Время для жизни

Глава 15

Настроение… Настроение, оно – ага! Ни к черту настроение! И погода еще… закружило, завьюжило! Валит и валит этот снег! Хоть голова еще и кружится порою, но шевелиться-то надо…

Уже через неделю после драки, Иван стал выходить на улицу, чистить снег. Так-то он и раньше выходил – не дело это, когда молодые и очень симпатичные женщины за тобой утки выносят! Против шерсти это выходит!

Но вот… кидает снег. Благо рассветает поздно, и люди в клубе появляются еще позже – после открытия. Так что физиономией своей Косов никого не испугает. А работники клуба, они и так его уже видели, и, похоже, притерпелись. Да и нос уже пришел в норму. Почти. Бровь вот только… Да чай горячий еще не попьешь – губы болеть начинают.

«Все-таки сука, этот Бычок! Мудень тупорылый!».

Мироныч, как-то придя на работу, рассказал, что бабы в деревне языками чешут, что буквально убил! убил киномеханик клубный Бычка! Что мамка евойная жалилась, что всю-всю физию сыночка изуродовали, что лежит, болезный, и только молоко, да кашку жидкую потреблять может, да яйца, если они сырые. А так – всю пастёнку мальчонке проволокой связали-стянули. Ни рта не раскрыть, ни слова не молвить! Мычит и мычит Бычок…

«Ну так… обычное дело – если Бычок, то тебе мычать – самое оно!».

Хотя… про физиономию попаданческую…

Наверное, он слишком уж переживал за свой внешний вид. Вон, когда кино пришлось в субботу крутить, то волей-неволей пришлось перед людьми показаться. Он и приготовил все заранее – и проектор выставил заблаговременно, и динамики проверил, пленку зарядил. Все работает! Только чтобы меньше мордой перед народом светить.

Но все равно, перед началом сеанса, пришлось, так сказать, выйти к людям. Проектор-то запускать-включать еще при свете нужно. На ощупь-то – не настолько он опытен, как киномеханик. И ничего! Поглядывали люди, конечно, даже – шушукались. А вот пальцем никто не тыкал, не смеялись.

И даже, что характерно, некоторые смутно знакомые парни и мужики подходили, здоровались, руку жали. Так-то с ним и раньше все здоровались. Тут, у деревенских, принято с людьми при встрече здороваться. Пусть даже и с шапочно знакомыми, а то и вообще – незнакомыми. Но все больше кивком, да издалека. А здесь – прямо за руку, да лично!

«Авторитет у местных поднялся, что ли?».

И эти две девчушки, за которых он еще осенью «впрягся», с тем же Бычком «схлестнувшись» - вполне даже одобрительно поглядывали. Они, эти двое, вообще после того случая, да с тех пор, как он кино начал крутить по субботам, как-то ненавязчиво садились рядом с проектором. Сначала Иван и внимания не обратил. Ну – пришли, ну – сели, и что? Он, в общем-то, и лиц их тогда, осенью, не запомнил. Только какие-то стройные силуэты в светлых платьях. А потом… Сидят рядом, и пусть сидят. Хотя… он даже дополнительный динамик в «Киносети» выпросил – рядом повесил на стену.

К проектору изначально шли два динамика, да в самом проекторе – еще один. Вот два – он разместил стационарно возле сцены на противоположных стенах, чтобы людям в первых рядах лучше слышно было.

Так-то, конечно, качество звука тут – мама дорогая! Что-то шипит, булькает и бухтит. И почему это так – толи от качества заезженной пленки, толи уж звуковоспроизводящее оборудование такое – ХЗ, как говориться! И опытные мастера руками разводят – дескать, «а что ты хотел? твой сельский клуб – это не кинотеатр «Октябрь» на Красном проспекте!».

Вот он и выклянчил дополнительный старый, но починенный динамик, и повесил его на заднюю, от сцены, стену. И девчонкам этим лучше слышно, и другим – тоже. Сейчас хоть люди перестали ломиться на первые ряды, чтобы не только иметь возможность смотреть фильм, но и слушать.

Еще пришлось повоевать с мужиками и парнями по поводу курения во время сеанса. И добром объяснял, что, мол, днем здесь дети занимаются, и о пожарной опасности говорил, и проветривал постоянно – перед сеансом, и после. Но – ни хрена русскому Ване не понятно! «Хочем – и курим!». А вот и хрен Вам, да на все рыло! Останавливал сеанс, включал свет и – ждите, люди добрые, пока проветриться! Даже пару раз пришлось сунуть в бок кулаком парочке недорослей из непонятливых! После первой стычки с Бычком, поубавилось количество желающих с них «помахаться», а сейчас курильщики сошли на нет!

Вот и в прошлую субботу пришли девицы, чинно сели рядом, поздоровавшись кивком головы. Та, за которую он тогда вступился, всегда смущается. Тихая, как пришибленная. И глаз-то лишний раз не поднимет!

«Мда… поломал какой-то мудак девке жизнь! Сейчас только если найдется какой-нибудь нормальный парень, да снова ее «оживит». А то так и будет – серой мышкой жить! А сам-то ты – не такой мудак? Ага… вроде – нет. Я никого не обманываю, жениться не обещаю, и в вечной любви не клянусь. Да и вообще… с девушками стараюсь не связываться! Ну их! И взрослых, пусть и молодых, женщин вокруг хватает!».

«Ага! А Зиночка? Не девушка что ли? Э-э-э нет! Она по годам-то, конечно, девушка, а вот… по развитию да характеру – уже вполне развившаяся, стервозная такая… особа! И ей я тоже ничего не обещал! Мало того – сразу обрисовал характер возможных отношений!».

Вот и сидели эти девчушки рядом с ним. «Мышка» сидела тихо, только косилась иногда. Так – украдкой! А вторая, подруга, та – побойчее! Она и нашептала ему на ушко, какой, значит он хороший, Иван Косов. И какая сволочь этот Бычок! И что так Бычку и надо! И шёпот ее… Точнее – негромкие слова, шёпот бы он и не услышал, рядом-то с динамиком! так теплым воздухом изо рта щекотали ему ухо, что он не удержался, приобнял ее за талию и тискнул. Она же – ожидаемо пискнула, развеселив Косова.

- А ты вот меня не боишься – с таким-то рылом синим, да разбитым? – так же негромко произнес он ей на ушко.

- А чего ж бояться-то? Синяки – они сойдут, а ты… хороший.

«Ну да – ладно! Пусть их… может и найдется хороший парень. А мне… не! не надь!».

Через день после ругани с Ильей, к нему зашла Тоня. Ну… зашла и зашла!

Иван, раздумывая над каждой вещью, разложенной на топчане, пытался как раз сообразить – откуда это все и когда он так успел обрасти имуществом? Вот и разбирался – что сразу с собой взять, а что – потом, в следующие приезды.

Тоня молча, мышкой, села на табурет и некоторое время сидела, наблюдая за ним. Потом вздохнула:

- Вань! Послушай меня, пожалуйста, хорошо?

Он повернулся к ней, посмотрел.

«Опять в трико! Вот что ее жених не запретит ей так по клубу ходить? Где его мораль в этом случае? Но – признайся Ваня – ножки и попа у нее и в самом деле – класс!».

Он присел на другой табурет:

- Тонечка! Слушаю тебя внимательно!

Она смутилась:

- Ты мог бы… не так откровенно разглядывать мои… колени?

Иван поднялся, подошел к окну и открыв форточку, закурил:

- Так будет лучше?

- Ну вот что ты за человек, а? Ну что ты щетинишься, как ежик? – теперь она смотрела на него укоризненно.

«И так плохо, и эдак – нехорошо!».

- Ты не права, Тоня! Я тебя внимательно слушаю. Ты же знаешь, я к тебе всегда… с симпатией!

Она опять смутилась.

- Не надо ко мне… с симпатией. Пусть лучше будет – по-дружески, хорошо?

- Как скажешь, хорошая! Как скажешь!

- Ну вот как с тобой разговаривать?

- Так что ты хотела, Тоня?

Она, видно, настроилась… Решилась:

- Ваня! Ты ведь хороший парень! Ну что Вы поругались так… с Ильей?

Косов глубоко затянулся, выпустил дым в форточку:

- Даже не знаю, что сказать… Тоня! Мы все – взрослые люди…

Она хмыкнула, улыбнувшись:

- Ага… в восемнадцать-то лет…

- Ну… кто-то и в тридцать мальчишкой останется. Кстати – а это не так и плохо, знаешь ли! Быть мальчишкой даже в сорок – это здорово! Я сейчас про способность принимать мир вокруг нас. Про радость от хорошего, и честное, неподдельное возмущение от плохого! Про солнечное утро, про лес… про реку – вот там! – он кивнул головой по направлению реки, - про теплый летний дождь; и про первый снег; про первые проталины в начале весны… Радоваться всему этому – это же здорово, да?

Она машинально кивнула головой, улыбаясь.

- Но и в сорок лет, и в восемнадцать – нужно принимать решения и совершать мужские поступки. К друзьям нужно быть… честным, верным, искренним. К людям – добрым, да? А к врагам – непримиримым; подонков и мудаков – нужно бить по морде! Они только это и понимают, поверь мне!

Она сидела, внимательно его слушая, распахнув глаза.

«Вот ведь – славная такая девушка! И что она нашла в этом… моралисте?».

- Я, наверное, слишком пафосно говорю… Просто хочу, чтобы ты поняла… А вот слова… подобрать сложно. Но к чему я? Да – кто-то и в сорок лет – мальчишка, в хорошем смысле этого слова. А кто-то – в двадцать семь – как тот дед семидесятилетний, все гуньдит и гуньдит, все и всем недоволен, все ему не так!

Она отвела взгляд и сделала вид, что не услышала, или не поняла, про кого речь!

