Как один из трех самых сильных королей высших Звездных Царств Восточной Божественной области, серьезно ранить Шуй Цяньхэна, и навсегда покалечить его внутренние каналы… это было, несомненно, чрезвычайно жестокое наказание.

Мало того, что она искалечила Шуй Цяньхэна, она также искалечила ядро Царства Стеклянного Света.

Чжоу Сюзи не мог не умолять ее.

Чжоу Сюзи очень любил Шуй Мэйинь. В то время он очень стремился принять ее в качестве своего ученика, и в Восточной Божественной области не было никого, кто не знал бы об этом… поэтому, Чжоу Сюзи мог просить о заключении Шуй Мэйинь в тюрьму Ся Циньюэ. Если бы он хотел перевести Шуй Мэйинь в Божественное Царство Вечного Неба, его бы определенно обвинили в ее тайной защите.

Таким образом, наказание для Царства Стеклянного Света было завершено. Методы наказания были пугающе жестокими, и Божественный император Вечного Неба даже был свидетелем и умолял о пощаде. Таким образом, никто, включая Божественное Царство Монарха Брахмы, не могло больше вмешиваться в это дело.

В то же время, если бы кто-то хотел жаждать непорочной Божественной души Шуй Мэйинь через преступление Царства Стеклянного Света, ему пришлось бы столкнуться непосредственно с императором Лунного Бога.

— На первый взгляд это кажется суровым наказанием, но на самом деле это форма защиты для Царства Стеклянного Света и для меня. — Шуй Мэйинь всхлипнула, — она сказала мне, что искалеченные внутренние каналы моего отца… обязательно восстановятся, когда вернется старший брат Юнь Чэ.

— И действительно. — Она подняла лицо, из уголка ее глаз скользнула еще одна слеза, — отец полностью исцелен, я очень хочу… рассказать об этом старшей сестре Циньюэ лично.

Юнь Чэ спросил мягким голосом, — тогда она рассказала тебе все после того, как захватила тебя… и привела в Царство Лунного Бога, верно?

— Да! — Шуй Мэйинь кивнула, — она взяла на себя инициативу распространить новость и наказать Царство Стеклянного Света, защитить Царство Стеклянного Света было лишь второстепенной причиной, больше всего она хотела безукоризненно привести меня к себе.

— А потом, в лунной тюрьме, на самом низком уровне Царства Лунного Бога, она достала Иглу Неба и Земли, а затем сказала мне… все.

Юнь Чэ задержал дыхание.

Глава 1914. Правда (Часть 2)

— Старший брат Юнь Чэ, многие вещи, о которых ты догадывался раньше, не ошибочные. Сцены четырех Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца были тайно записаны старшей сестрой Циньюэ. Только она записала их не Нефритовыми образами Иллюзорного Стеклянного Сердца, а Жемчужиной Образов Скрытой Плавающей Луны.

Юнь Чэ совсем не удивился и мягко сказал, — это драгоценный камень духовных образов, может делать то же самое, что и Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, и может делать это бесшумно?

Причина, по которой все было перенесено в Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, заключалась в том, чтобы рационализировать тот факт, что все было записано Шуй Мэйинь.

— Жемчужина Образов Скрытой Плавающей Луны не так скрытна, как наш Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, но она император Лунного Бога, и аура, которая изливалась из Жемчужины Образов Скрытой Плавающей Луны, когда она записывала, полностью смешивалась с ее аурой Лунного Бога, и для нее это было даже лучше, чем использование Нефритового образа Иллюзорного Стеклянного Сердца.

— Кроме того, записанных Жемчужин Образов Скрытой Плавающей Луны, была не четыре, а пять.

— Пятый… это сцена того дня, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла? — Юнь Чэ наклонился вперед, спрашивая явно с учащенным дыханием.

— Да. — Шуй Мэйинь кивнула. — Но… меня не было, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, поэтому… я не могла использовать эту сцену.

— Она с тобой? — Нетерпеливо спросил Юнь Чэ.

Конечно, сцены того дня больше не могли быть использованы. Однако… поскольку он не использовался, возможно, сцены, которые он содержал, не были удалены.

Несмотря на то, что Ся Циньюэ записала, естественно, не было бы никаких ее следов… однако, по крайней мере, ее голос все еще был бы.

Пусть даже ее голос…

Тем не менее Шуй Мэйинь мягко покачала головой, — она уже… уничтожена старшей сестрой Циньюэ.

— … — Глаза Юнь Чэ мгновенно расстроились.

— Сцены, перенесенные в Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, были упорядочены старшей сестрой Циньюэ. Она стерла все следы своего существования, свой собственный голос и все другие возможные следы своего существования.

— Затем она уничтожила пятую Жемчужину Образов Скрытой Плавающей Луны… она не хотела оставлять никаких изъянов.

Другими словами, Ся Циньюэ уже решила передать все, что она сделала, Шуй Мэйинь.

Юнь Чэ очень хотелось узнать, зачем она это сделала, но он с силой подавил волны в своем сердце и сосредоточился на том, чтобы слушать повествование Шуй Мэйинь, не желая пропустить ни одного слова.

— Я знаю, что эти сцены означают для старшего брата Юнь Чэ. В будущем, когда придет самое подходящее время, я обнародую их. Таким образом, с точки зрения разума, положения и ауры все они будут несравненной помощью для тебя.

— Тогда я спросила ее, почему она не скупилась от использования столь драгоценной Жемчужины Образов Скрытой Плавающей Луны для записи этих сцен задолго до того, как все было обнаружено, это было потому, что она заметила какие-либо намеки давным-давно?

Тогда Шуй Мэйинь объяснила, что ее непорочная Божественная душа почувствовала какую-то опасность, поэтому она тайно использовала Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца для записи этих сцен в случае неизвестных опасностей.

Тогда, Циньюэ, она…

— Старшая сестра Цинью сказала мне, потому что… ты тогда слишком беспокоил и тревожил ее.

— … — Глаза Юнь Чэ расширились.

— Она сказала, что в то время старший брат Юнь Чэ пережил возрождение и вернулся в Царство Богов. Однако, несмотря на то, что он явно пережил смертельное бедствие, его взгляд не только не стал проницательнее, но и стал еще мягче, и его аура не стала свирепее. Вместо этого он потерял немного своей прежней суровости.

Юнь Чэ, — … —

— После этого она постепенно обнаружила, что за те годы, что ты вернулся на Голубую Полярную Звезду, ты не только возродился благодаря силе Нирваны, ты также нашел старшую сестру Юэчань, которую потерял более десяти лет, и свою дочь.

— К тому времени ты уже потерял всю свою внутреннюю силу и стал калекой. Именно твоя дочь Усинь пожертвовала своим врожденным талантом Злого Бога, чтобы возродить твою силу…

— Поэтому сердце старшего брата Юнь Чэ было исполнено благочестия к небесам, благодарности судьбе, мечты о будущем, общения и компенсации желание своей дочери… только это, еще сильнее разбавило амбиции, которые ты должен иметь.

— Это было самое опасное состояние для тебя, обладающего наследием Злого Бога и многими наследиями.

— … — Губы Юнь Чэ дрогнули. Он хотел заговорить еще раз, но не хотел прерывать рассказ Шуй Мэйинь.

На самом деле Ся Циньюэ не раз говорила ему эти слова, прямо или косвенно.

— Это из-за твоей дочери сердце смягчилось? — Сказала она однажды со вздохом.

Шуй Мэйинь продолжила, — вскоре после этого Поражающий Небеса Император-Дьяволов вернулась, разрушив стену Изначального Хаоса. Ты успешно остановил ее дьявольский гнев и получил большую поддержку. Почитаемый всеми королями Царств и Божественными императорами, и даже стал божественным ребенком спасителем…

— После этого ты нашел старшую сестру Жасмин, обладавшей силой злого младенца, и она не только заполнила еще одну пустоту в твоей жизни, но и стала мощной поддержкой.

— Но… старшая сестра Циньюэ сказала, что как бы ни были сильны Поражающий Небеса Император-Дьяволов или злой младенец, они все равно не твоя собственная сила. Вместо этого… они заставили тебя полностью потерять амбиции и чувство опасности.

Как Юнь Чэ мог не вспомнить? В то время все, о чем я мог думать, это проводить Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, принеся заслуги и славу божественного ребенка спасителя, а также обещание, которое лично дал Божественный император Вечного Неба, и благополучно вернуться на Голубую Полярную Звезду с Жасмин.

В то время тот факт, что он обладал наследием Злого Бога, а также был мастером Ядовитой Небесной Жемчужины, уже был обнародован. Испытав алое бедствие, все короли Царств и Божественные императоры сменили надменность на уважение. По крайней мере, с точки зрения внешней славы он уже был на высоте Божественного императора и мог даже превзойти их.

Кроме того, с единственным наследием Бога Творения, которым он обладал, любой мог предвидеть, что предел, который он может достичь в будущем, определенно превзойдет всех Божественных императоров в современном мире.

И так получилось, что в то время его сила была только на уровне Божественного Короля.

В его нынешнем положении императора Юня, если бы в мире появился молодой человек, который мог бы превзойти его самого по заслугам и если его слава станет публичной, в будущем превзойдя его, но в настоящее время он был бы только птенцом…

Он бы сделал все, чтобы тайно избавиться от него!

Когда он думал об этом сейчас, гордость, удовлетворение, мир, мечты… насколько незрелым и смешным он был?

— Она сказала, что после того, как Поражающий Небеса Император-Дьяволов уйдет, несмотря на то, что у тебя была старшая сестра Жасмин рядом, амбиции императоров Королевского Царства были чем-то, что никогда не могло быть предсказано. Кроме того, к тому времени она уже почувствовала убийственное намерение Лонг Бая по отношению к тебе… кроме того, если со старшей сестрой Жасмин что-то случится, например, сила злого младенца выйдет из-под контроля…

— Как только рядом с тобой не будет достаточного сдерживания, ты испытаешь бедствие. И это не только старший брат Юнь Чэ, но и вся Голубая Полярная Звезда.

Шуй Мэйинь посмотрела в глаза Юнь Чэ и тихо повторила слова Ся Циньюэ.

— Поскольку он полностью мечтал и верил в светлое будущее, тогда мне пришлось приложить все силы, чтобы планировать и готовиться к худшему.

— … — Юнь Чэ стиснул зубы и бессознательно сжал руки, словно собираясь погрузиться в плоть.

— Настоящий дьявол никогда не был дьяволом тьмы, а существовал в глубинах души каждого живого существа. Поэтому никогда не ожидай поменять свою добрую волю на добрую волю других и никогда не переоценивай нижние границы человеческой природы.

Голос Шуй Мэйинь остановился на мгновение, прежде чем сказать, — старший брат Юнь Чэ, когда я сказала тебе, что Поражающий Небеса Император-Дьяволов была тем, кто сказал мне эти слова, на самом деле это была… старшая сестра Циньюэ.

— … Продолжай. — Он все еще крепко стиснул зубы. Он упорядочивал свою ауру и сказал с большим трудом.

— Получив Иглу Неба и Земли Поражающего Небеса Императора-Дьяволов и имея возможность полностью контролировать ее, старшая сестра Циньюэ начала тайно искать планету, которая могла бы заменить Голубую Полярную Звезду… хотя в то время Поражающий Небеса Император-Дьяволов и старшая сестра Жасмин еще не ушли, и все еще не произошло.

Юнь Чэ, естественно, знал, что Ся Циньюэ, должно быть, давно начала искать подходящую планету… внешность и аура были почти одинаковы, и к тому же обладала большим количеством жизней.

Он, видел мирное будущее.

Однако он не знал, что один человек делает все возможное беззвучно, чтобы заполнить пропасть под ногами.

Даже если пропасть, казалось, рухнула в то время, когда она была очень маленькой.

Чинить крышу, пока ещё не пошёл дождь (стримратс:подготовившись) к дождливому дню… стояла любовь, которая была даже глубже пропасти.

Костяшки его пяти пальцев побледнели от крайнего напряжения.

Однако я убил ее… я убил ее… ее…

— Поражающий Небеса Император-Дьяволов… когда она дала Циньюэ Иглу Неба и Земли? — Спросил Юнь Чэ чрезвычайно спокойным голосом, испытывая нетерпимую боль в груди.

Шуй Мэйинь не задумавшись ответила, — старшая сестра Циньюэ сказала, что в тот день ты успешно посадил рабскую печать на старшую сестру Цяньинь.

Юнь Чэ изумленно пробормотал, — в тот день…?

Человек, которого Ся Циньюэ ненавидела больше всего, несомненно, была Цянь Инь`эр.

Прежде чем упасть в бездну Небытия, она также сделала все возможное, чтобы убить Цянь Инь`эр.

Тогда довела до безвыходного положения Цянь Фантяня и заставила Цянь Инь`эр склонить голову… однако она, до крайности ненавидевшая Цянь Инь`эр, не убила ее для того, чтобы выразить свою ненависть. Вместо этого она заставила ее стать рабыней Юнь Чэ.

Теперь, как Юнь Чэ мог не понять, что это было не простое оскорбление Цянь Инь`эр. Это был также план, который она придумала, чтобы защитить его безопасность… даже если она так хотела убить ее.

— Вскоре после того, как ты наложил рабскую печать на старшую сестру Цяньинь и покинул Царство Лунного Бога, Поражающий Небеса Император-Дьяволов сама нашла старшую сестру Циньюэ. После этого она дала ей Иглу Неба и Земли и Руководство Бросающее Вызов Небесам.

— В чем причина? — Спросил Юнь Чэ, — это только потому что она может контролировать Иглу Неба и Земли?

С точки зрения контроля над Иглой Неба и Земли Шуй Мэйинь, обладавший непорочной Божественной душой, была явно более подходящей, чем Ся Циньюэ, обладавшая стеклянным сердцем.

Отбросив Иглу Неба и Земли… почему, она дала ей Руководство Бросающее Вызов Небесам, а не ему?

Однако Шуй Мэйинь покачала головой, — старшая сестра Циньюэ мне не сказала. Она сказала, что это секрет между ней и Поражающим Небеса Императором-Дьяволов, секрет, который… никогда не может быть раскрыт.

Юнь Чэ, — … —

Поражающий Небеса Император-Дьяволов покинула Изначальный Хаос, и Ся Циньюэ упала в бездну…

Это стало вечной тайной.

