Востребованная

Глава 14

«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», — пробормотал голосок в голове Лив, пока она изучала своё отражение в зеркале, стоявшем в ванной. Сумку с сексуальным бельем Софи передала еще несколько дней назад, но Лив слишком нервничала, чтобы начать приводить свой план в действие.

Тем не менее, первая неделя подходила к концу и время поджимало. Завтра вечером она будет вынуждена купаться вместе с очень большим и похотливым пришельцем, если, конечно, ей не удастся сбежать отсюда к тому времени. Так что действовать нужно было сейчас или никогда.

Лив очень долго принимала ванну, пытаясь успокоить нервы, однако теперь пришло время действовать. Ни один из комплектов, присланных Софи, не был таким же фантастическим, как то черное кружевное неглиже, в котором она была в тот день, когда Брайд востребовал ее, но все же тут нашлось несколько довольно сексуальных вещиц. Лив питала слабость к соблазнительному нижнему белью, любила ощущение атласа и шелка на своей коже, так что выбор был обширным.

Сегодня она выбрала достаточно скромный серебристо-серый комплект из лифчика и трусиков, вместе с коротким пеньюаром, который подходил под цвет ее глаз и придавал коже сливочный оттенок. Поясок на пеньюаре она завязала слабо, чтобы тот в нужный момент распахнулся. Таким образом она хотела соблазнить Брайда, вынудить его коснуться ее сексуально и нарушить договор.

От одной только мысли о том, как его большие мужественные руки прикасаются к ней и ласкают, Лив дрожала. Она просто надеялась, что не забудет обо всем, когда он начнёт, и не зайдет слишком далеко. Хорошо бы ещё знать, насколько это — «слишком далеко». Что именно означал связывающий секс, и поймёт ли она, если они им займутся?

Лив помнила слова Кэт о том, что это выходило за рамки традиционного полового акта, но как, черт возьми, можно было выйти за рамки секса? Она попросила у Брайда копию контракта, но вся эта юридическая терминология оказалась слишком запутанной, чтобы ее понять. Разочарованию Лив не было предела: она могла с лёгкостью расшифровать любые, даже самые неясные медицинские термины в историях болезней пациентов, но юридический язык казался ей бессмысленным.

«Нужно было учиться на юриста, а не медсестру», — подумала она, поправляя атласные чашечки на груди так, чтобы были видны верхние края ареол. Она не хотела, чтобы было очевидно, что она пыталась сделать, но, в то же время, хотела, чтобы её план сработал. Не было никакого смысла щеголять в сексуальном нижнем белье, если оно не выполняло свою функцию.

Конечно, если серебристо-серый бюстгальтер в комплекте с трусиками не сделают свое дело, то в сумке, которую прислала Софи, были и более откровенные наряды, однако Лив надеялась, что до этого не дойдет. Было бы намного проще, если бы Брайд просто соблазнил ее, положив всему этому конец.

Судя по взглядам, которые он кидал на нее всю неделю, соблазнить его не должно было составить труда. Они проводили большую часть времени в каюте, хотя несколько раз он водил ее на обед и ужин.

На станции было несколько удивительно хороших земных ресторанов, расположенных недалеко от апартаментов, и в одном из них подавали довольно вкусные острые роллы с тунцом и огуречные роллы.

Лив была приятно удивлена, когда Брайд записал их на мастер-класс по приготовлению суши, попробовав их впервые. Они провели очень приятный день, обучаясь тому, как готовить липкий рис для суши и правильно сворачивать ролл, чтобы тот не рассыпался.

Учитывая то, насколько большими были его руки, Брайд оказался неожиданно ловким в столь сложном процессе и безмерно наслаждался своими успехами.

— Восхитительно, Лилента, — пробормотал он, поглощая седьмой или восьмой острый ролл с тунцом. — Напоминает блюдо с Рейджерона, которое мы делаем из личинок тлики жуков.

— Ням-ням, — пробормотала Лив, все еще доедая первый ролл. — Личинки жуков, какая вкуснятина. Напомни мне добавить это в список того, что нужно будет обязательно попробовать.

— Прежде чем судить, тебе следует попробовать это блюдо. Разве я не пробовал ради тебя ту затвердевшую жидкость, которую выживают из коров? — напомнил ей Брайд.

— Да, но сыр — не личинки, — возразила Лив, стараясь не рассмеяться.

Несмотря на их различия, ей все больше нравился большой воин, и поэтому было ещё сложнее решиться на то, чтобы выполнить задуманное.

«Это нужно сделать, — напомнила она себе мрачно, бросая последний взгляд в зеркало и поправляя волосы. — Ты должна выбраться отсюда, пока еще можешь». Несмотря на то, что она боролась с этим изо всех сил, Брайд нравился ей все больше и больше.

С той самой ночи, когда он предупредил Лив, что скоро она захочет его так же сильно, как и он ее, Брайд ослабил свой напор. Он перестал говорить о том, что хочет привязать ее к себе навсегда и, видимо, решил просто быть очаровательным.

Лив никогда бы не подумала, что такой сильный альфа-самец мог быть беспечным и игривым, но в последнее время она видела совершенно другую сторону Брайда.

Помимо мастер-класса по приготовлению суши, он отвел её в местный инопланетный зоопарк, где она смогла увидеть и потрогать животных с трех планет, откуда были родом три вида Киндредов. А ещё они дважды ходили в инопланетную версию кинотеатра, где все было устроено так, чтобы зритель мог чувствовать происходящее на экране.

