Все еще жив

Глава 5

«Если неизменяемое оказывается преображённым, значит, переменился ты сам».

Святитель Холгук, «Откровение о небе».

Объятия. Крепкие, сильные и, в каком-то смысле, приятные. Нет, точно приятные!

— Не плачь, дурёха, я жив, — улыбнулся я, а потом мои губы заткнули влажным от слёз поцелуем. Коротким, смазанным, солёным, но…

Твою же мать… о чём говорил Тэдрех⁈ О чём думал ты сам⁈ Обмозговать в должной мере эту мысль я, впрочем, не успел.

— Я видела, как тебя убили, Кирин, — быстро, но тихо прошептала Силана, утирая глаза тыльной стороной руки, пока я пытался собрать мысли в кучу и организовать себе немного свободного пространства, дабы одна девчонка не прижималась так близко!

Я ведь не железный, в конце-то концов… И у меня уже давно никого не было.

— Однако, я всё ещё жив, — пробормотал на это.

— Чудо, не иначе. Божественное чудо… — всхлипнула она и я осознал, что не могу просто взять и вырваться. Пришлось обнять её в ответ и на короткое время успокоиться. Всё будет нормально… И не думай о том, что ты упираешься своим прибором в её бедро. Главное — не думать об этом! И тогда эрекция успокоится. Не может не успокоиться…

— Да… ты права. Божественное чудо, — кивнул я.

К поместью отца (точнее, одного из купцов Мобаса, которым завладел Тэдрех) Плейфан примчалась на следующий же день после моего «воскрешения». Это Анселма сжалилась и направила к ней гонца, хотя сама признавалась мне, что Силана ей не нравится.

— Из-за неё я постоянно влипаю в разные неурядицы, — фыркала сестра, когда я поинтересовался причиной. — То сказала, что тебя Тайная полиция захватила и я, словно припадочная, без перерыва, с отрядом собственных сионов, скакала на выручку, чтобы узнать, что ты всего-навсего занимаешься разработкой артефактов. То сейчас, когда она, размазывая сопли по морде, заявила, что тебя убили мобасские колдуны, а тут выясняется, что ты жив и здоров!

— Говоришь, будто бы не рада этому, — хмыкнул я.

— Но-но! — грозно нахмурилась девушка, погрозив мне пальцем.

— И вообще, Силана ведь не по своей вине так поступала, — пожал я плечами, хоть и не сдержал улыбки. — Ей и правда так казалось.

— Я делаю скидку на её ситуацию, — Анселма закатила глаза. — Но везде должен быть лимит. Я не могу раз за разом идти на поводу у её глупости. И ладно бы посмешище делали лишь из меня. Страдает не только моя репутация, но и вся наша фамилия.

И это было важно. Но сейчас я, вместе с Силаной и небольшой сумкой, которую мне любезно (и я это ценю!) презентовал отец — там даже завалялось немного денег! — направлялся в сторону предоставленных ей апартаментов.

— Я сохранила часть твоих вещей… — сообщила мне девушка.

— Как⁈ — удивился я, прерывая её. — На том месте ведь всё сгорело! — я сам это видел, пусть и через портал.

Она взглянула на меня с видом бесконечного терпения, на что я не выдержав, рассмеялся.

— Прости, — махнул рукой, — это… надо было видеть!

— Хм! — притворно отвернулась Силана, но через миг тоже захохотала. — Всё просто, — спустя полминуты, с улыбкой на губах, поведала она. — Ты ведь сразу о своей сумке подумал? — Плейфан посмотрела на мою новую, едва уловимо нахмурившись.

— Точно, — сообразил я. — Не сумкой ведь единой.

— Кое-что лежало в карете, — кивнула девушка. — По ней попали какими-то чарами, но она уцелела, а специально колупать её никто не стал. Видимо было не до этого.

— Руны, — глубокомысленно ответил я. — Руны решили всё. Так что там находилось? Стой, дай вспомню сам…

С небольшой помощью, я восстановил картину: один зачарованный комплект одежды, два недоделанных артефакта на продажу и собственная кру?жка, над которой я решил провести эксперимент, создав синергирующую рунную вязь. Ранее я никогда так не делал, обходился одной цепочкой — стандартной. Недавно же, когда прочитал полученные от культистов Аммы книги, начал пробовать двойную цепочку рун. Эффект от этого значительно увеличивался. От трети до целого порядка. В зависимости от множества разных факторов. Однако, двойные, тройные и им подобные рунные цепочки — это конечно хорошо, но вот синергия… Это немного иное.

Это… хм… В общем, если правильным образом подобрать и вписать две руны, дающие одинаковый эффект, то можно добиться их синергии, в результате чего рунная вязь станет куда как мощнее. В идеале и вовсе можно объединить цепочки синергирующих рун, закрутив их в двойную, тройную и так далее спираль…

Вот она, высшая руническая сила! Таким образом, кстати, создают те же антимагические Слёзы. Точнее — это один из обязательных факторов их создания.

В общем, на кру?жке я проводил эксперимент — первые потуги в синергию, на основе имеющихся примеров в книгах культистов. Закончить не успел и теперь, хоть помню содержание толстого фолианта, но не дословно же! Те же примеры использования, к слову, и вовсе могу описать лишь ориентировочно. Проклятье! Надо умудриться найти эти знания заново или переписать их…

В голове роились мысли о том, что отец, наверное, не откажет, если я попрошу его помочь мне стать немного лучше? Имею в виду, в Мобасе обязана быть школа магии и я очень сомневаюсь, что во время штурма войска ломились именно туда. Ну вот зачем? Книжки? Так читать не умеют даже половина офицеров! Ой, какие в жопу, офицеры, далеко не всё высшее командование!

Уф… вдох-выдох. Так, школа магии наверняка стои?т и ждёт тебя, Кирин. Самое худшее — если её сожгли. Но не будем о грустном. Вероятнее всего её никто даже и не трогал. Следовательно, я вполне себе могу там похозяйничать.

Под эти мысли мы с Силаной и добрались до… дворца. Ага, девушка проживала именно в нём. Всё-таки она из знати. Фактически, глава Монхарба. То есть, архонт. Не дело такую заселять в палатку или какой-то местный клоповник! Не зря ведь император организовал ей слуг, собственное место в колонне, переводчика и вообще, весьма приятные условия для походного образа жизни. И здесь, похоже, от своего правила не отступал.

— Вот меня и поселили сюда, — улыбнулась Плейфан. — Выделили комнату и новых слуг. Правда не личных, а общих, но всё равно приятно…

Прислугу, как я слышал, сейчас вообще чуть ли не с нуля набирали. Вот только с этим вырисовывались некоторые сложности. Уж больно жёстко армия Дэсарандеса прошлась по Мобасу, отчего ныне жители города или испытывали к солдатам сильный страх, или, наоборот, сильную ненависть. Ни то, ни другое, не располагало к качественной службе в виде новых слуг. Дилемма…

Стража криво висящих ворот (выглядели обожжёнными и искуроченными, будто их выбили, а потом наскоро повесили обратно), выходящих в дворцовый район, мгновенно узнала Силану, так что расступилась перед ней, открывая небольшой проход и не чиня никаких преград. Сразу вспомнил свою жизнь в Тасколе. Когда в последний раз стража расступалась предо мной?..

Дворцовый район владыки Мобаса был достаточно красив… когда-то. Сейчас почти вся растительность оказалась сгоревшей или вытоптанной. Стоящие тут и там небольшие домики, под хозяйственные нужды, оказались порушенными и ныне их восстанавливали силами против воли рекрутированных горожан. За такими вот «отрядами недобровольных строителей» приглядывали бойцы и офицер, раздающий указания. В садах и рощах деревьев аналогично трудились группы людей, собирая мусор и очищая землю. Похоже, император решил оставить после себя чистый и ухоженный город, без всяких следов захвата.

И это, как я с удивлением сообразил на ходу, блестящий тактический ход! Ведь что больше всего выбивает человека из колеи? Когда рушится его «внешняя» жизнь. Когда улица, по которой он каждый день ходил на работу, внезапно оказывается уничтожена. Когда любимая таверна сожжена, а рынок представляет собой груду поломанных прилавков и крови. Но что можно будет сказать, если после прошедшего штурма город не изменится? Те же улицы, трактиры, ночлежки, бордели, магазины и прочее-прочее? В такой обстановке факт захвата «злобной Империей» сильно тускнеет. Да и какая разница, если чисто внешне для горожанина почти ничего не изменилось?

Конечно же свою роль будет играть факт наличия работы, факт возможного притеснения, смены религии, смерти знакомых и прочее-прочее, но ведь не всё же сразу! Грамотный наместник будет решать подобные вопросы, налаживая порядок. Оставленный гарнизон будет ему помогать до тех пор, пока ситуация не успокоится окончательно. В среднем, как я помню по книгам и урокам наставников, для подобного нужно пара лет. И если не останется каких-то ключевых разногласий местных жителей и новой власти, то… всё. Город не только по бумаге, но и по факту перейдёт под новый контроль.

