Время возвращаться домой

ГЛАВА ПЯТАЯ "Ни подруги, ни жилья, вот и ты, а вот и я, и куда теперь мне деться?"

Когда Волков проснулся, его еще пошатывало. Вернее, не так. Сам он шататься не мог. Земля, вращающаяся вокруг своей оси, роняла его на пол. Кое-как приподнявшись, он обхватил руками умывательную раковину и попытался посмотреть на себя в зеркало. Получилось это с третьего раза, когда ресницы разлепились.

Лейтенант хотел обругать себя, но язык его прилип к нёбу и деснам, совершенно не желая ворочаться. Мысли тоже прилипли к черепной коробке и отлепляться не хотели. И только звонннннннн.... Скачущий, от левого к правому уху.

Волков попытался открыть воду, но вместо этого глухим ударом воткнулся головой в зеркало над умывальником. Хорошо, что не разбил. Включил воду. Осторожно сполз до источника живительной влаги, прильнул...

Кто похмелья не испытывал - тот жажды не знает. Даже если в пограничной Кушке служил.

- Мама моя женщина. Роди меня обратно... - попросил сам у себя Волков и, шатаясь, побрел в комнату.

А там уже рассвет заглядывал через окно.

Пьяные - забавные существа. Вот нажрался, проблевался, воды попил... А от воды опять пьяный становишься. И нет бы - в кроватку лечь, проспаться... А не хочется уже. Впрочем, надо поспать. День тяжелый и непонятный будет.

Волков шагнул было к кровати, на которой скомканной кучей белело одеяло, но тут его мотнуло, и он уперся рукой в стол, пошатнув его. Плоский ящик на столе вдруг вспыхнул синим светом, словно передвижной киноэкран.

- Оппа! - и лейтенант прямо сел на кривой стул. Или криво на прямой? Да без разницы. Сел же?

"Интересно, откуда проектор светит?" Волков оглянулся - кинопроектора видно не было. "Изнутри, чи шо?" - лейтенант заглянул за ящик. Никаких устройств там не было - только провода. Они тянулись к мигающему маленькими лампочками ящику под столом. Лейтенант полез под стол, потом долго смотрел на этот ящик, но решил ничего не трогать. Вот Серега проснется, тогда и...

В этот момент небольшой киноэкран погас, и в комнате резко потемнело.

"Сломал, что ли, чего?" - напугался Волков и резко разогнулся, ударившись башкой об столешницу.

Экран опять вспыхнул.

Если бы лейтенант был верующим, то перекрестился бы, на всякий случай. А так как он был атеистом, то полез проверять причину мигания экрана, хотя и не без страха. Ну неужто и тут чего сломал, как вчера утром окно и чайник?

Перед ящиком с экраном лежала плоская печатающая машинка. Такая плоская, что непонятно, откуда у нее бумага вылазит. Почему печатная машинка? Ну, сразу же понятно - буквы, латинские и русские. Еще непонятные клавиши. Хотя нет! Эти вот - понятные. С цифрами. Один, два, три, четыре, пять... Правда, рядом с цифрами какие-то значки. "Восклицательный знак" - понятно. А это что за улитка, похожая на греческую букву "альфа"? На клавикорд смахивает.

Рядом с плоской машинкой для печатания букв лежало непонятное устройство, светившееся алым светом изнутри. Оно выглядело горбатой кучкой фиг знает чего. Эбонита? Нет, вроде. Эбонитовые медальоны - черные. Хотя по текстуре, на первый взгляд, с этим похоже. Впрочем, тут эту пластичную массу любят использовать везде. Волков осторожно ткнул пальцем устройство.

Ничего не произошло.

Хотя нет, произошло.

Маленькая стрелочка на мониторе вдруг шевельнулась.

Волков повторил опыт, уже смелее.

Опять шевельнулась. Как раз в ту сторону, куда лейтенант эту хрень толкнул. "Так... Понятно. Это как бы если плоскость стола развернуть перпендикулярно, то получится, что "хрень" - это стрелочка на экране? А если так? Оппа! А почему эта стрелочка в палочку превратилась? Уффф... Снова в стрелочку..."

За исследованием взаимосвязи "хрени" и стрелочки на экране кинопроектора и похмелье внезапно забылось. Волков осторожно сел в кресло и начал увлеченно водить "хренью" по экрану. И она слушалась! Ничего сложного! Оп! А это что?

До этого момента лейтенант совершенно не обращал внимания на надписи на экране. А тут вдруг нечаянно нажал на кнопочку "хрени" - их там, кстати, было две и, зачем-то, колесико посередине, - и во весь экран выскочила белая такая простыня с иностранной надписью "Google".

- "Гоогле", - вслух прочитал Волков на языке вероятного противника. -"Мне повезет"!

Волков не понял последней фразы. Куда повезет? К кому повезет? Что повезет? Непонятно...

Между "Гоогле" и "Мне повезет" светилась, обведенная синим, строка. В строке мигала палочка.

- И шо? - негромко сказал Волков и поводил "хренью" по столу. Стрелочка ему подчинялась, но смысл? Больше ничего не происходило. Волков задумчиво оперся на локоть и...

В строчке побежали буквы!

"сссссссссссссспррлпеакрпавмисчтим"

- Ух ты! - тихо (хозяева спят!) вскрикнул лейтенант и тут же убрал руку с плоской пишмашинки.

А потом стал долго и осторожно тыкать по клавишам. Букв в строке становилось все больше и больше, пока Волков случайно не нажал кнопку "Бакспасе". Палочка тут же стерла бестолковое сочетание букв.

- Тааак... - Волков довольно потер руки и начал печатать. Одним пальцем. Указательным.

ОДЕССА.

И ничего не произошло.

Тогда лейтенант снова стер с экрана буквы. Подумал. Набрал свое имя. "АЛЕКСЕЙ ВОЛКОВ". Посидел, довольный сам собой, любуясь на черные буквы в голубой строке. Снова стер.

Потер колючий подбородок.

"И в чем закавыка? Ну, напечатал я на машинке свое имя? И смысл?"

Потом вдруг вспомнил...

Набрал в строке снова: "Неизвестный солдат".

И опять - ничего.

Просто белый экран, "гоогля", "неизвестный солдат" и "мне повезет".

Волков потянулся было к клавише "бакспасе", но тут его слегка качнуло - похмелье же - и он уронил указательный палец на квадратно-корявую клавишу "Ентер".

Экран моментально вздрогнул и рассыпался на десятки синих и черных строчек.

"Опять все сломал!" - уже привычно испугался Волков, но так же привычно потянулся к горбатой "хрени" и плоскому "клавикорду".

Ага... При наведении стрелочки на синюю строчку - появляется ладошка. И палец вытянутый. Наверное, нажать чего надо? А если вот этот "Ентер" опять нажать?

Алексей попытался убрать руки с горбатой "хрени", но палец опять дернулся и нажал кнопочку, что слева от колесика. Ух ты! Открылась новая страничка! Понятно! Это же как электрическая книга - пальцем тыкаешь в оглавление, и открывается нужная страница. Ай и молодцы же потомки, какую удобную штуку придумали! Электрическая книга, надо же... Так... А что это у нас тут написано?

"Моги́ла Неизве́стного солда́та - мемориальный архитектурный ансамбль в Москве, в Александровском саду, у стен Кремля.

На надгробной плите установлена бронзовая композиция - солдатская каска и лавровая ветвь, лежащие на боевом знамени.

В центре мемориала - ниша с надписью "Имя твоё неизвестно, подвиг твой бессмертен" (предложена С. В. Михалковым) из лабрадорита с бронзовой пятиконечной звездой в центре, в середине которой горит Вечный огонь славы.

Слева от могилы - стена из малинового кварцита с надписью: "1941 ПАВШИМ ЗА РОДИНУ 1945"; справа - гранитная аллея с блоками из тёмно-красного порфира. На каждом блоке - название города-героя и чеканное изображение медали "Золотая Звезда". В блоках содержатся капсулы с землёй городов-героев."

Вот блин! А он в библиотеку хотел попасть... Вот же она, перед носом! Отлично... Теперь ткнуть по синенькому примечанию: "Великая Отечественная война"...

А потом пропало время и пространство. Волков торопливо тыкал по примечаниям, жадно приблизившись к экрану. Вот она какая - война. Брест, котлы сорок первого, Вязьма, оборона Одессы, битва за Москву, блокада Ленинграда... Сталинград! Ну, мать твою, как же так? Как же до Сталинграда допустили?

Да, война оказалась не такой, какой ее писали.

