Время для жизни

Глава 17

Предновогодье. Классное время! Готовка всяких вкусностей, ожидание праздника, предвкушение…

В прошлой жизни Косов уже все это переживал не раз. Сначала, в молодости, встреча Нового года проходила бурно, в компании таких же молодых людей. Общение, выпивка, танцы, веселье. Потом… количество гостей постепенно уменьшалось, а бурное веселье сменилось просто хорошим общением. Потом… потом… как-то все куда-то подевались.

«Иных уж нет, а те – далече!»

Последнее время в той жизни встреча Нового года происходила тихо и… уютно. Готовилось что-то вкусное, но не в том количестве и не во многом разнообразии. Спокойно, с женой… Просмотр каких-то праздничных программ, спокойные разговоры. По сути – довольно скучно.

Но сейчас… вместе с новым телом и новой жизнью к Косову вернулось и то предвкушение, ожидание чуда. Химия молодого тела, не иначе! Но даже, если включить разум, откинув эмоции…

«Хочется ли тебе шумной веселой компании? Ну… может быть. Хотя… событий-то в последнее время было с перебором! Уютный теплый дом, красивая и очень ласковая женщина рядом, вкусные блюда. А что еще надо?».

Практически весь день тридцатого декабря Иван и Фатьма отсыпались от происшедшего. Вернулись они домой, уже когда почти рассвело, и весь день спали, ели, занимались сексом. Несколько раз просыпаясь, Косов чувствовал на себе приятную, теплую тяжесть женского тела. Фатьма, после такого… г-х-м… происшествия буквально вцепилась в него, и даже во сне не хотела отпускать его от себя. Чуть пошевелишься, а она лишь теснее прижмется, судорожно вцепиться руками, закинет ногу… И все это – не просыпаясь!

«Довел девочку, старый козел… в молодом теле!».

Даже поднимаясь в туалет, по крайне назревшей необходимости, Ивану приходилось буквально с силой отрывать от себя ее руки.

После всего происшедшего, когда они пришли домой к Елене, подруга все больше молчала, бросая быстрые взгляды то на Ивана, то на Шрама. Потом, спустя какое-то время, немного расслабилась.

Косов все прокручивал перед собой события прошлой ночи. Нет, никаких таких угрызений совести, и кровавых мальчиков! Те, кого они убили, вовсе не были невинными жертвами. Сволочи еще те! Просто было неприятно вспоминать. Грязно все получилось, кроваво… через жопу! Но он понимал, что все это было вынуждено. И полагал, что, если бы все отмотать назад, он поступил бы точно так же. Только… может быть – более умело и продумано!

Квартира Завадской располагалась в старом трехэтажном кирпичном доме. Очень такая… нехилая квартирка. Пусть и двухкомнатная всего, но… и центральное отопление, и водоснабжение с канализацией – все было в наличие. Да и комнаты были – тоже вполне себе полноразмерные, не клетушки.

Хозяйка, не успев скинуть и убрать в гардероб шубку, скомандовала:

- Иван! Растапливай титан в ванной! Тебе нужно хорошенько отмыться! А одежду… одежду давай нам, попробуем с Фатей что-то придумать. Замочим ее, а потом попробуем отстирать.

- Там в холодной воде нужно замочить, а то кровь не отстирается! А может… может – просто выкинуть? – засомневался Косов.

- В холодной воде, говоришь? Это ты мне, мальчик, костюмеру со стажем, будешь рассказывать, как за вещами ухаживать? Какая самоуверенность! Или глупость? Фатима? Он у тебя глупый… или самоуверенный?

Подруга довольно робко улыбнулась:

- Нет, он вовсе не глупый. А самоуверенный… ну, может немножко!

- А выбросить? Выбросить мы их всегда успеем! Или ты настолько богат, что может менять гардероб каждый день? Вещи-то не из дешевых, я такое сразу вижу. Да и как ты домой пойдешь, если одежду выбросить? Ладно без куртки, но – без брюк?

Иван споро раскочегарил титан. И осмотрел себя в настенное зеркало в ванной комнате.

«М-да… как не оттирали его морду там снегом, но кровавые мазлы, и даже засохшие капли… От как! А волосы-то! Фатьма их не трогала, а там… писец! В колтун кровавый сбились сбоку! С тебя, Ваня, убивец, как с говна пуля! Поизляпался весь, с головы до ног. Правду Шрам сказал – мясник!».

Пламя в круглой колонне титана гудело и в ванной уже ощутимо потеплело. Неожиданно раскрылась дверь и в ванную зашла хозяйка. Она была уже переодета в домашнее зеленое платье, которое ей тоже очень шло.

- Ну ты что, еще не разделся? Давай, снимай с себя все! – довольно бесцеремонно заявила Елена.

Косов замешкался. Нет, так-то она женщина видная. Даже – красивая. И при других обстоятельствах, Иван не раздумывал бы – «Такая женщина командует раздеться в присутствие себя!». Но сейчас? Фатьма где-то рядом, да и Шрам тоже в квартире.

- Ты что, стесняешься? Ой, как это мило! Ну же… мальчик… я не кусаюсь… правда-правда! – Елена говорила негромко и чуть хрипловато… очень возбуждающе, - а давай я тебе помогу.

«Нет, точно у нее с головой что-то! Может она – нимфоманка? Ее так прет от вида крови? Или от молодых парней?».

Но пасовать в таких обстоятельствах было стыдно, и Косов принялся стаскивать с себя куртку.

«Не-е-е-е… тут похоже – на выброс только. И рукав весь в пятнах, и спереди – тоже!».

- Давай, давай! Брюки тоже снимай, их тоже застирывать придется – вон капли, не видишь разве?

- Может я сам… как-нибудь? Или пусть Фатьма одежду примет? - не глядя на Елену спросил Иван.

- А ты все-таки стесняешься! Как же так? Живешь с такой красавицей, а ведешь себя как… мальчик-колокольчик? – негромко засмеялась хозяйка.

«Вот… и правда, чего это я?!».

Иван принялся решительно стаскивать с себя брюки.

«Хорошо, что кальсоны чистые и целые! А то был бы – как тот Василий Иванович, из анекдота!».

Оставшись в майке и кальсонах, Иван демонстративно нахально уставился на Елену.

- Ну вот… таким-то ты мне нравишься больше! – Она протянула руку и погладила его по щеке, - сладкий такой мальчик! Хотя и крови не боится! Ох какой… мальчик!

Иван почувствовал ее руку у себя на члене, который предательски стал просыпаться.

«Мальчик, мальчик… ответить бы сейчас… что-нибудь в духе – «Мой мальчик тебе в рот не влезет!». Ладно, мы в гостях, не буду хамить! Но как же от нее отделаться?».

- Мне кажется, Елена, сейчас все это… несколько не ко времени. Не находишь?

- Ну почему же? Я могу все… быстро. Французский поцелуй. Знаешь, что это? – она продолжала наглаживать его по члену через кальсоны, - а у тебя… размер оказывается! Очень неплохой!

- Знаешь, красавица, мне кажется, что ограничиваться в общении с тобой только минетом, это как вкусный тортик только разок лизнуть! Вроде и приятно, но очень мало! Если уж… грешить, то – по полной! А так… только обидеть красивую даму.

- Ты прав, конечно! И я рада, что ты это понимаешь! Но, полагаю, что наша встреча еще состоится, да? И про лизнуть, - опять чуть слышный смех, - я тоже запомню!

Она стиснула его последний раз за вставший уже колом… предмет и, засмеявшись, вышла.

«Вот же! А взгляд какой откровенный и томный! Извращенка! Но такая… «ябвдул»! Потом, как-нибудь!».

Он услышал, как хозяйка спросила у Шрама:

- Евгений! Ты не будешь против, если я дам твой халат юноше? А то ему совсем не во что одеться после ванны!

Он поскорее скинул с себя майку и кальсоны и не дожидаясь полного нагрева воды, полез в ванну. Отмывался тщательно, на несколько раз! Уже с намыленной головой, ничего не видя, он услышал, как дверь в ванную приоткрылась. Даже вроде бы смешок услышал, но никаких поползновений не последовало, и дверь закрылась. Уже более спокойно он домылся и до скрипа вытерся висевшим на вешалке полотенцем. Махровый халат, длиннющий, чуть не до самых пят, был комфортен.

