Восставший против неба

Но физическая боль была не так велика, как душевная.

За сто коротких лет из этого небольшого Царства Цилиня вышли два Рыцаря Бездны.

Это было настоящее чудо, о котором они не смели и мечтать.

Однако такое чудо не принесло Династии даже скромного лучика удачи, обернувшись чередой кошмаров.

Однако не всё так плохо у Владыки Хэляня, Чжай Ляньчен продолжал: Поскольку Старший Симэнь уже стал благородным Рыцарем Бездны, он, конечно, уже не принадлежит к Религиозному Союзу, и уж тем более он не станет лично предпринимать против вас какие-либо действия. С его нынешним статусом, если он хочет выместить старые обиды Мо Бэйчэня, зачем ему самому принимать меры?

Хэлянь Цзюэ подавил беспокойство в сердце и венах и постарался сохранить величие царской семьи Хэлянь: Что вы двое хотите здесь сегодня сделать!?

Он неоднократно подтверждал, что во Дворец прибыли только эти два молодых человека, и никто их не сопровождал и не охранял.

Что это, если не еще один вид унижения?

Ой Мы заботились только о пустой болтовне и почти забыли о главном, Сюмэнь Ци выглядел так, словно только сейчас что-то вспомнил, и его взгляд стал немного менее легкомысленным, сменившись ужасающей серьёзностью: Я, представитель Религиозного Союза, создам страну на южной территории после встречи с Божественным Цилинем, с моим отцом в качестве нового царя, установив правление Культа Цилиня!

Гнев Хэлянь Цзюэ не стихал, и Чжай Ляньчен продолжил: Я, представитель секты Паньсюань, а также секты Ваньжэнь и Ле Ша польщены признательностью нового правителя, и готовы стоять на страже Культа Цилиня, не вынашивая сомнений!

Вы… юнцы…

Рука Хэлянь Цзюэ поднялась, пальцы дрожали, лицо с ужасающей скоростью теряло кровь, а тело раскачивалось и дрожало в такт сердцебиению.

Отец! Хэлянь Линчжу была потрясена и бросилась вперед, чтобы поддержать его.

Считается, что Царство Цилиня Бездны не слишком велико, но и не настолько мало, чтобы не вместить две страны, Владыке Хэляню лучше заранее подготовиться.

Пфффффф!

Изо рта Хэлянь Цзюэ на десять метров в длину вылетела кровавая стрела.

Отеец!!! Хэлянь Линчжу горестно завыла. Мо Цяньин яростно заскрипел зубами и, метнувшись, поддержал обмякшее тело Хэлянь Цзюэ.

Сила полубога в его сердечной вене в этот момент полностью разбушевалась, словно нечестивый дух в распечатанной гробнице, отчего всё его тело содрогалось от боли.

Юнь Че, спокойно стоявший сзади, слабо дернул уголком рта.

Только прибыл в Бездну и уже наблюдает дешёвую драму.

Скучно до чертиков.

Глава 1988. Насмешка

У тебя ничего не получится! Хэлянь Линчжу строго сказала, поддерживая сильно послабевшего отца: Моя семья Хэлянь уже много лет процветает в Царстве Цилиня Бездны, неужели ты думаешь, что сможешь пошатнуть его!?

Да неужели? Но, судя по всему, твой отец и этот человек, одержимый идеей стать зятем, так не думают, Чжай Ляньчен негромко рассмеялся и сказал: Но так даже лучше, с твоей наивностью ты сможешь лучше наслаждаться последними днями в статусе принцессы.

Ты…

Нет больше нужды в словах.

Хэлянь Цзюэ слабо поднял руку, прерывая готовящиеся упреки Хэлянь Линчжу: Этот день не стал для меня неожиданностью, просто я не думал, что он наступит так быстро, и тем более, что это будет Религиозный Союз.

Если есть есть что сказать, говори быстрее.

Хелянь Цзюэ с трудом выпрямился, но из-за сильной боли его лицо и туловище продолжали искажаться, заставляя его выглядеть ужасающее и жалко.

На этот раз на встречу Божественным Цилинем ваша царская а й ф р и д о м семья Хэлянь идти не должна, Чжай Ляньчен на этот раз даже не потрудился смягчить информацию, говоря прямо: Пирога Царства Божественного Цилиня и так еле хватало для разделения четырьмя сторонами, а теперь, когда есть Религиозный Союз, Династия всё ещё рассчитывает на свой кусочек?

Мо Цяньин чуть не разорвал свою грудь, его взгляд выглядел зловещим: Царство Божественного Цилиня было основано Императором Бездны! Какая у вас квалификация, чтобы…

Конечно, у нас нет квалификации, Чжай Ляньчен, улыбаясь, прервал его: Но квалификация для вступления на территорию Царства Божественного Цилиня всегда определялась силой. В этот раз к нам присоединился Религиозный Союз, и если вы настаиваете на том, чтобы прийти, мы будем только рады.

В конце концов, кто не хотел бы посмотреть на акт величайшего самоунижения?

Чжай Ляньчен и Симэнь Ци случайно посмотрели друг на друга и одновременно громко рассмеялись.

Между прочим, Продолжал Чжай Ляньчен: Рыцарь Бездны, который будет присутствовать на этом собрании с Божественным Цилинем, не кто иной, как Симэнь Боюнь!

Тяжелый молот обрушился на сердце, испытавшее падение горы.

Кровь медленно просачивалась между стиснутыми зубами Мо Цяньина.

В Царстве Цилиня находился последний живой цилинь Бездны. Кроме того, это было место, где элемент земли был наиболее чистым и интенсивным, чем во всей остальной Бездне.

Не пересчитать сколько узких мест было пробито в этом закрытом царстве, и сколько гениев было порождено в нём.

Хелянь Линчжу, уже много лет не могущая пробиться через пик Царства Божественного Владыки, сильно рассчитывала попасть в Царство Божественного Цилиня.

Если они отнимут даже эту привилегию, то не только нынешнему, но и следующим поколениям царской династии будет сложно оправиться.

Я, Хэлянь… не смогу победить Триумвират, но это не значит, что я не могу победить Религиозный Союз! Мо Цяньин заскрежетал зубами.

Даже в том случае, если бы он не принадлежал к царской семье, а действовал только вместе с Хэлянь Линчжу, он всё ещё не смел бы даже думать о том, чтобы отказаться от привилегии войти в Царство Божественного Цилиня.

Очень хорошо сказано, Религиозный Союз возвысился за короткое время и еще не достиг своего пика, что касается молодого поколения, то и оно действительно не лучше, чем молодёжь Династии.

Но ты, кажется, забыл одну вещь, Чжай Ляньчен прищурился, глядя на него в полглаза: Сегодняшний Религиозный Союз поддерживает Рыцарь Бездны! С нынешним статусом и положением семьи Симэнь, Религиозному Союзу будет очень легко привлечь помощь извне!

А что касается вас, Хэляней? Боюсь, что вы не в состоянии прокормить собственных людей, так о какой иностранной помощи идёт речь?

Уголки рта Мо Цяньина дернулись, он не смог ответить.

Симэнь Ци медленно и томно продолжил: Если ты действительно хочешь пойти и отдать нам свою последнюю честь, чтобы мы растоптали её ради забавы, то этот молодой человек хотел бы сначала кое-что тебе напомнить.

Он вытянул палец и презрительно указал на Цяньина: Сильнейшая помощь, которую мы получили, состоит из всего одного человека, но его вполне достаточно, чтобы раздавить вас всех!.

Мы можем пригласить брата Цяньина и так называемых гениев, взращенных семьей Хэлянь, прийти и поучиться у него. Но смогут ли они вернуться целыми и невредимыми, этот молодой человек никогда не сможет гарантировать, хе-хе-хе.

Вы закончили?

Лицо Хэлянь Цзюэ, потерявшее всю кровь, стало ещё более ужасающее белым, и глубокая сила, пульсирующая в его сердечной вене, все больше мешала ему стоять на ногах: Если закончили, убирайтесь.

Царь Хэлянь должен послушать еще немного, Чжай Ляньчен беззлобно усмехнулся: Этот молодой мастер напоминает, что для твоей семьи ещё остался кое-какой выход, и если ты не прислушаешься к нему, ты можешь пожалеть об этом, когда будет слишком поздно.

… Хэлянь Цзюэ хотел бы, чтобы стоящий перед ним человек немедленно убрался, но слово выход сыграло на его душевных струнах, заставляя его грудь вздыматься, и, в конце концов, ему пришлось стиснуть зубы: Говори!

Чжай Ляньчен, ухмыляясь, медленно и методично проговорил: Ваш род Хэлянь — это, вообще-то, царская семья, которая уже слишком много лет правит Царством Цилиня Бездны, и если мы допустим раздоры во время процесса смены династии, это повредит народу, и принесёт горе всему нашему царству. Если кое-кто будет слишком упрям, то, возможно, весь род Хэлянь будет выкорчеван с корнями. Такой сценарий, при одной только мысли об этом, вызывает душевные страдания.

Более прямой и злобной угрозы быть не могло.

Но все представители рода Хэлянь понимали, что если дело и дойдет до такого, то, скорее всего, это будет суровая реальность.

Если бы три секты: Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша действительно объединились для поддержки Религиозного Союза, то сокрушить императорскую семью Хэлянь можно было бы с легкостью.

Сердце Хэлянь Цзюэ в этот момент было наполнено бесконечными горем и раскаянием… тогда, если бы он не отказался от поддержки жены и дочерей Мо Бэйчэня, Хэляни могли бы подставить спины Рыцарю Бездны. Тогда кто бы стал так издеваться над ними?

Ради спасения живых душ нашего царства от волнений и ради сохранения достоинства вашей царской семьи Хэлянь, Владыка Религиозного Союза настоящим предоставляет вам другой вариант.

Скрепляя браком, царская семья Хэлянь отныне будет включена в состав Религиозного Союза!

Не дожидаясь а й ф р и д о м ответа Хэлянь Цзюэ, Чжай Ляньчен перевел взгляд на Хэлянь Линчжу: В знак вашей искренности, кандидатом на этот а й ф р и д о м брак, конечно же, должна быть старшая принцесса, пользующаяся наибольшим расположением и репутацией в вашей царской семье.

Со стороны Религиозного Союза он повернулся на бок и ещё раз поклонился Симэнь Ци: с неохотой выйдет Симэнь Ци.

Мне не сложно, правда, Симэнь Ци бросил взгляд на Хэлянь Линчжу, его лицо было полно нескрываемого, даже нарочитого вожделения.

Бах!

Глубокая сила Мо Цяньина взорвалась, его черные волосы встали дыбом, а глаза готовы были разлететься от гнева.

Фе! Чжай Ляньчен усмехнулся: Царь и Первая Принцесса не успели раскрыть рот, а этот человек, стремящийся стать зятем, не может сдержать собственное дыхание.

Зять? Хех! Симэнь Ци фыркнул, демонстрируя свое презрение.

Жужжание!

С приглушенным звуком рукава Чжай Ляньчена распахнулись, и его тело покрылось слоем каменного тумана: Хочешь драки? Хорошо. Мо Цяньин, среди толпы лакеев рода Хэлянь я ненавижу только твою кривую рожу. Я с радостью… лично оборву тебе крылья!

Нет! Не будь поспешен! Хэлянь Линчжу протянула руку и смертельно сжала плечо Мо Цяньин.

Три секты объединились вокруг Религиозного Союза, который поддерживался Рыцарем Бездны.

У царской семьи не было ни малейшего шанса на победу… ни малейшего.

Перед лицом врага, которого нельзя победить, всегда вставал тяжелейший выбор — встать на колени или умереть.

Смертельная битва действительно может оборвать род Хэлянь, оставив после себя, помимо реки крови и костей, памятник былому величию и имя на гробовой табличке.

Если подчиниться… достоинство будет утрачено, но, по крайней мере, родословная будет сохранена и почти все выживут.

Три секты и Религиозный Союз сделали шаг.

Но шаг, который предстоит сделать Династии Хэлянь — будет, несомненно, актом величайшего унижения.

От сильной боли Хэлянь Цзюэ даже прикусил язык. Он уставился на Симэня Ци и окровавленным голосом произнес глубоко унизительные слова: На брак я соглашусь, но сейчас не твоя очередь! Вместо тебя должен быть первый сын Симэня Божуна, молодой мастер Религиозного Союза — Симэнь Хун!

Симэнь Ци не был первым сыном Симэня Божуна, Владыки Религиозного Союза, иначе Хэлянь Цзюэ не смог бы его не узнать.

Просить старшую принцессу царской семьи Хэлянь выйти замуж за вторичного мальчонку, пусть сына Владыки Религиозного Союза — как он мог согласиться на это!

Ваше Величество?. Мо Цяньин повернул голову и недоверчиво посмотрел на Хэлянь Цзюэ, его голос внезапно стал хриплым.

Глубокая сила вокруг его тела и гнев внутри, казалось, также были жестоко пронзены чем-то хаотичным.

От слов Хэлянь Цзюэ Чжай Ляньчен и Симэнь Ци замерли, а затем в унисон разразились пронзительным, маниакальным смехом.

Хахахахаха, хахахахахаха! Чжай Ляньчен прямо-таки хохотал, складываясь пополам, без тени приличия, словно услышал самую абсурдную и несравненную шутку в мире: Хэлянь Цзюэ, о чем ты там мечтаешь!?

Неужели ты думаешь, что те, кто находится в этом имперском городе сегодня, все еще являются царской семьей Хэлянь, которая была могущественной в Царстве Цилиня Бездны в те времена?

Выход, который Владыка Религиозного Союза вам оставил… это подарок, предложенный благодаря существованию вашего предка-хранителя. В противном случае, неужели ты думаешь, что твоя Старшая Принцесса была бы способна стать наложницей господина Ци?

Наложница!

Ублюдок …

Уже не жена, а наложница!

Обманываете… людей… слишком… много!

Мо Цяньин не мог вынести такого унижения близкого ему человека. Все его тело дрожало, а вены на руках вздулись настолько сильно, что готовились взорваться.

Если бы не Хелянь Цзюэ и Хелянь Линчжу, то его яростный гнев давно бы уже заглушил остатки здравомыслия.

Вы, господа, кажется не понимаете, Чжай Ляньчен приблизился к Симэнь Ци, его сдержанное лицо расслабилось: После того, как старший Симэнь вернулся из Чистой Земли, он лично сказал, что молодой Ци является самым выдающимся гением в младшем поколении Религиозного Союза… О нет-нет-нет, простите, это в принципе самый выдающийся гений в младшем поколении всего Царства Цилиня Бездны.

