Все знания и силы

Часть 4

Усадив ребенка в машину, мистер Грейнджер вопросительно посмотрел на дочь, сейчас совсем не походившую на «просто девочку». Перед ним сидел врач. Коллега. Профессионал. Аккуратно осматривая руки мальчика, Гермиона все больше убеждалась в правильности предварительного диагноза, теперь надо было установить, какой конкретно это артрит.

— Чего сидим? — спросила она отца. — Кого ждем? В больницу поехали, пациент у нас.

— Эх, доченька, — ответил ей мистер Грейнджер с улыбкой. — Другой дал бы тебе по попе и успокоился.

— Ты девочек по попе не бьешь, — заметила Гермиона. — Но если так сильно хочется — до вечера потерпи. Тут артрит неустановленной этиологии и неизвестно еще что.

— А в Хогвартсе вас не хватятся? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— Точно… — задумалась девочка, припоминая, что прочитала в книжке. — Исцеляя пациента моего… Тебя как зовут-то?

— Гарри Поттер, — тихо проговорил мальчик, с удивлением глядя на красивую девочку, которая так свободно разговаривала со взрослым.

— Ага… — кивнула Гермиона. — Исцеляя пациента моего, Гарри Поттера, беру на себя ответственность за него перед магией и людьми, ибо исцелять судьба моя. Клянусь не причинить вреда пациенту моему, как и другим пациентам, к которым меня приведет судьба. Теперь ты скажи, что согласен, чтобы я была твоим целителем.

— Я Гарри Поттер, согласен, чтобы она была моим целителем, — послушно произнес мальчик, глядя на девочку с такой надеждой, что нехорошо стало уже мистеру Грейнджеру.

В этот момент двигатель автомобиля перестал работать, а в салоне что-то сверкнуло ярко-ярко, отчего все на секунду ослепли. Гермиона, проморгавшись, почувствовала что-то неучтенное на своем указательном пальце левой руки. Поднеся руку к лицу, девочка хихикнула — именно так в книге изображали перстень целителя. Хихикнув еще раз, соображая, что произошло, она произнесла:

— Папа, заводи мотор и поехали, нам еще Гарри исцелять.

— А что за кольцо? — поинтересовался мистер Грейнджер, заводя не сразу согласившийся работать двигатель.

— А это так называемая воля Магии, папочка, — несколько ехидно заметила девочка. — Я теперь в Мире Магии — целитель по воле этой самой магии, и тронуть меня нельзя.

— То есть школа… — Марк заинтересовано поднял бровь.

— В пролете школа, — вздохнула Гермиона. — Поехали, ему же больно. У него, кстати, тоже школа в пролете, пока целитель не разрешит.

— Ну тогда с первым пациентом тебя, — улыбнулся любимый папочка, выруливая с вокзальной парковки.

Возможно, Гермиона так и не поняла, что со словами в мире магии надо быть поосторожнее, а может, как раз наоборот, потому что, несмотря на врачебную взрослость, она все равно оставалась девочкой, и ее пожелание, да еще и от всей души, было подкреплено детским стихийным выбросом, а там уже вступила в игру сама Магия.

Хогвартс, которому Гермиона многое пожелала, не пострадал. Пострадала только Минерва МакГонагалл, которая у девочки ассоциировалась со всем Хогвартсом. Готовившаяся к вечернему распределению и представлявшая, что она будет делать с настырной грязнокровкой, совсем ее не испугавшейся, Минерва МакГонагалл внезапно упала на пол в своих покоях и затряслась, трансформируясь в точном соответствии с пожеланиями девочки. После трансформации заместителя директора школы несколько раз ударило о потолок и стены, в результате чего Минерва потеряла сознание. Причем до самого вечера ее не нашли. А когда нашли, то Северус Снейп даже затруднился сказать, профессор это или плод неудачной трансфигурации третьекурсника.

— Это Минерва, — подтвердила мадам Помфри, проделав все необходимые диагностические заклинания. — Ее в Мунго надо.

— Мы разве не сможем помочь? — поинтересовался Альбус Дамблдор, отнюдь не желавший отправлять кого бы то ни было в Мунго, потому что это удовольствие было не из дешевых, а платить должна была школа.

— Нет, это, похоже, детская стихийная магия, — заключила школьная медиведьма. — Кого-то наша кошка прогневила… Отправляйте в Мунго.

