Все еще жив

Глава 9

«Всякая женщина знает, что есть лишь два типа мужчин: тот, кто чувствует, и тот, кто притворяется. Всегда помни, дорогая: любить можно только первых, но доверять можно только последним. Глаза затуманивает страсть, не расчёт».

Анонимное письмо.

Таскол, взгляд со стороны

Посланник Аммы прислонился к двери, в которую уже вошёл. Путь не был ничем преграждён.

Комната, где он очутился, была немногим больше подвала, хотя и нависала примерно на высоте четвёртого этажа над переулком. Штукатурка осыпалась со стен, оставив голые участки потрескавшегося кирпича. Возле щели, служившей окном, посланник увидел, как он разговаривает с человеком, одетым в простую холщовую тунику, причём довольно грязную.

У незнакомца были длинные сальные чёрные волосы до пояса, как принято у жрецов с острова Солнца. Единственной необычной вещью в его одежде были пустые ножны и широкий пояс из коричневой кожи с изображением оленей. На стоящем позади них столе, запачканным успевшей засохнуть кровью, валялся ржавый нож. Дорогой кожаный плащ (уже довольно потрёпанный) комком лежал на потёртом деревянном стеллаже, служившем кроватью.

— Я гадал на внутренностях крысы, — проговорил длинноволосый мужчина, — разделав её прямо тут, на столе. В нашей гильдии ещё остались те, кто знает, как работать с такими вещами… — он на миг замялся. — И когда я вытащил потроха, то получил видение. Я увидел тебя.

— Тогда ты уже всё знаешь, — безэмоционально произнёс посланник.

— Да… — задумчиво пожал плечами убийца из «Забытых». — Но знаешь ли ты?

— Мне нет нужды это знать, — отрезал мужчина.

Длинноволосый нахмурился, а потом улыбнулся.

— О Хоресе и его почитателях… — убийца сделал шаг навстречу своему гостю. — Знаешь ли ты, почему приверженцы этой религии называют истинным лишь своего бога, а всех остальных — ложными?

Посланник Аммы увидел самого себя, пожимающего плечами.

Он оглянулся и заметил, как поднимается по старой, скрипучей лестнице, которая раскрошилась и превратилась в крутой склон.

Посланник выглянул в окно, рассмотрев там себя же, пробирающегося по заполненным народом улицам, идущего сквозь толпу бедно одетых горожан. Увидел взволнованных солдат, опасающихся бунтов из-за высадки армии Челефи в городе Ханг-Ван, что на западе Фусанга. Видел слуг знатных господ, закупающих на рынках продукты. Видел кучеров, грузчиков и торговцев. Переведя взгляд на стену, он увидел, как над ним поднимаются огромные врата, поглощая солнце и высокое голубое небо. А теперь посмотрел в сторону Сайбаса, откуда пришёл, увидев там себя, бредущего по тракту в сторону столицы, словно пилигрим.

Следом посланник взглянул вперёд, рассмотрев, как убирает «Обрыватель» в ножны, а потом прячет труп длинноволосого «Забытого», перекатив его через лужу крови в большую щель, под деревянный стеллаж.

Он сделал паузу, чтобы прислушаться сквозь гул улиц, и услышал, как завтрашние молитвенные гудки глубоко разносятся по всему Тасколу.

— О Хоресе и его почитателях… Знаешь ли ты, почему приверженцы этой религии называют истинным лишь своего бога, а всех остальных — ложными?

— Хорес — не настоящий бог, — услышал он свой ответ.

Длинноволосый мужчина улыбнулся.

— Так только кажется, потому что никто более не видел, как становятся богами. Как люди, когда-то жившие на земле, обретают власть, которая кажется нереальной даже волшебникам и высшим сионам. Никто этого не видел… даже ты.

— Мне не нужно ничего видеть, — поведал ему посланник.

Убийца покорно опустил голову.

— Слепота зрячих, — пробормотал длинноволосый.

— Ну что, ты готов? — поинтересовался посланник Аммы, но не потому, что ему было любопытно, а потому, что он уже слышал эти свои слова.

— Я сказал тебе… — убийца прикрыл глаза. — Я гадал на внутренностях крысы. Мы, «Забытые», умеем творить некоторые трюки, которые недоступны ныне никому. По сути, мы такой же осколок прошлого, как и ты, — пожал он плечами.

Посланник Аммы оглянулся и увидел, что стоит на далёком холме и смотрит вперёд — на Таскол.

Кровь была такой же липкой, какой он её помнил.

Как и апельсины, которые он съест через сорок два дня.

Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны

С момента поступления сведений о том, что объединённые войска лорда Челефи не только сумели высадиться на Малую Гаодию, но и захватили Ханг-Ван, Милена трудилась без устали.

Экстренно были проведены собрания с министром обороны, Косто Лоринсоном и несколькими генералами, включая вызванного в столицу Эдвена Летреча, который контролировал почти десять тысяч солдат на западной границе континента, возле Новой Надежды. Большинство полагало, что удар кашмирского мятежника будет нанесён именно по ней, но вероятно поэтому перекрещенные кривые сабли Челефи (герб Кашмира) проплыли чуть дальше, атаковав Ханг-Ван.

К совету обычно присоединялся министр внутренних дел, Инар Моурен и министр разведки, Мариус Дэбельбаф.

Не радовали и новости за пределами Малой Гаодии. Кашмир пылал огнём восстания, который распространился на все города и селения, кроме столицы — Родении и двух больших городов, расположенных поодаль от неё: Шерены и Тиана. Их продолжали удерживать войска губернатора Брагиса. Челефи разумно не стал тратить время и силы на их захват, решив нанести удар по центру Империи. Логика была ясна — если его будет ждать успех, то местные и сами, рано или поздно, свергнут Брагиса. Если же нет, то эти цели и вовсе не стоили потраченных сил.

В дополнение ко всему, Шаргар, тиран Тразца, успешно захватил в королевстве Рох пограничный город Акасту, а также разбил силы обороны, возглавляемые лично королём Стерном Файтристом.

— По традиции бога войны, Маахеса, Шаргар прилюдно изнасиловал труп короля, — поведал Дэбельбаф. — Впрочем, не исключаю того, что в начале процесса он был ещё жив.

— Дикари, — поморщился Лоринсон.

— Это война, — усмехнулся Моурен. — Думаешь, Челефи обращается с пленниками более благородно?

— Я не слышал о том, чтобы кашмирцы трахали мужчин или их трупы, — бросил ему министр военных дел.

— Только женщин, — прервала их Милена. — С ними это делать позволительно, не так ли?

— Ваше величество… — чуточку растеряно протянул Лоринсон. — Я ни в коем случае не хотел…

— Довольно пустой болтовни, — оборвала его императрица, — сосредоточимся не на Тразце, а на нашей ситуации.

Мирадель и без их сведений отлично знала варваров Тразца. Деятельные. Беспощадные. Хитрые. Именно эти слова лучше всего описывали этих людей. Женщина любила читать, в том числе и исторические хроники, отчего могла перечислить множество успешных битв, а также уничтоженных государств, которые были на счету «земель великих прерий», как ещё называли это дикое место. Владеть же Тразцем не мог никто. Лишь удерживать силой. Оттого их нынешний вождь, Шаргар, называл себя «тираном».

Во многом из-за того, чтобы избежать угрозы набега варваров, которые были вполне себе умелы в морском деле (хоть земли Тразца и не имели прямого выхода к Ржавому океану, дикари использовали реки), отчего в истории Империи Пяти Солнц были случаи их нападений, Дэсарандес и удерживал на западной границе Малой Гаодии корпус генерала Летреча.

Но сейчас были целых две причины его отозвать. Первая — варвары заняты войной с Рохом (хоть это и не повод, ибо ничто не мешало им направить пару галер на то, чтобы разорить прибрежные поселения Империи). Вторая — лорд Челефи, чья армия высадилась в трёх неделях конного пути от столицы.

Конечно это не означало, что кашмирский визирь ударит через три недели, ведь пеший путь будет куда длиннее, а по пути будут встречаться другие города и поселения, однако же…

«Два месяца. Край — три», — думала Мирадель, подсчитывая примерные сроки.

План состоял в том, чтобы позволить мятежнику добраться до столицы, своевременно эвакуировав жителей городов, находящихся на его пути. Конечно, это здорово ударит по карману, однако подобное всё равно будет предпочтительнее бессмысленным жертвам, которые непременно произойдут, если попытаться держать оборону в ином, менее защищённом месте, не говоря уж о «чистом поле».

Челефи ограничен временем, потому что его козырь — ультима Йишил, с каждым днём всё больше подходит к концу. Если кашмирец решит вместо столицы начать разорять имперские земли, то через несколько месяцев, после смерти дочери, окажется в должной мере ослаблен, отчего успешное нападение кончится, как уголь в паровозе, и техника застынет, не в силах сдвинуться даже на сантиметр. Так будет и с его армией. Без «кукол» она потеряет львиную долю преимущества и станет лёгкой добычей имперских генералов.

Но Челефи отлично понимает свою уязвимость, а потому, чтобы выиграть не только местечковую схватку, но, что главное, войну, поведёт людей на Таскол. И именно здесь будет сконцентрирована оборона. Вопрос, который обсуждала императрица и её министры, был лишь в том, как всё это лучше организовать.

В конечном итоге было решено назначить несколько центров сбора сил обороны. Одним из основных стал Ипсен — самый восточный прибрежный город Малой Гаодии. Центр континента занимать никто не рискнул — по пути Челефи может разбить эти войска армией «кукол», а потому городами придётся пожертвовать, надеясь, что кашмирцы не захотят тратить на них своё драгоценное время.