Он вышел в коридор и зашел в столовую. Шрам сидел на стуле, за круглым столом, без пиджака и без галстука, покуривал папиросу. На столе стояла початая бутылка коньяка, стакан.

- Садись, Чибис, закуривай. Примем еще чуть коньяка, выпьем чаю. Да, я благодарен тебе за помощь. И ты не обижайся, что мясником тебя назвал. Действовал ты и впрямь… грязновато, но – эффективно! Удивлен, не скрою! Мне, когда… про Хлопа и этого… второго, рассказали, я, признаться, и не поверил. Сомнения меня взяли – как простой босяк, шпана, пацан фактически, мог с двумя совладать? Пусть тоже такими же босяками, но – наглыми, дерзкими, более опытными! А сейчас – да, признаю! Вырос волчонок с молодого еще, но - волка!

«Чего-то он такими… картинными, книжными фразами заговорил? Выпил что ли? Или как его подруга – порошочка нюхнул?».

- Время идет, все мы – меняемся, не так ли? – «блядь… прямо – светская беседа какая-то получается!».

- М-да… тут я, мой юный друг, вынужден с тобой согласится! А вот ответь мне на такой вопрос… тебя потом, вот такие… убитые – не беспокоят?

Иван хмыкнул.

- «И мальчики кровавые стоят!». Нет, Евгений Аркадьевич, не беспокоят! Не те это люди, чтобы они ко мне во снах являлись! Невинными душами они никак не являются!

Шрам задумался, покачивая ногой, перекинутой через колено другой:

- Тут ты прав… Не овечки они! Вовсе нет!

- А мне вот интересно… после случившегося… Вы же вроде должны мне хоть чуть-чуть доверять?

- Ну да, - развеселился Шрам, - на вышку мы с тобой наработали! А с учетом прежних заслуг, так сказать, то – наверняка!

- Щур этот… там – еще в туалете… назвал Вас… сукой каппелевской. Он обосновано так… сказал?

- Ну что же… если мы с тобой теперь подельники, да по самому, по мокрому… Тебе сейчас и самому в «гэпэу» бежать – никакого резона! Товарищи, они может и поблагодарят за информацию, но – лоб зеленкой все одно намажут! И – да! Служил я с Владимиром Оскаровичем, был такой эпизод в моей биографии!

Попивая коньяк, и покуривая, они беседовали. Шрам рассказал Ивану, как ушел с последними пароходами из Владивостока. Потом – Северо-Американские штаты, которые Шрам, судя по реакции, невзлюбил. Дальше – даже Южная Америка увидела молодого «штабса». Европа… А после этого – в числе многих белогвардейцев, прослышав про амнистию, он вернулся в Советскую Россию.

- Представь! Я даже в Университете доучиться успел, в Казани. А дальше… дальше – товарищи как-то потихоньку опять за нас взялись! Вот и пришлось… переквалифицироваться в бандита. Нет, ты не подумай! Я, если официально, вполне законный гражданин «эрэсэфэсээр», законопослушный юрисконсульт одной из крупных артелей, в ….одном из городов Поволжья. И здесь я – по делам артели, на химкомбинат приехал, договора на поставки химреагентов заключать. И документы у меня в порядке – ни один лягавый не придерется! Но вот «гепеушникам» попадаться все же не стоит! Там у нас, Чибис, даже не артель, а целое объединение! Кожи для армии выделываем! Нужное для страны дело - обороноспособность повышаем!

- У меня просьба, Евгений Аркадьевич! – дождавшись поощрительного кивка, Иван продолжил, - не могли бы Вы, при посторонних, по крайней мере, называть меня Иваном? Мне моя «погремуха» - поднадоела как-то!

Шрам хмыкнул, улыбнулся:

- Ну что, резон в твоих словах есть, не отнять! Хорошо, Иван, пусть будет по-твоему!

За время их разговора женщины прошли в спальню, потом назад – в ванную, судя по всему. И Фатьма уже была переодета в недлинный халатик!

- Ну что ты смотришь так неодобрительно, Иван? Не будет же девочка, в таких хороших и красивых вещах, твою одежду застирывать? —укоризненно заметила Елена.

Иван пожал плечами – «А я что? Я – ничего против не имею!». Периодически он прислушивался к тому, что происходит в ванной и на кухне. Слышно было немногое – негромкие разговоры, даже – вроде бы – смех.

Видно, навеяло рассказом Шрама и Иван, взяв гитару, висевшую на стене, стал перебирать струны. Увидел, как в дверном проеме появились женщины, с интересом смотревшие на него.

- Я в весеннем лесу пил березовый сок,

С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.

Что имел – не сберег, что любил – потерял!

Был я смел и удачлив, но счастья не знал!

Шрам, слушавший его поначалу со снисходительной улыбкой, замер и улыбка сама сошла с лица. Елена слушала с широко распахнутыми глазами. А Фатьма… слушала с таким чувством в глазах, что Косов смутился!

«Что же я, зараза, делаю – совсем бедной девочке голову задурил!».

- И носило меня, как осенний листок.

Я менял имена, я менял города.

Надышался я пылью заморских дорог,

Где не пахли цветы, не светила луна.

«М-да… песня, как говорится – зашла!».

Косов старался этим показным цинизмом сбить смущение от такого восприятия песни слушателями.

«Но допеть-то теперь нужно?».

- И окурки я за борт бросал в океан,

Проклинал красоту островов и морей

И бразильских болот малярийный туман,

И вино кабаков, и тоску лагерей.

Приходилось отводить глаза от Шрама, и от Елены, которая видела, как принимает песню ее приятель, и очень была этим обеспокоена. А у того ходили желваки по скулам, и даже капельки пота выступили на висках!

- Зачеркнуть бы всю жизнь да сначала начать,

Полететь к ненаглядной певунье своей.

Да вот только узнает ли Родина-мать

Одного из пропавших своих сыновей?

- Я в весеннем лесу пил березовый сок…

Повисла тишина. Шрам выдохнул, потянулся и налил себе коньяку. Много. Потом подумал, и налил Ивану. Ничего не говоря, большими глотками «высадил» напиток, и только закурив, спросил хриплым голосом:

— Это кто ж… такую песню сочинил? Точно, что не ты! А кто тогда?

- Я не знаю, Евгений Аркадьевич! Я на Севере два года работал – в леспромхозе. Там люди разные. Вот кто-то спел, и мне понравилось. А память у меня хорошая.

- Точно не знаешь? Это же кто-то из наших был! Может даже – знакомый мой!

- Не знаю, Евгений Аркадьевич! Только могу сказать, что леспромхоз был из «вольняшек», «зэка» у нас не было. То есть, если кто из Ваших знакомых – так он живой и на воле!

- Ну да, ну да… Этот кто-то – спрятаться там решил, не иначе! А что? Не самая глупая мысль!

- Ну хватит, мужчины! Мы уже все сделали. Ваня! Вроде бы все отстиралось. Фатима у тебя – молодец! Нужно подождать, пока подсохнет – мы одежду возле титана повесили. Часа полтора-два нужно ждать. А потом – отгладим и можете идти. Давайте я чай поставлю и бутерброды сделаю. Нужно перекусить что-то – время-то уж к утру идет!

Женщины опять ушли на кухню.

Шрам уже немного успокоился и расслабился.

- А ты, Иван, оказывается, человек творческий. Песни сочиняешь, поешь… Кто бы мог подумать? Удивляюсь я тебе – откуда что берется?

«Ага… много ты знал того, прежнего Чибиса! При любом раскладе – Вы и пересеклись бы лишь случайно, и, скорее всего, Шрам бы его и не заметил, мимо прошел! Кто сявка пристяжная, а кто – Шрам, авторитет, на сходняках бывает!».

- Все мы подчас не те, кем кажемся, не так ли?

- Может быть, может быть… Слушай, а Елена-то на тебя – запала! Я это сразу увидел. Песни твои ей понравились или еще что. Ты смотри, она дама – настойчивая! – Шрам развеселился.

- Я вот спросить хотел…, - Иван почти шёпотом обратился к Шраму, - мне показалось… или и впрямь… она – какая-то странноватая, нет?

Собеседник его хмыкнул, и посмотрел на него искоса, и тоже, понизив голос:

- Она с точки зрения обычных людей… немного – того, - Шрам поднес руку к виску и чуть покрутил двумя пальцами, - но разум у нее есть, и очень неплохой, скажу я тебе. Она… из балетных, если тебе это о чем-то говорит.

