Волхов

Глава третья. Шаман

Зимние вечера темны и холодны. Особенно, если не работает уличное освещение, а по неубранным от снега колдобинам и ямам приходится тащиться, держа в голове их примерное расположение, чтобы ненароком не упасть.

Игорь ещё не помнил особенностей рельефа, но давно привык к хреновым дорогам, а потому без проблем шагал вдоль покрытой мраком дороги к старой двухэтажке, откуда уже доносился приглушённый гомон басов.

Возле подъезда курил мужик в длинной куртке и домашних спортивках. Курил нервно, слишком часто делая затяги. Игорь думал, это он от холода, чтобы побыстрее вернуться домой, но нет. Когда он подошёл, то увидел хмурое дёрганое лицо. К тому же, докурив одну, мужик сразу достал вторую, но зажигалка никак не хотела давать огня — лишь плевалась искрами.

— Сука! — выругался он, остервенело щёлкая кнопкой. — Работай, зараза!

Отвлёкся бедолага только когда перед ним лязгнула крышка металлической зажигалки, поднесённой Игорем прямо к лицу. Жёлтое бензиновое пламя высоко взмыло над кресалом, завиляло на лёгком ветру, ослепляя глаза.

— О, благодарствую! — мужик, зажмурившись от яркости, прикурил, первым же затягом укоротив сигарету на четверть, а затем, выдохнув едкий дым, продолжил: — Моя на морозе постоянно в отказ идёт. Хотел купить получше, но, зараза, жена бросить заставляет. Так хоть пореже травлюсь.

Он поморгал, пытаясь убрать засветы в глазах, но это не получалось, и лицо незнакомца, укутанное в широкий капюшон, всё никак не удавалось разглядеть.

Из квартиры, откуда доносился шум, раздались радостные вопли.

— Гады, а? Не, я понимаю — ещё одиннадцати нет. Но совесть-то надо иметь! Мне на смену к шести, а я, блять, заснуть не могу!

Игорь промолчал, лишь согласно угукнув.

— И хер, что с ними сделаешь, понимаешь?! Говорить пытались — так шлют в наглую! Ментам несколько раз звонили… тьфу — менты! Они им даже не открыли, так наряд уехал, ничего не сделав. Сказали обращаться к участковому, прикинь? Я, блять, ещё должен по участковым шляться. Нормально, а?! Нахера нам тогда менты?!

Сигарета стремительно укорачивалась, но мужик, видимо, решил излить душу подвернувшемуся собеседнику. К тому же, так умевшему слушать.

— Говорят, шишки какие-то тусят. Неделю назад девку приволокли, трахнуть хотели, а та в отказ. Еле убежала. Повезло — наткнулась на мента. Страшный такой был — жуть. Морда уголовничья — бородища, шрам на всё хлебало. Такому самому на шконке сидеть в сам-раз! Но ничего, мужик нормальный оказался — отбил. Вот только гадов уже через несколько часов отпустили… Слушай, угостишь огоньком ещё раз?

Пламя снова вспыхнуло, ослепив ещё больше, и третья сигарета отправилась в расход.

Из квартиры опять раздались крики.

— Блять, вот и что с ними делать? Хоть съезжай, ей–богу…

Вдруг в окне на первом этаже, неподалёку от входа, распахнулась форточка, из которой показалось лицо знакомой уже тётки, что чуть не устроила скандал в то утро, когда Игорь спас Марину.

— Митька, живо домой! Хватит смолить — уже в квартиру тянет!

— Да Зой, я ж ведь!..

— Живо я сказала! Ещё отморозишь себе всё — лечи тебя потом!

Форточка захлопнулась, а Митрий, ёрзая в утеплённых галошах, торопливо сделал последний затяг.

— Ладно, давай. А то и моя ещё орать начнёт. Тогда хоть бошку отрубай — всё одно легче будет!

Он кинул бычок в урну и посеменил к двери, спрятав руки в карманы.

Игорь ещё раз взглянул на шумную квартиру. Вздохнул. Быть может, он явился слишком рано, но так будет вернее — лучше подождать, но сработать наверняка. И лучше если его никто больше не увидит, поэтому он спрятался за углом, где даже не понадобится уходить в пространство Тени, чтобы скрыться от глаз.

«Долго же пришлось ждать!»

«Скройся».

«Хех-херх-хергх… жалък глупав смъртен… (Транскрипция: жалук глупав смуртен.)Я никуда не денусь, ведь я теперь часть тебя».

«Тогда просто заткнись и не действуй мне на нервы!»

Как ни странно, но Лихо послушалось. Последующие два часа Игорь провёл в полном одиночестве, следя за выходящими из дома, решая уравнения, сложные умножения пятизначных чисел. Даже хотел сыграть партейку-другую, но со дня пробуждения демона так и не решился. Кто знает, не придётся ли иметь в соперниках древнее славянское зло, скрытое за собственным воображением?

