Волчья ягода (СИ)

Глава 15. Мужчины

— И?

— Дядька между мирами по порталам ходит, Жень. И не один.

— Предлагаешь попросить его помощи? Кощея?

— А что? Его знаешь, сколько народу ищет!

— Погоди, не понимаю немного. А если он откажется? В лягушку превратит. Не знаю... Убьёт?

— Э! Сказки читать нужно, милая! Прежде чем освободить этого товарища, нужно с него слово взять, теперь понимаешь?

— Получается, кто первым Кощея найдёт и спасёт, тот получит желаемое!

— Бинго! Ты вот думаешь, зачем Иван к супруге законной едет, а?

— Соскучился.

Мстислав рассмеялся:

— Полгода носа не казал, а тут вдруг примчался? Слух прошёл, что Кощея Марья в своих подвалах заточила, вот и рыщут по округе желающие исполнить заветные мечты. А княжичу власть глаза застит. Хочет на отцовское место сесть и соседние княжества под себя подгрести. Зятьёв неспроста за собой тащит, и тебя, дай время, отсюда выманит как кошку колбасой. Тем более, что ты в подружках у Марьи, так ведь?

Я не ответила на поставленный вопрос:

— Разбойники для этого меня хотели сцапать, да? Чтобы я им подсказала, где Кощей? И ты для этого?

— Жень, — ласково заговорил Славик, — ну ты же сама домой хочешь. Ведь хочешь же?

— Хочу!

— Вот видишь!

— Я только одно вижу, милый: что лично твоя помощь мне ни к чему. Сама справлюсь. — и, оставив собеседника обдумывать смелое заявление, отошла от окна.

Ситуация складывалась не очень красивая: в родне Ивана числится Золик, которого Марья привечает. Не зря ворон вился вокруг меня, не зря прилетал в терем Мстислава, не зря звал с собой. А я-то поверила в искренность и бескорыстие! Дура! Теперь важно, кто первый выведает у Моревны тайну заточения Кощея. Есть ли у меня шанс опередить всех и вернуться в свой мир?

Зачем княжеская дочь рассказала мне про количество вёдер воды, коими нужно напоить Кощея?

От досады на себя и от невозможности найти ответы на вопросы я начинала нервничать, внутри разгоралось раздражение.

— Травмы фиксировать будете? — молодой полицейский быстро писал что-то, поддерживая пластиковый планшет с металлическим зажимом рукой в кожаной перчатке.

— Да. — я зачем-то крутила головой по сторонам в отчаянной надежде увидеть Славика и указать на него. — Вы будете его искать?

— Будем-будем. — слишком буднично и отстранённо произнёс мой собеседник, не поднимая головы от бумаги. — У вас ссадина, одежда немного порвана. Впустили сами, предложили кофе сами, собака напала по вашей команде?

— Что?

— Собаку вы натравили?

— Нет. Она без команды прыгнула!

— Овчарка, говорите?

— Нет, — меня начинала раздражать тональность беседы, — это волкособ!

— Так. — полицейский то-то еще дописал на листе бумаги. — Отношения у вас были до этого нормальные. Ссор не было?

— Нет, но...

— В какой момент вы решили выплеснуть нападавшему в лицо кипяток?

— Послушайте!

— Это вы послушайте! — мужчина откашлялся. — Картина такая: вы находитесь на территории частной собственности нынешнего любовника и приглашаете в гости бывшего ухажёра. Когда он приходит, вы предлагаете ему кофе, а потом, когда он пытается вас переубедить, вы наносите ему два удара газовым ключом, выплёскиваете в лицо горячий напиток и натравливаете собаку.

— Я не натравливала! Он чуть не изнасиловал меня!

— Ну, получив ожог и пару не хилых ударов, нападавший и думать забыл о ваших прелестях, я извиняюсь.

— Но ведь он убил собаку и убежал!

— Если честно, то я бы тоже убил и убежал! Когда тебя рвёт овчарка...

