Волхов

Глава пятая. В логове врага

Волхов завернул во двор как раз когда от дома Дроздовой тронулась БМВ с блатными номерами. Из водительского окна на прощание вылетел бычок, и автомобиль резко дёрнулся с места, наверняка разбудив полдома звуком ревущего мотора.

Капитан не остановиться, решив продолжить движение. Он набрал номер Ксении, но та не брала трубку.

«Неужели…»

БМВ ехала дёргано, нагло. Преследовать её, не вызывая подозрений, долго не получится. Нужна помощь.

— Алло, Стас?

Впереди переезд через железную дорогу. Вот-вот загорится красный, а гады уже проскочили.

— Быстро ко мне в кабинет! Пробей номер машины… Сука!

Не успел! Выдвижные барьеры поднялись, преграждая путь. Пришлось резко затормозить.

— Что? Нет, это не тебе, — он проследил, как БМВ завернула в сторону доков. — Записывай: «в404ор 69». Суки, даже не скрывают… Всё, жду. И живо, живо!

Дорогу перекрыл мчащийся поезд. Он был слишком длинным, даже казался бесконечным, будто назло. Вагон за вагоном, вагон за вагоном, с каждой потерянной секундой в голове играли всё более жуткие картины. Волхов ещё раз набрал номер Ксении, но теперь он вовсе был недоступен.

Поезд наконец проехал, но барьеры не опускались, а светофор всё также мигал красным, действуя на нервы. Не вытерпев, капитан упёрся ладонью в клаксон, за что услышал про себя много нового от водителей позади.

Барьеры опустились, шлагбаум только начал подниматься, как Волхов уже втопил газу, едва не задев его крышей.

Раздался звонок. Надежда кольнула сердце, но сменилась разочарованием.

— Да, Стас. Нашёл?

Номер принадлежал некоему Рахимову Орхану. Сам он ничего не значил, но фамилия Волхову показалась знакомой.

— Ну-ка, пробей родню этого ублюдка.

Он завернул к докам, гадая, куда именно поехал Рахимов.

Всё оказалось просто. Настолько просто, что капитан обматерил сам себя.

Орхан был внуком Караева Бежана, главы этнической ОПГ, под которую копала Дроздова. Бежан владел несколькими пилорамами в городе и за его пределами. В доках находился центральный склад, откуда развозили готовую продукцию по точкам сбыта, и деревообрабатывающий комбинат, где он владел контрольным пакетом акций.

Волхов свернул на поворот, ведущий к комбинату, вспоминая, заряжен ли его пистолет.

— Всё, Стас, спасибо. Продолжай дежурство. Нет, ничего не случилось. Просто хочу кое-что проверить.

Вызывать наряд сейчас не имело смысла. У Караева были связи, с которыми можно не бояться пары полицейских машин. А ОМОН по одному слову Волхова никто не отправит, особенно сюда.

Жнец убрал главного авторитета в городе, но тот был не единственным источником криминала. Одним из таких как раз выступал Караев. Начинал он примерно так же, в девяностых, но затем нашёл более прибыльное дело — мигранты.

Караев пригонял гастарбайтеров целыми вагонами, фактически продавая в рабство крупным организациям, по большей части строительным. Единственным условием, с которым Авдеев разрешал ему работать в своём городе, была отправка всех этих потоков в другие регионы. На своих улицах Макар не желал видеть толпы нелегальных мигрантов. Не только из "патриотических" побуждений, но опасаясь усиления влияния Караева.

Сейчас преграду устранил проклятый бес. Стоило лишь гадать, когда ублюдок ухватится за освободившийся кусок пирога. И не ухватился ли уже. Авдеев помог нынешнему губернатору издать запрет на работу иностранных граждан в ряде сфер во всей области, а теперь в думу внесена инициатива, отменяющая данный указ, чему наверняка поспособствовал именно Караев.

Официально ОПГ под видом диаспора занималась интеграцией соотечественников в новое общество и поддержанием собственных традиций в чужой стране. Но по факту она укрывала нелегальную торговлю, выкупала преступников, давая взятки структурам и нанимая дорогих адвокатов, а также лоббировала угодных чиновников, через которых продвигала нужные законы. Всё это позволяло бороться за власть с другими организациями, легальными лишь с виду.

Пятнашка остановилась перед длинным двухэтажным зданием, рядом с той самой БМВ Рахимова и несколькими другими, не менее дорогими машинами. Несмотря на позднее время, в административном корпусе горел свет.

Волхов почувствовал страх. Казалось бы, после встречи с настоящим демоном ему и бояться-то нечего, но перспектива оказаться в одиночку против целой оравы вооружённых бандитов совершенно не прибавляла радости.

В сложившейся ситуации оставалось только действовать, позабыв про последствия, или развернуться, поехать домой и знать, что струсил. До конца своей жизни.

Капитан вышел из машины. Погода как раз угомонилась: ветер утих, снег остановился, даже слякоть успела покрыться наледью. Он подошёл к двери с табличкой «Администрация», повернул ручку — было не заперто. Сверху доносились неразборчивые голоса, смех, шаги. С каждой ступенью звуки становились всё понятнее, получалось разобрать сначала отдельные слова, а затем целые предложения. Обсуждали Ксению.