Разумеется существуют тысячи разных нюансов, но если смотреть в общем и целом, то всё именно так.

Хех, один из «нюансов» — принудительная вербовка жителей в новую крестьянскую армию. Если те конные разведчики правы и Дэсарандес использует не только деревенских, но и городских… К чему всё это приведёт, я не знаю, но явно изменит все мои предположения.

Улыбнувшись, я хотел было поделиться с Силаной мыслями, но вовремя сообразил, что тема… не слишком подходящая. Особенно с учётом того, что Монхарб, так-то, был захвачен подобным образом. Неприятно…

— А у Ралтора Броннусворда остались какие-то дети или родственники? — вместо этого спросил я.

— Были, — припомнила девушка. — Я как-то присутствовала, при посещении им Монхарба и видела их, — улыбнулась она. — Но я не знаю, что с ними произошло.

— Просто подумал, что раз тебя решили полноценно вывести в свет, в качестве сторонницы Империи, то также поступят и с остальными, — произнёс я, мысленно поморщившись. Ну вот, не хотел, значит, поднимать неприятную тему! А это что⁈

— Может, не нашлось подходящих вариантов? — задумалась Силана, не показывая признаков раздражения. — Или они покинули Мобас заранее?

— Кто знает? — быстро согласился я и переключился на другое. Благо, как раз нашёлся повод, ведь мы приблизились к дворцу.

Сам за?мок, внешне, был в относительном порядке. Конечно же часть окон оказалась выбита, а стены, местами, носили следы копоти или трещин. Но это не создавало ощущение чего-то, что невозможно было бы исправить при помощи старой доброй производственной магии.

Внутри же дворец мне абсолютно не понравился. Слишком помпезный там, где необходима практичность. Слишком заставленный там, где требовалось свободное пространство. Ралтор Броннусворд будто бы опасался, что какой-нибудь гость обвинит его в бедности, а потому постарался впихнуть сюда всё, что только было можно. Нигде и никогда я не видел столь много разного хлама! Идеально гладкий мраморный пол повсюду скрывали величественные ковры, по которым нельзя было пройти даже пяти метров, чтобы не споткнуться о подставки, курильницы, жаровни, тумбы, кресла, шкафы, стулья, вазы и прочее-прочее. Все столы в обязательном порядке были прикрыты изукрашенной рунами тканью (как выдастся свободное время — непременно изучу!), на которой размещались золотые и серебряные пепельницы, свечи, кувшины с набором фужеров, цветы, наполненные чем-то коробочки… Аналогично было с тумбами и всем остальным.

Всё вокруг мельтешило излишними вещами! Здесь не имелось ни одного свободного куска пространства, даже с учётом того, что войска императора прикарманили как бы не половину всего. Если тут была стена, то она в обязательном порядке прикрывалась гобеленом, картиной или полотном. Если окно, то на нём висела двойная или даже тройная штора, подвязанная десятком бантов и изукрашенных шнурков, за которые та была подвешена к незаметным настенным крючкам.

Бред… Помойка! Величественная и дорогая помойка! Простолюдины, конечно, не поймут, но вот те, кто идут рука об руку с богатством, а главное — вкусом… М-м… М-да…

— Силана, — позвал девушку, пока мы пробирались по галереям дворца, натыкаясь не только на «ценную» рухлядь, но и на мельтешащих тут и там чиновников, курьеров, стражников и гонцов. — Что ты думаешь о вещах, которые тут… — взмахнул я руками, не в силах подобрать нужных слов, — пылятся?

Благо, наши вкусы совпали и удалось вдоволь посмеяться над безыскусностью ныне мёртвого архонта.

Поселили меня, кстати, в отдельную комнату (довольно большую), хоть и находящуюся поблизости от покоев Плейфан. И это хорошо. Я всё ещё не знал, как реагировать на тот, якобы случайный, поцелуй. Что-то в груди подсказывает мне, что ни хера он не случайный!

Следующие дни были наполнены постоянной беготнёй. Если и была у меня надежда, что «возвращение» одного талантливого волшебника пройдёт незамеченным, то она вдребезги разбилась. Управляющий и его помощники, включая командира гарнизона и чиновничий аппарат, принялись эксплуатировать меня чуть ли не в этот же день, наплевав на то, что я, так-то, чужой колдун!

Я всё время что-то делал, суетился, хватался то за одно, то за другое и едва-едва успевал довести дело до конца. А иногда и не успевал, когда срочно нужно было где-то и в чём-то помочь!

Я зачаровывал кабинеты на невозможность прослушки. «Быстренько» создавал артефакты поиска людей и животных, по аналогу тех, которые делал ранее, для разведки. Ещё были определители яда, светильники, набор «бытовых» артефактов, помощь в качестве производственного мага… Чего уж, меня даже загоняли на крышу дворца, чтобы заделал дыру, оставленную при штурме! И это была чертовски неудобная работёнка!

Слишком много всего, а ещё приходилось по второму кругу создавать минимальный набор артефактов для себя и Плейфан! Плюс, обещал зайти к семье…

Но больше всего меня смущали иные моменты моей жизни, касающиеся собственного тела, которое я… не узнавал. То есть нет, оно однозначно моё и соответствовало этому на все сто, кроме… ряда факторов, одним из которых оказалось то, что я… стал меньше. Мне не померещилось, что отец нагибался, дабы взглянуть на меня, я просто стал ниже ростом! Не сильно, но где-то в сантиметр точно.

Сохранившийся у Силаны комплект одежды, к которому я успел кое-чего докупить, внезапно оказался мне большим — рукава и штанины пришлось подворачивать. И вроде бы сантиметр это не так много, но всё равно ведь будет волочиться по земле и портить общее впечатление!

Не хочу создавать ощущение неряхи. Бр-р, избавь меня Хорес от такого! Ненавижу нерях, грязнуль или им подобных. Бог дал тебе руки и ноги, тело, голову и мозги в ней. Так изволь пользоваться ими по назначению и следить за подаренным инструментом!

Но да не суть… Размер, да… Я на самом деле оказался чуточку меньше прошлого себя. Отчего же? Самое смешное, что я совершенно не понимал причину! Почему я изменился⁈ Это плата за возвращение к жизни? Я буду уменьшаться в размерах, пока не исчезну?..

Холодными и одинокими (даже не думай, Кирин!) ночами я предавался размышлениям на эту тему. Изредка я вскакивал, включал светильник, хватал перо, чернила, бумагу и начинал писать. Иногда это были рунные комбинации, которые я вспомнил из ранее читанных книг. Иногда — планы на будущее, которое отягощало мой гениальный ум. Иной раз это были мои предположения, касательно чуда, случившегося со мной за последние дни. Чуда воскрешения в некоем божественном лесу и второго рождения. Именно последнее натолкнуло меня на одно занимательное предположение…

Теория, которая понравилась мне больше всех, а также являлась той, которая объясняла если не всё, то многое, звучало примерно так: ультима (а что это ещё?) во время смерти отправила меня в некий «иной мир», но почему-то взяв за основу моё тело на момент пробуждения магии. То есть, возраста шестнадцати лет.

Таким образом становилось понятно, почему моё родное тело осталось лежать мёртвым куском мяса, который потом полноценно сожгли.

И хоть когда я принял эту теорию на веру, вопросов стало лишь ещё больше, я уже мог от чего-то отталкиваться.

Во всяком случае теперь, если я продолжу расти, то можно будет уверенно заявить о собственной правоте. Тогда вопрос останется лишь в том, повторится ли моё «воскрешение» или ультима была одноразовой? Ха-а… хороший вопрос, ответ на который, рано или поздно, найдётся сам собой. Или условием активации является именно насильственная смерть? С другой стороны, какая разница, какая будет смерть? Итог-то один и тот же…

Долгими вечерами, пока отдыхал от работы, магии (руны уже прыгали перед глазами!) и Силаны (девчонка будто бы стала бояться, что я снова «пропаду», отчего старалась не отлипать ни на шаг), я гонял эти мысли в голове, прикидывая так и эдак. Означает ли мой «возврат во времени», что теперь я снова проживу два года? Или ничего не сработает и оставшийся год с парой месяцев станет моим лимитом?

— Проверить это можно лишь на практике, — ухмыльнулся я. — И проверять что-то не хочется.

Опасаюсь я, что эффект ультимы более не повторится, а уходить из этого мира раньше своего срока мне не хочется. Он и так слишком короток. Может, в каком-то роде эгоистично, но мне нравится моя жизнь. Мне кажется, что я смогу многое дать всему Тораньону. Или, хотя бы, Империи Пяти Солнц. Так ли это? Возможно… почему нет?

Если вечера и ночи даровали мне возможность поработать головой и наполнить её новыми идеями и теориями, то утро… Оно не радовало. Утром всё начиналось по новой. Бег по грёбаному кругу! Порой у меня возникало ощущение, что за ночь всё возвращается на исходнее. Вместо одной дыры в крыше, откуда ни возьмись, вырисовались ещё три. За одним «срочно нужным» бытовым артефактом следовал второй, а поручения от недавно созданного магистрата — которые плевать хотели на то, что я фактически был приписан в услужение знатной особе, — лились как из рога изобилия.