Шрам с сомнением посмотрел на Ивана, решил, что – «нет! ни о чем это ему не говорит!», продолжил:

- Балетные, то есть те, кто в балете танцуют, они все… странные немного. У них там свой мирок. И считают они себя – не меньше, чем элитой людей творческих! Богема! Там все танцоры – гомосексуалисты. Ну – почти все! Да и женщины… тоже через одну… поклонницы трибадийской любви. Знаешь, что это такое?

Иван машинально, думая о своем, сказал:

- Трибада… или иначе – Лесбос. Остров возле Греции. Там еще храм древнегреческий стоял, не помню кому. Жрецы храма – все женщины. Вот и развилось у них там… это самое. Лесбиянки, если проще!

- Смотри-ка ты! Он еще и начитанный! – удивился Шрам.

- Ага… я вообще читать люблю. Читаю все, что под руки попадется.

- Она, Елена, то есть… чтобы ты знал – еще из смолянок! И это кто такие – ты тоже знаешь? – выжидающе уставился на Косова собеседник.

- А что там знать-то – воспитанницы Смольного института. Так ей сколько лет тогда? Его же вроде бы в семнадцатом еще закрыли!

- Ну так я и не сказал, что она его закончила. Девчонкой она была, когда революция произошла. Они с родителями сюда побежали… от смуты. В Сибирь. Вот уж не знаю, на что ее родители тогда надеялись. Вот так здесь и живет. А лет ей – тридцать пять.

- А вот – квартира эта, она – чья?

— Это ей от мужа покойного осталась. Он у нее режиссером был в театре. Она его младше была намного. Кстати, по причине вышесказанного, я бы, на твоем месте, и за подругой своей приглядывал! А то они уже долго вместе с Еленой наедине – как бы чего не случилось, - развеселился Шрам.

В этот момент в столовую зашли женщины, неся тарелки с бутербродами и чашки с чаем.

- Ну вот, посмотри, Фатима, они без нас веселятся, а мы должны как пчелки хлопотать! Обстирывай их, корми, пои. Так! Мужчины! Сейчас пьем чай, а потом, раз уж нам предстоит ждать, пока одежда Ивана высохнет – будете нас развлекать!

«Что она сейчас имела в виду, эта извращенка?».

Нет, так-то Иван вовсе не был замшелым консерватором, и все эти лесбийские игры относил к грехам небольшим, в отличие от гомосексуализма. Если это - не всерьез! Так – «шалят девчонки! дурью мучаются – но грех это небольшой, пусть пошалят!». В молодости, когда только появились личные видеомагнитофоны и кассеты с соответствующим содержанием, даже с любопытством поглядывал. Потом, правда - охладел. Наносное это все, лишнее! И Фатьма, как он предполагал, будет резко против! Не получилось бы скандала, если хозяйка будет проявлять...

Но Шрам развеял его сомнения, указав на него самого:

— Вот Иван пусть Вас и развлекает! Тебе же, Елена, понравилось, как он поет?

- Да, Иван! Спой нам!

Он попытался отнекиваться – ну кому охота под утро концерт устраивать-то? Да после такого… запоминающегося дня.

- Время к утру. Зачем соседей Ваших беспокоить, Елена?

- Вздор! Здесь вполне хорошие стены, никто и ничего не услышит, и мы никого не побеспокоим!

Пришлось петь. Как и предполагалось – весь репертуар Калошина. Весь этот «а ля романтик». Потом спел про гроздья акации, потом, вспомнив – про черные подковы на снегу. А потом – совсем притомился. А Елена слушала внимательно, даже – слишком внимательно. Это было заметно. Уже и Фатьма… как-то ощетинилась!

Благо песни петь уже не мог – начал сипеть!

Шрам поднялся, раскланялся и попросив прощения, удалился спать, отговорившись усталостью.

- А у меня еще вопрос, Ванечка! Вот Фатя мне рассказала, что именно ты в ателье рисовал эскизы ее одежды! И еще… когда она переодевалась, я видела ее чУдное белье. И, с ее слов, — это снова ты! Мне вот интересно, а какие у тебя еще таланты?

«М-да… и кто Фатьму за язык тянул, все это рассказывать? Хотя, понятно, кто тянул – вот эта дамочка! Как-то раньше не замечал у Фатьмы особой болтливости. Или мадам эта обладает способностью разговорить человека? Тогда ей в самый раз в «гепеу» работать!».

- Да какие там таланты, Елена… Так, где-то что-то видел, где-то о чем-то слышал.

Косову пришлось повторить ту легенду, что он втемяшивал мастерам в ателье – про соседку-швею в Тобольске, про заграничные журналы. Похоже, Елена не поверила:

- Знаешь, по роду деятельности, мне приходится знакомиться с новинками моды, в том числе и заграничной. В нашей глухомани, конечно, не все и не сразу доходит, но и к нам попадают такие журналы. И вот что-то я такого не припомню…

Стараясь увести разговор в сторону, Иван рассказал о задумке провести в ателье показ моделей. Елена не была удивлена, а значит и про это уже слыхала от Фатьмы, только детали ее интересовали. Косов, что мог – то и рассказал, пояснив, что идея не его, и по сути – он к этому никакого отношения не имеет.

- Ну так уж и не имеешь? А разве ты не позволишь своей подруге, - тут Елена погладила по руке сидящую рядом Фатьму, - участвовать в этом показе? Это же просто глупо – не использовать ее красоту?

К удивлению Ивана, Фатьма уже никакого явного отторжения от этого действа не выказала.

«Интересно девки пляшут! И что – она уже и на показ белья согласна?».

- Я думаю, мне нужно обязательно связаться с представителями этого… ателье. Я и раньше не раз слышала, что там шьют качественные вещи, а теперь – вот уже и не просто качественные, а очень удачные модели! И задумки у меня по поводу такого показа есть! Там нужно еще парочку девушек-моделей подобрать!

- Ага… брюнетка есть. Нужны – блондинка и шатенка, ну то есть – рыжая. Для полноты комплекта.

— Вот видишь! Ты тоже это понимаешь! Правильно! И у нас в театре такие девушки есть! И они вполне привычны демонстрировать себя, причем – даже в белье! Можно устроить небольшой отбор. А ты, Иван, будешь участвовать в отборе? – Елена чуть улыбнулась и искоса бросила взгляд на Фатьму.

«Провокатор хренов! Поп Гапон в юбке!».

Фатьма вспыхнула, бросила испепеляющий взгляд на хозяйку квартиры. Та, вполне будучи довольна реакцией девушки, негромко засмеялась и вновь погладив ту по руке:

- Ну что ты, девочка! Я шучу, шучу! Хотя… было бы неплохо, если бы такой мальчик, имеющий вкус к женщинам и их одежде, посмотрел взглядом со стороны. Оценил, так сказать! Да успокойся, успокойся, милочка – в твоем присутствии, конечно же!

Иван, не желая продолжения таких провокаций, плеснул чуть коньяка по бокалам:

- Ну… прозит! За сбычу мечт, так сказать!

Елена засмеялась, а потом, когда они выпили, обратилась к Фатьме:

- Фатя! Если мы договоримся до показа, нужно будет с тобой немного позаниматься. Ты, конечно, красива – тут и спору нет, но все-таки я кое-что доработала бы… Походку, осанку, поворот головы. Это как огранить шикарный алмаз, когда от природы красивый камень превращается в ослепительный бриллиант. Смотри, мальчик, когда твоя подруга засияет – ее будет очень трудно удержать в руках. Столько мужчин будут претендовать на ее руку и сердце, что ты можешь просто не справится.

Косов, чувствуя большую усталость, и абсолютно не чувствуя никакого желание упражняться в изящной словесности, хмуро буркнул:

- Да полноте, Елена! Какие руки и сердца?! Скорее – за обладание красивым телом начнут соревноваться!

- Ну-у-у-у… Иван! Как-то ты грубовато… Хотя, да – больше всего будет именно таких поклонников. Но ведь могут быть и мужчины с серьезными намерениями! Что ты сможешь им противопоставить?