Оставить решили даже Щуво, где находился главный храм Хореса с крупнейшим святым орденом рыцарей и паладинов веры. Силакви уже направили письмо, дабы он отступил в сторону Ипсена и влил силы боевых жрецов в собирающуюся там армию, под будущим командованием герцога Севера, Вентуриоса Мираделя.

К столице же, вместе с десятитысячным корпусом Летреча, подтянутся силы ближайших городов: Сайбаса, Эмбера, Капацири и Старого Центра. По мнению министров и императрицы, этого будет достаточно, дабы действуя от обороны отбить первый удар Челефи, а потом Вентуриос зажмёт его с тыла, закончив этот глупый мятеж.

Даже если Челефи умудрится задержать вторую наземную армию, попытавшись осадить Таскол, столице не грозил голод, ибо могучий флот уже начал собираться у их берегов, обеспечивая охрану транспортных судов, которые будут поставлять провиант.

— Как ни прискорбно это говорить, — произнёс министр военных дел, — но я бы порекомендовал повременить с возможностью отбить Ханг-Ван и те города, которые Челефи захватит по пути, до самой весны.

— Ждать почти пять месяцев? — фыркнул Моурен. — Чего ещё от тебя было ждать, Лоринсон.

— Сейчас осень, хоть особой слякоти пока не видно, — сдержав пару бранных слов, начал объяснять Косто. — Но к моменту, когда мы покончим с Челефи, наверняка выпадет снег. Вести боевые действия в такой период…

— Если мы покончим с Челефи, — улыбнулся Дэбельбаф, — то разве у нас будут препятствия для возвращения контроля над захваченными им городами?

— Там наверняка останется гарнизон, — с сомнением промямлил Лоринсон.

— Если я останусь в живых, — выпрямился генерал Летреч, присутствующий на собрании, — то сумею отбить всё, что захватит мятежник, — его прямой взгляд остановился на Милене. — Даю вам слово, моя императрица!

Милена величественно кивнула, уловив нотку сладострастия в глазах Эдвена. Поощрять мужскую страсть она любила, хоть и никогда не доводила дело до конца. Знала, что Дэсарандес узнает. Он и так закрывал глаза на их с Ольтеей шалости. Не следует давать лишний повод.

Вместо этого Милена задумалась о Челефи и его действиях.

«Он будет страдать за это, — впервые в жизни Мирадель поймала себя на том, что злорадствует над перспективой уничтожить другого человека. И это нисколько не беспокоило её, хотя императрица понимала, что ранее содрогнулась бы от столь тёмных желаний. Но то раньше. Сейчас же… — Мятежник Челефи будет молить о пощаде!»

Кроме собраний военного совета, женщина регулярно встречалась с министрами морских и иностранных дел. Милена опасалась, что Цитус Лерэ, толстяк, отвечающий «за море», окончательно сорвётся из-за невероятных требований, которые она предъявляла к нему, нервной обстановки и постоянного напряжения. Но отчего-то этого не случилось. Напротив, министр будто бы нашёл какой-то внутренний стержень и теперь процветал. Он даже похудел, сугубо своими силами! Казалось, чтобы взять себя в руки, ему нужен был лишь должный повод, отчего сейчас мужчина начал напоминать весьма компетентного специалиста, благодаря которому флот представлял собой стальной кулак, готовый ответить любому неприятелю и даже контролировать пролив между Малой Гаодией и Тразцем, дабы дикари не осмелились «под шумок» пограбить богатые имперские земли.

Точно так же Милена боялась, что старик Роддерк Хиртон, министр контроля магии, школ и гильдий, в буквальном смысле умрёт, настолько слабым он казался. Но он тоже держался крайне бодро, организуя полную смену курса у магических школ, чтобы они выпускали чистых боевиков, которые очень пригодятся для защиты Империи.

Когда императрица остановилась, чтобы подумать об этом, ей показалось чудом, что министры её мужа сплотились вокруг неё. С самого начала она понимала основную проблему своей страны: разнородность. Столица и ряд ключевых городов Империи плавал в достатке и золоте, пока остальные поселения и, тем более, колонии, проживали в нищете и голодали. И самое главное — совет министров и сама Мирадель могли устранить эту проблему, вот только ресурсы уходили на армию, которую Дэсарандес направлял на захват новых территорий.

Вот и сейчас, единственная причина, почему Милена и остальные не направляли все скопившиеся резервы в помощь императору, была в восстании мятежников. Если бы не это, то войска Дэсарандеса продолжали получать полное обеспечение.

Против сыграли ещё и внутренние враги — культисты Аммы. Многочисленные диверсии и подстрекатели заставляли каждого аристократа удерживать хотя бы минимальную стражу на своей земле. Это мешало Империи в должной мере объединиться, тормозило все процессы и осложняло логистику.

Захват Ханг-Вана стал знаком, что они ослабли. Это заставило всех их противников удвоить свои усилия, посчитав, что почти сумели свергнуть императорскую власть. И… они правда были очень близки. Милена не знала, как Империя будет выкручиваться, если в этот момент кто-то из соседей решит урвать свой кусок. Захочет ли её муж отдать не до конца захваченные земли бывшего королевства Нанв или посчитает жертву столицей верным решением? Может, он и вовсе оставит их, думая, что они справятся сами, без него? Что если ради своей идеи-фикс, «объединения мира перед лицом гисилентилов», Дэсарандес продолжит методичный захват, не останавливаясь ни на мгновение?

Равновесие шаталось, и весь мир следил за тем, в какую сторону сыплется песок. Милена Мирадель приняла решение действовать так, как если бы она верила, что досаждает всем тем, кто сомневался в ней так же сильно, как и во всём остальном. И как это ни парадоксально, все они начали верить вместе с ней. Это был урок, который Дэсарандес вдалбливал ей бесчисленное количество раз, и она решила никогда больше не забывать его.

Знать — значит иметь власть над миром, верить — значит иметь власть над людьми.

Тогда она с верой и искусством поднимется на великую цепь Империи и восстановит равновесие на благо всех её жителей. У Милены больше не было иллюзий. Она понимала, что если потерпит неудачу, то будет обречена.

Незаменимыми помощниками в моменты опасности оказались оба министра финансов (налоги и торговля), а также министры народного хозяйства и промышленности. Благодаря им Милена не ощущала ни нехватки продовольствия, ни отсутствия денег для десятков сверхважных проектов, которые могли бы позволить Империи пережить этот кризис.

Чем дольше она была вовлечена в управление страной, тем больше понимала, что та обладает собственными кодексами и диалектами — и тем больше осознавала не только то, почему такие люди, как Кус Торрингтон (министр народного хозяйства), были так необходимы, но и то, почему Дэсарандес, какими бы кровавыми ни были его завоевания, никогда не забывал щадить чиновников завоёванных им народов. Любой механизм требовал управления и смазки. Чем лучше владеешь управляющими ведомствами, чем меньше неверных толкований, чем быстрее делаются выводы, тем решительнее действия Империи.

Единственное колесо, которое она не могла повернуть вместе с остальными — это религия. Но скоро, очень скоро она найдёт решение этой дилеммы…

Правительница Империи Пяти Солнц расхаживала по веранде, глядя на тёмный пейзаж своего города — Таскола. Она думала о том, что все эти беспорядочные сооружения на самом деле были пусты, что их стены были немногим толще пергамента, если смотреть с такого расстояния. А ещё — обо всех этих тысячах, дремлющих, как миниатюрные, бесчисленные личинки, мягкие в своих хрустящих коконах. И она планировала, как сделать так, чтобы они выжили.

Целесообразность станет её правилом. Таким же безжалостным, как и священным.

Милена знала, что даже ночью идут совещания и обсуждения, на которых её присутствие, хоть и необязательно, но желательно. И каждый человек, решающий государственные задачи в столь тяжёлый период времени, будет рад ей присутствию. Поэтому она прибудет на них сразу, как немного отдохнёт, и впредь станет посещать их регулярно.

За исключением тех ночей, когда она будет звать Ольтею, чтобы та утешила уже её саму.

Мужик без регулярного секса думает лишь об одном, — промелькнула у меня полная иронии мысль, когда я смотрел на грудь Скаи. Из-за взрыва девушка каким-то чудом оказалась на мне верхом. Её ошарашенные глаза явственно выдавали, что волшебница тоже подумала о чём-то таком, хоть и на долю мгновения — как и я. Почему на «долю»? Так потому что начался бой!

Жаль… даже не ощупал…

Через миг Ская поднялась, следом подскочил и я — во время падения бомб успел выставить барьер, правда из-за внезапности он оказался довольно слабым, однако даже такого хватило, ибо нас всего лишь отбросило в сторону, а вот остальные…

Словно дожидаясь мгновения осознания, сверху начали падать куски фарша: маленькие и большие части тел людей, которые ранее тут находились. Будто кровавый дождь, где вместо града выступали кусочки костей или плоти.

Ская взвизгнула, но я быстро создал вокруг нас новую плёнку барьера, уже динамичного и достаточно сильного.

— Отходим, — скомандовал ей, схватив женскую ладонь и крепко сжав.

— Изен!.. — взвизгнула она, а потом согнулась, но всё-таки удержала пищу внутри себя.

— Твою мать, Ская, соберись, мы на войне, — чуточку ворчливо проговорил я, а потом силой разогнул её и прижал к себе. — Держись, скоро всё закончится, — откровенно соврал в этот момент. Хотя… так ли уж соврал? Не думаю, что осада затянется даже на неделю.

Ская кивнула, после чего я потащил несопротивляющуюся девчонку в сторону, где почти сразу заметил новых людей, которые уже бежали к нам на встречу.

