Все еще жив

Глава 7

— А как, — спросил Инбер, — в твоей стране зовутся женщины, любящие глупцов?

— Жёнами, — помедлила Силка всего на миг.

Сага о тёмном принце.

Великий полководец прошлого, Берриан Сулнис, не просто умудрился дожить до старости, но ещё и написать собственные мемуары. Достаточно известное чтиво в кругах высшей знати, которое, в том числе, попадало в руки и мне. На ум приходят ставшие знаменитыми строки о необходимости держать в безжалостном кулаке ослабленный поводок.

Чтобы принимать власть своего командира, люди всегда должны чувствовать его готовность и способность принудить их — твёрдую руку, грозящую в любой момент, в случае нужды, придушить каждого из них. Любой солдат должен осознавать, что за нарушение дисциплины или приказа он может быть выруган, высечен или даже казнён.

И бойцы признавали за командующим такое право до тех пор, пока к этому имелось основание. Дисциплинированная армия была армией победителей, и посему наказание, которому подвергались нарушители, оставалось предпочтительнее массовой гибели на поле боя. Но если оснований для наказания не было, либо его мера не соответствовала тяжести проступка… Ну или, скажем, те преступления, за которыми последовала кара, рассматривались большинством как взятие законных трофеев — должного возмещения за тяжкие труды и принесённые жертвы, — то горе генералу, посмевшему чересчур сильно натянуть поводок. Великие полководцы, по мнению Берриана Сулниса, обязаны быть столь же великими прорицателями и ораторами, как и тактиками, а среди черт и способностей, необходимых, чтобы блистать на поле боя, нет ни одной другой, настолько же важной, как умение считывать настроение своих солдат, способность заглянуть в недра бесформенного бурления войска и увидеть миг, когда поводок необходимо натянуть, когда ослабить, а когда и вовсе отпустить.

В конце концов, истина заключалась в том, что армии шли туда, куда сами того желали. Предугадывая это направление, полководец лишь имел возможность командовать тем, что и так уже решено, мог выдать неизбежность за одолжение и тем самым превратить мятеж в преклонение перед собой. Великий полководец всегда принимал действия войска, как свои собственные.

Какими бы ужасными или преступными они ни были.

Такие мысли крутились у меня в голове, пока я, под любопытными взглядами других штрафников, пытался привести своего сослуживца в порядок, попутно бранясь вполголоса на тех, кто вообще довёл ситуацию до критического состояния.

— Держись ты, — сквозь зубы прошипел я, обращаясь к собрату-волшебнику, водя по груди парня руками. Он, красный, как рак, задыхался и тяжело кашлял. Часть мокроты, смешанной с чем-то зелёным, а периодически и красным, попадала мне на фирменный камзол с пометками штрафника. Такой же, какой был у всех ребят поблизости. — Твою же мать, Борх, ты не облегчаешь мне работу!

— Тихо, версы вонючие! — гневно выкрикнул сержант Нэшсен. — Император выступает!

Я часто слышал, что усердие, якобы, проявляется в делах, но никак не в словах человека. Только это не так. Невозможно отделить слова от дел, как минимум потому, что есть слова, имеющие последствия столь же серьёзные, как зачатие или убийство.

Словами человек проявляет свою суть и в большинстве своём она не отличается от дел. Ругающий нищих и бродяг не побрезгует избить кого-то из них. А поднимающий руку на жену зачастую бранит её последними словами.

При этом знать о чём-то ещё — не значит понимать. Возьмём меня. Мой интеллект и образование позволяют осознавать подобное, но сталкиваться с таким напрямую?.. Впервые я столь явно видел, как под действиями обычных слов пляшут человеческие души, видел, как слово бьёт, будто молот, как повергает в прах старые основы и создаёт новые.

А ещё я чувствовал гнев. Бессильный гнев, который с трудом подавлял, совершая исцеление паренька, страдающего от Мускульной Дымки. Лечил, потому что знал — лишь он и его товарищи сумеют прикрыть меня. Более никто.

«Сам виноват», — мелькнула полная боли мысль и я не мог опровергнуть её. Лишь злобно сжать зубы и признать — всё так и есть. Или не так?.. Правда ли вина лежала лишь на мне? И была ли она вообще? Столько мыслей! Столько дум!

С момента моего «падения» прошёл месяц, за который изменилось очень и очень много. Сейчас мы уже стояли подле города-крепости Фирнадан, готовясь обрушиться на него. Разведка и блокада осуществились лишь частично, слишком уж большая территория находилась под контролем объединённых сил последних вольных городов. Чего уж, они оказались столь многочисленны, что решили поделить армии! Одна осталась внутри города, а вторая вышла наружу, прикрывая его и рассчитывая на точечные удары, не позволяя нашим войскам в должной мере окружить его.

Пусть у Дэсарандеса было намного больше солдат, но распределить их вокруг так, чтобы полноценно окружить Фирнадан, он не мог — малые силы не представляли угрозы для внешней армии противника, а большие, соединённые в дивизии, не имели возможности «закрыть» город-крепость в должной мере.

«Летучие отряды» представителей вольных городов, состоящие из кавалерии, сионов и магов, быстро перемещались по окрестностям, создавая сложности для полноценного развёртывания артиллерии. Приходилось вначале гнать вперёд силой завербованных голодных крестьян, вооружённых чуть ли не палками и камнями. Пусть они легко и быстро находили свою смерть, иной раз затаптывая едва ли не четверть собственного «войска», это играло роль щита для основных, регулярных частей.

По большей части крестьян вели опытные погонщики, которые направляли людей, обрушивая их массы на места предполагаемого нахождения противника. Пока мы сталкивались лишь с малыми их силами, которые действовали тактикой комариных укусов, пытаясь совершать диверсии или вылавливать отделившихся разведчиков.

Благо, что имперская армия имела куда больше опыта, а потому успех у противника оказался скромен, а потери изрядны. Впрочем… смотря что считать потерями. По новой тактике, вначале на врага направлялись крестьянские орды, отчего маги противника создавали настоящие горы трупов, однако тратили на это все свои лимиты. Дальше им оставалось лишь бежать или наблюдать, как профессиональная армия Империи, идущая следом, штурмовала наскоро сделанные заставы, редуты и укрепления.

Противник отступал, сдавая нам землю, леса, болота и всё, что у него было. Теперь мы упёрлись в первый, по настоящему значимый объект Сауды — Фирнадан. Город выступал как акулий плавник, долженствующий рассечь имперскую волну, вскоре обрушившуюся на него. И надо признать, разделение армии, когда я смотрел на него с другого угла, имело место быть. Мобильные отряды, оставшиеся за стенами, могли существенно помешать нам, к тому же вынуждали бы постоянно отвлекаться.

Да-а… командирам придётся постараться, чтобы в должной мере организовать наше наступление! И пусть войска Империи более чем в четыре раза превосходят армию противника, враг действует от обороны, лучше знает местность и, самое неприятное, имеет преимущество в магах.

У нас же… увы, волшебники — это ресурс, который достаточно сложно забрать у противника. И если с обычными солдатами этот трюк ещё работает (пусть и в виде крестьян), то вот с колдунами…

Как я узнал от офицеров, число магов, по сравнению с тем, что было на момент отправки армии в поход, сократилось до четверти. И пусть подобное не касалось сионов и инсуриев, однако тенденция всё равно удручала.

Но ведь мы так или иначе победим, верно?

Я хмыкнул. Победим… а узнаю ли я об этом? Про победу, имею в виду. С этим, так-то, могут возникнуть трудности!

Всё снова упиралось в «падение», как я его называл. Оно произошло ровно в момент, когда я не устоял и сунул свой прибор в одну девчонку…

Служанка, которая убиралась в коридоре дворца застукала меня с Силаной. На тот миг, поглощённые страстью и друг другом, мы не обратили на подобное никакого внимания. А она… о, служанка поступила достаточно умно — застав процесс совокупления, не стала как-то вмешиваться или давать о себе знать, а помчалась к вышестоящим и наткнулась на чиновника, который спешил по своим делам. Вскоре у нас появился ещё один свидетель. Тот, чьё слово уже будет иметь вес.

Ещё через час (благо, как раз успел закончить и теперь довольно отдыхал, лаская податливое мягкое тело, мысленно обдумывая перспективы свершённого шага), сверкая амулетами антимагии, к нам вломилась стража. Это была довольно безобразная сцена.

Более я не видел Силану нигде. Наверное потому, что в месте, куда меня в конечном итоге засунули, знатные не ходят?

Формальный дознаватель, к кому меня привели изначально, лишь хмыкнул, почитав детали дела, а потом покачал головой.

— Хер в штанах что ли сдержать не сумел? — спросил он и пожал плечами. — Молодость… Сам таким был, — и вздохнул. — По хорошему, за такое и наказывать не следует, но тут речь о правительнице целого города. Ты ведь из аристократии, сам понимаешь, какие силы тут завязаны.

Я понимал. И даже помнил о нескольких предупреждениях, которые мне ответственно делали. Дур-рак!

Убивать меня не стали — расточительно, а магов у нас, как я уже упоминал — всего ничего. Поэтому отправили в роту штрафников, куда направляли всех тех, кто в той или иной мере нарушил правила или закон, однако или деяние оказалось не столь чудовищным, или человек был слишком полезным…

Штрафная рота искупала свою вину на поле боя. Мы станем теми, кто примет удар врага своим телом. Первыми. Ну, после «перебежчиков», как начали называть крестьянскую армию по аналогу с настоящими предателями, которые добровольно присягнули на верность новой власти.

В любом случае, штрафники находились опасно близко к первой линии, да и на штурм мы отправимся чуть ли не в роли прикрытия более «благонадёжных» воинских частей. Выжившие после каждого крупного боя имели шанс на помилование — перевод в основную часть армии.

