Все еще жив

Глава 8

«Посмотри на других и задумайся о грехе и глупости, которые ты увидишь. Ибо их грех — это и твой грех, а их глупость — и твоя глупость. Ищешь подлинное отражение? Вглядись в чужака, которого презираешь, а не в друга, которого любишь».

Трактат о святости. Книга первая, стих шестой.

Окрестности города-крепости Фирнадан, взгляд со стороны

— … и я бы назвал это отличным завершением первого дня осады, если бы не столь многочисленные жертвы среди так называемых «перебежчиков», — закончил доклад Сандакай.

Дэсарандес величественно кивнул. Почти всё из этого он и так знал.

— Нам в любом случае нечем их кормить, — будто бы извиняюще улыбнулся император.

— Имелась ли столь большая необходимость в их принудительной вербовке? — герцог Юга не сумел удержать упрёк в своём голосе.

— Наказание должно быть всеобъемлющим и в должной степени суровым, — поведал ему Мирадель. — Таким, чтобы оно запомнилось навечно. Или, хотя бы, на несколько поколений. О бедах, свалившихся на Мобас, а также весь бывший Нанв, будут помнить долго. Кроме того, — подпер он подбородок кулаком, — нам это выгодно. Во всех смыслах.

— Искоренение местного населения, чтобы на их место прибыли беженцы из других регионов Империи, в поисках лучшей жизни, — вздохнул Сандакай. Ближайший советник императора отлично знал эти истины, ведь был одним из тех, кто принимал непосредственное участие во время их принятия.

— Ещё снижение вероятности восстания и сохранение жизней наших солдат, — лукаво сверкнули глаза Дэсарандеса. — Сколько сегодня могло погибнуть честных имперских мужей, если бы своими телами их не прикрыли завербованные жители Мобаса и ближайших окрестностей?

— Достаточно много, — склонен был признать его собеседник. — Обстрел, который проводился со стен Фирнадана был самым мощным на моей памяти.

— Фатурк и Хелфгот постарались на славу, — припомнил император архонтов двух последних вольных городов (не считая Магбура). — Похоже они выгребли все свои запасы пороха и артефактов. Таким темпом их хватит ненадолго.

— А насколько хватит нас? — задал Сандакай острый вопрос.

— Настолько, насколько закалена наша решимость, — уверенно произнёс Дэсарандес. — Армия противника, расположенная за пределами Фирнадана, сократилась почти на четверть. Немало стрелков выбито и со стен города-крепости. Их гарнизону скоро будет неоткуда брать новых солдат. Ещё один-два дня в таком же напряжённом ключе и войскам противника, подле Фирнадана, придётся отступить или стать пищей «перебежчиков», которых голод всё чаще толкает на приступы каннибализма. Следовательно, они отступят. После этого мы, — Мирадель склонился над картой, — расширим сеть окопов вокруг западной части стены, проводя обстрел и днём и ночью. Трёх дней хватит, чтобы их укрепления дали столько трещин, сколько звёзд горит в ночном небе. После этого реализуем остатки мяса и, под их прикрытием, войдём в Фирнадан сразу с нескольких сторон.

— Что если они подготовили ловушку изнутри? — нахмурился герцог. — Взяли на вооружение тактику Броннусворда?

— Наверняка подготовили, — улыбнулся император. — Но я знаю, как решить эту проблему.

Сандакай несколько секунд буравил его взглядом, но, поняв, что Дэсарандес не собирается ничего рассказывать, сдался.

После этого они ещё час обсуждали различные мелочи, касающиеся их похода, осады, лагеря, логистики и провианта. В заключении перемолвились и парой слов о ближайшем, ночном нападении. Противник всегда должен быть в напряжении, тем более, что инициатива была у Империи, отчего ей нужно было пользоваться. Потом герцог покинул своего господина, оставив его в одиночестве.

В одиночестве?

«Как хорошо развиваются события здесь, столь же отвратительны они на родине», — прошептал Хорес.

— Челефи никогда не достичь успеха, — Дэсарандес поставил локти на стол, уткнувшись лицом в ладони, собранные в замoк.

«Ты знаешь, о чём я, — прошелестел столь же невесомый голос. — Зачем стравливать свою жену и моего жреца?»

— Империя должна быть сильной, — сквозь сжатые зубы ответил мужчина. — И ради этого…

«Ты отдашь свою женщину в жертву?»

Дэсарандесу невольно вспомнилась Валтрауд, его самая первая жена, с которой он познакомился и с кем вступил в брак во времена Великой войны. В тот период истории свадьбы играли быстро, ведь каждый понимал, что легко может не вернуться после следующей стычки. Люди торопились жить.

Валтрауд… И её предательство.

— Кто сказал, что жертвой будет она? — Мирадель улыбнулся. — Силакви чересчур поверил в себя. Посчитал, что раз он может говорить с тобой, то равен мне не только по бумагам, но и по факту. Разыгрываемые сейчас события — лишь партия в сене?т. У твоего ставленника есть возможность обыграть их правильным образом. Но… — улыбка стала шире, — ты сам знаешь, что он так не поступит. Нет, Киан слишком самоуверен. Он непременно посчитает себя самым умным, а потому нанесёт удар.

«И обратит в пепел всё, на что падёт взгляд, — добавил невидимый собеседник. — Ей не спастись от случившегося».

— Возможно, — император прикрыл глаза. — И всё-таки, я поставлю именно на Милену.

Походный шатёр погрузился в тишину. Хорес ушёл. Дэсарандес не опасался, что он что-то расскажет Силакви. Нет, мужчина отлично знал того, в связке с кем прожил уже более тысячи лет. Хоресу будет интересно посмотреть на то, чья будет взяла. Победит ли опытный игрок или начинающий. Верховный жрец самого религиозного государства или жена императора.

— Жена… — Мирадель скривился. Воспоминание о Валтрауд заставили память вытащить одну из старых и весьма отвратительных сцен Великой войны, которая изредка преследовала его в кошмарах.

Как наяву он вспоминал каждую секунду своего болезненного пленения. Каждый миг пребывания в руках гисилентилов.

— Джориз-с-с Ороз-с-сон… — прохрипел уродливый старик.

— Джориз-с-с Ороз-с-сон… — проскрипел второй, раскачиваясь, как маятник.

— Какой с-сюрприз-с-с…

Его только что доставили из тёмной камеры, сняв мешок с головы. Руки и ноги были скованы мощными цепями, зачарованными до уровня, что их не могли бы разорвать и десять сионов. После этого будущего императора приковали к столбу в центре комнаты, чтобы даже попытайся он рывком до кого-то дотянуться, то потерпел бы неудачу.

Вокруг столба восседал тесный кружок загадочных, тёмных силуэтов. А за ними мир, играющий сверкающим металлом и холодным светом артефактов. Стражники гисов, из низших, вышли обратно через зачарованную дверь, которая с шипением открывалась стоило лишь подойти к ней на расстояние метра, а потом, сама же, закрывалась обратно.

Остался лишь он, на тот момент мало кому известный человек, прославившийся серией громких побед над армией гисилентилов. Лишь он… и они… кто-то.

Тошнотворное дуновение лизнуло обнажённую спину Орозона и стиснуло в комок внутренности, отчего Джориза едва не вывернуло наизнанку. Всё происходящее, а также ощущение неотвратимой кары, которая вот-вот настигнет его, заставило мужчину поперхнуться жгучей блевотиной. Предательство… Всё всегда упиралось в предательство. И вдвойне обидно, когда этим предателем выступает собственная жена! Валтрауд!

Даже сейчас эти воспоминания жгли Дэсарандеса, как калёное железо. Но он не стал отвлекаться, продолжая прокручивать их в собственной памяти.

— Какой-какой с-сюрприз-с-с… — повторил третий старик.

— Хе-хе-хи-хи… — мерзко рассмеялся четвёртый.

Спасения нет. Он находился в летающем городе гисилентилов. Зловещем Аурас-Изизис. И это значило, что он хуже чем мёртв.

— Это!.. — будущий император подавился своими словами. — Это пленение ничего не значит! Мы не отступим! И за моё возвращение никто и ничего вам не даст!

— Возвращение… — захохотал один из уродцев.

— Возвращения нет… — скрипуче добавил другой.

— И спасения тоже…

Приглядевшись, Орозон осознал, что его обступало сразу десять стариков, чья кожа туго обтягивала изуродованные лица, которые смотрели на него тусклыми и белыми, будто слепыми (а может и слепыми) глазами. Они периодически качали головами — лысыми, но с клочками седых волос, беспорядочно растущих то тут, то там. У кого-то из них нос проваливался в череп, другие были безгубыми или беззубыми. Чьё-то лицо покрывал поток старческих пигментов, а у кого-то заметны трещины на коже.

В первый миг Джоризу показалось, что они просто сидят вокруг него — но почти сразу он осознал, что у стариков нет конечностей, что они, будучи подобиями каких-то личинок, привязаны к своего рода каменным «колыбелям». И это было не просто так. Все десятеро являлись не столько людьми, сколько шестерёнками в каком-то механизме, тайном и отвратительном.

И тогда мужчина осознал, что видит перед собой Лехрера Кальвейра, человека, некогда правящего Нилинией — страной, по которой был нанесён первый удар гисилентилов. Увидев силу и могущество вторженцев, он добровольно присягнул им на верность, став первым настолько высокопоставленным человеком-слугой.

Гисы, осознав его весьма высокие способности, разорвали сознание Лехрера на части, запихнув по кусочку в разные тела и поставив в тех местах, где был нужен его контроль.

Однако, мысли будущего императора быстро сместились на иную цель — Валтрауд.

— Моя жена… — прикрыл Орозон глаза, натягивая свои цепи. — Зачем она… — его сковывала злость и отчаяние.

— Совершила… — прошипели уста одного из старцев.

— Такие преступления… — дополнил другой.

— Что вы обещали ей? — Джориз рванул цепь, мгновенно ощутив бессмысленность этого поступка. — За что купили⁈ Что это было? Бессмертие?

