Восставший против неба

Лицо Рыцаря Бездны покраснело, но через несколько секунд вернулось в норму.

На его глубокой формации снова появились тонкие трещины, но они затянулись всего через полвдоха.

Мо Бэйчэнь не мог не признать, что разрушительная сила Юнь Че была ужасающей даже для него. Не было ни одной атаки, которая бы не оставила трещин на его каменной формации.

Если бы он продолжал действовать так же самонадеянно и беспечно, как и в начале, Юнь Че мог бы даже застать его врасплох и пронзить мечом.

Но теперь его мечта была простой фантазией.

Название этой брони — „‎Вечный камень“, — объявил он, и его фигура казалась такой же высокой, как гора, подпирающая небо. И он наполнит твоё оставшееся время бесконечным отчаянием!

К этому времени все знали, что угасающий свет в теле Юнь Че означал время, оставшееся до истечения его силы Полубога. Естественно, Мо Бэйчэнь не был исключением.

Наступило холодное и короткое молчание. Затем уголки губ Юнь Че приподнялись.

Свет в его глазах стал еще глубже, в нем появилась невыразимая тяжесть и тьма. Он направил свой меч на Мо Бэйчэня и медленно сказал: Если мне суждено умереть здесь и сегодня, то я сделаю всё, чтобы….

Забрать тебя со мной в могилу!

Хе-хе! Мо Бэйчэнь хихикнул. Ну продолжай мечтать, дурак!

Ах… Хе Линь резко подняла голову и жалобно закричала: Нет… Нет!!!.

БУМ!!!

Глубокая энергия, плоть и кровь снова вырвались из тела Юнь Че, когда он атаковал Мо Бэйчэня.

Ситуация была совершенно безнадежной, но у него все еще оставалось девять божественных происхождений. У него оставалось время бороться.

Поэтому он не задерживался. Слишком много вещей в его жизни не отпускали его. Он мешкал до последнего возможного момента, прежде чем сделать неизбежное.

Когда будут сиять последние три звезды, Берег Асуры вновь появится в этом мире!

Его жизнь ради отсрочки для всего живого в Изначальном Хаосе… Хах, это того стоит!

БУМ!

БУМ!!!

Столкновение меча и щита продолжало с безудержной жестокостью разрушать Божественное Царство Абсолютного Начала. Тусклое освещение превращало их фигуры в нечеткие, искаженные тени.

Разгорающееся чёрное пламя, воющий волк и желтовато-коричневый свет, который невозможно было погасить, несмотря ни на что, снова и снова бросались в глаза.

Теперь, когда он окончательно принял решение, его сила текла плавно, как никогда раньше.

Он больше не ограничивал свой разум. Как невидимая рука, его божественное восприятие пронеслось мимо Чи Ву, Му Сюаньинь, Цянье Инь`эр… и, конечно же, Юнь Усинь внутри барьера.

Из всех присутствующих только Чи Ву почувствовала его прикосновение и поняла его намерения.

Дурак, — её глаза были больше не тёмными, а мягкими, как вода, и она прошептала голосом настолько слабым, что его могла слышать только она: Неужели ты думаешь, что мы отпустим тебя одного….

Цанг!

Десятое Божественное Происхождение Южного Моря угасло.

Цанг!

Одиннадцатое Божественное Происхождение Южного Моря превратилось в пыль.

Сила полубога, которую он высвободил, было достаточно, что погасить целый мир, но она не могла уничтожить Вечный Камень, несмотря ни на что. И всё это время золотые звёзды продолжали гаснуть одна за другой.

Беспомощность, безнадежность… эти слова хотя бы раз возникали в голове почти у каждого.

Не надежда поддерживала последние семь звезд, а нежелание отпускать их, даже если зная, что любые усилия будут напрасны.

Далеко внизу Цан Шухэ резко оторвалась от завораживающего поля битвы и посмотрела в сторону.

Её брат, Цан Шитянь, находился менее чем в трехстах метрах от нее.

Брат?

Все очаровано глядели на поле боя и наблюдали, как один за другим гаснут огни золотых звёзд. В результате почти никто не заметил движений Цан Шитяня.

Он небрежно толкнул Глубоководный Барьер Лазурного Моря, запечатывающий Юнь Усинь, к Цан Шухэ.

Забери её.

Сказав это, он прыгнул в небо.

Цан Шухэ быстро протянула руку, и её белоснежная ладонь поймала Барьер.

Не считая Юнь Усинь, даже самый слабый глубокий практик был Божественным Повелителем высокого ранга. Юнь Усинь не смогла бы пережить ударные волны, если бы хоть немного подверглась их воздействию.

Цан Шитянь создал Глубоководный Барьер Лазурного Моря, используя почти всю свою силу. Он прекрасно справился со своей задачей, и ни один волосок на её лице не пострадал.

Однако Цан Шитянь не вернулся на прежнее место. Вместо этого он полетел прямо к Юнь Че и Мо Бэйчэню…

Там находилось поле битвы полубогов. Это была запретная область, к которой не мог приблизиться даже могущественный Божественный Мастер.

Брат, что… что ты собираешься сделать?

Когда Цан Шухэ смотрела на спину брата, в её сердце вдруг зародилось глубокое чувство тревоги.

Цан Шитянь остановился, услышав её вопрос.

Он находился слишком близко к полю боя, поэтому смертоносные энергетические клинки оставляли рану за раной на его лице и теле. И всё же он оставался на месте, будто вообще не чувствовал их.

Произошла вспышка темно-синего цвета, и он поднял руку, чтобы показать Божественную Жемчужину Лазурного Моря, которую он забрал у Цан Шухэ ранее.

Божественный артефакт был источником мощи Лазурного Моря и сердцем Божественного Царства Лазурного Моря Десяти Направлений.

Хе-хе!

Он усмехнулся, и безумие и жестокость, которые он прятал в своих глазах всё это время, наконец-то вырвались наружу.

Затем с его уст сошли самые безумно-нелепые слова в его жизни:

Конечно же… я собираюсь убить Мо Бэйчэня!

Глава 1956. Засыпающее навечно Лазурное Море (Часть 2)

Цан Шухэ замерла. Все были ошеломлены.

Мой господин… что вы такое говорите? в недоумении воскликнул Морской Бог, по привычке обращаясь к Цан Шитяню мой господин.

Вспышки Лазурной Божественной Жемчужины стали неестественно яростными. Это было похоже на дикого зверя, которого только что разбудили от сна.

Цан Шитянь крепко сжал Божественную Жемчужину Лазурного Моря, медленно перемещая её к своему солнечному сплетению. С каждой секундой его лицо становилось всё более нечеловеческим.

Юнь Че не единственный, кто может использовать Божественное Происхождение для создания запредельной силы.

Его слова ошеломили всех ещё больше.

Дрожащие глаза Цан Шухэ медленно теряли фокус.

Конечно же… Конечно же…

У нее уже было смутное предчувствие, когда он резко потребовал у неё Божественную Жемчужину Лазурного Моря.

Это было потому, что она слишком хорошо знала своего единственного родственника.

Позади нее Морские Боги побледнели, когда их первоначальное изумление прошло.

Все они одновременно вспомнили определенную страницу Божественного Канона Лазурного Моря…

Самая запретная страница!

Но запретная сила никогда и никем не могла быть реализована, не говоря уже о Цан Шитяне.

Но…

Морские Боги только собирались выразить свое недоумение, когда Цан Шитянь сделал нечто, что ошеломило их всех до беспамятства.

Он уперся левым кулаком… в собственную грудь.

Бах!!!

Его левый кулак полностью погрузился в его сердце.

Псс!

Он отдернул руку и вызвал бешеную струю крови.

Его взгляд пронзил разрушенную плоть и кости и остановился на его собственных глубоких венах.

Бывший Божественный Император Лазурного Моря только что совершил невероятно жестокий поступок по отношению к себе, но на его лице не было боли, только звериный оскал.

В следующее мгновение правая рука, держащая Божественную Жемчужину Лазурного Моря, яростно ударила по его разбитому сердцу и глубоким венам.

Эта сцена заставила шокированных Морских Богов побледнеть, отчего их глаза дрожали, как миллион умирающих звезд.

Это было в тысячу раз страшнее, чем прямое столкновение с Мо Бэйчэнем.

Божест… Император…

Стой! Стой!!!

Ахх!

Казалось, что четырёх Морских Богов внезапно пронзили десять тысяч клинков, и они собирались совершить последнюю атаку на своего заклятого врага. Все они бросились к Цан Шитяню, издавая самые страшные и отчаянные вопли в своей жизни.

Цан Шухэ была единственной, кто остался на месте. Она не пыталась выразить своё недовольство.

Потому что она знала, как горд её брат под этой бесстыдной внешностью, которой он запугивал весь мир.

Еще лучше она знала, что никто не сможет остановить его, когда он примет решение. Никто.

По её щеке медленно скатилась хрустальная слеза.

Брат…

Я оставляю… всё тебе…

Отвалите!

Цан Шитянь ответил на безумный вой морских богов своим собственным рёвом.

Божественный свет Глубоководного излучался из его лица, и…

БУМ-

Из глоток морских богов вырвались пронзительные крики, когда их отбросило назад, как беспомощные пучки пшеницы.

Какими бы сильными ни были Морские Боги, они не могли сравниться с их бывшим Божественным Императором. В то же было невозможно, чтобы Цан Шитянь легко отразил их нападение.

Внезапное изменение привлекло их внимание. Их души затряслись от шока, когда они поняли, что видят.

Божественная Жемчужина Лазурного Моря глубоко проникла в сердце Цан Шитяня, покрывая его глубокие вены и заливая его Кровью Лазурного Моря.

Внезапно из Цан Шитяня вырвался ореол глубокого синего света, настолько мощного, что он окутал всё в радиусе сотен километров.

Исходя из центра его груди, лучи света пронизывали его кожу, плоть, вены, кровь, кости, распространяясь на всё его тело, вплоть до внутренних органов, ногтей, глаз и даже волос, окрашивая всё в синий цвет.

В мгновение ока тело Цан Шитяня оказалось покрыто синими трещинами, а глазами стали глубокими, как море.

Что действительно привело всех в ужас, так это безумное количество энергии, хлынувшее из его тела.

Цан Шитянь был бывшим Божественным Императором и нынешним Главным Хранителем. Никто не сомневался, что он был невероятно силен.

Однако сила, циркулирующая в его теле теперь, была намного сильнее, чем его ожидаемый пик.

Фактически, она медленно, но верно прорывалась сквозь непреодолимый предел силы, разрывая границы нынешнего мира!

Мало того, дрожащий темно-синий глубокий свет всё ещё расширялся без остановки.

Что… что… что это такое?!

Среди грохота битвы полубогов раздались взрывы удивлённых возгласов.

Для сторонних наблюдателей внезапное проявление силы Цан Шитяня было шокирующим до невозможности, но четыре Морских Бога, знавшие Божественный Канон Лазурного Моря, чувствовали лишь абсолютное отчаяние.

Стой… стой! хрипло закричал Морской Бог, практически ползком пробираясь к Цан Шитяню. Он всеми силами пытался остановить своего бывшего владыку.

Однако аура, исходящая от Цан Шитяня, была такой мощной, что он не мог даже приблизиться к нему.

В любом мире, в любой плоскости, если вы хотите насильно получить что-то за пределами своих возможностей, вам придётся заплатить очень трагичную цену.

Сейчас Цан Шитянь обладал такой, запредельной силой, и цена, которую он заплатил за её получение, это его жизнь…

И будущее Лазурного Моря!

Ты сошел с ума, Цан Шитянь! Морской Бог с налитыми кровью глазами выкрикнул имя своего бывшего владыки. Ты пытаешься стать вековечным грешником рода Лазурного Моря? Бывший Божественный Император и все твои предки убьют тебя за это в загробном мире!

Господин, остановитесь… остановитесь! Ещё есть время остановить это безумие!

Самый долгоживущий и опытный Морской Бог из четверки в этот момент буквально плакал. Он умолял: Зачем вы делаете это… Юнь Че обречен на гибель, и ты уже обезопасил себя и Царство Лазурного Моря, подчинившись Бездне… так зачем же ты своими руками разрушаешь наше настоящее и будущее?

К этому времени на теле Цан Шитяня не осталось ни одного волоска, который не был бы темно-синего цвета. Его аура превратилась в бушующий морской шторм.

Он медленно оглядел свою свиту, а затем изобразил презрительное рычание на своем буквально потрескавшемся лице:

Я подчинился Бездне? Ты серьезно только что это сказал?

Хе-хе… Он издал неприятный смешок, и его голос пронзал душу, когда он продолжил: Царству Богов миллион лет… Царству Лазурного Моря понадобилось семьсот тысяч лет… чтобы стать тем, чем оно является сегодня.

И все же, Юнь Че поднялся на небеса и покорил четыре божественных региона, когда он был практически младенцем в плане возраста культивации… не говоря уже о том, что он мессия, который спас Изначальный Хаос от темного будущего!

Он может быть обитателем нижнего царства, но он, несомненно, один из нас и живое чудо этого мира!

Я готов быть его собакой, я убеждён!

Но… Его голос стал бесконечно свирепым. Кем, блядь, считает себя этот Мо Бэйчэнь?

Он — гиена, выскочившая из жопы мира, и всё же он думает, что может приказать Царству Богов сдать все без боя? Он думает, что может приказать мне стать его собакой?!

Хахахаха! Какая шутка… какая долбаная шутка!!!

Его крики и безумный смех наполнили кровью барабанные перепонки бесчисленных глубоких практиков.

Но это было ничто по сравнению с потрясением в их душах.

Юнь Че был жителем Изначального Хаоса. Он покорил Северный Божественный Регион своими силами, а затем сравнял с землей три Божественных Региона. Он прошел путь от самых низов до вершины, он однажды спас мир и даже был предан им.

Как сказал Цан Шитянь, Юнь Че был бесспорным императором Царства Богов и живым чудом Изначального Хаоса.

Поэтому он был совсем не против стать его собакой.

А вот Мо Бэйчэнь? Он был не только каким-то чужаком, но и буквально из другого мира.

Он был, в самом буквальном смысле этого слова, захватчиком.

Божественная Жемчужина Лазурного Моря дрожала. Каждый дюйм тела Цан Шитяня, включая его кровь, приобрел тёмно-синий цвет.

К этому времени его аура стала настолько необычной, что заставила даже Юнь Че и Мо Бэйчэня на время отвлечься от сражения.

