Воздушный корабль

ГЛАВА VI,

«Когда же, наконецъ, человѣкъ перестанетъ пресмыкаться по землѣ и начнетъ жить въ безмятежной лазури неба?»

Такой вопросъ задаетъ извѣстный астрономъ Камиллъ Фламаріонъ. Отвѣтъ на него не труденъ: тогда, когда механика сдѣлаетъ настолько значительные успѣхи, что можно будетъ разрѣшить задачу воздухоплаванія.

Въ 1783 году, еще задолго до того, какъ братья Монгольфье устроили первый монгольфьеръ (такъ называются аэростаты съ нагрѣтымъ воздухомъ), а физикъ Шарль свой первый воздушный шаръ, нѣкоторые предпріимчивые умы уже мечтали о завоеваніи воздушныхъ сферъ при помощи механическихъ аппаратовъ. Первые изобрѣтатели даже и не думали о снарядахъ легче воздуха: тогдашнее состояніе физическихъ наукъ еще не представляло для этого никакихъ данныхъ. Нѣтъ, тогдашніе изобрѣтатели мечтали плавать по воздуху посредствомъ аппаратовъ тяжелѣе его, посредствомъ летающихъ машинъ, устроенныхъ на подобіе птицъ.

Именно такъ, между прочимъ, сдѣлалъ и мимическій Икаръ, сынъ Дедала, привязавшій себѣ восковыя крылья, растаявшія при приближеніи къ солнцу.

Но ужъ не говоря о временахъ миѳологическихъ, не упоминая даже объ Архитѣ Тарентскомъ, слѣды идеи о летающихъ машинахъ можно найти въ сочиненіяхъ Данта, Перуджино, Леонардо Мореско и Гвидотти. Два вѣка спустя послѣ этихъ послѣднихъ, число изобрѣтателей удвоилось. Въ 1742 году маркизъ де-Баквиль. устроивъ машину съ крыльями, пытался взлетѣть на ней надъ Сеной и упалъ, сломавъ себѣ руку. Въ 1768 году Поктонъ придумалъ проектъ аппарата съ двумя винтами, поддерживающимъ и подталкивающимъ. Въ 1781 году архитекторъ герцога Баденскаго Меервейкъ построилъ машину съ ортоптерическимъ движеніемъ и отвергалъ управляемость аэростатовъ, которые въ то время были только-что изобрѣтены. Въ 1784 году Лонуа и Бьенвекло произвели опытъ съ геликоптерическимь аппаратомъ, приводимымъ въ движеніе посредствомъ особыхъ пружинъ. Въ 1808 году вышла въ Нантѣ брошюра Деніо, въ которой устанавливались принципы системы «легче воздуха». Затѣмъ, отъ 1811 г. до 1840 г., слѣдуетъ рядъ изслѣдованій и изобрѣтеній Берблингера, Вигама, Сарти, Дюбоше и Каньяръ-де-Латура. Въ 1842 году англичанинъ Генсонъ придумываетъ систему наклонныхъ плоскостей и движимыхъ паромъ винтовъ. Въ 1845 г. является Коссю съ своимъ подъемнымъ винтомъ, въ 1847 г. Камиллъ Веръ съ своимъ геликоптеромъ, имѣющимъ крылья изъ перьевъ, въ 1852 г. Летюръ съ системой управляемыхъ парашютовъ, испытаніе которыхъ стоило изобрѣтателю жизни. Въ томъ. же году Мишелье изобрѣтаетъ наклонную плоскость съ четырьмя вертящимися крыльями. Въ 1853 г. Белегикъ предлагаетъ свой аэропланъ съ тракціонными винтами, а Джорджъ Каулей газовую воздушную машину. За время отъ 1855 года до 1864 года являются еще изобрѣтатели: Жозефъ Илинъ, получившій патентъ за нѣсколько системъ разомъ, затѣмъ Бріанъ, Карлингфордъ, ле-Бри, дю-Тампль, Брайтъ, Смитисъ,