- Нет… ты все правильно говоришь! Только… а как же… вот так… с женщинами. Ты же… перебираешь, как…

- Менял я женщин, там-дарьям-пам, как перчатки.

Носил я шляпу, там-дарьям-пам, шапокляк!

А мой нахальный смех всегда имел успех…

Косов скорчил нагловатую, шпанскую морду, предельно самодовольно усмехнувшись… Потом решил, что ведет себя… по-детски как-то.

- А просто понять, что кому-то нравятся… просто нравятся женщины… сложно? Вот все женщины, а? Мне они – очень нравятся! И что в этом плохого? Я же не веду себя… вот помнишь, не так давно была у молодежи модной теория «стакана воды»? Что «комсомолка должна…

Она жестом остановила его:

- Я поняла, про что ты. Это – плохо! И мы осудили эту… ошибку!

- Вот! Только это две крайности! Одна – вот этот «стакан воды», а вторая – предельно морализовать все вокруг! «Они любили друг друга. Женились. Прожили долгую жизнь и умерли в один день». Это… сказка. Так не бывает! Точнее… может и бывает, но… редко! Очень редко! Можно сказать – идеал отношений. А идеал… он недостижим!

- Как это недостижим? Разве…

- Если идеал достижим, это – не идеал, а цель! Которую можно достичь, и даже разбить этот путь на этапы! Вот ты же не скажешь – мне нужно полюбить Илью, а для этого я должна сделать… и по пунктам – первый, второй, третий! Нет? Что, глупо? Согласен! Пойми, Тонечка, люди – они разные! И физически, и духовно, и нравственно! Их, конечно, нужно воспитывать, делать лучше… Но не ломать через колено! Ничего этим не добьешься!

Она задумалась, потом встряхнулась.

- Я понимаю тебя… наверное. Только… что хотела сказать… Илья – он хороший, честный, прямой. Он не умеет врать! Вот и сказал тебе, что… не нравиться ему… твое поведение. А ты… решил, что он говорит, как руководитель! А он говорил, как товарищ, вот!

«Ну… как раз как руководитель он и говорил… вообще-то… Но… идеалисты они тут… многие! И это – пиздец как страшно! Карьеристы, приспособленцы, ворюги, пьяницы, всякие разложенцы – они хоть понятны… по-человечески. Ясно чего они хотят. При случае их можно и даже нужно лупить! Но вот такие… мечтатели… А может – это я не прав? Может там, в будущем мы разучились вот так… гореть чувствами? И выродились все? Хрен знает!».

«А еще… или я не понимаю этого… Илью. Или она в нем ошибается. И эта ошибка может ей очень дорого обойтись!».

- А вот ты… про любовь так… А вот… ты меня извини, конечно… А вот – Кира?

«Угу-м… и что ей отвечать? «ты не понимаешь, это – другое?».

- Кира… Кира. А что Кира? Кира… это подруга, нет… даже невеста Сергея! Есть такие строки:

- А если случиться, что он влюблен,

А я на его пути –

Уйду с дороги, таков закон:

Третий должен уйти!

- Ой! Как здорово! Это опять твое, да? – Тоня восхитилась.

«Да они прямо толкают меня на плагиат! «Не виноватая я! Он сам пришел!».

- Ладно, кисуля… мы поговорили. Только вот к чему пришли? И таки да – как Илья позволил тебе прийти ко мне? И не ревновал? И не будет ревновать?

Она покраснела.

«Ага… значит ревнует все-таки!».

- А Ильи нет… он уехал в город. И про ревность… Нет, не ревнует, - «а вот тут явно врет! это видно», - и еще… давай мы не будем говорить, что я с тобой… разговаривала? Хорошо, Иван? Скажу, что разговаривала с тобой не одна, а… с Лидой, к примеру. Или… еще и Лизой. Не увольняйся, Ваня! Не надо! И уезжать тебе никуда не нужно! Ну ведь славно же у нас было! Вы, вон – и песни какие сочиняли, и общались мы тут… дружно! Разве нет?

«А вот не уверен, что Лида… или Лиза поддержат этот обман! После… Шамаханской-то царицы!».

- А ты… уверена, что Лида согласится подтвердить твои слова? Что… она тоже не хочет, чтобы я уезжал?

Тут Тоня развеселилась:

- Ваня! Ты меня извини, но… ты слишком уж возомнил о себе! Ну да, Лидочка рассердилась на тебя, когда эта… твоя знакомая приехала. Но Ваня! Лида – замужем! А ты симпатичный, конечно… Но ты… мальчишка! Не обижайся, хорошо? Пойми правильно, ладно?

«Чего-то я тут не понимаю!».

- Так… что-то я не пойму – то ты осуждала меня, что я женщин так… перебираю. То – как-то несерьезно… по поводу Лиды. Объясни, пожалуйста!

Она еще больше развеселилась, махнула рукой:

- Да что тебе можно объяснить? Ты же все равно ничего не поймешь! Вы, мужчины, в некоторых вопросах какие-то… туповатые!

«Ага… некоторые вопросы – это женская логика называется! Тут – да! Хрен разберешься!».

Вот так он и остался… и на работе, и по месту жительства. Вот об этом и размышлял попаданец, лопатя так не останавливающийся снегопад.

С Ильей вышел… эдакий – вооруженный нейтралитет. О чем уж говорила с директором Тоня – Иван, конечно, не знал. Но, когда Косов зашел к директору, тот хоть и отводил взгляд, но разговаривал ровно, спокойно. Они договорились, что Иван возьмет неделю в качестве отпуска – как раз следующая суббота оказалась без киносеанса. И синяки сойдут, и попаданец сможет расслабиться и окончательно успокоиться.

«Поеду к Фатьме! Новый год, отдых, погуляем. Может и в ресторан какой сходим. Вон – Калошин же приглашал приходить, заодно и посмотрим, что там за новое место работы у знакомых музыкантов. Да и вообще… просто по городу погулять, мороженое съесть, в кино сходить с красивой женщиной – это ли не отдых? Все! Решено! Так и сделаю. Ага… еще бы к Савоське заехать. Уже больше двух месяцев его не видел! Новости разузнать, да и деньги – забрать. Должны же с ним уже рассчитаться за «рыжье»? И с ателье процент тоже уже должен был накопиться».

А вот с Лидой, и Лизой… Иван как-то даже побаивался встречаться. Ну… не то, что побаивался… а так – было очень неудобно. Что-то в душе свербило.

«Неужели совесть? Да нет… просто – «уходя - уходи», а здесь назад отыграл. Не совсем по-мужски вроде бы? Или нет? Хрен его знает!».

Но Лида, к которой он зашел в библиотеку, была явно рада известию о том, что увольняться он не будет. Только эта радость, мелькнувшая в глазах женщины, и пробежавшая тенью улыбки по губам, сразу сменилась подчеркнутой холодностью. Не льдом и стужей, а вежливой отстраненностью, скажем так.

Он, несмотря на это, всучил Лиде ключ от его комнаты. Хотя она и отнекивалась сначала.

- Лидия Николаевна! Позвольте сказать! Хоть и получилось, как… получилось, но все же я не окончательная свинья! И прекрасно понимаю, что и Вам, да и Илье с Тоней, нужно где-то обедать… чаю выпить. Лиза придет… Где Вы можете «пошептаться»? А меня неделю не будет – можете смело заходить. Там и заварка, и сахар… Да Вы и сами все знаете! Все… не буду отвлекать от работы. Я – ушел!

Фатьма была искренне рада! У нее и вкусности были приготовлены!

С полным брюхом Косов отвалился от стола:

- Ф-ф-ф-у-у-у… душа моя! Я воспринимаю это как диверсию! Ты специально закормила меня всем вкусным, чтобы я не приставал к тебе!

«Тут и лагман, и мясо тушеное, и что-то вроде чак-чака – к чаю».

- Ты что же – каждый день так готовишь?

Женщина улыбнулась:

- Так я же понемногу готовлю. Вот ты пришел – а накормить тебя у меня есть чем!

- Так… а если бы не пришел?

- Ну… что-то сама съем, а не съем, так вон, у меня по соседству семья живет. Живут они совсем бедно. Женщина уже пожилая, двое внуков у нее. А дочка… пропала куда-то года два назад. Уехала вроде по набору на стройку какую-то и все… Живая или нет, где она – никто не знает! Мы с ней росли вместе. Только Нинка… она как подрастать стала, так все вольничала.

- Может им помочь чем?

«Деньги-то у меня еще есть, да и скоро – еще будут. К Савоське только забежать нужно!».

- Так я и так им… и крупы отнесла, и мяса немного, муки тоже. А картошки у них и так своей вдоволь.

- Радость моя! Мне сейчас по делам нужно будет по городу пробежаться. Вернусь ближе к вечеру. Тогда мы с тобой и обсудим нашу новогоднюю программу.

- А я думала, мы с тобой будем дома сидеть. Я вот и баню хотела к вечеру истопить. Ты же баньку мою даже не посмотрел!

- Мы все с тобой успеем! И в бане помыться, и поболтать. И еще кое-чего…, - Иван, улыбнувшись, подмигнул женщине, а та, смутившись, засмеялась, - я же неделю тебе буду надоедать всяким-разным! Ты еще и не рада будешь! В ресторан вот я хочу с тобой сходить – надо же тебе в людях в новых нарядах показаться! Такую красоту – как в четырех стенах прятать?

Новый год, это такое… Была у Ивана задумка – сделать подарки своим знакомым. Как тут с этим дела обстоят, он не знал. А спросить у кого-нибудь – забыл.

«Ну… будем исходить из привычек прошлой жизни! Поэтому, сначала нужно навестить Савоську. А то денег может и не хватить!».

Старый барыга был на месте. И как всегда – чем-то недоволен. По крайней мере, встретил он Ивана без особой радости.

- Нарисовался, хрен сотрешь! Два месяца тебя не видел, и еще бы столько же не встречать! – проскрипел он.