Четыре Морских Бога напрягли свои глаза до предела, уставившись на Цан Шитяня, их глотки не могли издать ни единого звука в течение очень долгого времени.

Чем отдать Лазурное Море… Бездне…

Я предпочту, чтобы оно в моих руках…

Погасло навсегда!

УФ-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

БАНГ-

Божественная Жемчужина Лазурного Моря внезапно разлетелась на бесчисленные кусочки. Ее божественный свет так же резко погас.

Все Божественные Происхождения артефакта перешли в глубокие вены, тело и жизнь Цан Шитяня. Они сияли мощным, но печальным светом.

В результате его сила и аура были почти такими же сильными, как у Мо Бэйчэня.

Четыре Морских Бога закрыли глаза от боли. Казалось, что их сердца и души разбились вдребезги вместе с вместилищем Божественных Происхождений — Божественной Жемчужиной Лазурного Моря.

Сероватое небо Божественного Царства Абсолютного Начала стало еще более беспокойным. Ветер и песок зашевелились сильнее, чем когда-либо прежде.

Это произошло потому, что в этом безбожном мире появился третий полубог.

Цена, однако…

Царство Лазурного Моря, которое прочно стояло в Южном Божественном Регионе сотни тысяч лет, родословная Лазурного Моря, которая породила бесчисленное множество Морских Богов и легенд…

… наконец-то подошли к концу.

МО-БЭЙ-ЧЭНЬ- — гордый и безумный рев Цан Шитяня заполнил каждый дюйм разрушающегося мира. МОИМ ИМЕНЕМ… УМРИ!

Цан Шитянь бросился на Мо Бэйчэня с морем бурлящей темно-синей энергии, которая была настолько огромной, что могла затмить собой небо и землю.

БУМ!

На сером небе возникла пропасть длиной в тридцать тысяч метров, когда меч и щит снова столкнулись друг с другом. В то же время Юнь Че и Мо Бэйчэн отлетели друг от друга, как метеориты.

Еще один золотой свет навсегда исчез из этого мира, и в теле Юнь Че осталось шесть золотых аур.

Мо Бэйчэнь как раз выплюнул полный рот вонючей крови и готовился перестроить свою формацию валуна, как вдруг он почувствовал неестественную ауру Полубога, приближающуюся к нему сзади.

Рёв особенно сильно потряс его барабанные перепонки, напоминая непрекращающийся высокий звон.

Поскольку Юнь Че только что отправил его в полет своим мечом, его силы были потрачены, и он не смог собрать их вовремя, прежде чем Цан Шитянь смог до него добраться.

Вернее сказать он сам врезался спиной в бывшего Божественного Императора Лазурного Моря.

БУМ!

От удара из тела Цан Шитяня вылетело немного голубой крови…или, другими словами, это были фрагменты божественной силы Лазурного Моря.

На самом деле, его физическое тело было полностью разрушено во время трансформации.

В данный момент он являлся просто энергетическим телом, в котором ещё находилось остаточное сознание.

Мужчины не разделились после сильного удара, потому что Цан Шитянь обхватил Мо Бэйчэня своими темно-синими руками за шею, а темно-синими ногами — за нижнюю часть тела, как только они соприкоснулись друг с другом.

Ты ищешь смерти!

Мо Бэйчэнь взорвал свою ауру, даже не оглянувшись на Цан Шитяня.

БУМ-

КРАК!

Тупой взрыв оторвал левую руку Цан Шитяня от шеи Мо Бэйчена и сломал ее, как веточку… но уже через мгновение она молниеносно вернулась в исходное положение.

В то же время божественный свет Лазурного Моря хлынул в небо и наполнил его бесконечными лентами синего света, которые тут же обвились вокруг тела Мо Бэйчена и плотно зафиксировали его на месте.

Подобно тому, как ртуть растворяет золото, его сила беззвучно разъедала его каменную формацию.

БАНГ!!!

Ещё один взрыв энергии ударил в упор в Цан Шитяня, вызвав еще одну порцию синих осколков и десятки трещин на его четырех конечностях. Однако взрывная волна не только не сдвинула его с места, но и заставила его конечности впиться ещё глубже, как будто Цан Шитянь пытался раздавить его голыми руками.

Цан Шитянь… ты!!!

Мо Бэйчэнь был потрясен и взбешен, но и конечности Цан Шитяня, и синий свет цеплялись за него, как гангрена за кости. Он не мог пошевелиться, как бы он ни старался.

ЮНЬ ЧЕ!!!

В его ушах снова зазвенело, когда Цан Шитянь завыл во всю мощь своих легких.

В этот момент сверху упала черная комета с шестью золотыми звездами на теле… Зрачки Мо Бэйчэня расширились, и Меч Поражающего Небеса Императора Дьяволов полетел прямо к его солнечному сплетению.

ДАНГ-!

Формация валуна вспыхнула, и вокруг точки удара появились сотни крошечных трещин.

Это был самый серьезный урон, нанесенный ему с тех пор, как он появился в этом мире.

Цан Шитянь не просто фиксировал Мо Бэйчэня на месте, он также поглощал его защитную энергию.

Юнь Че снова отскочил от каменной формации, но он остановился, как только смог, с помощью Бога Пепла, крутанулся в воздухе и снова полетел к Мо Бэйчэню. Острие Меча Поражающего Небеса Императора-Дьяволов ещё раз коснулось формации.

ЧИ

На этот раз столкновение с формацией издало пронзительный и резкий звук.

И Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов вонзился в каменную формацию вместо того, чтобы отлететь!

Новые трещины сразу же перекрыли старые, не дам им возможности затянуться.

От этого зрелища зрачки Мо Бэйчэня сильно сузились.

В серо-темных глазах Юнь Че вновь зажегся яркий свет. Его тело было на грани разрушения, но каким-то образом он нашел в себе силы создать столб дьявольского пламени высотой в триста метров и вылить его на кончик своего меча.

ЧИЧИЧИЧИЧИЧИЧИЧИЧИ!!!

Чудесное извержение силы мгновенно придавило Мо Бэйчэня и Цан Шитяня к земле.

Мало того, Дьявольское Пламя Вечного Бедствия сжирало слой за слоем энергию камня, пока на формации валуна не появилось еще тысяча трещин.

Хех… хех!

Цан Шитянь каким-то образом нашел в себе силы рассмеяться, даже когда они втроем рухнули на землю. Он уставился на Юнь Че и заговорил голосом, который больше не был похож на его человеческий. Ты знаешь, почему… я похитил твою дочь… Юнь Че?

… Юнь Че не ответил ему. Он был слишком занят тем, что концентрировал всю свою силу и волю на Мече Поражающего Небеса Императора-Дьяволов и наблюдал, как острие все ближе и ближе приближается к солнечному сплетению Мо Бэйчэня.

Конечно, это было сделано для того, чтобы заставить тебя вылезти из панциря!

Цан Шитянь зарычал: Ты… человек, которого я признаю… можешь умереть только в бою….

Как ты можешь… быть трусливой черепахой!!!

Вместе с его рёвом в его глазах вдруг вспыхнул синий свет.

Найдя в себе новый, невозможный прилив сил, Цан Шитянь всеми силами подтолкнул Мо Бэйчэня и себя к Юнь Че.

Глава 1957. Последний Расколотый Нефрит

Среди сокрушающего небо света Морского Бога падение Мо Бэйчэня резко прекратилось, и внезапная огромная сила яростно толкнула его к Юнь Че, а формация валуна, прижавшаяся к Мечу Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, издала резкий пронзительный звук, раскалывающий пространство и море душ.

ЧИЧИЧИ

Трещина за трещиной появлялись на желтовато-коричневом глубоком свете. Валун, который еще несколько мгновений назад вселял бесконечное отчаяние, теперь напоминал тонкую паутину.

КРАК!!!

Звук треска отозвался в сердце каждого.

Шум стал еще громче, когда Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов наконец-то пробил каменную формацию. Когда он снова встал, он был всего в двух дюймах от солнечного сплетения Мо Бэйчэня.

УГАХ!

Из горла Мо Бэйчэня вырвался хриплый рык, а его глаза расширились настолько, будто могли разорваться на части. Понимая, что уже слишком поздно освобождаться от хватки Цан Шитяня, он сосредоточился на высвобождении всей своей каменной глубинной энергии и выведении артефакта бездны за пределы его максимальной мощности. Ему едва удалось удержать треснувшую и почти пробитую формацию валуна.

Руки Юнь Че, крепко обернутые вокруг меча, лишились всякого намёка на плоть и кровь, а на его обнаженных костях были видны трещины.

Каждая частичка его воли была сосредоточена в глазах. Они сияли даже более глубоким блеском, чем Дьявольское Пламя Вечного Бедствия.

Несмотря ни на что, второй раз он не потеряет контроль над своим телом и своей силой.

Потому что Цан Шитянь пожертвовал своим существованием и будущим Царства Лазурного Моря, чтобы обеспечить ему последнюю надежду.

Цан Шитянь… произнес Мо Бэйчэнь голосом, таким же искажённым, как и черты его лица. Ты глупая… бешеная… собака!

Мо Бэйчэнь больше не сдерживался. Он вкладывал каждую унцию силы в формацию валуна, чтобы не дать Мечу Поражающего Небеса Императора-Дьяволов продвинуться вперед. Ему это удалось, но он не смог ни на йоту отбить меч.

Мо Бэйчэнь не мог понять Цан Шитяня.

Цан Шитянь же явно решил сдаться и принял это.

Обещание Рыцаря Бездны было тяжелее десяти тысяч гор. Бывший Божественный Император Лазурного Моря и его род могли бы наслаждаться вечным миром и большим статусом в этом мире.

Так почему же он вдруг предал его и пожертвовал не только собой, но и спасательным кругом Глубоководного царства ради одного лишь шанса убить его?!

Хех… хех… точно… я бешеная собака!.

Безумные крики Чан Шитяня снова пронзили его уши.

К этому моменту Мо Бэйчэнь полностью осознал, что этот парень был бешеным псом, который не ослабит свою хватку, пока они вместе не отправятся в ад. Он был человеком, в котором было достаточно безумия и безжалостности, чтобы разрушить себя и будущее своего клана только ради достижения своей цели. Он мог вцепиться ему в горло даже после того, как они спустились в ад.

Юнь… Че! Клянусь, если ты не сможешь… проткнуть этого ублюдка…

Я сам разорву тебя… в загробном мире!

Каждое новое слово Цан Шитяня делало его голос всё более и более искаженным. Его темно-синее тело разваливалось с каждой секундой, однако сила, удерживающая Мо Бэйчэня на месте, не ослабевала ни на мгновение.

Брат… ик… Щеки Цан Шухэ уже давно были полностью залиты слезами.

Словно в ответ на крик Цан Шитяня, глаза Юнь Че внезапно вспыхнули фиолетовым светом. За светом показалась тень древнего дракона.

Шриир!

Могучий крик разнесся по небу, и Призрачный Образ Божественного Золотого Ворона спустился в этот мир!

В то же время, гордый образ Божественного Дракона взмыл в небо!

Цена насильственного использования Духовной Длани в нынешнем состоянии была, несомненно, огромна.

Цанг! Цанг!

Два Божественных Происхождения Южного Моря рухнули одновременно.

Дракон издал рёв, который ошеломил всё живое.

РОАрр-!

Рёв дракона и крик Золотого Ворона разнеслись по всему Божественному Царству Абсолютного Начала.

Бог Пепла усилил глубокую энергию Юнь Че до невиданных горизонтов, но влияние на энергию души было в лучшем случае мизерным.

Столкнувшись с душой полубога область Божественного Дракона, выпущенная нынешним Юнь Че, не может полностью ошеломить его море души, не говоря уже о том, чтобы сдерживать его в течение длительного времени.

Тем не менее, это все еще была душа Бога Дракона!

Даже если будет огромная разница в уровнях, она никогда не будет бесполезной.

Тем временем Чи Ву наконец-то нашла свой шанс. Когда рёв Бога Дракона раздался по всему миру, она немедленно высвободила свою Душу Императора-Дьяволов Нирваны.

Драконий рёв затуманил зрение Мо Бэйчэня и заставил его на мгновение потерять ориентацию. В его глазах чётко отражалась пара лазурно-голубых точек.

Лучшей возможности и быть не могло. Душа Императора-Дьяволов Нирваны пронзила всё море души Мо Бэйчэня в тот момент, когда его защита была ослаблена, и начала бушевать, как древний дьявол, которым она и была.

Шаа!!!

Даже Рыцарь Бездны не смог сдержать пронзительного крика, когда его душу начали жестоко рвать.

Его сознание рассеялось, и части его души были оторваны от него, поэтому он упустил поддержку каменной глубинной энергии и контроль над своим глубоким артефактом бездны.

Шестьдесят процентов его силы рухнуло.

В этот момент Божественный Золотой Ворон, сотканный Духовной Дланью, выпустил своё пламя погибели и похоронил Мо Бэйчэня и Цан Шитяня в море золотого пламени, которое заполоняло небо и затмевало солнце.

Мало того, чёрное пламя, пылающее на теле Юнь Че, выросло ещё на триста метров, и он издал раздирающий горло крик, от которого Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов снова преодолел свои пределы.

ЧИЧИЧИззТ…

БУМ-ТРЕСК!!!

Раздался шум, словно сам мир раскололся на две половины, и валун, который привёл их в бесконечное отчаяние, наконец, рассыпался на куски и рассыпался потоком сухого желтовато-коричневого света.

Сердца всех замерли, когда Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов наконец-то вошел в контакт с солнечным сплетением Мо Бэйчэня.

ЦАНГ!!!

Кровь и плоть разлетелись во все стороны, но звук, который дошел до ушей каждого, исходил не от разрываемой плоти Мо Бэйчэня, а пугающего напоминал знакомый всем звук удара металла о металл!

Они посмотрели… и с ужасом обнаружили, что третий слой каменной формации остановил атаку Юнь Че! Это была часть нагрудной брони, которую носил Мо Бэйчэнь!

Полностью неповрежденная формация валуна!

Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов был буквально в миллиметрах от груди Мо Бэйчэня, но он не мог продвинуться дальше.

… ! Юнь Че так сильно стиснул зубы, что кровь буквально хлынула из его десен.

Ух… ухх… хех… хеххахахаха!

Мо Бэйчэнь медленно поднял голову. Его душа всё ещё билась в конвульсиях от боли, но глаза уже обрели ясность. Уголки его губ растянулись в болезненную, но злобную улыбку.

Отчаялись… надежды нет?! хрипло выкрикнул он, а затем снова начал медленно циркулировать рассеянную глубокую энергию.