Волхов снял пистолет с предохранителя, встав за дверью. В голове перебирались варианты того, как поступить. Ворваться, угрожать, взять на прицел самого главного? Может, стоит припугнуть якобы едущим сюда отрядом перехвата? Или просто перестрелять ублюдков, пока они не очухались?

Он постучал.

Гомон за дверью прекратился. Вместо него раздались приближающиеся шаги. Замок щёлкнул, ручка повернулась, отворилась створка, за которой показалось удивлённое лицо парня лет двадцати.

— Ты кто такой?

Только потом он заметил полицейскую форму с погонами капитана и оружие в руке.

— Прочь!

Волхов толкнул дверь прижав парня к стене. Тот что-то запищал, полез в карман, видимо за ножом, но твёрдый командный голос человека, сидящего за столом напротив входа, заставил его замереть.

— Если тебя не научили встречать гостей, не смей меня позорить!

Волхов сразу узнал Бежана. Старик за шестьдесят, с густой проседью коротких волос, морщинистым жёстким лицом, взгляд которого заставлял замолкать даже самых буйных людей. Он сидел за широким креслом, уперевшись подбородком о скрещенные руки, исподлобья смотрел сквозь затемнённые очки.

— Проходи, капитан. Присаживайся, — Караев указал на место перед собой, куда сразу же пододвинули стул.

Волхов, чувствуя исходящую отовсюду опасность, направился к старику. Пальцем он обнимал спусковой крючок, будто тот мог придать утешения, но десять мордоворотов, следящих за ним с неприкрытой жаждой убийства, не давали успокоиться.

— С чем пожаловал?

Бежан выглядел слишком спокойным. Будто он точно знал, что Волхов заявится сюда. Знал и успел подготовиться.

— Я за ней.

В углу, привязанная к стулу хомутами, с мешком на повисшей голове, сидела Ксения. По всей видимости, она была без сознания.

Парень, стоявший по правую руку от Караева, усмехнулся.

— Придётся подождать. Мы ещё не закончили.

— Заткнись, Орхан! — рыкнул Бежан. — Не смей лезть в разговор старших!

Значит, это Рахимов. Сучёныш повиновался слову деда, но хищно уставился на гостя.

— Волхов Игорь. Верно?

— Ты меня знаешь?

— Конечно. Это же ты покрывал моего… знакомого несколько лет назад. Признаться, не ожидал, что он окажется столь подлым преступником.

Капитан почувствовал, как страх сменяется гневом.

«Нет, не сейчас, — пронеслось в голове. — Нельзя слетать с катушек!»

Караев с удовольствием заметил, как он старался скрыть нахлынувшие эмоции.

— Но что вспоминать о былом… Мой внук прав. Мы ещё не успели поговорить с этой женщиной. Уверяю, ей ничего не угрожает.

— Ну да. Именно так выглядят люди, которым ничего не угрожает.

Караев на мгновение показал свои истинные эмоции — раздражение, злость, жажду крови. Это было мимолётное сокращение лицевых мышц, но Волхов успел их заметить. Он понял, по какому тонкому льду ступает прямо сейчас. Оставалось лишь надеяться, что на собственной физиономией не выдаёт всё испытываемое волнение.

— Это… моя недоработка. Молодёжь — сам понимаешь. Просишь их привезти девушку для приличного разговора, а они усыпляют её и затаскивают в машину. Насмотрелись фильмов, а теперь строят из себя гангстеров. Учить и учить.

— Ну, да, — кивнул Волхов. — Отцы и дети, барьер между поколениями и прочее. Но я здесь не для этого. Я забираю Дроздову.

Позади зашевелились мордовороты. Волхов не оборачивался — он не сводил взгляда с Караева, всё ещё направляя ствол в его сторону.

Бежан поднял руку ладонью к своим подчинённым, чтобы те успокоились.

— Я мог бы отпустить вас. Под твоё обещание, что ты поговоришь с ней сам. Ты знаешь, зачем она здесь?

Волхов кивнул.

— Отлично. Убеди её оставить своё невероятно предвзятое расследование. В мире и без того полно несправедливости, так пусть возьмётся за что-нибудь ещё и живёт спокойно. Собственно, это я собирался предложить Ксении Витальевне.

— Договорились.

— Вот и отлично. Орхан… — Караев подал жест внуку.

Тот с явно недовольным видом прикатил стул с пленницей к Волхову, показательно вытащил кинжал, медленно провёл клинком вдоль тела девушки и обрезал хомуты.

Ксения подалась вперёд, упав на подоспевшее плечо. Кажется, она начала приходить в себя — голова шевельнулась, из-под мешка вырвался слабый стон.

Волхов взял её на руки, не выпуская пистолет.

— Скажи своему внуку оформить разрешение, — бросил он напоследок. — В следующий раз придётся изъять холодное оружие без документов.

Орхан исказился вспышкой гнева, но снова был остановлен своим дедом.