— Хотя она думала и готовилась ко многим, многим вещам, старшая сестра Циньюэ больше всего жаждала, чтобы все приготовления, которые она сделала, были бесполезными, и что все это было только избытком ее беспокойства и пессимизма…

— Однако в тот момент, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, старшая сестра Жасмин получила подлый удар, и наихудшая ситуация, о которой она думала, появилась с такой скоростью, что стало невозможно среагировать. Хуже всего было то, что духовная сила Тьмы в твоем теле следом была обнажена, и почти все поменяли сторону.

— В то время старшая сестра Цинью могла бы немедленно использовать Иглу Неба и Земли, чтобы сбежать с тобой… но если бы она это сделала, Игла Неба и Земли была бы разоблачена, Царство Лунного Бога было впутано из-за нее, и ты также был бы втянут в бесконечную погоню.

— Таким образом, лучший метод, который придумала старшая сестра Циньюэ в то время, заключался в том, чтобы противостоять тебе и использовать предлог лично разорвать связи с настоящим дьяволом, чтобы убить тебя самым безжалостным образом.

— Под фиолетовой аурой божественного меча Фиолетового Разлома находилась спрятанная Игла Неба и Земли, покрытая фиолетовым светом. Когда божественная аура Фиолетового Разлома полностью окутала старшего брата Юнь Чэ, взорвалась бы пространственная сила Иглы Неба и Земли, чтобы отправить тебя прочь…

— Таким образом, Игла Неба и Земли не будет разоблачена, Царство Лунного Бога не будет вовлечено, и старший брат Юнь Чэ не только будет спасен, но и будет мертв на глазах у всех, поэтому он сможет спрятаться в будущем.

— После этого отправленный в безопасности старший брат Юнь Чэ, сразу узнал бы о ее намерениях, и поскольку именно она использовала Иглу Неба и Земли, старшая сестра Циньюэ также могла бы немедленно найти тебя.

— Просто неожиданно, в тот момент… старшая сестра Цяньинь прервала ее.

Глава 1915. Правда (Часть 3)

— После того, как ты был перенесен Камнем Иллюзорной Пустоты старшей сестры Цяньинь, старшая сестра Циньюэ искала тебя. Телепортация Камня Иллюзорной Пустоты совершенно случайна, и она очень боялась, что ты попадешь в чужие руки.

— После поиска в течение восьми или десяти часов, она была вынуждена временно сдаться, и использовать Иглу Неба и Земли, чтобы отправиться на Голубую Полярную Звезду, перенеся ее на юг Южной области, а затем перенеся Звезду Небесной Воды на восток Восточной области, где была Голубая Полярная Звезда.

— И эта чудесная смена планет истощила почти всю силу старшей сестры Циньюэ, оставив ее без какой-либо энергии для продолжения поисков, кроме как телепортироваться обратно в Царство Лунного Бога… однако старшая сестра Циньюэ не могла долго отдыхать, существование Голубой Полярной Звезды было обнародовано Божественным императором Вечного Неба.

Шуй Мэйинь вздохнула и продолжила рассказ, — старший брат Юнь Чэ знает все, что произошло после этого.

— … — Юнь Чэ издал легкий вздох. Да, он лично пережил то, что произошло тогда, поэтому знал все… но он ни о чем не имел представления.

Шуй Мэйинь сказала, — хотя все, что произошло в тот день, казалось, произошло естественным образом, было еще много приготовлений, которые сделала старшая сестра Циньюэ.

— Она знала, что с твоим характером, услышав, что все Царства окружили Голубую Полярную Звезду, даже если бы ты знал, что шансов на выживание нет, ты определенно не бросишь. Ты бы рисковал своей жизнью и прорывался как можно быстрее.

— Кроме того, у тебя был Бессмертный Дворец Исчезающей Луны, который она специально оставила тебе тогда. Если бы ты хотел двигаться как можно быстрее, ты обязательно бы использовал Бессмертный Дворец Исчезающей Луны.

— Поэтому, когда ты спешно отправился к Голубой Полярной Звезде, старшая сестра Циньюэ привела самого быстрого Лунного Бога из Царства Лунного Бога Золотого Лунного Бога Юэ Уцзи.

— После этого перед Голубой Полярной Звездой старшая сестра Циньюэ использовала свои слова и свое особое положение, чтобы побудить всех Божественных императоров определиться, кто первым захватит старшего брата Юнь Чэ.

— После этого старший брат Юнь Чэ действительно контролировал Бессмертный Дворец Исчезающей Луны. Старшая сестра Циньюэ была императором Лунного Бога, поэтому она могла силой восстановить контроль над Бессмертным Дворцом Исчезающей Луны.

— Сначала управляя Бессмертным Дворцом Исчезающей Луны, а затем позволить Юэ Уцзи сильно ударить… старшая сестра Циньюэ была бы первой, кто поймал бы тебя, а затем уничтожила бы Голубую Полярную Звезду перед тобой.

То, что она уничтожила, не было Голубой Полярной Звездой.

Скорее, это были слабые места, мягкость, привязанность, наивность, хорошие мысли, нерешительность и любовь Юнь Чэ…

Напротив, именно она спасла Голубую Полярную Звезду в одиночку, спрятав ее от всего мира.

— Вторая казнь старшей сестры Циньюэ тебя на публике должна была быть точно такой же, как и первая, — тихо сказала Шуй Мэйинь, — она хотела, чтобы все думали, что ты мертв, и на этот раз сила Иглы Неба и Земли, излучаемая божественным светом Фиолетового Разлома, отправит тебя прямо в далекую Северную Божественную область.

— После того, как ты прибудешь в Северную Божественную область, ты узнаешь, что это старшая сестра Циньюэ спасла тебя… но того факта, что она спасла тебя, далеко недостаточно, чтобы компенсировать твою ненависть к ней за уничтожение Голубой Полярной Звезды. И без слабых мест и беспокойств, осталась бы только ненависть, определенно ты бы смог трансформироваться и расти с самой быстрой скоростью.

— Все пошло в соответствии с намерениями старшей сестры Циньюэ, но оказалось, что как раз в последний момент…

Му Сюаньинь, очень долгое время находившаяся в сокрытии, ударила мечом Ся Циньюэ в тот момент, когда фиолетовый свет окутал Юнь Чэ.

В конце концов, ему удалось сбежать, но Му Сюаньинь пала.

— Это воля небес? — В тот год после разрушения Голубой Полярной Звезды, божественный меч Фиолетового Разлома Ся Циньюэ бессильно упал на землю и вздох потерянной души сорвался с ее губ.

— За те годы, что ты был в Северной Божественной области, старшая сестра Циньюэ тайно делала много вещей и ждала того дня, когда ты вернешься. К тому же…

— Мэйинь. — Долго молчавший Юнь Чэ, наконец заговорил. Тревога в его сердце накопилась до неизвестной степени, что в конце концов она превратилась в невыносимую муку, — скажи мне сначала. После моего возвращения, почему она не рассказала мне все? Вместо этого она подтолкнула тебя к этому… почему?!

Он посмотрел Шуй Мэйинь в глаза. Он отчаянно хотел знать ответ.

Однако Шуй Мэйинь мягко покачала головой.

— Не знаю, — она бессильно сказала.

— … Не знаешь? — Зрачки Юнь Чэ расширились, и его нетерпеливый голос стал немного беспорядочным, — как ты можешь не знать? Разве она не рассказала тебе все… как ты можешь не знать?!

Шуй Мэйинь беспомощно покачала головой. Во время своего пребывания в лунной тюрьме, она часто встречалась с Ся Циньюэ, и, хотя она раньше узнала правду, чем Юнь Чэ… в этом, душевные муки были намного сильнее, чем у Юнь Чэ.

Царство Лунного Бога, на дне лунной тюрьмы. Ся Циньюэ положила Иглу Неба и Земли на ладонь, позволив спящему духу Иглы Неба и Земли погрузиться в безмолвное тепло непорочной Божественной Души.

— … Я знаю, что эта просьба очень жестока для тебя, но в этом мире нет никого, кто мог бы мне помочь, кроме тебя. Я могу только… эгоистично доверить тебе это дело.

— Нет, я не понимаю, я не понимаю. — Она растерянно покачала головой, — раз ты веришь, что он обязательно вернется и станет настоящим императором этого мира, почему ты не скажешь ему все, когда он вернется? А хочешь, чтобы я рассказала ему, что это я сделала? Я не понимаю, я действительно не понимаю.

— Я хочу, чтобы он ненавидел меня так же сильно, как раньше, так же, как он ненавидит меня сейчас. — Голос Ся Циньюэ был очень спокоен, и ее глаза, казалось, отражали яркий, безупречный лунный свет, — только ненавидя меня, мой образ в его сердце зафиксируется этой безжалостной и порочной женщиной. После моей смерти он не будет грустить, не будет вспоминать и уж точно сожаление не будет его мучить всю жизнь.

— Смерти? — Она покачала головой, — ты император Лунного Бога. Ты такая сильная и умная, так как ты можешь умереть? Кто может обречь тебя на гибель? Я не понимаю… что ты вообще говоришь.

— Есть вещи, которые ты не сможешь понять, — тихо сказала Ся Циньюэ, — я могу только сказать тебе, что в этом мире есть много вещей, которым действительно невозможно сопротивляться.

— Когда он достигнет вершины растоптав, смерть станет моим лучшим выбором, а также моим лучшим концом.

— … — Она все еще покачала головой, ее сердце наполнилось бесконечной растерянностью. Она не могла понять ни одного слова.

— Мэйинь, ты так его любишь. Ты определенно не хочешь, чтобы он жил с болью и сожалел о моей смерти до конца своей жизни, верно…? Я хочу, умереть, как злой человек, позволить ему отомстить, а затем вернуть то, что он потерял… нет лучшего конца, чем этот.

— Мы были мужем и женой, поэтому то, что я сделала для него, уже достойно слова жена. Просто… я сама во всем виновата.

— Этот долг благодарности, а также мои извинения, может быть, только в моей следующей жизни я смогу…

— Следующая жизнь… — Ее голос внезапно остановился, когда она мягко повторила эти два слова. Ее лунные глаза наполнились грустью.

Во время своего пребывания в Царстве Лунного Бога непорочная Божественная душа Шуй Мэйинь постепенно установила связь души с Иглой Неба и Земли. Ся Циньюэ нужно было только самостоятельно отделиться от Иглы Неба и Земли, и она сможет стать новым мастером Иглы Неба и Земли в любое время.

Однако даже после того, как Юнь Чэ вернулся в Восточную Божественную область, и она сбежала из Царства Лунного Бога с Иглой Неба и Земли, она все еще не знала, почему Ся Циньюэ приняла это решение.

Единственное, что она могла сделать, это выполнить ее последнее желание.

Вплоть до…

— … Она сказала, что хочет, чтобы ты ненавидел ее. Таким образом, ты не будешь опечален ее смертью. Она предпочла бы, чтобы ты ненавидел ее все время и забыл ее навсегда, чем отпечатал след неудержимого горя в своем сердце.

— Так почему же она решила умереть? Почему?! — Глаза Юнь Чэ были темно-красными, и даже Шуй Мэйинь не знала ответа на его вопрос. Его сердце казалось, что вот-вот расколется, — когда я вернулся, ей понадобилось бы всего несколько слов, чтобы убедить меня во всем… почему она предпочла умереть…

— Я спрашивала ее много раз и пыталась убедить ее много раз, но… — Сказала Шуй Мэйинь, тихо всхлипывая, — она всегда отвечала, что ей суждено не сказать мне причину этого. И смерть была концом, который она должна был выбрать, и также ее…

— … Следованию судьбе, окончательной борьбой с судьбой.

Юнь Чэ застыл на месте. — Следованию… судьбе… борьбой?

— Старшая сестра Циньюэ не хотела объяснять мне смысл этих слов. Кроме того, когда она изредка терялась в своих мыслях, она бормотала много очень странных вещей, — тихо сказала Шуй Мэйинь. — Однажды она сказала… что она непростительная грешница, которая навредила своему брату и даже погубила своих родителей…

— ?! — Юнь Чэ вдруг поднял голову и хриплым голосом сказал, — не считая того года, когда я спас его от смертельного бедствия, Юаньба всегда был в порядке! Он стал правителем Священной Земли на Континенте Бездонного Неба, и теперь он начал свое путешествие в Царство Богов. Как она могла навредить ему?!

— Ее отец в настоящее время в целости и сохранности в Торговой Гильдии Черной Луны. Хотя он чувствует себя одиноким, он в целости и сохранности… ее мать была ранена Цяньинь… как она причинила им боль? Что за странности она говорила?!

— Я не знаю. — Шуй Мэйинь покачала головой, повторив эти слова еще раз, — она когда-то сказала… что надеется, что ее смерть позволит Царству Лунного Бога быть в целости и сохранности.

— Но…

— … — Все тело Юнь Чэ яростно дрогнуло, его глаза мгновенно потеряли цвет.

Царство Лунного Бога было его первым и также единственным Звездным Царством, которое было полностью разрушено.

Его решимость и жестокость по отношению к Царству Лунного Бога превзошли любое другое Звездное Царство.

Он был полон глубокой ненависти. Когда он увидел одну Ся Циньюэ, он использовал все дьявольские кристаллы Вечной Тьмы, которые получил из Костяного Моря Вечной Тьмы, чтобы уничтожить Царство Лунного Бога в звездную пыль перед ней…

В то время он был так счастлив!

Что сделало его еще счастливее, так это то, что посреди сияния разрушенного Царства Лунного Бога он увидел, что глаза Ся Циньюэ совершенно пусты… больше не было видно ни одного следа фиолетового света.

Он также слышал, как она ошеломленно бормотала:

— Судьбе… действительно… невозможно сопротивляться…

Что я…

Что я сделал… сделал… во столько раз…?

Его грудь словно сдавили бесчисленные горы, и разрывали бесчисленные холодные мечи. Все пять пальцев Юнь Чэ схватили голову, он дрожал, и его бледные пальцы были скрючены и вот-вот казалось сломаются.

Он все время делал все, чтобы контролировать себя и сохранять самообладание… но последние слова Шуй Мэйинь все же полностью разорвали его сердце и душу.

Свет разбитых зрачков и яростное дыхание испугали Шуй Мэйинь, она крепко обняла Юнь Чэ и сказала паническим голосом, — старший брат Юнь Чэ, ты… не пугай меня, это не твоя вина, это действительно не твоя вина… хотя, хотя бы для того, чтобы исполнить желание старшей сестры Циньюэ, ты тоже должен хорошо относиться к себе…

Безостановочно дрожащая рука, в этот момент протянулась, медленно и жестко оттолкнула Шуй Мэйинь.

Юнь Чэ встал, его пустые глаза смотрели вперед.

— Оставьте меня в покое… ненадолго в тишине.

