Восстание

6. Чувство долга

«Капитан Энрайт и адмирал Форсайт убиты!» – прохрипел чей-то голос по каналу связи, но на экранах мониторов мелькали одни помехи. Командир Кондор не смог узнать этот искаженный треском взволнованный голос. Кому он принадлежит? Неужели кому-нибудь знакомому?!

«На флагманском мостике убиты все! – задыхаясь, продолжал неизвестный. – Стреляют повсюду… в кубрике… в офицерских каютах… в машинном отделении! Ради бога, помогите!…»

Последние слова заглушил свист бластера, и неизвестный замолк. Джейсон Кондор с ужасом глядел на мигающие огоньки световых кодов, заполнившие экраны мониторов центрального поста управления огнем. Судорожно вцепившись в пульт управления системами вооружения монитора «Энрайт», он наблюдал за удалявшимся беспорядочными зигзагами флагманом семнадцатой ударной группы, на мостике которого и в машинных отделениях вспыхнул бунт – первый в истории Военно-космического флота Земной Федерации.

Джейсон Блюфилд Кондор не верил своим ушам.

«Нет! – мрачно сказал он себе. – Я не могу и не хочу в это верить!»

Для такого человека, как он, бунт был чем-то немыслимым и безобразным. И все же он понимал взбунтовавшуюся команду «Андерсона». Совсем недавно многие из ее офицеров гостили у него в каюте, обсуждали разразившийся кризис и рассуждали о том, в чем сейчас заключается их истинный долг. Судя по всему, на борту «Андерсона» они уже поняли это.

Джейсон Кондор посмотрел на напряженные лица тех, кто находился вместе с ним на центральном посту. Они понимали, что именно произошло на борту флагмана, но ничего не могли поделать. Да и сам Кондор чувствовал себя совершенно беспомощным. Он и его подчиненные находились в самом сердце корпуса огромного монитора. Хрупкие тела людей и чувствительные приборы корабля защищали двести восемьдесят пять тысяч тонн легких сплавов и мощной брони. Они были мозгом, управлявшим оружием «Энрайта», которое было способно превратить в пар небольшую планету или уничтожить все живое в одном из миров. При этом вскоре им, возможно, придется совершить нечто страшное. Кондор не знал, какое решение примут мужчины и женщины команды «Энрайта». Он не сомневался лишь в том, что скоро ему предстоит сделать невероятно трудный выбор, и не был уверен, что переживет этот момент.

На каналах связи звучали озабоченные голоса капитанов кораблей ударной группы. Через наушники Кондор слышал, как они переговариваются, стараясь не выдать свои личные убеждения, хотя чувство долга и многолетняя выучка вынуждали их действовать решительно и без промедления.

«Вот в чем наше проклятие! – закрыв лицо руками, подумал Кондор. – Выучка офицеров ВКФ и наша природная решительность толкают нас на немедленные действия! Мы не политики, – подумал он, испытав отвращение от одной мысли о тех, кто мог спокойно совещаться, спорить, а потом уходить от ответственности. – Надев черную форму с серебряными нашивками, мы навсегда обрекли себя на немедленные решения, ведь в Академии нам вдалбливали, что даже не вполне верная, но немедленная реакция в тысячу раз лучше, чем абсолютно верное, но запоздалое решение! Но разве в такой ситуации есть верные решения?!»

Кондор в сердцах тряхнул головой. Мир рушился у него на глазах, а он занимался философствованиями! Но что еще оставалось делать? Он давно уже «отреагировал» на сложившуюся ситуацию, выработав свое чисто гипотетическое решение, которое – он надеялся – воплощать на практике не придется. Теперь жизнь ставила его перед ужасающей необходимостью действовать. В глазах Кондора почернело, и он захрипел так страшно, что сидевшим в рубке почудилось жаркое и зловонное дыхание пантеры.