Также Брайд водил ее на музыкальный спектакль, где музыканты играли на гигантских, больше них самих барабанах и крошечных, меньше чем ее мизинец флейтах. Музыка оказалась на удивление красивой, а мелодия нежной и запоминающейся, взволновавшей Лив до глубины души.

Но вечера они проводили наедине в его апартаментах, и именно тогда Лив понимала, насколько сильные чувства испытывает к Брайду. Он готовил для нее необычные, но вкусные инопланетные блюда, а один раз даже приготовил одно земное, когда она научила его делать чизбургеры.

Они ужинали в приглушённом романтическом свете нескольких сияющих палочек, напоминающих свечи, которые он ставил на стол, к еде всегда подавалось хорошее вино или крепкий сок Огнецвета. Лив была очень осторожна с алкоголем, потому как нуждалась в каждой унции силы воли, чтобы напоминать себе, почему должна сопротивляться.

На десерт Брайд всегда заказывал что-то шоколадное, потому как из снов знал, насколько сильно она любила шоколад.

Лив все чаще думала, что, если не сбежит от него в ближайшее время, то действительно окажется в огромных неприятностях. Если бы все дело было только в его мускулистом теле, то сопротивляться было бы достаточно легко.

Однако Брайд был внимательным и бесконечно заинтересованным в ней, расспрашивал о ее прошлой жизни, о друзьях и семье, о людях, которых он видел, когда они обменивались снами. Лив обнаружила, что разговаривает с ним как со старым другом и чувствует себя комфортно, а не настороженно.

Она понимала, что Брайд активно ухаживал за ней, старался завоевать ее любовь, но, даже осознавая это, она всё равно испытывала симпатию к воину.

Ее ещё никогда в жизни так страстно не преследовали, и Лив поняла, что ей это даже нравится. За одну неделю Брайд уделил ей больше внимания, чем Митч за всё то время, что они встречались. Это было опьяняющее — всегда находиться в центре внимания большого воина, знать, что он был полностью сосредоточен на ее желаниях и потребностях.

Но, помимо симпатии и влечения к нему, была ещё одна причина, по которой Лив не терпелось сбежать отсюда. Как Брайд и предсказывал, ее влечение к нему возрастало в геометрической прогрессии. Ей достаточно было находиться с ним в одной комнате в течение минуты или двух, вдыхая его воспламеняющий, пряный аромат, и она уже желала его до безумия. Эта потребность возрастала с каждым днем, и Лив не знала, сколько еще сможет бороться с ней.

«Это безумие», — говорила она самой себе, пытаясь игнорировать электрические искры, что проскакивали между ними, стоило им случайно прикоснуться друг к другу. И в тоже время, Лив не могла отрицать похоть, которая вспыхивала в ней при каждом случайном контакте с Брайдом, и видела, как то же пламя горит в его золотистых глазах.

Не помогало даже то, что каждую ночь она ложилась в кровать во фланелевой ночнушке и бабушкиных труселях. Но, слава Богу, у нее больше не было горячих эротических снов с участием Брайда. Ночью, лежа в темноте рядом с ним, Лив воспламенялась все больше и больше, пока не чувствовала себя так, словно еще чуть-чуть, и она сгорит в этой теплой одежде.

Ей хотелось сорвать с себя сорочку и лежать обнаженной на большой кровати, чувствуя кожей прохладные простыни. Но Лив понимала, что, если сделает это, то никогда не вернется домой, потому что она жаждала прикосновения не только холодных простыней, но и Брайда. Сколько раз она воображала, как его руки скользят по ее обнаженной груди, вниз по дрожащему животу к развилке между ног, чтобы приласкать ее набухшие складки…

«Именно это и произойдет завтра, если ты не выберешься отсюда, Лив, — мысленно одернула она себя, отсекая непослушные фантазии. — Именно поэтому выбираться отсюда нужно сегодня!»

Сделав глубокий вдох, она вышла из ванной и направилась в гостиную. Они не проводили много времени в этой комнате, но именно там сейчас находился Брайд, развалившись на инопланетной версии дивана. По форме он напоминал обычный диван, только необычайно огромный, и был покрыт бледно-голубым пушистым покрывалом, которое, вероятно, было шикарной обивкой, по мнению Киндредов.

Брайд развалился поперек него, одетый только в пару пижамных черных шелковых штанов, и задумчиво разглядывал зеленовато-голубое пламя, мерцающее в небольшое округлом камине. Лив никогда раньше не видела пламени подобного цвета и была бы очарована им, если бы не мускулистая обнаженная грудь Брайда, выставленная напоказ.

Тут Лив почувствовала знакомую тянущую боль внизу живота и жар между бедер. Черт возьми, почему он всегда так вилял на нее? Почему она была не в силах с этим бороться? Она небрежно вошла в гостиную и с усилием отвела взгляд от Брайда.

— Привет, — сказала она, одаривая его, как она надеялась, кокетливой улыбкой. — Найдется место для меня?

— Конечно, Лилента. — Он сел и пододвинулся, освобождая ей место. — Что случилось с твоим другим эм… платьем? Не то чтобы я жаловался.

— В нем было слишком жарко. — Вместо того, чтобы расположиться рядом с ним на диване, Лив подошла к огню, горевшему в камине. — Оно прекрасно, — пробормотала она, наклонившись ближе к огню. — Я никогда не видела пламени такого цвета.

Она осознавала, что подол короткого пеньюара задрался, слегка обнажая ее попку, и надеялась, что это подействует на Брайда.