Такая сложная фраза заставила сердце сжаться…

Ноги Юнь Чэ сделали шаг, с трудом продвигаясь вперед.

— Старший Брат Юнь Чэ!

Шуй Мэйинь поспешила встать и хотела последовать за ним, но снежная рука в этот момент легла ей на плечо и остановила ее порыв.

Шуй Мэйинь оглянулась и всхлипнула, — старшая сестра Сюаньинь…

— Оставь его в покое. — Му Сюаньинь посмотрела на спину Юнь Чэ, когда он шаг за шагом удалялся, и мягко покачала головой.

Глава 1916. Терзание души

— Куда он ушел…? — Сказала Шуй Мэйинь со слезящимися глазами.

— Незачем чересчур беспокоиться, он найдет выход. В конце концов, это не тот человек… что тогда.

Голос Му Сюаньинь постепенно становился тише, произнося незачем, наконец опустив глаза она прошептала, — я последую за ним на расстоянии. Ты расскажешь об этом императрице, у нее будет решение.

— Да. — Шуй Мэйинь тихо ответила, глядя на спину Юнь Чэ, когда он постепенно исчез из виду и пробормотала, — я могу заглянуть в чужие мысли, но я никогда не могла заглянуть в сердце старшей сестры Циньюэ; я могу согреть души других людей, однако, я не могу помочь старшему брату Юнь Чэ.

— Это все моя вина… если бы я только могла сделать лучше…

— Это не твоя вина. — Му Сюаньинь покачала головой, — в этом мире нет ничего, что не имеет пороков. Камень вечных образов в руках Усинь… вместо того, чтобы сказать, что это был непредвиденный случай, было бы точнее сказать, что это была воля неба.

Она слишком хорошо понимала чувства Шуй Мэйинь, потому что в глубине ее сердца, также таилась тайна, которую она не могла высказать Юнь Чэ.

Та… дочь, которую он никогда раньше не видел и которую потерял навсегда.

По мере того, как хаотичная аура Юнь Чэ все дальше и дальше уходила, Му Сюаньинь скрыла свою ауру, и ее фигура двинулась, молча следуя за ним.

Но тут же она снова остановила свое тело силой и спросила, скосив глаза, — Мэйинь, Лунные Боги и Божественные Посланники, исчезнувшие из Царства Лунного Бога, ты знаешь, где они прячутся?

Шуй Мэйинь на мгновение остолбенела, а затем медленно кивнула, — старшая сестра Циньюэ открыла особое пространство в далеком Низшем Царстве Иглой Неба и Земли… она сказала, что если, в конце концов, ее смерть не сохранит Царство Лунного Бога, по крайней мере, она все равно позволит главному ядру Царства Лунного Бога получить еще одну последнюю лазейку.

— … Так вот в чем дело. — Му Сюаньинь слегка вздохнула.

В течение последних нескольких лет Чи Ву мобилизовала силы всех Царств, но не смогла найти никаких следов Лунных Богов и Божественных Посланников.

Это также стало еще одним трудным фактом на ее сердце.

С самого начала вот значит, как…

Кроме того, Ся Циньюэ не родилась в Царстве Лунного Бога, и не прошло даже десяти лет с тех пор, как он стала императором Лунного Бога.

Тем не менее, у нее, казалось, было особое чувство и… большая одержимость к Царству Лунного Бога

—-

Мириады звезды мерцали на обширном звездном поле, но не никак не отражались в глазах Юнь Чэ.

Его тело было похоже на марионетку, унесенную хаотичными потоками воздуха звездного поля, сам не зная в какую сторону переместился.

В прошлом, на его глазах, Ся Циньюэ уничтожила Голубую Полярную Звезду. Однако основной причиной бедствия был на самом деле он сам.

И Ся Циньюэ была тем, кто безмолвно защищала Голубую Полярную Звезду ради него.

Она заставляли его трансформироваться, заставила идти по тому пути, по которому он должен был идти больше всего. Даже спасла его судьбу, его родину, его семью, его душу, его все…

Если бы не все, что она сделала за его спиной, даже если бы он все еще был жив, он был бы просто блуждающим призраком, который потерял все и мог только влачить жалкое существование в Северной Божественной области.

Однако…

Почему…

Ты решила уйти молча…

Нынешний я уже стал тем, кого ты хотела увидеть. Я уже оправдал твои высокие ожидания.

Но почему ты не смогла увидеть это собственными глазами?

Тогда, чтобы позволить мне расти, чтобы рассеять мои заботы и сомнения, ты не могла сказать мне все. Но теперь, почему ты выбрала этот конец…

Что именно ты несла… несмотря ни на что, почему ты не позволила мне и тебе справиться с этим вместе…

Ты проложила мне путь и направила меня к лучшей жизни. Зачем оставлять себе такой финал.

—-

— У Юнь Чэ из семьи Юнь есть жена Ся Циньюэ. Она непочтительна к родителям, не ладит с кланом, она убила отца и брата, у нее нет сердца и она ядовита, как змея… даже если бы было сказано десять тысяч слов, все равно было бы трудно описать все ее преступления.

— Я полон решимости отречься от тебя и навсегда разорвать связи! В будущем не будет больше любви и доброты, просто бесконечная ненависть на всю вечность!

—-

— Хе… хехе…

Юнь Чэ рассмеялся с нескончаемой грустью. Кровь капала с его потрескавшихся губ.

Она спасла ему жизнь.

И все, что он оставил ей, это самый ненавистный взгляд, самые порочные слова… и лично уничтожил все, что она любила…

Что было еще было более болезненным, чем это, так это то, что у него не было ни малейшего шанса искупить или исправить… даже если бы он это сделал, у него не было бы возможности заплатить или искупить свои грехи.

Он незаметно попал в исключительно безмолвное пространство.

Это была самая пустая звездная область обширной Восточной Божественной области.

Всего несколько месяцев назад он сказал Юнь Усинь самым спокойным и равнодушным тоном, что это место когда-то было местом Царства Лунного Бога. Оно разрушено, что уже не найти ни одного следа его существования.

Правильно, насколько могут видеть глаза, на самом деле не было ни одного следа Царства Лунного Бога, которое когда-то существовало в обширной звездной области.

Юнь Чэ протянул дрожащую руку и схватился за пустое пространство перед собой…

Это было Звездное Царство, которым она когда-то управляла, пространство, где ее фигура оставалась в течение долгого времени.

Однако, как бы он ни старался, он не мог прикоснуться ни к какой ее ауре.

Его фигура снова бродила, с потерянным духом, и после того, как прошло неизвестное количество времени, он оказался в другой пустынной звездной области.

Это было место, где он и Цянь Инь`эр в то время сражались с Ся Циньюэ. Все звезды в этом пространстве были уничтожены.

— Моей силы хватит на сто вдохов Божественной Области.

Тогда Ся Циньюэ сразу воспламенила свою жизненную сущность и распространила несравненно могущественную Божественную Область Фиолетового Разлома, исключительно ради убийства Цянь Инь`эр.

….

— Юнь Чэ, Цянь Инь`эр теперь твоя рабыня. Ты можешь отдавать ей приказы, использовать ее, выпустить свою ненависть, обесчестить и издеваться над ней, как хочешь… ты можешь делать с ней все, что хочешь. Но есть одна вещь, которую ты должен запомнить!

— Это человек которого я должна убить! Я продумала, чтобы она стала твоей рабыней не потому, что я не хочу ее убивать, а потому, что пока не могу ее убить! Что бы ни случилось между тобой и ней, это не имеет ко мне никакого отношения. Но… тебе абсолютно не разрешается испытывать чувства к ней! И ты определенно не можешь иметь детей от нее! Ты понимаешь?!

— … —

— Есть еще одна вещь, которую тебе лучше заранее не принимать близко к сердцу… через тысячу лет, Цянь Инь`эр должна быть убита мной!

….

В тот день, в той битве, Цянь Инь`эр была вынуждена войти в тюрьму фиолетовой Луны Ся Циньюэ.

После этого божественный меч Фиолетового Разлома вонзился прямо ей в спину… это был удар, которого было достаточно, чтобы серьезно ранить ее и даже убить.

Однако он использовал собственное тело, чтобы блокировать атаку Цянь Инь`эр, и на его талии появилась окровавленная дыра. Контратака, которую он использовал сразу после этого, серьезно ранила Ся Цинью, в результате чего кровь брызнула повсюду, застилая все небо…

Разрушительный лунный свет Царства Лунного Бога сиял на бледном лице Ся Циньюэ, а нефритовая рука, державшая Божественный меч Фиолетового Разлома, была покрыта пятнами крови, которые она поставила сама.

Она, казалось, не чувствовала никакой боли и только издала слабое, мечтательное постанывание:

— Юнь Чэ, ты все еще помнишь клятву, которую ты дал мне тогда?

….

Царство Лунного Бога, которое она больше всего хотела защитить…

Она больше всего хотела убить Цянь Инь`эр…

Каждый уголок души ощущал, что его жестоко раздирают и разрывают.

— Э… э…э…

Кровь текла между его зубами, и зрачки время от времени сокращались. Его горло непрерывно издавало крики боли.

В тот год он беспрерывно ранил Ся Циньюэ… каждый путь, каждый меч, стал самой крайней пыткой в мире для сердца и души Юнь Чэ, заставляю его горевать, так что не хотелось жить.

Он поднял голову среди безмолвной боли. В его затуманенном зрении он, казалось, увидел фигуру Ся Циньюэ, которая столько лет назад пролила кровь… кровь испачкала ее красную одежду, и в ней было бесконечное одиночество и печаль.

Он сделал шаг вперед, продвигаясь вперед и касаясь следов ее фигуры в прошлом.

Пока он не покинул Восточную Божественную область и не достиг Божественного Царства Абсолютного Начала.

—-

Бездна Небытия была заполнена белым туманом.

Он стоял на краю пропасти, глядя на бесконечную бездну, которая возвращала все в небытие.

Это было место, которое она выбрала, чтобы завершить свою жизнь.

Он и Ся Циньюэ выросли вместе в Городе Плывущих Облаков.

Однако в памяти первым четким изображением стала ее внешность в красном свадебном платье.

До того, как исполнится шестнадцать.… все в ней, от детства до юности, стало таким расплывчатым.

В его памяти ее последняя фигура тоже была одета в красное.

Это была потрясающая, чудесная сцена, пронзившая сердце.

— … Юнь Чэ, помни, я не умерла от твоих рук в конце концов!

Бах!

Юнь Чэ беспомощно опустился на колени на землю и между его зрачками даже серость немного отступила, оставив лишь бессильную, бездушную бледность.

Тебе пришло в голову, что могла быть небольшая вероятность того, что я узнаю все это в будущем… поэтому в решающий момент, чтобы освободить меня, сама убила себя.

До последнего момента ты продолжала думать обо мне…

Я…

— Юнь… Чэ?

Озадаченный голос женщины, казалось, долетел из размытого мира.

Цзюнь Силэй стояла недалеко от него. Ее красивые глаза, скрывавшие сияние меча, пристально смотрели на Юнь Чэ, который стоял на коленях на земле, все его тело неудержимо дрожало.

Долгое время она не могла поверить своим глазам и чувствам. Но он совершенно не реагировал.

Его рука все время крепко сжимала грудь. Его скрюченные, почти сломанные пальцы… казалось, он хочет использовать пальцы, чтобы насильно вырвать себе сердце.

— Ты… в порядке? — Цзюнь Силэй сделала еще два нерешительных шага вперед. Когда она почувствовала его ауру, она остановилась напуганная.

Он явно не был ранен, но его аура была настолько хаотичной, что он был совершенно не в себе. И его лицо… на самом деле он был очень бледно-белого цвета, как пергаментная бумага, без единого следа крови.

Цзюнь Силэй осталась на месте в шоке.

Теперь он был императором Юнем, презиравшем все живые существа во всех четырех областях.

Как могло с ним такое случиться…

Именно в этот момент бледное лицо Юнь Чэ вдруг покраснело.

Пуф——

Длинная стрела крови дико хлынула изо рта Юнь Чэ, разливаясь в глубокую, бесконечную бездну Небытия перед ним.

Его зрачки тоже уже не имели цвета, и его коленопреклоненное тело бессильно рухнуло вперед.

— Юнь Чэ!

С криком удивления Цзюнь Силэй больше не заботилась ни о чем, и ее фигура быстро сместилась, чтобы обнять упавшее тело Юнь Чэ.

Одним торопливым движением лицо Юнь Чэ тяжело уткнулось ей в грудь… тело Цзюнь Силэй яростно замерло, и ее мозг на короткое время замер. Когда она подсознательно попыталась оттолкнуть его, она обнаружила, что мужчина перед ней вообще не двигается.

Несколько нервничая, она переместила Юнь Чэ с груди на колени… он действительно потерял сознание. Только лишь крепко стиснув зубы, и черты его лица постоянно корчились от боли.

Пятна крови в уголках его рта были еще более шокирующими.

Позади нее медленно приближалась старая бледная аура.

— Мастер, — сказала Цзюнь Силэй, не понимая, — он… что случилось?

Цзюнь Уминь издал мягкий вздох и сказал, — его боль настолько велика, что ранила душу и сожгла сердце. Должно быть, он перенес сильную боль в сердце.

— Боль… в сердце? — Глаза Цзюнь Силэй опустились, посмотрев на человека на руках, странная боль заполнила ее сердце.

— С его нынешним ростом и тем, что он прожил в своей жизни, единственный человек, который мог подтолкнуть его к этому моменту, это он сам. Голос Цзюнь Уминя был мутным, — похоже, в его жизни произошло что-то, чего он не может себе простить.

Не может простить себя? Она бессознательно протянула руку и коснулась его лица, пытаясь унять боль, которая постоянно появлялась на его лице.

Она не могла понять… его сила, его положение были уже столь высоки.

Что еще могло заставить его так страдать, что могло заставить его не простить себя…

Запомните пожалуйста имя первого издания книги!

Глава 1917. Воспоминания Юэ (Часть 1)

Из бесконечно серого мира донесся долгий мечтательный вздох.

— Я никогда не думала, что правда об этом травмирует тебя к этому моменту.

Сознание Юнь Чэ продолжало снова и снова погружаться в серый мир, как будто в бесконечность.

— Это… ты.

Далекий женский голос перешел из постороннего к знакомому.

Он слышал этот голос неоднократно в прошлом, только забывал каждый раз, когда покидал этот странный мир души, и мог только вспоминать его снова, каждый раз, когда необъяснимо возвращался в этот мир.

— Я не должна была насильно появляться, но в твоем сердце появилось слишком много трещин, и если это продолжится, имя Ся Циньюэ станет тоской на всю жизнь, раной на всю жизнь.