- И Вам здравствовать, Севастьян Игнатьевич! С наступающим Вас Новым годом! Пусть он принесет Вам только хорошее! – подчёркнуто весело поприветствовал Косов знакомца.

- За деньгами пришел? Пошли ко мне…

В знакомой комнате Савоська отсчитал Ивану деньги. Много. Даже больше, чем предполагал Косов. Иван удивленно посмотрел на барыгу. Тот, судя по всему, неправильно понял, подумал, потом достал из тумбочки еще небольшую пачку и сунул ее в руки Косова.

- На… теперь все! Там… больше получилось. Некоторые из вещиц… они… с историей оказались. Знающие люди оценили. Ушли вещицы далече, тут не объявятся. И это хорошо!

Косов почесал нос, хмыкнул.

- А с ателье… где ж процент? Я туда забегал на днях, Александр сказал, что они ежемесячно лавэ отстегивают. У Вас же не забалуешь, Севастьян Игнатьич!

Тот посидел, покачавшись на стуле, поскрипел что-то, пристально глядя на Ивана, потом передал ему еще небольшую пачку мелких денег.

- Все теперь… Рассчитались!

Косов аккуратно сложил все деньги в портмоне.

«Ого! Даже толком не застегивается! Неплохо я подогрелся, будет на что подарки выбрать, да и не скупиться при этом!».

- А ты… я смотрю, все никак спокойно жить не хочешь. Вон… морда опять в синяках! И нарываешься, и нарываешься! Смотри, Чибис, нарвешься когда-нибудь!

- И вечный бой, покой нам только сниться! Слышал, Игнатьич, такие строки поэта? Вот как-то так! Не мы ищем неприятности – они сами нас находят!

- Ага-ага… ищешь ты… на жопу приключений! Когда только голову свернешь? Чтобы и не видеть тебя больше!

- Что-то ты сегодня не в духе, Севастьян Игнатьич. Случилось что, или просто… не с той ноги встал?

Тот махнул рукой:

- То не твоего ума дело!

- Ну ладно… когда так. Еще что спросить хотел… Там как со знакомцами нашими… ныне покойными. Все спокойно? Или кто что спрашивает, или предъявить хочет? Что люди говорят? И еще – грев-то парням тогда отправили? И по общаку как? Лавэ передали?

Савоська снова уставился на Ивана тяжелым взглядом.

- На кой бы хрен эти жмурики людям понадобились? Помер Максим, да и хрен с ним! А предъявлять? Кому за них кто предъявлять бы вздумал? Волки беспредельные… туда им и дорога! Грев твой – передали. Только этот… что в больничке валялся… помер он. Такая малява пришла. И по общаку… я закон знаю! Или ты меня в крысы решил определить? Так и предъявляй тогда на правИле, при людях!

«Ишь какое настроение у него… хреновое! Чего это он так вздыбился?».

- Да ты что, Севастьян Игнатьич! И в мыслях не было! С чего это бы я тебе, да предъявлял? Просто спросил – людям деньги переданы или нет! Ты чего это такой… ощетиненный?

- Ты… Чибис, мля... Гуляй отсюда! Не хрен тебе тут делать! И мне работать не мешай, понял?!

«Мда… чего-то старый взбесился… Да и хрен с ним! Мне с ним детей не крестить!» - раздумывал Иван, шагая по улице.

«Подарки… подарки… подарки. Дело-то несомненно хорошее! Вот только… Кому и что дарить-то? Деньги. Деньги есть! Так… по персоналиям. Илья… хоть он и мудак, но… Все же надо! К тому же – директор! Как не лизнуть? Ага… это я так стебусь сам над собой! И что этому морализатору подарить? Да… ручку! Авторучку! Сейчас такие уже есть даже в наших ебенях! Не «Паркер», конечно. А есть уже «Паркер»? Да не – обрыбится Илюша, «Паркер» ему дарить! Дальше. Кто там еще из мужиков? Ага. Мироныч и Яков. Ну с Яковом – проще – табак хороший подарю, и трубку тоже. Хотя и Миронычу тоже самое! Теперь – женщины! Их – много! И тут… все гораздо сложнее!

Первая… любимая жена, тык-скыть, Фатьма! Я ей уже напрезентовал, конечно. Но все-таки – Новый Год! Золотишко у нее – есть… уже! Опять – одежду? Или белье? Хрен знает! Надо подумать… Дальше – подруга Ильи Тоня! Духи? Косметика какая-нибудь? А что сейчас есть из косметики? Ну… пудра какая-нибудь… помада там… Хотя, вот не помню, чтобы она была как-то накрашена! Она вообще красится или нет? Опять думки! Дальше – Лиза… и Лида. Вот так и подмывает им презентовать такой… хорошо подобранный и немаленький набор белья! Так сказать – и подарок, и провокация! Но… даже в моем времени, белье дарили только близким женщинам. Которых уже… ага, познал мужчина! А вот так… точно – провокация! Интересно посмотреть, как отреагируют дамы! Мдя-я-я… вот оденут те лифчики тебе на уши, вот будет тогда… умора! А кто еще? Зиночка? Да ну на хрен! Пусть ей… ухажер теперешний покупает подарки! Кира? Вот Кира… надо бы. Но! А что дарить? Тут и духи, и косметика – не в масть! И белье – там точно можно рассчитывать на «трусами по морде»! А что тогда? Может… тоже – ручку? Хорошую такую… Полное собрание сочинений Ленина, блин! Как убежденной комсомолке!».

«Ладно… Вере бы… но – расстались! Чего там бывшее… теребить! Так! Я знаю, с кем можно посоветоваться, и где все это достать! Ага – в ателье! Там эти жучки хитромудрые… У них, похоже, все есть! А чего нет – то точно достанут! Да и с Александром посоветоваться можно. Он вообще… как-то выбивается за рамки просто портного. Нет, так-то – портной, конечно. Но уже как-то – пошире! Наверное, в будущем его бы назвали – стилистом. Там и одежда, и украшения, и та же косметика, с, мать ее, парфюмерией!».

Александр был на месте. Иван дождался, пока портной проводит парочку, состоящую из пожилого представительного мужчины, и того же возраста дамы, и сказал тому, что ему срочно требуется консультация.

В знакомой комнате он объяснил мастеру суть своего затруднения – нужны подарки к Новому году, много. Как для мужчин, так и для женщин. Удивился, в свою очередь, что подарки уже вполне себе принято дарить, по словам Александра.

- А какие подарки нужны? Что ты сам думаешь по этому поводу? – задумался Александр, посмотрев на Косова.

«Интересно, он ко мне – то на Вы, то на ты!».

- С мужчинами – все довольно просто! Мне нужно два курительных комплекта – трубки, наборы по уходу за ними, и хороший табак. Еще нужна хорошая авторучка, было бы замечательно, если бы она была… в подарочном варианте. Ну, там… коробочка, чехольчик и прочая лабуда!

- Иван! Ты понимаешь… это же не наш профиль, - вопросительно посмотрел на него Александр.

- Понимаю. А еще я понимаю, что у Вас есть нужные связи для того, чтобы это все достать!

«Думаю, у этих прохиндеев что-то вроде торговой сети, с разной специализацией. Понятно, что оформлено, скорее всего на разных людей – все эти кооператоры, паи и прочая!».

- Ну-у-у… подумать-то можно. Где все это достать. Только вот и времени остается всего чуть больше недели.

- Александр! Вот не надо клевать мне мозг, и делать такой задумчивый вид. Ваши возможности мне примерно понятны. А я, если Вы забыли, вполне себе платежеспособный клиент. И доказывал это уже не раз, не так ли?

Портной сразу же сделал вид, что он вовсе не то имел в виду, и стал растекаться мыслью по древу, воркуя о том, что Иван давний, уважаемый клиент, и даже – больше того! в какой-то мере – и деловой партнер!

- Ага, ага… Вот есть в тебе, Александр, что-то от богоизбранного народа. Хотя по обличью – типичный русак. Ты, деловой партнер, скажи-ка мне – юбки, блузки и платья, которые мы для моей знакомой тут с тобой рисовали, уже пустили в дело? Или еще почесываетесь?

Тот немного смутился, и признался, что да – уже начали пробовать и единичные заказы уже есть.

- Единичные – это пока, и ты, Александр, это прекрасно понимаешь! Ты только с отчислениями за авторство не «налажай». А то Севастьян Игнатьевич с Вас же три шкуры снимет! И кстати! А чего Вы еще не организовали фото- и художественные эскизы этих нарядов, для наглядности?

Александр помялся и признался, что все это у них в задумках есть, но только после Нового года.

- Как-то Вы раскачиваетесь долго. Ты же наверняка уже просек, насколько это будут привлекательные наряды?

Александр снова стал что-то объяснять про сложности с разработкой лекал, про неопытность закройщиц и швей, про недопонимание со стороны руководства артели.

- Ага… так бы сразу и сказал, что опасаются чего-то старички Ваши. Так ведь? Николай Яковлевич, что ли, против?

- Да он не то, что против. Просто для них это… как-то немного вызывающе выглядит эта одежда, непривычно. Коротковато и… излишне облегающе. Вот и бояться, что не пойдут модели, а деньги нужно вложить.

- Да с чего бы они не пошли-то? Ты же сам видел, насколько красивы в них женщины!

Портной смутился.

«Наверное, Фатьму вспомнил!».

- Иван! Не все женщины настолько красивы, как Ваша… знакомая.

- Это да… здесь я полностью согласен. Фатя… она – очень яркая женщина!

Потом Александр помолчал, дожидаясь, пока Иван прикурит папиросу, и, видно было, решился:

- А вот если уж речь зашла о фото и художественных эскизах… Как Вы, Иван, смотрите на то, чтобы… Ваша знакомая поучаствовала, в качестве модели. Извините, если чем затронул!