— Маги! — рявкнул офицер, очевидно желающий разразиться отборной бранью, но спустя мгновение он подавился своими словами, осознав, в каком виде мы перед ним представил. — Боги, сохрани всемогущий Аримандиус, — мужчина осенил себя защитным знаком. — За мной, на позиции, — уже серьёзнее и спокойнее произнёс офицер.

Показатель. В Империи уже, небось, разразились криками о попытке дезертирства и прозвучали угрозы насилием.

— Есть, сэр! — вытянулся я, а потом, не отпуская Скаи, помчался следом за тремя десятками солдат, которые направлялись в сторону частично переломанных взрывами стен.

Туда же бросились и остальные. В Фирнадане вовсю бил колокол, созывая защитников на бой. Среди собравшихся я заметил других магов и инсурии, отчего немного успокоился. Похоже, никто не собирался бросать нас отбивать штурм только вдвоём.

На меня со Скаей косились с долей сочувствия, ведь мы натурально были заляпаны кровью и чужими потрохами с головы до ног. Брезгливо морщась, девушка убирала с плеч и груди частички плоти, а потом вытирала пальцы о свою испорченную форму. Я же таким не занимался, «наслаждаясь» запахом бойни.

— Грёбаный оборотень-самоубийца, — пробурчал боец слева от меня, заряжая своё ружьё.

— Наверное Метки должны были скоро появиться, — прокомментировал его слова сосед.

Метки? А, небось о Стигматах речь…

— Тьфу, к Двуликому всю эту мерзость! Искорени мою слабость, Кохран, даруй… — начал молиться он.

Я же, осмотревшись, заметил, что к нам под стены прёт целый легион «перебежчиков», которых погнали войска Империи. Прищурившись, создал водную линзу — дешёвый способ замены подзорной трубы. Всё дело в водных искажениях, которые, при желании и должном терпении, можно подобрать в нужных пропорциях, сумев улучшить обзор. Это позволило заметить, как по дальним окопам имперцев начали бегать какие-то тёмные силуэты, а потом загорелись огни на холме, защищённом земляными валами и переливающимися барьерами. Пушки.

Залп полетел в нашу сторону и все дружно пригнулись. Даже я предпочёл пропустить его мимо, а не создавать магический щит.

БАХ! — каменная крошка и осколки ядра полетели во все стороны. Кого-то посекло и сейчас перед оглушённым строем, визжа, катался мужчина без кисти руки и выбитым глазом. Дерьмо! Надо было и пригнуться, и барьер наложить! Потому что вместо этого бедолаги вполне себе мог находиться я!

— Сука! — рявкнул офицер, приведший нас сюад. — Где наши пушки⁈ Артиллерия, мать твою! Кончай спать!

Ская бросилась к раненому, её руки засветились лечебной силой. Двое других мужчин начали удерживать покалеченного солдата, позволяя девушке закрыть кровотечение.

— Ему надо в госпиталь! — с широко открытыми глазами проговорила волшебница. — Я не целитель! У меня лишь сумка с… — и оглянулась на меня.

— Наверное где-то там лежит, — судорожно пожал я плечами, указав на место, где нас застал обстрел. — Отлетела в сторону. Если не зачарована, то всё вдребезги… — а сам косился сквозь зубцы стены. Вторая армия Фирнадана, находящаяся подле крепости, внизу, стала подтягивать войска для обороны.

На мои слова Ская молчаливо застонала, с грустью и раздражением показывая, что «да, не зачарована».

— Отставить! — выкрикнул офицер. — Нет времени, каждый человек на счету! Пока не подойдёт подкрепление, мы здесь единственная оборона! Наложите жгут и пусть ждёт своей очереди! А сейчас — на позиции! Ружья в бой! Маги — готовьтесь! Всем стрелять по команде!..

Однако «перебежчики» и мелькающие среди их строя сионы, с пачками дорогих амулетов и зачарованной лёгкой броне, всё равно добрались до стен. Особенно когда артиллерия Империи начала вести рикошетный огонь, массово изничтожая защитников города-крепости тысячами острых осколков.

— Твою мать, ублюдки, не могли дождаться, пока я отсюда свалю⁈ — гневно крикнул я, создав и бросив в приближающиеся войска своих же солдат (имперских) огромный булыжник с эффектом взрывчатки.

Звук взрыва потонул в потоке вражеского (нашего?) артиллерийского огня. Стрельба пушки Фирнадана, которые подтянули к стенам, оказалась жёстко подавлена, но ситуацию более-менее выправляли инсурии и маги, массово изничтожающие живую силу Империи.

Нападавшие, представляющие собой обычных крестьян, не озаботились построиться черепахой или как-то иначе защититься от обстрела, поэтому умирали в ужасающих количествах. Никто не обращал внимание на это мясо, они будто бы служили фоном, мешающим защитникам и второй армии Фирнадана.

Оказавшись возле бойниц, я бросил взгляд вниз, рассмотрев, как несколько отрядов «внешних» защитников города-крепости, совершив залп из ружей, быстро сменили их на копья, ощетинившись ими, словно огромный дикобраз. Строй воинов принял на свою «живую стену» бегущих вперёд «перебежчиков», неся им массовую смерть. Правда лишь до тех пор, пока не попали на одного из тех, кто нёс артефактную бомбу. Взрыв перемолол копейщиков и вскрыл проход к стенам, где как раз разместился я.

— Ублюдки, — выругался я одновременно и на своих, и на чужих, а потом бросил ещё один камень в сторону приближающейся массы людей, абсолютно безумных и почти полностью безоружных. Им что, наркоту стали скармливать? Вот ничему не удивлюсь…

Я использовал землю, чтобы замаскировать свои действия. Не хотелось потом объясняться со своим истинным командованием, почему убивал своих солдат. Понятно, что ради прикрытия, но всё равно отдаёт гнилью. Хотя шанс, что меня заподозрят, безусловно, чудовищно мал, но вдруг? Шанс всегда есть…

На мгновение даже задумался, а могу ли я прямо сейчас сделать что-то, что позволит нашим — Империи — победить? Может, как-то взорвать этот участок стены? Хотя… тут столько разных укреплений выстроено… Крепость, всё-таки, весьма внушительна.

С сожалением отверг этот план. Будь я один на пару сотен метров, то ещё, в теории, мог бы попытаться, а так на меня набросятся все защитники, стоит лишь начать. Набросятся и убьют. Оно мне надо?..

Ночной бой — это особый вид искусства. Мы не видим их, они — нас. Но воюем. На слух, на какие-то шевеления, на засветы и прочее. Врагам было проще. Стены Фирнадана не могли маневрировать, а потому они всегда знали, где мы. С-суки…

Гигантские массы всё пребывали и пребывали, где-то на юге стены послышались взрывы у самого парапета. Видать группа каких-то диверсантов сумели забраться наверх и использовать гранаты. Однако, судя по всполохам активно работающих огнемётов инсуриев, на этом их успех завершился.

У нас было, в каком-то плане, спокойнее, но в каком-то хуже. Под крепостью сформировалось защитное крыло из трёх-четырёх сотен солдат, которые, с нашей помощью (активная стрельба и потоки магии), перемалывали «перебежчиков» волну за волной. Проблемой была имперская артиллерия, которая из раза в раз била как по стенам, так и по своим же, пытаясь достать войска гарнизона.

Я быстро оглох, не спеша восстанавливать слух. Потом займусь этим, сейчас нет времени. Надо умудриться выжить в бою против своих же!

Ская потеряла сознание после кровопотери — осколок вонзился ей в бок, а другой — в бедро. Пришлось экстренно оттаскивать, обрабатывать и подлечивать, пока девушка не испустила дух. Она с удивлением смотрела на меня и даже что-то говорила, но из-за потери слуха, я мог лишь кивать и глупо улыбаться.

— Всё хорошо, ты выживешь, — бурчал я себе под нос, водя руками по её телу. В этот раз не возникло ни одной пошлой мысли, хотя ради лечения пришлось натурально порвать её форму, в должной степени изучив гладкую обнажённую кожу. Но нет, когда жизнь в смертельной опасности, а над головой то и дело летят убийственные снаряды, приоритеты невольно смещаются.

И хоть я организовал вокруг себя небольшое земляное укрытие, которое уже остановило несколько осколков, возникло сильное сомнение, что оно поможет хоть от чего-то серьёзного.

— НЕ-Е-ЕБО-О-О! — раздался новый, перекрывающий всё и вся крик, который был слышен даже глухим мной (не полностью, конечно, это скорее лёгкая контузия). Думаю, они использовали какой-то артефакт усиливающий голос, иначе это просто невозможно!

Дозорная башня, как и ряд других высоких строений, уже были разрушены имперской артиллерией, но наблюдатели всё равно умудрялись изучать окрестности.

Посмотрев на верх, я заметил ещё одну стаю птиц, среди которых был десяток магов воздуха, потому что они находились в человеческом облике. Летуны стремительно и нагло сближались с Фирнаданом. В момент их обнаружения, очевидно по команде, начали активно бить вражеские пушки сразу с нескольких направлений. И я совсем не врал, говоря, что их у Империи много! Не пара тысяч, само собой, но всё-таки…

Загрохотало, будто бы от дождя, если бы каждая капля увеличилась в сотню раз и обросла железом. Часть ядер, судя по всему, была зачарована, так как я различил, что внутренние строения города, куда они попадали, складывались как карточный домик, или обращались огненным цветком, что просто невозможно от обычного куска металла.

Частично такие снаряды летели и в стены, но прочная каменная кладка также не была лишена магии, оттого рушилась максимально неохотно. Жаль только, что поддавалась… Стоп, что? «Жаль»? Вот же… нахождение по эту сторону невольно сказывается на мне не лучшим образом!