Сейчас, когда ему меньше шестидесяти лет, он уже находится на пике Царства Божественного Владыки. Более того, молодой господин мог бы уже давно прорваться в Царство Божественного Вымирания. Он был намеренно подавлен Лордом Союза и Старшим Симэнем, чтобы укрепить его каналы, в надежде, что в будущем он сможет достичь более высокого уровня.

Симэнь Ци слабо улыбнулся и легко кивнул.

Чжай Ляньчен продолжил: Боюсь, что две принцессы Хэлянь на том же пике Царства Божественного Владыки не смогут сравниться с молодым Ци.

Хе-хе! Симэнь Ци негромко рассмеялся и гордо сказал: Этот молодой человек смело заявляет, что в этом царстве никто с властью Божественного Владыки не является мне противником! Так как вы считаете, это этот юноша недостоин, или это ваша старшая принцесса недостойна?

Под приливом крови лицо Хэлянь Цзюэ из бледного стало понемногу приобретать цвет свиной печени.

Царская семья Хэлянь слишком долго стояла на месте, и мир за её стенами уже давно полностью поменял свой цвет.

Теперь даже сын наложницы молодой секты мог вызвать у них настолько сильное потрясение и тяжесть на душе.

Хех

В тот момент, когда сердца отца и дочери Хэлянь провалились в бездну, а гнев Мо Цяньина наконец поглотил его сердце, посреди зала раздалось крайне неуместное фырканье.

Очень тихое, настолько, что просто неосознанно слетело с уголков губ, но в этом императорском дворце, где царила крайне гнетущая тишина, оно показалось особенно четким и пронзительным.

Человек, чье присутствие было настолько незначительным, что о нём забыли, на мгновение привлек внимание Чжай Ляньчена и Симэнь Ци.

Над чем ты смеешься? Симэнь Ци прищурил глаза.

Будучи каким-то там молодым юнцом, он не только заставил величественного Царя Хэляня полностью потерять самообладание, но и сжаться от крайнего страха и гнева из-за невозможности ничем ему ответить. Это был невероятно освежающий и впечатляющий перфоманс.

И вот его исключительную сцену посмели испортить.

Глава 1989. Давка

Хэлянь Линчжу была первой, кто удивился изменению ситуации.

Она двигалась почти как молния, перекрывая обзор Чжай Ляньчену и Симэнь Ци, которые уставились на Юнь Че: Он… всего лишь один из телохранителей этой принцессы.

Юнь Че, уходи!

Телохранитель? Чжай Ляньчен приподнял бровь: Он выглядит таким тонкокожим и нежным, я вначале спутал его со Старшей Принцессой. Хм? На самом деле он Божественный Владыка.

Ты… вздор! Всё не так! Конечно, нет! Под влиянием паники Хэлянь Линчжу говорила несколько бессвязно, после чего снова резко крикнула: Юнь Че, скорее уходи!

Однако Чжай Ляньчен молниеностно вытянул руку, и невидимая стена глубокой энергии заблокировала Юнь Че: Сначала ответь молодому мастеру Ци, над чем ты смеешься?

Хэлянь Линчжу уже собиралась снова прикрыть Юнь Че, как тут же услышала его слабые слова: Я ни над чем не смеялся, мне просто пришла радостная вещь на ум.

Легкое объяснение, без всякого страха и трусости, а с рассеянным взглядом, для могущественных Чжай Ляньчена и Симэнь Ци было просто насмешкой в адрес их величия.

Чжай Ляньчен рассмеялся, неторопливым и опасным смехом: Чему ты радуешься, скажи, чтобы мы с молодым Ци тоже порадовались.

Хех! Уголок рта Юнь Че дернулся, и из него вырвалось фырканье, которое уже было невозможно скрыть: Что? Я должен разжевывать вам слова, чтобы вы всё поняли?

Над чем я смеюсь? Конечно, над двумя невежественными, глупыми, позорными клоунами.

Устраивает ли Вас такой ответ?

Хэлянь Линчжу мгновенно побледнела, а Мо Цяньин оказался настолько потрясен, что даже его маниакальная глубокая сила застыла.

Лица Чжай Ляньчена и Симэнь Ци одновременно застыли, но лишь на долю секунды, а затем уголки их ртов одновременно приподнялись, и вместо шока или гнева на их лицах расцвело что-то вроде глубокой игривости, и казалось, что их переполняло волнение.

В конце концов, кому не нравится сбивать спесь с лиц заносчивых дурачков, и кому не нравятся игрушки, стоящие на пороге в ожидании избиения?

Юнь Че… голос Хэлянь Линчжу явно дрожал: Ты… сошел с ума? Они…они….

Ты ищешь смерти! Прошипел Мо Цяньин с глубочайшим чувством бессилия в сердце.

Хе-хе-хе, хорошо, очень хорошо! Взгляд Чжай Ляньчена несколько раз прошелся туда-сюда по телу Юнь Че, и под этим пристальным взглядом его глаза слегка изменились, а в сердце зародилась легкая ревность.

Жители Бездны всю жизнь живут под невидимым гнётом Пыли, их часто сопровождает аура серости и тусклый, грубый цвет лица.

И этот человек перед ним имел: тонкие черты лица, словно вырезанные клинком, глубокие глаза, словно в чёрной бездне, нефритовые мышцы, серповидные брови, и длинные волосы, окрашеные будто бы самой ночью.

Изящное лицо носило неглубокие шрамы, очевидно, в его теле были ещё не зажившие раны, но они ничуть не преуменьшали его красоты, наоборот, добавляли ему пару очков коварности.

Это было самое идеальное мужское лицо… которое он когда-либо видел в своей жизни!

Ревность порождает ненависть, а с ней и желание уничтожить, даже если ранее никакой вражды не было.

Владыка Царства, эта ваша дочь действительно нашла себе хорошего телохранителя, Он улыбнулся, его улыбка становилась все более игривой и опасной.

Хэлянь Цзюэ глубоко вдохнул и сказал глубоким голосом: Он….

Он хотел сказать, что Юнь Че не был телохранителем Хэлянь Линчжу, и что он не имел никаких отношений с царской семьей Хэлянь. Однако Хэлянь Линчжу в спешке признала, что Юнь Че — её телохранитель, и если бы он отрицал это, то показалось бы, что он пытается скрыть это, поэтому он мог только изменить готовящиеся слова и сказать: Этот юноша только недавно прибыл в Царство Цилиня Бездны, его происхождение неизвестно, поэтому он временно исполняет обязанности телохранителя Линчжу, будучи официально не зарегистрированным.

Его слова и действия не имеют айфри дом никакого отношения к моей семье. Его действия нас не касаются.

Глаза Хэлянь Линчжу расширились: Отец….

Юнь Че, катись отсюда! Хэлян Цзюэ взревел.

Юнь Че в сердцах фыркнул… Этот монарх без яиц теперь пытался строить из себя кого-то внушительного.

Катиться? Куда это он собирается катиться? Симэнь Ци поднял брови: После слов, оскорбляющих этого молодого человека и молодого мастера Паньсюаня, вы действительно думаете, что он может куда-то там катиться?

Хэлянь Линчжу крепко стиснула зубы и продолжала настаивать: Молодой господин Паньсюань, принц Симэнь, Юнь Че просто чужак, и он ничего не знает о секте Паньсюань и Религиозном Союзе. Как говорится, кто не знает, тот не виноват. Принцесса… вышлет его из Царства Цилиня Бездны прямо сейчас, и больше никогда не позволит ему появляться перед вами.

Хахахахаха! Чжай Ляньчен громко рассмеялся: Императорская Принцесса в самом деле так заботится о так называемом чужаке и телохранителе? Похоже, что ты действительно влюблена в этого маленького нежного мальчика, боюсь, как бы ты не собиралась баловать его день и ночь!

Ах, брат Мо Цяньин, боюсь, что женщина, которую ты лелеял день и ночь, уже давно испорчена этим белолицым юношей, хаха….

Он вдруг вспомнил, что Хэлянь Линчжу — та, кто нравится Симэнь Ци, и подавил свой дикий смех.

Как старшая принцесса Хэлянь, Хэлянь Линчжу никогда не слышала такие унизительные слова, она задрожала: Ты… ты…

Мо Цяньин прекрасно понимал, что Юнь Че и Хэлянь Линчжу были просто знакомыми, и их ни в коем случае не связывали глубокие отношения, но его кровь все равно бурлила, а лицо мгновенно стало красным как кровь.

И дело не только в том, что Чжай Ляньчен слишком сильно унизил Хэлянь Линчжу, но и в том, что… в его глазах чрезмерные близость и благосклонность Хэлянь Линчжу к Юнь Че действительно переходила границы.

Он сделал шаг вперед и только собрался заговорить, как услышал сзади рассеянный голос Юнь Че:

Ну и что? Что вы, два попрыгунчика, собираетесь со мной сделать?

Если предыдущую фразу уже едва ли можно было считать невежеством под тенью бесстрашной глупости, то это заявление — явная провокация и неуважение.

Чжай Ляньчен перестал смеяться, и мрачный, холодный свет отразился от сузившихся щелей его глаз: Ты ищешь смерти?

Юнь Че, однако, рассмеялся, изящно сцепив руки перед грудью, и бесстрастно сказал: Имея лицо алкаша, он ведёт себя как лис и пародирует тигра, заявляя, что никто не может победить его, имея власть Божественного Владыки. И после такого сказать вам, что вы клоуны-попрыгунчики, значит искать смерти, хм?

… Хэлянь Линчжу мгновенно схватила Юнь Че за рукав, и только её глаза неумолимо дрожали, губы же застыли от ужаса, не в силах издать и звука.

Мо Цяньин также наконец перевёл взгляд и посмотрел на него с ошеломительным недоумением.

Несмотря на то, что Юнь Че явно искал смерти, он и в правду делал то, что хотел сделать, и на что Цяньин не решался, и говорил то, что хотел сказать, на что сам Цяньин не решался.

Хех, хех, хех… В этот момент, сердце Симэнь Ци уже действительно было слишком раздражено: После таких слов даже небесный царь, присутствуй он здесь, не смог бы тебя защищить!

Да ну?

Столкнувшись с резко высвободившимся убийственным намерением Симэня Ци, Юнь Че не испытал ни малейшего страха на лице, вместо этого он сделал неторопливый шаг вперед: Так как же ты собираешься дать мне умереть?

О Юнь Че поднял брови, Этот Владыка Симэнь, как известно, не имеет себе равных среди Божественных Владык, и, находясь в том же Царстве Божественного Владыки, он уверен, что победить и убить меня, простого телохранителя принцессы, будет так же легко, как прихлопнуть комара, не так ли?

Он был на полголовы выше Симэнь Ци, и по мере его приближения его взгляд сам собой начал устремляться вниз.

И в глазах его отражались нескрываемое презрение и насмешка.

Как будто тот, кто стоял перед ним, был не сыном мастера Религиозного Союза, а на самом деле просто позорным шутом на его устах.

Лицо Симэнь Ци внезапно приобрело уродливый вид.

Ещё более неуютно его заставило себя почувствовать непонятно откуда взявшееся… чувство удушья.

Действительно, он и подумать не мог, что перед ним стоял император, накрывший своей тенью огромный мир.

Враждебная аура постепенно становилась все более сильной, отчего улыбка Симэня Ци начала искажаться, он как бы невзначай потряс запястьем и печально сказал: Это действительно редкость, чтобы кто-то так стремился к смерти.

После того, как ты сказал всё это мне в лицо, как этот молодой человек может подвести тебя.

В тот момент, когда его голос упал, он с силой выставил ладонь, и пять его пальцев, превратившиеся в светлые каменные лезвия с мерцающим тусклым светом, вцепились в горло Юнь Че.

Они находились всего в шаге друг от друга, и Симэнь Ци действительно нанес неожиданный удар.

Он не смог бы вовремя среагировать, а тем более сделать движение, чтобы блокировать… И посреди тихого зала только Хэлянь Линчжу издала пронзительный крик ужаса.

Бах!

Как будто сотня молний взорвалась в ушах.

Из вспыхнувшего тусклого света вылетела фигура, с силой ударив по стене Императорского Дворца и безжалостно разбив ее.

Пронзительный крик Хэлянь Линчжу резко прекратился, и насмешливая улыбка стоявшего неподалеку Ляньчена внезапно пропала с его лица, а зрачки мгновенно загорелись и сузились.

Потому что, если его не обманывали глаза, Юнь Че стоял на том же самом месте.

Изящное лицо, как и прежде, скромно улыбалось, положение его тела совсем не изменилось, и даже по кончикам волос не было видно того, что его только что атаковали.

Чжай Ляньчен обернулся… Разбившаяся о стену фигура в жалком состоянии скатывалась вниз.

Разумеется это был…

Симэнь Ци!?

Бах-бах!

Голова и колени Симэнь Ци одновременно ударились о землю, его поза напоминала заживо засушенную жабу.

И в такой уродливой позе он действительно задержался на несколько вдохов без малейшего движения, его широко раскрытые глаза были беспорядочны, как будто он потерял сознание и внезапно попал в абсурдный кошмар.

Чжай Ляньчен замер, застыли и Хэлянь Линчжу, Хэлянь Цзюэ и Мо Цяньин.

Очнувшись от кошмара, Симэнь Ци резко вскочил на ноги, его глаза застыли на теле Юнь Че, он зашипел, широко раскрыв глаза: Ты….

Хватк!

Разорванный ветер завыл.

Симэнь Ци успел только выкрикнуть одно это слово, как в его зрачках внезапно выросла черная тень.

Бум-бум…

Юнь Че ударил ногой по его черепушке, в одно мгновение разрушая его глубокую защитную силу.

Тело, следуя за головой, яростно впечаталось в стену.

Обломки взорвались, и несравненно прочные стены Императорского Дворца потрескались. Голова Симэнь Ци, которая до этого была переполнена высокомерием и надменностью, погрузилась в стену не без помощи Юнь Че.

Вылезало только болтающееся скрюченное туловище.

Это и есть так называемый Никто не может победить меня под властью Божественного Владыки?

Подошва ноги Юнь Че отпечаталась на голове Симэнь Ци, полностью скрытой в стене, и из его уст вырвался крайне насмешливый голос: Это действительно смешно! Находясь со мной в одном Царстве Божественного Владыки, ты находишься в таком ужасном состоянии после обмена ударами с телохранителем маленькой принцессы, и ты ещё смел заявлять такое вслух!

Сказать, что ты прыгун, — это даже комплимент.

Хэлянь Линчжу еще долгое время оставалась с широко раскрытой челюстью, а Хэлянь Цзюэ даже забыл об острой боли в сердечной вене.

