Волки выбирают пряности

Букет 21. Волчедождь и лунный танец

Незаметно вечер превратился в ночь. Воздух стал чуть прохладным, освежающим, но по-прежнему остался дурманяще-пряным. А звёзды всё висели в тёмно-синем небе и походили не то на осколки голубого стекла, не то на маленькие блуждающие огоньки — того и гляди, поманят и утащат в свою вселенную, заставив позабыть о былом.

Движение внизу я заметила не сразу. В какой-то момент на поле, которое раскинулось рядом с деревней, запалили костры. Туда сбежалось множество жителей, чьи голоса, сливающиеся в единый гул, долетали и до возвышенности, где сидели мы с Блэком.

— Сегодня Волчедождь, — проследив за моим взглядом, сообщил волк и, поднявшись с земли, протянул руку. — Пойдём.

Мы стали спускаться вниз. Только сейчас я поняла, почему он привёл меня сюда именно сегодня. Пока шли, Арден коротко рассказал о справляемом празднике, хотя такое название для этого события было слишком громким. Волчедождь проходил у волков с мая по сентябрь каждый месяц и посвящался звездопаду. Я всегда знала, что у двуликих существует масса празднеств и обрядов, но о таком слышала впервые. Самым необычным мне показалось наличие своеобразного наименования созвездий. Как выяснилось, у волков существовали такие названия как «Клык», «Одинокий» и «Волчья песнь».

— Не всем же на Большую медведицу любоваться, — шутя, хмыкнул Блэк, когда мы подходили к полю. — Волки тоже заслуживают права жить на ночном небе.

И ведь не поспоришь. Интересно, а с лисами они не соседствуют?

Вначале я нервничала из-за предстоящей встречи с волками. До этого момента мне доводилось общаться лишь с одним из их представителей, и я не знала, как они меня примут. Как оказалось, переживала зря. На наше появление никто не обратил особого внимания. Все были слишком увлечены праздником, чтобы заметить пополнение в своих рядах.

Крупные серые волки носились по полю, игриво дрались между собой и завывали, смотря на растущую луну. Молодые девушки с жемчужным оттенком волос водили хороводы вокруг костров и собирали какие-то травы. Старики сидели чуть поодаль, наблюдая за младшим поколением и переговариваясь между собой. Несколько двуликих играли на музыкальных инструментах, — кажется, это были деревянные дудочки. Некоторые, разбившись на пары, танцевали под красивую мелодию, чьё звучание находило отклик в моём сердце.

Всё здесь было каким-то особенным. Мирок, замкнутый небольшим холмом и непроглядной сосновой стеной. Казалось, сама природа в этом месте дышала чем-то первобытным и исконным, а древняя как мир музыка переплеталась с этим дыханием, дополняя его и оттеняя. От лёгкого ветра по траве бежали волны, и она была подобна изумрудному морю. Жёлтые костры контрастировали с голубым светом луны, который путался в волосах молодых волчиц, танцующих, словно сказочные нимфы. Босые, в едва прикрывающих колени свободных платьях, девушки были просты и прекрасны.

Атмосфера очаровывала.

— Юта Вей Эйле? — внезапно окликнула приблизившаяся к нам женщина.

Слышать эту фамилию вместе с собственным именем было непривычно, и я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

Хотя эту волчицу видела впервые, понять, кто она такая, не составило труда. Черты её лица казались очень знакомыми, в голубых глазах светились мудрость и жизненная сила. Чёрных волос лишь слегка коснулась седина, похожая на вплетённые в пряди серебряные нити.

— Алексия Блэк, — представилась волчица, чем подтвердила мои умозаключения.

Поняв, что слишком пристально её рассматриваю, я осеклась и, ничуть не соврав, произнесла:

— Очень приятно.

— Проходите! — она указала в сторону сидящих неподалёку волков и снова обратилась лично ко мне. — Чувствуй себя как дома.

