Востребованная

Глава 7

Лив старалась не морщиться, когда ее босые ноги снова встретились с холодным металлическим полом. У нее сложилось впечатление, что Брайд не хотел ее отпускать, но это — его проблемы. Она твердо решила, что будет держаться подальше от большого воина Киндреда, пока контракт не обязывал ее прикасаться к нему.

Она опасалась находиться рядом с ним, словно могла потерять контроль над собой, если не будет осторожна. Конечно, она не поступит настолько глупо, не сойдет с ума от страсти и не переспит с ним, даже если без рубашки он был лакомым кусочком.

Даже от одной мысли об этом Лив чувствовала, что краснеет. Боже, она действительно повела себя как дурочка, когда он снял свою темно-бардовую рубашку, которая до сих пор была накинута на её плечи. Если в тот момент у неё текли слюнки, то это вовсе не было удивительно. Она чувствовала себя идиоткой, но не могла перестать пялиться на него.

Даже сейчас она замечала, что украдкой поглядывает на его обнаженную мускулистую грудь, пока они шли по длинному металлическому коридору. Брайд был потрясающим и в невероятной физической форме. На самом деле, он выглядел настолько хорошо, что она невольно задумалась о том, почему он выбрал ее.

Да, лицо её было симпатичным. Но вот бедра стали слишком широкими за последний семестр обучения в школе медсестер из-за обильного количества нездоровой пищи и нехватки физических упражнений, так как Оливия была слишком занята, сдавая выпускные экзамены. И Лив не хотела даже думать о том, как смотрелись её ляжки в кружевной черной ночной сорочке, которая была на ней.

Так почему же такой горячий парень, который выглядел, как чертов стриптизёр, хотел залезть к ней в трусики? «Может, я просто должна позволить ему увидеть меня голой и покончить с этим?» Тогда он сразу отправит её домой на ближайшем шаттле или космическом корабле или на чём-нибудь ещё.

Но, судя по взглядам, которые Брайд все еще кидал на нее, отправить Лив он хотел только в свою постель. От его горячего янтарного взгляда она дрожала, несмотря на тяжелый шелковистый материал его рубашки. И если говорить о рубашке, то она вся была пропитана его пряным мускусным ароматом, который Лив заметила еще тогда, когда сидела у него коленях во время полета на станцию Киндредов. Почему, вдыхая этот опьяняющий аромат, она испытывала головокружение?

И почему от этого ее решимость не позволять Брайду прикасаться к ней казалась глупой и бессмысленной? «Никакого секса, если не хочешь навсегда сменить свой адрес, — напомнила она себе твердо. — Просто скажи ему, чтобы держал руки при себе и своего питона в штанах».

Стараясь отвлечь себя от огромного полуголого воина, который по-прежнему смотрел на нее как голодный волк на баранью отбивную, Лив попыталась сосредоточиться на интерьере станции. К сожалению, всё, на что здесь можно было посмотреть — однообразный, казалось, бесконечный металлический коридор, с дверями расположенными по обеим сторонам через равные промежутки.

Если честно, утилитарный вид станции слегка разочаровал ее. Всё тут было похоже на каждый научно-фантастический фильм, который она когда-либо смотрела — не то чтобы она видела много таких фильмов. София была фанаткой «Звёздного пути», а Кэт была помешана на фэнтези в стиле Властелина Колец, однако Лив предпочитала твердо стоять на земле, а не летать в облаках. Так каким образом такая практичная девушка как она попала в такое безумное положение? У нее возникло внезапное желание схватить Брайда за руку и спросить: «Почему я?»

— Почему ты что? — он вопросительно посмотрел на нее, приподняв черную бровь, и Лив, сгорая от стыда, поняла, что задала вопрос вслух. В это мгновение она решила смириться с судьбой.

— Почему я? — Спросила она, останавливаясь посреди пустого металлического коридора и уперев руки в бедра. — Почему ты выбрал меня из нескольких миллиардов девушек на Земле, ведь ты мог бы заполучить любую? В смысле, посмотри на себя… — Она указала на его голый мускулистый торс, стараясь не пялиться на него.

Брайд смотрел на нее в явном замешательстве.

— О чём ты?

