Глава 26

Аррая, время теперь не имеет значения


— Это… это божественно!

Луч гигантского оранжевого фонарика бил в небо, разрывал темноту ночной стороны планеты и исчезал где-то в глубине космоса. Свет у поверхности рассеивался от поднятой ветром пыли, отчего казалось, что Аррая обрела хвост и превратилась в комету — косматую звезду, как говорили греки. Она будто запустила двигатель и засобиралась в путешествие, подальше от этого проклятого и давно мёртвого места. Но нет, вместо неё отправимся мы. Мы, которые собрались в рубке «Вояджера», и были готовы влететь в поток непостижимого, завораживающего света, способного перенести «Лазаря» и его пассажиров к началу времён.

Нас ничто здесь больше не держало. Дела сделаны, а какие не сделаны, забыты или отброшены; корабли собраны в единое целое, реакторы заряжены под завязку, тесты систем пройдены на сто процентов.

— Нет, это мы теперь как боги, — ответил я. — Теперь только от нас зависит судьба мира, и мы будем её менять.

— А демиург не обидится на такие слова? — скептически усмехнулся Женька, хотя и так было понятно, что новая роль ему по душе.

— Что за демиург? — удивлённо спросила Алиса.

— Создатель всего этого бардака, — я чуть покрутил рукой в воздухе.

— Серьёзно?

— Нет, это у нас такое предположение было, — покачал головой Женька. — Не более, чем версия.

— Но вышло бы забавно, — улыбнулась искин. — Разум создал другой разум, который в свою очередь тоже создал разум. Это я про человечество и себя, если что.

— Ага, — кивнул я. — Если только демиурга тоже кто-то не создал.

— Всё, стоп-стоп, — Евгений выставил вперёд ладони. — У нас тут путешествие во времени, а не философский диспут. Смею напомнить, что излучатель будет работать не до бесконечности. Теперь мы как бы немножко торопимся.

— И правда, — согласился я. — Все готовы, никто не против? Никто. Тогда в путь?

Я взялся за виртуальные ручки и медленно направил «Лазаря» на свет.

Посмотри, как блестят бриллиантовые дороги… — вдруг пропел Женька. — Послушай, как хрустят…

— Бриллиантовые дороги, — подхватил я.

Смотри, какие следы оставляют на них боги, — продолжила Алиса.

Чтоб иди вслед за ними нужны… золотые ноги… — закончил я, и «Лазарь» влетел в свет. [3]

* * *

Где-то в потоке времени


Корабль растянуло в тонкую линию, нос его переместился далеко вперёд, и острый кончик копья уже уткнулся в противоположную грань. Но корма всё ещё оставалась на орбите Арраи и будто не собиралась никуда путешествовать. Мы стали одномерными, и как струна зазвенели и заколебались в такт дыхания Вселенной. Пространство пошло волнами, в нём начали образовываться складки, оно принялось укорачиваться, нанизываясь на нитку нереальности, пока совсем не сложилось и не превратилось в плоский мир. Наконец иголка 'Лазаря проткнула ткань времени, и мы вывалились в обычный космос. С прибытием. В который раз. Нет, в которое время?

Подпрограмма «Возмездие» активирована. Попытка перехвата управления… Управление перехвачено успешно. Запущен поиск цели… Цель обнаружена, сигнатуры совпадают на 99,9 %. Проверка готовности главного калибра. Главный калибр готов. Захват цели. Цель захвачена. Осуществляю выстрел… Внимание! Ошибка главного калибра! Отсутствует унобтаний. Поместите унобтаний в приёмное устройство. Приостановка подпрограммы «Возмездие»…

— Что, чёрт возьми, происходит⁈ — выкрик Женьки как нельзя лучше описал возникшую ситуацию, в очередной раз.

Едва звёзды на экране снова стали выглядеть точками, а не длинными бесконечными линиями, на нём тут же полезли строчки сообщений и включилось голосовое дублирование, которое я заблокировал миллиард лет назад. Виртуальная клавиатура и все ранее вызванные интерфейсы управления исчезли. Центральный компьютер зажил собственной жизнью, лишив нас возможности хоть как-то на него воздействовать. Даже через консоль: на ней красовалась та же самая надпись об ожидании унобтаниума. Корабль полностью перестал слушаться, подпрограмма «Возмездие» в работе!

Пространство вокруг не было нам знакомо, да и разве упомнишь весь космос? Он бесконечно разнообразен и, в общем-то, так же бесконечно уныл, если не выкручивать визуальные фильтры. Рядом с точкой выхода не нашлось ни планеты, ни астероида, вместо них в свете далёкой красной звезды переливался серебром огромный, размером как бы не больше «Жемчужины», параллелепипед — настоящее геометрическое чудо. Но совершенство творения портил сонм серебряных светлячков, окружающий станцию. Детальнее рассмотреть их было невозможно: сканер по понятным причинам не работал.