По виду, Александр даже побаивался, чтобы Иван не вспылил – фотографировать его женщину, да в разных видах!

«Ну да, он же не знает о моем попаданстве. И насколько это в будущем престижный для женщин вид деятельности! Думает – взревную сейчас и морду бить кинусь!».

- Надеюсь, это – будет оплачено?

- Ну, конечно. Как в тот раз, с Вами – несколько фото, потом наш художник несколько эскизов сделает!

- Я поговорю с Фатьмой. Только… Вы же понимаете, Александр, - тут Иван, как бы доверительно чуть наклонился к портному, и понизил голос, - она… женщина восточная. К такой демонстративной публичности не то, что не привыкла. Она даже ей претит, насколько я это понимаю. Постараюсь уговорить! Но! Вы уж ее, в таком разе, с оплатой не обидьте!

- Ну что Вы, Иван…, - Александр начал распинаться, что, дескать – «ни в коем разе, даже в мыслях не было, да никогда в жизни!».

«Ну да… как он на нее в тот раз неровно дышал, так стоит думать – что даже из своего кармана скорее доплатит, чем обманет!».

Александр не иначе как воодушевился предстоящей фотосессией, и поэтому дальнейшие переговоры о подарках пошли не в пример легче.

- Трубки, как я понял, нужны разные, так ведь? Есть табак, трубочный, голландский. Брикетами по фунту и по два фунта. Подойдет?

- Пойдет! Только трубки… не нужны какие-то совсем уж – супер-пупер! Так… неплохие, но и не более.

Договорились.

- Ручки есть, и в подарочном варианте тоже.

«Ну что – тоже зер гут!».

- О! Чуть не забыл! А вот тоже ручка, но – для девушки. Серьезной, студентки, комсомолки. Очень активный и ответственный товарищ!

Александр потеребил нос, потом – почесал затылок. Посмотрел на потолок.

- Набор имеется. Подарочный, очень изящный такой. Несколько предметов – сама ручка, чернильница, еще что-то из канцелярии. Какой-то поделочный камень… такой – розоватый. Я в камнях не разбираюсь, но – красиво. Правда, дороговато! Он, если честно, у нас давно обретается, гарнитур этот. Мужчине такой не подойдет. Говорю же – изящная вещица. А вот девушке, или женщине… Тем более такой, как Вы сказали, думаю - в самый раз!

«И тут определились!».

- Так… перейдем к более сложным вещам! Нужно два подарка – для молодых и очень привлекательных женщин!

Александр как-то укоризненно посмотрел на Косова.

- Ну что еще? Ты чего тут подумал? – «это он решил, что я это от Фатьмы… налево хожу? Ага! От такой красавицы – да налево! Кощунство!», - это мои коллеги… по работе! Ну да – молодые и красивые! А что – так не бывает?

«А чего это я перед ним оправдываюсь-то?».

Портной вздохнул.

- Коллеги эти… Ваши… дамы замужние или нет?

- Одна замужняя, а другая – нет… разведена.

«Опять эта укоризна во взгляде!».

Косова это изрядно разозлило:

«Еще один моралист на мою голову!».

- Могу предложить подарочные наборы. Один, значит – «Красная Москва», духи, пудра, губная помада, тени… вроде бы. Второй – той же фабрики, но – «Красный мак». Примерно то же самое!

Иван решил чуть потроллить высокоморального товарища:

- И вот еще что… нужно скомплектовать два набора. Дамского белья. В каждый набор – гарнитуры белый, красный, черный! И чулки к каждому: к белому – самый светлый тон; к красному – средний, можно телесного цвета; к черному – самый темный тон чулок. Все это должно быть красиво упаковано… Коробка общая, в ней – каждый гарнитур в своей коробочке. Сможете такое осилить?

Александр снова косо глянул на Косова, во взгляде так и читалось:

«Коллеги? Ага, как же! Верю!».

«Да и хрен с тобой, Золотая Рыбка! Думай, что хочешь! Моралист хренов!» - так же взглядом надавил Иван. Дождался, пока портной отведет взгляд.

- Вот только… вручать такой подарок напрямую… Можно скомпрометировать дам, не так ли?

Александр чуть слышно хмыкнул и уставился в стену.

- А мы вот что сделаем! Нужно изготовить две таких… открытки. Назовем их – подарочные сертификаты. К примеру… подарки я вручу на работе, и к ним – сертификаты из Вашего ателье. Дамы придут сюда. А Вы… вроде как не определенно белье им, а типа – лотерея проводиться! И вот они – выиграли эти гарнитуры! Как тебе такая вуаль подарков?

Портной подумал:

- А что… интересный ход! Только вот… как мы определим, что дамы именно те, кому Вы эти подарки дарите?

- А Вы на открытках… номера укажите! Якобы, каждый сертификат – номерной! И на гарнитурах – те же номера!

- Ну Вы же, Иван, понимаете, что такие гарнитуры… они недешево будут стоит?

- А Вы сейчас и проведите калькуляцию. Мне самому интересно, что получится!

Посчитали… Даже с учетом скидки, которую согласился сделать для Ивана Александр, один гарнитур тянул почти на семьсот рублей!

«Вот ни хрена ж себе, они цены на трусы задрали!».

- Вы… к-х-м… к-х-м…, Александр, трусы не из парчи ли византийской… шьете?! Это… что за конские цены?

Александр откашлялся, приготовился вещать о порядке ценообразования.

- Так! Давайте опустим… все эти… прелюдии, мастер! – остановил его «на взлете» Иван, - согласен, чулки – это дело привозное и недешевое. Ладно – бюстгальтер, там конструкция – как у новейшего истребителя. Но трусы-то зачем так… наценять. Тряпочка, должным образом сшитая. И в поясе – ничего сложного нет.

- Вы не понимаете… там – фурнитура, прищепки эти…

- Ага-ага… Решили сделать сегмент не для бедных? Ну и зря!

Александр, похоже слово сегмент не понял, но общий смысл фразы уловил. Отвел взгляд.

- При таких ценах сколько гарнитуров Вы продаете? Ну – скажем в месяц? Ну – десять, пусть – двадцать! Ох, и озолотились! Получили семь… или четырнадцать тысяч! – Иван покрутил головой.

- А что – скажите небольшие деньги? – «ошетинился» портной.

«Как там было у Жванецкого – «Что Вы воруете с убытков?! Воруйте с прибылЕй!».

- А если бы Вы поставили ценник… к примеру в двести рублей, Вы бы продали не десять-двадцать, а все сто комплектов! Уже – двадцать тысяч! На треть больше! На треть!

- Да мы только одни чулки по семьдесят рублей за пару получаем! Как за двести?!

-Ну вот посмотрите – семьдесят рублей за те же чулки! А еще сто тридцать – за сам комплект! Мало Вам? Там же себестоимость в рублей тридцать-сорок выходит! – конечно Косов не знал конкретную цифру, но прикинул «пол-палец-потолок».

Александр промолчал.

«Ага! Значит, где-то так и есть!».

- И, если Вы все же хотите остаться ателье не для всех – расширяйте ассортимент! Придумайте что-нибудь поярче, покрасивее!

- Да что там придумаешь-то? – хмыкнул Александр.

- Так…, - вскипел Косов, - если Вы сами не хотите… мозгами работать, могу подсказать что-нибудь! Тащите пару комплектов, будем смотреть!

Когда портной принес названное, они стали перебирать-рассматривать.

- Ну вот… напрашивается само собой! Смотрите – Вы шьете их из двух видов ткани: трикотаж и что-то хлопковое, так?

Александр кивнул головой.

- Трикотаж… тянется. Не пойдет! А вот на этот… хлопковый комплект. Вот сюда сделать вставки… пусть из гипюра… что ли! Можно как накладки, сверху: сбоку, или сзади, или – наоборот, спереди! А можно вообще – вставить кусок по бокам, к примеру. Или вообще – полностью так сделать – полупрозрачными. А еще – с цветом комбинируйте: на красные трусики можно нашить черные кружева, или наоборот. Белое с черным, черное с белым!

Александр задумчиво перебирал в руках женские трусики.

- Ткань-то… жестковатая, некомфортно будет даме. Натирать… в таких местах!

- Ну так – это же не белье повседневной носки, а для… адюльтера! Представьте – как на мужчину будет действовать такое белье!

Александр, похоже, представил и покраснел.

- Вот! Видите! У Вас, как у творческого человека, хорошее воображение! И как Вам?

Портной отвел взгляд, промямлил:

- Не знаю, не знаю… Не думаю, что… наше начальство будет радо такому предложению.

- Да Вы им объясняйте – нужно идти вперед! А продажи, уверен, будут! Увидит дама такое… и сразу все поймет! Они… дамы, в этом деле очень хорошо соображают!

- Тут… еще многое зависит от того, как это подать! Вот если бы… Ваша знакомая… согласилась на демонстрацию таких комплектов! Нет! Мы бы… закрытый показ организовали, конечно! Пригласили бы постоянных клиенток… из такого… состоятельного слоя.

Иван расхохотался.

- Не могу предположить, как Фатьма воспримет такое предложение! Как бы мне… сковородкой по голове не получить!

- Ну… мы бы что-нибудь придумали… для сохранения инкогнито! Маску там…

Теперь уже Косов задумался.

- А ведь это – идея! Только одной манекенщицы будем мало. Хотя бы трех нужно! Причем… одна брюнетка, одна – блондинка, и третья – шатенка! И подобрать к ним гарнитуры! Чтобы женщины видели – вот мой типаж, значит мне подойдут вот эти гарнитуры! И… чтобы закончить образ… и – чтобы инкогнито – шляпки там, с вуалью. Перчатки в тон гарнитуру – по локоть! Туфли опять же! Представьте такой показ!

Портной ушел в себя. Но глаза горели, а руки нервно мяли очередные трусики, из принесенных гарнитуров.

«Ишь как его закусило! Будем организовывать модный дом Красно-Сибирска!».