Эх, Мобас был захвачен уже несколько дней как, но это означало только то, что на улицах, в данный момент, не идёт активной рубки! И то изредка раздавалась стрельба: находят то затаившихся солдат Броннусворда, из фанатичной тупости посчитавших, что теперь являются «ячейкой сопротивления, которая свергнет новую власть!», то излишне ретивых горожан, зачем-то решивших, с оружием в руках, защищать нечто для себя ценное. С какой, сука, целью? Насилие и нарушения закона для армии ныне запрещены (глашатаи объявили об этом на всех углах), наказание за это весьма суровые, а потому солдаты не станут пытаться принудить кого-то к любви или силой забрать деньги. Зато имеют право проводить проверки, задерживать подозрительных личностей, осматривать дома, допрашивать и так далее. Список довольно обширен, а потому зачитывается ежевечерне теми же самыми, специально направленными глашатаями. И если какой солдат решит его нарушить, то жалоба тут же летит его командованию, а потом разбирается Тайной полицией. «Хитрец» рискует получить хорошее наказание, от десятка палок, до сдирания кожи.

Всё, закончились «весёлые дни». Мобас начинает приходить в норму, как полноценная имперская провинция. И новая власть не терпит, когда кто-то самовольничает на её территории.

Однако даже так всё равно находились недовольные, как со стороны жителей некогда свободного города, так и со стороны солдат. Но если с последними разбирались их товарищи и специально назначенные смотрители (по аналогу с магами), то вот с горожанами… Тут проводили полноценные суды. И, признаться, я не до конца понимал причину, по которой эти самые горожане столь нагло лезли на рожон. Случаи нападения на солдат не просто происходили раз в день-два, они шли десятками на каждый день!

Из-за этого командование периодически собирало отряды и зачищало очередную область потенциального бунта. Мертвецов было так много, что их не успевали не то что обработать некроманты, но даже раздевать!

Впрочем, я думаю, что это временное явление. Вскоре даже до самых тупых дойдёт, что таким темпом ничего не добиться. К тому же, регулярные допросы позволяют армии раз за разом находить всё новые нычки и зачищать их. Скоро Мобас будет окончательно усмирён.

И вроде бы всё развивалось сравнительно хорошо, но… Я просто не понимаю, что у этих людей на уме! Неужто подобные индивиды считают, что убив, к примеру, двух-трёх солдат Дэсарандеса, они окажутся в некоем «домике», став неуязвимыми? Пропажу бойцов расследуют крайне быстро и в методах допроса никто не стесняется. Убийц ловят вместе с подельниками, если таковые есть, а потом, всю компанию дружно казнят на городской площади, в назидание остальным.

Впрочем, площади и без того не пустовали. Очередь знати и иных деятелей, так или иначе участвующих в схватках против императора (или поддерживающих его врагов) не особо уменьшалась. Из казней устраивали целые представления на потеху толпе. Зачитывали признания (не знаю, насколько лживые) от аристократии, с перечнем всего уворованного, всех ими убитых (имеется в виду из собственных людей, за годы своей жизни), все их подставы, всю коррупцию и всё, что представляло интерес. Горожан раскачивали, заставляя желать крови своих прежних любимчиков. А потом казнили, подавая это как справедливость и правосудие.

Не мне судить, прав ли был Дэсарандес, но… частично, разумеется, подобное работало, переключая ненависть местных жителей на других людей. Ныне убитых, что очень важно.

Благо, что несмотря ни на что, порядок всё-таки понемногу налаживался. Как я слышал, шпионы вышли на городское дно, подкупая его выживших лидеров и устраняя тех, кто не показался достойным доверия. Вроде как даже нашли теневую гильдию целителей, которую ранее прикрывали крупные торговцы. Броннусворд, как оказалось, построил целую автономию на магических лекарях и, особенно, на процедуру продление жизни. Всё шло через него и цены там стояли баснословные. Вот ушлые воротилы теневого мира и организовали свои «лечебницы», под прикрытием первых купцов, что не только имели с этого серьёзный процент, но и сами проходили регулярное лечение. А чего бы и нет, когда всё своё?..

В общем, хоть бардак продолжал царить абсолютно везде, было видно, что с каждым днём он становится чуточку упорядочнее. Командиры и имперская знать не зря ели свой хлеб — у них имелся весьма приличный опыт решения подобных ситуаций, что не могло не радовать. И хоть наивно было ожидать, что всё станет идеальным по щелчку пальцев, мне нравилось, что процесс хотя бы двигался. Мы не стояли на месте! В такие моменты я ощущал гордость за свою страну. И, как мне казалось, было за что.

Большую роль в успехе происходящего также играли жрецы, которые собирали народ в толпы и «посвящали» горожан Хоресу. Проповеди быстро становились популярны, ведь священнослужители умело назначали виноватых — что для озлобленных жителей Мобаса было весьма важным, — и также успешно (опыт) проповедовали о том, как теперь нужно жить.

Проповеди отличались простотой, нацеленной на самый низший класс. Людям давали примеры «правильного» и «неправильного». По сути, учили жить. И обездоленные, полные потерь сердца горожан откликались на их звучные речи. О, в жрецы не брали кого попало! Мало было искренне верить, тут нужен подвешенный язык, навык которого все они неизменно отрабатывали в собственных храмах. Я лично присутствовал при обучении «новичков»: как говорить с одним, а как с другим человеком, в зависимости от их статуса, одежды, выражения лица. Как отвечать на хитрые вопросы, как дискутировать о вере, как привлечь на свою сторону народное мнение и всё подобное. Не так-то и просто, на самом деле, служить Хоресу.

Впрочем, в каждой работе есть свои нюансы. Даже нищим на паперти надо знать особые правила, если не хотят одним весёлым днём обнаружить заточку в печени.

Ещё и Силана… кажется, девочка нашла себе пример для… нет, не подражания, а для романтического интереса. И вдвойне грустно от того, что мне с ней приятно, свободно и комфортно! Внешность, конечно же, тоже играет свою роль.

С тех пор, как у нас появилась возможность общаться — когда Силана в должной мере выучила язык, — мы стали понимать друг друга всё лучше и лучше. А уж когда я принялся учить богопротивный мунтос…

— Вытягивай этот звук! — Плейфан сидела на подушке, поджав под себя длинные ноги. — Давай: «Эауф» Тут же ничего сложного.

— Сам Хорес бы не смог это повторить! — возмутился я. — Словно ишаку наступили на яйца.

— Я сейчас тебе наступлю! Давай повторяй! — «учительница» бросила в меня подушку, лежащую рядом.

И вот, не прошло и минуты, как мы кидались друг в друга подушками, находясь в её комнате. Вечер, довольство от общения, совместное обучение, а потом и игры… Шутливая борьба, когда можно просто забыть обо всём. О том, что она архонт города, а я — верс. О том, что мне осталось жить чуть более года. О том, что нам нельзя быть вместе.

Я вспоминал Люмию. Я раз за разом мысленно повторял себе, что словно бы смертельно болен. О каких отношениях может идти речь, если в лучшем случае у нас будет немногим больше года? Зачем портить девчонке жизнь? Во всех смыслах! Кому она, «порченая», нужна будет? Ещё и себе бед наживать!

Разум и сердце — как кошка с собакой. Скребут, ворчат, раз за разом носятся друг за другом, кусают, царапают. А я — их поле боя.

— Нет, Кир, не щекоти-и-и!.. — аж взвизгнула Силана, дрожа и вырываясь из моих объятий, когда я поймал её со спины.

Приподнять девушку над полом оказалось удивительно легко. Я был достаточно силён, хоть и молод, а она — довольно воздушна, пусть и высока ростом.

— Проси пощады, — изобразив суровость, я бросил её на кровать. — Иначе тебя ожидает самая страшная пытка.

— Пощады просят те, у кого нет выбора, а у меня все дороги открыты, — и показала мне язык.

Прыгнув за ней, понял, что это была ловушка, ведь Плейфан выскользнула с кровати, разминувшись с моими пальцами чуть ли не на волос. Тут же забежав за резную колонну, она кинула в меня ещё одну подушку, от которой я увернулся на ходу. Хм, может использовать магию? Нет, слишком просто!

Из головы мгновенно вылетели все ранее поставленные ограничения и барьеры. Я носился за ней, как… как мальчишка!

Красные щёки, тяжёлое дыхание, бег всё быстрее и быстрее, благо, что просторная комната легко это позволяла. Вот я схватил её за ногу, стянув чулок, вот Силана толкнула меня, заставив запутаться в рукавах собственной рубашки, которые я на ходу закатал к самым локтям — чтобы не мешались.

Всё больше обнажённой кожи, всё больше случайных касаний и всё более медленный бег. Мы хотели быть пойманными. Мы желали этого изо всех своих сил.