— Такой цвет пламени придаёт Огнецвет, из сока которого мы делаем напиток. Это растение свойственно Рейджерону.

По его слегка сдавленному голосу Лив поняла, что ее шоу возымело должный эффект, и ощутила волну триумфа.

— Очень красиво.

Отвернувшись от камина, она неторопливо пошла к Брайду, слегка покачивая бедрами и одаривая его соблазнительной полуулыбкой. Как и планировалось, поясок ее пеньюара развязался, открывая Брайду соблазнительный вид на ее серый атласный лифчик и трусики.

— Это ты красива, Лилента, — тихо прорычал Брайд. Голод вспыхнул в его янтарных глазах, воспламеняя и охлаждая одновременно. — Твой наряд чертовски сексуален.

— Это старьё? — Смущаясь, но старясь сохранять хладнокровие, она уселась на диван и ощутила обнажёнными бёдрами мягкое бледно-голубое покрывало. — Я просто накинула первое, что попалось под руку. Я… о, Боже! — Лив соскочила с дивана и забралась на колени к Брайду, обнимая его за обнаженные плечи.

— Что? Что такое? — Он с тревогой посмотрел на нее. — Бибо снова беспокоит тебя?

— Бибо тут не причём. — Сердце Лив бешено колотилось, пока она рассматривала кажущееся невинным покрывало, на котором только что сидела. — Оно… оно шевельнулось. Я почувствовала, как оно дотронулось до меня.

— Ну, конечно, оно шевельнулось, — спокойно сказал Брайд. — Оно ведь живое.

— Да? — спросила Лив. — Что это? Какая-то разновидность мха, которую вы используете для обивки мебели?

Синий ворс по виду слегка напоминал растительность.

— Нет, это животное родом с Транк Прайм. Местные жители используют его, чтобы не мёрзнуть — там невероятно суровые зимы, которые длятся в течение нескольких лет.

— Животное? Ты серьезно? Мы сидим на животном? — Лив почувствовала, как мурашки побежали по ее телу.

— Ну, по крайней мере, я сижу. А вот ты, кажется, сидишь на мне.

Брайд одарил ее ленивой улыбкой, от которой бабочки запорхали внизу ее живота, и Лив вдруг осознала, что сидит у него на коленях и обнимает руками за шею. Как же это случилось?

Она ощущала его твёрдые мышцы, прижимаясь к ним своей грудью и находясь достаточно близко к Брайду, чтобы поцеловать его. «О, нет, даже не думай об этом», — отругала она себя.

— Ох… — Лив нервно рассмеялась. — Мне так жаль. Я не хотела на тебя запрыгивать.

Она попыталась слезть с его колен, но он притянул ее обратно.

— Куда-то спешишь, Лилента?

— Я… я просто…

Слова застряли в ее горле. Лив старательно избегала его большую часть недели, но теперь, когда практически полностью соприкасалась своим телом с его, сосредоточиться на чем-либо было крайне трудно, и насмешливый голосок в ее голове шептал о том, как замечательно было обнимать его и какой невероятный от него исходил аромат.

— Ты просто что? — Брайд, казалось, забавлялся. — Ты просто подумала, что можешь прийти сюда почти без одежды и дразнить меня?

— Ничего подобного!

Лив ощутила, как горячий румянец разливается по щекам, и снова попыталась отодвинуться от Брайда. Он позволил ей немного сместиться назад, но твердо удерживал на своих коленях.

— Конечно, ничего подобного. — Он демонстративно окинул её горячим золотистым взглядом, замечая все, от ее груди, которая чуть не вываливалась из атласных чашечек лифчика, до крошечных трусиков, завершавших комплект. — Знаешь, Оливия, подобный наряд ты могла надеть только по двум причинам. Первая: ты наконец-то решила сдаться и позволить мне связаться с тобой.

К Лив наконец-то вернулся голос.

— А вторая? — спросила она, желая, чтобы ее голос не был таким писклявым.

Брайд жестко посмотрел на нее.

— Вторая: ты думала, что можешь прийти сюда, слегка оголившись, и заставить меня нарушить правила несвоевременными прикосновениями. Думаешь, ты первая невеста, которой пришла в голову подобная идея? Жаль разочаровывать тебя, Лилента, но подобное происходило с другими Киндредами. И мне было любопытно, когда же ты решишься на это.

— Я… я бы никогда… — Лив огорчилась, что он так легко раскусил ее.

Брайд нахмурился.

— Да? Тогда, я думаю, ты просто хотела походить передо мной почти обнажённой?

— Может быть, мне просто стало жарко, и я захотела надеть что-нибудь лёгкое и удобное для разнообразия, не опасаясь того, что ты будешь делать глупые замечания и глазеть на меня, — огрызнулась Лив.

— Ты забыла, что мы обменивались снами в течение шести месяцев. Я знаю, как ты одеваешься, когда хочешь комфорта: в одну из больших свободных ночных сорочек до колен, сверху накидываешь что-то розовое и старое и обуваешься в те тапочки с длинными ушами и мордами животных.

— У меня нет с собой розового халата и тапочек с кроликами, — запротестовала Лив.

— Да, но ты могла бы попросить свою сестру прислать их тебе, однако вместо этого попросила прислать вот это. — Брайд скользнул голодным взглядом по её распахнутому пеньюару и серому атласному лифчику, демонстрирующему округлые вершины ее грудей. — Если ты не хотела, чтобы я пялился на тебя, то не стоило надевать такой откровенный наряд.