Закончив со Скаей, я создал над ней каменное укрытие, а потом переключился на стены и оставшихся рядом временных союзников. Тот офицер, которого я встретил в самом начале, уже нашёл свою смерть, чему я даже огорчился. Хоть он и постоянно орал, но зато сумел более-менее наладить оборону. Без него стало одновременно проще и труднее: каждый просто делал своё дело — всё, что мог.

Между тем, летающие противники начали своё чёрное дело. В нас снова полетели взрывные «подарки», но теперь они не просто разлетались осколками, но ещё и создавали огромные огненные потоки, которые почти не тушились. Очевидно, какая-то ядрёная алхимия.

Маги-защитники, однако, довольно резво били в ответ, быстро сокращая летунов, даже несмотря на все усилия Империи, которая усилила напор по всем фронтам: и солдатами, и артиллерией.

Скрываясь в своём убежище, я осмеливался лишь изредка, чуть ли не наугад, бросать булыжники куда-то в сторону «перебежчиков», а потом снова прятаться, как черепаха в панцирь. Может, со стороны поведение покажется трусливым, но… у меня была своя цель, которая заключалась отнюдь не в помощи Фирнадану. Кроме того, мне и правда было не по себе. Впервые находился под таким мощным обстрелом!

Дерьмо… а ведь мог сейчас сидеть по ту сторону, рядом с Силаной, да наблюдать за всем с высоты какого-нибудь холма, в полной уверенности, что теперь уж точно не стану жертвой версов противника, потому что артефакты поиска живых обязательно контролировали подземку, изучая, будто сонаром, всё пространство на сотни метров вокруг. Никто не смог бы похвастаться тем, что поймал Дэсарандеса на одну и ту же удочку дважды. Но нет… мне надо было как следует поиметь эту девку, и теперь сидеть не там, а тут, в компании полумёртвой Скаи и пары сотен грязных вояк, судорожно перезаряжающих ружья и ругающихся, что кончился порох.

Вскоре, чуть ли не ползком, к нам подобрались слугу-посыльные, притащившие запасы пуль, пороха и даже кое-какие артефакты, наподобие Огненной сферы.

— Вот это отлично, — выдавил я улыбку, завладев одной такой. — Смогу бить огнём!

— Потому и принесли, — зеркально улыбнулся курьер. Его губы кривились так, что казалось, болело сразу два зуба, по разные стороны рта.

С получением сферы, хочешь не хочешь, пришлось изобразить чуточку больше активности, создавая потоки огня. Тем более, что к нам подошло подкрепление из десятка колдунов и сотни солдат. Правда часть почти сразу погибла, не готовая к грёбаным рикошетам, которыми продолжали бить имперцы, выкашивая наш гарнизон. Я, как и несколько других «ветеранов» уже выучил места, где постоянно летали осколки (положение пушек меняли достаточно редко), а вот новички сходу попали, найдя свою смерть.

— Южные ворота взяли! — раздался гортанный крик откуда-то издали. — Все свободные войска — удерживать позицию! Формировать баррикады!

— Чёрт, пора бежать, — дёрнулся было один из солдат. — То есть, отступать для городских боёв…

— Отставить! — с железом в голосе проговорил новый офицер. — Местность вокруг Южных ворот хорошо укреплена. Враг попадёт на открытую площадь, без укрытий, где его просто расстреляют со всех сторон. Всё продумано, так что не думай лишнего. Делай своё дело, боец, — и указал в сторону противника, — убивай.

— Слушаюсь, — дёргано кивнул он, занимая прежнюю позицию.

И вновь мы схлестнулись с тысячами «перебежчиков», среди которых всё чаще появлялись солдаты Империи. Неужто Дэсарандес решил взять Фирнадан именно сегодня⁈ Ему что, не доложили, что я…

В этот момент меня едва не разобрал смех. Ну конечно! Я ведь, ха-ха, самый главный во всей Империи! Как можно, аха-ха, как можно нападать, когда я могу погибнуть⁈ Как можно действовать, не получив «самых важных сведения» от самого меня⁈

Мотнув головой, я с силой сжал челюсти, давя улыбку. Да-а… ну ты пошутил, конечно, Кирин.

Среди войск противника имелось множество людей с лестницами (верхний конец которых был оборудован крюками, чтобы труднее было сбросить), коих защищали магические обереги или вытянутые барьеры. Зачастую лестницы переносили бронированные инсурии, которых самих по себе было очень трудно сколупнуть. И… они добились своего, сотни направлений нашей, западной стены, стали брать самым банальным штурмом под прикрытием пушек и постоянного обстрела из ружей, не позволяя нам, защитникам, высунуть даже носа.

Беспрерывно ругаясь, я перетащил пришедшую в сознание Скаю чуточку подальше, зачем-то поцеловал её в лоб и наказал быть осторожной, а затем бросился обратно, где уже не церемонясь, атаковал имперцев потоком смертоносной горячей воды.

Созданный мной «водяной таран» смёл сразу четыре лестницы, но сделал меня целью номер один, заставив закрутить вокруг тела водяной щит.

Тем временем, на парапет то в одном, то в другом месте прорывались противники. Причём то были не «перебежчики», которых оттеснили в сторону давно отступивших войск второй армии, а самые что ни на есть бравые ветераны императора, прошедшие с ним не одну битву или даже компанию.

Суровые лица, мастерское владение оружием, отличное снаряжение, которое зачастую включало в себя магические артефакты…

Защитники Фирнадана начали сдавать позиции и лишь несколько пятачков земли, включая мой, с горем пополам отбивали наплыв врага. Мои потоки воды закончились «Взглядом Хореса», которым я испепелил целую сотню солдат, создав возможность немногим выжившим попросту отступить.

Приложив руку к груди, я глубоко задышал, ощущая, как жжёт тело. Нет, один «Взгляд» бы не вымотал меня. Даже пять таких не вымотал бы, но сейчас… Я слишком долго воюю, слишком много потратился, прежде чем перейти к этой магии.

— Держись, Изен! — подлетела ко мне Ская, обхватив за плечи. — Давай… понемногу… — и повела назад.

Мы отступили, на ходу узнав новости, которыми громко обменивались солдаты, сержанты, лейтенанты и прочие. Никто не скрывал информацию, потому что нужно было донести её быстро, а не шептать на ухо или за дверьми высоких кабинетов.

Так я узнал, что Западные ворота, стоящие чуть дальше от меня, примерно в трёхстах метрах, захватили враги (как и Южные), которые теперь открыли их, запуская орды «перебежчиков», выплёскивающихся на обстреливаемые площади и заранее заготовленные ловушки.

Ещё одни ворота, на севере, тоже пали, но уже под напором самоубийц с артефактными бомбами и парочкой успешных попаданий с воздуха. Там также происходит прорыв.

Какое-то попадание артефактного снаряда из пушки залетело ровно в восточную казарму, отчего здание вспыхнуло так, что полгорода окрасилось багрово-красным.

Восточные ворота вот-вот возьмут штурмом. Забаррикадировавшиеся там солдаты Фирнадана оказались отрезаны от возможности как сбежать, так и запросить подкрепления, а потому отстреливались последними боеприпасами, а потом… очевидно отдадут свои жизни в ближнем бою.

Один из офицерских штабов, расположенный в башне Ольтуз, был захвачен стремительным потоком сионов (включая высших), пробравшимися через стены. Они перебили часть командного состава, хоть некоторые и успели заранее покинуть опасное место.

— Из тех, кто остался, перебили всех и каждого, — торопливо докладывал гонец, позволяя мне, стоящему рядом с капитаном, слышать каждое слово. — Слуг, женщин, бригадира Шиттера, хоть он и мог многое знать — им было всё равно. Просто рубили головы.

— Имперские ублюдки, — скривился капитан.

Враг вошёл в город и наступал со всех сторон.

К некоторому удивлению, ситуацию спас Тольбус Логвуд, комендант Фирнадана, который доказал, что является не просто человеком, отлично знающим город и местность вокруг, но и отменным командиром.

В этот момент я всерьёз метался между чувством некоторого облегчения и досады. Всё-таки я на стороне Империи, но… сейчас так получилось, что мне нужно помогать их врагам и чем больше я с ними взаимодействовал, тем больше страдали мои настоящие соратники!

А они, хоть и подставили меня ни за что, хоть и направили в штрафной корпус, хоть и называли версом, и… м-да… Звучит не слишком приятно. Особенно если вспомнить имперские порядки в Виртале, где меня избивали в тюрьме по ложному доносу, а потом казнили двух моих товарищей. И сизианские лафтетары, если по хорошему, расплодились в таком огромном масштабе сугубо потому, что им это позволили. Сука… а ведь из-за них погибла Люмия!

Спокойствие, Кирин. Это всё нервы. Артиллерийский обстрел никому не добавляет душевного спокойствия…

— Третье крыло на восьмую центральную баррикаду — между западной Почтовой и башнями Эрта-Анса, — командовал Логвуд. — Подвезти припасы стрелкам возле ещё не взятых Восточных ворот! Шестое крыло на Южную площадь и прилегающую к ней стену. Мне нужен доклад по Белой башне. В западном редуте находились пять сотен солдат — их, скорее всего, обратили в бегство, нужно отыскать и сообщить мне их местоположение. Второй и четвёртый кавалерийский полк — на улицы вокруг Центральной площади, там достаточно открытого пространства, чтобы реализовать преимущество всадников. Первый, третий и шестой кавалерийский — как можно скорее на север Храмового квартала, сдерживать и контратаковать до тех пор, пока не удастся отбить Северные ворота… Пятый, седьмой и восьмой полк — к складам. Когда отобьём Западные ворота, направить выживших сионов, они должны совершить вылазку к стенам и проверить ситуацию с имперскими окопами. Ни в коем случае не собирать магов в одном месте — равномерно распределить по войсковым группировкам, а потом помочь второй армии уничтожить окопы и хотя бы попытаться создать угрозу артиллерии, которая беспрерывно обстреливает город. И что с людьми в укрытиях, под стенами? Они всё ещё там или уже отступили? Вызовите мне генерала Дираса и полковника Трисейна…

Меня со Скаей — которая вцепилась в мой локоть, как утопающий в плывущую по морю деревяшку, — направили к складам, куда прорывались линейные войска Империи с небольшой поддержкой сионов и лёгких инсуриев.