Почему все так несправедливо?! Неужели бюрократы в правительстве были не в состоянии предвидеть, что все произойдет именно так?! Неужели они так глухи к чужим чувствам и не могли даже представить себе кошмарные последствия своих действий на окраинах космоса?! Конечно, они прекрасно это представляли! Недаром ведь в подразделения космических десантников на борту транспортных кораблей входят почти исключительно солдаты родом из Внутренних Миров!

«И все же политики просчитались! – мрачно подумал Кондор. – Понимали, что их действия повлекут за собой вспышку гнева, но не рассчитывали, что это случится так скоро. Спланированная ими демонстрация силы должна была подавить мятеж еще в зародыше, до того как он успеет по-настоящему вспыхнуть. Они и представить себе не могли, что контравийцы захватят укрепленные орбитальные станции и базы с эскадрами кораблей пограничной стражи, а потом бросят вызов могучей семнадцатой ударной группе ВКФ. Кроме того, идея безопасности Федерации покоилась на ставшей притчей во языцех верности Военно-космического флота своей присяге; никому и в голову не приходило, что служившие на флоте выходцы со Звездных Окраин любят свою родину не меньше обитателей Индустриальных Миров. Поэтому никто не додумался провести в личном составе флота такие же чистки, каким в свое время подверглись наземные войска.

А может, эти чистки были в принципе невозможны, слишком много офицеров родом из Дальних Миров служили в рядах ВКФ. Лишь немногие корабли имели полностью «благонадежные» команды. Теперь их офицеры оказались перед невероятно трудным выбором: изменить воинской присяге или открыть огонь по своим братьям и сестрам. Напряжение достигло предела. Получив приказ, выполнить который он был не в силах, Энрайт отказался подчиняться, Форсайт попытался отстранить его от командования кораблем, тогда и заговорили бластеры, уничтожившие все живое на флагманском мостике «Энрайта». Но это было только начало! Кондор с ужасом подумал о том, сколько крови еще прольется.

– Капитан! Сейчас с обращением ко всем кораблям выступит адмирал Синг!

– Включите большой экран, господин Синг! – произнесла ровным голосом Ли Хан. Она с невозмутимым видом ждала, когда на большом экране появится изображение, ощущая при этом страшное напряжение всех находившихся рядом с ней на мостике. Даже ее вечно невозмутимый первый помощник Цинг Чанг дышал неровно и хрипло.

Адмирал Томас Синг всегда казался Ли Хан живым ископаемым. Аккуратно подстриженная бородка, модная среди офицеров-мужчин, почему-то делала лицо Синга хищным и свирепым. Особенно сейчас, когда его темные глаза сверкали, а губы под крючковатым носом были плотно сжаты. Он заговорил хриплым недобрым голосом:

– Дамы и господа, я буду краток. Капитан Виллис Энрайт и другие члены команды флагманского корабля подняли бунт и отказались выполнять правомерные приказы своих командиров, нарушив тем самым присягу, данную офицерами и матросами Военно-космического флота Земной Федерации. Я не позволю мятежу распространиться на другие корабли! Считая адмирала Форсайта погибшим, принимаю командование ударной группой на себя! Приказываю всем подразделениям космического десанта получить полное боевое снаряжение. – (Ли Хан напряглась в своем кресле. Все находившиеся на мостике невольно вздрогнули.) – Приказываю космическим десантникам, находящимся на транспортах, подняться на борт «Андерсона». Все участвующие в позорящем Военно-космический флот мятеже будут арестованы и преданы…

– Нет!

Несмотря на все свое хладнокровие, Ли Хан вздрогнула, внезапно услышав это слово, заглушившее голос адмирала. Сначала она подумала, что воскликнул кто-то из ее команды, но тут же увидела на экране, как адмирал Синг резко повернулся к кому-то у себя за спиной и бросился ничком на палубу, а в объективе камеры сверкнула вспышка лазера. Адмиральский пульт управления вспыхнул – плавился металл, горела пластмасса. Рявканье лазерных пистолетов звучало еще несколько секунд, пока чей-то выстрел не испепелил камеру.