Ни малой крови, ни на чужой территории. Как же его звали? Над той книжкой не смеялись, верили писателю со смешной, блатнявой фамилией Шпанов.

Ее издали в "Библиотечке командира", и курсанты пехотного училища читали ее в общеобразовательных рамках. Там наши героические бойцы и командиры отразили агрессию со стороны буржуйских государств и пошли нести стяг мировой революции по горящему миру. А вот в реальности оказалось не так. И кто ж виноват?

"Так это ж я виноват!" - вдруг подумал Волков.

И стало нестерпимо стыдно.

Вот это вот - он, ОН! - сидит тут в исподнем перед умной электрической машинкой и, неловко тыкая в ее экран, изучает, как убивали его однокурсников. Нет, не так. Их убивают прямо сейчас. Время не имеет конца и начала. У времени нет правой и левой стороны. Время - вечно. А что это значит? А это значит, что их убивают вечно.

Вот блин, сейчас у нас июнь пятнадцатого года? Значит, они уже почти семьдесят пять лет умирают. Постоянно умирают. Ведь если время вечно - то и мы тогда вечны? Вот как же так? Вот я же с Островко совсем недавно говорил! И с Сашкой Сюзевым! Они же еще живы? Или они уже живы?

Время - вечно. И мы в нем вечны.

А значит - вечна и та пуля, разрывающая грудь.

И вечен тот огонь, который сжег ту белорусскую деревню... Хатынь, да?

И вечны гвозди.

Пот проступил на Лешкином лбу.

А ведь они еще живы! Там, в сорок первом, все еще живы! Ведь июнь еще идет! До войны еще неделя и можно успеть! Предупредить все это.

Вот - оно! Вот о чем говорил профессор Шпильрейн. Вот оно - когда ты поймешь, тогда и вернешься.

Надо карандаш найти, чтобы записать все это. А где тут карандаш?

Лешка поискал его на столе, но нашел только стопку чистой бумаги. Чем же потомки делают выписки из своей электрической книги?

Волков отодвинулся - от жеж! У них и кресла на колесиках! Удобная фигня, однако, можно по комнате туда-сюда кататься! - и собрался было идти и будить Сережку. Да, да, сон - это святое. А если ты вот так - раз и обратно в сорок первый? Доспит потом. Нужен карандаш, обязательно нужен. Чтобы Хатыни не было.

Впрочем, зачем Серегу будить?

Надо порыться в мешке. Обычно Лешка постоянно таскал с собой набор карандашей. Полезная для командира привычка. Но то дома, в казарме. А тут и забыл, брал он с собой или нет?

Волков встал с колесного кресла и шагнул к стулу, на который аккуратно развесил форму. Но тут голова закружилась, и его шатнуло в сторону кровати. Пытаясь не загреметь на весь дом, лейтенант, вытянув руки перед собой, свалился в мягкую и теплую постель.

И постель немедленно завизжала. От неожиданности лейтенант попытался отпрыгнуть, но, вместо этого, все-таки, сгрохотал на пол.

Пока он пытался сообразить, что к чему, в комнате загорелся свет. Сначала ярко-желтый у кровати, а потом и верхний.

На ней сидела девчонка, прижав одеяло к груди и не переставая визжать.

- Лизка, ты? - раздался за спиной хриплый голос. - Ты откуда взялась?

Волков оглянулся. На пороге комнаты стоял Серега и щурил глаза, держа в руках здоровенную биту для лапты. Визг тут же затих, словно его выключили. Хотя Серега был страшен - красноглаз и растрепан. Особенно борода была ужасна. Точь в точь Карл Маркс спросонья.

- Пьянь! - раздался еще один голос из-за спины Сергея. На этот раз женский. - Пьянь подзаборная. Я же тебе вчера говорила, что Лиза в гости ко мне приедет и заночевать останется. Забыл?

- Забыл, - прогудел хозяин дома, опуская биту. - Да я...

- Я ее сама сюда отвела, когда ты приперся, алкаш!

- Что случилось, Лизок? Ой, а это еще кто? - сердито спросила, видимо, жена Сергея.

Да уж... Ростиком она хозяину подмышки, но Волков ее напугался больше всего остального. Страшнее сердитой женщины - только разъяренная женщина.

- Да я же тебе вечером забыл сказать, что... - обернулся к ней Серега и попытался приобнять, гулко уронив биту.

- Во-первых, не вечером, а ночью, дорогой, - увернулась от объятий жена. - Во-вторых, не сказал, а промычал! Пьянь! Вы кто, молодой человек?

Волков попытался привстать, но обнаружил, что сидит в одном исподнем и решил не вставать, просто повернувшись лицом к хозяевам.

- Я лейтенант Волков, я из Одессы...

- Здрасьте! - и жена, резко развернувшись, вышла из комнаты.

- Ну, Маш, ну чего ты! Ну, ерунда какая случилась! - крикнул ей вслед Серега. - Ну, подумаешь!

Потом растерянно подобрал биту, нелепо покачал ей перед собой.

- Это... Ну, все равно уж, это... Вы пока познакомьтесь, что ли... Я... А который час вообще?

Волков пожал плечами.

- Пятнадцать минут шестого, - подала голос Лиза.

- Нда... Поспали... Ладно, я сейчас, вы это...

С утра Серега был не столь красноречив. Сказывался бурный вечер, наверное. Он махнул битой, едва не попав себе в нос, и поплелся за женой.

- Лиза, вы простите меня, все это так неловко получилось, - не оборачиваясь, сказал лейтенант. Все же смотреть на полуобнаженную чужую женщину стыдно.

Лиза фыркнула:

- Я думала, что на меня Годзилла свалился.

- Кто?

- Совсем вы плохи, товарищ лейтенант. Не поворачивайтесь, я оденусь.

За спиной что-то соблазнительно зашуршало. Потом защелкало и даже вжикнуло.

- Я все! Можешь оборачиваться, маньяк.

- Я... Я тоже не одет... - стеснительно пробормотал Волков.

- Да? - судя по голосу, все еще дрожащему, Лиза сильно удивилась. - А это что за белый костюм на тебе?

- Кальсоны, - ответил Волков и покраснел.

- Ни разу не видела. Хорошо, одевайся, я отвернусь. Но учти, у меня есть электрошокер!

Волков пожал плечами. Слово незнакомое, но по сути, понятное. Электрическая шокирующая машинка. Когда Волков первый раз лампочку Ильича увидел, тоже шокирован был.

Одевался он гораздо дольше, чем Лиза. В училище на свежую голову и сорока пяти секунд хватало, но то ведь на свежую. В правую штанину, например, Алеша только с третьего раза попал. Все упасть тянуло. Да и с портупеей намучался, она вся перекрутилась ночью.

- И я все... - с облегчением выдохнул Волков, огладив гимнастерку. Только теперь он обернулся.

- Долго же ты одеваешься, как девица красная, - усмехнулась Лиза.

Стояла она лицом к зеркалу, насмешливо разглядывая через него Алексея. Женская хитрость непобедима.

- И впрямь, красная, - хмыкнула девушка, глядя, как лейтенант опять засмущался. - Странно ты одет. Я такую форму только в кино видела.

Волков махнул рукой. Ему уже надоело объяснять:

- В нашем Одесском пехотном училище такая форма нынче.

- Да? Надо же... Как в фильмах про войну.

И только сейчас он разглядел нечаянную соседку по гостевой комнате. Невысокая, как и жена Сереги, но более... Эмн, формы более такие, выдающиеся, что ли. В размерах женских он не разбирался, но тут было что взглядом огладить, да и не только взглядом.

- Что уставился? - как-то устало и, одновременно, укоризненно посмотрела девушка на парня.

- А? Я это... Алексей меня зовут.

- Лиза. Вот и познакомились, - она протянула лейтенанту маленькую ладошку для рукопожатия. Лейтенант вдруг эту ручку неловко поцеловал, совсем как тогда, в своем сорок первом. Вообще-то он осуждал эти старорежимные штучки, считая мещанством и унижением женщины. Ведь настоящая советская девушка-комсомолка, в первую очередь, друг и товарищ. А товарищам разве руки целуют? Не церковники же, в самом деле. Хотя полковник Карпов жене своей руку целовал же.

- Ух ты какой, - воскликнула Лиза, но руку не выдернула. - Сначала к бедной девушке в кровать прыгаешь без разрешения, а потом руки ей целуешь? У нас, в Москве, наоборот делают.

- Я нечаянно...

- Руку нечаянно поцеловал?

- Нет, то есть... Да... Я не это имел...

-Я в курсе, что не это имел, я б почувствовала этим.