— Волкособ!

— Хорошо... Вот здесь подпишите! Когда тебя рвёт волкособ, то приходится защищаться! Собака была ранена, по вашим словам, значит, изначально имела проблемы со здоровьем. И еще, — полицейский с некоторым сожалением посмотрела на меня, — ваш Мстислав может подать встречное заявление о нанесении телесных повреждений легкой и средней тяжести. Так что езжайте на освидетельствование как можно быстрее, гражданка Васильева. Мой вам, так сказать, дружеский совет.

Подскочивший Мишка едва сдерживался, чтобы не начать читать нотации. Он походил взад-вперёд, пару раз присел, отработал боксёрскую "двоечку" в воздух и только после этого раскрыл рот.

— Что на тебя нашло? Ты вообще без приключений жить можешь?

— Миха, скажи, это чья вещь?

— Славкина, — брат подкинул на ладони волчью лапу. — К чему вопрос?

— Я нашла ее у стены, где трубы. Не было ее там раньше. Я курила в этом месте. Не было, Миш! А когда Славик за мной гнался, то сам признался, что в первый раз не добил Егора, а во второй раз точно убьёт!

— Не верю! — Миха пожал плечами. — Брелок просто оторвался и потерялся — секундное дело, а признание... столько всего произошло в последнее время, у тебя нервы на пределе. И освидетельствование это... Жень, поехали домой, а? Ну, вспылил Славка, ну, не сдержался мужик, понять же можно! Ты же ему всю жизнь сломать готова. Его тут знают все, никто не поверит, что он может изнасиловать или убить.

— Знают? — я не верила своим ушам. — Сломать готова? А Луша?

— А что Луша? — кузен немного покраснел. — Самооборона. У нее вон какие челюсти! Давай домой. Послезавтра Егора выпишут, тебе бы подумать, как это всё преподнести.

— Ты это о чём? — я уже не сдерживала гневного сарказма.

Но Миха не поддавался на провокации:

— Егор воевал в горячих точках. У таких людей планка падает мгновенно, их учили быстро реагировать. А теперь представь, что будет с парнем, когда ты ему расскажешь про Славку. Кто тогда пострадает? Подумай! Если Егор пережмёт, то загремит под статью.

Брат стремительно падал в моих глазах. Это было настолько неожиданно и больно, что я закусила губу, пытаясь не расплакаться.

— Ты отвезёшь меня на освидетельствование, или я всё расскажу тёте Тане!

— Окей, сестрёнка. Как скажешь! — разочарованно резюмировал Миха и, не оборачиваясь, пошёл к своей машине.

По всему выходило, что Кощея необходимо найти как можно быстрее. И ведь я видела его, и он, кажется, видел меня. Интересно, расскажет ли Марья муженьку свою тайну?

Меня лихорадило от возбуждения. Подумать только: дом, любимая кровать с ортопедическим матрасом, соли для ванны, брокколи, маникюр, бассейн, наконец! Неужели я вернусь к вам, дорогие друзья?

Девушка, зашедшая следом в светёлку, поставила на стол крынку с чем-то горячим и завернутый в полотно пирог. Даже не задумываясь, я присела на краешек стула и, с благодарностью кивнув служанке, принялась отщипывать кусочки теста и класть их в рот. Вкусно!

Пирог был с курицей и пшённой кашей. Удивительно вкусная, пропитанная жирком начинка — не оторваться. Машинально налила в кружку питье и сделала глоток, но тут же выплюнула обратно. Вот ведь дурочка! Больше Славик меня не опоит!

Дожевывая половину немаленького пирога, я уже примерно знала, как поступить. Зимний день наполнился солнцем, обещая морозную погоду, а в голове моей зрел план: предупредить Марью, поговорить с Иваном, разведать земляной коридор, вызнать подробности у Лешака.

— И чего так в сон клонит? — успела пробормотать я, прежде чем опустить голову на сложенные на столе руки и уснуть.