— Я позабочусь об этом, — пообещал Караев.

Только сев в машину Волхов смог выдохнуть с облегчением. Погода снова загомонила, дождь уже залил лобовое стекло, из-за чего пришлось включить дворники, ветер упорно обдувал окна, прогоняя накопившуюся воду.

Из здания никто не выходил, однако капитан продолжал держать в руке пистолет, пока не уехал с доков, убедившись в отсутствии хвоста.

Ксения очнулась от тряски — пятнашка угодила в яму на дороге. Волхов чертыхнулся, надеясь, что ничего не сломалось, и не заметил этого, пока девушка не заговорила.

— Где… где я…

Затем она вскочила. Воспоминания вернулись разом, окончательно пробудив сознание.

— Помогите!..

— Да тихо ты! — Волхову пришлось схватить её за плечо. — Успокойся, ты в безопасности.

— Игорь?!

— Игорь, Игорь.

— Что случилось?! Я помню, как меня схватили. Тот человек, он сунул под какой-то платок… и я отключилась. Только не говори, что мне всё приснилось!

— Не приснилось.

Он припарковался у круглосуточного кафе.

— Почему ты остановился? Игорь, объясни, что произошло!

Волхов заглушил мотор, забарабанил пальцами по рулю, предчувствуя непростой разговор.

— Ты должна прекратить своё расследование.

— Да как ты!.. Никогда!

— Дура! Ни хрена не понимаешь?! Тебя похитили, потому что совала нос не в своё дело!

— Это моё дело!

Ксения с полными яростью глазами ударила по приборной панели.

— Это и твоё дело тоже! Я уже говорила, Игорь, выполняй свою работу! Если бы ты это делал хорошо, меня никто не похитил!

Она отцепила ремень безопасности, потянула ручку дверцы, но та никак не хотела открываться. С рычанием девушка принялась дёргать её, с каждой неудачей злясь всё сильнее.

— Не ломай мою машину! — Волхов вышел, обогнул пятнашку и открыл дверь. Замок недавно снова сломался.

Девушка всё с той же праведной злостью выскочила наружу, чуть не упала, пошатнувшись от головокружения, а затем вошла в кафе.

Все столики пустовали. Скучающий официант оживился, увидев долгожданных посетителей, кинулся встречать, но тут же остановился, заметив недобрый настрой гостьи.

— Э-э… Вам что-то подсказать?

— Виски! — гаркнула Ксения, плюхнувшись на первое попавшееся место.

Волхов последовал за ней, по пути заказав чего-нибудь съестного, сел напротив. Только сейчас, при нормальном освещении, он заметил потёкшую тушь. Злость тут же стихла.

— Ты как?

— Как я?! — взорвалась девушка. — Как я, блять?! Меня только что похитили, Игорь! Я позвонила тебе, надеялась, что ты поможешь, а ты…

— А я спас тебя!

Официант благополучно скрылся за дверью кухни, решив не мешать гостям выяснять отношения.

— Я поехал за тобой, вытащил из лап этих ублюдков, живую и невредимую! Я, мать твою, жизнью рисковал!

Ксения успокоилась. Шмыгнула носом, потупив взгляд. Немного подумав, она наконец буркнула:

— Спасибо.

Минуту они сидели в молчании. Официант решил, что самое время вынести заказ: стакан виски и разогретый шницель с жареной картошкой. Еда выглядела намного дешевле своей стоимости, но у Волхова так разыгрался аппетит, что он набросился, словно голодный пёс.

— Я не остановлюсь, — Ксения всё ещё смотрела в окно, наблюдая залитую дождём улицу.

Волхов прервался, с трудом проглотил недоразжёванный кусок.

— Дура.

— Знаю.

— В следующий раз я могу не успеть.

— Знаю.

— И всё равно собираешься копать под Караева…

Аппетит пропал. Капитан отодвинул недоеденную порцию, глядя, как Ксения опрокидывает стакан залпом. Стукнув им по столу, она крикнула в сторону бара:

— Повторите!

— Не нужно! Счёт, пожалуйста! — Волхов решил, что не стоит разбавлять стресс алкоголем.

Официант с облегчением на лице направился к кассе.

— Не стоит налегать, — ответил капитан на немой вопрос спутницы. — Не в твоём состоянии уж точно.

— К чёрту. Увези меня отсюда.

Домой Ксения не хотела возвращаться. Боялась. Поэтому Волхову пришлось отвезти её к себе.

Он жил в пригороде, в старом двухэтажном доме, обнесённом высоким забором из профлиста. Во дворе нашлось место небольшому огороду, давно запущенному и заросшему травой, дровнику, заменяющему отсутствующее центральное отопление, и баньке, построенной всего пару лет назад, а потому выглядевшей презентабельнее самого дома. Волхов давно хотел заняться ремонтом, но всё никак руки не доходили. Да и гости особо не появлялись, так что не перед кем было выёживаться.

— Холодно, — Ксения поёжилась, обхватив руками плечи.