Мы обошли их со стороны забаррикадированных частей, пройдя через неожиданный для меня подземный туннель, который вёл в глубокие подземные ходы, представляющие собой чуть ли не второй город под Фирнаданом. Хорес! Вот так да… Проход, через который мы прошли, охранялся несколькими тяжёлыми инсуриями и группой хмурых сионов. А ещё я заметил, что туннель был исписан рунами, в том числе и нацеленными на самоподрыв…

Подстраховались, суки…

С каждой минутой, казалось, я узнавал всё больше, но пока эти сведения не создавали ощущение тех, которые могли бы сыграть ключевую роль для передачи имперским офицерам. То есть… ха-а… да меня же там откровенно в штрафники запихали, а потом направили на самоубийственную миссию! Хм, правда здесь, в лице Изена, со мной поступили аналогично, направив в разведку на территорию имперского лагеря. М-да, и там, и тут одна жопа. Неужели бедный маг нигде не сумеет найти своё счастье?..

Усмехнувшись, выбрался из-под земли вместе с моим новым отрядом, а потом нас ошарашили известием, что едва показавшись на поверхности, оказались чуть ли не в окружении. Да-да, имперские регуляры как раз проходили мимо и мы заметили друг друга чуть ли не одновременно.

Благо — тут реально благо, ведь на кону стояла моя жизнь! — мои новые соратники отлично знали местность, которую, к тому же, заранее подготовили, а потому мы оказались за рядами баррикад, откуда начали вести обстрел, в том числе и магией.

Я уже не скрывался, а бил, напрягая все силы, оттого водяные ядра чистого кипятка создавали натуральные просеки среди войск противника. Немногих сионов, владеющих амулетами антимагии, брали на себя мои соратники, да и я уже успел немного приноровиться к стилю боя против проклятых носителей «Слёз», так что пар тоже играл свою роль, приближая нас к победе и мешая врагу.

Имперцы отчаянно атаковали, пытались пробиться за баррикады, которые отделяли их от наших рядов. Среди линейных частей имелось некоторое количество «мяса», то есть «перебежчиков», которых направили в первых рядах, но они почти сразу кончились, так что солдатам пришлось бросаться под пули самим, ставя на кон уже свою, а не чужую жизнь. Пожалуй, это правильно… Правда правильно лишь пока я сам нахожусь среди защитников.

Пушечные ядра всё это время продолжали молотить по Фирнадану, высекая искры, осколки камня и железа. Я уже подлечил свой слух, хоть и не до идеала, предчувствуя, что вскоре им придётся заняться ещё раз.

Повсюду начинали тлеть пожары, но пока что защитники справлялись с ними, своевременно туша. Невольно я покосился на громаду центрального за?мка, которую имперцам, очевидно, придётся брать штурмом — комнату за комнатой, этаж за этажом, и врагам, судя по виду, не терпелось этим заняться.

Правда этому мешаем мы. И я. Ха-ха!

С трудом отбив натиск противника, мы перешли в контрнаступление и вскоре додавили их всех. Я самолично убил порядка двух или трёх десятков людей, заодно ошпарив херову тучу других. Некоторые до сих пор валялись обваренными кусками мяса, к чьему виду я уже давно привык, а вот остальные ощутимо морщились и смотрели на меня одновременно с уважением и лёгким чувством брезгливости.

Далее командир повёл наше маленькое войско вперёд, где вскоре встретил гонца, отчего направление сменилось. Вместо складов, мы направились к Восточным, пока ещё не взятым воротам. Тут моя группа объединилась с ещё несколькими отрядами, а дальше… открыли ворота, выходя наружу, ко второй наземной армии вольных городов. Такого я, признаться, не ожидал. Поначалу даже были мысли, что люди решили массово дезертировать. Однако же нет, это был контрудар, отбросивший нападающих, после чего объединённые войска совершили марш-бросок в сторону имперской артиллерии.

Разумеется нас быстро заметили, но окопы на протяжении полукилометра, своим быстрым наступлением, мы зачистили. Даже уничтожили несколько пушек, заставив врага поверить, что будем идти до конца — поэтому они начали резко сдвигаться, пряча артиллерию и выводя свои резервы в виде неповоротливых тяжёлых инсуриев.

Убиваться об эту почти несокрушимую стену никто не хотел, потому сапёры огрызнулись взрывчаткой, которую потом разбрасывали по пути отступления. Заодно, пользуясь тем, что уже оказались снаружи города, своевременно свернули и ударили в спину имперцам, сражающимся на южном направлении. Там всё ещё находились остатки внешней армии защитников, ответственных за этот участок. Ударив с двух сторон, взяли довольно большую группу имперцев в «клещи», быстро её истребив.

Стремительный натиск позволил разделить людское море противника на куда более мелкие части. Таким образом мы снова завладели двумя воротами и заперли в Фирнадане несколько тысяч солдат врага, пока остальные имперские силы отступили, хоть напоследок и обстреляли скопища людей разрывными снарядами, включая и картечь.

Потери Фирнадана, даже несмотря на то, что все имперцы, зашедшие в город, вскоре будут убиты, оказались весьма высоки.

И всё же, я уцелел, пусть и горел, словно от лихорадки. И Ская тоже выжила.

Я фактически дотащил её до оставшихся целыми Южных казарм. Уже фактически не скрывал своё незнание местности, но списывал на то, что «из-за разрухи тут всё сильно изменилась». Девушка даже шутила, что взрывы отбили мне последние мозги. Я старательно соглашался, отчего-то ощущая желание позаботиться о ком-то… О ком-то живом. Ком-то, кто напоминал бы мне Силану или Люмию.

— Отдыхайте, — сказал мне хмурый сержант с мешками под глазами и серым лицом. Его плечо было замотано грязным бинтом, из-под которого текла вязкая, густая кровь. Похоже рана уже была обработана, но до заживления далеко. Выходит, лекари, если есть (да точно есть!) заняты по самую маковку и такие вот раны идут под категорией «лёгкая царапина, пройдёт само».

Я помог Скае добраться до одной из маленьких временных комнат (видимо офицерских, раз была одиночной), потому что девушку уже не держали ноги. Пинком открыв дверь, расположил её на дощатой, скрипучей кровати, а потом устало сел рядом. Мои конечности тоже подрагивали, да и магии сегодня я перевёл столько, что уму непостижимо. Благо, что не перегорел и не выжег себе руки — просто пылал, ха-ха, огнём!

Длинные каштановые волосы Скаи спутались, упав на лицо. Я протянул руку и медленно убрал сбившиеся пряди. Девушка судорожно вздохнула.

— Это было близко. Сколько же погибших… Чёртовы имперцы, — последнее было сказано скорее по инерции. Создавалось ощущение, что Ская привыкла ругать их по любому поводу. — Не оставайся со мной, Изен. Я же вижу, что у тебя в глазах. Иди, — она оглядела комнатку. — Мне просто надо… надо помыться и отдохнуть. Ты мне здесь не нужен, и за дверью тоже. Если ты это место займёшь, Изен, никогда уже не уйдёшь. Давай. Ты — лучший маг, какого я только видела. Убивай там имперцев — да Триединый меня бери, всех их убей!

— Ты уверена? — спросил я чуточку дрогнувшим голосом.

Ская хрипло рассмеялась.

— Даже не пытайся, — мотнула она головой.

Я хмыкнул, а потом с трудом поднялся на ноги. Очень хотелось упасть где-нибудь в уголок и вырубится часиков на десять. Хмуро осмотрев свою форму, я расправил помятые застёжки и провёл рукой по прожжённому пятну — попала искра какого-то имперского мага, который жёг всё вокруг, словно огнемётом инсурия.

Ская молча смотрела на меня. Я подавил несвоевременное желание нагнуться ниже и поцеловать её. Проклятое воздержание! Позже… Может быть… Сейчас не то время и не то место. Да и мы… не те люди. Я — имперец, а она из вольных городов. Даже когда мы победим, она, судя по всему, не захочет перестраиваться, а значит — умрёт в бою, пытаясь защитить свои идеалы.

Жаль. Она была интересна, хоть мы и знакомы всего одну долгую, полную крови ночь. Но… именно такое и сближает.

— Ладно. Сама тоже в бой не спеши. Тебе ещё много имперцев достанется, сколько бы времени тут ни провела, — едва уловимо улыбнулся я.

— Это уж точно, — проворчала Ская.

Уже дотронувшись до входной двери, услышал её слова:

— Отправь их всех к Хоресу, которому имперцы так поклоняются, — и опять в голосе не слышалось ненависти, лишь застарелая обида.

Я кивнул.

— Непременно отправлю, — и вышел в коридор.

Ская… Чёрт, Кирин, не влюбляйся, а? Твоё сердце, конечно, большое и готовое принять любую симпатичную девочку, но давай перерыв? Просто… сходи к шлюхам, лучше всего имперским, потому что они точно есть где-то там, в лагере, да как следует спусти пар. После этого все «самые милые девушки» превратятся в обычных людей, потеряв статус небожителей. Легко, верно?

