Все знания и силы

Часть 22

Домой Гермиона возвращалась главой отделения колдопедиатрии больницы Св. Мунго. Назначение главой созданного отделения заставило девочку улыбнуться, но это означало много работы, потому что делать все с нуля не так уж и просто. Впрочем, сейчас она возвращалась домой. Лайза с визгом кинулась обнимать сестру, а Гарри просто стоял и ждал своей очереди. Это было очень приятно. Гермионе очень нравилось обнимать Лайзу и Гарри, однако следовало с ними поговорить о школе. Не желая откладывать разговор, девочка усадила сестру и жениха рядышком на диван, небрежно скинув мантию на стул.

— Так, давайте решать по школе, — произнесла Гермиона и, увидев погрустневшие лица, подняла руку. — Давайте я скажу, а потом будем грустить, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Гарри, обнимая свою уже бесконечно любимую девочку.

— Итак, — начала говорить юная целительница. — У нас два варианта. Первый — мы все идем в школу в сентябре и учимся там… — Лайза на этих словах вцепилась в сестренку, всхлипывая, а Гарри помрачнел. — Второй — мы учимся дома и только на пятом курсе надо будет полгода просидеть в Хогвартсе, а после сдать экзамены. Что выбираем?

— Второй! Второй! — хором закричали Лайза и Гарри, совершенно оглушив Гермиону. — Ну пожа-а-алуйста, — жалобно добавила Лайза.

— Я так и подумала, — улыбнулась юная целительница, обнимая своих родных людей. — Значит, с этим решили. Теперь о будущем, подумайте, хотите ли вы жить в мире магии или в мире людей. Нет, прямо сейчас говорить не надо, просто подумайте.

— Х-хорошо, — произнес Гарри, прижавшись к Гермионе. — Рассказывай, как оно было?

— Ой, — хихикнула девочка. — Оно было странно, даже очень, но я теперь начальница, вот!

— Большая начальница? — поинтересовалась Лайза, укладываясь головой на колени сестры.

— Очень, — рассмеялась юная целительница. — Только отделение надо создавать с нуля… Вот придет папа с работы, буду ему жалобно заглядывать в глаза и вилять хвостиком.

— Вот так? — показала сестра, повиляв тазом.

— Ага, — кивнула Гермиона, а потом огляделась и предложила: — А давайте покушаем? А то одними пирожными сыт не будешь.

Дети отправились кушать и ждать родителей с работы. Особенно папу, который и рассказал Гермионе принципы работы отделения, кто ей нужен, что ей нужно и сколько. Девочка написала длинный список, потому что папа сказал «проси трехгорбого верблюда», а папе она верила, как самой себе. Может быть, знаний у нее и побольше, но…

Утром Гермиона отправлялась в Мунго, где создавала отделение, планируя все, после обеда занималась с сестренкой и женихом, уже без всяких кавычек. Потом опять — общалась и принимала на работу целителей, медиведьм, учила их простым для девочки вещам в диагностике. Требовала вызывать ее по любому поводу вначале, для чего ее могли и из постели вытащить. Только спустя несколько месяцев, когда все заработало, Гермиона рискнула оставить отделение на дежурного целителя.

Шли недели, складываясь в месяцы, Лайза постепенно забывала прошлое, Гарри все больше привязывался к Гермионе, как и девочка к нему. Прошлое становилось прошлым.

— Присядьте, — произнесла медиведьма. — Не беспокойтесь, сейчас вас посмотрит сама целитель Грейнджер.

Многие дети проходили через руки «самой Грейнджер». Они запоминали девочку с внимательным взглядом, теплыми ласковыми руками, странными предметами и очень доброй улыбкой, от которой сразу же становилось легче. Испуганные дети начинали улыбаться, плачущие успокаивались… Отступали болезни, отступала боль. Самая юная целительница за всю историю Магического Мира стояла на страже детского здоровья.

Астория родилась слабенькой и часто болела. Сколько Дафна себя помнила, ее младшая сестренка болела — то простудится, то животик болит, то еще что-то. Дафна очень любила свою младшую сестренку с тонкой, почти прозрачной кожей и полностью голубыми глазами. Склеры младшей сестренки были голубоватыми, кажется, всю жизнь. У нее легко появлялись синяки, от чего угодно, потом начали ломаться кости будто сами собой и портиться осанка, за что девочку наказывали.

Взрослые не понимали, что это происходит как будто само собой, и за попытку горбиться следовало очень суровое наказание, от которого Астория долго отходила, потому что розга легко прорывала кожу. Постепенно девочка начала бояться всего — жестокого папы, злой мамы… Только Дафну девочка любила, потому что Дафна часто принимала на себя наказания, предназначавшиеся ей.