— Припёрлись, герои! Машина времени! Воздействие на настоящее путём изменения прошлого, — продолжил возмущаться Женька. — Как бы нас сейчас самих не изменили. Ещё и унобтаниум этот. Нет, серьёзно? Почему не криптонит?

— Потому что, — ответил я. — Это просто перевод в твоей голове. Вон для Алисы никакого унобтаниума нет, верно?

Искин с важным видом кивнула. Для неё и правда вместо названия фантастического элемента прозвучало непонятное арраярское слово очень похожее на Булгаковский «абырвалг».

— Но делать что-то надо, ты прав, — заметил я. — Нас обнаружили, тут сомнений нет, и скоро они прилетят поинтересоваться, кто мы такие и что здесь делаем.

— Они и сейчас интересуются, — уточнил Женька, — просто у нас связь не работает, даже та самая примитивная. Можно, конечно, посмотреть, как там на других компьютерах дела, но… сам понимаешь, они находились в режиме slave и вряд ли разблокировались.

— А если попробовать поискать унобтаниум? — спросила Алиса.

— И где? — с сомнением произнёс я. — Мы даже не знаем, как он выглядит. Здесь склада с чудо-элементом нет, на «Веясанлане» места кот наплакал…

— Зато там есть какое-то непонятное приёмное устройство, — напомнил Евгений. — Если это оно, то унобтаниума нам потребуется совсем немного.

— Арраярская упаковка с гелием-3 туда точно не влезет.

— Не влезет, — согласился Женька. — А что насчёт «Веясанрива», Алиса? Там ничего похожего на загадочные кристаллы не было?

— Если сам корабль не считать загадочным, то нет, не было.

— Жа-аль, — протянул я. — Это чего получается, мы попали в безвыходную ситуацию? Нам даже телепортом не воспользоваться, чтобы отсюда смотаться.

— Почему это? — спросил Женька. — Я тут подумал, если мы в прошлом, то и все адресаты сейчас в сети. И не только корабли. Ха, да мы ведь можем вернуться на Арраю и просто попросить у них унобтаниум!

— Не получится, — внезапно заявила Алиса, пока я лез в карман за телепортом.

— Почему это? — повторил Евгений.

— Сейчас Сергей скажет, — загадочно улыбнулась искин.

— Все адреса отмечены серым. Да… — я положил коробочку на стол и толкнул её в сторону Женьки.

— Но почему? — слово было произнесено и в третий раз. — Ничего не понимаю.

— Да тут и понимать нечего, — ответил я. — Парадоксы времени.

— Сергей шутит, — заметила Алиса. — Думаю, это следствие работы подпрограммы «Возмездие»: она жёстко перехватила управление большинством систем, уровневым компьютером тоже. Это или из-за недоделок проекта, или рассматривался вариант, когда «Лазарь» полетит без экипажа.

— Не-не-не, — не согласился Женька. — В парадоксы я ещё поверю, но вот телепорт на коротких расстояниях умеет работать и сам. Сколько там метров до «Веясанлана»? Сотня максимум.

— Но всё равно не работает, — я подвёл неутешительный итог. — Ни унобтаниума, ни возможности его куда-то положить. Встряли мы по полной.

— Ещё нет, — произнёс Евгений. — Вот когда нас дотянет до станции, тогда и будет по полной.

Я приподнял голову и посмотрел на голографический экран: мы медленно плыли в сторону серебристого параллелепипеда.

И тут меня осенило. Форма! Форма этой станции сильно напомнила мне об одном слитке, стащенном когда-то у мадрибцев на «Жемчужине». Как назвался тот склад «золота»? И как звучит на арраярском название унобтаниума? Совпадение? Как бы не так!

— Абырвалг! — с радостным криком я вскочил с кресла и бросился к себе в каюту искать слиток. Помнится мне, тот куда-то запропастился после пьянки. И надеюсь, по старой русской традиции я его не сломал и не потерял с концами. Это была бы трагедия века! Нет, нескольких тысяч лет.

— Да где же ты? — я ползал под кроватью, обшаривая все углы, но тщетно — золото пропало. — Пустота!

— Сергей, с вами всё в порядке? — сзади раздался голос Алисы.

— Да, ты чего это сбежал? — подхватил Женька.

— Золото! — крикнул я, не прерывая поиски. — Нам нужно мадрибское золото!

— Ты уверен? — то ли с сомнением, то ли с надеждой произнёс Евгений.

— Абсолютно, — я вылез, сел на кровать и обхватил голову руками, пытаясь вспомнить подробности того вечера. — Куда оно могло запропаститься? Жека, вспоминай!

