Восставший против неба

- Позже, брату и мне, наконец, разрешили уйти, поэтому мы путешествовали по всему Континенту Бездонного Неба и посетили довольно много мест в Царстве Иллюзорного Демона. Твоя легенда повсюду, куда бы мы ни пошли, понимаешь? Ты спас Империю Голубого Ветра, Царство Иллюзорного Демона и Континент Бездонного Неба. Ты Бог не только для нас, но и для всего континента.

- Места, куда ты ходил… Город Плывущих Облаков, Дворец Новолуния, Пустошь смерти, Дворец Голубого Ветра, Имперский Город Демонов и многое другое… Мы посетили их все. Я была так счастлива каждый раз, когда слышала какие-нибудь слухи, связанные с тобой. Мы со старшим братом так хотели встретиться с тобой снова, но позже мы узнали, что ты покинул этот мир, чтобы подняться на более высокий уровень.

- Через некоторое время после этого мы столкнулись с большой сестрой богиней Феникса, и она сказала нам, что ты был тем, кто спас нас снова пять лет назад, и что ты также был тем, кто оставил после себя полную версию мировой оды Феникса и тех чудесных гранул духа. В тот момент мы поняли, что ты никогда не забудешь нас, даже после того, как стал легендой….

- В тот день я много плакала. Даже старший брат пролил много слез, утешая меня.

Красивая, мягкая улыбка появилась в уголках ее губ, но ее лицо было залито слезами.

Юнь Чэ никогда не думал, что его неосторожный дар задел бы такую глубокую струну в сердцах брата и сестры.

- Ты… Не просто благодетель для меня, – тихо прошептала Фэн Сянь’эр, как будто говорила во сне.

- Ты цель, за которой я решила провести всю свою жизнь, начиная с восьми лет, и ты небо в моем сердце.

Она повернулась и ошеломленно посмотрела на него.

– Небо… Может быть, пойдет дождь или станет серым, но оно никогда не упадет нам на головы, верно?

Слезы в ее глазах были похожи на звездный свет. Они беззвучно проникли в его сердце и душу.

Пусть он теперь калека, но он все еще небо в чужом сердце…

Свет ее слез проник в темный мир, и Юнь Чэ слегка приоткрыл рот, прежде чем повернуться и посмотреть на нее:

- Сянь’эр, я чувствую себя немного голодным… Ты можешь… Покормить меня?

Прямо сейчас у него не было сил поднять руки.

Слезящиеся глаза Фэн Сянь’эр дрогнули, прежде чем она с силой кивнула…

Она подняла миску и схватила изящную деревянную ложку, которую сделала сама. Хотя она была на Императорской ступени, ее пальцы чувствовали слабость по какой-то причине. Она должна была собрать почти всю свою концентрацию, чтобы успешно протолкнуть наполненную ложку мягко в рот Юнь Чэ.

Теплая жидкость проникла в его тело и мягко коснулась разума. Юнь Чэ снова взглянул на бесконечно серое небо и впервые увидел много красивых звезд, которыми он бессознательно пренебрегал раньше.

Прошло много, много времени с тех пор, как его в последний раз так кормила девушка.

Сяо Лин Си была единственной, кто делал это в этой жизни, и Су Лин в его последней.

Западная Божественная область. Царство Бога Дракона. Запретная Земля Сансары.

Фигура и лицо Шэнь Си были покрыты белым туманом. Единственное, что было видно, – это смутные очертания.

Рядом с ней стояла высокая внушительная фигура с серьезным выражением лица. Хотя он не распространял никакой ауры, невидимая драконья сила, казалось, падала естественным образом с небес и заставляла замолчать все пространство, которое было Запретной Землей Сансары.

- Неужели злой младенец действительно вернулся к жизни? – спросила Шэнь Си.

- Все четыре Императора Восточного Божественного региона сражались в ужасной битве со злым младенцем в Царстве Звездного Бога, и в то время как Цянь Фань Тянь, Чжоу Сюзи и Син Цзюэ Кун были ужасно ранены в той битве, Юэ У Йя скончался, потому что его раны были слишком тяжелыми. Син Цзюэ Кун пропал, но он, вероятно, просто скрылся из-за серьезного ущерба, нанесенного его сердцу и душе. Раны Цянь Фань Тяня и Чжоу Сюзи также были довольно серьезными, и уровень дьявольской энергии, которой они были заражены, был чрезвычайно высок. Им потребуется несколько лет, или даже несколько десятков лет, чтобы полностью очистить свои организмы.

- В той битве погибло огромное количество Звездных Богов, Лунных Богов, хранителей и Королей Брахмы.

- Учитывая, насколько ужасен злой ребенок, когда он только что проснулся, последствия того, что он не найдет ее в ближайшее время… Невообразимы.

Дракон Монарх выглядел невероятно серьезным. За последние двести тысяч лет он был самым сильным, самым высоким и самым неприкасаемым существом во всем Царстве Бога и первобытном хаосе. Но сегодня, древняя сила, превосходящая его, возродилась, и она обладала способностью угрожать любому живому существу или расе в мире.

- Означает ли это, что Царство Бога Дракона готово послать кого-то в Восточную Божественную область, чтобы найти злого младенца?, – спросила Шэнь Си.

- Другого пути нет, – кивнул Монарх Дракон с глубокими глазами.

- Дьявольское колесо… Не имеет значения только для Восточного Божественного региона. Даже шесть королевств Западной Божественной области пошлют свои главные силы в Восточную Божественную область в надежде, что они смогут выследить злого младенца, пока он еще ослаблен в кратчайшие сроки.

- Южная Божественная область действует так же.

- В прошлом Восточная Божественная область остановила бы это, несмотря ни на что, но на этот раз они фактически призывали две Божественные области действовать быстрее. И Царство Божественного Монарха Брахмы, и Царство Вечного Неба невероятно могущественны, но даже они были напуганы до безумия после всего лишь одной битвы… Не нужно многого, чтобы представить, насколько страшен злой ребенок.

- Мне нужно сказать тебе еще кое-что, но ты, вероятно, уже знаешь об этом.

Дракон Монарх внезапно сменил тему и сказал:

- Юнь Чэ также скончался во время битвы. Но ты случайно не знаешь, почему он внезапно отправился в Царство Звездного Бога без предупреждения? По словам Чжоу Сюзи, он даже каким-то образом прошел через абсолютный барьер Звездной Души. Как странно.

Шэнь Си равнодушно ответила:

- Какой смысл знать это, если он уже мертв?

- Это просто… Такой позор, – Монарх Дракон покачал головой, прежде чем вздохнуть.

- Он был непревзойденным гением, который привлек девять небесных бедствий. Я не уверен, что кто-то вроде него когда-нибудь снова появится в Царстве Бога, даже если пройдет еще миллион лет. Подумать только, что он погиб так скоро… Особенно когда ты ради него нарушила свое золотое правило.

На мгновение в глазах Шэнь Си промелькнуло туманное выражение, и она медленно спросила:

- Я слышала, что воинство злого младенца-это Звездный Бог Небесной Погибели.

- Совершенно верно.

- Ты уверен, что она просто…

Дракон Монарх выглядел немного удивленным, прежде чем обернулся и озадаченно посмотрел на нее.

То, как Круг Вечных Несчастий Младенца Зла вернулся к жизни, сильно отличалось от ее первоначальных ожиданий. Но вместо того, чтобы объясниться, она мягко ответила:

- Я хочу сказать, возможно ли, что она не воинство Круга Вечных Несчастий Младенца Зла, а хозяин?

- Это абсолютно невозможно, – без колебаний покачал головой Монарх Дракон.

- Первое, что сделал злой младенец после того, как она проснулся, это убил людей Царства Звездного Бога. Если у Звездного Бога Небесной Погибели не отняли ее тело и душу, зачем ей убивать других Звездных Богов, ранить собственного отца и уничтожать почти все Царство Звездного Бога?

Эмоции зашевелились в глазах Шэнь Си. Фигура Юнь Чэ и абсолютная решимость, которую он показал ей перед уходом, всплыли в ее сердце.

- Более того, Круг Вечных Несчастий Младенца Зла и Карающий Небеса Меч были двумя сильнейшими артефактами Первобытного Хаоса. Один из них был абсолютно злым, а другой – абсолютно святым. Во времена эры богов у Круга Вечных Несчастий Младенца Зла никогда не было хозяина. Даже глава богов творения, Божественный Император, не был достоин стать хозяином Карающего Небеса Меча, и мог только командовать им в очень ограниченной степени. Как может быть кто-то, кто может управлять Кругом Вечных Несчастий Младенца Зла в этот день и век?

Шэнь Си слегка кивнула, как будто признавая правду за его словами.

- Ах да, где же Хэ Линг? Почему я ее не вижу? – Дракон Монарх огляделся.

- Она нашла свое истинное призвание. Естественно, я не могла держать ее здесь, – ответила Шэнь Си, прежде чем повернуться. Ее нежный голос звучал, как хлопок на ветру.

- Мое психическое состояние в последнее время немного не в порядке. Мне нужно на время уединиться, а ты будешь занят тем, что разберешься со злым младенцем. Ты можете не увидеть меня в течение короткого периода времени.

Дракон Монарх слегка поднял руки, но в конце концов кивнул:

- Цянь Фань Тянь и Чжоу Сюзи в настоящее время страдают от дьявольской энергии той битвы. Если они решат прийти к тебе в трудную минуту, но ты не пожелаешь им помочь, тогда я приду и прогоню их.

Шэнь Си едва заметно кивнула.

- Учитывая, что тебе нравится общество лесного духа, может, мне найти для тебя другого, похожего на Хэ Линг?

- В этом нет необходимости. Можешь идти.

Наконец Дракон Монарх покинул ее.

Когда драконья мощь покинула Запретную Землю Сансары, вода начала течь, птицы начали щебетать, а бабочки снова начали хлопать крыльями. Шэнь Си стояла одна в этом мире, не сопровождаема ни Хэ Линг, ни Юнь Чэ.

- Он охотно пошел на смерть ради нее, а она разбудила для него злого младенца, – Шэнь Си тихо говорила сама с собой.

- Человеческие эмоции такие… Тонкие.

Она вытянула перед собой идеально белую руку, и на ее ладони лежал изящный, алого цвета Кристалл. Ее глаза слегка затуманились, прежде чем она прошептала:

- Ван Ху… Кто знал, что наше воссоединение будет таким коротким? Но… Учитывая, что ты беззаботная душа, я уверена, что у тебя нет никаких сожалений.

Она медленно сжала алый кристалл… Но внезапная мысль заставила ее снова раскрыть ладонь. Ее глаза стали пустыми от шока.

Она… Спит…?

Она… Все еще жива?

Континент Бездонного Неба. Империя Голубого Ветра. В центре Хребта Десяти Тысяч Зверей, где жил клан Феникса.

Прибытие Юнь Чэ, без сомнения, было хорошей новостью для этого маленького потерянного клана.

С тех пор, как слова и слезы Фэн Сянь’эр открыли крошечную брешь в потемневшем, омертвевшем сердце Юнь Чэ, он больше не был тем человеком, которым был в первый день. С начала второго дня он начал сознательно наращивать свое ужасно слабое тело и перестал отказываться от отдыха, еды и питья. Иногда он даже улыбался.

Однако большую часть времени он все еще терял сознание, чувствовал себя потерянным… И выглядел неописуемо жалким и одиноким.

Пять дней спустя он смог немного пройтись с Фэн Сянь’эр и Фэн Цу’эр, поддерживающими его.

Через десять дней он смог сделать несколько шагов без посторонней помощи.

Все здесь относились к нему с невероятной добротой. Они не только считали его благодетелем, которому никогда не смогут отплатить сполна, но и не смотрели на него свысока, потому что он хоть раз стал калекой.

Это была хорошая карма, которую он сам посеял много лет назад.

Когда у него еще было божественное тело Бога Дракона и искусство Бога Ярости, он мог полностью восстановиться за один день, даже когда был близок к смерти. Конечно, его нынешняя скорость выздоровления была совсем не такой, как раньше.

Возможно, его выздоровление было медленным, но он, без сомнения, поправлялся с каждым днем.

Время шло быстро, и не успел он опомниться, как прошел почти месяц с момента его возвращения.

Теперь он мог самостоятельно пройти очень большое расстояние. Его тело уже не было таким онемевшим и слабым, как раньше. Он мог обращаться к каждому жителю по имени, и улыбка на его лице появлялась еще чаще, чем раньше.

Однако, он ни разу не просил покинуть клан Феникса… Фактически, он даже не спрашивал никого о внешнем мире.

Глава 1361. Усинь Юэ Чань (часть 1)

По сравнению с Божественным Царством, аура Континента Бездонного Неба была тонкой и грязной.

Однако резиденция клана Феникса, несомненно, была чистым, утопическим местом на Континенте Бездонного Неба.

Время шло медленно. После того, как Юнь Чэ восстановил свою способность ходить, он посещал много мест в долине каждый день. Он медленно приходил в себя и приближался к нормальному уровню энергии среднего… Смертного.

Лето прошло, наступила осень. Шаги Юнь Чэ оставались несколько медленными, так как осенние листья летали повсюду. Никто не пытался протянуть ему руку помощи, хотя Фэн Сянь’эр следовала за ним по пятам. Они были на руинах Феникса, и барьер Феникса означал, что ни чужаки, ни животные не смогут нарушить их покой. Тем не менее, Фэн Сянь’эр просто не могла не волноваться за Юнь Чэ.

Дорожка перед ними была усыпана камнями. Нигде не было видно подлеска. Однако тропинка была покрыта толстым слоем осенних листьев по какой-то причине, и когда Юнь Чэ наступил на них, он почти потерял равновесие. Фэн Сянь’эр поспешно догнала его и удержала за руку.

- Все в порядке, – Юнь Чэ улыбнулся ей.

-Я могу пройти весь путь без проблем, если нужно.

Сразу после того, как он сказал это, он заметил, что Фэн Сянь’эр смотрела вперед с немного отстраненным взглядом.

- Ты помнишь, старший брат благодетель? Здесь мы впервые встретились, – тихо сказала Фэн Сянь’эр.

Ум Юнь Чэ на мгновение затуманился, прежде чем он тоже посмотрел вперед.

- Тогда мы с большим братом попали в плен к плохим людям, которых называли черными демонами. Именно здесь я встретила старшую сестру Сюэ Руо и тебя, прежде чем старшая сестра Сюэ Руо отправила этих плохих людей паковать вещи и спасла нас….