Лиза явно издевалась над молодым лейтенантом, словно мстила за внезапную побудку. На его счастье, в комнату вошел Серега, зачем-то постучавшись. На этот раз вошел спокойно, без биты.

- Познакомились? А вы куда собрались?

- Познакомились, он меня соблазнить пытался. Сначала белыми подштанниками, хорошо хоть чистыми, а потом за руку схватил, целоваться полез, - без тени улыбки заявила Лиза.

Волков аж задохнулся, не зная, что сказать.

- Лизка, перестань, - поморщился Сергей. - Леш, ты внимания не обращай на нее. Самую глупую женщину самый умный мужчина никогда не переболтает. А Лизавета у нас чемпион по...

- Глупости? Спасибо... Мааааш! Меня твой муж дурой назвал! - закричала девушка.

- Не ори, а? Башка и так раскалывается, - схватился за виски Серега.

- А тебе он что, насильно водку с пивом мешал? - кивнула она в сторону лейтенанта.

- Помолчи, а? - взмолился хозяин дома. Выражение его лица было столь страдальческим, что Лиза засмеялась.

- Ладно, не буду больше.

- Так вы куда собрались?

- У меня дел по горло сегодня. Шопинговать буду. Вчера хотела Машку уговорить, да та в отказ. Ты ж на работу валишь.

- На работу, на работу, - как-то радостно ответил Серега. - А мать с детьми. Леш, а ты куда?

- Ну... Просто одеться. Да и пора тоже. Загостился.

- Ну да... А то оставайся, я вечером приеду, поговорим еще...

Волков представил себя в компании сердитой жены и толпы детей. Воображение сразу нарисовало нехорошую картину.

- Нет, у меня тоже дел за гланды.

- Ну, смотри сам, - Серега согласился с явным облегчением. - Тогда пойдемте завтракать.

Завтракали они в полной тишине. Вернее, молчали мужики, а женщины трепались о своем. Причем на каком-то тайном языке. Так разговаривают разведчики и китайцы, никого не стесняясь. Ботокс, люрекс, фитнесс, татуаж и прочие пароли в виде иероглифов. Впрочем, Волков не обращал на их чириканье внимания. Без того проблем было.

Еда, вот, в горло не лезла, это да! Даже яичница с мелко порубленным мясом и лучком. Борщика бы сейчас... Или соляночки... После порции кофею с молоком Серега предложил пойти покурить.

А двор был по-весеннему красив... Тонкая, нежная, полупрозрачная зелень деревьев едва скрывала глубокое голубое небо, словно фата лицо невесты. И утренний румянец солнца пробивался через эту весеннюю фату.

- А у нас уже все в цветах, - зачем-то вспомнил Одессу Волков.

- Хорошо там у вас, - в ответ вздохнул Серега.

- Да... Слушай, Серег, а ты в лапту, что ли, играешь?

- В какую лапту?

- Ну... В лапту. А чего ты с битой приперся?

- Это бейсбольная. А что, они одинаковые?

- Я не знаю... - пожал плечами лейтенант.

- И я... - хмыкнул Сергей. - Да я спросонья подумал, что вор залез, времена нынче неспокойные. Я ее всегда под кроватью держу.

- Купил бы пистолет. Или револьвер. "Бульдог", например. Очень удобно с собой носить.

- Тьфу, блин! Вечно забываю, откуда ты. Какой револьвер? У нас оружие под запретом.

- Да? - удивился лейтенант. - Это вы зря...

- Согласен, зря. Вот и приходится биту держать. А у тебя что...

- Ну да, в кобуре таскаю. Показать?

- Оппа... А я вчера не обратил внимания... Не, сначала увидел, думал модель, а потом забыл... Это хорошо, что забыл.

- Почему?

- Да взял бы посмотреть и стал по воронам фигачить.

- Сереж, это ж боевое оружие, какие вороны?

- Ведь пьяные были... Я знаю, что такое оружие. Воевал в Приднестровье.

- Приднестровье? У вас что, война рядом с Одессой была?

- По- вашему - в Бессарабии. Рядом, да.

- А мы как-то без войны обошлись...

- Это вы, у вас Сталин есть... Слушай, а ты ментов не боишься? Прицепятся с документами, и пиши пропало.

Лейтенант опять пожал плечами:

- А что делать? Это ж мое оружие. Личное. А если я вернусь через полчаса и без оружия? Ты что?

- Расстреляют? - усмехнулся хозяин.

- Не говори ерунды. Не война же еще. Пока не война. Но вот по всем линиям пропесочат - мало не покажется.

Докурили. Затушили окурки в старой консервной банке.

Серега вдруг предложил еще по одной:

- Не накурился с утра, будешь?

- Не, мне хватит.

- Дай тогда свою папиросину. Чтоб продрало, как следует.

- Держи, - протянул Волков коробку "Беломора".

- Настоящие? - хмыкнул Сергей и вытащил предпоследнюю папиросу.

- Нет, с Малой Арнаутской. Конечно, настоящие. У вас тут брал...

Серега с наслаждением затянулся и жутко закашлялся, подавившись крепким, пролетарским дымом советского производства.

- Даа... - сипло протянул он, откашлявшись. - Я теперь до обеда курить не смогу.

И с уважением посмотрел на дымящегося табачного монстра.

- Пожалуй, надо на такие же перейти. Экономнее для бюджета. А то с этих суперлегких никак не накуриваешься. За день две пачки уходит, блин.

- С каких, с каких? - переспросил Волков.

- Держи, попробуешь - поймешь, - Сергей протянул пачку каких-то иностранных сигарет. Заметив взгляд лейтенанта, усмехнулся:

- У вас там, в сорок первом, меня, небось, за шпиона бы приняли?

- Ну, если бы ты крался с фотоаппаратом в сторону секретного завода, надвинув шляпу на глаза, чтоб не заметили, то конечно. Ты что, думаешь, шпионов маскироваться не учат? Он рядом с тобой лет двадцать прожить может, а ты и не узнаешь, что он шпион, пока за ним НКВД не придет.

- Приходили? - пристально посмотрел на лейтенанта Сергей.

- Зачем? К честным людям НКВД не ходит. Честные люди туда сами за помощью приходят. А что?

- Ничего.

Сигареты и впрямь оказались дрянью. Такое ощущение, что воздухом куришь.

- И в чем смысл? - недоуменно повертел сигарету лейтенант.

- Типа, менее опасны для здоровья.

- Серег, ты сам подумай, что опаснее - три-четыре папиросы в день или сорок штук этих легких? Это все извраты капитализма, нам на политзанятиях рассказывали. Капиталист может пойти на что угодно, если это ему принесет прибыль. Вот сколько твоя пачка стоит?

- Полтинник.

- Ого! Значит, ты сотню в день прокуриваешь? А "Норд" у вас сколько стоит?

- Ни разу не видел в продаже.

- Я тоже вчера искал, не нашел. Пришлось "Беломор" за тридцать брать. Но, предположим, что одна пачка "Норда" сто рублей тоже стоит. Там двадцать пять штук. То бишь, я потрачу на пять дней сто рублей. А ты пятьсот. Вот так вот. А если в "Беломоре" пересчитать, так и вовсе рублей шестьдесят у меня на круг выходит.

- И сдохну раньше, ага, - ответил Сергей.

- Ну, это еще бабушка надвое сказала. Я, смотрю, у тебя турник есть? Сколько раз подъем с переворотом прокрутишь?

- С похмелья? Да я шагнуть боюсь, в кусты улечу в ритме танго.

- Смотри, - расстегивая портупею, Волков шагнул в сторону самодельного турника.

- Леша, не надо, ты мне сейчас весь двор заблюешь. Леша!

Волков набросил гимнастерку и нижнюю рубашку на перила, подошел к турнику, сверкая голым торсом, поплевал в ладоши:

- Считай!

И небо завертелось...

Зря он это сделал, честно говоря. Где-то на двадцатом подъеме его действительно начало тошнить яичницей. Мда... А в нормальном состоянии Волков сто легко делал. Впрочем, рекорд училища держался на пяти сотнях.

На двадцать первом перевороте лейтенант увидел, вися вниз головой, смеющийся взгляд Лизы из окна второго этажа, и это его сбило с ритма. Он кое-как спрыгнул с турника. Земля ощутимо покачивалась. Действительно, не стоит гимнастикой с такого бодуна заниматься. Хотя, честно говоря, тело соскучилось по физическим упражнениям - мышцы радостно заныли.

- Ну ты, брат, даешь! - одобрительно кивнул Сергей. - Спортсмен!