Больше всех был потрясен и ошарашен Чжай Ляньчен.

Он лучше всех понимал уровень культивации Симэня Ци.

В течение многих лет он находился под подавлением Симэня Божуна, не прорываясь в следующее Царство, и многие лекарства высшего духа, которые Симэнь Боюнь принес из Чистой Земли, были использованы на нем.

В Царстве Цилиня Бездны никто не являлся ему противником… Это ни в коем случае не было заблуждением.

Даже сама фраза Никто не может победить меня под властью Божественного Владыки была высоко оценена самим Симэнь Боюнем.

И Юнь Че, и в правду имея тот же уровень культивации, как он смог…

Гхь… Гху!

Из стен некоторое время доносилось тупое, мучительное горловое бормотание, а затем пронзительный, почти душераздирающий крик.

Грохот!

Стена разрушилась от взрыва, и перевернувшийся в горизонтальное положение Симэнь Ци с треском вылетел из-под ног Юнь Че.

Он упал айфри дом на землю, кровь текла с его лица и затылка.

Он яростно дотронулся до своего лица, и кровь на его ладони делала его взгляд все более отвратительным. Однако он совсем не чувствовал боли, потому что унижение и злоба, бешено кипевшие в его сердце, выжигали каждую клеточку его тела.

Он был Симэнем Ци, сыном владыки Религиозного Союза, будущего Императора Культа Цилиня.

С его выдающимся талантом и неизменной продолжающейся похвалой Симэнь Боюня, не исключено, что в будущем ему предстояло затмить старшего брата и заставить утвердить себя в качестве нового наследника.

И в то же время он был фактически сбитый с ног и с проломленной головой… в то время как другая сторона была обычным Божественным Владыкой той же ступени, обычным телохранителем павшей царской принцессы, обычным человеком, который до этого не заслуживал и капли его внимания!

Его еще никогда так не унижали, и он никогда не сможет это забыть!

Ты, собака, сукин сын, сучий раб! Он шипел сквозь зубы самые злобные слова, какие только мог придумать: Я тебя… живьем своими собственными руками перережу!

Ты-то? Взгляд Юнь Че расслабленно смотрел на жалкого дурачка.

Глава 1990. Перенапряжение

Симэнь Ци потерял голову от гнева и стыда.

Под его ногами затрещала земля, когда он взорвался, потелев в сторону Юнь Че. Разжигающийся на его теле свет глубокой энергии был таким же яростным, как у древнего злого призрака, нашедшего своего палача.

Пока он сокращал расстояние, в его руке внезапно появилось трёхметровое каменное копье, древко и лезвие которого переливалось тусклым жёлтым светом в форме дракона, который медленно завывал.

Копьё Драконьего Подавления!? удивлённо пробормотал Хэлянь Цзюэ.

Это искусное оружие Симэнь Божун подарил не своему старшему сыну Симэню Хуну, а младшему а й ф р и д о м Симэню Ци!

Теперь новообретённый статус Симэня Ци в глазах Симэня Божуна был как никогда очевиден.

Яростный всплеск глубокой силы вызвал на лицах присутствующих… выражение глубокого изумления, потому что эта энергия была настолько густой и деспотичной, что, несомненно, превосходила по качеству энергию других знакомых им Божественных Владык.

В этом деспотизме смутно угадывалось могущество Божественного Мастера.

Предыдущее высокомерие молодого Ци явно не преувеличивало его заслуг!

Скорее всего, его ударили из-за собственной неосторожности, в конце концов, его атаковали электрической вспышкой, на которую трудно среагировать.

Теперь, когда Симэнь Ци высвободил всю свою силу и вытащил Тираническое Копьё, он обрёк Юнь Че на смерть, отрезав его от неожиданных выходок…

Но пока все остальные были в очередной раз поражены, лицо Юнь Че совсем не изменилось.

Юнь Че поднял левую руку с горящим в центре ладони малиновым пламенем и выставил её против копья.

Легкое движение Юнь Че вызвало незамедлительный деспотический рык Симэня Ци: Раз уж так просишь, я лишу тебя руки!

СЦТ!

Звук надломления и разрушения рвал уши и сотрясал душу.

Однако, ко всеобщему удивлению, эти звуки издавала не рука Юнь Че, будто бы стремящаяся самоуничтожиться, а плотный тусклый желтоватый свет, окутывавший Копьё Подавления.

Юнь Че продолжал тянуть ладонь вперед, и завеса желтоватого света мощной силы земли прожигалась красным пламенем слой за слоем, будто нежный шёлк разрезали ножницами.

Рёв дракона, издаваемый Драконьим Копьём, постепенно превратился в жалкий борящийся вой, а затем полностью исчез вместе с парящим вокруг древка глубинным светом.

Лицо Симэня Ци мгновенно исказилось, а зрачки его глаз, расширившихся от ненависти и гнева, дрожали от паники.

Ладонь Юнь Че сжала копьё Симэня Ци.

От копья начала исходить огромная мощь, сотрясавшая руку юноши и его тело.

Стихия земли лучше всего подходила для защиты, и внутренняя подстихия скалы была лучшей для этих целей. Глубокая сила защиты, покрывающая тело Симэнь Ци, походила на десять тысяч гор.

Однако она мгновенно распалась под действием огромной силы, исходящей от Тиранического Копья.

Раздался жалкий крик, и правая рука юноши, лежащая на копье, взорвалась кровавым туманом, во все стороны полетели плоть и кровь, и его атакованная ладонь обнажила белые фаланги пальцев.

Копьё Драконьего Подавления вылетело из его руки, и в следующее мгновение оно оказалось у Юнь Че.

Уничтожить руку? Юнь Че язвительно улыбнулся: Неплохо сказал.

Как только было сказано последнее слово, Тираническое Копьё в его руке опустилось вниз и ударилось о грудь Симэнь Ци. В следующий момент наконечник копья пронзил его спину и вонзился в землю, пригвоздив юношу к земле.

За туловищем полетели ноги, и с громким стуком и воплями Ци ударился головой о землю.

Такое позорное существо — сын мастера Союза? Юнь Че изогнул брови и негромко рассмеялся: Ты даже хуже клоуна, и всё ещё имеешь лицо, чтобы оскорблять царскую семью Хэлянь? Неужели ты думаешь, что достоин ещё и мою старшую принцессу Хэлянь оскорблять?

… Сердце Хелиан Линчжу неистово заколотилось.

Ци… молодой Ци!

Жалкое состояние Симэнь Ци заставило помрачнеть лицо Чжай Ляньчена.

Его рукава раскрылись, и его фигура внезапно переместилась… Но тут же перед ним возник Мо Цяньин.

Бах!

Они с силой столкнулись в воздухе, и каждый из них был отброшен в сторону.

Будучи Божественным Мастером четвертой ступени, ты действительно осмелился атаковать Божественного Владыку, Лицо Мо Цяньина было призрачно холодным, его глаза уподобились ядовитым лезвиям, его глубокая сила колыхалась вокруг его тела, пока он защищался от очередного удара своего противника: Чжай Ляньчен, у тебя нет стыда!

Однако Чжай Ляньчен не обращал на него никакого внимания, его взгляд был прикован к Юнь Че.

Юнь Че протянул ногу, надавив на голову Симэнь Ци, а затем с силой оттолкнулся, отправляя Симэнь Ци вместе с Копьём Драконьего Подавления в сторону Чжай Ляньчена.

Чжай Ляньчен молниеностно протянул руку и поддержал Симэнь Ци.

От его правой руки осталась лишь белая кость, а тело его было всё ещё пронзено Тираническим Копьём, которое он считал своим драгоценным сокровищем. К тому же на скальпе виднелась целая дюжина шрамов… К этому моменту он уже потерял сознание, и неизвестно было, от боли ли или от несмываемого позора.

У Чжай Лянчена онемело лицо, он никогда не видел… и даже не смел представить себе Симэнь Ци в настолько жалком состоянии.

Он поднял голову, его взгляд снова устремился на Юнь Че: Кто ты?.

Телохранитель Старшей Принцессы, Юнь Че, Выражение лица Юнь Че и его тон не изменились: Каким образом ничтожество из Религиозного Союза Культа Цилиня вообще посмело вожделеть Старшую Принцессу? Если бы телохранитель не боялся замарать глаза Старшей Принцессы кровью, то и десяти жизней этого мусора не хватило бы, чтобы искупить свою вину.

Хэлянь Линчжу: …

Взгляд Чжай Ляньчена снова опустился, стоящий перед ним Мо Цяньин сложил руки перед собой, зрачки его задрожали, а лицо пылало.

Невозможно! Глаза Чжай Ляньчена расширились: От Хэляней ничего не осталось, ты… не из Хэляней!

Хех, Юнь Че холодно рассмеялся, и казалось, что его смех был наполнен глубоким умыслом: Молодой патриарх секты Паньсюань, неужели ты до сих пор не понял? Ну разве ты не самодовольный дурак?

Ну неудивительно, разве может идиот знать о том, что он идиот!

Ты!!! Чжай Ляньчен был в ярости, но на этот раз он ничем не ответил.

Юнь Че продолжил: Когда Хэляни справляли очередной юбилей в честь правления этой страной, основатель твоей семьи ещё даже не родился. Наследие, накопленное за столько эпох и правда трудно разглядеть со стороны. Но подумать только, всё же нашлась парочка клоунов, прыгающих по улицам несколько лет и уже начавших думать, что смогут захватить власть.

Так глупо!

… глаза Хэлянь Цзюэ заблуждали. Если бы он не был нынешним жалким владыкой рода, то, возможно, смог бы даже поверить в это.

Лицо Чжай Ляньчена постоянно менялось… Юнь Че в его поле зрения был Божественным Владыкой, но взгляд, которым он смотрел на него, Божественного Мастера четвертой ступени, был похож на взгляд, которым человек смотрит на муравья, и помимо высокомерной насмешки в нем смутно угадывались нотки жалости.

Возможно ли, что он действительно…неправильно оценил силу царской династии Хэлянь?

В это время неожиданно заговорил Мо Цяньин: Молодой мастер Паньсюань, вам лучше уйти. Если вы повремените, рука молодого господина может быть навсегда потеряна.

Чжай Ляньчен взглянул на Симэнь Ци, стиснул зубы и злобно проговорил: Хэляни… Я запомню сегодняшний день. Вам лучше подготовиться к гневу Религиозного Союза и Старшего Симэня!

…Прости, что не могу проводить вас! Хелянь Цзюэ, долгое время молчавший, наконец издал звук.

Хмф!

Чжай Ляньчен холодно фыркнул, подхватил Сюмэнь Ци и Драконье Копьё и, не оглядываясь, вылетел из императорского дворца.

Он прибыл нескрываемо надменным, с носом, указывающим в небо. А ушёл он, напоминая разбитый цветочный горшок… со следами алой крови, следующими за ним по пятам.

Не было сомнений, что это событие войдёт в историю, но всё ещё непонятно, в каком именно виде.

Юнь Че, ты… ты ведь не ранен, правда?

Хэлянь Линчжу сделала несколько шагов вперед, желая приблизиться к Юнь Че, но в конце концов она остановилась, не решаясь далеко отойти от Хэлянь Цзюэ.

Теперь взгляд, которым она смотрела на Юнь Че, совсем изменился.

В слегка подрагивающих глазах виднелась водянистая рябь.

Юнь Че улыбнулся: Старшая Принцесса невредима, вот что действительно важно.

Юнь Че! Императорские брови Хэлянь Цзюэ были глубоко сомкнуты, его глаза наполнились мощью и холодом: Откуда именно ты пришел?

Как я уже говорил, после тяжелых ранений у меня совсем пропала память, и я не помню о собственном происхождении, искренне ответил Юнь Че.

Не зная о том, имеешь ли ты покровителей, ты всё ещё осмеливаешься действовать настолько опрометчиво? Он перевёл дыхание, его лицо было торжественным, а слова — властными: Ты хоть понимаешь, кого ранил? Знаешь ли ты, что то, что ты сделал сегодня, принесет нам большие беды!?

Хех!

Юнь Че рассмеялся, переминувшись, и окровавленный камень под его ногами яростно раздавился, пронзительно крякнув:

Перед двумя людьми, беззастенчиво растоптавшими честь и достоинство царской семьи Хэлянь, ты не посмел издать даже писка, но перед тем, кто помог тебе вернуть достоинство, ты внезапно стал настолько величественным.

Элегантность царя Хэляня — действительно новинка для меня, человека из внешнего мира!

Эта издевательская фраза, не оставляющая места для пощады, покрасила лицо Хэлянь Цзюэ в цвет свинной печени.

Ты! Пальцы Хэлянь Цзюэ дрогнули, а сердце его защемило от резкой боли, и он едва не свалился.

Государь был снова унижен, но Мо Цяньин промолчал и не стал защищать его.

Отец, Хэлянь Линчжу поспешно сжала дрожащую руку Хэлянь Цзюэ, Чжай Лянчен и Симэнь Ци настолько властны, что не считают нас за людей. Юнь Че не только погасил их пламя, но и помог нам сохранить лицо.

Хэлянь Цзюэ сердито сказал: Что? Чжай Ляньчен и Симэнь Ци ничего не значат! У него, чужеземца, нет права вмешиваться! Кроме того, действительно страшен тот, кто за ними стоит…

Чжай Ляньчен и Симэнь Ци, конечно, значения не имеют, Без всякой вежливости Юнь Че перебил Хэлянь Цзюэ: Но Божественно Собрание и Создание страны и смена династии невероятно важные по своей значимости события, а Религиозный Союз прислал для обсуждения не своего лидера, а двух юнцов.

Готовящиеся слова и лицо Хэлянь Цзюэ одновременно замерли.

В глазах Юнь Че читалось нескрываемое презрение: Когда эти двое простачков ворвались во Дворец, я недоумевал, почему какая-то там молодёжь осмелилась так высокомерно вести себя перед царской семьей, управляющей Царством Цилиня Бездны. Однако вскоре до меня дошло, что для унижения бесхребетного… о нет-нет-нет, прокляни меня Небо, прости меня, для унижения безкостного монарха достаточно двух детей.

Неудивительно, что слабая принцесса, которая должна была мирно купаться в славе, вынуждена настолько сильно тревожиться и изо дня в день бороться за будущее всей царской семьи!

Слова Юнь Че, несомненно, были прямым ударом между ребер Хэлянь Цзюэ.

Его лицо исказилось от ярости, но не из-за боли, снова разыгравшейся в сердечной вене. Он стряхнул с себя руку Хэлянь Линчжу и шагнул вперед, чтобы прокричать: Да что ты знаешь! Что ты знаешь! Ты, маленький… неизвестного происхождения, какую квалификацию имеешь, чтобы критиковать то, что я делаю!