Ладонь кладётся на её бедро, неприкрытое ничем. Ниже… колено, голень, ступня, пальцы, пяточка… Тяну ногу на себя, подтягивая девушку ближе и меняя объект воздействия. Шея, подбородок, щёки и губы. Мы изучали друг друга с интересом первооткрывателей. Руки тянулись всюду и чем более прикрыта искомая часть, тем с бoльшим интересом она изучалась.

— Шум, — включился мой мозг на моменте, когда её бёдра лежали на моих плечах. Силана, опрокинутая на спину, блаженно щурилась, позволяя ласкать себя и лишь тихонько покусывала губу. — За дверью…

Прошло несколько секунд, прежде чем мы резко подскочили, начав выискивать раскиданную одежду. С долей сожаления я смотрел, как ноги девушки снова скрываются под платьем. А ведь в походе она их не носила!

Мотнув головой, аккуратно приоткрыл дверь, заглянув в коридор. Стражи в нём не было, не те мы особы, которых нужно отдельно охранять. Защитой служила лишь дверь и возможность закрыть её на ключ. Отличная перспектива!

В коридоре бродила одинокая служанка, из местных, ловко и быстро сметая невидимую глазу пыль, легко ориентируясь среди нагромождений хлама Броннусворда.

Прикрыв дверь, посмотрел на Плейфан, которая натянула на лицо маску великосветской дамы, «только что с приёма». Улыбнулся.

— Всё в порядке, это служанка, — пожал я плечами.

— А-ага, — на миг треснула её маска. — Ничего…

— Силана… — подсел я рядом, на кровать, а потом взял её ладонь, сжав тонкие девичьи пальцы.

— Нет, Кирин, мы… мы правильно сделали, что прекратили, — юная владыка Монхарба попыталась забрать руку, но сделала это столь неуклюже, что ничего не вышло. Или она так и планировала сделать? А чего бы и нет? Она же хитрая…

Стоп, а зачем ей это? Ну вот я со своей стороны, значит, обдумываю свои «перспективы», находя нашу возможную связь крайне непрактичной, а что она? Тоже ведь не глупая, хоть и ведёт себя, периодически, как последняя дура. А значит что? Понимает, что такого «счастья», которое я ей принесу, той и даром не надо. Можно лишь похвалить девчонку, что умудряется удерживать голову холодной!

— Конечно, — постарался я растянуть губы в максимально реалистичной улыбке. — Ты права. Надо держать себя в руках.

— Ки… — раздалось мне в след, когда я вышел из комнаты. Никто, как я подспудно надеялся, не бросился меня догонять.

— Баран, — ругнулся я сквозь стиснутые зубы. — Она ведь, таким темпом, ещё больше влюбится. Зачем ушёл? Объяснить надо… Или не надо? Может, так даже лучше?

Поймав взгляд служанки, коротко кивнул ей и, не слушая тихое бормотание, направился к себе. Надо бы зачаровать свою дверь, чтобы никто не пришёл незваным. Не хочу, чтобы Силана подставила и себя, и меня. Это ведь трахаться — легко, приятно и здорово. Последствия же всегда создают проблемы.

— Надо бы тоже остудить голову, — хмыкнул я, приземлившись в глубокое мягкое кресло уже у себя. — Вот только чем? Или кем?..

Мне снилось, что я стоял на берегу ручья. Того, который был в другом мире. Где не работала никакая магия, кроме рун. А в самом ручье… она. Полностью обнажённая Силана, прикрыв глаза, плескалась в воде и воздух вокруг аж дрожал от пара, поднимавшегося от её нежного тела. Вода, чистая и прозрачная, покрывала блестящими бусинками её раскрасневшуюся кожу, окутанную лёгким пушком. А затем в ручье зашевелилось что-то багровое, что-то рваное и вязкое, с щупальцами. Оно развернулось, как вывалившиеся внутренности, и покрыло шершавой грязью прозрачную поверхность воды, в которую было погружено её тело. Но Силана этого не знала и потому продолжала держать в руках эти ошмётки, поливая грязью свою обнажённую кожу.

Измазана в крови, истекала ею, обливалась чужими потрохами.

Я позвал её… Только для того, чтобы обнаружить себя в собственной постели. Тяжело дышащего и покрытого пoтом.

— Ну на хер, — буркнул я, положив ладонь на собственное лицо. — Хорес милостивый… Не к добру…

В свободную минуту — вырвал эту возможность чуть ли не зубами! — я уже в который раз направился к своему старому другу, с кем, последнее время, мы стали общаться всё реже и реже. Надеюсь, в этот раз ничто не помешает встрече!

Боевые маги разместились в одной из городских казарм, заняв её почти целиком. Волшебников направляли в качестве усиления патрулей и на подавление редко вспыхивающих стихийных бунтов. Также они в обязательном порядке присутствовали при больших скоплениях людей, например на площади казней. Всё, чтобы не допустить новых происшествий, которые никому не были нужны.

Деревенского здоровяка я нашёл не с первого раза — не угадал со временем и он был в патруле, — и даже не со второго (подменялся), но всё-таки это случилось.

— Занятой, как личный советник императора, — с ухмылкой поприветствовал я его, наконец застав в казармах. Ресмон сидел на грубой, дубовой кровати, застеленной какими-то тряпками, да пытался использовать производственную магию, чтобы починить порванный форменный камзол.

С производственной он был знаком. Не эксперт, конечно, но основы изучил крепко. Не зря на кораблях вечно по всему корыту ползал — чинил разные пробоины, трещины и прочую хрень.

— Кирин! — широко улыбнулся тот, тут же отбросив одежду и будто бы радуясь, что получил отсрочку от нелюбимого дела.

Мы обнялись, как давно не видевшие друг друга братья. Я ощутил от него смесь не самых приятных запахов: пот, лёгкий перегар и табак.

— Ну так… чего уж, — неуклюже проговорил он, а потом шмыгнул носом. — Мне Шаграт говорил, что ты заходил, но что я мог? Патруль есть патруль.

— Сам бы ко мне заглянул, — ещё шире улыбнулся ему. — Но я не в обиде. Напротив, рад что ты выжил в той заварушке, во время штурма.

На нас начали оглядываться другие маги, но прежних ребят, знакомых мне по коротким встречам с Ресмоном во время пути, я не обнаружил.

— Я то выжил, — кивнул здоровяк, — а ты как?

— А я что? — развёл руками, указав на себя.

— Тебя же сожгли, — заявил он это с уверенностью, аналогичной тому, что завтра солнце снова взойдёт на востоке.

— Да-а? — насмешливо протянул я. — Раз сожгли, то с этим, ха-ха, уже не поспоришь!

— Ба, иди ты, Кирин, — отмахнулся парень. — Вечно со своими шуточками…

— Пф-ф, шуточки… — закатил я глаза. — Не без них, но с «вечно» ты перегнул, — и покрутил рукой.

— Давай отойдём, не хочу на других отвлекаться, — Ресмон уверенно направился на выход. Я послушно двинулся следом.

— А что, у вас секреты какие-то есть? — насмешливо поинтересовался какой-то парень, лежащий на своей койке. Он лениво поглядывал на нас, но не создавал ощущение человека, испытывающего искренний интерес.

— Конечно есть, — обернувшись, подмигнул я ему. — Но тебе мы их не расскажем. Лежи и завидуй.

Кто-то рассмеялся, но сам парень лишь пожал плечами.

— Больно надо… — хмыкнул он.

Пройдя длинный коридор, Ресмон зашёл в небольшой кабинет — скорее каморку, — где восседал усатый мужчина преклонного возраста. Перед ним лежал разобранный мушкет и военный — форму он снял, оставив звание загадкой — аккуратно прочищал каждый элемент сложного механизма.

— Капрал Фролликен, я с другом ненадолго уйду, — обстоятельно пояснил здоровяк.

— Дежурств нет? — для проформы спросил мужчина, отвлекаясь от своего занятия.

— Так только с него! — усмехнулся Ресмон.

— Добро, — махнул он рукой, переводя взгляд на мушкет.

Выйдя на улицу, спокойно прошли мимо четырёх вальяжных стражников, режущихся в кости, и двух молодых парней, тоже в форме, но видимо не доросших до развлечений — они стояли и внимательно смотрели по сторонам. Очевидно, что их задача — сообщить, если заметят кого-то из руководства. На нас, впрочем, внимания не обратили, отчего мы молча прошли мимо, в сторону невысокого ограждения, скорее формального, чем служащего какой-то защитой.

— Может, зайдём куда? — пройдя немного по улице, толкнул я друга локтем. — Есть здесь поблизости трактир какой?

Смешно сказать, но за время «воскрешения» — прошло четыре дня! — я лишь дважды вылезал за пределы дворцового квартала (если не считать попытки найти одного деревенщину). И то, по всяким поручениям.

— Корчма «Лебедь и щука», — почесал Ресмон небритый подбородок, а потом достал из кармана кисет с табаком. Следом за ним последовала и небольшая, но явно весьма дорогая трубка, выполненная из чёрного дерева с серебряной отделкой. — Недавно восстановили.