Впрочем, дело выживших штрафников рассматривалось индивидуально (людей, традиционно, выживало мало) и я почему-то считал, что в моём деле стоит пометка об обязательной смерти в грядущем столкновении. Потому что я слишком много где засветился и весьма много знал. И раз с такими вводными оказался на дне, то… прямой путь — в чертоги Хореса, ха-ха, где я уже как-то побывал!

Скорее всего новая смерть найдёт меня при штурме Фирнадана, возле которого мы сейчас собрались. Забавно… лишь недавно я находился на собрании Дэсарандеса и высшей знати, настоящем военном совете, где обсуждали политику всего региона, а сейчас…

У меня был целый месяц, чтобы обдумать случившееся. Поначалу я считал, что это месть. Потом понял, что скорее урок. Но не мой — кому важна двухлетняя жизнь мотылька-однодневки? Я — списанный материал. Это был урок для неё. Силаны. Последствия нашего секса легко можно было скрыть, а девушку подлечить магией, восстановив девственную плеву. Но… делать так не стали. Напротив, историю раздули и теперь об этом знали все — мне проговорился один из стражников. Сказал, что среди благородных это первая сплетня.

М-да… Финнелон. Точно его рука. Не сам же император заморочился с подобным?

У принца есть на Силану какой-то план. И он не спроста согласился на мою кандидатуру «слуги архонта Монхарба». Наверняка второй наследник трона предугадал, что рано или поздно мы переспим. И точно также знал, что с учётом нашего юного возраста, где-то проколемся, не сумев скрыть тайну. Итог — вот он. Я приговорён к отложенной казни, ибо состав штрафников менялся после каждого более-менее серьёзного столкновения чуть ли не поголовно. А Силана… не знаю. Наверное ревела несколько дней, а потом смирилась. Свыклась же она с тем, что убили её отца? И запретили поклоняться Триединству. Значит и с этим смирится.

Но всё же… что если я не умру? Опустим идею о чудесном воскрешении, предположим, что это была одноразовая акция. Тогда остаётся надеяться лишь на собственные навыки — не самые плохие, но будем реалистами, далеко не мастерского уровня.

Однако… надежда. Проклятое чувство, которое теплится в груди каждого из солдат этой грёбаной армии! Надежда…

Она не оставляла меня всё это время. Причём меня даже не пытали и не били. Лишь немного поколотили, чуть ли не для виду, когда брали в комнате Силаны. Позднее, уже после формального допроса, направили в штрафную роту и поместили в отдельные казармы, мало чем отличающиеся от тюрьмы. А я знаю, как выглядит тюрьма изнутри, у меня, ха-ха, опыт есть!

Это была практически настоящая тюремная камера, где кроме меня находилось ещё четверо человек. Все парни, все маги. Кто-то оскорбил вышестоящего, по чьей-то непредумышленной вине погиб другой солдат, кто-то, почти как я, умудрился завалить девчонку-волшебницу и попасться. Мы быстро нашли общий язык. Потому что кроме как болтать заняться там было нечем. Нам не давали тренироваться, не давали гулять, не давали даже нормальной еды. Мы в прямом смысле слова были узниками, кому предоставили лишь возможность искупить вину.

Оставалось лишь общаться друг с другом (но тихонько и негромко), делясь самыми разными историями, как собственных прегрешений, так и каких-то иных. Это скрашивало досуг.

Впрочем… не скажу что вообще ничем не занимался. Да, магию использовать было запрещено. И пусть нам не надевали подавляющие энергию кандалы, со Слезой внутри, но следили качественно. Нарушителей, в первый раз, жестоко наказывали и бросали обратно в камеру, также запрещая применять магию. Если шёл рецидив, то человека казнили. Так поступали именно с нами, версами, но я не знал, какие порядки были у других. Думаю не сильно лучше.

В общем, не желая скатиться ещё ниже, я решил не считать себя самым хитрым, а потому, спустя несколько дней привыкания и осознания случившегося (мне требовалось время, чтобы уложить всё в своей голове), подналёг на чисто физические тренировки, вспоминая уроки, показанные в Третьей магической, да понемногу их усложняя. Ну и ещё начал применять магию внутри своего тела. Ведь если это даже в теории будет нельзя заметить, то чем подобное плохо?

Жаль, что без вреда для себя, таким образом можно было применять лишь целительскую магию. Но и так хорошо. Хоть что-то!

Я тренировался, как умалишённый, потому что вымещал таким образом всё, что накопилось внутри души: собственные беспокойные мысли, гнев, злость и переживание за дурочку-Силану.

Магией облегчал страдания мышц, выводил молочную кислоту и поддерживал себя в тонусе. В нашей камере я был единственным, кто умел лечить самого себя. Тьфу, я был просто единственным из всех штрафников, кто умел нормально лечить! Максимумом остальных было залечить порез.

Меня даже как-то выдернули из комнаты, чтобы я вылечил стражника, которого пырнули ножом во время патруля. Лекари оказались завалены работой, пытаясь сдержать грёбаную Мускульную Дымку, а потому обычного рядового с ножевым даже не стали рассматривать, а просто указали на общую кучу раненых, сказав, ждать и надеяться, что кто-то успеет освободиться и заняться им. Офицер, ответственный за солдата, тогда даже хотел было положиться на обычную медицину, но подошедший медик сообщил, что без мага мужик долго не протянет. Вот и вытащили меня.

Хех, похоже в личном деле и правда есть соответствующая пометка о моих навыках! Жаль только, что на лечении всё и закончилось. Не было никаких благодарностей, поощрений или чего-то подобного. Меня точно также поместили обратно в клетку.

И это, пожалуй, нормально. Впрочем… показательно. Имею в виду, что целителей, артефакторов, алхимиков, магов-кузнецов и им подобных редко доводили до штрафной роты. Наказывали, конечно, но иначе. Слишком уж ценными были их умения, чтобы столь по-дурацки растрачивать. Однако… все мои навыки оказались не у дел. Стража, которая тут была, даже после того вылеченного солдата, отказывалась рассмотреть варианты бартера — когда я бы зачаровал им что-то, а взамен получил чуть лучшие условия жизни.

Нет. Строгое нет.

Или у них тут регулярные проверки, или очень уж всё серьёзно. Может и то, и другое. А может это именно за мной так пристально следят. Кто же его знает?..

Таким образом я и сидел, делая что могу и надеясь на лучшее. Родственники, уверен, тоже что-то пытались предпринять. Как минимум Анселма. Мы с сестрой восстановили наше общение почти до прежнего уровня. И… ни-че-го. Жаль. Что же… теперь я здесь.

— Лучше? — едва ли не шёпотом спросил я Борха. Парень перестал кашлять и создавать впечатление живого трупа. Чего уж, его даже к месту сбора тащила пара слуг! Буквально — чисто чтобы кинуть полуживое тело в сторону врага!

— Да… — столь же тихо ответил он. — Спасибо.

Борх был одним из тех, с кем я больше всего общался в пути. Не друг, не приятель… знакомый. И я искренне не хотел, чтобы он погиб столь глупо. От заразы, всего в десятке километров от Фирнадана!

Каждый живой человек на моей стороне на маленькую капельку повышал шансы на выживание. Если получится не умереть… Выходит, я старался не зря.

Я кивнул парню, а потом сосредоточил внимание на императоре. Дэсарандес… он погнал несчётное множество душ через всю территорию Империи. Эти люди, как и я, пережили множество бед, встреченных по пути. И если я столкнулся с потонувшим пароходом, битвой с мятежниками и проклятой пустыней, то они штурмовали города — один за другим. Работа, быть может, даже более рискованная, чем мои приключения. И теперь мы все стояли здесь. Готовились к следующему этапу пути — взятию Фирнадана.

Я коротко покосился на сержанта Нэшсена, который, как и почти все остальные, не мог отвести от Дэсарандеса даже взгляда. Люди смотрели на императора, как на божество: приоткрыв рты, выпучив глаза, изо всех сил сжимая оружие…

Вид этой толпы пугал, ободрял и даже в каком-то смысле будоражил нутро. Шанс… всегда есть шанс… Безусловно бой будет кровавым и ожесточённым, но если мы победим… Город-крепость откроет путь к остальным, вначале Сауде, потом Олсмосу. И раз основная масса войск противника собралась здесь, то дальше путь можно будет считать лёгкой прогулкой!

Главное выжить сейчас. Ха-а… и почему я, вместо того, чтобы продумывать варианты собственного спасения, надеюсь на то, что ещё раз воскресну в мире Хореса?

Хмыкнув, перевёл взгляд в сторону, куда в данный момент смотрели решительно все. На высокой платформе, подле императора, собрались лидеры армии — наиболее высокопоставленные представители Империи. Я различил среди них тех людей, с которыми присутствовал на собрании Дэсарандеса. Интересно, сумей я сдержаться и не трахни Силану, то имел бы шанс встать рядом? Хотя бы в теории?..

Каково это, находиться там? Смотреть на окружающих и видеть бусинки голов, которые с расстоянием обращались в песчинки? Знать, что по первому же слову десятки тысяч людей сделают всё, что только придёт в твою голову?

Власть… Даже будучи Моргримом, у меня никогда не было столь беспрекословной власти.

Повсюду раздавались то выкрики, то шепотки. Обсуждение не замолкало и на миг. Офицеры то наводили порядок, то присоединялись в неистовом поклонении. Герб Империи сиял, неотличимый от солнца. Жрецы Хореса громогласно зачитывали святые тексты. Люди осеняли себя священными знаками.