— Она лишь хотела… — прошамкал беззубый старик.

— Спасти свою душу… — закончил новый, с запавшим в череп носом. Его голос имел откровенно гундящие интонации.

Смешок, жидкий и призрачный, пробежал по кругу уродцев, начинавших хихикать и умолкавших один за другим, словно повинуясь удару кнута.

Глава одного из сильнейших боевых отрядов человечества повернул голову, вновь бессмысленно уставившись на поблёскивающие металлом стены, но через пару ударов сердца с удивлением приоткрыл рот. То, что Джориз ранее принял за элемент украшения, оказалось окном! И мужчина не заметил бы этого, если бы не столь сильно сменившийся за ним вид. Неяркий свет ложился на далёкие сооружения, поверхности которых светились в полумраке всеми своими бесконечными деталями, втиснутыми в неописуемые формы. Орозон понял, что место, где он сейчас, не просто находилось высоко в небе, оно плыло по воздуху внутри летающего Аурас-Изизис.

«Сколько же магии и сил ушло на подобное?» — ужаснулся мужчина.

Неожиданное головокружение заставило его припасть на правый локоть.

С запозданием Джориз припомнил виденные за краткий миг огни и мелькающие фигурки, отчего внезапно для себя осознал, что это следы схватки. Там, за стеклом, далеко внизу, где-то в бесконечно далёких лабиринтах города гисов, шли бои. Сражения! Прямо тут!

Но кто?.. Кто был столь дерзок, нагл и удачлив, что сумел пробраться аж сюда⁈

На краткий миг Орозон понадеялся было, что именно он оказался их целью. Именно его должны спасти вторженцы. Но куда более рациональная мысль тихо прошептала, что кто бы это ни был, они окончат свои жизни здесь, моля о смерти и извиваясь, словно червяки.

Ярость, лихорадочная, самозабвенная, титаническая, овладела руками, ногами и голосом мужчины. Он взвыл, напрягся всем телом, всей мощью, делавшей его непобедимым на стольких полях сражений.

Но уродцы только пускали слюни и хихикали по очереди, один за другим.

— Джориз-с-с Ороз-с-сон… — повторяли они.

Будущий император выдохнул воздух из груди, а потом сел, напрягся — мышцы налились, будто каменные, — после чего, не жалея себя, рванул всей мощью.

— Вор… — прошипел первый осколок Лехрера.

Зачарованная сталь затрещала, но не поддалась.

— Ты вернулся… — добавил второй.

— В дом… — теперь третий.

— Который обокрал… — закончил четвёртый.

Орозон сел, устало стараясь отдышаться. Работа на максимальном пределе всегда вызывает отток сил. Ты можешь быть бесконечно могуч, но если напрячь эту самую бесконечность, то усталость неизбежно настигнет тебя. Это аксиома.

Стерев пот со лба, Джориз осмотрел окружающих его уродцев и усмехнулся, вспоминая всё, что знал об этом… существе. Странно было бы не слышать о подобном создании гисилентилов. Различные лица, сведённые бессилием и немощью к одному. Разные голоса, втиснутые в один-единственный голос старостью и вековой ненавистью. Десятки расколотых по множеству мест убожеств, но одна древняя и злобная душа.

Сколько лет Кальвейр уже служит Верховной Ложе?..

— Однажды ты умрёшь, Лехрер, — словно приговор провозгласил Орозон. — Можешь ждать этого мига хоть тысячу, хоть сто тысяч лет. Но он настанет. И тогда мы встретимся с тобой в аду!

— Твоя гордость… — скрежещущим голосом начал один из них.

— Твоя сила… — продолжил его сосед.

— Это ничто. Лишь искра для… — заговорил следующий за ним.

— Наслаждений и развлечений… — гнусавый голос уже был знаком мужчине.

— Моих созданий… — закончил новый уродец.

Зубы будущего императора стиснулись так, что даже затрещали.

— Они будут процветать… — шамкал старик.

— В твоих муках…

Полёт над Аурас-Изизис начал замедляться. Они оказались напротив циклопической башни в форме полумесяца с широкими переливающимися светом рёбрами, в которые были встроены пушки, очевидно магические, так как вместо ядер стреляли чистой энергией.

Через несколько секунд в стене открылась пасть, куда они и залетели.

— Сколько бы ты не убегал, сколько бы не лизал пятки своим хозяевам из Верховной Ложи, но момент расплаты настанет, слышишь меня, старый ублюдок⁈ — крикнул Джориз.

— Твои глаза… — шелестел холодный воздух на сухих губах.

— Вынут… — он наслаждался этим мигом.

— Мужское естество… — наблюдая за беспомощным пленником.

— Отрежут… — каждый звук пылал скрытой за ним силой.

— И я передам тебя… — Орозон беспрерывно крутил головой, стремясь увидеть того, кто говорил, будто бы от этого что-то зависело.

— Своим детям… — это было ложное чувство.

— На потеху и поругание…

Джориз заставил себя рассмеяться, сбрасывая липкий страх, которых охватил его с ног до головы.

— Как бы ты не измывался над телом, но дух сломить будет посложнее. И он будет покрепче, чем у тебя, — слова давались мужчине с ощутимым трудом.

— Ты будешь сокрушён…

— Разбит и унижен…

— Твои раны изойдут кровью…

— И семенем моих детей…

— Честь твоя обратится…

— Пеплом…

— И будет развеяна по ветру…

— Где боги соберут её! — уверенно произнёс Орозон. — Те, кого опасаются даже твои хозяева!

Но его слова были проигнорированы.

— Ты будешь рыдать…

Яркий свет начал заполнять окно, освещая комнату сухим и безжизненным, бесконечно белым потоком. Прикованный мужчина заревел что было сил, вновь начав рвать свои цепи.

— И когда всё будет сделано… — продолжал шептать мёртвый голос.

— Ты расскажешь мне…

— Где твой юный друг…

— Спрятал…

— Последний «Вращатель»…

Воспоминание императора внезапно подёрнулась дымкой и ход памяти оказался прерван совсем другим голосом. Более знакомым, привычным и комфортным.

«Не береди раны. Силы ещё понадобятся тебе».

— Хорес… — уткнулся Дэсарандес в собственные подрагивающие ладони, ощущая на коже непрошеную влагу. — Спасибо, что спас меня тогда.

«Ты благодарил меня уже тысячи раз. Тысячи тысяч раз».

— И буду благодарить вновь и вновь, — решительно поднялся Мирадель. — А теперь… нужно сходить прогуляться перед ночным наступлением. Развеяться.

Бытие крысы… Могу ли я теперь говорить о том, что в должной мере проникся жизнью этих животных? Может, стоит в дальнейшем написать об этом книгу? Пока у меня ещё есть хоть немного времени!

Вредители… Сука…

— Смотри, куда ноги ставишь! — закричал я, но из моих новых уст вылетело лишь возмущённое пищание.

Не дожидаясь, пока раздражённый солдат вольных городов, у которого и так день не задался (особенно у тех войск, которые сидели не за стенами, а обороняли их внизу), попросту раздавит меня сапогом, шустро юркнул за холщевину палатки, механически отмечая, что Борх и Атон (единственные, кроме меня, кто знал мунтос), маленькими тенями, шмыгнули следом. Хорошо. План и так держится на соплях, не хватало ещё этим доходягам где-то отстать или заблудиться.

Было очевидно, что любые животные на территории противника относятся к классу подозрительных объектов, даже если они сливаются с местностью, как мы. Или правильно будет сказать «особенно, если сливаются»? Уверен, тут найдутся такие же глазастые, как и я. А даже ежели нет, то будут какие-нибудь артефакты, наподобие тех, которые я, вместе с остальными магами, изготавливал для разведки — на поиск потенциального неприятеля по кустам.

Тьфу, зла не хватает…

Восстановив неточное и попросту «дырявое» воспоминание Изена (что поделать, ну не некромант я!), пробежал ещё немного вперёд, а потом приметил широкий, ярко-алый флаг Триединства, который лениво колыхался на ветру. Вот он — знак. Значит, где-то тут должны быть нужные руны…

Вскоре я приметил подходящий участок стены, расположенный за клетками пленников, пойманных в ходе сегодняшней стычки Империи и сил вольных городов. И это были даже не «перебежчики»!

Остро захотелось как-то помочь бедолагам, хотя бы в том, чтобы подарить им быструю и милосердную смерть, но их охранял десяток солдат и суровый сержант, периодически осматривающий и узников, и своих подопечных.

Хах, ощущение, будто бы он их каждый раз пересчитывал, но уверен, мужик не умеет считать. Грамотные, если не совсем идиоты, обычно быстро переходят на более весомые и руководящие должности.

Обходя лужи нечистот и крови, а также кучи всякого мусора, меня едва не вырвало. Проклятый крысиный нос был неимоверно чувствителен, позволяя унюхать запах еды с нескольких сотен метров! А ещё усы очень отвлекали. Они были будто бы ещё одна рука или нога — помогали ориентироваться в пространстве и ощущать всё вокруг. Какие-то мышцы носа, из которого росли усы, постоянно сокращались, отчего они вибрировали и словно «осязали» воздух. Странное чувство, необычное. В облике ворона такого не было. Впрочем, к нему я уже давно привык и даже не обращал на подобное внимание.

Добравшись до стен Фирнадана, пробежал вдоль них и наткнулся на маленькие, еле заметные выбоины рун. Замечательно! Теперь коснуться вон той, крайней, похожей на раздавленного жука. И если при касании на носителе будет амулет…

В моём восприятии энергий словно что-то кольнуло, а потом один из камней кладки попросту исчез. Грёбаные рунные волшебники! Я тоже хочу такое уметь, а то только и делаю, что дешёвые амулеты отпугивания блох и обогрева — простейшие, но расходящееся как горячие пирожки, артефакты. Всем нужны, всем понятны, а с учётом малого количества магов — и ещё более малого процента артефакторов среди этих магов, — превращаются в уникальную и крайне редкую штуку. Но это не отменяет ранее сказанного: то, что я делаю — дешёвая имитация. Дерьмо на палке. Я же хочу прикоснуться к чему-то поистине высокому. Как, например, этому.