Мрачно кивнув, я отошёл подальше и занял аналогичного формата комнату, тоже офицерскую, но уже на нижнем этаже. Внизу было шумно, но свободные места ещё были. Вырезав ножом руну тишины, прямо на входной двери, я быстро скинул чужую форму, кое-как подогнанную под меня производственной магией, а потом упал на жёсткую и скрипучую кровать.

Дерьмо… как же я устал.

Навытяжку стоя перед собранием глав защитников крепости, я старался как можно более неприметно изучить каждое их лицо. И они… были напряжёнными. Некоторые сохраняли печать безэмоциональности, на других была заметна паника, третьи нервно постукивали пальцами или, скрестив руки на груди, уставились в одну точку. Кто-то постоянно облизывал губы, а у кого-то глаза не стояли на месте, а беспрерывно осматривали всё и вся.

Командующий состав гарнизона Фирнадана и второй армии, представители которой собрались сегодня на экстренный сбор.

Прошло четыре часа с момента, как я упал в постель. Меня удивительно быстро нашли и, позволив лишь пять минут на то, чтобы смыть с лица грязь, потащили сюда. Я едва сумел продрать глаза и чувствовал себя выжатой половой тряпкой, но… кого это волновало? Смысл подобного действа был прост: вышестоящие хотели подтверждение моей лжи, сказанной вчера Муллеру и Логвуду. Что же, я умею врать, делаю это часто и много, так чего бы не показать свои навыки этим достойным людям?

Ещё бы проснуться!.. — я с трудом подавил зевок, опасаясь, что если не сдержусь, то вывихну себе челюсть. Суки… не могли подождать? Аргх, понятно, что не могли, но как же подобное раздражает!

Конечно же меня не пригласили к самому началу, ведь очевидно обсуждали более важные вопросы, но после вспомнили и об одном скромном волшебнике.

— М-м… — на миг замычал комендант Тольбус Логвуд, задумчиво на меня посмотрев, — юный маг, я поведал своим товарищам сведения, которые ты мне вчера рассказал.

«Юный маг»? Ага, вот в чём причина задумчивости, имя забыл. Если вообще его знал.

— Да, комендант? — взглянул я на него, изображая, что не понял вопроса.

— Это правда? — хмуро перевёл на меня тяжёлый взгляд какой-то мужчина, скрестивший руки на груди.

— Вы про артиллерию? — не стал я изображать совсем уж конченого идиота. Подобное было неуместно, всё-таки не в цирк пришёл, да и не хочу лишний раз усложнять себе жизнь. — Не могу сказать наверняка, это просто слова, которыми обменивались принц Финнелон и офицер, чьего имени я не знал.

— Ерунда какая-то, — пожал плечами худой и бородатый бригадир (судя по знаком различия), — мы бы знали об этом!

— С чего бы, уважаемый Райнаб? — Тольбус приподнял бровь. — У вас есть шпионы в рядах имперцев?

— Шпионов нет, но есть здравый смысл, — проворчал бригадир. — Две тысячи пушек надо как-то перевозить, чистить, обслуживать и, в конце-то концов, чем-то заряжать! Это что, миллион ядер? А как они их переносят?

— Чары, — пожал я плечами, воспользовавшись паузой. — Э-э… простите, что влез без спроса, просто я неоднократно был свидетелем тому, как маги создавали повозки и телеги, способные облегчать вес переносимого. Плюс укрепление на них же. Это позволило бы набить ядрами и картечью сотни телег, которые, в свою очередь, могли добраться до пустыни Сизиан на поезде, а лишь потом перетаскиваться силами лошадей и верблюдов.

— У тебя хорошее понимание логистики, — хмыкнул Райнаб. — Сколько осталось времени жизни?

Этот вопрос заставил меня вздрогнуть. Откуда же я знаю⁈

— Чуть меньше года, бригадир, — выдал я срок жизни Изена наугад. Хотя… мой реальный почти равен этому. Только у меня чуть больше года.

— Какая разница, сколько ему жить? — зло спросил другой мужчина, с холодным взглядом и небритой щетиной. — На повестке дня иные вопросы!

— Талантливых людей надо знать, — важно заявил Райнаб. — Впрочем, сейчас и правда не до этого.

— Надо реализовать статую Сэнтилы, — выдал один из представителей совета, снова сказав то, о чём я слышал вчера.

Что это за, сука, статуя такая? Мне же интересно! Но самое главное… отчего-то эти люди уверены — она сможет остановить вторжение. Так, а вот это уже нехорошо!

Быть может, пора задуматься о смене сторон? Хе-хе, ладно-ладно! Я бы ещё, в теории мог об этом поразмыслить, если бы здесь, не знаю, каждому версу задницу целовали, да почестями осыпали, да вот что-то не видно ни хера подобного! К тому же, будем реалистами, Империя гораздо более могущественна и богата. И если уж она не даёт мне должного, то где мне его брать? Разве что добывать самому… В этом был бы смысл, окажись я обычным человеком, со сроком жизни хотя бы в двадцать-тридцать лет. Сейчас же… правильно уже думал — чуть больше года. За такое время если хотя бы эта война закончится — уже хорошо, что уж говорить о чём-то более долгом?

— Может притворимся, что сдаёмся и позовём Дэсарандеса на подписание мира? — предложил идею ещё один человек.

— У него точно будет Слеза, — проворчал Тольбус.

— А если мы как-то снимем её? — продолжил генерировать идеи его собеседник. — Например, натравим своих сионов и…

— Тогда проще будет его убить, Дирас, — хмыкнул Райнаб. — Впрочем, я не думаю, что император вообще войдёт в город лично. Заставит выйти нас.

— Статую с собой не взять… — задумчиво постучал пальцами по столу мужчина, чья одежда напоминала жреца. — К тому же, связанная с активацией добровольная жертва просто не может не остаться незамеченной…

— Нет смысла пытаться атаковать элиту, у них у всех амулеты, — одновременно с ним ответил Тольбус. — Сэнтила — это удар по вражеским войскам. Без них кто останется? Горстка сионов и инсуриев.

— Давайте выйдем из Фирнадана и сдадим крепость, — аж подскочил на ноги самый молодой из присутствующих. Судя по виду, ему не было и тридцати. — Империя точно войдёт в неё и…

— После Мобаса-то? — фыркнул Райнаб. — Хер там плавал. Дэсарандес направит на проверку группу сионов, увешанных артефактами с ног до головы.

— А как они сейчас планируют заходить в город⁈ — не отступал его собеседник. — Моя кавалерия…

— Стоп, зачем вообще идти на эти крайности? — перебил их Дирас. — У нас всё ещё много войск, пусть мы и несём потери…

— Скоро их мясо кончится и придётся подставлять под удар своих солдат. Мы сравняемся, — уверенно постановил «жрец».

— Нет, их всё равно больше, — хмуро заметил Тольбус.

— Я слышал, архонт Фатурк направил в нашу сторону подкрепление, — «жрец» сложил пальцы в замoк.

— А я слышал, он готовится к побегу, если мы проиграем, — усмехнулся Логвуд.

— Не говори так!.. — возмутился самый молодой из них.

— Одно другому не мешает, — рассмеялся «жрец». — Если победим, будем героями, а Кендала Фатурка станут вспоминать не только наши внуки, но и их внуки. Если проиграем…

— Наши имена никто и никогда не вспомнит, — ответил за него комендант, а потом перевёл своё внимание на меня. — Ты свободен, волшебник. Готовься к новым задачам.

— Слушаюсь, — кивнул я, а потом покинул зал совещаний, где люди продолжили обсуждать свои планы. У меня же имелись собственные, не менее важные.

Статуя Сэнтилы… Что это за херня такая? Что за добровольная жертва? И как мне про всё это разузнать?

Полный задумчивой неопределённости я вышел наружу и представил, как возвращаюсь к своим и передаю им эти сведения. Что же, ха-ха, будет дальше? Ставлю руку на отсечение — всё равно отращу, если надо будет! — меня заставят снова проникнуть сюда и рыть носом землю, пытаясь узнать: что это, мать её, такое?

Сука, сука, сука! Почему эти ублюдки просто не рассказали больше⁈

Гневно нахмурившись, я невольно «обжёг» взглядом какого-то солдата, который аж вздрогнул и зашарил рукой по поясу, находя рукоятку своего меча. Хех, насмешил.

Заставив себя принять обычный вид, я вышел из донжона и, немного подумав, направился к себе. Хотелось снова завалиться в кровать и попытаться поспать ещё хотя бы пару часов. Слишком уж дерьмовые ощущения. Надеюсь за это время не будет новой атаки? В принципе… может. Вот легко может! Или хотя бы обстрел. Но если обстрел — это не так страшно, зачарование на тишину отлично справляется с такими проблемами. Главное, ха-ха, свою смерть не проспать! А то прилетит ядро прямо в мою комнату, вот смеху будет!

Хмыкнув, я быстрым шагом — другим сейчас не ходили, — направлялся в сторону казарм, расположение которых уже знал. Единственное место, к слову, о котором знал. Уверен, есть и другие, но на текущий момент меня устроит и это…

Ощутив резкий зуд под мышкой, дёрнул рукой, а потом запустил её под потрёпанную форму с брезгливостью вытащив… вошь. Раздавив насекомое, смачно выругался. Доигрался, Кирин? Надо бы сообразить амулет отпугивания этих тварей, да потом тщательно принять ванну. Ещё бы здоровье неплохо поправить, а то сидение в окопах и постоянные выматывающие бои не идут организму на пользу.