«Итак, две тысячи двести сорок девять умножить на три тысячи пятьсот девяносто четыре… Так: две тысячи умножить…»

Наконец дверь подъезда снова отворилась, и в свете лестничной площадки показался парень. Почему-то Игорь узнал его сразу. Даже не так — почувствовал, что это именно он вот-вот выйдет наружу ещё до того, как скрипнули дверные петли. Догадку подтвердила перебинтованная рука, между двух торчащих пальцев которой тот держал сигарету.

Он торопливо шагал куда-то, от мороза пряча лицо за воротником.

Пришлось ждать целую неделю, чтобы приступить к исполнению плана. На это было две причины. Первая — чтобы не вызвать подозрений. Вторая, к тому же не менее важная, — чтобы сейчас, наблюдая за подонком, быть уверенным в собственной хладнокровности и не испортить дело необдуманными действиями. А вот Лихо никогда не отличалось терпением…

«Чего ты ждёшь?! Вот же он — давай скорее! Я хочу… тебе нужно поспешить!»

«Я велел заткнуться!»

Игорь знал, почему Лихо так жаждало действий. Оно голодало.

Древний дух питался эмоциями: гневом, яростью, ненавистью, жаждой крови… Резня в поезде утолила лишь первый голод, накопившийся за время спячки, но она же раздразнила, заставив желать большего. Игорь это знал, потому что… чувствовал то же самое.

Гнев всегда был его главным недостатком. Гнев привёл к большинству ошибок, в конечном счёте лишив собственной жизни. Год тюрьмы позволил приручить своенравную эмоцию, овладеть контролем над собственной головой, но Лихо вносило смуту в разум, и теперь контролировать самого себя было всё тяжелее и тяжелее.

Максим Железнов — сын владельца металлообрабатывающего завода, Дмитрия Железнова. Парень учился в МГИМО, но вылетел на последнем курсе. Из-за чего конкретно — неизвестно. Родители постарались скрыть подробности инцидента. Но вряд ли из-за успеваемости. Судя по той информации, что удалось нарыть на этих царьков местного разлива, чета Железновых изо всех сил старалась воспитать в старшем сыне наследника, но тот почему-то никак не хотел оправдывать их надежд. Наоборот, он пускался во все тяжкие, устраивая скандалы, погромы и прочие дебоши, но каждый раз выходил сухим из воды. Игорь с уверенностью мог сказать, что у парня шарики за ролики заехали. То ли от наркотиков, то ли по генетике подарочек прилетел, но с психикой у него явно не всё в порядке.

Идеальная цель для претворения плана.

Максим двинулся к своей машине. Та пикнула, мигнула сигнальными огнями, отворяя замки, после чего парень сел на водительское кресло, выкинув сигарету в сугроб.

«Сейчас!» — Игорь скрылся в пространстве тени, растворившись в темноте.

Максим хлопнул дверью, повернул ключ в зажигании, и двигатель послушно заревел. Заснеженную дорогу осветил свет фар, а в салоне зашипела печка.

Парень откинулся на спинку сидения, вздохнул, помотал головой. Немного потупив в потолок, он наклонился к бардачку. Левой рукой рыться было неудобно, отчего он начинал злиться.

— Ну, давай, давай… Где же ты?! С-ка… Ага! Нашёл!

Он достал маленький свёрток, перевязанный в узелок, зубами попытался его развязать, но терпения не хватило, поэтому клыками принялся грызть пакет, из-за чего тот лопнул, и содержимое разом вылетело наружу, облаком оседая по всему салону.

Максим завис на несколько секунд, осознавая произошедшее, а затем швырнул бесполезный теперь свёрток, заколотил здоровой рукой по рулю, каждый раз задевая клаксон и тяжело зарычал от злости:

— Р-р-р-р-рра-а-а! Сука, сука, сука! Р-р-ры-ы-ы-ыи-и-и…, — рык плавно перетёк в скулёж, в конце концов затихнув.

Парень лбом упёрся о руль, замерев в таком положении, пока более-менее не пришёл в себя. А затем снова выпрямился, шмыгнул носом, втёр в дёсны то, что осело на лице и дёргано закивал.

— Так, так, так… ну, ничего — я просто сгоняю за новой дозой. Всего и делов-то. Точно? Точно. Вот и всё!

Он зажал педаль сцепления, шипя от боли переключил коробку передач, вывернул руль…

— Не спеши.

Максим дёрнулся от испуга, услышав за спиной голос явно угрожающего тона. Он нервно сглотнул, почувствовав на виске холодный поцелуй пистолетного дула, взглянул в зеркало, настроенное на заднее сидение, чтобы удобнее было наблюдать за пассажирками. Но сейчас в нём отражался незнакомец, чьё лицо никак не удавалось разглядеть из-за тени, падающей со свисающего чёрного капюшона, и тёмного шарфа, скрывающего нижнюю половину лица.

