Вразнос

44. ЧЕРНОТА ПО ТУ СТОРОНУ

— А, приссала?

Смирись. Отныне будет только так. Раз в три месяца — анализ крови. Потом — результат. Когда число упадет до 350 — таблетки. И эффекты всякие там, побочные. А ты что думала? Вечно быть милой и пушистой? Истекая слизью, распаренная, как после бани, доверяясь всему миру, дуясь на весь мир, — а поутру лапкой умылась — и опять ясочка?

Зайку бросила хозяйка. Зайке вдули в кровь красивый вирус. У зайки вместо крови — говно.

Стены крашеные, халаты синие и зеленые. Медсестры весело смеются, врачи — добродушно-английски офисно, обыденно — болтают. Как дела? Как здоровье? Ах, вы в спортзал? Молодец! Не курите? А я вот не могу бросить. Нового бойфренда завели?…

Врачи — только стрелочники, что они могут предсказать? Никто ничего не знает, все индивидуально.

— Теперь ВИЧ — это не смертный приговор. Люди живут, заводят детей. Скорее всего, вы умрете от чего-нибудь еще.

Умру от чего-нибудь другого… Доктор, а отчего я буду жить? Я — мастер жить на последние минуточки, на краю ступеньки, на грани приличного возраста, но не так же — с дырой в груди и дерьмом вместо крови?

Чужое, чужое, роевое…

Чужие. Чужие. Не потому, что я больная, а вы — здоровые. Не потому, что на мне дорогое платье и серебряные браслеты, зато нет ни машины, ни дома, ни детей. Не потому, что я вчера танцевала до 5 утра.

Я привыкла дожимать досуха. Я привыкла жить на приступочке.

Но не на пожарище.

Это — новое умение.

Посмотрим, как ты тут сможешь приладить — розовые занавесочки.

Я (почти) могу вести (почти) нормальную жизнь?

Это мне говорит кособокая, рыхлолицая медсестра. Веселая. С местным акцентом.

Кому заманчива нормальная жизнь?

Благодетельствуете, принимая обратно в «нормальные»? Подаете руку? Я польщена.

Я киваю.

Раз в три месяца — проверки. Потом — таблетки. Я не хочу знать число. Скажите мне просто, когда начнется.

Да или нет.

Мое право.

И все в мире — стало про это. И вокруг — болезни, болезни… Газеты, телевизор… Словно люди стали в сто раз больше болеть. Обращаю внимание, примечаю, читаю. Неизлечимые болезни, возникающие неизвестно почему, срок жизни — год, два, при лечении — пять… Откуда возникло? Раньше ведь вроде — не было? Страшная, страшная разыгрывается лотерея. ВИЧ еще — не из самых плохих. Да, неизлечим… Но лет пятнадцать, двадцать… даже до тридцати — будет… А что же ты — до ста лет хотела? Все равно же нет!

И если кто-то неосторожно начинает пороть, что СПИД придумали, чтобы выбить фонды, чтобы всех запугать, что лучше бы — бросить исследования, и бросить все силы, например, на рак, который изучают-изучают — и все не победят…

Как я могу смотреть на этих людей?

Как я могу смотреть на тех, кто хочет меня убить?