Жаль только, что кто бы ни был ответственен за столь искусно скрытый проход, он давно умер. Амулеты, сами руны и, хе-хе, укрепления города, выглядели весьма старыми. Значит, скорее всего, артефакты лежали где-то в загашниках у власть имущих, а как жопу припекло, так и начали реализовывать всё, что только под руку попадётся.

М-да, это что получается, несмотря на жутко интересную рунную вязь, реального прока от этих предметов почти нет? Бред. Хотя… для защитников в текущей ситуации и правда нет, а вот в перспективе… можно придумать весьма много способов реализации. Потенциал хорош.

Скажем… Огненная сфера — боевой артефакт, позволяющий волшебнику, плохо знакомому со стихиями или имеющим неподходящий вид магии, пользоваться огнём. Тут нечто похожее — артефакт, который может позволить обращаться в зверя. Удобно! Зачем учить несколько форм (или даже одну) — просто нацепи безделушку и стань оборотнем.

Эти мысли крутились в моей голове, пока я пробирался по узкому и тёмному проходу в стенах. Впрочем, чем дальше я пролезал, тем сильнее менялась полярность этих самых мыслей. Всё больше я начинал думать о том, куда всё-таки влез. И я, сука, не о стене! Точнее о стене, но косвенно.

Странно… вроде не дурак, но почему?.. Почему согласился на самоубийственное задание⁈ Нэшсен направил? Так плевать на него! Разве не мог я хотя бы попытаться доказать свою точку зрения? Я УЖЕ в штрафной роте, так какого чёрта только что оказался в ещё большей яме⁈

С другой стороны… ладно ещё сержант — за отказ от какого-то задания, не во время сражения, а в условном перерыве, меня бы вряд ли наказали. Слишком сильно, имею в виду. Но ведь Нэшсен довёл свой план до вышестоящих! И когда подобный приказ исходит, например, от капитана, то уже не выйдет просто отказаться. Что вообще значит «отказаться»? Сегодня не захотел идти к врагу, завтра не захочешь вступать в бой, потому что, видите ли, там помереть можно!

Аха-ха-ха! Если бы армия работала именно так… Я бы посмотрел. Нет, честно, я бы посмотрел на армию страны, которая оказалась бы вынуждена воевать, если бы все её солдаты ставили свою жизнь превыше всех остальных. Как бы они воевали? Обстреливали противника из пушек, а потом бежали, теряя штаны? Воевали только ловушками? Или просто отдали бы свою землю?

Нет уж, армия — это место, где ты бьёшься насмерть, несмотря ни на что. И если тебе повезёт выжить и не стать калекой, то как минимум ты получишь очень и очень ценный опыт выживания в любой ситуации, и разумной жестокости, которую необходимо применять. А уж при малой толике удачи можно легко поживиться чем-то интересным — военные трофеи считаются святой наградой, на которую, в каком-то роде, не может претендовать никто. Кроме того, по окончании наступательной войны (если она успешна) всем выжившим выдавали неплохие премии. Ну и ключевое для тех же крестьян, которые зачастую шли на воинскую службу — рацион питания. Солдат всегда кормили хоть и не от пуза, но достаточно сытно, ведь воин должен внушать страх противнику и создавать ощущение угрозы, а не являться посмешищем.

И за всё это солдаты платили беспрекословным подчинением.

Не было у меня выбора, выходит. Не было… И раз мне поручили сыграть роль «обратного разведчика», то я выполню её.

Остаётся лишь постараться изо всех сил. Представить себя иным человеком. Надеть маску. Хватит ли у меня мастерства? Хорошо ещё, что Изен, хоть и являлся достаточно «старым» магом, был из новичков, которые прибыли к Фирнадану всего с неделю назад! К тому же наблюда… ш-ш-ш… «наставник», а не наблюдатель! Не перепутать бы! В вольных городах должность наблюдателя называется наставником. В общем, наставник Муллер был человеком занятым — на него сразу два десятка колдунов повесили. Оттого он если и проводил с кем-то лишнее время, то лишь по нужде. Хотя вроде какую-то магичку успел в постели повалять, если я правильно интерпретировал скупую память Изена.

Но вот, впереди сверкнул свет, а значит, хватит бессмысленно гонять в голове глупые мысли. Пора приготовиться к самому сложному этапу моей миссии. Если получится, то дальше будет проще. Фух… Хорес смотрит на тебя, Кирин, не подведи!

Хорошо ещё, что вместе с чужим лицом, целитель успел поработать со связками, сделав мой голос если не один в один, то точно похожим на настоящего Изена. Этого должно хватить… Должно!

В следующий миг я выбрался наружу, оказавшись в широкой комнате. Острый нюх крысы ещё в норе позволил мне ощутить запах людей, так что я не удивился «комитету по встрече».

Впереди стояло три лёгких инсурия, направивших сопла своих огнемётов чуть ли не мне в лицо. За ними расположилось шестеро солдат с ружьями наготове. У каждого на шее висел антимагический амулет. Сам Муллер тоже был среди них — стоял ещё дальше, но удерживал Огненную сферу. Демонстративно так удерживал, гад…

И эта вот обстановка весьма напрягала! Создавалось ощущение, что меня УЖЕ раскрыли, хоть это было и не так. Не так ведь, верно?..

Обращение в человека шло под задумчивыми взглядами, которые ждали лишь намёка, лишь мельчайшего движения не по придуманному ими в своей же голове плану.

И вот мы, три волшебника, стоим и смотрим. На нас смотрят аналогично.

— Великолепный комитет по встрече, наставник! — уголок губ невольно дёрнулся, но я посчитал, что так даже лучше. Изен был… довольно специфичным человеком — со своими тараканами в голове.

— Нужно было убедиться, что вместо вас не придёт кто-то другой, — Муллер несколько отстранённо и словно не до конца уверенно, убрал Огненную сферу. — Фаламар, Корвер, всё в порядке? — взглянул он на моих сопровождающих.

— Не всё, — пожал плечами Борх, ныне выдававший себя за Фаламара. Парень, после Мускольной Дымки, вполне себе оправился и ничего в нём не говорило о том, что лишь недавно собирался помирать. — Но могло быть и хуже.

— Если всё нормально, то можно мне отлить? — вытянулся Атон, изображавший Корвера.

Последняя фраза была в тему, — мысленно улыбнулся я, глядя на ухмыляющиеся лица стражников с антимагическими амулетами. Шлемы инсуриев мешали определить их эмоции, но дай мне возможность сделать ставку, сказал бы, что те тоже ощутило расслабились.

Талант! Нет, серьёзно — нужно уметь своевременно разрядить обстановку.

— Сразу доклад или нас хотя бы накормят? — усмехнулся я. — Наставник?

— Десять… — мужчина поднял взгляд в потолок, — Двуликий с вами, двадцать минут, чтобы привести себя в порядок, потом ищите меня возле первого полигона донжона. Но если есть что-то важное, — Муллер сверкнул глазами, — то идём сразу к коменданту. Вы — первые и единственные разведчики, которые смогли попасть в лагерь имперцев и вернуться обратно. Вы же… — он опасно прищурился, — дошли до их лагеря?

Хорес! Мне уже нравится мысль, что командование противника на полном серьёзе подозревает своих версов в том, что те отсиживаются где-то в подземных норах и ни хрена не делают!

— Наставник… — добавил я в голос укоризненные интонации. — Как вы могли так подумать?

Интересно, а Муллер и правда этого не знает или играет роль? С него станется! Даже на вид создаёт ощущение хитрого лиса.

— Конечно дошли, — продолжил я, видя, что мужчина по прежнему ждал ответ. — И даже сумели, хе-хе, «улучшить» им условия проживания!

— Не здесь, — только и буркнул он, окончательно поверив, что мы и правда свои. Махнув рукой, Муллер развернулся и бодрым шагом направился куда-то по коридору.

Солдаты и инсурии принялись действовать в схожем ключе, хоть и по своему. Три железных болвана подошли к двери и аккуратно, по одному, бочком, начали из неё выходить. И это ещё лёгкие инсурии! Что было бы, окажись здесь тяжёлые? Хотя, они бы и не пролезли. Тяжёлые модели предназначены или для охраны дворцов — куда заранее закладывают тот факт, что по ним будут бродить стальные гиганты под три метра ростом, — или для уличных баталий, таких, как у нас сейчас.

Солдаты же неторопливо разряжали ружья, ссыпая порох в маленькие коробочки, а потом зачехляя собственные орудия смерти. Действовали они в привычном темпе, даже умудряясь негромко обмениваться друг с другом фразами и над чем-то посмеиваться.

— Парни, поспешите, в самом-то деле! — Атон, зажимая у себя между ног, принялся подпрыгивать, пристроившись за последним инсурием.

— В штаны, Корвер, — расхохотался я, едва не назвав мага настоящим именем. — Представь, что мы всё ещё бегаем по чёртовым окопам имперских ублюдков.

— Я в форме крысы поссал, — меланхолично пояснил Борх, вызвав новую порцию смеха от парочки солдат.

Наконец вырвавшись из помещения, я уверенно направился в сторону, куда ранее ушёл Муллер — мельком увидел направление, в которое он развернулся, шагнув в коридор. У меня не было ни малейшего понятия, куда эта дорога приведёт, но я знал, что нельзя давать даже скудный намёк на собственное незнание хоть чего-либо! Следовательно, изображаю уверенность, даже когда на неё нет и намёка.

— Оу, чудо из чудес, я сразу же расхотел, — проворчал Атон. — Похоже, на меня давили стены.

— Скорее острое желание облегчить мочевой пузырь вызывали направленные в лицо ружья, — усмехнулся я, вызвав смешок у Борха и фырк у Атона.

Вскоре выяснилось, что направление было верным. Ну-у-у… вроде бы. Мы добрались до винтовой каменной лестницы, которая вела вверх и вниз.