Казалось бы — банальная фраза, но была сказана так просто и искренне, что я сразу расслабилась. Это место, в самом деле, хотелось называть своим домом — пусть даже недолго.

Я снова оказалась сидящей прямо на траве, правда, на этот раз в окружении множества двуликих. Теперь мы с Арденом привлекли к себе внимание, и в нашу сторону обратились заинтересованные взгляды. Мы расположились недалеко от костра, пламя которого приятно согревало и наполняло эту ночь особым очарованием. Маленькие, взмывающие в небо искорки, походили на оранжевых светлячков, отчаянно желающих превратиться в звёзды.

Незаметно для себя, я стала покачиваться в такт звучащей музыке. Только сейчас увидела немолодого мужчину, отбивающего ритм на бубне с мелодично позвякивающими небольшими колокольчиками.

Алекса присела рядом с нами, потеснив остальных двуликих. Она протянула мне деревянную пиалу с буроватого цвета жидкостью и предложила попробовать. Осторожно пригубив, я почувствовала горьковатый травяной вкус, чуть отдающий гвоздикой и тамариндом. Кажется, это была знаменитая наливка, какой славился наш город. Я ограничилась одним глотком и мысленно загадала желание. Где-то слышала, что когда пробуешь что-либо в первый раз, непременно нужно желать, и загаданное осуществится.

Перед глазами предстали образы родителей — слегка подзабытые, не такие чёткие, как семь лет назад, — и мы с Эриком рядом с ними.

Если это сбудется — большего и не надо…

— Хорошо, что ты её привёл, — тем временем обратилась Алекса к сыну. — Чем больше Юта будет находиться среди волков, тем лучше.

Видя, что высшая волчица расположена к разговору, я решила попытаться разузнать о том, что меня очень интересовало. Придвинувшись ближе к ней, спросила так, чтобы нас не слышали сидящие рядом серые:

— Скажите, а как получилось, что белые волки оказались в таком положении? Вам что-нибудь об этом известно?

Алекса одарила меня долгим взглядом и спустя несколько мгновений ответила:

— Я понимаю твоё желание узнать о принцах, но, к сожалению, знаю о них не так уж много. Могу сказать одно — белые стали жить при дворе очень давно. Ныне живущие двуликие не застали те времена, поэтому рассказать о тех событиях некому. Разве что о них могут знать сами принцы…да и то, не обязательно.

А ещё знает король и его приближённые, но это не столь важно. Вот встречусь со своей семьёй — а я уверена, что, несмотря ни на что, встречусь, — и узнаю обо всём из первых уст.

Несмотря на то, что общая информация о принцах не могла помочь мне в поисках близких, знать о пленении белых волков всё равно хотелось. Слишком яркими были посещающие меня видения, где свободные двуликие бегают по полям у подножия гор. Представлять их, запертыми в золотой клетке, было настоящей пыткой.

Пока мы разговаривали, музыка сменилась, и дудочки с бубном слились в тягучей, словно вересковый мёд, песне. Поменялись и движения волчиц, к которым теперь присоединились молодые волки. Возникло ощущение, что жар костров несколько угас, уступив правление лунному свету.

Внезапно я боковым зрением заметила направляющегося в нашу сторону волка. Приблизившись, он остановился в шаге от меня и, глядя сверху вниз, спросил:

— Потанцуем?

Сначала хотела отказаться, сославшись на то, что не умею, но после передумала. Желание двигаться, подчиняясь звучащей музыке, растеклось по венам и подтолкнуло подняться с места.

В следующий миг раздался спокойный и уверенный голос Ардена:

— Она со мной.

Даже оглянуться не успела, как он обхватил меня за талию и увлёк к центральному костру, вокруг которого танцевали остальные волки.

В следующие минуты мне открывалась магия.

Всю жизнь проведя с ней бок о бок, никогда не чувствовала её так явственно. Она рождалась в глубинах души, разливалась по телу, передавалась сквозь переплетение горячих пальцев. Кровь бежала быстрее, пульс вторил звучащему ритму, а в двух голубых небесах, смотрящих на меня, отражалось пламя костров.