— Статусная вещь, — кивнул я на его трубку, отчего здоровяк довольно ухмыльнулся, давая понять, что засветил он свою новую «игрушку» чисто ради меня — впечатление произвести! Вот Хоресом клянусь, что забрал из чьего-то дома или с тела убитого во время штурма врага. Ха-а… может, даже поинтересуюсь этой темой, пока будем сидеть и болтать. Если речь, конечно, зайдёт. — Давай в твою «Щуку». Опробуем местную кухню.

— Чего там её пробовать? — ухмыльнулся он. — Не на императорском же приёме будем. Или думаешь, в Мобасе кормят иначе, чем в том же Ростосе?

— Много ты жрал в Ростосе? — приподнял я бровь. — Мы там пробыли… один день? Или два? — махнув рукой, направился вперёд.

— Налево заверни, как до перекрёстка дойдёшь! — раздался выкрик со спины. — За тобой как всегда не угнаться.

— Так показывал бы путь, вместо того, чтобы свои гастрономические предпочтения обсуждать, — бросил я на него короткий взгляд.

— Только это… — пропустил он мои слова мимо ушей, — местные магов особо не любят.

Отличное предупреждение!

— Местные? — задумчиво почесал я висок. — Рес, не забыл ли ты, что это мы одержали победу, а не они?

— Ну, тут не поспоришь, однако до драки лучше не доводить, — в кое-то веки разумно заявил парень.

Ресмон, отказывающийся от драки! До каких ещё глубин мы доберёмся? — философски, хоть и с долей юмора, подумал я, не сдержав едва слышный хмык.

— Нарываться не буду, — послушно согласился я, — да и хозяину, скорее всего, будет не с руки допускать подобное. Но если полезут… — я на мгновение задумался, как будет выглядеть бойня в корчме, когда маг (я) начнёт массово снижать население отдельно взятого города. И самая лучшая перспектива дальнейшего сводилась к вдумчивой беседе с представителем Тайной полиции. Подчеркну — «лучшая» перспектива! При худшем варианте я довольно быстро сумею подтвердить или опровергнуть свою теорию о другом мире и его посещении. — Триединый с ними, если полезут, то барьер — и делу конец.

— У тебя есть артефакты? — задал Ресмон весьма разумный вопрос. Хотя… разумным было не беспокоиться о последствиях, а сразу определиться с нормальной таверной!

— Ты же видишь, что я приоделся? — жестом столичного модника я оттянул край воротника свой тёмно-синей рубашки, которую, так-то, и правда приобрёл у одного из дворцовых портных. Правда из готовых вариантов, а не на заказ, но и это весьма неплохо. Только взамен зачаровал ему грелку на поясницу — бедолагу мучила грыжа, а целители ныне были так завалены работой, что ценники вне жизненно опасных ран гнули похлеще, чем перекупщики на хлеб в неурожайный год.

Я не стал говорить мужику, что мог бы попробовать (и вполне успешно!) вылечить его сам. Слишком жирно ради одной, пусть и симпатичной, рубашки. Потому что сейчас у меня имеется невольный клиент, готовый на весьма многое, чтобы я продолжал обеспечивать его простенькими — и оттого недолговечными — артефактами снятия боли. А что мне делать, когда он окажется полностью здоров? Да, из благодарности, а может и по цене (если договоримся) портной выдаст мне неплохую награду, но следующий предмет гардероба будет стоить мне полную сумму или какой иной артефакт. Оно мне надо, себе лишние хлопоты создавать? Нет уж, «вечный» клиент — дело куда как более перспективное.

Между тем взгляд Ресмона вдумчиво изучал меня, словно в первый раз увидел. Он оглядел меня спереди, осмотрел сзади, постепенно опуская глаза всё ниже и ниже. Я чувствовал себя как раб в каком-нибудь Тразце!

— Э-э… нет, не вижу, — в конце концов выдал он, выпустив изо рта облако дыма. В руке у Реса продолжала находиться разожжённая трубка.

Ещё бы, один амулет лежал у меня в кармане, другой — на шее, под рубашкой.

— Вот и я не вижу, — противореча себе, ответил я. Хотя… так ли уж сильно противореча? Одежда на мне без зачарований, а пара амулетов — скорее ради комфорта, чем для защиты. Получается, Рес во всём прав. — Потому что, сука, хоть сам я и не сгорел, но одёжка и сумка приказали долго жить. Всё потеряно, друг. И артефакты, и прочие ценности.

Здоровяк скривился, будто бы проглотил лимон или сам, вместо меня, лишился всего имущества.

— Тогда может так постоим? — задал он ещё один разумный вопрос, но я уже видел вывеску, с крайне схематично нарисованной рыбой и птицей. Словно пьяница на спор рисовал их струёй своей мочи.

— Не настоялся ещё в карауле? — поддел я его.

— Там мы больше ходим, — осклабился Ресмон.

— Не хочу стоять или ходить, — отмахнулся я. — Тоже набегался уже. Всем всё надо. А я хочу тишины и покоя.

— Не дают? — хмыкнул он.

— Ни капли, — мотнул я головой.

— Сам такую профессию выбрал, — парень развёл руками, по инерции оглядываясь и будто бы изучая проходящих мимо людей. Некая профессиональная деформация стражника. У меня тоже такая, но на артефакты. Так и тянет изучить и понять, смогу ли я лучше. Зачастую оказывается — что да. А зачастую нет. Изредка бывает, нахожу среди увиденного интересные решения. Например — маскировка рун среди различных символов. Может здорово запутать потенциального противника или, если организовать её в качестве ловушки — замедлить погоню. Чего уж, благодаря подобному у меня возник план создать «обманные руны» — когда на поверхности нарисована рунная цепочка без напитки, а реальная изображена в совершенно ином месте. Вот уж сюрприз будет!

— Знаешь… выбирал что поприбыльнее, — после секундного колебания признался я. — Так, чтобы жопу в тепле и уюте держать, чтобы денег платили, как за троих, да девочки сами приходили пососать мой член. А что сейчас? — и вздохнул.

— Не сосут? — рассмеялся здоровяк.

— Как бы самому сосать не пришлось. Тьфу, — сплюнул я в ближайший переулок, где вяло трепыхаясь, валялось чьё-то пьяное тело. Не удивлюсь, если выходец из того самого «Лебедя и щуки».

— Аха-ха-ха! — зашёлся Рес конским ржачем, а потом начал вытряхивать трубку.

Оказавшись перед дверью в корчму, я секунду помедлил, а потом решительно её распахнул. Первое мгновение, стоило лишь зайти внутрь, не было видно решительно ничего, но спустя пару секунд, зрение подстроилось (несколько грязноватых окон — чьи стёкла пестрели разводами, — давали достаточно освещения) и я различил самую стандартную обстановку: столики, стулья, лавки — не новые, но достаточно приличные на вид. Стены недавно покрашены, а не по центру висящие картины (очень простые на вид), явно прикрывали трещины.

Внутри почти не было народу, а те, кто был, мазнули по нам незаинтересованным взглядом. Говорили тут, между прочим, на мунтосе, который я уже начал с горем пополам понимать. С пятое на десятое, но даже это было показателем. Неужто ещё через месяц-другой (если мне их дадут, конечно же) сумею нормально объясняться с представителями колоний? Ха-а… вроде и не нужно это, но с другой стороны… Хотя бы не случится анекдотичной ситуации, когда двое таких индивидов будут при мне же обсуждать, как меня сподручнее прикончить!

— Давай туда, — Ресмон указал пальцем в угол, куда мы и умастились.

Когда делали заказ, то я внимательно изучал трактирщика, но его ничего не выражающий взгляд не дал мне понять ровным счётом ничего. И хер с ним! Как сам говорил Ресу ранее: мы здесь хозяева. А потому пусть остальные проявляют уважение. И ежели будет какая-то попытка отравить, убить или ещё чего, то не постесняюсь перебить здесь всех вокруг.

Последнее, никого не опасаясь, озвучил, глядя в глаза мужика, принимающего заказ. И это проняло его. Судорожно кивнув, он стремительно развернулся и деревянным шагом направился в сторону кухни.

— Думаешь, это было правильно? — поинтересовался друг.

Убивать всех точно не вариант, — мысленно прикинул я. Хочешь не хочешь, а проблем потом не оберёшься. Но это я знаю, а что до трактирщика?..

— Они должны уважать нас, — проговорил я. — Если же уважения нет, то нужен страх. Его я только что обеспечил.

— Его наша армия обеспечила, — поскрёб он грязноватыми ногтями заросший подбородок, но потом всё-таки кивнул. — Напоминать надо, — и улыбнулся, показывая выбитый зуб. И когда только успел? И как так я ранее этого не замечал?..

— Залечить? — поинтересовался я, отчего Ресмон пару секунд тупо пялился на меня, пытаясь сообразить, к чему подобное было сказано.

— А, — своими же пальцами обхватил он дырку во рту, — херня. Как буду лежать перед сочной девкой-целительницей, так заодно и зуб вырастит.

— Грубого и усталого парня-целителя не хочешь? — выгнул я бровь. — При текущей загруженности, никто не будет проверять у тебя каждую царапину. Брюхо дырявое подлатают, руки, ноги на место приставят, да скинут на кушетку — дожидаться, пока в себя придёшь.