— Не имеет значения, что на мне надето, ты всегда глазеешь на меня, — обвинила его она.

— Потому что я ничего не могу с собой поделать. — прорычал Брайд. — Потому что ты чертовски красива и не позволяешь мне прикасаться к тебе, хотя, судя по твоему аромату, желаешь этого не меньше меня.

— Вот только не начинай опять про этот аромат. Почему запахи так важны для тебя? — потребовала объяснений Лив, желая вырваться из его стальных объятий.

Один уголок его рта слегка приподнялся вверх.

— Они важны и для тебя — по крайней мере, должны быть. Именно по аромату мы выбираем наших невест, а невесты реагируют на нас. Мой аромат помог твоему организму распознать во мне пару, также как и твой аромат показал мне, что ты для меня единственная. Он подтвердил все, что я узнал о тебе во время нашего обмена снами.

— Спасибо за урок биологии Киндредов, — отрезала она, изо всех сил стараясь освободиться. — Теперь ты позволишь мне уйти?

— Я отпущу тебя, когда буду готов. — Он нахмурился. — И, прежде чем ты станешь вопить о нарушении договора, вспомни, что я имею право обнимать тебя, просто не делаю этого, так как ты явно меня боишься.

— Неужели мы опять к этому вернулись? — Лив уперла руку в бедро и посмотрела на Брайда. — В последний раз говорю: я не боюсь тебя или того, что ты заставляешь меня чувствовать.

— Докажи. — В его глазах был бесспорный вызов. — Как там говорят люди? Меньше терминов, больше деятельности.

Лив не знала, рассмеяться ей или разозлиться.

— Это «Меньше слов, больше дела». Как я должна доказать свою правоту?

Она прекратила бесполезное сопротивление, потому что подозревала, что, ерзая на его коленях, она доставляла ему больше удовольствия, чем неудобства. Об этом свидетельствовал его горячий твердый член, который сквозь его черные атласные штаны упирался в ее попку.

— Поцелуй меня.

— Ты уже целовал меня, когда впервые привел в свои апартаменты. Как это что-то докажет?

Лив была раздражена. Разозленная и воспламененная, смущенная и намного более возбужденная, чем она хотела признать.

— Да, я поцеловал тебя, но если ты действительно не боишься меня или своей реакции, то можешь без проблем поцеловать меня, верно?

Он одарил ее хищным оскалом, отчего Лив занервничала еще сильнее.

— Верно, — соврала она. — Но я не буду целовать тебя, если ты не найдешь другой повод.

— А если я не отпущу тебя, пока ты этого не сделаешь? Да ладно тебе, Лилента, всего один поцелуй. И если после этого ты скажешь мне, что это ничего для тебя не значило, я оставлю тебя в покое и не буду надоедать всю ночь.

— Это шантаж.

Лив хотела возмутиться, но чем дольше находилась в его объятиях, тем меньше желала уйти. Даже сейчас она старалась казаться твердой и неприступной, но на самом деле хотела прильнуть к Брайду и позволить ему прикоснуться к себе… взять себя. Черт, да позволить ему всё, чего он хотел. «Ох, как же я влипла!»

— Называй это, как хочешь, но если желаешь слезть с моих колен, ты примешь вызов. Иначе я продержу тебя так всю ночь, на что имею полное право.

— Всю ночь? — Лив была в ужасе. Она понимала, что не продержится и десяти минут в такой близости к воину Киндреда, не говоря уже о нескольких часах.

Брайд приподнял бровь, смотря на Лив так, словно знал, о чем она думала, словно знал, как близко она подошла к краю.

— Давай, вперед — я просто буду сидеть. Клянусь, что не трону тебя. Я просто позволю тебе меня поцеловать.

— Позволишь, да? Какой ты великодушный, — проворчала Лив, осознавая, что ей придётся сделать это.

Было безопаснее быстро поцеловать Брайда, чем оставаться в его объятиях и дальше. Лив чувствовала, как в ней все сильнее разгорался огонь желания, ее сердце билось как сумасшедшее, пульс участился. Ей нужно было поскорее уйти и принять холодный душ, или сесть на большую глыбу льда, или сделать что-нибудь еще, чтобы остыть и забыть, насколько сильно ей нравилось находиться рядом с ним.

— Ну? — Брайд с вызовом смотрел в её глаза.

— Хорошо, — огрызнулась она. — Но только без глупостей, иначе я заявлю о нарушении договора и смотаюсь отсюда так быстро, что у тебя голова закружится.

— Даже и не думал о подобном. — Он улыбнулся ей. — Давай, Лилента, целуй меня.

Только один быстрый поцелуй. Желая, чтобы ее сердце не билось так бешено, Лив склонилась к Брайду и оперлась ладошками о его широкие обнаженные плечи.

Она хотела оставить глаза открытыми, но в последнюю минуту быстро прикрыла их, не выдержав его золотистый взволнованный взгляд. «Один быстрый поцелуй», — сказала она себе. Но не слишком быстрый — Лив не хотела, чтобы Брайд подумал, что она его боится. Хотя на самом деле она была в абсолютном ужасе.

Она коснулась его губ нежным, легким как перышко прикосновением, напоминающим тот первый поцелуй, который они разделили на церемонии предъявления прав.

Брайд издал тихое удовлетворенное урчание в ответ, но не ответил на поцелуй, хотя она чувствовала, как напряглось его большое тело. Он позволил ей взять инициативу на себя, отдав контроль над ситуацией, и это было удивительно эротично.

