Вояджер 3 (СИ)

Глава 13

Титан

Шлюз открылся поразительно быстро, здесь была энергия, в отличие от базы на красной планете. Но вот дальше начался затык: система фильтрации и обеззараживания, с родственницей которой я постоянно сталкивался по прибытию на «Айсберг», здесь работала неприлично долго. На Марсе от такой почему-то решили отказаться, может, давно пришли к выводу, что среди этих песков никакой заразы нет. На Титане же всё по правилам и с полной серьёзностью. И никаких бегунков или процентов до окончания. Оставайтесь на месте и ждите зелёного сигнала.

Когда внутренняя дверь всё же удосужилась тихо и без хлопков отойти в сторону, я увидел… Ну да, кого же ещё? Полуголого Женьку, присевшего возле лежащей одетой Ады, и что-то на ней разглядывавшего.

— А, это ты, — Евгений повернул голову в мою сторону, но подниматься не спешил, у него было более интересное занятие. — Проходи, не стесняйся.

— Какого… Ты её чего, того?

— Чего — того? Убил я её, не более, — без особых эмоций ответил Женька. — Да ты подойди, глянь, прежде чем судить.

«Вечная» оказалась не такой уж и вечной, неизбежный конец её всё же застиг. С другой стороны, можно ли считать вот это действительно смертью? Человеческий мозг — сложная информационная биологическая структура, которая без поддержки извне быстро приходит в полную негодность. Пять или сколько-то там минут и всё, личности больше не существует и её нельзя вернуть. Ну почти, иногда мне кажется, что стазис-капсулы несколько раз в прямом смысле воскресили нас, а не просто подлечили.

Ада не умерла. Она — такой же сложный, но абсолютно искусственный объект. Киборг или гиноид, как было принято называть подобные «существа» в фантастике. Но в наше время ничего подобного даже и близко не существовало. Искусственный интеллект, искусственная кожа, искусственное всё, очень похожее на человека, но совсем не человек. Ада же — это творение иного порядка, не высшего, но лет на двести опережающего… Пустота, она ведь и правда из будущего, это мы реликты на её фоне.

— И всё же, — сомневающийся homo sapiens вылез из меня и начал, как обычно, задавать вопросы, — не может ли она быть человеком, мозг которого пересадили в искусственное тело?

— Вскрытие показало, что нет, — Женька повернул ко мне затылок Ады и лёгким нажатием выдвинул из её головы длинный, сантиметров десять, блок. — А теперь можешь сам взглянуть, есть ли там у неё межушный ганглий внутри.

Кое-что органическое у Ады присутствовало — кожа, волосы и некая субстанция, напоминающая кровь. «Натуральная оболочка, без примесей, красителей и консервантов», как обязательно бы пошутил Евгений. А с другой стороны, минус сто восемьдесят градусов за бортом никак не способствовало сохранению всей этой «естественности» в рабочем состоянии. Всё же очень правдоподобная имитация или Ада конструктивно рассчитана на недолгое пребывание в таких условиях? Или не рассчитана, но успела сообразить, что дело плохо, и быстро спрятаться в шлюзе. По крайней мере никаких повреждений этого «покрытия» от холода на мой неискушённый взгляд заметно не было.

Но я и не старался особо упорно вглядываться или, как Женька, в прямом смысле совать туда свой нос. Мелкие ячейки внутри головы Ады, выполняющие роль каркаса для электроники, сервоприводов и прочего, вызывали у меня явное и чёткое отвращение, заставляющее перебарывать себя в попытках не отводить глаза. Свою долю вносил и чёткий, усыпанный мелкими капиллярами срез псевдокожи по краям отверстия. Много я чего навидался за последнее время, но тут моя вроде как уже закалённая психика дала непонятный сбой. А Женька ничего, смотрит, и не скажешь, что ещё недавно его тошнило от вида совсем не страшных марсианских мумий.

— Вот такие пироги с котятами, — многозначительно произнёс я после того, как Евгений вернул вынутый блок на место. — А так и не скажешь, что она какой-то киборг, вполне себе человек.

