Все знания и силы

Часть 8

Когда они с папой вернулись домой, мама удивилась. Она сегодня была на дежурстве и проводить дочь в школу не могла, поэтому, сначала накормив мужа и явно вымотанную дочь, Эмма поинтересовалась:

— Что случилось? Ты же в школу уезжала, или я что-то не так поняла?

— Она себе пациента по дороге нашла, — рассмеялся мистер Грейнджер, подмигивая жене.

— Пациента? — удивилась миссис Грейнджер, с интересом взглянув на дочь. — Какого пациента?

— Ревмартрит, — коротко пояснила девочка, уйдя в свои мысли. — Про… — Гермиона снова с опаской взглянула на отца. — Пролюбленный каким-то не сильно умным коллегой.

— А чего она на тебя косится? — спросила мужа Эмма, заметив взгляд дочери.

— Выругаться хочет, но опасается награды за это, — улыбнулся папа девочки.

— Правильно, в общем-то, опасается, — заулыбалась миссис Грейнджер. — Миона, ты же врач, латыни должно хватать на все эмоции.

— А ты откуда знаешь? — удивился мистер Грейнджер. — Она мне только сегодня рассказала.

— Ну я же мать, любимый, — произнесла Эмма. — Я это вижу. Наверное, магия постаралась, да?

— Да, мамочка, — согласилась Гермиона. — Кстати, ты не будешь возражать… Ну…

— У нас появится еще один ребенок вскоре, — проговорил Марк. — Мальчик, никому не нужный…

— Мне нужный, — отрезала девочка. — Остальные перетопчутся.

— Да, другие дети котят подбирают, щенков, — подчеркнуто-грустно сказала Эмма Грейнджер, но не выдержала и рассмеялась. — А наша сразу жениха?

— Его сначала вылечить надо, — хмуро сообщила Гермиона. — А там посмотрим, какой из него жених.

— Это как раз классика, — погладила девочку миссис Грейнджер.

Затем мистер Грейнджер рассказывал любимой жене обо всем произошедшем, а Гермиона, в свою очередь, закопалась в книги, пытаясь обнаружить способ изучить колдомедицинские заклинания, чтобы не быть поднятой на смех. Девочка очень не любила, когда над ней смеялись, поэтому искала сейчас со всей тщательностью.

Наконец ей удалось обнаружить, как обращаться к каталогу библиотеки, и Гермиона достала палочку. Согласно книге, сначала надо было указать, какую библиотеку запрашиваешь, а в магическом мире Великобритании это была… «А, вот!» — обрадовалась девочка. Сделав красивый жест палочкой и держа левую руку параллельно столу, Гермиона громко произнесла:

— Целитель Грейнджер запрашивает каталог библиотеки Мунго!

Родители прекратили общение, с удивлением оглянувшись на любимую дочь, когда в воздухе что-то блеснуло и руку одиннадцатилетней девочки придавило к столу толстым томом с окованными железом уголками. На томе был изображен вполне узнаваемый посох Асклепия, что заставило девочку улыбнуться.

— Ничего себе каталог! — оценил на глаз толщину полученного девочкой тома мистер Грйенджер. — Таким и убить можно.

— Сейчас мы поищем, — напела Гермиона, листая оглавление. — Сейчас мы найдем… И всех достанем… И за это нам ничего не бу-у-удет…

— Может, отдохнешь, доченька? — ласково поинтересовалась мама.

— Может, и отдохну, — тяжело вздохнула девочка. — Вот поработаю и сразу отдыхать. Хм… наверное.

— Доча, о своем здоровье тоже надо заботиться, — строго сообщил папа. — А не то получишь общеукрепляющий курс.

— Уколы как замена порке? — задумчиво поинтересовалась Гермиона. — Интересное решение. Так себе, конечно, решение, но интересное… Ладно, надо поспать, а то завтра буду рыбкой второй свежести.

— Это как? — удивился мистер Грейнджер под смех все понявшей супруги.

— Папа, — девочка посмотрела на Марка большими наивными глазами. — Рыба второй свежести — это тухлая рыба… [17]

Лайза Турпин начала обзаводиться подругами. Доверять она им, конечно, не доверяла, но та же Лаванда Браун оказалась прекрасным источником информации о происходящем в школе и за ее пределами. Слухи, конечно, нужно было фильтровать, но Лайза это умела. Увидев, что девочка отнюдь не отморожена на всю голову, другие девочки потянулись к ней, подсознательно желая защиты от всего, что происходило в школе. Несмотря на декларируемое равенство, в Хогвартсе им и не пахло. Девочки с более старших курсов, особенно магглорожденные, благоволили девочке, по их мнению, избавившей их от страшной Маккошки.