Хэлянь Цзюэ пребывал в ярости, пока Юнь Че презрительно улыбался. Монарх целой страны, страдающий от незнакомого юнца… крайне комичная и ироничная сцена.

Чжай Ляньчен упомянул некоего Великого Предка-хранителя твоего рода, Юнь Че даже не потрудился взглянуть на Хэлянь Цзюэ: Этот Предок, если так подумать, должен быть полубогом.

За пределами Чистой Земли и Шести Божественных Царств, как считалось, не было Истинных Богов, и в этом отдалённом месте, естественно, не существовало людей, существующих в плоскости Царства Истинных Богов, Царство Божественного Вымирания было, по сути, пределом.

Слегка дрогнувшие глаза Хэлянь Цзюэ дали понять Юнь Че, что он попал в точку.

Независимо от всего остального, если дело действительно дойдет до бойни, то, несомненно, потребуется заплатить большую цену, чтобы сломить полубога. Сеть, порвавшаяся, пока пыталась поймать рыбу, — плохая сеть.

Поэтому наилучший выход для Религиозного Союза и трех сект — заставить Династию преклонить колени ради выживания, избегая кровопролития.

И лучшим ходом для вашей царской семьи Хэлянь должно быть проявление силы и блеф.

Чем сильнее вы будете напирать, тем больше Союз и Триумвират будут отступать. В конце концов, наследие сотен эпох, если его правильно использовать, — это великолепный блеф.

Жаль, очень жаль, Покачал головой Юнь Че, Царь деревни без крови и костей, проводящий дни, дрожа от страха и трепета, уже съел собственный хвост. Ты пробил ещё одно дно семьи Хэлянь, и теперь даже два ничтожества из Религиозного Союза и секты Паньсюань смотрят на тебя свысока.

Из-за громких речей Чжай Ляньчена и Симэнь Ци, Хэлянь Цзюэ утонул в их тени.

Можно было только представить, насколько хрупким и неполноценным был этот монарх в глазах Союза и Триумвирата, что им было достаточно послать двух юнцов.

Перед лицом такой великой провокации и несмываемого унижения, перед лицом слов о создании страны и смены династии, сопротивление, оказанное вашим царём, на самом деле заключалось в том, чтобы выбить брак не с сыном наложницы, а с законным сыном… хахахахахаха!

Юнь Че громко рассмеялся: Действительно, попавшей в чужие руки Династии настало время сгинуть.

… Уголки рта Мо Цяньина дернулись.

Юнь Че оскорблял царя Хэляней и всю его семью… И в душе он почувствовал истинное удовольствие.

Ты… ты… ты!!! Все тело Хэлянь Цзюэ дрожало, как сито. Он был, по меньшей мере, монархом, так почему же его поносили настолько сильно, что слова пронзали сердце и вонзились в душу.

Кишка у тебя не тонка, но неужели ты думаешь, что… я не убью тебя?!

Убьешь меня? Юнь Че скосил глаза и сделал два неторопливых шага вперед: Ты… осмелишься?.

Хэлянь Цзюэ бессознательно убрал вытянутую руку.

Сила Божественного Владыки, которую продемонстрировал Симэнь Ци, поразила его, но её было недостаточно, чтобы победить Юнь Че, который был таким же Божественным Владыкой.

Даже идиот мог понять, что происхождение такого человека должно было намного превышать существование Религиозного Союза.

В сочетании с выдающейся внешностью Юнь Че и аурой, рассеявшей его имперское величие…

Божественное Царство?.

В сознании Хэлянь Цзюэ уже давно сформировались два этих слова.

В этот момент его кровь должна была бы уйти в кости, но, к сожалению, у него не было ни крови, ни даже костей.

Настолько жалкий Хэлянь Цзюэ, не разобравшись в происхождении Юнь Че, не осмелился бы к нему даже прикоснуться.

Глава 1991. Одна ступенька до Злого Бога

Грудь Хэлянь Цзюэ с шумом вздымалась. Даже слова Чжай Ляньчена и Симэня Ци не вгоняли его в настолько сильные стыд и злость.

Ты действительно сохранил мне лицо, поэтому я не убью тебя.

Хэлянь Линчжу решительно подавил волнение и назвал причину, которую нашёл наиболее подходящей.

Однако даже если не я убью тебя, это сделает Религиозный Союз, если ты, конечно, не считаешь, что способен избежать их преследования! Ты уже вырыл себе могилу, но все еще осмеливаешься говорить глупости в моем присутствии.

Тебе лучше убираться отсюда как можно скорее! Не думай, что я, Хэлянь, буду тебя защищать. Это уже большая милость с моей стороны — не отправлять тебя прямиком в лапы Союза!

Хлоп!

Хлоп!

Хлоп!

Юнь Че хлопал в ладоши и мелодично тянул похвалу: Слова наидостойнешего царя Хэляня действительно не разочаровывают.

Однако Старшему нет нужды беспокоиться о моем благополучии, потому что Союз и Триумвират не настолько глупы, чтобы, предварительно не проверив данные, выступить против человека, который не только не ставит их в глаза, но и который способен растоптать их так называемых гениев, находясь на том же самом уровне.

Юнь Че не существовало в истории Бездны. Даже если бы Союз и Триумвират приложили все возможные усилия, они не смогли бы ничего найти.

И это, несомненно, напугает их еще больше.

В конце концов, человек…об котором совсем ничего неизвестно, что он из себя представляет?

К тому же, Встреча с Божественным Цилинем не за горами, а после неё они готовятся создать страну и сменить династию, так что они предпочтут сохранить силы.

Более того, сузил глаза Юнь Че, Если они достаточно умны, они используют имеющиеся у них средства, чтобы попытаться завербовать меня, прощупивая мою личность.

… Уголки рта Хэлянь Цзюэ заметно подергивались.

В этот момент снаружи Императорского дворца раздался свист разрываемого воздуха, и внутрь на огромной скорости влетел высокий мужчина с группой гвардейцев Имперского Города.

Кронпринц царской семьи Хэлянь, Хэлянь Линлан.

Отец! Линчжу! Он подлетел к Хэлянь Цзюэ и Хэлянь Линчжу, полный паники и беспокойства: Вы в порядке? Я слышал, что кто-то насильно ворвался во Дворец с оскорблениями, но находился слишком далеко.

Юнь Че слабо усмехнулся… Остановить Лянчена и Симэнь Ци, когда они высокомерно ворвались внутрь, этот крысёныш не посмел, но стоило ему увидеть их бегство, как он внезапно появился!

Воистину достоиный сын Хэлянь Цзюэ!

Это просто чудо, что Хэляни дожили до сегодняшего дня.

Царственный брат, все уже в порядке, сказала Хэлянь Линчжу.

По её взгляду, не выражавшему ни надежды, ни облегчения, было видно, что она не возлагала никаких надежд на собственного старшего брата, который к тому же являлся наследным принцем.

Вот и хорошо! Хэлян Линьлань облегченно вздохнул и вдруг мельком взглянул на Юнь Че, оценил его глубокую силу, и тут же насупил брови: Кто ты такой?

Юнь Че просто проигнорировал его и равнодушно сказал: Раз уж владыка Хэлянь настолько недоброжелателен, и я не настолько наглый, чтобы оставаться, я пойду, пусть и не смог в достаточной мере оплатить доброту Старшей Принцессы.

Он глубокомысленно посмотрел на Хэлянь Линчжу: Увидимся позже.

Сказав это, он развернулся и медленно направился к выходу из храма.

Юнь… Че, Хэлянь Линчжу сделала шаг вперед, и с ее губ сорвался не крик, а неразборчивое бормотание.

Ах да, Юнь Че вдруг остановился на месте: Цзюэ — это ещё не наполненный, неполноценный нефрит. То, что Царь Хэлянь несёт это слово в качестве своего имени, должно быть потому, что ваши предки хотели напомнить вам, что даже старый дракон имеет сожаления, и что полнолуние оборачивается месяцем. Но это далеко не соответствует вашему царствованию.

Как насчет того, чтобы взять Фуно в качестве своего нового имени? Ветренное обещание, обещание плывущее через тысячу лет, возможно, это имя сможет гарантировать, что вы, Хэляни, сможете прожить ещё одно тысячелетие.

Безразлично улыбаясь, он не стал больше останавливаться и постепенно исчезал из их поля зрения.

Козел! Хэлянь Линлан тут же пришёл в ярость: Откуда взялся этот чужеземец, оскорбляющий моего отца!? Приведите его ко мне….

Заткнись! Хэлянь Цзюэ издал яростный крик, от которого Хэлянь Линлан поспешно опустил голову, что-то невнятно бормоча и не решаясь снова заговорить.

Взгляд Хэлянь Линчжу следовал за удаляющейся спиной Юнь Че, пока та полностью не скрылась из виду.

Наконец, она прикусила губу и полетела за ним.

Неожиданно Хэлянь Цзюэ не остановил её.

Ах… ах!

Он схватился за сердце, и всё его тело обмякло.

Глубокая сила в его сердечной вене, словно бесчисленные острые лезвия, резала и летала, толкая его на грань обморока. Ему и так нелегко было стоять на ногах.

Хэлянь Линлан поспешил поддержать его.

Фуно… Фуно… Он ошарашенно смотрел вперед, что-то тихо бормоча себе под нос, и очень серьезно размышлял над этим именем, которое обронил Юнь Че.

Обещание, плывущее сквозь тысячелетие…

Сквозь тысячу осеней!

Цзюэ означает неполноценный нефрит… Может ли быть так, что это моё имя повлияло на удачу рода Хэлянь?

Брови Мо Цяньина взметнулись вверх, он не смог отвести взгляд и холодно проговорил: Государю следует поменять местами эти два слова.

Фу… Но…

Нофу…

Тряпка!

Глаза Хэлянь Цзюэ округлились, и травма, которую и так трудно было подавить, и которая находилась на грани прорыва, вдруг запульсировала, будто бы прорвав дамбу.

Пха!

Из его рта выходила бурным потоком кровавая пена, он яростно закатил глаза и стремительно терял сознание.

…

…

Юнь Че летел в небе над Имперским Городом Хэлянь, и всё в поле его зрения было серо-жёлтым.

Он все еще не смог полностью свыкнуться с присутствием Пыли Бездны, но лёгкий дискомфорт с каждым часом заметно ослабевал.

А невидимое разложение от Пыли Бездны… было практически незаметно.

Царство Божественного Цилиня, Царство Цилиня Бездны…

Место, где стихия земли была наиболее активна.

Словно кто-то вёл его по миру Бездны.

К этому моменту в его голове появилось много свежих мыслей.

Когда Злой Бог сбросил в бездну Семя Земли, действительно ли он желал, чтобы каналы Злого Бога никогда не обрели полноту и не сформировали силу, превышающую пределы, какие мог вынести нынешний мир?

Поражающая Небеса Император-Дьяволов обнаружила аномальные изменения Бездны благодаря своему острому восприятию элемента тьмы.

Что касается Злого Бога, то он управлял водой, огнём, молнией, ветром, землей и тьмой. И хотя он не был столь чувствителен к тьме, как Цзе Юань, вероятность того, что он мог обнаружить движение в бездне, была даже на несколько пунктов выше, чем у Императрицы-Дьяволов.

Если исходить из положения, что он всё же смог обнаружить эти аномалии… и того, что Цзе Юань не смогла спуститься в бездну, и, естественно, Злой Бог туда тоже не спускался, тогда он бросил в бездну семя злого бога…

Может быть, чтобы…

Юнь Че не стал продолжать думать над этим, потому что время на размышления кончилось.

Он посмотрел вперед и еле слышно прошептал:

Три.

Два.

Один.

Принц Юнь Че!

Сзади раздались крики Хэлянь Линчжу, переполненные чувством срочности.

Юнь Че остановился, и Хэлянь Линчжу догнала его, на ее лице от волнения пылал слабый румянец.

Старшая принцесса намеренно пришла меня проводить? Юнь Че поднял глаза и с улыбкой посмотрел на нее.

Хэлянь Линчжу не кивнула и не покачала головой, она смотрела на Юнь Че, ее глаза забегали: Вы… действительно собираетесь уйти?

Конечно, Юнь Че ответил: Я слишком сильно обидел твоего августейшего отца, боюсь, останься я ещё немного, и он мог бы расправиться со мной, поэтому я, естественно, не смогу больше здесь оставаться.

Кстати говоря, разве Старшая Принцесса не держит на меня обиду за то, что я наговорил твоему отцу?

Хэлянь Линчжу без колебаний покачала головой: Я лучше всех знаю, каков мой отец. Слова, которые вы ему сказали, хоть и оскорбительны, но абсолютно правдивы. Если бы только нашелся кто-то, кто смог бы сказать ему эти слова в раннем детстве.

В её голосе звучала грусть.

Веки Юнь Че слегка опустились, и в его глазах появилась жалость: Некоторое время назад ты отправлялась в Море Тумана одна, это связано с… Божественным Собранием?

Да, Хэлянь Линчжу слегка кивнула: Царство Божественного Цилиня для духовных практиков, культивирующих силу земли, является святым местом паломничества, прорывов и бесконечных возможностей. Оно жизненно важно для роста как нынешнего, так и будущих поколений.

Изначально род Хэлянь держал в руке Царство Цилиня Бездны, и кто мог попасть в чертоги Божественного Цилиня, определялось словом императорской семьи. В те моменты, когда приближалось очередное открытие границ Царства Божественного Цилиня, все крупные фракции отчаянно пытались заручиться поддержкой царской семьи, чтобы дать своим выдающимся талантливым отпрыскам войти в него.

Славное прошлое превратилось в пыль и стало таким недосягаемым.

В дальнейшем три секты — Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша — постепенно возвысились, и род Хэлянь начал понемногу терять свое абсолютное господство над Царством Цилиня Бездны. Таким образом, изменились правила входа в Царство Божественного Цилиня.

С тех пор Божественное Собрание проводится для того, чтобы определить распределение сливок Царства Божественного Цилиня между четырьмя сторонами. В зависимости от рейтинга силы определяется количество людей от каждой стороны, которые войдут в чертоги цилиня. Рейтинг определяется соревнованием молодёжи.

В таком айфри дом случае, Прямо сказал Юнь Че: Я думаю, что в последние несколько эпох семья Хэлянь должна была находиться в самом низу айфри дом списка.

