Все знания и силы

Часть 11

Двенадцатый день рождения Гермионы начался как обычно. То есть даже не вспомнившая о нем девочка подорвалась с кровати, чтобы отправиться в ванную, а потом проведать Гарри, который уже не спал. Гермиона поинтересовалась самочувствием мальчика, пересевшего в кресло, потому что пока суставы трогать было опасно, надо было подождать еще недели две, чтобы не вызвать ухудшения состояния.

— С днем рождения, — поздравил девочку Гарри, не дав ей убежать.

— Ой, спасибо, — обняла его Гермиона, чуть не придушив, но потом все-таки помчалась привычным маршрутом.

— С днем рождения, Миона, — поздравили девочку родители, когда она наконец спустилась вниз, и вручили драгоценный для нее подарок — новенький стетоскоп и специальный фонарик, чтобы в глаза светить.

— Ви-и-и-и! — завизжала Гермиона от счастья, бросившись обнимать родителей.

После завтрака ей предложили парк развлечений, но девочка отказалась. Она внимательно посмотрела на маму и папу, а потом еще и на Гарри, завтракавшего вместе с ними, и тихо произнесла:

— Гарри туда еще нельзя, и это будет нечестно, а еще — у меня Мария, которая ждет.

— Но ведь это твой день, — попытался возразить Гарри.

— Это мой день, — улыбнулась Гермиона. — Но я врач, а значит, должна, просто обязана быть там, где нужна. В жару и холод, днем и ночью. Я выбрала эту судьбу, и это не изменить[21].

В этот момент мальчику показалось, что он видит ореол света вокруг девочки, но это ему, разумеется, только показалось, ведь Гермиона вовсе не была святой, она была просто девочкой. А еще была целителем, самой юной целительницей за всю историю магического мира. Впрочем, в Мунго еще не знали о возрасте целительницы. В Великобритании целителями были традиционно мужчины, появление женщины-целителя всегда было интересным событием.

Папа отвез Гермиону в больницу, чтобы привезти обратно через два часа, а у Гарри было задание по учебникам первого курса. Ему предстояло выучить заклинания трансфигурации карандашом, чтобы потом показать их Гермионе уже палочкой. Извещение о снятом надзоре и личном сейфе пришло совсем недавно — и недели не прошло, но Гермиона очень этому радовалась, потому что сам факт этого позволял учиться, а учиться она любила. О своем статусе она все знала, но вот Гарри…

Папа почему-то пошел вместе с девочкой в ординаторскую, где собрались, кажется, все врачи и медсестры. Гермиона даже оторопела на минуту, разглядывая докторов и медсестер, которые подарили ей ее любимые цветы и громко спели «С днем рожденья тебя». Это было неожиданно и так тепло, что девочка не сдержала эмоций, расплакавшись. И главное, все это поняли. Это было так прекрасно — чувствовать эту общность, даже несмотря на то, что девочке исполнилось всего двенадцать.

— Привет, ну как ты тут? — привычно спросила Гермиона, продезинфицировав руки. — Ничего не болит?

— С днем рождения, ангел, — ответила ей Мария, потянувшись руками, чтобы обнять.

— Солнышко ты мое, — прижала девочку к себе Гермиона. — Ну что, поиграем сегодня?

— Да! — обрадовалась девочка, которой очень нравилось искать мелкие игрушки в песке, рисовать и что-то лепить. Но сегодня обычный распорядок был нарушен.

— Вот ты где! — раздался злой голос, от которого Мария вся сжалась. — Ну я тебя сейчас!

Гермиона обернулась, закрывая девочку собой. Перед ней стоял тучный маг, наставив палочку. Этот маг брезгливо кривился, но Гермиона не собиралась отступать. Открыв рот, чтобы позвать папу, девочка замерла, растерявшись — на конце палочки зажегся зеленый огонек. Маг начал произносить какое-то заклинание и вдруг исчез с громким хлопком. Мария заплакала, к ней сразу же кинулась Гермиона, успокаивая свою пациентку.

Комендант Азкабана завтракал, когда раздался характерный хлопок, и на стол спланировал лист пергамента. Аккуратно дожевав, комендант вчитался в этот самый лист, тяжело вздохнул и, вызвав своего заместителя, меланхолично продолжил двигать челюстями. Заместитель, тоже что-то дожевывая, что было неудивительно, учитывая время и распорядок тюрьмы, ввалился в кабинет начальника.

— У нас пополнение на нижнем уровне, — сообщил комендант. — В безвыходной камере.

— То есть магия перенесла? — удивился заместитель, ибо событие было неординарным.

— Она самая, — вздохнул комендант. — Нападение на целителя. Не понимаю я, откуда только такие идиоты берутся, всем же известно…

— Откуда бы ни взялись, у нас останутся надолго, — хмыкнул заместитель, выходя за дверь.