Лив нахмурилась.

— Я говорю о том, что у тебя изумительное тело. Ты в такой хорошей форме, что, будь ты землянином, я подумала бы, что ты гей, потому что натурал не может так выглядеть. Я имею в виду… — Она вдруг поняла, что пока болтала, снова начала пялиться на него. И едва не пускала слюни, как собака на очень сочную кость. Подумав об этом, она скользнула взглядом по его груди к огромной выпуклости в его паху на черных брюках, и почувствовала, как горячий румянец разлился по ее щекам. Боже, ей следовало сейчас же взять себя в руки! — Я просто хотела сказать, что ты мог бы выбрать кого получше — даже получить супермодель, если бы захотел. Так что, может быть, ты должен просто, ээ… позволить мне уйти, и найти кого-то твоего типа.

— Ты мой тип. — Брайд подошел к ней и взял ее за руки. — С того самого мгновения, как наши души вступили в союз, я понял, что ты — единственная женщина для меня в этом или любом другом мире, Оливия, — хрипло произнёс он. — Я не хочу никого, кроме тебя. Наблюдение за тобой и твоей жизнью во снах — единственное, что не позволило мне рехнуться за те шесть месяцев до нашей встречи.

— Да, но почему я? Почему ты выбрал меня для союза душ, когда мог выбрать кого угодно? — упорствовала Лив. Она пыталась сохранять спокойствие, несмотря на то, что ее маленькие ручки утонули в его больших ладонях, заставляя ее сердце биться сильнее.

Брайд удивленно посмотрел на нее.

— Я выбирал тебя не осознанно. Наши души вступили в союз, потому что мы должны быть вместе. Потому что ты та, что мне нужна, а я — тот, что нужен тебе, даже если ты не хочешь признавать это. С Киндредами это происходит всегда. Мы просто знаем.

Лив задалась вопросом, было ли все дело в генетической мутации, которая позволяла Киндредам обмениваться снами с выбранными ими женщинами — точнее, женщинами, выбранными их подсознанием, ведь Брайд утверждал, что он не целенаправленно остановил свой выбор на ней.

Или, может быть, Киндреды обладали какой-то странной телепатией. Так или иначе, он по какой-то причине зациклился на ней. Многое указывало на то, что он мог иметь супермодель, однако, казалось, Брайд хотел простую медсестру. Лив вздохнула.

— Хорошо, но не обвиняй меня, если разочаруешься в ближайшее время, — сказала она, пытаясь вытащить свои руки из его захвата. — Ты получишь именно то, что видишь, и я предупреждаю, что в последние несколько месяцев не часто бывала в тренажерном зале.

— Посмотри на меня, Оливия, — потребовал он, и Лив к собственному раздражению обнаружила, что повинуется.

— Что?

— Ты та, кого я хочу. Та, в ком я нуждаюсь, — сказал Брайд. От жажды в его глубоком голосе Лив вздрогнула. — И ты великолепна. Мягкая, с изгибами во всех нужных местах. И твой аромат просто потрясающий. Такой сладкий и приятный.

Лив нахмурилась.

— Не понимаю, о чём ты. Я даже не успела принять душ, прежде чем двое этих громил схватили меня.

Он покачал головой.

— Не имеет значения. Я хочу тебя настолько сильно, что мне на всё плевать. Чёрт, да если бы ты позволила, я бы взял тебя прямо у этой проклятой стены. — Он свернул глазами, заставляя её сердце выбивать барабанную дробь в груди.

— Я… — Лив покачала головой, отступая. Однако Брайд всё ещё крепко держал её за руки. — Ты… ты не можешь, — наконец-то удалось выговорить ей. — Тебе нельзя.

Подарив ей волчью ухмылку, Брайд отпустил её.

— Пока. Идем, моя каюта уже близко, за следующим поворотом.

Ее сердце стучало в груди, грозясь выскочить наружу, пока Лив следовала за Брайдом на подгибающихся ногах. Боже, только сейчас она начала осознавать всю глубину той «Марианской впадины», в которой оказалась. И что он имел в виду, когда сказал «пока»?