- Только вот боюсь… настучат на нас… в органы! Как бы аморалку не впаяли! – погрустнел Александр.

- Так Вы таких клиенток на показ пригласите, чтобы их мужья и решали вопросы – впаивать Вам что-либо или нет! А уж жены, если им понравится, не позволят мужьям-начальникам принять глупое решение!

- В любом случае… это дело не быстрое! Нужно придумать и пошить пару-тройку десятков готовых комплектов. И моделей еще подобрать!

- А вот тут – могу участвовать в отборе! – развеселился Косов.

- Ну как Вы… можете? У Вас… такая подруга, а Вы еще что-то ищите! – опять мораль и укоризна!

- Так! Ладно, это дело мое – искать или нет! А вот для упомянутой Вами дамы… мы подарок еще не подобрали! Давай, Александр, помогай! Посоветуй!

Портной задумался ненадолго:

- Я вот обратил внимание, что, когда Вы украшения подбирали, что серьги забыли! Есть у нас одни. Думаю, они подойдут.

Мастер ненадолго убежал и вернулся, неся в руке маленькую, аккуратную, темно-зеленую коробочку.

- Вот, смотрите! Белое золото, с янтарем. Обычное золото, мне кажется, не подойдет! Ваша дама смуглая, и обычное золото будет сливаться с цветом кожи. А вот белое – будет заметнее. И янтарь – под цвет глаз!

«А что – симпатично! Очень! Беру!».

- Хотя, скажу откровенно, Александр… Я думал все-таки не про золото! А парфюм какой-нибудь… или еще что-то из ароматов.

Тут Александр задумался «наподольше». Потом хлопнул себя по лбу рукой и снова унесся в «закрома родины».

- Вот…, - чуть запыхавшись, сказал мастер, - у нас как-то… доставка была. Из Средней Азии. Все разошлось, а вот… пара наборов остались. Просто мы не знали, кому это предложить. Да, если честно, и сами не очень понимаем, что это и как использовать.

Перед Косовым лежал на столе этакий… ящичек.

«Сделано интересно, аккуратно и красиво. Но… необычно!».

- Тут написано не по-русски, и что это и к чему, я, чтобы так - наверняка – не знаю. Могу только предположить, что это какие-то средства по уходу за телом. Нам сказали, что это, вроде бы, из Персии.

Иван открыл ларец.

«Два флакона побольше… граммов на двести пятьдесят, может триста. В одном – светло-желтое что-то, тягучее – видно через стекло. А в другом – темно-коричневое, тоже – маслянистое».

- Могу предположить, что вот в этих вот… больших флаконах – это что-то вроде масла для тела. А в маленьких… даже – не знаю. Тоже масла какие-то, благовония, - Александр и сам с интересом разглядывал набор этих… средств.

Штук пять-семь разного размера, и разного цвета жидкостей внутри… флакончиков. Граммов… по пятьдесят, или семьдесят в каждом, навскидку.

Косов почесал кончик носа.

«Интересно! А вот Савоська сразу на мою физиономию внимание обратил – на сходящие синяки. А Александр – ни слова не сказал. Как будто, так и надо! Хотелось бы знать – за кого он меня вообще принимает? За какого-нибудь… бандита?».

- Беру… Но беру – как кота в мешке! Вы сами не понимаете, что это, и я могу так же… попасть впросак с таким-то подарком! Возьму… по себестоимости! Сколько?

«М-да… не дешево! Да и хрен с ними, этими деньгами!».

Взял… оба набора. «Пусть будет «про запас»!».

- Ну все, Александр! Мы с Вами уже и так… засиделись! Побегу. Дела-дела-дела! Загляну к Вам через пару дней – заберу все подарки. Надеюсь успеете?

Портной выторговал себе три дня для подготовки всего заказанного.

- И еще, Александр – взяли бы Вы в разработку мое предложение – по подарочным сертификатам! Сами подумайте – мужчинам довольно часто приходится дарить дамам подарки. И для мужчин это – не очень приятный процесс. Сама процедура выбора, я имею в виду! А так – купил сертификат: на сто, или двести рублей… да пусть – на пятьсот! Тут у кого какой карман и кошелек! Подарил даме – и голова уже не болит: понравиться или не понравиться подарок! А дама сама придет и выберет, что ей больше по душе! Только сразу продумать нужно – может уже готовые комплекты сформировать? Или там… наборы моделей одежды – каждый под свой сертификат. К примеру! Пришла, выбрала, сходила пару раз на примерки и довольна! И еще! Почему у Вас такая скучная реклама? Где красочные вывески, где фото красивых женщин в Ваших нарядах? Где каталоги моделей? Так и будете… просто ателье. Хорошее, качественное, но – ателье! А что бы не подумать – Модный дом Александра! А? Как звучит? Здорово же, согласны!

- Ага! Модный дом Александра… скажите тоже! Там… старые мастера… они такие… консерваторы! – понурился портной.

- А Вы их прибылЯми заинтересуйте! ПрибылЯми! Сидят пеньки старые, ничего не делают, никакой ответственности, а денежки – капают!

«Так я… в кутюрье какого-нибудь превращусь! С ориентацией бы моей ничего не случилось!» - подкалывал себя попаданец, весело шагая к дому подруги, - «он Ялдашкин, он Вафлюшкин – не без Зайцевых ушей!».

В доме у подруги было… уютно.

«И сытно!» - с чувством полного брюха отвалился Иван от стола.

- Ты, радость моя кареглазая, меня так совсем закормишь! Буду толстым, ленивым и важным, как Ваши баи… в прошлом!

- Ты, Ваня, не потолстеешь! Ты вон какой стройный и поджарый! И как мужчина… неутомимый, - чуток покраснев, польстила Фатьма Косову.

Ну а как? В отсутствие Ивана, женщина опять наготовила всяких вкусностей. А в процессе готовки, на небольшой ее кухоньке стало жарковато, и женщина была одета в легкий, короткий халатик. Как тут сдержаться? Никак такое невозможно!

«Ага… халатик! Рубашка это моя была! Вот ведь – и времена другие и нравы, а привычки женские – все такие же! Увидит мужскую рубашку, и сразу – хвать! И на себя ее! А что – я не против! И вид такой… очень жизнеутверждающий! И запах от рубахи приятный! Дурманящий от этой рубахи запах! Правда… постирать ее все же придется! А то в клуб приеду, а там – тоже женщины! А у них нюх на такое дело – собачки позавидуют!».

В общем, чуть не пригорело у хозяйки варево! Чуть не пригорело! И не надо мужчину обвинять в легкомысленности, если сама… провокаторша!

А вечером они опробовали новую баньку Фатьмы. И еще как опробовали! В процессе опробования, помывку все же произвели, да! И попарить женщину Иван все-таки смог. А вот от этого Фатьма была не в восторге!

- Вы, русские, какие-то… странные! Зачем стегать себя этими… вениками? Все-таки это… больно!

Они потом пили чай, расслабленные, чистые. И Иван поглядывал на притихшую женщину, которая задумчиво смотрела в темное окно, и иногда улыбалась.

- Тебе хорошо, душа моя? – как хорошо смотреть на всем довольную женщину!

Она встрепенулась, посмотрела на него, закивала:

- Да, Ваня! Мне очень хорошо! И спокойно так, и радостно! И ни о чем думать не хочется!

- Ты зарядку делаешь, как я сказал?

Она чуть погрустнела:

- Делаю. Все как ты говорил. Только… больновато. И ноги тянет, и поясница ноет. И попа тоже ноет!

- А пойдем-ка… я тебе массажик сделаю, чтобы легче было. А что все ноет – это нормально. Это мышцы тела еще не привыкли к нагрузкам! А потом наоборот будет – мышцы будут ныть, если заниматься перестанешь. Зато фигура у тебя будет – еще красивее! Хотя… пока – красивее и не надо. Но ты же хочешь сохранить красоту тела подольше, а?

Лежа после «безумств» в кровати, и глядя на разметавшуюся рядом женщину, Косов думал:

«Чего же тебе еще надо, собака?! Вот женщина – красивая! Все как ты любишь – фигура, лицо… Отношение к тебе – лучше и не надо! А ты все… как кобель, с цепи сорвавшийся – носишься-носишься, все что-то ищешь!».

«Нет… если разобраться… вот именно в данный момент – больше ничего не надо! Ни о чем, и ни о ком больше и не думаю! Но когда уеду, в клуб – день-два и по-другому смотришь на Лиду, на Лизу. Уже – чего-то и надо! Признайся, мудило – даже на Тоню поглядываешь? Ну… да, поглядываю. А что тут такого? Нравятся мне женщины и все тут! Что тут поделать? И нужно ли что-то делать? А вот… не знаю. Живу тут… как в присказке – «Шло, ехало, брело! Потерялось – не мое!».

Мышцы и правда требовали нагрузки – уже втянулся Иван в постоянные физические упражнения. А здесь, у Фатьмы, выбор упражнений был существенно ограниченным. Иван по привычке вставал рано. За окном еще темным-темно, и разметавшаяся по кровати женщина была веской причиной никуда не ходить, а заняться более приятными делами. Но – сила воли плюс характер! Ос-с-с-с… ядрена вошь!

И Иван выходил на улицу, чистил снег, носил воду. Выбрав подходящую балку в сарае, опробовав этот брусок на прочность, стал подтягиваться. Как положено – не менее пяти подходов! И отжимания, отжимания! А мороз… а что мороз? Мерзнет тот, кто не двигается! А так – аж пар валит от Косова!

Потом – протопка печи. Сидишь, покуриваешь в приоткрытую дверку печки, думаешь…

«Занятия в стрелковом кружке пропускаю… Нехорошо! Как бы не нагнали меня оттуда! Но и с синяками там появляться – не стоит! Надо выбраться в клуб, взять конспекты, наставления и еще – штудировать, штудировать и еще раз… конспектировать! Как раз… через пару дней съезжу. Подарки заберу у Александра, и вручу! Жалом повожу – что там в клубе и как! Да и женщин моих нужно попроведовать… Лиду и Лизу. Подарки, сертификаты…».