- Я командир Красной армии! Слушай, а эта Лиза, кто она?

- Сестра жены, а что?

- Да я так, просто спросил...

- Понравилась? - одобрительно спросил Сергей. - Она многим нравится. А вот ей мужики...

- Не нравятся? - удивился Волков.

- Не подходят. Я, говорит, с кем попало в ЗАГС не пойду, а одноразовые экземпляры мне неинтересны. Ладно, пойдем в дом.

- Нет, я тут подожду. Только сапоги заберу... Стой!

- Чего?

- Вот как эта та электрическая машинка называется?

- Какая? - не понял Сергей.

- Наверху которая. С этим... С тырнетом.

- А... Комп, что ли?

- Не знаю.

- Компьютер она называется. Ладно, хватит уже в попаданца играть.

- Хорошо...

В дом Волков решил не заходить. Не любил он семейные сцены. Впрочем, кто их любит?

Алексей навертел портянки, надел сапоги...

Из дома доносилось тихое фырчание рассерженной женщины и приглушенный успокаивающий мужской бас.

Лейтенант вышел со двора, осторожно прикрыв большую, металлическую дверь. Тихая узкая улочка вытянулась струной меж высоких, одинаково-серых заборов.

И ни одной лавочки. Видимо, здесь предпочитали прятаться друг от друга. Вздохнув, Алексей поправил пилотку, огляделся и сел на корточки. И только закрыл глаза, как внезапная тень закрыла июньское солнце.

Приложив руку ко лбу, лейтенант попытался разглядеть подошедшего.

Перед ним стояла старушка со скорбным лицом: губы поджаты, сеть морщин делала ее лицо похожим на печеное яблоко.

- Здравствуйте, бабушка, - встал лейтенант и приложил руку к пилотке.

Она молча стояла и смотрела на парня, не отводя глаз. Так смотрят только дети и старики. Лешке стало не по себе.

- Вам помочь чем-то?

- Почему ты обманул меня? - вдруг сказала она.

- Что? - удивился Волков.

- Почему ты обманул меня? - повторила старушка. - Я тебя так долго ждала...

И она протянула к его лицу сухонькую, морщинистую руку, осторожно коснулась щеки и тихонько погладила оторопевшего лейтенанта.

- А я тебя дождалась... Я же обещала тебе. Помнишь?

- Извините... - осторожно отвел руку старушки Волков. - Вы ошиблись...

- Ты не Ваня? - так же тихо сказала бабушка.

- Я не Ваня...

- А где мой Ваня?

Волков молчал.

- Прости, совсем я глазами слаба стала. Обозналась. Ты когда Ваню увидишь, скажи - я скоро приду к нему. Ты его не видал?

- Нет.

- Он в артиллерии служит.

- У нас большая армия, бабушка, - решил подыграть Волков.

- Да, - согласилась она печальным эхом. - Большая у нас война.

И тихо побрела вдоль одинаковых заборов, помогая себе клюкой.

Лейтенант долго смотрел ей вслед, не замечая, как пальцы нервно мнут вытащенную ненароком папиросу.

Скрипнула дверь за спиной:

- Лех, ты чего?

- А? - обернулся лейтенант.

Перед ним стоял Серега. Вид у него был слегка пришибленный.

- Это... Слушай, я с тобой не смогу поехать, тебя Лизка до станции подкинет. Ладно? Извини.

- За что? - удивился Волков.

- Да как-то...

Волков перебил хозяина:

- Слушай, а что тут за старуха ходит?

- Какая старуха? - не понял Сергей и почесал бороду.

- Ну, такая... Маленькая такая. Сухонькая. Глаза подслеповатые, с клюкой.

- Да нет тут никаких старух. Деревня была раньше, но вымерла. Сейчас вот дачный поселок, - он обвел рукой прямые линии заборов.

- Да? - лейтенант посмотрел в сторону, куда ушла бабка. Дорога была пустынна.

- Это у тебя с похмелья глюки.

- Что, прости? - не понял Волков.

- Галлюцинации. Бывает. Но больше так много не пей. Организм у тебя не приспособленный. Ладно, пойдем гараж открывать. Сам я машины не держу, а вот гостям годно.

Гараж был рядом - небольшая пристройка к дому. Скрипнули ворота. В гараже мирно стояла забавная зеленого цвета машинка. Сама высокая, но узкая.

- Дадзыбао! - почему-то гордо произнес Сергей.

- Плетнев! - раздался насмешливый голос из-за спины. - Сколько можно учить? Не дадзыбао, а дайхацу.

Рыжая шевелюра Лизы не уступала яркостью солнцу.

- Чего я в ваших китайских словах понимаю? - ухмыльнулся в бороду Сергей.

- Точно! - встрял в разговор Волков. - И мне слова знакомыми показались. У нас преподаватель по тактике на КВЖД в свое время служил. Время от времени щеголял китайским.

- КВЖД? А где это? - не поняла девушка.

- В Манчжурии...

- ...а Манчжурия в Китае, - закончил мысль Серега. - Лиз, стыдно не знать географию.

- У меня для географии навигатор есть, - хмыкнула Лиза.

- Ну да, раньше извозчики были... Еще Грибоедов писал...

- Фонвизин, грамотей!

- Да?

- Да. Ну да ладно...

- А что, мы китайцам завод автомобильный построили? - спросил Волков, разглядывая машину. Нет, сам ее вид не впечатлил лейтенанта. Навидался он уже тут разного. Но вот то, что китайцы стали сами машины делать, Волкова удивило. Видимо, они победили все-таки японскую военщину. Наверное, даже с нашей помощью.

- Не, китайцы сами, - пожал плечами Сергей. - Они же коммунизм строят. И заводы.

- Да? - удивился лейтенант. Пожалуй, это была одна из немногих хороших новостей за последние дни.

- Так, - Лиза, тем временем, достала из сумки ключи и побренчала ими. - Конец уроку политической географии. Мне ехать надо. А машинка у меня, кстати, японская. Ты едешь, военный? Или будешь дальше тут лясы точить?

- Еду, еду, - торопливо сказал Волков.

Плетнев же только горестно вздохнул. Ему маячил строгий разбор полётов.

Через несколько минут смешное изделие не то китайского, не то японского, не то корейского автомобильного гиганта покинуло лабиринт поселка и выбралось на трассу.

Лиза молчала, молчал и Волков. В невидимых динамиках хрипло страдала какая-то англосаксонская женщина.

- Видать, бросил ее кто, - усмехнулся лейтенант.

- Кого? - не поняла сначала Лиза.

- Да эту... Певицу.

- Ааа... Сэм Браун ее зовут. Она уж лет двадцать как страдает. Типа, он ей врал, а она его любила, типа остановись, не убивай меня своим уходом. Привычка у нас, у баб - страдать на пустом месте.

- Хм... А почему у нее имя мужское? Сэм - это же мужское имя?

- Не знаю я.

Лейтенант кивнул. За окном мелькали зеленеющие деревья и бесконечные рекламные плакаты, ставшие уже привычными.

- Тебя везти куда?

Волков задумался. Действительно, куда на этот раз?

- Елизавета, а...

- Фу! - передернуло рыжую. - Никогда меня так не называй. Терпеть ненавижу. Лиза я. Для друзей - Лиса. А ты Лизой зови.

- Ты ждешь, Лизавета, от друга привета, - внезапно пропел Волков.

- Баян, - покосилась на него девушка.

- Я не умею на баяне, - виновато пожал плечами лейтенант. - Вот у нас в училище был баянист. Первые места брал на окружных конкурсах самодеятельности. Он даже "Полет шмеля" умел играть. Но исключительно в подпитии.

- Баян - это не инструмент. Это старая, древняя и бородатая до седины шутка, которая надоела всем до смерти, - отрезала Лиза.

- Да? - удивился лейтенант. - Не знал.

- Ты как с луны свалился. Еще немного и поверю, что ты из параллельного мира.

- Я не из...

- Где тебя высадить?

- У вас тут есть публичные места, где стоят такие же машины, как у Сергея?

- Машины? - на этот раз не поняла Лиза.

- Ну... Эти... Компутеры, да?

- Компьютеры?

- Точно. И чтобы можно было посмотреть разную литературу по истории.

- Тебе интернет-кафе нужно, так? Слушай, я сейчас еду в торговый центр, там дофига всяких кафешек, хоть макдак тот же, вай-фай кругом. Сядешь спокойно и поработаешь.

Больше половины слов лейтенант не понял, но согласился на всякий случай:

- Ладно, а там дают компьютеры напрокат?