Как у Рыцаря-Стража среди всех Рыцарей Бездны, у него была оборонительная роль.

Страж не мог защищать других, не защитив сначала себя.

Вечный Камень был, по сути, полноценной мягкой броней. Наручные щиты были лишь частью этого доспеха.

Если щиты были предназначены для защиты других, то серебряные доспехи — для защиты него самого. Конечно, они все обладали безумной стойкостью.

Кроме того, в мягких доспехах была запечатана формация валуна, которая автоматически срабатывала, когда владельцу грозила опасность.

Это был первый раз, когда каменная формация стала активной с тех пор, как он надел Вечный Камень.

Он и представить себе не мог, что первое срабатывание артефакта произойдет в этом ничтожном мире, а не в Бездне или Море Тумана.

Какой позор!

Зрачки Юнь Че расширялись все больше и больше. Его зубы буквально крошились от силы давления. Однако, сколько бы ни жгло пламя Золотого Ворона и ни пожирало Дьявольское Пламя Вечного Бедствия, кончик его меча не продвигался ни на миллиметр вперед.

Новая формация валуна начинала понемногу трескаться… в его теле оставалось всего четыре Божественных Происхождения Южного Моря, не было шансов на то, что он разорвет формацию до того, как они все распадутся.

Вы, низшие рептилии… не… заслуживаете… этого!!!

Хаа!

С ревом ярости, стыда и освобождения он одновременно развеял эффект запугивания Души Бога Дракона и Душу Императора-Дьяволов Нирваны Чи Ву.

Когда его глаза, наконец, вновь обрели фокус, его глубокая энергия снова начала циркулировать. Последний валун засветился ещё ярче, а скорость роста трещин замедлилась.

На расстоянии Чи Ву сильно раскачивалась, а море её души впало в состояние буйства. К счастью, Цзе Синь и Цзе Линь находились рядом, чтобы немедленно поймать ее.

В конце концов, девяти дюймов очищенной стали было недостаточно, чтобы пробить тридцать тысяч метров мёртвого дерева. Дьявольская душа Чи Ву получила беспрецедентный урон после того, как Мо Бэйчэнь изгнал её своей душой.

Ахх!

Цан Шитянь отчаянно заревел. Ему хотелось превратить каждый сантиметр своего разрушающегося тела в энергию, способную поглотить Мо Бэйчэня прямо здесь и сейчас.

Однако, как бы он ни старался, он не мог почувствовать своим оставшимся духовным восприятием, как Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов и сердце Мо Бэйчэня сближаются.

Цанг!

Пятнадцатое Божественное Происхождение Южного Моря разрушилось.

Три последних Божественных Происхождения Южного Моря начали отчаянно мигать.

Всё кончено… всё кончено.

Ропот, бессильный, как осенний ветер, вырвался из многих уст.

Несмотря на то, что некоторое время назад они решили покориться судьбе и сдаться Бездне, они не могли избавиться от глубокой печали, зародившейся в их душах.

Вопль Цан Шитяня словно тысячи кинжалов пронзил их согнутые колени и сжавшиеся души. Он пылал как голубая звезда надежды, отражаясь в глазах каждого.

Внезапно они больше не хотели покоряться судьбе. Они отчаянно желали, чтобы Император Юнь и Цан Шитянь смогли уничтожить захватчика из Бездны.

Даже если они знали, что это принесет им лишь временный покой. Даже если они знали, что им всё равно суждено быть поглощенными Бездной.

По крайней мере, кто-то из их мира мог бы оказать сопротивление и даже бросить вызов.

По крайней мере, это было бы доказательством того, что у них ещё оставалось достоинство.

К сожалению, казалось, что даже этой яркой звезды Лазурного Моря… было недостаточно для победы.

.

На краю поля боя, в углу, которому сейчас никто не уделял внимания.

Этого недостаточно.

пробормотал молодой мужчина, глядя на небо.

Он был одет в мантию огненно-красного цвета с золотыми узорами.

За его глазами сияло золотое пламя, похожее на два солнца, и он выглядел так молодо, что несведущий человек не смог бы признать в нем самого Короля Царства Бога Пламени.

Хо Поюнь.

Он повернулся и встретился взглядом с Янь Ваньчаном, Янь Цзюэхаем и Хо Рули. Все три мастера секты что-то почувствовали и беспокойно посмотрели на него.

Похоже, в этом мире есть вещи, которые не может сделать даже он.

В таком случае… теперь моя очередь, — с улыбкой заявил Хо Поюнь. Возможно, только он один знал, насколько бесконечно сложны эмоции, скрывающиеся за его улыбкой.

Я думал, что упущу эту возможность.

Поюнь, ты… Хо Рули заикался, протягивая руку.

Его взгляд скользнул по трем мастерам сект, а затем Хо Поюнь повернулся к ним и медленно сказал: Мастер, мастер секты Божественного Феникса, мастер секты Алой Птицы, я ухожу. Я вверяю Царство Бога Пламени в ваши руки.

Дар обучения и грех предательства… Мне жаль, но только следующая жизнь их искупит.

Поюн!

Поюн!!!

Янь Ваньчан и Янь Цзюэхай вскрикнули и одновременно схватили Хо Поюня за плечи.

Ты отличаешься от них, Поюн. Ты отличаешься от всех нас! Янь Ваньчан несколько раз покачал головой, крепко сжав руки. Даже если мир обречен, ты… он заберет тебя в Бездну и превратит в могущественного Рыцаря Бездны! Ты даже сможешь достичь Высших Божественных Царств и будущего, о котором никто не смеет мечтать!

Для нас это может быть бедствием, но для тебя это шанс всей жизни!

Кто угодно может пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить этот мир, но только не ты! У тебя нет абсолютно никаких причин для такого поступка!

Цанг!

Еще одно Божественное Происхождение Южного Моря погасло на теле Юнь Че.

Последние два Божественных Происхождения Южного Моря всё больше тускнели, но они не могли разбить желтовато-коричневую глыбу.

… Хо Поюнь не двигался и не оглядывался на них. Его взгляд был полностью прикован к человеку в чёрном пламени. Много раз в этой жизни я испытывал замешательство, неуверенность, дезориентацию, обескураженность, импульсивность, сожаление, опасения, страх, трепет, нежелание, обиду и многое другое…

Его голос был таким мягким и спокойным, что можно было не заметить эмоций, скрытых за ним.

Но только в этот раз я могу с уверенностью сказать, что не чувствую в своём теле ни капли страха или сожаления.

На самом деле, я почти слышу голос, говорящий мне, что я прожил всю свою жизнь… ради этого момента.

… Янь Ваньчан и Янь Цзюэхай замерли, не в силах произнести ни слова.

В этот момент пара рук схватила запястья мастеров сект и дрожащими, но твердыми движениями сняла их с плеч Хо Поюня.

Иди, Поюнь. Хо Рули сказал голосом, похожим на песок: Я наблюдал, как ты рос с самого твоего детства и до сегодняшнего дня, у меня было бесчисленное количество моментов облегчения, а также гнева и разочарования.

Но есть только одна вещь, которая оставалась неизменной.

Вечно горящие глаза Хо Рули почему-то затуманились. Ты самая большая гордость в моей жизни….

… Хо Поюнь отбросил ладонь за спину.

Бум —

Волна жара отбросила трех мастеров секты и всех близлежащих глубоких практиков далеко от него.

Под его ногами полыхало пламя, он поднялся в небо и бросился прямо на Юнь Че.

Золотое пламя ожило на его теле. Оно не было большим, но было невероятно насыщенным и ослепительным.

Золотой свет рассеял тьму, пронзил поле битвы Полубогов и осветил небо и землю. Вскоре в мире не осталось ни одного сантиметра, который бы не светился золотым светом.

Все повернулись и посмотрели в сторону востока. Они были Божественными Повелителями и Божественными Мастерами, и все же они почти не могли противостоять золотому свету, ослепляющему их глаза.

Что… это?

Золотое пламя продолжало ярко гореть.

Однако его подпитывала не глубокая энергия Хо Поюня.

Это было его тело, его родословная, его душа, его вера… всё.

Он посмотрел вниз на свои руки. Его пальцы уже превратились в чистое пламя.

Остальные части его тела становились всё более расплывчатыми.

Запомни… Юнь Че!

Ты всё ещё должен мне.

Но на этот раз…

Ты никогда…

Не сможешь…

Расплатиться за этот долг!!!

Кровь происхождения и душа происхождения, подаренные ему Остаточной Душой Золотого Ворона, и вся его прижизненная гордость… всё это горело в полную силу.

Его последняя душа могла обернуться вокруг Мо Бэйчена.

Но его взгляд… не покидал спину Юнь Че.

То, что прозвучало как окончательный приговор древнего Истинного Бога, Золотого Ворона, прозвучало в ушах каждого:

Плач… Девяти… Небес… Мертвый… Ворон… и… Расколотый… Нефрит….

Глава 1958. Конец Путешествия Мо Бэйчэня

Двух последних Божественных Происхождений Южного Моря ему хватило бы в лучшем случае еще на четыре вдоха.

Даже если бы продолжительность была в десять или даже сто раз больше, его тело не продержалось бы так долго.

Не было ни дюйма на его крепком теле, который бы не подвергся разрушению. Если бы на его месте был кто-то другой, он был бы уже мёртв.

Последняя формация валуна постепенно пожиралась, но разрушить её за четыре вдоха… было невозможно.

Стиснутые зубы расслабились, а ярость в чёрных глазах растворилась в глубоком омуте тьмы.

Циньюэ, я так дорожу всем, что ты оставила мне.

Но в конце концов, я…

Его Глубокие Вены Злого Бога начали сильно дрожать и расширяться. Багровые узоры начали появляться один за другим.

Пожертвуй моими плотью и кровью… Берег Асуры!

Давным-давно, в Царстве Звездного Бога, он добровольно использовал Берег Асуры, чтобы спасти Жасмин от верной гибели. Позже он смог частично возродиться состоянии благодаря Пламени Нирваны Божественного Феникса.

Однако на этот раз такого не будет. В тот момент, когда Асура снозойдёт с Дальнего Берега, он будет обречён на смерть.

Прямо перед тем, как он собирался активировать запретную силу Злого Бога, луч чистого золота пронзил его глаза и проник прямо в его душу. Он окрасил не только окружающий мир, но и море его души в багрово-золотой цвет.

Крик ворона раздался рядом с его ушами.

Конечно, он был очень хорошо знаком с криком Золотого Ворона. Однако сила, аура и резкость этого крика… превосходили все крики и раскаты, которые он когда-либо слышал в своей жизни.

Даже кровь Золотого Ворона в его теле мгновенно вскипела.

Он не оглядывался, но в море души Юнь Че появился всеобъемлющий образ Золотого Ворона.

В Божественном Царстве Абсолютного Начала всё живое подняло головы…

И уставилось на единственный и неповторимый образ Золотого Ворона.

Раскрывшись, его золотые крылья прожгли пространство и прочертили длинные золотые трещины. Он издал пронзительный, скорбный крик, а затем рухнул на Мо Бэйчэня.

.

В древние времена Алая Птица, Божественный Феникс и Золотой Ворон были тремя верховными повелителями огня.

Каждый из них обладал высшим пламенем, которое могло разгореться только раз в жизни.

К ним относятся:

Алое Искупление,

Нирвана Божественного Феникса,

И Расколотый Нефрит Золотого Ворона!

Пламя Искупления и Пламя Нирваны были пламенем, которое горело после смерти Алой Птицы и Феникса. Но у Золотого Ворона было по-другому.

По силе Пламя Золотого Ворона было сравнимо с его жестким темпераментом. Это было высшее пламя разрушения, когда Золотой Ворон жертвовал собой, чтобы убить своего врага.

Смерть была предпочтительнее бесчестья.

Пламя Искупления Алой Птицы навсегда исчезло из этого мира. Оно больше никогда не появится.

Пламя Нирваны Феникса когда-то горело для Юнь Че, но это был дар Остаточного Духа Феникса, а не часть его собственной родословной и души феникса. В результате оно было невероятно слабым и неполным. Хотя он все еще мог достичь возрождения, это спасло только жизнь Юнь Че, но не его культивацию.

Фэн Сюэ`эр могла бы зажечь истинное Пламя Нирваны, но пламя уже было израсходовано для Юнь Че.

Поэтому она не смогла бы вернуться к жизни, даже если бы обладала полным наследством Феникса.

Другими словами, Пламя Нирваны тоже навсегда исчезло и из этого мира.

На сегодняшний день в этом мире осталось только одно высшее пламя, запечатленное в родословной Золотого Ворона Хо Поюня.

И только что оно был зажжено в первый и последний раз.

.

Весь мир был охвачен последним криком и светом Золотого Ворона.

Даже Призрачный Образ Божественного Золотого Ворона Юнь Че был полностью ошеломлен.

Божественная сила, спустившаяся сверху, была больше, чем у полубога Мо Бэйчэня, больше, чем у нестабильной формы Цан Шитяня, достигнутой с помощью высшей жертвы, и больше, чем у Юнь Че в форме Бога Пепла.

Хо Поюня нигде не было видно в мире золотого пламени. Однако все они с абсолютной уверенностью знали, что присутствие и божественный крик принадлежали не кому иному, как древнему Истинному Богу, Золотому Ворону!

Мо Бэйчэнь мог лишь безучастно смотреть на божественного зверя, который, казалось, появился из древней иллюзии, всё ближе приближающегося к нему, его зрачки были максимально расширены, а рот широко раскрыт.

Он не мог издать ни звука даже после того, как образ Золотого Ворона полностью покрыл его зрение.

Это было потому, что яркое, золотое пламя сопровождалось ужасным душевным давлением, которое полностью сокрушило его душу.

ЧИИБУМ-

Ворон издал последний крик безграничной мощи и скорбной решимости, после чего приземлился на туловище Мо Бэйчэня. В следующее мгновение Пламя Расколотого Нефрита охватило всё вокруг.

Весь мир был охвачен золотым пламенем.

За пределами поля боя зрители очарованно уставились в небо.

Это было потому, что они видели снисхождение истинного солнца!

Однако лишь немногие из них знали, что падающее солнце — это последнее чудо Истинного Бога Золотого Ворона и… конец одного из величайших гениев в мире. Гения, который, несмотря на безграничное будущее, ожидавшее его впереди, выбрал смерть.

УАхх!

Хахаха… ХАХАХАХА!

Кровавые крики Мо Бэйчэня и безумный смех Цан Шитяня смешались в море золотого пламени.