Это… Лицо Хэлянь Линчжу стало еще более мрачным: В нынешнем поколении мой отец, похоже, смирился с судьбой, он не стремился к прогрессу, желая сохранить статус-кво и душевное спокойствие, и три секты раньше не трогали его… Но после того как он испытал на себе гнев Мо Бэйчэня, он был вогнан в ещё большее уныние, и ему приходилось раз за разом терпеть выходки трех сект, которые его даже трогали, но он осмеливался только ругаться за их спинами, никогда не решаясь ответить.

Как грустно и иронично переходить от власти над всем миром к власти над сельским туалетом.

С годами Религиозный Союз креп, и мы с мастером несколько раз предупреждали отца, что если появится еще одна могущественная фракция, то, возможно, царская семья потеряет привилегию вхождения в Царство Божественного Цилиня. И что если это произойдет, семья Хэлянь будет полностью… отрезана от будущего.

Но отец парировал тем, что Религиозный Союз Поклонения Цилиню полностью сосредоточен на вере и не амбициозен. Мол, если он и вправду слишком быстро поднимется и станет угрозой, то царской семье не придётся беспокоиться, три секты сами задавят его. Причина была в том, что три секты не могут терпеть, когда кто-то угрожает их контролю над Царством Цилиня Бездны.

Отец всегда был таким, всегда стремился к миру и стабильности, всегда отдавал инициативу другим… в те времена, следуя политике не делать исключений, чтобы не давать надежду другим, он приказал прекратить защищать жену и дочерей Бэйчэня.

Ее глаза наполнялись водянистым туманом, и она стояла перед ним с полностью раскрытым сердцем. Даже перед близко знакомым Мо Цяньином, которому она могла доверять, она всегда принимала жесткую позу, не желая открывать душу.

Новость о том, что Религиозный Союз может принять участие в Собрании, уже была известна мне месяц назад, но мой отец не смог в неё поверить, и он до сих пор твердо уверен, что три секты не позволят никому угрожать их контролю над царством. Мой старший брат всегда слушался своего отца… поэтому единственное, что мне остаётся, это искать нить спасения самой.

Если в Собрании действительно будет участвовать пятая сторона…Вероятность худшего исхода будет намного меньше, если я смогу совершить прорыв и стать Божественным Мастером….

Но… Она покачала головой, по щекам медленно скатывались капли слез: Реальность во много раз хуже самого худшего кошмара, который я могла себе представить.

Я больше не вижу… будущего.

Она сильно устала, была морально истощена и измучена.

Юнь Че поднял руку и с помощью красного пламени на кончиках пальцев рассеял слезы на лице Хэлянь Линчжу, отправляя нежное тепло прямо в ее мрачные сердечные струны.

Всё не так уж и плохо, Юнь Че улыбнулся и сказал: По крайней мере, на этом Собрании нет необходимости сдаваться, как они этого хотят.

Хэлянь Линчжу была ошеломлена и тихо сказала: Но разве есть надежда? Проблема теперь не только в раскрепостившемся Религиозном Союзе, он теперь ещё и заставил склониться все три секты, и даже Рыцарь Бездны, свидетельствующий на этом Божественном Собрании, является его представителем. Разве для рода Хэлянь а й ф р и д о м ещё осталось место в Царстве Божественного Цилиня?

Юнь Че посмотрел прямо в глаза Хэлянь Линчжу: Ты мне веришь?

Столкнувшись с его зеркальными, как гладкое, спокойное озеро, ясными глазами, Хэлянь Линчжу без колебаний кивнула: Верю, конечно, верю.

Тогда сделай все возможное, чтобы убедить своего отца принять участие в этом Собрании Божественного Цилиня. А я уж найду способ выкроить для тебя возможность вступить в Его Чертоги.

Тон Юнь Че был мягким и ровным, и то, что было безнадежно для Хэляней, в его устах звучало так, будто это какое-то пустяковое дело, которое можно было слепить между пальцами.

Губы Хэлянь Линчжу приоткрылись, и на мгновение ей стало трудно говорить.

Я делаю это не только для того, чтобы отплатить за твою доброту, в то же время у меня есть свои мотивы, Глаза Юнь Че были полны откровенности: Я хочу войти в Царство Божественного Цилиня, чтобы на кое-что взглянуть.

Ведь оно было создано лично Императором Бездны, и при открытии его границ присутствовал Рыцарь Бездны, так что риск тайно проникнуть туда чрезвычайно велик, а насильно проникать туда — тем более смертельно опасно.

Следование по течению, безусловно, наиболее разумный, если не сказать почти единственный вариант.

Не выясняя причин, по которым Юнь Че хочет попасть в Царство Цилиня, и даже не спрашивая его, какими методами он сможет помочь её царской семье Хэлянь выиграть испытания, она ерзала на месте, избегая прямого взгляда Юнь Че, и ее голос внезапно стал ещё мягче: У тебя не было обид на Симэнь Ци, но ты положил на него руку, серьёзно унизил и даже ранил его, и всё это только ради того, чтобы… отплатить за мою доброту?

Как члену царской семьи, перед лицом трёх сект ей приходилось глотать унижения

Включая её отца, не было никого… кто мог бы защитить ее достоинство и позаботиться о ней.

…Не совсем, честно ответил Юнь Че.

Два коротких слова, достаточных для того, чтобы увлечь бесконечными размышлениями.

В глубине ее сердца зародилась странная радость, которая почти неудержимо хлынула на горящие щеки. Подняв голову, она посмотрела на лицо Юнь Че: Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы убедить августейшего отца. Если царствующий отец всё же не послушает, я пойду… и попрошу аудиенции у Великого Предка.

Итак, вы… останетесь на некоторое время, не так ли?

Угу! Юнь Че твёрдо кивнул.

На самом деле, даже если уговоры Хэлянь Линчжу не сработают, у него всё ещё был способ.

Ранее он безжалостно оскорблял Хэлянь Цзюэ не ради самих оскорблений и морального удовлетворения от них, в конце концов, сельский царь с переломанным позвоночником, даже с полустепенью Божественного Вымирания, не был достоин того, чтобы тратить на него слова.

Напротив, это было сделано для того, чтобы спровоцировать его на гнев.

А когда гнев достигает крайней степени, он поражает сердце.

Его сердечная вена была вот уже долгое время опутана силой полубога, оставленной Бэйчэнем, и больше всего он старался избегать гнева.

Хэлянь Цзюэ сначала был взвинчен Чжай Ляньченом и Симэнем Ци до такой степени, что начал плеваться кровью, а затем ещё и Юнь Че выдал целую порцию колких и пронзающих душу слов… Он мог ясно наблюдать, что его травма полностью вышла из-под контроля, и только используя все свои силы тот смог подавить её.

Если бы он остался…

Поэтому перед уходом он даровал ему прозвище Фуно.

К тому времени, когда он поймёт смысл этих двух слов, он потеряет сознание от гнева.

Юнь Че ранее подробно исследовал состояние его сердечной вены, и выяснил, что они находятся в крайне плачевном состоянии, и сегодня… после непрекращающихся вспышек гнева, Хэлянь Цзюэ окажется перед лицом безвыходного положения.

И о ком же он подумает, когда осознает это?

Ранее отвергая…

Если вы попытаетесь вернуть… вам придётся столкнуться с уже другой ценой.

Хэлянь Линчжу ушла, обменявшись с Юнь Че голосовыми передачами, а также предоставив ему место для ночлега… внешний зал, который она использовала для медитации на окраине Императорского Города.

Вдалеке на мгновение показалась фигура Мо Цяньина, который сделал шаг вперед, желая что-то сказать Юнь Че, но тут же поспешно скрылся, и через несколько вдохов полностью удалился.

Юнь Че обернулся, и теплота с состраданием в его зрачках мгновенно превратилась в леденящую тишину.

Шел третий день его прибытия в Бездну.

Основной план его развития в Бездне был приведён в исполнение так скоро.

Скорее всего, Царство Божественного Цилиня было ключевым местом, где он сможет вернуть полноту каналам Злого Бога, а значит, после этого он сможет прорваться через границы.

Если все пройдет успешно.

Тогда он, Юнь Че, станет полным, истинным…

Настоящим Наследником Злого Бога!

Глава 1992. Почтенный гость

Царство Цилиня Бездны, Религиозный Союз Поклонения Цилиню.

Повреждения настолько серьёзные, что необходимо с нуля воссоздавать плоть. До открытия границ Царства Божественного Цилиня чуть больше двадцати дней, этого едва ли хватит.

Царство Божественного Цилиня открывается раз в шестьсот лет для молодого поколения, не достигшего этого возраста. Учитывая беспрецедентный талант Симэня Ци, если он будет вынужден пропустить церемонию из-за этой травмы, это будет несравнимо огромной и невосполнимой потерей как для самого Симэня Ци, так и для всей его семьи.

Ци’эр, кто причинил тебе боль?

Лицо говорящего напоминало лёд, а между его бровей конденсировался пугающий могильный холод. Его голос был крайне густым и тяжелым, а слова, словно скала, давили на сердце.

Это был никто иной как Симэнь Боюнь, недавно получивший звание Рыцаря Бездны, занявший 9082-е место в общем рейтинге и получивший титул Несокрушимая Скала.

Пока Симэнь Ци пытался подавить слёзы, Чжай Ляньчен сбоку подал голос: Старший Симэнь, того, кто причинил вред молодому Ци, зовут Юнь Че, и он утверждает, что является телохранителем старшей принцессы рода Хэлянь, Хэлянь Линчжу. Однако, по мнению этого младшего, он ни в коем случае не является членом семьи Хэлянь.

У Хэляней яиц не хватит, Симэнь Божун, лидер Союза, тяжко фыркнул.

Как Религиозный Союз мог не айфри дом знать, из какого теста был сварен Хэлянь Цзюэ?

Даже если они выбьют ему зубы, пока они не затронут его жизненную вену, он не потрудится даже сплюнуть кровь.

Юнь Че? Юнь?. Лицо Симэнь Боюня ничего не выражало. Среди всех людей, которых он повстречал за свою жизнь, не было ни одного человека с фамилией Юнь.

Отец, дядя… вы должны… отомстить за… меня… У Симэнь Ци между зубами стыла кровь, а слова полнились ненавистью, когда он с трудом говорил охрипшим голосом.

Он отнюдь не был изнеженным роскошной жизнью мальчиком, напротив, культивируя стихию земли, ему часто приходилось бороться за свою жизнь, не жалея крови.

Но никогда он не терпел такого унижения.

Успокой разум и восстанови силы, чтобы подготовиться к Царству Божественного Цилиня, Симэнь Божун мягко говорил: А мы в это время разберемся с тем, кто тебя ранил.

Он поднял глаза и спросил: Мальчик мой, каково происхождение и уровень культивации этого Юнь Че?

Царство Божественного Владыки, происхождение неизвестно, честно ответил Чжай Ляньчен.

Что!?

Симэнь Божун и Симэнь Боюнь одновременно шокировано повернули головы.

Реакция этих двоих ничуть не удивила Чжай Ляньчена. Он лично там присутствовал, и его сердце было потрясено в десять раз больше, чем у этих двоих.

Они оба одновременно посмотрели на Симэня Ци… Симэнь Ци не отрицал, вместо этого стыд в его глазах стал еще больше.

Этот младший не лжёт! Чжай Ляньчен серьёзно говорил: Более того, этот младший уверен, что имя Юнь Че — ложное. Чтобы разгромно победить молодого Ци в том же Царстве, личность и происхождение этого человека должны быть исключительны.

Этот младший даже подозревает, что он может быть… кем-то из Божественного Царства!

Два слова Божественное Царство были подобны раскату грома.

После недолгого молчания Симэнь Божун открыл рот: Этот человек по имени Юнь Че знал, кто вы двое?

Знал, Чжай Ляньчен кивнул: Но он не стеснялся с самого начала и до самого конца. Даже наоборот… он вполне сознательно нас провоцировал.

Несмотря на то, что было очевидно, они никогда раньше не встречались, он невероятно безжалостно атаковал молодого Ци, выказывая явное неуважение вашему Союзу и моей секте Паньсюань… Словно он вообще не боялся последствий.

Ты сказал, что подозреваешь, будто он из Божественного Царства, что заставило тебя подумать об этом? глубоким голосом спросил Симэнь Божун.

Его внешность, Чжай Ляньчен говорил прямо: Ясные чёрные глаза, белое лицо, и почти никаких следов Пыли Бездны.

Симэнь Божун и Симэнь Боюнь посмотрели друг на друга, и их лица стали ещё серьезнее.

Цзы Ао, Тянь Яо, Симэнь Божун немедленно отдал приказ: Немедленно отправьте людей, чтобы выяснить происхождение этого Юнь Че и его отношения с семьёй Хэлянь.

Не действуйте опрометчиво, пока всё не выясните.

Отец! Лицо Симэнь Ци выказало протест, Мы заключили союз с тремя сектами… и у нас есть дядя…а он просто жалкий раб… почему мы должны его бояться?.

Хм! Сюмэнь Божун холодно проговорил: Он знал твою личность, но всё равно тяжко тебя ранил. Этот человек либо слеп и глуп, либо ему есть на кого опереться… Человек, который может победить тебя в том же Царстве, и правда может быть просто рабом?

Ци’эр, если ты будешь продолжать действовать импульсивно, это может привести нас всех к гибели!

Симэнь Ци застыл, а затем сказал с несчастным лицом: Это… ребенок получил свой урок.

Уважаемый гость также скоро должен прийти, Симэнь Боюнь сказал глубоким голосом: После создания новой страны, сможет ли она стать вассалом Божественного Царства, будет зависеть только от нас. Если мы упустим эту возможность, будет сложно обрести ещё одну.

В такое время естественно пытаться избегать ненужных конфликтов.

Независимо от происхождения этого Юнь Че, давайте просто выждем, пока мы не примем нашего Почётного Гостя и не закроем Божественное Собрание.

Услышав из уст Симэнь Боюня слово гость, Чжай Ляньчен бессознательно опустил голову.

Ибо личность этого человека обладала таким весомым авторитетом, что он не смел даже поднять голову, пока думал о нём.

Три секты — Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша — уже много лет находились в Царстве Цилиня Бездны, и их общая сила намного превосходила силу Религиозного Союза. Их готовность склонить колени перед Союзом и принятие идеи основания новой страны было подкреплено не одним лишь Симэнь Боюнем.

…

…

Юнь Че, естественно, не покинул Имперский Город Хэлянь, а спокойно остался в зале, который ему дала Хэлянь Линчжу.

Обстановка здесь была довольно скромная — всего лишь с десяток различных простеньких формаций, очевидно, предназначенных для медитации и культивации.

Четыре дня подряд Юнь Че сидел в этом зале, ни разу не двигаясь.