Внезапно ей захотелось прочитать то, что было написано мелким шрифтом в том контракте, который она подписала, а не полагаться на Кэт в его интерпретации. Лив знала только, что должна есть с Брайдом за одним столом каждый день и спать в его кровати каждую ночь, а ему не разрешается никаких сексуальных прикосновений всю первую неделю. «Не забудь, что ты должна купаться вместе с ним со второй недели» — прошептал тихий насмешливый голосок в ее голове. От одной мысли об этом Лив снова задрожала.

Так что же происходило во время третьей и четвёртой недель? Что ему было разрешено делать? Как ему было разрешено прикасаться к ней? Лив знала, что быть или не быть связывающему сексу между ними, решать ей, но до сих пор понятия не имела, какие последствия это повлечет за собой. И как насчет обычного секса? Было ли ему разрешено заниматься им с ней? Когда? Где? Как?

Её голова гудела от множества вопросов, и Лив сделала себе мысленную заметку запросить копию контракта, который подписала, и тщательно изучить его. Она должна была знать, во что ввязалась, и был ли у нее шанс когда-нибудь выпутаться из всего этого.

— Вот мы и пришли. — Своим низким голосом Брайд вывел ее из душевного оцепенения. Лив взглянула на него и увидела, что он указывал на простую серебристую дверь. Когда Брайд сделал рукой какой-то знак, дверь тихо открылась, и за ней оказалось темное неопределенных размеров пространство.

Лив нервно посмотрела на Брайда.

— Это здесь?

Он кивнул.

— Во всяком случае, задний вход. Я не хотел, чтобы другие самцы пялились на тебя, поэтому повел этим путем. — Он снова окинул ее голодным взглядом, и Лив поплотнее запахнула его рубашку, словно та могла защитить ее от желания, полыхающего в его глазах.

— Ээ… выглядит красиво, — сказала Лив, не делая ни единой попытки шагнуть внутрь. Темная комната, на которую он указывал, вдруг показалась ей довольно жуткой. У Оливии возникло ощущение, словно она находится в каком-то фильме ужасов, и люди в аудитории вот-вот закричат изо всех сил: «Не входи туда!»

— Ну что? — Брайд еще раз сделал жест рукой, приглашая следовать за собой, но Лив не сдвинулась с места.

— А… кажется, я кое-что забыла на корабле, — сказала она, отступая. — Не возражаешь, если я вернусь и заберу это?

— Ты ничего не забыла взять с собой. — В его глубоком, рычащем голосе слышалось раздражение. — Ты идешь или нет?

— Нет. — Лив покачала головой. — Я просто… не могу. Нет, спасибо.

Брайд посмотрел на ее с явным недоумением.

— Ты должна войти сюда — я здесь живу. Где еще ты будешь жить?

— Ну… у вас, ребята, есть комнаты для гостей или что-то вроде того? Просто это такая большая станция, здесь должно быть что-то подобное. — Лив нервничала все больше и больше, и не только от того факта, что Брайд был большим, опасным и выглядел пугающе. У нее возникло стойкое ощущение, что, если она войдет в его апартаменты, то выйдет оттуда совсем другим человеком. Если она будет находиться с ним рядом в одном помещении двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю весь месяц, это изменит ее, заставит потерять над собой контроль.

— Оливия, ты не можешь остановиться в гостевых покоях. Ты моя невеста, и это период предъявления прав. — Огромный воин практически рычал от нетерпения. — В чем проблема?

— Ты ещё спрашиваешь? — Она возмущенно уставилась на него, скрестив руки на груди в защитном жесте. — С тех пор, как мы встретились, ты смотришь на меня так, словно я антилопа, а ты — голодный лев. Ты сказал мне примерно раз двенадцать, что ждешь не дождешься, когда заполучишь меня в свою постель или прижмёшь к стене, да все равно к какой поверхности. А теперь удивляешься, что я не хочу заходить с тобой в темную комнату и оставаться наедине? Ты думаешь, я рехнулась?

Он вздохнул и провел рукой по своим густым черным волосам.

— Поверить не могу. Разве я не говорил, что никогда не причиню тебе вреда?

Лив нахмурилась.

— Я не уверена насчет того, что ты подразумеваешь под определением «причинить вред». В смысле, принудительный секс не всегда болезненный, но отсутствие боли вовсе не значит, что он не является изнасилованием.