Ли Хан быстро взглянула на тактический дисплей и с замиранием сердца увидела, как на нем замигали и стали быстро меняться условные обозначения. Мятеж распространялся по ударной группе со скоростью лесного пожара: все члены экипажей родом со Звездных Окраин мгновенно поняли, что будет с их земляками на «Андерсоне», попади те в лапы набранных в Индустриальных Мирах космических десантников. Длинный флагман эскадры космических авианосцев «Василиск», поблескивая округлыми обводами, вышел из походного порядка: на его палубах бушевала схватка и двигатели один за другим выходили из строя. Летчики космической авиации были поголовно родом с Дальних Миров и присоединились к землякам – членам команды, схватившимся со своими вчерашними товарищами. Еще со времен Фиванской войны все офицеры и старшины занимали свои места по боевому расписанию с личным оружием, и теперь огонь бластеров бушевал в отсеках и коридорах авианосца. На большинстве остальных кораблей происходило то же самое!

– Капитан?! – В обычно бесстрастном голосе Цинга звучал настойчивый вопрос. Ли Хан почувствовала, что он и все остальные на мостике пожирают ее глазами. Все последние месяцы Ли Хан готовилась к этому ужасному моменту, тщательно подбирая команду своего корабля, не стесняясь напоминать другим капитанам об одолжениях и услугах, которые она когда-то им оказала, чтобы заполучить того или иного члена экипажа. И вот теперь эти с огромным старанием подобранные ею люди пристально смотрели на нее в огромном напряжении, как волкодавы, готовые к прыжку, не давая воли эмоциям только благодаря безоговорочной вере в своего капитана.

До какой же степени Ли Хан могла рассчитывать на их верность? Все они были офицерами Военно-космического флота Земной Федерации, прошедшими соответствующую подготовку и принесшими присягу. Но, кроме того, они были детьми Звездных Окраин. Как могла она – или вообще кто-нибудь – удержать их в повиновении в такой момент?! На несколько секунд Ли Хан почувствовала себя такой маленькой и хрупкой, но ее палец тут же автоматически нажал на кнопку, встроенную в подлокотник кресла. Ли Хан услышала, как Цинг судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, увидев на экране монитора лицо капитана Ванг Чунг Хая, командира отряда космических десантников, находившихся на борту «Черной Стрелы».

У Ванга дрожали губы, когда он встретился глазами с Ли Хан, но он сразу чуть ли не разочарованно отметил, что лицо капитана корабля совершенно спокойно. Какой она отдаст приказ? Он знал, в чем заключается его долг… но при этом он тоже был родом с Шанхая.

– Майор Ванг! – Ли Хан заговорила официальным тоном, но Ванг с трудом сдержал смех: даже в этот страшный момент Ли Хан в шутку произвела его в майоры, помня о том, что на борту космического корабля может быть только один капитан. Да, хотя она и самый хрупкий член экипажа космического линейного крейсера, никто не может сравниться с ней в самообладании!

– Я! – хрипло ответил он, с ужасом понимая, что стоит ей отдать приказ, и он со своими людьми беспрекословно наденет боевое снаряжение и поднимется на борт «Андерсона», уничтожая все живое на своем пути. И сделают они это по приказу не адмирала Синга, а капитана Ли Хан.

– Вы слышали приказ адмирала Синга, майор? – негромко спросила Ли Хан.

– Так точно.

– Выдайте боевое снаряжение, майор! – (У Ванга бешено заколотилось сердце.) – Потом поставьте часовых у шлюпочного отсека и у всех запасных люков. Никто не должен покинуть корабль. Ясно?

Ванг удивленно заморгал. Поставить часовых у шлюпочного отсека и люков? Задраить их? Значит, она не собирается?!

– Есть! – рявкнул Ванг, браво отдав Ли Хан честь так, как он никогда не приветствовал даже самого командующего корпусом космического десанта.