— Т-ты кто?

— Успокойся. Ты вместо первой третью включил — заглохнешь. Исправь.

Дрожащей рукой Максим перевёл рычаг в нужное положение.

— Трогайся. Спокойно. Не хочешь же ты разбиться так глупо? Что люди скажут… сдох, не справившись с управлением?

Мотор заревел, закрутил колёса, и машина, дёрнувшись, съехала с тротуара на дорогу, качнувшись по ухабу, выровнялась, а затем последовала по колее, неспешно набирая скорость.

— Вот… молодец… Так и поезжай. Я скажу, когда нужно повернуть.

— Ч-чего тебе надо?! К-кто т-ты такой?!

— Тихо, молчи. Тебя не это волновать должно, а дорога. Следи, чтобы не наехать ни на кого. А то знаешь… машину затрясёт, палец дёрнется — и мозги наружу.

«Были бы мозги», — добавил про себя Игорь.

Максим послушался. Почему-то попав под власть страха, он будто обрёл трезвость, ясность мыслей. И безропотно исполнял каждое указание.

«О-о-о-о-о… Ты видишь это? Ты чувствуешь? Да-а-а… чёрная душа, погрязшая в…»

«Заткнись!»

«Ты же знаешь, как увидеть. Ты же способен заглянуть в душу. Смотри… смотри…»

Потоки воспоминаний хлынули в его разум. Картины беззаботной, безнаказанной юности, полной развлечений, дурмана и… насилия. Максим рос неуправляемым, несдержанным. Его окружение только потворствовало этому.

Игорь будто окунулся в яму, наполненную вязкой вонючей жижей, наблюдая за жизнью подонка. Тот не гнушался издеваться над слабыми, пользоваться своим положением, чтобы склонять людей к ужасным вещам. Избивал неугодных лишь ради удовольствия или от зависти, или просто так — по мимолётному желанию. Наркотики, алкоголь, грязные деньги. Чёрт… его жизнь сгорала словно та сигарета, что торопливо высасывал Митрий, стоя у подъезда. Эйфория низменных удовольствий коптила душу, как никотин — лёгкие. В какой-то момент он почти перестал находиться в трезвом состоянии, первым делом хватаясь за дозу или бутылку.

И девушки… бедные девушки, что попадались на его пути…

Больной ублюдок.

Игорь захотел убраться подальше, вернуться в собственное тело.

«Нет! Смотри дальше… глубже…»

Она запала в душу. Единственная из всех, такая чистая и настоящая. Она не знала о нём ничего, и потому совершила ошибку — не отвергла сразу же. Максим не понимал, что творится в душе. Такого чувства он не испытывал никогда, поэтому воспользовался ситуацией точно так же, как делал это раньше — несчастная девушка познала долгие мучительные часы унижений, боли и страха…

«Отцепись от меня!» — Игорь не желал заглядывать ещё глубже. Нет, только не это!

«Смотри…»

Утром он обнаружил её в окровавленной ванне. Засоренный веществами мозг даже не смог осознать произошедшее, и Максим ещё полчаса выблёвывал всю ту дрянь, что скопилась в желудке, склонившись над унитазом.

«Хватит!»

Девушку обнаружили потом, когда зашли проведать Максима. К тому моменту он отрубился, не отходя от унитаза, а окровавленная вода лилась из переполненной ванны.

«Хватит я сказал!»

Но Лихо направило Игоря дальше, пронесло сквозь долгие разбирательства произошедшего, подкупы однокурсников и знакомых, угрозы, шантаж родственников девушки.

Мелькнули потерянные глаза родителей, услышавшие, что виновный не будет наказан. В изуродованной душонке тогда горело ликование…

«Ещё!»

«Нет!»

И вот он вернулся домой. Мрачный особняк, семейное гнездо, где родные стены, где ждал отец… Но почему же душа заметалась в страхе при виде этой картины?

«Хватит!»

Стены будто оскалились острыми выступами парапета, пылающие глаза окон источали нечто необъяснимо ужасное. Душа металась в агонии, а дом вдруг ожил, разинул пасть, внутри которой была засасывающая, всепоглощающая тьма…

— Я сказал: хватит!

Максим ударил по тормозам. Машина потеряла сцепление, закрутилась по гололёду трассы, подпрыгнула на овраге, перелетев за обочину, перекатилась вниз, к деревьям, пока не врезалась в толстый еловый ствол.

В искорёженной кабине наступила тишина. Только тревожно моргали датчики, а сломанные дворники скреблись по треснувшему стеклу.

Игорь тяжело дышал. В руках он всё ещё сжимал пистолет, но предохранитель уберёг от случайного выстрела. А вот Максим молчал и не двигался. В отражении света уцелевшей фары на него лице блеснула кровь.