Пламя Расколотого Нефрита сжигало все одинаково — или должно было, но ни один волосок на теле Юнь Че не пострадал.

Подобно твердому льду, греющемуся под полуденным солнцем, глыбовое образование Мо Бэйчена таяло с заметной скоростью под морем пламени.

Трещины вокруг кончика Меча Императора Дьявола, поражающего Небеса, также распространялись быстрее, чем когда-либо прежде.

Цанг!

Еще одно Божественное Происхождение Южного Моря рассыпалось в прах.

Теперь у него оставалось только одно Божественное Происхождение, чтобы поддерживать его силу.

Разум и сила сгустились и достигли своего пика в одно мгновение, Юнь Че проигнорировал кровь, бьющую из его глазных яблок множеством маленьких фонтанов, мгновенно раздробил все зубы во рту и завыл, как самый жестокий дух в адскои чистилище.

Чудеса порождают чудеса.

Каким-то образом, несмотря на истощенное и почти разрушенное тело, он смог использовать всплеск силы, превосходящий почти все, что он собрал до этого момента.

УМРИ!

УМРИ!!!

УМРии!!!

Уголок его души, который долгое время молчал, был разожжён Хо Поюнем с помощью Пламени Расклотого Нефрита, которое он подпитывал своей собственной жизнью.

Он зарычал на Мо Бэйчэня со всей силы.

Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов в ответ на его абсолютную ярость еще сильнее впился в солнечное сплетение Мо Бэйчэня.

Разрушающееся тело Цан Шитяня стремительно поглощалось пламенем, но он не переставал удерживать Мо Бэйчэня на месте, чтобы полубог не смог избежать атаки Юнь Че или моря пламени.

Бог Пепла Юнь Че, блокировка тела Цан Шитяня и Пламя Расколотого Нефрита Хо Поюня наконец…

ХРУСТ-

В воздухе раздался хрустящий звук, похожий на звук бьющегося стекла, и третья каменная формация… окончательно рассыпалась под мечом Юнь Че.

Мир в глазах Юнь Че внезапно замедлился до бесконечности. Он мог видеть, как каждая нить глубокой энергии рассеивается и исчезает из разбитого валунного образования.

Желтовато-коричневый свет был светом отчаяния, которым Мо Бэйчэнь освещал их, но теперь… это был свет чуда.

Мо Бэйчэнь вкладывал всю свою глубокую энергию в формацию валуна, он не пожалел даже унции силы, чтобы покрыть своё тело защитной аурой.

Другими словами, он был совершенно беззащитен после того, как его последняя формация была разрушена.

Мир Мо Бэйчэня стал таким же медленным, как и мир Юнь Че. Он рефлекторно втянул живот в тщетной попытке избежать клинка Юнь Че, но он мог только смотреть, как горящее лезвие пронзает разбитую формацию валуна, касается кожи на солнечном сплетении…

И входит без сопротивления.

Сначала острие, потом лезвие… меч не останавливался, пока полностью не прошел сквозь его тело.

Наконец, он встретился взглядом с кипящими демоническим светом глазами Юнь Че.

Меч Поражающего Небеса Императора-Дьяволов полностью пронзил Мо Бэйчэня. Естественно, Цан Шитянь тоже был поражен им.

ХЕ ЛИНЬ!!!

Юнь Че зарычал в своем истощенном море души.

Но ему не нужно было кричать.

Хе Линь только и ждала этого момента.

Как только меч вонзился в Мо Бэйчэня, образ молодой женщины появился словно из ниоткуда.

Она была красива, как эльф. У нее были длинные изумрудно-зеленые волосы и глаза, похожие на изумруды. Мир вокруг нее был полностью охвачен пламенем, но её фигура была как никогда чёткой.

Её лицо выглядело безмятежно и священно. Скрестив руки на груди, она медленно закрыла глаза, а затем раздвинула их. Невероятно густой поток жуткого зеленого цвета влился в лезвие меча Поражающего Небеса Императора-Дьяволов…

И взорвался во внутренних органах Мо Бэйчена.

Его душа была ошеломлена, его сила рассеялась, а яд взорвался внутри его тела… Он мог быть полубогом, но даже он ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

Словно отвратительная зелень превратилась в бесчисленных гадюк, жаждущих пожирать все подряд. Она быстро распространилась на его внутренние органы, плоть, кровь, кости, глубокие вены…

К тому времени, как Мо Бэйчэнь вновь обрел способность мыслить и направлять свою энергию, жуткий зеленый цвет уже распространился по всем уголкам и волосам его тела.

Даже его золотые глаза окрасились в ужасающий зеленый цвет.

Ах… ахх…

Ему казалось, что миллионы, нет, миллиарды змей жестоко разрывают его тело на части. Каждая конечность, каждый орган неконтролируемо содрогались от внезапно вспыхнувшей боли, страха и отчаяния. Сама его кожа с каждой секундой становилась все зеленее и зеленее.

Ах… ах… ах… ах… нет… нет…

Его крики не были громкими, но нельзя было не понять, что за ними скрывается кромешная боль и паника. Казалось, он кричал бы громче, если бы его горло не сжимали миллиарды ядовитых змей.

Боль также сопровождалась страхом, пронизывающим до костей.

Это было потому, что его дергающаяся от боли душа ощущала приближающуюся смерть яснее, чем когда-либо прежде.

Он никогда не чувствовал её дыхание так близко, даже когда был загнан в угол в глубинах Бесконечного Моря Тумана или сталкивался со смертельными испытаниями Чистой Земли.

Ха… хаха…

Мо Бэйчэнь был не единственным, кто чувствовал приближение смерти. Цан Шитянь тоже быстро угасал.

Его смех, каким бы слабым он ни был, совсем не содержал сожаления.

Когда его разум расслабился, Божественная Сила Лазурного Моря, которая до этого момента еле держалась, окончательно растворилась.

Он уже не мог удерживать Мо Бэйчэня и упал назад, рассеивая вместе с собой туман синего света.

Дьявольская душа Чи Ву была серьезно повреждена во время предыдущей атаки, но её духовное восприятие снова охватило всё поле боя. На поле боя, наполненном силой полубогов, только её могущественная Дьявольская душа Нирваны могла ясно всё воспринимать.

Золотое пламя мешало ей разглядеть бойцов, но она чувствовала, как последнее сознание Цан Шитяня ускользает в небытие, а душа Мо Бэйчэня кричит от боли и отчаяния.

Так она узнала, что Юнь Че преуспел.

Однако битва еще не закончилась. Самый безумный и смертоносный момент для гиены — это когда она находится на грани смерти.

Телепортируй Юнь Че обратно, Мэйинь!

Она призвала Шуй Мэйинь голосом души. В то же время Пронзатель Мира засиял в полную силу.

Однако Шуй Мэйинь не высвободила свою багровую божественную энергию, хотя она готовилась сделать это с самого начала. Она не могла действовать даже после того, как Чи Ву крикнула в её душе, чтобы она действовала.

Проблема заключалась в том, что поле боя было переполнено силой Полубогов. Это был такой уровень искажения, какого этот безбожный мир не видел за всё своё существование и тем более не мог выдержать. Полубоги искажали пространство, энергетические поля, зрение и даже восприятие, и это не говоря о том, что она была очень далеко от Юнь Че.

Она просто не могла быстро определить настоящее пространственное положение Юнь Че.

Ах… ах… ах… ах…

Стоны Мо Бэйчэня становились все более мучительными. Как Рыцарь-Страж, он был невероятно устойчив ко многим смертельным ядам и порче, и все же его защитная энергия не могла изгнать ужасающий яд, бушующий в его теле.

Это было потому, что это был Небесный Яд из Небесной Ядовитой Жемчужины.

Мо Бэйчэнь чувствовал себя так, словно падал в бездонную пропасть. Его отчаяние становилось все глубже и глубже, пока, наконец, не превратилось в безумие.

Ах… аргхх… ААхх!!!

Из горла Мо Бэйчэня вырвался вой, разрывающий легкие. Вместо того, чтобы направить оставшуюся энергию на изгнание Небесного Яда, он создал мощный взрыв…

БУМ-

В слабеющем пламени мгновенно образовалась гигантская пустота.

В этой пустоте разрушающееся тело Цан Шитяня распалось на несколько частей, а затем распалось на бесчисленное количество синих пылинок…

Под светом рассвета он был похож на останки синей звезды, находящейся на грани смерти.

Едва цепляясь за сознание, Юнь Че сконцентрировал перед собой последние силы.

Раздался мощный удар, и он полетел с космической скоростью, как будто по нему ударил небесный молот.

В этот момент в его душе раздался голос Цан Шитяня:

Пожалуйста… будь добр… к… Шу… хе…

Голос души исчез, и синяя звезда окончательно покинула этот мир.

Его последние слова не были ни радостным смехом, ни ревом, ни знаменитой цитатой, которая запечатлится в памяти на тысячу лет. Это была простая просьба… наполненная бесконечной любовью и заботой.

Глава 1959. Синяя Тень

Отчаяная атака Мо Бэйчэня была невероятно мощной. Если бы Юнь Че не успел вовремя среагировать, он мог бы рассыпаться в пыль, как Цан Шитянь.

Конечно, взорвать свою глубокую энергию, будучи поглощенным Небесным Ядом, было равносильно самоубийству.

Шаа.

И без того жалкие крики Мо Бэйчэня тут же усилились в несколько раз. Казалось, что сотни или даже тысячи разъяренных духов чистилища одновременно применяют к нему самые жестокие пытки, какие только можно себе представить.

За это короткое время его тело из светло-зеленого превратилось в пугающе ярко-зеленое. Как будто этого было недостаточно, его тело начало ужасающе содрогаться и скручиваться. Будто каждая косточка и каждый нерв потеряли всякую целостность и превратились в нечто совершенно нечеловеческое.

Яд разъедал не только его тело, но даже душу и силу.

Одной ужасно согнутой рукой он сжимал голову, а другой тянулся через грудь к сердцу. Он выглядел так, словно пытался любой ценой избавиться от змей в своем теле.

Не было ни одного миллиметра его тела, который не был бы наполнен болью, отчаянием и смертью.

Его тело разрывалось на куски, душа пожиралась по частям, а сила утекала из тела, как вода сквозь прорванную плотину.

Когда он рухнул извиваясь и вопя, его все более зеленые глаза вдруг обрели оттенок золотого света.

Мир в его глазах уже стал мутно-зеленым, а все чувства слабели и искажались с каждым мгновенией.

Как только он увидел слабый золотистый свет, ему показалось, что в самую глубину его души вонзился ядовитый шип, более смертоносный, чем даже сам Небесный Яд.

Это позволило ему вернуть мгновение ясности, несмотря на боль, отчаяние и почти разрушенную божественную душу.

Потому что золотой свет принадлежал его палачу, Юнь Че!

Жестокий блеск поднялся со дна его души прямо в его глаза. Ужасная боль, отчаяние и страх в мгновение породили глубочайшую ненависть.

Его рыцарская честь и достоинство, его преданность Императору Бездны и даже великая мечта и амбиции Его Величества… больше ничего не имело значения.

В этото момент он желал только смерти Юнь Че!

Даже если это будет стоить Императору Бездны наследств Злого Бога и Императора-Дьяволов!

Несмотря ни на что — он хотел любой ценой утащить этого ублюдка с собой в могилу!

В его болезненных криках появилась злоба.

Собрав всю силу воли, оставшуюся в его Божественной Душе, он сосредоточился на ауре Юнь Че, выжал все крохи энергии из своего агонизирующего тела и создал перед собой каменное копье длиной чуть больше двух метров.

Он прекрасно понимал, что высвобождение силы в его нынешнем состоянии причинит ему огромную боль.

Однако он не колебался. Под морем отчаяния не осталось ничего, кроме безумия!

СДОХНИ…аахх!

Каменное копье прорвало небо и с безумной скоростью устремилось к Юнь Че, а вопли Мо Бэйчэня сразу же усилились в несколько раз.

Цанг!

Тем временем последнее Божественное Происхождение Южного Моря в теле Юнь Че окончательно перестало существовать.

Вот так вот все восемнадцать Божественных Происхождений — или двадцать два, если считать четыре, которые он использовал шестнадцать дней назад — древних богов Южного Моря… навсегда исчезли из этого мира.

Это также означало подлинный конец истории и рода Южного моря.

Юнь Че больше не мог поддерживать Бога Пепла без Божественных Происхождений, поэтому шестые врата закрылись сразу же после этого. Он начал терять силы с неестественной скоростью, а реакция и нагрузка, которые он пока что сдерживал силой, обрушились на него разом. Это был удар, который его тело не смогло бы выдержать даже в нормальном состоянии.

Его и без того разбитое тело приняло тяжелый удар и стало ещё более ветхим, чем раньше, а жизненная сила покидала его как сумасшедшая, и он вдруг стал настолько слаб, что теперь едва мог чувствовать боль.

Он попытался двинуться, но вскоре обнаружил, что больше не чувствует своего тела.

Никогда в жизни он не ощущал себя таким слабым.

Он был настолько истощён, что смерть буквально дышала ему в затылок, а он не мог и пальцем пошевелить, чтобы бросить ей вызов.

Его тело все ещё рассекало воздух на большой скорости. На самом деле, он летел так быстро, что оставлял за собой не только след разорванного пространства, но и полосу из кровавых ошмётков плоти, крови и костей.

Однако не всё было так плохо. Он вырвался из катастрофического пространства бушующей энергий полубогов до того, как закончилось действие Бога Пепла. В ином случае он бы уже умер.

Мо Бэйчэнь должен быть мёртв…

После того, как мы заплатили такую огромную цену, как он мог не умереть…

Если это возможно…

Я больше никогда не хочу платить такую огромную цену…

.

Действительно ли смертные так смиренны перед богами…

Черт возьми, он даже не Истинный Бог. Он просто Полубог…

Его душа была настолько слаба, что напоминала ткань, связывающие нити которой ослабевали с каждой секундой. Всевозможные мысли хаотично циркулировали в его голове.

И в этот момент в море его души вспыхнул страшный луч желтовато-коричневого света.

Дыхание смерти вдруг стало достаточно сильным… чтобы немедленно перенести его в царство десяти тысяч смертей.

Его барабанные перепонки болезненно вибрировали от пронзительного звука свиста, а душа наполнилась испуганными стонами.

Количество энергии, которую мог циркулировать Мо Бэйчэнь, пока жемчужина Небесного Яда пожирала его заживо, было почти нулевым. То, что он смог создать только двухметровое каменное копье, чтобы бросить его в Юнь Че, в то время как вначале оно было длиной не менее тридцати тысяч метров, показывало, насколько он был слаб в этот момент.