Для Фэн Сянь’эр воспоминания о том дне были чем-то драгоценным, что она никогда не забудет до конца своей жизни, не говоря уже о том, что это был также поворотный момент ее судьбы:

- Старшая сестра Сюэ Руо такая красивая и добрая. Она не только спасла нас от неприятностей, но и пообещала спасти весь наш клан.

- В то время ты был без сознания, грязный и истекал кровью, старший брат благодетель. Однако старшая сестра Сюэ Руо, казалось, совсем не возражала. Она несла тебя всю дорогу до нашего дома… Возможно, тогда ты и получил серьезные травмы, большой брат благодетель, но мы с большим братом думали, что ты очень благословенный человек.

- Интересно, как поживает старшая сестра Сюэ Руо… Ой, я имею в виду Императрицу сестру, – Фэн Сянь’эр искренне сказала, глядя вдаль

- Есть одна вещь, в которой я уверена, и это то, что она… Должно быть, очень скучает по тебе, старший брат благодетель.

Слова Фэн Сянь’эр вернули Юнь Чэ на тринадцать лет назад. Воспоминания были невероятно ясными в его сознании, и все же они казались из другой жизни.

Если бы он сказал, что Жасмин была первым поворотным пунктом его судьбы…

Затем его встреча с Цан Юэ, девушкой, которая в то время называла себя Лан Сюэ Руо, была, без сомнения, второй.

- Младший брат Юнь, я уеду с тобой, как только исполню желание королевского отца… Принцесса… Королевская семья… Я могу отказаться от всего…

- Старшая сестра, твои слезы слишком драгоценны. Так драгоценны, что… У меня нет выбора, кроме как обменять свою жизнь на них.

- Причина, по которой я сказал эти слова, была в том, что мне было неловко и страшно… Я не знаю, действительно ли я вошел в сердце старшей сестры, потому что старшая сестра была так добра ко мне и была также принцессой. Я же, напротив, бессилен и низкого происхождения. Кроме моей гордости, горячности и чувств к тебе, у меня ничего нет. Поэтому мне было очень неловко и страшно… Я эгоистично хотел посмотреть, прольешь ли ты слезы по мне…

Хотя все, что происходило в те мелкие, неопределенные дни, казалось ему сейчас ребячеством, но то, что каждое слово и обещание исходили от сердца, оставалось правдой….

Лан Сюэ Руо… Цан Юэ… Королевская принцесса, которая влюбилась в него в его самые низкие, самые неопределенные дни, девушка была готова отказаться от всего, только чтобы быть с ним…

- Сянь’эр, – внезапно заговорил Юнь Чэ.

- Я хочу… Посетить Имперский Город Голубого Ветра.

Голова Фэн Сянь’эр повернулась так же быстро, как молния, когда великая радость расцвела между ее бровями и в ее сердце, как фейерверк. Затем она решительно кивнула:

- Хорошо, пойдем вместе… Пойдем туда прямо сейчас!

Фэн Сянь’эр не ушла, чтобы сделать приготовления или проинформировать кого-либо из членов клана. Это было потому, что она не хотела давать Юнь Чэ возможность колебаться или возвращаться к его словам. Фэн Сянь’эр схватила Юнь Чэ голыми руками и поднялась в небо, улетая от клана Феникса.

В последнее время Юнь Чэ вел себя так, как будто кто-то запечатал его внутри клана Феникса, как будто он не мог даже шагнуть за его пределы. Однако в его закрытом сердце наконец-то открылась небольшая брешь.

Когда они покинули центр горного хребта, в поле их зрения вскоре появился бледный барьер. Когда Фэн Сянь’эр и Юнь Чэ подошли ближе, автоматически появилась щель, чтобы пропустить выход дуэта. Вскоре они двинулись на север.

- Когда был воздвигнут этот барьер? – спросил Юнь Чэ. Его решимость снова начала колебаться, когда он посмотрел на далекий север и подумал обо всех людях, с которыми ему предстояло встретиться.

Фэн Сянь’эр была в отличном настроении из-за того, что Юнь Чэ передумал.

– Божественный Феникс не только излечил нас тогда от проклятия нашей родословной, но и воздвиг этот барьер Феникса, чтобы защитить нас после того, как вы двое покинули Хребет Десяти Тысяч Зверей. Это было сделано для того, чтобы у нас было достаточно времени, чтобы окрепнуть и не пережить тех трагедий, которые мы пережили много лет назад.

- Понимаю, – Юнь Чэ слегка кивнул. Итак, барьер был воздвигнут после того, как Цан Юэ и он ушли. Возможно, дух Феникса сделал это из сожаления, потому что не ожидал, что проклятие родословной будет действовать в течение нескольких поколений… Или, может быть, это было потому, что он знал, что у него осталось не так много времени после того, как он подарил Юнь Чэ свою божественную душу и пламя Нирваны, поэтому он превратил последнюю часть своей силы в эту силу защиты.

- Тогда барьер Феникса был единственной вещью, которая защищала нас, когда Империя Божественного Феникса вторглась в Империю Голубого Ветра. Кроме того, за последние несколько лет было много глубоких звериных нарушений, и они даже распространились до Горы Десяти Тысяч Зверей не так давно. По какой-то причине, звери поблизости стали невероятно страшными, хотя опять же, барьер Бога Феникса защитил нас от вреда, – сказала Фэн Сянь’эр.

Звери…? – взгляд Юнь Чэ слегка повернулся.

- Ты можешь объяснить дальше?

Внезапно он почувствовал, что Фэн Сянь’эр немного напряглась, и в этот момент резкий, явно неистовый крик прорезал воздух, прежде чем гигантская синяя фигура вырвалась из подлеска и полетела к ним, как шторм.

Имя синего существа немедленно вспыхнуло в голове Юнь Чэ.

Это был зверь с голубой чешуей!

Зверь голубой чешуи был высокоуровневым существом типа ветра земли. Он питался в основном травой и бамбуком, и это было мягкое животное, которое самоотверженно нападало на людей или других зверей, если кто-то или что-то не оскорбило его первым.

Однако это голубое чешуйчатое чудовище появилось из ниоткуда и бешено бросилось на них с криком, граничащим с безумием. Как будто они были его заклятыми врагами.

Из-за шести этапов мировой оды Феникса и гранул духа что Юнь Чэ оставил много лет назад, культивация Фэн Сянь’эр и Фэн Цу’эр росла как на дрожжах. Оба они в настоящее время находились на Имперской Ступени, и было практически невозможно, чтобы хоть один зверь земного уровня мог ранить ее, даже если бы она позволила ему напасть на нее в свое удовольствие.

Но Юнь Чэ в его ослабленном состоянии был совершенно другой историей!

Если он вступит в контакт с бурей, вызванной голубым чешуйчатым зверем, он мгновенно превратится в пыль!

- Берегись! – Фэн Сянь’эр подсознательно вскрикнула в тревоге. Тело Юнь Чэ не выдерживало ударов и толчков, поэтому она не осмеливалась двигаться так быстро, как могла. Ее первой реакцией было применить большую часть своей внутренней энергии вокруг Юнь Чэ, как щит в спешке, прежде чем подпитывать остальное пламенем Феникса.

Алое пламя разожгло ветер, и голубое чешуйчатое чудовище было безжалостно поймано взрывом. Он издал резкий крик, прежде чем упасть прямо на Землю… Однако, десятки подобных криков немедленно последовали за ним, прежде чем равное количество голубых чешуйчатых зверей внезапно поднялось в воздух и бросилось на них в унисон. В мгновение ока все небо наполнилось опасными порывами.

Юнь Чэ был ошеломлен тем, на что он смотрел. Что происходит? Почему звери голубой чешуи вдруг стали такими жестокими? Может, он ошибся насчет этих существ?

- Ах! – Фэн Сянь’эр тихо вскрикнула, но быстро успокоилась. Она немедленно зажгла кольцо огня вокруг себя.

Божественное пламя Феникса обычно оказывало невероятное духовное давление на глубинных зверей. Их естественной реакцией было убежать в страхе, тем более, что Фэн Сянь’эр была двумя большими ступенями выше зверей. Однако синих чешуйчатых зверей это не только не остановило, они продолжали мчаться по прямой, визжа так, что можно было пронзить барабанные перепонки.

Как будто они все сошли с ума.

Фэн Сянь’эр слегка изменила жесты, пытаясь сжечь их всех сразу, но внезапный удар меча опередил ее мысли.

Взрыв меча разорвал штормы, сам космос и трех голубых чешуйчатых зверей в одно мгновение. Затем откуда-то издалека появилась белая фигура и выпустила еще больше мечей в неистовствующих зверей голубой чешуи, отправляя их всех в бездну смерти.

- Этот человек… – Фэн Сянь’эр немного замедлила шаг и слегка приоткрыла губы.

- Он такой сильный.

Она не заметила, что взгляд Юнь Чэ застыл на секунду, прежде чем раствориться в невыразимых осложнениях.

Юнь Чэ, возможно, потерял свое духовное восприятие, но он все еще легко узнал меч, которым владел этот человек. Это был абсолютный меч Небесной мощи.

Хотя фигура человека и движения меча были слишком быстрыми для того, чтобы он мог их поймать, это не помешало Юнь Чэ догадаться о его истинной личности…

- Сянь’эр, – тихо сказал Юнь Чэ.

- Не позволяй ему увидеть меня.

- А? – Фэн Сянь’эр выглядела удивленной, но только на мгновение. Она быстро окружила его слоем алого пламени Феникса.

Меч продолжал энергично размахивать, и вскоре все голубые чешуйчатые звери в округе и даже хаотические бури были обращены в ничто. Человек в белой одежде развернулся и полетел к ним. У него была красивая фигура и глаза, похожие на холодные звезды. Хотя Белый меч в его руке выглядел невероятно мягким, его свет был невыносимо резким в руке мужчины.

Мужчина бросил взгляд на Фэн Сянь’эр, прежде чем удивление отразилось на его лице:

- Вы член секты Божественного Феникса? Похоже, я действовал напрасно.

Только теперь он понял, что девушка, держащая пламя Феникса перед ним, была на Императорской Ступени. В его вмешательстве действительно не было необходимости.

- Спасибо за помощь, – вежливо сказала Фэн Сянь’эр.

- Не за что, хотя я уверен, что вы без труда справитесь даже с тысячей голубых чешуйчатых тварей.

Молодой человек кивнул:

- Я Лин Цзе из Повильона Небесного Меча. Могу я спросить, почему вы здесь?

- А? – воскликнула Фэн Сянь’эр.

- Ты легендарный Святой Меча Голубого Ветра? Неудивительно, что ты такой сильный.

Святой Меча Голубого Ветра?

Юнь Чэ вздохнул про себя… Лин Цзе действительно заслуживал своей репутации. Прошло всего несколько лет с тех пор, как они в последний раз встречались, но Лин Цзе уже превзошел своего деда Лин Тянь Ни и унаследовал его титул.

Тогда Лин Цзе не нарушил своего обещания, и он определенно не пошел против своей воли и преследования. В будущем Лин Цзе определенно поднимется на более высокое место и станет вечным символом гордости Павильон Небесного Меча.

- Это просто ложная репутация, Мисс. Я не заслуживаю такой похвалы от тебя, – вежливо ответил Лин Цзе. По сравнению с прошлым, Лин Цзе потерял свою молодость в обмен на атмосферу зрелости и грации, как и его старший брат, Лин Юнь.

Фэн Сянь’эр выглядела, как будто ей было в лучшем случае лет двадцать, но ее внутренняя энергия ясно указывала на то, что она была на Императорской Ступени. Неудивительно, что Лин Цзе был застигнут врасплох. Затем, его взгляд немного сместился, чтобы упасть на Юнь Чэ. Внешность Юнь Чэ была размыта за завесой огня, но по какой-то причине Лин Цзе все еще чувствовал странный толчок в сердце. Он выпалил:

- Кто это?

- Он… – начала Фэн Сянь’эр, но она не знала, как ответить на его вопрос.

Юнь Чэ отвел взгляд, прежде чем понизить голос:

- Пойдем.

Фэн Сянь’эр ответила, прежде чем снова поднять Юнь Чэ в воздух, но затем Юнь Чэ отвернулся и сказал:

- Я имею в виду, давай отправимся домой.

- А? Глава дома? – Фэн Сянь’эр выглядел слегка застигнутым врасплох.

- Пошли домой, – Юнь Чэ закрыл глаза.

Сначала он думал, что период спокойствия и его все более неконтролируемый импульс протянуть руку означали, что он уже готов встретиться со своей семьей и друзьями, но когда Лин Цзе фактически стоял прямо перед ним, он, наконец, понял, что все еще не готов…

- Ладно, – Фэн Сянь’эр не пыталась форсировать события. Вместо этого, она послушно кивнула и полетела обратно тем же путем, которым они прилетели… На самом деле, она была настолько сосредоточена, что даже забыла попрощаться с Лин Цзе.

Лин Цзе ушел не сразу. Он смотрел им вслед, пока они не скрылись за горизонтом. В центре его внимания был не Фэн Сянь’эр, а фигура, закутанная в красное. На протяжении всей встречи его сердце не переставало биться.

Кто… Он?

Этот человек был совершенно лишен внутренней энергии, и не было бы преувеличением назвать его смертным среди смертных. Но почему… Он дал ему такое тонкое ощущение близости?

Глава 1362. Усинь Юэ Чань (часть 2)

Фэн Сянь’эр несла Юнь Чэ, когда она снова летела обратно в сердце Горного Хребта Десяти Тысяч Зверей. Только когда аура Лин Цзе полностью исчезла из ее духовного восприятия, она убрала свет огня, окутывающий тело Юнь Чэ.

Выражение лица Юнь Чэ было отстраненным и безразличным.

- Это не имеет значения – Фэн Сянь’эр утешила Юнь Чэ слабой улыбкой.

- Отец однажды сказал это нам наедине. Он сказал, что старшему брату благодетелю может понадобиться много лет, прежде чем он захочет покинуть это место. Но прошло чуть больше месяца. Так что старший брат благодетель – это действительно старший брат благодетель, ты действительно потрясающий.

Юнь Чэ слабо поднял голову, выталкивая мутный воздух из груди с долгим выдохом.

- Было ли то, что только что произошло, частью звериных буйств, о которых ты мне рассказывала?

- М-м-м, – сказала Фэн Сянь’эр, кивая головой.

- Не так давно появились глубокие звериные буйства. На самом деле, не прошло и года с тех пор, как они впервые появились. Сначала это произошло на востоке – в большинстве частей королевства, но после этого оно постепенно начало распространяться на запад и распространялось все быстрее и быстрее.

- Я слышала, что это происходит не только в Империи Голубого Ветра, но и в восточной части Царства Иллюзорного Демона.