— Зараза!

Игорь с трудом перевернулся, встал ногами на боковое стекло, дотянулся до ручки сверху и отворил дверцу, чтобы вылезти.

Таёжный ветер нещадно обдувал пуховую парку, снегопад застилал обзор, но вдалеке ещё проглядывались огни ночного города.

Трассу заметало воющей вьюгой, будто решившей помочь в сокрытии аварии, но всё равно дело пошло не по плану. Игорь, пытаясь отдышаться, вытаскивал из кабины потерявшего сознание парня, попутно ругая Лихо:

— Сука… Это всё из-за тебя! — он потянул загипсованное предплечье, поднимая безвольное тело.

«Не нужно было сопротивляться… Ты упустил нечто важное — самое потаённое место души».

— Да на хер мне не сдалась душа этого урода! — вторая рука схватилась за шиворот. Дело было почти сделано.

« Идиот! Хватит отрекаться от дара!»

— Это не дар, а проклятье!

Максим свисал с бортика головой вниз. Из пробитого виска стекала кровь.

Игорь стоял рядом, обдумывая дальнейшие действия. Как теперь быть? Он планировал припугнуть подонка, спрятать его куда подальше, чтобы родители заставили полковника начать активные поиски пропавших. Он хотел всполошить осиное гнездо.

Но теперь…

— Он не жилец.

«Невелика потеря… но он ещё не отошёл. Давай, проводи его в иной мир. Сделай это!»

Вдруг Игорь понял, к чему вело Лихо, и в груди заполыхал гнев.

— Так вот чего ты добивался?! Захотел пожрать?! Помешал мне, чтобы отведать поганой душонки?!

Тяжёлый ботинок с размаху врезался в дно автомобиля, погнув металл защитной пластины.

— Прожорливая тварь!

«Я лишь помогло сделать то, что должно!»

— Ты уничтожаешь всё на своём пути!

Вьюга задула сильнее, словно разделяя его возмущение, клубы снега завихрились, засыпая место аварии белым.

«Он должен исчезнуть, иначе ничего не получится! Жалкий смертный, ты до сих пор цепляешься за неизбывное!»

Игорь со злости схватил Максима за грудки, поднял над собой и швырнул в сторону, а после достал пистолет и нацелил его на голову парня.

— Ты не получишь больше ничего!

«Слепец!»

— Уж лучше так, чем потакать тебе!

«Ты ещё пожалеешь об этом! У тебя есть шанс, так не упусти его! Познай все таинства грешной души, выверни наружу злодеяния, сожги её в пламени Преисподней!»

Выстрел эхом прокатился по кронам деревьев, утонув в завываниях вьюги. Сугроб в нескольких шагах от него окрасился красным цветом.

«НЕ-Е-ЕТ! Ты не понимаешь, что творишь!»

— Я не желаю тебя слушать, — Игорь убрал пистолет в кобуру, вытер заснеженные глаза и шагнул к трупу.

Лихо замолчало. Наконец-то в голове повисла тишина, но цена оказалась немалой.

Он взвалил тело на плечи, повернулся к машине, уже готовясь устраивать несчастный случай, но вдруг из леса донеслось странное пение. Какая-то музыка, будто сотворённая самой природой: свистом ветра, огибающего ветви, хрустом снега под лапами зверья, журчанием ручейков, покрытых слоем льда… и голоса. Зазывные, шепчущие голоса, обволакивающие сознание, пробирающиеся через шум вьюги. Они манили, просили явиться на зов.

Они знали.

Игорь почему-то оставил труп на плечах. Будто чувствовал — так надо. И последовал вглубь леса, отвечая на призыв.

Ноги утопали в снегу, оставляя глубокие следы, но стоило сделать ещё один шаг, как на их месте вздымалась нетронутая гладь, скрывая гостя, смывая кровавые пятна.

Игорь шагал и шагал, отчётливо видя во мраке единственный путь. Будто Тень сама вела куда-то, наконец смирившись с его присутствием. Он точно находился не в обычном мире, не в своём измерении, а где-то в промежутке.

Пение продолжалось. Казалось, в неясном, бессмысленном переплетении звуков начинал пробиваться человеческий голос.

Вдалеке показался огонёк. Он колыхался, разрастаясь с каждым шагом, манил теплом. Он рос слишком быстро, будто Игорь не шёл — парил над землёй, пока языки пламени не сформировались в острие огромного, плюющегося искрами костра. И пение стало ясным, хоть и не понятным — вокруг костра, в такт волнующимся теням, плясал человек.

Он был одет в длинную шубу, обвешанную разноцветными заплетёнными лентами, с нашитыми на них мелкими костями животных. Из-под шубы выглядывали широкие меховые ботинки, оставляющие на снегу медвежьи следы, на голове торчала остроконечная шапка с берестяной носатой маской на лице. В левой руке он держал бубен из обтянутой кожей деревянной рамы, а в правой — украшенный бусами, перьями костями и тканями жезл.