Зажмурив глаза, я едва мог отличить шум вокруг от хаоса боя. Скоро…

Дэсарандес вознёсся на небо и завис в воздухе, как он поступал всегда, во время своих выступлений. Точка была ясно видна даже с моего места. Казалось, я мог различить каждый волосок его каштановой бороды, блистающий в переливах солнечного света. Когда император заговорил, его голос чудесным образом осел на всю армию, словно снег, позволив каждому из нас услышать его чётко, будто находясь на расстоянии вытянутой руки.

— Когда забыт человек… — начал говорить он.

Я вновь взглянул на людское море, бушующее вокруг меня. Штрафная рота растворялась в массе войск, собравшихся на границе гигантского укреплённого лагеря. Здесь были все, кроме разведки, которая контролировала периметр вокруг и некоторых «перебежчиков», которые были направлены в сторону ближайшего леса, прочёсывать его ценой своих жизней. Не так давно мы начали натыкаться на закопанные мины, отчего погибло несколько аристократов. Теперь впереди всегда гнали истощённых крестьян. Вот и с лесом тоже самое. Даже если в нём не было ловушек и не прятался враг, подобная «прогулка» непременно приведёт к смертям среди плохо подготовленных гражданских.

Чего уж, я слышал, что даже скудный паёк, который им ранее давали, был полностью прекращён, чтобы более не тратить вообще никаких ресурсов. Полное самообеспечение. Случаи каннибализма, о которых ходили слухи, скорее всего уже стали реальностью. Хотя… может на то и был расчёт? Дэсарандес желал не только максимально унизить горожан захваченного Мобаса, которые посмели слишком сильно сопротивляться его карающей длани, но и озлобить этих, в сущности своей, самых обычных землепашцев. И вариант не кормить их кажется достаточно радикальным и… действующим.

Плевать. Даже если так. Какое преступление, какой проступок, может иметь хоть какое-то значение перед лицом своего врага? Какое нечестивое деяние? Право вершить зло всегда было величайшей наградой праведных.

И сейчас шли последние мгновения перед атакой. Хах… будет ли речь императора столь воодушевляющей, что я помчусь на смерть в первых рядах с его именем на устах, как наверняка сделает большая часть моих временных товарищей?

Посмотрим… я ничего не могу гарантировать после момента своего сюда попадания. Ничего… Даже такой малости, как сохранение собственного покоя.

— Когда кровоточат раны, когда мы оплакиваем утрату… — между тем, продолжал говорить Дарственный Отец.

Мысли раз за разом, как за весь прошедший месяц, устремлялись в прошлое. Проклятое самокопание! Не здесь и не сейчас!

Но я всё равно думал. Не о Силане (хоть и она, признаться, периодически проскальзывала в моём сознании), а о себе. О том, что иду в бой без артефактов, кроме нескольких рун, ножом вырезанных на коже груди, бёдер и плеч. Без поддержки и лишь с толпой «перебежчиков», то есть, пушечного мяса, которое помчится совсем-совсем впереди. Ну и трупов некромантов. Хорошая компания!

Сука… Почему не хотя бы в группе боевых магов?.. Но нет, у меня здесь обычные колдуны, которые хоть и владели азами стихий, не слишком то их отрабатывали.

Что я хочу, если штрафная рота — замена казни? Во время войны сгодится любая жизнь, даже преступника.

Хорошо ещё, что сумел наладить контакты со своими «сокамерниками», ведь у нас, в тесном мужском коллективе, всё равно царили свои правила и своя иерархия. Как же хорошо, что Третья магическая подготовила меня к подобному… Лидерство не брал — не было никакого желания, но и на шее своей ездить никому не позволил. Когда же начал беспрерывно тренироваться, так и вовсе заслужил толику признания и интереса. Ха-а… хоть смеяться не стали, что, дескать, магу физическая сила не нужна, и то хорошо. Так-то они правы, но… что мне было делать две недели ожидания в камере⁈ Потом, когда направились в поход до Фирнадана, хотя бы день был занят переходом, а ранее… Тьфу, просто бессмысленно сидел на месте!

— Когда человек боится, теряет разум в смятении… — рассказывала сияющая в небе фигура.

А как на моём месте повёл бы себя император? Тоже хитрил, заставив врагов поверить, что они победили, а потом нанёс решающий удар? Может и так. Я не знаю этого… Я вообще, как оказалось, мало что знаю, хоть и всегда гордился собственной грамотностью. Однако, это «домашняя» грамота. Теория. Что до реальных вещей и практики? Когда я сумею в должной мере набраться так называемой мудрости?

— Когда он становится меньше малого… только тогда способен он осмыслить гармонию Хореса! — Дэсарандес вскинул руки и тысячи человек вскинули их, как один.

Я взглянул на эти людские волны, которые взревели и закричали. Офицеры обнажили парадные клинки. Солдаты махали ружьями. В лучах утреннего солнца вздымались гербы и флаги. Колдуны, специально направленные на края импровизированной площади, создали салют.

Крохотные огоньки сверкали на каждой ещё способной блестеть детали оружия и амуниции воинов Империи. Но как и начался, крик толпы прекратился, осёкся и чудесным образом стих. Дэсарандес ещё не закончил.

— ДАРЫ ОБМАНЫВАЮТ! — обрушился на нас его голос, будто бы тысяча горнов заревела одновременно.

В ответ на эти слова воинство взорвалось криками.

Я заметил, что многие скалились в ожидании. Желании боя. И хоть до прямой схватки дойдёт не сразу, а может и вообще не сегодня, но рано или поздно они сумеют удовлетворить свою жажду. Прольётся кровь и, я уверен, Империя сомнёт и это препятствие, и все остальные. Военная машина нашей страны не ведала поражений и создавалась именно для подобных целей. Захватывать. Порабощать.

— Мы соединяемся с Хоресом, только когда страдаем! — провозгласил голос над нашими головами.

В каждом лице, окружающим меня, я будто бы видел отражение Дэсарандеса. Их глаза не отрывались от фигуры в небе и я размышлял над тем, что ещё месяц назад вёл бы себя точно также. Но… не веду.

Позы и лица остальных же показывали абсолютную преданность. Люди, стоящие рядом друг с другом, от шеренги к шеренге, от полка к полку — одинаковое рвение и желание отдать жизнь ради своей страны. Фанатичность, возведённая в степень.

— КОГДА! МЫ! ЖЕРТВУЕМ! — слова, словно грохочущий вал.

Всю свою жизнь я считал, что Империя ведёт войну ради того, чтобы в мире воцарился порядок. Справедливость. Праведность. Мы — лучшие, мы — единственные, кто живёт по правилам. Остальные заблуждаются, так значит нужно показать им истинный путь! Дать им возможность ощутить ласковое касание бога — Хореса, а также его пророка и императора.

Но теперь… кажется, в душе зародилась первая искра недоверия. Благочестие? Рвение? Порядок⁈ Нет… глядя на «перебежчиков», эти слова никак не рвутся на язык. А что говорить о моей ситуации? Финнелон подстроил мой арест и сделал из моей смерти очередной пример, который можно использовать в собственных интригах! Против брата ли, против отца или кого-то ещё — уже не важно.

И всё-таки… было поздно что-то менять.

— ВОТ НАША ЖЕРТВА — ГОРОД ЕРЕТИКОВ! ФИРНАДАН! — сверкали вскинутые руки, хрипели сорванные глотки. Жажда крови была физически ощутима.

Каждый, в унисон, повторял за летающей фигурой, чей голос гремел, будто гром.

— НАША МЕРА ИЗВЕСТНА БОГУ!

Армия, в которой я состоял, вопила в безумном ликовании.

Когда император закончил выступление, командиры начали формировать боевые порядки. Артиллерия, кавалерия, пехота, сапёры, маги, сионы, инсурии… Штрафники сгонялись вперёд, образуя свою собственную небольшую «тренировочную» армию. У нас были не только маги, но и все другие виды войск. Я бы сказал, где-то три-пять процентов от целой армии. Каких-то видов больше, каких-то меньше… это не имело значения.

— Готовность! — громкий крик Дерика Киппа — капитана, возглавлявшего штрафников, едва ли не оглушал. Нет, у него точно какой-то артефакт! — Выступаем по команде!

Общий план нам уже обрисовали. Разумеется и речи не шло о подробностях и тонких моментах, но часть я знал по совещанию, часть мне рассказали, а ещё часть домыслил, исходя из собственного опыта, прочитанных книг и пояснений наставников. Ведь как и любой нормальный парень, в детстве (да и в юности тоже), я весьма интересовался вопросом военного дела. Ах… эти наивные мечты о том, как в виде сиона-офицера направлял отряды опытных вышколенных солдат громить дикие толпы врагов. Да-а… а что сейчас? Дикие толпы как раз-таки были у нас. Имею в виду «перебежчиков».

— Кирин, смотри, — ткнул меня локтем Атон, один из ребят, с кем я успел наладить хоть какие-то отношения, пока безвылазно сидел в казарме. Атон был весельчаком, старавшимся не терять присутствие духа в любой, даже самой безвыходной ситуации. В штрафники он попал за то, что избил лейтенанта. Говорил, что это было за «непристойное предложение», но конкретики не сообщал. Я, впрочем, и не докапывался, а те, кто старался узнать подробности, либо в конце концов отставали, либо ввязывались в драку, ибо Атон упорно отмалчивался. Известно было лишь то, что даже чисто физическое нападение на старшего по званию привело парня на скамейку штрафников. — Белый флаг!

— Сдаются, что ли? — удивился Барри, типичный сельский увалень, у которого постоянно текло из носа. Я даже лечил его по пути, но помогло ровно на один день!

— Хорошо бы, — усмехнулся я. — Но сами то верите в это? Сауда и Олсмос потратили кучу времени, сил и денег, чтобы собрать у Фирнадана такое войско, а теперь внезапно решили сдаться?