— Да, извини… сейчас затоплю. Ты пока вон, накинь на себя, — он протянул тёплый плед.

— Спасибо.

Капитан разжёг сухие поленья, сходил за охапкой новых, чтобы те успели просушиться к утру. К этому времени Ксения уже уснула на диване, укутавшись в плед. А вот ему как-то не спалось, несмотря на тяжёлый день. Два раза быть в шаге от пули в лоб — это постараться надо.

И что же ему делать с упрямой журналисткой?

━─━────༺༻────━─━

Бежан молчал. Он хмуро уставился в одну точку, иногда сжимал челюсть, сдерживая подбирающийся из глубин души гнев.

Его люди сидели в полной тишине. Их вожак не выдавал эмоции явно, но бывалые уже научились чувствовать, когда стоит молчать. Беспокойным среди них был только молодой Орхан, но и он не смел издать ни звука — от деда исходила наводящая страх аура.

— Я решил, — наконец прервал молчание Караев.

Однако не двинулся с места.

Все навострили уши. Гаур, получивший своё прозвище благодаря необычайно крупным размерам, нахмурил густые чёрные брови, приосанился. Бежан смотрел на него.

— Такого спускать нельзя.

— Правильно, дед! — Орхан вскочил с кресла. Он кипел от злости, желания отомстить наглецу. — Мы должны!..

Бежан метнул во внука строгий взгляд, от которого тот плюхнулся обратно с застрявшим в горле словом.

— Гаур.

Двухметровый здоровяк встал, ожидая приказа.

— Возьми троих людей, проследи за этим… капитаном. Дождись, пока оставит журналистку, с ней подождём. А потом преподай ему такой урок, чтобы он запомнил его на всю свою жизнь. Но не убивай — слишком много мороки будет. Понял?

Гаур кивнул, издав не то рык, не то вой. Звериный оскал обнажил жёлтые зубы.

— Тогда приступай.

Громила махнул рукой, зазывая своих постоянных соратников. Те живо последовали за ним, предвкушая весёлую ночку. Бежан кивнул остальным, и те тоже удалились, оставив внука наедине с дедом.

Когда дверь в кабинет закрылась, Орхан непроизвольно вжался в сидение. А вот Бежан медленно, с недобрым вздохом, встал.

Караев был невысокого роста, едва доставал ему до плеча своего. Иссохший от старости, он казался лёгким, но сейчас будто нависал над парнем грозной тучей, неприступной и опасной.

Звук хлёсткой пощёчины разлетелся по кабинету. Наверняка её слышали и люди за дверью.

— Если ты ещё раз посмеешь открыть свой рот без моего разрешения, я закрою его собственными руками. Так, чтобы ты научился держать язык за зубами. Понял?

Орхан кивнул. Розовая отметина на его щеке горела, но он не смел ничего с этим сделать.

— Раз понял, ступай с Гауром. Скажи, что это мой приказ. Ну, шевелись. Живо!

Парень вскочил с места, скрывшись с глаз так быстро как только мог. Оставшись наедине Бежан наконец смог выпустить на волю накопившуюся усталость, с тяжестью в ногах сев на своё кресло. Он отодвинул полку в столе, достал плашку с таблетками и проглотил одну. Дрожащими руками кинул плашку обратно, но промазал — та упала на пол, отскочив от стенки.

Бежан потянулся за ней, когда за окном послышался гул двигателя — Гаур поехал выполнять задание.

Таблетки подействовали не сразу, но скоро стало легче. Однако «зайчики» ещё мелькали перед глазами, мешая обзору.

Вдруг погас свет.

Сначала Бежан испугался, думал, что-то случилось со зрением, но уличный фонарь освещал кабинет, позволяя различать мебель вокруг.

— Что там такое? — крикнул он в скрытую в темноте дверь.

Снаружи раздалась суета, неразборчивые голоса, грохот — кто-то упал. Послышался короткий вскрик.

— Бездари! — он хлопнул по столу, сжав кисть в кулак.

А затем наступила тишина. Тягучая тишина на фоне барабанившего по окнам дождя.

И шаги.

В дверь постучали.

— Входите, — почему-то на душе было неспокойно.

Снова раздался стук.

— Я сказал: входите!

Никто не отозвался, заставив губу старика дёрнуться от раздражения.

–Оглохли?!

Не выдержав, он направился к двери…

━─━────༺༻────━─━

Ночь выдалась ненастной, но это было только на руку. Дождь моросил по металлическим водоотводам, приглушая звуки шагов, а рычание отъезжающей машины позволило появившемуся из ниоткуда человеку незаметно открыть скрипучую дверь.

— Видел, как ему старик приложил? Аж покраснело.

— Есть ещё сила. Но пацан сам виноват — слишком нетерпеливый.

Голоса доносились сверху. Как и шорох одежды, шарканье обуви, дыхание. Кто-то чиркнул зажигалкой, чтобы закурить.

Их было немного — человек пять. Но даже так действовать нужно осторожно, поэтому он свернул от лестницы, направился к электрощитовой, что находилась в нескольких метрах от неё. За тяжёлой металлической дверью стояли шкафы распределительных устройств, в главном из которых висел рубильник на всё здание.