— Почему же, — не согласился мой друг. — Люди ведь и в правду столько не живут, пятьсот лет и всё такое. Можно было догадаться, если чуть пораскинуть мозгами.

— Стазис-капсулы.

— Не думаю, но для поддержания органических частей тела она однозначно что-то применяла. Вернёмся — посмотрим, — ответил Евгений, а затем встал с корточек и зачем-то отряхнул руки.

— Не получится, — сообщил я новость, после того как последовал примеру Евгения и тоже поднялся на ноги. — Нет больше Цереры, она целиком провалилась в прокол. Игры Ады со старой техникой до добра не довели.

— Вот! — вдруг многозначительно заявил Женька. — Ада! Имя какое многозначительное, я только сейчас понял.

— Да вроде самое обычное, — ответил я. — Для иностранки.

— Её создатель был не чужд отсылкам к прошлому информатики. Ада Лавлейс — первая женщина-программист, точнее, вообще первый в мире программист. Девятнадцатый век, машина Бэббиджа. И даже один из языков программирования в честь Ады назвали.

— Не припоминаю, — честно признался я. — Ну да ладно, это всё лирика. Скажи-ка мне лучше, что тут вообще произошло и зачем ты её «убил». И главное, как? Не вижу следов от попаданий.

— Ага, ты на скафандр мой посмотри! — Женька указал на бесформенную хламиду рядом на полу, в которую превращается наш защитный костюмчик, когда полностью лишается энергии. — Вот как я теперь до «Вояджера» дойду? И хорошо ещё здесь кислород есть! Пахнет, кстати, так себе.

— Как-как: принесу обычный заряженный.

— Сходи сейчас, а? — Евгений жалобно на меня посмотрел. — Неуютно себя чувствую, как будто голый.

— Ну ты и так почти что.

— Что за грязные намёки? У нас с Адой была любовь платоническая, возвышенная.

— Только закончилась смертоубийством.

— Это всё она, честно-честно! — теперь на лице Женьки появилась маска оскорблённой невинности.

— Верю-верю, — как бы согласился я. — Приду — расскажешь. А пока меня не будет, ничего больше тут не трогай и не включай, стой на месте. Щас вернусь.

Подхватив разряженный скафандр, я направился к двери шлюза. Процедура прошла ровно в том же порядке и скоростью, что и пятнадцать минут назад, только направление обратное.

В следующие полчаса, на удивление, ничего интересного и опасного для жизни не произошло. Обычные, скучные дела: дойти до «Вояджера», узнать, что с ним всё в порядке, попасть внутрь, поставить скафандр на зарядку, забрать другой, предварительно переведя его в транспортный режим, взять со стола модуль телепорта, проверить связь с кораблём, удовлетворённо хмыкнуть, после чего покинуть «Веясандар» и вернуться на базу.

Чтобы что? Правильно! Встретить там полуголого Женьку, изучающего абсолютно голую Аду.

— Прости, не удержался, — извиняющее произнёс Евгений. — Интересный она всё-таки объект.

— Все технологические отверстия на месте?

— Как бы не так, — мне послышалось разочарование. — Это не гиноид, разве что по парочке выпуклостей на груди, это просто человекоподобная кукла, игрушки ещё делают такие для девочек — «Барби».

— Хорошо, что там не было свихнувшегося Кена, — вспомнил я вторую куклу из набора.

— Ты принёс? — Женька сменил тему.

— Да, держи, — я бросил Евгению свёрток. — Извини, пришлось перевести его в транспортный режим, не хотелось таскать в открытом виде по Титану. Вроде на нас пока нападать никто не собирается, энергии должно хватить. Я ещё и телепорт прихватил.

— Я разве в обиде? — мой друг тут же принялся надевать развернувшийся скафандр. — А зачем телепорт? Он же не работал.

— Из-за неисправности гипердвигателя.