Про подарки… Была у Косова еще там, в прежней жизни, такая дурацкая черта характера – приготовил подарок, а ждать до даты события – ну так невмоготу, ведь хочется убедиться, что не ошибся в выборе. В общем, вручал раньше, чем было нужно!

Вот и тут… После бани-то, в самый раз, тело женщины обиходить! Вот он и вручил набор этих… масел Фатьме. Сказать, что она обрадовалась – ничего не сказать! Женщина замерла, уставившись в ларец, а потом с придыханием спросила:

- Ваня! Это что… персидские благовония? Как же… Это же… Это же так дорого! И где ты их достал? Я только там, в детстве, слышала про них. И несколько раз видела, только по одному-два флакона! А здесь… полный набор!

- Да? И что – это такая редкость?

- Не то, чтобы редкость… но и не везде их найти можно. Там, у нас – еще можно. А здесь, в России… не знаю. Да и пользоваться ими, думаю, мало кто умеет! Раньше такие подарки только богатые люди… купцы там… или еще кто… могли своим женам позволить.

- А ты – знаешь, как ими пользоваться?

- Ну… не очень. Кое-что помню, по разговорам. Вот эти два флакона, - она показала на большие, - это масла. Ими тело смазывают. Но… не думаю, что нужно все тело смазывать – запах уж больно стойкий, да и переборщить можно легко. И еще – не каждой женщине подходит то или иное масло. А вот эти, маленькие, это благовония. Тоже подбирать нужно! И еще…, - она тихо засмеялась, - по-моему, вот эти, это… возбуждающие средства. Слышала, что есть возбуждающие для мужчин, а есть – для женщин.

- Попробуем? – воодушевился Косов.

Она удивилась:

- А тебе зачем? У тебя и так все в порядке. Даже… иногда… чересчур! – снова негромкий смех.

- Вот еще бы знать… как подбирать эти запахи, - женщина задумчиво перебирала флакончики.

- Да что там знать-то?! Возьми и нанеси по капле из разных флаконов – на одно запястье, и на другое. Только нужно время, когда они чуть впитаются в кожу. Сразу не поймешь.

Они попробовали. Наверное, Косову медведь не на ухо, а на нос наступил. Ему казалось, что и то, и другое средство – подходят подруге. Но сама Фатьма так не думала, правда и определиться сразу не смогла.

- Да, точно! Нужно подождать… потом будет ясно, где мое, а где – нет.

А афродизиаки… они все-таки опробовали. Ага! Действуют! И – еще как!

Глядя на спину и… попу подруги, которая стояла на четвереньках, Иван думал:

«Есть ли что-нибудь более красивое, чем красивая женщина… в такой момент? Как она подрагивает всем телом, как, при тусклом свете свечи, стекают по ее спине капельки пота, и скатываются в ложбинку поясницы? Смуглая кожа, постанывания, постепенно переходящие в сдавленные крики (несмотря на уткнувшееся в подушку лицо), разметавшиеся по подушке черные волосы…

Так… мля… не думать, отвлечься… таблица умножения, где ты? Ау! А что еще красивого есть в нашем мире? Да много чего есть! Море вот – оно всегда красиво. Утром и вечером, с тихую погоду и в шторм! Лес поутру и вечером, на закате. Поле в клочьях тумана. Тихая речка и лесное озеро, осенью в период листопада… много чего красивого есть! Горы! Как красивы горы! Ох как… они красивы! Терпеть, мля… Но… женщина в моменты страсти – красивее всего!».

Подруга судорожно вздрагивала и чуть слышно, протяжно выла в подушку.

«Вот! Вот… сейчас уже… будет можно!».

Косов сам резко дернулся, и рыча от захлестывающих эмоций, опустился на спину женщины.

Через некоторое время он очнулся от… минета, приподнял голову. Фатьма была ласкова и, теперь уже - очень умела. Поблескивали от удовольствия ее глаза; волосы, рассыпавшись вокруг, практически закрывали… «поле боя». Она поняла это, отвлеклась, и, скрутив волосы, закинула их за спину. Снова приникла к нему. Иван закрыл глаза и откинулся на подушку. А через некоторое время стонов уже не мог сдержать он.

Они, как и в первый раз, лежали на кровати – он, лежа на спине, курил. Второй рукой поглаживал ее по спину. Она, закинув ногу ему на живот, обнимала, отдыхая и восстанавливая дыхание.

- Слушай, красавица! Тут Александр… ну – портной в ателье. Помнишь такого?

В ответ она хмыкнула. Ага… помнит.

- Ну так вот… Он просит, чтобы ты согласилась попозировать фотографу, в этих юбках, блузках, платьях. Они там рекламные плакаты будут делать, или каталоги… что-то такое. Ты как? Согласна?

Она чуть затаилась.

- Вань! А разве это… прилично? Для женщины? Так выставлять себя на показ? Это же все пялиться будут! А потом… вдруг кто из знакомых узнает? Еще и пальцем тыкать будут! Как мне тут жить?

Он негромко засмеялся:

- Интересно ты рассуждаешь! Ты – молодая и очень красивая женщина! И одежда эта – тоже красивая! И ты в ней… красивее вдвойне! Чего тут неприличного? Ты же не голая там будешь фотографироваться! Хотя…, - закашлялся, поняв, что проболтался.

- Т-а-а-к… ну-ка, Ваня… рассказывай все! – Она сначала приподнялась на локте, а потом, не отрывая от него своих ведьмовских глаз, уселась на него сверху, - рассказывай! Ты что – продал меня, что ли?

Он закашлялся от дыма.

- Ну ты… к-х-а… скажешь тоже – продал! Там просто… кроме фото в одежде… они еще и закрытый показ планируют. Дамского белья!

- Ты сдурел что ли? Иван! – она ошарашенно замерла на нем.

«Вот же… чертовка! До чего хороша! Сейчас мы тебя… разыграем!».

- Нет, ну а что такого! Такую красоту, как у тебя, прятать грех! Это же – достояние Советской республики! А достояние республики – оно принадлежит всем гражданам нашей страны! Вот! И если ты этого не понимаешь, то это не есть хорошо! В тот момент, когда, все граждане нашей страны, как один… в едином порыве так сказать! строят первое социалистическое общество, не место таким собственническим инстинктам! Красота, она, знаешь ли, должна принадлежать всем! Вот! Что плохого, если наши сограждане, глядя на тебя будут получать эстетическое удовольствие?

- Удовольствие, говоришь? Сейчас как стукну! Гаденыш! Чтобы я… чтобы… голой перед людьми? Да я…

- Стоп-стоп-стоп! Ишь как раздухарилась! Не надо меня бить! Успокойся, я сейчас все объясню! Да погоди ты! Фатя! А ты знаешь, что еще красивее становишься, когда злишься?

Она выдохнула:

- Фатя… так меня отец звал.

Он приподнялся на кровати и обнял ее:

- Ну все, все… красавица! Пошутил я! Пошутил, понятно?

Она прилегла на него, но взгляд не отрывала. А потом, наклонив голову вниз, ловко и быстро цапнула за грудь.

- Ой как больно! Ты что же… Нет, ну правда – больно! Ишь зубки какие острые! Вот же… лисица! Черно-бурая!

- Давай… рассказывай. Что Вы там с этим Александром задумали!

«Ага! Рассказывай, мил-человек, что вы там в МУРе с Фоксом сделать удумали!».

Он рассказал ей.

- Нет, Ваня! Я не понимаю, ну как ты мог на такое согласиться? Я! Голая! Перед людьми!

- Опять не так! Не голая, а в белье! И не перед всеми людьми, а только перед женщинами! И не ты одна… там еще пару женщин привлечь к этому делу предполагается!

- Ага? Может тем женщинам и привычно, вот так перед другими голышом разгуливать! Может они…, - тут она, не иначе, как от избытка чувств произнесла что-то по-тюркски, - а я, Ваня… Слушай, зачем ты меня обижаешь?

Ване пришлось убеждать женщину, что никаких помыслов ее обидеть у него не было. Убеждал… долго. Чуть не час! Фатима успокоилась. Вроде бы. То есть методы ей нравились, а вот результат – был не ясен!

- Ну ты как, милая?

- Я, Ваня, с тобой… всегда как! Как ты говоришь – с большой буквы «как»! Ох как мне… хорошо! Только не начинай больше, ладно?

- Ну… ладно. Хотя там и заплатить обещали!

- Опять!!!

И снова укус! Да не один! И кулачки у нее… хоть и небольшие, а крепенькие!

- Красавица! Ты забыла… ой! Что меня тут недавно… да что ж ты будешь делать-то! Меня тут били уже… недавно! Ай, бля! И я еще… ну хватит, а! я не выздоровел… полностью! Ай, ребра!

Она опомнилась, снова уселась сверху.

- Что – правда больно? Вань! Я и забыла совсем, что ты весь избитый! Ну… извини… давай я тебя… полечу.

Лечение Косову… очень понравилось! Очень!

Они опять, запыхавшись, отдыхали.

- А ты знаешь… мне понравилось вот так тебя… мутузить! Мутузить! Слово-то какое… интересное! Вань! И что… ты бы и правда… разрешил мне так… голышом разгуливать? Даже перед женщинами? Ты знаешь… женщины… они тоже бывают… Я бы со стыда, наверное, сгорела! Вот представляю – иду такая… в этом красивом белье. А может среди них… эти… извращенки поганые имеются, а? И они не на белье смотрят, а… Ой! Ваня! Стыдно-то как!

«Ага… стыдно. А у самой… между ног почему-то влажно стало! Рука-то моя так там и лежит!».