Панафье, Кранье и др. Наконецъ, въ 1863 году, благодаря стараніямъ Надара, въ Парижѣ учреждается общество сторонниковъ системы «тяжелѣе воздуха». Тутъ изобрѣтатели начинаютъ пробовать свои машины, изъ которыхъ многія даже получаютъ патенты, какъ-то: паровой геликоптеръ Понтона д’Амекура, аппаратъ Лаланделя, состоящій изъ сочетанія наклонныхъ плоскостей, винтовъ и парашютовъ, аэроскафъ Лувріе, механическая птица д’Эстерно, машина Гроофа, летающая посредствомъ крыльевъ, приводимыхъ въ движеніе рычагами, и т. д. Вообще толчокъ былъ данъ. Изобрѣтатели принялись изобрѣтать, изслѣдователи изслѣдовать, математики вычислять. Буркалъ, ле-Бри, Кауфманъ, Смитъ, Стрингфелло, Приджентъ, Данжаръ, Помесъ и де-ла-Позъ, Муа, Пено, Жоберъ, Гюро-де-Вильневъ, Ахенбахъ, Гарапонъ, Дюшенъ, Дандюранъ, Паризель, Дье-Эдъ, Мелькисфъ, Форланини, Бреарей, Татенъ, Дандріэ, Эдисонъ, — всѣ принялись за усовершенствованіе кто винтовъ, кто крыльевъ, кто наклонныхъ плоскостей. Вопросъ быстро пошелъ по дорогѣ къ разрѣшенію.

Да проститъ мнѣ читатель этотъ длинный и сухой перечень именъ и фактовъ, но я полагалъ нужнымъ изобразить послѣдовательное развитіе вопроса о воздухоплаваніи, пересчитавъ всѣ ступени лѣстницы, наверху которой предстоитъ передъ нашими взорами Робюръ-Побѣдитель. Не имѣя подъ руками опытовъ своихъ предшественниковъ, могъ ли бы нашъ инженеръ дойти до того, до чего онъ дошелъ? Разумѣется, нѣтъ. И если онъ глубоко презиралъ тѣхъ людей, которые все еще ищутъ способа управлять аэростатами, то во всякомъ случаѣ онъ высоко цѣнилъ всѣхъ сторонниковъ системы «тяжелѣе воздуха», безъ различія ихъ національностей. Впрочемъ, французовъ онъ уважалъ больше всѣхъ, потому что они своими усовершенствованіями наиболѣе помогли ему въ устройствѣ летающей машины, которую онъ назвалъ Альбатросомъ.

— Голубь летаетъ! — вскричалъ какъ-то одинъ изъ самыхъ упорныхъ сторонниковъ летающихъ машинъ.

— Мы будемъ ходить по воздуху, какъ по землѣ! — вскричалъ другой.

— Есть локомотивы, теперь будутъ аэромотивы! — вскричалъ самый громогласный изъ нихъ, и его голосъ раздался какъ труба по всему старому и новому свѣту.

Дѣйствительно, теперь вполнѣ установлена истина, что воздухъ представляетъ весьма твердую точку опоры. Эту истину подтверждаетъ и опытъ и теорія. Окружность діаметромъ въ 1 метръ, образующая парашютъ, можетъ не только замедлять паденіе въ воздухѣ, но и сообщать ему равномѣрность. Это было уже довольно давно извѣстно.

Также извѣстно было, что при быстромъ перемѣщеніи вѣсъ движущагося тѣла измѣняется обратнопропорціонально квадрату его скорости и можетъ, такимъ образомъ, безпредѣльно уменьшаться.

Знали также, что чѣмъ больше вѣсь летающаго животнаго, тѣмъ меньше должна быть относительная поверхность его распростертыхъ крыльевъ, хотя движеніе крыльевъ въ этомъ случаѣ должно быть медленнѣе. Изъ этого ясно, что воздухоплавательный аппаратъ долженъ быть построенъ на основаніи этихъ законовъ и сходно съ организаціею летательнаго снаряда у птицъ, «этого замѣчательнаго воздухоплавательнаго типа», какъ выразился докторъ Марэ, членъ французскаго института.

Въ сущности аппараты, удовлетворяющіе вопросу, могутъ быть сведены къ слѣдующимъ тремъ типамъ:

1. Геликоптеры или машины съ спиральнымъ полетомъ, винты которыхъ имѣютъ вертикальную ось.

2. Ортоптеры или машины съ прямымъ движеніемъ, подражающія обыкновенному полету птицъ.

