Времена грёз. Том 2

Венчание

Тревога свернулась в груди грубым неотесанным валуном. Всё произошло так резко, так неожиданно, что первую секунду я не могла поверить в то, что свадьба действительно началась. Гости единым потоком хлынули в главный зал, музыка переливалась счастливой трелью, фанфарами, помпезным маршем, поддерживая атмосферу благоговейного торжества, люди занимали свои места, переговариваясь оценивали богатое убранство, огромное море цветов вокруг, лепестки роз, медленно падающие под высоченным сводом каменных исполинов.

Лишь я осталась стоять в фойе, онемев, но внутренне неистово желая, чтобы приглашенные повернули назад, подождали еще немного, еще чуть-чуть. Словно проснувшись ото сна, не понимая, куда так жизнь несется. До последнего мгновения казалось, что прощание далеко.

— Сэра, нам пора.

Морган взял под локоть и, как сомнамбулу, осторожно повел внутрь, в тот миг он был явно сильнее меня и физически, и морально.

Мы остановились снова на самом краю, незаметно, неслышно, даже если нервы откажут, пока все жадно приникли взглядами к пьедесталу. Там вместо тронов сегодня были резные колонны из мрамора толщиной с руку, по которым сплетенным куполом тянулись ветви живых цветущих померанцевых деревьев, их дивный запах был слышен даже на пороге зала. Белые бутоны пятиконечными звездами гроздями собрались среди листвы, став чуть ли не продолжением, частью холодного камня. У этих прекрасных колон как главные стражи и предводители праздника замерли двое. Король в серебряном одеянии: в длинном белом плаще и с покрытой капюшоном головой, будто подчеркивая, что не он сейчас главный, а рядом с ним в дорогом костюме цвета слоновой кости и с неизменной вежливой улыбкой на губах Аластор, он был без трости и будто бы в образе великого, но скромного добродетеля.

Музыка утихла на звонкой ноте. Авель подал голос, спокойно, но громко, обволакивающе и подчиняюще, как умеет только правитель.

— Перед ликом Солара, на зените его, во славе его, с его благословения и благодаря его могуществу, я, король Целестии, Авреллиан призываю вас стать свидетелями венчания, свидетелями любви и нового союза. Аластора Кейна и Уны Макдоннелл.

На последней фразе оркестр снова заиграл, но на этот раз мягкую, нежную мелодию, подходящую невесте. Из дверей с правой стороны от пьедестала вышла принцесса, всё также укрытая драгоценностями и кружевом, восхитительная и сказочная в ярком свете солнечных лучей. Весь зал разом затаил дыхание, замер, следя за каждым движением девушки, ловя каждый шорох ткани ее платья и отмечая каждый тихий стук каблучков на каменных ступеньках. Время, и без того завязшее, будто в киселе, растянулось, стоило Уне оказаться перед Аластором. Под многочисленными взглядами особенно явно и вызывающе карикатурно читалась ее нерешительность. Шепотки самых дальних гостей донеслись до нас.

— Бедняжка так волнуется.

— Так переживает.

— Она выглядит так невинно.

— И не скажешь, что уже старая дева.

Авреллиан внимательно проследил за сестрой и, дождавшись, пока она замрет перед женихом, одобрительно кивнул, продолжив речь о венчании, семье, любви и высшем благе пары.

В моих ушах от напряжения нарастал звон, хотелось спрятаться, уткнуться в плечо Моргана, забыться до конца дня, но тихая, почти неслышимая клятва Уны всё равно пробралась в моё сознание.

— Сегодня, в окружении близких, я выбираю тебя своим супругом. Я клянусь поддерживать тебя, вдохновлять, любить и радоваться твоей любви ко мне все годы нашей жизни.

Шагнув назад, я спряталась за спиной любовника, где-то там, далеко на пьедестале, что-то громко возвестил Авреллиан, две фигуры на миг сошлись и полотно, укрывавшее лицо невесты, было откинуто. Я закусила фалангу большого пальца, чтобы не закричать.

— Серафина, потерпи, еще чуть-чуть.

Грей поймал мою руку, стиснул почти до боли и выудил платок. Перед глазами всё плыло от слез, и его пальцы тщетно постарались убрать всё, пока королевский оркестр торжественно не возвестил о конце официальной церемонии.

— Мне нужно выпить.

— Выпьем, оба, пойдем и выпьем прямо сейчас.

Он расцеловал мои алые щеки, ничуть не стесняясь гостей. Щебетал и подбадривал, пока мне не стало хоть чуточку легче. Мелодии быстро переменились на новую трель специально для танцев и тех, кто не спешил набрасываться на обед. Следующий зал по бокам пьедестала призывно распахнул двери, за ними виднелись подарки для молодых, бокалы с шампанским и вином, закуски всех мастей.