– Благодарю вас, майор! – Ли Хан отключила связь. Ее лицо было по-прежнему спокойным, хотя на лбу и выступили капли холодного пота. Она, как и раньше, не обращала внимания на присутствовавших на мостике. Нажимая на следующую кнопку, Ли Хан старалась не думать о лазерных пистолетах на поясах у всех присутствующих офицеров.

– Говорит капитан! – начала она, плюнув на уставное предварительное обращение к членам команды, и ее спокойный голос зазвучал во всех отсеках корабля. – Вы уже знаете, что происходит. – Она набрала в грудь воздуха. – А теперь я скажу вам, что произойдет на борту «Черной Стрелы». Мы не станем выполнять приказ адмирала Синга. – Она почувствовала, как встрепенулись окружавшие ее члены команды. – Я – ваш капитан. Принеся присягу офицера Военно-космического флота Земной Федерации, я должна выполнять приказы своих командиров, так же как вы должны выполнять мои приказы. Тем не менее некоторые приказы выполнять нельзя, а адмирал Синг отдал именно такой приказ. Я не могу заставить вас принять участие в мятеже, – Ли Хан особенно старательно произнесла это страшное слово, – но вы должны понять, что «Черная Стрела» примет участие в подавлении выступления на «Андерсоне», только если ее команда взбунтуется против своего капитана.

Ли Хан на несколько мгновений замолчала, ощущая изумление и смущение одних офицеров и радостную решимость других. Она чувствовала себя слабой и уставшей, тело, как ей показалось, превратилось в спущенный воздушный шарик. Ужасно захотелось облизать пересохшие губы, но она удержалась.

– Я намереваюсь, – продолжала Ли Хан звонким, громким голосом, – предоставить свой корабль в распоряжение обитателей Контравийского звездного скопления. Несогласные с моим решением могут покинуть борт. Для этого достаточно явиться без оружия к майору Вангу в шлюпочный отсек. Я закончила.

Ли Хан отпустила кнопку и медленно повернулась в кресле, пристально посмотрев в глаза командиру Цингу, прежде чем окинуть взглядом остальных офицеров. Все бластеры покоились в своих кобурах. Не прозвучало ни протестов, ни слов одобрения.

«Какие же это шанхайцы?!» – к собственному удивлению, подумала она. Впрочем, им предстояла еще одна, самая страшная, проверка на прочность.

– Лейтенант Чу!

– Я! – Штурман «Черной Стрелы» тяжело дышал, но в его голосе звучала решимость.

– Проложите курс так, чтобы мы оказались между «Андерсоном» и остальными кораблями группы.

– Есть!

Выбор был сделан.

Командир Кондор наблюдал за тем, как «Василиск» покинул место в строю. За ним последовали остальные. Монитор «Прескотт» нелепо завалился на бок: его мостик и штурманская рубка были уничтожены во время схватки, но двигатели еще работали. Эсминцы завертелись волчком, потеряв управление во время вспыхнувшей в их отсеках резни. По бессвязным выкрикам, звучавшим по внутренней связи, Кондор понял, что на борту «Энрайта» тоже сражаются на всех палубах. Лишь один корабль не потерял управления. Кондор наблюдал на экране своего монитора за тем, как какой-то линейный крейсер, стрелой промчавшись мимо бессмысленно рыскавших в разные стороны кораблей, повис между «Андерсоном» и остальными линкорами. Виндрайдер сразу же определил по идентификационному коду, что это за корабль. Его щиты были подняты, а ракеты направлены в сторону эскадры.

– Внимание! Внимание! – взвыл синтетический голос компьютера, но тут же замолк, и вместо него заговорил капитан Хода.

Кондор горько усмехнулся, подумав, что для такой ситуации не существует готовых команд, и командиру корабля пришлось лично подойти к микрофону.

