Всё перемелется в прах

Глава 13. «Самое интересное еще впереди»

— Это не входило в план!

— Это импровизация, а не план! Держитесь!

Более ободряющего комментария у меня не нашлось для офицера Окиты, который, вцепившись в вожжи, казалось, и лошадь саму раздавит в испуганных объятиях, пока я перелезала назад. Животное мчалось по полю, очертя голову, поэтому удержать равновесие оказалось довольно сложно, чтобы не свалиться. Тащить на себе раненного мужчину для меня представлялось задачей крайне тяжелой, поэтому и пришлось одолжить коня из близстоящего стойла.

Помня крики хозяина, уже представляю, какой счет нам могут выставить по страховке. Опять. Но лучше уж отдать деньги, чем скормить офицера стаду Пустых, что мчались за нами без остановки. Обернувшись, отметила, что гигант, напоминающий какого-то динозавра, оказался куда ближе, чем минуту назад.

Почему у меня какое-то странное чувство дежавю от этой картины? Огромные монстры нагоняют нас, мчащихся на лошади людей с мечами…

За последние годы я поняла одно: беря совместные задания с одиннадцатым или двенадцатым отрядом — жди подобной лажи. Никогда ничем нормальным это не заканчивалось. Постоянно какая-то чертовщина всплывала!

— Окита, я от них избавлюсь, а ты скачи к Руконгаю! И в Серейтей!

— Но!..

Придерживаясь за плечо мужчины, я забралась на лошадь и, выхватив из ножен вакидзаси, отпрыгнула. Замахнувшись и сконцентрировав духовную энергию в лезвии, налетела на монстра, рассекая костяную маску. Благодаря силе удара удалось пробить его насквозь и заодно влететь в стадо, едва не попав под пару десятков лап. Однако, пользуясь позицией, я выстрелила под брюхо одному из Пустых хадо № 33: «Сокацуй», отбросив прочь.

Запоздало затормозив и налетев друг на друга, большая часть монстров сбилась в кучу. Оттолкнувшись и разбежавшись, я запрыгнула на одного из тех, кто находился ближе всего и, отведя меч, воскликнула:

— Кё: кан!

С лезвия соскользнул огненный вихрь, закрутившийся в сферу, которая ударила по Пустым ярким взрывом. Цепь, вырвавшуюся из рукояти при активации шикая, я перехватила левой рукой и, приземлившись на землю, раскрутила ее. На наконечнике вспыхнул огонь, который охватил цепь в тот миг, когда я метнула ее к двум Пустым, что повезло не попасть под взрыв. Удар оказался достаточной силы, чтобы пробить маску одного из монстров вместе с головой.

Всплеск пламени, пробежавший по цели со звуком, напоминающим вой, разорвал верхнюю часть туловища Пустого, а также задел взрывной волной стоящее подле чудище. На этом, разумеется, ничего не заканчивалось, я быстрее почувствовала, чем заметила тень, что нависла надо мной грозной тучей.

— Получа-ай!

Я успела лишь обернуться, когда монстра разрубила налету радостно вопящая тень. Так и застыв с поднятым над головой вакидзаси, я недовольно прищурилась, наблюдая, как Пустой обращается прахом.

— Ха! Еще один готов!

— Ты какого хера творишь, Иккаку?! — вспыхнула я, указав мечом на кучку пепла, что осталась от монстра. — Это была моя добыча!

— А? Чего? Не расслышал. Думал, ты застыла в испуге, надо было быстрее действовать.

— В каком месте я застыла от страха, ты, лысый хер!

— Чего?! Что ты посмела вякнуть!.. А-а! — воскликнул от боли парень, когда его в спину с разбега пнула Ячиру. Точнее, прыгнула на него.

— Поймала! — звонко засмеялась девочка, отскакивая от рухнувшего на землю офицера. — Не кричи на сестренку, лысик! Теперь ты водишь!

— Ты кого лысым назвала, мелочь?!

— Но ты правда лысый, чего возникаешь? — усмехнувшись, подметила я, после чего перевела внимание на лейтенанта одиннадцатого отряда. Присев на колено, я шире улыбнулась и раскрыла объятия навстречу девочке, которая с радостью бросилась на меня и обхватила за шею. — Привет, Ячиру-чан! Ну что, сколько монстров удалось поймать?

— Хе-хе, троих, но… — отпрянув и переведя недовольный, обиженный взгляд на Иккаку, пробормотала: — Если бы не этот, было бы больше.

— Видишь, Иккаку, ты во всем виноват.

— Да это сговор!

— Ничего не знаю.

— Противный лысик!

Просто очаровательно… Не знаю, ничего не могла с собой поделать, до наивности милая и в то же время грозная Ячиру заставляла во мне просыпаться материнский инстинкт, так и хотелось ее затискать… до того момента, пока не вспомнишь, что она материализованный занпакто одного очень опасного человека.

— Что у вас тут происходит? — неспешно подходя к нашей шумной братии, полюбопытствовал Юмичика. — Ваши крики за версту слышно.