Ушла зажатость, мысли о том, что не могу и не умею — движения получались инстинктивно, естественно, словно сам танец — и есть жизнь. Наверное, случись он в другом месте и в другое время, ничего подобного бы не происходило. Но именно здесь и именно сейчас правила та самая магия, составляющая неотъемлемую часть нашего мира.

Не прерывая танца, я сбросила туфли, ощутив ступнями прохладу шелковистой травы. Запустила пальцы в волосы, взъерошила, откинула голову назад, чтобы в следующее мгновение податься вперёд и снова оказаться в сильных объятиях.

Никогда моя внутренняя волчица не рвалась наружу так, как теперь.

Никогда.

Даже в тот момент, когда я узнала о принцах.

Танец был чувственным, ярким, таким, как и всё в этот праздник. Пробуждал первобытные эмоции, вытеснял все мысли, оставляя лишь одно желание прожить эти мгновения, как в последний раз. Я чувствовала рядом жар мужского тела, улавливала все оттенки пряностей и упивалась новыми ощущениями. Наверное, сейчас и сама стала кем-то другим, снова и снова открывая новые грани себя.

Глаза Блэка были слегка прищурены, но ставшая привычной колючесть исчезла. На их глубине плескались раскалённые звёзды — неизменные спутники этой ночи. Когда в очередном повороте мы оказались лицом к лицу, смешивая хриплое дыхание, уголки его губ слегка приподнялись. Твёрдые руки приподняли меня над землёй, в воздухе развеялся подол платья, пряди волос упали на разгорячённое лицо…

Я забыла, где нахожусь, забыла о том, что вокруг танцуют остальные пары. Всё растворилось в бликах огня и нахлынувших ощущениях, что захватили, заполнили каждый нерв и сделали меня частью чего-то большего.

Музыка замедлилась и заиграла тише.

Лёгкий перезвон колокольчиков и ритмичные удары.

Мы практически остановились. Тяжело дыша, я всматривалась в черты лица, накрепко впечатвшиеся в память с самой первой встречи. Резкие, отстранённые, недоступные…но сейчас открытые.

Планета словно перестала вращаться вокруг своей оси, забросив нас в безвременье. Всё замерло, в очередной раз заставив усомниться в реальности происходящего. Казалось, удары моего сердца не слышит только глухой.

Наши губы разделяли несколько миллиметров, в какой-то момент подумалось, что сейчас исчезнут и они. Но отзвучала завершающая нота, в последний раз отозвались перезвоном колокольчики, и магия растворилась в невесомом лунном свете.

Ясность мыслей возвращалась невероятно медленно. Опомнилась я, лишь когда снова оказалась сидящей рядом с Алексой. Высшая волчица смотрела на меня как-то странно — в её взгляде присутствовали заинтересованность и толика удивления.

После этого танца были и другие, но теперь я предпочитала наблюдать за ними со стороны. А следом падали звёзды, двуликие обращались в волков, бегали по полю, радостно завывая и наслаждаясь дивным праздником.

Волчедождь, действительно, был удивительным. Во всех смыслах.

Я бродила по полю, смотрела на высокое небо и не уставала удивляться. Так хорошо, что человек наделён этой привычкой — удивляться. Наверное, если она вдруг исчезнет, то и жизнь потеряет всякий смысл.

Несколько раз ко мне подходили волки, желающие переброситься парой слов и познакомиться с белой. Арден всегда находился рядом, и хотя с ним мы практически не разговаривали, я была довольна. Знала, что наш танец навсегда останется одним из самых ярких, прожитых мною моментов. Так странно было сознавать, что всего несколько месяцев перевернули мой мир вверх дном. Раньше я всегда делила собственную жизнь на «до» и «после»: жизнь с родителями и жизнь в приюте. Каждый из периодов оставил значимые воспоминания, но мне думалось, что только теперь я стала жить по-настоящему. Начиная с того момента, как сбежала, нарушив контракт, непрестанно получала от судьбы сюрпризы. И пускай не все из них были приятными, мне это нравилось.