Однако когтей умирающего зверя все еще более чем достаточно, чтобы раздавить муравья.

Не говоря уже о том, что Мо Бэйчэнь был полубогом.

Каменное копье могло быть бесконечно слабее, чем раньше, но его всё равно было достаточно, чтобы убить Божественного Мастера!

Конечно, если бы Юнь Че был в идеальном состоянии, то он точно смог бы выдержать атаку лоб в лоб и выжить. Но сейчас? Одной только ударной волны было достаточно, чтобы убить его в мгновение ока.

ЮНЬ ЧЕ!!!

Юнь Че…

.

Это было всё, что он услышал, прежде чем свист каменного копья полностью перекрыл их панические крики. Юнь Че медленно закрыл глаза.

Не могу сказать, что я не ожидал этого…

Но… я бы не хотел… умирать… так…

Чи Ву, Му Сюаньинь, Цянье Инь`эр, Кайджи… лица всех стали смертельно белыми в момент запуска каменного копье.

После испуганных криков они действовали так быстро, как только могли.

Ледяной свет, тёмная энергия, энергия меча…

Предыдущий удар отбросил Юнь Че на запад, в противоположную сторону от того места, где они находились.

Они были просто слишком далеко от него, и в то же время он летел в противоположном от них направлении. Они никак не могли вовремя перегнать каменное копье Мо Бэйчэня.

Времени на колебания больше не было, так что Шуй Мэйинь стиснула зубы и высвободила пространственную божественную силу Пронзителя Мира.

Расстояние между ней и Юнь Че было огромным, не говоря уже о пространстве бушующих энергий полубогов, которое сильно искажало зрение, духовное восприятие и даже физические законы.

Кроме того, Юнь Че улетал от нее с крайне высокой скоростью.

Малиновый божественный свет охватил огромную площадь…

… и едва коснулся пальцев ног Юнь Че.

В этот момент вся кровь отхлынула от ее лица.

… Чи Ву так сильно запаникована, что травма, которую она до сих пор подавляла, всплыла с новой силой и заставила её упасть с неба.

Но прежде, чем Цзе Синь и Цзе Линь смогли поймать её, она остановилась и мгновенно полетела в сторону Юнь Че, несмотря на тяжелые душевные раны.

Однако ни она, ни остальные девушки не смогли бы вовремя догнать копье. Даже если бы они были в сто раз быстрее, чем есть, они никак не смогли бы преодолеть это вначале короткое, но теперь бесконечно длинное расстояние вовремя.

Они могли только наблюдать, как желтовато-коричневый глубокий свет все ближе и ближе подбирался к Юнь Че…

Прежде чем пространственная ударная волна вокруг каменного копья смогла достичь его, луч синего света внезапно прорезал темное небо с невероятной скоростью.

Скорость превышала существующие пределы, оставляя за собой след из пульсирующей, неугасающей синей энергии.

По совпадению, Юнь Че летел к Царству Синего Дракона.

Когда Синие Драконы заметили, что Мо Бэйчэнь выпустил желтовато-коричневое каменное копье в том направлении, их первой реакцией было отступить и уклониться на полной скорости.

Однако один человек сделал всё наоборот и полетел напрямую к покрытому сгущённым дыханием смерти каменному копью.

… Божественный Император!!! Оглянувшись на размытую синюю фигуру, Божественная Служанка Синего Дракона Цин Руо сначала была ошеломлена, а затем испустила крик ужаса.

Её крик заставил остальных Синих Драконов обернуться и побледнеть от ужаса.

Потому что синий свет принадлежал не кому иному, как самой Императрице Синего Дракона!

В крайнем ужасе Цин Руо отбросила всю свою осторожность и полетела к Божественному Императору что есть мочи, но он могла только беспомощно наблюдать, как расстояние между её госпожой и каменным копьем становилось всё меньше и меньше.

Желтовато-коричневый свет преследовал, а голубой летел прямо навстречу.

Наконец, прежде чем желтовато-коричневый свет смог достичь его, синий свет смог развернуться перед Юнь Че. В один момент её высокая, гордая спина закрывала ему обзор, а в следующий…

БУУМ-

Из неё торчало каменное копье.

Все Синие Драконы потеряли рассудок, когда копье пронзило сердце Императора Синих Драконов и вышло из ее спины.

Несравненно огромная сила заставила Императора Синего Дракона полететь в обратном направлении с большей скоростью, чем у Юнь Че.

Мо Бэйчэнь выжал из себя все силы, когда предпринял последнюю атаку, он наделил каменное копье божественным восприятием, поэтому любое изменение его траектории было бы мгновенно скорректировано. Оно должно было пронзить Императора Синего Дракона и полететь дальше к Юнь Че.

Даже если бы Императору Синего Дракона удалось остановить каменное копье на своем пути, взрыв и ударная волна все равно должны были поразить Юнь Че и убить его.

Однако…

Каменное копье, пронзившее Императора Синего Дракона, не прошло сквозь ее тело полностью. Оно застряло внутри ее туловища, как будто какая-то странная сила склеила и запечатала их вместе.

Синий водянистый барьер вырвался из её тела и окружил её и каменное копье. В полностью сформированном виде барьер был всего около трех метров в диаметре. Он был похож на пузырь, готовый лопнутся от малейшего прикосновения.

Неподалеку, в юго-западном направлении, Ци Тяньли безучастно смотрел с земли на синюю тень.

Император Синего Дракона и он были знакомы уже сто тысяч лет, было само собой разумеющимся,что он знал её очень близко. Однако выражение решимости на её лице в этот момент… такого он ещё не видел.

Вода и лёд принадлежали к одному семейству элементов, но лишь немногие глубокие практики культивировали их одновременно.

Синие Драконы культивировали и лед, и воду, но всё же их основной стихией была вода.

Если верховным мастером глубинной энергии льда была Му Сюаньинь, то верховным мастером глубинной энергии воды была, без сомнения, Цин Цюэ, Император Синего Дракона.

Из всех стихий вода обеспечивала наибольший контроль над энергией. В этом смысле способность Императора Синего Дракона контролировать поле боя не имела себе равных во всем мире.

Прямо сейчас она применяла эту беспрецедентную силу контроля над собой.

Десятки тысяч полупрозрачных синих лент окружали каменное копье, светясь кристаллически-голубым светом.

Каждый отдельная ленточка была тонкой, мягкой и слабой, но вместе они образовывали безупречный водяной барьер, который был достаточно мощным, чтобы полностью запечатать даже силовое поле, окружающее каменное копье.

БУМ БУМ БУМ БУМ

Когда сопротивление превысило определенный порог, каменное копье разорвалось на миллион осколков и высвободило свою смертоносную силу.

Ужасающие взрывы звучали как энергетические бомбы, снова и снова ударяющие в гору, а Император Синий Дракон стойко переносила всё это.

Ни одна нить энергии не смогла прорваться сквозь её барьер.

Кровь стекала с её лица и окрашивала её синие одежды в красный цвет. Голубой свет, сиявший за ее вечно спокойными глазами, потускнел, словно что-то гасило его. Чёрные нити закружились вокруг ее зрения, когда она повалилась назад.

Водяной пузырь лопнул, и копье распалось в пыль. Оставшейся энергии хватило лишь на то, чтобы вызвать легкие толчки в нескольких метрах от неё.

Бах!

Ее залитая кровью спина наконец-то соприкоснулась с Юнь Че, но удар был недостаточно сильным, чтобы сбить с его кожи хоть каплю крови.

Их кровь переплелась, когда они прижались друг к другу. Они плыли далеко-далеко среди прохладного ветра.

Только когда они врезались в мягкую завесу воды, которую Цин Руо создала в спешке, они, наконец, начали замедляться.

Цин Руо продолжала создавать водяной экран до тех пор, пока пара окончательно не остановилась. Наконец, она поместила их в шар мягкой глубокой энергии.

Божественный… Император… Цин Руо плакала, стоя на коленях рядом с ними. Синий свет в её глазах превратился в бесконечную печаль.

Никто не ответил на её крики.

Юнь Че не мог пошевелить ни одним мускулом, но он всё еще был в сознании, а его мутные глаза показывали шок и замешательство.

Ее залитая кровью одежда была всего в нескольких дюймах от его глаз. Его зрение было затуманено, но по какой-то причине он видел красное пятно ясно, как день.

Мо Бэйчэнь был поистине чудовищем. Даже находясь на грани смерти, он все еще обладал достаточной силой, чтобы за короткие мгновения уничтожить ауру Божественного Императора, словно маленькое зёрнышко.

Она была Императором Синего Дракона; императорской наложницей, которую он взял, но к которой относился с холодным безразличием.

Это был пустой титул для пешки, которую он и Императрица Дьяволов использовали, чтобы захватить контроль над Западным Божественным Регионом…

Так почему…

Почему…?

Почему она это сделала?

Угасающий голос ясно журчал в море его души,

Мой титул… может быть легче… дыма….

Но в конце концов… я… не… разочаровала… тебя…

.

… Бесцветные зрачки Юнь Че яростно задрожали, а его губы слабо зашевелились, когда он пытался что-то сказать, но бесконечная усталость поглотила его сознание, прежде чем он смог это сделать. В итоге всё погрузилось во тьму, и он окончательно впал в кому.

Глава 1960. Радужные Облака

Произошла малиновая вспышка, и Шуй Мэйинь, Му Сюаньинь, Цянье Инъэр Цзе Синь и Цзе Линь, Янь У, Фэн Даоци и другие были телепортированы к Юнь Че.

В следующую секунду вокруг Юнь Че и Императора Синих Драконов появился ледяной барьер. Он остановил всех, включая Синих Драконов, которые спешили на помощь своему Божественному Императору.

Назад! Любой, кто приблизится без разрешения, будет убит без пощады!

закричала Янь У с явными убийственными намерениями, ударяя по земле острием своего Копья Яма. Дьяволы Яма и Пожиратели Луны также встали на страже барьера.

Эти люди не так давно решили отвернуться от Императора Юня, а значит нельзя было позволить им приблизиться, особенно если те собирались использовать эту возможность, чтобы как-то ранить Императора Юня.

К счастью, похоже, что их опасения были беспочвенны.

Ожесточенность этой битвы резко контрастировала со слабостью коленнопреклонщиков. В их сердцах и душах не было места, чтобы породить другие идеи, всё было занято бесконечным волнением.

Тем временем золотое пламя и энергия полубогов в центре поля боя медленно угасали.

Ни Цан Шитянь, ни Хо Поюнь не оставили после себя даже праха.

В центре бывшей области бедствия находилось извивающееся тёмно-зеленое тело.

Мо Бэйчэнь не узнал, что его каменное копье не смогло убить Юнь Че. После того как он высвободил свою силу, он через мгновение свалился в бездну яда.

Его жизнь, душа и сила пожирались как сумасшедшие. Если раньше яд в его теле напоминал ядовитых змей, то теперь он напоминал адских духов, в тысячи раз более свирепых и ужасающих, чем раньше. Невообразимая боль стремительно затаскивала его в самый страшный кошмар.

Когда Чи Ву оказалась над Мо Бэйчэнем, его глаза напоминали тёмно-зеленые тусклые камни, а волосы засохшие темно-зеленые водные растения.

Его тело было искажено до такой степени, что больше не было похоже на человеческое. Сила и аура, которые некоторое время назад заставили покориться всё Царство Богов, полностью исчезли, а периодические дрожь и движение показывали, что он всё ещё мучается от боли, пусть и не может больше кричать.

В те времена Небесный Яд довел до отчаяния обширное Царство Монарха Брахмы. Однако тогда продемонстрированная сила даже близко не стояла с этой.

Дошло до того, что она почти засомневалась, что это не Небесный Яд, а что-то другое.

Короли Брахмы смогли долгое время бороться с ядом, пока Цянь Фантянь всё же не притащил их к Юнь Че на поклон и не купил своей жизнью выживание и будущее своего царства.

Мо Бэйчэнь был бесконечно сильнее Королей Брахмы и Божественного Императора Монарха Брахмы, и всё же этот человек практически растаял от Небесного Яда всего за несколько вдохов.

Восприятие Чи Ву и так было чрезвучайно чувствительным, не говоря уже о столь разительном различии.

Однако времени на раздумья не было. Она с большим трудом собрала свою израненную дьявольскую душу.

Позади нее с неба спустилась Кайджи и обрушила на Мо Бэйчэня демонический меч Небесного Волка.

Не убивай его, — прошептала Чи Ву.

… Лезвие замерло в середине удара, но Кайджи не смогла полностью втянуть свою силу. Буря, сопровождавшая ее удар, унесла Мо Бэйчэня далеко-далеко.

Гг…

Из горла Мо Бэйчэня вырвался сдавленный всхлип.

Невероятно, но в тёмно-зелёные глаза мужчины вдруг вернулось немного мерцающего света.

Он схватил горсть земли своими безжизненными, гнилыми, тёмно-зелёными пальцами и прошептал,

Чистая… Земля…

Мужчина заговорил. Невероятно, но его голос звучал чётко и ясно, несмотря на убогое физическое состояние.

Вечная… Чистая… Земля…

… Смешанные чувства возникли внутри Чи Ву, когда она почувствовала предсмертное дыхание души Мо Бэйчена.

Чжэнь’эр… Лонг’эр… Он вытянул оставшиеся пальцы и со всей силы потянулся, желая коснуться большего количества пыли и грязи. Наконец-то я могу… сопроводить вас…

Вечная Чистая Земля… будет… со… мной…

Его голос угас, а душа рассеялась, как туман.

Одна слеза медленно скатилась по его тёмно-зелёной глазнице.

Каким-то образом она была чистой и полностью свободной от яда.

Именно в этот момент Чи Ву полностью высвободила свою Душу Императора-Дьяволов Нирваны и собрала божественную душу Мо Бэйчэня, которая должна была вот-вот рассеяться.

Ей нужно было собрать как можно больше информации о Бездне.

Даже если существовала большая вероятность того, что её насильственное высвобождение дьявольской души приведёт к необратимым повреждениям.

(Бэйчэнь буквально означает Печальная Пыль)

.

Неизвестное пространство.

Неизвестное время.

Хорошо встретились, старший братец Лоху! Хахаха! Довольно редко можно увидеть тебя здесь! Веселый и мягкий смех прорезал воздух, и образ утончённого и лёгкого на подъём человека отразился в его сердце.