Когда от постоянного вышивания у Астории впервые заболели руки и она имела несчастье пожаловаться… Девочка выучила очень быстро, что надо терпеть боль сколько можно, но достаточно частые наказания что-то сломали в юной Гринграсс — ей уже хотелось боли, она тянулась к ней, что очень пугало Дафну. Старшая сестра думала, что родители свели сестренку с ума. Но боль от наказания как будто помогала юной Астории — появлялся румянец на бледных щеках, как и желание что-то делать.

В Мунго младшую не показывали, ибо семейный медик сказал, что ничего страшного с девочкой не происходит, обрекая ту на боль. Но вот девочка поступила в Хогвартс, и ей стало поначалу полегче, но вот потом… Потом боли усилились, и мадам Помфри ничего не могла сделать — мази и зелья помогали, но потом боль возвращалась. Совершенно неожиданно начались обмороки, сначала от нагрузки, потом от чего угодно. Астории стало тяжелее кушать, а дома на каникулах ее ждала розга. Дафна сходила с ума от беспокойства…

Сегодня Астория просто шла по коридору с сестрой, когда почувствовала холод. Ее объял холод, стало очень страшно.

— Прощай, — прошептала девочка своей сестре, и Дафна в панике рванула аварийный порт-ключ в Мунго, спасая тем самым жизнь своей сестре.

— Спасите! Спасите Тори! — закричала Дафна Гринграсс, стоило им только оказаться в больнице. — Спасите! Тори умирает!

Дежурный целитель немедленно погрузил Асторию в стазис, фиксируя состояние и переводя в колдопедиатрию.

Четырнадцатый день рождения Гермионы праздновали дома, так ей захотелось, а желания девочки в этом вопросе были определяющими. Самая юная целительница Мунго кушала торт, когда артефакт, являвшийся и оповещателем, и порт-ключом, вдруг покраснел, издавая низкий тревожный звон. Значит, что-то случилось и Гермиона нужна срочно. Резко встав из-за стола, девочка без палочки призвала свой инструментарий и мантию, что легла на плечи, улыбнулась всем и активировала порт-ключ. Родители понимающе переглянулись, а Лайза приуныла.

Оказавшись в отделении, Гермиона взглядом спросила дежурного, что случилось, тот переадресовал её дальше. Девочка увидела другую, вцепившуюся себе в волосы девочку, которая громко рыдала, сидя на кушетке, а рядом в стазисе находилась более юная девочка. Гермионе сразу же не понравилось, что она увидела, поэтому, не выводя девочку из стазиса, она развернула монитор имени себя.

Дафна заворожено смотрела на маленькую целительницу одного с собой возраста, которая сейчас занималась сестрой. От этой картины она даже перестала плакать, но поинтересовалась:

— Неужели у вас нет никого поопытнее?

— Молчи, если ничего не понимаешь, — ответил ей дежурный целитель. — Это сама Грейнджер!

О Грейнджер в магическом мире слышали все. Дафне та представлялась чуть ли не богиней, а тут… такая же девчонка, да что она может? И тут эта девчонка начала отдавать распоряжения, от которых веяло силой, поэтому Дафна промолчала.

— Вирка мне сюда быстро, — произнесла Гермиона, локализовав основную проблему, и начала допрашивать сестру пациентки. — Синяки легко возникают?

— Да, целитель, — Дафна не знала, как правильно обращаться, потому обращалась по этикету.

— Боли, обмороки, головокружения? Боли где? — допрашивала ее Гермиона в пулеметном темпе.

— Вот тут, да, все было, наш целитель сказал, что все нормально, и… — девочка расплакалась.

— Не рыдать! — жестко приказала юная целительница. — Я скажу, когда можно. Вирк, аневризма аорты, ты чистишь, я фиксирую.

— Конечно, коллега, — улыбнулся пожилой целитель, полностью доверявший этой маленькой еще девчонке, которая вместо того, чтобы играть, спасает детей.

Через полчаса все было хорошо, Асторию вывели из стазиса, оставив, впрочем, в отделении. Дафна упала на колени перед Гермионой, но девочке это не нравилось, поэтому юная целительница сказала:

— Посиди с сестрой, а я пока по-бе-се-дую… Барбара, мне главного целителя, семейного «как бы целителя» Гринграсс и родителей девочки — немедленно.

— Хорошо, Миона, — улыбнулась медиведьма, уносясь, а Гермиона давила в себе желание разорвать нерадивого коллегу на составляющие, выдернуть у него нити ДНК и совершить множество других действий, которые очень хочется иногда сделать, но нельзя.