Глаза его были закрыты, но вокруг него не клубилась глубокая сила. Лишь между пятью согнутыми пальцами правой руки собиралось небольшое количество Пыли Бездны.

Верно, он собирал её вместе.

Хотя собранная Пыль Бездны была очень тонкой, но для этого мира это была, безусловно, шокирующая сцена.

Пыль Бездны можно было только изолировать, и то имея чрезвычайно высокий уровень культивации, но абсолютно невозможно было её контролировать, это было фундаментальным знанием и даже здравым смыслом Бездны… Даже Император Бездны и Эмиссары Чистой Земли не были способны на это.

Но основополагающий закон Небытия не был знаком этому миру.

Нефрит голосовой передачи слегка вздрогнул, Юнь Че открыл глаза, и Пыль на его ладони мягко рассеялась, он шумно выдохнул, и в его глазах блеснул странный свет.

От первоначального шока из-за возможности ей управлять до небольшой спокойной манипуляции… прошло всего несколько дней, а прогресс уже был налицо.

Хотя его владение Пылью Бездны на данный момент можно было описать как крайне слабое, для него это уже было чудо, превосходящее все возможные ожидания.

И границы этого чуда…он даже не мог представить.

Голосовая передача принадлежала Хэлянь Линчжу. Как и ожидалось, Хэлянь Цзюэ согласился на то, чтоб царская семья противостояла давлению Триумвирата и участвовала в этой Божественной Встрече.

И чтобы его было легче уговорить, Хэлянь Линчжу действительно обратилась к Великому Предку.

Вполне возможно, что Великий Предок-Хранитель даже будет тайно присутствовать на этой Божественной Встрече.

Основатель царской династии Хэлянь, хранитель по имени Хэлянь Куньлунь, желая продлить свою жизнь, навсегда уединился в подземных помещениях Дворца без доступа к свету неба, не спрашивая о делах династии, вместо этого став последним козырем своей семьи.

Несмотря на то, что он был почти что полубогом, он был уже близок к смерти. Каждый призыв глубокой силы высасывал из него последние капли жизни. То, что он выжил до сих пор — чудо, подкреплённое его желанием защитить потомков.

Теперь, когда ему стало известно, что Религиозный Союз собирается создать свою страну и династию да еще и лишить род Хэлянь привилегии вхождения в Царство Цилиня, было страшно даже представить выражение его старого просветлённого лица.

Кстати о времени, пройдёт всего два-три дня, и Хэлянь Цзюэ потеряет возможность сопротивляться глубокой энергии в своей сердечной вене, после чего его жизнь окажется под угрозой.

Мо Бэйчэнь ненавидел Хэлянь Цзюэ, поэтому вместо того, чтобы просто убить его, он использовал сложный метод вливания своей силы в сердечную вену, поэтому, конечно, помочь ему было делом нелегким.

Даже если это будет человек уровня Хэлянь Куньлуня… если это будет человек с уровнем не повыше Мо Бэйчэня, ничего поделать будет нельзя.

Хэлянь Цзюэ, несмотря на прожитые годы, не был готов умереть, поэтому Юнь Че был уверен, что он придёт искать его.

…

Как и ожидалось, через два дня нефрит голосовой передачи снова дрогнул.

Не слушая его, Юнь Че убрал нефрит, встал и вышел.

Его собственная аура при этом ослабевала, что затрудняло его обнаружение.

Разве мог он, Император Юнь, позволить себе так охотно пойти навстречу человеку, который от него отмахнулся?

Теперь Хэлянь Цзюэ будет покорно страдать, ожидая его на пороге самой мучительной и страшной смерти.

Покинув личный зал Хэлянь Линчжу, Юнь Че начал лёгкую прогулку по Имперскому Городу.

Имперский Город в Бездне, естественно, сильно отличался от Имперского Города в его представлении. Здесь было мало людей и полностью отсутствовала городская суета.

Тех, кто не обладает достаточным потенциалом, изгоняют, а тех, кто обладает — укрывают в подземельях до тех пор, пока они не вырастут. Детство и юность жителей бездны представляла собой ежедневную беспрерывную культивацию.

Те, кто мог свободно ходить под светом тусклого неба, несомненно уже обрели силу.

Юнь Че свободно использовал своё духовное чувство, и заметил, что самый низкий уровень культивации людей снаружи находился на уровне Царства Божественной Скорби, и то, что время, которое люди, испускающие эти ауры, находились на улице, было крайне коротким.

Кроме того, он заметил, что здесь не было ни растительности, ни чистой воды.

Даже затухшая звезда в Царстве Богов была в тысячу раз ярче этого места.

Впрочем, все эти картины и информация не тронули сердце Юнь Че.

Такова судьба всех духов Бездны, предначертаная с момента их рождения.

Конечно, они могли попытаться изменить свою судьбу, пусть даже ценой жизни чужих миров.

Но… им ни при каких обстоятельствах нельзя было касаться его мира!

Хорошо относись к себе и к миру, которым правишь… Это единственная просьба, которую Ся Цинъюэ оставила ему через Шуй Мэйинь.

Это было также его единственное обещание Ся Цинъюэ, которое он не должен был нарушать.

После нескольких часов прогулки он наконец решил, что время пришло.

Но как только он собирался повернуть назад, все его тело вдруг похолодело, а ноги внезапно окаменели.

По позвоночнику и черепу пробежали мурашки.

По мере того, как его аура постепенно сливалась с силой разложения Пыли Бездны, ограничения, накладываемые Пылью Бездны на его духовное чувство, также постепенно уменьшались. Сейчас, на том же уровне культивации, острота и широта его духовного чувства значительно айфри дом превосходила других людей.

И источником этого пронзительного холода была аура, пронесшаяся над ним.

Кроме Цзе Юань, самая страшная аура, которую Юнь Че когда-либо испытывал в своей жизни, исходила от Мо Бэйчэня.

И эта аура… явно превосходила Мо Бэйчэня.

Значительно.

Эта аура просто пронеслась над ним, даже не замедляясь или останавливаясь. В конце концов, как личность такого уровня могла обратить внимание на простого Божественного Владыку?

Выражение лица Юнь Че ничуть не изменилось, и после небольшой паузы его тело совершенно естественно развернулось, сохраняя прежнюю позу, и он неторопливо зашагал вперед.

Но внутри него всё ещё сохранялась тяжесть.

Насильно раскрыв Пепел Богов, он мог противостоять Мо Бэйчэню какое-то время, но этому человеку…даже если он и сможет воспользоваться Пеплом Богов, не окажет и малейшего сопротивления.

По словам Чи Ву, уровень культивации Мо Бэйчэня находился в конце второй ступени Божественного Вымирания, уступая многим Рыцарям Бездны, но всё ещё превосходя подавляющее большинство.

Если сранивать с Мо Бэйчэнем, уровень подавления этого человека, пожалуй… будет приближаться к пятой ступени Царства Божественного Вымирания.

Царство Цилиня Бездны должно было находиться на окраинах, так почему же здесь вдруг появился человек такого уровня?

Великой удачей было бы то, окажись он просто прохожим.

До Царства Божественного Цилиня оставался короткий шаг, поэтому появление независимой переменной тронуло его нервы.

Юнь Че еще больше подавил свою ауру, но не успел сделать и нескольких шагов, как в поле его зрения появилась фигура.

Из-за позы и ауры этого человека, Юнь Че было трудно не заметить его.

Это был молодой человек с лицом, напоминающим нефритовый венец, словом очень красивый. Голова с безупречными черными волосами, свисающими до талии, была перетянута серебряным поясом.

На нем была странная серебристая мантия, сшитая из трудноопределимого материала, которая будто бы переливалась ртутью вместе с каждым его шагом.

Взгляд Юнь Че сначала упал на серебристую одежду на его теле, но стоило ему задержать свой взгляд на ней, как он вдруг почувствовал головокружение.

Он быстро сконцентрировался, его глаза вернули ясность, а брови глубоко сошлись.

Аура этого человека… уже прорвалась через Царство Божественного Мастера и остановилась в полушаге от Царства Божественного Вымирания!

В это время страшная непреодолимая ледяная аура снова упала на тело Юнь Че, а затем, через короткое мгновение, перестала блуждать.

Юнь Че сразу же понял, что владелец этой ужасающей ауры… на самом деле прятался в тени, защищая человека в серебряной одежде.

—-

Автор напоминает:

Девять Смертных Царств: Царство Элементов → Царство Зарождения→ Царство Истины → Царство Духа→ Земное Царство→ Небесное Царство→ Царство Короля→ Царство Владыки→ Царство Мастера.

Семь Божественных Царств: Царство Божественного Происхождения → Царство Божественной Души → Царство Божественной Скорби → Царство Божественного Духа → Царство Божественного Короля (Нижние звёдные царства)→ Царство Божественного Владыки (Средние звёздные царства и стража Божественных)→ Царство Божественного Мастера (Божественные Императоры, бо́льшая часть на 10 ступени).

Царство Истинного Бога: Полуступень Божественного Вымирания (Изменение души и тела) → Царство Божественного Вымирания(Полубог) → Царство Божественного Абсолюта (10-я ступень Божественного Вымирания, конец царства полубогов) → Истинный Бог → Бог Творения/Император-Дьяволов → Бог Начала.

Глава 1993

Еще более странными, чем серебристый плащ, были его глаза.

Они были покрыты тонким слоем тумана, а за туманом, казалось, скрывались… бесконечные таинственные и непредсказуемые миры.

Они притягивали взгляд и вызывали желание исследовать, пока разум окончательно в них не утонет…

Взгляд Юнь Че переместился: это был человек, специализирующийся на силе души!

Его личность, без сомнения, не могла быть простой.

Но, к его сожалению, глаза Юнь Че быстро опустились.

Юнь Че как никто другой был знаком с позой и взглядом этого человека.

Его шаги были медленными, походка неторопливой, а глаза полуоткрытыми, как будто он находился на лёгкой прогулке.

Тени пиков высоких крыш, камни, пропитанные глубокой силой, и причудливые здания стремительно перемещались в его поле зрения, но ни на секунду не отражались в его зрачках. Словно всё, что находилось в этом месте, неважно, живое или мертвое, не заслуживало его внимания.

Уголки его рта, казалось, улыбались, но изредка подрагивающие брови выражали нескрываемое презрение и глубокую неприязнь.

Одним словом он напоминал спустившегося с небес Бога, взирающего на скромный мир смертных.

На его лице было прямо таки написано, что его снисхождение — высшая честь для этого низшего мира, и что каждый человек, каждая вещь, каждый кирпич и плитка этого жалкого города постоянно оскверняют его благочестивый дух.

Хех! Ещё один дурачок благородного происхождения, вряд ли на что-то годный, Юнь Че наконец дал свою оценку и перестал держать на нём свой взгляд, расслабив разум.

Человеческая природа такова, что чем больше нам чего-то не хватает, тем больше мы этого желаем и после выставляем напоказ.

Этот человек в серебряной одежде, должно быть, не добился успеха на своей родине, но стоило ему попасть в страну послабее, как он выпустил наружу своё высокомерие, смотря на всех вокруг, словно на муравьёв.

Тот же, кто одарён великим талантом или занимает высокое положение, никогда не испытывает недостатка в похвале и восхищении со стороны окружающих, поэтому просто… даже не заботится о существовании низших духов.

Такие люди, как этот человек, существовали на всех плоскостях. Юнь Че не повезло повидать слишком многих ему подобных… Впрочем, это было не важно, нужно было просто держаться от таких подальше.

Считалось, что люди его уровня просто не заинтересованы в Царстве Божественного Цилиня.

Стараясь не привлекать его внимание, Юнь Че постепенно удалялся.

Однако всего через несколько вдохов его шаги снова остановились, и даже взгляд на мгновение помутнел.

Потому что в этот самый момент он совершенно случайно поймал взгляд… невыразимо прекрасной пары глаз.

Это была пара глаз, внутри которых будто бы яростно светились тысячи звёзд и лун, струившись с таким ошеломляющим великолепием, какого он не видел даже в самых ярких своих снах.

В этот самый момент, находясь посреди безжизненного космоса, он увидел самую яркую звезду в своей жизни.

Только спустя несколько вдохов в поле его зрения медленно прояснилось лицо девушки.

Её лицо закрывала великолепная белоснежная вуаль, изяществу которой он ещё не видел равных, и ещё более великолепным был блеск белой кожи, скрытой под этой вуалью.

Она в одиночестве прогуливалась по жёлтому Имперскому Городу, и походка была её нарочито невыразительна, но поза ее была нескрываемо нежна, как танец молодой бабочки. И пока она шла, копна её длинных волос мягко колыхались, словно чёрные дыри подрагивали в такт небесной мелодии.

Это была вроде бы молодая девушка, ещё а й ф р и д о м совсем юная, и лицо её было наполовину скрыто вуалью, но её кожу, белую, как первый осенний снег, эта вуаль не скрывала, как не скрывала и пару тонких бровей, в которых будто бы была заключена рифма жизни.

Пусть он увидел не всё её лицо, но испытанное им ошеломление на самом деле не уступало тому, которое он испытал при взгляде на истинный лик Шэнь Си, как не уступало и пронизывающему душу и кости великолепию, которое он испытал, впервые увидев лицо Цянье.

… Юнь Че отвёл взгляд в сторону.

После того, как Юнь Че обработал воспоминания Чи Ву, его взгляд на других постепенно изменился…он начал смотреть даже не в их глаза, а в их сердца и души.

Он помнил о наставлениях, данных ему Чи Ву, и не смел даже на миг забыть о цели… или миссии своего прибытия в Бездну.

Поэтому он закрыл свое сердце и запер свои эмоции, и как бы не менялось его лицо, взгляды других уже никогда не могли коснуться его сердца сквозь пелену чёрных глаз.

Но в тот момент, когда он случайно коснулся света её глаз, они отразились озером звезд на дне его сердца.

Поэтому, как только он потупил свой взор, он обратил свою бесконечную волю в острый клинок, чтобы решительно пронзить чудесное мгновение, запечатленное его душой.

Все, что могло пробудить его эмоции и помешать его воле, не должно было существовать!

Вскоре его фигура пересеклась с девушкой, и она больше не находилась в его поле зрения.

Однако шаги Юнь Че вдруг снова замедлились.

Потому что в том направлении, куда направилась девушка, как раз и находился человек в серебряной одежде.

В его голове бушевала буря.

На вид девушке было всего семнадцать или восемнадцать лет, но её аура уже преодолела Царство Божественного Мастера, находясь в полушаге от Божественного Вымирания.

Между двумя этими царствами, над разломом, разделяющим людей и полубогов, бесчисленное множество глубоких практиков Бездны были обречены просидеть до конца своей жизни, не в силах прорваться дальше.