На третий день он все-таки вырвался из этого царства обжорства и… излишеств всяких… нехороших. Хотя нехорошие излишества были – очень хороши!

Заскочил в ателье. Перебрал подарки.

«Так… два комплекта курительных. Ага! Вот этот – точно Якову, он попроще. А этот… этот хорош! Х-м-м… может и мне что-то такое себе приобрести? А что – вон и Сталин трубку курит; и тот же Симонов, который Константин; и фото Гайдара он тоже, с трубкой – видел. Ладно, подумаю! На улице-то всяко папиросы удобнее! Ага… Ручка – для Ильи! А что – вполне! Делово так, симпатично! Набор для Киры. Тяжеленький такой, стационарный. Ручка и все остальное, действительно, такое – стильное! Есть вкус у Александра, есть! Так… два парфюмерно-косметических набора. Тоже – аккуратно все упаковано, даже с изыском каким-то. Попробуем, понюхаем… Так! «Красная Москва» - она более резкая, какая-то… прямая, что ли. Это – для Лизы! А вот тот «Красный мак» - он все-таки по-нежнее, более спокойный. Это для Лиды! Кого забыл, а? Блин! Тоня! Точно!

- Александр! Совсем забыл! Есть еще одна девушка! Она – хореограф, руководитель нашего клубного танцевального кружка! Что можно подарить девушке, если она даже не краситься?

Тот помолчал, подумал, почесал затылок, а потом – и лоб.

- У нас есть трико для занятий танцами… ну или спортом! Гимнастки вот еще, в таком занимаются! Хорошее трико! Даже – заграничное!

- А как по размеру понять?

- А какая девушка? Ну – рост там, вес… ну – габариты, если можно так сказать?

Косов объяснил на пальцах. И Александр принес требуемое!

- А, знаешь, что, Александр… А давай-ка мне еще один такой… сертификат. Для этой танцовщицы. Тоже пусть будет!

Ателье, Косов понадеялся, что только – пока! ничего не придумало, как штамповать сертификаты на обороте обычных новогодних открыток. На лицевой стороне – все как обычно: зайчики, белки, олени, Дедушка Мороз. А на другой стороне – пропечатано типографским способом: «Новогодний подарочный сертификат. Стоимость сертификата – договорная, фиксируется отдельным платежным документом. Номер сертификата…» и номер – соответственно!

- Быстро подсуетились! Только… на будущее – лучше все-таки самим открытки придумать, свои, так сказать – фирменные! – посоветовал он портному.

- Руководство решило, что твоя задумка – дельная! А по виду – потом что-нибудь придумаем! – ответил тот.

«Уф… все! Хорошо, что я тогда сумку себе пошил такую удобную! Все вошло! Так… теперь – в клуб! Вручать подарки и узнать обстановку!».

В клубе было все в порядке. Был такой период затишья – когда дети, приходящие с утра, уже ушли; а другие, с обеда – еще не пришли.

«Тишина. А где все? Так… библиотека… закрыта! Может у меня – чай пьют?».

Иван, подойдя к двери в свою комнату, остановился прислушался.

«Ага! Слышу – вот Тоня что-то говорит. А вот Лидочка что-то весело отвечает! А вот и Лиза – смеется! Все здесь – и это здорово!».

Он постучал в дверь и услышал – делово так – «Войдите!». «Х-м-м… Лиза!».

Ну что – вошел!

- Ой, Ваня! – это Тоня. И она точно рада.

Лида тоже сначала улыбнулась, а потом приняла спокойно-равнодушный вид. Демонстративно. А Лиза… вот молодец! сидя на табурете, так, чтобы не было видно Лиде, подмигнула ему.

- Здравствуйте, дамы! Здравствуйте, дорогие мои работницы культуры и образования! Извините, но костюма Деда Мороза я не нашел. И тем ни менее, в преддверии Нового, одна тысяча девятьсот тридцать девятого года, я хочу взять на себя функции именно этого доброго и хорошего старичка! А именно, поздравить Вас с наступающим Новым годом, и вручить Вам, умницам и красавицам, небольшие подарки!

Женщины сначала слушали Ивана с улыбками, а потом – и удивленно.

Пользуясь их замешательством, Иван снял верхнюю одежду, и начал демонстративно копаться в сумке.

- А скажите-ка мне милые девушки, умницы и красавицы, нет ли среди Вас той девочки Лизы, которая учит местную ребятню песням славным, приобщая их к культуре?

Тоня – молодец – включилась в игру, дисциплинированно поднял руку, как примерная ученица:

- Есть, Дедушка Мороз! Вот она сидит – наша красавица, умница, и хороший товарищ!

- А расскажи-ка мне, Лизонька, стишок махонький! А в ответ – получишь подарок от дедушки!

Лида, улыбаясь, смотрела на это действо, а Лиза, подчеркнуто серьезно встала, оправила блузку и юбку и набрала воздуха в легкие.

- Так… стоп-стоп-стоп, милая девочка! Чтобы тебя было видно всем ребятам, будет лучше, если ты встанешь на табурет! – продолжал балаганить Иван.

Лида прыснула в кулак. Лиза секунду подумала, а потом, чуть приподнял юбку для удобства, отважно вскочила на табурет.

Честно сказать, что она читала, какой это был стишок, Иван – не слушал. Потому как совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки от него, были ее колени. Он ведь присел на табурет: играть роль дедушки, так отыгрывать ее до конца, вот он, кряхтя, и уселся. А теперь – вот они, такие красивые, округлые коленки! И юбка еще, приподнятая, так предательски не опустилась назад! И чуть приоткрывала низ бедер женщины. А если еще и чуть снизу смотреть…

«Блин! Ты же несколько часов назад с красивой женщиной… кувыркался! Какого же хрена… ты опять… вскочил! Ну что с этой, блин, потенцией делать?».

Наверное, возникла пауза. Потому как Иван вдруг заметил, что Тоня выжидающе смотрит на него; Лида – тоже, но чуть удивленно, а вот сверху на него уставились пара серых глаз, и бесята-бесенята в этих глазах так и скачут, так и прыгают! И улыбка на губах!

- Дедушка устал, да? – пропищала сверху Лиза, - замучился, бедный, подарки ребятишкам развозить, задремал!

«Вот же… зараза! Клара Румянова тут нашлась!».

Он нарочито вздохнул, кряхтя потянулся.

- Права ты, доченька! Нелегок труд дедушки! Стар стал, притомился! Но стишок твой мне понравился, понравился! А скажи-ка, Лизонька, хорошо ли ты себя вела весь год? Делала ли уроки, что задают учителя? Не баловалась ли? Помогала ли взрослым?

- Да, дедушка! Я вела себя хорошо! Вот и девочки могут подтвердить это! – Лиза сверху уже откровенно смеялась.

«Девочки» активно закивали, подтверждая примерное поведение подруги.

- Ну что ж! Тогда заслужила ты подарочек от Мороза! Заслужила! Вот тебе мой подарок! – Иван протянул женщине завернутый в оберточную бумагу подарок.

- Спасибо, дедушка! – Лиза бодро спрыгнула с табурета, обняла Ивана и смачно поцеловала в щеку.

«Эх… в губы-то было бы… лучше!».

- А где у нас девочка Лида? Наслышан я, что познала она много книжек разных – умных и интересных! Пусть расскажет она стишок хороший, поучительный!

Лида встала:

- Дедушка! А можно я не буду на табурет становиться – ребятам и так меня видно?

- Ну что ж… читай с места!

Он с улыбкой смотрел, как Лида читает какой-то, ранее ему незнакомый детский стишок.

«Она совсем оправилась от болезни. Очень хорошо выглядит! Даже не узнать в этой стройной и симпатичной женщине, ту доходягу, которой она была еще три месяца назад!».

- Молодец, Лидочка! Вот будет славно, если все ребята, которые приходят к тебе за книжками, будут так же любить стихи и прозу, знать наших поэтов и писателей, расти умными и славными детьми! Вот тебе мой подарочек маленький!

Лида с улыбкой взяла свою коробку.

- А еще есть здесь девочка Тоня. Девочка хорошо танцует, и учит танцам детишек местных! Где эта прима нашего клуба? Где эта Терпсихора нашего совхоза?

Женщины снова засмеялись.

Тоня встала.

- Дедушка! А можно мне, вместо стиха, танец показать?

- Отчего же нет, милая! Покажи танец, порадуй старого!

Тоня здорово отбарабанила чечетку – залихватски, даже как-то… хулигански!

- Ай молодец, ай – хороша! Вот тебе, девочка Тоня, мой подарочек! Радуй и дедушку, и ребятню местную и в следующем году!

И Тоня получила свой тючок оберточной бумаги.

Немного подпортила картину… Лиза. Видно, не удержалась, и пока остальные продолжали выступления, стала распаковывать подарок.

- Иван! Так… нельзя! Это… дорого! Ну… не знаю, даже что сказать!

- Не знаешь, что сказать – промолчи! – слышал я такую мудрость, - Иван досадовал – ну что такое-то, блин горелый!

Лида тоже уставилась на открытую коробочку с пузырьками, флакончиками и коробочками. Но – молчала.

И лишь одна Тоня его порадовала! Она взвизгнула радостно и обняла его сзади, со спины:

- Это что – трико? Ой, спасибо-спасибо-спасибо! Ванечка! Если бы только знал, как ты меня порадовал! И какое трико! Где ты только взял такое чудо! Это же… заграничное… Австрия, по-моему! И-и-и-и…, - и опять объятия со спины.

- Ну что опять, девушки, - спросил чуть устало у Лизы и Лиды Иван, - ну что опять не так?

- Ваня! Но это и правда – дорого! – негромко сказала Лида.

- Не дороже денег! – отмахнулся он, - да и не так уж это и дорого! А деньги… вон они… постоянно мне капают на книжку, за песни. И куда мне их? Ну правда… красавицы, примите, не обижайте!