Этот человек был одет в простые белые одежды, а его длинные волосы были уложены в простой узел. Лицо его было белым и нежным, а глаза напоминали тихое озеро или спокойное звездное небо. Любой, кто встречался с его взглядом, мог почувствовать душевное тепло.

Он обладал одновременно утонченностью мужчины средних лет и теплотой молодого человека. Из-за этого трудно было сразу определить его возраст.

Любой, кто увидел бы его впервые, подумал бы, что это изнеженный дворянин, пренебрегающий глубоким путем и ни разу не бывавший на морозе .

Они определенно не поверили бы ему, если бы он сказал им, что его имя — это имя, от которого содрогаются небеса…

Хуа Фучэн.

Хахахаха!

Этот громкий смех звучал куда более грубо и беззаботно. Дикий и необузданный, как огонь, он словно не боялся ничего под небесами.

Смеющийся мужчина был невероятно высоким и мускулистым. Его обнаженные мышцы при попадании света сверкали, как будто были сделаны из очищенной стали.

Хаотичные волосы напоминали мечи, борода алебарду, в глазах же отсутствовало буйство его волос, они были скорее могучими, как у льва, которого можно было повергнуть в чудовищную ярость малейшим прикосновением.

Нет на свете человека, который не знал бы, что мои родственники ценят спокойствие превыше всего. Кто посмеет нарушить покой , не имея серьезное дело?.

Его голос не был пронизан божественной аурой, но весь зал слегка дрожал от его энергии.

Охранники, стоявшие на страже у входа в зал, одновременно почувствовали прилив крови. Им потребовалась значительная концентрация, прежде чем они смогли подавить неестественное беспокойство в своих жилах.

Раз уж брат Лоху пришёл лично, речь может идти только о внешнем мире, я прав? Элегантный мужчина догадался с улыбкой.

Человек, подобный льву, обладал именем, каждое слово в котором поражало как могучий гром.

Его звали Дянь Лоху.

Ха! Он махнул рукой: Это всего лишь небольшое дело. Чистая Земля может справиться с этим сама.

На самом деле я пришёл сюда сегодня потому, что мой бесполезный сын настолько отвлекается на любовь, что не может сосредоточиться на культивировании. У меня не было выбора, кроме как притащить его сюда и немного облегчить его любовную тоску.

Он хлопнул мускулистой ладонью по плечу молодого человека рядом с ним. Посмотри на него, он такой же как я, когда был юнцом!

БУМ!

Когда ладонь опустилась на плечо юноши, раздался звук, словно гора раскололась пополам. Стражники у входа в зал едва не выплюнули кровь от удара.

Однако молодой человек не пошевелился. Его зрачки даже ничуть не дрогнули.

Он сделал шаг вперед и почтительно поприветствовал элегантного мужчину: Младший Цзючжи приветствует Старжее Божество Художника сердца. Приношу свои глубочайшие извинения за то, что не посетил вас раньше, старший.

Если Дянь Лоху был мужчиной, похожим на ходячую гору, то юношу рядом с ним можно было описать только как хрупкого ребенка. Конечно, относительно. Большинство людей выглядели маленькими и хрупкими рядом с Дянем Лоху, и его собственный сын не был исключением.

На самом деле, молодой человек обладал довольно высоким и грозным телосложением. Его лицо было строгим, но не лишенным утонченности, а взгляд — острым, но не пронзительным, чтобы заставлять чувствовать некомфортно. Брови у него были настолько длинными, что соединялись с волосами, а черты лица выглядели так, словно их вырезали острейшим лезвием.

Хотя он принял покорную позу, каждый дюйм его тела — глаза, брови, торс и даже волосы — излучал превосходство, которое он не смог бы скрыть, даже если бы захотел. Это не было похоже на благородство аристократов или прямых наследников семей. Это присутствие исходило от самого костного мозга, как будто он родился в небе, возвышаясь над всеми духами мира.

Его звали Дянь Цзючжи, и он был сыном Дяня Лоху.

Перед лицом бога его поведение было почтительным, но не угодливым; сдержанным, но не высокомерным.

Ха! Дянь Лоху снова хлопнул сына по плечу. Старший? Просто назови его уже своим тестем!

Дянь Цзючжи вернулся в стоячее положение и сказал: Я могу быть помолвлен с Цайли, но я не посмею проявить неуважение к старшему, пока наш брак не станет официальным.

Хуа Фучен секунду вглядывался в Дяня Цзючжи, а затем слабо улыбнулся. В прошлом месяце я слышал, что ты совершил настолько большой прорыв, что заставил измениться само небо. Я не думал, что твои успехи превзойдут даже моё воображение.

Как и ожидалось от сына брата Лоху.

Его голос был наполнен похвалой и восхищением.

Он всегда был доволен и любил своего будущего зятя.

Хотя личность Хуа Фучена была полной противоположностью личности Дяня Лоху, они были достаточно близки и неразлучны, как родные братья. Он всегда считал Дянь Цзючжи своим крестным сыном, а его дружба с Дянь Лоху только укрепилась после помолвки Дянь Цзючжи и его дочери.

Хахахаха! Скорее, как и ожидалось от зятя Хуа Фучэня!

Дянь Лоху никогда не уклонялся от комплиментов. Все еще смеясь, Дянь Лоху пожал руку Дянь Цзючжи и сказал: У нас с твоим свекром есть кое-что, что тебя не касается, так что перестань нас беспокоить и проваливай, сопляк.

Хуа Фучэн также бросил взгляд на молодого человека. Цзючжи, Цайли играет с веткой Радужного Облака с Чистой Земли в Саду Чистого Сердца. Я уверен, что она будет невероятно рада тебя видеть.

Да, старший. Я сейчас же навещу младшую сестру Цайли.

Но прежде чем он успел пошевелиться, Дянь Лоху неожиданно ударил его ногой в зад и отправил в полет прямо из зала.

В то же время его голос прогремел,

Прекрати доводить отца до мурашек, сопляк! Что за мужчина ведет себя так официально, когда посещает собственную женщину? Кто здесь женщина, черт тебя побери!

Хе-хе! Хуа Фучэн с улыбкой покачал головой. Да ладно, то, как ведут себя наши дети, это их дело. В любом случае, стол с вином уже накрыт, так что давай поторопимся. Прошло несколько лет с тех пор, как мы могли вместе выпить, так что я не отпущу тебя, пока наши желудки не сгорят.

.

Ветка Радужного Облака была странным цветком, растущим только в Чистой земле. Его лепестки были пушистыми и чисто белого цвета, но под светом они светились слабой радугой. Если несколько Веток Радужного Облака были собраны вместе, то их можно было принять за радужные облака, опустившиеся на пыль. Это было, по меньшей мере, живописное зрелище.

К сожалению, они были легкие и мягкие как облака. Сильный ветер мог с легкостью развеять их.

Поэтому за ними нужно было ухаживать с особой тщательностью.

Дянь Цзючжи остановился, когда подошел к краю моря Веток Радужного Облака. На какое-то время он забыл, где находится и что делает.

В мире, который был окружен бездонной пылью, Ветвь Радужного Облака, чудесный цветок Чистой Земли, был непозволительной роскошью, которую обычный человек мог никогда не увидеть в своей жизни.

Хозяин этого сада очень любил ветви Радужного облака. Именно поэтому ее заботливый отец, несмотря на большие затраты, перевез целый сад этих растений в свою резиденцию.

То, что заставило Дянь Цзючжи потерять свою душу, было не море радужного сияния, а девушка, стоящая посреди него.

Если море цветов было прекрасным, как сон, то она была сном посреди сна.

Яркие глаза, блестящие зубы. Она обладала лицом, от одного взгляда на которое могли пасть страны и народы. Её кожа была безупречна, как нефрит, и нежна, как цветок. Назвать ее воплощением феи было бы оскорблением для нее. Она была несравненной красавицей, способной заставить цветы свернуться, а луны — спрятаться от стыда.

В его голове промелькнуло бесчисленное множество выражений, но вскоре наступила полная пустота. Это было потому, что в мире не существовало выражения, которое могло бы описать хотя бы тень той невозможной красоты, которую он видел.

Ее лицо и так было настолько изысканным, что казалось кульминацией всех вдохновений небес, но ей также были даны самые яркие и красивые глаза во всей вселенной.

Ветви Радужного Облака были великолепны до невозможности, но ее мягкие утончённые пальцы выглядели так, словно были благословлены сиянием самого Неба. Одетая в белые одежды, которые были чище снега и глаже нефрита, она превосходила даже море цветов.

Она была живым доказательством того, что судьба предвзята. Это было единственным объяснением, почему она была так красива.

Она не любила сложную, излишнюю одежду, поэтому ее часто видели в простом белом платье. Однако с таким же успехом это платье могло быть на ней нефритовым нарядом из мифического дворца бессмертных. Ветер танцевал вокруг нее, словно ее защищала свита невидимых фей. Даже разноцветные бабочки грациозно летали вокруг нее, словно тоже были заворожены каждым ее движением.

Наконец, девушка подняла глаза, словно почувствовав его взгляд. Её нефритовые губы тут же расширились в радостной улыбке.

В этот момент всё, что видел Дянь Цзючжи, кроме нее, превратилось в серые тени. Его сердце забилось очень быстро, долго отказываясь замедляться.

Фигура девушки слегка повернулся, и в мгновение ока она оказалась прямо перед ним. Напуганные бабочки нехотя разлетелись в разные стороны.

Он держал её за руку, но почти не чувствовал костей.

Подул ветер, и бабочки заплясали на её платье, словно

Это была единственная радость в их жизни…

Стихи и слова, мелькавшие в голове Дянь Цзючжи, казалось, родились только ради нее.

Ты пришел, большеголовый старший брат.

Ее голос звучал как фантастическая мелодия Незабываемого Лунного Дворца. Испуганные бабочки буквально застыли в воздухе, когда она заговорила.

Дянь Цзючжи родился с хрупким телом и необычайно большой головой. Вдобавок к тому, что его талант был в лучшем случае слабым, он стал объектом издевательств со стороны многих детей и внуков Дянь Лоху. В то время его братья и сестры, товарищи по секте и даже сверстники называли его Большеголовым, чтобы оскорбить его.

Это прозвище стало настолько известным, что почти никто не помнил его первоначального имени. Естественно, девушка тоже назвала его Большеголовым, когда встретила его впервые.

С тех пор она называла его большеголовым старшим братом.

Тогда он впервые не почувствовал отвращения или неприятия к этому прозвищу. Это было потому, что в её глазах, похожих на глаза звезды, не было ни малейшей недоброжелательности, когда она его произнесла. В тот момент она выглядела так прекрасно, что ему показалось, будто он находится в ясном сне.

Через некоторое время после этого он стал Божественным Сыном и получил от своего отца имя Цзючжи.

Прозвище большеголовый сразу же стало одним из самых больших табу. С тех пор никто не осмеливался называть его так.

Никто… кроме неё.

Когда девушка попыталась назвать его старшим братом Цзючжи после того, как он получил свое новое имя, его охватило глубокое чувство утраты. После этого он попросил её впредь обращаться к нему большеголовый старший брат… даже в присутствии посторонних.

Потому что после того как он стал сильным, прозвище большеголовый утратило былой позор и стало напоминать ему о дне их первой встречи.

Глава 1961. Божественная Дочь вступает в жизнь

Маленькая Цайли. Он быстро стёр призрачные образы в своём сердце и сделал шаг вперёд с улыбкой на лице. Отец отправил меня сюда, потому что ему и Старшему Богу Художнику Сердца есть что обсудить наедине.

Следы смущения можно было заметить и в его улыбке, и в голосе.

Я встречался с ней уже столько раз, и всё же похоже, что я никогда не смогу быть уверенным перед ней… хоть я и стал Божественным Сыном.

Первым Божественным Сыном.

Большая удача иметь такого человека в своей жизни.

Глаза девушки моргнули, словно звезды на мгновение мерцали посреди тихой ночи. Если твой Отец пришел сам, то речь может идти только о другом мире, верно?

Мм! Дянь Цзючжи с улыбкой кивнул, отвечая самым теплым и мягким голосом, на который только был способен: Проход был открыт еще раз, и на этот раз Рыцарь Бездны, который является частью команды первопроходцев, успешно ступил в тот мир.

Мы уже подтвердили „направление“. Через пятьдесят лет мы сможем собрать достаточно энергии, чтобы снова открыть проход. Тогда Император Бездны, Божественные Эмиссары и, возможно, даже наши отцы отправятся в тот мир.

Дянь Цзючжи поднял голову, и в его глазах промелькнул намек на тоску. Мир, известный как „Вечная Чистая Земля“.

Он опустил взгляд и снова улыбнулся. Этот вопрос не должен разглашаться, потому что это потрясёт Мир Пыли. В настоящее время очень мало людей знает об этом. Маленькая Цайли должна помнить, что не следует упоминать это за пределами этого места.

Я знаю. Отец уже рассказывал мне об этом, — Девушка слегка улыбнулась, но затем её безупречные звездные глаза слегка смутились: Вечная Чистая Земля, должно быть, очень красивый и мирный мир. Разве если мы ступим туда… это не будет серьёзным вторжением?.

Конечно, будет. Дянь Цзючжи не отрицал этого, зная, что помыслы девушки перед ним так же безупречны, как и её звездные глаза, и что она единственная богиня, которая могла задать такой вопрос. Но слабые всегда пожираются сильными, чтобы те выживали. Они могут сопротивляться ради сохранения достоинства, а могут сдаться ради выживания. Наше „вторжение“ также направлено на то, чтобы не сгинуть.

Это не имеет ничего общего с правильным или неправильным, добром или злом.

Если что-то должно быть виновато в этой несправедливости, то слабость — единственный первородный грех.

Поняв, что он затронул довольно тяжелую тему, он тут же снова улыбнулся и сказал: Я знаю, о чем ты думаешь, но тебе не о чем беспокоиться, маленькая Цайли. Его Величество — добрый и благосклонный монарх, который презирает издевательства и убийства. По словам отца, Его Величество не раз упоминал, что мы не должны устраивать хаос и убивать невинных людей, если нам удастся войти в „Вечную Чистую Землю“.

Кроме того… Странный блеск появился в его глазах. Давай не будем забывать, что этот мир изначально принадлежал нам.

… Девушка погрузилась в раздумья, но это длилось всего мгновение, прежде чем она сказала: Ну, неважно. Об этом должны беспокоиться наши отцы. Лучше взгляни на эти Ветви Радужного Облака, большеголовый старший брат! Они прекрасны, не правда ли?.