Я видела, как заходил в комнату Мстислав, как жадно пил из крынки, как утирал рот рукавом дорогого кафтана, как садился напротив и ждал. Чего?

— Что, Женька, спишь?

— Мггг.

— Устала, верно, а я вот поболтать с тобой зашёл.

— Умгг.

— Так ты говоришь, Марья у Лешака живёт?

— Негмхгб.

— Где же вы все у дядьки поместились-то? Вповалку спали что ли?

— Нетгнетхм, — пыталась я двигать губами и языком, но они плохо слушались, — колридроре.

— Что? — наклонился ко мне Мстислав. — Не понял? Коридор? Где?

Удивительное дело — мне очень хотелось рассказать обо всём, что знала, но, видно, колдовского дурмана в еду сыпанули слишком щедро, и на этом волнительном месте я совсем отключилась.

Проснулась уже глубокой ночью, удивилась тишине и темноте, царящей вокруг. Терем словно вымер, пугая лишь лёгким потрескиванием старого рассыхающегося дерева.

Опять Мстислав обыграл меня, что они всё время подсыпают — мухоморы что ли?

Во рту точно переночевал полк гусар, и очень хотелось пить. На столе так и осталась стоять крынка с узваром, который, если мне не изменяла память, Славик пил безбоязненно. От первых глотков не полегчало.

Среди ночи вдруг захотелось пить. Я включила ночник и потянулась к бутылке минералки. Пара глотков смочили горло, но отшибли желание спать. Пришлось натягивать толстовку и штаны, совать ноги в меховые тапки и тащиться на веранду. Традиционное место ночных бдений, задушевных разговоров и детских тайн. Под дверью Гошки виднелась полоска света — юный геймер отчаянно не высыпался, сражаясь ночи напролёт с кровожадными монстрами и танковыми бригадами неприятеля. Опять получит от матери нагоняй и обещание выкинуть компьютер. Я улыбнулась, но улыбка быстро померкла, едва до меня донёсся негромкий голос с веранды. Говорил Михай.

— Нет его там! Мы два раза ездили… А что отец! Я попытался было, так он послал меня культурно, без мата. Типа сын даже с ними не попрощался… Да понятно всё! Урою, суку! Вот только найду и тут же урою! Как он посмел своими руками мою Женьку!... Да знаю я всё, Серёг! Знаю, но руки чешутся — сил нет. Егора заберёте сегодня?... Жеку не пущу, сам понимаешь… Где? Ну да, что ей будет, мёртвой. Полежит пока на морозе. Жаль псину — вернее собаки друга нет. Давай, до встречи!

Жаркое радостное облегчение обожгло сердце: Миха красиво убрал меня с дороги, вызвав огонь на себя. Следуя привитому отцом правилу, закрыл женщину спиной. В другой ситуации подобное манипулирование взбесило бы, но сейчас я в который раз удивилась тому, какой у меня замечательный двоюродный брат — то самое пресловутое плечо, что прочнее каменной стены. Я немного понаслаждаюсь этим ощущением защищенности, но пусть не обольщается, в стороне ждать не стану. Славик получит по полной!

Метнулась назад, но было поздно: мой силуэт был хорошо виден на фоне коридора, в который лился свет из моей комнаты. Мишка уже проходил мимо — мы не разговаривали с того самого вечера, но я заступила ему дорогу.

— Чего тебе?

— Ничего, — сейчас так нужно почувствовать его сильные объятия, даже если приходится самой проявлять инициативу, — спасибо тебе!

— За что?

— За всё, Мишка!

— Дурью не майся — спать иди! — нахмурился кузен.

— Угу…

— Гошка! — шипел через секунду такой родной человек. — Вырубай машину!

— Вот же гад! — руки немного тряслись и холодные капли сорвались с крынки и упали на рубашку. — Хочешь ко мне в голову забраться? Урод! Ну, погоди, Славик, я тебе устрою!