Я по-настоящему полюбила жизнь. Во всём её многообразии — с чёрными, белыми и даже серыми полосами.

Волки стали расходиться, когда до рассвета осталось всего ничего. Костры постепенно догорали, обуглившееся дерево издавало тихое потрескивание. На примятой траве рассыпались сорванные весенние цветы и белоснежные лепестки цветущих яблонь, принесённые ветром.

Сонливость навалилась внезапно. Я подобрала брошенные туфли и, обувая их, невольно зевнула. Веки сделались тяжёлыми, а тело охватила слабость, намекающая, что неплохо бы принять горизонтальное положение и зарыться в постель.

— Может, останетесь? — спросила Алекса, в большей степени обращаясь к сыну.

Тот в свою очередь посмотрел на меня, на что я отрицательно покачала головой. Завтра, вернее уже сегодня, снова предстоял долгий день — работы в кафе осталось ещё много.

— Спасибо вам, — я уже сбилась со счёта, в который раз за последнее время доводилось кого-то благодарить. — И за то, что позволили присутствовать на празднике, и за поддержку.

Алекса сдержанно улыбнулась:

— Ты желанный гость. Мы почитаем за честь помогать белым волкам.

Стоило ей это произнести, как рука Ардена, в этот момент лежащая на моей талии, напряглась. Мы попрощались с его матерью, после чего он обратился в волка, и я снова забралась ему на спину.

Прижавшись щекой к жёсткой шерсти, закрыла глаза и расслабилась. Высший волк бежал осторожно, и я знала, что не упаду. Теперь этот бег был спокойным, убаюкивающим, освещённым первыми проблесками светлого утра.

Я всё-таки заснула, и в тот момент, когда практически выпала из реальности, услышала негромкое:

— Это уже не имеет значения.

О чём идёт речь, так и не поняла, а после подумала, что эта странная фраза мне просто приснилась.

Следующее утро началось с недовольных причитаний хозяйки, снова разбуженной ни свет, ни заря. Надо признать, мне тоже хотелось уподобиться сварливой старушке и посетовать на ранних гостей. Сунув голову под подушку, я глухо застонала. Но, несмотря на жуткий недосып, об активно проведённой ночи нисколько не жалела. Если не считать головной боли и слипающихся глаз, последствия были самыми что ни на есть приятными — в душе всё так и пело.

— Подъём! — вторгся в мою мысленную сонату бодрый голос Наоми. — Пора встречать поваров!

За всей суматохой я уже и забыла, что сегодня к нам приезжают помощники. Трое лисов, которым впоследствии предстояло работать на кухне, сейчас должны были помочь с подготовкой к открытию. Всех тонкостей не знала, но, кажется, они намеревались провести в городе что-то наподобие акции, продавая десерты в торговых тележках. «Пиар-компания» — как назвала это мероприятие Алиса.

Сосчитав до пяти, я резко подскочила с кровати и отправилась в ванную. Брызнула в лицо холодной водой, прогоняя остатки сна, и посмотрела в висящее над раковиной зеркало.

Несколько долгих секунд ошарашено изучала своё отражение, после чего отступила на шаг назад и помотала головой. Может, мерещится? Глубоко вдохнув, снова перевела взгляд на зеркало, которое отражало то же, что и несколько мгновений назад. Значит, не мерещится.

Сердце забилось чаще. Не от страха — от восторга.

Я закрыла рот руками, чтобы на мои случайные вопли не прибежала разозлённая хозяйка.

По ту сторону зеркала стояла я — такая, как обычно, за исключением некоторых очень важных деталей. А именно, белоснежных волчьих ушек, поселившихся на макушке, и пушистого хвоста. Извернулась, желая получше рассмотреть последнее приобретение, и попыталась им пошевелить.