- Однако тебе не стоит беспокоиться, – сказала Фэн Сянь’эр.

- Империя Голубого Ветра находится под защитой секты Божественного Феникса, так что любое проявление буйства было быстро подавлено. Так что это не очень большое дело на уровне бедствия.

Глубокие звериные буйства… Которые начались на востоке… И распространяются на западе.

Слова Фэн Сянь’эр эхом отдавались в его голове, но он не мог сосредоточиться на них, и очень скоро они были отодвинуты на задний план.

Если бы не это, он бы точно что-нибудь придумал.

- Ты говоришь о богине Феникса ранее, это относилось к Сюэ’эр… Правильно? – спросил Юнь Чэ, когда образ женщины исключительной красоты, статуса и таланта всплыл в его мысленном взоре. Женщина, чье прекрасное лицо могло опрокинуть эпохи, но чья привязанность и любовь к нему превзошли все остальное… Единственный мимолетный взгляд, который он поймал на ней, прежде чем потерял сознание в долине Феникса, оставил неизгладимый след в его душе.

Фэн Сянь’эр кивнула головой, в ее глазах появилось глубокое обожание, почтение и восхищение.

- Богиня сестрица вступила в Мифическое Божественное Царство три года назад, и на Континенте Глубокого Неба она считается другой легендарной фигурой, кроме тебя, большой брат благодетель.

- В тот день мы с большим братом увидели богиню сестру, она была очень красива, даже красивее всех звезд на небе. Кроме того, мы с большим братом знали, что она была невестой Большого Брата Благодетеля… Я права?

Глаза Юнь Чэ затуманились из-за его печали. Сюэ’эр уже успешно вступила на божественный путь, и она уже сделала это три года назад … Сила Сюань Юань Вэнь Тяня в то время действительно достигла уровня божественного пути, но это был искаженный божественный путь, который был достигнут с помощью еретических средств. Это был метод, который сделал его неспособным когда-либо сделать какие-либо успехи в своей силе, который также будет постоянно пожирать его жизнь. Однако его собственный божественный путь был совершен только в Царстве Снежной Песни.

На Континенте Бездонного Неба, во всей Голубой Полярной Звезде, Фэн Сюэ’эр, несомненно, была первым человеком, который действительно шагнул на божественный путь.

Когда она была рядом, глубокие звериные буйства или даже бедствия, даже более серьезные, чем это, были вещами, которые она могла легко подавить.

В Царстве Иллюзорного Демона есть Цай И, отец, мать и остальные, чтобы защитить его…

Но я…

Не получив ответа Юнь Чэ, Фэн Сянь’эр посмотрела вперед, ее глаза затуманились. Ее губы приоткрылись, когда она, казалось, пробормотала то, что было у нее на уме:

- Это также только фея, как сестра Богини, которая достойна большого брата благодетеля…

Юнь Чэ чувствовал, как будто его сердце было сильно пронзено чем-то.

Она была похожа на древнюю легенду, ожившую на Континенте Бездонного Неба, она была богиней Феникса, и ее красота, можно сказать, была номером один на всем Континенте Бездонного Неба… В то время как нынешний он был просто калекой. У него больше не было квалификации стоять рядом с ней, не говоря уже о том, чтобы защищать ее или даже заслужить ее привязанность и любовь.

Учитывая его нынешнее смертное тело и его неспособность культивировать какую-либо глубокую силу, даже если бы они напичкали его горой эликсиров и духовных трав, он не проживет больше ста с лишним лет…

Чтобы первая богиня на всем континенте вышла замуж за калеку…

Холодный воздух омыл его тело, заставляя Юнь Чэ взорваться в болезненном приступе кашля.

- А? – Фэн Сянь’эр беспокойно обернулась, когда она поспешно замедлилась.

- Я лечу слишком быстро… Позволь мне немного замедлиться.

Юнь Чэ покачал головой.

- В моей жизни было много случаев, когда я занимал позицию превосходства, чтобы советовать или насмехаться над многими другими. Было также бесчисленное количество раз, когда я с холодным презрением наблюдал за унынием и отчаянием другого человека. В то время я был очень убежден, что не будет дня, когда я, который даже не боялся смерти, окажусь в таком же состоянии… Но я никогда не представлял, что в конечном итоге пойму, что иногда жить намного труднее, чем умереть.

- Если бы я был обычным человеком всю свою жизнь, то я привык бы к этому всю свою жизнь, и, возможно, я даже наслаждался бы этой заурядностью.

- Но мысль о том, что возвращение к обычной жизни после тринадцати лет, прожитых в этой великой мечте, было бы на самом деле невыносимо жестоко.

- О, это верно, – голос Фэн Сянь’эр зазвенел в его ушах.

- Прямо сейчас богиня сестрица – мастер секты Божественного Феникса. После того, как предыдущий мастер секты Фэн Хэн Кон передал ей свою должность, она сосредоточилась на управлении Империей Божественного Феникса. Из-за этого секта Божественного Феникса поднялась, чтобы стать одной из четырех великих священных земель Континента Бездонного Неба, но они не являются лидером четырех. большой брат благодетель хочет угадать, какая священная земля стоит во главе четверки?

- Это Дворец Ледяного Облака, – сказала Фэн Сянь’эр со слабой улыбкой.

– Даже несмотря на то, что объединенная сила Дворца Ледяного Облака не может сравниться с тремя другими священными землями, большой брат благодетель когда-то был мастером Дворца Ледяного Облака. Именно по этой причине, и только по этой причине, никто не будет подвергать сомнению их место во главе четырех священных земель. Это сила влияния большого брата благодетеля.

Подумать только, что Дворец Ледяного Облака на самом деле стал членом новых четырех священных земель Континента Бездонного Неба, и они были даже во главе их.

- Но если бы люди всего мира знали, что я уже стал калекой, то эта особая слава… Определенно исчезла бы, как дым….

Мысли нынешнего Юнь Чэ были сосредоточены на негативе.

Он прекрасно сознавал свое нынешнее мрачное настроение и искренне желал избавиться от него… Но у него не было сил освободиться от него.

Он потратил тринадцать лет на то, чтобы достичь такой высоты, о которой другие люди не осмелились бы и мечтать, даже если бы у них была сотня жизней в запасе… И все же за один день он упал прямо на дно.

Никто не мог представить или понять, что это был за удар.

В их поле зрения появился барьер Феникса, и когда Фэн Сянь’эр приблизилась, в барьере снова автоматически появилась брешь.

Пройдя через пролом, они снова вернулись на земли клана Феникса.

Как только они вошли в барьер, Юнь Чэ почувствовал, как паника, вызванная внешним миром, была полностью заблокирована от него, и его хаотичное сердце восстановило большую часть своего спокойствия. После этого уголки его губ изогнулись в холодной, самоуничижительной улыбке.

Фэн Сянь’эр тайно следила за Юнь Чэ все это время, и, наблюдая за выражением его лица, ее сердце болело.

– Старший брат благодетель, я не знаю, что я могу сделать, чтобы помочь тебе. Но… Но что бы ни случилось в будущем, я всегда буду… Рядом с тобой… Пока ты не захочешь меня больше видеть…

Тепло, которое поднималось в его душе время от времени в течение этого периода времени, в основном было связано с Фэн Сянь’эр.

За свою жизнь он перенес бесчисленное количество взглядов уважения, восхищения, обожания и лести, дошло до того, что он оцепенел от всего этого, и его сердце ни в малейшей степени не было тронуто этим с давних пор.

Однако сейчас наступили трудные времена, и так будет всегда. Это была всего лишь одна из бесчисленных девушек, чьи жизни пересекались с его в этой жизни. И все же она сосредоточила на нем все свое внимание и сердце без всяких оговорок…

За это время, ее существование и ее компания стерли несказанное количество мрачной дымки в сердце Юнь Чэ. Если бы не она, Юнь Чэ мог бы погрузиться в еще более глубокую депрессию на еще большее количество времени…

Просто нынешний он не знал, как ответить на эти слишком драгоценные чувства и намерения… Фэн Сянь’эр летела очень медленно, боясь, что холодный ветер повредит Юнь Чэ. Или, возможно, потому, что ей нравилось это чувство, что она может защитить его, что она может быть рядом с ним.

Пейзаж внизу медленно проплывал мимо. Поскольку они встретили зверей голубой чешуи, путь, по которому они вернулись, отличался от пути, по которому они ушли. Область под ними была областью, которую Юнь Чэ никогда не встречал прежде, и когда они пролетали мимо крошечного горного леса, который кружился с сухими листьями, он заметил небольшой бамбуковый лес, который был все еще изумрудно-зеленым.

В самом сердце бамбуковой рощи он различил очертания маленькой изящной бамбуковой хижины.

Бамбуковая хижина…

Глаза Юнь Чэ сфокусировались на хижине, и он не мог отвести взгляд в течение очень долгого времени.

Во время его жизни на Континенте Лазурного Облака, после того, как он наблюдал, как красота Су Линг’эр переходила от жизни к смерти в его руках, он чувствовал, как тысячи стрел пронзали его сердце каждый раз, когда он смотрел на бамбуковую хижину.

Несмотря на то, что ему удалось найти Су Линг’эр еще раз, бамбуковая хижина оставалась чрезвычайно особенным местом в его сердце, и каждый раз, когда он видел ее, его сердце было глубоко тронуто.

- Линг’эр, ты хорошо справляешься в Царстве Иллюзорного Демона… Ты настолько умна, что определенно уже стала потрясающим божественным доктором.

- В конце концов, это была твоя мечта много лет назад.

- Я хочу увидеть эту бамбуковую хижину, – когда мысли о Су Линг’эр ворвались в его сердце, он не мог не произнести эти слова.

- Бамбуковая… Хижина? – Фэн Сянь’эр была немного ошеломлена этими словами, но как только она поняла, что Юнь Чэ говорил, она немедленно открыла рот, чтобы что-то сказать. Но, увидев явно ошеломленное выражение лица Юнь Чэ, она проглотила слова, которые собиралась сказать, и слегка кивнула своей изящной головой.

- Хорошо.

Она легко опустилась на землю вместе с Юнь Чэ. Но она не приземлилась перед бамбуковой хижиной. Вместо этого она приземлилась перед бамбуковой рощей, в которой находилась бамбуковая хижина.

Движения Фэн Сянь’эр заставили брови Юнь Чэ слегка дернуться, когда выражение озадаченности появилось на его лице.

Покачивался голубовато-зеленый бамбук, в нем танцевали прохладные ветерки, пахнущие свежестью и чистотой. Несмотря на то, что они стояли перед бамбуковым лесом, Фэн Сянь’эр не привела Юнь Чэ в него. Вместо этого, она просто стояла там, поддерживая тело Юнь Чэ, и ее хватка, казалось, стала намного крепче, чем раньше.

- Что случилось? – спросил Юнь Чэ, он мог чувствовать, что Фэн Сянь’эр явно стала несколько напряженной.

Фэн Сянь’эр ответил:

- Есть люди, которые живут в этой бамбуковой хижине, и они не из нашего клана.

- О? – Юнь Чэ сказал, как будто глубоко задумавшись.

- Они жили там очень давно? Я не помню, чтобы кто-то из вас упоминал об этом раньше.

- Нет, – покачала головой Фэн Сянь’эр.

- Это были люди, которые пришли сюда только после того, как старший брат благодетель ушел много лет назад.

- После моего ухода? – Юнь Чэ сказал в изумлении.

- Но ты сказала раньше, что этот барьер Феникса был чем-то, что было воздвигнуто только после того, как я ушел все эти годы назад, и только те, кто владел родословной Феникса, могли пройти через него. Тогда как они… Могли это быть люди из секты Божественного Феникса Империи Божественного Феникса?

- Это… Я не знаю, – Фэн Сянь’эр все еще качала головой.

- Потому что они никогда не взаимодействовали с нами. Когда-то, много лет назад, мы пытались сблизиться с ними и помочь им, но все попытки были отвергнуты. Поэтому отец и мать сказали, что им, вероятно, было очень больно от чего-то в прошлом, поэтому теперь они боятся вступать в контакт с людьми. В результате мы также решили больше их не беспокоить. Более того, прошло так много лет, но они не только не покинули это место, они даже редко покидали эту бамбуковую рощу.

- Однако, поскольку они смогли прийти в это место, они также должны обладать родословной Феникса, – сказала Фэн Сянь’эр несколько задумчиво.

Брови Юнь Чэ нахмурились:

- На всем этом континенте, кроме клана Феникса, который жил в этом месте, единственными людьми, которые обладали родословной Феникса были члены секты Божественного Феникса. Но почему люди из секты Божественного Феникса пришли в это место?

Более того, услышав рассказ Фэн Сянь’эр об их истории, казалось, что они на самом деле избегали любых контактов в довольно экстремальной манере.

Юнь Чэ, казалось, был в глубокой задумчивости, когда он сказал:

- Так как это так, давай не будем беспокоить их тогда. Давай уйдем.

Произнеся эти слова, он взглянул на руку, которую Фэн Сянь’эр явно сжимала слишком сильно, и сказал полушутя:

- Может быть, женщины, которые заперлись там, выглядят очень страшно? Ты, похоже, действительно напряженная.

Именно в этот момент Фэн Сянь’эр, казалось, что-то заметила, и ее две руки, которые держали руки Юнь Чэ, поспешно ослабили хватку, прежде чем она сказала:

- Это не так, просто… Там внутри живет очень страшное маленькое чудовище, и я просто боюсь, что она причинит тебе боль случайно.

- Маленькое чудовище?

Как только Юнь Чэ высказал свои подозрения, исключительно молодой и нежный голос, голос, который был также исключительно резким, внезапно раздался из бамбукового леса:

- Немедленно покиньте это место! Тебе нельзя приближаться к этому месту!

После того, как этот голос прозвучал в воздухе, маленькая девочка вышла из мягко покачивающегося бамбукового леса.

Эта маленькая девочка выглядела лет на десять, на ней было простое платье, которое выглядело опрятным и изящным. Несмотря на то, что она была молода, ее волосы, которые выглядели как звездное ночное небо, свисали ниже талии и мягко танцевали на ветру. Ее лицо было белым, как пудра, и вырезанным, как нефритовая статуя, черты ее были чрезвычайно очаровательны, но эти яркие глаза энергично сверкали яростным светом… Светом, наполненным невысказанной угрозой и бдительностью. Просто она была слишком очаровательна, когда стояла там, похожая на красивую резную и скульптурную нефритовую фарфоровую куклу. Так что, несмотря на то, что Юнь Чэ уже потерял всю свою культивацию, он все еще не чувствовал никакой угрозы от нее, несмотря на свирепый взгляд в ее глазах и воинственную ауру, исходящую от ее тела.