— Кир… кха-кха, — с трудом исправился Атон, — Изен, как думаешь, что сейчас дают на кухне? — и отчётливо, одними глазами, указал вниз.

— Я думаю птицу. Летающую такую, — скрестил руки на груди Борх, мотнув головой вверх.

Просто прекрасно!

— Друзья мои, — обернулся я к ним, блистая улыбкой, а сам оглядел коридор в поисках возможных наблюдателей и свидетелей. — Вы в курсе, что много жрать — вредно? Я вообще думал просто походить по двору, обдумать, что и как мы будем докладывать наставнику.

Оба парня хмуро переглянулись, очевидно не поняв мою слишком тонкую аллегорию. Кретины, что ещё можно ожидать?..

— Поднимемся по лестнице вверх, погуляем по окрестностям, а там, ежели что, сходим вниз. Конечно, если время останется, — объяснил я им, а далее потопал вперёд.

Благо, что ещё в имперском лагере, когда мы обсуждали последние мелочи, сказал ребятам, дабы они отыгрывали роль в абсолютно любой ситуации. Даже если мы одни-одинёшеньки торчим в запертой комнате или наоборот — на пустой площади. Никогда не знаешь, кто решит подслушать, а у высших сионов с этим проблем нет! Следовательно, вариант один — играть роль, умудряясь при этом иносказательно обсуждать реальную ситуацию. Непростое дело.

Пробежав вверх, вышли на, как оказалось, первом этаже (это что, мы в подвале торчали?). Понял я это потому, что рядом возникло первое окно, встреченное мною в Фирнадане. И сквозь него я увидел площадь (как раз-таки с цифрой один), слабо освещённую парочкой простеньких магических светильников. Видать это и есть то место, про которое говорил Муллер. Хм, ну не просто же так он направился в эту сторону? Самого наставника, кстати, поблизости не было. Зато, покрутив головой, заметил чуть вдали от средств освещения нескольких парней и девушек, которые болтали друг с другом. Выглядели юными, но хмурыми и замороченными. Ни улыбок, ни чего-то подобного. Кажется осознали, в какое дерьмо ввязались, но выхода уже нет.

А ещё у них была однотипная форма. Скорее всего стандартная для волшебников этой местности. Вот только у нас (точнее у той троицы, которую мы взяли) она другая! Почему? Выдали для диверсии? Или это отличительный знак у… например, магов, которые закончили обучение? Триединый бы знал, ведь я не скопировал всю память Изена, а просто вытащил несколько финальных обрывков воспоминаний, которые позволили узнать хотя бы какие-то мелочи, чтобы не сесть в лужу в первую же минуту пребывания тут!

— Фух, — протяжно выдохнул я, ощущая, как маленькие молоточки застучали в висках. Шпионаж — это весьма нервная работа, особенно когда ты ни хера о нём не знаешь!

— Уважаемая госпожа! — Атон широко улыбнулся, заметив в дальнем конце коридора служанку, которая мелькнула в свете тусклой, совершенно не артефактной, лампы. Судя по виду, она собиралась зайти в комнату для уборки или чего-то подобного. — Не соблаговолите ли поведать усталым разведчикам, весь день пробывшим в тылу врага, что сегодня подавали на ужин? Возможно, что-то ещё осталось, а то мы немного запоздали.

Услышав начало его речи, я едва не схватился за голову — ну кто так обращается к обычной служанке⁈ Но почти сразу понял, что парень изобразил ехидство, тем самым показывая, что шутит — разыгрывает женщину, — но так, чтобы не обидеть её, а напротив, немного польстить, чем поспособствовать оказанию нам некой… помощи.

Это… неплохо. Нам и правда скорее всего помогут, причём ничего не заподозрив.

А нам сейчас лучше не выделяться, — сугубо на всякий случай — поэтому обращаться к любым слугам точно также, как все остальные. Но как именно обращаются эти «все»? Как принято обращаться к слугам в вольных городах и Саубе в частности? А в крепостях? А в Фирнадане⁈

Да даже в Империи есть десятки, если не сотни, разных вариантов. Пренебрежительно и презрительно? Добродушно и понимающе? На «эй, ты» или нейтральным «слуга»?

Я знал места, где позволительно было всё, но были и такие, где владелец особняка на полном серьёзе знал имена каждого из почти двух десятков слуг, спокойно общаясь и здороваясь с каждым. Заботился о них и помогал! Его домочадцы и стража знали про подобное, как и каждый из гостей. Никто не смел обижать этих людей.

Смешно… такая ерунда… Но вот на таких мелочах и прокалываются!

Не молодая, но и не старая женщина смущённо улыбнулась. Похоже ей понравилось такое обращение, однако и шутку она уловила, а потому не восприняла Атона прямо-таки всерьёз.

— Сегодня для магов запекали уток, — поведала служанка (отчего-то у меня возникла мысль, что она приходится женой кому-то из гарнизона города-крепости). — Наверняка ещё что-то осталось, так что поспешите! Если Дунора ещё не ушла, то всё подогреет, пальчики оближите, — усмехнулась она в конце.

— Подыграй, — тихо шепнул я Борху, а потом прибавил громкости, сделав пару шагов вперёд. — Ох, от голода в моих глазах темнеет, а предметы размываются, словно под водой. Я даже не понимаю где я, что говорить о кухне?

— Так… это… — растерялся парень, но Атон сходу сообразил о чём я и добавил красок актёрской игры.

— Прекрасная госпожа, — взглянул он на служанку, — скорее, укажите бедному Изену кратчайший путь до кухонь, иначе он умрёт прямо тут!

— И вам придётся убирать мой труп, — усмехнулся я и подмигнул.

Женщина рассмеялась и покачала головой.

— Рада, что кто-то находит силы дурачиться в такие моменты, а не лить слёзы или считать трупы, — женщина отвела взгляд, на миг впав в ступор. — Продолжайте сохранять в себе это чувство, покажите другим, что ещё не всё потеряно, — служанка быстро заморгала, а потом сделала какой-то смутно знакомый жест — что-то религиозное, из Триединства, — после чего мотнула головой и сменила выражение лица. — Идите в противоположную сторону, а там спуститесь в подвал. Дальше достаточно будет ориентироваться на запах.

Рассыпавшись в быстрых, но вычурных комплиментах, мы торопливо направились в указанную сторону. Времени Муллер дал не так чтобы сильно много, а мы и правда хотели жрать. Плюс, я не желал выбиваться из образа ещё сильнее, чем это было сделано сейчас. Уверен, если за нами кто-то наблюдает, то у него уже могли накопиться неприятные вопросы. Эх… Хорес, проследи за мной, ладно? Вот совсем-совсем не хочу снова попадать в тюремную камеру или на жёсткий допрос!

Кухню мы нашли быстро, а также были весьма рады остаткам вкусной утки и запечённому картофелю. Заодно, лично я, приметил многочисленные мешки с мукой, пшеном, вяленым мясом и прочим запасом товаров длительного хранения, которые хорошо были заметны за соседней дверью в, очевидно, кладовую. На тонкой металлической пластинке, которая была приколочена к двери, виднелись рунные символы, слишком маленькие, чтобы я мог в должной мере их рассмотреть.

Но даже так кое-что стало понятно — голодом их не уморишь, это точно. К тому же, нельзя забывать, что это лишь один склад, кухонный! Наверняка даже не основной. А будь основной, так большой вопрос, сколько их тут? Явно не один!

Народу, так-то, здесь тоже не мало, всё-таки полноценный город, хоть и не столь обширный, как, например, Таскол.

Впрочем, даже если мы потравим провиант лишь тут (где бы яд раздобыть?), уже будет хорошо.

Благо, я помнил руны порчи, так что, если не выйдет найти что-то ядовитое, то можно будет просто лишить их пищи. Пусть даже такого запаса. Тоже неплохо, хоть и не столь здорово, как яд.

Пока я думал, мои товарищи во всю болтали с кухонной прислугой (они работали по сменам, заготавливая ночью заготовки для завтрашнего дня), включая и ту самую Дунору, коей оказалась весьма симпатичная девица, лет семнадцати-двадцати, точнее не скажу. Все они были очень заинтересованы ситуацией за стенами и продвижением осады.

В глазах людей горела надежда, но вместе с тем и понимание, что даже если победа упадёт им в руки (ой, вряд ли!), то будет тяжёлой и выстраданной.

Между собой слуги старались бодриться и говорить чуть громче, чем того следовала ситуация, притворно уверенно утверждая, что объединённая армия Сауды и Олсмоса в пух и прах разобьёт «глупых имперцев». Наивно… но почему бы и нет? Видимость спокойствия зачастую перерастает в настоящее спокойствие. К тому же, польза от этого видна даже сейчас: продукты готовились быстро и качественно. Все друг друга поддерживали, понимая, что каждый должен делать своё дело и не всё зависит только от солдат. Порой даже простой кухонный работник может на многое повлиять. Что в этом плохого?

Мысленно кивнул, я тоже постарался расслабиться и хоть на несколько минут выкинуть из головы предстоящие трудности. Хотя бы на время еды!

Постаравшись незаметно покоситься на Дунору, как раз низко наклонившуюся, дабы достать из печи широкий противень, залип на её округлости на непозволительно долгое время, отчего она успела обернуться и поймать мой взгляд.

Я тут же отвёл глаза, успев заметить выражение ехидности, появившееся на её лице. Кирин-Кирин… Сколько здесь было притворства Изена, а сколько собственной робости?

Ох… сложно. Всё сложно! Хорес, как же хочется сказать, что после всех испытаний, свалившихся на меня, я уже перестал хоть чему-то удивляться и хоть за что-то переживать, но это не так. Переживаю и удивляюсь. Особенно в новой обстановке и с незнакомыми людьми. Потому что опыт, это конечно хорошо, но он не превращает меня в эмоционального инвалида. Я по прежнему могу чувствовать страх, симпатию, ненависть, интерес, радость и грусть. Просто… теперь я могу их гораздо лучше прятать, а также держать себя в руках во время напряжённых моментов — как тогда, во время первой встречи с Муллером и его «группой поддержки». Если бы я не имел опыта, который получил как дома, в поместье Моргримов, так и по пути, в ходе своего нелёгкого путешествия, то далеко не факт, что всё решилось бы столь мирно.