Шаман.

Игорь обнаружил себя посреди прогалины, окружённой тёмными вековыми елями, которые будто древние исполины взирали на него сверху. В самом центре луга, возвышаясь высоко над головой, пылал костёр. Музыка вдруг затихла, сменившись непонятными бормотаниями шамана, треском толстых головешек в костре и громыханиями ударов о бубен.

Шаман будто и не замечал его, продолжая танец.

Ветер опускался с неба, закручивался хлопьями снега, ударяя ему в спину, искры змейками растворялись в воздухе, верхушки деревьев колыхались, будто в хороводе.

А шаман пел бессловесный напев.

Его голос, низкий и всеобъемлющий, растекался по поляне, заклиная природу. Он раздваивался, утраивался — множился, будто через шамана вещали десятки иных существ, бестелесных и невидимых глазу.

Пламя заиграло как-то по-другому, словно осознанно. В мелькающих языках пламени вырисовывались силуэты, тут же исчезающие. Ветер казался ожившим, а столбы, которые он поднимал, завивались в узоры, женские фигуры, скачущие следом за проводником.

Они шептали свою волю через шамана:

— Оставь его…

— Он виновен…

— Он станет прахом, питающим эту землю…

Игорь почему-то покрепче сжал труп на своём плече.

— Кто вы?

Шаман кружился всё быстрее, голоса из его напряжённой гортани звучали чётче.

— Мы — духи этих земель…

— Мы — её начало и конец…

— Мы есть жизнь и смерть…

Такой ответ не смог убедить майора.

— Зачем вам это тело?

Костёр свирепо полыхнул, ветер возмущённо задул, снег вихрями ударил в лицо, а деревья-великаны угрюмо склонились над ним, скрипя замёрзшими ветвями.

— Он обратится в прах… отдаст то, что забрал…

— В чём он виновен?! — ответы, вызывающие ещё больше вопросов начинали выбешивать.

— Не он…

— Но его кровь…

Игорь пожалел, что здешние духи не были такими прямолинейными, как Лихо. И всё же решился спросить:

— Пропавшие люди из города — это вы их забрали?!

— НЕТ!

Стихия снова взорвалась, возмущённая вопросом. Огонь дёрнулся в его сторону, едва не задев, а ели угрожающе загудели, будто вот-вот вытащат глубокие корни из земли и растопчут наглеца.

Игорь чувствовал опасность, но что-то не давало духам причинить ему вред. Они словно боялись чего-то.

— Оставь его! И уходи!

«Оставь, — Лихо вдруг заговорило, а духи отпрянули, учуяв это. — Они избавятся от обузы, и грешника никто никогда не найдёт».

«И всё пойдёт согласно плану…»

Но он решил ещё раз попытать удачу:

— Вам известно что-нибудь о пропавших?

Шаман двигался неестественно, из последних сил, но не останавливался ни на миг. Голос его надрывался, изо рта, кажется, брызгала кровь.

— Нас они не волнуют…

— Не все…

— Одна из них — наша сестра…

— Он должен вернуть, что отняли другие…

«Оставь его и иди… Не совершай новую ошибку!»

Игорь перехватил труп, шагнул к костру и бросил тело в огонь. Пламя торжествующе вспыхнуло, затрещало, извергая фейерверки искр, пожирая плоть. Не прошло и нескольких секунд, когда Максим обратился в прах, не оставив после себя ни единой обугленной косточки.

— Иди…

— Ты своё дело сделал…

— Пришелец…

— И не возвращайся!..

Слова духов отбросили Игоря во власть Тени. Коридоры пространств снова зашевелились под ногами, уводили кто куда, но единственный верный из них подхватил его и стремительно утащил за собой.

Это было похоже на падение в пропасть. Реальность растянулась перед ним, затем сузилась, а под конец вышвырнула в какое-то тесное тёмное помещение.

Игорь встал, опираясь наощупь, что-то задел, и оно громыхнуло, упав на пол. Рука запуталась в каком-то полотне, зацепилась, ткань накрыла голову.

Вдруг распахнулась дверь. Помещение залило светом,раздался грозный крик:

— Руки вверх! Ни с места!

Игорь узнал Данилу и замер, исполнив указание. До ушей донёсся угрожающий щелчок предохранителя.

— Как ты здесь…

— Даня!

Лейтенант узнал его, облегчённо выдохнул и опустил пистолет.

— Твою мать. Ну, ты меня и напугал…

Игорь распутался, сбросил сырую штору. В ванной комнате было тепло и влажно — кто-то недавно пользовался душем. Вариант был бы всего один, не улови нюх нотки лаванды.

— Ты кого-то привёл?