3. Аэропланы или въ сущности просто наклонныя плоскости, которыя тянутся или толкаются горизонтальными винтами.

Каждая изъ этихъ трехъ системъ имѣла и до сихъ поръ еще имѣетъ своихъ собственныхъ защитниковъ, которые ни въ чемъ не хотятъ уступить другъ другу.

Но Робюръ, по зрѣломъ размышленіи, совершенно отвергъ двѣ первыя системы.

Что ортоптеръ или механическая птица имѣетъ свои преимущества, въ этомъ нѣтъ никакого сомнѣнія. Это доказали труды и опыты Рено въ 1884 году. Но нельзя же слишкомъ рабски подражать природѣ. Вѣдь, локомотивы не скопированы же съ зайцевъ, а пароходы съ рыбъ. Между тѣмъ, и тѣ и другіе двигаются и даже очень хорошо. Да и потомъ трудно съ точностью опредѣлить мельчайшія детали птичьяго полета, который въ сущности очень сложенъ, какъ уже и замѣтилъ все тотъ же Марэ.

Съ другой стороны аэропланы дали весьма серьезные результаты. Винты, противополагающіе воздушному слою наклонную плоскость, давали средство производить подъемъ, а лопаты съ маленькими аппаратами показали, что сила тяжести уменьшается пропорціонально квадрату скорости. Это, разумѣется, являлось большимъ преимуществомъ.

Однако, Робюръ полагалъ, что хотя все это хорошо, но будетъ еще лучше, если можно устроить еще проще. Поэтому онъ придумалъ удовлетворить всѣмъ потребностямъ своей машины только одними винтами. Они были двухъ родовъ. Одни поддерживали машину въ воздухѣ, другіе сообщали ей необыкновенно быстрое поступательное движеніе.

Наконецъ, по разсчету Виктора Татена, выходило такъ, что при помощи короткаго, но широкаго винта, «можно поднять безконечно большой грузъ, употребляя весьма малую силу».

Если ортоптеръ (какъ, напримѣръ, взмахъ крыльевъ птицы) поднимается, опираясь на воздухъ, то геликоптеръ взлетаетъ на воздухъ, косвенно ударяя по немъ лопастями винта, какъ если бы онъ поднимался по наклонной плоскости. Винтъ двигается непремѣнно по направленію своей оси. Если ось вертикальная, то онъ перемѣщается вертикально, а если горизонтальная, то и онъ горизонтально перемѣщается.

На этомъ двойномъ дѣйствіи и былъ основанъ весь аппаратъ инженера Робюра.

А вотъ и подробное описаніе этой необыкновенной машины, которую можно раздѣлить на три главныя части: платформу, подъемно-движущій механизмъ и машинное отдѣленіе.

Платформа. — Она представляетъ полъ въ тридцать метровъ длины и четыре метра ширины и совершенно похожа на палубу корабля съ кормою въ видѣ шпоры. Подъ платформою закругляется плотно сколоченный кузовъ, заключающій въ себѣ механизмъ, кладовую для запасовъ и инструментовъ и бочки съ водою для питья. Вокругъ платформы идетъ галлерея на столбикахъ, соединенныхъ между собою желѣзною рѣшеткой. На самой платформѣ устроены три отдѣльныхъ каюты вродѣ такихъ, что бываютъ на кораблѣ на шканцахъ. Каждая каюта раздѣлена на отдѣленія, приспособленныя частью для помѣщенія людей, частью для машинъ. Въ средней каютѣ дѣйствуетъ машина, приводящая въ движеніе подъемный механизмъ; въ задней машина для задняго хода, въ передней для передняго. Въ первой каютѣ, со стороны носа, находится буфетъ, кухня и жилое помѣщеніе для экипажа. Въ послѣдней каютѣ, со стороны кормы, расположено нѣсколько комнатъ, между прочимъ кабинетъ самого инженера, столовая и стеклянная будка для рулевого, который правитъ машиной посредствомъ весьма сильнаго руля. Всѣ каюты освѣщены окнами изъ особаго рода стеколъ, сила сопротивленія которыхъ въ десять разъ превышаетъ крѣпость стеколъ обыкновенныхъ. Подъ кузовомъ устроена цѣлая система гибкихъ рессоръ, служащихъ для смягченія толчковъ, хотя вообще спускъ на землю происходитъ съ чрезвычайною медленностью, до того всѣ движенія аппарата подчинены волѣ инженера.