Легла в постель и представила свою съемную квартирку, высокие липы перед окном, воронье гнездо в сочно-коричневых голых ветвях. Я вернусь, обязательно вернусь домой!

— Женечка, — тётя Таня выглядела очень плохо и говорила с трудом, — прости, что просить приходится, но не могла бы ты...

— Конечно! — я быстро взглянула на Мишкино лицо, на котором явственно читалось облегчение, смешанное с тревогой. — Конечно посижу. Егора друзья встретят, а потом Михай вернётся, и я уж тогда пойду.

— Спасибо, родная! Я фельдшеру позвонила, Гоша в школу ушёл, боюсь одна-то.

— Тёть Тань, ну о чем ты?

— Я пошёл, мам?

— Иди, сыночек, Женя позвонит тебе, если что.

Немного еще потолкавшись в простенке, Мишка решительно дернул язычок молнии вверх и, зарывшись подбородком в воротник пуховика, ушел, так и не посмев взглянуть мне в глаза.

Что ж, пока всё идёт по его плану.

— Ковальчуки дом продают, слыхала? — тётя лежала с закрытыми глазами, но я знала, что она и на слух определяет все мои эмоции. — Хороший такой, крепкий. Участок большой, газ подвели. Сыну строили, а он ипотеку в райцентре взял, возвращаться не хочет. Покупателей нету, свои все при жилье, богатеи сами строят, а бедноте не осилить. Я уже спрашивала — в рассрочку отдадут под моё честное слово, Жень.

— Мы еще не планировали ничего. Вдруг разбежимся? Егору еще оклематься нужно.

— Мужики как ослы — им морковку перед носом нужно держать. Цели ставить, дочка. Иначе скисают они, спиваются, сатанеют.

— Я обязательно посмотрю этот дом! Сколько там этажей?

— Два, ну и чердак с подполом имеются...

Мы увлеклись беседой, пока не пришла фельдшер и не влилась в наше увлекательное обсуждение.

— Хорошо ли спалось тебе, девица? — ласково улыбался Мстислав, присев на край кровати. — Какая ты красивая после сна, припухлость тебе даже идёт!

— М-м-м?

— Говорю, заходил вчера поболтать, а ты заснула.

— А-а-а.

— Спрашивал вот, как вы там у Лешака помещались все.

— Как?

— Да, как?

— Никак. Я да он.

— А остальные?

— Так в другой избе.

Мстислав придвинулся ближе:

— Другой?

— Что? Ты чего жмёшься, обещал же?

— Прости. — недовольно поджались мужские губы.

— Какие планы на сегодня? — я села и прикрылась одеялом до подбородка.

— По округе покатаемся, хочешь? Достопримечательности тебе покажу местные.

— А если разбойники?

— Да ну, Жень! Чего этих дебилов бояться-то? Я ж с охраной! Хочешь, к Лешаку заедем?

— Нет, не хочу! Дай мне полчаса, соберусь.

Мы выехали из ворот в сопровождении пяти вооруженных всадников. Мстислав вполголоса рассказывал о том, какие деревья растут в здешних краях, какие звери и птицы водятся. Великая тишина нетронутых цивилизацией просторов и лесов внушала уважение и восхищение. Снова, как в то момент, когда Золик сел на моё плечо, я почувствовала оглушающее чувство принадлежности этому необыкновенному месту. Единение.

— А вот и дуб! — спешившийся Мстислав, подобрав полы длинного кафтана, шагал по сугробам к дереву-великану.

Обхватить невероятный ствол могли разве что трое взрослых человек, на некоторых ветках видны были лоскутки ткани, некогда разноцветные.

— Можно желание загадать — исполнит.

— Что же ты не загадал?

— Загадывал, да не сбывается все никак, — усмешка обнажила острия клыков.

Прижав ладони к заскорузлой коре, я закрыла глаза, и тут же знакомое уже чувство заставило задрожать колени: та, другая Женька Васильева, тянула ко мне окровавленные руки...