Данила смутился, гадая, где он прокололся. Но Игорь не собирался скрывать свои доводы:

— У нас только хозяйственное мыло, даже шампуня нет. А тут явно кто-то более чуткий к гигиене побывал. Причём недавно.

— Ну, да… надеюсь, ты не против. Извини, я пытался предупредить, но номер был недоступен.

Игорь наконец вышел в коридор, снял тяжёлый пуховик. Как ни странно, пятен крови на нём не оказалось.

Они прошли в общую комнату, где обычно спал Игорь. На сложенном диване смущённо сидела Марина, облачённая лишь в просторную майку Данилы. Девушка мельком переглянулась с грозным майором, тихо поздоровалась и тут же спрятала глаза. В ладошке она держала вольготно разлёгшегося Мыша. Тот раскинул лапки, подставляя пузико под ласки, и помахивал свисающим хвостом, не обращая внимания на появившегося хозяина.

— А ты как сюда попал? Я не слышал, чтобы кто-то входил, — спросил Данила, убирая пистолет в кобуру на вешалке.

— Тебе просто было не до того.

Игорь прошёл мимо комнаты, направился на кухню. Его мучил сильный голод, будто со вчерашнего дня ничего не ел, поэтому первым в расход пошли самые доступные продукты — палка колбасы и батон белого хлеба. Не отвлекаясь на нож, он прямо так откусил по большому куску обоих ингредиентов и принялся с упоением их пережёвывать.

Проглотив первую порцию, немного успокоив желудок, он вдруг осознал, какую малину обломал Даниле.

— Чёрт, мужик, ты это… извини. Я ж не знал, что вы тут…

— Да ничего. На самом деле, я уже хотел её проводить, но ты не против, если она переночует у меня в комнате?

— Нет, нет, что ты! — Игорь продолжал уничтожать запасы колбасы самым варварским способом. Почувствовав сухость, он отпил кипячёной воды из остывшего чайника и продолжил есть.

Данила оглядывался в сторону комнаты, но не сдвигался с места. Будто опомнившись, он подошёл к плите и включил комфорку.

— Выпьем чаю, поболтаем… Помнится, вы в прошлый раз расстались не самым лучшим образом.

— Кстати, да. Ты ж не рассказал. Нормально её проводил? Проблем не возникло? — Игорь сел на стул возле окна, взялся за нож. Голод уже не так явно тревожил рассудок, поэтому можно было себе позволить нарезать нормальные бутерброды.

— Ага… правда, эти козлы её караулили, но убрались, увидев меня. Я дал свой номер, чтобы звонила, случись что, ну, а потом как-то завертелось.

Игорь усмехнулся. Впервые за долгое время у него проклюнулось приподнятое настроение. Отчасти, причиной тому служило полное молчание Лиха. Демон, кажется, решил вернуться в некое подобие спячки, чтобы легче пережить голод. Даже крестик, постоянно тревожащий шрамы на груди, теперь остыл, позволив насладиться спокойствием.

— Слушай, — Данила уже успокоился, успел обдумать произошедшее, отчего возникли некоторые сомнения. — А ты где был-то? И почему полез в ванную в куртке и без света?

Вопрос заставил поперхнуться. Мозг принялся лихорадочно выдумывать отговорки, но ничего путного на ум не приходило.

Нет, Данила знал об особенностях Игоря. Не во всех подробностях, но знал. За тем и был приставлен к нему, чтобы сначала помочь инсценировать смерть, а затем оказать поддержку в выполнении задания. Но впутывать его в каждое тёмное дело совершенно не хотелось. Лучше уж разобраться со всем в одиночку, не подвергая никого лишним рискам, а не то…

А не то получится, как в прошлый раз. В церкви.

Отвечать не пришлось — положение спасла Марина. Она вошла на кухню, тиская взволнованного Мыша. Девушка была одета в ту же футболку, но теперь натянула на ноги подштанники, отчего выглядела довольно забавно.

— Он захотел к вам.

Игорь подставил ладонь, чтобы зверёк вскарабкался к нему на плечо, отрезал кусочек колбасы и протянул к усатой мордочке.

— Спасибо. Я уж думал, что меня променяли!

Мышь возмущённо пискнул, оторвавшись от лакомства, но тут же продолжил трапезу.

Чайник засвистел. Данила отвлёкся от допроса, чтобы разлить по кружкам ароматный напиток, пока Марина с неловким видом уселась за стол. Недолго помолчав, она вдруг решилась:

— Простите, Григорий Александрович… я тогда вспылила, повела себя неправильно. Вы же всё-таки меня спасли.

— Не стоит. Я вас отлично понимаю, Марина. И сожалею, что не смог сделать большего.

Снова повисло неловкое молчание, но девушка слегка улыбнулась, а затем подоспел и Данила с кружками чая. Дальнейшее общение наладилось быстро, особенно после шутки про нездоровый аппетит, испорченные продукты и как майор снова спас Марину, но уже от соблазна поесть на ночь глядя.

