Все знания и силы

Часть 20

Гарри очень не хотел отпускать Гермиону одну, но выбора особого не было, приглашение касалось только ее. Гермиона же учла, что она — двенадцатилетняя девочка, несмотря на неизвестно откуда полученное звание наставника, что автоматически ставило ее довольно высоко в иерархии целителей, поэтому обязательно найдется кто-то, кто захочет это дело оспорить. Ну, оспорить решение Магии — это тот еще способ самоубийства, но вот стрессоустойчивость девочки, вошедшей в период полового созревания… Поэтому Гермиона приготовила специальное зелье по типу умиротворяющего бальзама, использовавшееся, когда пациент был буен, чтобы эмоции не мешали целителю выполнять свою работу. Хихикнув, девочка сжала приложенный порт-ключ и произнесла слово-активатор.

Этот день Главный Целитель Мунго запомнил на всю жизнь: получив сообщение о прибытии целительницы, он собрал коллег, объяснив им, с кем они сейчас познакомятся, и принялся ожидать, пока медиведьма проведет новую целительницу, ставшую уже достаточно известной, в зал, где они все и собрались. Коллеги-целители с нетерпением желали увидеть ту, что уже успела прославить британскую колдомедицину далеко за пределами Туманного Альбиона.

Ожидавшая респектабельную даму медиведьма была раздражена. Поссорившись с утра с молодым человеком, женщина забыла о том, что все эмоции следует оставлять за дверями больницы, кроме того, она сама хотела надеть лимонную мантию, но магия не посчитала ее достойной, поэтому медиведьма заранее ненавидела ту, которой удалось. С тихим хлопком посреди приемного покоя возникла спокойная девочка в мантии целителя-наставника, и медиведьма сорвалась.

— Ты во что вырядилась! — закричала она на спокойно смотрящую на нее девочку. — Да я тебя сейчас в аврорат сдам!

— Интересно, — девочка улыбнулась, с интересом разглядывая взбесившуюся женщину, уже замахнувшуюся на нее, чтобы ударить, но замершую. — Пациентка, одетая медиведьмой? — вполголоса рассуждала девочка, зафиксировав медиведьму. — Или медиведьма, не знающая законов Магии?

— Ты… Ты… — медиведьма была не в состоянии двигаться, но говорить могла, таковы были особенности чар фиксации буйнопомешанных.

— Очень интересно, — Гермиона посветила Люмосом в глаза медиведьмы. — Или зелье, или истеричность. Если зелье — надо лечить, а истеричным нечего делать среди медицинского персонала. — Она наложила диагностическое заклинание, после чего улыбнулась и обратилась к Мунго.

— Аски готов выполнить приказание целительницы! — появился больничный эльф.

— Аски, напои, пожалуйста, медиведьму вот этими зельями, — попросила девочка, протягивая лист пергамента, на котором проступили строки. — И положи ее в палату отдохнуть.

— Аски понял! Аски выполнит! — выкрикнул эльф, исчезая.

В этот момент в приемном покое появилась женщина, прижимавшая к себе горько плачущую девочку. Гермиона рванулась к ней, сразу же начав распоряжаться, а женщина упала в обморок. Пациентка была совсем юной — года три, она кашляла, баюкала руки и имела явные затруднения дыхания. Приведя женщину в сознание Энервейтом, Гермиона принялась опрашивать ее, осматривая ребенка и накладывая диагностические чары. К девочке подбежала совсем молодая медиведьма.

— Я могу вам помочь, целитель? — спросила медиведьма, которая знала, что такую мантию подделать невозможно.

— Да, — кивнула Гермиона, доставая стетоскоп. — Я буду диктовать, а вы записывайте.

— Да, целитель, — присела в легком книксене медсестра, впервые видевшая такую юную целительницу, но с магией не спорят.

— Итак, дыхание жесткое, влажные хрипы, продуктивный кашель, одышка, — диктовала Гермиона. — Деформация фаланг пальцев рук… Хм… — задумалась она. — Как давно у девочки такое?

— Давно, — всхлипнула, по-видимому, мать девочки. — Думали, само пройдет.