— Вдруг они увидели наше войско вживую и осознали: шансов нет? — Атон хмыкнул, а потом широко улыбнулся. — Мало ли?

— Это дипломаты, — прищурилась Эльма. Девушка, обладающая весьма высоким даром к магии. Ранее входила в корпус разведки. По слухам — хороша в боёвке, барьерах и оборотничестве. Здесь оказалась из-за того, что упустила целый отряд противника, хотя артефакт указывал точно на них. Была заподозрена в предательстве, но допрос подобного не подтвердил. Сама Эльма назвала собственный поступок «здравым смыслом», так как подозревала среди людей врага минимум пару человек с антимагическими амулетами. Но… я понимал тех, кто решил отправить её на «медленную казнь». Прямое нарушение приказа из-за трусости или надменности — хороший показатель. Чего уж, она могла бы попытаться замедлить противника или хотя бы атаковать его издали, но девчонка просто спряталась, а потом отступила. — Похоже, хотят обсудить что-то перед началом атаки.

— Нет смысла, — пожал я плечами, — переговоры уже были. Император направлял в Сауду герцога Сандакая, но его отряд атаковали ещё на границе. Показатель.

— Ты же сказал «переговоры были»? — непонимающе нахмурился Брудес. — Но раз герцога атаковали, то их не было.

— Я имел в виду, что это и были переговоры, — негромко хохотнул я в ответ. — Раз атаковали, то не заинтересованы в них, вот и всё.

— А, понял, — кивнул он и изобразил, что так и должно быть.

Тупица… Чем-то напоминает Ресмона, но ростом не вышел.

И всё же, я задумался над ситуацией. Переговоры… что это? Отвлечение внимания? В такой момент? Вряд ли…

Отряд, который перемещался под белым флагом, состоял примерно из двух десятков человек. Даже если все они — вышколенные и натасканные на бой маги, обвешанные артефактами, или высшие сионы, наше войско растерзает их за несколько секунд. Выходит, и правда хотят что-то обсудить? Но что?..

— Бой! — раздался громкий выкрик Виррага Иставальта. Генерала всей армии, между прочим!

Я прищурился. Расстояние большое, но… поединок было видно.

Аха-ха-ха, да! Поединок! Тот самый, о котором упоминали во время совещания высших армейских лиц. Я уж думал, это оказалось просто слухом, ерундой, но выяснилось, что нет. Но больше всего меня удивил факт, что Дэсарандес всё-таки согласился его провести.

И теперь люди организовали площадку для боя между двумя обычными бойцами, не сионами и не магами, без артефактов или мушкетов. Только оружие ближнего боя.

Как?.. Как до этого дошло⁈

Это мне неведомо, увы. Именно «увы»! Я бы искренне желал стать свидетелем прошедшего разговора. Особенно с учётом того, что поединщик с нашей стороны оказался хорошо мне известен — Дризз Хродбер, собственной персоной.

Против него выступил довольно молодой, но весьма тренированный и уверенный в себе парень, лет двадцати.

И вот, поединок начался.

Дризз сразу же отступил, слегка присел, подняв щит почти до уровня глаз. Остриё его меча двинулось вперёд, когда он чуть разогнул руку. Юноша повернулся лицом к Хродберу, нож в его руке чуть покачивался, точно голова змеи. В ответ на какое-то невидимое изменение в позе Дризза он проворно отскочил влево, лезвие ножа неловко взметнулся вверх для защиты, однако мой бывший наблюдатель не ринулся вперёд. Между ними по-прежнему оставался десяток шагов.

— Ставлю на нашего, — произнёс я ни к кому не обращаясь.

— Издеваешься? — закатил глаза Салман. — Рискни кто-то поставить против, то не отделается простой штрафной ротой!

— Простой⁈ — возмутился Борх. — Я чуть не откинулся!

— А, так ты не ставишь лишь потому, что боишься наказания, — деланно серьёзно кивнул я Салману. — Значит и впрямь считаешь, что у того придурка есть шанс?

— Его ведь не зря выбрали, — пожал он плечами. — Наверное не простой человек. Вот этот… как ты там его назвал? Хромер?

— Дризз Хродбер, — поправил я соратника. — Мой бывший наблюдатель, ранее был охотником на магов.

Сразу несколько человек синхронно скривились.

— Во-о-от, — поднял Салман палец, — не простой, значится. И противник его, выходит, такой же.

— Ставку мою примешь или нет? — выгнул я бровь.

— Сколько? — потёр он руки. Азартный, всегда это знал.

— Идиот, — фыркнула Эльма.

Между тем, на специально оборудованной площадке продолжались «танцы». Мне казалось, что я даже разгадал тактику Дризза. Он, хех, наблюдал и составлял мысленную карту реакций своего соперника. На что он реагирует, как реагирует, что заставляло его замешкаться, напрячься или отступить. Как парень переносил вес с одной ноги на другую, как держал своё оружие… При этом Хродбер, считай, ещё даже не шевельнулся!

Впрочем, я всегда считал, что у наблюдателя достаточно терпения. И злобы. Интересно, каким образом его приметили? Неужто единогласно остановились на его кандидатуре?

— Серебряный, — выдал я довольно скромную сумму. Скромную по нашим меркам, ибо каждый солдат, даже из штрафников, имел какие-никакие деньги. Часть трофеев, которые остались, припрятанные в тайниках деньги. Друзья, которые вовремя успели «спасти» его долю, положив ту себе в карман и предоставив Тайной полиции пустую палатку для обыска.

Салман облизнулся. Я видел, как в нём начали бороться жадность и здравый смысл.

— Не, — покосившись на Эльму, произнёс он. — Я ведь не дурак.

— Конечно, — хмыкнул я, скрестив руки на груди.

Юнец подобрался к Дриззу ближе, заходя сбоку. Хродбер лишь развернул ему навстречу щит. Ещё шаг. Меч наблюдателя скользнул вбок. Парень отскочил, затем вновь приблизился — под более острым углом.

Флегматично развернувшись, Дризз повернулся, чтобы переставить ногу — и тогда его противник атаковал. Я невольно фыркнул в момент, когда тяжеловесность Хродбера вдруг испарилась. Лишая себя естественного преимущества в росте, Дризз встретил молниеносное нападение в низкой стойке за щитом, а потом сразу рванул вперёд, навстречу высокому удару парня. Остро заточенный нож слабо скользнул по шлему моего бывшего наблюдателя, а потом тяжёлый круглый щит врезался в грудь юнца и отбросил его.

Парень ударился о землю и покатился, поднимая тучу пыли. Глупец погнался бы за ним — и встретил сверкающий в пронизанной солнцем пыли нож, но Хродбер лишь вновь укрылся за щитом. Его противник вынырнул из клубов пыли, с испачканным лицом и подрагивающим ножом. Но ухмылка никуда не делась. Казалось, что ничто не могло сбить его с толку. И это вызывало толику уважения. Похоже, пока ещё свободные города не ошиблись, делая на парня ставку.

И всё-таки, на их месте, я бы не рассчитывал на победу. Дризз был слишком опытен, к тому же выбрал такой стиль боя, к которому юноша, сделавший ставку на скорость и ловкость, просто не привык. Хродбер же будто стоял в переднем ряду фаланги, плечом к щиту с другими пехотинцами. И в этом был смысл. Единый строй, дисциплина и холодный разум — это то, что позволяло войскам Империи побеждать всегда и везде.

Поймав себя на том, что сильно сжал пальцами собственные плечи, заставил тело расслабиться. Всё хорошо, Кирин, даже если Дризз проиграет, то это всего лишь смерть. Ничего страшного, так?

Слабо улыбнувшись, я продолжил смотреть поединок.

Между тем ловкий паренёк начал быстрый, стремительный танец, закружившись вокруг Хродбера, мечась то в одну, то в другую сторону, играя с ярким солнечным светом, отблесками на оружии и доспехах, и поднимая тучи пыли. В ответ наблюдатель лишь разворачивался в одном из четырёх направлений — в собственном невидимом квадрате — и ждал. Казалось, он всякий раз удерживал стойку слишком долго, всякий раз методично печатал шаг простого пехотного строя, будто тупоголовый новобранец. Он игнорировал все ложные выпады, не атаковал, когда мальчишка терял равновесие и спотыкался — наверняка наигранно.

Зрители, стоявшие за пределами импровизированной арены, в зависимости от знатности, начали разочарованно кричать. Кто-то подбадривал Дризза, кто-то утверждал, что он слабак и трус. Однако верхушка войска терпеливо молчала. Дэсарандес так и вовсе не сводил заинтересованного взгляда с пары бойцов. И как мне кажется, я понимал причину.

Хродбер отказывался играть в игру своего противника и тоже обманывал его, изображая излишнюю дуболомность. Если юнец совершал ошибки слишком очевидно, то куда более опытный и хитрый Дризз был терпелив, как рыбак. Ему достаточно заставить врага поверить только один раз. Лишь однажды оступиться по настоящему, чтобы умереть.

Но вот, юноша вновь атаковал, лезвие короткого ножа засвистело в бешеной пляске финтов, а затем нанесло режущий удар вниз, целясь в правое колено наблюдателя — через щель защитного снаряжения. В тот же миг щит опустился, отводя нож в сторону. Горизонтальный взмах меча Хродбера должен был прийтись парню в голову, но тот пригнулся, отчего клинок без толку скользнул по кончику сапога самого Дризза. Следом наблюдатель стремительно ударил щитом в лицо юноше. Тот отшатнулся, но увернулся не полностью и кровь хлынула у него из носа. Однако нож взметнулся вверх, безошибочно обошёл край щита и вонзился в щель тяжёлой защитной экипировки Хродбера на левой руке. Специально скошенный крюк вошёл в плоть, а затем рванулся назад, рассекая связки и жилы.

