Волчья печать (СИ)

Глава 4

Вроде бы не было ничего особенного в вопросе старика. Подобные читатели задавали мне регулярно, особенно те из них, которые были примерно одного возраста с Тихоном Митрофановичем. Иногда им хотелось обсудить прочитанное или просто поговорить, а предложивший книжку библиотекарь выступал едва ли не лучшей кандидатурой. Поэтому я бы даже не удивилась, если бы… если бы он не смотрел на меня так, как смотрел.

Я видела этого человека не впервые. Конечно, знала о нем немного: лишь то, что было написано в карточке: дата рождения, телефон, адрес, читательские предпочтения. Откровенничал он обычно мало, значительно реже других. Улыбался и забавно шутил, но и только.

А сейчас на его лице не было ни тени улыбки, лишь пристальный, неподдельный интерес. И что-то еще, определения чему я не могла подобрать. Он словно сканировал меня, собираясь прочесть даже то, что я не произнесла бы вслух.

Это почему-то напугало. Нет, я не ждала от него ничего дурного — да и что могло случиться посреди белого дня в библиотеке?! — но ощутила вдруг, что воздух как будто похолодел. Или это у меня по телу побежали мурашки, как бывает всегда, когда ты находишься в ожидании чего-то невероятного? Я заволновалась так, что даже ладони вспотели.

— Это же невозможно… — улыбка, которую мне удалось выдавить, вышла наверняка жалкой и кривой. Да и я сама совершенно точно выглядела нелепо перед посетителем, который привык видеть собранную и учтивую библиотекаршу.

Мысленно ругая себя за неадекватную реакцию, я сделала несколько глубоких вдохов, и улыбнулась уже спокойнее. Ну зачем себя накручиваю? Начиталась фантастических книжек — вот и мерещится непонятно что.

— И все же, Полина? — склонил голову к плечу Тихон Митрофанович. — Хотели бы?

Я поежилась от его настойчивости. Он опять не в лицо мне смотрел, а дальше. Глубже. Каким-то немыслимым образом пробрался в самые сокровенные мысли. Туда, где я мечтала оказаться на месте странной лесной девушки с красивым именем Лиаль и пережить то, что происходило с ней. Еще бы, ведь в моей собственной жизни не было ничего подобного! Да что там, в ней вообще ничего не было. Одинаковые скучные дни, дом, работа, работа, дом. И так по кругу, бесконечный день сурка. Я даже о любви знала только по книжкам, потому что в реальной жизни мужчины, с которыми приходилось встречаться, не вызывали и вполовину тех эмоций, которые возникали при чтении.

Да, прекрасно знала, что это глупо. В реальности нет принцев и загадочных рыцарей. И такие мужчины, от одного взгляда на которых перехватывает дух, тоже не встречаются. Во всяком случае, в жизни таких, как я. Но потому и дорога мне была моя профессия, что на работе можно было оставаться самой собой. Чувствовать, мечтать… и пусть другие думают, что хотят!

— Да, хотела бы! — в моем голосе отчетливо прозвучал вызов, но сейчас я отвечала не старичку, а себе самой. Себе признавалась во всем этом. Вот только совершенно не ожидала того, что произойдет дальше после моих слов.

Стукнула оконная рама. Она была старой, деревянной, денег на пластик в библиотеке все никак не находилось. Ветер дернул приоткрытую форточку, пропуская в помещение прохладный осенний воздух. И от этого порыва приподнялись, зашевелились страницы открытой книги.

Обычное вроде бы явление, да только над старенькой обложкой в воздухе замерцало какое-то серовато-голубое свечение. Будто туман прокрался в зал, окутывая все вокруг своей густой тягучей влажностью.

Я растерянно перевела взгляд на дверь, за которой скрылась заведующая, потом посмотрела на старика. Он улыбался, рассматривая меня с лукавым прищуром.

— Вы славная девушка, Поленька. И заслуживаете настоящего счастья.

Что на такое возразишь? Он вел себя любезно, мило, да и слова его располагали, мне не так часто приходилось слышать доброе в свой адрес: попросту не от кого было. А что до странного света… так показалось, не иначе. Меньше читать надо всяких сказок.

Желая саму себя убедить в том, что ничего невероятного не происходит, я опустила глаза к книге, легонько дотрагиваясь до обложки. Не показалось… Кончики пальцев утонули в голубом облаке, которое тут же начало расти. Потянулось по моей руке вверх, накрыло запястье в том самом месте, где под рукавом скрывалось родимое пятно. И выше: к плечам, к лицу. Я даже запах почувствовала… этого нечто. Сыроватую свежесть, пропитанную какими-то горьковатыми травами, смешанными с насыщенным и густым ароматом хвои.

По телу поползли мурашки. Да, у меня всегда была буйная фантазия, но не настолько же. Не до такой степени, чтобы перенестись в собственном воображении из библиотечного зала в хвойный, напоенный бледно-сизым туманом лес. Я резко глотнула эту сырую прохладу и снова подняла глаза на Тихона Митрофановича. Он тоже все видел? Тогда, может быть, и объяснение у него было для того, что происходило?

Старик по-прежнему улыбался, глядя на меня. И — я едва сдержала крик от ужаса — медленно таял прямо на глазах. Растворялся в тумане, которого становилось все больше. А вместе с ним растворялись стеллажи с книгами, мой старенький рабочий стол, массивная люстра с хрустальными плафонами, висящая в центре зала. И все остальное тоже. За какие-то считанные секунды ничего не осталось. Лишь растущая туманная пелена, которая надвигалась на меня со всех сторон. Она сгущалась все сильнее, и вскоре уже ничего другого не стало видно.

Я закричала. Вскочила на ноги, зажмурившись, и отчаянно замотала головой, стряхивая наваждение. Этого не могло быть! Никак, ни при каких обстоятельствах. Я просто начиталась, наслушалась, дала волю фантазии. И только… Сейчас открою глаза — и все будет, как раньше.

Но этого не случилось. Прежний мир не вернулся, даже когда я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь вернуть себе утраченное душевное равновесие. Поняла это еще до того, как снова огляделась по сторонам. Ноздри продолжало щипать от лесной хвойной сырости, а влажного тумана стало еще больше. Он опустился на волосы, осел на плечах, зябкой изморосью коснулся остывшей кожи.

Показалось, что меня касается что-то холодное и склизкое, и от подступившего к горлу ужаса перехватило дыхание.

Впереди в этом тумане что-то белело, и я рассмотрела убегающую вперед тропинку. Дорога в никуда пугала ничуть не меньше, но стоять на месте, умирая от страха, я не могла. Потому осторожно сделала шаг, потом еще один и еще, стараясь не думать о том, что не почти вижу собственных ног. И понятия не имею, что за мистика творится вокруг.