В этих хлопотах никто не заметил, что из списков исчезли две фамилии, так же, как одна из них пропала из списка магглорожденных. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор более не был магическим опекуном Гарри Поттера, вверившего себя целителю, да и опекуном внезапно признанной магией совершеннолетней мисс Грейнджер ему тоже быть не светило. Впрочем, в этот момент Альбус Дамблдор сосредоточился только на одной проблеме — на проблеме Девочки-Которая-Выжила. Мисс Лайза Турпин, Героиня Магического Мира, поступала именно сейчас, поэтому было очень важно, чтобы она оказалась на Гриффиндоре. Все прочее могло подождать.

Веселее всех было Главному Целителю клиники Святого Мунго, обнаружившему в списке целителей Магической Британии новую фамилию, причем значок у этой фамилии означал, что эта женщина — целитель волею Магии, а с Магией не спорят. Главный Целитель надеялся на знакомство с новой целительницей, рано или поздно. Министерство Магии зарегистрировало целительницу Гермиону Грейнджер в тот же день. Возраст нового целителя в документах не указывался.

Автомобиль уже парковался у больницы, когда Гермиона закончила массировать сведенные судорогой пальцы Гарри. В дороге девочка еще внимательно осмотрела колени отчего-то смутившегося мальчика и сказала много всякого об «уважаемых коллегах», которым нельзя доверять даже кастрировать котов. Мистер Грейнджер попросил любимую дочь не смешить его в дороге.

— Пап, тащи кресло, — попросила Гермиона, стоило только автомобилю припарковаться. — Я вообще не представляю, как он ходил, но пытать его сейчас я необходимости не вижу.

— Хорошо, доченька, — мистер Грейнджер решил дать возможность любимой дочке набить все шишки самостоятельно, он-то думал, что она это все изучила по книгам…

Гарри хотел отказаться от кресла, но с девочкой Гермионой оказалось абсолютно невозможно спорить. Через некоторое время кресло-каталка двигалась в сторону отделения. Девочка шла рядом, здороваясь с докторами.

— Папа, ты Гарри переодень… Ну, или я могу переодеть, но мне надо помыться и одеться, подождешь? — проговорила она, не ожидая ответа и устремляясь в сторону ординаторской.

От того, как все завертелось, у Гарри даже немного закружилась голова, но он решил довериться этой странной девочке, потому что выбора у него все равно не было. Возвращаться к Дурслям было страшно, ехать в Хогвартс таким… Он просто устал от всего, поэтому, когда мистер Грейнджер осторожно переодел мальчика, стараясь не сделать больно, Гарри просто не выдержал. Он содрогался в рыданиях, стараясь спрятать лицо в подушку, кусая одеяло, чтобы никто не услышал, не увидел этого, но мистер Грейнджер все понял. Завернув мальчика в одеяло и присев на кровать, он держал Гарри в своих руках, пока тому не стало легче. А потом пришла Гермиона, сразу понявшая, что случилось, но никак на это внешне не отреагировавшая.

— Сейчас мы сначала снимем боль, хорошо? — спросила девочка Гарри. — А потом будем тебя возить и исследовать, потому что нужно понять, отчего у тебя это.

— Хорошо, — несмело улыбнулся мальчик. — Как скажешь.

— Люблю послушных пациентов, — улыбнулась Гермиона и принялась оборачивать суставы теплом, смазывать их чем-то, отчего боль уходила, растворялась, будто пропадала. — Нет, ну какие изверги, а? Папа, я хочу знать фамилию того коновала, что приговорил ребенка.

— И что ты с ним сделаешь? — улыбнулся мистер Грейнджер, наблюдая за точными, уверенными движениями понимающей, что делает дочери.

— Вазэктомию, — коротко, но непонятно для Гарри ответила девочка. — На травматическую у меня сил пока не хватит, а секатором — вполне.

— Кровожадная ты моя, — приобнял девочку Марк Грейнджер. — Потом надо будет поговорить.

— Потом поговорим, — согласилась Гермиона, понимая, что у папы есть вопросы, потому что выучить медицину по книгам — это не смешно.

Когда боль совсем утихла, Гарри совсем расслабился, мгновенно засыпая. Он давно уже не спал так — чтобы не болело и чтобы не было страшно. Убедившись, что ребенок уснул, мистер Грейнджер тихо сказал дочери:

— У него следы и много. Похоже, пацана лечили ремнем или еще чем похуже, так что учти.

— Папа, а почему ты доверил его мне? — вдруг спросила Гермиона, понявшая, что ее смущало.

— Я не знаю, что с тобой случилось, доченька, — улыбнулся папа. — Но ты врач, профессионал и мой коллега, а коллеге надо доверять.

Доктор бы просто кивнул, но Гермиона была еще и просто девочкой, поэтому взвизгнула от счастья, повиснув на шее верившего ей папы.