— Это неприемлемый результат для нее (меня). Это также станет пожизненной раной для нее (меня).

— Поэтому мне пришлось вмешаться.

Цинь… Юэ…

В этом мире он также услышал это имя

В этом мире боль все еще была такой ясной.

— Кто ты такая… и о чем ты говоришь? — Спросил он.

— Ты узнаешь, кто я. Хотя еще немного рано, но раз уж так получилось, и, возможно, единственный способ узнать это дать все осознать. Но кроме этого, у тебя есть выбор.

— Позволь мне стереть твои воспоминания, раз и навсегда.

— Тогда ты навсегда забудешь Ся Циньюэ вместе со всей своей скорбью и раскаянием. Таким образом, у тебя больше не будет ран и боли в сердце, после этого ты будешь беззаботным и будешь вести спокойную жизнь.

Навсегда… забыть Ся Циньюэ?

Нет…

Нет…

Нет….

— Нет… нет!

Этот рев был настолько резким, что едва не разорвал натянутые струны его души.

— Я не могу забыть ее… никогда!

Его душа пульсировала и боролась слишком интенсивно, заставляя серый мир слегка искажаться.

— То, что у меня есть о ней… это просто эти воспоминания. Никто не может думать отнять их у меня!

— Я не удивлена этим ответом.

Раздался неземной, далекий голос женщины, который принес с собой легкий вздох.

— Это эмоция живого существа. Хотя я видела их на протяжении множества поколений, они все еще настолько непостижимы, что трудно понять.

— Однако какая квалификация у меня есть, чтобы вздыхать за других?

— Юнь Чэ, — она произнесло его имя, — я расскажу тебе все, что случилось с Ся Циньюэ. Я не могу определить, сможешь ли ты в конце концов залечить рану в своем сердце. Я просто надеюсь, что, как только ты все узнаешь, ты не будешь чувствовать себя таким подавленным в сердце.

— В противном случае в будущем она (я) наверняка не сможет простить себя.

— Ты… знаешь… все о Циньюэ? — Он спросил… с диким приливом надежды и желания.

— Я могу выгравировать все причины и следствия и правду прямо в твоем сердце, но я думаю, что тебе еще более хочется использовать свои пять чувств, чтобы лично испытать ее неизвестное прошлое.

— На ее теле также есть печать Небытия, но она далеко не такая чистая, как твоя. В результате ауры Небытия, постепенно проникшая в ее оставленные вещи, достаточно, чтобы один раз провести воспоминание Небытие.

— Поэтому, если ты хочешь лично увидеть и услышать о ее прошлом, иди и найди предмет, который когда-то сопровождал ее более трех лет.

— Ты найдешь его.

Когда голос исчез вдалеке, бесконечный серый мир медленно рассеялся, как дым и пыль.

Юнь Чэ тут же открыл глаза.

На этот раз он не забыл таинственное серое пространство и этот мечтательный голос.

Он хорошо помнил каждое слово.

Вещь Циньюэ…

Вещь Циньюэ!

Юнь Чэ не успел опознать окружающий мир. Он вдруг встал и услышал удивленный крик женщины.

— Ты…

Это место было ядром Божественного Царства Абсолютного Начала.

Позади была Бездна Небытия. Рядом с ним стояла Цзюнь Силэй… и недалеко Цзюнь Уминь, наблюдавший за ними.

Однако он не успел сказать ни одного слова, как в торопливо бросился вперед.… тяжело пошатнувшись, он взлетел в воздух и улетел далеко.

Вещь, которая сопровождала ее более трех лет…

В сознании Юнь Чэ только эти слова повторялись хаотично.

Кто владел этим голосом? Как она все узнала? У него не было времени подумать об этом.

Царства Лунного Бога больше не существовало, и он лично уничтожил то место, где легче всего было найти ее предметы.

И на его теле… все, что связано с Ся Циньюэ, было злобно уничтожено им в Северной Божественной области.

Тысяч сожалений было недостаточно, чтобы описать десятитысячную часть того, что чувствовал в этот момент Юнь Чэ.

Он вышел из Божественного Царства Абсолютного Начала и направился прямо в Южную Божественную область.

Безумная буря прокатилась прямо к Императорскому Городу Юнь. Прежде чем стража императорского города смогла оправиться от своего шока, он уже телепортировался на Континент Бездонного Неба через пространственную формацию Императорского Города Юнь.

Город Плывущих Облаков, двор Ся.

Приглушенный звук раздался, когда Юнь Чэ спустился с неба.

С глухим звуком Юнь Чэ спустился с неба, и слуга, наблюдавший за двором, был притянут к рукам, — где комната, где жила Циньюэ… быстрее!

Когда он был молод, он явно часто приходил сюда, чтобы поиграть с Ся Юаньба… почему он не мог вспомнить расположение комнаты Ся Циньюэ?

Слуга страшно перепугался от страха. Он указал дрожащим пальцем на комнату, на которую ранее указывал Чи Ву.

Его фигура мелькнула, он стоял перед дверью. Он быстро сдержал свою ауру и мягко открыл дверь дрожащей рукой.

Как и Чи Ву, все, что он мог видеть, простую обстановку, он не мог найти ни малейшего следа или ауры, оставленной Ся Циньюэ.

Он обернулся, и слуга, еще не оправившийся от потрясения, снова был притянут его рукой. Он тяжело вздохнул, когда сказал, — почему ее комната такая пустая? Где вещи, которые она оставила? Куда вы их убрали?!

— Я… — Побледневший слуга больше десяти раз открывал и закрывал рот, прежде чем заикаясь сказать, — мы… никогда… никогда не касались… комнаты мисс…

Его духовное чувство уже более десяти раз прощупывало весь двор Ся, но ничего не находило.

Он оттолкнул слугу ладонью, следом разрывая пространство, и его фигура исчезла прямо на месте.

Си!!!

В Торговой Гильдии Черной Луны пространство было разрушено прямо перед Ся Хуньи, когда Юнь Чэ вышел.

Прежде чем он успел издать звук, Юнь Чэ в одно мгновение уже приблизился к нему. Его глаза и голос были так настойчивы, что он задыхался, — дядя Ся, у вас есть что-нибудь, что Циньюэ оставила вам? Одежда, украшения… любая вещь!

Несмотря на то, что Юнь Чэ уже сделал все возможное, чтобы контролировать себя, его нынешнее состояние все еще было пугающим в глазах Ся Хуньи. Его невозмутимость была довольно отточенной, и, даже не раздумая, он прямо сказал, — у меня нет вещей, что Циньюэ оставила.

— Ни одной… вещи? — Спросил Юнь Чэ, не желая сдаваться.

— Нет. — Ся Хуньи уверенно покачал головой, — подожди, успокойся сначала. Что случилось?

Не получив никакого ответа, Юнь Чэ уже исчез перед ним.

Неважно, неважно…

Божественный Дворец Ледяного Облака… она находилась там столько лет, конечно оставила вещь! Пространство внутри снежной области крайнего льда было разбито, и холодный воздух и ветер мгновенно рассеялись под давлением ауры Юнь Чэ.

Аномальный поток воздуха заставил Чу Юэчань и Чу Юэли одновременно поднять головы. Они сразу же увидели фигуру Юнь Чэ, спускающуюся с неба.

— Почему ты вернулся сюда? — Чу Юэчань слегка нахмурилась, — где Усинь?

Юнь Чэ даже не успел ответить на ее вопрос. Он бросился вперед и схватил ее за плечи, — Юэчань, есть ли что-нибудь, что Циньюэ оставила в Божественном Дворце Ледяного Облака… дай мне все, дай мне все.

Чу Юэчань и Чу Юэли были ошеломлены…

Когда Чи Ву впервые прибыла в Божественный Дворец Ледяного Облака, она также спросила их о Ся Циньюэ и вещах, которые она оставила.

Кроме того, он никогда не позволял никому упоминать два слова Ся Циньюэ перед ним, однако в этот момент он использовал такой срочный тон, чтобы дрожаще сказать два слова Циньюэ.

Не спросив Юнь Чэ, что случилось, Чу Юэчань посмотрела ему в глаза и сказала, — ты забыл? Тогда Божественный Дворец Ледяного Облака был полностью разрушен в битве между Малой Императрицей Демонов и Сюаньюань Вентянем. Все, что Циньюэ оставила в Божественном Дворце Ледяного Облака, также естественно было уничтожено.

— Как может в новом Божественном Дворце Ледяного Облака остаться ее вещь?

— … — Тело Юнь Чэ напряглось, и его глаза быстро потеряли цвет. Но сразу после этого он вдруг о чем-то задумался и вдруг повернулся к Чу Юэли, — Юэли! Когда-то ты была мастером Циньюэ. У тебя должна быть вещь, что она оставила, или что-то связанное с ней, верно?!

— Нет. — Чу Юэли покачала головой, — в последние годы я часто скучала по Циньюэ. Самое прискорбное, что у меня нет вещей для предания воспоминаниям.

— … — Юнь Чэ издал мягкий вздох, его руки медленно опустились на землю. После этого он беспомощно сел на ледяной пол.

Дом… Божественный Дворец Ледяного Облака… Царство Лунного Бога…

Это были следы недолгой жизни Ся Циньюэ, трех мест, где она оставалась в течение долгого времени.

Дома ничего не было.

Царство Лунного Бога было разрушено им.

Даже Божественный Дворец Ледяного Облака…

В этом мире, кроме его воспоминаний, других следов ее существования, казалось, не было.

Нет…

Этого не может быть…

Должно быть, я что-то пропустил!

Успокойся…

Успокойся!

Чу Юэли посмотрела на Юнь Чэ, потом посмотрела на старшую сестру, ни на минуту не решаясь заговорить.

Чу Юэчань медленно склонилась перед Юнь Чэ, — скаже мне, что именно произошло? Это… Циньюэ?

Юнь Чэ не ответил. Он крепко схватил голову, отчаянно пытаясь успокоиться.

Однако его хаотичные мысли никак не могли быть остановлены. Каждая клеточка его тела безумно искала, где именно находятся вещи Ся Циньюэ.

В это время мимо пробежала маленькая симпатичная девочка с лицом, полным радости. Она вскочила и сказала, — Великий Мастер Дворца, смотрите! Я сама сконденсировала свое собственное ледяное зеркало!

Это была осиротевшая девочка, которую Чу Юэли подобрала извне всего три месяца назад, и она, впервые совершенствовала искусство Ледяного Облака, превратив свою внутреннюю силу в лед, что, несомненно, было моментом, который она запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Голос молодой девочки нес естественный неземной звук, который разливался в хаотичном и запутанном море души Юнь Чэ.

Зеркало… ледяное…

Зеркало…

Зеркало!

Словно духовный свет пронзил его душу, словно гром взорвал его тело, Юнь Чэ яростно поднял голову, а аура вокруг него закружилась бурей из снежной области крайнего льда, вызвав также недоуменный тревожный крик молодой девочки.

Бронзовое зеркало!

Не задерживаясь ни на мгновение, даже не успев объяснить Чу Юэчань ни слова, Юнь Чэ уже мгновенно улетел, оставив Чу Юэчань и Чу Юэни смотреть друг на друга, их сердца долго бились от потрясения.

Глава 1918. Воспоминания Юэ (Часть 2)

Южная Божественная область, Царство Семи Звезд.

Тополь и ивы сметал ветер, журчала вода. Цзинь Юэ взяла сестру за руку, медленно шагая по берегу изумрудно-зеленой реки.

Приближающиеся темные дьяволы были гораздо менее страшны, чем ожидалось, и запрет императора Юня, также выполнялся с величайшей справедливостью и суровостью. Кроме того, присутствие Хранителей Порядка приносило больше справедливости и мира, чем когда-либо прежде.

Со временем паника рассеялась, и атмосфера в Царстве Семи Звезд резко изменилась за эти несколько лет.

— Старшая сестра, отец и дедушка и другие назначили дату возвращения в Восточную Божественную область, разве ты… не собираешься присоединиться к ним?

Вэй`эр сформировалась в энергичную молодую девушку. Ее лицо, было таким же изысканным, как у ее сестры, уже утратив большую часть детской наивности. Однако то, что никогда не менялось, было то, что ей всегда нравилось быть рядом с ней, держать ее за руку, смотреть на ее мягкую, нежную улыбку, и за этой улыбкой была боль, которая, казалось, никогда не исчезнет.

Цзинь Юэ посмотрела на, казалось бы, бесконечное пространство перед собой и тихо покачала головой, — Царство Семи Звезд очень мирное место. Хотя прошло всего несколько лет, мне очень нравится это место. Неплохо остаться здесь навсегда.

Дело не в том, что она не хотела уходить, а в том, что нельзя уйти, не осмелилась уйти.

— Послушай, ты должна хорошо сохранять эту темную метку. Не пытайся развеять ее. Если однажды я не почувствую твоего существования… я истреблю весь твой клан!

Глаза, которые когда-то были такими теплыми, что могли заставить сердце биться быстрее, стали такими безжалостными и страшными. Молодой мастер Юнь, которого она когда-то могла мягко позвать, стал Повелителем дьяволов, разрушившим Царство Лунного Бога… темная метка, которую он жестоко посадил на ее тело, также стало проклятием, от которого она не могла думать убежать на всю оставшуюся жизнь.

Хорошо, что ее семья ушла. Чем дальше от ее проклятия тьмы, тем лучше.

— Тогда… я останусь за компанию со старшей сестрой, хорошо?

Вэй`эр заговорила серьезным тоном, словно уже приняла решение.

— Нельзя. — Цзинь Юэ без колебаний отказалась. Ее прекрасные глаза повернулись, посмотрев на Вэй`эр, и ее нежный взгляд наполнился твердой решимостью, — Вэй`эр, в конце концов, наш дедушка в высшем Царстве. Уровень человека слишком важен для роста человека, особенно в твоем возрасте. Нельзя быть упрямым в этом вопросе не только тебе, но и всем членам семьи.

Вэй`эр не услышала в словах сестры ни намека на выбор. Она разочарованно опустила глаза, прежде чем мягко спросить, — тогда старшая сестра… ты выйдешь замуж?

— … — Цзинь Юэ покачала головой, ее улыбка немного грустная, — не могу.

— Так разве не будет одиноко быть одинокой все время?

— Я привыкла, — тихо ответила она.

Несмотря на то, что она еще не была взрослой, Вэй`эр уже чувствовала скрытую глубокую боль и беспомощность в словах старшей сестры. Через некоторое время она снова спросила, — старшая сестра, ты все еще скучаешь… по императору Лунного Бога?