— Сэра, я вижу Катарину, ты, кажется, хотела поговорить…

— Да! Хотела, боги, я совсем расклеилась.

— Я постараюсь подобраться к Уне ближе и поддержать ее, приходи к нам, как освободишься, ей нужна наша помощь.

— Да, конечно.

Собрав остатки воли в кулак, я послушно покивала и заставила себя двинуться вперед, направившись к столу с множеством пестрых коробок, каждый из гостей принес что-то своё, и по большей части это были драгоценности, редкие реликвии или дорогие безделушки, показывающие степень интереса и внимания к Кейну. За упаковками с прозрачной пленкой, специально напоказ, я заметила открытки с именем дарителя, запонки, инкрустированный камнями кубок и даже набалдашник для трости. За всем этим богатством, принимая последние подарки от гостей, приглядывала Катарина, взявшая на себя немалую организационную часть свадьбы. Облаченная в темно-бежевое платье строгого фасона, украшенное тонкой летящей тканью с узорами перьев, она выглядела как настоящая фея крестная, заботливая и внимательная к окружающим. Увидев меня, она удивленно подняла брови и, просияв, протянула руки, приветствуя объятьями, как собственное дитя.

— Дорогая Серафина, я так давно тебя не видела!

— Простите, леди Катарина, жизнь в столице меня совсем замотала.

— Ох, уж я наслышана, убить шоггота, подумать только, эта тварь не из слабых.

— Леди Катарина, я могу попросить вас об услуге?

— Да, милая моя, конечно, что-то случилось?

— Позаботьтесь об Уне, прошу вас, это очень важно.

Огладив меня по плечам и заглянув в глаза, женщина поймала мои ладони, будто желая согреть и заранее успокоить.

— Ты так сильно переживаешь?

— У нее была не слишком счастливая жизнь.

— О-о-о, с такой-то матерью, я бы отдала половину своего состояния просто за возможность с ней никогда не встречаться.

— Она и до вас добралась?

— Да-да, просила гарантировать свободу от Уны, я бы и сама ни за что в жизни не подумала отдать ей девочку, не заслужила. И внуков она тоже не увидит, уж я постараюсь, не переживай. Принцессе не помешает любящая семья, может быть, даже уехать ненадолго, пока не появится первый ребенок, ей самой будет так спокойнее, я уверена.

— Эм, да, наверное…

— Не беспокойся, Сэра, я сделаю всё, что в моих силах.

Пока я неловко переминалась с ноги на ногу, Катарина вновь обняла меня, легонько похлопав по спине, а отпустив, отвлеклась на подошедших гостей, дав мне возможность улизнуть.

Ты выполнила свою задачу?

И да, и нет, и чувствую себя ужасно глупо. Принцессе определенно помогут, но ее «счастье» и ее мнение снова будут проигнорированы. Понятия не имею, как это можно изменить.

Возможно никак.

Спасибо, Ньярл, я всегда ценила твою поддержку.

Ты можешь злиться сколько угодно, но тебе ли не знать, что всем помочь и всех спасти невозможно. Оставь всё как есть, ты уже сделала многое, Уна в надежных руках.

Родит еще одно несчастное дитя, жизнь которого определят другие. Будет не любить его так же, как ее саму не любила мать, и избавится, как от обузы, при первой же возможности. План надежнее некуда, так скажем, проверенный не одним поколением.

Подхватив с обеденного стола бокал шампанского, я осушила его залпом и едва не выронила при попытке поставить обратно. Руки заметно дрожали, я инстинктивно стиснула челюсть в напряжении. Хотелось уйти со свадьбы и забыть всё как страшный сон хотя бы до завтра, но дальше в моем маленьком невнятном плане значился поиск Моргана где-то рядом с принцессой. Она, в свою очередь, нашлась вместе с супругом в глубине малого зала, за одним из столиков для гостей. Аристократы нестройным потоком подходили к паре желая лично высказать поздравление главе семейства, пока неестественно застывшая Уна молчаливо сверлила взглядом скатерть и руку, сжимавшую ее ладонь. Казалось, поставь вместо нее одну из механических кукол Аластора, и никто не заметит подмены, настолько редко принцесса интересовалась происходящим с ней, но на все еще прелестном, хоть и печальном лице мне чудилась одна единственная мысль, уже озвученная сегодня.

«Ненавижу его, хочу, чтобы он умер.»

Неужели я одна так ясно вижу, как Уна несчастна?

Вторя мыслям как продолжению кошмара, до меня донеслись голоса: бесконечные приторные пожелания, лицемерные, как всегда бывает на публике.