Ресмон оскалился, а потом скрестил руки на груди.

— Кстати, — сменил я тему, — не в курсе, есть в городе нормальный бордель? Чтобы не совсем уродки, — покрутил я рукой, — и не растраханные дырки, в которые можно кулак пропихнуть и ещё место останется.

Парень расхохотался, стукнув ладонью по столу. Я поймал ещё пару чужих взглядов, но коротких, словно никто не хотел связываться с нашей компанией.

— Самый лучший я, увы, по деньгам не потяну, — продолжил я, когда мой собеседник сбавил громкость смеха. — Но и в притон какой соваться не желаю.

— Кирин решил опуститься до продажных девок! — справившись с собой, провозгласил Ресмон. — Кому скажешь, так… — и он замолчал, задумчиво пожевав губу. Осознал, что рассказывать то некому.

Подошедший корчмарь расставил тарелки, чашки и кувшин пива.

— Помянем, — разлил я пенистого напитка по глубоким кружкам.

Пиво было хорошим. А может, я просто соскучился по нему? Давно не пил. Очень давно…

Холодное, чуть горьковатое, с оттенком чего-то орехового. За раз выпил половину кружки, но быстро отставил её в сторону. Не хватало ещё захмелеть вот так сходу. Надо бы закусить, а то организм я, хе-хе, юный. Мне многого не надо…

— Знаю я подходящие места, даже парочку, — Ресмон утёр пену с губ тыльной стороной ладони. — Мобас уже не первый день патрулирую, так что… — он покрутил рукой. — В общем, ты понял. Правда сам я в них не бывал. Если уж у тебя денег нет, то у нас подавно. Стража, знаешь, не располагает к выдаче достойного жалованья.

— Не то время и не то место, — пожал я плечами, осматривая приятно пахнущее и, что ещё лучше, хорошо выглядящее рагу из тушёных овощей и баранины. — Ты ведь не стражником тут служишь, а солдатом. То есть, боевым магом. Нормальная и полноценная оплата будет по завершению войны, а пока, — м-м, оно ещё и вкусное! — бфери тфо, фто сфам вфзял, — с набитым ртом договорил я.

Эй, Кирин, где твой столовый этикет? Почему ложка так плохо лежит в руке и хочется по инерции брать пищу пальцами? Хах, конечно я сдерживал себя, но… показатель.

До чего же сильно, если подумать, изменилась моя жизнь за не столь уж большой срок. Мог ли подумать аристократ, сын графа, который важно расхаживал по столичным площадям и оттопыривал мизинец, находясь на очередном приёме знати, что ему доведётся вкушать яств вшивого кабака в недавно захваченном городе? Причём делать это с удовольствием! А компанию «ему» будет составлять сын деревенского свинопаса, умеющий лишь бить кулаком и заклинанием. Правда, к чести Реса, делал он это хорошо. Что первое, что второе.

— Знаю, — спокойно ответил парень, тоже налегая на нехитрую пищу. — Оттого и ходим мы, «маленькие люди» к солдатским шлюхам, которые берут по паре медяков, а не куда-то ещё.

— Не прибедняйся, — лукаво прищурился я. — Трубка у тебя, например, весьма примечательная.

— Ещё бы, — хитро огляделся он, словно кто-то уже нацелился её украсть.

— Что с захватом города? Ну, я то тогда был, скажем… — откинувшись на спинку скрипнувшего стула, на миг задумался. — Ай, да как есть говорю: считай, что убили меня тогда. Не знаю каким чудом сумел уцелеть, ведь присутствовал в лагере, когда на него мобасские псы напали из-под земли, — практически признался я. — Потому весь штурм пропустил. Скажи, друг, неужто ничего кроме трубки к рукам не прилипло?

— Тема коварная… — здоровяк наклонил голову.

— Так я ведь и не говорил тебе, что без артефактов пришёл, — запустив руку в карман, я обхватил ладонью простенький, наскоро сделанный амулет.

— Где это?.. — подался он вперёд.

— Где-где… — фыркнул в ответ, — на, полюбуйся, — и вытащил расписанный рунами деревянный кругляш. Максимально примитивный, не шибко надёжный, но такой, сделать который мог бы и ребёнок.

— Что это? — нахмурился парень, изучая артефакт, положенный в центр стола, между двумя нашими тарелками и возле наполовину пустого кувшина пива.

— Заглушка, — пояснил я. — Штука, которую можно активировать и она станет искажать звуки. Есть несколько режимов и даже записанный разговор: обсуждение изменений правил вступления в чиновничий магистрат Милиссии, принятые… э-э… лет сорок назад? — почесал я затылок. — Не помню точно, книжка сгорела, а я этот момент мельком посмотрел.

— Ни хера не понял, — отхлебнул Ресмон ещё пива.

Вздохнул и подавил волнообразное раздражение. Иной раз хотелось поступить также, как Хродбер: ответить колючим холодным взглядом, промолчать или просто сказать, как нужно сделать. Всё. Быстро, коротко, по делу. Но это я уже проходил. Я не хочу быть как Дризз, хоть иногда и тянет. Может… в следующей жизни. Да, как-нибудь точно попробую. Но не здесь и не сейчас.

— Другие люди будут считать, что мы обсуждаем неведомые изменения в законах другой страны, — опустив руки на стол, медленно произнёс я. — Причём даже не нашей. Так что подслушивать эту чушь можно столько, сколько угодно. Реально же меня будешь слышать лишь ты, потому что тут, — ткнул я пальцем в артефакт, — ограничение по области — половина метра. Пока сидим на этом расстоянии, слышим правду. Отсядешь подальше — услышишь чушь.

— О, так бы сразу, — ухмыльнулся он, с уважением посмотрев на… деревянный кружок. Святая простота…

— Да я так и сказал, — фыркнул в ответ, отправляя в рот ещё одну ложку, а потом сыто оттолкнул тарелку в сторону.

— Смешно, — буркнул парень.

— Ага, шутник ведь, сам говорил, — ткнул я пальцем себя в грудь.

— Кирин… — протянул он с кривой улыбкой, — соскучился я по возможности врезать тебе по морде.

— Тему-то не меняй, — погрозил я ему. — Чего с городом?

Подошедший корчмарь забрал пустые тарелки, поставив взамен ещё горячие медовые коржи и плошку с маслом.

Проследив взглядом, как он ушёл, я отломил кусочек и с удовольствием его съел. Вкусно, Триединый бы их побрал!

— Сегодня тут на удивление тихо, — улыбнулся Рес, оглядев помещение. — Хотя время не вечернее…

— Кхм-кхм, — демонстративно откашлялся я, нахмурив брови.

— Ладно-ладно, не начинай, — прикрыл он глаза. — Конечно запас есть, набрали изрядно, но интенданты, сволочи, из-за того, что солдатики-то им всё сдавать и побежали, цены занизили чуть ли не до нуля. Ну сам посуди, кто за серебряный подсвечник будет десять медных предлагать⁈ — в голосе здоровяка звучало такое возмущение, что даже не знай я истинных цен, тут же закивал бы. А я знал.

Присвистнув, наклонился вперёд, складывая пальцы в замoк.

— И правда жёстко курс занизили, — придал я голосу оттенок удивления.

На самом деле случившееся было максимально логично. Напротив, в глубине души я даже порадовался. Можно будет прикупить нужных вещей по заниженной цене! Мне-то, ха-ха, плевать на курс, ведь по сути веду обмен на собственные артефакты.

— Во-во, не местным же обратно сдавать? — хохотнул Ресмон. — А рассчитаться подсвечником за ту же бабу, знаешь ли… — покрутил он рукой.

— Дорого, аха-ха-ха! — согласился я с ним.

— Аха-ха! Если бы! — с долей возмущения воскликнул парень. — Не принимают, суки, подобное.

— Неужто? — приподнял я бровь. — Сам проверял?

— Корсак, — назвал он имя одного из знакомых мне ребят из его компании.

— Любитель больших сисек. Помню его, — кивнул я. — Остальные-то выжили?

— А кто их не любит? — Рес пожал плечами. — Да, Хорес миловал, никто не нашёл своей смерти, чего не скажешь о боевых магах в целом.

— Касательно женской груди — предпочитаю баланс, — сделал я ещё один глоток из кружки, а потом подлил туда пива из кувшина.

— Это маленькие что ли? Как у десятилетних девочек? — ухмыльнулся он.

— Это средние, чугунная твоя башка, — постучал пальцем по виску. — Кому интересны десятилетки?

— Желающих, знаешь ли, хватает, — чуть насупившись, ответил здоровяк.

— Хм, ну да, ну да… — задумчиво согласился я. — Плевать, говори уже, где тут собираются жрицы любви?

— Слу-у-ушай, — хитро прищурился он, потирая руки и даже отодвинув кружку пива, чем вызвал у меня закономерное подозрение. — Может, ты у меня чего купишь? Не поверишь, сколько всего…

— Пас, — не дослушав, прервал его. — Я тебе что, скупщик? Лучше у Тайной полиции поспрашивай. Я слышал, они с городским дном дела имеют. А ворам, какая разница, у кого покупать?