Как и недосып!..

Но до своей комнаты добраться мне была не судьба. По дороге меня перехватил лично Муллер.

— Изен, — усмехнулся он своей гаденькой ухмылкой. — Как знал, что найду тебя в казармах. Отдыхать вздумал?

— Очень надо, наставник, — хмуро ответил я. — Не спал даже четырёх часов…

— Как и все мы, Изен, — хлопнул он меня по плечу. — Как и все мы. Но полно тебе! Так и всю жизнь проспать можно. Пора приниматься за работу, которой, представь себе, у нас выше крыши.

Муллер, не переставая ехидничать, направил меня к себе в кабинет.

— Фаламар и Корвер погибли, — пояснил он на половине пути. — Не самая лучшая новость.

— Это уж точно, — скривился я. — Вот чёрт!

— Придётся подобрать тебе новых напарников, — Муллер пожал плечами, а потом зашёл в кабинет, закрыв за мной дверь. Причём сделал наставник это не просто так, но ещё и коснулся неприметной руны, не замеченной мною ранее, отчего все звуки снаружи будто отрезало. Поня-я-ятно, тоже самый эффект, который создавал я, только…

Приглядевшись, я осознал, что там была не одна руна, а целая комбинация и они не только заглушали звуки снаружи, но и изнутри.

Подозрительно…

Не спрашивая разрешения, я взял кувшин с водой, налив себе полный стакан, из которого, для вида, сделал один малюсенький глоток.

Муллер, словно всё под контролем, уселся напротив меня, на то же самое место.

— Конечно Изен, угощайся, — слащаво фыркнул он, а потом резко ударил по столу ладонью. — Ты не у себя дома! Спрашивай разрешение!

— Есть, наставник! — вытянулся я, припомнив подобные моменты в памяти моего донора.

Мужчина закатил глаза, а потом отмахнулся.

— Впрочем, не нужно было мне, наверное, так говорить, — удивив меня, сообщил он. — Но знаешь… «Изен», как тебя вижу, не могу сдержаться, уж больно ты похож на этого придурка!

— Что вы имеете в виду? — похолодел я.

— А вот сейчас и не отличишь, — улыбнулся Муллер. — Что имею, что имею… То и имею. Говорю, новых напарников тебе надо, когда отправишься на диверсию в имперский лагерь. Думаю, я подойду на роль одного из них.

На несколько секунд застыв, я раз за разом прокручивал его слова в своей голове.

Так… меня рассекретили, это факт. Принимается. Мои напарники мертвы — это не точная информация, но предположим. Их убил Муллер? Не исключено, но маловероятно. Они были живы на момент нашего расставания, а потом, не прошло и получаса, как началась бойня. Не думаю, что за это время парни даже добрались бы до башни, где должны были ночевать. Или до кухни, куда я их направил. Значит… скорее всего погибли во время боя, но это не точно.

Хорошо, примем за веру. Выходит, Муллер ещё вчера заподозрил нас, а потом, каким-то образом, решил, что прав. Мои действия? Можно всё отрицать и… не думаю, что это приведёт меня к чему-то хорошему. Но вот одно маленькое преимущество у меня всё-таки есть. Размером со стакан.

— Тогда мне нужна информация, что такое «статуя Сэнтилы»? — не меняя выражения лица, спросил я.

Муллер перекосился, а я гадал, не ошибся ли? Что если наставник вовсе не был уверен в моей подмене, а сработал так, сугубо наугад? А я, как дурак, сходу себя сдал? Вот только почему-то мне кажется — нутром чую! — что Муллер именно из таких людей, которые с радостью обменяли бы свою жизнь на чью-то ещё. То есть, не патриоты, а так… пустое место. С другой стороны, это его право и не мне судить, ибо я и сам многократно задумывался о дезертирстве.

Пожевав губы, наставник поставил руки локтями на стол и прислонился лбом к ладоням.

— Ах, Изен, — имя он выдал с непередаваемой интонацией странной смеси ехидства и радости, — если бы я знал.

— Тогда вы бесполезны, наставник, — слабо улыбнулся я.

— Ошибаешься, — не согласился Муллер. — У меня есть сведения о многом. Очень многом!

— О чём, например? — поинтересовался я.

— Численность всех видов войск и артиллерии, подробное расположение ключевых зданий крепости, тайные ходы, подземные лабиринты и ловушки, информация обо всех высших офицерах и многом подобном, — он хмыкнул. — Ну как, купил я свою жизнь? Впрочем, не отвечай, всё равно подобное решать не тебе, — Муллер пожал плечами. — Я даже разработал план побега, но один, конечно же, не сумею его реализовать. Слушай…

Я не стал слушать. Водяная пуля, сформированная из настоящей воды, с глухим и достаточно громким звуком пробила его череп. Мужчина упал со стула, завалившись на пол, пару раз дёрнулся и затих.

Как я и говорил, он был для меня бесполезен. Без сведений о «статуе Сэнтилы» меня всё равно не будут слушать, лишь поблагодарят, а Муллер, после того, как расскажет вообще всё, направится в ряды «перебежчиков».

Молчаливо осмотревшись, я словно ожидал, что сейчас из-под барьера маскировки покажется толпа стражи, но всё было спокойно. Подойдя ближе к трупу, я снял амулет антимагии у него с шеи, а потом зарастил рану на лбу. Восстановил совсем чуть-чуть кости и кожу, создавая ощущение ненасильственной смерти. Если некроманты не прибудут сюда в ближайшее время, есть шанс, что меня так и не найдут…

Почесав затылок, я с трудом примостил тело Муллера на стул, а потом нацепил амулет антимагии обратно на его ещё тёплую шею. Жаль игрушку, но ради маскировки!..

Водой смыв кровь на полу, я огляделся напоследок, а потом покинул кабинет, изображая, что ничего не случилось. Надеюсь, меня не будут искать уже через час? Обидно будет!

— Времени всё меньше, — сжал я зубы, а далее, выйдя наружу и встав возле площади Северных ворот, с которой до сих пор не убрали трупы, откровенно задумался, что делать дальше?

Как уже многократно размышлял, если вернусь и сообщу, что узнал, то у меня потребуют узнать подробности про статую Сэнтилы. Если я не расскажу о ней вообще, то потом может произойти «что-то». И не исключено, что я сам попаду под этот удар. Потому что я волшебник, а значит, не могу носить амулет антимагии! То есть, могу, но тогда стану бесполезен. Бред…

И эти сведения нужны как можно быстрее. Откуда бы… откуда?..

Механически передвигая ноги, я ощутил, как забурлило в животе. Ещё бы, не жрал со вчерашнего!

Хмыкнув, направился на кухни. Какое-то время у меня ещё есть, а значит могу и перекусить. Заодно подумать. И вообще, на сытый желудок это делается куда как лучше.

— Привет, Дунора! — с улыбкой махнул я рукой симпатичной кухарке, имя которой запомнил, в отличие от ряда тех, кого по идее должен. Например командующих, которые сидели на собрании, где я был час назад! Вот же… Потому что мы, люди, такие создания, которые куда лучше запоминают то, что им интересно, а не что-то другое. Что же может быть интереснее для парня моего возраста, чем красивая девушка?

— Изен, — зеркально улыбнулась она. — Ты вовремя, мы как раз готовим обед…

Я ел и одновременно думал. Статуя Сэнтилы… Вещь, которую неудобно перемещать. Вещь, требующая добровольную жертву. Вещь, которая сработает, если в крепости будет много врагов. Магическая вещь… Артефакт? Да. Причём массивный, шумный или в каком-то ином роде заметный. Где его могут хранить? В за?мке? Может быть, но это место будет под самым подозрением. Где-то на складе? Так нужна постоянная охрана, да и риск есть, что ценность попадёт под случайный обстрел или будет уничтожена во время городских боёв.

Но… по счастливой случайности, я узнал об ещё одном месте, которое имеется в Фирнадане и которое подходит под все эти условия — подземные лабиринты, по которым я этой ночью лазал, как заправский партизан.

Подходит? Ещё как! Особенно на руку идут руны, окружающие территорию внутри, под городом, и ловушки, которые расположены там же. Ага… очень логично. Нет, реально, с каждой секундой мне всё больше верится в свою правоту. Что же тогда получается? Где-то под Фирнаданом, в подземных катакомбах, которые пронизывают чуть ли не половину (если не больше) площади города, расположен артефакт, который может уничтожить целую кучу народа.

Облизнув ложку, я закинул ногу на ногу. Дунора посмотрела на меня, а потом лишь молчаливо убрала тарелку, не мешая думать. Взамен неё поставила кружку с горячим ароматным студнем.

Поблагодарив её кивком головы, я продолжил терзать свой разум.

Статуя Сэнтилы… массивный магический предмет, расположенный в подземельях. Где? Где именно расположенный? Вряд ли с краю, скорее всего ближе к центру, чтобы создать зону охвата… Именно зону, потому что если бы его можно было направить, то командование уже давно бы так поступило, атаковав этой штукой со стен. Но нет… Следовательно, артефакт имеет радиус, скорее всего сферический. Потому что это самое простое.

Принимается? С натяжечкой, но да. Значит точно где-то в районе центра подземелья… Однако вчера я с отрядом спокойно шёл по туннелям, как раз возле центра, и там не имелось каких-то загороженных зон, а такая ценность, наверняка, должна охраняться. Только ли рунами?..

— Скажи, Дунора, а стража, работающая под землёй, не рассказывала что-то о закрытых местах или зонах, куда запрещено проходить? — поинтересовался я практически напрямую. Но у меня, как я уже знал, было очень мало времени.

— Э-э… — она замялась, — ну-у… это ведь секретная информация, правда?