– Говорит капитан. Под угрозой расстрела на месте за вооруженный мятеж приказываю прекратить сопротивление командирам! Десантникам немедленно отправиться в кормовой шлюпочный отсек и приготовиться к высадке на «Андерсон» в соответствии с приказом адмирала Томаса Синга. Любые попытки воспрепятствовать этому будут немедленно пресекаться. Офицерам космического десанта в случае оказания им сопротивления немедленно применять оружие. Считайте этот приказ последним предупреждением!

Кондор побледнел. Хода был спокойным, гуманным офицером. Если он приказал космическим десантникам стрелять по собственной команде, да еще и объявил это по всему кораблю, он, несомненно, считал ситуацию критической. А что произошло с адмиралом Сингом? Почему он сам не отдает приказы?

Внезапно взвыла сирена. Кондор просто не верил своим глазам. Давление кислорода в коридорах вокруг центрального поста управления огнем стремительно падало. Это означало, что кто-то намеренно разгерметизировал корабль. Противоударные люки в бронированных переборках автоматически задраились, наглухо отрезав центральный пост от остального корабля. При нулевом давлении снаружи и атмосферном давлении внутри их невозможно открыть извне, а чтобы их взорвать, потребуется много часов… или ядерный заряд! Может, сам Хода захотел так защитить центральный пост от мятежников? Или мятежники решили его изолировать? Впрочем, металлические листы палубы по-прежнему подрагивали в такт работе машин. Значит, Хода удалось удержать машинные отделения или он переключил двигатели на управление прямо с мостика. Живы ли машинисты? Или машинное отделение тоже разгерметизировано? Что вообще происходит в остальных отсеках? Кто и чем командует в этом сумасшедшем доме, бывшем некогда гордым космическим монитором?!

Один из матросов натянул перчатки и потянулся было за шлемом, но Кондор остановил его негодующим взглядом:

– Ты куда это, Серый Медведь?

– Но ведь там же наши товарищи! Мы не можем сидеть сложа руки!

Оператор ракетных установок с таким экзотическим именем был краснокожим индейцем с Топаса, планеты, где родился сам Кондор, и его слова полоснули ножом прямо по сердцу командира. Он почувствовал, как из-под выделанного кожаного ремешка, которым были перехвачены его длинные волосы, покатились крупные капли пота, и вспомнил аромат вечнозеленых томашевых деревьев, росших на склоне холма над его родным домом.

– Серый Медведь! – прорычал Кондор. – Приказываю тебе не подходить к люку и сесть на место.

Серый Медведь нехотя опустился в кресло, а его товарищи в замешательстве уставились в палубу. Что собирается делать командир Кондор? За кого их непосредственный начальник? Щелчок пластмассовой застежки и металлический стук заставил их вновь поднять глаза.

Кондор, только что положивший перед собой на пульт управления извлеченный из пластмассовой кобуры лазерный пистолет, окинул их взглядом и хрипло произнес:

– Без моего разрешения никто не выйдет из этого отсека и не войдет в него! Никто! Понятно?!

Он по очереди сверлил своих подчиненных пронзительным взглядом холодных глаз, пока каждый из них не кивнул в знак покорности. Потом Кондор снова повернулся к экранам корректировки целей, переживая из-за того, что только что сказал, а еще больше – из-за того, что ему, возможно, предстояло сделать.

На панелях состояния корабля вспыхивали все новые и новые красные лампочки – это по очереди отключались от компьютерной сети отсеки корабля. Их разрушали или отключали, для центрального поста это не имело значения. Можно было выключить двигатели, отключить информационную сеть, взорвать капитанский мостик, но, пока на «Энрайте» была энергия, все вооружение корабля подчинялось только Кондору.

«Ну и что из того?» – спрашивал себя Кондор, остро переживая переполнявшее его чувство беспомощности и страха. Во время тайных встреч все казалось легко и просто. Никакого насилия! В нужный момент они просто откажутся открывать огонь. Будут оказывать пассивное сопротивление. А такого не ожидал никто! Никто и представить себе не мог безжалостного истребления своих товарищей, служивших в той же армии, только за то, что они выполняют свой долг так, как его понимают.