Вердикт — он шевелится!

Кроме того, зелёные глаза стали ярче, а кожа ровнее и словно светилась изнутри.

Должно быть, в этот момент я был похожа на блаженную. По лицу расползлась широкая довольная улыбка. Вот оно — то, чего я так ждала. Конечно, не полное превращение, но…волчица! Я — белая волчица!

Когда первый восторг несколько схлынул, меня озаботил момент обратного превращения. Как ни крути, в таком виде по городу не походишь и в кафе не поработаешь. Того и гляди, выпишут штраф или арестуют на несколько дней. В моём случае сомневаться в этом не приходится. Что-то подсказывает, турьер Весборт только и ждёт удобного повода.

Когда накануне мы с Арденом возвращались с праздника, заметили неподалёку от дома несколько турьеров. Точнее, заметил он, а я вначале приняла их за обычных горожан. Маги переоделись в простую одежду, из-за чего распознать в них турьеров представлялось довольно сложным. Тем не менее, это были именно они.

— Ты чего здесь застряла? — появившаяся на пороге ванной комнаты Наоми резко осеклась. Смерила меня ошарашенным взглядом, после чего издала какой-то невнятный звук и выбежала из комнаты.

Не прошло и пары минут, как в нашей спальне появился Блэк. Я вышла к нему навстречу и, не сдержавшись, покрутилась, демонстрируя новый облик.

— Всё-таки сработало, — сложив руки на груди, констатировал Арден. — Надо же…

— Сработало что? — переспросила, уже осенённая внезапной догадкой.

— Майский Волчедождь отчасти является обрядом инициации молодых волчиц. Я привёл тебя на него, думая, что это поможет ослабить действие печати. Должен признать, даже не предполагал, что произойдёт промежуточное превращение.

И, тем не менее, оно произошло. То, что это случилось настолько легко, меня удивляло, но анализировать произошедшее не было никакого желания. И теперь путь назад был отрезан.

На то, чтобы научиться превращаться обратно, потребовалось около часа. Устав меня ждать, Наоми отправилась в кафе, туда же пошли и прибывшие повара. В том, чтобы контролировать собственную ипостась, как ни странно, не было ничего сложного. До сего момента мне почему-то казалось, что это будет сложно, но реальность оказалась милосердна. Всего-то и потребовалось сконцентрироваться и представить, как мои новые украшения исчезают. Видя, что справляюсь довольно неплохо, Арден выразительно хмыкнул и всё же расщедрился на похвалу.

После мы вместе покинули дом, столкнувшись на крыльце с ожидающим нас Дианом. Мужчины проводили меня до кафе, удостоверились, что процесс подготовки идёт, как надо, после чего куда-то поехали. Кажется, Диан опять намеревался наведаться в мэрию, чтобы подписать разрешение на торговлю едой в городе, а Арден отправился в волчью деревню.

На меня сегодня была возложена особая миссия, которой я была несказанно рада. Пока остальные занимались уборкой и готовкой, мне предстояло воспользоваться своими навыками флориста, украшая торговые тележки.

Перед этим Диан договорился о поставке живых цветов из «Белого Пиона» и, что самое главное, пожертвовал немного магии, чтобы сохранить их свежими в течение недели. Теперь в моём распоряжении были розы, лилии, орхидеи, миниатюрные ландыши, декоративная лоза и множество других цветов. Кроме них имелись ткани и различные украшения вроде лент, бусин и маленьких гипсовых фигурок.

Я сидела в небольшой светлой комнатке для персонала, находящейся на первом этаже. Сейчас здесь стояло только кресло и стол, на котором было разложено всё вышеперечисленное богатство. Сквозь не зашторенное окно лился дневной свет, и открывался вид на оживлённую улочку.