— Так вот что ты думаешь обо мне? Что я хочу взять тебя силой? — Внезапно он налетел на нее, сверкая расплавленным золотом в глазах. Лив попыталась отскочить назад, но тут же оказалась прижата спиной к металлической холодной стене коридора его сильным телом. Мускулистые руки Брайда упирались в стену по обе стороны от нее, а его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от её.

— А что еще я должна думать? — спросила она, надеясь, что ее голос не дрожал слишком сильно.

— Можешь думать, что хочешь, Оливия, но ты должна понять одну вещь. — Брайд наклонился еще ближе, отчего его горячее дыхание всколыхнуло ее волосы, и прошептал ей на ушко. — Когда я возьму тебя — а я возьму тебя, не заблуждайся насчет этого, — сказал он, отметая ее слабый протест. — Обещаю, что, когда я сделаю это, ты будешь хотеть меня так же сильно, как и я тебя. Ты будешь умолять об этом, Лилента. Умолять, чтобы я ввел свой член в тебя, наполнил тебя и навсегда привязал к себе.

— Высокомерный ублюдок. — Лив сузила глаза, гневно смотря на него. — Ты, должно быть, очень высокого мнения о себе, если думаешь, что я приму тебя с распростертыми объятиями и буду умолять о большем.

— Это не мнение, это факт. — Он слегка отодвинулся от нее, едва соприкасаясь своими губами с ее, практически целуя ее. Лив могла почти попробовать на вкус его экзотическое коричное пряное дыхание, его аромат, дикий мускус, который, как она заметила, ощущался каждый раз, стоило ему оказаться рядом с ней, будоража все ее чувства сразу, вызывая головокружение.

— Я… Ты… С чего ты это взял? — Лив хотела бы придумать остроумный ответ, но оказалось, что ее мозг функционирует как-то неправильно. Она могла думать только о том, насколько близко к ней находился Брайд, ощущать жар, излучаемый его большим телом, и его голую грудь напротив своей собственной, почти обнажённой.

— Я знаю, как ты отреагируешь, потому что собираюсь часами готовить тебя, сводить с ума своим ртом и руками. — Его глаза, наполовину прикрытые, сверкали похотью, пока он говорил.

— Го-готовить меня? — промямлила Лив.

Он медленно кивнул.

— Я с нетерпением жду того момента, когда смогу прикоснуться к тебе. Когда смогу попробовать тебя, развести твои сладкие, сливочные бедра и заполнять своим языком твое горячее маленькое лоно до тех пор, пока ты не попросишь о большем. Пока ты не попросишь, чтобы я вошел в тебя и заполнял всю ночь.

— Я… — начала Лив, но Брайд прервал ее поцелуем. И это был не мягкий, легкий как бабочка поцелуй, которым он одарил ее в офисе ХКР. На этот раз его губы были жесткими и требовательными, такими же, как и его твёрдый как камень член, которым он внезапно прижался к ее животу. Сначала Лив сопротивлялась, паника захлестнула ее с головой, сердце мчалось со скоростью света. А потом и сама не заметила, как поцеловала его в ответ. Его рот был горячим и решительным, а губы вкусными, как сосательные конфеты с корицей. Брайд нагнулся, и она почувствовала его большие теплые ладони на своих бедрах. А затем он поднял ее и понес в ту самую темную комнату, что казалась такой пугающей всего несколько минут назад.

«О Боже, что я делаю? Куда мы идем?» — воскликнула практическая часть ее сознания. Но ее тело быстро заткнуло этот фонтан практичности, когда язык Брайда скользнул между ее губами. Ахнув, Лив лизнула его в ответ, и, прежде чем она осознала это, он, ритмично посасывая ее язык, почти довел ее до обморока от желания.

Брайд уверенно продвигался по полутемной комнате, очевидно, зная, куда идти. И это было хорошо, так как Лив понятия не имела куда, черт возьми, они шли и что будут делать, когда окажутся там. Куда он ее нес, она узнала очень скоро, когда Брайд опустил ее на мягкую податливую поверхность и, не прерывая поцелуя, начал раздевать.