— Семён Семёныч! — Евгений хлопнул себя по лбу. — Теперь-то нам можно и в самое пекло лезть.

— А можно как-то без всего этого?

— Нельзя, — твёрдо заявил Женька, потом ненадолго «отлучился» на изучение невидимых мне параметров на виртуальном экране, после чего радостно произнёс: — Так, вроде всё, подгонять не требуется, мой профиль уже есть в бортовом компьютере. Отлично. И что теперь?

— Ну для начала осмотримся здесь, ты же так хотел получить доступ к работающим компьютерам, потом можем вернуться на Марс и закончить там. А можем и сразу махнуть на Землю. Или вообще обратно к корфу.

— Не-не-не, к ящерам в последнюю очередь, — Евгений замотал головой. — Давай здесь пошуруем, всё же четыре домика со всякими вкусностями. Не то что на этом унылом Марсе.

Вкусности оказались несколько испорченными, просроченными на пятьсот лет, как и многое другое, сделанное руками человека. Чудо, что источник энергии на базе вообще работал, а не сдох вместе со всем остальным. Женька предположил, что он всё это время находился в режиме полной гибернации, и Ада дистанционно его «пробудила». А в спячку реактор ушёл по команде, улетевших отсюда учёных. База была законсервирована, причём без особой спешки, в плановом порядке. Ничего не разбросано, многое уложено в лёгкие транспортные ящики, снабжённые бирками. Каких-либо следов обычной жизни в виде случайно брошенных обёрток, личных вещей обитателей и тому подобное мы не нашли. У меня даже возникла идея прямо противоположная Женькиной — здесь никто и никогда и не жил: однажды прилетела первая команда, развернула базу из уже завезённых материалов и слиняла обратно. Обитали космонавты на корабле, поэтому здесь так и чисто.

Прояснить могли бы личные записи, но как и на Марсе вся найденная электронная техника пребывала в виде мёртвых «кирпичей», и попытки подключить к питанию — электричество-то здесь есть — ни к чему не привели. И аккумуляторы тут ни при чём, должно ведь работать и без них. Но не работало, абсолютно. А как же тогда реактор, система шлюзования и прочее? Возможно, там электроники было совсем по минимуму, или её изготовили по такому толстому техпроцессу, что даже столько прошедших лет никак на неё не повлияли. Специально для космоса. А компьютеры, планшеты и прочее делалось по обычным технологиям, про которые я как-то уже высказывался в негативном ключе. Круто, быстро, красиво, но недолговечно.

Интересно, а космические корабли, типа «Титаников» можно оживить? Ведь где-то около Юпитера должен болтаться и мой, оставленный там совсем недавно по моим ощущениям и совсем давно по реалиям настоящего. Можно попробовать поискать. Хотя нет, не буду — это долго и бессмысленно. Никакой ностальгии по нему я не испытываю.

Ещё примерно час мы рылись в домике, где произошла роковая для Ады встреча с Евгением. Женька немного перестарался, решив ударить первым. Ну а что? В корабль он не попал по причине отсутствия на горизонте нашего видавшего виды разведчика, не успел прилететь ещё, а домики вот они, стоят рядом, и к тому же в один из них можно войти. Женька и решил, что не будет ничего страшного, если он на несколько минут заглянет внутрь. «Несколько минут», конечно, немного растянулись, Евгений слишком увлёкся. Но когда тебя вот так внезапно прерывают, и ни где-нибудь, а на богом забытом Титане, да ещё и самая сумасшедшая «вечная», то будешь сперва действовать и лишь потом соображать.

Только Женька одного не знал, выхватывая пистолет, — Ада не человек, поэтому и действует нечеловечески быстро. То что я принял за выстрел на самом деле было срабатыванием системы самозащиты скафандра. Не знаю, кто такую функцию вообще придумал и в каких условиях предлагал применять, и как Женька о ней вообще вызнал, но заключалась она в силовом разряде такой мощи, что высаживал аккумулятор в ноль. У «вечной» оружия с собой не оказалось, она телепортировалась с Цереры в чём была, однако крепкие дружеские объятия с собой захватить не забыла. Вместо угроз и попыток отобрать пистолет у Женьки, девушка в два шага подскочила моему другу и попросту сильно сжала. Очень сильно. Теперь вот лежит на полу, отдыхает. Мы ещё не решили, что с ней делать, но модуль из головы всё же достали. А вдруг воскреснет?