Электричество погасло с щелчком разорвавшегося контакта. Сверху засуетились, кто-то включил фонарь на телефоне, свет которого залил стены в пролёте.

Человек мягко касался бетонных ступеней, стараясь не выдать себя из-за пыли и мелких крошек под ногами. Шаг, ещё шаг…

— Гара, сходи, проверь щиток.

Гара, бормоча под нос ругань, спускался с коридора на втором этаже, пока не наткнулся на чёрный силуэт, будто поглощающий белый свет фонаря. Он остановился, замерев от неожиданности, а затем от удивления, потому что силуэт тут же исчез.

— Ты кто такой?

— Чего там? Призрака увидел? — послышались из коридора насмешки.

— Да идите вы! — Гара встряхнул головой, сваливая всё на усталость. — Померещится же…

Нога только коснулась нижней ступени, как из изо рта вылезло острие. Клинок прошёл через затылок, пронзил гортань, разрезал надвое язык и раздвинул челюсть, выглянув наружу. Смерть наступила мгновенно.

Труп рухнул вниз, перевернувшись по лестнице. Его телефон разбился, упав между перил, но свет фонаря всё ещё пробивался через пролёт белым столбом.

— Эй, Гара! Гара?

Двое поднялись со своих мест проверить подельника. Кровь, вытекающая изо рта, добралась до края ступени и вязкими каплями падала на валявшийся внизу телефон, брызгами перекрывая фонарь, отчего свет задрожал, будто предупреждая об опасности.

— Гара, не молчи!

Первый из них успел заметить труп, но не успел забить тревогу — клинок вонзился ему в глаз, пробив кость и добравшись до мозга. Второй же проглядел собственную смерть, обнаружив уже перерезанную от уха до уха глотку.

Двое оставшихся услышали грохот от падения, вскочили, растеряв смешливые ухмылки. До них наконец дошло, что происходило неладное.

В проходе появился человек.

Незнакомец был обут в чёрные высокие берцы, носил чёрные брюки под чёрным длинным плащом. Лицо закрывал чёрный шарф, а глаза выглядывали из-под козырька чёрной кепки-восьмиклинки.

Было темно, за его спиной, затухая от разливающийся крови, тревожно мерцал свет, отчего мутный силуэт, в котором нельзя различить деталей, размазывался. Но взгляд незнакомца почему-то был ясен, словно в солнечный день.

— Ты кто?!

Силуэт дёрнулся вместе с моргнувшим позади светом и вдруг оказался возле ближайшего из них.

Капля крови ещё раз ударилась о панель разбитого телефона, окончательно залив фонарь.

— Что там такое? — послышалось из кабинета.

Последний из пятёрки бандитов успел издать короткий вскрик, когда на его глазах клинок прошёл сквозь подбородок, носоглотку, пронзил мозги и показался из густых волос, разломав черепную коробку.

А в следующий миг незнакомец уже стоял перед ним. На этот раз несчастный не успел даже пикнуть — рухнул безжизненной куклой на старый линолеум.

Человек повернул голову в сторону двери, за которой находилась последняя, главная жертва. Он постучал в деревянную створку, нарушив поистине мёртвую тишину.

— Входите.

Сердце забилось чаще. Но не от страха или чего-то подобного. Нет.

«Не спеши. Насладись его смертью. Впитай ужас, который он испытает, заставь умолять, рыдать, осознать неизбежность кары!»

Она стояла рядом. Высокая, красивая, подтянутая. Волосы собраны в пучок, элегантное платье с вырезом на бедре спускалось до колен, открывая ровные точёные икры. Ножки были обуты в дорогие туфли с ремешком на щиколотке, а на шее красовалось неброское колье с изумрудом — в цвет её глаз.

Жнец снова постучал.

— Я сказал: входите!

Раздражение в голосе усладой растеклось в груди. Чем больше самоуверенной злости накопится в его душе, тем ярче разгорится ужас перед неизбежным.

Ублюдок не выдержал, сам пошёл навстречу судьбе. Ручка дёрнулась, петли скрипнули, отворяя дверь.

Бежан Караев увидел незнакомца, стоящего перед ним.

Хотя не так.

Он увидел собственную смерть в хладнокровном взгляде этого человека. Глаза будто впечатались в сознание, заворожили, не позволяя повернуть головы. Они прожигали что-то внутри, опустошали, оставляли лишь необъяснимый, неумолимый страх.

Жнец сделал шаг вперёд, заставив Бежана попятиться. Зацепившись пяткой за ковёр, тот споткнулся, упал на спину, принялся перебирать дрожащими конечностями в бессмысленной попытке избежать своей участи.

— Кто ты?

Незнакомец молчал. Его одежда сливалась с тенями в погружённом в полумрак кабинете, и лишь необъяснимо ясные глаза смотрели с торжествующей ненавистью.

— Кто ты?! Отвечай!

Слепой страх сменился паникой. Разум пытался прийти в норму, пытаясь понять что происходит. Караев пятился, пока не наткнулся на собственный стол.