— … — Шаги Цзинь Юэ слегка дрогнули, и она долго молчала.

Вэй`эр сказала, — ныне все говорят, что император Юнь на самом деле очень хороший человек. Однажды он спас Царство Богов от опасности, и в конце концов он стал императором Юнем, между ненавистью и прощением, он выбрал прощение… все также говорят, что будущее Царства Богов обязательно улучшится под руководством императора Юня.

— Он… он изначально был очень хорошим человеком, — тихо и рассеянно сказала Цзинь Юэ, — только…

— Однако. — Голос Вэй`эр стал немного мягче, — они также сказали, что император Лунного Бога злой человек. Тогда, когда император Юнь был в смертельной опасности, она решила быть бесчувственной и оказалась неблагодарной. В конце концов, она навредила Царству Лунного Бога. Она также была одной из главных причин дьявольского бедствия, которое опустилось на Царство Лунного Бога во время мести императора Юня. Поэтому она была одной из главных виновниц всех разрушенных Звездных Царств и людей, которые были убиты…

— Не говори об этом, не повторяй.

Цзинь Юэ прервала Вэй`эр. Она повернулась, посмотрев вперед, не позволяя сестре встретить ее мучительный взгляд, — Вэй`эр, запомни. Независимо от того, как мир смотрит на нее или как они говорят о ней, она человек, которого я уважаю больше всего в этой жизни.

— Несмотря на то, что она изменилась намного позже и даже постепенно не позволяла мне приблизиться к ней, я когда-то служила рядом с ней, и в конечном итоге это было лучшее событие в моей жизни…

Ее глаза постепенно стали туманными и печальными. Она посмотрела в далекое небо и пробормотала про себя, — все эти годы мне всегда казалось, что… она кажется, скрывала какие-то секреты и горести…

— За последние два года я часто задавалась вопросом, прогнала ли она меня… чтобы защитить меня…

Бум!

Издалека раздался приглушенный звук, за которым последовал аномальный поток воздуха, несущий быстро приближающуюся страшную ауру.

Сердце Цзинь Юэ сильно дрогнуло, она попыталась оттолкнуть молодую девушку от себя, — Вэй’Эр, беги!

Свиш!

Его скорость была настолько быстрой, что он мог разрушить пространство. Фигура, которую она больше всего боялась, уже появилась перед ней.

Все тело Цзинь Юэ было ледяным. Она поспешно убрала руки, которые вот-вот должны были оттолкнуть, крепко защищая Вэй`эр за собой. — Император… Юнь.

Ничего больше не говоря, Юнь Чэ протянул к ней ладонь, — дай мне… бронзовое зеркало, которое она оставила!

Сердце Цзинь Юэ вдруг упало.

У мужчины перед ней был равнодушный взгляд, но и он, казалось, немного странно дрожал. Его голос тоже был необъяснимо хриплым, но это был приказ, от которого нельзя было отказаться. Это естественное, сильное давление заставило ее задохнуться от страха.

Это бронзовое зеркало, которое Ся Циньюэ попросила уничтожить вместо нее, она знала, что его оставила ее мать. Она была обеспокоена тем, что Ся Циньюэ раскается в будущем, поэтому она впервые молча ослушалась ее приказов и не уничтожила его… неожиданно, это станет единственной вещью для предания воспоминаниями.

Ся Циньюэ была убита Юнь Чэ… и теперь снова Юнь Чэ, на самом деле, собирался отнять у нее последнее, что у нее было.

Но она не могла сказать нет.

Рядом с ней была Вэй`эр, а также ее клан.

Не смея слишком сильно сомневаться, и не имея слов, чтобы сопротивляться, она смогла лишь с трудом протянуть ладонь, и в ней было самое важное для нее.

Прежде чем она успела разжать крепко сжатые пальцы, волна духовной энергии внезапно захлестнула ее, и бронзовое зеркало на ее ладони уже приземлилось на руку Юнь Чэ.

Слезы Цзинь Юэ мгновенно хлынули, как родник, и это было похоже на то, что вырвали часть ее сердца. Она была несравненно опустошенной. Она крепко стиснула зубы, чтобы не плакать и не потерять контроль.

Простое и изысканное бронзовое зеркало было изготовлено из чрезвычайно распространенного металлического материала даже в Низших Царствах. Юнь Чэ осторожно держал его в руках, и после короткого мгновения волнения и радости в его сердце прорвалось еще более глубокое чувство депрессии и боли.

Безграничный Изначальный Хаос уже лежал у него под ногами.

Но единственное, что принадлежало Ся Циньюэ, это маленькое бронзовое зеркало в его руке.

Он медленно и осторожно сжал кулак и отвернулся. Его духовная энергия стекалась, готовясь уйти.

— Молодой мастер Юнь!

Крик рыдающей женщины раздался за спиной. Под сильным стремлением, она подсознательно выкрикивала не Император Юнь или Повелитель дьяволов, а его титул в то время.

Возможно, Юнь Чэ, которого она хотела сохранить в своем сердце, всегда был тем тогдашним молодым мастером Юнем.

— Я… я знаю, что мастер разочаровала вас, но… но это действительно последнее, что мастер оставила в этом мире. Я умоляю вас…я умоляю вас, что бы ни случилось… не уничтожайте его!

Среди ее печальных и бесконечных мольб ее тело обмякло, и она опустилась на одно колено, издавая бесконечные стоны печали.

Юнь Чэ долго стоял, прежде чем медленно обернулся.

— Она никогда не подводила меня… никогда.

В голосе в ушах не было ничего от зловещей жестокости раньше. Вместо этого его сопровождала схожая грусть.

Она медленно подняла голову и наткнулась на пару черных, как волчья пасть, глаз… но они не содержали ни малейшей тьмы.

— Цзинь Юэ. — Он посмотрел на женщину перед собой и тихо сказал, — почти все в этом мире ненавидят ее, унижают ее, издеваются над ее выбором и издеваются над ее концом. Только ты всегда хранила ее в своем сердце и защищала самое важное, что она оставила после себя.

— … — Цзинь Юэ смотрела на него, не понимая, застигнутая врасплох.

Он медленно поднял руку и коснулся ее плеча… потрясение длилось всего мгновение. Из ее тела поднялась струйка черного дыма и беззвучно рассеялась.

Темная метка, которую Юнь Чэ посадил на ее теле столько лет назад, была полностью стерта.

В прошлом он ненавидел ее до глубины души. Когда он увидел здесь Цзинь Юэ, несмотря на то, что он не убил ее, он все еще безжалостно унижал ее.

И теперь… перед лицом единственной женщины, которая всегда защищала Ся Циньюэ, он уже не знал, как выразить благодарность в своем сердце, и как компенсировать вину в своем сердце.

— Под Императорским Городом Юнь через сто лет некогда Божественное Царство Бога Южного моря станет Божественной областью императора Юня. — Юнь Чэ смотрел в глаза Цзинь Юэ, медленно произнося каждое слово, — ты и твой клан сможете войти в Божественную область и получите защиту на многие поколения.

— …!

Красивые глаза Цзинь Юэ дрогнули, а зрение затуманилось. Словно в иллюзорном сне.

— Кроме того, — продолжал Юнь Чэ, — я не смог найти исчезнувших Лунных Богов и Божественных Посланников. Я думаю, что Циньюэ, должно быть, оставила последнее место для отступления, прежде чем уйти.

— Я найду их, а потом… — Он глубоко вздохнул, — я не знаю, сколько лет мне понадобится… десять тысяч лет, сто тысяч лет… даже если мне придется дойти до конца своей жизни, я обязательно использую все свои силы… чтобы возродить Царство Лунного Бога среди четырех Божественных областей.

Юнь Чэ ушел, но Цзинь Юэ все еще не могла проснуться от сна.

— Старшая сестра, старшая сестра!

Вэй`эр снова позвала ее. Наконец дымка в ее глазах рассеялась, и она крепко обняла Вэй`эр. Рыдания девушки продолжались еще долго на зеленом берегу реки.

За эти годы она много раз проливала слезы, но никогда не плакала так горько и свободно, как сейчас.

—-

Не покидая Царства Семи Звезд, Юнь Чэ добрался до пустынного, необитаемого уголка, где даже ауры зверя было рассеянным.

Он прислонился спиной к твердой каменной стене и обеими руками держал бронзовое зеркало. Он осторожно положил его на грудь и медленно закрыл глаза.

На этот раз он только что погрузился в свой мир души, когда сказочный голос резонировал в море его души, — похоже, ты успешно нашел средство для восстановления памяти Небытия.

— Ее печать Небытия была неполной, а аура Небытия, загрязненная тем, что осталось, была повреждена и ослаблена, поэтому воспоминания о Небытие не предназначены для полного охвата всей ее жизни.

— То, что я вижу, я не могу предсказать. Но я думаю, что этого должно быть достаточно.

Юнь Чэ ничего не сказал. Он сосредоточил все свое внимание… нынешний он безумно хотел все знать.

Невидимая сила, безмолвная и без ауры, соединила бронзовое зеркало в руке Юнь Чэ со своим морем души.

В море души голос женщины исчез вдалеке.

Серый мир вдруг померк, а потом быстро рассеялся.

При этом отразился яркий свет и ударил звук ветра, раскинув несравненно ясный мир.

В тот момент, когда он ясно увидел этот мир, струны души Юнь Чэ яростно напряглись, и все его сознание смертельно сосредоточилось на этой белоснежной фигуре.

У нее были испачканные кровью губы, покрасневшие руки, а нефритовое лицо, понемногу терявшее цвет, не могло скрыть своей непревзойденной красоты.

Цинь… Юэ…

Нежный зов трепетал в каждом уголке души Юнь Чэ

Наконец-то я увидел ее снова… даже если это была иллюзия Небытия.

Однако тот, кто стоял перед ним, не была Ся Циньюэ, императором Лунного Бога.

Лицо ее было немного детским, а глаза еще не были полны безмятежности и силы.

По форме снежного платья…

Юнь Чэ с первого взгляда понял, что это явно ледяная и снежная одежда Божественного Дворца Ледяного Облака.

Глава 1919. Воспоминания Юэ (Часть 3)

В то время для Ся Циньюэ это был один из самых темных моментов в жизни.

Юнь Чэ был похоронен в Ковчеге Изначальной Эры; нация Голубого Ветра была растоптана Божественным Фениксом и была под угрозой разрушения; и Божественный Дворец Ледяного Облака был втянут в безнадежное положение, ожидая смерти…

Благодаря пространственной формации, оставленной великим предком Му Бинюнь в Божественном Дворце Ледяного Облака, Божественный Дворец Ледяного Облака отдал ей единственную надежду на выживание.

Однако мир, в который она была перенесена, находился на более высоком уровне, превосходя ее восприятие.

Духовная энергия неба и земли здесь была чрезвычайно плотной, а люди здесь были еще более могущественными, чем она могла себе представить, не говоря уже о сопротивлении.

В возрасте двадцати лет вступление на Тираническую ступень было чудом, которого никогда раньше не случалось на ее родине. Но в этом мире два человека, которых она впервые встретила, в мгновение ока поставили ее в безвыходное положение одним движением пальца.

Перед ней стояли двое практикующих, одетых в зеленое.

В Царстве Богов совершенствование Царства Божественного Происхождения было только началом Божественного Пути. Тем не менее, это была стена отчаяния, перед которой она не могла сопротивляться.

— Тц, с такой хорошей внешностью, я боюсь, что даже легендарная Императрица Драконов и Богиня ничего особенное. — У мужчины справа был горящий взгляд, когда его пять пальцев двигались. — Если мы преподнесем ее мастеру секты, я боюсь, что мастер секты вознаградит нас по крайней мере десятью нефритовыми пилюлями Цилинь!

— Си! Закрой рот. Если бы кто-то услышал такие кощунственные слова, мы наверняка были бы мертвы. — Человек слева ругался, затем уголки его рта скривились. Он засмеялся сквозь зубы и сказал, — я видел много красавиц, но товар такого высокого качества… боюсь, даже Божественный император не смог бы устоять перед этим.

— Если бы это было в прошлом, это, по крайней мере, было бы исключительной вещью короля Царства. Для нас было бы грехом даже просто взглянуть. Но теперь мы столкнулись с ней. Ее совершенствование находится только на Тиранической ступени, и очевидно, что у нее нет поддержки… — Он повернул голову и прищурился, — ты действительно готов отдать ее мастеру секты?

— Если тебе тяжело расстаться, конечно, мне тоже будет тяжело расстаться.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. При этом они обнажили зловещие улыбки, возбужденные и некрасивые.

Каждое слово их разговора падало в уши Ся Циньюэ и в море души Юнь Чэ.

В этот момент его божественное сознание крепко обвилось вокруг этих двух людей, прочно записывая каждую особенность их тел.

Он даже надеялся, что эти два человека все еще живы!

Даже если бы ему пришлось унизить себя, он лично попробовал бы все самые жестокие пытки в мире на них.

Она медленно подняла испачканную кровью руку, и меч в ее руке вновь сгустился в ледяном сиянии.

— О? Ты все еще хочешь сопротивляться?

Практикующий, одетый в зеленый справа, небрежно протянул один палец и слегка пошевелил им, как будто шутливо стрелял.

Динь!

Ледяное сияние рухнуло, и снежный меч сломался. Однако сломанный меч в руке Ся Циньюэ вместе с этой очень страшной силой резанул по ее снежной шее!

В то же время вся духовная энергия ее тела обратилась к каналам ее сердца, разрушая их.

Это внезапное изменение заставило двух практикующих, одетых в зеленое, побледнеть от страха.

Они никогда бы не догадались, что темперамент одетой в снежное женщины будет таким непреклонным.

Они издали одновременно пронзительный крик и бросились вперед… но все было так быстро, как молния. Несмотря на то, что они обладали силой Божественного Происхождения, они не могли остановить ее вовремя.

В этот момент издалека донесся несравненно тяжелый и страшный глухой звук.

Это был звук изменяющегося пространства.

В то же время давление было настолько мощным, что весь мир, казалось, был запечатан. Меч в руке Ся Циньюэ остановился перед ее снежной шеей, и духовная энергия, которая хотела разрушить ее сердце и вены, также перестала стекаться… это была страшная аура, которую она не могла описать словами. Ее тело и аура полностью замерли, и даже если она собрала бы все свои силы, она все равно не могла сдвинуться с места ни на сантиметр.

Двое практикующих, одетые в зеленое, одинаково застыли на месте.

Они посмотрели вверх и увидели небольшой духовной ковчег длиной в триста метров.