Время на Титане пролетело незаметно, но как-то бестолково. Артефакты были либо нерабочие, либо бесполезные для нас. Не потащишь же на корабль какой-нибудь запасной вычислительный модуль от здешнего центрального компьютера? И применить негде, и красоты особой нет, а милых безделушек, которые обычно сопровождают человека, на спутник Сатурна космонавты завести не успели, ну или забрали с собой — зависит от версии произошедшего. А когда вдобавок оказалось, что остальные три домика потеряли герметичность, и их внутренности превратились хлам, то причин задерживаться на Титане не осталось вовсе.

— Немного не так я себе представлял наше исследование Марса, — подытожил Женька события последних часов.

Корабль висел на орбите Титана, а мы сидели в рубке управления и потягивали кисловатый напиток без названия, сконструированный автоповаром. Время для чего-то более крепкого пока не пришло, да и не осталось его у нас.

— Так оно ещё не завершено, — заметил я. — Секта, убийства с вырыванием сердец, непонятные они.

— А оно нам надо? — возразил Евгений. — Дату мы узнали, заодно выяснили, что найти работающую технику почти нереально. Я как-то надеялся, что через двести лет будут делать понадёжнее, но сам видишь.

— С арраярской не сравнить, — согласился я. — И всё же? Там могут быть и другие дневники, наподобие этого.

На столе перед нами лежал блокнот с записями той самой безымянной девушки.

— Ну и вторая колония где-то есть, — продолжил я.

— Всё это бессмысленно. Какой толк нам знать, от чего они все погибли? Мы не можем изменить уже произошедшее.

— Кротовая нора.

— Что — кротовая нора? — не понял меня Женька.

— Мы перенеслись в будущее довольно нетривиальным способом, не находишь? Не своим ходом год за годом и не пролежав пятьсот лет в стазис-капсулах, которые, кстати, до сих пор не работают из-за какого-то дурацкого коммутатора.

— А нора-то тут при чём?

— Ты же сам говорил, что они соединяют пространство, почему бы им не соединять и время в обе стороны. Где-то я читал о подобном.

— Осталось только найти вход, — ухмыльнулся Евгений.

— С этим проблема, да, — согласился я. — Вот Ада могла бы что-то подсказать.

— Пойди сделай ей естественное дыхание, — Евгений прыснул только что отпитым напитком.

— Сам иди, — отмахнулся я.

Нашу спящую красавицу мы решили не оставлять на негостеприимном Титане и взяли с собой. Наверное, в надежде, что когда-нибудь удастся её оживить. Ада была пока единственным искусственным объектом, созданным человеком, который пережил прорву времени и не сломался. Где-то посреди бескрайнего космоса болталась ещё и телепортированная Церера, но искать её бессмысленно, это даже с иголкой в стоге сена не сравнить.

К тому же, если Аду удастся не только воскресить, но ещё и убрать из её милой головы все накопленные за долгие годы отклонения в поведении, то получится отличный источник информации по произошедшим событиям. «Вечная» обо всём знала, это точно. Ну и заодно третий член команды появится, разбавит немного наш сугубо мужской коллектив. И чуется мне, что когда Женька первым предложил взять Аду с собой, он именно последнее и имел виду, а не эти все истории про ценные сведения о Земле.

— Как только найду подходящие инструменты, так сразу и займусь нашей вечной-беспечной, — продолжил разговор Женька. — Только где взять?

— Выбор у тебя невелик: Марс, Земля, может быть, Венера, но летающие острова, думаю, давно упали и полностью прожарились.

— Или возвращаться и искать у корфу.