Через какое-то время все решили ложиться по местам. Игорь только забежал окатиться в душе, а затем с превеликим удовольствием плюхнулся на диван. Мышь тоже свернулся калачиком на своей подушке и мирно засопел.

Однако почему-то не спалось.

Духи не врали — им просто не за чем. Они не похищали людей. Но кого же они назвали сестрой?

Игорь начал перебирать в голове досье пропавших. Ещё одна способность, не то данная демоном, не то выработанная за год в одиночной камере — феноменальная память. Он без проблем вычленял из головы тексты, изображения, мельчайшие детали документов, будто листал их вживую.

Большинство пропавших были людьми без особых связей в городе — приезжие студенты, сироты или выходцы из неблагополучных семей. В общем, кого не будут особо искать. Может, поэтому город так спокойно воспринял бездействие полиции?

Но были и исключения, причём разительно отличавшиеся от общей картины. Уйнэ и Айкига Тояровы, сёстры-погодки, пропали за пару недель до появления Игоря. Девушки были не просто коренными жителями города, но принадлежали к аборигенам здешних земель. Может, о них говорили духи?

Тогда почему сестра, а не сёстры?

Размышления прервал шорох за стеной — Данила с Мариной, судя по всему, тоже не спали…

На этом Игорь решил поскорее заснуть.

━─━────༺༻────━─━

Дверной колокольчик на входе в пекарню знакомым звоном встречал постоянного гостя.

За прилавком никого не было, зато из кухни тянулся уютный запах свежего хлеба. Игорь встал напротив кассы, терпеливо ожидая, когда Тамара освободится. Однако из прохода показался Пётр Павлович — её муж.

— О, Гриня, здаров!

Коренастый, широкий в плечах, с огромными руками мужик сжал в приветствии кисть с такой силой, что у простого человека она бы наверняка сломалась. Но майор был одним из немногих, кто мог выдержать хватку пекаря. И единственным, кто при первой встрече заставил самого Палыча съёжиться от боли.

Тогда Игорь ещё не привык к новой силе и только учился её контролировать.

— Тебе как всегда?

— Конечно. А где Тамара?

— Приболела. Так что вот — один бегаю. Ещё хлеб развозить… Чёртова простуда!

Палыч передал горячий свёрток, рассчитал первого за день клиента, а затем задорно ухмыльнулся.

— Гриня, а давай ещё раз попробуем, а?

Майор не стал отказывать. Обрадованный Палыч одним махом освободил столешницу, чуть не скинув на пол коробку с мелочью для сдачи, замершую у самого края, с грохотом упёрся локтем и призывно раскрыл ладонь. Игорь с уверенным видом отложил свёрток на то место, куда рухнула бы его рука в случае поражения, обхватил кисть соперника, схватился за край столешницы, придавил ногою пол, создавая опору.

Палыч начал отсчёт:

— Три!

Майор усмехнулся, пошевелил пальцами, крутанул запястьем, встретив сопротивление.

— Два!

Пекарь со всей силы сжимал кисть, надеясь, что это поможет.

— Один! Старт!

В следующий миг здоровенная лапа Палыча с сумасшедшей скоростью впечаталась о стол. От вибрации коробка всё-таки упала, мелочь дробью раскатилась по полу под короткое, но глубоко искреннее:

— Блять!

Майор оскалился, выпрямился, забрал свёрток.

— Тренируйся, Палыч. Сила есть, а техника хромает!

— Э-эх! — вздохнул тот, глядя на устроенный беспорядок. — Хорошо, хоть Тамарка не видит…

— Бывай. Пойду я уже.

— Давай, давай. Будь осторожен, а то ведь всё замело.

Игорь отворил дверь и вышел на улицу. Ночью пронеслась страшная буря, после которой коммунальные службы пали смертью храбрых, а жители массово откапывали машины из холмистых сугробов, надеясь обнаружить под завалом именно свою «ласточку».

Приподнятое настроение омрачилось суетой в отделе. Только Игорь перешагнул порог, как в него чуть не врезался знакомый сержант.

— Ой, виноват, товарищ майор!

Парень выглядел взволнованно, будто получил нагоняй от начальника, но рабочий день едва начался, а в такое время всё руководство обычно не появляется. Лишь нечто чрезвычайное могло заставить их прибыть так рано и даже организовать бурную деятельность.

Неужели план сработал настолько быстро?

Догадка оказалась верной. Полковник Кузьмин летал по кабинету будто ошпаренный, пока старшие офицеры нервно наблюдали за ним. Игорь уже успел нахватать слухов о том, как сынок владельца завода пропал в ночной буре, и теперь все службы города бросают на его поиски, несмотря на погодные условия. По тревоге подняты дополнительные смены, выдернули сотрудники из отпусков и выходных, другие расследования отложились для усиления патрулей.