— Они тут против меня ополчились, эти две мелкие… — зарычал Иккаку, прожигая нас с Ячиру ненавистным взглядом. — Одну я тут спас от монстра, а она еще возмущается.

— Иккаку, кого тут и спасать, так это твою репутацию, — тактично подметила я, поднимаясь с колена, — ты голос повышаешь на двух лейтенантов.

— Я не… они… — прикусив язык и уставившись на меня обозленным взглядом, парень обернулся к другу, словно ища поддержки.

— Что ты на меня смотришь? Хочешь, чтобы я тебя от девушек защищал?

Казалось, у третьего офицера вот-вот пойдет пар из ушей. У меня же уже улыбка резала щеки. Я не сдержалась и подмигнула Юмичике в знак поддержки, он усмехнулся и солидарно кивнул. Издеваться время от времени над Иккаку уже вошло в нашу привычку.

— А-а, кстати, а где Кен-чан? — осмотревшись, полюбопытствовала Ячиру. — Я же его где-то видела.

— Капитан разбирался с Пустыми, сказал идти за вами, он был прямо… там, — обернувшись и указав на просторное поле, на котором ни оказалось ни намека на живое существо, Юмичика нахмурился.

— Вы опять потеряли капитана? — уточнила я.

— Скорее, наоборот, — многострадально вздохнул пятый офицер, возвращая нам свое внимание. — Кстати, ты вроде была не одна, тоже с офицером.

— Да, офицер Окита. Он был ранен, и я посадила его на лошадь, она поскакала вон… туда.

Разумеется, в очередной раз нашему вниманию предстало пустынное поле. Блять.

— Ладно, — почесав переносицу и попытавшись сделать вид, что все идет по плану, я добавила: — Вы тогда идите искать капитана Зараки, а я попытаюсь понять, то есть нагнать лошадь, которая унесла офицера Окиту.

— Эй-эй, я могу одна найти Кен-чана, а вы можете отправляться в штаб!

— Ага, чтобы мы потом вас двоих всем отрядом искали, мелкая? — запричитал Иккаку. — Не пойдет. Мы идем с тобой.

— Но вообще, если мы закончили миссию, нужно доложить руководству, запрос же пришел от первого отряда. Так что пойду с Момо, а вы отправляйтесь искать капитана.

Что ж, звучало разумно, ведь мне в первую очередь придется идти не докладывать начальству о выполненной задаче, а найти Окиту и отвести его в госпиталь. Убедиться, что с ним все в порядке. Но угнетающая и довольно непонятная мне тишина, что опустилась между офицерами, заставила понервничать. Иккаку, прищурившись, смотрел на друга с откровенным недовольством, я бы даже сказала подозрением. Юмичика смотрел на него не менее напряженно.

Переведя взгляд с одного на другого, так ничего и не поняла или… а-а! Так это намек в духе «братву на бабу не меняют» что ли? Опять они за это дерьмо?!

Закатив глаза и покачав головой, я просто вернула вакидзаси в ножны и отправилась в путь. Честно говоря, от подобного поведения даже злость к горлу подкатывала. За прошедшие восемь лет мне удалось добиться должного отношения от членов одиннадцатого отряда, то есть часть из них особо не обращала на меня внимания, а другая даже иногда здоровалась. Частым гостем на их территории я стала по инициативе лейтенанта Ячиру, которая почему-то окрестила нас подругами после первых совместных миссий. С девочкой особо никто спорить не рисковал, она ходила в любимицах у капитана.

На удивление, общение с Ячиру доставляло мне радость. Мне не особо импонировали дети, особенно плачущие такие, жалующиеся, рушащие твои вещи, но девочка излучала какое-то очарование. С ней я тоже могла включить внутреннего ребенка. Бывало, конечно, заигрывалась и чуть не получала чабаля со скоростью света, все же лейтенант не приветствовала, когда к ней относились, как к дитя малому.

Так уже на протяжении пяти лет Ячиру тянет меня то на совместные миссии, то просто просит зайти в гости или погулять с ней. Не мудрено, что следом на контакт прилюдно ко мне пошел Юмичика. Мы с ним и так хорошо общались после трех лет совместных тренировок. Хоть мы и не орали на каждом шагу о «взаимовыгодном» сотрудничестве, об этом все равно узнали. Думала, в этом не будет проблем. Ну, помогал и помогал с тренировками, что такого?

Видимо, что-то все же было.

— Обиделась?

— Устала уже обижаться, — честно призналась я, после чего обернулась и убедилась, что Иккаку с Ячиру ушли в противоположном направлении. Вздохнула. — Вроде уже пять лет в открытую общаемся, а он словно не привык к моему присутствию.

— Ну, его можно понять. В одиннадцатом отряде не принято как-то помогать другим шинигами, тем более втихую.

— Ну, выбора-то у тебя особо не было, — ухмыльнулась я.

— Да, спасибо, что напомнила, — не менее язвительно отозвался парень. — Но… тебя ведь принимают в отряде, как почетного гостя считай, хоть вспомни, как тебя встретили впервые.

— Мда, такое забудешь.