«Так… нужно собираться. В конце концов, на улице вовсе не мороз, и в волглых шмотках смогу добежать до дома! А то хозяйка… уже утомлять начинает! Не было бы рядом Фатьмы и Шрама… я бы показал тебе, фифа, что я могу… противопоставить!».

Уже не сдерживаясь, Косов рубанул:

- Я – лучший ебарь на территории «рэсэфэсэр»!

Женщины замерли. Потом в глазах Фатьмы мелькнул огонек, и она, прикрывшись руками, затряслась в смехе! Елена выдохнула задержанный от неожиданности дым папиросы, и тоже засмеялась:

- А ты… очень самоуверен, Ваня! Очень!

К удивлению Косова, Фатьма успокоилась, но продолжая улыбаться, сказала:

- А он не врет! Он и правда очень хорош… в этом!

«Вот так-то! Знай наших! Не все тебе нас в смущение вводить, и мы кое-что могём!».

Только вот, уже уходя, Косов снова поймал на себе заинтересованный взгляд хозяйки.

«Может зря мы… гусей-то дразним?».

- Иван! Ну мы договорились, да? Ты предупредишь этого мастера… Александра, что я зайду к ним числа третьего-четвертого?

Косову не оставалось ничего другого, как только кивнуть.

Праздничные яства они готовили вдвоем. Ну как вдвоем? Он – на подхвате, конечно. Картошку там почистить; мясо, как сказали порезать. Лук этот… опять же – почистить и покрошить. Когда подготовительные мероприятия были закончены, его от дальнейшего отстранили самым бесцеремонным образом.

- Слушай, красавица! А что, если мне баньку протопить? Так сказать – к вечеру попаримся, и оставим всю грязь и все прежние грехи в уходящем году?

Женщина ненадолго задумалась и согласилась:

- Да, будет неплохо!

Но натаскав воды в баню, затопив ее, он опять остался не у дел. В голове было пусто, думать не чем не хотелось. А мысли о прошедших событиях он старательно гнал из головы.

«Помер Максим – да и хрен с ним!».

Уже вечером, чистый и умиротворенный, он с удовольствием смотрел на подругу, которая тоже была задумчива.

- О чем задумалась, хорошая моя?

Она встряхнула головой, улыбнулась:

- Да так… ни о чем в общем-то… Вань! А вот скажи, ты и правда бы был не против, если бы я… в этом показе согласилась бы участвовать?

«Сама дозрела, или Елена ее так… подготовила?».

- Абсолютно не против! Красивая женщина, красивая одежда! Чего тут стесняться-то? Да и будут там, скорее всего – одни женщины. Александр-то говорил, что показ закрытый будет.

- Ага… Александр говорил… А то я не знаю, что это твоя идея!

- Ну – пусть так, моя идея. Ну и что в этом плохого?

- А если там… не только женщины будут? И как тогда?

- Так в одежде-то – чего здесь такого? Ты же не стесняешься по улицам ходить? Ну и какая разница? Прошлась туда-сюда, сменила одежду в раздевалке, снова – прошлась.

- Да-да… а белье показывать?

- И что?

- Ну ты вот… совсем уже! Как в белье перед чужими ходить?

- Давай так… показ, скорее всего, будет и правда – закрытый. Это дело такое… новое для нашего города. Побояться эти организаторы так уж, «на широкую», это все проводить. Обзвонят постоянных клиенток, из тех, что посолиднее, какие-то приглашения пошлют. Дело – сугубо женское, поверь – ни один нормальный мужик на такое мероприятие не пойдет. Сидеть в зале, где вокруг тебя подавляющее большинство – женщины, для мужиков не очень-то привлекательно. Нет… в принципе… могут оказаться пара-тройка человек. Может – из подкаблучников, кого жена притащит, или еще что-то в этом роде.

- А вот мне интересно, хорошая моя, тебе самой это интересно стало поучаствовать, или… Елена уговорила.

При упоминании новой знакомой, Фатьма чуть заметно, но – покраснела.

- И сама… и она – тоже. Она… знаешь, я ее немного боюсь. Нет, не так… не боюсь, а как-то – опасаюсь, вот! Она с придурью какой-то. Но… и интересная тоже. Веселая такая, случаи разные смешные рассказывала. Умная она… и – красивая. Только… она меня все приобнимала, поглаживала по-разному, - женщина покраснела еще больше, - она меня даже… за задницу тискала, вот! Сумасшедшая какая-то! Мне... мне даже сдерживаться пришлось, чтобы... не нагрубить ей.

- Ну а ты что же? Не могла остановить ее, что ли, без грубости?

- Знаешь… с одной стороны, мне так стыдно было… А с другой… она что-то говорит, говорит… негромко так. И я как в оцепенении каком-то… И знаешь, что самое стыдное, Ваня? Мне в какой-то момент… приятно стало. Вот даже сейчас – стыдно! Но… лучше я уж все расскажу тебе. Она меня обняла… а я чувствую… а я сама ее за попу наглаживаю. Как наваждение! И она меня… поцеловала. Знаешь… как приятно! Не так как ты… по-другому совсем. Но – так приятно и сладко! А потом… потом… я как очнулась. Думаю, что же я такое делаю? Оттолкнула ее…

Немного помолчали. Ивану было интересно, но… не очень.

- И что дальше? Она обиделась?

- Ты знаешь – нет! Она засмеялась и сказала, чтобы я не обижалась, что просто я такая красивая, что она не могла удержаться. Представь – я, получается, еще и виновата!

- А дальше что?

- А мне… как-то жалко ее стало. Она красивая такая, элегантная, как… как королева. А я ее отталкиваю… А напоследок она сказала, что… подождет. И вот я сейчас побаиваюсь – а чего она подождет?

Было видно, что женщина действительно переживает, вон как разволновалась: и глаза с поволокой, и дыхание прерывистое.

«Собьет с пути истинного Фатьму эта… лесбиянка! Ну-ка… нужно выводить ее из такой… нехорошей задумчивости!».

И Иван, взял подругу за руку, увлек ее на кровать.

А через некоторое время, решив немного пошалить, спросил у женщины, которая была полностью «погружена в процесс»:

- Ну так ты чего… я не понял толком… ты решила ей отдаться?

«О как! Бах – и глаза открылись широко-широко! И дыхание резко изменилось! И… похоже меня сейчас будут бить!».

- Ты, Ваня, совсем рехнулся! В такой момент… и такое спрашивать?! Все! Уйди от меня!

Благо Иван был в тот момент… сверху, нависая над красавицей:

- Э-э-э… нет! Давай, признавайся! Надумала мне изменить, с этой… красоткой?! – и движения… резко-резко, посильнее и… глубже!

- Ах! О-о-о-о… Ваня… ты сдурел? Ох… не так… не так сильно!

- Ну так отвечай своему… мужчине! Ну же!

- М-м-м-м… еще! Еще! Нет… не хочу изменять тебе!

Иван чуть ослабил «натиск», добавил ласковости в свои действия:

- Точно… не хочешь? Ты сейчас… не обманываешь?

- О-о-о… хорошо… да… так вот! Нет, Ванечка! Не обманываю… как я сейчас… тебя могу обмануть?

«Да кто ж Вас поймет, Евино племя! Если Вы сами себя не понимаете! «Я вся такая внезапная! Такая противоречивая вся!».

Потом… поглаживая ее животик рукой и покусывая его:

- Я... поговорю с ней, при случае!

Впавшая в нирвану Фатьма не сразу поняла:

- Ты сейчас… о чем?

- Да говорю – переговорю с ней, чтобы она мою подругу с толку не сбивала! Нечего тут... Самому мало!

- А вот… ну – что она сказала, что хочет со мной позаниматься… Это как именно? Ну, Ваня! Я сейчас серьезно, ну что ты опять за свое? - Фатьма убрала его руки, прижала их к кровати, - Правда – это как заниматься?

- Ну-у-у-у… я думаю, хочет она тебе походку поправить, осанку… еще что-нибудь.

- А как это?

- Ну – упражнение для осанки я и сам знаю. Так… вот встань у стены. Ага… вот так. Пятки должны касаться стены. Ага, правильно. Попа – тоже! Так… ага! И плечи… расправь плечи. Грудь выше и вперед! Вот! Прижмись к стене, да – спинка ровная, затылок – тоже в стенке! Та-а-а-к… где мои книжки. Вот! Смотри! Я сейчас тебе на голову положу книжку. Вот! Чувствуешь? Так вот – ты должна идти плавно и ровно, чтобы книжка не упала!