Осмелев и начисто забыв о намерении быстро с этим покончить, Лив поцеловала его снова, склонив голову в бок для более удобного прикосновения. Его губы были полными и удивительно мягкими. Она нежно провела по ним языком, упиваясь ароматом корицы и какой-то странной инопланетной пряности, которую не могла назвать.

Брайд не вернул поцелуй, но призывно чуть раздвинул губы, и Лив с удивлением обнаружила, что приняла его молчаливое приглашение. Его рот был горячим, влажным, сочным, и она вдруг поняла, что осторожно изучает влажную плоть языком, смакуя и пробуя, изучая, целуя так, как будто была не в силах остановиться.

А затем Брайд наконец-то ответил на поцелуй. Он притянул ее к себе, устраивая так, чтобы она оседлала его бедра, лаская большими горячими ладонями ее спину. Нежно посасывая ее язык, он прижимался к ней все сильнее, пока она не почувствовала, как поплыла на облаке чистейшего вожделения.

Лив чувствовала жесткий член Брайда через его черные пижамные штаны и свои тонкие атласные трусики, ощущала, как он прижимается к ней, раздвигая горячие складки, скользя по ее пульсирующему клитору.

И дело было вовсе не в том, что Брайд толкался ей навстречу — она сама терлась об него, сжимая ладонями его плечи, бесстыдно двигаясь на нем, пока наслаждение нарастало внутри нее. Ее соски превратились в маленькие камушки и болезненно ныли, она не могла вспомнить, когда ещё чувствовала себя настолько влажной и жаждущей.

«Боже, если мы не остановимся прямо сейчас, я кончу… кончу так сильно!» Эта мысль резко рассеяла сексуальный дурман в ее голове, и Лив отшатнулась от Брайда, разрывая столь захватывающий поцелуй.

— Стоп! — выдохнула она. — Стоп, я… мы должны остановиться.

— Почему, Лилента? — его глаза, слегка прикрытые веками, светились золотом и возбуждением. — Может потому, что если мы не остановимся сейчас, то ты не захочешь останавливаться вообще?

— Нет, просто потому… потому что я сделала то, что ты просил. Теперь позволь мне уйти.

Брайд нахмурился.

— На самом деле, уговор был другой — я позволю тебе уйти, если ты искренне скажешь, что мои поцелуи оставляют тебя равнодушной.

— Так и есть. А сейчас отпусти меня.

Его глаза сузились, отражая горевший в них огонь.

— Ты врешь.

— Откуда ты знаешь? — огрызнулась Лив, думая о том, можно ли было умереть от сексуальной неудовлетворенности.

— Во-первых, твое сердце бьется в два раза быстрее, чем должно.

Лив приложила руку к груди.

— Ты слышишь моё сердцебиение?

Он кивнул.

— Твой пульс ускорился, а кожа покраснела и стала чувствительнее. — Он провел кончиком пальца по ее ключице, и Лив ответила стоном на легкое прикосновение. — Не говоря уже о твоем аромате. Ты практически в горячке, Лилента.

— Опять ты про этот аромат. Ты действительно думаешь, что я поверю, будто ты по одному аромату определил, что я… возбуждена?

— Поверь, — ответил он безапелляционно. — Если бы ты вышла из апартаментов прямо сейчас, около ста самцов Киндредов передрались бы за право обладать тобой, прежде чем ты дошла бы до конца коридора.

— Да?

Лив прикусила губу, стараясь не представлять себе, как ее окружают около ста самцов пришельцев такого же внушительного размера и телосложения как Брайд. Она не пережила бы такого испытания.

— Но… но разве они не поймут, что я уже занята? Что ты заявил на меня свои права?

Он нахмурился.

— К сожалению, нет. На данный момент на тебе недостаточно моего аромата, чтобы отпугнуть других самцов.

— Но как такое может быть? Мы же все время вместе, даже спим в одной постели.

Лив покраснела, вспомнив, с каким трудом она сдерживала себя, чтобы не дотрагиваться до него, когда они ночью лежали в огромной кровати.

— Мы вместе, но не касаемся друг друга, — проворчал Брайд. — Я желаю прикасаться к тебе намного чаще, причём без одежды.

— Да?

Сердце Лив снова чуть не выскочило из груди, стоило ей представить их обоих вместе, обнаженных и прижимающихся друг к другу на большой кровати.

Брайд кивнул.

— Ты не можешь их увидеть, но самцы Киндреды имеют ароматические железы по всему телу, в основном в области лица и паха. Один из способов, которым мы заявляем права на свою пару — ароматическая метка на ней — но практически невозможно сделать это, когда женщина, которую я желаю сделать своей, не позволяет мне дотрагиваться до неё.

— Я уже говорила, что не хочу быть твоей. — Лив слышала дрожь в своем голосе, но все равно заставила себя посмотреть ему в глаза. — Я оставила на Земле слишком много, чтобы забыть обо всем просто потому, что ты хочешь сделать меня своей парой, Брайд.

Он приподнял бровь.

— Хочешь бороться до конца? Меня это устраивает, Лилента. Пусть сегодня будет ничья. Но я хочу, чтобы ты запомнила одно — завтра начало второй недели — купальной — так что мы будем вместе в купальном бассейне каждый вечер. И мне будет позволено прикасаться к тебе и доводить до оргазма.

— Ты не можешь… ты не сделаешь этого.