Подъемно-двигающій механизмъ. — Надъ платформою торчатъ вверхъ тридцать семь вертикальныхъ осей, изъ нихъ по пятнадцати съ каждаго края и семь повыше, на срединѣ. Съ виду — точно корабль о тридцати семи мачтахъ. Только на этихъ мачтахъ вмѣсто парусовъ находятся горизонтальные винты, по два на каждой. Высота хода и діаметръ винтовъ незначительны, но зато вращательное движеніе ихъ можетъ достигать изумительной быстроты. Каждая ось имѣетъ свое собственное движеніе, независимое отъ остальныхъ осей, и, кромѣ того, каждая пара осей вертится въ обратномъ направленіи одна къ другой. Это сдѣлано изъ предосторожности, чтобы аппаратъ не принялъ коловратнаго движенія. Такимъ образомъ, винты, поднимаясь по вертикальному столбу воздуха, сохраняютъ равновѣсіе противъ горизонтальнаго сопротивленія. Слѣдовательно, аппаратъ снабженъ семьюдесятью четырьмя подъемными винтами, состоящими каждый изъ трехъ лопастей, поддерживаемыхъ съ внѣшней стороны металлическимъ кружкомъ, что представляетъ большую экономію двигательной силы. Спереди и сзади аппарата на горизонтальныхъ осяхъ насажены четырехлопастные двигательные винты съ очень длиннымъ винтовымъ ходомъ. Діаметръ у этихъ винтовъ также больше, чѣмъ у винтовъ подъемныхъ, и могутъ они вращаться съ необычайною быстротой.

Въ общемъ аппаратъ инженера Робюра представляетъ усовершенствованное сочетаніе трехъ системъ: системы Коссю, системы Ла-Ланделя и системы Понтона д’Анекура. Но истиннымъ изобрѣтателемъ аппарата долженъ по всей справедливости все-таки считаться Робюръ, потому что выборъ и примѣненіе двигательной силы принадлежатъ въ этомъ случаѣ всецѣло ему одному.

Машинное отдѣленіе. — Двигательную силу для своего аппарата Робюръ не взялъ ни у воды, ни у воздуха, ни у какого бы то ни было сжатаго газа. Для движенія онъ воспользовался электричествомъ, этою силою будущаго, душою дальнѣйшаго и промышленнаго и техническаго прогресса. При этомъ онъ не устроилъ никакой особенной машины. Онъ воспользовался только гальваническими столбами и аккумуляторами. Спрашивается: какіе же элементы, какія кислоты выбралъ онъ для своихъ столбовъ? Это уже секретъ самого Робюра. То же самое и относительно аккумуляторовъ. Инженеръ строго сберегъ свою тайну и не промѣнялъ ее на патентъ. И въ этомъ онъ совершенно правъ.

Въ концѣ-концовъ результатъ полученъ неоспоримый: столбы Робюра отличаются необыкновеннымъ напряженіемъ, элементы обладаютъ почти абсолютной неиспаряемостью, аккумуляторы оставляютъ далеко за собою всѣ до нынѣ извѣстные и, наконецъ, токи получаются неслыханной силы. Изъ всего этого добывается двигатель, заключающій въ себѣ неимовѣрногромадную сумму лошадиныхъ силъ и приводящій въ движеніе винты, которые сообщаютъ аппарату подвижность, далеко превышающую его потребности при какихъ бы то ни было условіяхъ.

Повторяемъ: честь изобрѣтенія и устройства такихъ чудесъ принадлежитъ единственно инженеру Робюру. Относительно этого онъ принялъ твердое намѣреніе ни съ кѣмъ не дѣлиться своимъ секретомъ. Если президенту и секретарю Вельдонскаго института не удастся проникнуть въ эту тайну, то очень возможно, что она будетъ навсегда потеряна для человѣчества.

Само собою разумѣется, что аппаратъ Робюра обладаетъ достаточною устойчивостью вслѣдствіе разумнаго помѣщенія центра тяжести въ надлежащемъ мѣстѣ. Нѣтъ основанія опасаться, что онъ можетъ принять какое-нибудь неудобное положеніе относительно горизонтальной плоскости или какъ-нибудь опрокинуться.