Я подался вперёд, даже не моргая. Что это… кульминация?

Пользуясь тем, что противник не отступал, а атаковал, Дризз поступил аналогично. Он обрушил свой меч и отсёк юноше правую руку у самого запястья. Кровь хлынула на обоих воинов, но схватка не закончилась. Я поражённо смотрел, как левая ладонь парня метнулась вверх — напряжённые пальцы вошли под нижний щиток шлема, в горло Хродбера. Странный булькающий звук вырвался из глотки имперца. Рука со щитом безвольно обвисла в потоке крови, колени подогнулись, и Дризз осел на землю. Последним его движением стал молниеносный взмах клинком, который пришёлся в живот юноше. Гладкая плоть разошлась, парень успел посмотреть вниз и увидеть, как его внутренности вывалились наружу в потоке густой жидкости. Он содрогнулся и рухнул на землю. Хродбер лежал рядом с умирающим пареньком, отчаянно тянулся к горлу и молотил ногами воздух.

Жест Дэсарандеса остался незамеченным мной, лишь потом я узнал, что выскочившие на арену бойцы сделали это не по своей воле. Своими спинами высшие сионы загородили Дризза, в то время как к нему уже мчались целители. Признаться, я ощутил желание и самому рвануть вперёд, но…

Я из штрафников. Хватит уже выделываться. Так недолго и проблем нажить. А наблюдатель… хех, как уже думал, в худшем случае он умрёт. Однако ещё был небольшой шанс выжить. Маленький… Если целители будут пряморукими. И если их будет больше одного. Тогда и шансы возрастут.

— Триединый сказал своё слово, — поднялся высокий дипломат от представителей нашего противника. — Даже если вы спасёте своего человека, это уже ничего не значит.

— Никто не мешал вам попробовать спасти своего, — усмехнулся Финнелон, тоже поднявшись на ноги и пристально осматриваясь вокруг.

— Мы не на своей территории, принц Империи, — мотнул тот головой. — И лично я не вижу смысла противиться воле богов. Бой, который здесь прошёл, показал, что между нами нет никакой вражды, ведь всё закончилось ничьей. Вы можете не верить в это и сопротивляться судьбе, но тогда не скулите потом под стенами Фирнадана.

— Все речи уже были сказаны, — произнёс Дэсарандес, величественно расправив плечи. — В знак соблюдения договора священного поединка и по собственной щедрости, я позволю вам вернуться живыми, — намёк был жирным и ничем не прикрытым.

Неизвестный мне дипломат воздержался от продолжения спора, хоть я и видел, как его глаза горели желанием ответить императору. На его благо, свита посла была куда более разумна. Его быстро оттащили, начав что-то шептать и доказывать. Не прошло и минуты, как все представители противника расселись по коням и галопом помчались к собственным воротам и лагерям, расположенным вблизи крепости. Никто не останавливал их.

— Не, ну тут наша победа, — высказался Брудес. — Он ведь выжил.

— Конечно наша! — тут же поддержал его Атон.

— Иначе и быть не могло, — поддакнул им Барри.

Бред… это ничья. Оба умерли. Просто… смерть не находит человека сразу. Даже отрубив ему голову, сердце какое-то время продолжает биться. А значит, если собрать достаточное количество целителей, то любая рана не будет смертельной.

Мотнув головой, я слабо улыбнулся, никак не комментируя происходящее, а потом взглянул на Эльму, но поймал девушку на том, что она смотрела на меня. Её хитрый взгляд явно давал понять, что та не разделяет мнение остальных, но, как и я, предпочтёт оставить его при себе. Чертовски верное решение!

Чем закончилась ситуация с Дриззом, я не имел ни малейшего понимания. Наверное спасли. Всё-таки не совсем уж криворуких бездарей держали подле императора в качестве целителей?.. Впрочем, это не то, что волновало меня на текущий момент. Войско начало повторное построение, а потом плавно потекло вперёд, занимая наиболее удобные позиции. Сильно далеко не лезли, хотя со стен Фирнадана дважды стреляли пушки. Оба раза ядра не долетали до цели, но взрывались так звучно и с таким количеством осколков, что становилось понятно: зачарованные. Похоже, враг не сидел сложа руки и в должной мере подготовился к осаде. Логично, но всё равно неприятно.

Я, как и наша группа магов, шли пешком, меся склизкую грязь. И хоть осень лишь начинала входить в пору, но позавчерашний дождь всё ещё давал о себе знать. Местность была ни к чёрту. Вполголоса ругаясь, я костерил на все лады проклятое руководство штрафными взводами. Ну почему мне запретили хотя бы минимально подготовить одежду и превратить её в артефакты⁈ Ноги, сука, уже промокли, а ведь битва ещё даже не началась!

БАХ! — взрыв нового ядра неприятно резанул по ушам, хоть и, казалось, не задел никого из нас. За других сказать не могу, войско столь велико, что я тупо не видел его краёв.

— Хорес! — взвизгнул Атон. Барри вторил ему шмыгом своего носа.

Резкие звуки не способствовали спокойствию, а потому все (даже я) нервничали, не зная, чем себя занять. Офицеры хмуро переговаривались и активно махали руками. К сожалению из-за шума я не слышал ни слова.

Между тем, к Фирнадану полетели стайки птиц, к лапам которых были привязаны мощные бомбы. Я провожал их взглядом, как и, наверное, половина всей армии. Я знал, что это были не оборотни, а зверьё, прирученное друидами. Всех птиц не изводили, напротив, за ними ухаживали, откармливали, тренировали и заставляли усиленно спариваться, для разведения нового потомства. У друидов были свои фишки, как довести животинку до идеального состояния, а алхимики и лекари могли даже больше. Я слышал о том, что в питомниках Империи регулярно проводят эксперименты, создавая воистину опасных гадов, долженствующих помочь в бою. Хотя основная работа друидов шла именно на сельское хозяйство, где они улучшали породу скотины, дабы те давали больше молока, яиц, мяса и приплода.

Впрочем, любую сферу магии в Империи давно поставили на военную службу.

Прищурившись, я с трудом рассмотрел, как на стенах Фирнадана (как и под ними) забегали люди. Очевидно, они тоже увидели приближающихся птиц. В небо начали лететь пули, ядра и потоки магии. Вверх взлетели маги ветра и оборотни. Переносимые бомбы начали взрываться в воздухе. Часть птиц понеслась в стремительное, самоубийственное пике, надеясь нанести максимум ущерба.

Между тем, пользуясь отвлечением внимания, вперёд выступили мертвецы и «перебежчики». Их погнали под стены, причём я видел, что часть людей, как живых, так и мёртвых, переносили различные артефакты.

Против них начали торопливо выстраиваться защитники, не желая доводить ситуацию до прорыва. Тысячи пехотинцев со стороны Фирнадана заряжали ружья, засыпая в них порох. Сотни инсуриев выступили вперёд, готовясь встретить наши войска огнемётами и гранатами.

А с нашей стороны поток всё шёл и шёл… Вперёд выступил целый легион! Принудительно завербованных было очень и очень много, я даже не ожидал таких масс… Похоже Дэсарандес обезлюдил сотни поселений! К тому же, как я слышал, отряды разведки разорили часть деревень даже на территории Сауда.

В каком-то роде это выгодно. Собрать бесчисленную крестьянскую армию, которую гнать вперёд. Столь мощный поток, словно прорванная плотина, снесёт что и кого угодно, пусть и с внушительными потерями. Выжившие завладеют оружием и доспехами. Станут сильнее. Проигравшие умрут. Но умрут сравнительно легко. Уверен, имперские палачи в должной мере показывали упрямцам «альтернативу».

Как итог, количество превратится в качество. Сплошные выгоды, ещё и кормить не надо!

Я видел среди «перебежчиков» плачущих людей. Тех, у кого дрожали коленки. Тех, кто кричал и рвался назад. В едином порыве несколько сотен крестьян попытались втиснуться обратно — в ряды профессионального войска императора, но нашли лишь пули и смерть. Грозные крики командиров погнали их на поле боя.

Мясо… как и мы.

— Вперёд! — заорал Нэшсен, наш сержант. — Земельщики — на окопы! Остальные — создавать барьеры и прикрывать товарищей!

Я выступил вперёд. Уже успел узнать, что создатели окопов достаточно ценны в подобной ситуации и предпочёл изобразить из себя именно такого. Благо, стихия земли была мне знакома и понятна, сложностей с ней я не испытывал, а потому не сомневался в навыках. К тому же, земельщиков прикрывали магическими щитами, а впереди обязательно выступал сион с антимагическим амулетом — страховал.

Хрустнув пальцами, я приступил к работе. В созданные окопы моментально потёк ручеёк солдат, каждый из которых носил несколько гранат, надеясь, что сумеет добраться до дистанции броска. Действовал я не в одиночку, по всей площади перед Фирнаданом начали создавать окопы, по которым вперёд шли люди.

О, а вот и заговорили пушки с нашей стороны. Ожидаемо, им нужно было чуть больше времени, ибо стреляли не сверху вниз, где было преимущество, а ровным счётом наоборот. Для них тоже сформировали нечто вроде земельных ограждений, валов, которые тут же принялись расписывать рунами и возводить артефактные барьеры, которые выключались в момент выстрела, а потом включались снова.

— Инсурий, куда прёшь⁈ — выкрикнул Нэшсен позади меня. — Не дави их, пропусти! Жестянка тупоголовая! Эй, земельщики, расширьте окоп! Этот сукин сын не пролазит! Толстожопый дегенерат! Как ты выбрался из дыры своей мамаши⁈

Привычная ругань и крики, за прошедшее время, стали проходить мимо моего сознания. Я сосредоточился на создании окопа, аккуратно отделяя землю и организуя глубокий туннель. Справа от меня шёл Салман, который действовал аналогично. Мы не уничтожали лишнюю землю — это стоило бы дополнительных затрат энергии, — а откидывали её над окопами, организовывая небольшие холмы по обе стороны, чтобы даровать не то чтобы укрепление, а скорее чуточку сузить зону видимости противника.