— Весь день грохот стоял такой, что посуда по столу прыгала, — тем временем пожаловался рыхлый повар. — Пушки, мать их!..

— Ой, я слышала, ранеными весь храм Триединого забили, — кухарка осенила себя знаком Аримандиуса, бога-хранителя их Троицы.

— Но и наши им, наверное, показали? — Дунора улыбнулась, хоть я и заметил, как дрогнули её губы, а руки дёрнулись к объёмной груди. Тц… у меня никого не было со времён той грёбаной ночи с Силаной!

— Ситуация, конечно, не из лучших, — Борх почесал щетину на подбородке, заляпанном едой, — но и не худшая.

Эту очевидность он преподнёс как откровение свыше, сияя, аки Хорес, лично заглянувший «на огонёк» и промолвивший мудрость, на века ставшую основополагающей для всей его паствы.

— Да отступят они, — Атон, как всегда, замечательно играл. — Народу много, но мечутся бестолково, словно брехливые псы, — парень поморщился, а потом скорчил презрительную мину. — Вот увидите, — теперь он обвёл их всех взглядом, — и попомните мои слова, застрянут имперцы здесь, как в болоте.

— Не в болоте, — прервал я его, — в лесу, на худой конец. Зачем сравнивать могучий Фирнадан со всякой мерзостью?

— В тёмном и страшном лесу, где на каждом шагу бродят волки, — ухмыльнулся Атон. — Зубами — щёлк!

— И половины имперской армии уже и нет, — поддержал я его, а потом рассмеялся. Не скажу, что даже сильно выдавливал этот вот смех. Сам выходил. А всё почему? Пообвыкся, собрался с мыслями, присмотрелся — вокруг были самые обычные люди, которые почти ничем не отличались от имперских жителей, только молились другому богу и говорили на своём мунтосе.

Хм, это что, я только что обрёл своё собственное «первое правило шпиона»? Похоже на то… «Представь себя на родине, а потом общайся точно также, как там, но с поправкой на местные реалии». Звучит просто, но по факту выходит несколько заморочено. Не люблю постоянно держать что-то в уме, создаётся впечатление, что не могу расслабиться.

Ну, скорее всего, свою роль сейчас ещё сыграла сытная и вкусная еда, отчего ощутил прилив положительных эмоций. А всем известно, что стиль речи, мышления и даже работы зависит от настроения. Вот и у меня, когда оно хорошее, как-то проще получается найти с кем-то общий язык. Хех, главное помнить… да-а… помнить.

На мои слова Борх выдал лицом что-то неудобоваримое, но что конкретно я так и не разобрал. Пусть. Нельзя на полном серьёзе постоянно изображать (или испытывать) позитив, чинопочитание и раболепие перед властью — слишком заметно! Нужен кто-то, кто будет останавливать меня с Атоном и как бы сдавать назад. Дескать: да-да, мы самые верные представители вольных городов, НО!.. — вот это самое «но» и будет изображать Борх. Раз его на что-то поумнее не хватает.

Закончив с запоздалым ужином, мы стремительным шагом направились к первому полигону, благо, уже успели понять, где он находится. Немного поплутали, конечно, но получилось будто бы просто сделали крюк. Захотелось. Ноги размяли. Перебирали мысли перед встречей с наставником и хотели чуточку затянуть миг сладостной встречи. Обмозговывали, что и как рассказывать. Да мало ли⁈

В общем, как по мне, задержка, если и была, то откровенно смешная. Возможному наблюдателю никак не придраться!

Хех, будет смешно, если наблюдатель на самом деле есть. Но даже если его нет, то лучше представить, что он прячется прямо за твоей спиной — так выше шанс не сотворить глупость, тем самым рассекретив себя. Пф-ф, мы даже со служанкой старательно играли, будто готовились к выступлению в театре, что говорить о ком-то большем? И на Борха я зря наговариваю, парень или вообще не понимает, что происходит, или понимает слишком уж хорошо, оттого заранее готовится жахнуть напоследок посильнее, дорого продав свою жизнь. Тоже в каком-то роде рабочая стратегия.

На полигоне маги, под присмотром Муллера (уже припылил), отрабатывали стихии. Логично… они в осаде, не друидские же техники им изучать? Хотя тот факт, что отработка идёт даже ночью немного меня удивил. Или наоборот, другого времени нет? Но почему нет? А спать когда? Днём, выходит, обороняют стены, а по ночам тренируются⁈ Пф-ф…

Приглядевшись, я заметил, что группы разновозрастные. То есть… понять это не так-то просто, но когда ты постоянно проводишь время с другими юнцами — магами, — то невольно начинаешь различать разницу в их возрасте. Безусловно есть исключения и если бы я увидел всего парочку человек, показавшихся мне старше или младше основной массы, то не придал бы этому значения, однако на полигоне я приметил парней, которые уже начали отпускать бороды. Рассмотрел и девушек, грудь которых столь задорно торчала, что манила одним своим видом.

При этом, особенно заметны были их откровенно «только растущие» соседи — ниже ростом, без столь отличительных вторичных женских признаков, с лёгким пушком на лице, вместо щетины…

Всё это чуть ли не кричало мне о том, что на этой площадке собрались как и только-только пробудившие магию, то есть, шестнадцатилетние, так и те, кто уже давно ею пользуется — маги, которым вот-вот стукнет восемнадцать, что и станет причиной смерти. Стигматы — ничего не поделать и никак их не избежать.

Правда все они отрабатывали довольно стандартные чары боевой ветки стихий — молнии, огненные шары, потоки воды, булыжники… Ничего интересного, ничего мощного. И… какой вывод? Вольные города вытащили своих ценных специалистов: артефакторов, лекарей, кузнецов, алхимиков — всех. И теперь обучали их боевой магии. Похоже, они в отчаянии. Хех, ещё один важный элемент моего будущего доклада.

— Мастер Муллер! — махнул я рукой, пока Борх с Атоном, как правильные парни, старательно (или естественно?) пялились на задницы девчонок, едва ли не причмокивая при этом. Благо ещё, не начали друг с другом обсуждать, кому бы они вставили! Думаю, это было бы уже перебором.

— А, нагулялись? — притворно дружелюбно спросил мужчина, скрестив руки на груди.

Похоже всё-таки немного опоздали… И хер с ним.

— Обсуждали, следует ли привлечь коменданта, — серьёзным тоном я показал важность своей фразы. — И поняли, что он просто необходим.

Муллер прищурился и осмотрел меня с ног до головы, словно заподозрив подмену, однако я держался под его взглядом с непоколебимой уверенностью, отчего наставнику оставалось лишь кивнуть.

— Перерыв, — махнул он рукой в сторону тренирующихся.

— Ещё и часа с прошлого перерыва не прошло! — возмутился какой-то парень.

— Персонально для тебя, — наставник подался вперёд, — ещё раз вякнешь, когда не просили — пойдёшь дежурить в дозорную башню, присматривая за воздухом. И просидишь на ней до конца осады, какой бы она ни была!

Юнец тут же выпрямился, лицом изображая раскаяние, пока я едва не рассмеялся. Не потому, что этот дегенерат выпучил глаза, как рыба, выброшенная на берег, и даже не из-за злобы Муллера, которого довёл я, но выпустил он её на незнакомого мне паренька, а из-за факта «наказания». Безусловно, наблюдение за небом — очень важная часть любого современного поля боя, хоть наземного, хоть морского, хоть осады. Маги (хотя скорее представители гильдий или военные тактики) знали тысячи способов создать угрозу с неба. Начиная от того, что взлетали сами, заканчивая всевозможными артефактами, подчинёнными птицами, летящими по дуге снарядами (например, камни), или какие-нибудь формы ультим. За небом всегда нужно было приглядывать, чтобы не попасться на подобную уловку. И это очень ответственная работа, на которую в основном ставили ветеранов с хорошим зрением и послужным списком. И платили им — особенно если те и правда сумели раскрыть какой-то хитрый замысел врага, — весьма щедро. Ставить на подобное дело юнца? Да к тому же мага⁈ Бред! Мало того, что он, в силу возраста и непонимания ситуации, скорее всего ничего не заметит, так это ещё и крайне нерационально! Волшебник на поле боя принесёт куда больше пользы, если будет поливать противника своими чарами, чем торчать незнамо где, пялясь в небо, которое, возможно, вообще не будет представлять угрозы.

Однако Муллер знал на что давить. Каждый колдун имел представление о дозорных башнях. Точнее, узнавал от командиров, когда вступал в армию. Это — основа. И все мы понимали, сколь скучная и нудная это работа, во время которой, к тому же, даже нельзя отвлекаться! То есть, солдат, стоящий в карауле, мог прикорнуть у стены, или расслабиться, мысленно обдумывая что-то своё, механически пялясь перед собой. На дозорной башне такое не прокатит. Задумавшись, легко «выпасть» из зоны наблюдения и пропустить какую-нибудь подозрительную птицу, пролетающую мимо. Не заметить излишне низко летящего облака и прочее-прочее.

Потому на такую серьёзную работу берут лишь понимающих людей, причём зачастую из ветеранов-калек, которые ранее были офицерами. Такие будут жилы рвать, лишь бы накопить на лечение. К тому же, они не понаслышке знали об ответственности.

Припугнув парня, Муллер решительно направился вперёд. И это был очередной плюс в мою копилку. Не мог наставник позволить себе идти за кем-то из нас. Он ведь главный! А потому дорогу к коменданту Фирнадана Муллер покажет собственноручно. Удобно. Вот только разговор с комендантом тоже будет не из простых… Эх, похоже начинался ещё один этап плана «не провалиться». Уже полегче будет… Наверное. Я хотя бы сыт. И усладил взор парой симпатичных мордашек. Забавно выйдет, если получится кого-то из них завалить. В кровать, имею в виду, а не в могилу. Хотя… посмотрим. Всё-таки, ежели события будут развиваться так, как было задумано, то я и ребята в Фирнадане задержимся минимум на пару дней!