— К тому же можно считать, что ты прошла боевое крещение и полное принятие, когда лейтенант позвала тебя на совместную тренировку, — аж просияв, вспомнил Юмичика, на что у меня возникла противоположная реакция.

— А вот это лучше вообще не вспоминать, — помрачнев, я почувствовала, как меня аж в пот бросило. — Я думала, она имела в виду только себя, а не то, что там будет капитан Зараки.

— Пха-ха, да-да, помню это, — даже не пытаясь притвориться огорченным, засмеялся парень, — это выглядело, словно ты пыталась взобраться на скалу. Ох, боже, я помню, как он просто устал смотреть на тебя и, закинув на плечо, просто выкинул… ох, боже, я сейчас заплачу…

— Это мне тогда плакать хотелось от стыда… — удрученно пробормотала я, — такой позор я, наверное, никогда не переживала.

— А, то есть ту гулянку, когда тебя Рангику все же споила и ты фокусами с шикаем чуть не спалила бар, не берешь в расчет?

У меня аж лицо побледнело от услышанного, да сердце пропустило удар.

— Какие еще фокусы с шикаем? Я ничего не помню такого…

— Да не удивительно. Год назад, когда у тебя голова болела два дня, помнишь?

— Тогда… а почему вы ничего не говорили об этом?

— Решили тебя пожалеть, — невинно усмехнулся Юмичика, разведя руками, — мы тогда продолжили гулять, убегая от охраны, и поскольку бар находился рядом с шестым отрядом…

— Только не говори, что мы въебенились к Кучики, — едва не хватаясь за голову, взмолилась я.

— Лучше. Там еще был твой капитан, поэтому тебя с Абараем забрали моментально, и что было с вами, я не знаю. Абарай отказывается до сих пор рассказывать, а раз ты не помнишь… Решили пожалеть тебя и не напоминать.

Я… в говно пьяная до такой степени, что ничего не запомнила, столкнулась с Айзеном? Так вот чего он год назад со мной неделю почти не разговаривал. Что я такого там творила?! Только не говорите, что заблевала его комнату… а если на него меня стошнило? Бля-ять!

— По твоему взгляду похоже, что ты начала о чем-то вспоминать.

— Н-нет, не дай бог мне вспомнить о чем-то… — аж заикаясь от пробившего меня ужаса, забормотала я и злобно глянула на Юмичику. — Лучше б я просто пошла погулять…

— Опять бы ото всех пряталась на холме Сокиоку?

— Там хоть тихо и вид красивый… Блин, вот зачем напомнил?

— Мне нравится наблюдать твои эмоции, а то в последнее время ходишь мрачнее тучи.

Мрачнее тучи… А как не ходить мрачнее тучи? Прошло восемь лет, беззаботная — относительно беззаботная — жизнь подходила к концу, и с каждым новым пройденным днем я все сильнее нервничала. Мне неизвестно точное время, когда за Кучики Рукией отправят Бьякую и Ренджи, но вот одна вещь благодаря лейтенантскому званию мне стала известна — шинигами отправилась на судьбоносную миссию шесть дней назад.

Процесс запущен… господи.

— Так, подожди, — одумалась я, возвращаясь к разговору и с подозрением глянув на собеседника: — Что значит «нравится наблюдать мои эмоции»?

— А-а… — замешкался Юмичика, похоже, не обдумав дальнейшую историю. Нервно усмехнувшись, пробормотал: — Ну, ты просто всегда такие глупости творишь, забавно наблюдать за тобой.

— Вообще не убедил, придумай оправдание получше.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал?! — взвился парень, театрально разведя руками и вздохнув: — Что мое сердце трепещет, когда я вижу твою улыбку, а сама ты явилась мне благословением?

— Ну а почему нет? — солидарно уточнила я, с наигранным превосходством убрав за ухо выбившуюся прядь волос. — Я настоящее произведение искусства, мое тело теперь просто идеально, а вкус в стиле лишь подчеркивает сильные стороны.

— Это ты про свой ошейник что ли?

— Это чокер, и он носит не только декоративную функцию.

— Ну, если тебя капитан на поводок сажает, я не удивлюсь, — пробормотал парень, — ведешь себя порой, как бешеная собака.

— Господи… это ограничитель, дурака кусок. Как та же повязка на глазу у капитана Зараки. Только он сдерживает свою силу, а я — накопленную.

— Его снимать нельзя?

— Можно, но с определенным заклинанием, которое активирует метку высвобождения реацу, — махнув за спину, сообщила я.

— Так ты не просто так забила половину спины татухами?

— Конечно, нет! В первую очередь исходила из практичных соображений, — язвительно зашипела я, — для души я на бедре набила.

— Чего?! Ты же девочка!

— Хуевочка! Вы уже задолбали! Один тут возникал… теперь ты еще.

— Еще? А кто?.. Капитан что ли твой? Пф, могу понять… хотя, за последние года я от тебя уже всего, что угодно могу ожидать. И… а как?..

— Что «как»? — заворчала я.

— В последний раз ты щеголяла с открытыми ногами лет семь назад. И… как он?..