Фатьма плавно, небольшими шажками двинулась вперед.

- Вот! Плавный и ровный шаг! И так нужно привыкнуть ходить. И еще… шагая, ножки ставишь на одну линию. Представь линию перед собой, и вот на нее и ставь ноги. Носочки в стороны… чуть-чуть. М-да… тут и правда нужно Елену. Вот репетировать будете – посмотришь, как эти девушки из балета ходят.

Фатьма с подозрением посмотрела не него:

- А ты тоже… будешь смотреть? На этих… танцовщиц?

- Ну… может разок и посмотрю. Нужно же знать, кто с моей красавицей будет соперничать.

- Ага… можно подумать только для этого!

- Ты ревнуешь, радость моя? А с чего это? Кто совсем недавно жаловался, что, дескать и больно ей, и уже устала?

- Я тебя… обманывала! Вовсе не устала, и боль эта… она приятная боль!

- А – докажи!

- И – докажу! Иди сюда!

Второго января, с утра, он был – как штык! у клуба.

Вспомнилось, что предстоит ему встреча с его знакомыми женщинами, с которыми он так… провокационно пошутил. С подарками.

«Тихонько надо! Сейчас только одним глазком посмотрю – кто где и как мышка – шмыг! в свою комнату! А там переоденусь, глядишь и мужики подойдут, дровами займемся. Все хоть немного отодвину… расплату!».

Он зашел в фойе, огляделся.

«Библиотека уже открыта. Ага… и в большом зале слышна музыка. Тоня, значит, с ребятишками уже занимается. Вот – голос ее слышен! Печи уже топятся, значит Яков… или Мироныч… домой пошел, позавтракать!».

Иван подошел к прикрытой двери в зал. В щелку было видно часть ребятишек, старательно повторяющих какое-то движение, с шагом и поворотом.

«А вот и Тоня. Точно… чуть просвечивает это трико! Ого! А она, похоже, уже в новых трусиках! Вон какие аккуратные и… привлекательные!».

- А кто это такой, за девочками нашими подглядывает? Это не пропавший ли наш Ваня-киномеханик?».

Насмешливый голос сзади заставил Косова вздрогнуть и замереть.

«Лиза… Ну что? Как веревочке не вейся – а кончик все одно будет! Приходит час расплаты! И так гулко еще – захохотать! Ха-ха-ха-ха! Умри, несчастный! Шаляпин, бля!».

Скорчив мордаху как у Кота в «Шреке», Иван медленно повернулся и проблеял:

- Тетенька! Простите меня! Я больше не буду, чес-слово! Я не нарочно – так получилось! И вообще это не я был! И Вы – не так поняли! Я – хороший!

Лиза, сначала опешив, засмеялась:

- А пойдем-ка, невиноватый, в комнату! Я тебе, знаешь, что расскажу?!

- Не пойду я с Вами никуда! Я Вас боюсь – Вы меня бить будете! – продолжать придуриваться Косов.

- Ну… бить? Это стоит обдумать! Хорошая идея, правда! Пойдем-пойдем, мальчик! Я вот, знаешь, чего тебе дам?

«Сказал бы я, чего бы я хотел, чтобы ты мне дала! Да, боюсь, только хуже будет!».

Лиза что-то заметила в его лице, потому как, продолжая улыбаться, протянула:

- О-о-о-о… горбатого – могила исправит! К твоему сведению, глагол «дать» может быть использован во многих значениях! А не только в одном, о котором ты подумал! Подумал-подумал – у тебя это на физиономии написано! Так! Все! Пошли быстро! – и она, подхватив его за воротник пальто, потащила в комнату.

- Потом… еще и Лида присоединится… к наказанию! Но пока! Я сама хочу насладится пытками и побоями!

«Как-то все у нее двусмысленно получается! Или нет?» - задумался Иван, перебирая ногами.

- Вот же орясина вымахала! И опять… мои слова не нужно трактовать никак иначе – бить тебя будем! Пытать и издеваться! – чуть запыхавшись, Лиза затащила его в комнату.

«А зачем она… щеколду задвинула?».

- Ну вот… и все, Ванечка! – предвкушающе протянула женщина, - скидывай пальто! А то в пальто ты ничего не прочувствуешь!

- Лизавета Николавна! Ваши действия полностью непрофессиональны, непедагогичны, и, я бы сказал, даже предосудительны, с точки зрения наших, советских законов! Вы же – учитель! Педагог! Советская женщина – в конце концов! Где «понять и простить»? Где – «милость к падшим призывал»? – Ивану пришлось подчиниться, он стянул с головы шапку и с плеч – пальто, бросил одежду на топчан.

- Все! На милость Вашу надеюсь и уповаю! А также – припадаю к ножкам Вашей милости, таким стройным и красивым! – с этими словами Иван и впрямь упал на колени перед женщиной и попытался ее обнять. Получилось… не очень. Не как задумывалось! Вместо талии обнять получилось… попу. А головой Косов уткнулся в живот женщине. Точнее – даже чуть ниже!

«Бля… не хотел! Правда – не хотел! Но как от нее приятно… пахнет. Женщиной!».

Иван непроизвольно несколько раз глубоко вздохнул. И руки, обнимая женщину, предательски, сами по себе, начали поглаживать «объект объятий».

- Вань! Ты ведь и правда… нахал! – Лиза замерла, но отталкивать его почему-то не спешила.

- Еще какой! – не отнимая головы от ткани юбки пробормотал попаданец.

- И что дальше? – похоже, она улыбается.

- А дальше… дальше… Я скучал!

- А вот врать-то не надо! Скучал он! Ну-ка вставай! Вставай, балбес, вдруг кто зайдет! – Лиза потянула его на ноги.

«Да как сюда кто зайдет, если ты сама двери закрыла?».

Он поднялся на ноги, вовсю работая руками, как ленивец по дереву, обхватив женщину.

- Ну что, всю облапал? – Лиза сдерживала улыбку.

- Ну как же всю? Вовсе не всю! Да и какое это – «облапал»? Вот если бы ты, радость моя, позволила… я бы показал тебе, что значит – «облапал»!

Он задержал свои похотливые ручонки на талии женщины.

«Оттуда и до попы – рукой подать, и груди – недалече!».

Она молчала, и выжидающе улыбалась.

Чуть промедлив, он наклонился и стал целовать ее в губы. Сначала чуть-чуть, потом – настойчивее. Она отвечала! Не совсем уж развязно – не с языком в рот! но вполне активно. Они даже чуть запыхались, а у Ивана очень уж взволновался… первичный половой признак!

- Ну все… все. Ваня! Так! Отпусти меня. И руку из-под юбки вынь.

«А как она там, эта рука, вдруг оказалась? Вот уж – «ибо не ведаем, что творим!».

- Так… молодец! Ручку вынул, ага… и юбку эту поправь, задрал-то как, бессовестный! Вот… попей водички, успокойся. И садись – разговаривать будем!

- Тогда… если разговор предстоит – может быть чаю? – засомневался Косов.

- Ну ставь чай… Сейчас еще и Лида подойдет, чайку попьем. А может и Тоня освободится… Не боишься, что мы втроем тебя пытать начнем, проходимца-обманщика? – улыбалась Лиза.

Иван с удовольствием смотрел на женщину.

«Села чинно. Ножку на ножку, коленки красивые, полные, а чашечка небольшая такая… изящная. Бедра широкие, притягательные. Ручкой подбородок подперла, на губах полных, красиво очерченных – улыбка. И глаза прикрыты пушистыми ресницами, но бесята в глазах – проскакивают!».

Иван все думал, почему она ему так нравится? Вроде нет в ней той яркой красоты, как в Фатьме. Да, веселая, умная, красивая...

«Вот Лида, к примеру – та женственная, спокойная, доброжелательная. Но – мягкая какая-то, покладистая… Хоть и вполне симпатичная Лидочка, и фигура хорошая. Но все же Лиза более притягательна для него. Она чем-то на Киру похожа! И живая такая же! С ней не соскучишься. Но и характер есть, чуть что не так – взрыв эмоций!».

Она наблюдала за ним, как он набрал воду в чайник, раскочегарил примус.