- Своего нет, что ли? Выйди с айфона или с телефона своего.

- О! - обрадовался Волков. - У вас можно подключаться к единой информационной базе с помощью телефонов? Тогда высади у ближайшего таксофона, мне надо запрос сделать.

Лиза несколько секунд с подозрением смотрела на него.

- На дорогу смотри, - посоветовал ей лейтенант.

- Знаешь что, Волков... Ты из какой деревни понаехал? Я вот смотрю на тебя - не врешь. А такую фигню несешь, лапша уже с ушей падает. Хватит уже.

Волков посмотрел под ноги. Никакой лапши там не было. И пожал плечами.

Дальше ехали молча.

- Ладно, черт с тобой... Э! Куда прешь, дебил! - заорала вдруг Лиза и, добавив пару непечатных слов, ударила кулачком по мягкой обшивке потолка.

Мимо пронеслась красная, словно расплющенная, машина. Похоже, гоночная.

- Уррроды! - продолжала материться девушка. - Понапокупают прав... Небось, сынок шишки какой.

Волков только кивнул, на всякий случай, решив про себя, что это, наверное, гонщик тренируется. Машина такая... Явно спортивная. Место для тренировки, правда, выбрал не самое удачное. Интересно, куда местный ОРУД смотрит?

ОРУДовцы появились после очередного поворота, в смешной, мешковатой форме. Они словно вынырнули из кустов, махнув полосатым жезлом.

Лиза опять матерно ругнулась, и, плавно сбросив скорость, остановилась рядом с инспектором.

- Старший сержант Мельник, - лениво козырнул гаишник. - Ваши документы.

По возрасту ОРУДовцу следовало быть полковником, а по телосложению - попом с карикатур журнала "Безбожник".

Лиза протянула права милиционеру.

Тот мельком глянул на них и сунул в нагрудный карман:

- Нарушаем, гражданочка. Пройдемте.

- Что нарушаем? - не поняла девушка.

- Скоростной режим. Превышаете, так сказать. Пойдемте, протокол заполним.

- Сколько, командир? - вздохнула Лиза и полезла в сумочку.

"Командир" глянул в салон и уставился на Волкова:

- А это кто?

Алексей не выдержал и вышел из машины, резко хлопнув дверью:

- Лейтенант Волков, ваши документы, - приложил он руку к пилотке.

- Че? - не понял толстый.

- Представьтесь по всей форме старшему по званию.

- Э, артист, ты охренел, что ли? - сдвинул фуражку на затылок ОРУДовец. - Сядь в машину и не отсвечивай.

- Между прочим, - вдруг сказала Лиза, - это известный актер Волков. И мы спешим на сьемки. Вы слышали, что Михалков новый фильм снимает? А это исполнитель главной роли. Он в "Бригаде" играл, между прочим. Одна минута простоя съемочной бригады, опять же, стоит десять тысяч долларов.

- Ааа...

- А он в роль вошел, товарищ старший сержант.

Волков же продолжил гнуть свое:

- Между прочим, только что мимо вас пронесся красный гоночный автокар. И он создает аварийные ситуации на дороге. А в таком потоке автомобилей это чревато человеческими жертвами.

За время разговора мимо Лизиного "Дайхацу" пропыхтели две тяжелых фуры и тройка легковых автомобилей. Основной поток шел из города - москвичи ехали на природу.

- Слышь, артист, мне пох, где ты там снимаешься, сейчас ты руки на капот положишь...

Лиза выскочила из машины:

- Ну, господин полицейский, мы, правда, очень спешим. Давайте я штраф на месте оплачу, без квитанции. У меня вот две тысячи есть...

- Товарищ милиционер, документы предъявите! - стал закипать Волков.

- Сядь в машину, дурак! - крикнула ему девчонка.

- Вас, артистов, лечить надо, - буркнул старший сержант и протянул потную толстую ладонь за деньгами. Потом лениво козырнул:

- Проезжайте...

Лиза едва затащила Волкова в машину и резко дернула с места.

Через несколько минут, когда пост орудовцев исчез за поворотом, он ошеломленно спросил девушку:

- А зачем ты ему денег дала?

- А мне что, без прав надо было остаться? Ты какого лешего полез? Тебя кто просил? Попала на две штуки, блин. Так бы тысячи хватило.

- А почему он...

- Потому что! Потому что на дороге всегда прав только гаишник!

- Кто?

- Полицай, твою мать! Думаешь, они тут стоят для безопасности? Они просто рубят бабло.

- Чем? У него же топора нет, - не понял Волков.

- Волшебными палками рубят. Я даже не превышала. Хотя нет, чуть-чуть есть - на десяток. И этого хватит. А буду права качать - застряну тут до вечера. И найдут, к чему прикопаться. Бинт в аптечке просрочен, например. Лишение прав навечно обеспечено.

- Как может быть бинт просрочен?

- У них может быть всё, - резко сказала Лиза.

- А почему тогда ту машину, красную, не остановили?

- Потому что на "Феррари" ездит элита. Ее остановишь - вылетишь с работы как миленький. А доят они нас.

- Хм... А у нас все не так...

- У вас?

- Да, у нас в Советском Союзе.

Лиза опять покосилась на него и промолчала на этот раз. А Волков продолжил, расстегивая нагрудный карман:

- Я тебе отдам деньги. У меня есть.

- Да заткнись ты, - прошипела Лиза. - Советский человек... Запомни - здесь человек человеку враг и доильный аппарат. Понял?

- И я?

- И ты.

- Дурацкая у вас страна.

- У тебя лучше, что ли?

- У меня? У меня лучше. Мы там друг за дружку держимся. А вы тут... Только собачиться умеете.

- Капитализм, че. Каждый сам себе волк.

- Это плохо, - вздохнул Алексей. - Держи деньги.

- Иди в жопу, - выдохнула Лиза.

Он положил деньги на черную панель перед стеклом. Бумажки немедленно скатились на пол. Поднимать их никто не стал.

Дальше ехали и молчали.

Не доехав до МКАДа, Лиза свернула направо - к гигантскому зданию, перед которым припарковались сотни, если не тысячи автомобилей.

- Все, приехали, - скомандовала она. - Выходи. И деньги свои забери.

- Не буду, - буркнул Волков.

- Обижусь, - ответила Лиза, внимательно смотря в глаза лейтенанту.

- Какая ты... - вздохнул лейтенант.

- Какая?

- Как будто тебя кто-то очень сильно обидел. Давно обидел. А простить до сих пор его не можешь.

Лиза фыркнула и вышла из машины, громко хлопнув дверью:

- Все, прощаемся.

Делать было нечего. Лейтенант подобрал две бумажки с пола, сунул в карман и тоже вышел из авто.

- Дверью не хлопай, не холодильник! - и ткнув кнопку на черном круглом брелоке, девушка гордо пошла в сторону здания. Так гордо, что Волков долго еще старался не смотреть ниже ее пояса.

А потом пошел следом - искать место с компьютерами.

К любопытным взглядам он уже привык, все-таки даже в этом сумасшедшем мире немногие ходят в форме лейтенанта РККА.

- Папа! Смотри! Солдат идет! - завопил какой-то малыш из открытого окна машины, в багажник которой пыхтящий мужик споро укладывал большие желтые мешки. Мужик быстро посмотрел в сторону лейтенанта и слегка завис.

- Ишь че... - только и сказал он.

А Волков, улыбнувшись мальчугану, приложил руку к пилотке и зашагал дальше. Пацан неуклюже приложил свою пухлую ладошку к панамке и засмеялся.

Да...

Здание поражало своими размерами. Чтобы посмотреть на последний этаж, приходилось придерживать пилотку, чтобы не свалилась. Гигантские плакаты с непонятными надписями закрывали собой почти весь фасад. "Формула Дивана" - а у диванов есть свои формулы? Или вот - "Магнит". Магазин для физиков, что ли? "Увидите дешевле - снизим цену!" Ой, как правы классики - капиталисты готовы на все, лишь бы купили у них. И ведь обманут, по любому обманут! "Деньги за пять минут!" - интересно, а это что? Нет, нет, заходить не будем. Скорее всего, ростовщики.

А еще сверху вещало радио: "Электронные сигареты! Лучший способ бросить курить!" Хм... Кстати, папиросы кончились. Где тут можно купить?

Привычных киосков с красной надписью "Табак" не было, и лейтенант подошел к мужику в черной, какой-то фашистской форме, мрачно смолившему около входа в здание. Таких эсэсовцев показывали в фильме "Если завтра война".

- Извините, не подскажете, где тут можно табака приобрести?