Но появление этой маленькой девочки заставило руку Фэн Сянь’эр, которую она только что немного расслабила, снова сжаться. Даже ее тело явно напряглось, и она сжала Юнь Чэ так сильно, что он почувствовал глубокую боль.

Юнь Чэ посмотрел в сторону, когда он сказал удивленным голосом:

- Это не может быть маленьким монстром… О котором ты говорила, верно?

Глава 1363. Усинь Юэ Чань (часть 3)

- Маленькое чудовище!?

Прежде чем Фэн Сянь’эр успела ответить, маленькая девочка отреагировала как кошка, которой наступили на хвост, и тут же пришла в ярость:

- Кого ты назвала маленьким монстром???

- Э… – взгляд Юнь Чэ вернулся к девушке. Он очень искренне смерил девушку взглядом, прежде чем издать слабый смешок.

– Конечно, я говорю не о тебе. Ты выглядишь так очаровательно, как же тебя можно назвать маленьким монстром?

- Хм! – маленькая девочка вздернула нос и, казалось, ей очень понравилось, что Юнь Чэ назвал ее очаровательной.

- Девочка, как тебя зовут? – Юнь Чэ спросил… Но он не заметил одну вещь. Он, чье сердце было погружено во мрак, который был полностью не заинтересован во всем, фактически брал инициативу прямо сейчас… Кроме того, он подсознательно начал разговор с ней, и его тон и глаза были странно теплыми.

Маленькая девочка дала прямой ответ строгим и властным голосом:

- Я Юнь Усинь, и кто ты на самом деле? Почему ты приближаешься к этому месту?? Может быть, ты не знаешь, ЧТО ЭТО ТЕРРИТОРИЯ моей матери и меня!?

- Юнь Усинь?

Юнь Чэ не ответил на ее вопрос, вместо этого он слабо улыбнулся и сказал:

- Какое странное… Я имею в виду, какое красивое имя. Кто тот, кто дал его тебе?

- Конечно, это была моя мать, которая отдала его мне! – сказала девочка, ее звездные глаза все еще были полны бдительности. Ее взгляд продолжал скользить по ногам Юнь Чэ и Фэн Сянь’эр, как будто она использовала свои глаза, чтобы предупредить их, что им абсолютно не позволено сделать ни шагу в область вокруг бамбуковой рощи.

- Усинь… Почему твоя мать дала тебе такое имя? – Юнь Чэ спросил еще раз, он также не заметил, почему он проявил такой интерес к имени этой маленькой девочки, которую он встретил в первый раз.

Казалось, какая-то необъяснимая сила, таинственная и неумолимая, пробудила в нем желание понять ее…

Фэн Сянь’эр посмотрела на Юнь Чэ, и она была ошеломлена на некоторое время… Потому что Юнь Чэ перед ней на самом деле дарил мягкую улыбку, которая заполнила его лицо, когда он, не мигая, смотрел на маленькую девочку в бамбуковом лесу перед ним.

Не то чтобы Юнь Чэ никогда не улыбался за последний месяц, но его улыбки всегда выглядели очень натянутыми, и они содержали мрачность и болезненное горе, которое любой мог почувствовать. Но в этот момент улыбка, изогнувшаяся в уголках его рта, была несравненно естественной и теплой.

Фэн Сянь’эр была полностью ошеломлена тем, что она видела, и на мгновение она забыла оттащить Юнь Чэ и уйти… Уйти от этого маленького монстра, который выглядел восхитительно, но который на самом деле был чрезвычайно опасен.

- Моя мать сказала вот что, – лицо девочки стало строгим и торжественным, когда она попыталась принять угрожающую позу.

- Все в этом мире наполнено горечью и печалью. Если человек не хочет погружаться в горе и печаль, он должен достичь состояния, в котором у него нет ни надежды, ни сердца. Человек не должен обладать сердцем, прежде чем не сможет иметь надежды, и он не должен иметь надежды, прежде чем не сможет испытать печали, и только однажды он не сможет испытать печали, и он не сможет сожалеть!

Юнь Чэ был ошеломлен этими словами на мгновение, но после этого он разразился громким смехом:

- Ха-ха-ха, маленькая леди, ты хоть понимаешь, что означают эти слова?

Фэн Сянь’эр удивленно молчала.

Вопрос Юнь Чэ ошеломил девушку, но после этого она взревела в гневе:

- Я… Я, Я, конечно, понимаю! Ты, ты, ты, ты все еще не ответил на мой вопрос! Кто ты такой?? Почему ты приближаешься к этому месту?? Ты какой-то опасный злодей!?

- Я что, похож на злодея? – Юнь Чэ спросил с улыбкой, но после этого улыбка внезапно исчезла с его лица…

- Погоди, ее фамилия Юнь?

Это не Фэн?

Кроме того… В Царстве Иллюзорного Демона, семья Юнь была семьей стража, о которой все знали. Но на Континенте Бездонного Неба фамилия Юнь была на самом деле очень редкой и самоуверенной фамилией.

Маленькая девочка посмотрела на Юнь Чэ очень серьезно, но после этого ее брови внезапно изогнулись, когда она начала смеяться:

- Ва! Дядя, ты действительно слаб! Хехехе…

Уголок рта Юнь Чэ яростно дернулся, услышав это. В качестве номер один на Континенте Бездонного Неба, в Царстве Иллюзорного Демона, Восточной Божественной области и Западной Божественной области, это был первый раз, когда кто-то обратился к нему так. Он тотчас же изобразил на лице еще большее негодование и ярость, чем у девочки, и чуть не заскрежетал зубами, говоря:

- Ты когда-нибудь видела такого элегантного и красивого дядю, как я?!

Произнося эти слова, он также небрежно провел рукой по щекам… Но то, к чему он прикоснулся, было целой кучей щетины и исключительно грубой кожей.

Это его ошеломило.

Поскольку он обладал божественным искусством Бога ярости, его тело постоянно питалось духовными энергиями неба и земли. Хотя каждый дюйм его кожи был жестким и прочным, как небесная сталь, он был также белым, безупречным и нежным на ощупь, и независимо от того, насколько серьезными были его раны, они не оставляли ни единого следа на его коже.

Так что внешне он всегда казался не старше двадцати лет, и это будет то же самое, даже если пройдет еще тысяча или десять тысяч лет.

Но после того, как он был воскрешен, у него больше не было его глубокой силы или божественного тела, и духовная энергия больше не омывала и не закаляла его тело. Более того, грязная и мутная аура в нижних мирах, горные ветры, которые дули по его телу каждый день, ослабление этого тела… И особенно несравненно тяжелый узел эмоций в его сердце. Все это заставляло его быстро и бессознательно стареть.

Таким образом, за этот короткий период, немногим более месяца, он как будто постарел более чем на десять лет.

Услышав слова Юнь Чэ, губы маленькой девочки приоткрылись, когда она показала ему язык:

- Твои слова действительно бесстыдны! Более того, думать, что такой крупный мужчина, как ты, на самом деле так слаб, и тебе даже нужна женщина, чтобы поддержать тебя, когда ты идешь, это еще более бесстыдно!

Если бы кто-то еще сказал подобные слова, это, несомненно, нанесло бы Юнь Чэ безмолвный удар. Но когда он столкнулся с презрением этой маленькой девочки, Юнь Чэ мог только качать головой и смеяться:

- Хорошо, хорошо, хорошо. Ты совершенно права. Я действительно очень слабый и очень бессовестный дядя. Видишь ли, я настолько слаб, что не представляю для тебя никакой опасности, верно? Не могла бы ты позволить мне взглянуть на то, что внутри бамбукового леса?

- Ни за что!!!

Как только Юнь Чэ понизил голос, выражение лица Юнь Усинь изменилось в одно мгновение, и те звездные глаза, которые раньше были немного нежными, также восстановили часть своей прежней… Свирепости? Она указала на него пальцем своей белой нежной руки и предупредила:

- Это территория моей матери и моя, никому не позволено приближаться к ней. Если нет… Если нет, я больше не буду хорошо себя вести! Я предупреждаю тебя, не думай, что можешь запугивать меня, потому что я еще молода, я хочу, чтобы ты знал, что я действительно сильна!

- Старший брат благодетель – Фэн Сянь’эр потянула Юнь Чэ за собой, и если Юнь Чэ все еще обладал божественными чувствами, он бы почувствовал, что Фэн Сянь’эр уже высвободила свою внутреннюю энергию и использовала ее, чтобы защитить его от любых атак.

- Лучше, если мы вернемся, иначе… Это будет опасно.

Юнь Чэ слабо улыбнулся, когда он дал маленькой девочке, которая пыталась принять властную и властную позицию, глубокий взгляд, когда он выразил свое сомнение.

- Конечно, она не может быть тем маленьким монстром, о котором ты упомянула, верно?

Он не слушал Фэн Сянь’эр, его сердце начало биться без всякой причины. Вместо этого он сделал самый маленький шаг вперед, ступив на границу бамбуковой рощи.

- Тебе нельзя сюда!!

Это был один маленький шаг, который, казалось, наступил прямо на сердце маленькой девочки, она издала пронзительный крик, когда ее длинные волосы внезапно заплясали. Именно в этот момент бамбук рядом с ней начал сильно раскачиваться… Как будто сильный ветер внезапно пронесся сквозь него.

- Ах! – Фэн Сянь’эр испустила испуганный крик, когда она поспешно бросилась вперед, чтобы встать перед Юнь Чэ. Именно это невольное движение заставило ее одну ногу войти в бамбуковую рощу.

Выражение лица Юнь Усинь слегка изменилось. В это мгновение ее белая и нежная рука, которая еще не совсем созрела, внезапно … Рванулась вперед, что можно было бы назвать условным рефлексом.

Несравненно глубокий и глухой взрыв раздался в тихой и спокойной земле.

Фэн Сянь’эр не отступила, так как вся ее внутренняя энергия была высвобождена в одно мгновение, когда она яростно блокировала атаку перед Юнь Чэ… Во время глубокого и приглушенного взрыва пространство вокруг них на некоторое время исказилось, и она и Юнь Чэ были мгновенно отброшены назад, когда их вытолкнули из бамбукового леса.

- Уф… – все тело Юнь Чэ вибрировало, и его чуть не вырвало кровью. Фэн Сянь’эр уже прижала его к себе в большом волнении.

- Ты в порядке? Ты где-нибудь пострадал?

В этот момент девушка, которая рефлекторно атаковала его, отдернула руку в несколько испуганной манере. Когда она посмотрела на Юнь Чэ, чье лицо стало смертельно бледным, паника вспыхнула в ее глазах. Она поспешно сделала несколько шагов вперед… И тут же снова отступила, заговорив заикающимся голосом:

- Я, я… Я сделала это не нарочно… Кто… Кто… Просил тебя не слушать меня…

Рука Юнь Чэ прижалась к его груди, когда вспышка мучительной боли пробежала по его груди, но он не обратил на это никакого внимания. Его взгляд был прикован к этой маленькой девочке, как будто он смотрел на чудовище, которого не должно было существовать.

Только что… В космосе явно было искажение!

Хотя пространственный элемент в Голубой Полярной Звезде нельзя было сравнить с пространственным элементом в Божественном Царстве, он также определенно не был так легко искажен. Чтобы иметь возможность создать такое ясное пространственное искажение, по крайней мере, нужно было культивировать до Императорской Ступени.

Тем не менее, этой маленькой девочке перед ним было всего десять лет, даже по самым щедрым оценкам, но она на самом деле… Уже обладала внутренней силой, которая была на Императорской Ступени!?

В Империи Голубого Ветра, сила на уровне Императора была эквивалентна силе великого мастера секты! Человек номер один в Голубом Ветре много лет назад, Лин Тянь И, также был просто Императором шестого уровня.

Более того, чтобы защитить его, Фэн Сянь’эр, в своем отчаянии, определенно не посмела ничего утаить. И все же, несмотря на то, что Фэн Сянь’эр использовала всю свою силу, чтобы отразить атаку, она все еще была отброшена назад рукой, которую эта маленькая девочка рефлекторно протянула… Это также означало, что культивация этой маленькой девочки была на самом деле выше, чем у Фэн Сянь’эр!?

Она была не только Императором, она была также, возможно, Императором средней или даже поздней стадии!

- Тебе… Сколько… Тебе… В этом году? – спросил Юнь Чэ, и он заикался почти так же сильно, как та маленькая девочка, когда эти слова сорвались с его губ.

- Одиннадцать, – ответила девочка несколько взволнованно, но ее звездные глаза все еще были настороженными и настороженными.

Юнь Чэ тихо втянул холодный воздух, одиннадцатилетний Император поздней стадии… На всем Континенте Бездонного Неба и даже в Царстве Иллюзорного Демона, такого случая определенно никогда не было раньше, не говоря уже о Империи Голубого Ветра!

В этом возрасте, внетренние каналы большинства практикующих только сформировались, и они едва сумели наткнуться на начальную точку внутреннего пути… Когда ему было одиннадцать лет, он прятался за ногами Сяо Ле, и он даже по-настоящему не понимал, что такое внутренний путь.

Но маленькая леди перед ним могла исказить пространство одной ладонью!

Когда же такое маленькое чудовище появилось на Континенте Бездонного Неба?!?

Хммм? Маленькое чудовище?

Неудивительно, что Фэн Сянь’эр назвала ее маленьким монстром? Почему она была всего лишь маленьким монстром?

Поняв, что Юнь Чэ, вероятно, был в порядке, сердцу маленькой девочки, наконец, удалось немного расслабиться, но ее выражение стало очень напряженным:

- Дядя, ты действительно очень слаб! Хм, теперь ты знаешь, насколько я сильна, да!? Если ты боишься сейчас, тебе следует поторопиться и уйти. Если нет… Если нет, я… Я действительно разозлюсь.

- Старший брат благодетель, пойдем, – сказала Фэн Сянь’эр настойчивым голосом. Внезапное нападение девочки заставило ее почувствовать тревогу и страх.

Большие волны поднялись в сердце Юнь Чэ, но он больше не настаивал. Вместо этого он просто слегка кивнул головой.

Обернувшись, он еще раз пристально посмотрел на девочку… По какой-то странной причине в его сердце возникло невыразимо сильное чувство, что он не хочет расставаться с ней.

“- Странно, почему мое сердце бьется так дико, когда я смотрю на нее? Может быть, ее умственная сила очень сильна, в то время как моя умственная сила слишком слаба?”

Когда она увидела, как эти двое уходят, Юнь Усинь вздохнула с облегчением, и только тогда ее маленькая и изящная фигурка исчезла в бамбуковом лесу.