— Не делайте неправды на суде…

Жнец говорил тихо, хрипло, почти шёпотом, обволакивающим слух, пробирающимся в голову, сжимающим душу до боли.

— Не будь лицеприятен к нищему и не угождай лицу великого…

Сначала Бежану казалось, что ворсинки ковра впивались в кожу словно мелкими иглами. Одежда, теперь казавшаяся слишком жёсткой, царапала и жгла. Хотелось снять с себя всё, выбежать на холод, чтобы как-то унять зуд. Но потом он понял, что агония исходит изнутри. Слова незнакомца пожирали его, заставляя чувствовать каждый мелкий надрыв всё яснее и яснее.

— По правде суди ближнего твоего.

Агония переросла в невыносимую муку, но Бежан не мог даже крикнуть, отчего становилось ещё хуже.

Жнец смотрел на бьющегося в припадке ублюдка, который пытался содрать с себя одежду, а под ней ногтями сдирал кожу.

— Чувствуешь?..

Кровь сползла по обуху кинжала, скатившись к острию. Капля упала на раны, обжигая словно расплавленное железо.

— Чувствуешь, как твои грехи пожирают тебя? Ты видишь? Видишь их глазами те зверства, через которые они прошли? Ощущаешь боль, которую они испытали? Осознаёшь, сколько жизней ты загубил, сколько судеб разрушил? Скольких мечтаний лишил…

Бежан с такой силой стиснул зубы, что те треснули и надломились. Острые осколки перемалывали дёсна, наполняя рот кровью, крошки пробирались в глотку, царапая гортань. Ногти впивались в открывшееся мясо, ломались о кости. Боль физическая сплелась воедино с болью душевной, каждый миг длился вечность, чтобы старик успел вспомнить все свои неисчислимые злодеяния.

Он был молодым парнем, жизнь которого превратилась в бессмысленное существование овоща из-за удара в голову. В шкуре другого человека познал, каково это — умереть от вспоротого живота посреди пустой холодной улицы. Он прожил мучения отца, хоронившего сына, пропустил через себя ужас беспомощности перед толпой озверевших ублюдков, которым кинули на растерзание молодую девушку. Изнывал от свербящих ран людей, чьё несчастье не было отмщено.

А Жнец улыбался. Кровь размеренно капала с его клинка, прожигая плоть виновника всех этих и многих других бед, а мучения извивающегося на полу почти уже мертвеца наполняли лёгкие свежестью.

— Тебя ждёт вечная кара, но я не отдам тебя бесам так просто. Сначала ты ответишь за всё перед душами своих жертв. Здесь, в нашем мире. Слышишь меня? Слышишь, я знаю…

Слова… Слова были самым жутким наказанием. Они резали, заставляя боль возрастать, каждый раз доказывая, что прежде был не предел страданий. Бежан жаждал умереть, он невероятно хотел забыться в небытие, потерять рассудок, но вместо этого полностью осознавал каждую крупицу происходящего. Каждое воспоминание, каждую частицу боли. Осознавал так ясно, как никогда и ничто.

Сколько прошло времени? Минута? День? Год? Вечность уже будто наступила, но слова незнакомца напоминали о яви.

«Нет, — издевались они, — то лишь начало».

И снова капля упала на кожу, обрызгав живот. Ещё один спазм сковал изнеможённое тело.

Жнец видел, как девушка улыбалась. Его дочь, не искалеченная халатностью доктора, стояла с гордой осанкой, её нога не была искривлена, не хромала. Танцевальное платье подчёркивало крепкое упругое здоровое тело.

Она вдыхала воздух полной грудью, будто опорожнения старика благоухали цветами, а рвота, пробирающаяся через осколки зубов словно сквозь сито, не источала едкое зловоние.

— Да, так оно и должно быть! — захлёбываясь от счастья, Рита издала легкий смешок. — Правосудие свершается! Виновник, бесчестный мерзкий виновник, получает обратно всё то зло, что он причинил. Ты смотришь? Ты видишь, как это прекрасно? Ну же, скажи мне!

— Да.

Жнец моргнул. Иссохшее, побледневшее лицо старика смотрело на него закатившимися белками глаз.

Вдруг пальцы сжали рукоять кинжала, а тело само изогнулось в движении. В следующий миг клинок пригвоздил голову Караева к полу, разворотив глазницу.

— Что ты сделал?! — Рита вскинула руки в гневе, лицо её исказилось злостью. — Зачем?! Зачем?!

Жнец моргнул ещё раз, и на мгновение увидел вместо прекрасной дочери уродливую старуху с одним единственным чёрным глазом. Но то показалось лишь помутнением, потому что в следующий миг девушка вновь стояла рядом, раздосадованная прерванной пыткой.

— Ублюдок получил должное, — оправдался он, вытаскивая лезвие.

— Он мог получить больше!

Рита развернулась, топнула каблуком, издав нечеловеческий рык, но затем успокоилась, снова улыбнулась, посмотрела на него добрыми, такими знакомыми глазами.