Лив ощутила, как все внутри нее тает. Она не знала, возбуждают её эти слова или приводят в ужас.

— Ещё как сделаю. Не могу дождаться того момента, когда ты будешь стонать моё имя во время оргазма. — Он одарил ее волчьей усмешкой. — Единственное, что может быть лучше этого — ласкать языком твое лоно до тех пор, пока ты не кончишь мне на лицо, но, к сожалению, этого не случится раньше третьей недели — дегустационной.

Лив почувствовала слабость. Дегустационная неделя? Он это, серьезно? Она была так решительно настроена выяснить, что являет собой связывающий секс, что совсем забыла о том, что ему предшествует.

«Лучше успокойся и, прежде чем волноваться о третьей неделе, подумай о том, как пережить вторую», — посоветовал практичный тихий голосок в ее сознании. Но она не могла успокоиться, по крайней мере, не тогда, когда находилась так близко к Брайду.

— Просто… просто позволь мне уйти, — сказала она, задыхаясь и ненавидя слабость в своём голосе.

Его глаза светились расплавленным золотом.

— Нет, пока ты не признаешь, что мои поцелуи влияют на тебя.

— Я уже сказала тебе, что это не так, — прошептала она онемевшими губами.

Он приподнял бровь.

— Значит, если я прикоснусь к тебе прямо сейчас, потрогаю твои мягкие маленькие трусики, они не будут даже слегка влажными?

Лив беспокойно заерзала.

— Это… это не твое дело.

— Ах, нет? — Брайд скользнул одной большой рукой между ее широко раздвинутыми бедрами и обхватил ладонью её лоно. — Боюсь, ты ошибаешься, Оливия. Ты моя невеста, а значит, это мое дело.

— Ты… тебе нельзя касаться меня.

Неужели ее сердце может биться еще сильнее? Казалось, сердцебиение усилилось раза в три, а ведь Брайд едва дотронулся до неё. Но прикосновения его горячей руки было достаточно, чтобы все чувства Лив вышли из-под контроля, и она ощутила себя набухшей и возбужденной.

— Мне нельзя касаться тебя под одеждой, — напомнил он ей. — Но я не делаю этого, Лилента. И не буду, не волнуйся. Чтобы доказать свою точку зрения, мне это не нужно.

— Твою… твою точку зрения?

Лив так сильно хотела его, что соображать становилось все сложнее и сложнее. «Нет, я не хочу его! Не хочу!» Но она обманывала саму себя и знала это.

— Доказать, что поцелуй, который мы разделили минуту назад, сделал тебя влажной и горячей, готовой для меня. — Брайд жестко смотрел на нее, обжигая взглядом. — Признай это, Оливия. Признай, и я отпущу тебя. Если ты этого не сделаешь… — Он зловеще замолчал.

— Если я этого не сделаю, то что? — Лив вскинула подбородок, решив до конца оставаться сильной, хоть и чувствовала, как у нее все плавится ниже талии.

— Если ты не сделаешь этого, то вынудишь меня доказать свою правоту. И тогда я не остановлюсь до тех пор, пока ты не кончишь, и не важно, есть на тебе трусики или нет. — Его голос, низкий похотливый рык, посылал мурашки по всему ее телу. Однако Лив не желала сдаваться.

Заставив себя посмотреть ему в глаза, она прошептала:

— Действуй, я не боюсь.

— А должна. — Притянув ее к себе вплотную, он поцеловал ее долго и жестко, прежде чем отпустить. — Значит, ты не возбуждена, да? И мой поцелуй ни черта не сделал с тобой?

Прежде, чем Лив смогла ответить, он прижал длинный палец к серому атласу ее трусиков. Так как она сидела на его коленях с широко раздвинутыми бедрами, ее лоно уже было открыто, и Брайд знал об этом.

С безошибочной точностью он провёл пальцем между её раскрытыми складками, находя чувствительный клитор, который пульсировал за тонкой преградой из серого атласа.

Лив приоткрыла губы, собираясь запротестовать, но вместо этого застонала. Боже, откуда он знал, как прикасаться к ней? И почему она не могла отказаться от удовольствия, которое он ей дарил?

Брайд наблюдал за ней, с жадностью впитывая ее реакцию.

— Если ты не возбуждена, то почему я чувствую, насколько ты горячая? — тихо зарычал Брайд. — Если ты не возбуждена, то почему твои трусики пропитаны влагой? И, самое главное… — Он продолжал скользить пальцем по её набухшему клитору. — Почему твое лоно раскрыто и готово для меня?

— Просто я так сижу, — запротестовала Лив, едва сдерживая очередной стон из-за нарастающего внутри нее удовольствия.

Брайд покачал головой.

— Нет, это не объясняет твое состояние. Взгляни… — На мгновение перестав к ней прикасаться, он указал на её трусики, и Лив со стыдом увидела, что они потемнели от её соков. — Взгляни на то, как набухли твои лепестки, — говорил он, прослеживая их кончиком пальца и заставляя ее дрожать. — Взгляни на то, как широко они раскрылись, обнажая твой клитор.

Его палец скользил по чувствительному комочку нервов, четко очерченному влажным атласом, заставляя Лив невольно вскрикивать.

— Брайд, — простонала она. — Пожалуйста…

Он проигнорировал ее просьбу.

— Забудь на минуту об аромате, окружающем тебя, и о том, как сильно бьется твое сердце. Ты не можешь быть настолько влажной, открытой и готовой, и не нуждаться в том, чтобы я тебя трахнул. А именно это тебе и нужно, Оливия, хочешь ты это признать или нет.