В одно мгновение бамбуковая роща закачалась, и легкий ветерок донес до нее холодный, чистый, но нежный женский голос.

- Усинь’эр, что-то случилось?

- Нет, мама, – на этот раз в воздухе раздался голос девушки.

- Странный дядя хотел войти в рощу, но я его уже прогнала. Я не знаю, что с ним случилось.

Поскольку они уже отошли довольно далеко от леса, с его нынешней способностью слышать, Юнь Чэ не смог бы услышать голоса матери и ребенка.

Но этот порыв холодного ветра непреднамеренно подул в направлении, которое оставил Юнь Чэ, заставляя этот волнистый небесный голос звенеть в его ушах.

Этот небесный голос, который был принесен ветром, был таким же легким и слабым, как туман, но это заставило Юнь Чэ отреагировать, как если бы небесная молния внезапно ударила в его тело, и он внезапно застыл на месте…

Глава 1364. Как вода из прорванной плотины

Когда звук ветра улетел вдаль, Юнь Чэ стоял там в оцепенении, и мир, казалось, вращался и кружился перед его глазами.

- Старший брат благодетель, что случилось? – Фэн Сянь’эр тоже поспешно остановилась.

Юнь Чэ уставился в пустоту перед собой. Его глаза были ошеломлены и дезориентированы, как будто вся кровь в его теле полностью остановилась, обмякла и онемела. Он удивленно пробормотал несколько слов:

- Просто сейчас ты… Слышала… Голос?

- Голос? Нет… – Фэн Сянь’эр покачала головой. Кроме тихого свиста ветра, она не слышала никаких других звуков.

Текущая способность слуха Юнь Чэ была более чем на несколько уровней хуже, чем у Фэн Сянь’эрпрямо сейчас. Если даже Фэн Сянь’эр не слышала этого голоса, то это могла быть только слуховая галлюцинация.

Но Юнь Чэ покачал головой, он покачал головой так сильно, что он практически дрожал. Он обернулся, но слабость, охватившая его тело, заставила его в следующее мгновение опуститься на колени…

- Ах! Ты… Что с тобой случилось? – Фэн Сянь’эр поспешно помогла ему подняться на ноги, но она была совершенно сбита с толку его действиями.

- Нет… Это ее голос… Это ее голос… – видение Юнь Чэ постепенно становилось все более и более размытым, поскольку кровь хаотично пульсировала и металась по всему его телу. Хотя прошло уже больше десяти лет с тех пор, как они были навеки разделены небесами, ее сказочная фигура и голос навсегда запечатлелись в самой глубине его сердца и души, в месте, которого никогда нельзя было коснуться, в месте, которое содержало его самую глубокую боль и его вину.

Его воспоминания о ней не потускнеют даже в тот день, когда он умрет.

- Отведи меня туда… Отведи меня туда! – Юнь Чэ протянул когтистую руку в направлении бамбуковой хижины, но слабость и дрожь, охватившие все его тело, сделали так, что он едва мог стоять.

- А… Ладно. Давай… Давай пойдем туда… Мы пойдем туда прямо сейчас!

Фэн Сянь’эр могла чувствовать дрожь тела Юнь Чэ с несравненной ясностью. Ненормальный оттенок алого теперь запятнал его кожу, и выражение его лица выглядело настолько дезориентированным и беспорядочным, что казалось, будто его душа была пронзена… Она была полностью напугана этим и в панике кивнула головой в знак согласия. Она больше не могла беспокоиться о предупреждении Юнь Чэ об опасности бамбуковой рощи, когда она снова несла его к этому месту.

В то же время, она циркулировала внутреннюю энергию и использовала ее, чтобы защитить тело Юнь Чэ самым тщательным образом.

Они полетели к бамбуковой роще, и когда их приближающиеся ауры приблизились к границе леса, они заставили странно бдительного Юнь Усинь выйти из леса со свистом. Когда она увидела, что двое людей, которых она только что напугала и заставила уйти, вернулись, выражение ее маленького лица стало чрезвычайно свирепым, когда она закричала гораздо громче, чем раньше:

- Зачем вы вернулись?? Уходите немедленно, если нет…

- Если ты действительно не уйдешь, то на этот раз я действительно отправлю вас обоих в полет.

Взгляд Юнь Чэ дико вращался, как будто он хотел пронзить слои бамбука. В это время, мечтательным голосом тихо раздалось из глубины бамбуковой роще:

- Усинь’эр, с кем ты разговариваешь?

Этот волшебный голос разносился ветром, легкий и прозрачный, как туман. В это мгновение Юнь Чэ почувствовал, как его душа взорвалась одновременно. Мир перед ним побледнел, и вся кровь безумно прилила к голове… Он стоял как вкопанный. Он совершенно перестал дышать, не чувствуя даже собственного сердцебиения. На самом деле, он даже не ощущал существования всего своего тела, как будто внезапно погрузился в нереальный и фантастический сон…

- Ах! – Фэн Сянь’эр поддержала его еще раз. Она чувствовала, что тело Юнь Чэ полностью опирается на нее. Его тело дрожало, а глаза потеряли свой свет… Как будто он внезапно потерял всю свою душу.

- Маленькая… Фея… – пробормотал он, словно во сне, прежде чем потерял контроль над собой и попытался броситься вперед.

– Маленькая фея… Это ты… Это ты… Маленькая фея!!

Форма обращения, которую использовал только он, фигура, похожая на фею, которую, как он думал, он никогда больше не сможет увидеть, фигура, похожая на фею, была единственной вещью, которая могла вызвать у него чувство вины на всю жизнь…

Слишком сильная реакция Юнь Чэ и его неконтролируемый вой не только напугали Фэн Сянь’эр, но и напугали Юнь Усинь. Ее глаза расширились, а выражение лица стало на несколько градусов тревожнее.

- Это… Это не имеет ко мне никакого отношения, верно?

Фэн Сянь’эр ошеломленно уставилась на Юнь Чэ. На этот вопрос она тоже не могла ответить.

Бамбуковая роща слегка раздвинулась, и из нее медленно вышла фигура. Ее шаги были очень легкими и нежными. Как будто она ступала по облакам или шла во сне, и на ней все еще были те белые одежды, которые она любила больше всего, одежды, которые выглядели чистыми, как снег, безупречными, как жемчужный нефрит. Ее аура и настроение оставались такими же, как в прошлом, ее присутствие казалось туманным и легким, как будто она вышла за пределы этого земного мира, как будто она была небесным существом или сном, как будто она была пучком фейерверков, которые никогда не были запятнаны царством смертных.

Просто по сравнению с прошлым она стала гораздо худее и хрупче, и казалось, что она с трудом переносит холодный ветер, дующий в бамбуковой роще. Как и Юнь Чэ, не было ни единого следа ауры глубокого пути, исходящей от ее тела. Но по сравнению с быстро стареющей внешностью Юнь Чэ, которая была вызвана мраком и депрессией, которые окутывали его сердце и душу, казалось, что небеса благоволят ей. Даже если вся ее сила ушла, время и тяжелая жизнь не оставили никаких следов на ее лице. Она просто стояла, не шевелясь, и все же все сияние между небом и землей тянулось к ней.

Чу Юэ Чань.

Она посмотрела на Юнь Чэ, Юнь Чэ посмотрел на нее, и в тот момент, когда их взгляды встретились, казалось, что мир внезапно застыл на месте. Не было ни цвета, ни звука… Только отражение друг друга в их глазах, еще более иллюзорное, чем сон.

- Мама!? – Юнь Усинь тихо вскрикнула. Ее маленькое и нежное тело повернулось, и она подошла к ней, когда слой теплой и нежной внутренней энергии быстро покрыл ее тело. Она только боялась, что ее покалечит холодный ветер.

- Сегодня очень холодный ветер, ты не можешь выйти.

Она не ответила на тревожные слова дочери. Она просто смотрела на Юнь Чэ в ступоре, весь свет в ее красивых глазах превращался в туманную дымку. Слова сорвались с ее губ таким тихим шепотом, что казалось, будто она говорит во сне:

- Это… Ты….

Юнь Чэ кивнул головой, но у него не было сил кивнуть еще энергичнее. Он хотел шагнуть вперед, но тело отказывалось подчиняться его приказам. Он открывал рот снова и снова, и прошло очень много времени, прежде чем он заговорил голосом, который дрожал так сильно, что даже он не мог ясно слышать себя:

- Да… Это… Я…

Тело Чу Юэ Чань слегка покачивалось на ветру, и с ее приоткрытых губ не сорвалось ни звука. Жизненные превратности оставили свой след на лице мужчины, стоявшего перед ней. Утрата и уныние были написаны на его лице, и эти прежде яркие глаза теперь тоже стали мутными, но… С самого первого мгновения она знала, что это он.

Мужчина, который затронул струны ее сердца, растопил всю ее эмоциональную защиту. Человек, который безжалостно покинул ее навсегда, полностью завладев телом, сердцем и душой…

Еще один порыв ветра налетел на нее, заставив медленно упасть в оцепенении…

- Ах! Мама… Что с тобой? Н-не пугай меня, – поспешно поддержала ее Юнь Усинь. Она посмотрела сначала на свою мать, затем на Юнь Чэ, ее сердце было наполнено недоумением и паникой.

Этот порыв холодного ветра, наконец, начал выводить Юнь Чэ из задумчивости. Он протянул руку и медленно пошел вперед. Просто он не чувствовал собственных шагов, и ему казалось, что его тело подпирают невидимые облака. Шаг за шагом он приближался к фигуре, которая, как ему казалось, могла появиться только во сне.

Юнь Усинь не двинулась, чтобы блокировать его… Даже она не знала, почему она ничего не сделала. Даже когда Юнь Чэ стоял прямо перед ее матерью, она все еще стояла там рассеянно, так как она была в полной растерянности.

Чу Юэ Чань медленно протянула руку и коснулась лица Юнь Чэ. Грубое ощущение его кожи было более реальным, чем что-либо еще в мире

- Ты…. Все еще… Жив…

- Я… Все еще жив… – Юнь Чэ кивнул, и каждое слово казалось таким же слабым и неясным, как легкий туман.

- Ты также… Все еще… Жива…

Они стояли лицом друг к другу. Он думал, что никогда больше не увидит ее, и каждый раз, когда он будет думать о ней, его будет мучить боль. Она думала, что никогда больше не увидит его, и что каждый раз, когда она будет думать о нем, у нее останется только сожаление на всю жизнь… Судьба, которая всегда жестоко шутит над людьми, также может быть сострадательной время от времени. Просто этот акт сострадания запоздал почти на двенадцать лет.

Он держал руку Чу Юэ Чань, это нежное ощущение распространялось от его ладони до каждого уголка его сердца и души, говоря ему, что все это не сон. Он снова держал маленькую фею за руку… И больше никогда не хотел ее отпускать.

Количество дикой радости, которое испытываешь, когда находишь что-то, прямо соответствует количеству душераздирающей боли, которую испытываешь, когда теряешь то же самое. Они были навеки разлучены небом почти двенадцать лет, и тысяча выражений и десять тысяч слов, которые они хотели сказать друг другу, снова погрузились в молчание. Лицо и фигура человека, сидевшего напротив, иногда были четкими и отчетливыми, а иногда расплывчатыми, и казалось, что весь мир непрерывно вращается между реальностью и фантазией.

- Мама, что с тобой происходит? Ты… Заболела? – робко спросила Юнь Усинь, глядя на переплетенные руки Юнь Чэ и ее матери, ее маленькие руки слегка сжимали углы ее одежды.

Ее голос заставил Юнь Чэ непроизвольно повернуться. Он посмотрел на Юнь Усинь и в этот момент не смог отвести взгляд. Его и без того невыносимо расстроенное сердце и душа затряслись еще сильнее…

Ее фамилия была Юнь…

Одиннадцать лет…

Может быть… Что она… Что она была…

Чу Юэ Чань протянула ей руку, схватив девушку за маленькие и нежные руки, как она тихо сказала:

- Усинь, он твой папа.

Тело Юнь Чэ сильно качнулось, и его зрение снова стало полностью размытым.

Позади него Фэн Сянь’эр прижала обе руки к губам. Ее прекрасные глаза были широко раскрыты, и она была потрясена до глубины души.

Посмотрев на свою мать, а затем на Юнь Чэ, губы Юнь Усинь слегка приоткрылись, когда она робко сказала:

- Но разве папа… Не должен был уже… Уже уйти из этого мира?

Чу Юэ Чань покачала головой, и мерцающие слезы в уголках ее глаз были более безупречны и печально прекрасны, чем самый яркий звездный свет во Вселенной.

– Мама обманула тебя. Твой отец не только жив… Он даже сумел найти нас… С этого момента у тебя есть отец… Ты счастлива?

- …Папа… Папочка? – губы Юнь Усинь оставались приоткрытыми, когда она тупо смотрела на Юнь Чэ, ее глаза были настолько затуманены, что казалось, будто они были покрыты слоем бесспорного водянистого тумана.

- Усинь… Моя дочь… – когда он смотрел на эту девушку, которая была прямо перед ним, эту девушку, которая была связана с ним кровью, хаос и беспорядок в сердце Юнь Чэ достигли своего предела. Он протянул дрожащую руку, чтобы прикоснуться к Юнь Усинь… Его дочери, продолжению его жизни…

Юнь Усинь не увернулась, но его рука остановилась в воздухе, прежде чем он робко убрал ее. Он не смел прикоснуться к ней, словно боялся, что его грубые и грязные пальцы запятнают ее безупречное и нежное лицо. Он боялся, что она не захочет принять самого бесполезного отца в этом мире…

- Арр. Ты правда мой папа? – в ушах зазвенел девичий голос. Она смотрела на него очень серьезно, и он никогда в жизни не видел таких красивых глаз. Они превзошли все прекрасные пейзажи, которые он видел в своей жизни, превзошли все звезды на небе.

Он кивнул, но ему было стыдно признаться в этом. Эти мать и дочь были одни двенадцать лет… Он не был свидетелем ее рождения, не сопровождал ее, когда она росла. Он никогда ничего не делал для нее, как ее отец, ни на день, ни на мгновение, ни даже на один вздох… Так как же он мог быть достоин признать этот факт?

- Тогда… – сказала девочка дрожащим и неуверенным голосом.

- Я только что была так зла на папу, так что папа отшлепает меня за это?