— Ты не хочешь этого знать.

— Ладно, я не хочу этого знать.

Хоть я и бубнила, как старая бабка, беседа мне определенно приносила удовольствие. С некоторых пор таких моментов беззаботного веселья, когда можно было расслабиться, ни о чем не думать, становилось все меньше. Раньше я старалась не брать слишком много миссий по уничтожению Пустых или поимке преступников, но чем чаще удавалось вырваться за пределы Серейтея, тем легче дышалось.

Восемь лет… какой-то ужас. Как могло так быстро пролететь время? Не понимаю. Казалось, только вчера я надрывалась от банальных тренировок по фехтованию, да шарахалась каждой тени. А сейчас… Сейчас факты таковы, что до вторжения Куросаки Ичиго с друзьями осталась, наверное, пара месяцев, не больше. Как я уже и говорила, благодаря званию лейтенанта мне дозволялось отслеживать распределение миссий, а также патрулей. Кучики Рукию отправили на легкое задание, которое могло быть завершено за два-три дня, но она отсутствовала практически неделю.

Что ж мне делать? Мне казалось, что восьми лет хватит, чтобы определиться с планом действий, определиться… со стороной. Ни черта. Хоть я и продолжала исполнять тайные поручения Айзена, видеть его истинное лицо, меня до сих пор мучили сомнения. Сомнения во всем. Потому что помимо психопата-капитана я успела привязаться к другим людям, они стали неотъемлемой частью моей жизни. Такая комфортная приятная обстановка… Удобство и привычный ритм жизни не просто расслабляли, но и подкупали.

В какой-то степени я ощущала себя счастливой. Но… Но. Всегда это чертово «но». Даже если бы и захотел выдохнуть, собраться с духом и сказать себе, что выбираю Серейтей, так просто не дать задний ход. Я подготовила несколько запасных вариантов и «подушек безопасности», но карты должны лечь настолько удачно, чтобы выйти сухой из воды, что я не знаю… Я по уши увязла в дерьме, которое нагородил Айзен. А хуже всего, что мужчина даже не пытался минимизировать последствия или обойти риски… о которых знала только я. Ибо едва я пробовала завести об этом разговор, он отказывался меня слушать.

— А ты не думаешь, что это его проблемы? Пусть сам и разбирается, раз такой умный.

— Это наши проблемы, Тобимару, — не согласилась я с занпакто.

Мы все чаще стали общаться вне внутреннего мира, моей реацу хватало, чтобы спроецировать образ парня в реальность, но видеть его по-прежнему могла только я. Сидя на лавке на заднем дворике госпиталя четвертого отряда, куда я сопроводила Окиту — а до этого час искала в полях, — наблюдала за людьми, что то и дело пробегали мимо. Некоторые пациенты грелись под солнцем, беседовали, пытались по-быстрому покурить, пока медики не поймали их с поличным.

Растянувшись на лавке, Тобимару лежал головой у меня на коленях, я поглаживала его по растрепанным волосам, хотя ощущала лишь теплое давление духовной энергии. Интересное чувство.

— Я не понимаю его… Он же прагматик, просчитывает все наперед, но не хочет ничего слушать о том, что будет, когда покинет Общество душ. Я не понимаю. Я ведь доказала ему, что это не плод моего воображения, а реальные факты.

— Может, его величество не хочет принимать, что какой-то шкет в конечном итоге одолеет его?

— Я не говорила ему напрямую, что он проиграет Куросаки во время битвы при Каракуре, но на мое заявление, такой жирный намек, что рыжий парень станет причиной его проигрыша… You know, ха-ха, спасибо, но без тебя разберусь.

— Ну… не так он говорил.

— Да, он сказал «я уважаю твое желание помочь, Хинамори, однако не стоит говорить мне о том, что я и так знаю… вариация будущего уже изменилась с твоим появлением». Или что-то в духе «я уже просчитал его появление, все идет по моему плану»… Блять, да нихуя по твоему плану не идет, я не про твой план говорю, в котором ты там распланировал жизнь Куросаки с рождения до прибытия в Серейтей!.. В жопу запихай свой план, я будущее видела!..

— Пх-ах, — усмехнулся парень, наблюдая за тем, как от напряжения у меня аж лицо побагровело. На мой колючий взгляд он снисходительно улыбнулся. — Ну, раз он не хочет ничего слышать и полагается только на свою гениальность, то отпусти это. Вот когда крокодил его за жопу схватит, тогда и посмеешься.

— Боюсь, что тогда мне будет не до смеха, — удрученно отметила я, подняв взгляд на прохожих вдалеке. — Корабль начал идти ко дну, Тобимару. И если я не сойду сейчас, я утону вместе с ним…

— Но ты же сама решила следовать за Айзеном.

— Темная сторона всегда заманчива, она как наркотик… он стал моим наркотиком, я теперь даже не знаю, как жить без него. То есть… — болезненно скривившись, я не без труда озвучила ироничную, и в то же время пугающую мысль: — Я оказалась еще в более глубокой заднице, чем настоящая Хинамори.