Остается знать, какой матеріалъ употребилъ инженеръ Робюръ для своего аэронефа, каковое названіе вполнѣ можно примѣнить къ Альбатросу. Что это былъ за матеріалъ, не поддавшійся крѣпкому ножу Филя Эванса и поставившій въ совершенный тупикъ дядю Прюдана?

Просто-на-просто— бумага.

Уже нѣсколько лѣтъ, какъ бумажное производство получило замѣчательное развитіе. Бумага безъ клея, пропитанная декстриномъ и крахмаломъ и затѣмъ подвергнутая дѣйствію гидравлическаго пресса, представляетъ матеріалъ такой крѣпкій, какъ и сталь. Изъ нея дѣлаютъ блоки, рельсы и вагонныя колеса, при чемъ послѣднія не уступаютъ прочностью стальнымъ, но гораздо ихъ легче.

Этими двумя цѣнными качествами бумаги, то-есть прочностью и въ то же время легкостью, Робюръ и воспользовался для устройства своего воздушнаго локомотива. Кузовъ, платформа, каюты, — все было сработано изъ прессованной рисовой бумаги, которая кромѣ названныхъ двухъ качествъ имѣетъ еще и третье, очень важное при подъемѣ на значительную высоту, это — огнеупорность. Что касается до разныхъ рычаговъ, винтовъ и прочаго, то ихъ сдѣлали изъ просмоленныхъ волоконъ вещества и гибкаго и въ то же время очень прочнаго. Это вещество можетъ принимать всякую форму и не растворяется почти ни въ какихъ газахъ, жидкостяхъ, кислотахъ и щелочахъ, не говоря уже объ его изолирующемъ свойствѣ. Все это, вмѣстѣ взятое, сдѣлало названный матеріалъ весьма цѣннымъ для устройства электрическаго механизма на Альбатросѣ.

Экипажъ аэронефа состоялъ изъ инженера Робюра, его помощника Тома Тернера, одного машиниста съ двумя помощниками, двухъ рулевыхъ и Повара. Всего, какъ видитъ читатель, было восемь человѣкъ, но этого было вполнѣ достаточно для всѣхъ маневровъ воздушнаго корабля.

Разнаго рода оружіе, рыболовныя снасти, электрическіе фонари, оптическіе инструменты, буссоли и секстанты для измѣренія высотъ солнца, термометръ, разные барометры, частію для измѣренія высотъ, частію для изслѣдованія перемѣнъ въ атмосферномъ давленіи, стормгласъ для предсказанія бури, маленькая библіотека, небольшая ручная скоропечатня, пушка, укрѣпленная на вертящейся подставкѣ по серединѣ платформы, казнозарядная и бросающая двухдюймовое ядро; запасъ пороха, пуль и динамитныхъ патроновъ, электрическая кухня, нагрѣваемая токомъ аккумуляторовъ; запасъ консервовъ, мяса и овощей, помѣщенныхъ въ камбузѣ съ нѣсколькими боченками брэнди, виски и джина, и, вообще, все необходимое для многомѣсячнаго путешествія безъ спуска на землю, — таковъ былъ багажъ Альбатроса, не считая знаменитой трубы.

Кромѣ того, на бортѣ воздушнаго корабля находилась легкая каучуковая лодка, не тонущая и могущая поднять восемь человѣкъ при тихой погодѣ.

Придѣлалъ ли Робюръ, по крайней мѣрѣ, парашюты на случай паденія?

Нѣтъ. Въ подобную случайность онъ не вѣрилъ, не допускалъ ея.

Оси винтовъ были независимы одна отъ другой. Остановка однихъ не мѣшала движенію другихъ. Дѣйствія половины осей было вполнѣ достаточно для того, Чтобы Альбатросъ твердо держался въ своей стихіи.

— Съ этимъ кораблемъ, — сказалъ вскорѣ Робюръ-Побѣдитель своимъ подневольнымъ гостямъ, — съ этимъ кораблемъ я покорилъ своей власти седьмую часть свѣта, которая больше Австраліи, Океаніи, Азіи, Америки, Африки и Европы вмѣстѣ,—съ нимъ я владѣю тою таинственною Икаріей, которую современемъ населятъ многіе милліоны икарійцевъ.