- На четвертом этаже "Мир табака" есть, - не глядя, буркнул в ответ черномундирный. На боку его висела палка, точно такая, как у тех орудовцев на шоссе.

- Ага, - согласился Волков. - А компьютеры тут есть?

- На третьем, - только после этого черный глянул на лейтенанта и, опять же, оторопел. - Ну ты, блин, мужик...

После этого протянул пачку:

- Держи. Че, к двадцать второму готовишься?

- Ага, - кивнул Волков и. заранее предупреждая вопросы, добавил, - Реконструктор я.

И тут вспомнил, что в вещмешке сигареты есть. От Тани остались...

"Неизменный стиль кэжуал!" - радостно сказало радио.

Лейтенант достал пачку и прикурил от протянутой зажигалки.

- Молодцы вы, - вздохнул черный. - Хоть кто-то помнит...

Волков кивнул, тоже затянулся и тут же закашлялся.

Сигареты отдавали мятой. Противно, но терпимо. И курить такие неудобно. Узенькие, в губах теряются. После второй затяжки Волков закашлялся. Дурные какие пахитоски, честное слово. Мятные... Еще бы черешни в табак напихали. Табак - он табаком должен быть, а не всякой ерундой.

- Значит, говоришь, на третьем компьютеры? - откашлявшись, переспросил лейтенант.

- Ога. Там весь этаж в ихних могозинах.

"Какой интересный акцент у черного!" - отметил про себя Волков. С таким акцентом приезжали в училище окающие уроженцы Поволжья.

- Горьковской? - улыбнулся лейтенант.

- Нижегородской.

- А я с Одессы.

Подмигнул и пошел внутрь.

Двери тут были интересные. Напоминали мельницу. Или мясорубку? Вертящийся столб, к которому присоединены четыре стекляшки. Они образовывали четыре отделения. Народ заходил в такой отсек и мелкими шажками продвигался внутри дверного... Проема? А фиг его знает, как это называется.

Внутри было прохладно. На полу сверкали стрелки: "Королева Красоты!" - Волкову точно не туда, "Игрушки "Бегемот" - мимо идем, "Ти-Бэт!" - это что за херня? Радио моментально подсказало: "Ти-Бэт - мир спокойствия и гармонии. Войди и оставь тревоги в чайном бутике!". Хм... Опийную настойку, что ли, предлагают? А это вот что? "Салон белья "ЕВА" - активные подарки для ваших близких!" Интересно. А что, бывают пассивные подарки?

Салон "Ева" оказался на первом этаже. Глянув на витрину, Волков понял, что такое активные подарки. На манекенах женского полу были надеты такие прозрачные трусы, что лейтенант опять покраснел. Интересно, к разврату можно привыкнуть? Наверное, можно, но тогда жены будут недовольны... В принципе, тут можно и голых манекенов поставить - разницы никакой. Внутри лавки мелькали разных размеров женщины, которые копошились в ассортименте, выбирая лифчики и трусы всяких форм и цветов. При этом они не стеснялись никого, даже мужей, лениво смотревших на спектакль со скамеек, расположенных у входа. Мужья сидели с большими пакетами. Женщины носились с большими кошелями. "В духе последних модных тенденций" - услужливо подсказала радиостанция.

Ага! Вот и самобеглая лестница, ведущая на второй этаж.

"Горящие туры в Германию!" - встретила лейтенанта сверкающая лампочками надпись на стене. Летишь в Германию и горишь, ага. То ли от нетерпения, то ли от снаряда. Волков пожал плечами. Со всех сторон звучала музыка, перебиваемая непонятными глупыми словами. Все неслись куда-то. Отовсюду и везде. У большинства глаза были наполнены безумием.

"Если ад есть, он такой..." - вдруг мелькнула нелепая мысль.

Действительно... Бежать и покупать. Без мысли, без цели... Вокруг мелькали лица, на них была страсть и усталость. Орали дети, матерились женщины, переругивались мужчины.

"И получайте заряд бодрости!"

Люди толкались и не видели друг друга.

"Флэш фешен для милых дам!"

Милые дамы распихивали локтями толпу вокруг вывески: "Распродажа скидки 90%". Скидку распродают за девяносто процентов. Забавно. Забавно и очень беспокойно.

Волкову почему-то стало жутковато. Он шагнул на следующий пролет эскалатора.

"И вас встретят веселые аниматоры!"

Слава Богу, веселые аниматоры не встретили на третьем этаже. Кроме той же толпы, бегающей вдоль блестящих витрин.

"Забудьте о времени! Совершайте покупки!"

Внезапно лейтенант ощутил странное чувство: он вдруг понял, что ненавидит. Ненавидит людей, эти витрины, этот равнодушный голос сверху. Со всех сторон на него смотрели нереально гладкие, эбонитовые лица огромных женщин. Рты их были приоткрыты, глаза полузакрыты, тела изломаны, как в рисунках Маяковского.

Сглотнув, он шагнул в первый попавшийся магазин.

- Чем вам помочь? - вытряхнул его в реальность доброжелательный голос длинноволосого парня в красной безрукавке.

- А? - обернулся лейтенант.

- Сегодня вам повезло. В нашем магазине проходит уникальная акция. При покупке стиральной машины вы получаете, притом совершенно бесплатно, набор ложечек для микроволновки... - яростно улыбаясь, забубнил безрукавчатый.

- Нет, спасибо, мне не нужна стиральная машина... - отнекался Волков.

Однако длинноволосый не остановился:

- Если вы приобретете микроволновку...

- Получу стиральную машину? - догадался лейтенант.

- То на ваш персональный счет поступит сразу тысяча бонусных баллов, для обмена на товар из расчета пятьдесят бонусов за десять рублей, что даст вам возможность выиграть в беспроигрышную лотерею суперплоский телевизор...

- Вогнутый, что ли? - не понял Волков.

- ...а также десятки других призов. Как вас зовут?

- Алексей. Мне бы в интернет выйти...

- Очень приятно. Я ваш персональный консультант Ярослав Сергеевич. Сейчас мы вам подберем компьютер под любые ваши запросы. Вас интересует стационарная машина? Мы так же можем предложить вам огромный выбор ноутбуков, нетбуков, айпадов, айподов, планшетников, макбуков...

Волков начал свирепеть:

- Мне в интернет бы сходить!

- Вам для простого серфинга в сети или для работы с сайтами? Интересует ли вас обработка видеоизображений? Работа со звуковыми файлами? Гейминг?

- Да мне глянуть минут на десять...

- Пойдемте со мной, - подмигнул Ярослав Сергеевич. - Я вам покажу лучшее, что у нас есть. Именно для вас.

- Именно для меня? - хмыкнул Волков. В нем вдруг проснулся одессит.

Продавец подвел к его стенду, на котором стояли переносные компьютеры, раскрытые подобно книгам. Только вместо бумажных страниц пылали яркими цветами экраны.

- При покупке вы получаете мышь совершенно бесплатно. Вот, обратите внимание на эту модель. Четырехядерный процессор, оперативная память на два гига, видеокарта...

Потом консультант стал изрекать слова, похожие на заклинания папуасского шамана.

-...и, заметьте, всего за двадцать девять тысяч девятьсот девяносто девять рублей.

- А что цена такая странная? - удивился Волков. - Так и сказали бы: тридцать тысяч. Но я все равно не возьму. Денег нет.

Продавец посмотрел на Волкова со смесью удивления и брезгливости:

- Тогда мы легко оформим его в кредит. Первоначальный взнос - ноль процентов. Проценты за пользование щадящие. При сроке на пять лет переплата в месяц составит всего сто тринадцать рублей!

- Не, не, не! - отчаянно махнул рукой Волков. - Ну вас к черту. Я же говорю - денег нет.

Но Ярослав Сергеевич буквально вцепился в рукав гимнастерки:

- Есть более бюджетный вариант. Вот посмотрите на этот уникальный нетбук. Онлайн-игры он, конечно, не потянет. Но для социальных сетей это лучший вариант. Вы всегда будете на связи. Заметьте, вес его - всего один килограмм.

Продавец ткнул пальцем в какой-то маленький компьютер занятного розового цвета.

- И мышка, заметьте, опять же бесплатно! Также при покупке этой модели вы получаете скидку на сумку...

- Стоять! А ну отвали! - резкий голос прервал монолог продавца.

Волков оглянулся. За его спиной гневно раздувала ноздри Лиза.

- На минуту тебя оставить нельзя. Ты сюда зачем приперся?

- В интернет...

- Мадам, а для вас у нас тоже есть уникальное предложение! - вмешался длинноволосый. И зря вмешался.