— Ох, дорогие, желаю вам долгой и прекрасной совместной жизни!

— Молодая семья должна быть подобна ветке цветущего дерева: должна радовать глаз, благоухать и намекать на скорое появление плодов!

— Хочу поздравить с обретением истинного счастья! Нет ничего прекрасней, чем найти человека, с которым ты готов разделить свою жизнь.

— Аластор, надеюсь, ты не станешь затягивать с наследником, у нас вот-вот родится прекрасная дочь, неплохо было бы обговорить сотрудничество на досуге.

— Пусть ваша любовь крепнет с каждым годом!

— Кейн, завидую твоей удаче, такую красавицу отхватить…

На весь неистовый водоворот речей и неуместных предложений сам Аластор отвечал спокойно и легко, как будто каждый из гостей был его хорошим другом или давним приятным знакомым. Не требуя от супруги реакции, он за двоих поддерживал и диалог, и видимость счастливой семейной пары, выдавая напряженное молчание Уны за робость.

— Мне действительно достался лучший из даров Солара, даже не представляю за что.

Подняв ладонь принцессы, Кейн мягко, нарочито медленно коснулся губами ее пальцев, ловко и настойчиво вынуждая девушку на него посмотреть. Скованная тревогой кукла будто в тягучем сне подняла голову, испуганно взглянув на мужа. Распахнутые от ужаса глаза предательски блестели в свете солнца.

Уж тут-то можно было догадаться о настоящих чувствах Уны, но толпа восторженно вздохнула.

— Она так смутилась, какая прелесть, нежное создание!

Я дернулась к столу, желая вырвать принцессу из чужих рук, но Морган поймал меня раньше, буквально оттащив в дальний конец зала.

— Ты сделаешь только хуже, Сэра, умерь свой пыл, прошу тебя.

Нехотя мне пришлось поддаться его тихим увещеванием и сесть, угрюмо наблюдая за происходящим с выданным бокалом вина.

Не прошло и часа с начала праздника, как в сопровождении начальника охраны Мирра под звон фанфар явилась в малый зал и величественно направилась к своему месту, крепко держась за суетившегося рядом Мора. Ее живот стал чересчур объемным для долгих прогулок, и на большинстве мероприятий она показывалась всё реже, только подтверждая своё присутствие и тут же скрываясь в покоях. Учитывая размеры замка, даже спуск сюда теперь был настоящим испытанием.

— Позовите Авреллиана, я не хочу здесь оставаться одна.

Гости и подчиненные, видимо, не входили в расчет, как и виновники праздника. Почему-то я этому уже не удивлялась. При виде Мирры у меня каждый раз складывалось ощущение, будто она живет в каком-то своем, параллельном мире, далеко от нас всех, копошащихся под ногами. Ей можно не замечать вельмож, игнорировать знать, требовать к себе безграничное уважение и короля в любое время дня и ночи. Фактически, если королеве что-то понадобилось, то окружающие обязаны в ту же секунду исполнить любое желание, даже самое странное и несвоевременное, чтобы выглядеть в ее глазах хотя бы подобием человека.

Глупо было бы сравнивать, но иногда я с удивлением напоминала себе, что девчонка в перешитом мамином халате на ёлке в новый год это тот же человек, что сейчас передо мной, в дорогущем наряде из муслиновой ткани с вышивкой из самых тончайших драгоценных нитей.

Страшно представить, когда всё так поменялось.

Джеральд и Морохир провели Мирру к самой дальней стене малого зала, туда, где стоял отдельный стол для королевских особ, он был укрыт подобием балдахина, а одно из широких мягких кресел специально заполнили небольшими атласными подушками. Сев поудобнее, королева дождалась, пока эльф осторожно сложит поддержку для ее поясницы и, прикрыв глаза, с облегчением выдохнула, завершив нелегкий для себя путь. Джер отдал знак ближайшей охране, сдвинув часть стражи поближе к Мирре, но Мор тут же вскинулся, оглядев количество людей.

— Нам нужно больше охраны.

— Тут лучшие воины.

— Этого мало.

— Я тоже здесь, если ты не заметил.

— А должен был уже отправиться за королем.

— Морохир, я выше тебя, может, сам сходишь?

— Ни один человек не сравнится силой с эльфом.

Пользуясь тем, что нас с Морганом было не видно за рядом цветочных украшений, я навострила уши, бесстыдно наблюдая за перепалкой. Оба воина были уже на взводе, ни один из них на вид не собирался уступать, с вызовом глядя друг на друга, пока королева упорно игнорировала происходящее. Всё закончилось бы еще большей ссорой, но к столу вдруг выдвинулся один из министров. Громко приветствуя Мирру, он спокойно дошел до балдахина, лишь слегка пошатываясь, но у самого кресла в поклоне вдруг безобразно завалился вперед. Морохир отреагировал на это мгновенно, резко выбросив руку и вцепившись в горло мужчины, весь флёр безобидной наивности влюбленного эльфа исчез без следа, когда ноги министра оторвались от пола.