— Я… нет. Нет, — отрицала она, однако Брайд медленно кивнул.

— О, да. Ты нуждаешься в моем члене. — Его рука скользнула вниз, и он вдруг прижал два пальца к трусикам Лив, прямо над входом в её лоно. — Ты хочешь, чтобы я был внутри тебя.

Удерживая ее взгляд, Брайд надавил пальцами, толкая тонкий атлас в ее лоно, заставляя Лив ахнуть и вцепиться в его плечи. Одновременно он широкой подушечкой большого пальца потирал ее клитор, закручивая спираль удовольствия внутри нее до предела и сверх него.

На этот раз Лив не смогла сдержаться. Оргазм, настолько сильный, что она почти задохнулась, прокатился сквозь нее. Лив выгнулась дугой и вздрогнула под его ласкающими пальцами.

«Мои трусики все еще находятся на мне, а значит, он не нарушил правила, но, Боже мой…»

На мгновение способность связно мыслить оставила ее, и все, что Лив могла делать — стонать и задыхаться от удовольствия, скручивающего её внутренности в узел. Закрыв глаза, она приняла его, не в силах больше бороться, и оргазм сокрушил её тело.

Наконец, она почувствовала, как Брайд убрал руку, и открыла глаза, посмотрев на него. Их глаза встретились, и несколько эмоций отразилось на его лице: похоть, нужда, печаль, гнев и нечто, похожее на отчаяние.

— Мне жаль, но я должен был сделать это. — Сказал он грубым голосом.

— Я… — Лив прикусила нижнюю губу и покачала головой. — Я не могу. Прости, Брайд, но я не могу быть твоей.

Он вздохнул, явно расстроенный.

— Боги, твое упрямство сводит меня с ума.

— Я могу сказать то же самое о тебе. — Глубоко вздохнув, она попыталась восстановить самообладание. — Как я поняла, то, что произошло сейчас, нельзя квалифицировать, как нарушение договора.

Он покачал головой.

— Боюсь, это так.

— Так… так ты мог… эмм, прикасаться ко мне подобным образом в течение всей недели?

Он медленно кивнул.

— Но… тогда почему ты не делал этого? — выпалила Лив. — Не то чтобы я этого хотела, но ты постоянно твердишь о том, как сильно хочешь…

Печаль отразилась на его лице.

— Я не хотел испугать тебя. — Разомкнув руки, он позволил ей встать со своих колен. — Иди, Лилента, ты свободна. На сегодня.

Последний раз оглянувшись, Лив сбежала в спальню и захлопнула за собой дверь.

Ее сердце все еще колотись как сумасшедшее, а дыхание было прерывистым. Хуже всего было то, что она была невероятно смущена. Когда Брайд только заявил на неё права, она думала, что будет очень просто вернуться на Землю — подняться на станцию и сопротивляться ему на каждом шагу. Но как она должна была это делать после того, как он к ней прикасался?

Как смотреть в его глаза после того, как он сказал, что не хотел, чтобы она боялась его? Все было намного проще, когда он казался ей большим злым волком, который хотел ее съесть. Сейчас она видела в Брайде большее. Намного большее.

«Не говоря уже о том, что, когда он касается меня, я теряю контроль. А завтра между нами вообще не будет одежды».

Ох, Боже, что же ей делать?

Брайд откинулся на спинку дивана и вздохнул. Боги, он ожидал, что Оливия выкинет нечто подобное в начале недели, когда сестра прислала ей коробку с откровенной одеждой.

Но не сейчас. Не тогда, когда они так сблизились и наслаждались обществом друг друга. То, что она всё ещё хотела уйти от него, было больно, так чертовски больно.

— Бибо, — прорычал он, и маленький зиктер вразвалочку подошел к нему, вопросительно буркнув. — Принеси мне Транслятор, — сказал своему питомцу Брайд. — Ты ведь знаешь, где я его спрятал?

Бибо фыркнул, соглашаясь, и заковылял прочь. Затем он вернулся, осторожно зажав в острых зубах тонкий металлический провод серебряного цвета.

— Хороший мальчик. — Брайд почесал маленькое создание за круглыми пушистыми ушками, и Бибо довольно прикрыл глаза, урча. — Мне жаль, приятель, что жизнь здесь в последнее время напоминает сумасшедший дом, — пробормотал Брайд. — Надеюсь, в ближайшее время все наладится.

«Если бы Оливия просто признала, что мы принадлежим другу и отбросила свои защитные барьеры». Он думал, именно это она и делала в течение прошедшей недели, когда он пытался завоевать её. А она, оказывается, планировала провести его и сбежать со станции. «И покинуть меня», — с сожалением признал Брайд.

Вздохнув, он закрепил тонкий металлический ободок на висках, закрыл глаза и сосредоточился.

— Привет, Сильван, ты не спишь?

— Уже нет, — последовал ворчливый отчет. Ментальный голос его сводного брата звучал в его голове сонно и раздраженно. — Чего ты хочешь?

— Забудь. Извини, что побеспокоил.

Брайд хотел разорвать соединение, но голос Сильвана остановил его.

— Нет, погоди. Просто ты меня разбудил, а мне снился странный сон.

— Хочешь им поделиться?

— Не особенно. Так что заставило тебя связаться со мной мысленно посреди ночи?

— Это Оливия, она… ах, черт. Она попыталась провернуть сегодня один номер. Появилась в невероятно маленьком и сексуальном наряде, чтобы вынудить меня нарушить договор.

