы не потерять все и сразу.

— Не помнишь? — он тепло и понимающе улыбнулся, убирая с моего лба пряди волос. — Это наш фамильный замок в Урасе. Ты была здесь всего однажды, поэтому ничего удивительного. Мы немного отдохнем, а потом займемся делами.

И отвечая на еще один мой незаданный вопрос, добавил:

— Все необходимые вещи слуги уже доставили, не беспокойся. Вообще ни о чем не беспокойся. Я никому не позволю смутить или обидеть тебя.

Он потянул меня к кровати, снова заманивая в свои объятья, и я сама не заметила, как крепко уснула.