Конечно, они красивы, — отозвался Дянь Цзючжи, но его глаза ни на мгновение не отрывались от девушки. Получить одну ветвь Радужного Облака из Чистой Земли — это уже счастье, но целый сад? Старший Бог Художник Сердца действительно заботится о тебе, как никто другой.

Божественный Отец — самый лучший! гордо заявила девушка, держа в руках несколько лепестков. Разноцветное отражалось в звездных глазах, делая их ещё более сияющими. Его называют Ветвь Радужного Облака (Цайунчжи), и моё имя тоже включает слово Цай! Впервые увидев его, я почувствовала, как он расцветает в моём сердце!

Затем она протянула лепестки в сторону Дянь Цзючжи и спросила: Как ты думаешь, большеголовый старший брат, это цветок моей судьбы?.

Лепестки радуги были практически прямо перед ним, но его взгляд не отрывался ни на дюйм от ее лица. Обычно его разум был спокоен и непоколебим, как ледяное море, но сейчас он едва мог думать, будто попал в самый непреодолимый призрачный дым.

Его зрение становилось всё более размытым, пока он медленно протягивал руку к ее волосам.

Однако в последний момент его рука повернулась вниз и, казалось, естественно приземлилась на лепестки цветка.

Для Ветви Радужного Облака большая честь быть так любимой тобой, — он подавил свое все более беспорядочное сердцебиение и сказал с легкой улыбкой. Я не смею сказать, имеет ли он право стать цветком твоей судьбы, но я уверен, что ты — его предназначение.

Он не мог прикоснуться к ней. Он боялся, что его прикосновение запятнает её чистоту.

Даже если он был величайшим Божественным Сыном. Даже если она была невестой, которой Его Величество одарил его сам.

Как у сына Старшего Бога Сенлуо, можно было подумать, что у него было много жен, как у его братьев, племянников и даже внучатых племянников. Однако с ним дело обстояло иначе. На самом деле, у него никогда не было отношений с другой женщиной, несмотря на то, что он был верховным и благороднейшим Божественным Сыном.

Это было потому, что он не хотел допустить даже малейшего пятна на свою безупречную привязанность к ней.

К тому же, как он мог принять в свое сердце другую женщину, когда у него уже была она?

В этот момент по морю цветов пронесся прохладный ветерок.

Как только ветерок коснулся ресниц девушки, она тут же обернулась и радостно воскликнула: Тетя!.

С неба спустилась высокая, стройная женщина в голубом одеянии.

Первое, что бросалось в глаза, — это голубая мантия, которая простиралась до самых лодыжек. У неё были голубые волосы, мягкие, как вода, а голубой поясок, обернутый вокруг талии, был единственным аксессуаром на ее теле. Она даже не накрасилась. Ее внешность была настолько простой, насколько это вообще возможно.

У неё были брови в форме перьев и светлая, как снег, кожа. Её лицо чем-то напоминало лицо Хуа Цайли.

Она была прекрасна, как иллюзия, но никто не осмеливался долго смотреть на нее.

Это было потому, что её глаза были холодны как лед.

Море Ветвей Радужного Облака резко перестало колыхаться. Даже Дянь Цзючжи сразу же опустил глаза. Он почувствовал, как холодный меч пронзил его душу в тот момент, когда их взгляды встретились.

Младший Дянь Цзючжи из Божественного Царства Сенлуо приветствует Старшую Бессмертную Меча.

Он выгнул спину и склонил голову. Его поза была не менее почтительной, чем когда он столкнулся со Старшим Богом Художником Сердца.

Ее звали Хуа Циньин, и она была повсеместно известным Бессмертной Меча.

В глазах всего мира она была подобна возвышенному лотосу, одиноко растущему в самых высоких горах, или фее на древней картине. Несмотря на то, что она родилась в мире глубокой пыли, но она гордилась пылью и снегом, была элегантной и не боялась мороза.

Она была живым воплощением слова Бессмертный.

Когда бы люди ни думали об этом слове, они всегда вспоминали Бессмертную Меча, стоящую высокой и гордой среди самых высоких облаков.

Тетя!

Однако Хуа Цайли набросилась на женщину, которая была слишком резкой для большинства людей, чтобы даже просто взглянуть на неё, и крепко обняла её. Только спустя долгое время она наконец отпустила ее.

Она взглянула на Дянь Цзючжи глазами, похожими на мириады голубых волн, и тут же отвела взгляд. Затем её холодный, чистый голос прозвучал рядом с его ушами: Твой прогресс действительно невероятен. Я не сомневаюсь, что однажды ты превзойдешь меня.

Вы слишком хвалите меня, старшая. Я бы не осмелился сравнивать себя с вами.

Дянь Цзючжи ответил скромно и поспешно. Он явно был более сдержан рядом с Хуа Циньин, чем перед Старшим Богом Художником Сердца.

Посмотри на это, тетя! Это мой сад Ветвей Радужного Облака!

Хуа Цайли щебетала, как маленькая девочка, которой не терпится поделиться чудесным сокровищем, которое она только что получила.

Хуа Циньин осторожно взяла Хуа Цайли за запястье. Холодный блеск в ее глазах исчез, словно его и не было, и она сказала: Твой отец привез из Чистой Земли море Ветвей Радужного Облака, а я привезла от Божественного Эмиссара Мириад Путей футляр с мечом, котороый ты долго ждала.

Дедушка Мириад Путей? Ох!

Хуа Цайли издала возглас чистой радости, её глаза внезапно засияли, как десять тысяч звезд.

Сейчас он находится в павильоне мечей. Я не могу сказать, какой меч в футляре, так как он не всё ещё не раскрыт. Хуа Циньин посмотрела на Дянь Цзючжи, а затем спросила: Вы хотите увидеть его сейчас или….

Конечно, я бы хотела увидеть его сейчас!

Хуа Цайли схватила тетю за запястье и попыталась немедленно телепортироваться. Перед тем как сделать это, она вспомнила о Дянь Цзючжи и оглянулась на него: Извини, большеголовый старший брат, но я бы хотела открыть футляр с мечом вместе с тетей прямо сейчас! Не стесняйся исследовать и наслаждаться моим садом, но убедись, что не трогаешь цветы слишком грубо, хорошо? Хе-хе!

Конечно! Пожалуйста, не стесняйтесь, уходите. Я как раз собираюсь…

К сожалению, прежде чем он успел закончить, Хуа Цайли уже унеслась к горизонту.

Она очень долго ждала меч с Чистой земли.

Она особенно хотела меч под названием Стеклянное облако.

Дянь Цзючжи очень долго смотрел на то место, где она только что была. В его взгляде было две трети восторга и одна треть разочарования.

.

Павильон Меча Разрушающего Небеса.

Пара рук, которые выглядели белыми, как козье молоко, медленно открыли крышку футляра для меча.

Чистый свет нефритого меча мгновенно осветил комнату и на мгновение ослепил Хуа Цайли. Когда она снова открыла глаза, то увидела меч со сверкающим белым нефритовым лезвием и слабым волшебным туманом вокруг него.

Хуа Цайли поджала губы и затаила дыхание. Она нервно протянула руки к футляру и взяла меч в ладони.

Её руки были как нефрит, её меч был как нефрит, и её сердце тоже было как нефрит.

Она выдохнула немного глубокой энергии, и меч тут же начал светиться белым светом.

В месте соединения рукояти и клинка медленно всплыло имя:

Стеклянное облако.

Она прижала Меч Стекляного Облака к груди, и блеск в её глазах не угасал даже спустя долгое время. Она любила этот меч, и еще больше она любила его название.

Какое совпадение. Хотя ты ему очень подходишь. На лице Хуа Циньин появилось странное выражение. Конечно, возможно, старик Мириад Путей сделал это специально. Он действительно очень сильно тебя обожает. Я не удивлюсь, если он сделает для тебя исключение.

Из всех мечей в Чистой Земле она больше всего любила и желала меч Стеклянного Облака.

Она видела его несколько раз, но только сегодня узнала его название.

Мм! Я обязательно поблагодарю его лично, когда в следующий раз посещу Чистую Землю.

Она провела пальцами по лезвию, словно не желая расставаться с ним. Она сказала со слабой улыбкой на лице: Ветвь Радужного Облака (Цайунчжи) и Меч Стеклянного Облака (Ли Юнь)… в каждом из них есть часть моего имени…

Слово „Облако“…

В её сердце появилась странная пульсация, и она промолвила: Жаль, что в имени моего будущего мужа нет слова „Облако”(Юнь). Иначе это было бы… очень удивительно.

Как Божественная Дочь Цайли, она обладала удивительной девичьей невинностью и романтичностью.

Нахмурившись, Хуа Циньин неожиданно спросила: „Цайли, тебе… действительно нравится Дянь Цзючжи?“.

„А?“ Хуа Цайли наклонила голову в замешательстве, но тут же ответила: „Конечно, да“.

„Что тебе в нёём нравится?“ спросил Хуа Циньин, глядя ей в глаза.

Хуа Цайли задумалась на мгновение, прежде чем ответить: „Он… очень нежный и симпатичный. Он всегда хорошо ко мне относился, с тех пор как мы были молоды. Он также невероятный человек, который достиг невероятных вещей. Вот почему отец всегда говорит, что лучшего мужчины для меня, чем он, нет во всем мире“.

„Он лучше всего подходит тебе“, — согласилась Хуа Циньин. „Однако, если он действительно тебе так нравится, как ты говоришь, не думаешь ли ты, что взяла бы его с собой, чтобы посмотреть твой меч?“

„…?“ Хуа Цайли моргнула, прежде чем спросить в замешательстве: „Это подходящий этикет?“.

„Это не имеет никакого отношения к этикету“. Хуа Циньин покачала головой. „Ты беспокоишься о нем, когда его нет рядом?“

„…“ Девушка выглядела еще более озадаченной. „Он — Божественный Сын Божественного Царства Сенлуо. Его никогда не постигнет никакая беда, так почему же я должна беспокоиться о его безопасности? Но… каждый раз, когда моя тетя уезжает далеко, я скучаю ней так сильно. Хе-хе.“

„…“

Хуа Циньин отвернулась. „Цайли, ты должна уединениться и установить контакт со Мечом Стеклянного Облака“.

„Я собираюсь встретиться с твоим Божественным Отцом“.

.

„Ты здесь, Циньин“, — поприветствовал Хуа Фучэн, когда Бессмертная Меча вошла в комнату. Он выглядел таким спокойным и собранным, что нельзя было подумать, будто он только что имел важный разговор и попойку с самим Старшим Богом Сенлуо.

Вместо того, чтобы расспросить о делах двух Старших Богов, Хуа Циньин сказал: „Я собираюсь взять Кайли в Мир Пыли“.

„…“ Хуа Фучэн медленно покачал головой. „Нет.“

„Я оповещаю тебя, а не спрашиваю твоего разрешения“.

После этих слов Бессмертная Меча повернулась и собралась уходить.

„Я не хочу, чтобы Цайли была запятнана пылью“.

Строгий голос Хуа Фучена прозвучал рядом с её ушами. Прошло много лет с тех пор, как он говорил так серьезно. Мужчина вздохнул и смягчил тон: „Если бы она не пробудила свою божественную сущность случайно, я бы предпочел, чтобы она вообще никогда не стала Божественной Дочерью. Я просто хочу, чтобы она вела безопасную и беззаботную жизнь“.

„Это твое оправдание тому, что ты своими руками превратил её в птицу в клетке?“ Хуа Циньин холодно сказала: „Почему ты вообще обручил её с тем, кого она не любит, если ты действительно желаешь для нее лучшего?“

„Ты знаешь о любви лучше всех на свете. Я отказываюсь верить, что ты не заметил, что она совсем не любит Дянь Цзючжи. Она… даже не понимает каковы отношения между мужчиной и женщиной“.

„Разве так будет не лучше?“ сказал он, но его расфокусированный взгляд говорил о том, что его мысли были где-то в другом месте. „Божественная Дочь выйдет замуж за лучшего и наиболее подходящего для неё мужчину. В будущем она унаследует мой божественный трон, а он — свой, и вместе они будут править всеми живыми существами в течение всей жизни… и никакая беда не постигнет их“.

„Хех!“ Хуа Циньин, казалось, улыбалась, но её глаза стали еще более ледяными. „Ты думаешь, что достоин произносить такие слова?“

„Возможно, в наши дни ты известен как элегантный и спокойный ‚Старший Бог Художник Сердца‘, но я никогда не забуду высокомерного безумца, которого раньше называли ‚Божественным Сыном Разрушителем Небес‘!“

„…“ Глаза Хуа Фучэна затуманились, и он покачал головой. „В этом мире есть бесчисленные испытания и беды, но ни одно из них не является таким душераздирающим, как любовь. Я не хочу, чтобы Цайли испытала…“

„Это её жизнь!“

Бессмертная Меча холодно оборвала Хуа Фучэна. Она была единственной женщиной в мире, которая осмелилась бы на это. „Может быть, Цайли и твоя дочь, но она прежде всего человек! Она — Божественная Дочь Цайли, которая в будущем унаследует твою божественную силу и всё Божественное Царство!“

„Ты можешь быть её отцом, но даже ты не имеешь права сковывать её жизнь!“

„А ещё!“ Хуа Цинцин продолжила, не давая Хуа Фучэну говорить: „Из пяти Божественных Сыновей и двух Божественных Дочерей, Цайли — единственная, кто еще не достиг Царства Божественного Вымирания“.

„Время посетить Императора Бездны уже близко. Ты можешь не заботиться о её культивации, но по крайней мере ты должен заботиться о её достоинстве как Божественной Дочери“.

„Этот выход в мир также является для неё возможностью самостоятельно добиться прорыва. Я даже могла бы направить её в Море Тумана“.

Хуа Фучэн долгое время парил в воздухе, не говоря ни слова. Может быть, потому что он всё ещё был погружен в печальные воспоминания, а может быть, потому что он знал, что не сможет изменить решение Хуа Циньин.

Хуа Циньин ушла, медленный безмолвный голос донесся до его ушей:

„Не волнуйся, я буду тайно защищать её“.

Глава 1962. Прощай и скорее просыпайся

Внутри темно-зеленого пространства Небесной Ядовитой Жемчужины, Ю`эр по-кошачьи свернулась калачиком на мягкой кровати. Кончик её носа плавно поднимался и опускался при каждом вдохе.

В том сражении Юнь Че был не единственным, кому приходилось нести нагрузку от силы Бога Пепла. Поражающий Небеса Меч также находился под большим давлением.