По бокам, не мешая нам, чуть ли не бочком пробирались Барри и Брудес — держали барьеры. Парни были максимально сосредоточены, отчего хмурые морды вызывали ощущение изо всех сил сдерживаемого поноса, но на самом деле они так вгоняли себя в нечто вроде транса, чтобы генерировать спокойствие и благодаря этому поддерживать защитный барьер. Ох… он, конечно, периодически мигал, но вроде бы пока держался.

Следом за нами, со спины, шла ещё одна пара, в этот раз разнополая: Дираний и Кинтея. Их задача была в укреплении стенок созданного окопа, который мы делали высотой чуть выше человеческого роста — два метра. Для инсуриев низковато, но они пригибались, так что получалось вполне себе достойно.

Периодически посматривая вверх, я видел прущие вперёд орды настоящего мяса: живого и мёртвого. Боеприпасы на их истребление уходили тоннами, но людей сюда нагнали действительно много, а потому «прикрытие» отлично выполняло свою роль. Время от времени я слышал взрывы впереди — кто-то из орды добегал до строя врага, который старался сдержать «живые бомбы» подальше от стен Фирнадана. Получалось так себе.

Взрывы и грохот раздавался отовсюду. Дважды ядра пролетали в опасной близости от нас, но так и не попали — ни в окоп, ни в наши щиты. И это здорово! Потому что я не особо доверял Брудесу, который держал барьер, прикрывающий меня. Тьфу, да я даже вокруг себя создал земляной доспех — спасёт от скользящего удара или осколков.

Оглядываясь назад, я видел, что легионы «перебежчиков» всё ещё наступали. Людей было столь много, что они застилали горизонт. Сколько же их? Сто тысяч? Нет, двести⁈ А сколько погибло за переход!..

Учитывая количество целей, Фирнадон явно не мог сосредоточить стрельбу лишь на одном направлении, а потому нам везло. Окоп медленно продвигался вперёд.

Уверен, за спиной уже начали перемещать пушки, чтобы потом отвести их в зачарованное углубление, как следует укрепиться и вести беспокоящий обстрел. «Жалящие удары», как их называли, точно доставят осаждаемым лишних хлопот.

Стены нас не удержат, — крутилась мысль в моей голове. — Ворота тоже. Уже до заката армия проникнет внутрь, начиная городские бои. Иначе никак… Слишком большие силы император направил на подавление Фирнадана. Всё же, хе-хе, это фактически последняя точка сопротивления. Магбур сдастся, а Сауда и Олсмос не являются городами-крепостями, это просто города, с куда как меньшей защитой. К тому же, они направили свои силы сюда, а значит, лишившись их, окажутся беззащитны! Выходит, надо всего лишь…

— Выжить, — оскалился я. — Главное выжить…

Спустя час ситуация почти не изменилась. Правда мне пришлось начать сдвигать окоп в сторону, так как ещё ближе подходить было уже нельзя — в таком случае мы бы точно попали под обстрел если не пушек, то обычных ружей, инсуриев и магов гарнизона. Задача же окопщиков была создать максимально безопасный путь до стен. Теперь артиллерия обязана организовать нам такую возможность, а уже дальше будет прорыв…

За это время «перебежчики» и охрана стен неплохо проредили друг друга, но бой всё ещё продолжался. Массы людей продолжали давить, а трупов были натуральные горы, по которым бежали ещё живые. Кто-то прятался среди мертвецов, кто-то впадал в истерику и становился целью для атаки с бастионов.

Защитники, впрочем, довольно быстро нащупали пару стоящих тактик массового истребления людей и оживших мертвецов, которых некроманты поднимали десятками каждый (далее трупам давали артефактные бомбы и «благословляли» на успешный рывок вперёд). Основную роль играли волшебники, которые атаковали максимально «широкими» потоками магии. Их поддерживали инсурии и артиллерия. Кидали гранаты и алхимические склянки со всякой гадостью.

Вот только учитывая массовость нападающих… Всё поле представляло собой фарш, отчего становилось дурно. Люди бежали по кишкам своих товарищей, скользя по ним, как по льду. Кровь пропитала землю так сильно, что уже прекратила впитываться, отчего бегущие поверх крестьяне хлюпали по ней босыми ногами.

Чего уж, густая холодная кровь начала затекать даже в окопы… Это создавало страшный эффект, вводящий в ступор не только нас, но и фирнаданцев, которые периодически кого-то пропускали, отчего происходил взрыв, выбивающий куски камня со стен.

Но, разумеется, ставка была сделана не на «перебежчиков». Всё упиралось в профессиональную армию. Своей чудовищной жертвой люди позволили солдатам императора пробраться по сотням окопов и как следует закрепиться, прячась под барьерами. Мы подошли на столь близкую дистанцию, что ещё чуть-чуть и стены можно будет обстреливать прямо из окопов!

Конечно в нас стреляли, но одно дело — «тихо» пробирающиеся враги, а другое — бешено завывающие смертники с бомбами, которые таранили представителей первой армии врага, подрываясь вместе с ними. Их опасность, на данный момент, существенно перевешивала, а потому основной поток пуль шёл именно в них. Но долго ли так продлится?..

— Пора, — негромко произнёс Нэшсен. Лицо сержанта, последние полчаса, было белым, как мел. Он старался не смотреть на происходящее, неровно дышал и стал тихим, как мышь. — Делимся на команды. Первая во главе с Кирином будет рыть подкоп под стены. Вторая, с Атоном, подойдёт на максимальную дистанцию атаки и будет прикрывать сионов, которые попытаются забраться на стены…

План был прост и понятен, а обстрел, с нашей стороны, начал набирать оборот. Шансы, как по мне, достаточно хороши, а потому нужно было действовать. И молиться Хоресу, конечно же…

Кивнув сержанту, начал делать новый, грубый и быстрый туннель, продолжая работать под прикрытием. Но стоило мне углубиться лишь на десяток метров…

Какое-то движение наверху привлекло моё внимание. Задрав голову, я заметил, как откуда-то из Фирнадана в нашу сторону, по дуге, рассекая небо, летели полсотни огненных шаров.

— Твою же мать… — отчего-то мне виделось, что как минимум парочка приземлится именно на меня. Особенно вон тот, крайний. Ему осталось лишь неловко подмигнуть мне, чтобы обозначить свою цель. — Щиты! — заорал я, а потом буквально зарылся в грунт, накручивая вокруг массивную земляную броню и пуская за ней воду.

Это ведь не пушки, — думал я, — что-то иное… Маги? Артефакты?

Громыхнуло. Снаряды врезались в окопы, хороня сотни ребят. Барьеры не выдерживали, что было логично, ведь в штрафниках не сидели мастера стихийной или защитной магии. Но кто-то, безусловно, выжил.

Даже сквозь массу земли и воду, которая меня окружала, я услышал визги заживо сгораемых. Так визжит свинья, когда кольщик не сумел оборвать её жизнь с одного удара. Протяжно, на пределе сил, так, что рвутся барабанные перепонки.

Спустя несколько секунд, я убрал часть земли в области глаз и осмелился поднять себя из почвы наружу. Взгляду предстали куски обугленных тел, лежащие то тут, то там. Почти все, кто присутствовал рядом, погибли. Некоторые сумели уцелеть. Например сион, который носил амулет антимагии. Его контузило чем-то тяжёлым, но мужик шевелился и казался живым.

Оглянувшись, я понял, что никто не в состоянии хоть как-то отслеживать обстановку, люди лишь осознавали случившееся, старались отдышаться и прийти в себя. Кажется, это возможность немного повысить свои шансы на выживание.

— Прости, — тихо шепнул я и взял камень, лежащий рядом. Широкий замах и голова сиона обзавелась внушительной вмятиной. Его глухой стон добавился к тысячам криков людей вокруг, но мужчина не умер. Его укоризненный взгляд впился в меня, заставив ощутить стыд. Я… убиваю своего. Прямо сейчас. — Прости, — нервно пробормотал ещё раз, будучи уверенным, что он даже не слышит меня, а дальше повторил удар. И ещё раз.

С пятой попытки всё получилось и я забрал амулет антимагии, обмотав его платком и засунув в карман. Я знаю, как ценна эта штука, при столкновении с вражеским магом. Самое забавное — они никогда не предполагают такого развития событий! Хорес, как же подобное меня смешит.

Перед глазами возникло лицо убитого сиона, отчего меня передёрнуло. Да, убил! Но не по своей воле! Чёртова Империя не оставила мне выхода! Я не могу рисковать там, где есть возможность избежать опасности!

— Суки, одни уроды вокруг, — зло буркнул я, сплюнув в запёкшуюся от жара грязь.

Обернувшись к Фирнадану, обнаружил, что приближается второй залп. Замечательно…

С проклятиями, я бросился повторят предыдущие действия. Конечно, можно было бы нацепить амулет, но… сиона это не спасло! А я, так-то, куда более «тонкий»!

Опять взрыв, к которому, в этот раз, я был готов. Более того, как крот отполз немного в сторону и вперёд. Потом высунулся, обнаружив, что не ошибся и новое попадание снова зацепило нашу площадку. А почему я, собственно, считал, что обстрел вёлся случайно⁈ Может, кто-то выцеливал нас?