К коменданту мы попали достаточно просто. Признаться, не ожидал, ведь он… кхм… командует всей обороной Фирнадана! Хотя нет, ошибся. Командовать Фирнаданом он мог в мирное время, пока город-крепость исполнял роль переходной торговой площадки, а вот сейчас здесь, очевидно, управляет какой-то генерал, находящийся куда как выше по званию. Ну или архонт Сауды (если рискнёт), чьё имя я, признаться позорно не запомнил, хоть оно и было произнесено при мне как-то раз. Эх… Силана точно помнит, но где я и где она?

Хм, не верный вопрос, она, так-то, в лагере Империи. Вот Хоресом клянусь, не оставили её в Мобасе и обратно в Монхарб тоже не отравили!

Подавив лёгкую тоску, сосредоточился на реальности.

Коменданта звали Тольбус Логвуд, это я узнал из пояснений Муллера по пути. Приятно, что он сомневается в памяти своих подопечных. Нет, так-то правильно делает, что сомневается. Я на его месте тоже предпочёл бы напомнить, сугубо на всякий случай.

Так вот, своими словами Муллер подтвердил мои предположения, что сам Тольбус являлся высшей властью в Фирнадане именно что ДО войны с Империей. Потом, когда Сауда решила держать здесь оборону, в город прислали высший офицерский состав, который и быстро и решительно забрал себе всю власть, но благоразумно не стал отстранять опытного и, как я выяснил уже значительно позже, очень умелого командира. Логвуд был настоящим волкодавом, который, в дополнение ко всему, идеально знал не только свой город, но и местность на многие километры вокруг.

Хм… адекватность и разумность противника не слишком радовала. Я бы предпочёл, чтобы столь неприятного для Империи человека просто выпнули бы на мороз. То есть, имею в виду, перевели на «более почётную должность» — что было бы знакомо и полностью понятно. Хотя может и тут подобное пытались провернуть, да вот желание победы всё-таки восторжествовало.

К слову, мне и правда было что поведать коменданту Фирнадана. Этот вопрос заранее обсуждался ещё в имперском лагере. Лично капитан Кипп рассказал, что я могу сообщить и сведения, надо признать, и правда были ценными. Однако лишь на первый взгляд. Если задуматься, то их важность здорово падала, что и послужило причиной «сливания» их на сторону.

Войдя в большой, богато обставленный кабинет, мы сходу оказались под пристальным взглядом сухопарого мужчины с густыми усами и морщинами по уголкам глаз. Он был плешив, но не скрывал этого париком и не пытался зачесать свои волосы таким образом, чтобы скрыть досадные проблемы. Нет, комендант сразу принял условия своего «противника», а потому позволил ему властвовать на своей голове, взамен перенеся весь фокус собственного «военного внимания» на верхнюю губу. Тут у него образовался настоящий пункт сопротивления! Густые, большие усы были тщательно приглажены и расчёсаны. Кроме того, судя по блеску, они ещё и навощены, либо смазаны маслом — толком и не понять.

Несмотря на глубокую ночь, Тольбус работал, изучая многочисленные документы и отчёты — скорее всего касающиеся сегодняшнего дня. На столе я рассмотрел подробную карту окрестностей, а на нескольких бумажках, лежащих рядом — исчерканные схемы и планы.

Муллер быстро поведал ему причину визита, после чего комендант осмотрел нас троих пристальным, изучающим взглядом, а потом пригласил ещё парочку человек — видимо его приближённых, светящих красными от недосыпа глазами. У одного, вдобавок, дёргалось веко. Похоже нервы…

На этом момент я осознал, что наступило моё время — блистать и играть роль «обычного парня-мага которому повезло». Похоже, ещё одна «самая последняя и самая важная» задача. Сколько уже таких я прошёл? Ха! Значит, пройду и эту!

— Кхм, — притворно откашлялся я и напустил на себя чуточку растерянный вид. — Э-э… Я начну с начала, ладно? — и тут же, потерев ладони друг о друга, без паузы, начал говорить. — Мы обратились в крыс и направились через окопы… А можно карту?

Отыгрывать неуверенного и теряющегося от столь важных личностей паренька было даже забавно. Хотя, глядя на Муллера, я старался не перегибать. Он знал Изена, хоть и не слишком сильно. Однако они всё-таки успели какое-то время пообщаться. Впрочем, пока что моих куцых знаний хватало, дабы водить его за нос.

Сведения, которые я сообщил, касались пушек и ядер. У Империи их было даже слишком много, а потому этой информацией этой они гордились, а не скрывали. Со стороны это выглядело так, словно два зажиточных крестьянских хозяйства изо всех сил копили деньги, дабы приобрести себе дефектный плуг, который в качестве тренировки сковал ученик кузнеца, а потом, на их глазах, в лавку зашёл аристократ и скупил вообще всё. Включая и эту недоделку.

Я был не удивлён, когда первоначальные мои слова, касающиеся «секретной информации о враге» оказались высмеяны. Как это, у армии Империи более двух тысяч пушек? Это невозможно! — кричали они. Это выдумки! Сказки! Мальчик врёт, чтобы показаться важным!

— Думаете, те офицеры, докладывающие бригадиру Блумфилду, соврали ему? — обезоруживающе и с деревенской простотой спросил Борх. И я едва не зааплодировал ему. Как тонко, как вовремя! И ведь мы не обговаривали это!

Заданный с такой стороны вопрос заставил людей смешаться. Они растеряно смотрели в глаза друг другу, будто бы ожидая, кто первый придумает адекватную причину с нами не соглашаться. И вместе с тем, я видел, как их лица вытягивались в невозможности это сделать.

Конечно, если бы речь шла не об их жизнях, а о чём-то менее важном, например деньгах, то нас бы просто послали. Мне не впервой видеть моменты, когда правдой становится самая выгодная ложь. Вопрос лишь в том, кто именно будет выбирать эту самую выгоду. И здесь представителям вольных городов тоже очень сильно хотелось пойти по привычному пути. Объявить неугодную правду выдумкой. Глупостью. Блажью подростков.

Но этого не получалось. Каждый, против воли, понимал, что даже если они наорут на нас, отправят в казематы, накажут, даже убьют — это ничего не даст. Мы просто гонцы, сообщившие дурную весть и теперь нужно решать, как на неё реагировать.

И выгода Империи здесь была именно в этом. Деморализовать противника, заставить его бояться. Заставить поверить в то, что их сопротивление бессмысленно. Что они уже проиграли.

— У нас есть статуя Сэнтилы, — внезапно выдал один из новоприбывших помощников Логвуда. Тот самый, с дёргающимся веком. — Безумие убьёт их в любом случае.

— Для этого нужно, чтобы ублюдки зашли в город. А зачем им это, если можно просто расстрелять Фирнадан до состояния выжженной земли? — возразил ему второй.

— Тихо! — рявкнул Тольбус. — Не при них, — кивнул он на меня с ребятами и… на Муллера. Наставника аж перекосило, причём он не сумел спрятать собственное выражение лица.

— Идём, — гневно бросил нам мужчина, поспешно вскочив на ноги и направившись к двери. Мы последовали за ним.

— Вас кто-то отпускал? — уже в дверях прозвучал властный голос Логвуда. Муллер замер. Его плечи дёрнулись, будто желая развернуться, но ноги напротив, застыли соляными статуями.

Молчание воцарилось в кабинете.

— Прошу меня извинить, комендант, — наставнику понадобилось несколько долгих секунд, чтобы произнести эти слова. — Сегодняшняя бойня оказала слишком большой эффект. Я забылся.

— Тяжёлые времена — не повод для быстрых и резких решений, — ровным и невозмутимым голосом произнёс Тольбус. — Я настоятельно рекомендую зарубить себе это на носу, пока не зарубил кое-кто другой.

Слова были сказаны, Муллер молчаливо поклонился. Мы, за компанию, тоже.

— Ступайте и будьте готовы, я ещё вызову вас, — добавил Логвуд, после чего мы всё-таки покинули резко ставший негостеприимным кабинет.

По дороге наставник вполголоса ругался, но ругался отстранённо, будто бы ни на кого, хотя пару раз, клянусь Хоресом, я чётко слышал выражения вроде «старого идиота, которого ещё за каким-то хером держат в крепости».

Впрочем, до Муллера мне не было особого дела. Мысли были посвящены иному. Что за «статуя Сэнтилы»? Что значит «безумие убьёт их»? И почему нужно, чтобы «ублюдки зашли в город»? Под ублюдками точно подразумевали войска Империи. Ага… и? После моих слов об имперской артиллерии, комендант со своими помощниками испугались нашей мощи, представили себя в роли проигравших и… решили отомстить? Хах, неужто это что-то вроде ловушки Мобаса? Взрывы на стенах?

Нет… — почесал я затылок, механически наблюдая, как Муллер перемолвился парой слов с каким-то мужчиной, встреченным по пути, а потом махнул нам рукой, молчаливо призывая идти следом и направился на улицу, но не в сторону первого полигона, а на широкую площадь, примыкающую к за?мку, из которого мы вышли.

Путь наставника вёл к высоким воротам, возле которых расположился пост стражи, по простому кивнувшей нам. Мы кивнули в ответ.

Оказавшись на узкой улочке, Муллер зашагал вдоль невысоких (от двух до четырёх этажей) домов, в одному лишь ему известную сторону. Дорога была выложена камнем, но качеством значительно уступала Тасколу, что ни капли меня не удивило.

Изнутри город казался весьма обширным. Не самый большой, это точно — я видел намного более огромные и речь даже не про столицу Империи, однако… с учётом укреплений и многочисленных баррикад, которые были построены то тут, то там, штурмовать Фирнадан будет сложно.