- Иди в жопу, мудак! - рявкнула девушка. - Ты кого мадамой назвал?

Длинноволосый оскорбленно пожал плечами и, отвернувшись, уверенно пошел к новым клиентам.

Лиза, схватив Волкова за руку, потащила лейтенанта к выходу.

- Растыка ты, Волков. Никогда здесь не покупай ничего. Тут вся техника паленая. И цены дикие. Если надо, я тебя сведу с пацаном знакомым, он в технике здорово шарит. И дерьма не подсунет. А тут купишь - сгорит на следующий день после гарантии, и будешь пять лет им платить по кредиту.

- Да ладно тебе, - осторожно высвободив руку, сказал Волков. - Ничего б я не купил. Кто на Привозе покупал, того в Москве не объегорят. Да и денег нет.

- В кредит бы впихнули.

- А у меня и документов современных нет, - улыбнулся Волков.

- Горе ты луковое, - пробурчала Лиза. Потом помолчала, окинув лейтенанта быстрым взглядом. - Ладно, черт с тобой. Поехали ко мне. Дам тебе. В смысле, комп и инет, а не то, что ты подумал. Подумал. подумал! все вы одинаковые. Только помоги тележку с продуктами в машину погрузить.

- А у вас муж ругаться не будет? - осторожно спросил Волков, толкая тележку.

- Муж? Какой муж? Нет у меня никакого мужа, - фыркнула девушка.

- Странно... Такая красивая, а мужа нет.

- Клеишься, что ли? - подозрительно посмотрела Лиза на Волкова.

- Нет, просто интересно.

- Ну... Ну есть, конечно. Но не муж, - пожала плечами Лиза.

Они вышли из торгового центра и направились к стоянке авто.

- Любовник? - удивился чему-то своему лейтенант.

- Нет, - досадливо отмахнулась девушка. - Ну какой еще любовник? Так... Отношения у нас.

- Отношения? - не понял Алексей.

- Блин, какой ты нудный...Перепихон по пятницам. Для здоровья. Чего непонятного?

- Перепихон?

- Просто трах. Что ты ко мне привязался?

- Я не понимаю...

Лиза вздохнула, развернулась к нему и выпалила в лицо:

- Кожей теремся, дебил. Секс у нас и ничего больше.

Волков пожал плечами. А потом, перегружая пакеты с покупками в багажник Лизиной машины, тихо буркнул:

- Отношения... У меня со всем миром отношения. Только разные. Назовете же...

Лиза хлопнула крышкой багажника:

- А как еще это назвать? Любовью что ли?

- Конечно, - убежденно ответил лейтенант. - Если люди друг друга любят - это любовь. Если дружат - это дружба. Если и то, и другое - семья.

- А если не любовь, не дружба, но спят вместе? Иногда...

- Ну... Роман, например.

- Роман, хм... Ну и слово. В машину садись.

Двигатель тихо заурчал, словно сытый кот, и авто двинулось со стоянки.

- Роман... Так и скажи, блядство, - Лиза посматривала в зеркала заднего вида и продолжала ворчать. - Физкультура у нас. Просто физкультура. Если хочешь, назову простонародно - еб...

- Не надо, - остановил ее лейтенант. - Я все понял. Кроме одного. Как можно спать с человеком, которого ты не любишь? Это вот как с едой - разве ты кушаешь то, что не любишь? Нет, я понимаю, конечно. Когда голод, что угодно съешь. Я вот и лягушек ел, и змей. Но когда совсем уже жрать нечего было. А у тебя же, ну... Как ресторан. Выбирай - не хочу.

Лизавета долго молчала, время от времени бросая короткие взгляды на Лешку. А потом вполголоса ответила:

- А у нас и есть голод. Самый настоящий. Ты на изобилие рекламное не смотри. По людям у нас голод. По любви. По дружбе. Вот дерьмо всякое и жрем, называя его отношениями. Странный ты, Волков. Как из другого мира.

- А я и есть из другого мира. Настоящего. Я же тебе говорил.

- Ну да, ну да... - меланхолично ответила Лиза, осторожно ведя машину в потоке разнообразных авто. - Мне много мужики всякого говорили...

Потом оба не произнесли ни слова. Каждый думал о своем. Из радиоприемника несся ироничный мужской голос:

- Бабло! Победит зло! Бабло! Победит зло... Наше радио!

Во дворе Лизиного дома пахло свежим асфальтом. Смуглые таджики в неторопливо красили бордюры и качели. Так их предки сотнями лет пасли отары. Молча и неторопливо... С вековой мудростью гор в иссиня-черных глазах.

- Таджиков не видал, что ли? - сказала Лиза. - Пакеты тащи.

- Видал, еще вчера. Они тут у вас в рабстве, что ли?

- Ага, в рабстве. Гастарбайтеры, мать их... Шагу не ступить. Пакеты, говорю, тащи.

- А этаж какой? - Волков задрал голову к небу, так что пилотка едва не упала.

- Четырнадцатый. Лифт не работает.

Волков пожал плечами, оставшись равнодушным к такой новости:

- Красивый вид, наверно?

- Очень. Прямо на завод какой-то.

- Здорово! - искренне обрадовался лейтенант. - Заводы - это завсегда красиво!

- Вот стукнутый... Ладно, шучу я. Работает лифт. Почапали.

В лифте ехали молча, стараясь не глядеть друг на друга. В пакетах тихо звякало, булькало и шуршало.

На площадке стояла пальма в кадке. Из земли торчали окурки.

- Жрать хочешь? Я пельмени купила.

- Лиза, если честно, я очень спать хочу. Третьи сутки на ногах. Можно я покемарю?

- Окей, - согласилась Елизавета. - Только в душ сходи для начала. А то от тебя такое амбре мужское.

- Извините, - смутился лейтенант.

Лиза фыркнула и очень странно посмотрела на Алексея долгим взглядом.

- Заходи.

Дверь лязгнула замком.

- Уютно тут у тебя, - сказал Волков, оглядываясь.

Девушка пожала плечами:

- Да обычно. Так. Чоботы свои снимай. И на балкон унеси. Чтоб тут не ароматизировали. Боже, а это что?

- Портянки...

- Нда... Ванная здесь. С водой разберешься. Сейчас тебе дам полотенце.

И умчалась куда-то в глубины квартиры.

- А у тебя сколько комнат? - крикнул ей вслед лейтенант, снимая портупею.

- Две. А что?

- Это хорошо... - пробормотал он и вошел в умывальную. Красиво. Зеркало во всю стену. Светло-розовая плитка. И сама ванна розовая. На змеевике батареи висели трусики и бюстгальтеры. Волков смущенно отвел взгляд.

- Держи, - открылась дверь, и девушка протянула большое махровое полотенце.

- Лиз, а где у тебя зубной порошок?

- Чего? Какой порошок?

- Зубы почистить.

- Ну, блин... Паста в шкафчике. Там и щетка есть. Гостевая, кхм.

- Я не брезгливый.

- Я не сомневаюсь. Мыло здесь жидкое. Вот шампунь. Вот бальзам для волос.

- Это еще зачем? - удивился лейтенант.

- Для здоровых волос. Все понятно? С краном разберешься?

- Невелика наука, разберусь, - Волков расстегнул пуговицы гимнастерки, но снимать ее не решался. Девушка почему-то не уходила.

- Ну что стоишь? Снимай свое шмотье. Я в машинку брошу. Постираю.

- Эээ... Может, выйдешь?

- Стесняешься, что ли? - изумилась девушка. - Думаешь, я мужиков голых не видела?

- Это неприлично, Лиза.

- Ну ты даешь, Волков. Я так скоро поверю, что ты гость из прошлого. У вас там все такие?

- Какие?

- Приличные.

- Разные бывают. Так ты выйдешь?

- Конечно, конечно, - с сарказмом и, одновременно, с сожалением сказала она и скрылась за дверью.

Волков облегченно вздохнул и стал раздеваться. Аккуратно сложил гимнастерку, галифе, снял нижнюю рубаху, подштанники... Именно в этот момент дверь снова открылась:

- Держи халат! Ух ты! - глаза Лизы заблестели.

- Уйди! - рявкнул Алексей, немедленно прикрыв руками срамное место.

- Аполлон... Ладно, мойся, кокетка...

На этот раз Волков закрылся на защелку. Блин, все бабы одинаковые. Что Танька, что Лиза. Неужели Оля такая же?