На передней части духовного ковчега мужчина средних лет стоял, заложив руки за спину, глядя вперед.

Он был одет в длинную тунику светло-фиолетового цвета, но был так же спокоен, как скала среди сильного ветра, созданного полетом духовного ковчега.

Это было похоже на то, что весь свет мира собирался на его теле, постепенно следуя за ним.

Несмотря на то, что их взгляды коснулись его силуэта, эта бесформенная сила почти заставила их хотеть встать на колени и поклониться.

После этого духовное сияние промелькнуло над духовным ковчегом, почти разорвав их зрачки.

Потому что это был тотем Лунного Бога Царства Лунного Бога!

Они коснулись далекого Королевского Царства!

В разгар потрясения человек на духовном ковчеге вдруг посмотрел в сторону.

Божественное сияние взлетело, едва не разрывая душу.

После этого этот божественное сияние на короткое мгновение замерло, и духовный ковчег также внезапно остановился в воздухе.

Посреди застывшего пространства медленно спускалась фиолетовая фигура, ступив на землю, которая изначально была настолько презренной, что была недостойна того, чтобы он ступил на нее.

Три фигуры приземлились позади него и почтительно встали. Однако их глаза были полны того же недоумения.

Сердца двух практикующих, одетых в зеленое, были уже настолько потрясены, что они больше не могли биться, и их кровь тоже перестала течь. Оставшаяся сила воли заставила их медленно опуститься на колени на землю и дрожащим голосом поклониться, — мы отдаем дань уважения… почтенному… Лунному Богу…

Только они никогда не поверили бы, что человек перед ними на самом деле был императором Лунного Бога… Юэ Уя.

Три великих Лунных Хранителя позади него тоже не понимали, почему император Лунного Бога на самом деле остановился и снизошел до маленького дела, которое можно было увидеть повсюду.

Они посмотрели на Ся Циньюэ с изумлением в глазах… но они прекрасно знали, что император Лунного Бога не падок на женщин. Особенно после того, что произошло тогда, он практически никогда больше не приближался ни к одной женщине.

Однако, долго глядя на него, их сердца внезапно дронули.

— Подождите! Эта женщина… ее внешний вид, немного…

Лунный Хранитель не мог не послать голосовую передачу.

— Тише! — Два других Лунных Хранителя обратили на него предупреждающий взгляд.

Юэ Уя даже ни на мгновение не взглянул на двух практикующих, одетых в зеленое.

Его взгляд приземлился прямо на тело Ся Циньюэ.

Сломанный меч в ее руке уже был запечатан им в воздухе, и она также потеряла желание покончить с собой.

— Как тебя зовут? — Он спросил.

Его голос был спокойным и внушительным, но никто не знал, что его сердце и душа на самом деле пульсируют крайне ненормально.

Даже кровь, струившаяся по всему его телу, была необъяснимо хаотичной.

— … — Ся Циньюэ посмотрела на этого человека, который спустился с небес. Одной лишь силой, он смог до такой степени испугать двух злодеев. Без сомнения, это был кто-то с чрезвычайно высоким статусом в этом мире.

В его глазах была высшая сила, но она не чувствовала никакой опасности. Вместо этого это дало ей необъяснимое чувство… доверия.

— Ся Циньюэ.

Это был первый раз, когда она произнесла свое имя в этом неизвестном мире.

Неизвестное имя и духовная аура, еще не вступившая на Божественный путь. Юэ Уя слегка нахмурился и собирался что-то спросить, когда его зрачки вдруг сжались.

— Стеклянное сердце!

На уровне Юэ Уя ему было практически невозможно потерять самообладание в любой ситуации.

Однако эти два слова вышли из его уст в шоке, заставив выражения трех Лунных Хранителей позади него резко измениться.

Однако то, что сказал Юэ Уя дальше, не имело ничего общего с стеклянным сердцем. Вместо этого он сделал шаг вперед и сказал с явным волнением, — тебе двадцать два года в этом году?

— ? — Шок сверкнул в глазах Ся Циньюэ.

— Ответь мне да или нет! — Голос Юэ Уя стал тяжелее, и божественный свет в глазах императора слегка дрогнул.

— Да, — ответила Ся Циньюэ.

Этот ответ на мгновение заставил грудь Юэ Уя тяжело подняться.

После недолгого молчания он вдруг сказал, — убейте их.

К тому времени, когда его голос упал, Лунный Хранитель посередине уже сделал свой ход.

Ослепительный лунный свет бесшумно окутал их, и два практикующих, одетых в зеленое, даже не успели издать жалкого крика, превратились в пепел посреди цветущего лунного света.

Затем они полностью исчезли из мира вместе с рассеиванием лунного света.

Юэ Уя не обернулся, — вы, покончите с собой.

Бесстрастный, равнодушный голос заставил трех великих Лунных Хранителей испугаться. После этого они тяжело упали на колени, и Лунный Хранитель справа паническим голосом сказал, — Божественный император, у нас высшая верность Царству Лунного Бога…

Прежде чем он успел закончить фразу, он услышал глухой взрыв. Лунный Хранитель, напавший ранее, уже уничтожил жизненные артерии и умер, упав на землю.

— В этом мире единственные люди, которые действительно хранят секрет, это мертвые. — Юэ Уя медленно закрыл глаза, — как Лунные Хранители моего Царства Лунного Бога, вы даже не понимаете такого простого способа жизненного пути?

Два оставшихся Лунных Хранителя вздрогнули, но не сказали больше ни слова… если Божественный император хотел их смерти, как они могли не умереть?

Если бы кто-то был достаточно глуп, чтобы оспаривать приказы, то он не только умер бы еще более несчастно, но даже принес бы катастрофу своему клану и семье.

Базз!

Выпустив последний лунный свет в своей жизни, они также покончили жизнь самоубийством, уничтожив сердечные артерии.

Три Лунных Хранителя, три Божественных Владыки, достаточно могущественные, чтобы быть королями в средних Царствах, были похоронены, одним словом.

Все, что происходило на ее глазах, не было чем-то, что Ся Циньюэ в тот момент могла понять. Она медленно встала и сосредоточила нить духовной энергии, которая едва могла циркулировать на кончике пальца, — кто… ты?

— Сорок процентов схожести… возраст правильный… мутная духовная энергия явно из Низших Царств.

Он не ответил на вопрос Ся Циньюэ. Вместо этого он пробормотал несколько рассеянным голосом, — если бы в мире вновь появилось стеклянное сердце, это возможно только… если бы она родила ее…

Не выговорить, не высказать, было ли его выражение эмоцией или болью.

— Ответь на мой последний вопрос. — Он снова спросил, — твоя мама бросила тебя, когда тебе было четыре года?

— ?!

Глаза Ся Циньюэ яростно дрогнули.

— Забудь об этом, не нужно отвечать. — Юэ Уя в этот момент обернулся. Не было известно, боялся ли он получить ответ, который хотел, или боялся получить ответ, который не хотел. — Следуй за мной в место, повидаться с одним человеком.

— Не беспокойся, я не причиню тебе вреда. Если бы я хотел, даже если у тебя миллион жизней, мне нужно только щелкнуть пальцами.

— И наоборот, если ты откажешься, то со своим совершенствованием и стеклянным сердцем ты обязательно шаг за шагом погрузишься в бездну смерти в этом мире.

——

В это время сцена стала размытой, вернувшись к своему первоначальному серому цвету.

В первый день, когда ее телепортировали в Царство Богов, она встретила Юэ Уя…

Ся Циньюэ рассказывала ему об этом раньше.

Теперь, когда он лично был свидетелем этой сцены, у Юнь Чэ еще долгое время болело сердце.

Ее совершенствование еще не ступило на Божественный путь, однако она была в Царстве Богов. Несомненно, с ее внешностью, это обернулось бы большой катастрофой.

Это было равносильно отправке из безвыходного положения в еще более страшную пропасть.

Впрочем, ей несравненно повезло. Можно сказать, что она чудесным образом встретила Юэ Уя и была доставлена им в Царство Лунного Бога.

Однако…

В образе воспоминаний Небытия, первая реакция Юэ Уя при виде Ся Циньюэ оставила его глубоко озадаченным.

Хотя Юнь Чэ никогда раньше не видел Юэ Угу, он однажды слышал от Му Сюаньинь, что внешность Ся Циньюэ и Юэ Угу была примерно на тридцать-сорок процентов похожа.

По крайней мере, этого было недостаточно, чтобы люди думали о них как о матери и дочери.

Почему он вдруг появился перед Ся Циньюэ с почитанием Божественного императора, только потому на мгновение бросил взгляд?

Возраст, стеклянное сердце, Низшее Царство…

Основываясь на чувствах Юнь Чэ, Юэ Уя, похоже, не догадывался, что она может быть дочерью Юэ Угу благодаря этим догадкам. Наоборот это выглядело больше как… он догадался, что она может быть дочерью Юэ Угу с самого начала, но за этим последовало доказательство и вывод.

В этот момент пепел снова рассеялся, и в море души Юнь Чэ раскинулся другой новый мир.

Это был очень красивый маленький мир. Зеленая трава была похожа на тень, цветы на гроздья парчи, а вода брызгала. Яркий мягкий лунный свет покрывал часть его слоем таинственной иллюзии.

Это город Божественной Лунный Город Царства Лунного Бога, маленький независимый мир, о котором никто не знал и не мог войти.

Ся Циньюэ находилась под высоким нефритовым деревом. Перед ней стояли две фигуры, сидевшие друг напротив друга.

Один из них был императором Лунного Бога Юэ Уя, а другая… бледнолицая женщина, одетая в красное платье.

Юэ Уя указал пальцем на женщину в красном платье. Там были сердечные артерии.

Он закрыл глаза и сосредоточился на сердце.… неизвестно, сколько времени прошло, но взгляд боли слабо проскользнул на его лице.

Пу!

Его глаза раскрылись, тело дрогнуло, и, хотя он заставил себя подавить это, из его рта вырвалась струйка крови, окрашивающая в красный цвет широкий участок земли.

— Уя! — Женщина в красном быстро подняла руку, ее слабый голос нес глубокое чувство паники. Тем не менее, Юэ Уя рукой поддержал ее и улыбался, — это ничего, это ничего, это просто немного кровавой сущности, мне совсем не больно.

Кровавая сущность Божественного императора… кто осмелится использовать слово немного, в этом мире?

Глава 1920. Воспоминания Юэ (Часть 4)

Женщина в красном платье была бледна и истощена, и даже зрачки ее имели смутную слабость. Ее лицо постарело под тяжестью болезни.

Но все же никто, кто видел ее, не усомнился бы в том, что она, должно быть, обладала изяществом и талантом, когда была здорова.

Юнь Чэ знал, что она определенно была матерью Ся Циньюэ, Юэ Угу.

Неожиданно, в первый раз он увидел свою бывшую тещу, заставившая содрогнуться все Царство Богов и чей жизненный опыт будет необычайно трагичным в этой ситуации.

Юэ Уя встал с теплой улыбкой на лице, — последние несколько выздоровлений еще более успешны. Угу, хорошо отдохни в течение следующих двадцати четырех часов и не используй свою духовную энергию. Ты определенно будешь все лучше и лучше.

Выражение его лица было очень расслабленным, но, когда он посмотрел в сторону, в его глазах была скрытая боль.

Юэ Угу знала, что он утешает ее, и одарила легкой улыбкой. — Уя, не волнуйся. Я поправлюсь. В конце концов, я все еще хочу, чтобы моя дочь сопровождала меня еще несколько лет.

— Старший, спасибо за вашу заботу.

Такая же ситуация случалась слишком много раз в последние годы. Но каждый раз она все еще трогала Ся Циньюэ.

Тогда ее мать, скитаясь на чужбине, в Городе Плывущих Облаков, внезапно вернула свои воспоминания и часть своей внутренней силы.

Это были только заключительные моменты перед ее уходом. Первоначально она хотела покончить жизнь самоубийством, но в конце концов решила использовать все свои силы, чтобы вернуться в Царство Лунного Бога только для того, чтобы увидеть Юэ Уя в последний раз. Даже если бы он ругал, стыдил ее… даже если бы она была убита от его рук.

Но Юэ Уя сделал все, чтобы насильно продлить ее жизнь до сих пор… он даже не колеблясь использовал свою собственную сущность крови Божественного императора снова и снова.

Это было похоже на то, что в жестокости небес осталось какое-то сострадание, что подарило каплю удачи в ее несчастной жизни.

За сценой Юнь Чэ был глубоко тронут.

Хотя он мог видеть только ее лицо, Юэ Угу явно была на краю могилы.

Тем не менее, Божественный император Королевского Царства был действительно готов использовать свою собственную сущность крови, чтобы насильно продлить ее жизнь… кроме того, он явно делал это не в первый раз.

Любой найдет это немыслимым.

Он вдруг вспомнил, что, когда Королевские Царства Восточной Божественной области атаковали Жасмин, Юэ Уя был единственным, кто умер от рук Жасмин… помимо крайней ненависти Жасмин к нему, его длительная потеря сущности крови также могла быть одной из причин.

— Циньюэ. — Юэ Уя перевел взгляд на Ся Циньюэ, — у меня есть важное дело, тебе и мне надо поговорить.

— Старший, пожалуйста, говорите. — Она видела, что выражение лица Юэ Уя выдавало редкую торжественность.

Наступило короткое молчание, словно он подбирал нужные слова. Но в конце концов он сказал прямо, — надеюсь, ты сможешь стать Божественной императрицей Царства Лунного Бога.

Зная все, что тогда произошло, эти слова уже не могли вызвать волнения в сердце Юнь Чэ. Но для Ся Циньюэ того времени это, несомненно, был раскат грома с небес.

— Что?! — Брови Ся Циньюэ вдруг опустились. Ее глаза, изначально были полны благодарности, теперь были окрашены льдом. Даже ее тело сделало шаг назад.

— Эти слова не то, что ты думаешь. Позволь мне закончить то, что я должен сказать.

Юэ Уя нисколько не удивился реакции Ся Циньюэ.

Выражение его лица было спокойным, а голос равнодушным, — для тебя слова Божественная императрица будет просто титулом, фальшивым титулом, который не является реальным.

— Одним названием? — Глаза Ся Циньюэ оставались такими же холодными, как всегда, она нахмурилась, — со способностями старшего, пустой титул наложницы императора все еще может соответствовать, но Божественная императрица, как Божественный император, нужно пригласить всех и провести грандиозную свадебную церемонию, и все Царства придут поздравлять, так как это может быть фальшивым титулом.