В наушниках Кондора прозвучал сигнал экстренного вызова. Он нажал на кнопку защищенного внутреннего канала связи. Его вызывал Хода.

– Командир! – Капитан казался взволнованным, но его голос по-прежнему звучал твердо. – Проклятые бунтовщики наверняка все заранее спланировали. Они захватили отсеки с оружием и большинство из кубриков космических десантников. Нам не добраться даже до боевого снаряжения, не говоря уже о шлюпочном отсеке! В наших руках пока машинные отделения, и, по-моему, мятежники еще не захватили энергетическую установку, но я не хочу рисковать последними роботами-разведчиками, чтобы прояснить обстановку. Мы потеряли запасной пост управления огнем, кроме того, пять минут назад пропала связь с флагманским мостиком. В штурманской рубке стреляли, а сразу после потери связи в центральном вычислительном центре прогремел страшный взрыв. Я удерживаю капитанский мостик и выставил вооруженных десантников у всех лифтов. Но для управления кораблем в бою у меня есть только запасная навигационная рубка. Как меня поняли?

– Понял вас хорошо! – ответил Кондор, вытирая струившийся по лицу пот.

– Отлично! Итак, командир, – прохрипел Хода, – теперь я могу только управлять полетом корабля. Вы единственный человек, который может наводить оружие «Энрайта» и вести огонь. Так что скажите мне, командир Кондор, вы готовы исполнить свой долг?

– Свой долг? – Несколько мгновений Кондор колебался; лицо его стало серым, но он ответил решительным голосом:

– Так точно! Я готов исполнить свой долг!

– Тогда слушайте меня, командир, – негромко сказал Хода. – Адмирал Форсайт погиб, адмирала Синга, судя по всему, тоже убили во время штурма нашего флагманского мостика. Адмирал Трейнор, возможно, тоже погибла: у нас нет связи с «Везувием», поэтому я вынужден считать ее убитой или взятой в плен. Есть связь с адмиралом Хейлом, но мятежники захватили на «Эль-Чиконе» все машинные отделения, и адмирал не может управлять кораблем. Адмирал Ашигара с «Василиска», кажется, перешла на сторону бунтовщиков. Таким образом, Хейл старший по должности среди оставшихся в живых офицеров, а он приказал как можно скорее положить конец схватке на борту «Андерсона». Возможно, если нам удастся быстро высадить на него наших десантников, мы вправим мозги всей ударной группе, но перед нами капитан Ли Хан на борту «Черной Стрелы», и она угрожает расстрелять первый же десантный катер, который направится к «Андерсону». У меня есть два линейных корабля из эскадры адмирала Хейла и эскадренный десантный транспорт, готовый к высадке на «Андерсон», но они не решаются отправлять катера до тех пор, пока там болтается «Черная Стрела».

Кондор почувствовал, как трудно адмиралу это говорить, и вспомнил тот вечер, когда капитан Ли Хан обедала в качестве его гостя на борту «Энрайта».

– Я дам Ли Хан последний шанс отвести корабль в сторону, – тихо проговорил Хода. – А если она откажется, наступит ваш черед!

– Я все понял, – прошептал Кондор.

– Ну вот и отлично! Переключитесь на внешнюю связь, командир. Если мне придется отдавать вам приказы, я хочу, чтобы капитал Ли их слышала.

– Есть! – Кондор переключился на другой канал и провел пальцами по прохладному пульту, ощущая заключавшуюся в нем разрушительную силу и прекрасно понимая муки, которые испытывал в этот момент Хода, потому что он, Кондор, тоже знал об авторитете, которым пользовалась на флоте Ли Хан.