— Почему?

— Хинамори восхищалась созданным образом Айзена… а я… Я в восторге как от его ложной маски добропорядочного ответственного капитана, так и от лживой эгоистичной личности. Тот факт, что ему плевать на всех, как он искусно водит людей за нос, обманывает, использует — это настоящий талант. Даже меня. Он понимает мои слабости, что мне нужно, и дает это… Я прекрасно осознаю, что меня используют, но вместо того, чтобы оскорбиться, только и думаю о том, как ловко он все делает.

— Ну…

— Знаю, ты ожидал от меня большего.

— Я про другое, — задумчиво отозвался Тобимару, пряча от меня взгляд, и выглядел он весьма озадачено. — Не думай, что ты одна тут ведешь себя не столь трезво, как хотелось бы. Может, ты и не замечаешь, но…

— Но?

— Может, я ошибаюсь, — осторожно подметил парень, бросив на меня вопросительный взгляд, — но ты не замечала, что и отношение Айзена к тебе изменилось?

— Тот факт, что он не пытался меня грохнуть за последние семь лет, определенно радует. Хотя, была пара…

— Я не про это.

— А про что? — почувствовав, как раздражение кольнуло сердце, я с негодованием уставилась на занпакто. Сейчас и так меня раздирало от ненужных эмоций, и вот ложных надежд мне сейчас вообще не стоит рассматривать на горизонте.

— За последние три года я особо не увидел ни одной явной угрозы в твой адрес. Плюс ко всему ты стала достаточно сильна, и твое любопытство, интерес ко всем этим опытам, наверняка льстят ему. Всегда же приятно знать, что твои интересы разделяет кто-то другой.

Ага. Одни икебану собирают, а мы — трупы по кускам. Заебись хобби.

— Ну и… не очень хочется лезть к тебе под юбку, как говорится, но ты хоть вспомни ваши отношения с ним вначале. Он не то, что проявлять инициативу, даже прикасаться к себе не давал.

— Ну, однообразие может за семь лет наскучить.

— Хина…

— Нет, послушай меня, — жестко, но без агрессии оборвав Тобимару, я одарила его серьезным взглядом, подчеркивая, что лучше меня не перебивать. — Я понимаю, что ты желаешь для меня лучшего, что хочешь видеть меня счастливой и радостной. Я тоже этого хочу. Но если я брошу все на полпути… Да, я могу довольствовать тем, что у меня есть. Кто у меня есть. Однако я выбрала непростой путь, а испытание… Я хочу узнать, сможет ли такой человек, как Айзен, признать кого-то, а, главное, поверить, что кто-то искренне верит в него.

— Не хочу тебя обижать, но, говоря такое, ты выглядишь двуличной. Знаешь ведь, что бывает с теми, кто пытается усидеть на двух стульях. Ты не можешь отпустить безопасность Готея, но также хочешь быть рядом с человеком, который плевать хотел на Общество душ и всех вместе взятых.

— Я просто хочу выжить…

— Нет, ты хочешь жить хорошо, — переняв серьезный настрой, подметил Тобимару, — хотела бы выжить — не играла бы с огнем. Ты ведь получаешь от этого удовольствие. И хочешь все и сразу, ты эгоистка. Хочешь, чтобы он тебе принадлежал?

— Пф, не говори чушь, это невозможно.

— Не я не об этом спрашиваю. Я спросил, хочешь ли ты? Ответь. Тебя тут никто не осудит.

Неприятно слышать горькую правду, а еще хуже выслушивать это от занпакто, который перенял от меня все плохие и хорошие привычки. Знал меня лучше остальных, поэтому и бил по больному. На душе словно кошки скреблись.

— Я хочу, чтобы он признал меня. Куда сильнее, чем… боже, я даже это слово не могу произнести, оно просто не стоит рядом с Айзеном.

— Все хотят, чтобы их любили, в этом нет ничего необычного. Однако не все готовы в этом признаться, уж себе тем более. Но, знаешь, что хочет абсолютно каждый и будет не так сильно сопротивляться этому? — как только мой печальный, и в то же время любопытный взгляд коснулся его глаз, Тобимару хитро улыбнулся. — Быть понятыми.

— Понятыми? — признаться, ожидала большего.

— Родители могут любить своего ребенка, но не понимать его, ругать и запрещать все на свете ради его же блага. Но будет ли нужна такая любовь ребенку? В такой ситуации свою любовь к родителям ребенок будет считать слабостью. Когда люди любят друг друга, но никак не хотят понять и принять, это приносит страдания. Знаешь… не важно даже, как ты относишься к человеку, или какие у вас убеждения… Но стоит понять его логику, его желания, его мотивы, а главное показать, что ты это понимаешь, и становишься к нему ближе.

— Да. Ближе к тому, чтобы он посчитал тебя угрозой и избавился, пока не поздно.