— Циньюэ, не нужно нервничать. — Юэ Угу улыбнулась, покачав головой. Ее голос был таким же легким, как ветер, когда она сказала, — у него нет никаких планов на тебя. Просто сначала послушай.

Юэ Уя слегка кивнул, — ты права. В этот момент мы фактически пригласим всех на большую свадебную церемонию, и люди из множества Царств придут поздравить нас… однако человеком, который завершит свадебную церемонию со мной, будешь не ты, а твоя мать. Что касается тебя, тебе нужно только показать свое лицо.

— …? — Ся Циньюэ была еще более смущена, — что вы имеете в виду под этим?

Юэ Уя сказал, — когда придет время, я установлю самую великолепную Божественную Луну в небе в центре города Божественной Луны. Перед свадебной церемонией твое короткое появление позволит миру запомнить твое лицо, ауру и имя Ся Циньюэ. Ты даже удивишь их стеклянным сердцем и совершенным телом. Таким образом, никто в мире никогда не спросит, почему ты была избрана Божественной императрицей Лунного Бога.

— После этого я лично буду использовать технику перемещения звезды на Луну, чтобы перенести твою ауру в тело твоей матери. Хотя это продлится всего лишь короткий промежуток времени, этого будет достаточно, чтобы обмануть всех и завершить свадебную церемонию между твоей матерью и мной, под насыщенной лунной аурой Божественной Луны в небе.

Юэ Уя медленно закрыл глаза и сказал серьезным голосом, — мое сожаление на всю жизнь заключается в том, что я не смог завершить свадебную церемонию с твоей матерью тогда.

— Это… нелепо! Если бы вы действительно были полны решимости сделать это, если бы вы действительно любили мою мать, почему бы вам бояться людской молвы?

Юэ Уя медленно покачал головой, — у меня нет слов, чтобы защитить себя. Если наступит день, когда ты окажешься в моем положении, ты поймешь, что даже для Божественного императора в этом мире все еще слишком много необъяснимых беспомощных ситуаций.

— Кроме того, сожаление о твоей матери и моей жизни только вторично. Самое главное… для тебя.

— … Для меня?

— Циньюэ, хотя ты из Низшего Царства, знаешь ли ты, какое особое существование ты в этом мире? — Голос Юэ Уя стал низким и хмурым, — и совершенное тело, и стеклянное сердце высшие дары небес. Особенно стеклянное сердце, в последний раз оно появилось более шестисот тысяч лет назад.

— И этот человек стал предком-основателем Божественного Царства Вечного Неба.

— И чтобы совершенное тело и стеклянное сердце появились в одном теле… — Юэ Уя издал легкий вздох, — за последние годы я специально перелистал множество древних записей. В истории Царства Богов этого никогда не было раньше.

Она больше не была Ся Циньюэ, которая только что прибыла в Царство Богов. Она уже поняла существование совершенного тела и стеклянного сердца.

— В течение последних нескольких лет ты жила в этом маленьком мире, не имея возможности сделать ни полшага. Это не тюремное заключение, но это лучше, чем тюремное заключение. Потому что, как только ты выйдешь и раскроешь совершенное тело и стеклянное сердце, все Царство Богов будет потрясено, и твоя жизнь больше не будет мирной.

— В таком случае, могут ли два слова Божественная императрица защитить меня? — Сказала Ся Циньюэ, — тогда все знали, что моя мать станет вашей Божественной императрицей, но она все еще была искалечена людьми…

Несомненно, эти слова глубоко вонзились в наиболее больное место в сердце Юэ Уя. Его лицо несколько раз исказилось, прежде чем ему с большим трудом удалось восстановить самообладание, он сказал, — то, что защитит тебя, это не одно название Божественной императрицы, а…

Он поднял руку, и фиолетовый свет, который был таким же чистым, как кристалл, обернулся вокруг его ладони, — моя божественная сила Фиолетового Разлома и мое положение императора Лунного Бога!

Мало того, что эти слова вызвали у Ся Циньюэ удивление, даже у Юэ Угу появилось изумленное выражение на лице.

— С самого начала, он не шутил, — тихо пробормотала Юэ Угу.

— Вы хотите, чтобы я унаследовала вашу божественную силу Фиолетового Разлома? — Выражение Ся Циньюэ обнажило сильное недоверие.

Хотя для нее, родившейся в Низших Царствах, невозможно было обладать родословной Лунного Бога, ее совершенное тело могло позволить ей в совершенстве унаследовать любую божественную силу, даже божественную силу Лунного Бога.

— И положение императора Лунного Бога, — решительно подчеркнул Юэ Уя, — Циньюэ, для моего Царства Лунного Бога ты все еще чужая в конце концов. Только обладать совершенным телом и стеклянным сердцем недостаточно. Но если добавить титул Божественный император… по крайней мере, это будет намного проще. Даже если будут протестующие голоса, они не будут настолько громким, что их нельзя подавить.

Ся Циньюэ медленно покачала головой, — я не понимаю…

Юэ Уя посмотрел прямо в глаза Ся Циньюэ. В его глазах не было силы Божественного императора, только самая безупречная искренность, — это не слова, которые я сказал импульсивно, а слова, которые давно тщательно обдуманы.

Наследие божественной силы Лунного Бога, положение Божественного императора… какое-то время даже он сам был глубоко поражен тем, что действительно принял такое решение.

Он думал, что Ся Циньюэ не сможет отказаться… будь то ради самой высокой уровни власти и статуса в современном мире или для собственной безопасности и контроля над собственной судьбой.

Однако Ся Циньюэ медленно и твердо покачала головой.

— Старший, доброта, ко мне и моей матери, тяжела, как гора. Даже если мне придется заплатить вам своей жизнью, я не пожалею об этом. — Красивые глаза Ся Циньюэ были ясными и прекрасными, и почти невозможно было увидеть какую-либо борьбу или нерешительность, — но в этом деле… я не могу согласиться.

— Почему? — Брови Юэ Уя глубоко нахмурились в растерянности, — для меня, для твоей мамы и для тебя это дело выгодно и не вредно! Даже если на свадебной церемонии будут какие-то непредвиденные обстоятельства, это все равно будет моей ответственностью. Какая у тебя причина отказаться?

— Простите… — Ся Циньюэ медленно закрыла глаза, — я подвела вас.

Никто не знал, о чем она думала.

— Циньюэ! Ты…

— Хватит, Уя. — Юэ Уя все еще хотел что-то сказать, но его прервал мягкий голос Юэ Угу, — если она не хочет, не вынуждай ее.

Мягкие слова заставили Юэ Уя проглотить слова, которые вот-вот вылетят из его рта. Он слегка вздохнул и сказал, — Циньюэ, хорошенько подумай о том, что я сказал сегодня… и правда в том, что у тебя также не так много времени, чтобы подумать об этом.

— Почему? — Ся Циньюэ посмотрела наверх.

— Потому что у меня осталось не так много времени, — равнодушно сказал Юэ Уя. — Согласно Небесному пророчеству, я умру от бедствия через пять лет.

Он хотел сказать Ся Циньюэ, что ее матери также осталось недолго… но как он мог говорить такие жестокие слова перед Юэ Угу?

Брови Ся Циньюэ слегка нахмурились, — старший, как Божественный император Луны, как можно легкомысленно верить в это предположение…

— Я знаю, что ты пытаешься сказать, — прервал ее Юэ Уя, его голос стал мягким и неторопливым, — но… это Небесное пророчество.

Он согнул колени и наполовину опустился на колени рядом с Юэ Угу. Лунное сияние окутало ее тело, — Угу, хорошо отдохни. Я приду к тебе завтра.

Юэ Угу посмотрела на него и тихо сказала, — у тебя много дел, поэтому тебе не обязательно приходить так часто.

Вместо этого Юэ Уя слегка улыбнулся. Его пальцы нежно погладили лицо Юэ Угу, его движения были такими плавными, мягко двигаясь как будто нежный нефрит, сломается при касании.

После этого он встал и медленно пошел прочь.

Ся Циньюэ проводила глазами Юэ Уя. Она подошла к своей матери и мягко сказала, — мама, это также… твое желание?

Юэ Угу взяла дочь за руку, ее спокойный голос нес некоторую слабость, — не выйти за него замуж это действительно сожаление моей жизни. Просто…

Перед глазами мелькнула фигура Ся Хуньи, и ее сердце словно пронзило иголками. Боль пронзила е душу, и она улыбнулась, качая головой, — что бы ни случилось, все в порядке. Циньюэ, ты моя дочь, поэтому я надеюсь, что ты сможешь жить той жизнью, которую хочешь, и сколько хочешь. Что бы ни случилось, пока ты не хочешь, тебе не нужно заставлять себя.

Губы Ся Циньюэ слегка шевельнулись, но она ничего не сказала.

— Говоря об этом, твои чувства к этому ребенку по имени Юнь Чэ… — Взгляд Юэ Угу и улыбка в уголках ее губ стала нежной, — это намного искренние, чем ты описала.

Слегка удивленная, Ся Циньюэ сказала немного рассеянно, — хотя мы муж и жена, мы никогда не были настоящими мужем и женой. После того, как мы поженились, мы расстались. Мы редко встречались, так как мы могли быть достойны слова искренние?

— Только, когда дело касается его… — Ся Циньюэ мягко покачала головой, — хотя его больше нет в этом мире, все равно… трудно принять это.

Глядя в глаза своей дочери, сердце Юэ Угу наполнилось жалостью, — хотя этот ребенок столкнулся с завистью небес, однако иметь в своей жизни кого-то, ради кого ты готова сделать это, разве это не своего рода везение для него и для тебя?

Она не продолжала упоминать Юнь Чэ и вместо этого сказала, — только ты должна понять, как тебе повезло, и какая это катастрофа обладать совершенным телом и стеклянным сердцем. В Царстве Богов, полном амбиций и опасности, если ты полагаешься исключительно на свое собственное совершенствование… я не знаю, когда ты сможешь выйти отсюда.

Ся Циньюэ подняла голову, глаза ее наполнились растерянностью, — незаметно прошло столько лет.

Все эти годы, помимо того, что она проводила время со своей матерью, она провела двадцать процентов своего времени, читая древние свитки, чтобы узнать о Царстве Богов, и использовала восемьдесят процентов для совершенствования.

— Немного. Я хочу выйти и посмотреть.

— Конечно, нет. — Юэ Угу покачала головой с легкой улыбкой, — кроме того, он сам установил защитный барьер вокруг входа. Только те, у кого есть прямая родословная, могут входить и выходить. Причина, по которой он запечатал таким образом, также для твоей собственной безопасности.

— Я понимаю.

— Кстати об этом. Голос Юэ Угу вдруг стал мягче, и взгляд ее тоже стал несколько неуловимым, — сегодня день рождения твоего отца.

— … — Губы Ся Циньюэ слегка раздвинулись, она тихо пробормотала, — день рождения отца…

Она поняла, что не может вспомнить день рождения отца.

Возможно, потому, что она говорила слишком долго, аура Юэ Угу начала немного ослабевать. Ся Циньюэ быстро опомнилась. Она обняла мать за плечо и мягко уложила ее, — мама, ты должна сначала отдохнуть.

— Да, — тихо ответила Юэ Угу и закрыла глаза… через некоторое время она уже заснула.

Некоторое время молча ухаживая за матерью, она встала и опечаленно шагнула вперед.

Ся Хуньи.

Мой отец.

Прошло много лет с тех пор, как я видела его в последний раз. С тех пор, как я вошла в Божественный Дворец Ледяного Облака, я никогда не навещала его.

И сегодня я поняла, что не вспомнила о его дне рождения.

Мой отец был глубоко влюблен в мою мать… он смотрел на портрет матери и тихо плакал… он часто шептал ее имя… после того, как моя мама ушла, она никогда не женился снова… и он жаждал, чтобы он и моя мама снова встретились… это было то к чему я стремилась все эти годы.

Но почему… воспоминания о нем такие странные и слабые… и связаны только с моей матерью…

Все эти годы в Царстве Богов я вспоминала Божественный Дворец Ледяного Облака, вспоминала Юаньба, вспоминала судьбу нации Голубого Ветра…

Почему, я никогда не вспоминала о нем… даже лицо его стало таким размытым…

Очевидно, он воспитывал меня шестнадцать лет…

И шестнадцать лет воспитания в моей памяти, в моем сердце и в моей душе, такие тусклые, как будто их никогда не было.

Неужели… я такой холодный человек?

Она шла, потерянная в своих мыслях, не зная, что достигла выхода из этого маленького мира.

Светло-фиолетовый защитный барьер источал мягкий, но стойкий свет.

Созерцая этот защитный барьер, из которого она никогда не смогла бы выйти, она импульсивно протянула ладонь и коснулась ее.

Без долгожданной преграды защитного барьера ладонь ее пронзила и даже не ощутила преграды.

— … — Ся Циньюэ долго стояла там, прежде чем медленно убрать ладонь.

Внезапно она развернулась и полетела в сторону матери.

Юэ Угу продолжала спокойно спать, а на траве, недалеко от нее, была лужа крови, пролитая Юэ Уя.

Ее сердце необъяснимо сильно билось, Ся Циньюэ протянула ладонь и на кончике пальца выступила капля кров.

Нить духовной ауры заставила кровь Юэ Уя сгуститься на земле в бусине крови. Она сгустила еще одну бусину крови духовной аурой, и Ся Циньюэ постепенно побледнела, когда две бусины крови в воздухе медленно соприкоснулись… и начали сливаться…

Глава 1921. Воспоминания Юэ (Часть 5)

Слияние кровавых бусин происходило без сложностей или задержек, и в мгновение ока они слились в единое целое, а затем медленно упали на землю с рассеянной духовной аурой, разбиваясь о зеленую траву.

Ся Циньюэ остолбенела, ее зрачки потеряли цвет, и она долго не двигалась, словно совсем потеряла душу.

Сердце и душа Юнь Чэ тоже были ошеломлены…

Что… что происходит?

Защитный барьер, через который может входить и выходить только с прямой родословной…

Нет, не может быть!

Биологический отец Ся Циньюэ явно Ся Хуньи! Как такое могло случиться…

Кроме того, Юэ Угу была девственницей, когда ее подобрал Ся Хуньи, и только на третьем году родилась Ся Циньюэ…

Как она могла быть дочерью Юэ Уя?

Может быть, Ся Хуньи солгал? Она уже была беременна, когда он подобрал Юэ Угу?

Нет! Еще более неверно!

Ся Хуньи и Юэ Угу поженились на втором году их отношений, на третьем году родилась Ся Циньюэ на третьем году и Ся Юаньба на четвертом году…

Все в Городе Плывущих Облаков знали это, невозможно было кому-то солгать!