— Ага, — кивнула девочка, продолжая осматривать и обстукивать малышку. — Само пройдет… Как же… Говоришь, другое применение… — Она достала кубик артефакта, положила на грудь ребенку и, подождав активации, начала переключать возможные проекции. — Ага… Вот оно что…

— Что-то плохое? — в ужасе посмотрела на девочку женщина, принесшая ребенка.

— Хорошего мало, — честно ответила девочка, потом еще раз покрутила проекцию, наложила еще одно заклинание, обнаруживая высокое содержание натрия и хлора в поту девочки, и тяжело вздохнула. — Муковисцидоз, вторая стадия, легочная форма.

— А что это такое? — спросила медиведьма, только что услышавшая много незнакомых слов.

— Болезнь нехорошая, — еще раз вздохнула Гермиона. — Тяжелое врожденное заболевание, проявляющееся поражением тканей и нарушением секреторной деятельности экзокринных желез, а также функциональными расстройствами, прежде всего, со стороны дыхательной и пищеварительной систем.

— Значит, Аля умрет? — горько заплакала женщина, обнимая малышку.

— Не умрет, — улыбнулась юная целительница. — Будете давать ей это зелье каждый день[26], диету я распишу.

— А как долго? — поинтересовалась почему-то медиведьма.

— Всю жизнь, — припечатала Гермиона. — И регулярно ко мне на осмотр, это понятно?

— Спасибо, целитель! — женщина, рыдая, упала на колени, попытавшись поцеловать руки девочки.

— Ну что за манера у вас… — вздохнула самая юная целительница современности. — Идите, мамочка, все хорошо будет с Алей.

Главный Целитель не понимал, куда делась целительница, пока к нему в руки не спланировал пергамент уведомления. Внимательно вчитавшись, он удивился. Целительница опять нашла безнадежный, с точки зрения Магии, случай и разрешила его. Пригласив коллег следовать за собой, он двинулся в приемное отделение больницы.

— Похоже, наша новенькая принялась лечить прямо по прибытии, — произнес главный целитель.

— Достойно уважения, — кивнул кто-то из коллег.

Они спустились вниз, прошли мимо других отделений, пока не оказались в приемном покое. В первый момент Главный Целитель даже не понял, что происходит, пока не увидел совсем маленькую девочку в форменной мантии целителя-наставника, что-то говорившую почтительно слушавшей ее женщине. У девочки в руках была странная конструкция, она абсолютно точно понимала, что говорит, это было заметно.

Целители замерли, но тут самый несдержанный из них — целитель-стажер Ричардсон — закричал:

— Да что вы смотрите, девчонка нацепила на себя мантию, она не может быть целителем! Я отказываюсь признавать ее целителем! Что это? Что со мной?

Мантия бывшего целителя чернела, с пальца с тонким звоном пропало кольцо, а главный целитель, подняв палец, процитировал: «Я воздам моим учителям должное уважение и благодарность, к своим коллегам я буду относиться, как к братьям[27]». Мистер Ричардсон, уже переставший быть целителем, в ярости выхватил палочку и, направив ее на девочку, выкрикнул пыточное, мгновенно исчезая из приемного отделения Мунго. Такого доказательства всем было вполне достаточно.

Внимательно выслушав вопли очередного придурка, потому что назвать по-другому человека, что оспаривает волю Магии, не смог бы и Главный Целитель, Гермиона закончила инструктировать маму ребенка, а потом, присев в реверансе, произнесла уверенным голосом:

— Доброе утро, уважаемые коллеги, — и улыбнулась.

— Здравствуйте, уважаемая коллега, — нашелся Главный Целитель. — Очень рады вас приветствовать в нашей больнице.

— Благодарю вас, коллега, меня зовут Гермиона Грейнджер, — добрая понимающая улыбка девочки смутила коллег, но с Магией не спорят. — Я специализируюсь в педиатрии.

— Простите, а что это такое? — поинтересовался один из целителей.

— Это дети, здоровье детей, — пояснил Главный Целитель. — Прошу вас, целитель-наставник, следовать за нами.