Исчезновение Элфиаса Дожа Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор заметил не сразу, он бы его и не заметил, но поток денег, регулярно поступавший от Элфиаса, внезапно иссяк. Попытавшись найти самого Дожа или хотя бы тех, кого тот опекал, Дамблдор не преуспел, Элфиас как будто сквозь землю провалился. Оставалось предположить самое неприятное — Дож предал и сбежал. Что же такое он мог узнать?

Лайза Турпин скучала, поэтому натирала пол перед горгульей директора чем-то очень скользким. Что конкретно это было, девочка не знала, вытряхнув зелье из близнецов Уизли. Близнецы были готовы отдать все, что угодно, лишь бы сохранить все части тела в безопасности. Поэтому Лайза посоветовала им забыть, что близнецы и проделали, заобливиэйтив друг друга. Видимо, девочка очень сильно напугала Уизли, сжав в кулаке то, чем они дорожили больше всего, потому что мальчики перенервничали, стерев гораздо больший отрезок памяти, чем было нужно.

Директор Дамблдор спускался по лесенке, собираясь пойти к Северусу, чтобы посмотреть, как конкретно профессор Снейп наказывает Избранную, так как директору иногда нравилось смотреть, как это делала Минерва… Но не дошел. Поскользнувшись у самой горгульи, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор ушиб копчик и быстро уехал куда-то в сторону лестницы.

О том, что на целителя нападать нельзя, Гермиона уже читала, но вот что за это бывает, она в прошлый раз не дочитала. Поэтому, попросив папу что-то придумать, чтобы всякие маги не пугали пациентку, девочка попросила магию защитить Марию. Приехав домой, Гермиона помчалась к книгам, долго листала самую толстую, пока не нашла.

«Заклятье Бонама наложено на весь мир Магии, пока существует он. Не смеет целитель под страхом лишения магии осознанно нанести вред пациенту своему, обязан он искать путь излечения пациента своего, пока это возможно, в чем клянется перед магией. И если клятва дана искренне, а целитель имеет знания, то получает он от магии свое высокое звание, и никто не вправе оспорить волю самой Магии. Напавший же на целителя отправляется на нижние уровни Азкабана, на срок, пропорциональный желанию напавшего и силе заклинания, ибо судит его сама Магия».

Прочтя это, девочка успокоилась. Тот странный маг, что напугал Марию, теперь точно не вернется, поэтому, радостно улыбнувшись, Гермиона направилась к родителям и Гарри. Сегодня был действительно ее день, и девочке хотелось отпраздновать его как следует.

— Папа, — произнесла Гермиона, радостно улыбаясь. — Оказывается, в мире магов напавший на целителя автоматически оказывается в тюрьме, так что Марии ничего не грозит, но надо будет что-то придумать для других умников. Я потом еще почитаю, а пока давайте праздновать!

Праздновали они весело, с тортом, чаем и рассказами из практики, а Гарри просто грелся в тепле семьи, частью которой он теперь был. Мальчик сначала не поверил в то, что опеку над ним передали Грейнджерам, а потом долго рассказывал, плакал и рассказывал… Вот теперь они праздновали день рождения той, что неожиданно стала всем миром для Гарри. И Гермиона обнимала Гарри, рассказывая ему, что все будет хорошо, потому что иначе не может быть.

Перед сном девочка вспомнила о том, что ей скоро сдавать оставшиеся экзамены за среднюю школу, но просыпаться ради этого не спешила. Она спала, и ей снились маги, весело прыгающие через забор, увитый колючей проволокой. Некоторые маги не допрыгивали, повисая на элементах забора, где и висели, грустно блестя глазами, поэтому приходилось их снимать и давать возможность прыгать снова.

Отлично выспавшись, Гермиона проснулась утром, чтобы снова окунуться в очередной день: проведать и позаниматься с Марией, позаниматься с Гарри, которому уже нужно было потихоньку нагружать руки, почитать магическую литературу, готовиться к экзаменам в школе. День девочки был сильно загружен, но Гарри теперь старался быть рядом и помогать, чем возможно. Гермиона очень ценила это.

Девочка поняла, что стала центром вселенной для мальчика, однако пользоваться этим не собиралась. Она заботилась о нем, помогала ему и окружала теплом. Так же, как и мама с папой старались дать Гарри то, чего он был лишен — тепло, ласку, заботу… И мальчик все больше врастал в семью, более не чувствуя себя одиноким и никому не нужным. Он был дома, среди своих…

Гермиона понимала, что надо бы сходить к гоблинам, чтобы выяснить нюансы домашнего обучения, но пока просто не могла — у нее не было времени. Поэтому девочка просто отложила этот вопрос до Рождества, так как двое ее пациентов требовали все больше времени, а еще ведь экзамены… Правда, Гарри, похоже, был уже не просто пациентом. Ни одна девочка не останется спокойной, когда ее буквально боготворят, вот и у Гермионы начали проявляться нотки чувств. Незаметные пока, возможно, но тем не менее.