Эти мягкие слова заставили Юнь Чэ почувствовать, как будто бесчисленные нити теплого воздуха взорвались в каждом уголке его тела и души. Его мир стал совершенно расплывчатым, и его тело подалось вперед, дрожа, когда он обнимал свою собственную дочь. Когда он крепко обнял ее, его слезы мгновенно хлынули, как вода из прорванной плотины, заглушая все звуки и мысли, и в одно мгновение хрупкое и слабое на вид плечо девочки полностью промокло.

- Папа… На самом деле плакса, – тихо пробормотала Юнь Усинь, лежа в объятиях отца, и прежде чем она поняла это, сверкающие и прозрачные слезы также беззвучно потекли по ее лицу.

Она не знала, насколько драгоценны были слезы ее отца, потому что даже когда он испытывал душевную боль, покидая тело, даже когда он боролся между жизнью и смертью, он ни разу не пролил ни одной слезинки.

Но в этот момент его слезы хлынули, как вода из прорванной плотины.

- Ш-ш-ш… – он яростно стиснул зубы, отчаянно пытаясь сдержать слезы, но просто не мог перестать плакать. На самом деле, он не мог произнести даже полного предложения… Ни единого слова…

Моя Юэ Чань…

Моя дочь…

Наша дочь…

С момента своего пробуждения он проводил каждый день в угнетающем унынии и снова и снова спрашивал себя, почему он все еще жив. Он даже начал ненавидеть и возмущаться тем, что время от времени был жив.

Но в этот момент он чувствовал себя невероятно счастливым и благодарным за то, что остался жив…

Было действительно хорошо жить…

Ах, да. В этом мире нет ничего лучше, чем быть живым…

Глава 1365. Говорящий своим умом

Бамбуковый домик был очень маленьким, и украшения внутри были очень простыми и аккуратными. Однако они также излучали неописуемое чувство спокойствия и тепла.

Чу Юэ Чань построила эту изящную маленькую бамбуковую хижину из зеленого бамбука сама давным-давно, и никому не было позволено приблизиться к ней, не говоря уже о том, чтобы войти. Юнь Чэ был первым Нарушившим это правило.

Прямо сейчас, глаза Юнь Чэ были красными и опухшими. Без какой-либо внутренней энергии он не мог сделать даже что-то простое, как уменьшить опухоль.

- Как вы тогда сюда попали? – спросил он, время от времени переводя взгляд с Чу Юэ Чань на Юнь Усинь и обратно. Впервые ему показалось, что двух глаз недостаточно.

Юнь Усинь опиралась на колени и держала щеки обеими руками, время от времени тайно изучая Юнь Чэ. Когда Чу Юэ Чань держала ее маленькие руки, ее глаза немного затуманились, услышав вопрос Юнь Чэ. Она явно отличалась от той, кем была раньше – Фея ледяной красоты, глава семи Фей Ледяного Облака – женщина, которая была так холодна, что ее можно было назвать бессердечной много лет назад. Хотя она и по сей день сохраняла хладнокровие, было ясно, что ее глаза и внешность смягчились немного – нет, намного.

Потому что она больше не была феей ледяной красоты. Теперь она была просто женщиной, которая бросила все в прошлом ради мертвого мужа и дочки.

- Тогда все думали, что ты умер на террасе Повильона Небесного Меча. Примерно в то же время я поняла, что беременна, поэтому, чтобы сохранить твою родословную, я решила покинуть Дворец Ледяного Облака….

Юнь Чэ прекрасно знал, что ее отъезд не был простой вещью. Ей пришлось избавиться от своего собственного искусства, нести стыд и вину за то, что она сама подвела свою секту, и даже разоблачить свое решение как самый большой скандал, который произошел в ИмперииГолубого Ветра…

К счастью, Юнь Чэ позже стал достаточно сильным как физически, так и политически, чтобы превратить скандал в романтический роман… Когда власть достигает определенного уровня, она трансформирует не только владельца, но и всеобщее признание.

- Я надеялась найти тихое место, чтобы родить нашего ребенка, но… Я попала в засаду еще до того, как покинула снежную область. Эти люди были чрезвычайно могущественны, и я только что отменила свои собственные внутренние искусства и дестабилизировала свою собственную ауру. В результате я была ранена во время атаки… К счастью для меня, своевременная метель защитила меня от обнаружения и дала мне возможность убежать на снежном Фениксе…

- Это была Сюань Юань Юфэн! – сказал Юнь Чэ спокойно, но его руки были сжаты очень сильно.

Он не забрал жизнь Сюань Юаня Юфэн из-за Лин Цзе, но он не мог не быть наполнен ненавистью каждый раз, когда он думал о ней… На самом деле, его ненависть только усилилась после прослушивания истории Чу Юэ Чань.

- Я поняла, что они были с Повильона Небесного Меча… – Чу Юэ Чань, возможно, уничтожила свое собственное внутреннее искусство тогда, но она все еще обладала силой на Императорской Ступени. Существовала лишь горстка сил, которые могли бы привести ее в то тяжелое положение, в котором она находилась во всей Империи Голубого Ветра, но Павильон Небесного Меча определенно была среди этих сил.

- После того, как я сбежала из снежной области, я потеряла сознание на долгое время в диком лесу… Только после того, как я проснулась, я поняла, что я не единственная, кто пострадал. Мой ребенок тоже пострадал во время засады.

- Что?!? – Юнь Чэ сильно затрясся, услышав это. Его глаза стали в бесчисленное количество раз темнее, чем раньше, но это не помешало им внезапно вспыхнуть с ужасающей силой.

- Они… Ранили Усинь?

Юнь Усинь моргнула и бросила на Юнь Чэ озадаченный взгляд.

- Тогда, все, что я могла сделать, это защитить Усинь с той внутренней энергией, которая у меня осталась… Но я также понятия не имела, куда мне идти… – ее голос звучал преходяще, когда она вспоминала свою ситуацию тогда.

Крепко держась за руки Чу Юэ Чань, Юнь Чэ почувствовал болезненный спазм в сердце. Она покинула свою секту, несла позор на своей спине, а затем ее преследовала Павильон Небесного меча, прежде чем она даже покинула снежный регион… Какой силой был Павильон Небесного меча тогда? Они были силой номер один в Империи Голубого Ветра и абсолютно непобедимым существованием!

Уровень отчаяния, с которым она, должно быть, столкнулась в те годы, был невообразим…

- Ты помнишь? Там, на испытательном полигоне Бога Дракона, ты рассказывал мне много историй, чтобы не дать мне уснуть после того, как я потеряла все свои Внутренние каналы и наполнилась волей к смерти. Большинство из них были явно поддельными, но я думала, что некоторые… Могут оказаться правдой.

Все было так, как она сказала. Там, на испытательном полигоне Бога Дракона, более девяноста процентов историй, которые он рассказывал Чу Юэ Чань, были фальшивыми. Это были шутки, которые он заставил себя произнести, чтобы рассмешить ее… Хотя ему это ни разу не удалось.

- В то время я смутно помнила, как ты говорил мне, что твое пламя Феникса пришло не из секты Божественного Феникса, а из места под названием Горный Хребет Десяти Тысяч Зверей. Ты сказал, что там жил обветшалый, потерянный клан Феникса, и что его потомки были необычайно добры и простодушны. Более того, их защищал сам Божественный Феникс, и ни один зверь не осмеливался войти на их территорию.

Чтобы Чу Юэ Чань не пала духом, он много-много чего говорил ей в течение полугода. Он буквально не мог вспомнить всего, что рассказал ей… Вот почему он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь рассказывал ей о клане Феникса.

На самом деле, он был немного удивлен этим открытием. Правда, Чу Юэ Чань была первой, кто узнал, что он владеет пламенем Феникса. В первый день, когда они познакомились, он использовал пламя Феникса, чтобы изгнать ядовитый дух, скрывающийся в ее теле. Однако происхождение пламени Феникса было не только одним из величайших секретов, которые он должен был скрыть, но и вопросом, связанным с безопасностью клана Феникса. Это было не то, что он планировал рассказать…

Однако Юнь Чэ постепенно смирился со своей оплошностью после того, как вспомнил ситуацию на испытательном полигоне Бога Дракона. Он должен был убить девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять зверей, которые культивировали внутренние путь в жестоком испытании, и он должен был оставаться бдительным на протяжении всего этого, чтобы защитить себя и Чу Юэ Чань от опасностей, которые могли прийти откуда угодно, в любое время… Он мог принять, что был настолько умственно утомлен, что раскрыл тайну, которую не должен был и не осознавал до сих пор.

- Вот так я и оказалась здесь. Однако, когда я впервые прибыла в это место, я обнаружила барьер, который был настолько силен, что его невозможно было преодолеть, даже до того, как я отменила свое собственное внутреннее искусство, – тихо сказала Чу Юэ Чань.

Чу Юэ Чань, несомненно, говорила о защитном барьере, который дух Феникса создал своей последней силой после того, как он и Цан Юэ покинули горный хребет.

- Разочарованная, я уже собралась уходить на поиски другого пути, как вдруг на барьере появилась дыра сама по себе…

- Это была Усинь, – Юнь Чэ ничего не мог с собой поделать.

- Она унаследовала мою родословную Феникса, и моя родословная происходила от самой крови происхождения Духа Феникса, что делает Усинь вторым поколением преемников крови происхождения Феникса. Вот почему ее аура Феникса была сильнее ауры взрослого потомка Феникса еще до ее рождения.

Никто не мог повлиять на барьер Феникса до того, как они родились, если они не были Юнь Чэ или Фэн Сюэ’эр, люди, которые унаследовали происхождение крови Феникса напрямую, даже прямые потомки клана Феникса или секты Божественного Феникса. Но Усинь могла… Потому что она была его дочерью!

Тогда на Чу Юэ Чань охотился Павильон Небесного Меча сразу после того, как она отменила свое внутреннее искусство, получив в результате травму. Хуже того, секта Божественного Феникса начала вторгаться в Империю Голубого Ветра вскоре после этого… Если бы не рожденная Юнь Усинь бессознательно не открыла барьер Феникса для Чу Юэ Чаня, он, возможно, никогда не увидел бы их снова в своей жизни.

- Это именно то место, о котором ты говорил мне раньше. Это мирная земля, скрытая от мира. В их глазах нет злобы, и, несмотря на первоначальное удивление и настороженность, они попытались помочь мне, когда узнали, что я ношу ребенка. Они не пытались беспокоить меня после того, как я показала им холодный отказ… – Чу Юэ Чань тихо закрыла глаза.

– С тех пор я почти все время проводила в этом бамбуковом лесу. Я даже не взаимодействовала с ними в течение последних нескольких лет, потому что я боялся доверять кому-либо еще… И, конечно, уходить было невозможно…

- Я понимаю, – Юнь Чэ кивнул, слабо отвечая. Любовная боль в сердце и сожаление были так велики, что ему казалось, будто его внутренности вырезают живьем.

- Твоя внутренняя энергия… Ушла, верно? – тихо спросил Юнь Чэ. Возможно, у него больше не было духовного восприятия, но это было очевидно даже для его глаз.

Чу Юэ Чань кивнула, но на ее лице не было ни печали, ни отчаяния.

– Усинь пострадала от ауры меча, когда была еще у меня в животе. Когда я наконец прибыла сюда, ее аура стала едва заметной. Чтобы сохранить ей жизнь, я должна была постоянно вытеснять свою сущность крови и силу происхождения…

Юнь Чэ снова задрожал, и его лицо стало заметно бледным.

- В конце концов, я израсходовала всю свою изначальную силу, и мои внутренние каналы увяли. Тем не менее, мне в конечном итоге удалось спасти Усинь и родить ее…

Даже губы Юнь Чэ дрожали в этот момент… Она потеряла большую часть своей сущности крови, и ее каналы увяли. Потом ей пришлось родить Усинь. Насколько он знал, она не должна была пережить этот опыт, несмотря ни на что.

Он хотел спросить, как Чу Юэ Чань сумела преодолеть это испытание, но ответ пришел к нему прежде, чем он успел задать вопрос… Это было чудо, которого могла достичь только мать.

- В то время… Я хотела доверить им Усинь и… Спокойно заснуть. Но… Я просто не могла отпустить ее, глядя в ее глаза и слушая ее крики… – Чу Юэ Чань нежно погладила дочь по волосам, глядя на нее нежными и теплыми глазами, способными растопить что угодно.

- Я хотела посмотреть, как она растет… Я надеялась, что она будет выглядеть… Как ты…

- Но я больше похожа на маму. На самом деле я совсем не похожа на отца, – Юнь Усинь уставилась на Чу Юэ Чань, прежде чем слегка высунуть язык на Юнь Чэ.

Улыбка Чу Юэ Чань… В это мгновение она попала в сердце и душу Юнь Чэ.

Он впервые видел, как она улыбается…

В прошлом он видел такое только во сне. Но теперь это происходило прямо у него на глазах.

Единственная причина, по которой он мог видеть это сейчас, заключалась в том, что он все еще был жив.

Тогда он использовал бесчисленные методы, чтобы найти Чу Юэ Чань. Он попросил Цан Юэ организовать поиск, используя силу королевской семьи, он попросил Гильдию торговцев Черной Луны помочь ему, и он даже попросил Фэн Сюэ’эр организовать поиск по всему Континенту Бездонного Неба, используя силу секты Божественного Феникса позже…

Но все его попытки закончились неудачей.

Это было потому, что он никогда не думал обыскивать закрытый клан Феникса.

Клан Феникса жил в мирной стране, которая не была известна внешнему миру. Это было тайное место. Поскольку его силы Феникса исходили отсюда, у него была причина не раскрывать их внешнему миру. Вот почему он подсознательно избегал их во время своих многочисленных поисков, и вот почему мысль о том, что Чу Юэ Чань могла прийти сюда, никогда не приходила ему в голову.

Пять лет назад, он и Фэн Сюэ’эр пришли навестить клан Феникса, но они в конечном счете решили не нарушать их мир после обнаружения барьера Феникса… Он не осознавал, что они были так близко к нему до сих пор.

Юнь Чэ наконец понял, почему даже Жасмин не смогла найти Чу Юэ Чань.

После того, как Жасмин переделала свое тело и восстановила часть своих сил, она дважды распространяла свое духовное восприятие и пыталась найти ауру Чу Юэ Чань по всему Континенту Бездонного Неба… Оба раза она говорила ему, что ее недостаток силы был причиной ее неудачи.

Только после того, как она ушла, он узнал правду из послания души, которое она оставила Хун’эр. Не то чтобы у нее не хватало сил найти Чу Юэ Чань, просто она нигде не могла ее найти.