— Хм… — загрузился Ресмон. — Во-первых, знакомых в Тайной у меня нет. Во-вторых, соваться к криминалу сам не хочу. Обманут и куда потом идти?

— Обмануть боевого мага? — напустил я на себя вид уязвлённой гордости. — Это надо быть тем ещё идиотом.

— Или умником, — рассмеялся он. — Нам-то просто так запрещено людей жечь.

— Или умником, — согласился я. — Но да не важно, наводку я тебе дал. Хочешь — используй, не хочешь, носи с собой мешок погремушек.

— Почему погремушек? — удивился мой собеседник.

— Бренчит же? — изобразил я пантомиму, на что Рес снова расхохотался.

— Не поспоришь… — по лицу парня пробежала тень, но пару секунд подумав, он замотал головой, будто бы выбрасывая из неё лишние мысли. — А чего это ты борделем заинтересовался? — наконец завёл он ту тему, которая была мне интересна. — Раньше же…

— Именно, — вот только повёл её не в ту сторону, которую я хотел обсуждать. — Не напоминай о том, что было раньше, — зубы невольно скрипнули, а ладони сжались в кулаки. — Люмия навечно будет у меня в сердце, но сердце и член — немного разные вещи, пусть многие девки их регулярно путают.

— А твоя эта… — щёлкнул он пальцами, — красотка которая?

Я вздохнул. Немного подумал и решил, что поведать об этом будет… не самой плохой идеей. То есть… в Ресмоне я могу быть уверен, трепаться за просто так он не станет. Скорее всего не станет.

— Тут обратная ситуация: и хочется, и колется, — поведал я истину, сделав ещё один глоток пива. В голове начал подниматься приятный туман. Пока совсем чуть-чуть, но дай ему повод…

— Не даёт? — предположил здоровяк.

— Сама предлагает… — улыбнулся я. — Но…

— Не хочешь? — удивился он.

— Боюсь я, Рес, — новое признание сорвалось куда как проще и быстрее. Кажется я начинаю понимать шпионов, которые ведут дела в кабаках. Язык под выпивку развязывается сам собой. — Что прилетит мне за «порчу» ценного имущества. Прилетит так, что головы не найду потом.

— М-да… этого я не ожидал, — брякнул парень, схватив свою кружку и опрокидывая в себя целиком.

— Хм… — усмехнулся я.

— Ну давай, — насупился он.

— Чего? — наклонил я голову.

— Шути, — с долей смирения произнёс Рес.

— Не буду, — махнул я рукой.

— Шути давай! — аж стукнул здоровяк кулаком по столу, заставив посуду подпрыгнуть.

— В жопу иди, — медленно произнёс я каждое слово, смотря ему прямо в глаза.

На секунду между нами образовалась тишина. Стали слышны разговоры на мунтосе от прибавившихся в корчме людей. С некоторым удивлением заметил, что занята уже половина всех столиков!

— Разве же это шутка? — разродился-таки Ресмон в ответ.

— Как раз под твой уровень, — ухмыльнулся я. — Понял же?

— Что понял? — шире открыл он веки.

— Ты притворяешься, — ткнул пальцем в его сторону.

— Ладно, — быстро сдался Рес, выливая себе в кружку оставшееся в кувшине пиво.

Это на миг удивило меня. Нет, я понимал, что… Но… Э-э…

— И часто? — быстрее, чем в должной степени обдумал вопрос, поинтересовался я.

— Периодически, — улыбнулся он, демонстрируя чёрный провал на месте зуба. — Это бывает весело.

Вот чего я не мог предположить, так это то, что Ресмон — дуболом Рес! — может притворяться тупым. Ха-а… Нет, вроде как он делает это не всегда, однако… хех… Мир, ты что, сложнее, чем я думал? Правда сложнее?

Переведя взгляд вверх, я будто бы поинтересовался этим у самого Хореса, но увидел лишь серый, местами отсыревший и покрытый плесенью потолок. Печально, но ожидаемо. Никто не спешил дать мне ответы на столь важные вопросы. А может, это и есть своего рода ответ?

Скрип двери, который, не умолкал, казалось, более минуты, привлёк моё внимание, позволив осознать: в «Лебедь и щуку» вошла приличная по размеру группа людей. На вид — типичные работяги, решившие отдохнуть после смены. А характерные следы грязи и каменной пыли дали понять, что это одни из тех, кого припрягли ремонтировать порушенные стены и дома. Задачка, как понятно, не из лёгких. На такой умирают и не только метафорически.

На нас покосились хмурые лица, кто-то кивнул в сторону столика, другой что-то сказал, а третий заставил корчмаря наклониться и шепнул ему чего-то на ухо. Подозрительно…

— Слушай, а что если будет драка? — обернулся я к своему спутнику, который меланхолично ощупывал кружку и словно бы прикидывал: заказать ли ещё пива.

— Не будет. Мы недалеко от казарм, — резонно возразил он.

— Ты говорил, нас тут не любят, — припомнил я.

— Ну в еду наплюют, не страшно, — осклабился парень.

— Тьфу, сука, у меня аж живот забурлил! — возмутился я под довольный смех здоровяка.

— Травить не станут, — ехидно добавил он. — Потом ведь всех повесят, за такие дела.

— Твою-то мать, Рес… — вздохнул я, прикрыв ладонями лицо. — Ну зачем было так говорить? — мои чувства тут же принялись вдумчиво и внимательно пытаться оценить собственное состояние. Нет ли подозрительных болей? Или странного жжения? Пиво, которое бродило внутри организма, здорово мешало адекватности моих суждений.

— Повесят? — парень вновь изобразил тугодумие.

— Дризза на тебя нет… — проворчал я.

— Чего, может свалим? — поставив локти на стол, прямо в натёкший с кувшина конденсат, поинтересовался Рес. — Обстановка, как сам видишь, перестаёт располагать к приятной беседе.

Не став комментировать его слова, подозвал корчмаря. Оплачивали мы всё по факту, но кое-что захотелось взять сверху.

— Ты упоминал, — припомнил я, — о вяленых колбасках? Принеси штуки четыре, с собой.

— Всенепременно, уважаемые господа, — мужчина коротко огляделся, а потом понизил громкость голоса. — Скоро сюда прибудут ещё люди и… я хотел бы предупредить, что мы конечно же никого не выгоняем, но не хотим потом разбираться со стражей, если произойдёт драка. А она точно произойдёт, потому что я хожу меж столов и слышу разные разговоры… — он переживал скорее за имущество корчмы, чем за чьи-то жизни, но даже так предупреждение было не лишним.

— Хочешь сказать, великая и могучая Империя должна бояться? — однако признавать его правоту вот так сходу мне не хотелось. Может, это говорил алкоголь в моей крови?..

— Нет-нет, я не то хотел… — быстро замахал он руками, пародируя мельницу.

— Кирин, не пугай бедолагу, обоссыться ведь, — степенно высказался Рес. — Тащи колбасу и мы уходим. Не извольте беспокоиться.

Трактирщик метнулся на склад и обратно столь быстро, что невольно можно было заподозрить доработки его тела искусными целителями. Ровно четыре вяленые колбаски лежали на столе и источали ароматные запахи. Аж слюнки закапали, хоть и только что поел!

— Но денег ты получишь на два медяка меньше, так и знай, — бросил я монеты на стол. — Потому что мы хотели посидеть здесь пару часов, никак не один.

— А… — попытался было мужик подобрать слова.

— Ну ты же сам сказал, что если мы не уйдём, то будет драка? — прищурился я. — Или она уже отменяется?

— Хотя бы так, — сглотнул он, постаравшись запрятать собственный гнев, который будто бы распирал его изнутри. — Спасибо вам, — и поклонился.

— Радуйся, что вообще заплатил, — поднялся я на ноги, направившись на выход. Шёл неспешно, сохраняя внешнее достоинство, но внутренне был напряжён, готовясь в любой момент выставить защитный барьер. Для которого, так-то, требовалось спокойствие! Эх… самая коварная эмоция…

Однако, никто нам так и не помешал, а потому, спустя несколько секунд, мы оба стояли на улице, наблюдая за постепенно уходящим за горизонт солнцем. Вечер…

— Зря ты так с ним, — Ресмон несильно хлопнул меня по спине.

— Карман не резиновый, — ответил ему. — К тому же, скоро мы навсегда покинем это местечко, так какая разница, что корчмарь будет думать?

Про то, что потом мы попросту сдохнем, я говорить не стал. Маги не любят эту тему и я не исключение.

— Что, меди жалко стало? — проворчал здоровяк.

— Ну не серебряный же подсвечник мне ему давать? — взглянул я на него наивным взглядом.

— Аха-ха-ха! — это сыграло свою роль. Парень чуть не переломился от хохота. — Ладно, Кирин, давай покажу тебе дом удовольствий. Может ещё вспомнишь старика добрым словом.

— Чьего старика, Рес? — хмыкнул я. — Тебе даже семнадцати нет. Как, впрочем, и мне.