— А чего вспоминать-то? Ты его припрятал в первой стазис-капсуле. Говорил, что так надёжнее и мадрибцы его точно не найдут.

Теперь память услужливо предоставила мне картинку, как я с пьяным хихиканьем засовываю слиток под ложемент. Точно не найдут, и я сам тоже. Забыл ведь совершенно! И при трансформации не помешало. Пустота! А ну как разнесло бы всё здесь к фарховой матери? Ладно, не время для размышлений, время для действия.

Через полминуты я уже держал слиток в руках, а ещё через полминуты надевал реактивный ранец. Надо было спешить, и очень быстро; станция приближалась уже не так медленно, как в самом начале, с нами явно хотели «поговорить», и как можно скорее. И отчего-то мне казалось, что ничего хорошего из разговора не выйдет: рой из непонятных объектов, окружающий этот странный серебряный параллелепипед, перестал совершать беспорядочные броуновские движения и выстроился в аккуратную полусферу точно по направлению к нам. Да, арраяр не зря рассчитали прыжок именно сюда. А что промашка с унобтаниумом вышла, так это не их вина, они вообще умерли. В будущем.

— Вы остаётесь здесь, — приказал я. — Это не обсуждается. Алиса, прости, но обещанный тебе кораблик придётся немного подпортить. Женька, винтовку. Там заряд остался ещё у модуля?

Мог бы и не спрашивать.

— Остался, последний, — подтвердил Евгений и вручил мне оружие.

— Что ж, — я пристроил арраярский карамультук к скафандру, отдав взамен свой арраярский пистолет. — Если не успею, придётся идти в рукопашную.

— Легко, — засмеялся Женька. — Теперь мы могём!

Могём, это точно. Я вспомнил «испытания» наших новых модифицированных тел. Женька тогда бегал по развалинам лаборатории «Лазаря» и просто бил по стенам рукой. Проделанные дыры вызывали у него неописуемый восторг. Чего уж там говорить про скрученные в бантик железные арматурины, которые были с лёгкостью выдраны из этих же дыр. Силушки добавилось немерено, и ещё лучше, что мозгам не пришлось к ней адаптироваться: приобретённые трансформации организма не ощущались именно как приобретённые. Будто ты так и родился. Ещё бы защищали от арраярского вируса. То что мы не заразились тогда, ничего не значит; он сейчас, так скажем, первой свежести, ядрёный. На мой дилетантский взгляд, конечно.

Долгих прощаний не было, мы просто пожали друг другу руки.

Дурацкая подпрограмма могла перехватить и управление доступом, но хвала пустоте, у разработчиков хватило ума не трогать некоторые системы. Я бы не хотел, чтобы то же жизнеобеспечение зависело от криво написанного кода. Прикладывать руку к считывателю, как когда-то в самом начале, не потребовалось, достаточно было дать соответствующую команду. Правда голосом, другие интерфейсы всё же оказались недоступны. Шлюзовая дверь отошла в сторону, и я сделал шаг навстречу судьбе.

Но перед этим прошёл через короткий коридор, похоже, они вечно будут преследовать меня.

Космос выглядел почти абсолютно темно и одновременно на столько же ярко от света далёких звёзд, будто на чёрную материю высыпали крошечные блестящие кристаллы. И добавили один большой, на несколько сотен карат. Он-то нас сейчас и притягивал. В отличие от картинки на голографическом экране «Вояджера» в реальности рой светлячков вокруг станции оказался не виден. А было бы неплохо, но увы: подключиться к тактическому сканеру корабля сейчас невозможно.

Пролететь сотню метров в обычной ситуации — пустяк, напрактиковался вдоволь при ремонтах «Вояджера» и «Веясанрива». Но сейчас я не знал, как поступить. Страховочный фал, да и то обрезанный, остался прикреплён к моему старому «Титанику». И вроде бы зачем мне столь архаичная вещь при наличии реактивного ранца? Правильно, незачем. Однако ситуация сейчас была несколько иная. Нас тянуло к станции. Что случится со мной, если я отправлюсь в самостоятельный полёт? Как и подобает по законам физики, никуда особо от корабля не улечу, или меня каком-то образом выбросит в пространство? Ну не приходилось нам раньше выходить в открытый космос в подобной ситуации.

Я порылся в карманах скафандра в поисках чего-либо материального, но не особо ценного. Жаль, что привычка совать в них различные безделушки осталась в далёком детстве. Сейчас внутри лежал лишь корфинянский пистолет и едва не затерявшиеся пара кадров микроплёнки, утащенные из архива на Шпицбергене. Выбрасывать оружие, хоть и никакое по сравнению с арраярским, было неправильно, а вот два кусочка пластика для эксперимента вполне сгодятся. В космосе важна только масса, размер и форма особого значения не имеют, атмосферы же нет. На Земле мне вряд ли бы удалось так красиво одним щелчком пальцев запустить микроплёнку в полёт. Для чистоты эксперимента я отправил кадры в разные стороны и проследил, пока они не исчезли из виду.