Игорь еле сдерживал ухмылку.

— Итак, связаться с МЧС! Наладить взаимодействие, взять карты, поделить на зоны ответственности. Клищенко, — это на тебе!

— Есть! — Аркадий уверенно кивнул.

— Дальше. Связаться с ДПС. Железнов уехал на машине — её наверняка видели на дороге. Задорин, принимай.

Капитан ответил не сразу, пришлось ткнуть его локтем в бок, чтобы он очнулся. Бедолага отпахал ночную смену, поэтому теперь выглядел неважно.

— И камеры. В последний раз его видели на Лесовозной, 12. Он ушёл с вечеринки, сел в автомобиль и пропал. Нужно отследить камеры и опросить жильцов. Может, кто чего видел.

На этот раз полковник призадумался. Офицеров и так не хватало, а ведь ещё нужны были руководители поисковых групп и координаторы на месте…

Но через несколько секунд он определился с кандидатурой:

— Темнов!

Игорь не сразу откликнулся на свою новую фамилию, но достаточно быстро, чтобы не вызвать лишнего раздражения

— Я! — он выпрямился, как по стойке смирно.

— Возьмёшься. Жильцы тебя всё равно хорошо помнят. Глядишь, чего расскажут.

— Есть!

Дальше было обсуждение отдельных моментов. Игорь в них участия почти не принимал, но вставил пару фраз для приличия, дожидаясь конца совещания.

Когда всех отпустили, он зашёл в свой кабинет, чтобы забрать бланки документов и одеться. Данила ждал его там с невероятно серьёзным выражением лица.

— Ты чего, Дань? Волнуешься за патруль? Оденься потеплее, и всего делов. И двигайся побольше — тогда не замёрзнешь. Ах, да — обязательно надень вторые подштанники…

— Это ты сделал?

Слова лейтенанта заставили смыть улыбку с лица. Игорь запихнул стопку бумаг в портфель, проверил остальное, снял с вешалки бушлат.

Данила подошёл ближе. Говорить громко было нельзя — вдруг кто услышит.

— Товарищ майор, ответьте на мой вопрос!

Игорь натянул на голову ушанку, утёр засоплививший нос, взглянул на него. И понял — скрывать не получится.

— Пойдём, по дороге расскажу.

УАЗ-ик завёлся не сразу. Но завёлся. Пока двигатель прогревался, а печь нагнетала в салон тепло, двое офицеров, укутавшись в меховые подворотники, ждали, пока мимо пройдёт группа ППС-ников. Когда их спины скрылись за поворотом, майор наконец рассказал о ночном приключении, об аварии, о духах, прибравших тело в уплату за неведомый долг.

Данила некоторое время молчал, переваривая информацию.

— Бляха-муха, почему раньше не рассказал? И план этот… Мы же должны действовать вместе!

— Да успокойся ты! Я ещё сам не знаю, чего ждать от демона. Он пытается… чёрт, даже не понятия не имею! Но такое ощущение, что в душе копошится паразит, способный сожрать меня изнутри, если потеряю бдительность. А если кто-то окажется рядом…

— Да я и послан, чтобы оказаться рядом! — парень загорелся возмущением, нахмурил брови, сжал кулаки в пухлых перчатках. — Ты собрался разбираться с этим в одиночку?!

От этих слов по спине пробежал холодок.

«И ты собрался идти в одиночку?!» — Данила тогда остановил его у самого выхода. Старый друг, ненавистный враг… в тот день он отправился на смерть.

— Гриша? Эй, Гриша?!… Игорь!

Майор очнулся, подскочил. На уголках глаз скапливалась влага, и он отвернулся, чтобы скрыть слабость.

— Что случилось?

Игорь тяжело вздохнул, поглядывая на купол церкви за крышами домов. Где сейчас Илларион? Оплакивает его или уже забыл?

Почему-то стало невыносимо грустно. Хотелось вернуться к прошлой жизни, до всех этих нечистей, демонов, духов, грязных тайн и рек пролитой крови.

— Послушай, Дань… Я опасен. И то, с чем я сталкиваюсь — тоже. Я уже потерял друга, недооценив ситуацию, и не хочу повторять ошибку. Просто, прошу, доверься мне. Дай разобраться самому, прежде чем втягивать других.

Данила замолчал. Он не моргая смотрел в глаза, будто пытаясь понять, правда это или ложь. Желваки заходили под кожей, брови дёрнулись, но наконец он кивнул.

— Ладно. Я… я пока оставлю тебя. Но ненадолго. И обещай, что будешь держать меня в курсе.

— Хорошо, — согласился Игорь.

Машина прогрелась достаточно. В салоне стало тепло, поэтому бушлаты пришлось расстегнуть, чтобы не вспотеть. Данила переключил скорость, отжал сцепление, и они тронулись.