— Ты молодец, папа. Я горжусь тобой. Но отныне забудь про милосердие — они не ведают такой милости. И у нас нет права на неё.

Жнец кивнул.

Дождь за окном успокоился. Скопившаяся в водоотводах жидкость ещё падала на землю, но усталый ветер уже свободно разгуливал по улице, будто готовясь ко сну.

Ему вдруг тоже захотелось спать. Страшно захотелось…

Рита исчезла. Он ещё раз взглянул на Караева Бежана. Грозного и жестокого человека, которого боялся каждый, кто был знаком с ним. Теперь Бежан валялся на полу в луже собственных экскрементов, извернувшись в неведомой позе, с застывшей на лице отчаянной мукой.

Жнец пошагал к двери. Фонарь снаружи вдруг погас, уже через секунду вновь залив тусклым светом пустующий теперь кабинет.

━─━────༺༻────━─━

Чёрный джип, заранее погасив фары, остановился за несколько дворов до нужного дома, спрятавшись под свисающей кроной дерева, растущего на обочине. Мотор заглох, приглушённо доносящаяся из кабины музыка оборвалась.

— Точно его дом?

Гаур развалился на переднем пассажирском сидении. Даже в такой просторной кабине макушка великана почти касалась крыши.

— Точно.

Водитель Аян, правая рука Гаура, сразу же отклонил идею преследовать Волхова по дороге. Слишком был велик шанс засветиться. Нет, источники в полиции шустро слили адрес проживания капитана, так что они успели обговорить план действий, дожидаясь виновника торжества.

— Сразу не бросаемся, — Гаур достал металлическую зажигалку с откидной крышкой, обрезал дорогую кубинскую сигару, которую вытащил из серебряного портсигара. — Пусть зайдёт внутрь, расслабится, а там уж…

— Нужно отходы закрыть. Чтобы через окно не съебался, — вставил Аян.

— Верно, — кивнул Гаур, подпалив кончик сигары и пустив облако ароматного дыма. — Ствол никто не забыл? Пацан, к тебе обращаюсь.

Орхан поймал на себе взгляд здоровяка через зеркало заднего вида. Зажатый между двумя мордоворотами, он таил внутри злость и раздражение. Пощёчина, полученная от деда, до сих пор горела, хотя уже давно должна была пройти.

— Не забыл, — пробубнил парень себе под нос, боясь ответить прямым взглядом.

— Чего? Не слышу, говори громче.

Хрипловатый грубый голос понизился из-за набранного в лёгкие дыма, отчего звучал ещё страшнее.

— Не забыл!

— Вот! Мужчина должен говорить уверенно. Не мямли, пацан.

Мордовороты гаркнули хохотом, оскалив зубы. Орхан почувствовал злость, желание расквитаться с ублюдками, но страх перед ними заглушил неосторожные порывы.

— Едет, — предупредил Аян.

На дороге показалась пятнашка Волхова. Она остановилась на площадке возле забора, двигатель затих, а за ним погас свет фар, вместо чего в кабине загорелся фонарь.

— Ждём, пока зайдёт в дом, — напомнил Гаур.

Только заметив «клиента», он потушил сигару, чтобы огонёк случайно не раскрыл засаду.

Волхов обогнул машину и выпустил Ксению.

— Блять, я эту суку на ремни пущу! — зарычал Гаур, но затем успокоился — Бежан сказал её не трогать. Мусора тоже валить нельзя — только научить.

— Что, отменяется? — Аян уже крутил в руках пистолет, заботливо протирая его платком.

— Да. По-тихому не получится.

— Зачем отменять?! — возмутился Орхан.

Вид журналистки зажёг в гадёныше низменное желание. Он уже пожалел, что повёз её сразу к деду, не позабавившись заранее. А потом явился это засранец и обломал все надежды на развлечение.

— Мусора вырубим, а бабу по кругу. Нож к горлу приставим, так она и пискнуть никому не посмеет. А там уж и с ним разберёмся, как в себя придёт. На глазах у девки, чтоб наглядно. А?

Делиться женщиной он не хотел бы, но лучше получить кусок пирога, чем остаться с пустыми руками.

— Заткнись, щенок! — Гаур рассвирепел, увидев безумное лицо Орхана, почуявшего добычу. — Я сказал отменяется, значит отменяется, понял?! Заткнись и не высовывайся!

Орхан сжал кулак добела. Гаур не на шутку его напугал. Монструозный великан вселял непреодолимый ужас одним своим видом, но ярость кипела внутри, борясь с оцепенением.

— Пусть зайдут, и двигаем отсюда. Поймаем гада, когда он будет один.

Через несколько минут движок джипа снова завёлся. Аян тронулся, повернул руль, чтобы выехать с обочины сквозь свисающие ветви, а затем повёл машину в конец улицы, минуя дом с припаркованной у забора пятнашкой.

Входная дверь отворилась, на ступенях показался Волхов, одетый в старый потрёпанный бушлат, который он использовал для работы по хозяйству. Капитан вдохнул свежий воздух, немного постоял, заглядевшись на ночное небо, а затем пошёл за дровами — на завтра понадобятся сухие поленья для растопки.