Вздохнув, продолжил ползти в сторону стен. Появилась мысль просидеть в земле какое-то время, а потом вернуться. Что же, вариант как вариант, не такой уж и плохой…

Крики доносились до меня даже сквозь всю массу земли, в которой я «плавал». От окопов валил густой дым. Причём какие-то люди там ещё находились. Живые люди. Пока живые… Плохо оказаться в ловушке огня…

Дым заслонил небо, он вздымался чёрными столбами со всей части наших позиций. Ветер раскатывал его дальше, на юг, словно покрывало.

— Удобно ублюдкам из Фирнадана, — пробормотал я, — обстреливать нас самым разным дерьмом, сидя за стенами…

Конечно же обстрел с нашей стороны и не думал прекращаться, однако я не ощущал его. А вот вражеский — очень даже!

На половине пути под землёй я осознал, что приближаться к стенам города-крепости — не лучшая идея. Легко наткнуться на спрятанную мину или зацепить какую-то сигналку, отчего на меня обрушат настоящий шквал магии или чего-то более грубого, но не менее действенного. Надо поворачивать назад.

Выругавшись, так и поступил. Периодически я выглядывал из-под земли, наблюдая за не меняющейся картиной. Огромные огненные шары беспрерывно обрушивались на наши позиции оглушительным барабанным боем. Сквозь завесу дыма с трудом можно было различить сторону, куда надо держать путь. Я ускорился, тратя больше энергии, но это не спасло от очередной встряски от попадания проклятых шаром. Суки!

И почему Дэсарандес не сделает также, как при захвате Монхарба⁈ — с раздражением подумал я, вспоминая рассказ Силаны. Эх… понятно ведь, что тот артефакт и связка с ним была одноразовой. И всё же…

Постепенно я всё ближе подползал к оставленным позициям, уже начиная различать бегущие в дыму фигуры. И они с кем-то сражались! Звон оружия и характерные звуки использования стихий мало с чем можно было спутать.

Уже нацелившись рвануть вперёд, я заметил подозрительное… Три крысы, друг за другом, сноровисто и быстро, однако абсолютно для них нехарактерно, бежали вперёд, проходя как раз мимо моего холмика, который обозначал тот факт, что я показался из-под земли, дабы разведать обстановку.

Три крысы! В сторону дыма! Причём не разбегаясь кто-куда, а торопливо и характерно.

Прищурившись, я с каждой секундой находил всё больше странностей в их поведении. А на крыс, пока сидел в казарме штрафной роты, насмотрелся с лихвой!

Эти же выглядели лощёными, откормленными, без следов болезней или драк, без проплешин в шкуре и с целыми, не оборванными хвостами. Друидские звери или оборотни!

Тут же выстрелил в них веером воды, направив капли ровно в их тушки. И… достиг успеха.

Двое крыс погибло сразу, отчего мгновенно вернули прежнюю форму, оказавшись двумя не слишком высокими парнями, в характерной форме представителей армии врага. Третья крыса увернулась от «капли», но заметив случившееся, не сбежала с писком, а трансформировалась сама.

Я же, выхватив кинжал, схватил амулет антимагии и помчался вперёд. Даже если противник что-то представлял из себя в ближнем бою, у меня преимущество! Я могу в любой миг выбросить амулет антимагии, начав атаку волшебством, пока колдуны не будут к подобному готовы!

Тем более, что двое из них были дезориентированы смертью своей «формы».

Амулет сыграл свою роль. На бегу в меня полетел поток огня и, ха-ха, воды! Поднявшийся пар помешал магам осознать, что вообще произошло, в то время как я, без какого-либо вреда, выскочил на них, мгновенно ударив первого остриём в живот.

Не дожидаясь, пока его удивлённое лицо осознает суть случившегося, быстро переключился на следующего. К сожалению, к нему подбежал третий, правда решил не скрутить меня физически, а направил палец и выстрелил тонкой молнией, что безвредно соскользнула в сторону, истаяв по пути.

Проигнорировав его, я совершил не слишком умелый мах в сторону намеченной цели, но парень отскочил, раскорячив руки и ноги. Он всё ещё не до конца осознавал происходящее, заметно притормаживая, но я понимал, что счёт идёт на секунды. Моё преимущество вот-вот закончится и когда миг растерянности окончательно исчезнет, против меня выступят двое человек. Даже несмотря на все физические тренировки в казарме, я не сумею противостоять двойке!

Скорее всего…

Ещё секунда и я влетел в мага, как таран в ворота за?мка. Мне удалось повалить его на землю и ударить в бок, вот только враг сильно схватил меня за руки и, на адреналине, отказываясь умирать, начал бить по лицу, плечам и бокам — везде, куда мог дотянуться. Сзади подключился ещё один, обхватив меня за шею и потянув на себя. Это было кстати, ведь он позволил мне подняться на ноги и хорошо пнуть истекающего кровью подранка. Удар попал ниже пояса, прямо по яйцам, отчего маг взвизгнул и мгновенно потерял ко мне интерес, зажав свой пах двумя руками. От его бока продолжал течь кровавый ручей. Скорее всего он уже не встанет. А вот я…

Отбросив амулет антимагии, ощерился потоком воды, который буквально стесал плоть с рук и ладоней моего нового противника, не ожидавшего такой подлости.

— А-а-а! — заорал он, обрызгивая меня горячей, тёмно-красной кровью, которая смешивалась с водой, окрашиваясь в розовый. Через миг его голова получила сквозную дыру и парень безжизненным кулем упал в грязь.

— Фух, — вытер я пот со лба, обнаружив, что весь перемазан в крови. — Чтоб вас Триединый в жопу имел… — и бросился искать артефакт.

Подобрав его, обнаружил, что второй маг, которого я пнул по яйцам, уже умер от кровопотери. А вот первый, кто получил удар кинжалом в живот, всё ещё был жив. Более того, рядом с ним лежал маленький пустой пузырёк. Да это же лечебное зелье!

Бросившись к нему, со всей силы пнул вражину в бок, отчего он глухо охнул, но ожидаемого сопротивления не оказал. Почему⁈ А-а…

— Кто варил эту дешёвку? — хмыкнул я, припомнив, что та же Люмия создавала составы, которые заживляли раны чуть ли не на ходу.

— Сучий выкормыш… — пробурчал он на мунтосе и я осознал, что говорил на таскольском. Ах, как же хорошо знать чужой язык!

— Знаешь, пожалуй я не буду тебя убивать, — ответил я ему. — Лучше возьму на допрос.

— Ты ошибаешься, считая, что я знаю многое, а впрочем, — он явно попытался использовать магию, чтобы, видимо, совершить самоубийство, но я вовремя подскочил к нему и приложил к коже парня свой амулет.

— Что, не получается? — хмыкнул я, а потом со всей силы ударил ему в скулу, отчего он вскрикнул и окосел. В глазах паренька словно появилась дымка или пелена. Ещё один удар окончательно дезориентировал его, а я, секунду подумав, сосредоточился на исцелении и погрузил его в сон.

Устало встряхнув руками, посмотрел на кулак. На коже были заметны характерные ссадины и следы недавней драки. Плевать… такую мелочь поправлю уже потом.

Сообразив, что противник явно имел доступ к ресурсам, пусть и не лучшего качества, я бросился его обыскивать, почти сразу достав ещё один флакон с непонятной алхимией, а также какой-то артефакт. Сосредоточившись на рунах, быстро понял, что это не бомба и не маячок. Что-то… непонятное… Но лучше будет изъять и хранить отдельно от этого увальня.

Аналогично обшарил трупы, завладев ещё двумя такими же амулетами. Серийное производство? Интересно… на досуге надо будет внимательно их изучить. Сейчас же на подобное попросту нет времени!

Мысленно посетовав, что ни у одного из колдунов не нашлось и завалявшейся медной монетки, направился обратно — к своим.

Тащить выжившего пришлось на руках. Какое-то время. Потом сообразил, что можно схитрить и положил его на землю, начав перемещать её пласт.

— Вот так-то лучше… — пробормотал я себе под нос и, аккуратно (не прикасаясь) завернув в замызганный платок амулет антимагии, направился ко своим. Там, в окопе, схватка уже завершилась, отчего люди теперь хрипло переговаривались и что-то обсуждали. Учитывая, что речь была на таскольском, я не опасался.

— Кирин! — воскликнул Атон. Я удивился, узнав, что он жив. — Ты цел!

Быстро обменявшись сведениями, я понял, что это был спланированный и скоординированный удар. Враг, очевидно, желал показать, что не является куклой для битья. Достойно… мог бы сказать я, если бы не являлся тем, кто, сука, принял эту атаку на себя!

Стремительный налёт конницы, которая пронеслась мимо наших окопов, забрасывая их гранатами, показал, что «перебежчики» являлись именно теми, кем и были — мусором и мясом, ибо конные противники не ощущали ни малейшей угрозы, распугивая вчерашних крестьян, которые могли разве что подорваться (если имели при себе взрывчатку или артефакт).

Однако, пользы от подобной «живой заградительной ленты» всё равно было больше, вот и продолжали применять.

Тем временем, пока я просвещался в ситуацию и смотрел по сторонам, офицер, пара сионов и несколько рядовых допросили пойманного верса. Это оказался представитель вражеских диверсантов, цель которых была до безобразия очевидна: разведать и напакостить. Вообще, конкретно этот парень думал пробраться за пределы осадного кольца и сбежать, но по плану они должны были дойти до нашего лагеря и отравить запасы еды, попутно постаравшись подслушать будущие планы наступления. Суки!

Самое интересное было в том, что этот волшебник не являлся оборотнем. Его способности обращения в крысу произрастали от амулетов, которые я снял с тел!

Чем больше Нэшсен слушал незадачливого колдуна, тем больше искривлялся его рот. И делал он это в победном оскале!

— Я знаю, как всё изменить! — воскликнул сержант, а потом, видать от радости, как следует засадил кулаком парнишке в солнечное сплетение. Тот аж дыхания лишился — согнулся и беззвучно открывал рот, словно рыба. — Анс-Моргрим! Сюда!