— Не к тому я вел! — возведя руки к небу, раздраженно закатил глаза парень. — Женщина, взбодрись уже! Пока ничего не понятно, не паникуй раньше времени. Вот когда петух в жопу клюнет, тогда и побежишь в первых рядах с тонущего корабля… Ох. Мне и так не нравится, что ты следуешь за этим психопатом, как за маяком во тьме. До добра это не доведет. Все твои «о-о, я хочу добиться большего», — попытался на шуточный манер спародировать меня Тобимару, — или «боже, он такой горячий, ничего не могу поделать» или…

— Или ты сейчас заткнешься, пока я тебе язык на жопу не натянула, — приторно улыбнувшись, защебетала я в самой грозной манере, на которую была способна.

— Ладно, намек понят. Я просто переживаю за тебя, но… понимаю. В этом вся боль.

— Вот и я тоже… страдаю от… м-м?

Адская бабочка ненароком отвлекла от беседы, которая начинала пугать определенными выводами. Словно в угол себя загоняла, но как только зашифрованное реацу сообщение было передано, я напряглась еще сильнее. Проводив насекомое, трепещущее крылышками, долгим настороженным взглядом, я заставила Тобимару поволноваться.

— Что случилось?

— Вызов от Совета 46-ти.

— А они разве лично вызывают?

— Сообщение также отправлено капитану, как я поняла. Что им вдруг понадобилось? Обычно эти старики не удостаивали никого, кроме капитанов, такой чести. В таких ситуациях адская бабочка приходила от Айзена.

— Пока не сходишь, не проверишь, так?

— М-да…

Учитывая, что приближался день, когда все перевернется с ног на голову, я только и могла что ждать. Все, что оказалось в моих силах сделать, я сделала, подготовилась, насколько хватило воображения и умения просчитывать наперед. К собственному сожалению, деталей о ближайших событиях не остались в моей памяти, это все равно что пытаться вспомнить рассказ, который ты читал в далеком прошлом. Временные отрывки, действия людей вплоть до каждого шага — нет, такие чудеса обошли меня стороной.

Охрана, конечно, на территории Совета 46-ти встречала гостей, словно охраняла безопасность не чиновников, а какого-то божества. Проверка документов, к счастью, не заняла много времени, послание адской бабочки намного упрощало путь от внешних ворот до входа в административное здание. На выходе из которого, я неожиданно столкнулась со знакомыми лицами.

Отойдя с дороги и выпрямившись, я уважительно склонилась и поприветствовала капитана:

— Добрый день, капитан Кучики.

Мужчина, удостоив меня невозмутимого взгляда, только коротко кивнул, даже не остановившись, но вот куда больше внимания привлек к себе шедший за ним Ренджи. Проходя мимо, он даже не поднял на меня взгляд, смотрел себе под ноги и хмурился, выглядел мрачнее тучи. Причина, по которой парень пребывал в столь скверном настроении, озарила леденящей кровь догадкой.

Рукия… Им отдали приказ отыскать и вернуть Рукию в Общество душ. Уже? Я думала, есть еще некоторое время, хотя бы месяц или пара недель, но… От накатившего волнения аж сердце защемило. Выпрямившись и выдохнув, чтобы не дать нервозности перерасти во что-то большее, я могла лишь действовать согласно ситуации и отыгрывать свою роль до конца.

По коридору здания администрации я шла в пугающей тишине, которую разбивало эхо моих шагов. Восемь лет и, вот, момент настал. Мысль о том, что я сделала все возможное, никак не успокаивала, потому что ненароком возникал вопрос: а если не все? Если я заведомо выбрала неправильный путь? Такие рассуждения, конечно, только лишний раз нервы трепали. Корабль уплыл уже давно, поздно в него чемоданы закидывать.

— Рад, что ты пришла так быстро.

Так сильно задумалась, и не заметила, как чуть ли не перед носом возник Айзен. Дернувшись от легкого испуга и удивления, постаралась не слишком красочно хвататься за сердце.

— Я тебя испугал?

— Да.

В ответ последовала лишь снисходительная улыбка. Более не сказав ни слова, мужчина направился вперед по длинному коридору, не оставляя иного выбора, как двинуться следом. Нехорошее у меня возникло предчувствие. В скором времени Айзен избавится от Совета 46-ти, и мне искренне не хотелось верить, что он в буквальном смысле подводил меня к этому моменту. Немного успокаивали две вещи: мы сдали оружие при входе, а еще Совет лично отправил нам приглашение. Так себе, конечно, попытка успокоиться и оправдать возможность того, что обойдется без насилия.

Я подняла взгляд на мужчину.

Так странно. Следовать за тем, в ком ты никогда не будешь уверена на свой счет. За восемь лет, проведенных подле этого человека, мне ни разу не удалось расслабиться или почувствовать себя в безопасности. И я настолько привыкла к вечному напряжению и тревоге, что они казались чем-то естественным. Страх, злость, страсть — это далеко не те вещи, которые помогали сохранить нервную систему в целости. Поначалу я только и плавала в этому омуте тревог, но сейчас, можно сказать, растворилась в нем.

Поэтому следовать за Айзеном без единого представления, что произойдет в следующий миг, стало делом привычки. Я перестала удивляться. И от мысли, что минутой позже он мог приказать мне убить каждого из Совета 46-ти голыми руками, я испытывала ровным счетом ничего.