— Что-то не припоминаю я ничего про совместимость.

— На самом деле я, наверное, смогу это устроить, — задумчиво произнёс Евгений. — Наверное, надо пробовать, есть у меня кое-какие задумки. Скафандр же починил, а там тоже разница в десяток тысяч лет.

— Там преемственность была, — напомнил я, откуда корфу и мадрибцы полностью или частично позаимствовали свои технологии.

Если ящеры почти стопроцентно являлись, пускай, и не прямыми, но наследниками арраяр, то история с птичками оказалась несколько запутанней. «Веясанрив», второй древний корабль, нашёлся ни где-нибудь, а именно на Мадрибе. А где один, там вполне вероятно рядом отыщется и второй, и третий. Правду мы не узнаем никогда, да и сами мадрибцы, вполне возможно, в большинстве своём были не в курсе. Это же какой удар по гордыне! Нет, лучше скрыть истину даже от своих, чем признать, что птички ничем не отличаются от тупоголовых ящеров.

— И всё же стоит попробовать, — заявил Женька.

— Как только — так сразу, — пошутил я. — Поищем твои инструменты. Ты помнится, не хотел на Кариар лететь, типа столица и всё такое. Думаю, нам как-нибудь стоит туда наведаться. Если от неё тоже что-нибудь осталось.

— Это да. Как-то даже не представлял себе, что всё может так внезапно пойти в тартарары. И ведь ничего не сделали, только спросили!

— Неизвестный демиург, создатель нашей с тобой истории, повесил нам обоим проклятие в виде распространения хаоса вокруг себя, — мне поему-то пришло в голову именно такое сравнение. — И не нашлось никого, кто бы мог нам противостоять. Мы антигерои, не злодеи, а именно что «анти». Только не догадываемся об этом.

— Раз уж ты предположил, то знаем.

— Что-то не вижу рядом мудрого старца, который открыл бы нам все тайны мироздания, — я огляделся вокруг в «поисках» главного рояля многих книг о героях.

— А он есть, сидит где-нибудь у Звёздного горнила и пишет на глиняных скрижалях историю всего сущего.

— Что-то знакомое, — произнёс я.

— Из игры вроде какой-то, — Женька почесал затылок. — Не, не помню.

— Ну и пустота с этими демиургами, — отмахнулся я. — Втянут ещё нас в свои разборки, а потом Вселенные схлопываются.

— Придётся нам самим искать главный квест, — ответил Женька.

— А чего далеко ходить? — спросил я. — Спасение мира тебя чем не устраивает?

— Что-то слишком эпичная задачка, — хмыкнул мой друг. — Есть чего попроще?

— Так я только про Землю и говорю, — пояснил я. — На кой мне сдались всякие мадрибцы, корфу и древние арраяр.

— Земля — это да, — согласился Евгений. — Но как, Холмс?

— И вроде не водка, — я показательно понюхал содержимое своего стаканчика. — Ты уже спрашивал пару минут назад: кротовая нора. Появились у меня кое-какие, как ты говоришь, задумки. Идеи, в общем, есть.

— А именно?

— Не торопись, они ещё в стадии формирования, — притормозил я Женьку.

— «Ямщик не гони лошадей»… — сильно сфальшивил Евгений в ответ.

— Именно, — согласился я. — А пока у меня там шестерёнки крутятся, как ты смотришь на то, чтобы наконец побывать на Земле? Осмотреться, убедиться, что спасать кого-то уже поздно, и возможно, всё же отыскать какие-нибудь свидетельства гибели цивилизации.

— Как же иногда быстро меняются наши взгляды, — задумчиво произнёс мой друг. — Сначала я стремился искать уцелевших людей на Марсе, а ты считал это бессмысленным, теперь мне без разницы, что там случилось в действительности, а ты всё хочешь докопаться до истины.

— Как-то так, — кивнул я. — Так что?

— Ничего, стартуй. Времени у нас теперь до конца Вселенной, если починим стазис-капсулы, конечно.