- Ну давай… рассказывай, как ты надумал такой подарок нам сделать? Ты, Ваня, не понимаешь, что ли, насколько это… двусмысленно. И даже – не очень-то и прилично, женщинам такие подарки дарить? Ведь не невесте, не жене! Даже – не подруге! И сразу – троим! А? Что скажешь? Ты, наверное, и Шамаханской своей царице, такой же подарок сделал? Ну – там-то ладно, там – понятно все. А нам?

Косов потер кончик носа:

- То есть… то, что вы просто выиграли лотерею по сертификату, такой вариант не рассматривается? Ну… просто совпадение. Не?

Она опять засмеялась:

- Ты это Тонечке можешь рассказывать. Ага, она – поверит! Или вон – перед Ильей оправдываться. А мы с Лидой сразу поняли – что-то тут нечисто! Еще когда пришли, вышел этот… мастер Александр, оглядел нас… как-то с интересом, подозрительно. Потом кивнул головой, и попросил подождать. А потом женщина вышла и коробки эти нам вручила, сказав, что – выигрыш по сертификату. Только вот, Ванечка, они же даже номера сертификатов не смотрели – как же они определили, что именно наши выигрышные?

«М-да… прокол! И я ничего об этом не говорил… или говорил? Не помню! И Александр не смикитил! Хотя мог бы, мог! Ну да – с того актер, как с меня балерина! Вот так и «палимся» - на мелочах!».

- И что же Вы? А Тоня – тоже поняла?

- А вот тут я не поняла сама – что там Тоня решила! Нам предложили пройти в комнату, там еще зеркало такое большое. Мы же не знали еще, что в коробках. Я как открыла, так сразу и подумала – «Вот Ванька! Вот – гавнюк какой!».

- А Лидочка?

- А что Лидочка? Переглянулись мы с ней, а тут Тонечка повизгивает от радости. И что нам делать – тебя ругать? Так зачем девушке сюрприз портить? Хотя Лида тоже… немного ошарашена была.

- Ну как хоть – все подошло?

- Подошло, подошло… Скажи честно – посмотреть, поди, хочешь? Хочешь?

Иван смутился.

«Ну – хотелось бы… но кто ж ему даст-то… посмотреть?».

- И правильно – не получишь! – Лиза засмеялась, - Лидочка еще шепчет мне, может откажемся? Неудобно! Да и как я мужу объясню, откуда такая красота? А я думаю, нет – шалишь, не откажусь. Ну и Лиду уговорила. А Лида уж потом, так же и мужу объяснила – мол, по лотерее в ателье выиграли.

- Так… подошло. Но хоть понравилось?

Лиза посмотрела на него пристально.

- И понравилось тоже. Только вот мы так и не решили еще – что с тобой делать? Толи обцеловать всего, толи – побить, за наглость, самоуверенность и такую… беспардонность.

— Вот честно, Лиза, скажу – как на духу! Лучше бы… обцеловать. Ну… и продемонстрировать… хотелось бы, ага…

Она расхохоталась, запрокидывая голову, потом, чуть успокоившись, достала платок, промокнула уголки глаз.

- Нисколько не сомневалась в таком твоем ответе! Ну… Лида пусть сама тебя расцеловывает. А меня ты уже поцеловал, хватит!

- Не-не-не! Так нечестно! Это я тебя сам целовал, а не ты меня целовала! То есть – это вовсе не твоя благодарность была!

- Ну и наглец! Ох и наглец! – она встала, глядя на него в раздумьях, чуть покачалась на носках сапожек, и подошла вплотную.

- Ну что… давай, благодарить буду.

Глаза в глаза… и искорки в глазах женщины. А у Ивана аж дух перехватило, как у пацана юного, еще прыщавого, от первого поцелуя. Поцелуй был долгий, но не страстный, а чувственный и нежный.

«А руки? А что – руки? Они сами по себе живут, вон уже вовсю путешествуют по бедрам, попе Лизы. Вот и юбка снова поползла вверх, а ручонки похотливые – нырьк под юбку! И снова – в путешествие, по ягодицам, бедрам! Тревелеры хреновы! Они – шарят, а получать, в случае чего, будет морда!».

Но женщина не препятствовала этому путешествию до тех пор, пока одна из рук не скользнула вниз живота. Вот тут – твердое такое «стоп»! А жаль!

- Успокойся… неугомонный какой! И даже по морде тебя бить бесполезно! – шёпот чуть хрипловатый, и дыхание прерывистое.

- Ну что же ты и меня… и себя мучаешь? Я же вижу, что ты сама хочешь, - шёпот в ответ, и легкие поцелуи ушка, и исследованием языком завитков, и – с легким покусыванием мочки.

- Ага… ты сам-то понимаешь, что… не время… да и не место! Ну все… все. Стой! – она чуть оттолкнула его от себя, мягко, вовсе не грубо.

- И да… у меня к тебе… серьезный разговор будет. Вот все думала, думала… стоит ли вообще разговор вести, но… решила, что – стоит! – она поправила волосы и снова села на табурет.

- Ты о чем сейчас? – Косов постарался взять себя в руки.

- Потом… не сейчас. Правда, разговор будет… ладно, все – потом, в более спокойной обстановке, я сама решу, когда…, - она говорила как-то туманно, интригуя Ивана.

- То есть… оценить, насколько тебе хорошо в подарке, мне не светит? – укоризненно посмотрел на нее Косов.

- Я… погляжу на твое поведение! Тебе еще благодарность от Лиды принимать, если она решиться, конечно! А про Тонечку… тут даже и не знаю, светит ли тебе чего, да и… стоит ли?

Тут в дверь толкнулись снаружи.

- Ой! Дверь-то заперта! Что могут подумать? Ты зачем ее закрыл?

Иван не успел возмутиться, что вовсе не он закрывал дверь, как в комнату вошла Лида. Увидев Косова, она встала как вкопанная и покраснела.

- Здравствуй, Лидочка! – Иван излучал всю полноту радости от встречи.

Женщина удивилась, но постаралась не подать вида.

- Здравствуй, Ваня!

Видимо, не желая повторения сцены с объяснениями и претензиями к попаданцу, Лиза заявила:

- Лидочка! Я уже ему все высказала, можешь не тратить свое красноречие. И нервы – потому как этот молодой человек вовсе отказывается воспринимать, что можно и прилично, а что – делать в обществе не принято! Так что, считай и за себя, и за тебя я уже все ему объяснила.

- Ну правда, Иван, так же нельзя…, - все-таки начала Лида.

- А знаете, что, красавицы, - довольно невежливо перебил ее Косов, - в конце января ателье будет проводить показ моделей одежды. Говорят, у них есть очень интересные модели. Вы не хотели бы посмотреть – я могу сделать ангажемент.

Женщинам – было очень интересно! Очень! Тема с неловкостью по поводу новогодних подарков отошла в прошлое.

- Но ведь судя по качеству белья, вещи там будут пусть и красивые, но очень недешевые! – сомневалась Лида.

- Подруга! Ты забываешь, что у нас есть человек, который вхож в это ателье! Может он и скидки какие-либо может устроить? – хитро поблескивая глазками, косилась на Косова Лиза.

Иван пожал плечами. Может он устроить скидки для своих знакомых или нет? Вроде и да, но что, если Александр вдруг «упрется рогом»?

- Да! Иван! А мы видели твои фотографии, где ты в этом… своем костюме! Ты там очень хорошо получился! – улыбается Лида.

Женщины решили, что ангажемент на показ им очень нужен! Вот только по Тонечке есть сомнения – захочет ли, или – отпустит ли ее Илья? Пришлось спрашивать у самой девушки, так как она тоже забежала попить чая.

- Ой, Ваня, я так тебе благодарна за этот сертификат! Ты бы только знал, как я тебе благодарна! Это просто чудо какое-то…, - тут Тоня поперхнулась, видно сообразив, что рассказывать парню про женское белье все же не стоит. Она чуть смутилась, но приобняла его и чмокнула в щеку.

Это было тоже – непросто. Ибо пришлось обнимать ее в ответ и подставлять место для поцелуя. А девушка была в трико и очень разгорячена закончившимися занятиями.

«Какая она горячая! И трико еще это… просвечивает, блин!».

Потом они пили чай. Лиза, увидел его оценивающий взгляд на изгибы тела Тони, усадила ту подальше от Косова.

«И очень хорошо! Спокойнее так!» - подумал он.