После того, как Чу Юэ Чань отменила свое искусство, ее аура больше не имела сигнатуры практикующего. Вот почему у Жасмин не было выбора, кроме как искать среди всех практиков Императорской Ступени, которые существовали на Континенте Бездонного Неба. Позже, она предположила, что Чу Юэ Чань, возможно, достигла прорыва и изменил цели для практиков Тиранической Ступени и даже практиков Высшей Ступени. Однако ее усилия все равно закончились неудачей.

Жасмин даже рассматривала возможность того, что внутренняя энергия Чу Юэ Чань могла уменьшиться… Результаты были все те же.

На Континенте Бездонного Неба было более ста миллиардов живых существ. Независимо от того, насколько сильной была Жасмин, она не могла просканировать всех в деталях, особенно учитывая, что аура человека становилась слабее, чем ниже была его внутренняя энергия.

Именно так и появилась жестокая правда в послании Жасмин: Императорская Ступень, Тираническая Ступень и даже Высшая Ступень… Чу Юэ Чань не была ни на одной из них. Это означало, что оставалось только два возможных исхода – Чу Юэ Чань была либо мертва, либо искалечена.

Если бы это было последнее… Учитывая красоту Чу Юэ Чань, ее падение было бы еще более трагичным, и, учитывая ее характер, она скорее умрет, чем потерпит унижение…

Именно в этот момент Юнь Чэ был вынужден принять факт, что Чу Юэ Чань действительно умерла.

Конечно, сегодня все изменилось. Из ее истории он узнал, что Чу Юэ Чань потеряла свою внутреннюю силу, но не потому, что была искалечена своими врагами. Это было потому, что она добровольно использовала всю свою изначальную силу и позволила своим глубоким каналам иссякнуть, чтобы защитить Юнь Усинь.

Сюань Юань Юфэн…

Юнь Чэ стиснул зубы в тайне… Ты можешь быть биологической матерью Лин Цзе, но я все равно должен разрезать тебя на миллион кусочков!

Глава 1366. Надежда

- Эти последние несколько лет были тяжелыми для вас двоих… – сказал Юнь Чэ уныло и рассеянно. Единственное, что он мог сказать, были эти несравненно пустые и бледные слова.

- Это было совсем не тяжело, – покачала головой Чу Юэ Чань.

- С тех пор, как я была еще в Дворце Ледяного Облака, я уже привыкла к такому миру и тишине. Более того, рядом со мной была и Усинь.

- Тогда ты… Ты никогда не думала когда-нибудь покинуть это место? – спросил Юнь Чэ.

Чу Юэ Чань все еще качала головой, но когда она посмотрела на дочь, в ее глазах появились сложные чувства.

- Усинь растет с каждым днем, и я не могу держать ее рядом всегда. В конце концов, она должна выйти во внешний мир и найти жизнь, которая принадлежит ей. Но… Ее рост слишком быстр, настолько быстр, что это привело меня в ужас.

- Когда ей было шесть, ее тело, естественно, производило внутреннюю энергию. В результате я пыталась направлять ее развитие, и в результате ее сила росла с ужасающей скоростью. Через месяц она достигла Продвинутой Ступени. Через три месяца она вошла на Истинную Ступень. Через шесть месяцев она ворвалась на Духовную Ступень. К тому времени, когда ей исполнилось семь с половиной, она уже достигла Земной Ступени, а в восемь с половиной она достигла Небесной Ступени. Наконец, еще до того, как ей исполнилось десять лет, она уже стала Императором… На сегодняшний день она уже на девятом уровне Императорской Ступени, превосходя предка-основателя Дворца Ледяного Облака.

- Более того, каждый раз, когда она вступала на новую ступень, не было никаких признаков того, что она должна была пройти через какое-то узкое место.

Даже несмотря на то, что Юнь Чэ уже видел Юнь Усинь в действии, его сердце все еще сильно дрожало, услышав эти слова… Более того, если бы слова, которые только что сказала Чу Юэ Чань, вошли в уши практикующих Континента Бездонного Неба, они определенно почувствовали бы, что каждое слово было соткано из фантазии.

Без тени сомнения, скорость роста Юнь Усинь в глубоком смысле было абсолютно не нормально.

- Эта ситуация, наоборот, вызвала у меня еще большее беспокойство, и я не смела позволить ей покинуть это место.

Беспокойство Чу Юэ Чань было абсолютно нормальным и понятным.

Она не знала, во что превратился внешний мир, но нисколько не сомневалась, что появление Императора, которому было всего одиннадцать лет, и к тому же Императора поздней стадии, определенно вызовет дрожь, которая потрясет весь мир. Поскольку она была одна и ни с кем не была связана, ее жизнь определенно будет беспокойной.

- Как будто я хочу выйти во внешний мир, мама. Я хочу всегда сопровождать маму – весело сказала Юнь Усинь, прижимаясь к матери.

– Папочка, ты теперь тоже будешь нас сопровождать?

Юнь Чэ слабо улыбнулся, но ничего не сказал.

Потому что он видел, что когда Юнь Усинь говорила эти вещи, в глубине ее глаз был свет тоски… Она хотела покинуть это место, она хотела увидеть мир снаружи, но даже больше, чем все эти вещи, она не хотела оставлять свою мать совсем одну.

- А как насчет тебя? – спросила Чу Юэ Чань.

- Как ты выжил? И почему ты…

Молодой человек, который был таким молодым и незрелым, все еще сиял светом, еще более ослепительным, чем Солнце. Когда она, наконец, увидела его снова, он был таким подавленным и мрачным.

Юнь Чэ слабо поднял голову, и его мысли вернулись к начальной точке его жизни. Пока он спокойно обо всем думал, сердце его вдруг успокоилось.

– За те полгода, что мы провели на испытательном полигоне Бога Дракона, я каждый день говорил тебе бесчисленные вещи, рассказывал бесчисленные истории, но никогда не говорил, кто я на самом деле и откуда пришел. На самом деле, я сказал тебе много лжи, много тщеславного хвастовства и много шуток….

- И кто бы мог подумать, что за двенадцать лет до того, как я нашел тебя снова, я пройду через столько всего. Большинство из них звучали бы совершенно фантастично и абсурдно, если бы ты их услышала, но… Я не буду обманывать тебя снова, как это было много лет назад. На этот раз каждое слово, которое я собираюсь сказать, будет чистой правдой….

Он начал свой рассказ не с того несчастья, которое постигло его на Повильоне Небесного Меча много лет назад. Вместо этого он начал с точки, где его судьба начала поворачиваться – он начал с точки, где он перевоплотился обратно на Континенте Бездонного Неба с Континента Лазурных Облаков.

Он рассказал о своем роковом перевоплощении, о встрече с Жасмин, и как он узнал о своей истинной личности и происхождении под Повильоном Небесного Меча… Он рассказал о своем путешествии в Царство Иллюзорного Демона… И он также рассказал о том, как он уничтожил Сюань Юань Вэнь Тяня и спас мир… Он рассказал о радикальных изменениях, которые произошли с Дворцом Ледяного Облака… И также рассказал им о том, как он достиг Царства Божественности, места, которое практически считалось мифом и легендой на Континенте Бездонного Неба…

Он рассказывал свою историю до тех пор, пока не умер в Царстве Звездного Бога чуть больше месяца назад, прежде чем вернулся к жизни самым фантастическим образом.

Солнце уже почти село, и звезды заполнили небо.

Все его переживания, все его печали и радости, все его тайны, он говорил о них без оговорок… Юэ Чань и Усинь, которых он нашел после того, как они были потеряны, он ненавидел, что не мог отдать им весь свой мир в качестве компенсации, поэтому он ничего не скрывал от них.

Это был также первый раз в его жизни, когда он так открыто и без стеснения делился тем, что было у него на уме.

Не успел он опомниться, как звезды померкли и на востоке начало всходить солнце. За пределами бамбукового леса Фэн Сянь’эр не пошла мешать воссоединению семьи, но и не ушла. Вместо этого она тихо стояла там, охраняя это место.

Юнь Усинь уже заснула в какой-то момент в объятиях Чу Юэ Чань. Она спала крепко и спокойно, уголки ее губ приподнялись в едва заметной улыбке.

Она не знала, что ее собственный отец был такой легендой на всем континенте, и она также не знала, какой силой она действительно обладала.

Когда он посмотрел на ее спокойное лицо, уголок рта Юнь Чэ невольно приподнялся. Он не мог точно описать, что он чувствовал в этот момент… Но мрак, окутавший его в течение этого периода времени, глубокая бездна, в которую упали его сердце и разум, бездна, из которой, как он, возможно, думал, будет трудно вырваться в течение всей его жизни, на самом деле была такой незначительной и слабой перед ее улыбающимся лицом. На самом деле она практически бесследно исчезла.

Он вспомнил взгляд, который всегда устремляла на него мать, взгляд, полный желания любить и баловать, взгляд, который был таким теплым и нежным, что мог растопить все и вся. Он, наконец, понял это чувство, и он также понял вину, которую она терпела более двадцати лет…

- Неудивительно, что Усинь так поразительно выросла, – тихо сказала Чу Юэ Чань, крепко обнимая спящую в ее объятиях дочь. Несмотря на то, что она больше не обладала какой-либо внутренней силой, для Юнь Усинь она всегда была самой теплой и самой большой опорой в мире.

- Как оказалось, у нее на самом деле есть отец, который, казалось бы, вышел из мифа и легенды.

- Ну, очень жаль, что легенда ее отца уже закончилась, – сказал Юнь Чэ со слабой улыбкой, и когда он сказал эти слова, его сердце, как ни удивительно, не почувствовало ни малейшей потери. У него было смутное подозрение, что ненормальный талант и способности Юнь Усинь, вероятно, имели какое-то отношение к нему, но это было не только потому, что она унаследовала его родословную Феникса и его родословную Бога Дракона, ненормальность ее внутренних каналов, вероятно, также была вызвана… Некоторым влиянием внутренних каналов Злого Бога.

Несмотря на то, что он потерял всю свою силу, он смог дать своей дочери впечатляющие и завидные природные способности, и в результате удовлетворение в его сердце превзошло все остальное.

Чу Юэ Чань протянула руку и слегка смахнула грязь со лба:

- Ты не хотел покидать это место, несмотря на то, что оставался здесь так долго. Это потому, что ты не знаешь, как смотреть в глаза остальным?

Он стал таким старым и унылым за такое короткое время, что можно было себе представить, в какую бездну упали его сердце и душа.

Более того, она уже прошла через ту пропасть, в которую он упал, и понимала, какое отчаяние он испытывает. Когда она взорвала свои собственные внутренние каналы много лет назад, она думала только о смерти. Это Юнь Чэ вытащил ее из глубин бездны, и после этого он каким-то чудом спас ее.

Юнь Чэ закрыл глаза, прежде чем слегка кивнуть головой.

Чу Юэ Чань мягко сказала:

- Даже несмотря на то, что ты нырнул через столько штормовых волн и видели бесчисленные миры, которые другие даже не смогли бы представить, твоя природа остается совершенно неизменной. Ты всегда привык защищать других, на самом деле, можно даже назвать твое стремление защищать других властным. Ты всегда становишься опорой других людей, и все же ты не хочешь принимать поддержку от других… Это особенно верно для людей, которые важны для тебя. Ты не можешь смириться с тем, что стал для них обузой.

- Вспоминая о том, что случилось много лет назад, я понимаю, что эти два дракона поставили меня в отчаянное положение, и, чтобы убить их, у меня не было выбора, кроме как взорвать свои собственные внутренние каналы и стать калекой.

Когда она упомянула об этом событии, ее голос был спокойным и мягким:

- В то время я не могла смириться с тем, что стала калекой, и я хотела умереть только для того, чтобы покончить со всем этим. Ты все еще помнишь, как вытащил меня из трясины, оторвал от желания умереть?

Губы Юнь Чэ слегка шевельнулись.

- Чтобы защитить меня и еще больше доказать мне свою решимость, ты взял меня с собой, когда вошел на территорию Бога Дракона… Таким образом, процесс не только усложнился, но и ты должен был уделить некоторое внимание моей защите. В то время ты винил меня за то, что я была для тебя обузой? – спросила она.

Именно в течение этого периода времени он так преданно защищал ее, что растопил весь лед в ее сердце, и ее желание жить также возродилось из-за него… До такой степени, что даже после того, как он умер, она была готова предать и покинуть свою собственную секту, чтобы сохранить его родословную. Она ни разу не пожалела об этом решении.

Юнь Чэ покачал головой без колебаний:

- Как я мог? Как ты можешь быть обузой для меня!?

- Значит, тебе нравилось чувствовать, что ты защищаешь меня и что я на тебя полагаюсь? – снова спросила она.

Юнь Чэ снова кивнул без малейшего колебания.

- В таком случае почему ты не хочешь положиться на других? – сказала Чу Юэ Чань со слабой улыбкой.

– Твои родители и твоя семья, твои друзья, твои жены… Все они любят тебя, и они любят тебя не потому, что ты сильный, они любят тебя не потому, что могут на тебя положиться. Они любят тебя за то, кто ты есть, и они будут продолжать любить тебя, потому что ты живешь безопасной и счастливой жизнью вместе с ними. Быть в состоянии положиться на тебя – это, естественно, своего рода счастье. Но если ты мог положиться на них, если они могли использовать свою собственную силу, чтобы защитить тебя, тогда для всех людей, которые тебя любят, как это может не быть формой счастья?

- Так же, как ты защищал их, так же, как они полагались на тебя.

Юнь Чэ был ошеломлен этими словами, и казалось, что что-то беззвучно растаяло в его сердце. Он покачал головой и тихо рассмеялся:

- Я действительно… Совершенно глупый человек. Подумать только, что я не мог понять такой простой и очевидной вещи.

На самом деле, если бы это было вчера, и это был кто-то другой, кто сказал то же самое, что сказала Чу Юэ Чань, его сердце все равно не смогло бы вырваться из мрака, который окутал его. Слова Чу Юэ Чань лишь отодвинули последний барьер в его сердце. Что действительно изменилось, так это собственное мышление Юнь Чэ.

- Есть еще кое-что, что я должна сказать… Слова, которые ты сказал мне все эти годы назад, я до сих пор ясно помню их, и я не забыла ни одного слова из них, – тихо сказала Чу Юэ Чань, глядя на Юнь Чэ.

- Не важно, что я потерял, пока я не потеряю свою жизнь, пока я все еще жив, тогда я определенно смогу восстановить надежду, которую я потерял. Быть живым – это самая большая надежда, быть живым означает, что все еще возможно!

Взгляд Юнь Чэ стал жестким… Это были слова, которые он проревел Чу Юэ Чань все эти годы назад, когда она взорвала свои собственные внутренние каналы и наполнилась желанием умереть.