Разложив цветы по цвету, я принялась за составление гирлянд. Ещё в то время, когда была в лисьей деревне, Алиса с Дианом спорили, стоит ли заказывать готовые, а когда узнали, что я кое-что в этом смыслю, вопрос отпал сам собой. Теперь подвести их было нельзя.

Воодушевлённая своим преображением и пребывая в хорошем настроении, я полностью погрузилась в процесс. Чиркали ножницы, петляла продетая в иглу нить, цветочные бутоны становились добрыми соседями…

Учитывая общее оформление кафе, тележки решила оформлять примерно в таких же тонах. Использовала преимущественно кремовые и пастельные оттенки — как нежный подкрашенный крем на праздничном торте.

После обеда вышла на улицу, где продолжила работу непосредственно с предметами украшения. Тележки преображались на глазах. Из скучных и неинтересных, они превращались в красочные и оригинальные. В какой-то момент ко мне присоединилась Наоми, а вскоре поблизости образовалась небольшая толпа. Идущие мимо прохожие, замечая наше действо, останавливались и смотрели. Этим пользовались другие лисы, спешащие вручить им листовки с меню и приглашением попробовать нашу еду.

Продажи планировались в течение ближайших недель в разных районах города. Две тележки должны были остаться у кафе и работать под заказ, а остальные — пока сладости не распродадут.

Вешая готовую гирлянду, я внезапно заметила выглядывающую из-за угла девчушку. Черноглазую, черноволосую, хорошо знакомую.

Отложив ножницы, без промедления направилась к ней, игнорируя удивление Наоми. Когда расстояние между нами сократилось, ичши шмыгнула обратно. Завернув за угол, я увидела её медленно пятящейся назад.

— Привет, — улыбнувшись, шагнула к ней. — Только не говори, что ты меня боишься!

Шанта гордо вздёрнула подбородок и тут же опасливо заозиралась по сторонам. Если она кого и боялась, то скорее турьеров и предвзято относящихся к её народу людей.

— А пойдём в кафе? — предложила я, предполагая, что девочка голодна.

Она замялась, но горящие глаза выдали её с головой.

Взяв за руку, я повела её за собой, и хотя у входа Шанта заартачилась, уже вскоре мы оказались на кухне. Если лисы и удивились присутствию ичши, то виду не подали. Вот что значит отношение двуликих! Испытывая несправедливость на себе, они научились быть терпимыми к другим.

Для девочки устроили персональный пир.

— Как раз есть кому оценить наши пробные десерты! — обрадовалась одна из поваров, ставя перед гостьей ассорти из тарталеток.

Правда, одними десертами дело не ограничилось, и Шанта насытилась полноценным обедом. В кафе она провела почти весь день, и перед тем как пошла её провожать, я сложила в корзинку разнообразные вкусности. Хлеб, сыр, банку молока, несколько кусков пирога и подкопчённое мясо. Решила, что расход этих продуктов вполне можно вычесть из моей будущей зарплаты.

Когда мы с Шантой дошли до узкого переулка, она остановилась, внимательно на меня посмотрела и отрицательно покачала головой.

— Дальше мне нельзя? — понятливо спросила я.

— Не сегодня, — коротко отозвалась девочка, впервые со мной заговорив. — И ещё Рада просила передать, что придёт, когда ты впадёшь в отчаяние.

Спокойно произнесённые слова взрастили на коже полчища мурашек.

Нервно сглотнув, я переспросила:

— Когда впаду в отчаяние?

Ничего не ответив, Шанта смерила меня внимательным, совсем не детским взглядом, развернулась и, размахивая корзинкой, побежала вперёд по переулку. Почему-то в этот момент подумалось, что эта корзина слишком велика для хрупкой девочки…

Обратно я брела, погружённая в себя. Даже интересно, почему всегда случается так, что, как только я начинаю чувствовать себя счастливой, происходит нечто, сеющее зерна тревоги?

Ичши я верила, зная, что Рада ничего не говорит просто так. Это и беспокоило.