— Так вот зачем ее сестра прислала все это тоненькое сексуальное нижнее белье. Мне было интересно. — Задумчиво произнес Сильван.

— Просто… я думал, что достучался до нее. Мы чертовски хорошо провели время на этой неделе, и я полагал, что ей понравилось так же, как и мне. Я думал, она действительно наслаждалась и даже опустила свои защитные барьеры.

— Может быть, так и есть. Может быть, она начинает что-то чувствовать к тебе, и эти чувства ее пугают. Завтра ведь начинается ваша купальная неделя?

— Да. Я наконец-то смогу прикоснуться к ней.

— Она даже не позволяла тебе прикасаться к себе? Ты, по крайней мере, обнимал ее по ночам? — недоверчиво спросил Сильван.

Брайд заерзал на диване.

— Ах, черт… она боится, понимаешь? Я чувствую, как этот страх волнами исходит от нее, и не хочу, чтобы он стал сильнее.

— Ты должен купать ее завтра вечером, несмотря ни на что, — указал Сильван. — И если ты не будешь прикасаться к ней всю купальную неделю, это будет таким же нарушением договора, как если бы ты прикасался к ней без ее разрешения во время недели удерживания.

— Думаешь, я этого не знаю? Черт возьми, Сильван, это меня убивает! Я хочу ее безумно сильно и могу утверждать, что и она так же сильно хочет меня. Ее аромат подсказывает мне, что Оливия возбуждена, но она просто еще не готова.

— Возможно, она никогда не будет готова. Я рассказывал тебе, как сильно она переживает разрыв с сестрой. Кстати, ты рассказал ей о брачном аромате? Объяснил ей всё?

Брайд нахмурился.

— Я пытался. Хотя в тот момент ее это не очень интересовало: она просто пыталась сбежать от меня.

— Значит, ты всё-таки обнимал её.

— Какое-то время. Я просто хотел заставить ее признаться в том, что она чувствует. Я тебе скажу, брат, что это ад — хотеть женщину так сильно и знать, что она не менее сильно хочет тебя, но сопротивляется на каждом шагу.

— Вот еще одна причина, по которой я рад, что поклялся никогда не призывать невесту, — сухо сказал Сильван.

— Да, повезло тебе, а я рехнусь скоро. Скрадж просто младенец по сравнению с Оливией, когда дело касается пыток.

— Ты не думаешь так на самом деле.

Брайд вздохнул и провел рукой по волосам.

— Нет, не думаю. Просто все чертовски сложно. Я чувствую, что она готова и что мои прикосновения влияют на нее, но она до сих пор не признала этого… Это сводит меня с ума.

— Ей придется признать это завтра вечером, — сказал Сильван. — У нее не будет выбора. Но, Брайд, тебе, вероятно, лучше действовать медленно. Если она до сих пор категорически не желает позволить тебе связаться с ней, ваше первое совместное купание может оказаться для нее весьма травмирующим опытом.

— Знаю. Думаешь, я был бы грубым с ней? Думаешь, я намеренно причинил бы ей боль? Черт, Сильван, да я бы отдал за неё жизнь.

— Я знаю. — Успокаивающе произнес Сильван. — Но я так же знаю тебя, Брайд — ты огонь.

— А ты лед, — ответил Брайд. — Все вы, чёртовы Транки, такие. К сожалению, я не могу быть таким же хладнокровным и рассудительным как ты, но я люблю Оливию и не хочу ее потерять.

— И не потеряешь. Судя по тому, что ты мне рассказал, брачный аромат уже действует на нее. Ни одна женщина не сможет сопротивляться этому.

— Это не совсем верно, — сказал Брайд и тут же пожалел о своих словах.

Возникла долгая ментальная тишина, а потом Сильван ответил.

— Ты прав. Некоторые могут сопротивляться.

Брайд поморщился. Черт возьми, почему он обязан был вспоминать о боли своего брата, когда тот пытался ему помочь?

— Слушай, Сильван, я не имел в виду…

— Не важно, это в прошлом.

Мысленный голос Сильвана был бодрым, но Брайд знал, что его боль не полностью ослабла с течением времени. Он снова выругал себя за то, что причинил боль брату.

— Сильван…

— Уже поздно, Брайд. Тебе еще что-нибудь нужно?

— Нет.

— Тогда спокойной ночи. И удачи тебе завтра.

— Спасибо. Она мне понадобится.

Брайд почувствовал, как его брат разорвал связь. Вздохнув, он снял транслятор и, задумавшись, стал вертеть тонкий серебряный ободок на одном пальце.

В одном Сильван был прав — Оливия завтра вечером доставит ему проблем. Она не хотела принять то, что чувствовала к нему, не хотела признавать, что ее тело нуждалось в его.

Но если он не будет прикасаться к ней, купать ее, как того требует договор, то просто потеряет ее. «Я не могу этого допустить. Я слишком сильно нуждаюсь в ней. И она слишком сильно нуждается во мне, если только сама себе признается в этом, черт возьми!»

Вздохнув, Брайд спрятал транслятор под любимой подушкой Бибо и в отчаянии пробежался пальцами по своим густым черным волосам.

Как ему убедить Оливию, что они нуждались друг в друге? Как заставить ее признать, что она хотела его так же сильно, как и он ее? Он понятия не имел, что делать, ведь первая неделя заканчивалась, и времени на покорение невесты оставалось всё меньше.