Однако эта девушка, которая, казалось, еще не достигла совершеннолетия, но уже находилась в Царстве Божественного Мастера, крайне его пугала.

Такой талант, такая элегантность, такое изящество, и эти глаза…

Все ее лицо было безупречно и безукоризненно, без каких-либо следов Пыли Бездны, и даже… без каких либо следов вообще.

Четыре слова: Первое знакомство с Пылью Бездны… четко прозвучали в сознании и море души Юнь Че.

Какая семья, какая забота и какая защита могли породить настолько прекрасную женщину?

Может быть, это…

Его шаги замедлились ещё сильнее, и сдержанное до этого духовное чувство высвободилось.

Человек в серебристом костюме кого-то ему напомнил.

В городе Плывущих Облаков, когда его глубокие каналы ещё были искалечены, он встретил Сяо Куаньюня из Секты Сяо.

Это были разные плоскости, разные происхождения, но общий опыт Юнь Че и Чи Ву не мог быть ещё более схожим, как если сранивать его с зелёными равнинами.

Когда благородный человек прибывает в город простолюдинов, где ему не нужно сдерживаться, следовать правилам и законам, он может в полной мере проявить своё высокомерие, и в таком случае он совершенно естественно потеряет свою рассудительность.

В конце концов, зачем умному человеку думать в стране дураков.

И так, как же он отреагирует, когда встретит эту молодую девушку….

Однако происхождение этого человека в серебряной одежде должно было быть крайне исключительным, к тому же его тайно охранял человек, который был страшнее Мо Бэйчэня, и которому он не мог противостоять.

В сочетании с тем, что Божественное Собрание было не за горами, рационально было бы не искать себе проблем.

Взвешивание всех за и против бурным потоком проносилось в его сознании.

…

Неудивительно, но мужчина в серебряной форме заметил приближающуюся девушку.

Человек в серебряной одежде, неторопливо а й ф р и д о м гуляющий по миру смертных, словно Царь Небес, вдруг застыл на месте, его пять чувств внезапно напряглись, и единственное, что можно было заметить на его лице, это пару бессознательно выпученных глаз…едва ли не выскользнувших из глазниц.

Учитывая его происхождение, ему наверняка посчастливилось наблюдать всю градацию красоты, и в его гареме находились тысячи наложниц, поэтому, естественно, повидав женщину в этом скромном низшем царстве, он мог только фыркнуть от отвращения.

Но как только он увидел девушку с белоснежной вуалью, он на мгновение потерял рассудок.

Светлый взгляд девушки слегка скользнул по нему — она наблюдала этот ошарашенный взгляд слишком часто после своего выхода в настоящий мир.

Поэтому она стала уделять больше внимания сокрытию своей внешности.

Незадолго до этого она находилась в Пустынной Буре, которая подавляла её духовное чувство, вместе с тётей, не желавшей давать ей никаких указаний.

Но вместо того, чтобы обидеться на тётю, она оставалась в буре до тех пор, пока не могла высвободить своё духовное чувство в достаточной мере, и только когда она была довольна мощностью высвобождённого чувства, она направилась в Царство Цилиня, а затем и в Императорский Город этого Смертного Царства.

Из-за независящих от неё обстоятельств она была максимально защищена с детства и большую часть времени проводила в Чистой Земле. Теперь, когда она оказалась в этом мире, ее охватило глубокое любопытство.

Мужчина перед ней уставился на неё, не понимая, насколько уродливым он выглядит.

Только когда фигура девушки удалилась ему за спину, он окончательно пришел в себя. Он вдруг осознал, что его глаза, следуя за фигурой девушки, крайне комично вывернули его туловище.

В этом убогом местечке… есть такая женщина.

Сорок процентов волнения, сорок процентов удивления и двадцать процентов безрассудства. Его голос слегка дрожал, а на вытянутой ладони бессознательно сжались пять пяльцев.

Невероятно приятно в медной шахте найти самородок золота.

Младшая сестричка, ты ведь родом не из Царства Цилиня Бездны, верно?

Изящный голос раздался из-за спины девушки, и прежде чем он смог закончить фразу, она уже повернулась набок.

Мужчина в серебрянных одеждах уже двинулся навстречу девушке, его фигура была прямой, глаза — туманными, изгиб рта — безупречным, осанка — элегантной, а черты лица — достаточно красивыми, чтобы очаровать любую женщину.

В его руке появился серебряный веер.

Какой очаровательный аристократ.

Если он и гордился чем-то больше, чем своим происхождением, то несомненно своей белой кожей.

Девушка остановилась, но не стала заглядываться на него, вместо этого очень естественно ответив: Я действительно не местная.

Очень слабое, почти что безэмоциальное предложение всё ещё звучало невероятно освежающе для уставшего сердца, словно у спустившейся с небес феи.

Человек в серебряной одежде рассмеялся: Какое совпадение, я тоже. У нас с тобой так много общего…как насчет того, чтобы путешествовать вместе?

Нет необходимости.

Девушка отказала, поэтому повернулась, чтобы уйти.

Младшая сестричка, не спеши отказываться.

Мужчина в серебряной одежде снова двинулся и уже стоял в десяти шагах перед девушкой. Складной веер в его руке раскрылся, дрожа, оставляя миру только нескрываемую похоть в его глазах: Этот мир полон зла, и если ты будешь одна, ты можешь подвергнуть себя опасности.

Девушка не желала больше обращать на него внимания, но как только она двинулась, ее тонкие брови слегка нахмурились.

Между колышущимся на ветру складным веером закружилась еле видимая рябь, без единого звука просачиваясь в её море души.

И это проникновение в душу… она мгновенно распознала.

Теплая луна в ее глазах вдруг превратилась в холодную звезду, и она произнесла тяжелую фразу, которая редко звучала в ее жизни: Тебе лучше перестать, иначе…

Иначе он познает глубокое несчастье.

Иначе что? Человек в серебряной одежде радостно рассмеялся.

Стоявшая перед ним женщина, по сравнению с которой меркли все небесные царицы, конечно, была необычного происхождения, но превзойти его ей было абсолютно невозможно.

Взмахнув складным веером, он неторопливо зашагал вперед, все ближе и ближе продвигаясь к девушке, и пространство перед ним также слегка задрожало от силы души: Наша встреча в этом скромном месте — все равно что соприкосновение светил. Я боюсь, что если упущу эту возможность, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я просто хочу подружиться, только и всего.

И даже его теплый голос нёс в себе душевную силу.

Расправив плечи, он был способен захватить чужую душу. Даже если противник — человек того же уровня культивации, он с очень высокой уверенность мог бы провернуть такой фокус.

Это было связано с тем, что уровень его душевной техники не имел себе равных в Бездне.

Пока он говорил, он медленно протягивал ладонь, желая, естественно, прикоснуться к белому запястью девушки.

В этот момент издалека внезапно вылетела не слишком сильная, но крайне грубая аура, которая с треском встала между двумя людьми и взорвалась в сторону мужчины обжигающим пламенем.

Проваливай! Юнь Че стоял перед девушкой, пламя на его теле препятствовало зрению и ауре человека в серебряной одежде, которое было всё ещё направлено на девушку: Разве ты не слышал, она сказала тебе перестать!

Глаза человека в серебряной одежде сузились, и когда он потрудился оценить айфри дом Юнь Че, уголки его рта слабо приподнялись.

В нём не было ни гнева, ни раздражения от того, что его потревожили, скорее… жалость и игривость, как при наблюдении за невежественным клоуном.

Юнь Че стоял настороже, не забыв при этом сказать стоящей за ним девушке: Старшая сестрёнка-фея, у этого человека явно плохие намерения по отношению к вам. Уходите скорее, я его задержу.

Девушка не шевелилась, губы ее были слегка приоткрыты.

Ха?

Этот человек, он действительно… назвал её старшей сестрой?

—-

Если б только время могло застыть в тот момент, когда мы впервые встретились…

Ибо я не могу вынести вид сломленного ненавистью Юнь Че.

—-

—-

Глава 1994. Божественная Дочь

Спасение дамы в беде — это избитый и убогий, но, несомненно, эффективный прием.

Особенно для неискушенной юной девушки.

Потому что чем светлее ткань, тем легче оставить на ней след, а первый след на такой ткани стереть тяжелее всего.

Конечно, с точки зрения человека в серебристой одежде, происходящее перед ним было комедийным представлением.

Аура пика Царства Божественного Владыки должна была принадлежать важной фигуре Царства Цилиня Бездны. К сожалению, перед ним это был всего лишь активно прыгающий клоун… потому что он даже не знал, кого провоцировал.

Как интересен был мир смертных.

Откуда ты, жучара, опять вылез? Он скосил глаза, в которых читалось непреднамеренное презрение, будто бы естественным путём сформированное его благородным разумом.

Опять? Юнь Че рассмеялся, и презрение в его голосе превосходило взгляд человека напротив: Истинно то, что жук почитает всё вокруг жучьим. Меня чуть не стошнило с расстояния в десять миль от испускаемого тобой зловония, и ты, кажись, описал себя наиболее подходящим образом.

… На долю секунды губы девушки непроизвольно изогнулись.

Юнь Че никогда не проигрывал в спорах, и уж тем более в перекидывании оскорблениями. Но для девушки, выросшей в идеальной среде, это было слишком ново.

Оказывается, кто-то мог вот так ругаться.

Лицо человека в серебряном одеянии стало мрачным.

Уходи, пока можешь! Юнь Че поднял руку, и пламя между его ладонями стало еще более устрашающим: У тебя злое сердце, и ты смеешь издеваться над другими. Таких людей, как ты, полных грязи, нужно вычищать из Бездны.

Внезапно заметив, что айфри дом девушка все еще стоит у него за спиной, он еще раз оглянулся, понизив голос и добавив еще несколько настоятельных слов: Тебе тоже следует идти.

Хе-хе-хе, Человек в серебре рассмеялся: Ты знаешь, с кем разговариваешь?

… Уголок рта Юнь Че слегка шевельнулся. Выражения их лиц в этот момент были крайне схожи, вплоть до линий улыбок.

Уйти, пока я ещё могу? Складной веер в руке мужчины закрылся, и вокруг его полузакрытых век поплыл слой причудливой ряби: Веришь или нет, но одним движением пальца я могу заставить тебя покорно встать на колени и молить о пощаде!

О, неужели? Юнь Че не проявил слабости, и красное пламя в его ладони выстрелило вверх: Если ты не провалишь, боюсь, это у тебя больше не будет возможности даже на колени встать!

Девушка тайком высунула язык.

Это было очень интересно.

Действительно хорошо! Человек в серебряном вытянул пальцы и слегка согнул их.

В одно мгновение колени Юнь Че резко подогнулись, и он упал на землю.

… Молодая девушка нахмурилась, ее нефритовый палец вытянулся, превратившись в меч.

Но прямо перед тем, как меч должен был вылететь, Юнь Че, к её удивлению, вместо того, чтобы неподвижно преклоняться, задвигался, его колени зашевелились, начали разгибаться, и затем мало-помалу… выпрямились.

Лезвие меча на кончиках пальцев девушки остановилось, и между ее бровей промелькнуло удивление.

Он противостоял давлению души своего противника, имея культивацию… на уровне Царства Божественного Владыки?

На лице человека в серебряном одеянии появилась досада, он заметно нахмурился, затем взгляд его опустился, вглубине его глаз блеснул странный свет, после чего он с силой произнёс:

На колени!

ЦК!

Нет, это не звук упавших оземь колен последовал за низким криком человека в серебряном одеянии, это был… звук сильно стиснутых зубов.

Тело Юнь Че задрожало, черты лица исказились, а на лбу выступил пот, словно капли дождя, очевидно, он страдал от сильной боли.

Однако кости его ног и позвоночник оставались твердыми и прямыми, и даже красное пламя на его руках не желало гаснуть.

Он даже вздрогнул, когда его вторая рука запрокинулась назад, подняв волну воздуха, чтобы оттолкнуть девушку далеко в сторону: Поторопись… уходи! Этот человек… очень… опасен.

Девушка: …

…!? На лице человека в серебряном одеянии промелькнуло изумление, затем раздражение, а после в глазах появилась бурная, жгучая аура.

Однако в тот момент, когда его сила души полностью высвободилась, раздался пронзительный звук разрыва.

Халт!

Между Юнь Че и мужчиной в серебряном одеянии появилась линия зеленых следов, которая разорвала пространство и рассеяла силу души, охватившую Юнь Че.

Тело Юнь Че сильно задрожало, он схватился за грудь и отшатнулся, а затем с шокированным выражением на лице посмотрел на девушку, которая стояла рядом с ним.

Зрачки мужчины в серебряном одеянии на долю мгновения потеряли цвет, он сделал шаг назад, а затем запрокинул голову и посмотрел на девушку, и после короткого мгновения удивления уголки его рта вновь игриво потянулись вверх: Неплохо, то, что ты смогла разорвать силу моей души мечом — действительно великолепный сюрприз.

На этот раз Юнь Че стоял позади девушки, на кончиках ее пальцев тускло поблескивали изумрудные клинки мечей, а губы, казалось, предостерегающе шептали: Наказание злодея — тоже своего рода тренировка.

Злодей? Эй, эй, полегче, хахахахаха, Мужчина в серебряной одежде выпрямился и высокомерно улыбнулся: Младшая сестрёнка, ты знаешь… кто я?

Губы девушки дрогнули: Твоя фамилия Мэн.

Юнь Че: …

Улыбка внезапно сошла с лица мужчины, и он нахмурился: Откуда ты знаешь?

То, как ты используешь свою силу души, очень похоже на метод Мэна Цзяньси, и в плане твоей ауры также наблюдается сходство, Девушка ответила прямо: Вы с ним должны быть из одного клана.

Когда два слова Мэн Цзяньси вошли в его уши, глаза человека в серебряной одежде на мгновение заметно дрогнули, и выражение его лица также стало неконтролируемым.

Ты… тон человека в серебре изменился: Ты знаешь моего… братишку?

Братишку? Глаза девушки, напоминавшие луну, слегка заблестели, когда она придумала фразу для нападения на собеседника: Так непочтительно. С характером Цзяньси, узнай он об этом, он определенно был бы очень недоволен.

От одного этого предложения, звучавшего для посторонних крайне безобидно, верхняя часть тела мужчины в серебряной одежде затряслась.

О, понятно, Девушка вдруг подумала: Того, кто способен назвать Мэна Цзяньси братишкой, должны звать… Мэн Цзяньчжоу!