Северус Снейп, понимая, что еще немного — и девочка, не контролирующая свою сущность, сорвется, начал назначать Лайзе отработки, на которых учил контролировать гнев и саму суть берсерка, живущего в девочке. Откуда в светлом роду Турпинов взялся берсерк, было Северусу непонятно, но он решил эту проблему оставить на потом. Факультету Слизерин было запрещено как-то задевать Героиню, что понял даже Драко, отлично знавший, какая у крестного тяжелая рука.

Лайза, почувствовав живое участие и тепло нелюдимого зельевара, показала ему себя настоящую. Профессор Снейп с этого момента старался защитить девочку, очень осторожно играя на самомнении Дамблдора. Альбус успокоился, видя в Северусе замену МакГонагалл, и даже в личном общении разрешил ему «специальные методы воздействия», подробно объяснив, что именно он имеет в виду. Теперь профессор Снейп, ранее мечтавший подвергнуть шефа пыточному заклинанию, сейчас уже мечтал заавадить Альбуса Дамблдора, но от девочки суть разговора скрывать не стал.

Альтер-эго Квиринуса Квиррелла попыталось прочитать девочку аккурат после ее разговора со Снейпом, не подумав о последствиях. Клокочущая сила вырвалась наружу, оставив голого и ничего не соображающего профессора ЗОТИ, лишившегося своего спутника, понуро стоять посреди коридора, где на него наткнулись девочки факультета барсуков. Визг девочек был настолько мощным, что чуть не разрушил Хогвартс, а всплеск стихийной магии превратил профессора в крысу белого цвета, поэтому его достаточно быстро отловили и отправили в Мунго.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор страдал. По совету злобно ухмыляющегося Северуса Снейпа Лайза Турпин громко объявила, не выходя из кабинета зельеварения, о том, что «методы воздействия, которые имел в виду Дамблдор, наносят ей вред», призвав в свидетели Магию, и Дамблдору сразу же прилетело от этой самой магии. Поэтому Дамблдор страдал от проклятья типа «ни самому посмотреть, ни другим показать[18]».

Наутро Гермиона отправилась с папой и, ради разнообразия, с мамой в больницу. Во-первых, пациенты, во-вторых, показать Гарри маме, а в-третьих, мама тоже человек, и ей жутко любопытно. Поэтому все залезли в папину машину, которая немедленно отправилась в больницу.

В больнице девочка сразу отправилась в ординаторскую, где переоделась, не обращая внимания на собравшихся докторов, которых, впрочем, девичьим бельем удивить было сложно, но вот то, что девочка их совершенно не смущалась, а просто бросив: «Доброе утро, коллеги», принялась переодеваться, вызвало некоторую оторопь. Впрочем, Гермиона этим совершенно не озаботилась, поскакав на сестринский пост, чтобы узнать, что произошло за ночь.

Марию, как оказалось, увезли на операцию еще ночью, поэтому девочка еще спит в реанимации, на что Гермиона кивнула, прокомментировав, что ногами и руками можно будет заняться, когда пациентка начнет проходить реабилитацию. Уже переодевшийся папа важно покивал и согласился с этим, а вот мама наслаждалась тем, как дочь разговаривает с медсестрами — вежливо, спокойно, но требовательно, отчего те улыбались, но подробно рассказывали.

— Я поняла, — кивнула девочка, забирая утренние анализы Гарри, которые подтвердили ее предположения. — Папа, возьми кардиограф, пожалуйста, а то я его не доволоку.

— Хорошо, юная целительница, — улыбнулся доктор Грейнджер, беря в руку довольно увесистый чемодан портативного электрокардиографа.

— Сейчас снимем пленку, скорее всего, там будет блокада, но проверить надо, — объясняла Гермиона на ходу. — Только я сначала покормлю это чудо, — произнесла она, входя в палату. — Доброе утро, Гарри! Как спалось?

— Здравствуй, Гермиона, — мальчик сумел вложить в два слова столько нежности и благодарности, что миссис Грейнджер всхлипнула. — Лучше всех спалось, ничего не болело… Впервые…

— Ну вот и хорошо, вот и молодец, — улыбнулась девочка, быстро осматривая суставы и кивая самой себе. — Пап, дай трубку, пожалуйста, — попросила она.

— Надо тебе уже свой подарить, — прокомментировал мистер Грейнджер, протягивая стетоскоп.

— Хорошая мысль, — кивнула Гермиона, внимательно выслушивая легкие и сердце. Миссис Грейнджер замерла, наблюдая за спокойной работой одиннадцатилетнего врача. — Так, пока все ожидаемо, — девочка отдала трубку папе, сама уселась на кровать и взяла поднос, к которому мальчик и не притронулся. — Сейчас Гарри будет кушать, — сообщила она окружающим и зачерпнула ложкой первую порцию манной каши.

Миссис Грейнджер смотрела на доченьку и была чрезвычайно горда ею, ведь ни одного лишнего движения, прекрасный контакт с пациентом, который ее уже боготворит, правильный разговор, в котором звучит ласка, вот, мальчик едва сдерживает слезы… Какие же звери его воспитывали?