— Угу, — хмыкнул я. — Настолько секретная, что на всех совещаниях постоянно говорят о каких-то тайных артефактах под землёй. А мне ведь интересно!

Девушка едва уловимо улыбнулась, понимая, что секрет откровенно вышел за пределы тайного круга избранных.

— Я слышала, как стражник Тарвол упоминал об этом, — Дунора пожала плечами. — Что есть секретный склад, под землёй, куда не пропускают вообще никого. Правда не думаю, что он расскажет тебе подробности, всё-таки не зря эта информация считается тайной.

— Ты моя спасительница, — подмигнул я, на что служанка чуточку смущённо отвела взгляд.

— Это такие мелочи… Мне говорили, что ты очень хорошо проявил себя во время боя, — покосилась она на меня. — А ещё спас Скаю.

Облизнув губы я кивнул. В груди всё ещё отдавалось чувство благодарности.

— Дунора, тебе надо… — начал говорить я, но прервал сам себя. В мыслях промелькнула картина, как имперские солдаты вытаскивают её, спрятавшуюся за корзинами с едой, грубо растягивая прямо на кухонном столе, а потом с гоготом срывают одежду.

Мерзко. И очень реально.

— … почему ты вообще осталась здесь? — ссутулился я. — Ты ведь знала, что Фирнадан будут осаждать. К тому же, ты ведь красивая, а сейчас город переполнен солдатами, наёмниками и разным сбродом.

— У меня отец здесь работает. И мать, — прикрыла она глаза. — Я… мне предлагали уйти перед осадой, но я не могла бросить их.

— Что ты будешь делать, если мы проиграем? — серьёзно посмотрел я на неё.

Дунора криво усмехнулась.

— Что делать? Пытаться выжить, Изен, что ещё мне остаётся?

— А если… — тут замялся уже я.

— Если меня изнасилуют? — спросила она. — Это меньшее, что случится, если вы проиграете. Но скорее всего на этом и закончится, ведь «новым господам» тоже нужно будет, чтобы кто-то им готовил и убирал. Выходит, не так уж всё и страшно.

— Не так?.. — растерялся я.

— Не так, — кивнула девушка, глядя в мои глаза. — Но я всё-таки надеюсь, что до подобного не дойдёт.

— Я постараюсь не допустить этого, — сухо ответил ей, а потом поднялся на ноги. — Спасибо ещё раз.

— Береги себя, — задумчиво прошептала она мне в спину.

Уходил с камне на сердце, но твёрдой уверенностью, что нужно искать мою цель под землёй.

— … уж как они возмущались-то! — кудахтал носильщик, который тащил две здоровые, доверху набитые корзины с едой. — Теперь, без наставника, гораздо сложнее придётся.

— А что по расследованию? — спросил его собеседник.

— Да что там расследовать? — раздражённо бросил первый носильщик. — Некромантов во второй армии выбили, а в крепости у нас их всего парочка, но заняты по самые брови. Редкое направление, мало желающих глаза отдавать.

Я, в виде крысы, всё это время тихонько сидел в корзине, закопавшись под горку яблок и внимательно слушал, параллельно тихонько подгрызая один из фруктов. В виде крысы просто невозможно было удержаться от подобного!

Ну и конечно радовался, что меня всё-таки не заподозрили. Да и некому особо, откровенно говоря. Наставника Муллера я убил. Друзья Изена (настоящие друзья) погибли во время диверсии подле имперского лагеря от моей руки. Мои парни померли во время имперского наступления. Девушки у Изена тоже не было. Кто-то из знакомых, типа Скаи, наверняка ещё остался, но пока Хорес миловал и встречи не случилось — надеюсь так будет и дальше.

Кто ещё остаётся? Хех, а больше то и некому! Командующему составу Фирнадана я не особо интересен, ведь уже всё рассказал, а к общим войскам, как недавно узнал, и вовсе не приписан, ибо проходил как диверсант, о чьей деятельности знали немногие. Плюс сейчас, во время осады, дикая неразбериха.

Будь я реальным волшебником вольных городов, то конечно уже обратился бы к командованию, с просьбой переназначить, но то если бы был реальным… Ныне у меня совершенно иная цель, так что пока до офицеров дойдёт, что я вроде как пропал, уже давно успею отсюда свалить.

Носильщики тащили ужин для людей в подземелье, останавливаясь возле каждого караула (тут их было много!) и выдавали отмеренные порции. Я аккуратно выглядывал из щелей корзины, пытаясь запомнить дорогу и прикидывая блок-посты.

Коридоры перегораживали очень грамотно, в самых узких местах, к тому же размещали ловушки и руны. Да и тяжёлые инсурии не вызывали желания вступать в бой…

Хер бы его знал, где мне искать знающего человека! Или попробовать схватить кого-то наугад?..

Проблемой был лишь факт, что с каждой остановкой еды становилось меньше и скоро меня отыщут. Неприятно… Впрочем, я успел хорошо пожрать, так что уверен в своей возможности быстро выскочить и… Стоп, а зачем выскакивать? Я могу тихо сбежать и сам!

Стараясь действовать аккуратно, подцепился когтями за стенку корзинки, а потом упёрся мордой в крышку. Она была лёгкой — плетёной, а потому сразу приоткрылась. Мои «сопровождающие» были заняты привычной болтовнёй, так что я тихо выпрыгнул за их спиной и помчался в сторону, прячась во тьме туннелей.

Так-так… пока я наблюдал за обходом носильщиков, то приметил два места с хорошей охраной, не считая блок-постов возле коридоров. Интуиция подсказывает, что нужная мне штука покоится где-то за ними…

Сломать бы на хер, по хорошему, эту сраную статую, но пробиться к ней у меня шансов мало. Надо хотя бы узнать информацию, что она делает. Следовательно, допросить кого-то из её охраны. Почти наверняка они в курсе, ведь сведения хоть и секретные, но кому, как не страже, знать об этом?

Причём мне даже не обязательно искать Тарвола, ибо он мог охранять что-то совершенно иное!

Не важно. На примете есть пара мест, откуда я мог бы начать. Единственное, чего нет, это времени. Отчего-то мне кажется, что следующий штурм может быть финальным.

Неужели придётся рисковать и нападать на стражу⁈ Ох, этого лучше избегать.

Едва заметной серой тенью я шмыгнул в сторону, откуда вышли носильщики. Пробежав несколько длинных коридоров, я ступал только по тем местам, где прошли «мои» люди. Помню ведь, что тут ловушки…

Вскоре я заметил то самое место, которое приметил получасом ранее. Вот, подозрительная дверь, возле которой расположилось аж шестеро стражников, двое инсуриев и офицер с амулетом антимагии. Убить их всех, быстро и незаметно, будет практически невозможно. Особенно если есть какая-нибудь система оповещения. Тц… Надо подумать.

Я снова начал крутить в голове всю информацию, которую успел разузнать. О статуе Сэнтилы, о добровольной жертве, о выводе, что она где-то тут, под охраной, о разговоре с Дунорой, о Тарволе, о своей идее забраться в корзины еды, которую выдавали караульным, которым вообще нельзя покидать пост…

Вообще нельзя? Глупости! Они ведь люди, им надо не только есть и пить, но ещё и спать!

И правда… не нужно тупить, Кирин, я всего лишь прослежу за одним из стражников, а потом убью его и посмотрю память с помощью некромантии. Надеюсь, моих навыков и свежести тела будет достаточно, чтобы понять главное.

Эх, только бы не ошибиться, иначе второй попытки не будет!

В течение полутора часов я аккуратно рыскал туда-сюда, гадая, не ошибусь ли. Долго сомневался, взвешивал «за» и «против», но по итогу занял пост, наблюдая за группой стражи, которая лениво болтала, да осматривалась. Никто из них, к сожалению, не играл ни в кости, ни в карты, ни, тем более, в сенет. Никто не пил алкоголь, хотя за содержимое фляжек гарантии не нёс, мог лишь сказать, что пьяным не выглядел ни один из них.

Наконец, спустя четыре часа, к ним пришла смена. Слава Хоресу, я уже задолбался ждать, сидя в своей маленькой норке!

Проследив за солдатами, которые дружной группой направились в казарму, по пути зевая так, что грозили вывихнуть себе челюсть, я заметил, как один из них свернул к общественным туалетам, уведомив об этом товарищей. Вот он, мой идеальный шанс!

Подловив мужика, я выскочил перед его лицом и выстрелил водяной пулей прямо в голову.

Пришлось рискнуть, совершая убийство в общественном месте, но иного шанса у меня, похоже, уже не будет.

Вернув свой облик, погрузился под землю вместе с трупом, после чего сумел вдоволь пошариться в его мозгах, узнав достаточно много сведений. Куцую карту Фирнадана и подземных проходов. Местных женщин, слабых на передок, таверны с хорошей и не очень выпивкой, неадекватных офицеров, вороватых торговцев, квартал знати и его спесивых обитателей, отряды магов-новичков, которые прибыли в город…

Всё не то! Где же?.. Где⁈

Вот оно. Статуя Сэнтилы — старый артефакт в виде статуи какой-то давно мёртвой богини, который мог вызвать вокруг себя массовое безумие и жажду крови. Каждый, подвергнувшийся его воздействию, превращался в берсерка, нападавшего на первого же встречного.

Это вызвало бы бойню… среди своих.

Сжав зубы, я выдохнул. Единственный минус этого артефакта — жертва, которая должна быть добровольной. И она была. Местный жрец Триединства, сейчас молящийся в храме. Похоже, мне придётся его убить. Это отсрочит применение статуи и выиграет немного времени. А потом — бежать к своим!