Лицо человека в серебряной одежде… Вернее, лицо Цзяньчжоу снова изменилось, глаза его сузились, и вся его развратность, высокомерие и уверенность сменились чистым шоком: Кто ты такая? Кто ты, черт возьми, такая!?

В этот момент с неба внезапно спустилась серая тень, которая, словно призрак, появилась рядом с человеком в серебряной одежде.

Страшная и подавляющая аура ненароком заставила Юнь Че сжать свою душу, и он уставился на источник этой силы.

Та самая ужасающая аура, которую он почувствовал ранее!

Это был пожилой человек с жестким и холодным лицом, в сером халате, с короткими волосами и длинной бородой.

Этот человек, являющийся телохранителем, просто внезапно появился, без каких-либо пространственных колебаний или хотя бы движений ветра… как будто боялся кого-то потревожить.

Мэн Цзяньчжоу, как было видно по его лицу, и сам не ожидал, что старик внезапно появится, и, полный удивления, раскрыл рот… но не успел он вымолвить и слова, как рука старика крепко схватила его: Уходим!.

А? Зачем…

Заткнись! Пошли!!!

Ху-ху-ху!

Глубокая сила взорвалась, с огромной скоростью унося их вдаль, и через мгновение они полностью исчезли из виду.

Даже представить трудно, насколько ужасающим и невыносимым должен быть взрыв глубокой силы практика из Царства Божественного Вымирания, однако поток воздуха, поднявшийся вверх, был намеренно… или даже тщательно подавлен, и нисколько не задел девушку и Юнь Че.

Даже прядь волос не шелохнулась.

Взгляд Юнь Че отстранился.

Человек, превосходящий Мо Бэйчэня, только что…

Выглядел как собака с выпущенными кишками!

Его глаза спокойно взглянули на молодую девушку.

Ну разумеется, как можно было оставить без охраны человека с такой замечательной внешностью и элегантностью, которого явно баловали и оберегали всю жизнь не для такого момента, выпустив его в мир простых смертных.

Сам он её охраны не прочувствовал, но это вполне соотносилось с его картиной, потому что её охрана должна была быть настолько сильна, что его духовное чувство даже не могло её воспринять.

Ты… в порядке?

Голос девушки зазвенел в ушах, и пара чудесных глаз, которые были слишком волшебными, чтобы быть реальными, упали на мужчину, который поступал безрассудно, но обладал невероятно жёсткой волей, отчего она колебалась, думая о его душевных ранах.

В конце концов, это было давление души Мэн Цзяньчжоу… Он чудом устоял, но всё же должен был пострадать, верно?

Юнь Че выпрямился, на его лице проступила видимая бледность, но он спокойно проговорил: Пустяки. Похоже, я вмешался не в свое дело, прости и прощай, старшая сестрёнка-фея.

Сказав это, он слабо улыбнулся девушке, а затем развернулся, чтобы уйти с несгибаемой прямотой.

Белое запястье молодой девушки бессознательно приподнялось.

Просто… взял и ушёл?

Юнь Че не оглядывался, и его скорость набирала обороты. Вскоре они перестали чувствовать ауры друг друга.

Тетя, этот человек такой… хороший… такой… особенный, Девушка с трудом нашла слово, которое показалось ей достаточно подходящим, и продолжила: Ты всегда говорила мне быть осторожной со всеми, кто приближается, потому что каждый, кто приближается, наверняка имеет скрытый мотив.

Но посмотри на него, он так старался спасти меня, и его душа даже была ранена, и все же он просто ушел, не говоря уже о скрытых мотивах, даже не спросив моего имени.

Конечно, в этом мире еще остались хорошие люди.

Её красивые глаза смягчились, она хитро улыбалась, словно только что произошедшая встреча с Мэн Цзяньчжоу и седобородым стариканом была для нее сущим пустяком, недостойным затронуть сердце, вместо этого слова, задерживающиеся между её губ, были направлены на Юнь Че.

В мире сотни стран, и у людей, в них живущих, тысячи лиц, Хрупкий голос феи звучал в ее сердце: Нет ничего удивительного в тех людях, которых ты повстречаешь, и тем более не стоит делать поспешных выводов о каждом из них.

Я знаю, Девушка ответила легкой улыбкой.

Нет смысла оставаться здесь надолго, уходи.

Девушка немного подумала и сказала: Тетушка сказала, что Царство Божественного Цилиня, в котором обитает Последний Цилинь, открывается лишь раз в десять циклов. Нам так повезло, что мы случайно прибыли вовремя, поэтому было бы обидно не пойти и не посмотреть.

Как пожелаешь, Циньин не стала возражать.

Тот опыт, что она обретёт, естественно, должен зависеть только от её собственных решений.

Наступил период, когда она будет распирать от любопытства, и если насильно ограничивать её, это может только негативно сказаться на её познании мира.

И разумеется, все последствия сделанных решений ей придется нести самой… Она уже напомнила, что запрет на вход в Царство Божественного Цилиня был установлен самим Императором Бездны, и если она будет слишком навязчива, то не сможет попасть туда вообще.

…

Юнь Че отошел на значительное расстояние, прежде чем выражение его лица изменилось, а брови медленно сошлись.

Мэн!

Эта фамилия сразу же заставила Юнь Че вспомнить о Истинном Боге из Шести Великих Божественных Царств, который носил эту фамилию.

Божественное Царства Плетения Снов, Божество Бессонная — Мэн Кунчань!

Практики Божественного Царства Плетения Снов очень хороши в культивировании души… Описание Божественного Царства Плетения Снов, сформулированное Чи Ву, хорошо запечатлелось в памяти Юнь Че.

Этот человек в серебряной одежде, которого, кажется, зовут Мэн Цзяньчжоу, скорее всего… божественный сын!

С таким статусом было более чем разумно, что кто-то из полубогов защищал его, когда он отправлялся один.

И эта юная дева…

Юная дева, заставившая старикана в царстве Полубога собрать свои кишки и бежать, не смея больше сказать ни слова…

Она упомянула имя: Мэн Цзяньси.

Являясь божественным сыном, Мэн Цзяньчжоу, услышав это имя, проявил большой страх из-за того, что ранее назвал его братишкой.

Вероятнее всего… что это имя наследного божественного сына Божественного Царства Плетения Снов!

И девушка назвала это имя без следа даже самого малейшего трепета, легко, словно название ручейка.

Так кто же она…

Он приостановился, внезапно вспомнив о человеке, которого Чи Ву упоминала в разговоре с ним.

…

Мягко говоря, всё, что можно было почерпнуть из разрозненных воспоминаний Мо Бэйчэня, было для него самыми базовыми знаниями и самыми глубокими воспоминаниями. Всё, что находиться в промежутке, даже личности четырех Божественных Эмиссаров, размыто до неузнаваемости. Тем не менее, у него осталось… довольно глубокое воспоминание об этой Богине Разрушения Небес.

Я даже смогла уловить её не самую слабую тень в тонких остатках его души.

Хочешь сказать… Между ним и этой Божественной Дочерью….

Конечно, нет. Хотя Мо Бэйчэнь и является Рыцарем Бездны, он не мог посещать Божественную Дочь. Он просто однажды увидел её издалека, когда она шла по пути в Чистую Землю.

Отдалённого взгляда было достаточно, чтобы оставить отпечаток на всю жизнь.

…

Глаза Юнь Че резко блеснули вспышкой странной ауры.

Она — …

Богиня Разрушения Небес из Божественного Царства Разрушения Небес!

Он поднял голову и посмотрел на далекое тёмное небо.

Если предположения верны, его маленький перфоманс обернётся великой удачей.

Впрочем, кто знает, обернётся ли это маленькое семечко в будущем удивительно красочным цветком.

…

За пределами Имперского Города Хэлянь два силуэта летели с огромной скоростью, ритмичные всплески глубокой силы вызывали раскаты грома.

Разорванное пространство больно хлестало по лицу Цзяньчжоу. Он снова спросил: Мастер Чжэ! Что, черт возьми, произошло….

Заткнись! Никаких вопросов!

Лицо седобородого старика было настолько мрачным, что наводило ужас: он желал только бежать со всех ног, и чем дальше, тем лучше, и ненавидел сам факт того, что не мог проникнуть в ткань пространства.

Однако через короткое мгновение звук разрываемого пространства в ушах внезапно стих.

Даже сцена перед ним быстро потускнела, оставив лишь постепенно углубляющуюся зеленоватую ауру.

От этой внезапной перемены Мэн Цзяньчжоу пришел в полное замешательство, не понимая, что произошло. А у старика, крепко вцепившегося в его руку, лицо мгновенно побелело, и его тело, словно схваченное невидимой рукой, быстро остановилось.

Пространство и пылевые бури стихли, и на том месте, где они находились, остался лишь волшебный изумрудный свет.

А также… призрачный оттенок зеленой тени, отдаленный, как сказочная фея.

Рот седобородого старика раскрылся, он явно хотел что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова, как будто ему вцепились в глотку.

Сыновья Мэн Куньчань поражают один больше другого.

Иллюзорный голос Циньин пробирал до костей.

Раз он не может хорошо воспитать своего сына, я сделаю это за него!

Зеленая аура вспыхнула без единого звука.

И в следующее мгновение раздался жалкий крик Цзяньчжоу… левая рука которого покрылась толстым слоем крови.

Глава 1995. Прошлое Феи Меча

А-а-а-а-а!!!

Цзяньчжоу надрывал горло, пока из его рта потоком выходила кровавая пена.

Вообще-то, такая травма не была тяжелой или опасной для человека уровня Царства Божественного Вымирания.

Но, естественно, если речь заходила не о Фее Меча.

Как луч изумрудного света порождал десять тысяч мечей.

Так один рубящий удар по руке порождал десять тысяч уколов в сердце!

Седой старик вскинул ладонь, выпустив глубокую силу, но вместо того, чтобы запечатать раны на окровавленной руке Цзяньчжоу, он запечатал его резанные крики, заставив при этом принять крайне унизительную позу.

Лицезрев свой низкий и оскорбительный характер, Цзяньчжоу благодарит… Фею Меча за возможность увидеть и исправиться, Седой старикан наконец прервал собственное молчание, но перед лицом человека, жестоко атаковавшего руку Божественного Сына, слова, которые он произнёс, были преисполнены смирения.

Старое лицо не смело показать даже малейшего намека на обиду или гнев.

Зрачки Цзяньчжоу мгновенно расширились, его глаза дрожали от переполнявшего ужаса.

Он услышал слово Фея Меча.

Лица феи не было видно, седой старик наблюдал только призрачный изумрудный силуэт спины: Эта рука не восстановится в течении трёх лет, убирайтесь.

Когда последнее слово донеслось до его ушей, седой старик оказался вне себя от радости, он поспешно прижал голову Мэн Цзяньчжоу к земле и поклонился: Спасибо тебе, Фея Меча, за твою великую милость, мы уберёмся как можно дальше и никогда больше не посмеем беспокоить Божественную Дочь Цайли.

Как только прозвучало имя Божественная Дочь Цайли, зрачки Мэн Цзяньчжоу, и без того расширенные до предела, едва не лопнули от шока.

Легендарная богиня этого поколения… Богиня Божественного Царства Разрушения Небес… Хуа Цайли, смотрящая одним глазом на десять тысяч царств!

Чтобы хотя бы притронуться к тени Феи Меча придётся потратить тысячелетия, но Богиня Цайли — была далёкой и неразумной мечтой…

И она, в самом деле, находилась в Царстве Цилиня Бездны…

Напряжённый разум Цзяньчжоу болел также, как его почти вылетившие из орбит глаза.

Он на мгновение растерялся, не понимая, было ли это бедствием или благословением.

Мэн Цзяньчжоу, вернись и скажи Мэн Куньчань, чтобы он наказал своего сына! Ты наследник, и всё же осмеливаешься портить и без того скудную репутацию Божественного Царства Плетения Снов!

Звук иллюзорного голоса постепенно становился слабее, отдаляясь.

Зелёная аура в его поле зрения также постепенно рассеялась, и мир вернулся к своим прежним скудным цветам и звукам далёких бурь.

Это было похоже на то, как если бы вы погрузились в глубокий дневной сон и внезапно проснулись.

Вот только сломанная левая рука и перенапряжённая душа ясно сообщали Мэн Цзяньчжоу, что это был не сон.

Идём!

Мастер Чжэ снова подхватил Цзяньчжоу и быстро полетел.

Несмотря на то, что Циньинь явно ушла, он не решался останавливаться.

Потому что это в конце концов была сама Фея Меча — Хуа Циньин.

Конец Царства Божественного Вымирания, первая после Истинного Бога.

И Хуа Цайли была её единственной слабостью.

…

Религиозный Союз, недалеко от главного зала.

Как будто они вот-вот должны были столкнуться лицом к лицу с самым яростным врагом.

Помимо представителей Религиозного Союза, присутствовали патриархи, молодые мастеры и ключевые фигуры секты Паньсюань, секты Ваньжэнь и секты Ле Ша.

Их лица также были преисполнены… почти самой глубокой серьезностью, которую они когда-либо испытывали.

Один час… три часа… десять часов…

Испытывая душевное напряжение слишком долго, даже самый сильный глубокий практик выбивался из сил и с трудом держался на ногах.

Наконец, даже патриарх секты Паньсюань Чжай Кэсе не мог больше сдерживаться и сказал низким голосом: Почтенный Брат Боюнь, молодой мастер Мэн….

Ждём, слабо произнес Симэнь Боюнь.

В глубине души Симэнь Боюнь знал, что Мэн Цзяньчжоу не был хорошим человеком, но если бы он был другим, то он не смог бы настолько легко соблазнить его прийти в Царство Цилиня Бездны.

Хотя он обладал крайне дурным характером и был особенно падок на женщин, он всё ещё был крайне выдающимся среди всех потомков Истинного Бога Плетения Снов и одним из двух (оставшихся в живых) божественных сыновей, поэтому при принятии решения о вассалитете, у него должно было быть достаточно прав.

Вполне естественно, что человек такого уровня не появился сразу, и наоборот, было бы странно, если бы он прибыл вовремя.

Прошло еще двенадцать часов.

Патриарх секты Ваньжэнь Ван Вэй пробормотал вслух: Мастер Мэн действительно в Царстве? Мог ли он… заблудится в песчаной буре и сбиться с пути?

Симэнь Боюнь сказал: Разве Божественного Сына может побеспокоить какая-то там песчанная буря?

Однако немного подумав, он добавил: Мастер Мэн прибыл два дня назад, так что наверняка сейчас он развлекается. Когда настанет нужный момент, он появится. Если же он считает, что нужный момент не настал, было бы невежливо его беспокоить.