Женщины разговорились. Как оказалось, в последние дни прошедшего года, фактически спонтанно, у руководства совхоза возникла идея провести праздничный концерт для работников. Концерт был подготовлен силами ребятишек, занимающихся у Тони танцами, и у Лизы – пением.

Тоня начала ворчать, что номера пришлось «верстать» впопыхах и чуть ли не на коленке. Лиза смеялась, отвечала, что и так получилось вполне прилично – людям понравилось.

- Да, Иван! Ребята исполнили твои песни! Знаешь, как их тепло приняли зрители?! Да и самим ребятам песни очень нравятся!

Лидочка подтвердила, что концерт все-таки получился неплохой.

«Ну да – при столько редких зрелищах у жителей села, да еще – их же дети и поют-танцуют?! Кому же это не понравиться?».

Потом Тоня убежала – должны были прийти на занятия танцоры старшей группы.

- Ну так что, Лидочка! Тут нам кое-кто предложил отблагодарить его – за подарки! Поцелуем! Ты как – согласна? Я уже свой – отдала! – с улыбкой смотрела на подругу Лиза.

Лида ожидаемо смутилась и посмотрела на Косова:

- Иван… что, правда, так… вот… отблагодарить?

Тот задумался и машинально почесал нос.

- Знаешь, красавица… мне будет достаточно знать, что тебе понравился подарок. И все! Если не хочешь, можешь не целовать. Я – пошутил, сказав это Лизе.

- Не-е-е-т! Так не честно! Я же тебя целовала?! – возмутилась та.

«Вот как девчонки, право-слово! Вроде и лет уже к тридцатнику, а что-то – расшалились!».

Лиза, улыбаясь и поглядывая на Косова, принялась что-то нашёптывать подруге. Та опять смутилась, покраснела и отпихивалась от Лизы.

- Ну, не хочешь – как хочешь! А-а-а… может я тогда за тебя… отблагодарю? – нашлась Лиза.

Лида, похоже, была против и такого расклада.

- Подруга! Ну ты что как девочка-припевочка! Давай, целуйся тогда!

- Лиза! Не смущай подругу! Не надо заставлять ее делать то, чего она не хочет!

К удивлению Ивана, Лида встала и подошла к нему.

- Ну почему же… Я хоть и не такая… бесшабашная как Лиза, но чувство благодарности и мне присуще! – улыбнулась «тихоня».

Поцелуй был существенно короче и менее чувственный, чем у Лизы.

«Ну да… разные характеры, разные темпераменты! Если бы еще была возможность – попробовать ее как-то расшевелить?!».

- А еще…, — это Лида на ушко ему, - мне все это белье… очень-очень понравилось!

- Может… покажешь… как-нибудь? – тоже шёпотом на ушко ей.

Она чуть покосилась на подругу, и промолчала.

Такое интересное времяпрепровождение разрушил директор клуба. Постучав в дверь, он вошел в комнату.

- Иван! Здравствуй! Завтра нужно будет показывать кино. У тебя все готово?

- Да что там готовить-то? Ленты у меня есть. Надо – значит покажем! Хотя вроде бы завтра же выходная суббота, или я что-то путаю?

- Нет, не путаешь, все верно. Но – нужно! И да – нужно бы поменять ленты! Что-то новое привезти!

- Тогда нужно ехать в «Киносеть». А я хотел мужикам помочь с дровами…

- С дровами… с дровами никто не торопит! Потихоньку-помаленьку и перепилите-переколите! А сейчас поезжай, смени ленты.

Иван чуть не ляпнул: «Яволь! Май фюлер!».

Лида ушла к себе в библиотеку, а Лиза напросилась с ним в город.

- Ты просто так… туда-сюда проболтаешься со мной? И охота «сопли морозить»?

- Фу как некрасиво! Иван! Ну что у тебя за манеры?! «Сопли морозить»! И да, заняться мне нечем – сейчас же каникулы, не помнишь? В школе я все, что нужно сделала – могу и прогуляться. Или тебе не хочется пройтись с приятной женщиной под ручку? Тогда так и скажи!

- Ну что ты?! Ты не так все поняла! И пройтись с тобой под ручку – очень даже не против! Ну тогда поехали!

А ведь, действительно, здорово же вот так – пройтись под ручку с красивой женщиной? Погода – прекрасная: небо светло-голубое, почти без облаков; снег искриться под солнцем; морозец… морозец мог бы быть и поменьше. К «двадцатке» примерно.

Иван шел с Лизой, болтал, сыпал шутками и анекдотами. Лиза смеялась, прикрывая носик рукой в красивой – белой шерстяной, с какой-то вышивкой цветными нитями варежкой. Хо-ро-шо! И даже чемоданчик с лентами не так оттягивает руку.

Когда приехали в «Киносеть», Иван, пользуясь знакомствами, быстро-быстро поменял ленты. Лиза сидела на скамейке в вестибюле, ждала его. Потом они снова гуляли по городу, не торопясь, наслаждаясь общением. Лиза, та еще язва, не раз, и не два погружала Ивана в задумчивость или заставляла чертыхаться, когда он попадал впросак от ее вопросов или замечаний. Она искренне хохотала над его глупым видом в такие минуты. А он, в свою очередь, любовался ею.

Потом… потом Лиза как-то разом задумалась.

- Ты чего, красивая? Или опять какую-то каверзу замысливаешь?

Она чуть улыбнулась:

- Я вот тебя все никак не могу понять… Вот молодой, красивый, даже можно сказать – талантливый парень… это если помнить про твои песни! А ведешь себя непонятно! Другие как-то… познакомившись с девушкой или женщиной… которая нравиться, ухаживают, серьезные отношения выстраивают. А ты вот так… С царицей этой своей… Вот меня с Лидой все пытаешься…, - она засмеялась, - да вот и Зиночка у тебя была недавно. И с Кирой… В общем – видно, как ты к ней относишься! Ты как будто… избегаешь серьезных отношений!

Он хмыкнул и покрутил головой.

- Душа моя! Разве я кого-нибудь обманываю? Я и Зине сразу сказал, что ничего серьезного у нас с ней быть не может. Я не скрываю, что намерен уехать летом. Вернусь ли я сюда… когда-нибудь? Да – Бог весть! И, кстати, Зина это поняла, приняла. И даже то, что мы с ней расстались, говорит, что она поняла. А когда появился более серьезный… вариант – сделала свой выбор.

— Вот и тебя… разве я обманываю? Вселяю надежду? Или Лидочку? Мне кажется, что нет! Обманывать людей… вообще – нехорошо! А обманывать женщин?! Нет… я так не могу и не хочу. Как уже говорил – я такой, какой есть. Плохой, хороший – тут дело каждого оценить самостоятельно. И не имея возможности, заметь – именно – не имея возможности завести серьезные отношения, я веду себя… Женщин я очень люблю, вот!

- Ладно… все понятно и ясно с тобой, молодой кобель! – женщина тряхнула головой, - а вот угостить женщину чем-нибудь горячим? У тебя такого желание нет?

- Есть! Есть такое желание у молодого кобеля! Куда сударыня пожелает пойти?

Она засмеялась:

- А сударыня… толком и не знает, куда здесь можно пойти! А-а-а… вот! Есть тут неподалеку неплохая булочная, мы как-то с Лидочкой сюда заходили. И можно там перекусить и чаю горячего выпить!

Кондитерская была и правда довольно уютная. Небольшая буквально с несколькими столиками. И в ней одуряюще вкусно пахло свежей сдобой!

Они полакомились: он – свежими и еще теплыми булочками, а Лиза – эклерами.

- Фу-у-у-х… переборщила я с третьим эклером! Вот растолстею и перестану подвергаться твоим нападкам!

- А не пожалеешь? – Иван протянул руку и закрыл ею, ее руку на столе, - и, знаешь, я даже знаю некоторые упражнения, которые могут позволить женщине сжечь лишние калории!

- М-да… я догадываюсь о чем ты ведешь речь, но… не готова к этим упражнениям, - но руку свою она не убирала.

- Точно – не готова? А может быть… попробуешь? Вдруг тебе понравится?

Она засмеялась:

- Я вот даже уверена, что ты сделаешь все, чтобы мне понравилось! Ваня… руку убери и сотри эту улыбочку с лица! Вон, видишь, как кассирша на нас косится?