— Твою же мать, — тихо буркнул я, предчувствуя неприятности.

Не ошибся. Уже через минуту я яростно отбивался (словесно) от гениального плана Нэшсена, пока сион и несколько солдат, по-пластунски, полезли за оставленными где-то там, на полпути к стенам, телами двух других волшебников из Фирнадана.

— Это бред! Нет, это смерть! — взмахнул я руками.

— Сопротивляешься приказам старшего по званию⁈ — зарычал он.

— Так и есть! — воскликнул я, даже не думая сдавать назад. — Если ты — тупоголовый кретин, посылаешь магов на верную смерть, то кто, кроме меня, скажет тебе об этом⁈ Императору, боюсь, будет совершенно плевать на мою и твою жизни!

Удар его кулака я принял на свой кулак, создав на нём незаметную и тонкую корочку камня. Нэшсен взвизгнул, но формально магию я не применял — за это наказывают.

— Спокойно! — поднял я руки, когда ко мне рванули солдаты. — Я лишь защищаюсь! Вы сами слышали, что он предложил! Заменить собой диверсантов врага и под их видом вернуться обратно! Он что, совсем идиот⁈ Нас вычислят за несколько секунд!

— Ты ведь лекарь, Хорес тебя отлюби, — тряся рукой, зло проговорил сержант. — Измени лицо, трупы остальных сейчас притащат!

— Думаешь, этого хватит? — прошипел я.

— Для остального у нас есть он, — Нэшсен оскалился и кивнул на парня-мага, которого я притащил. — Допросим хорошо и качественно, время у нас есть. Всё равно никто не ждёт возвращения этой троицы так быстро.

— Он же соврёт, — начал цепляться я за всё более тонкие нити, — мы никак это не проверим…

— Я вызову некроманта, — ухмыльнулся офицер. — Не трусь, Анс-Моргрим, всё будет просто отлично!

Между тем порыв ветра разорвал клочья дыма и пыли, позволив осмотреть поле боя. Прямо под залпами артиллерии сошлись наша армия и войска врага. Люди стреляли, а потом, не перезаряжая ружья, бросались в ближний бой, меняя ружья на мечи или копья. Одоспешенная пехота яростно рубилась, изничтожая силы друг друга, пока сионы наворачивали круги, массово вырезая простых бойцов, но вязнув в других сионах или инсуриях. Маги старались бить издали, находясь под барьерами товарищей. В воздухе то и дело летали ядра, гранаты и стихийные всполохи.

Число, конечно, играло роль. Я видел, что многочисленная армия Империи зажимала войска объединённых вольных городов, но сильный обстрел Фирнадана здорово портил картину. Стены, кстати, кое-где уже пытались штурмовать, но были мгновенно отбиты. Скорее всего это был лишь пробный укус генералов, а может и самого Дэсарандеса. Ибо даже мне было очевидно, что ещё слишком рано для подобного.

И всё-таки, процесс шёл.

Тяжёлый топот сапог заставил резко развернуться и поискать глазами. Пролетевший мимо снаряд отбросил меня в бок потоком ветра, отчего я упал прямо на корни какого-то кустарника, сильно поцарапав ладонь. Кровь аж брызнула, заставив выругаться. Однако я быстро обернулся, чтобы посмотреть, кто всё-таки бежал. Ага… наши. Наши?

Четверо инсуриев и десяток солдат, которых они прикрывали, стремительно отступали, отстреливаясь от куда большего числа пехотинцев противника, прячущихся под барьерами двух колдунов. С-сука, снова бой…

Бойцы в окопе разделились так, что образовался коридор, благодаря чему новенькие избежали суматохи и толкания локтями. Почти каждый из солдат тащил за собой раненого товарища.

— Контратака! — заорал кто-то. — Бой!

Направив потоки магии, я вызвал водяной веер: десятки и сотни «капель», которые летели вперёд со скоростью и силой пуль. Донельзя дешёвый в плане трат энергии способ массового убийства врага. Главное — создать должное давление, что у меня давно получалось будто бы автоматически.

Несколько бойцов противника, в суматохе наступления выскочившие вперёд слишком сильно, обзавелись сквозными дырами, в которые, на какую-то долю мгновения, стало видно яркий свет солнца, но потом они или упали, или начавшая течь кровь заслонила обзор.

Но остальные продолжали держать позицию за барьером магов.

Сквозь облако пыли показались фирнаданцы. В нас полетело несколько гранат, а также целая волна пуль — похоже они зарядили свои ружья заранее.

В основном всё ушло в броню, барьеры, индивидуальные артефакты и прочее. Но лично я ощутил, как обожгло бок — благо, что вырезанные на теле руны позволяли коже не обращать внимание на касательные попадания. Один из новоприбывших бойцов завертелся на месте с пулей в шее. Он хрипел, пока кровь толчками вырывалась наружу, а я даже не мог подойти для помощи — был занят схваткой.

Отбросив ружья, в окопы бросились солдаты врага, поддерживая себя боевым кличем и на ходу обнажая отточенную сталь. Наши тут же открыли огонь, к которому присоединился и я. Лишь четверо мужчин добежало до окопов, где их прикончили инсурии, возвышающиеся над остальными в своей тяжёлой стальной броне.

Вот только это оказались не все представители врага! За барьером магов, словно грибы после дождя, выросло ещё три десятка человек, которые прибывали откуда-то из-за их спины — не хватало обзора, так как половину поля боя закрыла пыль и дым, поднявшиеся после серии магических огненных шаров, обрушившихся на наши ряды.

— Колдуны, «взгляд Хореса», единая атака! — выкрикнул Нэшсен и я, сплюнув под ноги, направил руки вперёд. Это и правда звучало как неплохая идея.

Через секунду в барьер противника врезались мощные лучи, перегрузившие его и будто бы слизнувшие почти три десятка солдат. Пепел и обугленные ноги (лучи в основном целили в область груди) — вот и всё, что осталось.

После короткого отдыха, когда организовали перекус на ходу, а люди, направленные за трупами, успешно вернулись, подошёл замученный некромант. Ну-у… как «подошёл»? Примчался, прикрываясь своими мертвецами, коих было аж двенадцать. Допрос магов занял у него буквально пять минут, а потом аналогично поступили с выжившим парнем, которого мне потом пришлось поднимать из мёртвых. Охренел, честно говоря! Не ожидал, что столько сил на это угроблю. Но… получилось. А «временно мёртвый» стал крайне смирным и послушным. Не знаю, что он там видел, однако… это сработало.

На этом моменте я осознал, что дурацкий план Нэшсена имел все шансы на осуществление.

До конца дня мы так и просидели в окопах, укрепляя их всё больше и больше, да периодически стреляя в сторону стен. На ночь солдаты здесь стали посменно дежурить, периодически постреливая в Фирнадан — «чтобы не расслаблялись», — а мы отступили к лагерю.

Всё это время Изена — так звали пленённого мною мага, — тщательно допрашивали. Единственное для меня полезное оказалось в том, что артефакты смены облика являлись ещё и своеобразными ключами для возвращения колдунов обратно в крепость. Маги должны были добраться до противоположной стены, которую ныне охраняла Вторая армия, а там активировать сигнал, после чего открылся бы один из тайных проходов в город. Правда размер его был ровно под крысу, что ставило крест на идее прорваться внутрь большой толпой солдат.

С-с-сука… всё-таки пропустил я какие-то чары на этих артефактах. Впрочем, рун было столько, что я ничему не удивлён.

Между тем, уже в лагере сержант сбегал к вышестоящим офицерам и… план был одобрен. Мне, Борху и Атону передали те самые артефакты обращения, являющиеся ключами входа, а потом дали задачу наскоро выучить легенду.

— У вас будет лишь одна цель, — тщательно инструктировал меня Вензор, офицер разведки, — узнать расположение ключевых точек внутри крепости и посчитать примерное число людей. Диверсии совершать лишь в случае, если будет железная уверенность успеха и, — он поднял палец, — что главное — возможность возвращения обратно.

Правда никаких бомб или артефактов нам не дали — на случай проверки. Благо что всё нужное для организации взрыва я знал и так. Руны, мать его. Руны и ничего более.

— Думаю, нас быстро отправят с новой миссией, — взволнованно хмыкнул я. — Ведь с прошлой мы добились успеха.

Если не казнят на месте, — мысленно дополнил я.

— Угу, — кивнул Вензор, — или допросят и всё узнают, как и мы, — читает мысли, сучий урод! — А потому — тщательно запоминайте легенду, не зря некромант трупы допрашивал!

С трудом подавил вздох. Почему вообще я? Наверняка есть более умелые и подходящие для этого маги! Или меня не жалко? Типа — и так штрафник⁈

— Мы даже разожжём костёр на нескольких палатках, чтобы, если за лагерем следят через подзорную трубу или иные вариации артефактов, то никто не усомнился в вашем успехе, — дополнил Вензор. — Но еду травить не будем, её и так вечно не хватает.

— Спасибо и на том, — вздохнул я. — Впрочем, если за нами следят, то видят в том числе и этот разговор, — пожал плечами.

— Вряд ли они столь хороши, — усмехнулся он в усы. — А теперь давай ещё раз пройдёмся по легенде, потом посмотришь память Изена, благо, что ты владеешь зачатками некромантии, — очевидно Вензор подразумевал, что ради этого парня снова временно убьют, — а там — целители изменят вам лица и вы направитесь в своим новым «друзьям».

Облизнув губы я кивнул. Выбора не было, скоро я окажусь в крепости Фирнадан. В виде смертника, шпиона, диверсанта или невольного осведомителя? Чертовски хороший вопрос!