Вдобавок ко всему, здесь имелись свои арсеналы, казармы, полигоны, донжон, кузницы, склады, конюшни, рынки, площади, сады, башни, даже кладбище!

Людей здесь, несмотря на ночь, встречалось весьма много. Причём речь не только про гарнизон и бойцов второй армии (для упрощения их обозначили цифрами — за стенами «первая», внутри стен «вторая»), но и про обычных горожан.

Впрочем, большое число людей, находящихся внутри, достаточно логично. На данный момент Дэсарандес направил основной удар именно на вторую армию. Пока он не прогонит её в должной мере, то не сможет воевать с городом при всём желании. Поэтому его укрепления и стены просто обстреливали и проводили именно что ПОПЫТКИ штурма, направляя на них то «перебежчиков», то мертвецов, то нас, штрафников. Безусловно, если получится забраться на стены или закрепиться, то следом немедленно пойдут регулярные части, но веры в подобное было мало. Пока мало. Всё-таки у Империи не имелось совсем уж подавляющего преимущества в численности или качестве войска.

Я с интересном осматривался, впервые оказавшись внутри города, который только предстояло захватить. То тут, то там, мне встречались группы солдат, занимающих определённые участки и улицы. Я видел сапёров, которые минировали дороги, видел, как готовились позиции для стрельбы с крыш и окон, видел улицы, которые превращали в тупики, чтобы усложнить противнику штурм.

Фирнадан готовился к уличным боям.

Мельком я увидел даже западные ворота (в городе было четыре главных входа, по сторонам света), возле которых готовили «стрелковые мешки». Это когда осаждаемые возводили вокруг точки прорыва окружение в виде укреплённых баррикад, а сами занимали позиции в укрытиях, начиная масштабный обстрел прорвавшегося врага, который оказывался в ловушке. В «мешке».

Сведения понемногу собирались в моей голове, а я всё думал о статуе Сэнтилы. С-сука… Не отпускала она меня. И руководство вряд ли отмахнётся от этой оговорки, особенно с учётом того, в чём именно заключался риск.

Что это будет? Массивный взрыв? Предположим… за неимением лучшего варианта. Однако Дэсарандес явно не поступит столь неосмотрительно, как раньше, отчего войска в город будут входить достаточно аккуратно, либо и вовсе войдут лишь окончательно уничтожив его артиллерийским огнём.

Хотя… как можно уничтожить целый, мать его, город⁈ Надо будет вести обстрел пару лет, даже с учётом всей силы имперской артиллерии! Да и в Фирнадан «аккуратно» зайти тоже не получится. Как это, сука, будет выглядеть⁈

Глупость… император точно не поступит таким образом. Будет что-то другое… Что-то…

Несвоевременная мысль пропала так же быстро, как и появилась, ведь Муллер зашёл внутрь здания непонятного назначения, оказавшись в длинной прихожей, а далее, через пару минут блужданий, в кабинете. Уже, видимо, своём.

Ага, вот где он восседал.

Заметив вдали ещё одну дверь, я понял, что тут же располагалась и его спальня. Хотя с той же вероятностью там мог находиться проход в какое-то соседнее помещение.

— А теперь поговорим более детально, — слегка сморщился мужчина, очевидно снова вспомнив, как его выгнали из кабинета Логвуда. — Я хочу знать всё поминутно: как вы шли через окопы, как проникли в лагерь, как прятались от солдат, как подслушали разговор…

Это будет до-о-олгий допрос! — едва не застонал я.

— Наставник, а как же ребята на первом полигоне? — спросил Атон.

— Не твоего ума дело, Корвер, — шикнул он на него. — Лучше приступай к ответам, мне очень интересно.

Может убить его? — задумался я. Это было вполне себе возможно даже без поднятия особого шума. Будучи штрафником, я много общался с другими ребятами и мы часто обсуждали в том числе и варианты побега. Разумеется затрагивалась тема антимагических амулетов. С огромным удивлением я осознал, сколь же сильно ограничивал сам себя! Да, магия обращается энергией, стоит ей только коснуться тела человека, защищённого Слезой, но то именно магия! А что если атака будет опираться на что-то сугубо физическое?

Сразу вспомнился ренегат, который едва не убил меня кучей камней, возле имения Кольшеров. Он поднимал камни с помощью ветра. Однако, ведь можно действовать чуточку иначе… Магия, как я выяснил на «Кромолосе», вполне спокойно может контролировать свою исходную стихию. Пример тому — рытьё окопов. Я использовал магию, которой контролировал УЖЕ СУЩЕСТВУЮЩУЮ землю, которую разделял и вынимал, заставляя падать по краям тоннеля. И эта земля — настоящая. Не созданная магией. Если она попадёт в лицо человеку, защищённому амулетом, то… не обратится энергией. Она нанесёт ему вред!

Казалось — лежит на поверхности, но… до этого ещё нужно додуматься! Догадаться! И подобное, как выяснилось, ни хрена не просто. Нас, ха-ха, этому не учили!

И вот выясняется, что маг может убивать носителей артефакта используя прямую стихию. Конечно, не всё так просто, ведь управляющая потоком воды магия исчезнет, при столкновении с носителем антимагической защиты. Но исчезнет именно она… А что будет с самой водой и скоростью её полёта? Хех, вот и ответ.

Самый простой способ убить владельца антимагического — запустить в него «каплю» используя не созданную воду, а уже существующую.

Похоже, именно из-за этой простоты подобное мало кому рассказывают, отчего молодые маги вынуждены изгаляться. Впрочем… тем же магам огня, молнии и ветра попросту недоступны способы, о которых я размышлял. Только магам воды и земли. Ну и льда ещё, точно.

Смешно, если подумать. Самые «боевые» стихии оказались невостребованны. Хех, и ведь не скажешь, что они бесполезны, просто всегда есть нечто, что сводит все эти приёмы на нет.

— Можно воды налью? — кивнул я на кувшин, стоящий на столе. — Пока у Логвуда торчали, столько болтал, что горло пересохло, а выпить никто не предложил.

— Не того полёта птица, Изен, — усмехнулся Атон, за что был удостоен пристального взгляда Муллера.

Наставник молча кивнул на столик с кувшином, отчего я сноровисто налил себе целый стакан, тут же принявшись пить — жажда и правда была, хоть и не столь большая, как я её изобразил.

— Рассказывайте, — хозяин кабинета закинул ногу на ногу, — я хочу знать всё.

Переглянувшись с остальными, я сделал глоток воды, выигрывая себе несколько секунд, заодно обдумывая, стоит ли… Одно движение — нет, мысль! — и в комнате станет на один труп больше.

— Значит, взяли мы амулеты… — начал говорить я, решив дать ситуации шанс. Легче всего вообразить подозрения и пристальные взгляды, когда ты на самом деле в чём-то виновен. Но что делать, если кристально чист? Такое будет тебя только оскорблять! А по факту, скорее всего, я просто всё придумал. И взгляды у людей были обычными, даже безразличными. У всех сейчас голова забита штурмом и своими перспективами в нём уцелеть. Тут не до каких-то магов, которые что-то там, где-то там, сумели сотворить.

В середине рассказа (Муллер постоянно задавал каверзные вопросы!) нас прервала резко открывшаяся дверь. От неожиданности, я едва не ударил водным потоком, но это оказался взмыленный гонец.

— Настав… кх-ха-а… — подавился он воздухом, — я вас повсюду ищу!

— Повсюду, но не в моём кабинете? — саркастично заметил мужчина, откинувшись на спинку кресла. — Что случилось? — почти сразу сменил он тон на более серьёзный.

— Велели передать… — гонец всё не мог отдышаться, удерживая руку на правом боку, — утром совещание… По сведениям… — он громко сглотнул, — от разведки магов, — словно не удержавшись, новоприбывший осмотрел нас заинтересованным взглядом, немного поплывшим от сильного желания вдохнуть побольше воздуха. — Всё высшее командование будет!

Так-так-так… а ситуация-то всё развивается. Логвуд, конечно, упомянул, что нас ещё вытащат, но я не думал, что это произойдёт вот так сразу!

Ха-ха, самое забавное, что теперь фактически нет шансов, что во мне заподозрят шпиона! Потому что высшее командование однозначно никогда не пересекалось с Изеном, следовательно — я могу не опасаться вести себя так, как будет удобно именно мне.

Муллер, тем временем, ехидно рассмеялся.

— Конечно же остальные не поверили коменданту! — воскликнул наставник. — Ну ещё бы! Такие силы! Да на бедный Фирнадан!

— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросил гонец.

— То, что сказал, — фыркнул он. — Это всё?

Кивнув, новоприбывший понятливо закрыл за собой дверь.

— Может, нам дадут новое задание? — спросил Борх, своей крестьянской «смекалкой» снова ставя всех в тупик. Открывший было рот Муллер задумчиво его закрыл, а я безмолвно переглянулся с Атоном.

— Тебе думать не положено, — спустя несколько секунд заявил наставник, видимо придумав достойный — с его точки зрения, — ответ.

Покосившись после этого на часы, показывающие середину ночи, Муллер, хмыкнул и приложил пальцы к губам. Вид у него был как у философа, запечатлённого на картине древнего мастера.

— Ладно, уже поздно, лучше идите, выспитесь, — уже более мирно сказал он. — Завтра утром в шесть… нет, в пять — чтобы были на первом полигоне. Оттуда пойдём к этому, хах, «высшему командованию»!

Подавил желание спросить, бросит ли он нас, как бросил сегодняшних ребят, которым пообещал вернуться, но так и не сделал этого. Вместо провокационного вопроса спросил более нужный и правильный.

— Наставник Муллер, а что такое «статуя Сэнтилы»? — и внимательно на него уставился.

Мужчина нахмурился, а его пальцы сами собой беззвучно застучали по крышке стола.

— Очевидно что-то, для чего у меня не хватает полномочий, — ядовито бросил он, а потом мотнул головой, отгоняя неприятные для себя мысли. — Я что, не ясно выразился⁈ Думать вам не положено! Выполняйте приказ и всем будет хорошо!