- Может она просто завидует?

- Может и завидует. Только зачем подавать людям повод для зависти?

Иван вспомнил, что обещал Елене поговорить с Александром по поводу показа!

- Лиза! Недоступная ты моя! Давай зайдем в ателье, я кое-что должен передать мастеру!

Она удивилась.

- Правда-правда! Вот только сейчас вспомнил!

В ателье Александр неодобрительно посмотрел на Ивана, оценив коротким взглядом Лизу, которая, ожидая Косова, прохаживалась, рассматривая образцы тканей и разглядывая модели одежды в журналах.

— Вот не нужно на меня так смотреть, Александр! Не нужно! Черного кобеля не отмоешь до бела! Я к тебе, вообще-то, по делу! Разговор по показу еще в силе?

Александр как-то неопределенно покрутил рукой, но затем кивнул.

- И что означает сия пантомима?

- Она означает… что идея есть, и она нравится. Только вот как воплотить ее, реализовать – мыслей нет!

— Вот! Вот где собака порылась! И тут к Вам на помощь опять приходит все тот же славный, умный и… да – скромный! Иван Косов!

Мастер хмыкнул и вновь покосился на Лизу.

Чуть придвинувшись к нему, Иван негромко спросил:

- Ты чего это на мою… знакомую косишься? Опять зависть? Или раздумываешь – не настучать ли на меня Фатьме?

Александр посмотрел и ответил:

- Настучать? А смысл? Я же видел, как она к тебе… к Вам относится! А смотрю я на… Вашу знакомую, потому как недоумеваю – как Вам везет знакомиться с такими… красивыми женщинами?

Косов заулыбался – «завидует, чертяка!»:

- Слышал, небось, поговорку – «Везет тому, кто везет!». А может быть я – просто умный, красивый и в целом – обаятельный? Не?

Александр растерянно почесал затылок, а со стороны Лизы послышался тихий, но заливистый смех. Она, видно не выдержав, подошла к ним, и взяла Косова под руку:

- Не находите – каков нахал, да? И скромный! Ну до чего же скромный этот юноша?

Александр кивнул:

- Я с самого первого дня нашего с ним знакомства понял, что скромность – это основная и главная черта характера Вашего… друга.

- Так… я хоть и умный, но вот сейчас… не очень понимаю – это что сейчас, надо мной насмехаются? Ладно вот эта красавица – красавицы они такие… а если еще и умницы, то вообще – атас! Но вот Вы, Александр?! Не ожидал, не ожидал от Вас! Как говориться – «И ты, Брут?».

- Так! Ладно! Самозванцев нам не надо – командиром буду я! Ви хочите песен? Их есть у меня! Александр! У меня есть тот… точнее – та, кто Вам все организует! Причем – по Высшему разряду! Как в лучших домах ЛандОна и ПарижА! Ну – как? Сразил я Вас? Сразил?

Александр молча ждал продолжения, а Лиза смотрела с интересом.

- У меня есть знакомая! Просто – знакомая, - Иван покосился на Лизу, - она служит главным костюмером в театре оперы и балета! И она очень заинтересовалась Вашими моделями одежды, мастер! А когда я ей рассказал про задумку показа – она вообще была в восторге! «Ах-ах! У нас же такого еще никто не проводил! Мне непременно нужно помочь коллегам по швейному цеху! Это так интересно!»

- Она и правда очень умная и грамотная в этих делах женщина, - уже серьезно говорил Косов, - и она просила передать, что на днях… буквально сегодня-завтра она посетит Ваше ателье, чтобы предварительно обговорить основные вопросы. И даже готова договорится с парочкой девушек, кто будет представлять модели на показе! Ну как Вам? Неплохо, да?

Александр покачал головой, повздыхал о чем-то и согласился, что – «да! это было бы замечательно!».

- Ну так – ждите! Она придет! Зовут ее – Елена Завадская! – потом, воспользовавшись тем, что Лиза уже направилась к выходу, наклонился поближе к мастеру и прошептал, - сами посмотрите, насколько она красива, эта костюмер! Там такая дама – просто ах!

Портной укоризненно покачал головой и закатил глаза.

— Значит, наш мальчик уже до театра оперы и балета добрался?! А там столько балерин, столько девушек! Пропадет, как есть пропадет, негодник! – вот сейчас было непонятно, это Лиза злится так, с улыбкой, или снова – «троллит»?

Она вновь шла, задумчиво улыбаясь. Только кивала головой, наверное, в такт каким-то своим мыслям.

- Радость моя, красивая! Ну что за подозрения? Я даже не знаю, где этот театр находится, - «хотя мысль о большом количестве балерин, она… мысль эта – заслуживает самого пристального внимания, да!», - а с Еленой я познакомился случайно… в общем-то! Она – подруга моего знакомого! Посидели, попили чаю, в разговоре я упомянул о словах этого Александра. Все! Больше ничего и не было!

- А чего это ты оправдываешься передо мной? С чего бы это? – она смотрела на него… «опять подкалывает!».

- Да я… это же извечная мужская роль – оправдываться перед женщиной, даже ничего еще не совершив! И вообще… слушай! Ну что мы как дети малые, а? Долго ты меня так вот… за нос водить будешь? По-моему, более взрослым будет сказать – «да-да, нет-нет!».

Она, неожиданно для него, расхохоталась:

- Слу-у-у-шай! Ты такой смешной, когда сердишься! Как ежик пыхтеть начинаешь! – она теснее прижалась к его плечу, и потянувшись, чмокнула в щеку.

«Как мне помниться… недавно еще кто-то примерно это же говорил – про ежика! Или нет?».

- Только, Ванечка… что хочу тебе сказать... мы с Лидой, хоть и подруги, но... не хочу я терять ее... как подругу. Ты вот что... Ты как-то уж определись - кого ты соблазнять больше хочешь... Меня... или Лиду? - как-то... не очень логично высказалась Лиза.

Косов задумался.

"Вот значит как вопрос поставлен?! Не... ну - в общем-то это понятно. Они, женщины - те еще собственницы. И честно говоря, я и сам так же думал - что не получиться "замутить" с двумя подругами сразу. Как-то... не реально! Слишком уж... хорошо было бы. Это пофлиртовать, полушуткой, еще можно... А всерьез? А теперь - вот, поставили перед фактом - выбирай! И чего?".

- Погоди... чего-то я не пойму. А вот если я... скажу, что ты мне всегда больше нравилась? Что с Лидой я флиртую по причине... своей кобелиной сущности? Ну... в общем, если я тебя выберу... разве Вы не поссоритесь?

Лиза хмыкнула:

- Ты, Ваня, и правда... тот еще козел! И раздумывал он еще! А с Лидой... мы с ней уже давно это обсуждали... смеялись с начала. А потом как-то... серьезнее. Лиде... ей было приятно твое внимание, ну и пошалить немного... она тоже - не прочь была. Только - до определенного предела этих шалостей. Но... у нее муж. И хоть там все... не очень просто, но все-таки... падать к твоим ногам она не будет! Она здравый человек... и понимает, что все это баловство может боком выйти!

"Вот так вот, да? И ведь не факт, что это все так и есть! Не факт! Вполне Лизонька может сейчас его так просто - за нос водить. Да и Лида... тоже может быть - ни сном, ни духом... Про такие вот расклады! Хотя... возможно, что и правда. Лида... она всегда была... как-то более сдержана, на вторых ролях, что ли? И ведь, действительно, похоже - что просто подыгрывала подруге. И чего? Да хрен их знает! Выбери сейчас однозначно Лизу - а они заявят, что, дескать, так проверяли его... "на вшивость"! И что всё вовсе не так должно было быть, типа - ответ не верный, нужно было Лиду выбирать! И что тогда? Да... ни хрена тогда! Как-то мне эти... ситуации выбора с неясными результатами - против шерсти! Но... выбирать-то надо, если так вопрос поставлен! Чёт или нечет! Хотя... ответил же уже! Лиза! Вот... пусть теперь сами разбираются! И еще... а не предъявит ли эта рыжая красавица потом - за Фатьму?! Хотя... не похоже! Иначе она бы сразу обозначила рамки. Или... нет?".

По пути назад, Косов был задумчив, и не очень-то разговорчив. Лиза, видя это, не навязывалась с общением, хотя пару раз он видел краем глаза ее ехидную улыбку.