Тяжело вздохнув, королева не без удовольствия посмотрела на помощника, тихо окликнув и даже одарив его лёгкой улыбкой:

— Хватит, Мор, оставь его. Не будем чинить Авелю еще больше неприятностей.

Разжав ладонь у побагровевшего лица, Мор послушно отбросил нарушителя в сторону, с неприкрытой злобой глядя на него, как на мешок помоев. Вернувшись к своей хозяйке, как верный пёс, он присел перед ее креслом на одно колено и склонил голову, невесомо поцеловав кончики пальцев. Не проронив ни слова, Джеральд развернулся и ушел, дав знак страже внимательнее следить за балдахином.

— Никогда не сомневалась в твоих силах, Морохир.

— Лукавишь, моя королева, не из-за них ли ты предпочла мне Авеля?

— Ты всё еще обижен? Я позволила тебе остаться рядом.

— Крохи в сравнении с тем, что было раньше.

— Мор…

— Я честен с тобой и буду совершенствоваться столько, столько нужно, пока не представится возможность исправить это недоразумение.

Эльф точно говорил серьезно, таким тоном, будто уже приготовил план, но Мирра лишь улыбнулась, глядя на него, как на расшалившееся дитя. Она ни на йоту не верила, что Морохир исполнит обещание, ставшее для него настоящей целью в жизни.

Поежившись, я отвернулась к Моргану, мне показалось, он даже не был удивлен.

— Ты слышал?

— Больше твоего, оставь это, у нас своих проблем хватает.

— Но он буквально признался…

— Это не наше дело. Авель венчал принцессу, насильно выдав замуж, так что его благополучие меня волнует меньше всего на свете.

Растерянно открыв рот, я хотела было объясниться, но вовремя одумалась. Не мне стоило защищать короля, даже если я понимала его мотивы.

— Кажется, чуть ли не каждый в Санктуме в тайне ждет смерти Авеля.

Хмыкнув и пожав плечами, Грей откинулся на спинку стула, мрачно наблюдая за столиком Уны. Вино крайне неохотно уменьшалось в его бокале, а обсуждения шли вяло. Скрывшись в собственных невеселых мыслях, мы дождались конца гуляний, лишь изредка вступая в диалог, и встрепенулись только, когда молодожены вышли на последний и единственный свой танец. Он должен был быть завершающим штрихом всей свадьбы, после которого пара тут же отправится в свой дом. Подарки, собранные в зале, будут переданы им позже, а гости при желании и милости хозяина замка могли остаться еще ненадолго, пока большая часть приглашенных не разойдется.

Поднявшись из-за стола, мы прошли в главный зал, где оркестр уже начал играть подобие вальса, но пока тягуче, мягче, чем он должен быть. Люди не спеша собрались возле стен и с интересом наблюдали, как супруги под руку медленно шествуют к центру свободного овала для танца. Стоило им на мгновение остановиться, замереть, как музыка заиграла бодрее. Ладонь Аластора легла на талию Уны, поддерживая ее, как мне показалось, особенно собственнически, принцессе оставалось лишь подчиниться и тоже принять нужную позу. Упрямо не смотря в лицо мужа, она отвернулась в бок и едва не пропустила первый шаг в танце. Кейн повел довольно быстро, плавно и твердо, не изменяя своему характеру даже в этом, но Уна неожиданно быстро приспособилась. Уже на второй минуте вальса она не уступала Аластору, и пусть их взгляды были порознь, в какой-то момент они действительно показались настоящей парой. Тончайшее кружево взмывало в воздух, подобно яблоневым лепесткам, пойманным ветром, в лукавой улыбке Кейна виделось всё больше восхищения. Теплый солнечный свет заливал зал, отражаясь украшениях и создавая туманный ореол вокруг танцующих. Каждый шаг, каждое движение были согласованы какой-то особенной внутренней чуйкой, и, честно говоря, меня это даже ослепило, увлекло, заставив забыть о том, что на самом деле творилось в этот день в замке до этого самого мгновения. Словно все были счастливы, словно всё было хорошо, как тогда на весеннем празднике, и в будущем нас ждет только взаимопонимание и любовь.

Но вот уже конец вальса, и, сделав оборот, Уна бледнеет на глазах.

Я запоздало слышу звон стекла, тонущий в аплодисментах окружающих.