Он крепко сжал руку Чу Юэ Чань и улыбнулся. Несмотря на то, что он явно выплакал все свои слезы, по какой-то странной причине, его глаза снова увлажнились… Он понял смысл слов Чу Юэ Чань. Она не только хотела стереть всю темную дымку в его сердце, она также хотела, чтобы он цеплялся за надежду.

- Маленькая фея, – тихо позвал он.

- Не волнуйся, я буду жить хорошо. Потому что у меня есть ты, у меня есть Усинь, у меня есть отец и мать, которые ценят меня больше, чем собственную жизнь. Моя жена – Императрица Голубого Ветра, моя жена – богиня номер один на континенте… У меня так много людей, которые любят, так почему же я не могу жить счастливее, чем кто-либо другой?

- Даже если у меня больше не будет внутренней силы до конца моей жизни, мне нужно стремиться жить очень долго, сто лет… Тысячу лет… Я буду сопровождать Усинь, когда она вырастет… Я верну все, что я должен вам обоим, матери и дочери… Тысячи раз за это время…

Руки, державшие руку Чу Юэ Чань, сжимались все сильнее, и на этот раз он никогда не отпустит ее.

Когда она посмотрела в его глаза, глаза Чу Юэ Чань тоже затуманились.

– Помни, что ты только что сказал. Если ты забудешь, я повторю тебе это слово в слово….

Ее голос внезапно оборвался, а лицо побледнело.

Юнь Чэ внезапно почувствовал странное чувство, нахлынувшее на него:

- Маленькая фея, что случилось с…

Алая струя крови брызнула на тело Юнь Чэ, как будто миллионы алых стальных игл были вонзены в глаза, сердце и душу Юнь Чэ

Глава 1367. Выбор?

Юнь Усинь немедленно открыла глаза. Она выпрыгнула из объятий Чу Юэ Чань и вскочила на ноги. Не говоря ни слова, ее маленькая ручка быстро протянулась и прижалась к груди матери. Чрезвычайно мягкий поток внутренней энергии обернулся вокруг жизненной вены Чу Юэ Чань, одновременно пытаясь подавить ее возбужденную энергию и кровь.

Она сосредоточилась, но была так поражена, что побледнела.

– Мама, скоро… Скоро все будет хорошо….

Теплая кровь, которая брызнула на руку Юнь Чэ, содержала слабые следы ненормального холодного намерения. Среди его ужаса и удивления, тело Юнь Чэ сильно пошатнулось вперед, когда он опустился на колени. Он не смог вовремя встать, поэтому быстро схватил Чу Юэ Чань за руку. Он стиснул зубы, изо всех сил стараясь успокоиться, но руки все еще дрожали.

Чу Юэ Чань была болезненно бледна, но выражение ее лица было намного спокойнее, чем у него.

- Не волнуйся, это то, что случается время от времени, – сказала она, осторожно вытирая уголок рта.

- Я уже в порядке.

Юнь Чэ ничего не сказал, и пальцы, которые сжимали руку Чу Юэ Чань, сжимались и расслаблялись через разные промежутки времени. Несмотря на то, что он потерял всю свою внутреннюю силу, по крайней мере, у него все еще были его превосходные медицинские навыки и глубокое знание человеческого тела.

Ее кровь и энергия были очень слабыми и очень холодными!

Он быстро понял ситуацию… Чу Юэ Чань всю свою жизнь культивировала ледяное глубокое искусство, поэтому холодная энергия заполнила ее тело. Даже при том, что она уничтожила свое собственное глубокое искусство, холодная энергия, которая накапливалась в ее теле десятилетиями, не рассеется за такое короткое время. Но, учитывая ее внутреннюю силу, которая была на уровне Императорской Ступени в то время, эта холодная энергия не причинит ей вреда, и если она просто слегка направит ее, она рассеется в скором времени.

В то время, однако, Чу Юэ Чань была тяжело ранена другими, когда она была беременна, и она использовала всю свою силу, чтобы защитить еще не родившуюся Юнь Усинь, до такой степени, что ее внутренние каналы засохли и умерли, а затем она все еще должна была пройти через рождение Юнь Усинь…

В результате она потеряла всю свою внутреннюю силу, и ее тело было ослаблено до крайней степени. Холодная энергия в ее теле, несомненно, станет ужасным проклятием, которое разрушит ее жизнь.

Хорошо, что, несмотря на то, что Чу Юэ Чань больше не обладал ее внутренней силой, внутри нее все еще оставались некоторые следы его ауры Бога Дракона, что позволило ей выдержать это состояние в течение многих лет. Но даже если это так…

Его взгляд слегка переместился, когда он посмотрел на маленькую руку Юнь Усинь, прижатую к груди Чу Юэ Чань. В этот момент он был чрезвычайно убежден, что если бы не тот факт, что Юнь Усинь приобрела внутреннюю силу в таком молодом возрасте и выросла с такой ненормальной скоростью, Чу Юэ Чань определенно давно бы это сделала…

Он отпустил руку Чу Юэ Чань, когда он дал небольшой вздох облегчения в его сердце. После этого он почувствовал и восторг, и страх. Его восторг проистекал из того факта, что ситуация не была безнадежной, а затянувшийся страх проистекал из того факта, что он нашел бы одинокой и жалкой Юнь Усинь, если бы он нашел мать и ребенка несколькими годами позже.

Цвет лица Чу Юэ Чань, наконец, улучшился, и только тогда Юнь Усинь очень осторожно убрала свою руку. После этого она спросила взволнованным голосом:

- Мама, тебе лучше? Все еще болит?

Чу Юэ Чань покачала головой, мягко расчесывая длинные волосы дочери, ее прекрасные глаза наполнились теплом и… Нежеланием расставаться. Ей было совершенно ясно, в каком состоянии находится ее собственное тело. Она знала, что у нее осталось не так много времени, и она была очень благодарна, что небеса были достаточно милостивы, чтобы позволить ей сопровождать Юнь Усинь до одиннадцати лет и снова встретиться с Юнь Чэ. Оставалось только одно-очень неохотно отделяться от них. Она не чувствовала ни обиды, ни печали.

- Усинь, не волнуйся, твоя мать будет в порядке, – сказал Юнь Чэ.

Эти слова заставили Юнь Усинь немедленно повернуться к нему лицом. Чу Юэ Чань также подняла свои прекрасные глаза, когда она уставилась на него в изумлении.

- Папа, то, что ты говоришь… Правда? – тихо спросила девушка, и ее глаза наполнились слезами, которые упали не только потому, что она пыталась сдержать их.

- Конечно, – сказал Юнь Чэ со слабой улыбкой.

– Разве твоя мать никогда не говорила тебе, что твой отец – гениальный врач?

- Гениальный… Врач? – Юнь Усинь тихо сказала, и он не знал, было ли это потому, что ей было трудно поверить или она была ошеломлена этими двумя словами.

- А разве есть способ? – прекрасные глаза Чу Юэ Чань вспыхнули надеждой.

Юнь Чэ кивнул головой, спокойно глядя на мать и дочь.

- Ты обладаешь силой Бога Дракона, которая пришла от меня, так что даже если у тебя больше нет никакой внутренней силы, холодная энергия внутри твоего тела не разрушит твою жизненную силу так легко. У меня есть метод, чтобы позволить тебе полностью восстановиться, и даже если я не в состоянии, все еще есть Линг’эр и мой мастер в медицинском искусстве… Мой мастер – величайший практикующий врач в мире, и он единственный достоин титула медицинский Святой. Прямо сейчас, он в Царстве Иллюзорного Демона, и пока он рядом, он не только сможет вернуть тебе прекрасное здоровье, он даже сможет полностью восстановить ваши иссохшие и мертвые внутренние каналы.

Он ни в малейшей степени не преувеличивал, когда произносил эти слова, потому что они не предназначались для утешения или утешения. Учитывая способности Юнь Гу, он определенно мог это сделать.

Состояние Малой Императрицы Демона в то время было в сто раз хуже, чем нынешнее состояние Чу Юэ Чань, и это сделало его совершенно беспомощным. Но Юнь Гу сказал всего несколько слов и с помощью Су Линг’эр, он спас Маленькую Императрицу Демона от состояния, которое угрожало ее жизни.

Жаль только, что он больше не может пользоваться Ядовитой Небесной Жемчужиной. В противном случае он мог бы получить каплю духовного нектара, который дала ему Шэнь Си. Это не только позволило бы Чу Юэ Чань полностью восстановиться за короткое время, но и позволило бы ее внутренней силе напрямую войти на божественный путь.

В конце концов, это была божественная вещь, которая заставила бы даже царства короля слить воду изо рта. Божественный предмет, который короли нормальных звездных королевств даже не могли обнюхать, не говоря уже об остальных практикующих в этих королевствах. И все же Шэнь Си отдала ему это.

Услышав слова Юнь Чэ, звездные глаза Юнь Усинь вспыхнули, и слезы, которые она сдерживала, наконец, начали капать на землю, как капли дождя:

- Это правда… Это правда…

- Отец не обманет свою дочь, – Юнь Чэ слегка потер ее голову.

- Твой папа действительно гениальный врач, и именно из-за этого твои мать и отец впервые встретились, – мягко сказала Чу Юэ Чань. Все эти годы он мог почувствовать холодный яд в ее теле одним-единственным взглядом. Просто она и представить себе не могла, что короткий миг, когда они соприкоснулись плечами, полностью изменит всю ее жизнь.

– Раз он сказал эти слова, значит, это правда.

- Мама поправится… И всегда будет сопровождать… Усинь? – для Юнь Усинь слова, которые звенели в ее ушах, были, несомненно, самым прекрасным звуком в мире, это было так прекрасно, что она обнаружила, что не смела поверить в это ни на мгновение… Это было так, как если бы она была во сне.

Юнь Чэ слабо улыбнулся, но он почувствовал жестокую колющую боль в своем сердце… Ей было всего одиннадцать лет, но все эти годы она, несомненно, спокойно переносила давление и боль, возможности потерять свою собственную мать в любой момент. Для такой маленькой девочки, как Юнь Усинь, это было неописуемой жестокостью.

Поэтому она очень тщательно и дотошно запретила кому бы то ни было входить в эту бамбуковую рощу, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь причинил вред хотя бы одному волосу на голове ее матери.

- Конечно, будет, – Юнь Чэ посмотрел ей в глаза, прежде чем энергично кивнуть головой.

- Твоя мать всегда будет рядом с тобой, даже если пройдут тысячи лет или десятки тысяч лет, она не оставит тебя.

- Тогда папа… Тоже всегда будет с нами, верно? – ее голос стал еще более приглушенным, и фигура Юнь Чэ отразилась в ее туманных глазах … Вместе с несравненно волнистым и ослепительным светом.

Дочери всегда боготворили своих отцов. Для этого им не нужна была причина, это была своего рода естественная тенденция. В сердце дочери маленькие световые пятна, исходящие от отцов, увеличивались в несколько раз, а иногда и в десять, а то и в сто раз… Даже если отец перед ней был бы вечным калекой, он уже стал в ее сердце горой.

- Конечно, буд, – он снова кивнул, хотя и не сразу…

Он поднял руки Чу Юэ Чань и Юнь Усинь, глядя вдаль, его сердце больше не содержало никакой темной дымки или колебания.

- Юэ Чань, Усинь, покинем это место со мной. Мир снаружи больше не опасен. Он заполнен членами семьи и людьми, которые защитят нас. Мастер и Линг’эр помогут вам полностью восстановиться, Сюэ’эр и Йай И позаботятся о том, чтобы Усинь росла правильно… Давай вернем Усинь домой, чтобы она могла узнать своих предков и свою семью. Ее дедушка и бабушка точно будут в восторге…

- Когда моя мать узнала о твоем положении много лет назад, она плакала, умоляя меня найти тебя любой ценой… Даже несмотря на то, что прошло так много лет, я наконец-то могу… Позволить ей сбросить это тяжелое бремя с ее сердца….

- Внешний мир, дедушка… Бабушка… – свет в торжественных глазах Юнь Усинь стал еще более ослепительным, но после этого она тихо спрятала его, повернув голову, чтобы посмотреть на свою мать…

- Хорошо, – без малейшего колебания Чу Юэ Чань слегка кивнула головой… Что также заставило самый яркий свет засиять в звездных глазах Юнь Усинь.

Руины Феникса, на территории испытания.

Алые глаза Феникса медленно открылись в черном мире перед ним. Юнь Чэ снова пришел в это место и, увидев эти глаза, он торжественно и почтительно поклонился им.

- Дух Феникса, я благодарю тебя за то, что ты подарил мне вторую жизнь. Просто Юнь Чэ в настоящее время всего лишь обычный смертный. Я не знаю, как я могу отплатить тебе, и единственное, что я могу сделать, это вырезать это в своей памяти.

Эти алые глаза застыли на его теле в одно мгновение, и после этого, голос Феникса отразился в этом темном пространстве:

- Твое мышление и состояние твоего сердца уже изменились. Похоже, ты их уже нашел.

Юнь Чэ поднял голову и сказал в несколько беспомощной манере:

- Как и ожидалось, вы давно знали, что она была моей дочерью.

- Она не только унаследовала чистую ауру Феникса от твоей крови, ее тело также содержало ауру Бога Дракона и… Слабую ауру Злого Бога. Единственная возможность заключалась в том, что она была одним из твоих потомков, – сказал Дух Феникса.

- Почему вы не сказали мне об этом с самого начала? – спросил Юнь Чэ, хотя… Он более или менее обдумал ответ.

- Чтобы упасть с вершины горы в глубокую пропасть, этот тяжелый и жестокий удар должен закалить твое сердце и разум. Чем гуще мрак, который прежде окутывал твое сердце и разум, тем ярче он был бы для тебя, если бы ты нашел его. На самом деле, если бы это было возможно, я бы надеялся, что этот процесс будет продолжаться еще более длительный период времени…

Юнь Чэ покачал головой и горько рассмеялся:

- Если бы это продолжалось дольше, боюсь, я был бы на грани обморока.

- Сегодня, я пришел попрощаться, – тон Юнь Чэ стал более торжественным, когда он сказал это.

– Несмотря на то, что моя жизнь была короткой, Феникс очень благоволил мне. Хотя я никогда больше не смогу разжечь пламя Феникса в этой жизни, Усинь унаследовала мою родословную Феникса. В будущем ее тело определенно будет гореть пламенем Феникса, еще более ослепительным, чем мое.

- Хе-хе… – дух Феникса издал легкий смешок, это было просто по сравнению с теплым и могучим смехом, который он выпустил все эти годы назад, мягкий смех, который он только что выпустил, был наполнен глубокой хрупкостью.