У Юнь Че не было выбора, кроме как использовать форму Меча Императора-Дьяволов на протяжении всей битвы, поэтому, как только он потерял сознание, Юн’эр уснула вместе с ним. Хун`эр не могла разбудить её, сколько бы её ни трясла.

Травмы мастера очень серьезные. Он определенно будет спать очень, очень долго.

Хун`эр снова и снова царапала ладонь Ю`эр, бормоча: Даже Ю`эр выглядит такой усталой.

Ну, так как мастер довольно крепкий, с ним всё будет в порядке.

В этот момент Хе Линь подошла к Хун`эр и опустила перед ней дюжину сверкающих мечей. Она мягко сказала: Ты, должно быть, очень голодна, Хун`эр. Быстрее, кушай.

Ого! Так много!

Обычно Хе Линь держала Хун`эр на строгой диете. Это было сделано для того, чтобы скорость роста силы Поражающего Небеса Меча не была выше скорости роста Юнь Че.

Прошли годы с момента последней такой большой трапезы.

Глаза Хун`эр засияли как миллион звёзд, она издала крик радости и набросилась прямо на груду мечей. Она схватила два меча и вырывала целые куски металла своими блестящими, идеальными зубами, больше не испытывая необходимости жевать маленькими порциями.

Рядом с ней Хе Линь, подперев щёки руками, молча наблюдала за ликующей Хун`эр и спящей Ю`эр.

Вскоре пять мечей полностью исчезли между нежными губами Хун`эр с резкими звуками, которых было достаточно, чтобы заставить любого глубокого практика задрожать.

Вытерев слюну и взяв в руки шестой меч, Хун`эр сказала с набитым ртом: Ты сегодня какая-то странная, сестра Хе Линь.

Правда? мягко спросила Хе Линь. Её голос всегда был мягким и нежным, но по какой-то причине он звучал ещё мягче, чем обычно.

Я не знаю. Это очень странно. Пока Хун`эр кусала, её ярко-красные глаза поднялись к зелёному пространству наверху. Ты просто кажешься немного не такой, как обычно.

… Глаза Хе Линь слегка дрогнули, казалось, это была легкая грусть, но её лицо тут же озарила мягкая улыбка. Она бессознательно протянула руку, пытаясь коснуться щеки Хун`эр, но внезапно ее пальцы в панике отдернулись, а затем плотно прижались к её груди.

Мир меняется каждый день, — сказала она с улыбкой, — но что бы ни случилось, Хун`эр, Ю`эр и хозяин должны меняться только к лучшему, хорошо?

Капля…

Капля кристально чистой воды упала вместе с её мягким голоском, после чего разбилась, принеся громкий звук капания в этот тихий зелёный мир.

А? Губы Хун`эр приоткрылись. Почему ты плачешь, сестра Хе Линь?

Она задумалась на секунду, а затем хихикнула. Я знаю, ты, наверное, волнуешься за мастера, я права? Расслабься, сестра Жасмин всегда говорила, что мастер — большой жук, которого нельзя убить. Даже если рана страшная, пока он не умрёт, он быстро поправится. Так что не плачь попусту

Она была серьёзна. За свою жизнь Юнь Че получил бесчисленное количество тяжелых и даже смертельных ран, так что она уже давно привыкла к этому. Она нисколько не волновалась за его здоровье.

Пытаясь утешить Хе Линь, Хун`эр протянула руку, чтобы стереть слезу с щеки Духа Яда.

Ее пальцы потянулись к щекам Хе Линь, но вместо ощущения знакомой нефритовой гладкой кожи просто прошли сквозь него…

… А?

Пальцы Хун`эр замерли вместе с ёё ярко-красными глазами.

Цанг…

Полусъеденный меч в её руках упал на пол со звонким лязгом, но она даже не заметила этого. Она просто молча смотрела на Хе Линь.

Хе Линь поспешно отстранилась от руки Хун`эр и отвела взгляд. Она не хотела, чтобы девушка заметила, как слезятся её глаза.

Ей было что сказать Хун`эр, но она вдруг обнаружила, что у нее нет слов. Хуже того, время продолжало идти, не обращая внимания на её хрупкие чувства…

Сестра Хе Линь, куда ты… идёшь? Хун’эр смотрела ей в спину, её нос внезапно заложился, а печаль, пришедшая из ниоткуда, также тяжело легла ей на сердце.

Я иду к мастеру, — тихо ответила она. Её голос был подобен рассветному туману. Я… хотела бы подольше на него посмотреть…

.

Истинные боги…

Существование, которое давно исчезло из их мира, но продолжало существовать в другом.

Бездна…

Это было место, обращающее всё назад в ничто, и оно должно было оставаться таким до незапамятных времен. В действительности же оно каким-то образом превратилось в другую материю.

Сознание Юнь Че было в смятении, хотя он и находился в глубокой коме.

Это было не потому, что он должен был скоро пробудиться, скорее давление, сдавливающее его душу, стало невыносимым. Он не мог найти покоя даже в бессознательном состоянии.

Мо Бэйчэнь…

Он был полубогом.

Чтобы сравниться с ним в силе всего на пару коротких мгновений, Цан Шитянь должен был своими руками стереть Лазурное Море, а Хо Поюнь — сжечь своё существование и будущее Царства Бога Пламени.

Его собственный Бог Пепла мог быть активирован и поддержан только путем принесения в жертву Божественного Происхождения.

Вдобавок ко всему, Мо Бэйчэнь был всего лишь первопроходцем. Мясо, которое должно было пожертвовать во славу Бездны.

Он занимал семьсот семьдесят девятое место среди Рыцарей Бездны.

Если предположить, что Рыцари Бездны были ранжированы по силе, это означало, что было по крайней мере еще семьсот семьдесят восемь человек, которые были сильнее его.

Какая шутка…

Хуже того, сами Рыцари Бездны были всего лишь слугами.

Если один полубог уже обошелся им так дорого…

Что делать, если… нет, когда Истинный Бог поднимется из Бездны…?

Можно ли справиться хотя бы с крупицей такой силы…

Трещина… трещина…

Несмотря на помутнение сознания, Юнь Че каким-то образом слышал, как сжимаются его кости.

Очевидно, я уже стал императором этого мира.

Почему в мгновение ока… я снова стал таким слабым и немощным?

.

Проснись, мастер…

Вдруг в тяжелый, затуманенный мир ворвался слабый и нежный голос.

Это был голос Хе Линь. Он не смог бы забыть его даже в бессознательном состоянии.

Она звучала необычайно слабо и отстраненно. Казалось, что её голос — это сон внутри сна.

Ты можешь проснуться, мастер? Я хотела бы поговорить с тобой немного… совсем немного. Ты не против?

Его разум был затуманен, поэтому он мог только бессознательно отвечать: Я устал… Я поговорю с тобой, когда проснусь….

… Хорошо. Как и ожидалось, она ответила так же послушно и мягко, как и всегда. Тогда хорошо отдохни, мастер, а я найду своих родителей и Лин`эр. Я расскажу им так много о тебе.

Да… конечно, — продолжал он отвечать, не раздумывая.

Лин’эр… это было очень знакомое имя, но он никак не мог вспомнить, кто это был.

Это лучший конец для меня, мастер, поэтому не печалься обо мне, хорошо?.

Её голос продолжал слабеть, словно доносился из-за тысячи туманов.

Наконец, его сознание погрузилось в кромешную тишину.

.

Когда он снова проснулся, первым ощущением, которое его встретило, была нарастающая боль.

Юнь Че медленно открыл глаза. Перед ним предстала очень знакомая сцена.

Это была его спальня в городе Императора Юня.

Ты проснулся.

Приветствие Чи Ву вдруг из тихого превратилось в громкое, когда она появилась рядом с его кроватью. Она переместилась к нему, как только обнаружила беспокойство в его душе.

Ужасная боль пронзила все его тело. Он попробовал пошевелить пальцами и с удивлением обнаружил, что может поднять правую руку.

Он был в гораздо лучшем состоянии, чем он ожидал.

Как долго я спал? спросил Юнь Че. На мгновение он прощупал свои меридианы и обнаружил, что они тоже в хорошем состоянии.

Шесть дней, — ответил Чи Ву.

…? Юнь Че выглядел ошеломленным. Шесть дней?

Когда Мо Бэйчэнь впервые нанес ему тяжелый удар, он провалялся без сознания шестнадцать дней подряд. Даже после пробуждения он был, можно сказать, полумертв, и прошло некоторое время, прежде чем он полностью исцелился в Божественной Сфере Вечного Неба.

В этот он испытывал Бога Пепла более тридцати вдохов, а затем выдержал предсмертный удар Мо Бэйчэня. Его травмы были… это точно были самые тяжелые травмы, которые он когда-либо получал в своей жизни.

И все же… Чи Ву сказала, что он был без сознания всего шесть дней?

Причём и кости, и меридианы были в гораздо лучшем состоянии, чем в прошлый раз, когда он проснулся.

В этом мире не было метода быстрее самоисцеления, так что же здесь всё-таки происходит…?

Честно говоря, я очень удивлена, что ты так быстро проснулся. Чи Ву присела рядом с ним и направила поток дьявольской энергии внутрь его тела. Её дьявольские глаза снова расширились от удивления.

Хм. Может ли быть так, что сила полубога, которую ты испытывал так долго, вызвала какую-то мутацию в твоем теле?полушутя сказала Чи Ву. В любом случае, это отличная новость.

Сейчас было не время удивляться, почему он так быстро проснулся. Юнь Че приложил немного усилий и… действительно сел.

… Губы Чи Ву слегка разошлись.

Она была с Юнь Че почти все время, пока он восстанавливался после первого столкновения с Мо Бэйчэнем. То, что она наблюдала… было, мягко говоря, неестественно.

Мо Бэйчэнь умер? спросил Юнь Че.

Он был жив, значит, Мо Бэйчэнь должен быть мёртв. Тем не менее, ему нужно было услышать ответ собственными ушами.

Да, это так. Небесный Яд не оставил даже костного мозга, — ответил Чи Ву.

Что насчет Усинь? Дыхание Юнь Че стало неконтролируемо учащаться.

Она совершенно невредима. Сейчас она отдыхает в своей спальне, — ответила Чи Ву. Она присматривала за тобой последние шесть дней. Только час назад мне удалось уговорить её немного отдохнуть.

Юнь Че покачал головой, пытаясь прояснить свои запутанные мысли. Цан Шитянь и Хо Поюнь…

Он сделал секундную паузу, прежде чем вымолвить: Как они?.

Цан Шитянь не оставил после себя даже костей. Всё, что мы нашли, это крошечный фрагмент Божественной Жемчужины Лазурного Моря с частью его крови на нём… Шухэ уже забрала его в Царство Лазурного Моря для захоронения.

Что касается Хо Поюня, — Чи Ву слегка покачала головой, — он пожертвовал всё своему пламени, и поэтому не оставил после себя совсем ничего… хотя нет, позволь мне исправить. После того, как его пламя окончательно угасло, он оставил после себя выжженный мир.

Неужели это… так… пробормотал Юнь Че, безучастно глядя вперед.

Цан Шитянь оказался более жестоким человеком, чем я думала. Возможно, во всё мире только Цан Шухэ действительно знала его, — чувственно вздохнула Чи Ву. Что касается Хо Поюня, то он повел себя именно так, как я и предполагала.

Тем не менее, последние пару дней я не могла не задаваться вопросом, сделал ли он это, чтобы защитить свою честь, или чтобы доказать тебе свою правоту.

…

Юнь Че очень долго ничего не говорил. Наконец, он вышел из задумчивости и спросил: Что-нибудь случилось, пока я был без сознания?

Чи Ву быстро поняла, что он имел в виду, несмотря на двусмысленность его вопроса. Она покачала головой и ответила: Нет. Однако ужасающая мощь Бездны и новость о том, что они очень скоро появятся в мире, мгновенно распространились по всему Царству Богов. Нет ни одного царства, которое не было бы в панике и ужасе.

А что насчет Царства Цилинь? хмуро спросил Юнь Че.

Все знали, что в момент пробуждения Царство Цилинь испытает на себе его гнев.

Мало того, что они первые преклонили колени перед Мо Бэйчэнем, они еще и предали его всеми возможными способами.

В результате их предательства три Предка Яма, два Предка Брахмы и главный хранитель Цан Шитянь умерли, а сам он впал в глубокую кому. Всё его тело было поврежденно и исписано ужасающими ранами.

Это был единственный шанс для Царства Цилинь объединить всех и выступить против него.

Взгляд Чи Ву стал непостижимым. На самом деле, Ци Тяньли сейчас находится в Городе Императора Юня. Он ограничил свою собственную глубокую энергию и стоит на коленях возле главного зала уже в течение четырех дней и четырех ночей.

…? Недоверие на лице Юнь Че быстро переросло в отвращение. Значит, у этого ублюдка хватает смелости предать меня за моей спиной, но не хватает наглости восстать против меня в открытую? Воистину, позвоночник Цилиней должно быть мягче личинки!

Старый дурак не думает, что я действительно прощу его и его людей, не так ли?

Ты отпустишь его. Чи Ву тихо вздохнула.

…? На этот раз Юнь Че бросил на нее недоверчивый взгляд. Он почти задался вопросом, не ослаб ли его слух.

Чи Ву была одной из тех, кто знал его как свои пять пальцев. Именно поэтому он не мог не удивиться её заявлению.

Ци Тяньли в корне отличается от Чжоу Сюзи. Чи Ву медленно начала: Чжоу Сюзи считал себя человеком честным и благородным. Мало того, что его справедливость заключалась в предательстве других ради так называемого высшего блага, он не забывал погрязнуть в чувстве вины и искупления, чтобы поддержать свою веру. Его поведение было жалким и нелепым до тошноты.

С другой стороны, Ци Тяньли всегда открыто говорил о самом важном в своей жизни: о выживании Цилиней. Его не волнует ни слава, ни известность, и он никогда не вмешивается в чужие дела, пока они не вовлекут его в них. Он также не боится смерти. Он с радостью пожертвует своей жизнью, если это обеспечит выживание его расы.

На мгновение поставь себя на его место. Что бы случилось, если бы Ци Тяньли решил сопротивляться, когда Мо Бэйчэнь появился в его царстве? Нет сомнений, что Рыцарь Бездны стер бы Цилиней с полотна Изначального Хаоса. У него действительно не было выбора….

Хватит. Юнь Че прервал ее, нахмурившись. Ничто из того, что ты говоришь, никак не оправдывает его предательство.