Восемь ночей тетки Лизаветы

12. Софон

Родной мой, маленький Софоня! Гляди с меловой кручи на белый свет, на Донец, на родниковый Чистый Колодезь. Слушай в краснотале голосистых белогорских соловьев.

Если бы не тетка Одарка, задушевная подруга твоей прабабушки, ничего бы мы с тобой, моя кровинка, не видали, не слыхали. Так бы и остались в сенцах. Она, она нас спасла, отходила. Ну чего же ты, глупышка, плачешь? Беды проходят, а добро остается.

Давненько уж нет старого Чистого Колодезя, где на одном конце пели «Ревела буря», а на другом «Реве та стогне», на одном конце росли ветлы, а на другом — вербы. Слышишь, как шумит внизу, на новом месте, новый Чистый Колодезь? Как вдали грохочет рудный карьер? На всю Россию и на всю Украину.

А в тебе, сынок, течет горячая русская и украинская кровь. Ты же внук Леси-зарянки и Сергея-соловейко, правнук солдата Топорка и солдатки Топорихи.

Вот они, тут, рядом — уснули. На века вечные. Худое умерло с ними, а доброе осталось. Не удивляйся, сынок, что я говорю языком тетки Лизаветы. Многое я у нее переняла. А как же иначе? Восемь ночей — и вся жизнь. Какая жизнь!

Подрастешь, придешь к ним сюда, на меловую кручу, ударишь по струнам топорковой балалайки и, низко склонив русую голову, запоешь тихонечко:

Настанет час, и аисты принесут тебе на крыльях маленькую сестричку Лизу, Лизавету. Какое красивое имя!

Будут новые Софоны и Лизаветы. Им жить да жить. Вечно будут они трудиться, любить, ревновать, петь. И пусть не забудут в праздники старую медную кружку, нальют ее до краев! Пусть помнят простые и вещие слова заливистой песни:

Еще бы! Ведь они подарили вам этот звенящий, поющий, неоглядный, неистребимый мир.