А он потом с блаженством встал под тугие и горячие струи воды. Постояв так несколько минут, взял щетку и, выдавив на нее густую полосатую колбаску пасты, почистил зубы. Затем, взяв неизвестный флакончик, налил в ладошку шампуня, намылил голову. Шампунь был странный. Пах хорошо, но пены не давал. Волков смыл его. Потом снова натер голову. Фиг. Было такое ощущение, что шампунь размазывается по волосам и впитывается в них. И даже глаза не щиплет. После третьей попытки лейтенант плюнул на новомодную ерунду и, оглядевшись, с радостью обнаружил коричневый брусок нормального хозяйственного мыла, чем и воспользовался.

Когда процедура мытья завершилась, Волков вдруг вспомнил о щетине. Хоть она и неактивно росла у него, но время пришло. Так... Спрашивать у Лизы было неудобно, поэтому лейтенант самостоятельно поискал по шкафчику бритву. Ага. Нашел. Непривычного, конечно, вида. Так бы он предпочел родную опасную, но где она сейчас? Придется эту пользовать. Волков повернулся к зеркалу, поднес бритву к лицу...

Внезапно эта штука завибрировала в его руках. От неожиданности лейтенант выронил бритву, и она с жутким грохотом стукнула по эмали ванной. "Электрическая!" - догадался Волков. Они что, туда аккумулятор запихали? А зачем?

С опаской подняв инструмент, Волков повертел его в руках и обнаружил кнопочку на изогнутой рукоятке. Нажал. Вибрация исчезла. Опять нажал. Завибрировала. Смешно!

Однако, смешная бритва свое дело сделала хорошо.

Закончив гигиенические процедуры, Волков, насвистывая "Марш энтузиастов", вышел из ванной комнаты.

Лиза сидела за компьютером.

- С легким паром, - не оглядываясь, сказала она.

- Спасибо! - бодро ответил лейтенант. Хороший душ всегда сил прибавляет.

- Я тебе в маленькой комнате постелила. Точно кушать не хочешь?

- Не, я потом.

- Ну. Спокойной ночи. Вернее, спокойного дня.

- И опять же спасибо.

И тут она повернулась:

- Слушай, что за запах?

- Портянки на балконе! Честное комсомольское!

- От тебя! Ты чем мылся?

- Мылом. Твой шампунь плохой какой-то.

Лиза метнулась в ванную, потом вышла оттуда с двумя синими флаконами в руках:

- Ты этим или этим пользовался?

- Они же одинаковые...

- Дурак! Вот это - шампунь! А вот это - бальзам. Шампунем моешь, бальзамом ополаскиваешь!

- Ничего не понял, - чистосердечно ответил Волков и для пущей верности прижал руки к груди.

- Тьфу на тебя. Спать иди.

В спальной, кроме кровати, ничего не было. Зато кровать была шикарная. Целое отделение могло устроиться на ночлег. И мягкая. Только Волков закрыл глаза, растянувшись на шелковой простыни, как опять открылась дверь:

- Слушай, а ты вечером что делаешь?

- Не знаю еще...

- Составишь мне компанию? Мы с подругами в клубешник собираемся. Потусить.

- Я потусовывать не умею, но с удовольствием сопровожу прелестную девушку, если она приглашает в клуб. А танцы в ваших клубах бывают?

- Еще какие... Думаю, тебе понравится.

- С тобой все понравится, - проваливаясь в сон, пробормотал Волков.

- Охальник, - парадоксально ответила Лиза и скрылась.

Какая же странная штука сон... Иногда за ночь может присниться целая жизнь. А иногда только закрыл глаза - уже и проснулся.

За дверью негромко буцкала музыка. Не играла, а именно буцкала - ыц, ыц, ыц! Протирая глаза, Волков открыл дверь. Лиза сидела перед зеркалом и тщательно, словно умывающаяся кошка, раскрашивала ресницы.

Волков кашлянул:

- Я не проспал?

- Нет, ночь только начинается. Выспался?

- Ага!

- Еда на столе, быстро хавчик закинь в топку, и поедем.

- Хорошо.

Волков пошлепал было на кухню, но вдруг остановился и спросил:

- Слушай, а зачем ты рот открыла?

- Что? - повернулась девушка к нему.

- Ну вот ты глаза красишь, а зачем рот открыла?

- Слушай, Волков... Хочешь совет дам? Бесплатный? Никогда... Слышишь? Никогда не отвлекай женщину от макияжа. Иначе гнев богов обрушится на твою голову. Понял? Вали отсюда.

- Да? Ну и ладно...

Обещанных пельменей готово не было. Зато на столе стояли тарелки с блинами, тонкими ломтиками сыра и сочными колбасными кругляшиками. Сойдет, в принципе. Лейтенант налил молока и стал с аппетитом уплетать "хавчик". Интересно, почему в этом мире так любят по фене ботать? Пожалуй, Лиза могла бы не только биндюжника с Пересыпи заткнуть, но и честных воров с Молдаванки или Слободки. Да уж... Боролись-боролись с отрыжками капитализма, а они взяли и выплыли в двадцать первом веке. Да не только выплыли, но и буйно расцвели. Вот тебе и яблони на Марсе... Красноармеец Гусь товарища Толстого непременно затеял бы революцию в этом мире победивших нэпманов.

Только вот ты, Волков, не Гусь, и Лиза не Аэлита. Хотя...

- А ты чего молоко пьешь? - возникла на пороге Елизавета.

Волков аж поперхнулся:

- А что? Нравится молоко и пью... Только оно у вас какое-то жидкое. Как пахта. Вот у нас на Привозе...

- Да ладно тебе с Привозом. Одевайся. Я тебе одежду принесла.

- Это что???

Хозяйка положила на табурет дикого, совершенно неописуемого цвета рубаху.

- Нет, в форме ты не пойдешь. Тебя на фейс-контроле не пропустят. А это самое оно.

- Я это не надену! - с испугом сказал Волков. - Оно ядовитое!

- Кислотное, - поправила лейтенанта Лиза. - Это модно.

- Да наплевать! Оно страшное!

- Ну и сиди дома тогда! - вспылила девушка. - Я одна поеду!

- Мммать, - едва не выругался лейтенант. - Черт с тобой. Это какой стороной надевать?

Через несколько минут он с несчастным видом стоял перед зеркалом:

- В таких рубахах надо испанских фалангистов пугать! У них от такого цвета заикание случится. Она какого цвета? Я такое в первый раз вижу!

- Разного цвета. Вот тут малиновый, вот тут бурый, вот тут алый, по-моему. А может и нет.

- И ткань какая противная...

- Зато "Prado".

- Кому рады?

- Тебе рады будут.

- А штаны? А почему штаны как у жокея?

- В облипочку. Подчеркивает попу, между прочим. Это сексуально считается!

- Мне не надо сексуально! Мне надо удобно!

- Не истери! Ну, вы, мужики, даете...

- Да они не налезут на меня! Отвернись! Ой! Ой! А как дышать?

- Красота требует, ну ты знаешь...

- Да пошла она, эта красота, в... На... Ой!

- Не матерись при женщине!

- Мамочки...

- Ну красавец же! Посмотри сам!

В зеркале отражался странный человек в идиотской рубахе убойного цвета и в невероятно узких, обтягивающих кривые, как оказалось, ноги, штанах. И как тесны были штанины, так широка была мотня.

- А ничего более приличного нет? - жалобно сказал Волков.

- Нет, - отрезала Лиза. - О! А на ноги тебе что? У тебя какой размер?

- Сорок шестой...

- Так, так... Не имеем такого. И купить уже времени нет... Фиг с ним, в сланцах пойдешь.

- Как я в сланцах танцевать с тобой буду?

- А кто сказал, что я с тобой танцевать собираюсь? Шучу, шучу... Ладно, там рядом есть торговый центр, заскочим, купим что-нибудь. Пока в сланцах чеши.

- Что чесать в сланцах? - не понял Волков.

- Да тьфу на тебя. Я такси вызываю.

- А такси зачем? У тебя же персональный автомобиль есть.

- Дурак, что ли? Я бухая за рулем не езжу. Да вот еще. Держи мобилу.

- Что? А рацию вашу маленькую...

- Это телефон. Пользоваться умеешь?

- Нет, - сознался Волков.

- Обалдеть. Смотри. Нажимаешь сюда и сюда, разблокируешь. Потом тыкаешь сюда, вот тут есть в справочнике мой номер. Звони если что.

- А если сломаешь?

- Этот? Он неубиваемый, ему уже лет десять. Его сначала я таскала, потом братец мой.

- О, у тебя и брат есть?

- Есть, есть. Все, спускаемся, машина подъехала.