Ли Хан видела на экране монитора озабоченное и негодующее лицо Саймона Хода. Она читала страх и гнев в его глазах и думала, может ли он прочесть в ее собственных глазах скорбь, которая переполняла ее. С трудом шевеля искривленными, словно от боли, губами, Хода хрипло проговорил:

– Капитан Ли, вы нарушили военный кодекс! По приказу адмирала Хейла вы отстраняетесь от командования кораблем. Корабль должен лечь в дрейф и ждать нашу абордажную команду. Назначенный мной офицер примет на себя командование кораблем и арестует вас. Вас ожидает трибунал. Этот приказ занесен в журнал и записан на ленту. Если вам что-то неясно, свяжитесь с адмиралом Хейлом.

– Капитан Хода, – спокойно ответила Ли Хан своему старому другу, – возьму на себя смелость не выполнить ваш приказ.

– Вы не имеете права отказываться! – Но даже яростный тон не мог скрыть умоляющих ноток в голосе Хода. – Опустите щиты, капитан, и прочь с дороги! Или, клянусь, я разнесу ваш корабль в щепки!

Ли Хан повернулась к находившимся рядом с ней на мостике офицерам. Они сидели, стиснув зубы, в напряженных позах, но никто из них не промолвил ни слова, и она спокойно повернулась лицом к разгневанному капитану Хода. Как же она гордилась своей командой! И все же ей было невыносимо больно из-за того, что мужество ее людей проверяется не в схватке с инопланетными монстрами, а в противостоянии со своими же товарищами по оружию. Ситуация была бессмысленной – трагической, нелепой и бессмысленной. Все они стали жертвами по-разному понимаемого долга, любви к родине, верности присяге. Неужели ее команда не отдает себе отчета в том, что именно в них она, Ли Хан, и черпает свои силы?! Или же команда считает ее, капитана, главным источником своих сил?

Ли Хан почти рассеянно взглянула на экран, на котором замелькали условные обозначения, говорившие о том, что на трех противостоящих ей кораблях ожили лазеры, ракеты и системы наведения. Она понимала, что это смертельно опасно для «Черной Стрелы». В один момент Ли Хан вспомнилась вся прожитая ею жизнь. В мозгу замелькали воспоминания о том, что ей удалось сделать, и мысли о том, чего она не успела. Что бы сказал обо всем этом отец? А как же дети, матерью которых она надеялась стать в один прекрасный день?!

Ли Хан снова посмотрела в глаза Саймону. Она прекрасно его знала. Он, безусловно, откроет огонь – она сама не оставит ему иного выхода, – а когда «Энрайт» и линкоры сделают это, от «Черной Стрелы» ничего не останется. Ни один линейный крейсер во всей Галактике не смог бы выстоять против такого шквала огня на такой короткой дистанции.

Подбирая свою превосходную команду, Ли Хан и не предполагала, что подписывает этим замечательным людям смертный приговор, и все же Хода шел на огромный риск. Уничтожив «Черную Стрелу», он расчистит себе путь к «Андерсону», но у этой страшной жертвы будет и обратная сторона медали, потому что каждый мятежник увидит, что его ожидает, и до конца осознает роковые последствия сопротивления. Возможно, мятежники испугаются и сложат оружие, но Ли Хан сильно в этом сомневалась.

Она спокойно взглянула в глаза Хода и прочла в них смертный приговор своему кораблю и его команде. Это было так несправедливо! Так жестоко! И все же в известном смысле это была прекрасная смерть. Надеясь, что никто не заметит ее отчаяния, Ли Хан набрала в грудь побольше воздуха.

– Идите вы к черту! – резко прошептала она.

Задрожав всем корпусом, «Энрайт» угрожающе двинулся в сторону непокорной «Черной Стрелы». К «Энрайту» подошли, мерцая поднятыми щитами, полностью укомплектованные командами из Внутренних Миров линкоры «Нанда Деви» и «Пентеликон». За ними прятался транспорт «Чиф Джозеф», но в этой схватке голиафов он казался карликом. Пальцы Кондора бегали по кнопкам пульта управления, хотя его ум и отказывался верить в то, что происходит. Его подчиненные застыли в немом ужасе, уставившись на коды целей, всплывавшие перед ними на мониторах. Виндрайдер слышал ответ Ли Хан и мучительно ожидал команды, которая неизбежно должна была последовать.