«Боже мой, его кровать! Я на его кровати!» — поняла Лив, однако даже осознание того, что Брайд затащил туда, куда она поклялась не попадать, не рассеяло чары, под которыми она находилась.

Большие, горячие ладони нежно обхватили ее груди, лаская, перекатывая между пальцами тугие соски с достаточно сильным давлением, заставляя ее изгибаться под ним от легкой доставляющей удовольствие боли. Боже, это было невероятно! Настолько невероятно, что соображать было тяжело. Лив чувствовала себя одурманенной удовольствием.

Неосознанно она шире развела бедра, открываясь для Брайда, чувствуя, как его твёрдый член потирается о мокрый шелк ее трусиков, стимулируя чувствительный комочек нервов в ее средоточии.

Брайд прервал поцелуй и тихо и настойчиво прошептал ей на ушко что-то, что звучало как ее имя.

— Такая красивая. Такая чертовски совершенная, — простонал он в ее волосы, пока Лив продолжала безрассудно тереться о него. Затем он опустил руку между ними, и Лив услышала тихий звук разрываемой ткани.

Прохладный воздух приласкал ее разгоряченные складочки, и она поняла, что большой воин сорвал с нее трусики, полностью обнажив ее лоно. В прошлом такое откровенно пещерное поведение разозлило бы Оливию. Но сейчас она была распростерта под большим, мускулистым телом Брайда, прижавшись своим ртом к его губам в сладком поцелуе, с его руками, исследующими ее не сопротивляющееся тело, так что все происходящее казалось ей абсолютно правильным.

Она застонала в его рот, почувствовав, как он прижался всей длиной своего члена, все еще заключенного в черную ткань его брюк, к ее влажному естеству. Без шелковых трусиков в качестве барьера, его прикосновение было практически невыносимо интенсивным. Он проник сквозь припухшие губки ее лона и заскользил по клитору, с каждым толчком двигаясь все быстрее.

Оливия не могла с собой совладать, приподнимая бедра навстречу Брайду, желая более тесного контакта между ними, поэтому обхватила его талию ногами, практически умоляя о большем. Брайд дал ей это, прижимаясь к ее лону своим членом все сильнее, словно они уже занимались любовью. Было ясно, что он хотел быть внутри нее так же сильно, как этого хотела и Лив.

Она чувствовала себя такой пустой, такой открытой и так хотела быть заполненной. Ей нужно было, чтобы он заполнил ее. Она забыла, что еще день назад даже не знала его, забыла, что он практически незнакомец, и, займись она с ним любовью, никогда больше не увидит снова ни свою семью, ни свою родную планету. Лив забыла все, ничего больше не имело значения, кроме сильной нужды быть заполненной его большим толстым членом. «Боже, он так хорошо пахнет, так приятно. Не могу поверить, что я делаю это…»

— Нет! — Вдруг резко сказал Брайд, отстраняясь от нее и оставляя одну на холодной и пустой кровати. Его глаза все ещё сверкали расплавленным золотом в тускло освещенной комнате, но, помимо желания спариться прямо здесь и сейчас, там светились и другие эмоции.

— Что… что случилось? — Лив посмотрела на него затуманенным взглядом. — Почему мы остановились?

Он глубоко вздохнул и провел руками по волосам.

— Потому что ты не готова. Совсем не готова. И я не хочу делать это так.

— Как… как так? — Лив все еще плохо соображала, но по крайней мере она начала думать снова. Боже, что она только что чуть не сделала?

Брайд взмахнул рукой.

— Вот так, в порыве страсти. — Потянувшись к ней, он прикоснулся ладонью к ее щеке. — Я хочу, чтобы это было долго и медленно, Лилента, — тихо прорычал он. — Хочу долгое время пробовать тебя, доводить до оргазма снова и снова, прежде чем возьму. И я хочу, чтобы ты хотела этого так же сильно, как и я.

— Но я… — Лив чуть не сказала, что хотела его так же сильно, как и он ее, но тут проснулась рациональная часть ее сознания, которая завопила: «Какого черта, о чем ты думаешь? Неужели ты готова отдаться ему, не задумываясь о последствиях? А как насчет твоей стажировки в качестве медсестры? А что насчет твоих планов на будущее? И самое главное, что насчет Софии и Кэт? Ты действительно готова никогда больше не увидеть свою семью и друзей, только чтобы переспать с мужиком, который тебе даже не нравится?»