- Ваня! - подала голос от топчана Тоня, - Ваня! Можно тебя попросить… мне не терпится! Можно ты выйдешь, а? Примерить хочется – сил нет!

«Вот же… какая она славная! и простая».

Иван вышел через заднюю дверь на крыльцо и закурил, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Буквально через пару минут в окошко стукнули.

«Можно заходить?».

Трико было серого цвета. Облегало ладную фигуру девушки очень… хорошо! Тоня покрутилась вокруг себя, демонстрируя со всех сторон.

- Ну как! – затаив дыхание, ожидала она вердикт.

- Во! – вытянул он к ней руку, и поднятым большим пальцем, - слов нет, как тебе здорово в нем, Тонечка! Вот только одно – НО! Она так тебе идет, что, боюсь, к тебе на танцы будут записываться не только ребятишки, но и парни встанут в очередь! Ты же сама говорила, что парней-партнеров не хватает? И еще… как еще это трико Илья воспримет!

- Так! Я в зал, там зеркало большое! А Илья… нормально воспримет! Я с ним беседу проведу! И парни… а что – и правда нам на танцах парни нужны! Мало их у нас! – Тоня выскочила за дверь.

Женщины переглянулись.

- Ли-и-ид! Тебе не кажется, что этот кобелек собрался и Тоню… соблазнять? – протянула Лиза с улыбкой.

«Вот же… красавица! И чтобы тебе не промолчать?».

Лида усмехнулась, а потом спросила:

- Слушайте! Мне показалось или… и правда – на Тоне трико это… просвечивается? Ну… как-то неудобно может быть – даже трусики видны. Если присмотреться, - смутилась Лида в конце вопроса.

«Мда… я тоже такое заметил. Толи размер… чуть узковато девушке, толи – так и задумано?».

- Да ладно… Это же – трико. Чуть растянется в носке – и все будет нормально! – не совсем логично заявил Косов, - а трусики… вот на пляже никто же не задается такими вопросами. А там, кроме трусиков и лифчиков, на девушках вообще ничего нет. И на демонстрациях первомайских девушки в колоннах спортсменов идут – никто же ничего против не имеет? И да – трусики нужны такие, чтобы не стыдно было… да.

«А я знаю, где их взять! Вот Илья-то «порадуется»!» - поехидничал про себя попаданец.

- Знаете… милые дамы! Вот что я хочу Вам сказать… Может я где и в чем-то и виноват перед Вами… За что прошу прощения! Честно! Простите! Но вот какой я есть – такой и есть!

Он пожал плечами и покрутился вокруг себя, демонстрируя – вот какой! Как несколько минут назад Тоня!

- Ладно, подруга! Давай этого… Деда Мороза чаем поить, а то – неудобно получается! Человек подарки привез, а мы его даже чаем не напоим? – предложила Лида.

Лиза в ответ расхохоталась:

- Вообще-то… это мы у него в гостях! Не забыла, подруга?!

Они пили чай. Как-то Иван психологически вымотался от этого… представления, и больше молчал, хотя видел, что женщины переглядываются между собой и поглядывают на него.

- Да вот еще… чуть не забыл! Там, где я брал эти подарки… Там это ателье акцию проводит. Вроде как – по привлечению клиентов. В общем, они там придумали разыграть лотерею – подарочные сертификаты. Вот я и взял… на Вас, на всех. Вдруг что и выиграют, эти открытки!

Он передал женщинам открытки.

- Вот еще… для Тони!

- Погоди… ты сказал – ателье! А это какое ателье? – вдруг насторожилась Лиза.

- Да какая разница? Ну там… что-то – ЗапСибАртель… вроде бы так.

Лида смотрела на подругу выжидающе.

- Ты, парень, совсем сдурел! Это же… Это, подруга, одно из самых модных и дорогих заведений в городе! Вот так-то! – сказала Лиза Лиде.

«Х-м-м… а я и не знал, что у Александра со товарищи – такая репутация!».

- А ты как туда попал-то? – теперь обе смотрели на него.

- Да я еще по весне, сразу по приезду… спросил знакомых, где одежду приличную можно купить – вот мне и посоветовали. Там и одевался. А потом – они еще меня привлекали, когда новый костюм придумали, вы видели - в котором я хожу… Вот и фотографировался я в нем. Там и до сих пор эти фотографии на окнах висят. Реклама.

- Наш пострел – везде поспел! – засмеялась Лиза, - а когда розыгрыш этой… лотереи? Когда можно будет результаты узнать?

- Да уже послезавтра! Они перед новым годом все хотят провести. Видели же – открытки новогодние!

Лида вышла в библиотеку – пришли читатели. Они с Лизой сидели вдвоем, молчали.

- А ты… Шемаханской царице своей… тоже подарок вручил? – усмехаясь, спросила женщина.

«Вот же… уже и прозвище придумали! А все Лидочка!».

- А ты сама как думаешь, красивая? – немного устало спросил Косов.

- И что в тебе бабы находят, а? – задумчиво произнесла Лиза, глядя в окно.

- Может я… обаятельный?

Она засмеялась:

- Наглец ты! Наглец и кобель! Хотя… и обаятельный, тут не поспоришь! Может… что-нибудь споешь? – кивнула она на гитару.

- Потом… как-нибудь. Что-то я и правда, устал. Пойду Илье подарок вручу, и поеду. Мне еще в пару мест заскочить нужно. Успеть до конца дня.

- А ты… где сейчас? У царицы этой? – Лизу, похоже, интересовало.

Он только кивнул, попрощался, и взяв одежду в руки, прихватив сумку, отправился в кабинет директора.

- Привет, Илья! Вот заскочил… поздравить с наступающим Новым годом! Вот – подарок тебе мой, - он вручил Илье коробочку с авторучкой.

Директор был хмур.

- Ты зачем… такой подарок Тоне сделал? Я тебе потом деньги отдам! И мне ничего не нужно было!

- Илья! Даже не начинай, а то – опять поругаемся! Подарок – он и есть подарок! И деньги мне не нужны. А не нравится подарок, или я тебя чем не устраиваю – так выброси его! И я же предлагал – уволюсь и все твои нервы закончатся. Вроде поговорили, что опять начинать-то? И у меня просьба будет – вот еще Кире нужно подарок передать. И Миронычу с Яковом. Сделаешь? Ну вот и спасибо! Все! Я пошел! С наступающим! Вернусь на работу второго января! Адиос, амиго!

«Нужно еще к Калошину заскочить, насчет ресторана договориться!».

Не сразу, и не вдруг, после расспросов прохожих, но ресторан он нашел! Довольно старое трехэтажное кирпичное здание. Похоже, что на первом этаже – ресторан, а вот что выше?

Швейцару он сказал, что ищет приятеля – Игоря Калошина, который работает здесь, в ресторане, руководителем музыкального коллектива. Калошин его встретил с радостью.

- Как дела? А ты вовремя! Мы тут решили твоих «зайцев» петь – вот отрепетировали. Послушаешь?

- Ну – давай!

Они прошли в зал ресторана.

«А что – очень неплохо! Зал немаленький, и по всей длине разделен на этаких три воображаемых части рядами круглых колонн! И столики такие – солидные, и стулья. И скатерти – чистые и довольно консервативные. Мда… уже хочу сюда прийти с Фатьмой!».

Иван поздоровался с парнями-музыкантами, присел за первый столик. Калошин пошушукался с коллегами. Спели.

«А неплохо! Они вообще – по манере исполнения, и даже внешне немного напоминают бит-квартет «Секрет», тот который – Максим Леонидов, Николай Фоменко и компания».

Косов показал Калошину большой палец. Тот снял гитару и спустился в зал.

- Поговорить надо! – обратился к нему Иван.

- Пошли – отойдем вон туда, за колонны. А то сейчас ребята репетировать продолжат, чтобы разговору не мешали.

- Слушай! А у Вас тут кофе варят? Чтобы – настоящий? И варили правильно – в турке?

Калошин удивленно посмотрел на него:

- Вот уж не думал, что ты кофе любишь?

- Ну… не то, что люблю. Просто иногда хочется…

- Сейчас все организуем! – Калошин ненадолго исчез.

- Ну, давай, рассказывай, что тебя привело в этот вертеп, в гнездо чревоугодия, винопития и разврата? – Игорь смеялся.

- А я что – святой?! Мне тоже… иногда хочется прикоснуться к таким грешкам! А вообще – нужно столик заказать, на послезавтра, на субботу!

- Да не вопрос! Хотя, понимаешь, сейчас предновогодняя неделя, столики практически все заняты уже загодя. Но! Для меня нет ничего невозможного! А если я уж пригласил тебя сюда, то – тем более! – поднял ЧСВ Калошин, - ты будешь один? Могу и дамочкой обеспечить! Чудно проведешь время, обещаю! А могу и двух ангажировать! Ну – соглашайся! Возьму недорого – только твою бессмертную душу!

- Где расписаться кровью? – Иван изобразил стойку сеттера. Калошин заржал! – Нет, Игорь, я буду с дамой!

- Мда… С Зиной, что ли? – удивился Игорь.

- Нет… не с Зиной. Сия неверная особа бросила меня, умчалась вдаль со счастливым соперником!

- Куда умчалась? – не понял Игорь, - я же ее на днях видел!

- Да успокойся ты, шутю я, шутю! Мы расстались!

- Ага… судя по тому, что будешь с дамой, горевал ты не долго!

- Да я вообще не горевал. Хотя стоит признать, что Зиночка была хороша… в определенных обстоятельствах.

Калошин опять заржал, как конь.

«Чего-то я пошлю… не замечалось такого за мной ранее! Калошин на меня так действует – точно!».

Допив кофе – хороший, кстати! Иван отправился к своей зазнобе.

«Неплохой ресторан похоже! Посмотрим, что там за кухня, и что там за контингент!».