Отлично. Если нас и окружает некий силовой кокон, то размеры его явно превышают габариты объединённых кораблей. Буду считать, что внутри сейчас обычное пространство и передвигаться с помощью ранца безопасно.

Эфир молчал, я тоже. Больше ждать некогда. Я выбрался из открытого шлюза и полетел к «Веясанлану».

Поручней нет, держаться не за что, стабилизирую своё положение возле входного люка. Придётся его несколько подпортить. Надеюсь, корабль не развалится от столь варварского способа проникновения внутрь. Отцепляю винтовку и трачу секунд двадцать на синхронизацию её со скафандром. Вот так, теперь у меня есть полный контроль над оружейным вычислительным модулем. Сколько там была броня в этом месте? Главное не переборщить с радиусом дезинтеграционной сферы, но и не выставить недостаточно. Ограничусь диаметром в полметра: для прохода должно хватить да и есть шансы, что и корабль получит минимальные повреждения. Установлено, можно начинать.

— Приступаю к выстрелу, — зачем-то комментирую в эфир.

— Надеюсь ты… — я не успеваю дослушать ответ, как меня отбрасывает в сторону вылетевший из образовавшегося отверстия воздух. Пустота! Ну надо же так проколоться!

Несколько долгих секунд снова трачу на стабилизацию положения. Уф… получилось, меня не откинуло далеко. Возвращаюсь к кораблю, отцепляю реактивный ранец: внутри «Веясанлана» с ним будет не развернуться, слишком тесно.

— Всё в порядке, я на корабле, — сообщаю своё текущее положение, без упоминания о только что произошедшем конфузе. — Направляюсь к «микроволновке».

Но на самом деле трачу ещё некоторое время, чтобы затащить ранец внутрь. Так он не улетит в открытый космос.

— Как у вас дела?

— Ничего не изменилось, — отвечает Женька. — На экране всё то же сообщение. Ты пока что ничего не сломал.

— У меня ещё всё впереди!

Быстро дохожу до нужной двери. Гравитация работает: я действительно пока ничего не сломал. В остальном тоже порядок: здесь не было кучи всяческой мелочёвки, как у меня на «Титанике», чтобы беспорядочно разлететься по кораблю.

— Э… — слышу в эфир голом Женьки. — У нас тут новости. Не плохие, просто новости.

— Что именно? — уточняю, а сам открываю дверцу «микроволновки» и уже готовлюсь закинуть туда мадрибское золото.

— Пока ты летел, мы достаточно приблизились к станции. Теперь можно различить корабли, что её окружают. И идентифицировать.

— Мне прекратить?

— Да, погоди немного, — отвечает Евгений. — В общем, это необычно.

— Не тяни.

— Рой состоит из кораблей, я уже говорил, но вот что это за корабли. Много древних арраярских, точнее современных, не важно. Тут всё логично и понятно. Однако есть и корфинянские, и мадрибские. И два земных, Алиса их опознала.

— Не понял.

— Ты думаешь, мы хоть что-то понимаем? Точнее, есть предположение.

— Червоточина? — пытаюсь предугадать ответ.

— Именно, и она работает не только на пространство, но и на время.

— Что будем делать? — новость заставляет меня засомневаться в правильности действий. Арраяр могли ошибиться. Во всём. Где мы сейчас находимся? В прошлом? В будущем? Или вовсе никуда не путешествовали во времени?

— Не знаю, — в голосе Женьки тоже звучит сомнение. — Но думаю, вряд ли бы Ферен Цешке стал врать, особенно, перед смертью.

Дикий вой сирены не даёт нам договорить, он идёт из рубки «Вояджера». Я еле слышу, что кричит мне Евгений. Пытаюсь разобрать слова, но получается с трудом. Наконец, нахожу фильтр звука, сразу становится тихо.

— Быстрее кидай золото! Кидай его скорей. На нас началась атака наноботов. Сработала система защиты. Все корабли двинулись в нашу сторону. Да кидай же его!

Доверять Ферену Цешке и древним арраяр? Возможно. Доверять Менаху Самерху? Никогда больше. Доверять словам Женьки? А как иначе? Я бросаю слиток унобтаниума в «микроволновку» и резко захлопываю дверь. Несколько мгновений ничего не происходит. Затем корабль сотрясает мелкая дрожь. И наступает тишина. Мы сделали это?

* * *

[3] И. Кормильцев, Nautilus Pompilius, «Бриллиантовые дороги».

Загрузка...