– Центральный пост! – Ударил по ушам голос Хода.

– Слушаю! – Кондор даже удивился спокойствию своего ответа.

– Наведите все вооружение. Приготовьтесь открыть огонь по моей команде.

– Есть! Навожу.

Пальцы Кондора вновь забегали по клавишам, вспыхнули красные лампочки, и одна за другой стали открываться шахты и амбразуры. Высунулись тупорылые тепловые излучатели, ракеты скользнули в пусковые установки, освободив место в зарядных лотках своим сестрам-близняшкам. Ожили смертоносные ракеты на внешней подвеске. Едкий пот разъедал глаза Кондора, оказавшегося перед мучительной дилеммой: ведь он был одновременно сыном Звездных Окраин и офицером Земной Федерации. В чем заключается его долг? Этот неразрешимый вопрос снедал Кондора, пока его пальцы автоматически тянулись к кнопкам ведения огня.

– Капитан Ли, даю вам последний шанс! – рявкнул Хода.

– Валяй, Саймон! – ответила Ли Хан. Ее голос наконец стал хриплым и недобрым, словно она нарочно злила своего старого друга. – Открывай огонь, и будь ты проклят!

– Как прикажете, капитан! – сказал Хода голосом ледяным, как безвоздушное пространство. – Вы сами виноваты… Центральный пост, вам известен приказ… Огонь!

Пальцы Кондора дрожали над смертоносными кнопками ведения огня. Он судорожно моргал: у него все расплывалось перед глазами. «Черная Стрела» и линкоры почти касались друг друга щитами. Линейный крейсер, казавшийся, несмотря на свою броню и мощное вооружение, небольшим и беззащитным по сравнению со своими противниками, находился так близко, что занимал собою почти весь экран наведения. На таком ничтожном расстоянии его немедленная гибель была неизбежна. Перед глазами Кондора замелькали лица, а в ушах раздались звуки. В его памяти всплыли воспоминания о далекой родине, о выпускном параде в Академии, о мужчинах и женщинах, служивших на кораблях, которые он видел сейчас на мониторах, о тех, кому предстояло погибнуть, когда он коснется кнопок. Все это пронеслось у него в голове, и его пальцы застыли в воздухе. Он не может это сделать! Видит Бог, он не может!

– Черт возьми! Кондор! Огонь! – взревел Хода, ярость которого могла сравниться только с его горем. – Исполняйте свой долг!

Слово «долг» взорвалось в мозгу Кондора, как граната, и по его телу пробежала судорога.

– Есть! – тихо произнес он и впился глазами в коды целей. Даже в полуобморочном состоянии он не забыл с придирчивостью профессионала проверить проделанную работу. Потом он нажал на кнопки одеревеневшими пальцами, и «Энрайт» открыл огонь.

Его наушники как будто взорвались бесчисленными голосами. Некоторые яростно проклинали Кондора, но в основном слышались возгласы радости. «Энрайт» изрыгнул вал смертоносного огня: стрелы тепловых лучей и рой неумолимых ракет. Безвоздушное пространство содрогнулось, когда эти орудия разрушения достигли своей цели, которую выбрал им Кондор. Щиты вспыхнули и погасли. Обшивка разошлась по швам, разлетелась на куски, рассыпалась в прах и испарилась. Воздух вырвался из разрушенного корпуса, а Джейсон Кондор, вцепившись в пульт управления окровавленными пальцами, всеми силами старался не утратить рассудок, наблюдая сквозь слезы за тем, как гибнет линейный корабль Земной Федерации «Нанда Деви», по которому он открыл огонь.