Мысль о том, что она может больше никогда не увидеть свою лучшую подругу и близняшку, мгновенно отрезвила Оливию. Несмотря на тусклое освещение в комнате, она прекрасно увидела, что сквозь тонкое кружево ее ночной сорочки были хорошо видны ее возбужденные соски, а спутавшийся на талии подол не скрывал ее обнажённые складочки.

Губки ее складок были все еще широко открыты от грубых и восхитительных толчков Брайда, и на розовой плоти сверкала влага, показывая, насколько Лив была готова к тому, чтобы он заполнил ее. И тот факт, что она сидела тут и была так бесстыдно открыта для него, говорил о том, насколько близко она подошла к тому, чтобы потерять все в порыве страсти.

Покраснев, Лив выпрямилась, сжала вместе бедра и натянула ночную сорочку вниз так далеко, как только возможно.

— Боже мой, как ты… как ты это сделал? — Она смотрела на Брайда, который все еще тяжело дышал, его грудь быстро опускалась и поднималась, мужчина держался за остатки самоконтроля обеими руками. — Как ты заставил меня забыть обо всем на свете, и просто… просто пойти на это? — спросила она.

Он глубоко вдохнул и покачал головой.

— Я сделал это не нарочно, Лилента. Это естественная реакция твоего тела на мое. А моего на твое. Я уже говорил, что так всегда происходит с Киндредами, когда мы находим свою пару. Нас притягивает друг к другу потребность связываться. Трахаться. Это то, в чем мы оба нуждаемся. Твое тело знает это, даже если разум этого не признаёт.

— Я не… не верю тебе, — сказала Лив. — И мне не нравится, что ты использовал мою… уязвимость, слабость по отношению к тебе, чтобы доказать свою точку зрения. — Она скрестила руки на груди и посмотрела на него. — Ты, должно быть, очень доволен, что показал мне, как легко мог бы взять меня… хочу я того или нет.

Брайд раздраженно посмотрел на нее.

— Я ничего такого не делал. Я хотел тебя так чертовски долго. Просто так получилось.

— Ага, верно. А наши души просто вступили в союз в нужное время, — издевалась Лив. — Скажи мне вот еще что, чемпион. Всё ли, что ты рассказал мне с тех пор, как мы встретились, было ложью или только большая часть?

— Я никогда не врал тебе, но ты можешь верить, во что хочешь. — Его лицо напоминало грозовую тучу, и Лив подумала, что, возможно, зашла слишком далеко. Но Брайд не угрожал ей. Он просто встал с кровати одним плавным движением, которым был больше похож на животное, чем на человека. Схватив новую рубашку из ящика в конце кровати, он пошел на выход. — Я пойду за человеческой едой для тебя. Чувствуй себя как дома, но не выходи из каюты самостоятельно. Поняла?

Разочарование Лив в ее собственной уязвимости поднялось до точки кипения.

— Я поняла, — вспыхнула она. — Я должна оставаться здесь, как послушная маленькая невеста, пока ты, большой храбрый воин, будешь хвастаться своим друзьям, что уже соблазнил свою маленькую человеческую женщину и что она готова раздвинуть для тебя ноги и позволить связываться с ней всю ночь напролет. Верно?

На мгновение Брайд разозлился еще сильнее, а потом вдруг на его смелом лице отразились спокойствие и грусть.

— Я бы никогда не стал хвастаться тем, что происходит за дверями нашей спальни, Лилента. Это уничтожило бы доверие между нами. Независимо от того, насколько сильно ты меня ненавидишь, я бы никогда не поступил так с тобой.

Ее гнев внезапно исчез, и Лив почувствовала себя захваченной врасплох.

— Я… я никогда не говорила, что ненавижу тебя, — возразила она наконец тихим голосом.

— Тебе и не обязательно говорить это. — Развернувшись, Брайд покинул тускло освещенную комнату. Лив смотрела ему вслед, сидя в темноте на кровати в полном одиночестве.

Почему-то ей захотелось плакать.