Хотя, вру. Страх все же блуждал серым волком поблизости. Но в этот раз не из-за мысли раскрыться и выдать себя, свою настоящую личность Айзену. А показать Серейтею свое истинное лицо.

— Ты выглядишь обеспокоенной.

— Я встретила капитана Кучики и Ренджи на входе.

— Понятно. Они как раз уходили из зала заседаний…

— И теперь отправятся на поиски Кучики Рукии, — завершила я за Айзена мысль.

Остановившись, мужчина обернулся и адресовал мне все тот же спокойный задумчивый взгляд, который я видела уже достаточное количество раз, чтобы понять — за ним пряталось недовольство. В угнетающем молчании мы постояли долгий миг, но так ничего и не сказав, мужчина отвернулся.

— Почему ты не хочешь выслушать меня? — заставив его повременить с уходом своими словами, я расстроенно нахмурилась. — Я ведь знаю…

— Не здесь, — прервал он меня голосом, от которого веяло сухим холодом. — Не забегай вперед, Хинамори.

— Но…

— Идем. Думаю, тебе будет полезно присутствовать на встрече. Ты многое поймешь.

Да что понимать-то? Тем не менее ничего не оставалось, кроме как последовать за мужчиной, и как только мы вошли в зал заседаний, у меня возникло острое чувство тревоги. Это место никогда мне не нравилось. Старейшины, словно стая воронов, сидели вокруг на возвышениях, скрывая лица в тени, в то время как их гость становился единственным артистом на сцене. Свет еще неприятно резал глаза.

Никогда правилом хорошего тона не считалось рассматривать старейшин. Но наш визит, казалось, их оставил абсолютно равнодушными. Молчание с их стороны затянулось достаточно, чтобы выглядеть невежливым. Шелестели бумагами, кряхтели…

Честно говоря, прожив в Серейтее довольно много времени, я заметила одну разительную деталь, которую не замечала первое время. Первым напоминанием о ней стал бунт, произошедший где-то семь лет назад. Пропасть между аристократами и простыми смертными выглядела неимоверно глубокой и широкой. Даже среди старших офицеров чувствовалась эта разница. В поведении, манерах, общении. Пусть капитанов и их ближайшее окружение еще сдерживала военная выучка, что позволяло общаться в рамках чинов и иерархии, то в иных ситуациях все становилось слишком сложно. Чиновники являлись особой кастой, которая не стеснялась порой пренебрегать и капитанами не из благородных семей.

Никогда бы не подумала, что такое отношение заденет меня за живое. Сама не раз становилась объектом для сплетен и насмешек, когда приходилось работать с аристократами. Поэтому если и требовалось выполнить месячную норму совместных или свободных заданий, я старалась брать миссии с одиннадцатым или четвертым отрядом. Кромсая Пустых в Руконгае или работая в госпитале, вряд ли встретишь нежную дамочку, которая от одного вида на тебя челюсть уронит.

— Хм, по твоему лицу сразу понятно, о чем ты думаешь.

— А? Э… — поздновато спохватилась я, нервно оглянувшись по сторонам, однако старейшины даже не обратили внимание на комментарий Айзена. Вообще не смотрели в нашу сторону. — А-а…

— Не волнуйся, можешь говорить, они тебя все равно не услышать.

По спине пробежали мурашки. Выпрямившись и напряженно стиснув челюсти, я вновь осмотрелась по сторонам, с леденящим душу осознанием приходя к пониманию, что может последовать дальше.

— Ты наложил на них иллюзию?

— Да.

Столь короткий ответ меня удивил, я ожидала разъяснений, но обнаружив на губах Айзена удовлетворенную улыбку, вновь вернула взгляд к старейшинам. Сжав кулаки, осмотрелась, подмечая во мраке едва заметные фигуры. Сейчас здесь не все сорок шесть чиновников, только половина. Что ж… я ведь к этому была готова. Верно?

— Твоя иллюзия подавляет звуки?

— О чем ты?

— О том, что у меня нет меча, а из-за кидо я могу наделать шум. Ты же меня за этим привел сюда и показал, что они под иллюзией? — махнув в направлении старейшин, я расстроенно скривилась, не горя сильным желанием… вообще никаким желанием убивать этих людей. Еще один камень, что повиснет на моей шее и потянет на дно.

— Хм, — вдруг усмехнулся Айзен, бросив на меня заинтригованный взгляд. — Ты думала, я привел тебя сюда, чтобы ты избавилась от них? И даже не будешь сопротивляться такому исходу?

— Тебе откажешь… — пробормотала я.

Значит, все как я и думала. Это не удивляло. Но почему-то я не испытывала никакой радости, да и не тени ужаса или разочарования. Безразличие. Я избрала этот путь, зная о трудностях и страхах, но не ожидала, что в итоге меня будет сопровождать угнетающая апатия.