В этот момент сомнения Чи Ву внезапно возникли в сознании Юнь Чэ.

—-

— Что касается известия о смерти Ся Циньюэ, то его реакция была слишком спокойной… Ся Юаньба обладает Божественными Каналами Тиранического Императора, и его воля чрезвычайно тверда. Известие о ее смерти переполнило его болью.

— Что касается Ся Хуньи, я просто почувствовала вспышку боли в его теле. И напротив, большая часть была вздохом досады и удивлением. Это было больше похоже на то, что он вдруг услышал весть о смерти соседской девушки. Ты тоже отец, и у тебя есть только одна дочь. Я уверена, что ты знаешь больше, чем я, насколько необычна его реакция.

— Он не помешан на Духовном Пути и не хладнокровный император. Единственная причина, по которой я могу объяснить себе это, заключается в том, что Ся Хуньи крайне равнодушный к эмоциям человек. На самом деле, есть такие люди, как он, они рождаются практически без эмоций и крайне безразличны ко всем эмоциям и желаниям.

— Однако, когда он был поставлен перед фактом смерти Юэ Угу, боль, которая вспыхнула в этот момент, была совершенно противоречивой.

— Почему человек, такой заботливый и с такими пылающими эмоциями, так спокоен и рационален перед лицом смерти своей дочери, едва печалясь?

—-

— Ты все еще помнишь, почему Ся Циньюэ была так одержима Духовным Путем тогда?

— Помню… проще говоря, она надеялась найти свою мать и собрать свою семью.

— Верно, — Чу Юэчань сказала то же самое… В этом смысле она очень ценит родственные чувства. По крайней мере, она готова без колебаний искать свою мать, чей образ смутен в памяти.

— И для того, кто очень ценит отношения, особенно родственные отношения… почему она никогда больше не навещала своего отца после того, как сочеталась браком с тобой и ушла в Божественный Дворец Ледяного Облака?

—-

Слова, сказанные в то время Чи Ву, Юнь Чэ действительно не волновали так сильно, как казалось.

В этот момент эти слова и беспорядочные образы перед ним смутно перемешались в его сознании.

Реакция Ся Хуньи на смерть Ся Циньюэ была исключительно спокойной.

Когда Юэ Уя встретил Ся Циньюэ, он спустился с достоинством Божественного императора.

Если бы мне пришлось найти этому объяснение…

Может быть, родословные, хотя и не одинаковые, имеют очень высокий резонанс?

Однако…

Даже если бы Ся Хуньи действительно не был биологическим отцом Ся Циньюэ, они жили вместе шестнадцать лет и воспитывал ее шестнадцать лет… и определенно не был бы таким равнодушным.

Что происходит? Что не так?

Сплел ли Ся Хуньи ложь, которая могла обмануть всех, или результат слияния духовной энергии в крови был просто ошибкой?

И Ся Циньюэ никогда не рассказывала ему об этом. Он также никогда не знал, что Ся Циньюэ всегда носила что-то подобное в своем сердце.

Словно почувствовав что-то, Юэ Угу слабо открыл глаза.

Она встала, однако обнаружила, что ее дочь пристально смотрит вперед, не издавая ни звука, как будто она потерялась в своих мыслях.

— Циньюэ? — Ана тихо позвала.

Ся Циньюэ наконец пришла в себя, но глаза ее все еще были покрыты туманной дымкой.

— Что случилось? — Чувствуя ненормальность своей дочери, Юэ Угу с беспокойством спросила, — ты думаешь о том, что он сказал тебе?

Ся Циньюэ мягко покачала головой. Она села рядом с матерью и посмотрела ей в глаза. После долгого времени она сказала очень тихо, — мама, до того, как ты с моим отцом встретились столько лет назад, у тебя со старшим Божественным императором… были отношения мужа и жены?

— Конечно, нет. — Не колеблясь, Юэ Угу улыбнулась и покачала головой, — тогда Уя очень ценил меня. Он хотел сохранить все до нашей брачной ночи. До этого он сказал, что не хочет запятнать мое имя Угу. (: Угу означает незапятнанная)

— Разве мама не рассказывала тебе об этом давным-давно? Почему ты вдруг спрашиваешь об этом? — Ответ Юэ Угу не рассеял туман в глазах Ся Циньюэ. Она продолжала смотреть в глаза своей матери, пробормотав мечтательным голосом, — действительно… никогда раньше?

Эта очевидная ненормальность заставила Юэ Угу на мгновение обомлеть. Потом она вдруг что-то поняла, и выражение ее лица мгновенно стало испуганным и мучительным. Она крепко держала дочь за руку и сказала паническим голосом, — Циньюэ, ты должна верить своей маме. Будь то до встречи с отцом или после того, как ушла от него, я и он никогда… никогда!

Внезапно хаотичная аура и голос, несущий слишком много грусти, заставили Ся Циньюэ с растерянной головой мгновенно проснуться. Только тогда она вдруг поняла, какой вред нанесли ее слова матери.

— Мама… нет! Это не то, что я имела в виду… — Она попыталась поспешно объяснить.

— Циньюэ. — Глаза Юэ Угу были затуманены слезами, она изо всех сил пыталась восстановить в голосе мягкость. — Я знаю, что обидела твоего отца, я обидела тебя и Юаньба. Когда я ушла, не считаясь ни с кем, я недостойная жена, я недостойная мать…

— Нет! Это не так! — Ся Циньюэ покачала головой изо всех сил. Растерянность в ее сердце полностью превратилась в беспомощность и чувства самобичевания.

Юэ Угу посмотрела на свою дочь, она была рядом, слезы окрашивали ее щеки, — возможность увидеть мою уже взрослую дочь величайшая милость и благодать, которые дали мне небеса. Но… мой эгоизм вызвал много проблем. На самом деле, я думала, что смогу завершить свадебную церемонию при жизни, но я забыла, что это навредит тебе.

— Циньюэ, с тобой рядом все эти годы я больше ни о чем не жалею до конца своей жизни. — Палец Юэ Угу слегка коснулся щеки дочери, — не волнуйся, я не позволю никому заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь делать.

— Мама, это не то, что я имела в виду, на самом деле это не так! — Ся Циньюэ снова покачала головой. Она поддержала плечи матери, позволяя ей посмотреть в свои глаза, — мама, послушай меня, ты никого не подвела… и ты также не совершила ошибку!

— Независимо от того, ты, мой отец или старший Божественный император, вы все просто жертвы. Это злодей, причинил тебе боль тогда.

Она видела все печали своей матери в ее глазах и чувствовала их в своем сердце. Она также знала, что было слишком много боли, обиды и вины, которые всегда давили на сердце ее матери, делая ее особенно чувствительной и хрупкой.

Чрезвычайно хрупкое сердце ее матери было тяжело ранено ее смущающими словами.

Почти все слезы, упавшие из глаз матери, упали на ее душу. Слова матери, нервные, боязливые, почти клятвенные, опасаясь ранить ее, заставили ее вдруг осознать, каким эгоистичным было ее прежнее упрямство, рожденное ее мыслями.

— Причина, по которой я спросила только, что, была на самом деле потому, что… я хотела сказать маме… — Она протянула руку и медленно вытерла слезы с лица матери, — я уже передумала. Я приму все, что сказал старший Божественный император.

Лицо Юэ Угу не выражало ни малейшего облегчения. Вместо этого ее руки, сжимавшие тело Ся Циньюэ, напряглись, она быстро сказала, — Циньюэ! Ты забыла, что я только что сказала? Тебе не нужно заставлять себя делать то, что ты не хочешь делать, в любом случае нет нужны принуждать себя. И не делай этого для меня…

— Конечно нет, это не принуждение, и… не исключительно ради мамы. — Она покачала головой, слезы хлынули из ее глаз, а на губах появилась легкая улыбка, — старший Божественный император прав. С особым врожденным талантом, которым я обладаю, если у меня недостаточно силы, то… небесный дар станет для меня бесконечным бедствием.

— Для меня позиция Божественного императора слишком иллюзорна и эфемерна, однако божественная сила Царства Лунного Бога — это сила самого высокого уровня в современном мире. Простые люди не могли даже мечтать о том, чтобы получить ее даже после тысячи жизней. Для меня это еще один вид небесной милости, и это также большая помощь.

— У меня просто… нет причин отказываться.

— … — Глаза Юэ Угу дрогнули. Она пристально посмотрела на Ся Циньюэ, желая увидеть борьбу в ее глазах. — Ты действительно… ты действительно так думаешь?

— Да. — Ся Циньюэ кивнула, — я знаю, сердце моей матери всегда было глубоко похоронено из-за стыда перед нами. Ты больше всего боялась, что меня обидят, и ты совершенно не хочешь, чтобы мне причинили малейшую боль.

— Но, мама, ты никогда не делала ничего плохого. Ты никогда никого не подводила. Твой уход тогда был не из-за того, что ты была неверной, а из-за того, что судьба издевалась над тобой. Человек, который пострадал больше всего ты.

— Прежде чем уйти, ты разорвала свои отношения с моим отцом, поэтому ты уже полностью свободна. Ты можешь выходить замуж за кого хочешь. Тебе не нужно принуждать свое сердце.

Улыбка в уголках губ Ся Циньюэ еще больше смягчилась, — мама также не должна чувствовать себя виноватой передо мной. Я твоя дочь, так что даже если ты меня не вырастила, ты родила меня. И с детства, я никогда ничего не могла сделать для своей матери. Если я смогу помочь моей маме выполнить одно из ее самых больших желаний в жизни… я буду очень счастлива.

Нефритовое стекло в глазах Юэ Угу, разбилось, и слезы били ключом, — Циньюэ… моя дочь…

Она крепко обняла Ся Циньюэ… она все еще не могла подтвердить, были ли слова ее дочери в конечном итоге ее истинным намерением, или это был компромисс ради нее. Но со словами дочери это был первый раз в ее жизни, когда она действительно почувствовала, что может умереть без сожалений.

— Ты… ты действительно все обдумала?

На следующий день, когда он услышал слова Ся Циньюэ, волнение Юэ Уя было за пределами слов.

Он был так доволен в душе, что сам удивился.

— Да! — Ся Циньюэ торжественно кивнула. Ее слишком равнодушное выражение, на уровне Юэ Уя, не показывало никаких эмоций, — однако у меня есть две просьбы.

— Хорошо. — Юэ Уя без колебаний кивнул. — Говори.

— Во-первых, — голос Ся Циньюэ слегка сделал пауку, когда выражение ее лица стало еще более торжественным. Однако взгляд ее казался несколько уклончивым, — я хочу… поклониться старшему как приемному отцу.

На лице Юэ Уя появилось выражение удивления, но он покачал головой и засмеялся после этого, — Циньюэ, ты недооцениваешь меня, говоря это. Ты дочь Угу, поэтому у меня никогда не будет романтических мыслей к тебе. Тебе не нужно этого делать.

Он думал, что Ся Циньюэ защищает себя дочь приемного отца.

— Старший неправильно понял. — Выражение лица Ся Циньюэ по-прежнему было равнодушным, а глаза были такими же яркими и безупречными, как божественная Луна на небе, — Старший. проявил большую доброту ко мне и моей матери. Это мое личное желание признать старшего приемным отцом.

— Циньюэ скромного происхождения и не заслуживает внимания. Это мое желание довольно экстравагантно… Я надеюсь, что старший может исполнить его.

Ее серьезность и легкая дрожь в голосе…

Не только Юэ Уя, даже Юэ Угу была глубоко потрясена.

— Хорошо, хорошо!

Юэ Уя сказал два раза хорошо подряд.

Первое хорошо он тяжело кивнул головой, а на втором хорошо на его лице расцвела улыбка.

— Только не сейчас. Я, Юэ Уя, рад иметь приемную дочь, так как я могу быть небрежным! Даже если я не могу поздравить перед всеми, это лицо совершенно недопустимо, хахаха.

Он громко рассмеялся…

Его сердце наполнилось радостью.

Ся Циньюэ слегка закрыла глаза. После долгого времени она тихо сказала, — второе, это правда. Тогда… кто был тем, кто причинил боль моей матери?!

Мой первый муж…

Мой мастер…

Моя родина…

Раз за разом потеря и бедствие, она чувствовала себя мучительно беспомощной.

Из-за этого месть за ее маму была больше, чем небо.

Когда ее мать умрет в будущем, когда она будет наделена божественной силой Лунного Бога, месть, это будет последним смыслом ее оставшейся жизни.

Глава 1922. Воспоминания Юэ (Часть 6)

Очень длинный, но очень короткий

Слова Ся Циньюэ остановили смех Юэ Уя.

— Не… не говори ей!

Прежде чем Юэ Уя смог ответить, Юэ Угу уже поспешно заговорила, с нервным лицом.

Юэ Уя повернул глаза и успокаивающе посмотрел на нее, затем торжественно сказал, — я могу сказать тебе… но не сейчас.

— Почему? — Спросила Ся Циньюэ.

— Я люблю и ценю Угу так же, как и себя, — риторически сказал Юэ Уя, — если бы я знал, кто тогда тайно навредил Угу, что бы я сделал?

Ся Циньюэ, — … —

— Я бы разорвал его труп на тысячи частей своими руками… ! — Голос Юэ Уя был спокойным, но слова разорвал его труп на тысячи частей все еще несли легкий гневный тон, — но после всех этих лет я никогда не мог отомстить за Угу, как ты думаешь почему?

Долгое время стояла удушающая тишина, прежде чем Ся Циньюэ медленно заговорила, — это потому что… это тот, с кем даже старший не может справиться?

— Верно. — Глаза и голос Юэ Уя были темными и тяжелыми, — у этого человека могущественное происхождение, высочайший уровень силы и статуса, а мысли и методы чрезвычайно хитры и порочны. В ее глазах нет ни добра, ни зла, только выгода.

— В то же время, когда она тайно напал на твою мать, она также скрыла еще один злой умысел, заставивший меня ошибочно подозревать Царство Звездного Бога. Тогда я был так зол, что не мог сильно исследовать. Вместо этого… я попал в ее ловушку и совершил большую ошибку, в результате чего Царство Лунного Бога и Царство Звездного Бога еще сильнее возненавидели друг друга.

На протяжении разговора, руки Юэ Уя молча сжались.

Вне сцены Юнь Чэ знал о большой ошибке, о которой он говорил.

Он думал, что Син Юэконг тайно нанес удар, поэтому он ответил ему тем же и успешно похитил, по его мнению, самую важную наложницу… мать Звездного Бога Небесного Волка, Сису.

Загрузка...