— Слушаюсь, наставник! — подскочил я со своего стула. — Разрешите выполнять?

Муллер величественно кивнул и мы покинули душный кабинет.

Едва оказавшись в коридоре, я выругался, не сдерживая голоса. Для возможного наблюдателя это будет понятное и совершенно обыденное проявление чувств.

— Ладно тебе, Изен, — хлопнул Борх меня по плечу. — Не он, так кто-нибудь другой расскажет.

— Чтобы мы потом растрепали всё имперцам, если нас поймают, — поёжился Атон. — Может, ну его, эти знания?

— С чего это нас поймать должны? — фыркнул я, стремительным шагом направляясь вперёд. — В первый раз же нормально вернулись.

— На первый повезло, — развёл он руками, словно и в самом деле опасался наших солдат. — Мало ли что будет во второй?

— Вдруг нас направят убить императора? — Борх серьёзно обвёл нас взглядом.

Иногда я не понимаю уровень его дуболомства. Вот сейчас он тонко издевается над нами или говорит серьёзно?

— Не думаю, что генералы армии столь… — хмыкнул, — «одарены», что направят нас на такое дело. Скорее всего снова будем что-то считать или гадить по мелочи. И вообще, лучше подскажите, как отсюда попасть в наши комнаты? — я вышел на улицу и осмотрелся.

Признаться, не было ни малейшего понятия, где вообще разместили магов и нас в частности. В казармы? В башни? В донжон? В какие-то отдельные дома? И с магами ли вообще⁈ Может нас, как «суровых диверсантов» закинули куда-то отдельно?

А если и казармы, то какие?.. Тут их несколько…

Застыв посреди улицы, я ощутил, как по виску медленно стекала капля пота. Проклятье! Почему быть шпионом так трудно⁈ Я так мозгами не работал со времён побега из Морбо!

— Привет, Изен, ребята! — раздавшийся женский голос поначалу даже не воспринялся мною как что-то, обращённое именно ко мне. Лишь когда Атон ткнул меня локтем, я встрепенулся и огляделся, наткнувшись взглядом на симпатичную каштанововолосую девушку, с любопытством меня осматривающую.

— Мы только что от наставника, — с толикой смущения произнёс Атон, оправдываясь за моё поведение, — он был суров.

— Что, опять отчитывал вас? — улыбнулась она.

И вот, мой мозг наконец-то переключился на новую задачу. Девушка. Миленькая. Которая обратилась ко мне по имени. КО МНЕ! Остальных обозначила нейтральным «ребята». Значит, что? Знакомая! И плюс, и минус. Хотя, если подойти к цели грамотно и задать тон беседе, то можно получить кучу информации!

— Привет, — натянул я свою лучшую улыбку. — А ты тут какими судьбами?

Взамен она продемонстрировала мне свою сумку, в которой брякнули какие-то стекляшки. И… что это значит⁈ Она алхимик? Она торговка алкоголем? Служанка, которая разносит какие-то напитки? Хотя нет, не служанка, ведь у тех была своя форма. Кста-а-ати, форма! У девушки она имела хорошие такие отличия, как от нашей, так и от тех, кто тренировался на полигоне, но… всё равно напоминала ту, которую предоставляли магам. Следовательно, она почти наверняка волшебница.

— Ясно, — кивнул я, хотя мне ни черта не было ясно. — Составить тебе компанию? — последнюю часть фразы выдал раньше, чем сумел в должной мере её обдумать. Потому что… да это же гениально! Таким образом можно будет проследить за работой волшебницы, пройти по местной лечебнице (или куда там она шла?), осмотреться и наметить точки потенциальной диверсии! Ты гений, Кирин!

— Удивил, — чуть шире приоткрыла она глаза. — Тебе, похоже, на сегодняшней вылазке хорошо так по голове прилетело!

— Что, слухи уже разошлись? — усмехнулся я.

— Э? — нахмурилась моя собеседница. — Об ударе по голове или твоей шпионской операции? Если о последнем, так ты сам всем нашим рассказал.

— Я про то, что на ней было жарко, — выкрутился я. — Так что, ты отказываешь?

— Говоришь, будто о свидании, — закатила она глаза. — Идём конечно. Но тогда снадобья сам потащишь.

И вот я уже получил целый ворох сведений. В первую очередь узнал, что моя (Изена) знакомая — маг-алхимик. Во вторую, что она, скорее всего, была из знати. Так как «свидания» были более распространены именно в нашей среде. У крестьян и горожан всё строилось немного иначе. Семьи сами пристраивали детей, играя свадьбы в зависимости от традиций и обычаев. Где-то дожидались магического совершеннолетия, а в иных местах в двенадцать-четырнадцать лет, чтобы девушки имели возможность родить до возможного становления волшебницей.

У аристократов примерно в этом же возрасте объявлялись помолвки, как у меня с Миреллой. И потом, в зависимости от строгости родителей, такие пары зачастую могли выходить «на свидания» — получше узнать друг друга, чтобы было проще жить, ежели Хорес милует и обойдёт пробуждением магии.

Безусловно есть сотни исключений, даже в Империи, что уж говорить о Сауде, к которой, формально, относился Фирнадан, но я всё равно считал себя правым.

— Конечно, — протянул я руку, получая увесистую поклажу, а потом, с долей ехидства, посмотрел на своих товарищей. — Ребята, идите в комнаты без меня. Потом вас найду.

— А ты найдёшь? — с ухмылкой спросил Атон.

— Думаешь хоть кто-то не знает, где мы проживаем? — приподнял я бровь, а затем обернулся к девушке. Хорес, как же неудобно не знать имени! — Ты ведь знаешь, где мы живём?

— За дуру меня держишь? — упёрла волшебница руки в бока. — Вашу чёртову башню каждый знает. И любая порядочная девушка обходит её стороной.

— Идите туда, где не ходят девушки, — величественно махнул я парням рукой, чем заслужил серию смешков. — Мы тоже поторопимся, — взвалил я сумку на плечо. — Идём, боевая подруга.

Притворно закатив глаза, девушка решительно зашагала вперёд, я же, отставая на полшага, обернулся к ребятам. Невовремя возникла мысль, моментально оборвавшая всё веселье: если их заподозрят, то всем нам конец.

— Загляните на кухню, — уже серьёзнее бросил я им. — Возьмите немного еды, заодно уточните всё, что нужно знать, — постучал себя пальцем по виску, получив в ответ полные понимания взгляды.

Во-о-от, уже лучше. Надеюсь, что и у меня всё получится. Тц… план, использующий эту девушку, я конечно придумал хороший, но что делать, когда мы закончим? Не буду же я и правда просить её проводить меня до собственной комнаты? Боюсь… такое будет воспринято неоднозначно.

Впрочем, стоило лишь нам отойти на некоторое расстояние, как моя новая знакомая начала расспрашивать меня о вылазке, а также рассказывать о происходящем здесь. Уже второй раз, за время пребывания в Фирнадане, я ощутил оттенок безнадёги, который был слышен в её словах даже больше, чем в речи кухонной прислуги.

— Северную стену измочалили в щепки. Теперь над ней производственники работают — оторвали прямо с полигонов, — говорила она, отчего я сообразил, почему Муллер так спокойно с нами ушёл и более не появлялся. Похоже, наставник знал, что магов у него скоро заберут. А может нет и он просто мудак? Кто знает… — Остальные повсюду возводят «огневые мешки», чтобы имперцы, когда ворвутся внутрь, нашли тут лишь смерть, — голос девушки отдавал застарелой злобой, будто бы кто-то из моего народа когда-то сильно ей насолил. — Ловушки изготавливают одну за одной, но, — она оглянулась, а потом встала ко мне ближе и зашептала, — пока мы тут воюем, люди бегут из Сауды. Говорят, что с ними поступят также, как с жителями Мобаса и отправят штурмовать Магбур в первых рядах.

Так же точно не поступят, — мысленно подумал я. — Потому что Магбур обещал сдаться сам.

Обсуждая произошедшие события, мы, вопреки моим предположениям, подошли не к лечебнице, а к оборонительным сооружениям и стене. И под «стена», я имел в виду сразу всё: бастионы, куртины, равелины и укрытия, которые располагались у гласиса. Почти ко всему имелись где тайные, а где более открытые пути, по которым активно бегали солдаты.

Сейчас, как мне объяснила девушка, была «минутка затишья», которая длилась уже несколько часов. Похоже Империя на сегодня закончила штурм, так что обитатели Фирнадана вытаскивали раненых и мёртвых, чинили укрепления и всячески старались восстановить порушенное.

— Ты наша спасительница, Ская! — громогласно воскликнул уже седой бородач, чья мускулатура, наверное, позволила бы побороться даже с сионом. Низшим, но тем не менее. — Лишь твоими отварами и микстурами мы всё ещё держимся на этих проклятых стенах!

— Хорош панику нагонять, — отмахнулась она. — Лучше возьми ещё состав, тут для костей полезно…

— НЕ-Е-ЕБО-О-О! — раздался пробирающий до костей крик с дозорной вышки, отчего все дружно взглянули вверх и… ничего не увидели.

Однако тут же начали разбегаться.

— Изен! — ошалелыми глазами посмотрела на меня Ская.

И тут я заметил. Очередная хитрость — пользуясь темнотой, волшебник-оборотень сменил облик и окружил себя маскирующим барьером, максимально его расширив. Под ним, плотной стайкой, набились птицы, ведомые друидами. Осознав, что скрываться нет смысла (крик с дозорной вышки был ну очень громким), маг снял барьер и стремительно полетел вперёд, вместе с остальными летунами.

Вверх тут же устремились пули и лучи магии. Кто-то менял облик, бросаясь в небо, но уже было поздно. Птицы преодолели последние метры и оказались над Фирнаданом. Вниз полетели маленькие артефактные бомбы, создающие совсем не маленькие взрывы. А за стенами послышался звук горна — имперские легионы провозгласили ночное наступление.