— Скоро будет, друг. Не напоминай, — осенил он себя знаком Хореса, а потом махнул рукой, задавая направление.

— Ты сам разговор поднял, — пожал я плечами, направившись следом.

— Как поднял так и обратно положил, — проворчал парень.

Молча смерив его взглядом высокородного, обнаружившего, что кто-то насрал посреди его комнаты, я лишь глубоко вздохнул.

— Идём, мне нужно расслабиться.

Уже в наступающих сумерках Ресмон показал мне искомое место. На том я с ним и распрощался. «Секретный» бордель напоминал самый обычный двухэтажный дом, стоящий во дворах, чуть вдалеке от основных улиц, но так, чтобы можно было легко дойти.

Внутри меня ожидало небольшое, тесное помещение, в котором находилось ещё четверо человек. Один — клиент, такой же как я. Двое явных охранников, стоящих у стены и негромко что-то обсуждающих. На их поясах я заметил мушкеты. И последний — худощавый мужчина в потрёпанном кардигане. Последний как раз общался с «клиентом».

— Первый раз к нам? — профессионально осмотрел он меня, закончив с предыдущим. — Не видел тебя ранее.

Таскольский! Какая радость! Нет, серьёзно, мой мунтос всё ещё достаточно слаб, чтобы в должной мере обсуждать какие-то нюансы. Или их тут нет?.. Ох, да снять девку можно вообще одними жестами!

— Ага, — коротко согласился с ним. — Выдалась свободная от дежурства минутка, вот друзья и посоветовали местечко.

Кирин-Кирин… подозрительность раньше тебя родилась, так?

Своей фразой я «случайно» дал своему собеседнику понять, что являюсь магом-боевиком, который явился сюда не просто так, а по рекомендации других волшебников, которые, так-то, знают, откуда я, ежели что, исчезну. Всё ради безопасности!

— Разумеется, — улыбнулся мужчина. — Проходите, выбирайте девочек, по цене вас сориентируют. По услугам тоже. Если нужно что-то… — покрутил он ладонью, — особенное, озвучивайте сразу. Кто возьмётся, назовёт свою цену. Устроит — никаких проблем. Не устроит — увы, — развёл руками. — Предложите больше или ищите интерес в другом месте.

Молчаливо кивнул ему.

Что же, моя речь сыграла свою роль. Меня тут же пропустили дальше, да ещё и относиться стали уважительно, а не как в начале.

Признаться, я впервые пришёл в бордель! Не ходил по ним будучи аристократом Империи, не ходил и позже, став версом. Поэтому мне было интересно, а ещё капельку волнительно. И это нормально. Одно дело — боевой опыт, когда ты убиваешь и пытаются убить тебя, когда толика хрустального метафорического льда навсегда остаётся где-то в сердце, а другое — когда ты оказываешься в незнакомой обстановке и попросту теряешься, не желая казаться деревенским увальнем.

Я пытался сохранить вид искушённого знатока, но, боюсь, что не в полной мере мог с этим справиться.

Пройдя в новое помещение, заметил там шестерых полуголых девушек — чьи прелести едва скрывали кусочки ткани, — которые болтали друг с другом, сидя на мягких диванах. Мужчина, прошедший раньше, уже выбрал невысокую шатенку и прямо на моих глазах поднимался вместе с ней на второй этаж. Я оказался наедине с этой шестёркой, с интересом осматривая каждую из них.

Кто-то улыбался, поймав мой взгляд. Кто-то кокетливо строил глазки. Иные наоборот, изображали скромность, не глядя мне в лицо. Одна парочка не прерывалась, продолжив друг с другом болтать. Ещё одна демонстративно осматривала свои ногти, показывая, что не желает никакого интима.

Осматривал девочек я секунд двадцать, изучая лица, фигурки и обратную реакцию. Радовало, что никто из них ничего мне не говорил. Похоже, на этот счёт были свои правила.

— Ты, — выбрав, указал я на девушку, которая улыбалась мне изначально. Она, победно осмотрев остальных, бодро поднялась со своего места и подошла ближе, взяв меня за руку.

— Шесть серебряных, милый мой, — подалась девушка ближе, прошептав мне на ухо. — Устроит?

Сложилось ощущение, будто даже в такой малости она старалась позаботиться обо мне.

— Да, — аккуратно обнял я её, а потом завладел тонкой девичьей ручкой.

Ещё раз внимательно осмотрев жрицу любви, осознал, что она не сильно старше меня. Наверное это логично. Старые не пользуются спросом, их судьба наверняка незавидна. Но… какое мне до подобного дело?

Поднявшись вместе с ней на второй этаж, я оказался в коридоре, где из-за многочисленных дверей доносились разноплановые звуки. Стоны, скрипы, странные кряхтения, звуки разговоров… На небольшом пятачке расположилось ещё трое охранников. Четвёртого я увидел в противоположном конце, смотрящего в окно.

Моя сопровождающая завела меня в одну из комнат, где стояла старая, продавленная кровать, освещённая почти что зашедшим солнцем из узкого окна, два обшарпанных стула и стол. Минимум мебели, но это, наверное, правильно. Зачем захламлять комнату?..

Направившись к кровати, девушка стала на ходу избавляться от немногих элементов своего наряда.

— Стой, — остановил я её. — Я… хотел бы сам раздеть тебя.

Она оглянулась, посмотрела на меня с толикой удивления, а потом снова улыбнулась.

— Шесть серебряных, — стукнула ноготком по стоящему рядом столу, — а потом можешь начать. Только… — теперь взгляд её серых глаз стал более серьёзным, — обычный секс, так? Ты ничего не говорил по этому поводу…

— Обычный, — пожал я плечами, достав монеты. Дороговато, так-то, но… сам ведь попросил Реса показать мне что поприличнее?

Высыпав их горкой, я подошёл к своей честно купленной девице, по хозяйски обняв её за талию. Она снова улыбнулась, немного отклонив голову назад. Я прильнул ближе, целуя девушку в шею. От неё приятно пахло, а кусочки ткани, прикрывающие самые интересные места, оставляли очень мало пространства для воображения. Мой «младший брат» набирал силы, так что я потёрся им о её бедро.

На окно прилетела капля дождя. Не завидую я тем, кто сейчас на дежурстве…

— Завоеватели могут захватить стены, могут перебить всех жителей, поселить в каждом доме, каждой усадьбе, каждой хижине своих людей, но править будут лишь тонким слоем, кожицей настоящего, и однажды их свергнут духи снизу, и победители станут только одним из множества слоёв… — вещала Силана, пока мы шли по коридорам дворца.

Иногда на неё находило это… не знаю как точно обозвать. Желание высказаться? Поначалу я беспрерывно оглядывался, стремился как-то сменить тему, заткнуть ей рот или просто подальше сбежать, но потом… Привык, что ли?

В конечном итоге мы пришли к невысказанному нейтралитету: изредка Плейфан «радовала» меня революционными речами, зато полностью прекратила высказываться на тему религии и Хореса. Чего уж, утром мы даже сходили в храм, отстояв службу!

Прогресс, который я заслужил. Ради такого не грех и послушать немного бредней. Вдруг умная мысль пролетит?

— Апчхи! — юная «революционерка» едва не подпрыгнула от оглушительного чиха, отчего с некоторой обидой и слезящимися глазами посмотрела на меня.

— Всё-таки заболела? — приложил я ладонь к её лбу. Это уже третий чих девушки за последний час.

— Проклятый вчерашний дождь, — шмыгнула Силана носом. — Я не виновата.

— А зачем надо было идти меня встречать? — простонал я, схватил её за руку и потащил дальше.

— Ты на весь день ушёл, — недовольно пробурчала брюнетка. — А мне было скучно.

Мы направлялись в зал собраний. Зал собраний! И позваны были туда не кем-то там, а самим императором. Если быть точнее, то позвана Силана, но девушка вцепилась в меня двумя руками, заявив, что «без переводчика ничего не сможет». Смешно… однако я понимал её. Страх и опасение сквозили в юной владыке нового имперского города, а никого из своих людей у неё не имелось.

И вот, мы шли вперёд.

Что будет там, во время собрания? Я с трудом осознавал смысл взятия на него Силаны, что говорить обо мне! Даже сохрани я свой статус и фамилию рода, это не позволило бы мне заглянуть так далеко, но сейчас… Немыслимо… Впервые я увижу императора так близко!

Вскоре перед нами предстало двое инсуриев-гвардейцев.

— Сегодня магистрат не принимает никаких прошений, уважаемый, — гулко произнёс первый. — Приходите завтра.

— Мы… — коротко глянул я на застывшую Силану, — на совет императора. По приглашению.

Плейфан, когда я толкнул её локтем, достала письмо, скреплённое печатью самого Дэсарандеса, отчего оба инсурия отдали честь и проворно сдвинулись освобождая проход.

Открыв дверь, я первым вступил внутрь, оказавшись в широкой галерее. Придержав девушке дверь, взял её за руку и, крутя головой, направился вперёд. На совет. Что, интересно, там будет?..