Отмахнувшись от мыслей, которые ничем здесь не помогут, я выступила вперед и, сложив перед собой руки в молитвенном жесте для формирования заклинания, надеялась избавиться от проблемы за один удар. Но едва мои ладони соприкоснулись друг с другом, как Айзен взял меня за запястье и медленно заставил опустить руки.

— Твоя инициатива похвальна, но я ведь не приказывал тебе действовать.

В словах, несмотря на мягкость, прозвучало недвусмысленное предупреждение. Как-то я уже уставать начала от завуалированных намеков, что ни один чих не должен происходить без его согласования.

— Так чего ради это все?

— Я понимаю, почему ты так хочешь донести до меня тот факт, что тебе известны события возможного будущего. Но все то, о чем ты говорила, я предвидел, и оно идет своим чередом. И произойдет так, как я хочу, это только подтверждает, что ничего не нужно менять.

— Я же тебе говорю, Куросаки Ичиго станет причиной твоего поражения. В битве при Каракуре, когда ты…

— Почему ты так отчаянно хочешь доказать мне, что я проиграю?

— Что? — аж удивилась я тому, как Айзен переиграл вопрос. — Я не доказать это пытаюсь, а сделать так, чтобы ты не наступил на те же грабли второй раз.

— Второй раз я не наступлю на те же грабли, поскольку этих грабель уже не будет.

— То есть?

— То и есть, — продолжая довольно улыбаться, мужчина приблизился ко мне и, задержав взгляд на кожаном чокере, подцепил его пальцем, заставив меня задрать голову и чуть податься вперед. Дышать стало труднее. — В той вариации истории, что известна тебе, отсутствует одна важная переменная. Ты.

Даже если советники и находились под гипнозом, стоять вот так, в прямом смысле подхваченной за ошейник, оказалось куда более волнительно, чем я ожидала. Сердце болезненно сжалось, отчего по груди к животу разлилось колючее тепло. Не сводя с Айзена взгляд, почувствовала, как он сильнее стянул чокер, отчего неприятное чувство перерастало в легкое удушье.

Склонившись ближе, практически касаясь губами кожи моего лица, мужчина произнес:

— Я очень рассчитываю на твою помощь, Хинамори. И, видимо, я сделал верную ставку, раз ты понимаешь мои потребности. Но в этот раз тебе не придется марать руки, — его довольная ухмылка застала меня врасплох. — Разбейся, Кьека Суйгетсу.

От звона бьющегося стекла, с которым развеялась иллюзия, упав тяжелым занавесом, я испуганно отпрянула от Айзена. Обнаружив, что в свободной до этого руке он держал свой меч, я спохватилась и подняла взгляд, обнаружив, что вместе с гулом и шорохом документов исчезли и живые люди. Теперь же в зале заседаний свои законные места занимали мертвецы, представ передо мной сплошь истерзанными телами.

Вид крови, оставшейся на стенах широкими брызгами, кислый металлический запах со сладковатой отдушиной, а также конечности, которые в некотором количестве находились в отдалении от тел, вызвали шок. Тело пробила нервная слабость. Но только на мгновение. Потому что испугал меня другой момент.

— Сколько злости и непонимания в твоих глазах, — подметил Айзен, аккуратно убирая катану в ножны. — Вижу, ты удивлена.

— Как… когда? — аж теряя голос от переполняющего меня шока, я в растерянности, даже не скрывая бури эмоций, вновь осмотрелась по сторонам. — Когда ты… я…

— Забавно, что ты так этого и не поняла. — Мужчину моя реакция определенно позабавила. — Семь лет назад. Когда ты вломилась ко мне в окно. Разве не помнишь?

— Что?! Но… я же отвернулась, я… я почти не…

— Для того, чтобы попасть под иллюзию Кьёка Суйгетсу, хватит всего лишь мига.

Значит, все эти семь лет… в святой наивности полагая, что я не нахожусь под властью Кьёка Суйгетсу… Ебанный пиздец!

— Ты побледнела. Тебе есть, что скрывать от меня?

— Да как тут не побледнеешь! — взвилась я, надеясь, что злость поможет скрыть испуг. — Откуда я знаю, что там… блять.

— Я должен был убедиться в твоей лояльности ко мне, Хинамори, прежде чем доверить тебе свои планы.

— Ты никому не доверяешь.

— Верно. Я никому не доверю полностью. И я не прошу того же от тебя по отношению ко мне. Доверие — то, что помогает людям чувствовать себя в безопасности, помогает перекладывать вину за свои просчеты и ошибки. Мне не нужно твое доверие, Хинамори, мне была нужна твоя лояльность, — приблизившись практически вплотную, заставив меня задрать голову, чтобы выдержать зрительный контакт, Айзен погладил меня по щеке, словно в знак благодарности. — На данный момент я вполне удовлетворен. Но самое интересное ведь еще впереди. Хотя ты и так все знаешь, не так ли?

Комментарий к Глава 13. «Самое интересное еще впереди»

Я понимаю, что я не должна, но я несусь навстречу пейринга с Юмичикой… а-а-а, братья и сестры, я буду держаться, но ничего не обещаю. Хотя буду очень сильно держаться. Очень! Ыаы! Простите 🤣