━─━────༺༻────━─━

Утро выдалось… странным. Волхов проснулся укутанным в старый плед на маленьком кухонном диване. Разбудил его лязг посуды и вырвавшееся «Ой!» Ксении, которая что-то делала на кухне.

Он потянулся, протёр глаза, повернул голову и увидел, как девушка разбивает яйца в разогретую сковороду. Масло зашипело, белок начал схватываться. Она уменьшила огонь, накрыла крышкой, оставив завтрак готовиться, а сама принялась рыться в шкафах.

— Что ты ищешь?

— Уже проснулся? — Ксения даже не повернулась, будто хозяйничала тут, имея полное право. — Где у тебя кофе? И турка.

Волхов сел, ещё раз растёр лицо. Дом не успел выпустить тепло ночной растопки, но пол всё-таки был холодный, поэтому пришлось искать тапки. Те оказались на ногах гостьи. Они смотрелись неряшливо на маленьких стопах, шаркали по полу с каждым шагом.

— Игорь!

— А? — Волхов очнулся от утренней дремоты, оторвал взгляд от лодыжек, переведя его на лицо девушки.

— Кофе где? Мне утром без кофе нельзя.

— Там, в левой полке. За чаем должна быть.

Ксения нашла почти пустую банку сублимированного кофе, поморщилась, поставила её обратно.

— Ничего поприличнее нет? Я уж не говорю о молотом или зёрнах… но как ты можешь пить эту дешёвую дрянь?

В ответ Волохов молча почесал затылок. Только после этого он увидел часы, висящие на стене и понял, что за окном непроглядная тьма.

— Дроздова! Половина шестого?! Ты с ума сошла?! Я ещё мог час спать!

В ответ ему удивлённо повели бровью.

— Ну, ты и соня. Я уже успела зарядку сделать, душ принять. Кто рано встаёт…

— Тот потом весь день спать хочет. Не меня же вчера усып…

Он осёкся. Ксения захлопала глазами, резко отвернулась, сдерживая накатившие воспоминания.

— Извини.

Волхов встал. Заснуть обратно уже не получится, так что стоит провести время с пользой.

— Я в душ. Извини ещё раз.

— Ничего, — девушка шмыгнула носом. — Лёгкого пара.

Впервые за много лет Волхов позавтракал. Наконец-то он не собирался впопыхах, встав за пятнадцать минут до выхода, а готовым и даже вполне проснувшимся закрывал входную дверь, имея хороший запас времени.

Ксению капитан подвёз до бизнес-центра, где находился офис её компании. Это было единственное высотное здание в городе, выделяющееся к тому же своей формой в виде стопки. Горожане, впрочем, так его и называли — «Стопка». Холл размещался в плоском двухэтажном строении, крыша которого сужалась, а затем расходилась в основание остальной части массива. Практической пользы в этом вряд ли можно было найти, но смотрелось действительно красиво.

Дроздова отстегнула ремень безопасности, потянулась к ручке, но остановилась.

— Игорь…

— Да?

— Можно… можно я поживу у тебя? Я боюсь одна…

Волхов нервно сглотнул.

— Ты не пойми неправильно, — всполошилась девушка. — Я не ничего такого… Просто мне некуда податься, а одной я… боюсь я одной оставаться.

Она смущалась, опустила взгляд в ожидании ответа.

— Да, хорошо. Без проблем.

— Спасибо.

Ксения дёрнула за ручку, но дверца не открылась.

— Чёрт, забыл совсем!

Волхов выскочил из машины. Насладившись потоком свежего ветра, ударившего в лицо, подошёл к пассажирской стороне и выпустил пассажирку.

— Ах, да, забыла! — она уже успела отойти на два шага, но обернулась, принявшись ковыряться в сумке. — Игорь, возьми!

Волхов взял в руки лист бумаги, на изголовье которого было написано большими буквами «ЗАЯВЛЕНИЕ».

— Всё же решилась?

— Конечно, — кивнула Ксения с таким видом, будто иного исхода и не предполагалось. — Ну, всё, давай. Заберёшь меня вечером? Спасибо.

И упорхнула, не дожидаясь ответа. Волхов хмуро проводил её взглядом, пытаясь вычленить из мешанины эмоций те из них, что заставят послать всё на хрен и убраться из города на недельку-другую. Куда-нибудь в Карелию, в поход.

Но ничего не получилось.

— Бабы, — заключил он в итоге.

━─━────༺༻────━─━

В отделении было неспокойно. Это Волхов понял сразу же, потому что на входе в него чуть не врезалась Нина. Её-то капитан никак не ожидал увидеть.

— Бестужева? Ты чего здесь делаешь? Я же вас отпустил на сегодня.

— Игорь Олегович?! — девушка будто очнулась, увидев его.

— Он самый. Нина, успокойся. Объясни, что случилось.

Лейтенант явно не выспалась. Если вообще закрывала глаза минувшей ночью, судя по растерянному выражению лица.

— А вы разве не знаете? Жнец вернулся!